Содержание к диссертации
Введение
1. История уголовного законодательства России об ответственности за получение взятки 12
1.1. Взяточничество по законодательству периода становления русского централизованного государства 12
1.2. Ответственность за получение взятки по законодательству Россий ской империи 22
1.3. Взяточничество по советскому уголовному праву 49
2. Объективные и субъективные признаки получения взятки по УК РФ 1996 года 63
2.1. Объект получения взятки .... 63
2.2. Объективная сторона получения взятки 77
2.3. Субъект получения взятки 121
2.4. Субъективная сторона получения взятки 151
3. Квалифицирующие признаки получения взятки по УК РФ 1996 года 163
3.1. Квалифицирующие признаки получения взятки, предусмотренные частями2иЗ статьи 290 УК РФ 1996 года 163
3.2. Квалифицирующие признаки получения взятки, предусмотренные частью 4 статьи 290 УК РФ 1996 года 171
Заключение 198
Литература
- Взяточничество по законодательству периода становления русского централизованного государства
- Ответственность за получение взятки по законодательству Россий ской империи
- Объект получения взятки
- Квалифицирующие признаки получения взятки, предусмотренные частями2иЗ статьи 290 УК РФ 1996 года
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Статистика свидетельствует, что на протяжении последних лет наблюдается тенденция роста абсолютного числа проявлений взяточничества. Так, если в 1996 г. в Российской Федерации было зарегистрировано 5 453 факта взяточничества, то уже в 2000 г. было выявлено 7 047 эпизодов получения и дачи взятки, в 2003 г. - 7 346 фактов таких преступных деяний. В регионах Сибирского федерального округа прослеживается та же тенденция. Судами Кемеровской области в 1996 г. было рассмотрено 19 уголовных дел о взяточничестве, в 1997 г. - 25, в 1998 - 22, в 1999 г. - 41, в 2000 г. — 46, в 2001 г. — 51. Судами Республики Бурятия 1999 г. было принято к производству 9 уголовных дел о получении и даче взятки, в 2000 г. — 8, в 2001 г. -15.
Получение взятки является наиболее опасной формой посягательства на принципы построения и деятельности государственной и муниципальной власти. Высокая общественная опасность принятия взятки обусловлена тем, что она подрывает авторитет власти, дискредитирует органы власти в глазах граждан и общества в целом. Результатом этого являются недоверие к любым действиям властей со стороны населения, игнорирование законов, правомерных требований представителей власти, что, в свою очередь, расшатывает нравственные устои общества и колеблет государство в самых его основаниях.
Уголовная ответственность за получение взятки предусмотрена ст. 290 УК РФ. Данную статью, как известно, отличает ряд новшеств: в ней дано иное, чем в УК РСФСР 1960 г. определение получения взятки, предусмотрены неизвестные прежнему уголовному закону виды получения взятки и квалифицирующие признаки. Казалось бы, ст. 290 УК РФ создает должные юридические предпо- сылки для успешной борьбы с получением взяток. Однако практика применения этой статьи показывает, что содержащиеся в ней законодательные предписания не лишены недостатков, затрудняющие как уяснение смысла предусмотренного ею уголовно-правового запрета, так и его реализацию. В ст. 290 УК РФ нет четкого и полного описания объективных и субъективных признаков основного состава получения взятки, не раскрыто содержание его квалифицирующих признаков. Это порождает многочисленные проблемы в юридической оценке действий взяткополучателя. Правоприменительные органы порой расширительно интерпретируют такие понятия, как «должностное лицо», «незаконные действия (бездействие)», «вымогательство взятки», «крупный размер» взятки. У практиков нет единого представления о квалификации действий лица, обманным путем присвоившего взятку, обусловленности действий по службе взяткой и т.д. Результатом этого являются ошибочные юридические решения.
С целью упорядочения судебной практики Верховный Суд своими разъяснениями пытается восполнить упущения в законодательной регламентации уголовной ответственности за получение взятки. Его разъяснения, в целом, способствуют разрешению проблем в квалификации получения взятки, возникающие у судебно-следственных органов. Однако по ряду вопросов позиция Верховного Суда вызывает возражения.
В современной юридической литературе не все вопросы уголовно-правовой характеристики получения взятки освещаются должным образом. В ней можно встретить дискуссионные суждения по ряду принципиальных вопросов понимания и квалификации получения взятки. Эти суждения порой не отличаются необходимой глубиной и полнотой научного анализа, встречаются в них и ошибочные утверждения.
Отмеченные обстоятельства обусловили выбор темы диссертационного исследования, его цели и задачи.
Цели и задачи исследования. Цели исследования - углубленная уголовно-правовая характеристика получения взятки; разработка предложений по совершенствованию законодательной конструкции состава получения взятки, практики применения ст. 290 УК РФ. Эти цели определили необходимость решения следующих задач:
• изучение истории становления и закономерностей развития в российском уголовном законодательстве состава получения взятки; • анализ объективных и субъективных признаков основного состава получения взятки;
• определение критериев отграничения основного состава получения взятки от иных видов получения взятки и правомерного поведения (принятия подарка);
• определение содержания квалифицирующих признаков получения взятки;
• изучение криминологической характеристики получения взятки;
• разработка рекомендаций по квалификации получения взятки;
• обоснование и формулирование предложений по совершенствованию законодательного определения основного состава получения взятки, его квалифицирующих признаков, иных видов получения взятки.
Объект и предмет исследования. Объект исследования — общественные отношения в сфере уголовно-правовой охраны интересов публичной власти от противоправных посягательств. Предмет исследования — нормы российского и зарубежного уголовного законодательства об ответственности за получение взятки, судебная практика по уголовным делам о получении взятки, нормы других отраслей российского законодательства, регулирующие порядок прохождения государственной и муниципальной службы.
Методология и методика исследования. Методологической основой работы являются категории материалистической диалектики, а также основные концептуальные положения современной доктрины уголовного права. В качестве общенаучных и частно-научных методов познания в работе использовались историко-правовой, сравнительно-правовой, системный, формальнологический, конкретно-социологический и другие.
Теоретическая и эмпирическая основы исследования. Теоретической основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых по общей теории права, истории государства и права, уголовному праву, криминологии, административному праву, философии, психологии, логике: С.С. Алексеева, А.П. Алехина, К.Д. Анциферова, А.А. Аслаханова, Ю.А. Афиногенова, А.Г. Безверхова, В.Н. Боркова, Н.В. Бугаевской, М.Ф. Владимирского-Буданова, Б.В. Волженкина, В.А. Воробьева, Н.А. Воскресенского, Ю.П. Гар 7
маева, А.Б. Гинцбурга, А.Д. Градовского, Л.Г. Дашковой, Н.А. Егоровой, В.В. Есипова, А.А. Жижиленко, Б.В. Здравомыслова, П.А. Кабанова, О.Х. Качмазова, А.К. Квициния, В.Ф. Кириченко, В.О. Ключевского, Т.В. Кондрашовой, Н.М. Коркунова, Е.В. Краснопеевой, В.Н. Кудрявцева, Н.П. Кучерявого, В.И. Ленина, М.Д. Лысова, Ю.И. Ляпунова, В.М. Манохина, М.Н. Марченко, В.Е. Мельниковой, Н.А. Неклюдова, Б.С. Никифорова, Л.М. Прозументова, С. Роуз-Аккерман, А.Б. Сахарова, А.Я. Светлова, Ю.Н. Старилова, Н.С. Таганцева, А.Н. Трайнина, В.В. Устименко, Б.С. Утевского, А. Феербаха, В.Д. Филимонова, А.В. Шеслера, Дж. Ф. Шели, В.Н. Ширяева, СИ. Штамм, С. Шумакова, Е.В. Яковенко, П.С. Яни и других.
Эмпирическую базу исследования составили: опубликованная практика Верховных Судов СССР, РСФСР, РФ; статистические данные о состоянии преступности в РФ с 1996 г. по 2003 г.; статистические материалы Управлений Судебных Департаментов при Верховном Суде РФ в Иркутской, Кемеровской, Томской областях, Республик Бурятия и Тыва за 1992-2002 г.г.; материалы 137 уголовных дел о получении взятки, рассмотренных судами Иркутской, Кемеровской и Томской областей, Республик Бурятия и Тыва в 1992-2002 г.г. Использовалась и судебная практика Правительствующего Сената Российской империи.
Научная новизна исследования. Диссертация является монографическим исследованием состава получения взятки, выполненным в историко-правовом, сравнительно-правовом, логико-юридическом аспектах и основанным на изучении судебной практики Сибирского федерального округа. В ней детально проанализированы новеллы УК РФ, новые законы, регламентирующие порядок прохождения государственной и муниципальной службы, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по вопросам квалификации получения взятки. В диссертации разработан ряд новых теоретических положений, обоснованы предложения по совершенствованию законодательного определения получения взятки, его квалифицирующих признаков, отграничению основного состава получения взятки от иных видов получения взятки. О научной новизне исследования свидетельствуют следующие основные положения, выносимые на защиту:
1) Первыми законодательными актами, устанавливавшими запрет на получение взятки, были акты местного управления XIV-XV веков. В них, а также в уголовных законах XVI-XVII (в.в. взятка называлась «поминками» (применительно к взятке-вознаграждению) и «посулом» (применительно к взятке- подкупу). С конца XVII в. такие понятия как «посул» и «поминки» постепенно вытесняются термином «взятка». В законодательных актах второй пол. XVIII- нач. XIX в.в. наряду с термином «взятка» для описания преступления употреблялись такие обозначения как «мзда», «лихоимство». В уголовных законах второй четверти XIX в. последние термины уже указывали на конкретные виды получения взятки: «мздоимство», «лихоимство». Термин «взятка» в этот период имел строгое назначение — он обозначал незаконную имущественную ценность, получаемую при «лихоимстве»; соответственно при «мздоимстве» незаконную имущественную ценность законодатель называл «подарком». Уголовное уложение 1903 г. отказалось от вышеуказанных терминов, однако его разработчики, определяя объективную сторону преступного деяния, говорили о «принятии взятки». УК РСФСР 1922 г. и последующие уголовные кодексы рассматриваемое преступное деяние стали называть «получением взятки».
2) Получение взятки причиняет вред интересам государственной и муниципальной власти. Кроме того, это преступление причиняет вред правам и законным интересам частных лиц. Поэтому непосредственный объект получения взятки следует определить как «безвозмездность публично-властной деятельности должностных лиц по отношению к частным лицам».
3) Необходимо раскрыть содержание взятки в примечании к ст. 285 УК РФ, дополнив его п. 5: «Под взяткой в статьях настоящей главы и других статьях настоящего кодекса понимаются деньги, ценные бумаги, иное имущество или выгоды имущественного характера».
4) Законодательное определение объективной стороны получения взятки в ч. 1 ст. 290 УК РФ нуждается в совершенствовании. В описании объективной стороны получения взятки следует сделать акцент на моменте окончания преступления. В этой связи вместо формулировки, предусмотренной в ч. 1 ст. 290 УК РФ (получение должностным лицом лично или через посредника взятки за действия (бездействие) по службе) следует использовать такое словосочетание: должностное лицо, принявшее взятку, заведомо данную ему за совершение или за совершенное действие, входящее в круг обязанностей этого лица. Именно эти действия надо относить к объективной стороне получения взятки. Действия должностного лица, принявшего взятку, заведомо данную ему для склонения, посредством использования своего должностного положения, другого должностного лица, на совершение им действия в пользу лица, давшего взятку, необходимо выделить в отдельную статью: «Получение взятки за использование должностного положения».
5) Действия «лжепосредника» или «мнимого» должностного лица присвоившего путем обмана взятку нельзя оценивать как мошенничество. Уголовный закон должен ограждать не имущественные интересы взяткодателей- «потерпевших» от действий «лжепосредника» или «несуществующего» должностного лица, а защищать интересы публичной службы. Поэтому в главу 30 УК РФ необходимо ввести статью, предусматривающую уголовную ответственность действий этих субъектов: «Присвоение взятки».
6) Законодательное определение субъекта получения взятки необходимо привести в соответствии с законодательством о государственной и муниципальной службе. Как известно, в ч. 3 ст. 290 УК РФ в качестве субъектов получения взятки указаны «лица, занимающие государственные должности Российской Федерации» и «лица, занимающие государственные должности субъекта Российской Федерации». Согласно федеральным законам «Об основах государственной службы Российской Федерации» от 31 июля 1995 г., «О системе государственной службы Российской Федерации» от 27 мая 2003 г., «О государственной гражданской службе Российской Федерации» от 27 июля 2004 г. государственные должности РФ или государственные должности субъекта РФ не занимаются, а замещаются. Кроме того, в тексте примечания 1 к ст. 285 УК РФ использован неупотребляемый в служебном законодательстве термин «функции». В этой связи в тексте УК РФ описание субъекта должностных преступлений, в том числе и получения взятки, следует изложить в такой редакции: «лицо, которому вверены полномочия власти государственных органов или органов местного самоуправления, а также любое лицо, наделенное в установленном законном порядке полномочиями власти государственных органов или органов местного самоуправления для осуществления деятельности организационно - распорядительного или административно - хозяйственного характера».
7) Часть 2 ст. 290 УК РФ требует корректировки. УК РФ закрепил в ней повышенную уголовную ответственность за злоупотребления вообще, за род деяний («незаконные действия (бездействие)»), оставив толкование данной формулировки на усмотрение судебной практики. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 10 февраля 2000 г. фактически уравнял разные по характеру и степени общественной опасности неправомерные действия, совершаемые за взятку. Такое решение не согласуется с принципом справедливости (ст. 6 УК РФ). В ч. 2 ст. 290 УК РФ необходимо точно обрисовать более общественно опасный вид деяния. Поэтому ч. 2 ст. 290 УК РФ следует изложить в следующей редакции: «должностное лицо, принявшую взятку, заведомо данную для склонения его к совершению административного правонарушения или преступления или за совершенное им такое административное правонарушение или преступление».
8) Из ст. 290 УК РФ необходимо исключить квалифицирующий признак «вымогательство взятки». В УК РФ данное деяние следует выделить в самостоятельный состав преступления: «Принуждение к даче взятки». Вымогательство взятки не может быть разновидностью основного состава получения взятки, поскольку это противоречит правовой логике. Термин «вымогательство взятки» неудачен и в стилистическом, смысловом отношениях.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Значимость работы определяется ее актуальностью, научной новизной и выводами прикладного характера. Теоретические положения диссертации могут стать осно 11
вой дальнейшей научной разработки проблем уголовно-правовой и криминологической характеристики получения взятки. Результаты исследования могут найти применение в законопроектной работе, при подготовке руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда России, в преподавании курсов истории государства и права, уголовного права и криминологии. Результаты диссертационного исследования значимы и для судебно-следственных органов.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре уголовного права Юридического института Томского государственного университета. Основные положения диссертации прошли апробацию на международных, всероссийских, региональных научно-теоретических и научно-практических конференциях и семинарах: «Правовые проблемы укрепления российской государственности» (г. Томск, январь 2001-2004 г.г.); «Наука и образование» (г. Томск, апрель 2001 г.); «Образование и наука в третьем тысячелетии» (г. Барнаул, апрель 2001 г.); конференции преподавателей и студентов Юридического института Иркутского государственного университета (г. Иркутск, март 2002 г.); «Развитие альтернативных санкций в российской уголовной юстиции: опыт и перспективы» (Москва, май 2002 г.); «Преодоление коррупции в Томской области» (г. Томск, июнь 2003 г.). Выводы и предложения, содержащиеся в диссертации, отражены в четырех научных публикациях. Результаты исследования внедрены в учебный процесс Томского филиала Академии права и управления Минюста России.
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих 9 параграфов, заключения, списка использованной литературы.
Взяточничество по законодательству периода становления русского централизованного государства
Нормы, предусматривающие ответственность за взяточничество, законодательству Древней Руси XI-XIII веков не были известны. Это вполне объяснимо. Возникновение преступлений против интересов публичной службы связано с наличием институтов публичной власти, аппарата принуждения, которые, как известно, находились в те времена на стадии своего становления.
Первыми законодательными актами, устанавливавшими запрет на получение взятки, были акты местного управления XIV-XV веков. Пожалование грамот на управление областью, отмечали исследователи, с одной стороны, преследовало интересы государственного строительства, с другой, что чаще всего, было необходимо «вследствие ходатайства в том самого населения, сознававшего себя мало огражденным от злоупотреблений и угнетений своих начальников».
В историко-правовой литературе сложилось мнение, что первое упоминание в русском законодательстве о получении взятки содержалось в Уставной грамоте Великого князя Василия Дмитриевича, данной жителям Двинской земли 1397-1398 г.г. Так, ст. 6 Двинской уставной грамоты предусматривала: «А самосуда четыре рубли; а самосуд то: кто, изымав татя с поличным, да отпустит, а собе посул возмет, а наместники доведаются по заповеди, ино то самосуд; а опрочь того самосуда нет»2. А.А. Зимин и А.Г. Поляк, комментируя данную статью, указывали, что здесь «карается самосуд лишь в случае получения отпустившим на волю взятки, то есть при наличии отягчающих обстоятельств»3. На наш взгляд, такое истолкование, видимо, проистекает из-за однозначного понимания термина «посул». Но в рассматриваемый исторический период он имел несколько значений. В одних случаях «посул» обозначал судебную пошлину, в других, собственно, «взятку», в-третьих - «обещанную плату», им же именовали «выкуп»1. Именно с позиций последнего понятия (как выкуп) следует понимать термин «посул» в ст. 6 Двинской грамоты. В данной статье преследовался «самосуд», т.е. самовольное освобождение собственником имущества (потерпевшим от кражи) за определенную плату от наказания вора, пойманного на месте преступления с поличным. Давая «посул», пойманный вор таким способом пытался откупиться от лица его задержавшего (собственника имущества) и, тем самым, избежать судебного разбирательства. Эта норма, несомненно, преследовала мировые соглашения, заключаемые гражданами между собой без участия государства, которое к этому времени, осознав государственный вред от преступлений, стремилось ограничить значение част- ного лица в уголовном преследовании . Виновный за «самосуд» наказывался штрафом в размере 4 рублей.
Впервые, на наш взгляд, о посуле как взятке упоминалось в ст. 4 Псковской судной грамоты (1397-1467 г.г.), в которой говорилось: « ... тайных [выделено мной - СБ.] посулов не имати ни князю, ни посаднику». Охрана интересов частных лиц, особенно при разрешении гражданско-правовых споров, требовала уголовно-правовой защиты прав в сфере судопроизводства. Видимо, именно с этого времени следует рассматривать получение взятки судьей как самостоятельное преступление. Данный вывод подтверждает ст. 3 Псковской грамоты, в которой говорилось, что лица, вступавшие на должность посадника для отправления правосудия, приносили присягу (крестное целование) заверяя «городскими кунами не корыстоватися».
Запрет на получение взятки устанавливала и Новгородская судная грамота (в редакции 1471 г.): « .. . докладшиком от доклада посула не взять .. . » (ст. 26). «Докладшики» (судьи высшей инстанции — посадник, княжеский наместник, боярин, а также «житьи люди», т.е. следующий после бояр вид новгородской феодальной землевладельческой знати) также приносили присягу, в соответствии с которой они обещали воздерживаться от незаконных вознаграждении .
Запрещение получения посула как корыстного преступления по службе было законодательно подтверждено в Судебниках 1497 и 1550 г.г. Мотивом к изданию этих Судебников (как впрочем, и Соборного Уложения 1649 г.) отмечал А.Д. Градовский, служило стремление оградить народ от произвола и лихоимства судей2. Неслучайно княжеский Судебник 1497 г. закреплял общее требование к правосудию уже с первой статьи: «а посулов бояром, и околничим, и диаком от суда и от печалованиа не имати; також и всякому судие посула от суда не имати никому»3. Особой регламентации подвергалась деятельность не-дельщика, в компетенцию которого входили широкие властные полномочия в судебной сфере. Статья 29 Судебника 1497 г., устанавливая пошлины за производство расследования, запрещала ему брать «поминки» - незаконное вознаграждение за передачу ответчиков на поруки («и от поруки поминков не имати им»). А.Г. Поляк, комментируя данную статью, считал поминки пошлиной, шедшей недельщику4. Можно предположить, что в данном случае речь идет не о законной пошлине, а о разновидности взятки - взятке-вознаграждении. Небезынтересно, что ст. 29 Судебника 1497 г. в какой-то степени согласуется со ст. 33 этого же законодательного акта, не позволявшей брать недельщику за те же действия «посул». Однако какой-либо определенной санкции они не устанавливали. Вместе с тем, статья 33 Судебника 1497 г., кроме запрета на принятие посула, преследовала недельщика и за подстрекательство к его даче («а неделщи-ком на суде на боярина, и на околничих, и на диаков посула не просити и не имати»).
Ответственность за получение взятки по законодательству Россий ской империи
С начала XVIII века, государство, укрепив свои позиции в центре и на местах, занялось расширением территорий, развитием институтов государства (армия, флот, налоговая система и т.п.). Начаты радикальные реформы в области государственного устройства. Для этого создаются неизвестные прежнему старомосковскому аппарату управления органы власти, закладывается фундамент стройной, с жесткой централизацией, системы государственных органов (Губернское деление 1708 г., Генеральный регламент 1720 г., Табель о рангах 1722 г. и т.д.). Успешная реализация поставленных перед административными ре- формами задач во многом зависела от должной уголовно-правовой охраны создаваемых общественных отношений. Государственно-служебные отношения были, пожалуй, главным предметом заботы Петра I. Для обеспечения их защиты он и его приемники принимали указы и законы.
Общие положения об ответственности за взяточничество были изложены в указе от 25 августа 1713 г. «О пресечении грабительств в народных сборах, о платеже всех податей вместе на четыре срока и о способах взыскания недоимок» . Указ перечислял сферы, где «неправду» искоренять следует, указывая на сборы рекрутных и прием беглых солдат и рекрут, сборы провианта, таможенные и т.п. сборы для нужд государства. Данным указом вводилась ответственность за дачу взятки («которые к неправде скупят посулом»). Любопытно, что равное наказание («имение их движимое и недвижимое отписывать на Велика-го Государя, а их казнить смертию») взяткодателей с взяткополучателями устанавливалось исключительно при «неправде», когда действия взяткополучателя в интересах взяткодателя «вред и убыток Государству приключить может». В иных случаях, т.е. когда взяточничество не касалось «интересов государственных и всего народа», например, в партикулярных прегрешениях («в челобитчи-ковых делах»), законодатель оставлял их на «старых штрафах и на разсуждении Сената, а Губерниях на Губернаторов и на Комендантов». В последнем случае, по мнению Н. Дурманова, «указ оставляет прежнюю систему», не настаивая на его наказуемости2. Столь критический подход вызывает возражения, ибо данный указ носил строгий предметный характер, устанавливая ответственность за взяточничество в сферах, которые фактически не подпадали под регулирование предшествующего ему законодательства (снабжение армии, флота, таможенная, фискальная деятельность). Кроме того, в указах от 10 февраля 1720 г. «О посылке по Губерниям, о сборах печатных, а не письменных указов, и о наказании за излишние поборы», от 22 июня 1720 г. «О разных Государственных сборах, о наказании хищников за взятки лишением имения и живота» и от 3 октября 1720 г. «О рачительном сборе податей, и наказания за взятки» уже требовалось во всех губерниях, провинциях и городах опубликовать, чтоб лишних сверх указанных сборов и взяток сборщикам, подьячим, посыльщикам и прочим служителям «себе отнюдь не брать в чем есть казне повреждение» .
В указе от 24 декабря 1714 г. запрещение получения «посулов казенных и с народа сбираемых денег брать», кроме жалования, распространялось на всех без исключения чинов, которые у дел приставлены («великих и малых, духовных, военных, гражданских, политических, купецких, художественных и прочих, какое звание оные ни имеют»), независимо от звания, манеры поведения, безотносительно «своих или посторонних лиц», участия в торгах и «прочих вымыслов»1. Преследовались по данному указу наравне с взяткополучателями также пособники («которые в том ему служили»), посредники («чрез кого делано») и недоносители («кто ведали, а не известили»). Все они подвергались наказанию независимо от того, находились ли они в отношении подчинения или иной зависимости. Н. Дурманов перечисляя круг лиц, ответственных за взяточничество по данному указу, включал в него и взяткодателей2. Однако анализ положений акта от 24 декабря 1714 г. не дает оснований сделать такой вывод. Исключение взяткодателей из круга лиц, ответственных за взяточничество, может быть объяснено несколькими причинами. Во-первых, указом от 23 октября 1713 г., отсрочившим применение узаконений от 25 августа 1713 г. в отношении взяткодателей. В нем, в срок с октября 1713 г. по март 1714 г. взяткодателям, а равно другим лицам, кому было известно о «преступниках и иоправите-лей интересов Государственных и грабителей», разрешалось непосредственно докладывать о них царю, «и тому за такую его службу богатство того преступника движимое и недвижимое отдано будет; а буде достоин будет, дастся ему и чин его»3. Во-вторых, особенностями характера Петра I, пытавшегося, будучи в гневе, решительно демонстративными действиями покарать всех участников «сребролюбного» поведения. Причем наказанию подвергались и родственники виновного.
Объект получения взятки
Сущность всякого преступления можно познать только благодаря правильному установлению его объекта.
В юридической литературе в понимании объекта получения взятки нет единства мнений. В дореволюционном праве господствовало направление, рассматривавшее в качестве объекта получения взятки начала безвозмездности актов власти. Так, Н.А. Неклюдов отмечал, что «законоположениями о взяточничестве охраняется закон о безмездности деятельности служащих, составляющий одно из самых существенных условий государственной и общественной службы» . Такое понимание правоохраняемого объекта было принято за основу при разработке положений о получении взятки в Уголовном уложении 1903 года.
Уголовно-правовая доктрина первых лет советской власти по идеологическим соображениям отказалась от указанных выше воззрений. Взгляды приверженцев дореволюционного понимания природы должностных преступлений подвергались критике. Примером этого является критика суждений А.А. Жи-жиленко определявшего объект должностных преступлений по УК РСФСР 1922 г. как нарушение долга службы, а объект взяточничества как начала безвозмездности и неподкупности3. Отрицательное отношение к позиции А.А. Жижиленко обосновывалось тем, что советское уголовное право не может в силу социалистического правосознания воспринимать какие-либо буржуазные теории, ибо они в корне противоречат создаваемому рабочими и крестьянами социалистическому строю4. Вместе с тем, в 1920 - начале 1930 г.г. объект получения взятки не имел какого-либо твердого теоретического определения. Утверждалось лишь, что взяткополучатель посягал на создаваемый трудящимися массами новый, отличный от буржуазной государственной машины, рабоче-крестьянский аппарат управления. Для формулирования дефиниции объекта получения взятки требовалось время. В 1938 г. А.Н. Трайнин дал определение должностного преступления как «посягательства на правильную, отвечающую интересам социалистического строительства работу государственного и общественного аппарата со стороны работников этого аппарата»1. Эта теоретическая конструкция в советской юридической литературе была положена во главу угла при формулировании объекта получения взятки в послевоенное время2.
Многие из исследователей признали определение А.Н. Трайнина универсальным, позволяющим утверждать, что родовой и непосредственный объекты должностных преступлений совпадают и, соответственно, выделение непосредственного объекта какого-либо отдельного должностного преступления излишне. «Так как общим объектом всех должностных преступлений, - писали В.Д. Меньшагин и З.А. Вышинская, - является правильная и нормальная деятельность государственного аппарата, то в дальнейшем при юридическом анализе отдельных должностных преступлений останавливаться на их объекте нет надобности»3. По мнению А.Б. Сахарова «попытка отграничить непосредственный объект каждого должностного преступления от их родового объекта неиз- бежно ведет к надуманным абстрактно-схоластическим конструкциям, не имеющим никакой практической ценности»4.
Не все, однако, были согласны с подобными выводами. Так, Ю.А. Афиногенов считал, что для правильного понимания непосредственного вреда, причиняемого общественным отношениям взяткополучателем, необходимо глубокое проникновение в сущность не просто состава получения взятки, а такого общественно опасного явления как взяточничество в целом. Важно, отмечал он, не упускать из виду то обстоятельство, «что всякое должностное лицо в представлении граждан, да и в действительности является, прежде всего, лицом, облеченным государством высокими правами и полномочиями. Поэтому пред- ставляется вполне обоснованным определение непосредственного объекта взяточничества как авторитета государственного и общественного аппарата»1. Считая теорию о тождестве непосредственного объекта получения взятки и родового объекта должностных преступлений сомнительной, С. Закутский пришел к выводу, что объект получения взятки следует рассматривать как самостоятельное явление. Под ним, по его мнению, надо понимать установленный законодательством публично-правовой характер оплаты служебной деятельности должностных лиц государственного аппарата2. Это определение объекта получения взятки нашло поддержку в исследованиях Б.С. Никифорова и М.Д. Лысова3, а также в одном из учебников по советскому уголовному праву. В этом учебнике, в частности, отмечалось, что «суть взяточничества состоит в нарушении принципа, согласно которому должностное лицо не может получать какое бы то ни было вознаграждение в связи со службой, и сам факт такого получения служит достаточным основанием для уголовной ответственности»
Квалифицирующие признаки получения взятки, предусмотренные частями2иЗ статьи 290 УК РФ 1996 года
Получение должностным лицом взятки за незаконные действия (ч. 2 ст. 290 УК РФ). Этот квалифицирующий признак не был известен советским уголовным кодексам. Его отсутствие в уголовном законе в юридической литературе объяснялось тем, что «в советском социалистическом обществе одинаково нетерпимы и противны самой его сущности как взятка за правомерные действия, так и взятка, связанная с нарушением закона»1. УК РФ отказался от такого уравнительного подхода к различным по общественной опасности видам получения взятки. Однако, введя данную новеллу, законодатель не объяснил, что понимать под этим квалифицирующим признаком. Официальное толкова- ние термина «незаконные действия (бездействие)» дал Пленум Верховного Суда РФ в постановлении № 6 от 10 февраля 2000 года. По его мнению, под ним следует понимать неправомерные действия, которые не вытекали из служебных полномочий должностного лица или совершались вопреки интересам службы, а также действия, содержащие в себе признаки преступления либо иного правонарушения (п. 10).
Нововведение, безусловно, заслуживает поддержки. Общественная опасность совершения такого преступления как получения взятки значительно вы- ше, если деньги и другие имущественные ценности получаются служащим за злоупотребление (в широком, общеупотребительном смысле) должностными полномочиями в интересах взяткодателя или представляемых им лиц. Однако вряд ли можно признать отвечающим принципу справедливости (ст. 6 УК РФ) приравнивание разных по характеру и степени общественной опасности неправомерных действий, совершаемых за взятку. Так, с позиции Пленума Верхов- ного Суда РФ, в равной степени общественно опасными являются, например, получение взятки за необоснованное награждение почетной грамотой, неисполнение решения избирательной комиссии (ст. 5.3. КоАП РФ), фальсификация доказательств (ст. 303 УК РФ). Из общей теории права известно, что правонарушения подразделяются на проступки и преступления. Одним из главных критериев их деления является характер и степень общественной опасности деяния. Также общеизвестно, что определение составов правонарушений и санкций за них зависит от принципа соразмерности проступка (преступления) и взыскания (наказания)1. Как представляется, эти и другие положения, выработанные общей теорией права не нашли должного отражения в ч. 2 ст. 290 УК РФ 1996 года. Рассматриваемый квалифицирующий признак получения взятки сформулирован так, что акцентирует внимание только на назначении взятки -за незаконные действия (бездействие). УК РФ упустил из виду, что общественно опасным является не назначение взятки как таковое, а свойство деяния взяткополучателя.
Квалифицирующий признак получения взятки должен быть формулирован таким образом, чтобы, с одной стороны, его признаки не могли произвольно толковаться правоприменителем, с другой - чтобы подчеркивалась сущность уголовно-правового запрета. На первое положение неоднократно обращал внимание Конституционный Суд РФ. «Из конституционных принципов равенства и справедливости, - отмечает он, - вытекает требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, поскольку иное не может обеспечить ее единообразное применение, не исключает неограниченное усмотрение в правоприменительной практике, и, следовательно, неизбежно ведет к произволу»2. Очевидно, что термин «незаконные действия (бездействие)» не соответствует требованиям, сформулированным Конституционным Судом РФ. Сущность уголовно-правового запрета можно выразить только при условии точного указания в уголовном законе на свойство нарушения служебных обязанностей. Понятно, что повышенной уголовной ответственности требуют не злоупотребления вообще, не род деяний («незаконные действия (бездействие)»), а наиболее общественно опасные виды этого злоупотребления. С учетом вышесказанного, предлагаем следующую редакцию рассматриваемого квалифицирующего признака получения взятки: «Должностное лицо, принявшее взятку, заведомо данную для склонения его к совершению административного правонарушения или преступления или за совершенное им такое административное правонарушение или преступление, - наказывается...».
Указанный прием описания квалифицирующего признака получения взятки позволяет разрешить проблему конкуренции ч. 1 и ч. 2 ст. 290 УК РФ. В юридической литературе справедливо обращалось внимание на то, что общее покровительство и попустительство по своей природе являются неправомерными действиями1. Следует сказать, что в целом из этого же исходит Пленум Верховного Суда РФ в п. 4 постановления № 6 от 10 февраля 2000 г.: к общему покровительству по службе могут быть отнесены действия, связанные с незаслуженным поощрением, внеочередным необоснованным повышением в должности, совершение других действий, не вызываемых необходимостью; к попустительству по службе следует относить, например, неприятие должностным лицом мер за упущения или нарушения по служебной деятельности взяткодателя, не реагирование на его неправомерные действия. Надо полагать, что получение взятки за общее покровительство или попустительство в виде дисциплинарного проступка или иного неправомерного действия подпадает под признаки ч. 1 ст. 290 УК РФ. Принятие взятки за общее покровительство или попустительство, которые содержат в себе признаки административного правонарушения или преступления, должны получить юридическую оценку в рамках санкции квалифицированного состава получения взятки.
