Содержание к диссертации
Введение
II. Глава 1. Условия возникновения европоцентризма; великие географические открытия и новые взгляды на природу человека от Ренессанса до Нового времени 9
1. Ренессанс; новый взгляд на сущность человека 9
2. Изменение религиозных и гуманистических антропологических концепций средневековья и Ренессанса в XVI-XVII вв. под влиянием великих географических открытий 17
III. Глава 2. Зарождение классической философской антропологии XVIII- начала XIX вв. и классического европоцентризма 41
1. Идея сверхценности европейской расы и генезис европоцентризма 41
2. Сущность человека как сущность «европейского белого» человека 124
IV. Глава 3. Апогей европоцентристской концепции 132
1. Идея европейской культуры как магистрального пути развития культуры человечества 132
2. Расистская идея неравноправия и разноценности рас 154
V. Заключение 222
VI. Список использованной литературы 233
- Ренессанс; новый взгляд на сущность человека
- Изменение религиозных и гуманистических антропологических концепций средневековья и Ренессанса в XVI-XVII вв. под влиянием великих географических открытий
- Идея сверхценности европейской расы и генезис европоцентризма
- Идея европейской культуры как магистрального пути развития культуры человечества
Введение к работе
Открытие Америки и, относящийся к тому же периоду, целый ряд других замечательных путешествий и открытий ознаменовали собой по существу новую историческую эпоху, которую так и принято называть - эпохой великих географических открытий. Уже само по себе это обстоятельство (ведь не так много найдется во всемирной истории явлений, которые дали название целой эпохе) свидетельствует об исключительной важности и самих путешествий конца XV-XVI веков, и особенно тех последствий, которые они имели как для Европы (Старого Света), так и для Нового Света. Неслучайно дата первого путешествия Христофора Колумба (1492 г.) стала тем хронологическим рубежом, который по периодизации, принятой многими европейскими учеными, отделяет средневековую эпоху от эпохи Нового времени.
Исторические и культурные события подобного масштаба всегда интересовали, и будут интересовать исследователей. Ведь каждое поколение людей пытается понять «связь времен» и с этой точки зрения обращается, прежде всего, к тем явлениям прошлого, которые стали своеобразными «вехами» на пути человечества к его нынешнему состоянию. Особый «всплеск» интереса к открытию Америки и другим географическим открытиям того времени, а так же их последствиям в культурной, политической, социально-экономической жизни общества в последующие века, был отмечен в конце 80-х - 90-е годы прошлого столетия, когда отмечался 500-летний юбилей экспедиции Христофора Колумба. Тем не менее, избранная для исследования тема далеко еще не «исчерпана».
Она важна и в конкретно-историческом, и в общетеоретическом плане.
Что касается последнего, то важно изучить соотношение двух связанных между
собой, но все же различных по характеру «объективных» явлений. Речь идет, с
одной стороны, об исследовании тех общеисторических условий
(политических, социально-экономических, социально-психологических и др.), в
которых произошли великие географические открытия. С другой стороны, мы имеем в виду изучение факторов того общественного резонанса, который вызвали открытия, а так же их влияние на философскую мысль XVIII-н.ХІХ ВВ. и становление принципов европоцентризма в философской антропологии этого времени. Географические представления исследуемого периода, процесс накопления знаний о народах, населявших открытые земли, их быте и культуре - эти и другие подобные вопросы, так или иначе, несомненно, связаны с развитием общеисторических процессов в Западной Европе, но вместе с тем имеют и самостоятельную «историю», и самостоятельную ценность.
В эпоху раннего Нового времени были существенно раздвинуты границы и горизонты европейской культуры, сформировалось историко-культурное единство Европы при всей разнородности процессов в отдельных ее частях, образовались жизнеспособные нации и государства, сложились современные европейские языки, были созданы произведения, обогатившие историю мировой культуры, достигнуты значительные научные и технические успехи.
Как ни парадоксально, но именно раннее средневековье, не давшее достижений, сопоставимых с высотами античной культуры или зрелого средневековья, положило начало собственно европейской культурной истории. Это был процесс мучительного синтеза, рождавшегося из слияния противоречивых, порой взаимоисключающих начал, поисков не только нового содержания, но и новых форм культуры, передачи эстафеты культурного развития его первым носителям1.
Средневековье - это еще и эпоха высокой динамичности рациональной мысли, логико-теоретического поиска, первых успехов научной, правовой, моральной и политической мысли, выдающегося прорыва философского разума в сферу универсальных законов бытия. История средневековья - это история необыкновенных людей и событий, т.к. образ жизни, способы мышления, горизонты мироощущения этих людей во многом отличны от современного. Тем не менее, средневековье отмечено несомненным прогрессом,
качественными сдвигами в сферах деятельности (технике, производительных силах и др.), общения (разделении труда, производственных, технологических, социальных, межличностных отношениях), в системе духовной культуры1.
Дальнейшее изучение предпосылок изменения мышления людей, их представлений о других народах, пересмотр ими понимания самого «человека» будут способствовать расширению наших представлений о формировании нового типа мировоззрения европейской интеллигенции, т. к. в любую историческую эпоху люди обладают определенным образом мира, специфическим мировидением, ведут себя не столько в соответствии с внешними обстоятельствами, сколько в зависимости от той картины мира, которая утвердилась в их сознании. Ориентиры поведения, ценности жизни даются человеку в огромной мере его языком, религией, воспитанием, примером окружающих. Можно представить человека без осознанной идеологии, которая сделалась бы его осмысленной жизненной позицией, но нельзя помыслить человека без его ментальности. Она в огромной мере детерминирует его социальное поведение.
«Объективное» изучение социальных и экономических структур и их движения, исследование их «извне», с точки зрения наблюдателя, занимающего позицию «вненаходимости» по отношению к объекту изучения, должно быть дополнено постижением их «изнутри», с позиций самих участников исторического процесса, людей изучаемого общества. Невозможно уйти от попыток проникновения в исторически обусловленные мотивы их действий, в модели поведения, детерминированные их объективной материальной жизнью, их мировидением, миропониманием и мироощущением.
Картина мира, заложенная в сознание этих людей природой, представляет собой огромную объективно действующую силу, во многом определяющую ход истории. Вся картина мира человека той или иной эпохи, принадлежащего к определенному социальному слою или классу, включается в сферу исторического исследования. В центре картины мира - проблема человеческой
личности, ее оценка обществом и ее самосознание и самооценка. Именно эта проблема - личность, индивидуальность, мера поглощенности человека социальной группой или его автономии - является центральной при изучении картины мира данной эпохи.
Социальные исследования уделяли внимание преимущественно большим общественным структурам, обходя атомарную единицу социума -человеческого индивида. Для истории человек - всегда в группе, обществе, он участник социального процесса, следовательно, имеет социальную сущность. Вместе с тем, нельзя превращать человека в простой сгусток общественных отношений, в некий великий «атом» общественных связей1.
В данной работе общество не рассматривается как множество относительно самостоятельных индивидуумов. Изучение общества исследуемой эпохи исходит из понимания его как единства относительно самостоятельных людей, находящихся друг с другом во взаимной зависимости, взаимосвязях и отношениях. Эти связи и отношения объективизируются в процессе предметной практической деятельности людей и принимают форму деперсонифицированных, надличностных связей и отношений. Именно это обстоятельство позволяет осуществлять в теории общества процедуру обобщения действий «живых личностей».
Исследование основных направлений содержания антропологического знания наполняется самостоятельной значимостью только будучи направленным от человека, от его субъективности к объектированным социальным формам его бытия.
Социально-антропологическое знание есть по сути дела самопознание человека, неотделимое от самооценки, структурированный процесс самопостижения человека самого себя как субъекта бытия .
К сожалению, проблематика становления и развития философских и социальных антропологических исследований в период Нового времени и
последующий период в Западной Европе все еще остается для отечественной философской антропологии недостаточно изученной. Учитывая проделанную предшествующими поколениями историков работу, используя некоторые выдвинутые ими положения и выводы по вопросу генезиса европоцентризма, мы ставим перед собой цель комплексно рассмотреть влияние великих географических открытий на состояние философских антропологических идей западноевропейского общества на рубеже XVIII в., а также показать на общем культурном фоне исследуемой эпохи изменения, произошедшие в обществе в результате получения новых знаний.
Для реализации этой цели мы постараемся разрешить следующие задачи:
• Сопоставить гео- и этнографические представления в западноевропейском обществе позднего средневековья и Ренессанса, а также выявить общественный резонанс великих географических открытий в экономической и политической жизни Западной Европы в период Нового времени;
• Рассмотреть отражение великих географических открытий в культурной жизни Европы в XVIII-H.XIX вв. и выявить социально-исторические, мировоззренческие и ценностно-смысловые основания возникновения европоцентризма в философской антропологии и определить важнейшие концептуальные основания классического европоцентризма XVIII-XIX вв.;
• Показать динамику изменения социокультурной картины мира от позднего средневековья до Ренессанса и далее до Нового времени под влиянием последствий великих географических открытий;
• Определить важнейшие концептуальные основания классического европоцентризма XVIII-XIX вв.
• Выделить главные моменты становления теории ценности европейской расы, решаемые через категорию сущности человека; критически рассмотреть основные теории разноценности рас в контексте европоцентристского направления классической философской антропологии;
Показать условия перехода научных расовых концепций в идеологические расистские в европейской культурфилософии начала и середины XX в.
Ренессанс; новый взгляд на сущность человека
Географические открытия совершались во все исторические эпохи, начиная с древнейших времен, представителями всех цивилизованных народов. Но для древних веков очень трудно, практически невозможно, выявить точную хронологическую последовательность открытий. Иногда можно приближенно установить, в каком столетии совершено то или иное замечательное географическое открытие. В ряде случаев приходится ограничиваться лишь указаниями на то, к какому тысячелетию до новой эры оно относится1.
Первым употребил понятие «география» древнегреческий ученый Эратосфен, который жил в III в. до н.э. Но люди определили круг географических вопросов задолго до этого. Так, греческие географы ведут счет географических сочинений от Гомера, а самые ранние из географических карт были созданы шумерами около 2700г. до н.э. История географических знаний -это летопись человеческих усилий, предпринимаемых в стремлении получить как можно больше научных и практических сведений о своем окружении и распространению людей поземному шару: научных - в попытке объяснить наблюдаемые явления с достаточной степенью достоверности, и практических - с целью использовать их для облегчения жизни людей в различных природных условиях, для того, чтобы получить возможность видоизменять неблагоприятные условия среды или даже установить контроль над ними2.
Уже в XIII-XV вв. велась оживленная торговля.в прибрежных городах Средиземного моря. Но государство мамлюков, возникшее в XIII в., и Османская империя, возникшая в XIV в., препятствовали успешной торговле.
Во второй половине XV в. феодализм в Западной Европе находился на стадии разложения, вырастали крупные города, развивалась торговля. Всеобщим средством обмена стали деньги, потребность в которых сильно увеличилась. Поэтому в Европе сильно возрос спрос на золото, что усилило стремление к «Индиям», где будто бы и золота очень много. Но в то же время для западноевропейцев в результате турецких завоеваний становилось все труднее пользоваться старыми, восточными комбинированными сухопутными и морскими путями к «Индиям». Был нужен удобный морской путь из Европы в страны Востока. Поисками южных морских путей в XV в. тогда занималась только Португалия. Для прочих атлантических стран к концу XV в. оставался открытым только путь на запад через неведомый океан. Мысль о таком пути появилась в Европе эпохи Возрождения в связи с распространением среди сравнительно широкого круга заинтересованных лиц античного учения о шарообразности Земли. Истинные знания, основанные на неопровержимых фактах, пришли на смену религиозным вымыслам, насаждавшимся церковью. Дальнейшие плавания стали возможны благодаря успехам науки и техники: созданию достаточно надежных для океанского плавания парусных судов (каравелл), усовершенствованию компаса и морских карт и др1.
В 1445г. португальские мореплаватели дошли до самой западной точки Африки - Зеленого Мыса и к устьям рек Сенегала и Гамбии. До этого никто из европейцев здесь еще не бывал. У многих в то время возникал вопрос: верна ли карта мира Птолемея? На этой карте Африка простиралась до Южного полюса и отделяла Атлантический океан от Индийского.
Но португальские мореплаватели установили: чем южнее, тем берег Африки больше отклонен к востоку. Если этот материк где-то с берега омывается морем, то возможно обойти сушу, попасть в Индийский океан и по нему дойти до Индии и Китая. Этим занимались Бартоломеу Диаш и позже Васко да Гама2. В результате плавания этих путешественников карта мира изменилась. Атлантический и Индийский океаны оказались соединенными; нанесен на карту остров Мадагаскар, уточнены контуры Африки. Морской путь на Восток был открыт.
Дата первого путешествия Христофора Колумба (1492-1493гг.) стала тем хронологическим рубежом, который отделяет средневековую эпоху от эпохи Нового времени. То обстоятельство, что именно Испания выслала на запад флотилию Колумба, объясняется условиями, которые сложились в этой стране к концу XV в. В 1479 г. произошло объединение крупных пиренейских государств, и возникла единая Испания. Укрепленная королевская власть, создав в 1480-1485гг. инквизицию, превратила церковь в страшное орудие абсолютизма. С падением Гранады в 1492г. Испания вышла на мировую арену.
Заокеанская экспансия была в интересах, как самой королевской власти, так и ее союзников - городской буржуазии и церкви. Буржуазия стремилась расширить источники первоначального накопления; церковь - распространить свое влияние на языческие страны1.
Церковь всегда поддерживала работорговлю, хотя в раннее средневековье в принципе запрещала держать в рабстве христиан. Ведь для церкви только христианин и был человеком в полном смысле этого слова. «Неверные» могли вочеловечиться, только приняв христианство, и это давало им право на свободу. Но в XIV в. в политике церкви происходят изменения. С увеличением объема работорговли в Средиземноморье увеличиваются и прибыли от нее. Но этим доходам угрожала «лазейка», оставленная церковниками ради укрепления идеологии христианской исключительности. Более ранние идеологические мотивы пришли в противоречие с материальными интересами христианских правящих классов. И вот в 1336 г. прелаты Флоренции санкционировали ввоз и продажу «неверных» рабов, объяснив, что под «неверными» имеются в виду «все рабы неверного происхождения, даже если к моменту их ввоза они были католиками», и что «неверные по происхождению» означает просто «из земли и расы неверных». Таким образом, церковь изменила принцип, оправдывающий рабство, с религиозного на этнический, что стало важным шагом по направлению к геноцидам Нового времени, основанным на не изменяющихся расовых и этнических признаках1.
Военную силу для завоевания новых земель могло дать испанское дворянство. Это было общим интересом и для буржуазии, и для королевской власти. Война с маврами была ремеслом для многих тысяч идальго. Чтобы предотвратить опасность с их стороны для монархии и городов, был найден выгодный для короны выход - заокеанская экспансия .
Нельзя не принимать во внимание то обстоятельство, что социально-исторической предпосылкой великих географических открытий явилось становление буржуазного индивидуализма, который приходил на смену сословно-иерархической структуре феодальных отношений. В эту эпоху «с полной силой заявляет о себе субъективное начало, человек становится духовным индивидом и познает себя таковым3».
Изменение религиозных и гуманистических антропологических концепций средневековья и Ренессанса в XVI-XVII вв. под влиянием великих географических открытий
Великие географические открытия оказали революционизирующее влияние на развитие философской мысли, естествознания, религиозных представлений о Земле. У людей расширяется не только пространственный кругозор: в те времена «внешнему и внутреннему миру человека открывается бесконечно более широкий горизонт»1. С изменением, пришедшим в эпоху открытий, раздвигаются границы не только известного мира, - раздвигаются границы самой человеческой мысли, меняется сам человек2.
Ряд благоприятных случайностей и счастливых успехов, достигнутых смелыми, гениальными мыслителями, сконцентрировавшимися на рубеже XV-XVI вв., настолько значительно преобразовал в течение одного столетия космологические представления человека, что, можно сказать, никогда еще в такое короткое время не было сделано такого быстрого шага вперед в развитии человечества. Расширение географического и пространственного кругозора, достигнутого именно благодаря открытиям, было, пожалуй, еще более плодотворным, чем расширение исторического горизонта путем гуманистических знаний. Ибо на основании этих открытых фактов все положение человека во вселенной должно было явиться в совершенно новом свете. Это было наиболее глубокое изменение во всей истории культуры. Оно является самой решающей составной частью современного мышления; результаты же этого переворота так громадны и так богаты последствиями, что и до сих пор его еще нельзя считать законченным.
Когда пало заблуждение, что открытый Колумбом континент - Индия, тогда открылась гигантская работа для будущего. Европейский культурный человек начал осваиваться со всей планетой. С этого времени он не переставал исследовать свою родную землю, пользоваться плодами всех ее зон и делать ее подвластной себе на всем ее протяжении. Эта близость со всей планетой есть драгоценный результат, которым человек обязан географическим открытиям Возрождения1.
В конце XV в. поток новых сведений, хлынувших в Европу, оказал необычайно стимулирующее влияние на все стороны жизни и породил определенный ход событий, который продолжается и поныне. XVI столетие ознаменовало в обществе ученых наличие двух «взрывных» идей: свобода религиозных взглядов и академическая свобода .
У итальянского гуманиста Пико дела Мирандолы в учении о «естественном маге» человек, очистившись от несовершенств, человек может развивать в себе способность постигать тайные силы микрокосмоса и управлять ими, человек способен вызвать на свет чудеса, скрытые в укромных уголках мира, в недрах природы, как если бы сама природа творила эти чудеса. Именно в таком контексте: выделение человека из космического порядка, признание его автономности, понимание природы как нейтральной почвы, существующей только для того, чтобы служить человеку, - формируется будущее рациональное видение мира, а так же традиция противопоставления человека природе3.
По мнению Э. Кассирера, началось медленное интеллектуальное развитие, в ходе которого вопрос: «Что есть человек?» изменил свою форму и вновь возник на более высоком уровне. Здесь важно не столько открытие новых факторов, сколько появление новых мыслительных средств. Теперь заявил о себе научный дух Нового времени. «Отныне осуществляется новый поиск общей теории человека, основанной на эмпирических наблюдениях и общих логических принципах, - считает Кассирер. - Первым постулатом этого нового духа было устранение всех искусственных барьеров, которыми человеческий мир был отделен от всей остальной природы. Для того чтобы понять человеческий порядок вещей, мы должны начать с изучения космического порядка. И этот космический порядок предстает теперь в совершенно новом свете»1.
Великий шаг, самый важный во всем миропонимании человека, сделал Коперник. До Ренессанса в астрономии господствует представление, что Земля - центр вселенной, а Солнце, звезды и планеты вращаются вокруг Земли. В средневековом мировоззрении Вселенная представлялась как система иерархических миров, семи концентрических сфер и сферы неподвижных звезд, окружавших Землю, явившуюся центром мироздания. Одновременно они представляли определенные ангельские иерархические чины, за которыми располагалась сфера Бога, находящегося как бы «вне» мироздания и управляющего им. Таким образом человек, с одной стороны, находился в центре Вселенной, а с другой - человека и Бога разделяли непреодолимые ступени мировой лестницы. Подобная четкая иерархическая организация распространялась так же на устройство общества и была тесно связана со средневековыми представлениями о предопределенности судьбы и жизни человека. Эти представления были связаны с теологическими и философскими воззрениями на Землю, места обитания человека как центра творения (геоцентрическая картина мира).
Ни классическая метафизика, ни средневековая религия и теология не были готовы к освещению данной проблемы. Эти учения строились на антропоцентризме. Они трактовали Вселенную как иерархический порядок, в котором человек занимает высшее место. И в стоической философии, и в христианской теологии человек описывался как венец Вселенной. Оба учения настаивают на существовании провидения, властвующего над миром и судьбой человека2.
Идея сверхценности европейской расы и генезис европоцентризма
Проблема человека принадлежит к числу «вечных» проблем философии. Философия, как известно, обращается к непреходящим ценностям и универсальным законам, постигает предельные основания бытия. Это означает, что любовь к мудрости, по-видимому, неразрывно связана с распознанием загадки мыслящего существа. Размышление о человеке всегда было ключевым для философии. К чему бы ни обращалась мысль людей, оказывалось, что главное - это отношение человека к явлениям жизни и понимание им самого себя. С различного рода истолкованием природы и пониманием сущности человека мы сталкиваемся во всех крупных философских произведениях. Это является убедительным свидетельством того, что вопрос понимания и изучения себя, определения своего места в мире, отношения к себе и себе подобным с древнейших времен являются предметом постоянного внимания человека. Вот почему актуально собрать и прокомментировать мысли о человеке, накопленные на протяжении многих веков, раскрыть их глубину и богатство, показать своеобразие философско-антропологических интуиции далеких и близких культур, выявить внутреннюю проблемно-смысловую близость конкретных философских выводов о человеке.
Сменялись эпохи, одни общественно-экономические формации уступали место другим, и вместе с этим шло углубление человеческих знаний о мире и о себе, о своем месте в мире сегодня и о перспективах будущей жизни человечества. Диапазон определений и оценок человека в истории представлен очень широко. Аристотель в нем видел «разумное животное», американский просветитель Б.Франклин - «животное, делающее орудия труда», Ф.Ницше -«больное животное», М.Шелер - «неудовлетворенное животное». Человека боготворили, и, напротив, подчеркивали, что он «из праха произошел и в прах возвратиться» и поэтому, как говорил царь Соломон, все «суета сует и томление духа». Человека кроили по меркам социальности. Он был объявлен простым слепком общественных отношений. Судя о человеке, вникай в его социальное положение; каков образ жизни, такова и личность. Время показало: достоинство любой социальной доктрины непосредственно связано с тем, в какой мере она соотнесена с человеком. Объективный исторический процесс развития человечества и человеческого общества сопровождался историческим развитием знания о мире1.
Исследовательский пафос философской и исторической антропологии состоит в раскрытии человеческого содержания истории - во всех без исключения проявлениях общественного человека и, главное, в достижении на этой основе качественно нового исторического синтеза. На первый план выдвигается субъективная, психологическая сторона исторического процесса. Одна из главных задач антропологии состоит в воссоздании картин мира, присущих разным эпохам и культурным традициям, в реконструкции субъективной реальности, которая была содержанием сознания людей данной эпохи и культуры и определяла стиль и содержание последней, характер отношения людей к жизни, их самосознания2.
Почему человек остается загадкой для самого себя? Почему познав и даже «покорив» природу, познав в какой-то мере основные законы развития общества, человек чувствует себя неуверенно и жизнь его часто полна трагизма? Ответить на эти вопросы непросто, и первое, что нужно уяснить -это парадоксальность ситуации познания человеком самого себя. Чтобы что-то изучать, надо как бы отойти в сторону, посмотреть на предмет изучения объективно, исключив субъективные чувства и эмоции. Так поступают естественные науки (физика, химия, биология). Может ли философия, антропология, наука о человеке, изучать человека объективно, а если может, то до какой степени?
Очевидно, что человека изучают с разных сторон такие науки, как антропология, медицина, гигиена, психология т.д. Вместе с педагогикой, юриспруденцией и рядом других дисциплин составляют цикл человекознания. Философия в этом цикле играет особую роль, интегрируя все науки, давая систематическую картину человека и выделяя понятие его сущности. Она является центральной для философской антропологии, т.е. областью философского знания, направленной на постижение феномена человека. Последняя возникла на рубеже XVIII-XIX вв. и получила развитие не только как особый, специфический метод мышления, взгляд на мир с позиций человека, его природы и сущности.
Эти два основных понятия, т.е. «природа» и «сущность» человека близки между собой по содержанию, но различаются по смыслу. Говоря о природе человека, мы стремимся постичь отличие человека от естественного бытия и, прежде всего от животных. Это усматривается либо в каком-то одном, главном качестве человека, отличающим его от животных (разум, речь, воображение, религия, мораль), либо в комплексе качеств. Однако за тридцать столетий развития философской мысли так и не удалось объяснить человека исчерпывающим образом, исходя из какого-то одного качества или свойства. Феномен человека как бы ускользал от анализа, всегда казался более загадочным, чем это представлялось вначале. Недаром в религиозном сознании сущность человека представляется тайной, которой владеет только Бог. У человека нет какой-то одной, раз и навсегда данной ему «природы», так же как и неизменной «сущности». И то, и другое - исторически изменяющиеся характеристики человека.
Сказать, что человек по своей «природе» добр или зол, эгоистичен или альтруистичен, раб или царь - значит, выразить только частичное, абстрактное знание о человеке. Поэтому определения природы и сущности человека не исходный пункт для философии, а е конечная цель. Более того, и природу, и сущность человека невозможно выразить в каком-то одном определении, даже самом широком, ибо эти понятия выражают коренное и неустранимое противоречие человеческого бытия.
Несмотря на убеждения, что только общество формирует человека, можно отметить, что человек еще до истории был уникальным созданием. Он представляет особый род сущего, его природа оказывает воздействия на культуру и социум. Без этих предпосылок мы не поймем, почему в западной философии происходит внушительный «антропологический переворот». Общие признаки этого процесса очевидны: они проявляются в обостренном интересе к проблеме человека, в возрождении антропоцентрических вариантов исследовательской мысли, в выработке новых путей философского постижения человека.
От века к веку происходит приращение философских представлений о человеке. Однако здесь возникает две трудности. Крайне сложно выделить собственно антропологическую тему в орбите философского знания. Размышление о человеке захватывает самый широкий круг проблем. Этот сектор оказывается практически неисчерпаемым. О чем бы ни шла речь - о бытии, о природе, о космосе, о социуме, - всегда на общем плане присутствует человек. Любая внеантропологическая посылка невольно раздвигает и наше представление о человеке. В результате почти все философские сюжеты вовлекаются в пространство философско-антропологической мысли1.
С высоты сегодняшнего уровня развития знаний об обществе и о человеке значительная часть теорий и концепций представляется наивной, не соответствующей действительности, ложной. Но они занимают определенное место и сыграли свою роль в истории развития представлений и знаний о человеке, понимания той драматической борьбы, которая велась вокруг данной проблемы, отражая те трудности, с которыми пришлось столкнуться исследователям феномена человека. Вместе с тем они показывают историю движения человеческой мысли от мифологических и наивно - созерцательных представлений о человеческой природе и ее сущности к подлинно научному, объективному, диалектико- материалистическому учению о человеке1.
Антропологические учения всегда тяготели к рассмотрению и пониманию человека на уровне его относительной или абсолютной самостоятельности и независимости от объективных сфер бытия, как начало, творчески и формирующе воздействующее на них. Суть антропологического принципа в философии сводится к попытке определить основы и сферы человеческой индивидуальности, субъективно - творческих возможностей человека, из него и через него объяснить как его собственную природу, так и смысл, и значение окружающего мира2.
Идея европейской культуры как магистрального пути развития культуры человечества
Проблема генезиса европоцентризма четко проявляется в философской антропологии, находит осмысление в трудах западных философов, которые противопоставляли «восточные» и «западные» культуры, так называемые «азиатский» и «европейский» дух по уровню самосознания, способу мышления, ценностным ориентациям. Существующей моделью в европейском мышлении, против которой был направлен натиск сокрушительной критики, стал «восточный деспотизм». В противостоянии ему отрабатывались принципы неприятия и ограничения власти.
В восточной философии не наблюдается специфического интереса к человеку. В целом человек в восточной культуре - лишь материал, который помогает приобщиться к высшим, внеличностным ценностям. Сознание такого типа, естественно, тяготеет к власти, в которой выражает себя, как предполагается, искомый абсолют. Власть понимается как безоговорочная ценность, как наиболее полное выражение тайны бытия. Она возникает независимо от человека как отражение духа Вселенной. Человек же должен сознательно подчиниться этой власти, даже не претендуя на постижение ее смысла.
В восточных деспотиях индивид вообще не рассматривается как ценность. Напротив, всякая уникальность, «нестертость» человека оценивается как зло, как помеха на пути слияния с Космосом. Эти качества индивида противоречат общему настрою восточной культуры, призванной обнаруживать безличные абсолюты, идет ли речь о некоем верховном начале бытия, пантеистически осмысленной природе или понимании общества как иерархически организованном общежитии людей1.
«Идеальный тип» деспотизма был сформулирован еще Монтескье в книге «Дух законов», изданной в 1748 г. - в применении к потребностям нарождавшегося гражданского общества в части Западной Европы. Списанный с тиранической модели Франции XVIII в., этот тип стал «общим аршином», прилагаемым ко всем прочим обществам. В XVIII в. Шарль Луи Монтескье в своем главном труде «О духе законов» выдвигает на первое место чисто географические факторы (климат, почва, территория) при рассмотрении условий, влияющих на развитие общественной жизни. Эти факторы, определяют психологию, нравы, обычаи людей, своеобразный дух народа, и соответственно строй общественной жизни, законы государства, деятельность законодателя . Следует отметить, что для своего времени взгляды Монтескье носили прогрессивный характер.
Вскоре после него П.Гольбах проповедовал «просвещенный деспотизм», усматривая в нем гарантию от феодального произвола. Уже в 1778 г. А.-Г. Анкетиль-Дюпперон на основании не умозрительной модели, а памятниках и данных о культурах и политических системах Индии, Персии и Турции доказал в книге «Восточное законодательство», что у этих стран политическая регуляция основывалась на устойчивых правовых системах, а проявления деспотизма возникали лишь в условиях срыва и нарушения этих систем .
Тем не менее, в европейской мысли рамки негативной оценки государства были расширены и оно предстало как орган репрессивного контроля над «естественными правами» личности и общества с использованием монополии на насилие. Негативная характеристика государства все более утверждалась в европейской общественной мысли, породив сильные антигосударственные компоненты.
Употребление слова «Восток» в культуре истории не всегда и не вполне соответствует географическому местоположению тех стран, о которых идет речь. Понятие о «Востоке» как особом мире, противоположном «Западу», впервые возникло в Римской империи. Для греков существовала только противоположность между жарким, культурным югом и холодным, населенным воинственными варварами севером, чем определилось и первичное деление на части света: «Европу» помещали к северу от Африки и Азии. Для Аристотеля все население мира, кроме греков, разделилось на варваров Северной Европы, храбрых, но неспособных к развитию государственности и культуры, и культурных, но лишенных мужества азиатов. Среднее положение между теми и другими занимали эллины, жившие в стране, где климатические условия благоприятствовали как сохранению мужества, так и развитию культуры, и потому предназначенные к господству над вселенной. Мечту Аристотеля до некоторой степени осуществил его ученик Александр Македонский. Победы Александра подчинили Переднюю Азию и Египет политическому и культурному влиянию эллинов и создали так называемый эллинистический культурный мир. Роль культурных вождей осталась за греками и после утраты ими политического господства, когда парфеняне постепенно оттеснили македонцев и эллинов за Евфрат, с запада римляне постепенно завоевали всю остальную часть бывшей империи Александра.
Рим подчинил своему культурному влиянию Европу и впервые опроверг мнение Аристотеля о неспособности европейских народов, кроме греков, к культурному развитию. По географии римского периода Европа уже была частью света, расположенной не к северу, а к западу от Азии. Географ Страбон (I в.н.э.) уже отмечает благоприятные для развития культуры физико-географические и климатические особенности Европы, хотя особенно настаивает на преимуществах географического положения Италии, будто бы предопределившего мировую роль Рима. Римом же было создано превосходство Европы над Азией в области права, техники, военного дела, как греками в области искусства и науки. Греко-римский мир не только для современной исторической науки, но и для самих римлян составляет одно целое; образованный римлянин должен был знать «оба» языка: т.е. латинский и греческий.
Христианство, ислам и впоследствии гуманизм изменили представление европейцев о «Востоке». История Передней Азии и Европы рассматривалась в средние века как одно целое; из Библии, из книги Даниила, было заимствовано господствовавшее в Европе до XVII в. представление о четырех последовательных мировых монархиях: ассиро-вавилонской, персидской, греко-македонской и римской. Универсальное значение Рима до конца мира не подвергалось сомнению; все, что этому противоречило, считалось временным и незаконным явлением. Религией было создано отчуждение Европы от нехристианского, впоследствии некатолического «Востока». Но только гуманизм перенес это отчуждение на дохристианское прошлое. Созданное в XVII в. деление мировой истории на древнюю, среднюю и новую привело к взгляду на «Восток» как на мир, оставшийся в древности вне влияния греко-римской цивилизации. Для приверженцев этого деления древняя и вместе с тем мировая история начинается с истории Греции1.
