Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Стереотипный набор личностных тендерных характеристик мужчины и женщины в английской и русской языковых картинах мира 31
1.1. Тендерные стереотипы внешности 31
1.1.1. Стереотипы мужской внешности 31
1.1.2. Стереотипы женской внешности 37
1.2. Личностные тендерные характеристики 47
1.2.1. Стереотипные личностные характеристики мужчины 47
1.2.2. Стереотипные личностные характеристики женщины 58
1.3. Сексуальные стереотипы 73
1.3.1. Мужские сексуальные стереотипы 73
1.3.2. Женские сексуальные стереотипы 84
1.4. Возрастные характеристики мужчины и женщины 94
1.4.1. Стереотипные возрастные характеристики мужчины 94
1.4.2. Стереотипные возрастные характеристики женщины 97
Выводы к 1 главе 102
Глава 2. Стереотипные социальные роли мужчины и женщины 109
2.1. Социальные роли мужчины и женщины во внешнем социальном пространстве 109
2.1.1. Стереотипная деятельность и стереотипные социальные роли мужчины во внешнем пространстве 109
2.1.2. Стереотипная деятельность и стереотипные социальные роли женщины во внешнем пространстве 119
2.2. Социальные роли мужчины и женщины во внутреннем социальном пространстве 129
2.2.1. Стереотипная деятельность и стереотипные социальные роли мужчины во внутреннем пространстве 129
2.2.2. Стереотипная деятельность и стереотипные социальные роли женщины во внутреннем пространстве 144
2.3. Нарушение границ внутреннего и внешнего социального пространства 173
2.3.1. Нарушение границ внутреннего социального пространства 173
2.3.2. Нарушение границ внешнего социального пространства 178
Выводы ко 2 главе 185
Заключение 193
Список использованной литературы 197
Лексикографические источники 222
Список сокращений 226
- Стереотипы мужской внешности
- Мужские сексуальные стереотипы
- Стереотипная деятельность и стереотипные социальные роли мужчины во внешнем пространстве
- Стереотипная деятельность и стереотипные социальные роли мужчины во внутреннем пространстве
Введение к работе
Антропоцентрический принцип, поставивший в центр внимания лингвистики человека со всеми его психологическими особенностями, формами социального существования и культурными ценностями, позволил по-новому взглянуть на роль, которую играет язык в процессе познания хранения-и передачи информации [Кубрякова 1995:213; Аринштей 2001:4; Гурочки-на 2003:56].
Приоритет «человеческого фактора» стимулировал развитие новых лингвистических дисциплин, направленных на изучение всех аспектов речевой деятельности, с одной стороны, и того, как человек представлен в-языке, с другой стороны. Одним из таких направлений стала гендерная лингвистика; исследующая социальный пол человека.
Становление и развитие собственно тендерных исследований и тендерного направления в лингвистике (как на Западе, так и в России), а также проблемы, стоящие в центре их внимания на том или ином этапе, подробно описаны в научной литературе (см. работы А. В. Кирилиной 1999; О. А. Ворониной 2000; О. В. Рябова 2001; Е. И. Горошко 2001; М. Д. Городниковой 2002;. М. В. Томской 2005 и др.). В настоящее время, по мнению Е. И. Горошко и А. В. Кирилиной, лингвистическая гендерология заняла «прочное место в языкознании, получив статус самостоятельного лингвистического направления» [Горошко - Кирилина 1999:241].
Основные положения теории тендера в отечественной лингвистике сформулированы и развиваются Московской школой лингвистической ген-дерологии. Данные, полученные в ходе исследования тендера и языка, интерпретируются с учетом следующих постулатов:
1. Тендер рассматривается в качестве «междисциплинарной интриги, в основе которой сплетается множество наук о человеке, о его не только биологической, но и социально и культурно обусловленной специфике, интриге как
совокупности обстоятельств, событий и действий, в центре которых находится человек, личность» [Халеева 1999:10].
Тендер признается конвенциональной сущностью, социально и культурно конструируемым феноменом — институциональным и ритуализированным. Общественные институты (армия, школа, церковь и т. д.) поддерживают тендерные различия, придают им статус нормы и интерпретируют как природно обусловленные.
Тендер признается динамическим конструктом, зависящим от культурно-политических событий в обществе, влекущих за собой смену идеологии и переоценку ценностей.
Тендер признается «плавающим» параметром, что подразумевает разную степень интенсивности проявления тендера - от его акцентирования до полного нивелирования - в зависимости от намерений индивида и коммуникативной ситуации.
Тендер не является лингвистической категорией, но он манифестируется в языке, и его сущность может раскрыться путем изучения языка.
Признается наличие двух уровней описания человека в языке - тендерного и метагендерного [Кирилина 2004:84-90].
В отличие от начальной стадии развития лингвистической гендероло-гии, когда в центре ее внимания находилась критика андроцентричности языка и раскрытие механизмов конструирования «мужской картины мира», в настоящее время к наиболее актуальным вопросам дальнейшего исследования тендера в лингвистике относятся две группы проблем. Первую группу составляют вопросы, сосредоточенные на выявлении лингвистической значимости тендерного подхода в языкознании. Вторая группа объединяет вопросы, направленные на установление роли экстралингвистической реальности в процессах языкового конструирования тендера и динамике этих процессов [Кирилина - Томская : Интернет-ресурс].
В данной диссертационной работе внимание уделяется вопросам, входящим во вторую группу проблем, а именно: динамике тендерных стереотипов (далее ГС) и влиянию экстралингвистических факторов на их формирование и движение.
Все лингвистические исследования тендера, распространенные в отечественном языкознании, взаимообусловлены и взаимодополняемы. Тем-не менее, исследования ведутся в рамках трех основных направлений развития отечественной лингвистической гендерологии: социо-и психолингвистическом (Е. И. Горошко 1996; Горошко 2002), коммуникативно-дискурсивном (Е. А. Земская 1993; Е. И. Бакушева 1995; И. А. Стернин 1999; И. В. Грошев 2000; А.В.Кирилина 2000; Н. А. Фатеева 2000; М. В. Томская 2001;
A. Ю. Беляева 2002; М. Д. Городникова 2002; И. А. Гусейнова 2002;
О. Н. Прокудина 2002; И. В. Коноваленко 2003; В. Л. Погребная 2003;-
И. В. Талина 2003; Г. В. Барышникова 2004; С. А. Коновалова 2005;
О. А. Стрелкова 2006; Л. С. Полякова 2007), лингвокультурологическом *
(А.В.Кирилина 1999; М. Ю. Тимофеев 2001; Г.В.Иванченко 2002;
Г. Г. Слышкин 2004; Е. В. Мистрюкова 2005; Т. А. Денисова 2006).
В данном диссертационном исследовании представляется необходимым обратиться к лингвокультурологическому направлению при исследовании ГС.
Лингвокультурология определяется, как комплексная область научного знания о взаимосвязи языка и культуры (В. Н. Телия 1996; В. И." Карасик 1996; В. В. Воробьев 1997; С. Г. Воркачев 2001; В. А. Маслова-2001;
B. В. Красных 2002). В задачи лингвокультурологии входит изучение и опи
сание взаимоотношений языка, культуры и сознания. [Слышкин 2004:15].
Лингвокультурология ориентирована на человеческий фактор в языке и на
языковой фактор в человеке, и является достоянием собственно антрополо
гической парадигмы [Телия 1996:222], что сближает ее с тендерными иссле
дованиями в лингвистике. Кроме того, «изучение механизмов воплощения и
межпоколенной трансляции стереотипов национального мировидения в обыденном сознании» [Малишевская 1999:181], входит в круг задач лингвокуль-турологии.
Исследование ГС в рамках лингвокультурологического направления позволяет рассмотреть не только механизмы формирования и трансляции ^ГС, но и их универсальные и национально-культурные составляющие. Последнее представляется возможным в силу того, что лингвокультурология базируется на сопоставлении разных языков и культур [Воробьев 1997:298].
ГС, определяемые как «культурно и социально обусловленные мнения и пресуппозиции о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов» [Кирилина 1999:98], являются частным случаем стереотипа и обнаруживают все его свойства.
Человеческое сознание наделено свойством отражать окружающую человека объективную реальность, и это отражение представляет собой субъективный образ объективного мира, т. е. определенную модель, картину мира. При объективации сознанием действительности включаются механизмы сте-реотипизации. Результатом отражения в сознании индивида фрагмента картины мира является стереотип, фиксированная ментальная «картинка» [Красных 2002:177-178]. Таким образом, стереотип с содержательной «точки зрения — это некий устойчивый фрагмент картины мира, хранящийся в сознании.
Стереотипы объективируются в различных семиотических системах [Щепанская 1991:19]. При этом языку как универсальной семиотической,системе в процессе объективации, т. е. процессе отражения в сознании человека картины мира, отводится особая роль. Язык является не только средством объективации стереотипов, но и служит в качестве инструмента, воспроизводящего стереотипы [Леонтович 2005:238; Гриценко2005:7-8]. Объективированные в языке стереотипы превращаются в языковые стереотипы [Маслова
2004:59]. Тендер - социальный пол человека, являясь частью картины мира, находит свое выражение в форме ГС.
Исследователи изучают стереотип с различных сторон, рассматривая его как языковой, культурный, социальный и ментальный феномен (А. К. Байбурин 1985; В. А. Рыжков 1988; Ю. Е. Прохоров 1996; Т. М. Николаева 2000; В. А. Маслова 2001; М. А. Хевеши 2001; Л. П. Крысин 2002; Г. Г. Почепцов 2002; Э. Сепир 2002; В. Ю. Хотинец 2002; И. М. Кобозева 2004; О. А. Леонтович 2005; С. Филюшкина 2005; S. Е. Taylor 1981; G. Lakoff 1987; G. Lakoff 1999; P.Verdonk 2003; С. Kramsh 2004; В. Spolsky 2004).
Стереотип трактуется в современных социальных науках как «совокупность устойчивых упрощенных обобщений о группе индивидуумов, позволяющая распределить членов группы по категориям и воспринимать их шаблонно, согласно этим ожиданиям» [Джерри - Джерри 1999:296]. Однако стереотип распространяется не только.на группы субъектов. Он также выражает привычное отношение человека к какому-либо явлению или событию.
Стереотипы формируются в процессе социализации личности [Рыжков 1988:11] и складываются под влиянием социальных условий и предшествующего опыта. Стереотипы всегда институализированы и ритуализиро-ванны.
Одной из важнейших особенностей стереотипов является их эмоционально-оценочное содержание [Демьянков 1996:177; Филюшкина 2005:126]. Оценивание того, что имеет место или происходит в мире, есть неотъемлемый атрибут деятельности человека, поэтому при практическом освоении окружающей действительности познающий субъект дает оценку объектам познания [Телия 1986:40; Телия 1996:181]. В связи с этим, стереотипы не являются аксиологически нейтральными.
Оценочное значение моделируется при помощи квалификационной структуры, которая включает оценочную шкалу, оценочный стереотип, объект и основание оценки, субъекта оценки, оценочные модусы, аксиологиче-
ские предикаты, мотивировку оценки [Арутюнова 1988; Арутюнова; 1999; Чернейко 1990; Ретунская 1996; Вольф 2002].
Субъектом оценки является лицо или общество в целом. Система оценочных значений, которой руководствуется субъект оценки, основана на двух основных признаках - «хорошо» и «плохо». При этом, оценка «хорошо» может означать, как соответствие норме, так и ее превышение, в то время-как оценка «плохо» всегда означает отклонение от нормы [Вольф; 1986; Вольф 2002].
Оценка предполагает ориентацию на норму и на оценочные стереотипы, т. е. на социальные или индивидуальные представления о том, что такое' хорошо и что такое плохо для данного объекта. Иными словами, знакиоценки зависят от ценностной картины мира данного индивида или социума.
В картине мира социума имеется некое постоянное усредненное представление о данном объекте с соответствующими количественными или* качественными признаками. При этом; степень социальной обусловленности стереотипа бывает разной, т. е. охватывает большие или меньшие социальные группы [Вольф 1986; Вольф 2002; Ретунская 1996]. То, что является нормой для одной группы, может находиться в зоне плохо для другой..
Существование разных ценностных ориентации может наблюдаться и внутри одной социальной группы. Оценки, даваемые представителями: одной и той же социальной группы одному и тому же объекту, предмету или явлению действительности, могут диаметрально отличаться. Присутствие различных оценок внутри одной социальной группы обусловлено наличием множества субъектов с несовпадающими оценками [Вольф 2002:208]. Несовпадение оценок связано с тем, что ценности, отраженные в картине мира, амбивалентны для носителей языка.
Аксиологическая природа стереотипа проявляется ярче всего при разграничении «своего» и «чужого». Стереотип проводит жесткую грань как между представителями «своих» и «чужих», так и между их свойствами. Са-
мопредставления содержат гораздо больше положительных характеристик, чем представления о «других», т. к. при восприятии «другого» часто; действует примитивная схема «чужой - опасный», «чужой - нелепый» [Карасик — Дмитриева 2005:13; Филюшкина 2005:126]. В результате этого процесса многие стереотипные признаки «своего» соотносятся с нормой или с положительной оценкой, а «чужого» - почти всегда с отрицательной. «Чужому» нередко приписываются характеристики прямо противоположные тем, которыми обладают «свои» [Рябова 2003:125-126; Якимович 2003:48].
В основе стереотипа лежит ограниченное, обобщенное представление о чем-либо. У. Липпман, введя в 1922 г. в. научный оборот понятие стереотипа, трактовал его как,«избирательный и неточный--способ восприятия действительности, ведущий к ее упрощению и порождающий предрассудки» [Цит. по Рябова 2003:121]. Неточное отображение в стереотипе фрагмента действительности связано с особенностями- процесса стереотипизации. С одной стороны, стереотипы облегчают, «экономят», ускоряют мышление. Обобщающая и упрощающая форма стереотипа, заранее принятое представление, направляет индивида, облегчая его ориентацию в мире. Такое «упрощение» мира для человека биологически необходимо, поскольку человек воспринимает гораздо более многочисленную, разнообразную и нецеленонаправлен-ную информацию, чем любое другое живое существо [Гак 1998:328]. С другой стороны, упрощенный подход к познанию не дает полного и точного образа действительности, способствует возникновению предубеждений, стандартных мнений, расхожих истин на основе ярких признаков, бросающихся в глаза [Вепрева 2005:200]. Доминирующим в стереотипе может стать практически любой, не обязательно логически главный признак [Маслова 2001:111], поэтому стереотипы нередко оказываются ложными, способствуют искажению информации о действительности. В этом отношении стереотипы сознания - это, прежде всего, определенное представление о действительности или ее элементе с позиции «наивного», обыденного сознания [Прохоров 1996;
Aitchison 2004:71]. Однако стереотипы не лишены логических оснований. Более того, в настоящее время все большее признание находит выдвинутая О. Клайнбергом гипотеза о «зерне истины» в стереотипе, согласно которой общий объем истинных значений в нем превышает объем ложных [Кравченко 2001: 390].
Исследователи, изучая стереотип, обратили внимание на то, что он отличается от других видов знания тем, что соотносится, главным образом, не с соответствующим объектом, а со знаниями других людей о нем. Стереотип выступает как стандартное знание [Котлова - Рябова : Интернет-ресурс]. В этом отношении любой стереотип нормативен для представителей социальной, или национальной группы, в которой он существует.
Нормативность ГС проявляется в том, что реальные мужчины и женщины не могут не считаться с социально разделяемыми представлениями о том, каким должен быть «настоящий мужчина», и как должна вести себя в той или иной ситуации женщина. Каждому из полов приписывается ряд обязательных норм и оценок, регламентирующих тендерное поведение. Традиционное разделение ролей освящено религией, хранится в памяти старших поколений, в соответствии с ними воспитывается молодежь [Кирилина 1998:72].
Отличительная черта стереотипа - его относительная стабильность. Долгое время считалось, что стереотипы устойчивы к воздействию нового опыта. И это, отчасти, справедливо, поскольку, если стереотип вступает в противоречие с осознанными умственными установками носителей языка, он просто игнорируется, или возникшее противоречие рассматривается как исключение, только подтверждающее правило. Однако стереотипы все же претерпевают изменения по мере того, как изменяются прочие социальные представления и нормы, а также реальный статус групп субъектов и объектов сте-реотипизации.
Изменения, происходящие в картине мира, вызванные развитием науки и техники, процессами глобализации и интеграции, экономическими процессами и распространением средств массовой коммуникации, не могут не влиять на сложившуюся систему ГС. В связи с чем, в данном диссертационном исследовании представляется необходимым учитывать культурно-исторические особенности развития общества, влияющие на формирование ГС.
Носителем вербализованных стереотипов является языковая личность (далее ЯЛ), определяемая как «срединное звено между языковым сознанием - коллективным и индивидуальным активным отражением опыта, зафиксированного в языковой семантике, с одной стороны, и речевым поведением - осознанной и неосознанной системой коммуникативных поступков, раскрывающих характер и образ жизни человека, с другой стороны» [Карасик 2004:84].
Социум, в котором существует индивид, неоднороден. Индивид является представителем различных социальных групп. Нередко социальные группы, в которые входит индивид, представляют собой сознательно коммуникативно-замкнутые сферы общения, являя собой социально ограниченные обособленные группы индивидов. К таким группам относятся: во-первых, группы профессионального общения, группы специалистов - представителей разных наук, отраслей знания и сфер практической деятельности; во-вторых, группы лиц, объединенных общими интересами, увлечениями, занятиями типа хобби; в-третьих, социально замкнутые группы, обычно противопоставленные существующему общественному порядку [Герд, 2005:617]. Каждая из этих групп помимо национального языка использует в качестве средства общения свой социалект, т. е. «совокупность языковых особенностей, присущих какой-либо социальной группе» [Беликов - Крысин 2001:47].
Неоднородность социума отражается и на структуре ЯЛ, которая может быть соотнесена, как минимум, с одной из групп или со всеми тремя:
1) общенациональная; 2) социальная (-ые) или профессиональная (-ые); 3) индивидуальная.
Принадлежность к определенной нации, социальной группе и личный опыт — факторы, влияющие на восприятие объективной реальности и, как следствие, на формирование стереотипов вообще и ГС в частности. На основании этого можно выделить индивидуальные стереотипы, стереотипы, социальной или профессиональной группы и общенациональные стереотипы [Байбурин 1985:4; Николаева 200:121-122]. При этом «различия между языковыми ментальностями представителей разных социокультурных групп, которые являются членами одной языковой общности, могут оказаться более значительными, чем различия между языковыми ментальностями представителей одной социокультурной группы, принадлежащих к разным языковым общностям» [Почепцов 1990:120].
Помимо индивидуальных, социальных и общенациональных стереотипов можно говорить о существовании универсальных стереотипов- [Эко 2004:472; Белянин 2005:135]. Универсальные стереотипы, разделяются представителями различных национальностей, говорящих на разных языках.
На формирование ГС влияют, как нам кажется, прежде всего, социально-экономические и культурные факторы, т. к. тендер это социальный конструкт. Существенную роль в формирование ГС играют и психобиологические особенности человека, поскольку социальный пол складывается, в первую очередь, на основе биологического пола человека. Часто именно биологическими различиями аргументируется существование тех или иных социальных ролей мужчины и женщины. При этом, как нам представляется, универсальная составляющая ГС в основном определяется психобиологическими факторами, в то время как социально-экономическое и культурное развитие общества в большей степени влияет на формирование национально-культурной специфики ГС.
Результатом отражения объективного мира обыденным (языковым сознанием) того или иного языкового сообщества является языковая- картина мира (далее ЯКМ), определяемая как «исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности» [Зализняк : Интернет-ресурс].
В современной лингвистике можно выделить два подхода в понимании ЯКМ: «объективистский» и «субъективистский» (определения О. А. Корнилова). Мы придерживаемся «субъективистского» подхода, согласно которому ЯКМ - это отраженный в языке вторичный мир, являющийся результатом преломления в человеческом сознании объективного мира. Обыденный язык творит ЯКМ, в которой отражаются и фиксируются не только знания о мире, но и заблуждения, ощущения относительно мира, оценки, фантазии и мечты о мире. Такое понимание сущности ЯКМ не требует от нее объективности [Корнилов 2003:98-99].
Субъективный характер ЯКМ определяет ее соотношение с концептуальной картиной мира (далее ККМ), трактуемой как «картина мира, получаемая в результате прямого познания окружающей действительности сознанием» [Попова - Стернин 2002:5]. Обе картины мира между собой связаны: язык исполняет роль средства общения именно благодаря тому, что он объясняет содержание ККМ и означивает ее посредством создания слов и средств связи между словами и предложениями [Серебренников 1988:107]. ЯКМ и ККМ могут в определенных сферах совпадать, а могут и кардинально отличаться: есть сферы подвластные только языку, либо - исключительно мышлению. Тем не менее, ККМ представляется богаче языковой, на основании нескольких типов мышления, участвующих в ее создании [там же 1988:6]. Кроме того, ЯКМ фиксируется не весь мир в целом, а лишь те его составляющие, которые представляются носителю языка наиболее важными [Почепцов 1990:111].
Различие между ЯКМ и ККМ заключается и в характере их динамичности. Картина мира, которая лишь частично объективируется в языке, совмещает такие свойства, как стабильность и динамичность. Стабильность одно из существенных свойств картины мира. Но «если рассматривать картину мира во всей ее полноте как образ мира, который все время уточняется и конкретизируется в процессе человеческой деятельности, то, становится очевидным, что картина мира не вечна даже в пределах жизни одного человека. Она постоянно корректируется, дополняется, уточняется» [Постовалова-1988:48]. Динамизм картины мира проявляется в ее строении, включающем слои из разных мировидений.
В ЯКМ, в частности во фразеологическом фонде, также обнаруживаются слои, в которых зафиксированы различные периоды состояния ККМ. Так, паремии составляют наиболее древний слой в ЯКМ, наименее всего подвергающийся изменениям. Языковые единицы, появляющиеся в разговорной речи в жаргонной среде, афористичные высказывания наших современников, антипословицы, определяемые как «ироничные высказывания в виде «перекрученных мудростей», представляющие собой застывшие сентенции нового современного мировидения — национальной картины мира по-слеперестроечного поколения» [Дубичинский 2005:632], составляют новый пласт в ЯКМ, в котором отражаются изменения, происходящие в картине мира в настоящий период. Однако, несмотря на то, что язык реагирует на изменения в картине мира, он фиксирует их с некоторым опозданием, в результате чего ЯКМ является неполной интерпретацией ККМ.
ЯКМ рассматривается как абстракция, реально не существующая. Реально существуют и могут анализироваться лишь ЯКМ конкретных национальных языков, т. е. национальные языковые картины мира (далее НЯКМ). При этом НЯКМ не рассматривается как национальный вариант некой единой ЯКМ, поскольку ЯКМ безотносительно к какому-либо конкретному языку не существует [Корнилов 2003:113].
НЯКМ не является однородным образованием, как неоднороден и социум, использующий данный язык. НЯКМ есть принадлежность народа- носителя языка, а результатом отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием отдельного человека является индивидуальная национальная картина мира (далее ИЯКМ). Поскольку индивид может одновременно входить в несколько социальных групп, между НЯКМ и ИНКМ помещаются ЯКМ отдельной социальной или профессиональной группы [Корнилов 2003:113-115; Новикова - Черемисина 2000:43-44; В епрева 2005:202-203]. Вследствие этого, НЯКМ представляет собой сложное неоднородное образование, включающее как ЯКМ социальных и профессиональных групп, так и ИЯКМ. В ходе исторического развития общества, возрастает или уменьшается влияние определенных социальных групп, что, в свою очередь, способствует распространению языковых единиц этих социальных групп, а вместе с ними и их стереотипов.
В свете сказанного, представляется необходимым обращать внимание на социальную маркированность языковых единиц, поскольку это позволяет учитывать специфику ГС, реализованных в ЯКМ социальных и профессиональных групп. Кроме того, оценка, заключенная в социально маркированных языковых единицах, позволяет определить ценностные тендерные приоритеты социальной или профессиональной группы и их сходство и различие с тендерными приоритетами нации в целом.
Несмотря на то, что ГС привлекают внимание исследователей, работ посвященных им немного (см. А. В. Кирилина 1999; С. А. Коновалова 2000; И.Г.Ольшанский 2001; В.А.Никольская 2005; 3. Д. Манзулина 2005; A. Martynyuk 1980). Исследования проводились как на материале одного языка, так и в сопоставительном аспекте. При исследовании ГС, языковеды, как правило, рассматривают их в статике. Тенденции в динамике ГС отражены в небольшом количестве работ (см. А. В. Кирилина 1999; А. В. Кирилина 2000; К. Tafel 1997).
Данная диссертация посвящена динамике развития и анализу содержания тендерных стереотипов, реализованных в русской и английской языковых картинах мира на материале фразеологии в сопоставительном аспекте.
Одним из главных вопросов, требующих решения в ходе исследования ГС, является их классификация. ГС присутствуют во всех областях человеческой жизни, поэтому исследователи различных областей гуманитарного знания предлагают разные способы классификации ГС (см. И. С. Клецина 1998; Т. Б. Рябова 2002). В лингвистической гендерологии классификация ГС не разработана, хотя языковеды на материале разных языков не раз предпринимали попытку как идеографического описания человека вообще, т. е. без учета биологического пола (Н. Ф. Алефиренко 1989; С. Г. Алексеева 1996; Ю. Е. Стемковская 2000; А. Р. Заляева 2000), так и описание либо только «мужчины» (А. Архангельская 2005; С. Георгиева 2005), либо только «женщины» (В. Н. Телия 1996; А. В. Кирилина 1999; В. В. Васюк 2002; Н. А. Кра-савский 2002; Г. Ш. Хакимова 2003; И. А. Бахметьева 2003; Т. М. Шкапенко) 2005).
Тематическая группа «Человек» единодушно признается учеными центральным объектом фразеологической идеографии, поскольку весь фразеологический материал характеризуется «антропоморфичностью», т. е. концентрируется вокруг разнообразных характеристик человека, его характера, внешности, психических и эмоциональных состояний, физических действий, отношений с другими людьми. Однако поскольку, любой человек, мужчина или женщина, обладает не только специфичным для него набором личностных характеристик, но и выполняет в обществе несколько социальных ролей, представляется необходимым рассмотреть в данном диссертационном исследовании не только стереотипные личностные характеристики мужчины и женщины, но и стереотипные социальные роли мужчины и женщины.
Личностные характеристики человека определяются по его внешнему виду, чертам характера и возрасту. Фрагмент ЯКМ, связанный с внешним
видом человека, включает стереотипы, распространяющиеся, во-первых, на внешность человека вообще и, во-вторых, на то, как человек следит за своей внешностью. Традиционно в культурах мира внешности мужчины и женщины уделялось важное, но различное внимание, поэтому внешности мужчины и женщины в ЯКМ отводится отдельное место. В связи с этим, представляется необходимым в английской и русской ЯКМ рассмотреть стереотипы, связанные с внешностью мужчины и с внешностью женщины.
Каждый индивид обладает уникальным набором свойств и качеств. Однако в ЯКМ выделяются стереотипные качества, приписываемые мужчине и женщине как представителю своего биологического пола. На основании этого представляется возможным описать стереотипные личностные качества мужчины и женщины в английской и русской ЯКМ.
Сексуальная культура, включающая совокупность норм, стереотипов поведения и ценностей, относящихся к области сексуальных отношений, есть неотъемлемая часть культуры любой страны, с длительной историей и со' своеобразной ментальность [Шаповалов 2007:163]. Обращает на себя внимание то, что в сексуальных культурах мира мужчине и женщине предъявляются различные нормы сексуального поведения. В связи с этим, в ЯКМ стереотипы, связанные с сексуальным поведением мужчины и женщины, занимают особое место. При этом в ЯКМ находят отражение, как гетеросексуальные, так и гомосексуальные отношения. Характерно и то, что ГС связанные с нормами сексуального поведения мужчины и женщины реализуются, главным образом, в языковых единицах жаргона, поскольку все, что связано с человеческой сексуальностью традиционно считается табуированной зоной ЯКМ.
Возраст человека является одной из главных его характеристик. Социальный возраст мужчины и женщины, т. е. «стадия активного включения индивида в социальные отношения и усвоения социальных ролей» [Глоссарий : Интернет-ресурс], приходится на молодые и зрелые годы, поэтому стерео-
типные личностные; характеристики, как и эталоны внешности, распростра
няются, главным, образом, на социально'активных мужчин и женщин. Муж
чине и женщине, выпавшим из активной социальной жизни в силу своего
возраста, общество предъявляет новые нормы поведения, в связи с чем, пред
ставляется необходимым рассмотреть ГС, распространяющиеся на пожилых
людей обоего пола.
От мужчины и женщины в зависимости от их возраста требуется? выполнение определенных социальных ролей. Социальная роль - это «нормативно одобренный обществом образ поведения, ожидаемый от каждого "занимающего данную позицию» [Горелов - Седов 1997:121]. Стереотипный набор социальных ролей мужчины и женщины складывается в ходе культурно-исторического развития общества и является обязательным компонентом социальной структуры.
Совокупность социальных ролей составляет социальное пространство» общества, которое, как нам представляется, разделяется внешнее и на внутреннее. Под внешним социальным пространством в данном диссертационном^ исследовании понимается публичная сфера. Деятельность во внешнем* пространстве направлена на преобразование, окружающего мира, на производство материальных ценностей. Под внутренним социальным пространством понимается приватная сфера. Вся деятельность во внутреннем пространстве связана и ограничена домом и семьей.
Социологи отмечают, что мужчина воспринимается, прежде всего; как работник и гражданин, а женщина - как жена и мать. Деятельность мужчины традиционно связывается с внешним пространством; с публичной сфероиде участием в жизни общества. Женщине же отводится внутреннее пространство, приватная сфера, включающая семью, дом, воспитание детей [Астафьев 2002:128].
Принадлежность к внешнему и внутреннему социальному пространству определяет не только набор стереотипных социальных ролей мужчины и
женщины, но и всю их социальную и профессиональную деятельность. Социальное пространство определяет даже стереотипные формы досуга мужчины и женщины. В свете сказанного, представляется необходимым рассматривать стереотипные социальные роли мужчины и женщины и их движение в связи с внешним и внутренним пространством.
Человек предстает в двух ипостасях, поэтому ЯЛ может быть либо мужчиной, либо женщиной. В связи с этим, можно говорить о наличии ГС в мужском и женском языковом сознании и, соответственно, о мужской и женской ЯКМ [Кирилина 1999:97-98]. Однако, согласно одному из главных тезисов феминистской лингвистики, язык фиксирует и отражает мужскую картину мира, где женщине изначально отводится второстепенная роль [Lakoff 1973].
Исследуя языковые средства экспликации образа человека с учетом тендерного параметра, представители-феминистской лингвистики обнаруживают, что «большинство ЯКМ не только антропоцентричны, но и, главным образом, андроцентричны» [Кирилина 2001:372-373]. Эта тематика наиболее подробно разработана на материале английского и немецкого языков (см. R. Lakoff 1973; D. Spender 1980; A. Pauwels 1998; D. Cameron 1992; S. Tromel-Plotz 1982; L. Push 1981). Что касается русской ЯКМ, то, по данным исследователей она также большей частью андроцентрична [Кирилина 1999:112; Хакимова 2003:23].
Преобладание мужчины в английской и русской ЯКМ является следствием активной деятельности мужчины в общественной и культурной жизни. Действительно, если обратиться к истории, то именно мужчины внесли наибольший вклад в создание промышленности и науки, технологии и искусства, торговли и государственных институтов. Именно мужчины стояли у истоков мировых религий и философских концепций. Приоритет мужчин в науке проявляется, в частности, в том, что большинство лексикографических
источников составлено мужчинами, что, естественно, сказывается на подборе и толковании материала.
Признавая андроцентричный характер русской и английской ЯКМ, исследователи, тем не менее, обращают внимание на наличие «женского голоса» в русской и английской паремиологии. Женская картина мира отражает те сферы общественной жизни, в которых участие женщин допускалось и приветствовалось: дом, семья, воспитание детей [Кирилина 1999:114-115; Никольская 2003:79].
Стереотипы мужской внешности
Национальный образ внешности - один из наиболее значимых фрагментов в ЯКМ. Эталоны мужской и женской внешности, существующие в любой культуре, представляют собой совокупность отобранных на основе обыденного знания признаков, связанных с физическими особенностями конституции обоих полов и соотносимых с этими особенностями эстетических признаков [Богуславский 1994:41].
В большинстве культур нормы сексуальной привлекательности (принимаемые как мужчинами, так и женщинами) сосредоточены в большей степени на внешних данных женщин, а не мужчин [Гидденс 1999:181]. В английской и русской ЯКМ также наблюдается асимметрия: внешность женщины обозначена более детально и большим количеством ФЕ, чем внешность мужчины (14%1 о женщине и 3% о мужчине в английской ЯКМ и 7% о женщине и 4% о мужчине в русской ЯКМ). Этот факт свидетельствует о том, что внешность является значимым параметром для женщины в английской и русской ЯКМ.
В отличие от женщины, для мужчины внешность не считается определяющим фактором, особенно если она является единственным его достоинством. Однако красивый человек не может не привлекать к себе внимания. Физически привлекательный мужчина оценивается положительно и в русской, и в английской ЯКМ, особенно если субъектом оценки является женщина: dream boat "физически привлекательный мужчина (в речи женщин)" (АРСТЛ); tall, dark and handsome "(о мужчине) физически привлекательный (US si.)" (АРСТЛ); глазами отдыхать "смотреть-на красивого мужчину (в речи девушек)" (СМЖ).
Внешность мужчины в английской и русской ЯКМ оценивается по параметрам роста (0,2% в английской ЯКМ и 0,2% в русской ЯКМ) и телосложения (0,4% в английской ЯКМ и 0,7% в русской ЯКМ): В английской и русской ЯКМ профессиональных и социальных групп уделено внимание таким чертам мужской внешности, как: борода и усы (0,6% в английской ЯКМ и 0,3%о в русской ЯКМ), лысина (0,3% в английской ЯКМ и 0,6% в русской ЯКМ), большой живот (0,3% в английской ЯКМ и 0,4% в русской ЯКМ).
Недостатками мужской внешности в английской и русской ЯКМ являются: низкий рост, лишний вес (особенно в сочетании с низким ростом) и излишняя худоба: Mr. Five by Five "толстый мужчина маленького роста" (PSD); ghee-guts "a fat man (Army)" (PSD); lard ass "толстяк (грубо, унизитель-но)"(АРСАС); fat-assed son of a bitch (АРСТЛ); blubber guts "тол-стяк"(АРСАС); scaly bloke "a thin man (NZ)" (PSD); He s so thing you can smell shit through him (АРСТЛ); сын булочника (СРА); мясник-колбасник "толстяк" (ФБ); цыплячья гузка (СМЖ); окурок счастья (СМЖ); аршин с шапкой (ФСРЛЯ) "человек маленького роста"; тощ как хвощ "прост, о худом человеке" (СРФ); кощей бессмертный "неодобр, о крайне худом человеке" (СРФ); крепыш бухенвалъдский "мол. шутл.- ирон. об очень худом человеке" (БСРЖ).
В русской ЯКМ высокий рост при худом телосложении получает самую низкую оценку: Мужичек не казист, да в плечах харчист (ПРН); Жердяй, в плечах лба поуже (ПРН); Велик жердяй, да э/сидок; мал коротыш, да крепок (ПРН).
В английской и русской ЯКМ эталонными чертами привлекательной мужской внешности считаются: крепкое телосложение, наличие физической силы, высокий рост: built like a tank "used about someone who has a broad chest, shoulders etc. and looks very " (LID); as a bull / ox "здоров как бык" (АРФС); hearty as a buck "крепкий, здоровый (амер.)" (АРФС); bull of Bashan "«васанский бык», здоровый, сильный человек с громовым голосом" (АРФС); cave man "сильный, мужественный мужчина" (АРСАС); косая сажень в плечах "народи. богатырского сложения, очень широкоплечий"; Илья Муромец "фольк. одобр. о сильном, здоровом, богатырского сложения-человеке" (СРФ); два на два "о крупном, широкоплечем парне" (СМЖ).
Борода и усы всегда считались признаком мужественности и мужской зрелости. В России борода играла значимую роль в обозначении статуса русского крестьянина. Когда в 1705 году Петр I издал указ, по которому бороду нужно было сбрить мужчинам всех сословий, послабления были сделаны лишь священникам и крепостным крестьянам. Оценка, которая дается этому мужскому украшению, может быть как положительной, так и отрицательной в зависимости от предпочтений субъекта оценки.
Так, с одной стороны, борода является признаком мудрости и зрелости в английской и русской ЯКМ: I could never yet like a Scholar the worse for having a long Beard (SBP); Кормил до усов, корми и до бороды (т. е. корми до возмужалости) (ПРН).
В английской ЯКМ военных моряков наличие бороды и усов оценивается положительно: men dress as Jesus "bearded (Royal Navy)" (PSD); full sail "whiskers and beard, the "full set" (Royal Navy)" (PSD).
Однако борода и усы в английской НЯКМ и ЯКМ социальных и профессиональных групп могут быть и поводом для насмешек: Не hath eaten а horse, and the tail hangs out at his mouth (SBP); fungus features "a man with a heavy beard" (PSD); frilled lizard "a man with a whisker-framed face" (PSD); cricket team "a (very) sparse moustache" (PSD); lip fuzz "a moustache" (AS).
В русской ЯКМ в паремиях человек с густой бородой наделяется отрицательными характеристиками: Худое дерево растет в сук, да в болону, а худой человек в волос да в бороду (ПРН).
Мужские сексуальные стереотипы
Сексуальному поведению мужчины уделено значительное место в английской и русской ЯКМ (13% в английской ЯКМ и 10% в русской ЯКМ). Однако сексуальное поведение мужчины в английской ЯКМ, по нашим данным, представлено большим количеством ФЕ, чем в русской ЯКМ. Этот факт, как представляется, связан с тем, что англоговорящий социум принадлежит к типу культуры, в которой обращается большое внимание на сексуальную жизнь общества [Жельвис 1985:298]. По результатам сопоставительного анализа ассоциативных картин русских и англичан, проведенного Н. В. Уфимцевой, в ядре английского языкового сознания ассоциант «sex» имеет ранг «4», тогда как, например, «love» — ранг «15». В ядре русского языкового сознания ассоциант «секс» вообще отсутствует [Уфимцева 1996:143]. В связи с этим, неудивительно, что в английской ЯКМ сексуальные отношения подвергаются более тщательной дифференциации, чем в русской ЯКМ.
Стереотипы, связанные с сексуальной стороной жизни, реализованы в английской ЯКМ, в отличие от русской ЯКМ, уже в паремиях. В русском языке, как отмечает Л. Н. Пушкарев «пословицы, посвященные чувственной любви, интимным отношениям между женщиной и мужчиной немногочис ленны. ... Физическая, чувственная любовь не смакуется пословицей, попросту принимающей ее как реальность, как естественное стремление человека к продолжению своего рода. ... Народная пословица трезво судила о близости мужчины и женщины» [Пушкарев 1994:123]: Жены стыдиться — детей не видать. Четки не спасут, жена рая не лишит (ПРН).
Сексуальный аспект человеческой жизни не получал освещения и в русской литературе вплоть до конца XIX в., т. к. сексуальность рассматривалась как проявление «низменных инстинктов» [Богуславский 1994:182-184]. Стереотипы, связанные с сексуальной жизнью в русской ЯКМ представлены, главным образом, в ЯКМ социальных и профессиональных групп и в ИЯКМ современных авторов.
Психологические исследования доказывают, что «мужская сексуальность более экстенсивна, предметна, не связана с эмоциональной близостью, и переживается не как отношение, а как завоевание и достижение» [Кон 20016:603]. Мужчина более склонен к промискуитету, чем женщина [Бендас 2005:305; Baumeister 1997:43]. В английской и" русской ЯКМ эти факты закреплены в форме стереотипа, согласно которому проявление повышенной в сравнении с женщиной сексуальности является для мужчины нормой. В английской ЯКМ есть даже обозначение для мужской похоти: old Adam "a man s lust" (HED); hot rocks / nuts "male sexual craving, powerful Just" (AS).
Любвеобильность, волокитство, случайные сексуальные связи до брака рассматриваются в обеих ЯКМ как неотъемлемые составляющие «мужественности»: All talk and по pussy makes Jack a dull boy (АРСТЛ); sow one s wild oats "вести разгульный образ жизни до брака" (АРФС); on the pirate "pirate a man that picks up casual feminine company; watchful for such company" (PSD); on the prowl "в поисках сексуального партнера (о мужчине)" (АРФС); Woman need a reason to have sex — man just need a place (B. Cristal); У девки догадка, у парня смысл (ПРН); У наших казаков (молодцов) обычай таков: поцеловал куму, да губы в суму (ППРН); Трахать все, что движется, пить все, что льется (горит) "пригов. груб. шутл. жарг. мужской девиз - традиционная похвальба двумя главными мужским «доблестями»: неограниченной половой потенцией и способностью пить любые спиртные напитки в любом количестве" (БСРРР); Всех баб не перетрахаешь, но надо к этому стремиться (АРН); Лучше гор могут быть только бабы, на которых еще не бывал (АРН); Беспорядочные половые связи говорят, что все в порядке (В. Сумбатов); Сколько волка не корми, он все равно на телочек поглядывает (Б. Крутнер).
В английской и русской ЯКМ зафиксирован стереотип, согласно которому сексуальные измены мужчины в браке являются довольно распространенным явлением: Man wasn t meant to sleep at home every night (АРСТЛ); weak your passion "to copulate of a male extramantally" (HED); tear off apiece of arse; teepee creep "to be unfaithful to one s wife or girl friend; to visit the bed-room(s) of one more woman" (PSD); sit up with a sick friend "не ночевать дома (обычное оправдание мужчины перед женой)" (PSD); Любовь нечаянно нагрянет, когда эюену совсем не ждешь (АРН); прыжки влево "шутл. - ирон. измены жене или любовнице" (БСРЖ); мохнорогий олень "гулящий муж" (СМЖ); свою ни разу, а ту сто четыре "о любвеобильном муже, который гуляет на стороне" (СМЖ); Чтобы изменить любовнице, нужно на ней жениться (В. Сумбатов); Супружеский долг отдавал чаще, чем брал (Г. Мал-кин).
Мужчина, хранящий верность одной женщине, вызывает в английской и русской ЯКМ иронию: defend your virtue "to refuse to copulate outside marriage (usu. of a male)" (HED); smallime operator "мужчина, который верен одной женщине" (АРСТЛ); Боготворить всех женщин — это донжуанство, одну — донкихотство (Б. Крутнер); Тому, кто ни разу не согрешил, молено только посочувствовать (Б. Крутнер).
Стереотипная деятельность и стереотипные социальные роли мужчины во внешнем пространстве
Исходя из того, что социальные роли индивида связаны, главным образом, с общественной и семейной сферами, представляется возможным разделить социальное пространство индивида на внутреннее и внешнее.
Внешнее социальное пространство связано с публичной сферой. Деятельность во внешнем пространстве направлена на преобразование окружающего мира, на производство материальных ценностей. Внутреннее социальное пространство связано с приватной сферой. Вся деятельность во внутреннем пространстве связана и ограничена домом и семьей. Сфера деятельности и стереотипные социальные роли мужчины направлены во внешнее пространство, а сфера деятельности женщины традиционно ограничена внутренним пространством.
Для английского общества было характерно разделение на мужскую и женскую сферы. И хотя такое деление было главной чертой Викторианского общества, его формирование началось гораздо раньше. Публичная жизнь принадлежала мужчине, а удел женщины, существа слабого и зависимого, составлял домашний очаг. Вся система воспитания будущего мужчины в англоязычном обществе была построена так, что он почти всю свою жизнь проводил в обществе других мужчин, и поэтому предпочитал избегать общества жены [Paxman 1999:209].
Наличие мужской и женской сфер наблюдалось и в русском обществе. Так, одной из главных особенностей будничного поведения мужчины и женщины в русской деревне было их обособление друг от друга. Даже внут ренне пространство дома делилось на женскую и мужскую половину. [Берн-штам 1985:129].
Разделение социального пространства мужчины и женщины на внешнее, мужское, и внутреннее, женское, отмечается в английской и русской ЯКМ (главным образом, в форме паремий): A woman is to be from her house three times: when she is christened, married, and buried (PM); A traveling preacher and a traveling woman never comes to any good (SBP); That is the best gown that goes up and down the house (SBP); Дай бог вспоить, вскормить, на коня посадить (о сыне) (ПРН); Дай бог вспоить, вскормить, за пряслицу посадить (о дочери) (ПРН); Кошка да баба завсегда в избе, а мужик да собака завсегда на дворе (ПРН).
В английской ЯКМ, по данным фразеологии, социальное пространство мужчины и женщины, может быть жестко разделено: Geese with geese, and women with women (SBP); A man, a horse, and a dog are never weary of each other s company (PM); stag party "разг. холостяцкая, компания, вечеринка, «мальчишник»" (АРФС); hen party "разг. женская компания, девичник" (АРФС); bull session "slang, a long informal talk about smth. by a group of persons" (LID) и bitch session "женские пересуды, сплетни" (АРСТЛ).
Принадлежность мужчины к внешнему социальному пространству определяет набор стереотипных мужских социальных ролей «инвариантных для любой культуры: солдата, первопроходца, эксперта, кормильца и повелителя» [Мещеркина Цит. по Ушакин-2005:46].
Власть и финансы в публичной сфере принадлежат мужчине, поскольку внешнее пространство - область деятельности мужчины. Референтами ФЕ, обозначающих влиятельных (1,6% в английской ЯКМ и 3,6% в русской ЯКМ) и состоятельных (0,4% в английской ЯКМ и 0,6% в русской ЯКМ) людей, в английской и русской ЯКМ являются мужчины: A king promises, but observes only when he pleases (SBP); fat cat "амер. жарг. политик, толстосум, капиталист, субсидирующий к-л. политическую партию или компанию, «денежный мешок»; знаменитость, важная персона" (АРФС); leading man "выдающийся человек, видный деятель" (АРФС); the men in (grey) suits "(Br. E.) used about the men who have power and influence in a political party, but do not have an official position in the government or parliament" (LID); a captain of industry "промышленный магнат, капиталист" (АРФС); old man "any chief, captain, employer, prison governor, headmaster, ets. coll." (PSD); cock of the roost /cock of the walk "важная персона, местный заправила; хозяин положения" (АРФС); butter-and-egg man "a wealthy business executive or farmer from the provinces" (PSD); brass hat "офицер или чиновник высокого ранга" (АРСАС); the man higher up "амер. разг. «политический босс; воротила, заправила, туз»" (АРФС); Мужик богатый, что бык рогатый (ПРН); кафтан с подкладкой "простонар. устар. о человеке, у которого много денег" (ФСРЛЯ); полный / тощий кафтан "о богатом / бедном человеке" (ФСРЛЯ); золотая киса "устар. богач, зажиточный человек" (ФСРЛЯ); богатый (богатенький) буратино "человек, имеющий много денег, богатый-человек" (ССМЖ); пальцы веером "о человеке, бахвалящемся своим богатством и демонстративно транжирящем свои деньги; о человеке (чаще преуспевающем бизнесмене), связанным с криминальным миром" (БСРЖ); дойный бык "богатый мужчина" (СМЖ); упакованный бобер "парень с деньгами" (СМЖ); хрустящий дядя "человек с деньгами" (СМЖ).
Власть в русской ЯКМ, в отличие от английской ЯКМ, по данным фразеологического фонда имеет ярко выраженный андроцентричный характер. В паремиях русского языка власть представлена в лице безличного представителя мужчины - царя: Бог на небе, царь на земле (ПРН); Грозно, страшно, а без царя нельзя (ПРН).
Стереотипная деятельность и стереотипные социальные роли мужчины во внутреннем пространстве
Деятельность мужчины связана с внешним пространством, поэтому стереотипные социальные мужские роли во внутреннем пространстве представлены меньшим количеством ФЕ (3% в английской ЯКМ и 9% в русской ЯКМ), чем стереотипные социальные женские роли (10% в английской ЯКМ и 19% в русской ЯКМ).
Мужчина входит во внутреннее пространство только через брак и семью в роли мужа, отца, сына или на правах родственника. Наибольшую номинативную плотность в английской и русской ЯКМ имеют такие стереотипные семенные социальные роли мужчины, как: муж (1% в английской ЯКМ и 4% в русской ЯКМ), отец (1,3% в английской ЯКМ и 1,6% в русской ЯКМ) и сын (0,3% в английской ЯКМ и 1,3% в русской ЯКМ). Представляется целесообразным, однако, начать рассмотрение стереотипов, связанных с семейными и социальными ролями мужчины, со статуса холостяка (0,75% в английской ЯКМ и 0,9% в русской ЯКМ).
В английской и русской ЯКМ присутствуют противоречивые стереотипы, связанные с женитьбой:
1) Жениться не стоит. Холостая жизнь лучше жизни женатого человека. Женитьба приносит заботы и беспокойства: A young man should not marry yet, an old man at all (PM); Who marries does well, who marries not does better (PM); When a man marries his trouble begins (PM); It s good to marry late or never (PM); When a man s single he lives at his ease (SBF);jump off the dock "(of a man) to get married" (PSD); Another good man gone! "о мужчине, собирающемся жениться" (АРСТЛ); Marriage is not a word but a sentence (D. Martin);
Одинку — где хлеб, там и угол (ПРН); Добрый мордвин живет и один (ПРН); Не пожелай э/сены блиоіснему твоему (А. Ботвинников).
2) Брак лучше холостой жизни: Marriage has many pains, but celibacy has no pleasures (S. Johnson); Marriage may often be a stormy lake, but celibacy is always a muddy horsepond (T. L. Peacock); Мотоват, да не женат, одному себе внаклад (ПРН); Холостой, что бешеный (ПРН); Холостой — полчеловека (ПРН).
3) Женитьба — неспешное и серьезное дело: A man cannot wive and thrive in a year. For courting, marriage, andtheir appurtenance, occasions an expense that one year cannot retrieve (SBP); Forward wedlock soon brings a man to his nightcap (SBP); Скорая женитьба - видимый рок (ПРН); Жена не рукавица — за пояс не заткнешь (ПРН); Жениться надо всегда также, как мы умираем, т. е. только тогда, когда невозможно иначе (Л. Толстой).
4) Жена, правильно выбранная, делает брак счастливым: Two things do prolong the life: a quiet heart and a loving wife (SBP); The best or worst thing to man, for his life, / Is good or ill choosing his good or ill wife (SBP); A cheerful wife is the joy of life (SBP); Супружество с хорошей женщиной - это гавань в буре жизни, а с плохой — это буря в гавани (АРН).
Несмотря на то, что в английской и русской ЯКМ присутствуют универсальные стереотипы, связанные с женитьбой, в русской ЯКМ преобладают паремии, в которых зафиксирован стереотип о необходимости женитьбы для мужчины. Жизнь холостяка в русской ЯКМ представляется неуютной и неустроенной: на холостяцкую ногу "по-холостяцки, неустроенно, неуютно" (АРФС); заплесневелый /зарэ/савленный холостяк (СЭРЛЯ).
В английской.ЯКМ, напротив, преобладает стереотип о том, что мужчине жениться не стоит, поскольку женитьба не приносит мужчине счастья: Men are April when they woo, December when they wed (PM); Let him that would be happy for a day, go to the barber; for a week, marry a wife; for a month, buy him a new horse; for a year, build him a new house; for all his lifetime, be an honest man (SBP); Marriage is like life in this — that is afield of battle, and not a bed of roses (R. L. Stevenson).
Необходимость вступать в брак нередко продиктована социально-экономическим положением холостого мужчины в обществе. Холостяк в англоязычном обществе имел те же права, что и женатый мужчина: Кроме того, холостое состояние мужчин всегда было довольно распространенным явлением в Западной Европе [Бессмертный 1993:11]. Многие мужчины из разных социальных слоев в городах вообще не стремились к женитьбе или. женились поздно, т. к. пытались сначала приумножить свое финансовое состояние, предпринимательской или ремесленной деятельностью, а уже потом обзаводиться семьей.
Успех мужчины во внешнем пространстве в русскоязычном обществе, напротив, во многом зависел от его семейного положения. Так, в русском обществе неженатый мужчина имел низкий социальный статус и до старости носил унизительное прозвище «малыш». Только брак повышал социальный статус мужчины, обеспечивал его доступ к землевладению, давал ему юридические права. Именно поэтому дореволюционная Россия была на первом месте в Европе по уровню брачности. В брак не вступали только
В русской ЯКМ. конца XX начала XXI вв. отмечается изменение отношения и к холостому образу жизни: Девиз холостяка: лучше молоко из холодильника, чем корова на кухне (АРН); Девиз холостяка: нас голыми руками не возьмешь (АРН); В жизни каждого муэ/счины наступает момент, когда чистые носки лучше купить (АРН).
Если в русских паремиях холостяцкая жизнь оценивалась в целом отрицательно, то в ЯКМ современного периода отмечается присутствие ФЕ, в которых выделяются только положительные стороны в жизни холостяков. Изменение стереотипа о необходимости женитьбы связано с трансформацией установок в общественной жизни. Так, социологи отмечают, что, несмотря на то, что наше общество в целом ориентирует людей на создание семьи, холостяцкий стиль жизни становится все более популярным в современном российском обществе [Волков 2003:318-319].
В английской и русской ЯКМ- отмечается связь между женитьбой и финансовым положением мужчины. С одной стороны, в обеих ЯКМ присутствует стереотип о том, что при выборе жены решающую роль играет не внешность невесты, а ее приданое: Beauty is potent but money is omnipotent (SBP); A fair wife without a fortune is a fine house without furniture (SBP); Жена хоть коза, лишь бы золотые рога (ПРН).
