Введение к работе
Актуальность темы исследования в значительной мере определяется общественными трансформациями, которые испытывают многие страны в течение последних десятилетий. Реализация экономико-политического проекта задаёт иную концептуализацию социальности, что открывает нетрадиционное видение потребления и требует постоянного обновления и теоретического дискурса, образованного данным феноменом. Обнаружившиеся возможности современных исследований в сфере социальных наук, указывают на многообразные аспекты проблемной области.
Изменения, связанные с формированием новой социальной модели, определили иной статус потребления. Сегодня оно занимает лидирующее положение в социальных процессах и подчиняет все свои составляющие - производство, распределение, обмен. Вовлекая в потребительскую практику всё большую часть населения как развитых, так и развивающихся стран, потребление выступает в качестве модератора социальных отношений, что определяет модус бытия современного общества как общества потребления.
Необходимость взвешенного социально-философского анализа потребления, как специфического социокультурного феномена, становится особенно актуальной в условиях развивающейся высокоинформатизированной культуры, приводящей к тотальному раскрепощению индивидуального сознания человека. Процесс потребления становится для него одной из самых значимых социальных практик, открывающих перспективы личностного самоосуществления.
Гедонистическая этика современного мира с повышенным интересом к модернизирующимся технологиям, моде, окружающему интерьеру и сфере досуга в повседневной жизни, характеризуется не столько утилитарным, сколько символическим характером потребления, удовлетворяющего человеческие желания современного индивида как посредством обладания вещами, так и посредством участия в обмене знаково-эстетической информацией.
«Соблазн» потребления становится знаком современного общества и способен увлечь каждого, что становится определяющим вектором не только в успешности конструирования идентичности, но и актуализации человеческой самости, как ощущения возможности своей инобытийности. В качестве доминирующей социальной технологии, потребление выступает сферой социальной интеграции индивида.
Для России социально-философское исследование данного феномена актуально как возможность познания способов реализации идентификационных и адаптационных стратегий, закрепляющих существующую в обществе социальную иерархию. Символически значимое потребление способствует стабилизации общественной системы посредством конструирования социальной реальности и легитимации социального порядка.
Акцентирование на символическом аспекте исследуемого феномена позволяет определить не только контуры человеческих взаимоотношений, но и содержание этих отношений. Степень актуальности данного диссертационного исследования непосредственно связана со стремлением автора обосновать значение со-
циально-философского знания при конструировании этих контуров и переосмыслении классического понимания как социальных отношений, так и человеческой сущности.
Степень разработанности проблемы. В изучении феномена потребления следует выделить несколько направлений: экономическое, психологическое, социологическое, социокультурное, культурологическое, философское, социально-антропологическое и феноменологическое.
Первое направление - экономическое, — представлено исследованиями потребления в классической политэкономии (К. Маркс, Ф. Энгельс). Феномен потребления обратил на себя внимание в связи с анализом процесса производства. Одним из оснований потребительской практики при капитализме выступает процесс отчуждения продуктов труда, или товарный фетишизм. Более полная трактовка и научное понимание истоков культа потребления даётся в системе средств общественного воспроизводства в условиях капиталистической экономики и определяется как процесс уничтожения продуктов производства. Отправной точкой исследования является тот факт, что объективность материального производства кроется не в его «вещественности», а в его форме. Следовательно, возможно рассмотрение потребления как потребления не товара, а его значимости.
Проблеме потребления в русле марксистского учения уделялось большое внимание в отечественной академической мысли в 60 - 70-е годы прошлого века. В исследованиях советских учёных (М.В. Дёмин, И.А. Джидарьян, Г.Г. Дилиген-ский, Е.А. Донченко, А.Г. Здравомыслов, М.С. Каган, Д.А. Кикнадзе, В.А. Кобы-лянский, К.К. Платонов и др.) открывается богатое разнообразие подходов. Потребность рассматривается как нужда субъекта, как отражение нужды, как первичный побудитель деятельности потребления и т.д.
В психологии потребности обнаруживают себя в неосознанных влечениях и осознанных мотивах поведения. Психологи, удаляя внимание, главным образом, анализу общих психических механизмов мотивационной сферы личности, не всегда связывают их с механизмами объективной действительности. Здесь возникает другое направление в данной области исследований - психологическое, которое воплотилось в ряде теорий мотивации у зарубежных авторов. В первую очередь это теории, принадлежащие к традиции «Павлова-Хебба» - это теории потребностей Э. Даффи, Д. Биндры, польского нейрофизиолога Дж. Конорского и американского нейрофизиолога К. Прибрама. Направление «Торндайка-Халла» представлено теориями американского физиолога Н. Миллера, Дж. Брауна, а также американского психолога Л. Фестингера. Школа «Фрейда-Левина-Мюррея» была продолжена в традиции своих современных представителей: американца британского происхождения Р. Каттелла, Дж.У. Аткинсона и Д. Бирка, а также американского психолога А.Г. Маслоу.1 По своей сути их индивидуальная психология становится социальной и может быть применима к анализу различных общественных явлений. Одной из таких тенденций в нашем обществе выступает индустрия по-
1 Madsen К.В. Modern theories of motivation. - N.Y.: Halsted Press, 1974. - 472 с
требления, размывающая фундаментальную грань между принципом удовольствия и принципом реальности, замещая при этом одно другим.
В следующем направлении исследования — социологическом, — отмечается соединение Э. Фроммом идей психоанализа и социальной истории. Фромм указал, что и Маркс, и Фрейд, представлявшие действительность как упорядоченную модель, проявляющуюся в природе, частью которой является человек, заложили традиции, которые были развиты в духе критического осмысления общества потребления. Соединение положений фрейдо-марксизма с гуманистической психологией, привело представителей франкфуртской школы (Т. Адорно, Г. Маркузе, Э. Фромм, М. Хоркхаймер) к выводу о том, что поведение человека XX века невозможно объяснить исключительно врождёнными инстинктами - это ещё недостаточная детерминанта поведения людей в индустриальном обществе. Человек, по Э. Фромму, вынужден найти для себя некий жизненный ориентир, что представляет собой обнаружение некой системы идей и образцов поведения, которая и определила бы жизненные ориентиры и истинный объект поклонения.
Манипулирование сознанием описывалось в различных исследованиях (Г. Маркузе, X. Ортега-и-Гассет), посвященных тоталитарным обществам: координирование частной и публичной жизни, спонтанных и вынуждаемых реакций. Человек оказывается ориентирован вовсе не изнутри, не уникальными мыслительными и эмоциональными стандартами, а «машиной желаний», сотворенной современным обществом.
До становления социологии потребления как самостоятельной науки основной темой исследования потребления выступали социальное неравенство, социальная стратификация (М. Вебер), позже получившая развитие в работах П. Сорокина. Отдельную позицию в данном подходе занимают исследования Т. Веб-лена, анализирующего потребление как социокультурный феномен. Он заключает, что обладание вещами-символами есть показатель статуса потребителя. Данный вывод всё ещё сохраняет своё методологическое значение.
Культурологический подход к пониманию феномена потребления немецкого социолога Г. Зиммеля, автора анализа смены моды и культурных форм, приобрёл существенное значение в классификации потребностей и понимании специфики культурных запросов, как «ненасыщаемых» потребностей в качестве объяснения потребления и показателя социального уровня жизни. Его «теория стекания» имеет наибольший объяснительный потенциал того факта, что высший класс был, есть и должен быть объектом подражания.
Большую теоретическую и методологическую значимость для философского осмысления потребления как одного из доминирующих явлений постиндустриального общества имеет социальная теория постсовременности. В 50 — 60-е годы XX века проблема потребления привлекает к себе внимание постмодернистов (Р. Барт, Г. Башляр, Ж. Бодрийяр, Ф. Гваттари, Ж. Делёз, Ж. Деррида, Ф. Джейми-сон, М. Фуко), которые обеспокоены экспансией потребительской идеологии, создающей посредством коммуникативных технологий собственную реальность. Основная теоретико-методологическая установка постмодернистов состоит в том, что классические схемы анализа неприменимы к проблемному феномену. Выполняя целый ряд общественно-значимых функций, потребление не может быть рас-
смотрено в аксиологической плоскости, что позволяет перевести его в социально-конструктивную область.
Следующее направление в теории потребления — социально-антропологическое, в котором раскрывается способность человеческого сознания к символической референции (Э. Кассирер), что объясняет взаимосвязь социальной эволюции человека и его символизирующего сознания. Основоположники теории символического интеракционизма (Ч.Х. Кули, Дж. Г. Мид), а также их последователи (П. Бергер, Т. Лукман) рассматривали символы как основу взаимодействия индивидов в процессе социального обмена. Теория символического интеракционизма позволяет на основе соприсутствия символического в социальных практиках объяснить потребительское поведение индивидов как презентацию себе и другим символического значения своих действий.
Рассмотрение самости (Дж.Г. Мид) и указание на этапы её развития, подводит к проблеме её актуализации (К. Гольдштейн, А.Г. Маслоу) в практиках потребления, что получает развитие в феноменологическом направлении. Оно оказало значительное влияние на истолкование самоактуализации, акцентируя внимание на значимости интерпретаций Другого для личностной идентичности. Мостом в социологическую интерпретацию идентичности становится феноменологическое учение Э. Гуссерля о «жизненном мире».
В дальнейшем эти идеи развиваются в феноменологическую социологию и социальную феноменологию (М. Мерло-Понти, А. Шюц), теорию структурации и социологию повседневного действия (Э. Гидденс), «драматургическую» социологию (И. Гоффман), постмодернистскую социологию виртуальности (Ж. Бодрийяр и его последователи). Их предмет - непрерывный процесс социальной интеракции, в которой мы конструируем свой социальный мир и делим его с другими. Коммуникация трактуется в терминах передачи смысла, выражающегося в знаке, символе, жесте, и который объективируется в предметах потребления. Типизируется уникальность личного опыта, а успешность актуализации индивида обеспечивается максимальным использованием знаков в коммуникации.
Социология символа рассматривается в работах современных зарубежных (X. Данкен, Н. Элиас) и отечественных (О.А. Кармадонов) авторов. «Семиологи-ческий проект» Р. Барта даёт техническое описание знаковых систем, соотнося их не просто с логикой, этикой и лингвистикой, но и с ситуациями индивидуальной и социальной жизни. Символическое потребление рассматривается в практиках символического обмена как на уровне культурных структур (К. Леви-Стросс, М. Мосс), так и на уровне ритуального обмена, игры (И. Хёйзинга), что позволяет обнаруживать присутствие архаичных форм в современном обществе (Ж. Бодрийяр).
Выделение в качестве основания потребления бессознательного желания (Ж. Делёз, Ф. Гваттари, Ж. Лакан и многие другие) позволяет объяснить бесконечность феномена потребления, а также его симулятивный характер (Ж. Бодрийяр). Выводя иную трактовку потребления, Ж. Бодрийяр не сводит его понимание к удовлетворению потребностей в психофизиологическом смысле. Потребление в его новой трактовке не есть лишь материальная практика, а символический обмен, выражающийся в отношении человека к вещам, идеям, другим людям, к
миру в целом. Оно представляет собой процесс организации потребностей (пища, одежда, жильё, информация и т.д.) в «единую знаковую субстанцию, которой соответствует некоторая совокупность операций манипулирования знаками»2.
Во второй половине XX века потребление начинают рассматривать как социокультурный процесс, выходящий за рамки экономической сферы. Необходимость стабилизации общественной ситуации подводит к рассмотрению символического потребления как социальной практики. «Структурный конструктивизм» и теория габитуса П. Бурдьё, понимаемая как единство социальных и ментальных структур, утверждает потребление как исключительно устойчивую символическую практику.
В отечественной литературе социально-философская концептуализация нематериальных аспектов человеческой деятельности разрабатывается в трудах B.C. Барулина, К.С. Пигрова, анализа деятельности и классификации потребностей — К.Х. Момджяна, потребительского поведения — Н.Е. Покровского, конструирования социальной реальности — В.Г. Федотовой. Современный этап социально-философских и философско-антропологических идей, развиваемых в этом ключе, представлен в исследованиях А.Ю. Ашкерова, Ф.И. Гиренка, Н.Б. Мань-ковской, Г.М. Пономарёвой.
Анализ сложившейся проблемной ситуации акцентирует внимание на необходимости дополнительной разработки философского и социокультурного подходов в изучении символических средств взаимообмена как необходимого аспекта теории потребления. Кроме того, необходимо обратить пристальное внимание со стороны научного сообщества к данному феномену с целью выработки адекватного понимания социально-философской значимости символического потребления для современного общества.
Объект исследования — феномен потребления в системе средств социального конструирования реальности.
Предмет исследования — знаково-символические аспекты феномена потребления.
Цель исследования — социально-философский анализ знаково-сим-волических аспектов потребления в условиях формирования нового подхода к изучению этого феномена в современном обществе.
Достижение цели предполагает решение следующих задач:
обосновать правомерность «предметного» подхода в понимании сущности потребности и определить природу потребности как обусловленную социально и культурно в комплексной интерпретации;
выявить методологические основания и функциональные особенности существующих социологических моделей потребления, а также определить их роль в интерпретации актов символического потребления;
2 Ж. Бодрийяр. Система вещей. -М.: Рудомино, 2001.-е. 218.
уточнить роль генезиса самости в формировании идентичности человека, а также установить следствия удовлетворения потребности в её актуализации как одного из доминирующих оснований символического потребления;
раскрыть процесс реификации самости индивида как механизма самоконструирования в процессе личностной идентификации;
привести дополнительные объяснения причин, механизмов и следствий символического потребления, определяющих его бесконечный и симулятивный характер;
аргументировать возможность использования социально-философского подхода к анализу потребления адекватно современному состоянию общества.
Теоретико-методологическая основа. Исследование представляет собой социально-философское обоснование знаково-символических аспектов феномена потребления.
В процессе работы применены традиционные способы логического анализа в сочетании с приёмами проблемного исследования, подразумевающими контекстуальное рассмотрение объекта в повседневных практиках потребления.
Исследование проведено на основе феноменологических положений социальной теории А. Шюца относительно вопросов интерсубъективности и возможностей символической коммуникации, а также выводов, развиваемых в концепциях современного общества потребления и символического обмена Ж. Бод-рийяра.
Кроме того, использован сравнительный анализ социально-философских стратегий в осмыслении идентичности, а также методологические руководства символических интеракционистов в подходе к изучению способов конструирования идентичности. В анализ феномена потребления, его роли в процессе актуализации самости включены элементы феноменологического и экзистенциального подходов. С помощью структурно-функционального метода устанавливается функциональная роль потребления в системе социальных отношений, а при помощи культурно-исторического метода прослеживается изменение статуса потребления в современном обществе.
Научная новизна диссертации определяется следующими положениями:
-
Рассмотрен объект потребления в комплексной интерпретации, что позволило выявить в постмодернистском дискурсе трансформацию вещи как социальной предметности.
-
Эксплицированы основания социологических моделей потребления, дающие принципиально различное объяснение практикам потребления. Выявлено методологическое значение положений А. Шюца относительно возможности интерпретации символического потребления как социального действия.
-
Исследован вопрос о социальном конструировании человеческой идентичности в системе средств символического потребления, ответ на который позволяет изъять данную проблему из безраздельного ведения психологии.
-
Обоснована авторская трактовка реификации самости как механизма самоконструирования в процессе идентификации индивидов в практиках социального взаимодействия.
-
Осуществлена аргументация причин, механизмов и следствий символического потребления, основывающихся на сконструированном характере социального знания, несущем в себе практические смыслы и легитимирующем символическое потребление как социальные практики.
-
Рассмотрена социоаналитическая концепция П. Бурдьё в качестве объяснительной модели практик символического потребления, что дополнило социально-философский анализ в трактовке феномена потребления адекватно современному состоянию общества.
Положения, выносимые на защиту:
-
Характеристика потребления как процесса удовлетворения потребностей в их предметном понимании представляется правомерной, но недостаточной, если она редуцирует его лишь к материальной сфере. Объяснительные модели, основанные на таком понимании потребления, становятся неэффективными в анализе современного потребления. Изучение объекта потребления в постмодернистском дискурсе позволяет выявить трансформацию вещи как социальной предметности.
-
Рассмотрение социологических моделей потребления в теориях А. Шюца и Т. Парсонса, становится не просто ключом к пониманию потребления как социального действия. Феноменологические основания А. Шюца актуализируют значение презентации и интерпретации социального действия (потребления), основывающихся на принятии и познании субъективного смысла.
-
Символическое потребление проявляется в процедурах обмена, выполняющего социальные функции конструирования идентичности. Репрезентативность потребления в отношении современного общества наделяет его статусом доминирующей социокультурной практики.
-
Реификация самости обосновывается как преодоление пространственно-временной локальности человека и продолжение себя в виде знаковой телесности как физической личности. Символическое потребление рассмотрено как доминирующая социальная технология в стратегиях социальной дифференциации и интеграции индивидов в социуме.
-
В качестве дополнительного объяснения причины символического потребления указывается интенция создания смыслов себя. В качестве механизма, объясняющего осуществление процесса самоактуализации, рассматривается размещение субъекта внутри знаково-символического окружения и конструирование субъектом себя как объекта. Практическим следствием символического потребления является легитимация существующего социального порядка.
-
В виде аргумента в пользу социально-философской трактовки практик потребления указываются аналитические схемы П. Бурдьё как объясняющие поведение и мышление действующих агентов не на основе социальной дифференциации, а на основе теории габитуса, что является наиболее адекватным в понимании современного общества.
Теоретическая и практическая значимость.
Теоретическое значение исследования состоит в разработке социально-философского подхода к пониманию потребления, который может служить методологической основой для дальнейших исследований феномена потребления, его структуры и характеристик, механизмов и конкретных потребительских практик. Теоретической значимостью является концептуализация основ символического потребления в системе средств символического обмена, а также социальной идентичности. Выводы, полученные в настоящем исследовании, способствуют конкретизации понимания глубинных основ взаимодействия современного индивида и общества. В работе закладываются новые возможности исследования данного феномена. Теоретический аппарат работы может быть использован в процессе формирования социально-философских дисциплин.
Практическое значение работы заключается в том, что полученные результаты могут выступить основанием для исследования проблемы оптимизации потребительского поведения и формирования культуры потребления. Кроме того, в работе заложены концептуальные основы для решения более глобальных проблем, касающихся задачи самоограничения и гармонизации потребностей. Осознание и принятие некоторых положений может объяснить многие асоциальные явления современного общества и способствовать снижению уровня социальной напряжённости. Результаты исследования закладывают методологические основы в исследовании маркетинговых стратегий и в изучении психологии рекламы.
Данные и результаты диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке учебных пособий, методических разработок, спецкурсов, а также при подготовке лекций и семинарских занятий по философии, социальной философии, социологии потребления, современной социальной теории, социальной антропологии и культурологии.
Апробация исследования.
Основные идеи и результаты работы были обсуждены на аспирантских семинарах кафедры философии ЗабГГПУ им. Н.Г. Чернышевского, на семинарских занятиях кафедры философии ИППК МГУ им. М.В. Ломоносова и отразились в авторских публикациях. Некоторые положения диссертационного исследования легли в основу курса «Человек и его потребности» (Сервисология), прочитанного автором в 2003/2004 уч.г. в Забайкальском государственном гуманитарно-педагогическом университете им. Н.Г. Чернышевского.
