Введение к работе
Актуальность исследуемой проблемы определяется, с одной стороны, многоаспектностью проблематики, связанной с: осмыслением природы, места и роли княжеской власти в государственной системе управления и формированием законодательства Древней Руси ІХ-ХІІІ вв., а с другой - отсутствием единства во мнениях по поводу скандинаво-германского и византийского влияния на формирование института княжеской власти и законодательства Древнерусского государства.
Киевская Русь ІХ-ХІП веков - это, во-первых, колыбель государственности трех братских народов - русских, украинцев и белорусов, а во-вторых, это одна из крупнейших держав средневековой Европы, игравшая важную историческую роль в судьбах народов и государств Запада, Востока и отдаленного Севера.
Русь, обозначившаяся в начале IX века, очень скоро стало известным во всех концах Старого Света: английские, норвежские и французские короли стремились завязать брачные связи с великими князьями Киева; Византийская империя была постоянным торговым контрагентом Руси, а на воетоке русские купцы плавали по всему "Хорезмийскому" (Каспийскому) морю и с верблюжьими караванами доходили до Багдада и Балха (современный Афганистан). Шведские искатели приключений - варяги - стремились проникнуть на Русь и примкнуть к русским заморским экспедициям или наняться на службу к киевскому князю.
Важность и необходимость исследования Киевской Руси как первого государственного образования, сплотившего многие десятки племен и народов и поднявшего их от примитивной первобытности к высокоорганизованной феодальной державе, вполне осознавалась уже нашими предками: "Повесть временных лет", созданная в начале ХП века, копировалась и размножалась переписчиками на протяжении более 500 лет. Грамотная часть царской России изучала и хорошо знала историю княжеских династий, войны князей, деятельность епископов и патриархов, царские законы и установления.
В настоящее время появилось много новых источников, которые ранее не привлекались к исследованию государственных и юридических проблем прошлого, прежде всего архивных данных, в которых отражены результаты многолетних археологических исследований Древней Руси, а также новейшие открытия. Эти источники нуждаются в сохранении, обобщении, во введении их в научный оборот, поскольку многие страницы отечественной истории государства и права в письменных источниках отражены недостаточно, огромное количество вопросов ждет своего разрешения.
Без знания истории формирования княжеской власти и законодательства в древнерусском, а также исследования влияния скандинаво-германского и византийского государственно-правовых традиций невозможно осуществить обоснованный историко-правовой анализ развития нашей страны и построения эффективной социально-экономической политики на основе адекватных механизмов государственного регулирования всех сторон жизни общества. Тема далеко не исчерпана и настало время синтезировать классические исторические знания с
археологическими и юридическими, чтобы создать цельную картину зарождения системы государственной власти и правового регулирования правоотношений в Древней Руси.
Степень разработанности темы. Формирование княжеской власти и законодательства в Древнерусском государстве IX - ХШ вв. интересовала многочисленных исследователей XVIII-XXI вв.
Особое место занимают труды: М.Н. Бережкова, М.А.Дьяконова, Н.П. Загоскина, В.О. Никольского, А.Нечволодова, К.А. Неволин, Н.Костомарова, НА. Лавровского, А.С. Павлова, А.ЕЛреснякова, П.Н. Мрочек-Дроздовский, А.А.Шахматова, М.В.Довнар-Запольского, И. Ф. Г.Эверса, Энгельман И..
В конце XVIII - начале XX вв. появляются и собственно правовые исследования М.Ф. Владимирского-Буданова, П.В. Голубовский, СЕ. Десницкого, П.И. Беляева, Н.И. Ланге, Ф.И. Леонтовича, Н. В. Калачова, АА. Куника, Д.Л. Самоквасова, А.Н. Филиппова, Б.Д. Чичерина, К.Д. Кавелина, В.И Сергеевича, М. Ковалевского, А.Ф. Кистяковского, Г.Ф. Пухта, Н.С. Таганцева, Э.С. Тобина, С.Н. Викторовского.
Исследования государственно-правовых проблем получили дополнительный импульс в послеоктябрьский период. Прежде всего, это труды Б.Д. Грекова, В.В. Мавродина, Л.В. Милова, Б.А. Рыбакова, В.И. Равдоникаса, В.Я. Петрухина, А.П. Новосельцева, М.Б. Свердлова, О.И. Фроянова, Е.А. Рябинина. Центральное место занимают сочинения Б.Д. Грекова «Киевская Русь» занимает характеристика общественных отношений и важнейших черт политического строя Древнерусского государства и таких его политических институтов, как княжеская власть, совет знати, вече. А.П. Новосельцев рассматривал Русь эпохи первых Рюриковичей в качестве федеративного образования. Особое внимание уделено проблемам формирования источников Древнерусского права. Е.А. Мельникова и Н.Ф. Котляр разработали концепцию «дружинного государства».
В 1949 г. вышла в свет монография СВ. Юшкова, посвященная вопросам как государственного, так и правового бытия Древней Руси. Этот ученый считал Киевскую державу дофеодальным образованием. Важный вклад в развитие правовых знаний о юридических древностях Руси внесли также О.И.Чистяков, Р.Л. Хачатуров, С. В. Жильцов.
В целом можно отметить, что проблемами возникновения государственности и права занимались многие исследователи. Их работы обогащали сокровищницу государственно-правовых и исторических знаний, способствовали познанию истины. Однако комплексное исследование периода зарождения (ГХ-ХШ вв.) права в эволюции древнерусской государственности не являлось предметом комплексного историко-правового исследования юридической наукой, во взаимосвязи с теми традициями и правовыми обычаями, которые были привнесены в формирующуюся правовую систему создаваемого единого Древнерусского государства.
Эмпирическую основу исследования составили летописные и хроникальные источники, как отечественные, так и зарубежные, кроме того, важное
значение имеют памятники русского права, такие как: закон Русский, Русская Правда, уставы, договора, и др. Для осуществления исследования автором использовались мемуары, записки и сочинения русских людей, иностранных дипломатов и путешественников. При работе над темой исследования были использованы архивные фонды: института истории материальной культуры РАН и государственного исторического музея.
Объектом исследования является феномен княжеской власти и формирование законодательства в Древнерусском государстве IX - ХШ вв. в контексте преемственности скандинаво-германских и византийских традиций государственно-правового устройства и их влияние на эволюцию государства и права России.
Предметом исследования являются проблемы влияния и приемственно-сти скандинаво-германских и византийских традиций на формирование княжеской власти и законодательства в Древнерусском государстве IX - ХШ вв.
Хронологические рамки исследования охватывают период с IX по ХШ вв..
Главная цель исследования заключается в том, что бы исследовать влияние скандинаво-германских и византийских правовых традиций на формирование княжеской власти и законодательства в Древнерусском государстве IX -ХШ вв.
Для достижения этой цели автором решаются следующие задачи.
исследовать предпосылки и особенности формирования государственности и органов государственной власти на Руси;
проанализировать влияние скандинаво-германских традиций на формирование и правовую природу княжеской власти в Древнерусском государстве;
охарактеризовать влияние церкви на развитие Древнерусской государственности;
провести анализ социальных норм действовавших в догосударствен-ных и протогосударственных образованиях на территории Древнерусского государства;
исследовать памятники иноземного права и выявить их влияние на формирование законодательства Древнерусского государства;
определить особенности происхождения Русской Правды, исследовать её содержание и источники;
определить особенности происхождения Пространной Русской Правды и выявить влияние византийских правовых традиций на её формирование;
исследовать проблемы удостоверения русских актов в контексте восточно-римского права.
Методологическая основа исследования. В основу исследования автором были положены принципы познания социальных явлений, в том числе политико-правовых идей, теорий, концепций в их историческом развитии и, вместе с тем, во взаимосвязи, взаимообусловленности, с точки зрения теории и практики, истории и современности.
Кроме того, методологическую основу исследования составили современные методы познания, выявленные и разработанные юридической наукой и практикой: метод обобщения, исторический и логический методы, методы индукции и дедукции, аналитический и синтетический методы, метод абстрагирования и восхождения от абстрактного к конкретному, метод аналогии и др. Из специальных методов в ходе исследования применялись метод сравнительно-исторического анализа, а также социологический и психологический методы.
Теоретическую основу исследования составили труды отечественных ученых в области теории и истории права и государства, истории правовых учений и других отраслей юридической науки: С.С. Алексеева, Д.Н. Алыпица, СВ. Бахрушина, П.И. Беляева, М.Н. Бережкова, И.Н. Болтина, Г.В. Вернадского, СБ. Веселовского, М.Ф. Владимирского-Буданова, СН. Викторовского, Б.Д. Грекова, П.В. Голубовский, Н.Ф. Демидова, СЕ. Десницкого, М.В.Довнар-Запольского, М.А.Дьяконова, Н.П. Ерошкина, СВ. Жильцова, Н.П. Загоскина, Д.И. Иловайского, И.А. Исаева, К.Д. Кавелина, Н.В. Калачова, Н.М. Карамзин, А.Ф. Кистя-ковского, В.О. Ключевского, М. Ковалевского, Н.Костомарова, Н.Ф. Котляр, Л.Н. Гумилева, А.А. Куника, НА. Лавровского, Н.И. Ланге, Ф.И. Леонтовича, Н.П. Лихачева, Е.Г. Лукьяновой, В.В. Мавродина, ЕА. Мельникова, Л.В. Мило-ва, П.Н. Мрочек-Дроздовский, А.Нечволодова, КА. Неволин, А.П. Новосельцева, В.О. Никольского, А.С Павлова, Н.П. Павлова-Сильванского, В.Я. Петру-хина, А.Е.Преснякова, М.Н. Покровского, А.В. Полякова, А.Е. Преснякова, В.Н. Протасова, Г.Ф. Пухта, В.И. Равдоникаса, БА. Рыбакова, ЕА. Рябинина, В.П. Сальникова, Д.Л. Самоквасова, М.Б. Свердлова, В.И Сергеевича, Р.Г. Скрынни-кова, СМ. Соловьева, Н.С Таганцева, В.Н. Татищева, ЮА Тихомирова, Э.С Тобина, И.Я. Фойнипкого, О.И. Фроянова, А.Н. Филиппова, Р.Л. Хачатуров, О.И.Чистяков, Б.Д. Чичерина, А.А. Шахматова, И.Ф. Г.Эверса, И.Энгельман, СВ. Юшкова, Л.С Явича и др.
Научная новизна исследования вытекает из характера поставленных исследовательских задач, которые обусловлены пробельностью и противоречивостью трактовок в определении влияния скандинаво-германских и византийских правовых традиций на формирование княжеской власти и законодательства в Древнерусском государстве IX - ХШ вв.
Кроме того, научная новизна исследования определяется и тем, что работа представляет собой комплексное историко-правовое исследование в котором с социально-экономических, исторических, политико-правовых, этнических и геополитических факторов, сыгравших роль предпосылок, рассмотрен процесс зарождения княжеской власти и законодательства в Древнерусском государстве IX - ХШ вв., формировавшихся под влиянием скандинаво-германских и византийских государственно-правовых традиций.
В работе исследуется ряд письменных источников летописного и хроникального наследия по истории Древней Руси. В работе определено варяжское и византийское влияние на формирование княжеской власти, русского права и в целом государства; проведён анализ источников Древнерусского права.
На защиту выносятся следующие основные положения, в которых отражена научная новизна исследования, содержаться новые концептуальные подходы и выводы:
1. В летописи рассказывается, что племена, обитавшие в Приильменье (как славянские кривичи, словене, так и неславянские меря и чудь), вынуждены были платить дань варягам. Недовольные таким положением, они восстали, изгнали их за море, начали жить независимо. Однако вскоре между ними начались раздоры. Чтобы найти выход из тупика, они пригласили в качестве верховного посредника независимую силу («князя поищем, иже бы володел нами и рядил ны по праву»). В этой роли выступили варяжские вожди. Таким образом, автор утверждает, что княжеская власть фигурирует в рассказе как гарант уже сложившихся правовых норм, а не как их создатель. В тексте сказания последовательно проведена идея, что установить порядок в обществе, прекратить конфликты между «родами» или племенами может только стоящая над ними княжеская власть. Главные ее функции справедливое управление и суд. Играющая столь важную роль в жизнедеятельности раннесредневекового «варварского» государства военная функция никак сложившееся на местной почве и первоначально призванное внушить населению региона идею необходимости существования княжеской власти не отмечена и не выделена. Это позволяет думать, что перед нами предание.
В научной литературе довольно широко распространилась точка зрения, что в сказаниях и летописях говорится о «ряде» договоре, заключенном варяжскими князьями с пригласившими их племенами, определявшем условия, на которых они должны были править этими племенами. Автор доказывает, что рядить в этих текстах означало не заключать договор, а устанавливать порядок «наряд», на отсутствие которого жаловались племена. Они выражали надежду, что князь установит порядок и будет справедливым судьей. О заключении договора в «Сказании» не говорится.
Автор отмечает, что ни в Великом Новгороде, ни в Киеве ГХ в. нельзя найти каких-либо чисто «варяжских» публичных институтов, даже княжеская гвардия из шведов принимала совершенно славянскую структуру дружины. С момента своего зарождения, Русское государство в поисках политических идей вовне, обращается к тюркско-хазарским образцам, а затем к византийским и болгарским, но не скандинавским. Шведскую модель королевской власти, тесно связанную с соответствующей формой язычества, в то время нельзя было ни заимствовать, ни копировать. События на Руси служат еще одной иллюстрацией той гибкости, с которой скандинавы, даже на краткое время получая обширную власть, учились у других цивилизаций. Варяги объективно стояли ниже в социальном и политическом развитии тех, кому они якобы привнесли начала государственности и права. А если допустить, что под «варягами» в историю вошли представители славянского этнического сообщества, то вполне объяснимым становится и факт об отсутствии у «варягов» чисто германо-скандинавских структур управления.
Тенденция к единовластию, естественным образом сохранявшаяся в Киеве, как и в Скандинавии, сочеталась с традицией родового сюзеренитета: править «племенными» (в прошлом) волостями (фюльками) можно было не из Киева и не из «середины страны» Норвегии (по выражению Снорри), а лишь опираясь на расширяющуюся сеть городов и погостов, где сидели бы князья, связуемые хотя бы кровным родством. Отсюда стремление единовластцев Владимира и Ярослава на Руси, Харалъда в Норвегии распределить столы между сыновьями, что приводило к неизбежным распрям после смерти старейшего князя.
Показательно, что когда в древнерусских текстах для характеристики ряда князей используется термин «самовластец» (или «самодержец»), он используется не для того, чтобы продемонстрировать читателю суверенный характер власти правителя (независимость от какого-либо иного государя), а лишь как констатация того, что у этого князя нет соправителей, он ни с кем не делит власть над «Русской землей». В этой связи автор доказывает, что древнерусские правители не стремились к приобретению каких-либо более высоких титулов, довольствуясь традиционным титулом «князя».
Автор выделяет первую часть Пространной Русской Правды (ПРП) в качестве так называемого Кодекса 1097 г., дополненного статьями 47 - 52 при Святополке Изяславиче. Как в первую, так и во вторую часть ПРП вошли статьи так называемого Домениального устава Святослава Ярославича (ст. 8, 32, 33, 34, 35, 37, 39, 67, 72, 75, 78, 79, 81, 82). Вторая часть Пространной Русской Правды (ПРП) создавалась путем постепенного приращения материала. В основе ее лежит Устав Владимира Мономаха (ст. 53 - 66). В 1136-1146 гг. были созданы ст. 67-73, 75-85, составлявшие Устав Всеволода Ольговича Черниговского. Примерно в это же время ПРП пополнилась статьями Устава по наследству (ст. 90-95, 98-106). В 70-х годах XII в. появилась ст. 74 «О накладах». Наконец, ст. 110-111, составляющие Устав о холопстве, были созданы при владимирском князе Всеволоде Юрьевиче в 70-х гг. XII в. Ряд дополнительных статей был присовокуплен к ПРП уже в 1209 г., когда состав статей ПРП получил свое завершение.
В очень ранний период (возможно, еще до создания обновленного Мерила Праведного) текст древнего списка ПРП, как и всего сборника Мерило Праведное первой четверти XII в., был восстановлен в своих угасших фрагментах по тексту одного из протографов дошедших до нас юридических сборников Пушкинского типа, как единственных носителей действующего текста ПРП. Эта работа не была сверкой или правкой, а лишь восстановлением угасшего, пропавшего текста. Таким образом, приведенные наблюдения несомненно доказывают, на наш взгляд, что в Мериле Праведном XII в. был текст ПРП. Видимо, этот сборник впервые дал официальный текст нового «свода» законов. Владимир Мономах с помощью своих юристов создал юридический сборник, где ПРП была в одном ряду с памятниками мирового уровня. Одним из них несомненно была византийская Эклога в древнерусском переводе, который был сделан, вероятнее всего, при Владимире Святославиче в конце X в.
8. Автор полагает, что при разработке тематики статей второй части ПРП («Устава Володимера Всеволодовича») юристы киевского князя отталкивались от текстов византийской Эклоги. В частности, речь идет о параграфах второго и отчасти десятого титулов Эклоги, посвященных вопросам имущественных прав супругов, их детей и других наследников.
9. По аналогии с возникновением института печати в западноевропейских странах молено предположить, что и на Руси утверждение ее правового значения соотносится не только с обычным правом, но и с каноническим. В торговле, в фискальных мероприятиях в Древней Руси в X в. могли использоваться печати, осуществляя функцию запечатывания, закрытия, т. е. играя роль особого знака, пломбы, «пятна» (метки). Эти функции характерны для начальной стадии развития института печати. Близкое к подобному пониманию печати известие содержится в ст. 28 Краткой Русской Правды, упоминающей «пятно». Отражением подобного восприятия печати является древнерусский перевод Эклоги, который был осуществлен в XI в.: слово «бфраусо» переведено «назнаменати» вместо «приложить печати», что соответствует правовому представлению переводчика о печати как знаке, метке - «знамени». Печать на Руси в XII в. приобретает уже утвердительную функцию, о чем свидетельствует публичный акт XII в. - Жалованная грамота киевского князя Мстислава Владимировича и его сына Всеволода Новгородскому Юрьеву монастырю. В начале ХШ в. в грамотах смоленских князей печать как утвердительное средство упоминается в корроборапи-онной формуле внешнеполитических актов.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что сформулированные в нем теоретические положения и выводы, обладая элементами научной новизны, развивают и дополняют ряд разделов истории отечественного права и государства и истории политических и правовых учений. Кроме того, комплексный характер диссертации предопределяет значимость результатов исследования для политологии, социологии, психологии, а также отраслевых юридических наук.
Полученные в ходе исследования результаты могут быть использованы: в дальнейших научных исследованиях в рассматриваемой области, в преподавании истории отечественного права и государства, истории политических и правовых учений, при разработке спецкурсов по истории древнерусского государства и прав, истории отечественного налогового права и др.
Апробация результатов исследования. Диссертации обсуждена и одобрена на заседании кафедры государственного и административного права факультета права и экономической безопасности Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета. Основные положения и выводы диссертации отражены в публикациях автора по исследуемой проблематике
1 «Мерило Праведное» по рукописи XIV в. / Изд. под набл. и со вступ, ст. М. Н. Тихомирова. М, 1961. Л.
176 об.
2 Эклога: Византийский законодательный свод VIII века / Вступ, ст., пер., коммент. Е.Э. Липшиц. М.,
1965. С. 52.
Структура диссертации. Поставленная проблема, объект, предмет и цели диссертации определили внутреннюю логику и структуру данной работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.
