Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Взаимодействие языков и культур
1.1. Язык и культура 10
1.2. Языковая картина мира 16
1.3. "Дом" как фрагмент картины мира. К определению понятия "дом" 22
1.4. Выводы 29
ГЛАВА 2. Когнитивные аспекты исследования текстов художественных произведений и их переводов
2.1. Реалии как категория теории перевода 31
2.2. Приемы передачи реалий 34
2.3. Сохранение/стирание национально культурного колорита 37
2.4. Когнитивные аспекты исследования реалий 40
2.5. Структура фрейма "дом" 46
2.6. Выводы 51
ГЛАВА 3. Анализ фрейма ДОМ в переводах якутского эпоса на русский и французский языки 53
3.1 Пространственное деление Объекта 54
3.1.1.Взаимное расположение объектов 55
3.1.2. Взаимное расположение Субъекта и Объекта 59
3.1.3. Пространственное представление Объекта 62
3.1.3.1. Внутренняя организация Объекта. Соотношение на уровне формы реалии 64
3.1.3.2. Оппозиция внутри/снаружи 70
3. 1.3. 3. Межъязыковая омонимия. Частично асимметричные диалексемы 73
3.2. Качественная характеристика Объекта 74
3.2.1. Материал и форма Объекта 74
3.2.2. Признак Объекта 83
3.2.3. Знаковые сущности Объекта 87
3.2.3.1. Объекты - символы. Сэргэ 88
3.2.3.2. Печь- камелек- очаг 94
3.2.4. Полисемия названий объекта 100
3.3. Прагматический аспект фрейма 102
3.3.1. Прагматическое значение названий Объекта. Отношение к Объекту 103
3.3.2. Отношение Субъекта к Объекту 108
3.3.3. Действия Субъектов. Правила поведения в доме 110
3.3.4. Внутреннее членение картины происходящего и действий Субъекта внутри жилища 114
3.4. Временная соотнесенность фреймов 120
3.5. Адаптация эпических формул 124
3.6. Выводы 128
Заключение 131
Библиография 135
Приложение 152
- "Дом" как фрагмент картины мира. К определению понятия "дом"
- Реалии как категория теории перевода
- Внутренняя организация Объекта. Соотношение на уровне формы реалии
- Прагматическое значение названий Объекта. Отношение к Объекту
Введение к работе
Проблема связи языка и культуры всегда представляла и
представляет большой интерес для теории и практики художественного
перевода, так как передача национально-культурного колорита
произведения всегда является для переводчика сложной задачей. Это не
только перевод отдельных слов реалий, являющихся наиболее
"национально" окрашенной лексикой, но и ситуаций, на первый взгляд не
обладающих ярко выраженным национальным характером. Перевод
фольклорного произведения в силу своего жанра, стиля, высокой
частотности устаревших слов и большого количества реалий
представляет сложность еще и в плане передачи исторического колорита.
При переводе часто оказывается, что определенная культурная
информация, которой владеет носитель языка, не соответствует
информации, заключенной в языке перевода. Данная информация может
превратиться в непривычную и непонятную, а иногда и искаженную,
даже если речь идет об обычных, внешне похожих ситуациях. Одной из
основных причин этого являются глубинные культурные расхождения,
затрудняющие межъязыковую и межкультурную коммуникацию.
В то же время переводческие неудачи могут быть вызваны и такими причинами, как отсутствие длительного переводческого контакта между носителями языков, относящихся к различным генетическим семьям.
Настоящее исследование посвящено изучению способов передачи национально-культурного колорита при переводе фольклорного произведения. В работе анализируются фрагменты текста якутского эпоса "олонхо" "Нюргун Боотур Стремительный", являющегося одним из памятников якутской культуры, и его перевода на французский язык через язык-посредник (русский). Различия структур этих языков и несовпадения понятий, обусловленные этнокультурными различиями
носителей этих языков, особенно, когда речь идет о якутском и французском языках, делают перевод якутского эпоса весьма затруднительным. Для русской культуры восприятие специфики якутской культуры представляет меньше трудностей в силу длительного общения и переводческого контакта между ними, поэтому в процессе перевода элементы якутской культуры механически переносятся в русский текст. Таким образом, в большинстве случаев в переводе сохраняется информация оригинала. Большое различие якутской и французской культур приводит к тому, что в некоторых случаях происходит невольная подмена национально-культурного колорита оригинала колоритом воспринимающей культуры. Вследствие этого появляется большое количество смысловых ошибок, допущенных французским переводчиком, а колорит произведения во многих случаях стирается.
Подобные явления межкультурной асимметрии, отчетливо проявляющейся в процессе перевода, изучены еще не достаточно глубоко ни теорией перевода, ни контрастивной лингвистикой, ни культурологией.
Таким образом, актуальность работы объясняется необходимостью тщательного анализа особенностей перевода фольклорных произведений и более глубокого изучения явлений межкультурной асимметрии, а также дальнейшей разработки категории ситуативной реалии.
Объект исследования составляют специфические предметные ситуации, описанные в оригинальном тексте и воспроизведенные в его переводах на русский и французский языки.
Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы установить характер межкультурной асимметрии, проявляющейся в описании определенных предметных ситуаций в фольклорном произведении и его переводах на русский и французский языки; проследить, насколько
сохранен национально-культурный колорит фольклорного произведения, и каковы особенности его передачи, в частности, в конечном переводе, осуществленном через язык-посредник.
Степень сохранения национально-культурного колорита
рассматривается нами на примере предметных ситуаций, связанных с понятием дома. В сферу этого фрейма будет входить любая ситуация, связанная с домом тем или иным образом. Это могут быть правила поведения в доме, свойственные той или иной культуре, представления о доме, материал и форма жилища и т.д. Вызывает большой интерес и содержание самого понятия дома, а именно, его внутреннее устройство и организация в нем жизнедеятельности человека, а также наиболее знаковые объекты - символы, относящиеся к этому понятию.
Цель исследования предопределила решение следующих задач: - разработать теоретическое обоснование лингвокультурологических и когнитивных аспектов исследования текстов художественных произведений и их переводов;
- разработать методику исследования и уточнить параметры
исследуемых категорий;
- вычленить фрагменты текстов, содержащие упоминание о "доме";
сравнить описания соответствующих предметных ситуаций в оригинальном тексте на якутском языке с их переводами на русский и французский языки;
попытаться выявить сходства и различия культурологических, когнитивных и семантических значений и их компонентов;
определить, может ли переводное произведение (в особенности через язык-посредник) служить надежным источником культурологической информации.
Научная новизна исследования состоит в том, что проблема сохранения национально-культурного колорита рассматривается с точки
зрения когнитивной теории фреймов и структурно-семантической теории актантовой модели на примере предметных ситуаций дома. Впервые фрейм "дом" изучается как факт якутской культуры, отраженный в фольклорном произведении, в сопоставлении и сравнении с его переводом на французский язык через русский язык, являющийся языком-посредником.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что выявленные в процессе исследования закономерности передачи ситуативных реалий при переводе с якутского языка на французский через русский язык-посредник и примененная в работе методика исследования способствуют более глубокому изучению категории ситуативной реалии, что способствует дальнейшему развитию общей теории перевода, частной теории перевода исследуемых языков, оказывающихся в контакте, а также контрастивной лингвистики и лингвокультурологии.
Прикладное значение работы заключается в том, что содержащийся в ней материал сравнительного анализа, теоретические положения и выводы могут быть использованы в преподавании общей теории перевода, сравнительной культурологии, частной теории перевода якутского, русского и французского языков, а также в переводческой практике.
Методы исследования. Исследование представляет собой межъязыковое сопоставление художественных текстов, порожденных на якутском языке и воспроизведенных на французском через язык-посредник — русский. В основе методики сопоставительного анализа лежат положения когнитивной теории фреймов, а также теории актантовых моделей структурной семантики. Сравнительный анализ, предпринятый в работе, имеет семасиологическую направленность.
Фактический материал для сравнительного межъязыкового анализа описания фрейма "дом" составили якутский эпос "Нюргун Боотур
Стремительный" и его переводы на русский и французский языки. Общий объем исследованных описаний предметных ситуаций составил более 80 единиц. Для получения наиболее достоверных научно обоснованных данных в процессе работы использовались лексикографические и справочные материалы, изданные в России и во Франции, а также сведения, полученные от информантов.
Апробация работы. Вопросы, изученные в настоящем исследовании, освещались на международной научно-практической конференции "Актуальные проблемы лингвистики и психолого-педагогические аспекты обучения иностранным языкам" (Шадринск, 2004), ежегодной республиканской конференции "Лаврентьевские чтения" (Якутск, 2003), университетской конференции "Актуальные проблемы языкознания" (Якутск, 2004).
На защиту выносятся следующие основные положения:
- Национально-культурный колорит фольклорного произведения
неизбежно стирается в переводе вследствие наиболее частого
использования таких приемов передачи реалий, как адаптация и
генерализация.
- При переводе фольклорного произведения, в котором
преимущественно используется архаическая лексика, исторический
колорит практически не сохраняется в виду использования переводчиком
стилистически нейтральной лексики.
- Попытки сохранить национальное своеобразие оригинала во
многих случаях приводят к образованию смысловых нарушений, которые
вызваны влиянием переводящей культуры и стремлением адаптировать к
ней элементы другой культуры.
- Различный характер того или иного фрейма, лежащего в основе
построения речевого высказывания в якутском, русском и французском
языках является причиной большого искажения информации.
Перевод художественного произведения не способен служить надежным источником достоверной информации об иной культуре, особенно когда речь идет о культурах, далеко отстоящих друг от друга во времени и в пространстве.
Критическое сопоставление текстов оригиналов и переводов способно предоставить достоверные данные.
Композиция работы. Диссертационная работа общим объемом 152 страницы, включающая 1 приложение, 175 наименований использованной литературы и 4 наименования источников, состоит из введения, трех глав и заключения.
В первой главе рассматриваются такие проблемы, как соотношение языка и культуры, понятие языковой картины мира, архифрейм "дом" и его особенности в разных культурах.
Во второй главе описывается методика исследования текстов, и рассматриваются определенные категории, позволяющие анализировать и сравнивать тексты с точки зрения когнитологии и переводоведения.
В третьей главе проводится межъязыковой сопоставительный анализ фрейма "дом" в переводах якутского эпоса на русский и французский языки, и в сопоставительном плане рассматриваются ситуации, связанные с домом тем или иным образом.
В заключении подводятся итоги работы и намечаются перспективы дальнейших исследований в данной области.
"Дом" как фрагмент картины мира. К определению понятия "дом"
Дом является одной из важнейших категорий мира. С этим понятием в той или иной мере были соотнесены все важнейшие картины мира у человека. "Дом" как фрагмент картины мира традиционно рассматривается в рамках материальной культуры. Особенно много различных исследований, посвященных жилищу, встречается в таких областях, как фольклористика, этнография, этнолингвистика и т.д. Жилище в силу своего высокого семиотического статуса, в основном, рассматривается как некий транслятор информации и культуры.
В нашем исследовании понятие "дом" выступает не только как часть материальной культуры (хотя в художественном и, особенно, фольклорном произведении это имеет большое значение), но и как средоточие, сплав культурных ценностей (правила поведения, традиции, обряды, пространственное распределение, присущее той или иной культуре).
С появлением жилища мир приобрел те черты пространственной организации, которые на бытовом уровне остаются актуальными и в наше время. "Прежде всего, появилась универсальная точка отсчета в пространстве, причем пространство вне дома стало оцениваться как упорядоченное именно благодаря существованию дома" [Байбурин, 1983 с. 7].
Дом отделил человека от космоса, вырос между ними. С одной стороны, дом принадлежит человеку, олицетворяя овеществленный мир человека. С другой стороны, дом связывает человека с внешним миром. В нем сосуществуют человек и вселенная [Цивьян, 1990, с. 65]. Именно поэтому довольно часто происходит перекодировка между частями человеческого тела, элементами космоса и деталями дома. Например, сердце часто символизирует срединную позицию, что подтверждается и этимологией слов середина. Слово внутри этимологически связано со словом утроба. Для древних славян было характерно соотносить части жилой постройки с лицом человека. В известном пособии по русской диалектологии приводится пример употребления наименования глаза в значении "окна дома по фасаду".
Дом указывает на замкнутое пространство, ближайшее к человеку: потолок - "предел"; окно - "промежуток в однородной поверхности"; в четырех стенах - "в замкнутом пространстве", у порога, в преддверии - "в начале какого-либо пространства"; за порогом - "вне", очаг - место возникновения чего-либо, средоточие [Гак, 1998, с. 627].
Столь высокой моделирующей способностью могут обладать только те объекты, которым приписаны сущностные свойства мира, и, прежде всего, способность обозначать его центр, каковой были наделены, например, город, храм, алтарь. В тот же ряд можно включить и дом. Причем если в храме сознательно воплощался образ вселенной, то в жилище мир повторялся, скорее всего, неосознанно. Структура дома повторяет структуру мира и в том смысле, что он сам имеет свой центр и периферию [Байбурин, 1983, с. 7].
Еще одной важной содержательной доминантой дома является связь с социальной организацией. Уже в самых ранних археологических памятниках прослеживаются следы выделения в жилище мужской и женской части [Арутюнов, 1978, с. 104]. Подобное разделение пространства носит условный характер и коррелирует с принципами сакрального пространства (место в центре обладает наибольшей сакральной ценностью, место у входа - наименьшей; левая сторона считается женской, а правая - мужской).
Если говорить о собственно информативной характеристике дома, то с этой точки зрения дом выступал как один из основных источников и трансляторов информации. Он являлся своего рода книгой и вместе с тем содействовал формированию представлений об эталонных связях в системе мир - человек. Феномен жилища включает также различную "стилистику" поведения в доме и за его пределами. Уже в самых ранних юридических текстах оговорено отличие в тяжести преступления, совершенного в доме, от аналогичного преступления вне дома.
Судя по фольклорным источникам, дом оказал существенное влияние на формирование оппозиции: внутренний - внешний. Поскольку дом образует самостоятельное замкнутое пространство в пространстве, он сам начинает восприниматься как внутренность пространства. На лексическом уровне это отражается, в частности, в появлении оппозиции внутри - снаружи, свой — чужой. У современных русских сохранились не всегда осознаваемые и объяснимые рефлексы древнейших представлений, связанных с домом, например, нельзя через порог здороваться и что-то передавать. Скорее всего, это связано с тем, что границы дома воспринимаются как граница между миром "своих" и миром "чужих". Кроме того, дверь и, конечно, порог - это объект и место магических действий, прежде всего защитных (предметы - обереги и охранительные знаки).
Как и двери, окна соотносились с идеей выхода, связи жилища с внешним миром, но здесь эта связь имела специфический характер. Окна связывали жилище не просто с остальным миром, а с миром космических явлений и процессов, таких как луна, солнце, стороны света, чередование света и тьмы, дня и ночи, зимы и лета и др. Окна нельзя было оставлять на ночь открытыми, выбрасывать мусор и т.д.
Верхняя часть жилища - крыша - осмысливалась как граница между верхом и низом, небом и миром людей (особенно в якутской культуре, где присутствует вертикальная модель мира). У восточных славян в основе представления лежала необходимость ощущения конечности, предельности. То, что не имело предела, воспринималось как враждебное, чужое.
Реалии как категория теории перевода
В области переводоведения реалии как лексические средства выражения национального своеобразия широко исследовались в рамках проблемы передачи национальной специфики исходного языка.
Проблема передачи национального колорита в переводе рассматривалась еще в начале 19 века в известной дискуссии по поводу вольной переделки В. Жуковским и П. Катениным баллады Бюргера "Ленора". Суть этой проблемы заключалась в том, как добиваться наибольшей близости к подлиннику, как, отказавшись от всякого "склонения на русские нравы", сохранить произведение искусства "в его народной одежде" [Топер, 2000, с. 56]. Об этой проблеме говорили В.Г. Белинский, Н.А. Добролюбов, М.Л Михайлов, Н.Г. Чернышевский.
Термин "реалия" [от лат. realis, -е "вещественный, действительный"] впервые был введен Соболевым Л.Н. в его работе "Пособие по переводу с русского языка на французский", вышедшей в 1952 году. Наряду с этим термином в работах ряда исследователей встречаются такие названия как "безэквивалентная лексика" (А.В. Федоров, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, Я.И. Рецкер, А.Д. Швейцер и др.), "экзотическая лексика" (А.Е. Супрун, Г.В. Чернов), "экзотизм" (В.П. Берков), "варваризм" (А.А. Реформацкий).
Анализ литературы, посвященной этому вопросу, позволяет отметить два основных подхода к определению сущности реалии. Некоторые авторы трактуют реалию как предмет, а не слово, подчеркивая в этом понятии только материальный аспект. Подобные дефиниции можно встретить в различных справочниках, энциклопедиях и словарях. "Реалия - вещь, процесс, явление, характерное для определенного времени" [СИС, 1999, с. 514], "всякий предмет материальной культуры" [ССЛТ, 1986], "предметы материальной культуры, служащие основой для номинативного значения слова" [СЛТ, 1996].
Л.С. Бархударов приводит довольно сжатое определение реалий: "...это слова, обозначающие предметы, понятия и ситуации, не существующие в практическом опыте людей, говорящих на другом языке" [Бархударов, 1975, с. 95].
Федоров А.В. пишет о словах, обозначающих "чисто местное явление, которому нет соответствия в быту и в понятиях другого народа" и предлагает говорить не о реалиях, а о "названиях реалий", которые непосредственно и подлежат переводу [Федоров, 2002, с. 184]. А.Д. Швейцер определяет реалии как "предметы или явления, связанные с историей, культурой, экономикой и бытом" [Швейцер, 1973, с. 250]. Я.И. Рецкер говорит о "безэквивалентной лексике", представляющей собой "обозначение реалий, характерных для страны ИЯ [исходного языка] и чуждых другому языку и иной действительности" [Рецкер, 1974, с. 58].
Иную точку зрения можно продемонстрировать на примере дефиниции реалий Л.Н. Соболева - "это бытовые и специфические национальные слова и обороты, не имеющие эквивалентов в быту, а, следовательно, и в языках других стран". Флорин С. и Влахов С. называют реалиями "слова..., называющие объекты, характерные для жизни (быта, культуры, социального и исторического развития) одного народа и чуждые другому, выражающие национальный и (или) исторический колорит, не имеющие, как правило, точных соответствий в другом языке и требующие особого подхода при переводе". Так же как и Л.Н. Соболев, С. Флорин и С. Влахов понимают реалию и как предмет, и как слово [Влахов, Флорин, 1980, с. 7]. Вл. Россельс также видит в реалиях "иноязычные слова, которые обозначают понятия, предметы и явления, не бытующие в обиходе того народа, на язык которого произведение переводится" [Россельс, 1955, с. 169]. В КЛЭ он дает уже более развернутую дефиницию, выходящую за рамки теории перевода: "Реалия... - предмет, понятие, явление, характерное для истории, культуры, быта, уклада того или иного народа, страны, не встречающееся у других народов; Р. - также слово, обозначающее такой предмет, понятие, явление; также словосочетание" [КЛЭ, 1962, т.6, с. 227].
Фененко Н.А., соглашаясь с термином "реалия", все-таки говорит о его "терминологической недостаточности, поскольку им обозначается и явление внеязыковой действительности (предмет), и его культурный эквивалент (концепт), и средство номинации этого концепта в языке, и предлагает разделять R - реалии (от фр. realite), С - реалии (concept culturel) и L - реалии (lexeme), оставив термин "реалия" в качестве родового [Фененко, 2001, с. 5].
Суммируя вышеперечисленные точки зрения, можно сделать вывод о том, что однозначной трактовки понятия "реалия" нет. Некоторые исследователи дают слишком широкие толкования, другие - слишком сжатые, употребляя при этом различные термины для обозначения реалий. В определении понятия реалия нам близок подход С. Влахова и С. Флорина (1980), которые выделяют реалии в особую категорию средств выражения.
Специфика предметного содержания обозначения реалий обуславливает и их роль в тексте художественных произведений. Являясь привычными элементами языка оригинала, они используются для обозначения понятий, связанных с развитием сюжета действия, описанием обстановки, предметов быта и не контрастируют с контекстом подлинника [Федоров, 2001, с. 199]. Для текста перевода реалии уже вследствие своей референциальной безэквивалентности всегда выступают как яркие выразители национального колорита "чужой" культуры, что существенно увеличивает их стилистическую нагрузку в переводном тексте по сравнению с оригинальным. Поэтому их перевод становится достаточно сложной задачей, предполагающей "не только передачу понятийного содержания реалий, но и "выравнивание" их функционально-стилистических характеристик с целью достижения равноценного воздействия ИТ и ПТ на читателя" [Фененко, 2001, с. 14]. Понятно, что решение подобной задачи также является комплексным и осуществляется через серию переводческих приемов, о которых пойдет речь в следующем параграфе.
Внутренняя организация Объекта. Соотношение на уровне формы реалии
При передаче внутренней организации балагана авторы русского и французского переводов пользовались, в основном, приемом адаптации. Как известно, обязательным условием употребления приема адаптации является совпадение с исходным словом в той части информации, которая несет семантический акцент в тексте оригинала. Наиболее обычным является совпадение какого-либо уровня культурной обусловленности и смещение на других уровнях. Так, например, лексические единицы лавка, нары - lit, couche частично совпадают на уровне функционирования реалий, но расходятся на уровне формы реалий (разный внешний вид). Обе единицы, тем не менее, содержат общую часть понятия - "то, на чем спят".
Обратимся к первому примеру: В отрывке описывается ситуация внезапного похищения младшей сестры Нюргуна чудовищем из Нижнего мира. Когда Нюргун возвращается домой, он видит, что дом пуст и разрушен: "Ол тукэн баран хакас диэки балта сытар оронугар тиийэн кврбутэ, балаган акар энэрин квтуру харбаабыт, оронун сэриитин адаарыччы тардан ылбыт, суор$ан, тэллэх да суох — онно онойон хаалбыт" (Оросин, 1947, с. 114). "Вошел он в дом свой. Посмотрел на левую половину дома, где жила сестрица его — одна сторона дома балагана разрушена, нары на которых она спала, разворочены, не осталось ни постели, ни одеяла ее; зияло пустое место" (Эргис, 1947, с. 115). "II entra dans sa demeure, regarda du cote gauche la ой vivait habituellement sa soeur. C etait le seul endroit qui etait detruit. Le lit d planche sur lequel elle dormait etait defait, il ne restait ni drap, ni couverture. Beante etait la place vide" (Karro, 1994, p. 26). Наиболее интересными для анализа в этих фрагментах являются якутское высказывание "хакас диэки балта сытар оронуга тиийэн кврбвтэ" и его эквиваленты на русском языке "нары, на которых она спала, разворочены и на французском языке "Le lit de planche sur lequel elle dormait etait defait". Чтобы правильно представить происходящее, рассмотрим внутреннее устройство балагана. Балаган строился из вертикально поставленных тонких бревен в виде усеченной пирамиды, поэтому стены были слегка наклонены внутрь. Непременные детали: печь, находящаяся в центре, и лавки (нары, ороны). Их расположение подробно описано В.Л. Серошевским [Серошевский, 1993, с. 340]: "Налево от входа, ближайшая от дверей, правая задняя нара называется также придверной (унга атах орон, суол аана орон). На ней обыкновенно садятся гости и посетители из неважных, спят рабочие мужского пола ... . Далее под той же стеной помещается правая средняя нара, называемая также подоконной (ортоку унга орон, тюннюктээх орон). Ее назначение было такое же, как и первой ... . Под той же стеной находилась правая передняя нара (бастынг унга орон), глухая, удобная и теплая кровать, одно из самых почетных мест юрты, куда сажали самых почетных посетителей, где спал приглашенный для камлания шаман. С правой передней нарой непосредственно граничила, но находилась уже под противоположной выходу стеной и считалась менее почетным местом, чем первая, билирик нара. Эта и правая передняя нара составляли красный угол дома ... . Против камина помещалась всегда хозяйская семейная кровать (кэтэгэриин); над ней, как и над билириком, не прорубали окна. За кэтэгэрином, если юрта (балаган - прим.) была большая, помещался угэх... - "нара для девушек", на ней спят, сидят и работают обыкновенно взрослые девушки, дочери и родственницы хозяев... далее шла левая нара (хангас орон), на котором спали женщины - работницы и подростки обоего пола, и лавка для кухонной утвари".
Таким образом, как мы видим, расположение лавок в якутском жилище соответствовало иерархическому порядку. Следует отметить, что практически везде, где речь идет об обстановке дома и упоминаются спальные и сидячие места, русский переводчик использует слово нары". Это, на наш взгляд, не совсем верно. В Словаре русского языка для этого слова дается следующее определение - настил из досок для спанья, расположенный на некотором возвышении от пола [ТСРЯ, 1985, с. 392]. Слово орон в Словаре якутского языка Э.К. Пекарского определяется следующим образом: 1) лавки вдоль стены юрты, заменяющие скамьи и кровати; 2) постель или отделение на лавках; спальная лавка (причем в начале словарной статьи дается пометка о том, что орон ошибочно переводят словом нары) [СЯЯ, 2 т., 1958, ст. 1870]. Теперь рассмотрим, какое значение слову лавка дает Словарь русского языка: в старом русском жилище и крестьянской избе широкая доска для сиденья и лежания, укрепленная неподвижно вдоль стены. Как мы видим, денотаты слов лавка и орон полностью совпадают: в обоих случаях это широкая доска, имеющая многофункциональное использование (спать, сидеть, ставить посуду). При сравнении же слов нары и орон обнаруживаются расхождения, во-первых, - в конструкции (нары, в отличие от лавок, располагаются не вдоль стены, а перпендикулярно ей), во-вторых, - в использовании (только как спальные места). Во французском переводе эквивалент lit de planche при более близком рассмотрении также не совсем точно передает значение слова орон, так как французский перевод осуществлялся через русский язык, являющийся языком-посредником. Толковый словарь французского языка дает определения слову ///, которые могут быть интерпретированы следующим образом: 1) мебель, предназначенная для того, чтобы на ней спать; 2) твердый каркас кровати; 3) постельные принадлежности [PR, 1997, р. 1291]. На первый взгляд, основное значение слова /// не противоречит значению русского слова нары: то, на чем спят. Но для современного французского читателя это уже другое сооружение - не лавка, не нары, а именно кровать со всеми ее атрибутами. Так как слово нары обозначает настил из досок, можно предположить, что это значение и обусловило выбор переводчика, и в качестве эквивалента было выбрано выражение lit de planche, т.е. дощатая кровать.
Прагматическое значение названий Объекта. Отношение к Объекту
Интересно рассмотреть отрывки, где дается описание Нижнего мира и, в частности, где упоминается жилище абаасы - уродливых чудовищ Нижнего мира. Нижний мир в якутском эпосе описывается мрачными красками - это страна с непролазными болотами, с грубой растительностью без запаха и цветов, щербатое солнце и щербатая луна освещают его сумеречным светом, подобным цвету мутной карасевой ухи. Пути, ведущие в Нижний мир, по представления якутов, начинались на северной окраине Среднего мира и представляли собой узкие горные проходы.
При описании жилищ чудовищ в оригинале используются такие слова, как ордуу или уора ай которые в Словаре якутского языка Э.К. Пекарского имеют следующие значения: 1. Логовище, вместилище, нора; (мыши, крота, бурундука и прочих мелких зверьков); 2. Становище, местопребывание [СЯЯ, 1958, т.2, ст. 1864]. Эти слова в героическом эпосе имеют негативную окраску и всегда употребляются в значении — пристанище, логово чудовища. Поскольку жители этого мира традиционно считались врагами айыы аймага - обитателей Среднего мира, обязательно подчеркивались детали, соответствующие отрицательной характеристике героев: их жилище, обязательно ледяное или каменное, по форме напоминает курган и имеет вместо двери отверстие на вершине, то есть похоже на нору. Жилища богатырей Нижнего мира сами обладают силой, так как являются живыми существами. Они могут кричать разными голосами (например, каркать), они могут двигаться, сотрясаться "подобно трясине", кружиться. Волшебные веревки, имеющие, как и дом чудовища своего иччи - духа-хозяина, сами могут обвиваться вокруг людей. Жители Нижнего мира - уродливые (многорукие, одноглазые), одежда и обувь сшита из шкуры пестрой собаки и т.д. Таким образом, все, что каким-либо образом связано с обитателями Подземного мира, получает негативную характеристику, что в первую очередь отражается в лексике. Приведем несколько примеров: После похищения своей младшей сестры богатырем из Нижнего мира Ыйыста Хара, Нюргун спускается по Тимир Дьулуо аартык -железному проходу и попадает в Нижний мир, похожий на "недоваренную рыбью уху", где "солнце и луна щербаты, смрад с запахом горностая". Вдруг он видит, как: "... На той стороне моря едет верхом на огромном змие ... огромный человек, черный как ворон ... приближается к тому берегу огненно-кровавого моря ..., подъезжает к ледяному жилищу со входом через его вершину"( Эргис, 1947, с. 121). "...Суор хара кики "..De Vautre cote de la mer, juche sur un dragon ... un homme immense et noir corbeau,... s approchait du bord de la mer defeu, de sang, ... Niurgoun arriva pres de la demeure de glace, celle ou Von entre par le sommet" (Karro, 1994, p. 30). Итак, в этом примере нас интересуют выражения муус уора$ай ордуутугар - к ледяному жилищу — la demeure de glace. Муус уора ай ордуутугар переводится с якутского языка как "ледяное логово". При сравнении переводов этого выражения на русский и французский языки сразу ощущается нейтрализация описываемого действия. Якутский эпос представляет собой классический образец героической эпической поэмы и в то же время - это эпос мифологический. В этой поэме создается обширный эпический фон, но мифологическими средствами. Время дано как чисто мифологическое время первотворения. Пространственный эпический фон совпадает с мифической космологической моделью: Вселенная организована мировым древом, которое определяет ее трихотомическое деление на небо (местообитание богов айыы), подземный мир, населенный чудовищами, и средний мир, обитаемый людьми [Мелетинский, 1978, с. 19]. Действующие лица (положительные и отрицательные персонажи) четко очерчены. Также строго разграничены и силы, помогающие главным героям. Дом чудовища в якутском эпосе, как уже говорилось выше, является живым существом и выглядит также уродливо, как и его хозяин. Поэтому его называют логовом, а не домом. Слово "логово" сразу вызывает определенную картину и создает соответствующий настрой в произведении, а также корреллирует со словом "чудовище". В русском варианте, а затем и во французском, перевод которого был осуществлен через русский язык, предстает обычная картина дома (жилища). Единственным, необычным элементом этого жилища является материал, из которого он сделан (лед, иногда камень). Кроме этого, во французском переводе действующие лица меняются местами. В оригинале и в русском варианте речь идет о богатыре Нюргуне, который видит огромного черного ... человека, подъезжающего верхом на змее к своему ледяному логову. Французский переводчик рисует следующую картину (дословный перевод с французского): С другой стороны моря верхом на драконе огромный, черный как ворон, человек приближался к берегу огненно-кровавого моря... Нюргун подошел к ледяному жилишу, куда входят через вершину. И далее, практически везде, где речь идет о жилище чудовищ (богатырей Нижнего мира) русский и, конечно, французский переводы сохраняют нейтральную окраску, вследствие чего стирается и национально-культурная специфика. В основном, в качестве эквивалентов для русских слов жилище и обиталище были использованы такие слова как demeure - общее слово для всех видов жилищ и, реже, maison. Известно, что французский язык, в отличие от русского и, тем более, от якутского, являющегося более экспрессивным образным языком, предпочитает использовать общие, абстрактные слова. Поэтому переводной текст оказывается менее экспрессивным.
