Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Феномен потребления в дискурсе социально-философского знания 16
1.1. Сущность и природа потребности: проблемы комплексной интерпретации 16
1.2. Потребление в социологических моделях социально-философской рефлексии 44
ГЛАВА II. Потребление как основание самоактуализации человека 70
2.1. Потребность в самоактуализации индивида как воплощение человеческой самости 70
2.2, Реификация самости человека в концепции символического обмена 99
ГЛАВА III. Социально-философский смысл проблемы символического потребления 127
3.1. Выражение знаково-символической природы желания как основание символического потребления 127
3.2. Потребление как символическая практика 149
Заключение 170
Библиография
- Сущность и природа потребности: проблемы комплексной интерпретации
- Потребность в самоактуализации индивида как воплощение человеческой самости
- Выражение знаково-символической природы желания как основание символического потребления
Введение к работе
Актуальность темы исследования в значительной мере определяется общественными трансформациями, которые испытывают многие страны в течение последних десятилетий. Реализация экономико-политического проекта задаёт иную концептуализацию социальности, что открывает нетрадиционное видение потребления и требует постоянного обновления и теоретического дискурса, образованного данным феноменом. Обнаружившиеся возможности современных исследований в сфере социальных наук, указывают на многообразные аспекты проблемной области.
Изменения, связанные с формированием новой социальной модели, определили иной статус потребления. Сегодня оно занимает лидирующее положение в социальных процессах и подчиняет все свои составляющие — производство, распределение, обмен. Вовлекая в потребительскую практику всё большую часть населения как развитых, так и развивающихся стран, потребление выступает в качестве модератора социальных отношений, что определяет модус бытия современного общества как общества потребления.
Необходимость взвешенного социально-философского анализа потребления, как специфического социокультурного феномена, становится особенно актуальной в условиях развивающейся высокоинформатизированной культуры, приводящей к тотальному раскрепощению индивидуального сознания человека. Процесс потребления становится для него одной из самых значимых социальных практик, открывающих перспективы личностного самоосуществлсния.
Гедонистическая этика современного мира с повышенным интересом к модернизирующимся технологиям, моде, окружающему интерьеру и сфере досуга в повседневной жизни, характеризуется не столько утилитарным, сколько символическим характером потребления, удовлетворяющего человеческие желания современного индивида как посредством обладания вещами, так и посредством участия в обмене знаково-эстетической информацией.
«Соблазн» потребления становится знаком современного общества и способен увлечь каждого, что становится определяющим вектором не только в успешности конструирования идентичности, но и актуализации человеческой самости, как ощущения возможности своей инобытийности. В качестве доминирующей социальной технологии, потребление выступает сферой социальной интеграции индивида.
Для России социально-философское исследование данного феномена актуально как возможность познания способов реализации идентификационных и адаптационных стратегий, закрепляющих существующую в обществе социальную иерархию. Символически значимое потребление способствует стабилизации общественной системы посредством конструирования социальной реальности и легитимации социального порядка.
Акцентирование на символическом аспекте исследуемого феномена позволяет определить не только контуры человеческих взаимоотношений, но и содержание этих отношений. Степень актуальности данного диссертационного исследования непосредственно связана со стремлением автора обосновать значение социально-философского знания при конструировании этих контуров и переосмыслении классического понимания как социальных отношений, так и человеческой сущности.
Степень разработанности проблемы. В изучении феномена потребления следует выделить несколько направлений: экономическое, психологическое, социологическое, социокультурное, культурологическое, философское, социально-антропологическое и феноменологическое.
Первое направление - экономическое, - представлено исследованиями потребления в классической политэкономии {К. Маркс, Ф. Энгельс). Феномен потребления обратил на себя внимание в связи с анализом процесса производства. Одним из оснований потребительской практики при капитализме выступает процесс отчуждения продуктов труда, или товарный фетишизм. Более полная трактовка и научное понимание истоков культа потребления даётся в системе средств общественного воспроизводства в условиях
5 капиталистической экономики и определяется как процесс уничтожения продуктов производства. Отправной точкой исследования является тот факт, что объективность материального производства кроется не в его «вещественности», а в его форме. Следовательно, возможно рассмотрение потребления как потребления не товара, а его значимости.
Проблеме потребления в русле марксистского учения уделялось большое внимание в отечественной академической мысли в 60 - 70-е годы прошлого века. В исследованиях советских учёных (М.В. Дёмин, И.А. Джидарь-ян, Г.Г. Дилигенский, Е.А. Доиченко, А.Г. Здравомыслов, М.С. Каган, Д.А. Кикпадзе, В.А. Кобыляпский, К.К. Платонов и др.) открывается богатое разнообразие подходов. Потребность рассматривается как нужда субъекта, как отражение нужды, как первичный побудитель деятельности потребления и т.д.
В психологии потребности обнаруживают себя в неосознанных влечениях и осознанных мотивах поведения. Психологи, уделяя внимание, главным образом, анализу общих психических механизмов мотивационной сферы личности, не всегда связывают их с механизмами объективной действительности. Здесь возникает другое направление в данной области исследований - психологическое, которое воплотилось в ряде теорий мотивации у зарубежных авторов. В первую очередь это теории, принадлежащие к традиции «Павлова-Хебба» - это теории потребностей Э. Даффи, Д. Биндры, польского нейрофизиолога Дж. Конорского и американского нейрофизиолога К. Прибрама. Направление «Торндайка-Халла» представлено теориями американского физиолога Н. Миллера, Дж. Брауна, а также американского психолога Л. Фестингера. Школа «Фрейда-Левина-Мюррея» была продолжена в традиции своих современных представителей: американца британского происхождения Р. Каттелла, Дж. Аткинсона и Д. Бирка, а также американского психолога А.Г. Маслоу. По своей сути их индивидуальная психология становится социальной и может быть применима к анализу различных
1 Madscn К.В. Modern theories of motivation.-N.Y.: Halstcd Press, 1974.-472 с
общественных явлений. Одной из таких тенденций в нашем обществе выступает индустрия потребления, размывающая фундаментальную грань между принципом удовольствия и принципом реальности, замещая при этом одно другим.
В следующем направлении исследования - социологическом, - отмечается соединение Э. Фроммом идей психоанализа и социальной истории. Фромм указал, что и Маркс, и Фрейд, представлявшие действительность как упорядоченную модель, проявляющуюся в природе, частью которой является человек, заложили традиции, которые были развиты в духе критического осмысления общества потребления. Соединение положений фрейдо-марксизма с гуманистической психологией, привело представителей франкфуртской школы (Т. Адорно, Г. Маркузе, Э. Фромм, М. Хоркхаймер) к выводу о том, что поведение человека XX века невозможно объяснить исключительно врождёнными инстинктами - это ещё недостаточная детерминанта поведения людей в индустриальном обществе. Человек, по Э. Фромму, вынужден найти для себя некий жизненный ориентир, что представляет собой обнаружение некой системы идей и образцов поведения, которая и определила бы жизненные ориентиры и истинный объект поклонения.
Манипулирование сознанием описывалось в различных исследованиях (Г. Маркузе, X. Ортега-и-Гассет), посвященных тоталитарным обществам: координирование частной и публичной жизни, спонтанных и вынуждаемых реакций. Человек оказывается ориентирован вовсе не изнутри, не уникальными мыслительными и эмоциональными стандартами, а «машиной желаний», сотворенной современным обществом.
До становления социологии потребления как самостоятельной науки основной темой исследования потребления выступали социальное неравенство, социальная стратификация (М. Вебер), позже получившая развитие в работах П. Сорокина. Отдельную позицию в данном подходе занимают исследования Т. Веблена, анализирующего потребление как согщокультур-
7 ный феномен. Он заключает, что обладание вещами-символами есть показатель статуса потребителя. Данный вывод всё' ещё сохраняет своё методологическое значение.
Культурологический подход к пониманию феномена потребления немецкого социолога Г. Зиммеля, автора анализа смены моды и культурных форм, приобрёл существенное значение в классификации потребностей и понимании специфики культурных запросов, как «ненасыщаемых» потребностей в качестве объяснения потребления и показателя социального уровня жизни. Его «теория стекания» имеет наибольший объяснительный потенциал того факта, что высший класс был, есть и должен быть объектом подражания.
Большую теоретическую и методологическую значимость для философского осмысления потребления как одного из доминирующих явлений постиндустриального общества имеет социальная теория постсовременности (букв, с англ. post modernity). В 50 - 60-е годы XX века проблема потребления привлекает к себе внимание постмодернистов (Р. Барт, Г. Башляр, Ж. Бодрийяр, Ф. Гваттари, Ж. Делёз, Ж. Деррида, Ф. Джеймисон, М. Фуко), которые обеспокоены экспансией потребительской идеологии, создающей посредством коммуникативных технологий собственную реальность. Основная теоретико-методологическая установка постмодернистов состоит в том, что классические схемы анализа неприменимы к проблемному феномену. Выполняя целый ряд общественно-значимых функций, потребление не может быть рассмотрено в аксиологической плоскости, что позволяет перевести его в социально-конструктивную область.
Следующее направление в теории потребления - социально-антропологическое, в котором раскрывается способность человеческого сознания к символической референции (Э. Кассирер), что объясняет взаимосвязь социальной эволюции человека и его символизирующего сознания. Основоположники теории символического иптеракционизма (Ч.Х. Кули, Дж. Г. Мид), а также их последователи (П. Бергер, Т. Лукман) рассматривали
8 символы как основу взаимодействия индивидов в процессе социального обмена. Теория символического интеракционизма позволяет на основе соприсутствия символического в социальных практиках объяснить потребительское поведение индивидов как презентацию себе и другим символического значения своих действий.
Рассмотрение самости (Дж.Г. Мид) и указание на этапы её развития, подводит к проблеме её актуализации (К. Гольдштейн, А.Г. Маслоу) в практиках потребления, что получает развитие в феноменологическом направлении. Оно оказало значительное влияние на истолкование самоактуализации, акцентируя внимание на значимости интерпретаций Другого для личностной идентичности. Мостом в социологическую интерпретацию идентичности становится феноменологическое учение Э. Гуссерля о «жизненном мире».
В дальнейшем эти идеи развиваются в феноменологическую социологию и социальную феноменологию (М. Мерло-Понти, А. Шюц), теорию структурации и социологию повседневного действия (Э. Гидденс), «драматургическую» социологию (И. Гоффман), постмодернистскую социологию виртуальности (Ж. Бодрийяр и его последователи). Их предмет - непрерывный процесс социальной интеракции, в которой мы конструируем свой социальный мир и делим его с другими. Коммуникация трактуется в терминах передачи смысла, выражающегося в знаке, символе, жесте, и который объективируется в предметах потребления. Типизируется уникальность личного опыта, а успешность актуализации индивида обеспечивается максимальным использованием знаков в коммуникации.
Социология символа рассматривается в работах современных зарубежных (X. Данкен, Н. Элиас) и отечественных (О.А. Кармадонов) авторов. «Семиологический проект» Р. Барта даёт техническое описание знаковых систем, соотнося их не просто с логикой, этикой и лингвистикой, но и с ситуациями индивидуальной и социальной жизни. Символическое потребление рассматривается в практиках символического обмена как на уровне культурных структур (К. Леви-Стросс, М. Мосс), так и на уровне ритуально-
9 го обмена, игры (И. Хёйзинга), что позволяет обнаруживать присутствие архаичных форм в современном обществе (Ж. Бодрийяр).
Выделение в качестве основания потребления бессознательного желания (Ж. Делёз, Ф. Гваттари, Ж. Лакан и многие другие) позволяет объяснить бесконечность феномена потребления, а также его симулятивный характер (Ж. Бодрийяр). Выводя иную трактовку потребления, Ж. Бодрийяр не сводит его понимание к удовлетворению потребностей в психофизиологическом смысле. Потребление в его новой трактовке не есть лишь материальная практика, а символический обмен, выражающийся в отношении человека к вещам, идеям, другим людям, к миру в целом. Оно представляет собой процесс организации потребностей (пища, одежда, жильё, информация и т.д.) в «единую знаковую субстанцию, которой соответствует некоторая совокупность операций манипулирования знаками» .
Во второй половине XX века потребление начинают рассматривать как социокультурный процесс, выходящий за рамки экономической сферы. Необходимость стабилизации общественной ситуации подводит к рассмотрению символического потребления как социальной практики. «Структурный конструктивизм» и теория габитуса П. Бурдьё, понимаемая как единство социальных и ментальных структур, утверждает потребление как исключительно устойчивую символическую практику.
В отечественной литературе социально-философская концептуализация нематериальных аспектов человеческой деятельности разрабатывается в трудах B.C. Барулина, К.С. Пигрова, анализа деятельности и классификации потребностей - К.Х. Момджяна, потребительского поведения - Н.Е. Покровского, конструирования социальной реальности - В.Г. Федотовой. Современный этап социально-философских и философско-антропологических идей, развиваемых в этом ключе, представлен в исследованиях А.Ю. Ашке-рова, Ф.И. Гиренка, Н.Б. МаньковскоЙ, Г.М. Пономарёвой.
2 Ж, Бодрийяр. Система вещей.-М.: Рудомино, 2001.-е. 218.
Анализ сложившейся проблемной ситуации акцентирует внимание на необходимости дополнительной разработки философского и социокультурного подходов в изучении символических средств взаимообмена как необходимого аспекта теории потребления. Кроме того, необходимо обратить пристальное внимание со стороны научного сообщества к данному феномену с целью выработки адекватного понимания социально-философской значимости символического потребления для современного общества.
Объект исследования - феномен потребления в системе средств социального конструирования реальности.
Предмет исследования - знаково-символические аспекты феномена потребления.
Цель исследования - социально-философский анализ знаково-сим-волических аспектов потребления в условиях формирования нового подхода к изучению этого феномена в современном обществе.
Достижение цели предполагает решение следующих задач:
обосновать правомерность «предметного» подхода в понимании сущности потребности и определить природу потребности как обусловленную социально и культурно в комплексной интерпретации;
выявить методологические основания и функциональные особенности существующих социологических моделей потребления, а также определить их роль в интерпретации актов символического потребления;
уточнить роль генезиса самости в формировании идентичности человека, а также установить следствия удовлетворения потребности в её актуализации как одного из доминирующих оснований символического потребления;
раскрыть процесс реификации самости индивида как механизма самоконструирования в процессе личностной идентификации;
привести дополнительные объяснения причин, механизмов и следствий символического потребления, определяющих его бесконечный и симулятивный характер;
- аргументировать возможность использования социально-философского подхода к анализу потребления адекватно современному состоянию общества.
Теоретико-методологическая основа. Исследование представляет собой социально-философское обоснование знаково-символических аспектов феномена потребления.
В процессе работы применены традиционные способы логического анализа в сочетании с приёмами проблемного исследования, подразумевающими контекстуальное рассмотрение объекта в повседневных практиках потребления.
Исследование проведено на основе феноменологических положений социальной теории А. Шюца относительно вопросов интерсубъективности и возможностей символической коммуникации, а также выводов, развиваемых в концепциях современного общества потребления и символического обмена Ж. Бодрийяра.
Кроме того, использован сравнительный анализ социально-философских стратегий в осмыслении идентичности, а также методологические руководства символических интеракционистов в подходе к изучению способов конструирования идентичности. В анализ феномена потребления, его роли в процессе актуализации самости включены элементы феноменологического и экзистенциального подходов. С помощью структурно-функционального метода устанавливается функциональная роль потребления в системе социальных отношений, а при помощи культурно-исторического метода прослеживается изменение статуса потребления в современном обществе.
Научная новизна диссертации определяется следующими положениями:
1. Рассмотрен объект потребления в комплексной интерпретации, что позволило выявить в постмодернистском дискурсе трансформацию вещи как социальной предметности.
Эксплицированы основания социологических моделей потребления, дающие принципиально различное объяснение практикам потребления. Выявлено методологическое значение положений А. Шюца относительно возможности интерпретации символического потребления как социального действия.
Исследован вопрос о социальном конструировании человеческой идентичности в системе средств символического потребления, ответ на который позволяет изъять данную проблему из безраздельного ведения психологии.
Обоснована авторская трактовка реификации самости как механизма самоконструирования в процессе идентификации индивидов в практиках социального взаимодействия.
Осуществлена аргументация причин, механизмов и следствий символического потребления, основывающихся на сконструированном характере социального знания, несущем в себе практические смыслы и легитимирующем символическое потребление как социальные практики.
Рассмотрена социоаналитическая концепция П. Бурдьё в качестве объяснительной модели практик символического потребления, что дополнило социально-философский анализ в трактовке феномена потребления адекватно современному состоянию общества.
Положения, выносимые на защиту:
Характеристика потребления как процесса удовлетворения потребностей в их предметном понимании представляется правомерной, но недостаточной, если она редуцирует его лишь к материальной сфере. Объяснительные модели, основанные на таком понимании потребления, становятся неэффективными в анализе современного потребления. Изучение объекта потребления в постмодернистском дискурсе позволяет выявить трансформацию вещи как социальной предметности.
Рассмотрение социологических моделей потребления в теориях А. Шюца и Т. Парсонса, становится не просто ключом к пониманию потреб-
13 ления как социального действия. Феноменологические основания А. Шюца актуализируют значение презентации и интерпретации социального действия (потребления), основывающихся на принятии и познании субъективного смысла.
Символическое потребление проявляется в процедурах обмена, выполняющего социальные функции конструирования идентичности. Репрезентативность потребления в отношении современного общества наделяет его статусом доминирующей социокультурной практики.
Реификация самости обосновывается как преодоление пространственно-временной локальности человека и продолжение себя в виде знаковой телесности как физической личности. Символическое потребление рассмотрено как доминирующая социальная технология в стратегиях социальной дифференциации и интеграции индивидов в социуме.
В качестве дополнительного объяснения причины символического потребления указывается интенция создания смыслов себя. В качестве механизма, объясняющего осуществление процесса самоактуализации, рассматривается размещение субъекта внутри знаково-символического окружения и конструирование субъектом себя как объекта. Практическим следствием символического потребления является легитимация существующего социального порядка.
В виде аргумента в пользу социально-философской трактовки практик потребления указываются аналитические схемы П. Бурдьё как объясняющие поведение и мышление действующих агентов не на основе социальной дифференциации, а на основе теории габитуса, что является наиболее адекватным в понимании современного общества,
Теоретическая и практическая значимость.
Теоретическое значение исследования состоит в разработке социально-философского подхода к пониманию потребления, который может служить методологической основой для дальнейших исследований феномена потребления, его структуры и характеристик, механизмов и конкретных потреби-
тельских практик. Теоретической значимостью является концептуализация основ символического потребления в системе средств символического обмена, а также социальной идентичности. Выводы, полученные в настоящем исследовании, способствуют конкретизации понимания глубинных основ взаимодействия современного индивида и общества. В работе закладываются новые возможности исследования данного феномена. Теоретический аппарат работы может быть использован в процессе формирования социально-философских дисциплин.
Практическое значение работы заключается в том, что полученные результаты могут выступить основанием для исследования проблемы оптимизации потребительского поведения и формирования культуры потребления. Кроме того, в работе заложены концептуальные основы для решения более глобальных проблем, касающихся задачи самоограничения и гармонизации потребностей. Осознание и принятие некоторых положений может объяснить многие асоциальные явления современного общества и способствовать снижению уровня социальной напряжённости. Результаты исследования закладывают методологические основы в исследовании маркетинговых стратегий и в изучении психологии рекламы.
Данные и результаты диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке учебных пособий, методических разработок, спецкурсов, а также при подготовке лекций и семинарских занятий по философии, социальной философии, социологии потребления, современной социальной теории, социальной антропологии и культурологии.
Апробация исследования.
Основные идеи и результаты работы были обсуждены на аспирантских семинарах кафедры философии ЗабГГПУ им. Н.Г. Чернышевского, на семинарских занятиях кафедры философии ИППК МГУ им. М.В. Ломоносова и отразились в авторских публикациях. Некоторые положения диссертационного исследования легли в основу курса «Человек и его потребности» (Сер-висология), прочитанного автором в 2003/2004 уч.г. в Забайкальском госу-
15 дарственном гуманитарно-педагогическом университете им. Н.Г. Чернышевского.
Структура, объём и основное содержание работы.
Работа состоит из введения, трёх глав, включающих шесть параграфов, заключения и библиографии. Библиография включает 146 наименований. Содержание изложено на 173 страницах.
Сущность и природа потребности: проблемы комплексной интерпретации
Проблема человеческих потребностей является одной из наиболее сложных проблем среди паук о человеке и обществе. В научной литературе потребности предстают то как явления сознания, подчиняющиеся в процессе своей эволюции закономерностям духовного развития жизни людей, то как явления, существующие независимо от сознания, подчиняющиеся закономерностям роста материальных явлений действительности, то как объективно-субъективное явление, которое рассматривается с акцентами то на сфере сознания, то на сфере предметов, с которыми взаимодействует субъект.
Единых теоретических позиций в представлении самого понятия потребностей не существует и до сих пор, а с выявлением в современной науке различных стратегий исследования, различия выявляются не только в предмете, но и в методах исследования. Каждый исследователь, будь то экономист, социолог или психолог в определении данного явления акцентирует внимание лишь на одной из исследуемых сторон.
В социально-философском подходе при исследовании данной проблемы представляется необходимым проанализировать существующие позиции в понимании сущности проблематики и попытаться обосновать правомерность имеющихся подходов, а также выявить природу потребности как обусловленную социально и культурно.
Разнообразие подходов обнаруживается уже в определении самого понятия. В отечественной науке потребность рассматривается как:
- состояние нужды субъекта в чём-либо (Д.А. Кикнадзе);
- отражение нужды в чём-либо (К.К. Платонов, М.М. Филиппов);
- нужное для живого организма, но не имеющееся в наличии (Д.Н. Узнадзе);
- полагание отсутствующего необходимым (М.С. Каган, А.В. Маргулис); - негативная ценность (B.C. Магун);
- источник активности (В.Н. Мясищев, А.В. Петровский, Г.А. Фортунатов);
- выражение активности (Г.С. Тарасов, Ш.Н. Чхартишвили);
- стимул, движущий человеком (Л. Брентано);
- динамическое состояние (И.А. Джидарьян);
- отношение человека к объекту потребности (Г.Г. Дилигенский, А.В. Мялкин, В.Н. Мясищев);
- внутреннее требование организмом и личностью определённых условий жизнедеятельности (Б.Г. Ананьев, СМ. Ковалёв);
- форма выражения необходимости биологической или общественной системы (А.В. Маргулис, П.Е. Кряжев);
- выражение необходимости всякого живого существа в веществе, энергии и информации и как форма проявления, разрешения и воспроизведения объективного противоречия между их носителем и условиями жизни этого живого существа (М.В. Дёмин);
- свойство человека (К. Обуховский, К.К. Платонов) [4; 5; 18; 37; 38; 39; 41;47; 55; 63; 82; 83; 94; 111; ИЗ].
Причину таких расхождений некоторые исследователи видят в полисемантизме самого понятия. В языке - хранителе народной мудрости - сохранилось и негативное употребление. В словаре В.И. Даля читаем: «Потребитель сел, городов - разоритель или истребитель их. Потребить одежду -износить всю, вовсе, до ветхости. Потребить веру - попрать, погубить». «Потребность» у Даля же определяется как нужда, надобность, потреба, необходимость [34, 516].
В толковом словаре русского языка, составленном под редакцией Д.Н. Ушакова, слово «потребность» толкуется как надобность, нужда в чём-нибудь, без удовлетворения которой невозможно обойтись [112, стб. 660].
В современном толковом словаре русского языка указывается, что потребность может также иметь значения желание, страсть [17,943]. В «Толковом словаре русского языка» СИ. Ожегова слово «нужда» определяется как недостаток в необходимом, бедность, а слово «потребность» определяется как надобность, нужда в чем-либо, требующая удовлетворения [85, 571]. Такое определение потребности как состояния нужды получило силу традиции благодаря тому, что в нём схвачено самое фундаментальное, самое существенное свойство потребности - нуждаемость, ощущение недостатка в чём-то вполне определённом.
Всё вышесказанное в определении понятия «потребность», позволяет нам сделать вывод о том, что один и тот же термин в разных науках может иметь различные значения, что создаёт противоречие между общетеоретическим содержанием данного понятия и его более конкретными эмпирическими значениями. Социальная философия, в силу особенности своего предмета, не может ограничиваться одной точкой зрения, но не может и игнорировать всех существующих на сегодня исследований в данной области.
В самом общем виде потребность можно определить как состояние неудовлетворённости или нужды, которое человек стремится преодолеть. Именно это состояние является движущей силой деятельности человека, особенно творческой, созидательной, так как она служит основой существования и функционирования и человека и общества в целом.
В рамках нашего исследования важно рассмотрение существующего мнения, что понятие «потребность» указывает на всё, что является нужным не только для человеческого организма, но и для человека вообще и чем в данный момент он не обладает.
Потребность в самоактуализации индивида как воплощение человеческой самости
Интерпретация основного фактора потребления - потребности в самоактуализации позволит нам выявить одну из важных экзистенциальных граней человеческого бытия. Степень удовлетворения потребности человека в самоактуализации неотделима от чувства удовлетворённости жизнью в целом. Факторы человеческой жизнедеятельности, в которых осуществляется самовыражение личности, составляют условия и причины его ценностной самоидентификации в социуме, определяют его выбор и всю дальнейшую судьбу.
В данном параграфе мы устанавливаем роль генезиса самости в формировании идентичности человека и определяем следствия удовлетворения потребности её актуализации как одного из доминирующих оснований символического потребления.
С одной стороны, социум как совокупная целостность человеческого бытия, рассматриваемый со стороны человеческого воздействия, можно охарактеризовать как антропогенный. В обществе человек в течение всей своей жизнедеятельности воплощается в огромном множестве взаимосвязей и взаимоотношений, и эта взаимосвязь не является односторонней. Способность человека оставлять в этом мире свой след, реализовывать, опредмечивать своё бытие имеет огромное значение не только для общества, но и для самого человека. Потребность остаться в этом мире, продлить себя в предметах, вещах, продуктах своей жизнедеятельности, утвердить себя в своих желаниях и пристрастиях, удвоить себя в своих потомках свидетельствует о стремлении человека бесконечно умножить своё конечное Я, расширить пределы своей локальности, свою индивидуальность и неповторимость в окружающем мире.
С другой стороны, человек не только черпает из мира определённые импульсы, энергию, ресурсы, он отдаёт ему не просто себя, он возвращает миру преобразованного Другого. В процессе экстернализации и объективации продуктов своей жизнедеятельности человек создаёт, творит, производит, и в тоже время потребляет продукты жизнедеятельности других людей, общества в целом. В этом выявляется диалектика взаимодействия человека и социума. Вся жизнедеятельность человека подразумевает постоянный и непрерывный обмен информацией, энергией, продуктами деятельности. Посредством этого обмена человек поддерживает и развивает свою индивидуальность, уравновешивает своё внутреннее Я. Интернализация чужих самостей приводит человека к обретению новых социальных, духовных, творческих качеств. Человек, таким образом, выступает творцом антропогенного социума, и социум, со всеми своими антропогенными свойствами, бумерангом возвращается к человеку и продлевает себя уже в нём. Социум представляет собой единую систему, созданную с помощью повторяющихся обменов и взаимодействий. В качестве таковой социальная структура становится легитимным элементом реальности повседневной жизни. Следует отметить здесь ещё один момент, хотя мы и не сможем осветить его полностью. Отношения человека с обществом не сводятся к отношениям лишь с партнерами и современниками. Человек вступает также и в отношения с предшественниками и преемниками, теми другими, которые жили раньше, и которые будут жить уже после него в общей истории нашего общества.
Как бы ни самореализовался человек в своём ближайшем окружении, в своей повседневности, никакое общество полностью не поглощает и не воплощает в себе человека. В человеке всегда остаётся некоторая недосказанность, некоторый остаток, скрытый от других и доступный только ему самому в его внутреннем созерцании, самоощущении и саморефлексии. Саморефлексия позволяет человеку вступить в разговор с собой и, анализируя свои поступки, слова, деятельность, осуществить некое внутреннее самопостижение, познание себя.
Самопознание человека открывается как некое духовное явление, составляющее в человеке необходимую внутреннюю, скрытую компоненту для его самосозидания и самовыражения - это его желания, глубинные устремления, его неосознанный потенциал. Самопознание представляет для человека возможность заглянуть внутрь себя, открыть свои потаённые устремления, нереализованные возможности, невысказанные претензии и симпатии. Человеческое Я, заключающее в себе целый мир, стремится на протяжении всей своей жизни к выражению, к достижению единственной цели и удовлетворению самой насущной потребности - самоактуализации.
Термин «самоактуализация» впервые введён Куртом Гольдштейном [142]. В русском языке термин «самоактуализация», является аналогом английского термина «self actualization» и имеет несколько неточную трактовку, поскольку в русскоязычной традиции приставка «сам», «само» означает самостоятельно. Оригинальный термин подразумевает «актуализацию самости».
Именно актуализации самости отводится первое место в гуманистической психологии. Так, Альфред Адлер полагал, что главным движущим мотивом человека является не превращение либидо, но в большей степени борьба за превосходство [142]. Главная цель жизни - это стремление к совершенству. Люди выбирают те или иные профессии, женятся или выходят замуж, покупают дома и машины, чтобы усовершенствовать собственное Я и чувствовать себя менее неполноценными, чем остальные.
Выражение знаково-символической природы желания как основание символического потребления
Повседневная жизнь человека и всё социокультурное пространство наполнены символами, а символическое мышление - одно из древнейших свойств человеческого сознания, - означает тождественность внешнего общественного и внутреннего духовного миров человека. Удержание многообразия ощущений и впечатлений, которое приносит с собой каждое мгновение настоящего, осуществлялось человеком неосознанно, чтобы не только привести в соответствие со всем окружающим миром, но и удержать прошедшее и происходящее от ускользания, уничтожения и превращения в ничто.
Для сохранения устойчивости всей своей жизнедеятельности человеку всегда были необходимы некие механизмы, которые, с одной стороны, оказались бы необходимы для удержания происходящего в человеческом сознании, а с другой - стали бы способом определенного регулирования, преобразования объективного бытия в контексте социальной реальности. В данном парафафе мы попытаемся проследить эволюцию представлений о знаке и символе в рамках западноевропейской культуры и установить желание в качестве основания символического потребления.
Цитата Эрика Фёгелина из его работы «Новая наука о политике» прекрасно демонстрирует место и роль символа в жизни человека: «Человеческое общество - не просто факт или событие внешнего мира, которое наблюдатель мог бы изучать подобно природному явлению. Хотя оно имеет в качестве одной из важных своих составляющих внешнее бытие, в целом оно представляет собой маленький мир, микрокосм, освещаемый изнутри смыслом благодаря людям, которые постоянно создают и носят его в себе как способ и условие своей самореализации. Он освещается благодаря сложному символизму, характеризующемуся разной степенью плотности и дифферен 128 циации - от обряда и мифа до теории, - и этот символизм освещает его смыслом постольку, поскольку символы делают внутреннюю структуру такого микрокосма, отношения между его членами и группами членов, а также его существование как целого проницаемыми для таинства человеческого существования. Самоосвещение человечества через символы есть неотъемлемая часть социальной реальности - и можно даже сказать: самая что ни на есть существенная её часть, - ибо благодаря такой символизации члены общества переживают её как нечто большее, нежели случайность или удобство; они переживают как нечто, относящееся к самой их человеческой сущности. И наоборот, символы выражают переживание того, что человек в полной мере становится человеком благодаря своему участию в целом, которое превосходит его частное существование» [128, 506-507].
М. Фуко в работе «Слова и вещи» в границах западноевропейской культуры XVI-XX веков выделяет три «эпистемы»: «ренессансную» (XVI в.), «классическую» (рационализм XVII-XVIII вв.) и «современную» (рубеж XVIII-XIX вв. - по наше время). В рамках каждой «эпистемы» существует упорядочивающий принцип, предписывающий заданное соотношение «слов» и «вещей», что позволяет проследить эволюцию представлений о знаке и символе. Здесь следует пояснить, что под «словами» М. Фуко понимает не только языковые знаки в их знаково-сигнальном выражении, но и символы.
В основе символизации до XVII столетия лежала категория сходства. Человек Ренессанса мыслил в форме соответствий и сходств. Считалось, что сам Господь снабдил каждую вещь знаками, которые и выявляли связи. Вещи упорядочивались по принципу аналогии. «Игру символов» организовывало сходство, оно осуществляло познание вещей и управляло представлением. В рамках категории сходства М. Фуко рассматривает четыре формы подобия, -принципы, лежащие в основе символизации. Пригнаппость (соединение и слаженность вещей, их близость в пространстве, а также внешнее подобие), соперничество (сходство контрастов), аналогия (подобие внутреннего и внешнего значения символа) и симпатия (связывая вещи внешним движением, в тайне, в глубине, вызывает в них движение внутреннее) [123, 56-62]. Все эти принципы сообщают нам об удвоении мира, его замыкании «на самом себе». В ренессансной эпистеме слова и вещи тождественны между собой, непосредственно взаимно соотносимы и взаимозаменяемы в виде «слов-символов».
В классический период знак начинает определяться согласно трём переменным: происхождение связи (знак может быть естественным или условным); тип образованной связи (совокупность качеств, свойств, на которые он указывает) и надёжность (постоянство, достоверность и относительная вероятность связи) [123, 93]. Данные формы связи были необходимы для обозначения действенности знака в сфере эмпирического познания.
Классический рационализм, фундированный постулатами линейности, меняет порядок вещей, выстраивая область знака согласно соотношению бытия и его репрезентаций. Появляется новая структура. Мыслительная деятельность заключается теперь не в связывании вещей друг с другом и установлении смысла благодаря внутренним или внешним соответствиям их природы, а в выявлении характерных особенностей самой вещи. Естественные знаки ренессансной эпохи уступают место самым разнообразным системам искусственных. Как считает М. Фуко, принятие знака, установленного человеком - это представление знака во всей его полноте и функциональности. Установленный знак «прост, лёгок для запоминания, применим к бесконечному числу элементов» [123, 96].
