Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Город как концентратор социума
1. Концентрация как способ структуризации бытия и ее логика в становлении города как социума 17
2. Концентрирующая роль города в бытии социума, ее исторический и метафизический смыслы 35
Глава вторая. Структурно-функциональная характеристика города как социума
1. Субстанциональные компоненты и структура города как социума 53
2. Город как организм: основные функции и сферы (подсистемы) его жизнедеятельности 71
Глава третья. Город в информационном пространстве социума
1. Информация как атрибут бытия и ее роль в бытии социума 91
2. Город в условиях информационного общества 111
Заключение 135
Литература 138
- Концентрация как способ структуризации бытия и ее логика в становлении города как социума
- Город как организм: основные функции и сферы (подсистемы) его жизнедеятельности
- Информация как атрибут бытия и ее роль в бытии социума
- Город в условиях информационного общества
Концентрация как способ структуризации бытия и ее логика в становлении города как социума
Важнейшую специфику города мы усматриваем в том, что он является концентратором человеческих, материально-вещественных, энергетических, финансовых, информационных и иных ресурсов социума. Поэтому исследование города как формы социального бытия требует в первую очередь выяснения того, что такое концентрация и какова ее роль в бытии вообще.
Со времени Парменида (вторая половина VI - начало V вв. до н. э.) проблема бытия была и остается едва ли не самой главной и самой трудной во всей мировой философии Гегель утверждал, что учение Парменида о бытии «следу-ет рассматривать как начало философии в настоящем смысле слова» Как справедливо подчеркивает В.Б. Губин, «обращаясь к проблеме бытия, мы начинаем дышать чистым воздухом философии, заниматься тем, что, собственно, и есть философия. Все остальные проблемы имеют смысл лишь постольку, поскольку на них падает отблеск бытия Философия есть охота за единым, за быти-ем» Всё, что объемлет человеческий разум, находит свое существование лишь в отношении к бытию. Но и бытие обнаруживает себя лишь в отношении к человеку. Согласно Мартину Хайдеггеру (1889 - 1976), бытие ждет от человека слова. В нем оно обретает свой дом. Язык есть дом бытия2.
Поскольку анализ понятия бытия и многочисленных вопросов, связанных с ним, выходит за рамки нашего исследования, мы ограничимся следующей дефиницией: «Бытие - (философская) категория, фиксирующая основу существования (для мира в целом или любой разновидности существующего)» 3, - и начнем свое исследование с характеристики термина и понятия «концентрация». Термин «концентрация» образован от латинского concentratio (con "с" + centrum «центр», «средоточение») и таким образом означает сосредоточение, скопление, сгущение, насыщенность, объединение. Соответственно, глагол «концентрировать» означает сосредотачивать, собирать, скапливать, сгущать 4. В этом семантическом круге мы и будем в дальнейшем использовать понятие «концентрация».
Возможно, первым философом, который - во многом стихийно - рассматривал концентрацию как главный способ структуризации бытия, был Анаксимен Милетский, сын Евристрата (585 - 525 гг. до н. э.). Более или менее достоверно, что Анаксимен был учеником Анаксимандра, который для обозначения основы существующего ввел понятие «апейрон», что в буквальном переводе с древнегреческого означает «беспредельное» или «неопределенное». Но, как осторожно отмечал Диоген Лаэртский, «...некоторые же пишут, будто Анаксимен учился и у Парменида» [. Поэтому не исключено, что учение Анаксимена - это не просто очередной вариант ответа на вопрос о первовеществе (вода, огонь, воздух, земля, атом), но и попытка натурфилософского решения проблемы определения бытия.
А. Н. Чанышев в своем «Курсе лекций по древней философии» дает такую интерпретацию и оценку учения Анаксимена: «Не удержавшись на высоте абстрактного мышления Анаксимандра, Анаксимен нашел первоначало всего сущего в самой бескачественной из четырех стихий - в воздухе. Анаксимен называет воздух беспредельным, т. е. апейрос. Так апейрон превратился из субстанции в ее свойство. Апейрон - свойство воздуха» Однако более верной нам представляется интерпретация Т. Г. Румянцевой, согласно которой Анаксимена можно рассматривать и как продолжателя линии Анаксимандра, и как прямого последователя Фалеса. В качестве материального первоначала Анаксимен предложил такое, которое одновременно отвечало и идее Фалеса (первоначало как конкретная природная стихия - вода), и представлениям Анаксимандра (бескачественное начало - апейрон). «Воздух Анаксимена - это самая бескачественная из всех материальных стихий, прозрачная и невидимая субстанция, которая не имеет цвета и обычных телесных качеств. При этом воздух - это качественное первоначало, хотя во многом и являющееся образом (курсив наш. - Ю. 3.) всеобщей стихийности, наполненным обобщенно-абстрактным, философским содержанием. Из воздуха, согласно Анаксимену, благодаря разрежению возникает огонь, благодаря сгущению - ветер, облака, вода, земля и камни. (...) Постулирование «сгущения» и «разрежения» единой праматерии предполагало шаг к разработке первых учений о качественных изменениях в мире»3.
На наш взгляд, именно это постулирование является самым ценным и непреходящим в учении Анаксимена о праматерии, тем, что было подтверждено всем последующим развитием науки. Все многообразие мира, которое рисует нам современное естествознание, есть не что иное, как процесс и результат «сгущения» и «разрежения» той или иной субстанции независимо от того, о каком уровне организации материи идет речь (микро- или мегамир, живая или неживая природа, физическая или социальная реальность). В качестве наглядных примеров этого достаточно вспомнить строение солнечной системы, периодическую таблицу Д. И. Менделеева, неравномерность расселения людей на Земле и их имущественное неравенство. Таким образом, анаксименовское «сгущение» -это исторически первая форма осмысления концентрации, которую мы рассматриваем как важнейший принцип структурирования бытия в единстве с противоположным принципом, который можно было бы обозначить такими терминами, как «эксцентрация», «деконцентрация» или «дисперсия».
Наиболее детальный анализ логики процесса концентрации каких бы то ни было материальных систем мы находим у Гегеля в его «Философии природы», в разделе «Физика» Хотя сам термин «концентрация» Гегель не употребляет (он использует слово «сгущение», а также родственное понятие «центрирование»), именно в изложении физики всеобщей, особенной и тотальной индивидуальности Гегель последовательно «прописывает» все важнейшие логические моменты процесса концентрации как способа структуризации материального бытия.
В «Физике всеобщей индивидуальности» Гегель подчеркивает, что материя обладает индивидуальностью постольку, поскольку она определена в самой себе (Т. 2. С. 118.). Первым «шагом» самоопределения материи, по Гегелю (почти как в Библии), является дифференциация света и тьмы. При этом свет оказывается животворящим «возбудителем» процессов индивидуализации (Т. 2. С. 121 - 123), а тьма некой «темной материей», т. е. веществом в современном значении этого слова. Свет есть замкнутая в себе тотальность материи, которая существует лишь как чистая сила, бесконечное пространственное рассеяние или, вернее, бесконечное порождение пространства (Т. 2. С. 121.). Таким образом, свет как материя есть бесконечное вне-себя-бытие (Т. 2. С. 127.). Материя тяжела, поскольку она лишь ищет единства как места; свет же есть материя, которая нашла себя (Т. 2. С. 130.).
Применительно к предмету нашего исследования последнее положение можно интерпретировать так: концентрация разного рода компонентов социума в форме города, обретение ими своего единства как места в свою очередь рождает импульс («свет»), способствующий развитию социума в целом в масштабах региона, страны, мира. Сложившаяся система оказывается чем-то большим, чем простая сумма ее элементов или, как образно выражаются «системщики»: 2+2=5. Появившаяся здесь, вопреки законам арифметики, «лишняя» единица есть не что иное, как метафора того (как бы «вынутого из небытия») нового, что дает система по сравнению с простым «сложением» ее элементов.
Своего рода «сырьем» индивидуализации служат четыре стихии: вода, огонь, земля и воздух. Гегеля часто упрекали за неуместную в век развития науки и техники «реанимацию» наивно материалистического учения Эмпедокла (V в. до н. э.) о четырех стихиях. Однако совершенно очевидно, что причина, которая побудила Гегеля пойти на демонстративную в XIX веке «архаизацию» представлений о природе, вовсе не в эксцентричности философа. В древнем учении о четырех стихиях Гегель усмотрел нечто большее, чем наивное представление о «химическом» составе вещей.
«Тело (всякой) индивидуальности, - подчеркивает Гегель, - обладает в себе определениями тотальности элементов» (Т. 2. С. 146. Курсив наш. - Ю. 3.). То есть всякое природное или социальное образование, представляющее собой специфицированную «индивидуальность» (систему), всегда оказывается результатом интеграции разнокачественных, несводимых друг к другу, четырех «ингредиентов». Причем каждый из элементов, будучи весьма сложным, как бы «пронизывает» образование в целом (тотально) и присутствует в любой его сфере и подсистеме, в любой точке как физического, так и социального пространства.
Город как организм: основные функции и сферы (подсистемы) его жизнедеятельности
Как уже было сказано, важным методологическим подходом к исследованию различных, в том числе социальных систем, является органицизм. В метафизическом плане наиболее последовательно он реализован в философии Г. Гегеля. В социологии пионерами в этом отношении, наверное, следовало бы назвать К. Маркса, Г. Спенсера и особенно Э. Дюркгейма. Именно последнему принадлежит такое понятие, как «органическая солидарность», связывающая людей в индустриальном обществе, отличающимся высокой степенью разделения труда. «Органическую солидарность» Э. Дюркгейм противопоставлял «механической солидарности», присущую более ранним стадиям развития общества. Такое противопоставление, на наш взгляд, страдает излишней категоричностью, так как в реальной истории на всех этапах развития человечества мы обнаруживаем как «механические», так и «органические» формы целостности общества, хотя и в разных «пропорциях».
Итак, город как социум есть живой развивающийся организм. Не случайно, что в последнее время наряду с понятием «принцип города» 2 даже появилось такое понятие, как «генетический код города» Еще в двадцатых годах XX века американский социолог Э.У. Бёрджесс называл процессы организации и дезинтеграции городского сообщества процессами «метаболизма», т. е. обмена веществ, свойственными растениям и животным, а мобильность городского населения -пульсом сообщества 4.
Как и всякому развивающемуся организму, городу присущи различные функции, осуществление которых является обязательным условием его нормального (жизнеспособного) существования и развития. Исходя из теории социальных систем американского социолога Т. Парсонса мы можем выделить следующие внутренние и внешние функции города как социума: Внутренние функции:
1) консуматорная, или поддержательная. Она связана с воспроизводством населения, социализацией человека, его образованием и воспитанием, а также воспроизводством существующей системы отношений, сохранением сложившихся норм и принципов жизнедеятельности сообщества в первую очередь посредством таких социальных институтов, как семья и школа, в которых, как в капле воды, отражается вся совокупность присущих социуму специфических при-знаков, свойств и отношений ;
2) интегративная, связанная с обеспечением целостности социума посредством языка, религии, национального самосознания, морали, правосознания, идеологии, системы ценностей и т. п., т. е. культуры (в самом широком смысле этого слова) как системы принципов и правил поведения людей, или форм их жизнедеятельности; в сущности, именно такая интеграция и может быть названа «органической солидарностью», обеспечивающей целостность социума.
Внешние функции:
1) адаптивная, связанная с внешней (как природной, так и социальной) средой существования социума; эта функция реализуется посредством деятельности людей главным образом в сфере материального производства и экономики в целом, а также в деятельности, связанной с решением экологических проблем; специфика социальной системы - по сравнению с чисто биологическими - состоит, по-видимому, в том, что адаптация здесь принимает прямо противоположный характер: не система адаптируется к внешним условиям своего существования, а напротив - внешние условия существования адаптируются к системе; человек не только приспосабливается к природе, но приспосабливает природу к себе, «переделывает», преобразует ее в соответствии со своими потребностями и представлениями о должном 1.
2) функция целедостижения заключается в постановке различных целей и выборе средств их достижения. В масштабах социума эта функция осуществляется преимущественно властными структурами, но не остаются в стороне социальные группы (прежде всего деловая элита), а также отдельные граждане. Демократический характер политической власти призван обеспечить интеграцию всего многообразия политических устремлений, свойственных социуму в целом.
Функционирование и развитие города как социального организма обусловлено в первую очередь внешней политической, экономической и экологической средой В пространственно-географическом смысле внешняя среда города, как правило, состоит из нескольких территориальных концентров, окружающих город: область, регион (для Челябинска это - Уральский федеральный отсруг), страна (Россия), Евразийский макрорегион и мир в целом. «Дифференцированное видение каждого концентра внешней среды включает в себя социальные, технические, экономические, политические, информационные, этнокультурные, экологические, оборонно-стратегические и другие «аспекты-пространства», присущие в той или иной степени каждому концентру»3.
В эпоху утверждения господства транснациональных корпораций (ТНК), все более конкурирующих с национально-государственными формами власти, внешнюю среду существования городов можно определить как «агрессивно-вызывающую», не столько гарантирующую нормальную жизнь города, сколько заставляющую его выживать. Говоря словами английского культуролога А. Тойнби, внешняя среда «бросает вызов» городам, который требует от них «адекватного ответа». Именно внешние для города условия стали главной, хотя и не единственной, причиной кризисного состояния многих современных российских городов; причиной дисбаланса социальных интересов, дисбаланса между человеческим потенциалом (в том числе «человеческим капиталом») и наличными условиями его реализации, а также других проблем, получивших достаточно полное освещение в ряде коллективных монографий и материалах комитета государственной статистики.
Кризисное состояние современных городов России стало следствием и такого специфического процесса, принявшего во второй половине XX века планетарный масштаб и затронувшего в определенной степени нашу страну, как «де-конструктивизм» 2. Сущность этого процесса состоит в том, что ранее маргинальные и периферийные явления (например, массовая и молодежная субкультура, астрология, деятельность разного рода меньшинств, культ досуга и комфорта, физической силы и агрессии, «бульварная» литература и наркотики, шоу-политика и т. п.) практически вытеснили на периферию - в том числе посредством рыночного механизма - прежние «центральные» ценности и «высокие» формы классической культуры; центр и периферия культуры как бы поменялись местами. Сходные процессы можно наблюдать и в экономической сфере: сегодня продвижение товаров на рынок, их реклама и т. п. представляется многим едва ли не более важным делом, чем само их производство.
Однако было ошибкой сводить влияние внешней среды на существование и развитие города лишь к негативному воздействию. Для города внешняя среда всегда была важнейшим источником его существования и развития. Н. С. Розов в статье «Структура социальной онтологии: по пути к синтезу макроисторических парадигм» приходит к выводу о том, что «общества развиваются не «сами по себе», а прежде всего за счет или с помощью других обществ». В наше время более чем очевидно, что данное положение справедливо и в отношении городов.
Современная экономическая и политическая ситуация в мире выдвигает на первый план такой принцип отношения города к внешней социальной среде, как конкурентоспособность. Современные крупные города, как и корпорации, находятся в условиях конкуренции и борются, за привлечение инвестиций и создание новых рабочих мест как важнейшего условия повышения уровня жизни и перспективы развития. Поэтому повышение конкурентоспособности - главное условие стратегического развития города.
Однако сама по себе конкуренция - лишь один из четырех возможных и необходимых принципов жизнедеятельности любой социальной системы (государства, области, города). Кроме конкуренции (соперничества) есть еще сотрудничество (партнерство), соревновательность и изоляционизм (ставка на самодостаточность и автономность). Различие между конкуренцией и соревнованием мы усматриваем в том, что конкуренция связана с одинаковыми для субъектов интересами, а соревнование - с общими.
Информация как атрибут бытия и ее роль в бытии социума
Исследование онтологии города невозможно без анализа его информационной природы. Обойти вниманием этот «срез» бытия города нельзя, как минимум, по двум обстоятельствам. Во-первых, на исходе второго тысячелетия стало очевидным, что человечество вступило в эпоху перехода от индустриальной ступени своего развития к информационной \ что с неизбежностью повлекло за собой кардинальные изменения в качестве и облике современного города. Во-вторых, в последние десятилетия - как раз под влиянием возросшей роли информации в жизни общества - в науке сложился оказавшийся весьма плодотворным информационный подход, или даже исследовательская парадигма, предполагающая рассмотрение объектов с точки зрения их информационной сущности2. Вот почему третья - завершающая - глава диссертации специально посвящена проблемам бытия города в информационном пространстве социума.
В свою очередь, исследование этих проблем требует решения двух тесно связанных между собою задач. Во-первых, необходимо выявить степень влияния «информационной составляющей» социума и новых информационных технологий на качество и образ (имидж) современного города. Во-вторых - проанализировать роль и место города в становлении информационного общества. А поскольку научное решение этих задач невозможно без предварительного определения понятий «информация», «информационное пространство социума», «информационное общество», «информационные технологии», то первый - методологический - параграф этой главы посвящен характеристике информации как атрибуту бытия и ее роли в бытии социума.
Как пишет Л.Д. Рейман в своей статье, посвященной анализу информационного общества и роли телекоммуникаций в его становлении, существует множество определений информации. Для экономистов - «это данные, просеянные для конкретных людей, проблем, целей и ситуаций. Стоимость информации включает в себя: время руководителей и подчиненных, затраченных на сбор информации, а также физические издержки, связанные с анализом рынка, оплатой машинного времени, использованием внешних консультантов и др.» х (К этим факторам мы бы добавили и даже поставили на первое место - ценность информации и степень ее доступности. - Ю.З.). В рамках принятия решений информация - это «все те сведения, знания, сообщения, которые помогают решать определенную задачу». С точки зрения кибернетики, информация «уничтожает разнообразие», а уменьшение разнообразия является одним из методов регулирования, и не потому, что при этом упрощается управляемая система, а потому, что поведение системы становится более предсказуемым. Для теории информации (семиотики (? - Ю.З.) ) информация - это «мера устранения неопределенности знания у получателя сообщения о состоянии объекта или о каком-то событии» 2.
В философии же более трех десятилетий сосуществуют два различных подхода, две противостоящие друг другу концепции информации - атрибутивная и функциональная. Одни - «атрибутисты» - полагают, что информация есть общая характеристика материи, другие - «функционалисты» - связывают ее лишь с функционированием самоорганизующихся управляемых систем.
Действуя в духе гуссерлевской методологии (феноменологической редукции, или «эпохе»), оставим в стороне (как бы вынесем за скобки) всё то многообразие понимания информации, которое представлено в философской и частно-научной литературе. Забудем на время и те дискуссии, которые ведутся среди ученых в самых разных областях знания по вопросу о сущности информации. Обратимся к буквальному содержанию термина «информация». Этот термин -латинского происхождения (вероятнее всего, получивший распространение в контексте так называемой средневековой латыни). Informatia - сообщение. В «Словаре иностранных слов» указываются такие значения этого термина: 1) сообщение о чем-либо; 2) сведения, являющиеся объектом хранения, переработки и передачи, например, генетическая информация; 3) в математике, кибернетике -количественная мера устранения неопределенности (энтропии), мера организации системы. Кроме того, словарь тут же сообщает нам, что теория информации - это раздел кибернетики, изучающий количественные закономерности, связанные со сбором, передачей и вычислением информации .
Разумеется, толкование термина в словарях - это еще не обязательно философская дефиниция понятия. Однако указание на самые существенные (можно сказать, «родовые») признаки какого-либо предмета или явления оно всегда содержит (во всяком случае должно содержать). Удивляет только то, что толковые словари иностранных слов чаще всего игнорируют этимологию и морфологию слов и дают нам лишь их перевод. А между тем именно этимология слова нередко может дать самый верный ориентир для философского определения того понятия, которое обозначается данным термином: недаром М. Хайдеггер, как уже отмечалось, называл язык «домом бытия».
В английском слове латинского происхождения In-formaion нетрудно вычленить составные части: «in» - в; «forma» - форма, образ, способ; окончание «ion», как правило, указывает на то, что обозначаемое данным термином явление есть либо «растянутый» во времени процесс, либо «вещь», которая появилась в результате этого процесса (в русском языке аналогичную функцию выполняет окончание «-ние», часто присутствующее в отглагольных существительных, например: изменение, оживление, оформление, освоение и т.п.). Уже такой незатейливый анализ этимологии и морфологии латинского слова «информация» показывает, что информация есть нечто такое, что изначально связано, во-первых, с формой, а не содержанием; во-вторых, с чем-то внутренним, а не внешним; в-третьих, с каким-то процессом и его результатом, а не просто с «застывшим» состоянием. Таким образом, если исходить из буквального толкования слова Information, то информация предстает как «овнутряемая (или «овнутренная») форма». Дальнейшее уразумение значения термина «информация» требует ответов на вопросы, касающиеся дополнений: форма чего внутреннее по отношению к чему! процесс чего! Наконец, если информация - это «овнутряемая форма», спрашивается: «овнутряемая» кем или чем? Отвечая на эти вопросы, пока ограничимся таким предельно общим положением: говоря об информации, мы (осознанно или не осознавая) всегда говорим о процессе и результате «овнутрения» субъектом формы бытия.
Как отмечает В.А. Кутырев, «информация - это бытие, взятое со стороны его формы или, говоря современным языком, со стороны структуры». Исходя из такого понимания сущности информации, автор высказывает следующее положение: «В силу того, что она (информация. - Ю.З.) является системой чистых отношений, формой без «содержания» (материи), она допускает неопределенное число конкретизации». В целом соглашаясь с таким - формально-онтологическим - подходом в понимании информации как системы чистых отношений, все же заметим: недостатком такого определения информации является то, что в нем отсутствует указание, во-первых, на «процессуальность», во-вторых, на наличие субъекта, воспринимающего форму бытия, без чего никакая форма объективной реальности не может стать информацией. (Кроме того, понятие «форма» далеко не всегда тождественно понятию «структура»: форма соотносится с содержанием, а структура - с элементом; форма предстает как способ существования содержания, а структура - как форма отношений между элементами.)
Но вернемся к анализу значения термина «информация». Уже одно то, что корнем этого слова является «форма», свидетельствует о том, что всякая информация есть нечто противоположное содержанию. В мире материальных вещей содержанием, как правило, оказываются так или иначе структурированный субстрат (материя как вещество) и энергия. Вместе с тем информация - это такая форма, которая неразрывно связана с содержанием. Она как бы вырастает из этого содержания, точнее, его структуры и предстает как ее отрицание или инобытие, т.е. как идеальный способ его существования 2. Наконец, информация (именно в силу своей «формальности») есть нечто количественное, противоположное и в пределах меры безразличное к качеству, а потому исчисляемое и возможное для выражения посредством числа. Таким образом, уже в самом термине «информация» имеется неявное указание на целый ряд моментов в содержании понятия «информация», которые в XX веке были детально раскрыты во множестве философских и частнонаучных концепций.
Город в условиях информационного общества
На исходе второго тысячелетия человечество вступило в новую фазу своего развития - информационную. В лексиконе политиков, социологов, экономистов, культурологов, философов словосочетание «информационное общество» практически заменило собой еще недавно очень популярное словосочетание «постиндустриальное общество». Такая замена весьма знаменательна: она свидетельствует о том, что снята неопределенность в отношении того, какая цивилизация идет на смену прежней - индустриальной. Хотя на роль «главного имени» нашей эпохи «претендовали» и другие определения (например, космическая эра, ядерный век), похоже, название «информационное общество» становится вне конкуренции. И это вполне объяснимо. Процесс освоения космического пространства, равно как и ядерной энергии, требуя огромных затрат, стимулируя развитие смежных отраслей науки и техники (главным образом, в военной области), при всех своих масштабах не затрагивает непосредственно повседневную жизнь большинства людей даже в наиболее развитых странах мира. Так, СССР, будучи в "течение нескольких десятилетий лидером в космонавтике, отнюдь не был примером самого развитого во всех других отношениях общества. К тому же, развивая ядерную энергетику и осваивая космос, человечество гораздо раньше и острее почувствовало отрицательные последствия и многочисленные угрозы этого, чем непосредственную выгоду. Информатизация выиграла спор с космонавтикой и ядерной энергетикой уже хотя бы потому, что оказалась более «ходовым товаром», приносящим скорую и ощутимую прибыль. Баснословно быстрый рост состояния самого богатого на сегодняшний день человека на планете - Билла Гейтса, создателя компании «Майкрософт», - это больше, чем простой пример. Это, если угодно, знак нашего времени, символизирующий рыночную, может быть, в чем-то преувеличенную, искусственно раздутую востребованность информационных систем.
В ряде работ О. Тоффлера (р. 1928) термин «информационное общество» символизирует новую социальную парадигму, особый тип цивилизации, идущий на смену сельскохозяйственной и индустриальной. Информатизация общества превратилась в магистральный путь развития человечества как минимум на ближайшие 50 лет. Этот путь оказался наиболее естественным и наиболее эффективным (а стало быть, наиболее адекватным) ответом человечества на проблемы, которые породила индустриальная цивилизация Именно инфосферу (одну из четырех сфер, которые составляют всякое общество: техно-, психо-, инфо- и со-циосферы) выделил О. Тоффлер в качестве той, в рамках которой человечество способно наиболее эффективно решать проблемы, связанные, например, с ограниченностью энергетических, сырьевых и других ресурсов планеты3.
Особенно актуально это для России. Как отмечает А.С. Сенявский, рывок в информационное общество - шанс для России, способ выхода из цивилизацион-ного кризиса, в котором она оказалась. Для России с ее огромными пространствами, низкой плотностью населения, сложными климатическими условиями и, соответственно, с объективными сложностями развития и высокой стоимости транспортных коммуникаций «информационная» стадия открывает хорошие перспективы вхождения в полноценное городское общество 4.
Автор совершенно справедливо называет информационное общество «городским». Город - исходная точка информационного общества. Крупные города (особенно мегаполисы) выполняют роль «опорных пунктов» информационного общества. Жить в таком городе - значит жить в самом сосредоточии информационного общества. В сущности информационное общество - это неизбежный и необходимый результат и способ дальнейшего развития индустриального города, плод глобальной урбанизации жизни человечества.
Город всегда был важнейшим способом зарождения и развития цивилизаций. Как было показано во втором параграфе первой главы диссертации, первые города на планете возникали как следствие концентрации людей. Поначалу город был главным образом формой существования государства (а не просто месторасположением центральной власти). Дальнейшее развитие городов и возникновение новых было связано преимущественно с развитием ремесла, торговли и особенно промышленности. Индустриальная эпоха - это пик концентрирующей по отношению к людским и материальным ресурсам функции города. В наше время - по сравнению с индустриальным обществом - ситуация изменилась кардинально. Город - это уже не столько следствие, сколько причина развития социума в целом.
Обеспечив невиданную на ранних этапах истории дифференциацию и интеграцию общественных отношений, интенсифицировав жизнь человека, создав необходимые коммуникативные средства, во второй половине XX века город начинает решительно «структурировать» породившее его общество «по своему образу и подобию». Не переставая быть концентратором, город все больше начинает играть прямо противоположную роль в бытии социума. Город-концентратор, как бы «объевшись», начинает сам себя отрицать, «лопаться». Но «лопается» город не физически, а информационно. Он создает разветвленную систему коммуникаций, которые, как паутина, охватывают всю планету, и сам является основным источником информации, непрерывно заполняющей эту гигантскую сеть.
Как пишет А.С. Сенявский, «в действительно «городском обществе» происходит парадоксальная вещь: растворяется традиционное понятие города, потому что общество превращается в урбанизированную среду. В информационном обществе снижается роль территориальной концентрации людей и средств производства, то есть материальных составляющих цивилизации, при одновременном резком возрастании роли нематериальных связей, интенсификации коммуникаций, резком скачке места информационной составляющей в социальной среде» Однако это вовсе не означает, что начался процесс исчезновения городов и со временем люди станут жить в отдельных, как предполагает О. Тоффлер, «электронных коттеджах» на лоне девственной природы. «Надо дать себе ясный отчет в том, что основной массе населения Земли предстоит и дальше жить в мегаполисах. Увы - это зримая реальность! - подчеркивает академик Н.Н. Моисеев. - И самое главное - научиться жить в этих монстрах»2.
Одновременно с процессом становления информационного общества шло осознание его рождения. Правда, в литературе нет единого мнения по вопросу об авторстве понятия «информационное общество». Так, Л.Д. Рейман пишет, что понятие информационного общества было сформулировано в конце 60-х - начале 70-х годов XX века и авторство принадлежит Ю. Хаяши, профессору Токийского технологического института, а также ряду организаций, работавших на японское правительство, среди которых: Агентство экономического планирования, Институт разработки и использования компьютеров, Совет по структуре промышленности. В отчетах этих организаций информационное общество определяется как общество, в котором процесс компьютеризации дает людям доступ к надежным источникам информации, избавляет их от рутинной работы, обеспечивает высокий уровень автоматизации производства 3. Но есть и другая версия. Как утверждает Е.А. Угринович, впервые словосочетание «информационное общество» употребил в своей работе «Производство и распространение знаний в Соединенных Штатах» (1962) американский экономист Ф. Машлуп. Однако о появлении в рамках постиндустриального общества «информационной экономики» еще раньше (в 1958 г.) заговорил немецкий социолог и политический деятель Ральф Дарендорф (р. 1929). О том, что производство информации и создание необходимых коммуникаций становится главным направлением развития общества, в 60-х гг. стал писать Г. Мак-Люэн. В начале 70-х гг. Д. Белл прямо назвал информацию основным ресурсом нового постиндустриального порядка.
Развернутую концепцию-утопию информационного общества вначале 1980-х гг. представил японский философ Е. Масуда в своей книге «Информационное общество как постиндустриальное общество» (1983). С его точки зрения, основой информационного общества станут компьютерные технологии, замещающие либо усиливающие умственный труд человека, а производство и связанные с ним хранение, передача, переработка и потребление информации станет ведущей отраслью экономики. Примечательно, что Е. Масуда поставил на первое место в системе ценностей информационного общества время Когда-то К. Маркс называл «мерилом общественного богатства» свободное время, но сегодняшняя жизнь, может быть, в еще большей степени, чем в прошлые эпохи, требует преимущественного внимания к интенсификации времени, занятого работой. Правда, характер последней - в связи с новыми технологиями - существенно меняется. Г. Мак-Люэн не случайно называл работу «архаичным понятием умирающего индустриального общества», а Г. Маркузе (1898 - 1979) усматривал одну из особенностей нашей эпохи в том, что «в обмен на удобства, наполняющие их жизнь, индивиды продают не только свой труд, но и свое свободное время». Время, которым располагают люди, действительно становится основной ценностью формирующегося информационного общества, но время постепенно утрачивает былую четкость разделения на занятое и свободное, «производящее» и «потребляющее».
