Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Вопросы культуры речи в теории и практике перевода —12
1.1. Правильность языка перевода как нормативное требование. Метафорические характеристики языка переводов 12
1.2. Историческая эволюция требований к языку перевода 15
1.3. Межъязыковая интерференция при переводе 29
1.3.1. Характеристика языковых погрешностей в переводе 38
1.4. Роль переводов в становлении и развитии языка принимающей культуры. Теоретическое обоснование языкового пуризма в переводе 47
ГЛАВА II. Проблема языка перевода в современном переводоведении 53
2.1. Борьба с «переводческим» языком в художественных переводах 53
2.2. Язык художественных и информативных переводов 55
2.3. Объективные и субъективные причины нарушений нормы и узуса в переводе под влиянием языка оригинала 57
2.4. Лингвистические исследования причин буквализма
2.4.1. Теоретическое обоснование буквализма в переводческой практике 62
2.4.2. Явные и скрытые проявления буквализмов 69
2.5. Понятие переводческой трансференции 78
2.5.1. Приемы перевода, отражающие в переводе особенности языка оригинала 79
2.6. Язык переводов как особая языковая подсистема 83
2.6.1. Концепция «межъязыка» 85
2.6.2. Вопросы качества языка перевода в трудах современных переводоведов з
ГЛАВА III. Определение лингвистического статуса языка переводов 92
3.1. Необходимость дальнейшего изучения языка переводов. Закономерные отклонения языка переводов от языка непереводных текстов 92
3.2. Экспериментальное исследование восприятия переводных и русских текстов различной функционально-стилистической направленности русскоговорящими рецепторами, имеющими различную профессиональную подготовку
3.2.1. Организация эксперимента 95
3.2.2. Идентификация переводов и оригинальных русских текстов. Общее впечатление, полученное испытуемыми от прочитанных текстов 101
3.2.3. Особенности синтаксической структуры предложений в переводных текстах разной функционально-стилистической типологии 106
3.2.4. Лексические особенности переводных текстов разной функционально-стилистической типологии 113
3.2.5. Особенности синтаксической и лексической структуры предложений в переводных официально-деловых текстах и документах 119
3.2.6. Специфические особенности непереводных русских текстов разной функционально-стилистической типологии с точки зрения русскоговорящего рецептора 123
3.2.7. Исследование оригинальных русских и переводных текстов на информативность 132
3.2.8. Особенности восприятия и оценки переводов с немецкого и английского языков русскоговорящими рецепторами 135
3.2.9. Восприятие переводных текстов рецепторами с разной профессиональной ориентацией 138
3.3. Мотивированные и немотивированные отклонения от нормы и узуса ПЯ в переводных текстах. Закономерные отклонения языка переводов от языка непереводных текстов 140
3.4. Лингвистический статус переводных текстов 142
Заключение 147
Библиография 157
- Межъязыковая интерференция при переводе
- Объективные и субъективные причины нарушений нормы и узуса в переводе под влиянием языка оригинала
- Экспериментальное исследование восприятия переводных и русских текстов различной функционально-стилистической направленности русскоговорящими рецепторами, имеющими различную профессиональную подготовку
- Восприятие переводных текстов рецепторами с разной профессиональной ориентацией
Межъязыковая интерференция при переводе
В XVII в. Рене Декарт (1596-1650) выдвигает положение о необходимости «универсального языка» в связи с выяснением единства мышления народов: «Как во всех видах познания, которые действительно претендуют на это наименование, постоянно повторяется только одна одинаковая форма познания, то также в основе любого акта речи лежит одна общая рациональная форма языка вообще, которая если и затушевывается полнотой и различием словесных форм, то не может быть скрыта полностью» (цит. по Копанев П.И., 1972:159). Похожие мысли высказал другой известный математик - Готфрид Лейбниц. В XVIII в. эти идеи развивает Брейтингер, полагая, что все слова в разных языках, обозначая одинаковые предметы действительности, имеют и абсолютно одинаковое значение, различаясь только по внешнему признаку -звучанию. В целом же, слова разных языков целиком согласуются друг с другом. Отсюда, он формулирует положение о том, что перевод должен быть даггеротипом оригинала, что легко достигается заменой одного слова другим, или одного понятия другим понятием и т.д. То есть, обосновывается правомерность механической подстановки языковых знаков ПЯ вместо языковых знаков ИЯ в той последовательности, в которой они располагаются в оригинале. Таким образом, при подобном механическом переводе не возникает вопрос о каких-либо требованиях к языку перевода. Очевидно, что нормы ПЯ в таком переводе соблюдаться не будут и о естественности языка перевода не может быть и речи, не говоря уже о содержательной стороне подобных переводных произведений.
Начиная с XVIII в. бурно развивается русская переводческая мысль. Петр I выдвинул радикальное требование о полноте и ясности передаваемого содержания на русском языке при переводах книг с различными полезными знаниями. В требованиях Петра I к переводам усматривается неразрывная связь между адекватной передачей содержания оригинала и требованием использовать полноценный естественный язык перевода, понятный читающему. В этот период бурно развивается русский литературный язык, постепенно заменяющий употребляемый во многих сферах церковно-славянский, и немалая заслуга в этом развитии принадлежит переводчикам. Так, традицией русской школы поэтического перевода становится перевод поэзии стихами, что считалось невозможным во многих западных переводческих школах того времени.
Крупнейший вклад в русскую науку о переводе внес В.К. Тредиаковский (1703-1769), первым предвосхитивший современное учение о произведении как системе, а не сумме элементов. Одним из теоретических положений, выдвинутых Тредиаковским, было требование правильности языка переводов: «...надобно, чтоб ...слова были свойственны мыслям, чтоб они не были барбарисмом опорочены, чтоб грамматическое сочинение было исправное, без солецисмов {ошибка в синтаксисе), чтоб ... состав стиха во всем был правилен, ... гладкость бы везде была; ... и сколько возможно чаще б богатая рифма звенела...» (Русские писатели о переводе, 1960:36).
В XIX веке в переводах, осуществляемых в России, «конкурируют» обе тенденции - буквализм и вольность. Сторонниками этих противоборствующих направлений были многие известные русские поэты. П.А. Вяземский (1792-1878), старший современник Пушкина, отмечал необходимость заимствований из чужих языков, что, по его мнению, было мощным фактором развития языка перевода, т.к. заимствованию подлежит не то, что связано с логикой частного языка, не его индивидуальные особенности, а то, что принадлежит «логике общего ума». Буквальные переводы, как никакие другие близки к оригиналу, указывают на разницу в исходных языках и языках перевода. Другим известным сторонником буквализма в переводе был известный русский поэт А.А. Фет (1820-1892), который, будучи сам великолепным поэтом и мастером слова, нанес огромный ущерб переводимым им авторам, по мнению многих критиков перевода. К.И. Чуковский показал на примере анализа фетовского перевода «Фауста», что прославленная трагедия может оказаться в определенной интерпретации такой косноязычной, что Гете должен был предстать перед русскими читателями как один из самых неумелых писателей. Многие другие гении литературы, переведенные Фетом, тоже могли показаться бездарностями. Как переводчик Фет был убежден: «Не мое дело думать и чувствовать, мое дело -переводить слово в слово, не заботясь ни о смысле, ни о красоте, ни о стиле» (Русские писатели о переводе, 1960:329). Он считал, что каким бы шероховатым ни был перевод, внимательный читатель всегда увидит в таком переводе силу оригинала, в переводе же, выполненном в приятной и легкой для восприятия манере, читатель больше знакомится с творчеством переводчика, а не самого иностранного автора. Таким образом, А.А. Фет считал, наиболее точным будет не тот перевод, который отвечает требованиям языка перевода, а тот, который наиболее точно отражает формальные особенности исходного текста, несмотря на трудность и неясность такого переводного текста для читателя.
Выдающийся поэт-романтик В.А. Жуковский (1783-1852), переводивший со многих европейских и классических языков, придерживался противоположных взглядов. Его переводы были ориентированы не на оригинал, а на язык перевода. Жуковский смотрел на оригинал как на подробно разработанный план нового произведения, которое переводчик обязан написать на своем языке. Таким образом, переводчик, по мнению Жуковского, это творец, создатель своего произведения, которое по своей художественной
Объективные и субъективные причины нарушений нормы и узуса в переводе под влиянием языка оригинала
Другим типом языковых погрешностей в переводе является нарушение норм лексической сочетаемости. Несовпадение в разных языках сочетаемости отдельных слов приводит к ошибкам в переводе, отождествление лексической валентности в ИЯ и ПЯ влечет за собой нарушение нормы ПЯ и серьезное искажение смысла оригинала. Например, словосочетание «federal worker» не следует передавать малопонятным «федеральный работник», а необходимо использовать прием конкретизации и в определенных контекстах передавать данное сочетание как «сотрудник, агент ФБР». В предложении «Доступ к неквалифицированной рабочей силе и недорогому сырью уже не имеет такого значения, как доступ к информации» слова «неквалифицированная» и «рабочая сила» плохо сочетаются, поскольку само понятие «рабочая сила» в данном контексте означает наличие определенной квалификации. Английское «unskilled workforce» в данном случае, очевидно, означает «дешевую рабочую силу».
Черемисин В.И. выделяет ряд языковых погрешностей в переводах, возникающих по причине нарушений узуса ПЯ: нарушение частотности использования единиц (появление в переводе лексических сочетаний или грамматический структур, редко употребляемых в ПЯ, или имеющих крайне узкую сферу употребления), что ведет к нарушению узуса; неоправданный перенос выразительных средств: метафор, образных фразеологизмов, сравнений и т.п.; нарушение ситуативного узуса ПЯ.
Приведем пример неоправданного переноса выразительных средств языка из текста оригинала в текст перевода: «killer-amendments» далеко не всегда следует переводить как «поправки-убийцы», что может придать высказыванию ненужной стилистической окраски, которой не было в оригинале, лучше передать эту метафору как «поправки, выхолащивающие суть договора». Аналогичный эффект можно получить при переводе выражения «to be bombarded with statistics» как «бомбардировать данными» вместо более нейтрального «засыпать, заваливать данными».
Нарушение ситуативного узуса ПЯ связано с использованием в переводе выражений, которые, хотя и соответствуют норме ПЯ, но являются нетипичными для принятых в языке принимающей культуры способов описания определенных ситуаций или для конкретной обстановки общения (Комиссаров, 1973:146-152; Латышев, 1981:200-207). Например, принятое в английском языке указание на некоторые временные промежутки «eighteen months», «ninety days» следует передавать не с дословной точностью, а как «полтора года» и «три месяца». Принятое в английских художественных текстах точное указание высокого роста и большого веса в футах и фунтах следует передавать без указания цифр, а описательно, в некоторых случаях образно: «человек немалого (огромного) роста», «стометровый», «не один аршин или пуд» и т.п.
Таким образом, в теории перевода разработано немало систематизированных подходов и классификаций переводческих шибок и языковых погрешностей, допускаемых в переводных текстах. Осветить их все в рамках данной работы не представляется возможным, поэтому упомянуты наиболее обобщенные из них.
Данные теории перевода и переводческой практики свидетельствуют о том, что язык переводов представляет собой один из мощных факторов развития и обогащения языка принимающей культуры. Известно немало примеров того, как лингвистические единицы, регулярно используемые в переводах, с течением времени появляются и в непереводных текстах на ПЯ (более подробно см. работы Комиссаров, 1989; Черемисин, 1992).
Известно, что переводы играли важную роль в становлении многих национальных языков и литератур. Переводные произведения нередко предшествовали появлению оригинальных произведений на ПЯ, в переводах разрабатывались новые языковые и литературные формы (Журавлев, 1982:239-260). Языки и национальная литература многих европейских народов получили стремительное развитие во многом благодаря переводам с классических языков. Так, в истории английского языка активная роль переводов проявилась в многочисленных лексических заимствованиях и синтаксических кальках с латинского. В XIV-XVII веках переводы с латыни оказывают влияние на формирование стилистических пластов литературного языка. «В Англии XV века 80% переводов были чисто подражательными и механическими ... иногда копирование объясняется не отсутствием достаточных знаний у переводчика, а отсутствием в родном языке таких грамматических оборотов, с помощью которых можно было передать сложные синтаксические построения переводимых текстов ... особенно, философских и дидактических трактатов» (Ярцева, 1980:47). Можно отметить роль иноязычного влияния ИЯ на ПЯ как, своего рода, «катализатора», ускоряющего процессы исторического преобразования языка. «Кроме прямых заимствований - слов, семантических и синтаксических калек, - влияние контактирующего языка может сказываться и в том, что поглощение большого количества заимствованных слов стимулирует развитие в заимствующем языке словообразовательных и морфологических моделей, т.к. заимствованные модели
Экспериментальное исследование восприятия переводных и русских текстов различной функционально-стилистической направленности русскоговорящими рецепторами, имеющими различную профессиональную подготовку
Воздействие языка оригинала на язык перевода следует рассматривать не только как отрицательное, но и как положительное. Положительные и отрицательные результаты переводческого контакта разграничиваются на основе критерия функциональной мотивированности или немотивированности языковых инноваций, вводимых переводчиками в ПЯ. Черемисин В.И.(1992) определяет понятие переводческой трансференции как «мотивированное отражение элементов языка оригинала в языке перевода» (Черемисин, 1992:8) в отличие от переводческой интерференции, которую автор рассматривает как «отклонение от нормы контактирующих языков, включая все виды взаимодействия и сближения языков (взаимовлияние, слияние, гибридизация, креолизация и т.п.)» (указ. соч. стр. 32).
Основное внимание автор уделяет лексико-семантической трансференции, как наиболее распространенному следствию взаимодействия языков при переводе, понимая под этим «...использование в трансляте функционально мотивированных лексических единиц, отражающих формы, значения и правила употребления соотносимых единиц ИЯ, что способствует достижению большей адекватности перевода и потенциально может рассматриваться как способ обогащения ПЯ» (указ. соч. стр. 121). Ученый разработал типологию лексико-семантической трансференции в зависимости от функций, выполняемых теми или иными инновациями в тексте перевода. Так, переводческая трансференция может иметь целью: 1) выполнение функции номинации и идентификации (заимствование терминов и терминологических сочетаний типа «холдинг», «дилер», «дистрибутор», «горячие деньги» - «hot money», «серый рынок» -«gray market» и т.п.); 2) передача национального колорита (случаи введения в переводной текст экзотизмов, необходимых только для освоения чужой культуры, а не ради придания тексту оттенка экзотичности, например, «сквайр»- «помещик», «крепе» - азартная игра в кости, «спрингфилд» - марка оружия, «бутлегер» - лицо, занимающееся запрещенной торговлей спиртными напитками, «букмекер» - лицо, принимающее денежные ставки в азартных играх и т.п.); 3) сохранение аутентичности переводимого материала (обеспечение параллельности текстов оригинала и перевода при переводе документов); 4) передача индивидуального своеобразия подлинника (при переводе художественных и некоторых публицистических текстов); 5) языкотворческая функция (реализация универсального свойства языка - потребности в лексико-семантических инновациях: расширение семантики слов, развитие сочетательных возможностей лексических единиц ПЯ, обогащение выразительных средств ПЯ).
Использование некоторых переводческих приемов, отражающих особенности ИЯ, могут в разных случаях либо быть источником переводческих ошибок, либо служить цели достижения большей адекватности перевода, т.е. расцениваться как переводческая трансференция.
Переводческие приемы или трансформации, выполняемые в процессе перевода, направлены на достижение наиболее полного соответствия переводного текста норме и узусу ПЯ. В российском переводоведении само понятие переводческой трансформации предполагает «намеренное отступление от структурного и семантического параллелизма между текстом на ИЯ и текстом на ПЯ» (Латышев, 2000). Но, тем не менее, некоторые приемы перевода или трансформации, такие как переводческая транскрипция, транслитерация, калькирование отражают структурные особенности ИЯ.
Так, транскрипция и транслитерация предполагают перевод лексической единицы оригинала путем воссоздания ее формы с помощью букв ПЯ, при этом при транскрипции воспроизводится звуковая форма иноязычного слова, а при транслитерации его графическая форма или буквенный состав. Этими приемами перевода пользуются для передачи терминов и терминологических сочетаний, т.е., тогда, когда в ПЯ нет готового соответствия, а во главу угла ставится точность и краткость передачи содержания оригинала: «спонсор» {sponsor), «дилер» {dealer), «дистрибутор» {distributor).
Эти переводческие приемы также используются для передачи иностранных имен собственных, географических названий, а также самых разных названий компаний, торговых марок, учреждений, периодических изданий, кораблей и т.п. Например, Чеймберсбург {Chamber sbourg), «Дейли Глоуб» {Daily Globe), «Парамаунт Пикчерс» {Paramount Pictures), «Рэнглер» {Wrangler). Сохранение тождества имен и названий является международным эталоном (это не распространяется на имена, фамилии, отчества, названия товаров, товарных знаков и т.п., так как цель коммуникации может быть не достигнута), поэтому подобные категории слов передаются в ПЯ, в основном, с помощью транскрипции и транслитерации, даже в случае прозрачной внутренней формы, поскольку план выражения в них важнее, чем план содержания. Во многих случаях способ передачи имен и названий зависит от типа именуемого объекта, от степени отражения именем характерных черт объекта, от лексических свойств
Восприятие переводных текстов рецепторами с разной профессиональной ориентацией
В современных газетных текстах (как переводных, так и оригинальных русских) параллельных конструкций не выявлено. Вероятно, это связано с изменениями в языке сегодняшней русскоязычной газеты, функции которой стали несколько другими. Тогда как в советских газетах можно было наблюдать большое количество параллельных синтаксических конструкций, придающих тексту более убедительный и эмоциональный характер. Сравните, например, «В застекленных боксах лаборатории тишина... Здесь нет великолепных шаблонов для классического газетного репортажа. Нет сердца на ладони хирурга. Нет неожиданных открытий. Нет даже спасительного белого халата...» («Медицинская газета», 19.10.1965: цит. по Костомаров, 1971:152).
Непереводные официально-деловые тексты, как свидетельствуют результаты сопоставительного анализа, представляют собой исключение и не по всем параметрам, выделенным испытуемыми, подпадают под стереотип оригинального русского текста на ПЯ. Так, например, в непереводных документах на русском языке меньше предложений с однородными членами, чем в переводах с английского, т.е. такая выделенная испытуемыми особенность для прочих оригинальных русских текстов, как большее по сравнению с переводными текстами количество предложений с однородными членами, не относится к официально-деловым текстам.
В непереводных русских документах меньшее количество предложений с именной структурой, чем в документах, переведенных с английского и немецкого языков (17% от общего числа предложений в тексте, 37% и 23% соответственно). Этот показатель также не соответствует одному из выделенных испытуемыми признаков оригинальных русских текстов.
В официально-деловых текстах отсутствуют слова, воспринимаемые русскоговорящими рецепторами как русские по происхождению, и образные средства выражения, которые в принципе не свойственны текстам документов на любом языке.
В отношении других типов текстов результаты сопоставительного анализа подтверждают мнение респондентов о том, что в оригинальных русских текстах большее количество предложений с однородными членами (мы принимали во внимание только предложения, содержащие более двух однородных членов). Так в непереводных русских научных и газетных текстах по 40% и 33% предложений с однородными членами соответственно, тогда как в переводах с английского по 17% таких предложений в научных и газетных текстах, а в переводах с немецкого по 20% и 7% предложений соответственно. Например, выдержки из русского специального текста: «Потери, возникающие в предпринимательской деятельности, разделяют на материальные, трудовые, финансовые, потери времени, специальные виды потерь.»; «К специфическим относятся потери, вызванные несовершенством теории риска, некомпетентностью лиц, формирующих бизнес-план, осуществляющих расчет финансовых показателей» (Финансовый менеджмент.2000:129). Выдержки из русского газетного текста: «Западные компании отличаются четкой организационной структурой, продуманной политикой в области управления персоналом, отработанными правилами ведения бизнеса, сформированной корпоративной культурой.»; «Считается, что здесь и зарплата выше, и социальный пакет «толще», и карьеру сделать проще...» («Элитный персонал» №2(236), 22 января 2002).
Респонденты, принявшие участие в эксперименте, отметили именной, а не глагольный характер русских текстов по сравнению с переводными, что справедливо только в отношении научных текстов (20% предложений с номинативной структурой). Исследователи в области стилистики русского языка пришли к выводам, что именной характер в наибольшей свойственен научному и официально-деловому стилям, и в меньшей степени - газетно-публицистическому (Кожина, 1977:170-176). Например, «Финансовый риск - это спекулятивный риск... Риск - это объективное явление рыночной экономики... инвестирование капитала и риск всегда взаимосвязаны...» или «Но вот кому шумиха действительно на руку, так это главным виновникам скандала - неонацистам». Данные нашего эксперимента это подтверждают, но при этом в переводах документов с английского языка обнаруживается значительно большее (в среднем в два раза), по сравнению с оригинальными русскими документами, количество предложений с номинативной структурой (37% и 17% предложений соответственно). Но при сравнении этих показателей для научных и газетных текстов обнаруживаем, что в переводах с английского и немецкого таких предложений значительно меньше, чем в оригинальных русских текстах (по 20% и 17% номинативных предложений в оригинальных русских научных и газетных текстах соответственно, и по 7% и 7% таких предложений в переводах с английского; и по 13% и 7% подобных предложений в переводах с немецкого).
