Содержание к диссертации
Введение
Глава I. К вопросу о дифференциальных признаках фразеологизмов 25
Научное обоснование существенных признаков ФЕ русскими и таджикскими лингвистами 25
Глава II. Структурно-грамматическая организация соматических фразеологизмов в таджикском и русском языках 43
2.1. Соматические фразеологические словосочетания 43
2.1.1. Субстантивные фразеологические словосочетания 44
2.1.1.1. Изафетные субстантивные соматические фразеологические словосочетания 47
2.1.2. Субстантивные соматические ФСС, образование способом примыкания 56
2.1.3. Глагольные СФСС 58
2.2. Соматические фразеологические сочетания 69
2.2.1. Копулятивные соматические фразеологические единицы 73
2.2.2. Предложные субстантивные СФСС 79
2.3. Межъязыковая эквивалентность СФЕ в таджикском и русском языках 84
Глава III. Семантические поля соматических ФЕ в таджикском и русском языках 88
3.1. Вводная часть 88
3.2. СФЕ со стрежневым компонентом «сар-голова» таджикского и русского языков 89
3.3. СФЕ со стрежневым компонентом «даст-рука» таджикского и русского языков 109
3.4. СФЕ со стрежневым компонентом «гуш-ухо» таджикского и русского языков 117
3.5. Системные явления соматических ФЕ 122
3.6. Языковая семантика русских соматических фразеологических единиц 131
Заключение 140
Библиография 146
- Научное обоснование существенных признаков ФЕ русскими и таджикскими лингвистами
- Субстантивные фразеологические словосочетания
- Изафетные субстантивные соматические фразеологические словосочетания
- СФЕ со стрежневым компонентом «сар-голова» таджикского и русского языков
Введение к работе
Изучение фразеологии языков в сопоставительном плане приобретает особое значение. Подобное исследование позволяет выявить общие и отличительные признаки во фразеологии конкретных языков, глубже проникнуть в сущность процесса фразеологизации и уточнить особенности фразеологических единиц (ФЕ). Фразеология, как особо выделенный компонент языка, способна концентрированно выразить не только особенности данного языка, но и мироощущение его носителей. При сопоставлении фразеологии разных языков выявляются склонности, устремления, установки и нравы носителей языков. Обращение к соматическим фразеологизмам — фразеологизмам, в составе которых встречаются названия частей тела и органов человека и животных, объясняется следующими причинами: в каждом языке имеются ФЕ, идентичные в структурном, семантическом и образном плане. Это вызвано общностью жизненных условий и ситуаций, мышления, человеческих чувств и понятий, совпадением основных функций, психических процессов у представителей народов всего земного шара. (Ширманкина 1996). В таджикском и русском языках соматические фразеологизмы представлены в большом объеме, что дает нам возможность вести исследование на основе обширного фразеологического материала. Анализ ФЕ таджикского и русского языков может быть направлен на выявление закономерностей и взаимоотношений отдельных фрагментов в структуре языка, раскрытие универсального в языках. Выделение фразеологических универсалий, т. е определение общих для фразеологии характеристик, является одной из важных предпосылок для изучения фразеологии или отдельных фразеологизмов. Таким образом, с одной стороны, сопоставительный анализ может быть
направлен на установление общих тенденций, закономерностей, факторов, свойственных общечеловеческому характеру мышления,
С другой стороны, фразеология любого языка отражает лишь его особенности и особенности носителей данного языка. Поэтому сопоставление фразеологических единиц разных языков позволяет установить и специфические характеристики фразеологии языка, выделить присущие ей приоритеты и раскрыть национально-культурную самобытность образных выражений. Это позволит также определить безэквивалентные ФЕ конкретного языка, и их место по отношению к соответствиям в сопоставляемых языках.
Таким образом, сопоставление соматических ФЕ таджикского и русского языков направлено на выявление случаев уникальных (частных) и (общих). Вышеизложенное позволяет сформулировать АКТУАЛЬНОСТЬ исследования, которая определяется следующими факторами:
1) ФЕ со стержневыми компонентами соматизмами в таджикском языке в сопоставительном плане; 2) Впервые исследуются соматические ФЕ в таджикском и русском языках 2) На выявление степени близости соматических ФЕ русского и таджикского языков по структурно грамматической и лексико-семантической соотнесенности; 3) невыявленность к фразеологическим полным и частичным эквивалентам и безэквивалентньш ФЕ в таджикском и русском языках; 4) отсутствием словарей, передающих смысл русских ФЕ на таджикский язык.
Отсюда вытекает ПРОБЛЕМА ИССЛЕДОВАНИЯ, которая заключается в том, чтобы провести сопоставительно-типологическое изучение соматических ФЕ в таджикском и русском языках, направленное на установление общих закономерностей и факторов образного переосмысления словесных комплексов, в том числе роли
отдельных лексических компонентов в формировании определенных фразеологических значений, а также специфических черт соматической фразеологии в сопоставляемых языках.
Степень теоретической разработанности проблемы. Соматические ФЕ часто становились предметом исследования фразеологов. Неоспоримо то, что подготовлена богатая основа для изучения соматической фразеологии (Долгополов Ю.А., Вакк Ф,, Якимова Э.С., Ширманкина Р.С, Исаев А.И. и др.). В настоящее время интерес к соматической фразеологии также не угасает (Рагаі 1. 1996, Кузнецова А.И. 1999, Соловар В.Н. 1999, Зверева Т.Н. 2002, Нересян А.С. 2002).
Соматизмы стали символами, олицетворяющими те или иные качества, свойства самого человека. Так, А.Д. Райхштейн отмечает, что «во всех исследованных языках голова связывается с интеллектом, сердце с эмоциями, рот и язык с речью, рука — с практическими действиями и т.п.» (1980, с), таким образом, соматизмы служат в качестве опорных конституентов во фразеологизмах. Богатая представленность соматической фразеологии в языках объясняется еще и тем, что соматизмы хронологически считаются одним из древнейщих пластов лексики. Все вышеуказанное подтверждает мнение Ф. Вакка, «что у самых разных народов всего земного шара соматические фразеологизмы могут иметь известные точки соприкосновения» (1964, с). Ф. Вакк обуславливает продуктивность соматических фразеологизмов степенью осознания человеком в прошлом необходимости тех или иных органов для своей жизни.
Э.С. Якимова, специально исследовавшая соматическую фразеологию, отмечает, что «изучение соматических фразеологизмов позволит выявить закономерности, общие для многих языков, так как именно среди соматических фразеологизмов наибольшее число
интернациональных фразеологизмов» (Якимова 1975, 25 с). Эту же точку зрения подтверждает Р.С. Ширманкина, по мнению которой устойчивые сочетания с соматической лексикой представляют собой фразеологические универсалии, обнаруживающиеся не только в родственных, но и неродственных языках (Ширманкина 1965, 17 с). Вышеперечисленные моменты объясняют, почему исследователи только обращались к соматическим фразеологизмам одного языка, но проводили сопоставление фразеологических единиц с представленной в них соматической лексикой различных языков.
В целом, существующие исследования по проблеме соматических фразеологизмов затрагивают следующие аспекты: - структурный, структурно-семантический и этимолого-генетический аспекты соматической фразеологии (Вак К.Ф.. 1964, Долгополов Ю.А. 1973, Якимова Э.С. 1973);
структурно-грамматические и стилистические аспекты соматических ФЕ (Кузнецова А.И. 1999, Соловар В.Н. 1999, Нересян А.С. 2002). Соматические ФЕ изучаются как в отдельно взятом языке (Майер К.И. 2000, Николина Е.В. 2001), так и в сопоставлении с другими языками (Ширманкина PC. 1989, Осипов Б.И. 1994, Дыдыянова С.Г. 1998, Федуленкова Т.Н. 2000, Муравьева А.И., 2000).
Широкое сходство образности соматических ФЕ в разных языках обусловлено в первую очередь единством функций частей тела, однотипностью их связей и отношений, а также общностью таких экстралингвистических факторов генезиса соматической фразеологии как жесты, мимика, физиологические ощущения, повадки животных, социальная символика.
Трудности изучения фразеологии в сопоставительном плане объясняется тем, что ФЕ разносистемных языков представляет собой неоднородный материал. Они различаются по своему
грамматическому оформлению, синтаксическим функциям. Поэтому
выделяются следующие особенности сопоставительно-
фразеологического исследования: его усложненность,
опосредованность, многоплановость и некоторая аппроксимативность (приблизительность) анализа и его результатов. Практически, речь идет об относительном тождестве, касающемся основных функциональных и семантических характеристик фразеологических единиц в целом, а также ее конституентов, парадигматических и синтагматических связей (Рахштейн 1980,143).
ОБЪЕКТ исследования: фразеологические единицы, содержащие в своем составе соматический компонент. Набор стержневых соматических лексем ограничивается основными соматизмами таджикского и их словарными соответствиями в русском языке.
ЦЕЛЬ исследования заключается во всестороннем сопоставительно типологическом изучении соматических ФЕ с отобранными соматическими компонентами в таджикском и русском языках и в исследовании процессов, ведущих к независимому возникновению межъязыкового параллелизма.
Для достижения указанной цели необходимо решить следующие ЗАДАЧИ:
а) сопоставительное исследование структурно-грамматических особенностей ФЕ; б) сопоставительный анализ тематико-семантической направленности соматических ФЕ; в) установление степени фразеологической насыщенности отдельных тематических разрядов в сопоставляемых языках; г) выявление тематических лакун; д) установление главных характеристик таджикско-русской эквивалентации и выяснение взаимоотношений лингвистических и экстралингвистических факторов в процессе формирования ФЕ.
Для решения поставленных задач использовались следующие МЕТОДЫ:
аналитический (анализ литературы по проблемам диссертационного исследования);
обобщающий (описание: синхронно-сопоставительное параллельное описание изучаемого материала; синтез — основным методом является сопоставительное апологический);
- метод полевого анализа (выделение тематических разрядов,
распределение ФЕ по фразеосемантическим подгруппам на основе их
идентификации отдельными лексемами, словосочетаниями или
развернутыми описаниями в лексикографических источниках, наличия
интегральных сем в их семантике);
- статистический (выявление степени близости соматических ФЕ
таджикского и русского языков, частотности их употребления,
употребительность тех или ИНЫХ форм для выражения определенных
понятий и т.п.).
МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ БАЗОЙ исследования послужил и положения, разработанные в научных трудах но сравнительной типологии (Аракип Кд. 1979, Ярцева М.С. 1981, Джамшедов П., Шахобоа М, Балкова С, Я. Гак В.Г. 1989); по сравнительной фразеологии (Ройзензон Л.И.Авалиани А.А. 1967, Долгополов Ю.А. 1973, Hessky W. 1980, Джанилидзе Н.В. 1981, Райхштейн А.д. 1982, Арсентьева Е.Ф. 1989, Солодухо Э.М. 1989, Мокиенко В.М. 1989, Добровольский д.О. 1990, ОггуЬеК Р. 1994, Korhonen 3. 1995, Parad 1. 1996, Foldes с. 1996, Солодуб Ю.П. 1997, Кузнецова А.И. 2000, Баранов А.Н. Добровольский Д. О. 2001), Кармыщаков А. О. 1992).Выборка фразеологического материала для исследования осуществлялась из толковых и двуязычных фразеологических словарей таджикского и русского языков, а также толковых словарей русского
и таджикского языков и из произведении художественной литературы таджикских и русских и языка прессы на сопоставляемых языках.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА исследования состоит в том, что в нем:
впервые подвергаются сопоставительному анализу соматические ФЕ таджикского и русского языков, выявляется специфика их образования;
осуществляется распределение ФЕ по тематическим разрядам и устанавливается степень насыщенности отдельных разрядов в сопоставляемых языках;
определяются основные содержательные категории, выражаемые с помощью соматических ФЕ;
- рассматриваются типологически общие и специфические черты
соматических ФЕ сопоставляемых языков;
выявляется степень близости ФЕ по структурно-грамматической и семантической соотнесенности;
- устанавливаются полные и частичные эквиваленты и
безэквивалентные ФЕ в соматической фразеологии таджикского и
русского языков.
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ исследования заключается в том, что полученные результаты (могут быт использованы в преподавании курсов по лексикологии и фразеологии таджикского и русского языка в сопоставительной фразеологии), открывают широкий круг деятельности в составлении двуязычного фразеологического словаря, раскрывают взаимоотношения лингвистических и экстралингвистических факторов в процессе формирования значений ФЕ, позволяют создать универсальную классификацию ФЕ по коммуникативно-функциональному основанию.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ состоит в том, что результаты сопоставительного анализа соматических ФЕ применимы для решения практических вопросов описания материала при подготовке фразеологического словаря. Полученные материалы могут быть использованы при объяснении фразеологического материала обоих языков. Теоретические положения могут быть включены в спецкурсы по фразеологии таджикского и русского языков и использованы в переводческой практике.
Результаты проведенного исследования позволили сформулировать ПОЛОЖЕНИЯ, выносимые на защиту:
- положение о значительной роли соматической фразеологии в
сопоставляемых языках;
признание возможности адекватной языковой передач и средствами соматической фразеологии одинаковых понятийных зон в обоих языках;
положение о высокой степени функционально-смысловой, структурно-грамматической и лексико-семантической общности соматической фразеологии таджикского и русского языков;
утверждение о том, что возникновение интернационального фразеологического фонда есть независимое возникновение аналогичных оборотов в самых разных языках;
заключение о существовании алломорфизма сопоставляемых соматических фразеологизмов вследствие чрезвычайно широких возможностей их образного переосмысления и развития.
В таджикской лингвистической науке теоретические разработки вопросов фразеологизмов начинаются с 50-60-х годов (См. Н. Маъсуми (1959), М. Фазылов (1963-1964), Р. Гафаров (1966), X. Маджидов (1966), СВ. Хущенова (1971), И. Хасанов (1974) и др.). Начиная с семидесятых годов начинаются появляться и
сопоставительные работы по фразеологизмам на материале англотаджикских (см. работы Г.Б. Баракаевой (1968); А. Ахметжанова (1970); Э. Бабаева (1976); М.Н. Азимовой (1980) и др., по русско-таджикской фразеологии (см. работы: Х.И. Икрамовой (1967); Б.А. Тахохова (1974), по таджикско-узбекском ФЕ (см. работу М. Юсупову (1974) и др.
Как свидетельствует анализ современного состояния изученности фразеологии, основные проблемы совершенной фразеологии связаны с определением природы фразеологических оборотов и их категориальных признаков, а также выявление закономерностей функционирования их в речи, к настоящему времени в целом решены.
В настоящее время исследователей фразеологии все больше
привлекают сравнительно-типологический, структурно-
типологический и арильный аспект изучения фразеологии, имеющие дело с анализом фразеологических материалов двух и более языков (см. М.Н. Азимова, 2006; М. Юсупова, 2006 и др.).
В процессе работы над данным исследованием нами было использовано множество трудов как зарубежных, особенно русских ученых, так и иранистов. Сведения, содержащиеся в этих работах, являются составной частью теории фразеологии иранских языков и, конечно, таджикского языка.
Потому и сочли необходимым посредством краткого обзора проанализировать историю возникновения и развития фразеологии как отдельной области языковедческой науки.
Проблематика фразеологии сегодня постепенно занимает одно из ведущих мест в мировой лингвистике. К исследованию фразеологических единиц (ФЕ) обратились многие зарубежные и отечественные ученые- языковеды.
Основополагающими для учения о фразеологии и ФН в персидском языке можно считать труды Л.С. Пейсикова и Ю.А. Рубинчика, работы Ю.Ю. Авалиани и И.А. Смирновой по курдскому языку, работы М.И. Имсаева по осетинскому языку, СВ. Хушеновой, А. Каримовой и др. по памирским языкам.
В монографии Л.С. Пейсикова наряду с общей проблемой свободных (синтаксических) словосочетаний рассматривается и вопрос о «несинтаксических», т.е. фразеологических сочетаниях, в том числе изафетных (именных), глагольных и других ФЕ. Сначала отдельные статьи, затем докторская диссертация и большое монографическое исследование Ю.А. Рубинчика посвящаются специальному и глубокому лингвистическому анализу фразеологизмов в персидском языке. Автору удалось составить грамматическую классификацию ФЕ, на материале персидского языка, которая произведена на структурном аспекте (основе).
В последнее время возрастает интерес к разрешению проблемы фразеологии и среди иранистов, о чем свидетельствует ряд работ специальных или затрагивающих вопросы фразеологии иранских языков.
В последнее время возрастает интерес к разрешению проблемы фразеологии и среди иранистов, о чем свидетельствует ряд работ языков» (Хушенова 1971,3).
Наиболее обстоятельно поставлен вопрос сначала о глагольных фразеологизмах, а позже о таджикской фразеологии в целом, профессором Маджидовым X., посвятившим этой проблеме несколько работ, в том числе отдельное учебное пособие и, главное, докторскую диссертацию.
В монографиях, статьях и диссертационных работах X. Маджидова содержится семантическая классификация как глагольных,
так и именных ФЕ, их речевые единицы (фразеологизмы - слова, фразеологизмы - словосочетания и фразеологизмы-предложения), грамматические свойства, способы образования и морфологический состав таджикских фразеологизмов. Самым подробным образом, на основе многочисленных достоверных примеров и разных стилей языка проанализированы разряды ФЕ и их значение в системе языковых и речевых единиц на уровне современной теории общего языкознания (см. Маджидов X., 1966-2006).
У истока изучения фразеологии осетинского языка стоят основополагающие научные работы профессора М.И. Исаева «Очерки по фразеологии осетинского языка» являются первым опытом обстоятельной характеристики всех составных частей осетинской фразеологии (Исаев, 1964).
Значительных успехов в исследовании семантических и структурных особенностей ФЕ в отдельных памирских языках добились ученые-памироведы. Отличительной чертой их работ является то, что они выполнены сравнительно-сопоставительным направлением с таджикским литературным языком и говорами таджикского языка (см. работы Ю.Ю. Авалиана, СВ. Хушеновой, А. Каримовой, Ю.А. Рубинчика, Г. Максудова и др.).
В 1963-64гг. видел свет двухтомный толковый фразеологический словарь (составитель М.Фазылов). В предисловии составитель даёт информацию о фразеологической системе в таджикском языке и старается классифицировать ФЕ таджикского языка, что является первым опытом в таджикской лингвистике.
Заслуга М.Фазылова в том, что он отделяет глагольные фразеологические словосочетания (сари каловаи худро гум кардан -быть в растерянности) и именные фразеологические словосочетания.
Словарь также содержит пословицы и поговорки.
Две статьи Р.Гафарова также являются первыми поисками в таджикской лингвистике.
В первой статье делаются попытки показать разницу между синтаксическими фразеологизмами и словосочетаниями, а также уточняются основные признаки фразеологических словосочетаний. Автор доказывает, что основной признак фразеологизмов выявляется в результате их повторного (многократного) использования, когда теряются номинативные значения их частей.
Во второй статье автор выделяет изафетные и глагольные фразеологические словосочетания. Вслед за В.В.Виноградовым исследователь разделяет фразеологизмы таджикского языка на следующие типы:
а) фразеологические словосочетания (барги сабз, гули сари
сабат);
б) обычные лексические единицы (рохи охан, кирми харак);
в) фразеологические сращения.
ФЕ, как и другие лингвистические категории, тесно связаны с развитием языка каждого народа. Поэтому в таких устойчивых единицах речи отражаются языковые особенности, культура, традиции и психология того или иного народа. И в таджикском языке имеется множество фразеологических словосочетаний, которые широко употребляются как в разговорной речи, так и в языке художественного произведения.
Изучение языка и стиля произведений писателей стало предметом исследования для ряда ученых.
Одним из первых исследований подобного рода стали "Очерки о развитии литературного таджикского языка" Н. Маъсуми, основная
часть которых посвящена анализу языка и стиля повести "Смерть ростовщика" С.Айни. В этой работе автор обращает внимание и на место фразеологических сочетаний в данном произведении.
Об этом он пишет: "Широта объёма и круга фразеологии, особенно на языке художественной литературы, показывается (раскрывается) с разнообразием её формы, вида и смысла, которые составляют суть изобразительных средств языка писателя (Маъсуми, 1959, с. 47).
Н.Маъсуми кратко анализирует устойчивые словосочетания "мурч хурдан", "шахд рафтан" и др. и по характеру употребления делит их на 2 группы:
словосочетания, которые при употреблении имеют более или менее определённое место, относятся к теме и конкретному явлению, как будто каждый из них относится к одной теме и известному явлению.
словосочетания, которые при разговоре не имеют темы и постоянного предмета и являются в какой-то мере более или менее устойчивыми формами выражения и у которых широкий круг употребления (Маъсуми, там же).
Он одним из первых таджикских лингвистов разделил ФЕ по их значению и словарной особенности на 3 группы на основе материала романа Рахима Джалила "Вечные люди" {"Одамони човид"). Автор называет первую группу устойчивыми фразеологическими словосочетаниями, значение которых не зависит от семантической стороны содержащихся в них слов: "дил об хурдан" - (верить), "дил бардоштан" - (утешить) и т.д. Во второй группе ФЕ между единым переносным и лексическим значением их составной части ощущается
отношение и зависимость. Особенность таких словосочетаний проявляется в их образности. В третьей группе переносное значение словосочетаний связано в основном с переносным значением одного из слов, например «устои гулдаст» (Гафаров, 1966).
Другим научным исследованием, посвященным проблемам фразеологии, является книга учёных лингвистов Т.Максудова, Ф.Зикрияева и Х.Джалилова "О фразеологических единицах и их синтаксической задаче", которая написана для студентов вузов в качестве учебного пособия. Книга состоит из предисловия и 3 глав. Первый раздел посвящен необходимости исследования некоторых вопросов фразеологии, степени её изучения в таджикской лингвистике, отношению ФЕ со свободными синтаксическими словами и словосочетаниями и терминологии фразеологии.
Авторы также ставят вопрос о термине "фразеологические словосочетания" и отмечают, что до сих пор в таджикской фразеологии не принят категорично определённый лингвистический термин. Приведя доказательства, они пришли к выводу, что вместо терминов "устойчивые словосочетания и истолкования" следует принять единый термин «фразеологические единицы» И фразеологизмы.
В главе "Семантическая классификация ФЕ" авторы, опираясь на классификацию лингвистов В.В.Виноградова, Н.М.Шанского и Р.Гаффарова, по семантике и отношению частиц делят на 4 группы:
непроизводные фразеологические слова (рехтах,ои фразеологй);
фразеологические сединения (омехтахои фразеологй);
фразеологические связки (вобастагихои фразеологй);
фразеологические обороты (ифодахои фразеологй).
Научное обоснование существенных признаков ФЕ русскими и таджикскими лингвистами
Фразеология как самостоятельная лингвистическая дисциплина возникла в 40-х гг. XX в. в советском языкознании. Именно русскими учеными - языковедами были заложены предпосылки теории фразеологии (А.А. Потебни, И.И. Срезневского, А.А. Шахматова и Ф.Ф. Фортунатова). Влияние на развитие фразеологии оказали также идеи западноевропейского лингвиста Ш. Бали. Вопрос об изучении устойчивых сочетаний слов в специальном разделе русского языкознания - фразеологии был поставлен в учебно-методической литературе еще в 20-40 гг. в работах Е.Д. Поливанова, СИ. Абакумова, Л.А. Булаховского. Изучение фразеологии стимулировалось лексикографической практикой, с одной стороны, а с другой - работами акад. В,В. Виноградова, в которых были поставлены вопросы об основных понятиях фразеологии, ее объеме и задачах. В 50-х годах главное внимание уделялось вопросам сходства и различий фразеологизмов со словом и сочетанием слов; проблематика фразеологии исчерпывалась в основном выяснением критериев фразеологичности и уточнением основ классификации фразеологизмов. С конца 50-х годов наметилась тенденция системного подхода к проблемам фразеологии, разрабатываются вопросы, связанные с описанием фразеологизмов как структурных единиц языка (А.И. Смирницкий, О.С. Ахманова). 60 -70 -е годы в развитии фразеологии характеризуются интенсивной разработкой собственно фразеологических методов исследования объектов фразеологии, основанных на идеях системно-уровневого анализа фактов языка (В.Л. Архангельский, Н.Н. Обобщая широкий спектр взглядов на фразеологию, можно отметить следующее. В современной лингвистике чётко наметилось два направления исследований. Первое направление исходной точкой имеет признание того, что фразеологизм - это такая единица языка, которая состоит из слов, т.е. по природе своей словосочетание. При этом одни учёные высказывают мысль, что объектом фразеологии являются все реально возможные в данном языке конкретные словосочетания, независимо от качественных различий между ними. Так, например, Копыленко говорит следующее: "Фразеология охватывает все ... сочетания лексем, существующие в данном языке, в том числе и так называемые "свободные" словосочетания".
С другой стороны, объектом фразеологии в границах этого направления признаются только некоторые разряды и группы словосочетаний, которые выделяются из всех возможных в речи особым своеобразием. В зависимости от того, какие признаки принимаются в расчёт при выделении таких словосочетаний, и определяется состав подобных единиц в языке. Только эти "особые" словосочетания и могут быть названы фразеологизмами. Несмотря на условность понятий и связанное с этим разграничение, обычно говорят, что фразеология может быть представлена: а) как фразеология языка в "широком" смысле слова, включающая в свой состав и словосочетания, переосмысленные полностью, и словосочетания, в которых есть не переосмысленные слова-компоненты. Примером такого "широкого" понимания объёма и состава фразеологии может служить точка зрения В.Л.Архангельского, О.С.Ахмановой, Н.М.Шанского. б) как фразеология русского языка в "узком" смысле слова, включающая в свой состав только словосочетания, переосмысленные до конца. К числу работ, отражающих такое понимание объёма и состава фразеологии русского языка, относятся, например, статьи В.П.Жукова (Жуков, 1970).
В обоих случаях условный характер фразеологизма, как и лексемный характер компонентов его не ставится под сомнение этими учёными. Фразеологизм рекомендуют рассматривать контаминацию признаков слова и словосочетания, подчёркивается омонимичность фразеологизма и соотносимого с ним по структуре словосочетания.
Второе направление в русской фразеологии исходит из того, что фразеологизм - это не словосочетание (ни по форме, ни по содержанию), это единица языка, которая состоит не из слов. Объектом фразеологии являются выражения, которые лишь генетически суть словосочетания. "Они разложимы лишь этимологически, то есть вне системы современного языка, в историческом плане". Эти выражения противопоставляются словосочетаниям, не омонимичными, так как качественно отличаются от них. Основным в изучении фразеологизма делается не смысловая и формальная характеристика компонентов, его образующих, и не связей между компонентами, а самого фразеологизма в целом, как единицы языка, имеющей определённую форму, содержание и особенности употребления в речи. Состав фразеологии образуется из категориально однотипных единиц. История и этимология каждого фразеологизма изучается в не прямолинейной зависимости от неких "универсальных" схем переосмысления словосочетаний, от степени семантической слитности компонентов и от степени десемантизации слов в словосочетаниях.
Субстантивные фразеологические словосочетания
Субстантивными считаются СФСС, стержневым компонентом которых является существительное и функционально соотносимые с существительными: стержневое слово является основным структурным и семантически организующим центром (Азимова 2006, 109): сари сузан, сари муе, сари ришта (ФЗТ), и немного ничтожное количество: сари калоба (ФЗТ) - сущность чего-л. В приведенных примерах компонент cap исходно имеет переносное значении «начала», в прямом значении «голова» cap входит, напр., в СФС сари хор - букв, нахал, хам (семантическое развитие через значении, букв, «пугало»/; засвидетельствованы также значения: - усиление определяемого: сари ростП (ФЗТ, 2,194) // букв. - истинная правда; - обозначении метафорического признака: сари сабз (ФЗТ,2,195)// радость, обеспеченность, рост (расти); сари кок (там же)// букв, одинокий, неженатый, холостяк; два последовательных переносных значения у сочетания сари шох // букв, лобные кости. - изафетные параллели к композитам: сари дафтар - сардафтар; = сари омад / саромад // букв, родоначальник, основоположник; сари моя сармоя // букв, богатство, могущество: сари кор - саркор // букв, знающий своё дело; сари навишт // букв, сарнавишт - судьба.
Внутри субстантивных ФЕ выделяются ещё и другие подклассы, характерные для таджикского и русского языков:
1. Подкласс со структурой Nu+Adj (тадж) // Adj+N (русс.) сода входят, в первую очередь, изафетные словосочетания: чашми бад // букв, дурной глаз; дили соф // букв, чистая душа: дасти рост // правая рука; дасти сабук / легкая рука, дили озурда (букв, сердце обиженного) в знач. огорченного человека: Гох-гох дар як кунчи дили озурдаи Бибигул шарораи умед пайдо мешуд. (Ф.Н., АМ-4). Этот тип можно называть атрибутивно-постпозитивной с согласованием группой (тадж.яз) с группой адьективно-именной (русс.яз): рохи сафед // счастливый путь; предложные сочетания: prep.+N (тадж.) и параллельные русские: prep.+N предложно-изафетные сочетания: prep.+N+Agj (тадж.) // prep.+Agj+N (русск.): аз cap, аз сари нав (ср. аз нав), полностью эквивалентный русский: снова; ба сари ман // на мою голову.
В функции второго компонента употребляются относительные прилагательные. Напр., дили сангин (букв, каменное сердце в значении жестокий, беспощадный).
Таджикским ФЕ этого типа в русском языке соответствует тип атрибутивно-препозитивный с примыканием с группой адъективно-именной. На морфологическое оформление ФЕ, основанных на атрибутивной конструкции, влияет отсутствие согласования в русском языке определения с определяемым словом. Определение морфологически неизменяемо, определяемое слово изменяется по падежам, родам, числам.
Так, таджикским СФСС типа: Nu+Adj дили вайрон (разбитое сердце), дили нарм (мягкое сердце) соответствуют русские фразеологические типы: а) прилагательное+существительное в номинативе по модели: Adj+S: светлая голова, дырявая голова и т.д. - Молчи, пустая голова! Слыхал Я истину, бывало: Хоть лоб широк, да мозгу мало! (Пушкин, Руслан и Людмила) б) копулятивные СФЕ (Ns+N): сару бар - плоды и листва; средства к существованию, желание, похоть; сару бун - весь, цельный, во весь рост, сару кор (ФЗТ - 195) - отношение, связь, соответствие: сару пой, сару нуг (ФЗТ-195) - от начала до конца, сару сомон, сареву сомоне (ФЗТ - 195)-образцовый, идеальный порядок, упорядочение; сару хишт (ФЗТ-2, 195) - своевольный, упрямый, болван, глупая башка, тупой, бестолковый, сару тан (либос) - (букв, голова и туловище) в знач. одежда, внешность; сари калоба (букв, голова и клубок ниток) в значении начало чего-л.: Ин %алш %аст, кошки боре Кори уро сареву сомонест. (Анварй); в) предложно-сочинительный тип копулятивных СФСС (prep.+Ns+N): бе сару по: букв, без ног и головы; слабый, беспомощный, полностью лишенный (чего-л.); бе сару дил рассеянный, неохотно, без желания; бе сару нуг - перепутанный, несообразный, без здравого смысла; бесару сомон - 1) беспорядочный, безалаберный, хаотический, плохо организованный; 2) бездумный, неимущий ... Ин коратон бе сару нуг аст («Зиндагй) - Ваша работа неопределенная, перепутанная; г) предложно-повторный тип СФЕ (N+prep.+N): ру ба ру // око за око; cap ба cap (аз cap то охир, аз cap то бун) (ФЗТ) - от начала до конца; cap то cap // сверху донизу; и тадж. и русс: prep+N+prep.+N: аз cap то по + аз cap то ангушт // с головы до ног.
Своеобразно здесь выражение аз як cap то ба по // с головы до ног: полностью, целиком; а также эмфатические качества: курбони сарат // да стану я твоей жертвой. Например: Ман курбони сарат, бачем, як сатил об биёр («Садои Шарк) - Да стану я твоей жертвой, сын мой, принеси-ка ведро воды. Мысль о захвате Евпатории стремительным штурмом с трёх сторон завладела им с головы до ног (Сергеев-Ценский) Севастопольская страда.
Изафетные субстантивные соматические фразеологические словосочетания
Изафетные субстантивные ФСС являются особым структурным явлением таджикского языка. В них изафетная связка - и, которая, следуя за стрежневым компонентом как знаковый элемент СФСС вместе с другими компонентами комплекса фразеологического сочетания, играет связующую роль как важное средство, характерное для таджикского языка. Таким образом, весь фразеокомплекс формируется в качестве единой языковой оболочки.
При изучении и выявлении характерных свойств субстантивных ФСС следует сначала ознакомиться со сущностью самой изафетной (нефразеологизированной) конструкции таджикского языка. С этой целью следует обратить внимание на точку зрения известного таджиковеда В.С.Расторгуевой, которая определяет основную сущность данной конструкции. «Имена существительные и прилагательные, соединенные изафетом (определительные сочетания), представляют собой в предложении одно неделимое целое-синтагму, объединенную единством выхода и отделенную от других слов паузой. Внутри изафетного сочетания паузу делать нельзя, это может повести к неправильному пониманию. Определительное изафетное сочетание фактически получает в предложении такое же синтаксическое оформление, как и отдельное слово, поскольку все служебные элементы (предлоги, послелог - ро, а также местоименные энклитики и показатель единичности - е) относятся к нему в целом как единица неделимая (Расторгуева, Керимова 1964, 565-566). Следует отметить, что изафетные словосочетания таджикского языка более подробно исследованы таджиковедами (Таджиев, 1955; Касымова, 1967 // Мактаби советй, №2, 18-20; №3, 29-32; №4, 32-38; №6, 41-46). С.В.Хушеновой более полно проанализированы почти все аспекты изафетных фразеологических словосочетаний (Хушенова 1965; 1966; 1971; 1980). В работах С.В.Хушеновой уточнены основные черты изафетных ФСС в таджикском языке.
Изафетные субстантивные ФСС наиболее полно отражают существующие в таджикской языковой системе модели изафетных конструкций. Второй компонент данных словосочетаний выражается существительными, прилагательными, причастиями; удельный вес среди них наиболее высок у прилагательных: Бо дили гаш кор барор намегирад (Х,.С, КЧ,, 270).
Модель: существительное+изафет+существительное: Ман омадам, ки ба шумо дарди лил гуям, - Насруллох тугмаи аз хама болои гиребони пироханро боз намуд (Р.Ч,- ББ, 42).
Внутри данной модели выделяются, характерные для таджикского и русского языков:
А. Модель N+Adj (тадж) - чашми бад и Adj+N (русск.) - с атрибутивной связью между компонентами: дурной глаз; дасти рост (тадж.) - правая рука (русск.) - в знач. первый помощник, главное доверенное лицо; забони тез (тадж.) - острый язык (русск.) - в знач. язвительный человек ... на мою голову - дарди cap; дурная голова -каллаи бемагз и т.д.: чашми гурусна - жадные глаза и т.п. Такую модель можно называть именным атрибутивно-постпозитивным классом. Например: Чашми гуруснаро хоки гур пур мекунад: дел. -Жадные глаза только могильный прах покроет (поел.). Ту ба ман дарди cap шудй! - Навязался на мою голову! Каллаи бемагз - чабри пой - Дурная голова ногам покоя не даёт (поел.).
Паланги чашмат охуи дилро пора кард. (А.Ш., Р., 251). Кайхо гуфта будам, ки ошпазхои чапдастро сара карда гиретон. (Х,.С, КЧ, 12). В русском языке можно выделить атрибутивно-постпозитивный тип с управлением, поскольку зависимый компонент, находящийся в постпозиции к стержневому, выражен в ФСС существительными в форме одного из падежей. Среди таких ФСС следует отметить генетивный подкласс, где зависимый компонент принимает форму родительного падежа: око правосудия (чашми адолат), рука правосудия (чашми адлия, дасти адлия); в знач. хакикат -справедливость (юр. орган юриспруденции, отдельные лица, религиозн. справедливость).
В таджикском и русском языках можно выделить другой еще подкласс, который относится к причастно-именной группе атрибутивно-препозитивного типа с согласованием (в русс.) и с изафетом (в тадж.), где зависимый компонент выражен причастием и причас-тием+деепричастием: дили шикаста - сломанное сердце; дили одаткарда: Дили одаткарда - балои чон (поел, отдайся воле - будешь в неволе); ломанный язык (забони вайрон), суконный язык (забони бе обу ранг); длинный язык // болтливый язык (лакка), сложа руки, слышащее сердце (дили хассос) в знач. чуткий человек, сломанное сердце (дили шикаста) - печальный и т.п. Так, в русском: а) существительное+субстантивированное причастие:
1. Существительное выражено именительным, часто родительным падежами: кровопийц народа:
Степан Тимофеевич пишет: послал говорит, вам казаков, вместе с которыми будете бить, кровопийц народа, мурз, бояр и воевод (Кириллов, 1958,44).
Иногда в роли второго компонента употребляется именоподобное прилагательное (определение): даст(он)-и тилло (букв, (его) руки золото (золотые) в значении, мастер своего дела, человек очень искусный в своем деле.
Существительное в рассматриваемом классе СФЕ более устойчиво, оно менее подвержено изменениям: именоподобный определитель придает фразеомодели некую окаменелость. Например: Тиллои сафедро дастони тилло мечинанд. - Белое золото собирают золотые руки. Просто «золотые руки» - говорили о ней (С.Ковалевская, Воспоминания). Кары был печник и печник очень хороший. «Золотые руки» говорили про него. (ФСРЯ, 176).
Б. Модель I. Класс атрибутивно-препозитивный с согласованием с группой адъективно-именной в русском языке: легкая рука (модель: Adj+S N): зоркие глаза; бедовая голова, светлая голова, чистое сердце, ясная голова, белая зависть, большое сердце, дурной глаз, правая рука, бледное лицо, дойная корова, дырявая голова, умная голова, шальная голова, свежая голова и др.
СФЕ со стрежневым компонентом «сар-голова» таджикского и русского языков
Слово cap в лексической системе, как в таджикском языке, так и в русском занимает особое положение. Данное слово является не только одним из самых продуктивных соматизмов в образовании новых слов, но и играет активную роль в фраземообразовательных процессах.
Так, с лексемой cap в таджикском языке образовано 242 ФЕ (первое место). В русском языке лексема со значением голова по продуктивности занимает второе место, в английском и немецком языках - третье место.
На основании этих данных можно полагать, что лексемы, используемые в значении голова в любом языке являются одними из наиболее продуктивных соматизмов в процессе образования ФЕ. Это объясняется, прежде всего, исключительно важной ролью головы в функционировании человеческого организма в целом.
Соматизм голова- это не только «верхняя часть тела», но и символ разума: это инструмент, управляющий рассудком и мышлением, это воплощение человеческого духа, власти и жизненной силы. Именно поэтому что голова является символом высшей человеческой ценности, соматизм выступает характеристикой человека, квалифицирует его способности и возможности. Например ; забывчивый человек - дырявая голова, смелый- удалая голова, безрассудно смелый- шальная голова, умный- светлая голова, глупый -дубовая (садовая) голова и тд. Дурья голова - А почему самого цивильного не задержал? Это же мятежник был, понимаешь, дурья голова - топнул от возмущения ногой офицер- Отвечай, где он? А Степанов, семья Звонаревых. И обратился (комиссар) к Фесенко -Понимаешь, дубовая голова , что ты наделал ( А. Первенцев, Честь смолоду). Светлая голова - 1. Очень умный, ясно, логично мыслящий человек 2. Кто-либо ясно, четко, логично мыслит : Религиозные разногласия в нашем народе были слишком разнообразны и происходили из разных источников, а этого не подозревали даже и самые светлые головы XVII и XVIII столетий (Мельников-Печерский, Письма о расколе). Дырявая голова - 1. Человек с очень плохой памятью, рассеянный, забывчивый 2. у кого. Кто-либо имеет плохую память, забывчив, рассеян.
Символистический смысл «разума» головы запечатлен, например, в ФЕ голова на плечах (иметь голову па плечах), которая характеризует лицо в качестве умного, сообразительного и т.п. человека [Молотков 1998, 112], а терять голову значит лишаться способности здраво и хладнокровно рассуждать; не знать, как поступить [Бирих, Мокиенко, Степанова 1998,124]: - У меня своя голова на плечах,- сказал Беридзе,- Я не намерен во всем слушаться ваших немецких и американских авторитетов. Временами я решительно терял голову- как мне быть, что делать, что думать? (Г.Успенский, Новые времена, новые заботы).
Для усиления символики «высшей ценности» мифологические чудовища изображались с множеством голов. Часто это было необходимо и для того, чтобы отобразить различные функции головы. Отсюда и ФЕ о двух головах, которая сейчас определяет человека как неосмотрительно смелого, рискующего жизнью, не боящегося смерти, наказания, жестокой расправы [ Молотков 1998,113]: - Старый Петро сына укоряет : - Бунтовщик ты, злодей проклятый...Аль о двух головах ты родился? Пропадай ты себе окаянный. Да зачем ты всю Сербию губишь? ( Пушкин, Песни западных славян). Одна голова там, другая тут. Серафимович, Сватовство. - А вы постойте, Осип Маркианыч. Одним духом оборочусь. - Ну, ну, только ты скорей, не засиживайся, видишь- стыть.
Расположение в самой верхней части пространственной модели мира (ср. верх - низ : голова- пята) обусловливает символическую связь соматизма голова с Небом. Коренным образом изменить мир можно, перевернув с ног па голову, вверх ногами, верх дном. Аномальную модель поведения человека демонстрирует ФЕ ходить на голове- проказничать, озорничать, шалить [ Молотков 1998,509] : Сережа совершенно здоров, весел, не кашляет. Он по-прежнему ходит на голове.
Целостность человека, отображаемая в вертикальной модели пространства (верх-низ: голова-пята), представлена в ФЕ с головы до пят - весь, со всеми его способностями, целиком, полностью.всем своим существом [Бирих, Мокиенко, Степанова 1998, 124],а ФЕ уйти/ уходить с головой во что - целиком сосредоточиться на каком-либо деле, занятии [ Бирих, Мокиенко, Степанова 1998,121], подчеркивает важность и определяющую значимость именно головы в этой модели: Не служит. Но захоти : так был бы деловой. Жаль, очень, он малый с головой, и славно пишет, переводит. Грибоедов, Горе от ума,- Малый он с головой, бойкий малый, спору нет : учился хорошо, только проку мне от него не дождаться.
Пространственная модель мира в представлениях человека тесно связана с временной. Голова- это не только верхняя граница человеческих представлений о прастранстве (выше головы не прыгнуть), но и мера времени: за линией головы заканчивается настоящее и начинается будущее, например, ФЕ висеть на головой имеет два значения: 1. ожидаться в самое ближайшее время; 2. у кого -нуждаться в незамедлительном, неотложном выполнении [ Молотков 1998,69].
Голова как символ «человеческого духа» представляется в ФЕ голова (душа, сердце) горит - кто-то сильно взволнован, возбужден , взвинчен [ Молотков 1998,111]. Не случайно синонимами головы здесь выступают душа и сердце: (Софья :) Молчалин, вы? (Чацкий :) Она! Она сама! Ах, голова горит вся кровь моя в волненье! ( Грибоедов, Горе от ума). - Нет ли у вас, голубушка рюмочки водочки? Душа горит! (Чехов,Комик).
Символистическое «воплощение власти» в соматизме голова имеет одностороннее выражение -относится лишь к самому себе, а не является характеристикой власти над другими. А власть человека над собой носит скорее оттенок самостоятельности и назависимости. Например: ФЕ сам себе голова- об обсолютно независимом, полностью самостоятельном человеке [ Бирих, Мокиенко, Степанова 1998,119]; ФЕ на свою голову (сделать что-либо)- сделать что-либо себе во вред, в ущерб [Бирих, Мокиенко, Степанова, 1998,122]; - Как же можно, чтобы я врал? Дурак я разве, чтобы врал? На свою бы голову врал? Разве я не знаю, что жида повесят, как собаку, коли он соврет перед паном? (Гоголь, Тарас Бульба).
Символ «руководства» головы связан с традициями и верованиями человека. Например, ФЕ очертя голову- о чем-либо очень быстром стремительном и безрассудном движении куда-либо.
Выражение связано с древним поверьем: чтобы оградить себя от нечистой силы и опасностей, надо очертить вокруг себя круг, который имел магическое действие. Древнерусские воины, например, вступая в бой, очерчивали концом меча магический круг над своей головой, предохраняя себя таким образом от гибели [Бирих, Мокиенко, Степанова 1998,122-123]. Или ФЕ посыпать голову пеплом -предаваться глубокой скорби, обычно по поводу какого-либо несчастья, тяжелой утраты и т.п. [Молотков 1998,347], связанная с ритуальным обычаем посыпать голову землей, пеплом в знак скорби о несчастье или гибели близких людей: Кто из нас в девятнадцать лет не бросался очертя голову вослед отцветающей кокетке, которой слова и взгляды полны обещаний.
