Введение к работе
Актуальность темы исследования. В настоящее время нельзя не принимать во внимание тот факт, что расширение экономических связей Дальнего Востока России со странами АТР может внести существенный вклад в его развитие, способствовать успешной интеграции РФ в тихоокеанское экономическое пространство. Поиск новых форм межгосударственного взаимодействия определяет необходимость совершенствования системы экономических отношений между Россией и Японией, существенно влияющих на характер регионального развития.
С 90-х гг. XX в. российское и японское правительство неоднократно подтверждали в совместных декларациях прекращение жесткого идеологического и военного противостояния, выступали за продолжение курса на улучшение условий для двусторонней торговли и инвестиций. Однако, учитывая экономический потенциал двух стран, нельзя сказать, что сегодняшний уровень развития двусторонних отношений его исчерпывает. Для внешней торговли Страны восходящего солнца Россия, к сожалению, не является желанным партнером. Тогда как другие страны АТР (например, Китай, Республика Корея, США), а также более отдаленные от Японии государства находят возможность вести с ней активную торговлю.
И это притом, что факторы производства России и Японии взаимно дополняют друг друга, а также существуют потенциально благоприятные условия для налаживания эффективного транспортного сообщения между ними. Кроме того, перед РФ и Японией стоят задачи по эффективному и бережному использованию природных ресурсов общей морской акватории.
Сокращение экспорта Японии в Россию во многом объясняется отсутствием мирного договора и экономическими реформами в РФ. Соперничество необязательно должно перерастать в военное противостояние, а тем более в вооруженный конфликт. Оно не прекращается и в экономической области, т.к. каждое государство заинтересовано в расширении рынка сбыта продукции своих производителей.
В современных условиях, когда Россия и Япония не могут найти общих интересов в политической сфере, их следует искать, на наш взгляд, в сфере экономики, поскольку экономические интересы носят объективный характер, а значит, являются более стабильными. Они позволяют смягчить международные противоречия, уйти от политического и военного противостояния. В тоже время, эффективное развитие российской экономики не возможно без международного экономического сотрудничества. Например, по мнению многих специалистов, одной из главных составляющих российско-японских экономических отношений являются совместные проекты в области энергетики.
Поэтому особую актуальность приобретает необходимость объективной оценки и анализа исторического развития российско-японских экономических отношений. Исследование прошлого не дает готовых ответов на вопросы, касающихся российско-японского сотрудничества в наши дни. Тем не менее, оно может указать на пути разрешения сходных проблем.
Историография темы представлена работами отечественных и зарубежных авторов. При этом в отечественной историографии, сложившейся до 1990 г., можно выделить два периода: дореволюционный и советский. Исследования, появившиеся после 1990-х гг., относятся к современному периоду.
Для работ XIX - начала XX вв. характерно отсутствие специальных исторических исследований по проблеме. Это записки служебного характера, материалы периодической печати, где присутствовал фрагментарный материал о японской экономике и о возможностях развития российско-японских торговых отношений.
В 1851 г. в связи открытиями Г.И. Невельского Русское географическое общество (РГО) учредило в г. Иркутске Сибирский отдел, который организовал исследовательские экспедиции в Японию. В научный совет РГО был избран глава российской дипломатической миссии в Японии Е.В. Путятин. Члены общества И.А. Лопатин, М.И. Венюков, А.И. Воейков, А.В. Григорьев, И.С. Поляков, Н.В. Слюнин и др. провели ряд научных исследований в Японии.
В 60-80-х гг. XIX в. отечественная японистика еще не была поставлена на твердую основу, т.к. отсутствовала прочная государственная поддержка. Поэтому изучение российско-японских торгово-экономических отношений охватывало лишь их отдельные аспекты, а частные достижения базировались на энтузиазме самих ученых. В 1868 и 1869 гг. М.И. Венюков во время командировок в Японию вынужденно ограничился сведениями из европейских и американских источников. Российско-японская торговля оценивалась им положительно, но главными торговыми партнерами Японии, по его наблюдениям, оставались страны Запада.
В 1892-1893 гг. участник Охотско-Камчатской экспедиции, доктор Н.В. Слюнин побывал в Японии, где в департаменте земледелия беседовал со служащими. Ученый опубликовал ряд работ, отмечая браконьерскую сущность японских промыслов у побережья России. Он одним из первых поднял проблему разработки международного природоохранного законодательства.
Начальник Корейско-Сахалинской экспедиции (1900-1901 гг.) ихтиолог П.Ю. Шмидт сделал вывод о необходимости изменения характера промысла сельди и вытеснении с о. Сахалина японских предпринимателей. Россия, по его мнению, имела бы большую выгоду, если бы продукция сахалинских промыслов не зависела от японского рынка и сбывалась как на внутреннем рынке, так и на рынках стран Запада в качестве продукта питания, а не удобрения.
По результатам командировок на Дальний Восток (включая Японию) служащий горного департамента К.А. Скальковский опубликовал отчет «Русская торговля в Тихом океане», представлявший, по сути дела, первое исследование торговых отношений России и Японии. Автор раскрыл причины их неразвитости.
Тем не менее, до начала XX в. развитие российской японистики отставало от других областей востоковедения, ввиду традиционной закрытости Японии и слабости русско-японских контактов. Но после 1904-1905 гг. вышедшая на мировую арену Япония привлекает внимание японистов. Экономические отношения эпохи Мэйдзи стали предметом изучения Д.М. Позднее-ва, Е.Г. Спальвина, Н.В. Кюнера, П.Ю. Васкевича, М.П. Федорова, Н.И. Кохановского, X. Ван-дерберга, Т. А. Богдановича, С.Х. Троицкого, Ф.Г. Мускатблита, Н.И. Конрада и др.
Так, известный востоковед Н.И. Конрад в работе «Япония. Народ и государство» писал, что новые японские власти, поспешили овладеть западной культурой, чтобы этим путем получить возможность противостоять агрессивности великих держав. Эпоха Мэйдзи, по его мнению, ясно показала, насколько Япония в этом преуспела.
Российско-японские торговые отношения исследовали член Совета Общества востоковедения М.П. Федоров и профессор Восточного института (г. Владивосток) Н.И. Кохановский. Согласно М.П. Федорову, Россия в конце XIX - начале XX в. находилась на девятом месте по объему импорта из Японии и на десятом - по объему экспорта в Японию. Автор изучил проблему экспорта русского сахара в Японию, отметив причины, неблагоприятно влиявшие на его вывоз. Н.И. Кохановский высказав мысль о том, что устранение посредничества иностранцев в российско-японской торговле затруднялось недостаточной осведомленностью и кредитоспособностью японцев, отсутствием у них необходимых оборотных капиталов.
В 1903 г. японист Е.Г. Спальвин представил первому директору Восточного института, монголоведу профессору А.М. Позднееву программу по изучению японской диаспоры Приамурского края. Её выполнение было поручено первому выпускнику института П.Ю. Васкевичу, который провел демографический анализ японского населения и показал степень его влияния на экономику региона. Он высказал мнение, что японские мигранты оставались чуждым краю элементом и в экономическом отношении приносили мало пользы. Согласно автору, японцы отправляли на родину свои заработки, а в быту использовали только товары, получаемые из Японии. В другой работе П.Ю. Васкевич отмечал, что, хотя во Владивостоке не существовало японского сеттльмента, японцы стремились к его созданию.
В 1904-1905 гг. изучение российско-японских отношений в Восточном институте организовал его директор известный японист профессор Д.М. Позднеев, основавший кафедру япо-
новедения, работу которой совершенствовали его коллеги и ученики Е.Г. Спальвин, В.М. Менд-рин, Н.П. Овидиев, К.П. Феклин, К.А. Харнский и др. Д.М. Позднеев упрекал российское общество за «безосновательное, насмешливо-скептическое игнорирование» Японии, считая важным изучение её экономики, условий жизни и быта населения. Впоследствии в период работы в Токио на основе японских источников он издал двухтомную работу «Материалы по истории Северной Японии и ее отношений к материку Азии и России»(1909 г.).
Особым этапом в изучении экономической деятельности японцев на территории Дальнего Востока России стала Амурская экспедиция. Одной из её задач было оказание помощи местным властям в разработке мероприятий по организации контроля над эмиграцией. Итогом этой работы явился труд уполномоченного МИД В.В. Граве «Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье». Автор провел обстоятельный анализ экономической деятельности японских иммигрантов.
Н.В. Кюнер после научной командировки в Японию сделал в 1914 г. вывод о том, что японская эмиграция возникла не в силу её внутренних причин, а по инициативе и поддержке правительства и благодаря настойчивой пропаганде прессы.
В целом дореволюционные публикации можно лишь условно отнести к историографии проблемы; научное осмысление ее до 1917 г. так и не состоялось. Однако заслуга авторов этого периода в том, что они в своих работах собрали и опубликовали весьма обширный статистический и фактический материал о состоянии и перспективах российско-японской торговли и экономической деятельности японцев на российском Дальнем Востоке.
В советский период изучение деятельности зарубежного, и в частности японского, капитала на Дальнем Востоке России до 1917 г. становится одним из важных направлений работы отечественных историков. Основой анализа экономических отношений России и Японии стал марксистско-ленинский подход. Наиболее востребованными темами были завоевательная политика Японии в Азии, колониальное ограбление Россией и Японией соседних стран и т.п.
В работах В.Я. Аварина, М.Н. Покровского, А.Л. Попова, Б.А. Романова, опубликованных в 20-30-е гг. XX в. освещались отдельные проблемы дальневосточной политики Японии, а также борьба в правящих кругах России в конце XIX в. по вопросам внешней политики. В работе А. Доброва, вышедшей в 1952 г., дан анализ экономических интересов Японии на Дальнем Востоке. Автор оценивал российско-японские отношения в начале XX в. лишь в контексте заговора «англо-американских империалистов» против России.
В монографии известного советского япониста Э.Я. Файнберг « Русско-японские отношения в 1697-1875 гг.» получили осмысление события внутренней жизни России и Японии, а также некоторые стороны их экономических отношений. Ведущий специалист по современной
7 Японии профессор И.А. Латышев отмечает, что труд Э.Я. Файнберг стал исключительно важным вкладом в разработку достоверной истории российско-японских отношений.
В 50-е-70-е гг. XX в. историография международных экономических отношений Российской империи развивалась по двум направлениям: с точки зрения изучения иностранного колониализма и с точки зрения её внешнеэкономического развития. Среди работ первого направления фундаментальный труд академика А. Л. Нарочницкого «Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке 1860-1895 гг.». Российско-японские отношения рассматривались академиком в тесной связи с экономическим положением обеих стран. В научный оборот был введен огромный массив архивных материалов, представивших немалый интерес для исследователей. В этом же ключе выполнены работы С.С. Григорцевича, посвященные экономической экспансии иностранцев в Приамурье. Но в целом работы этого направления мало говорят о результатах экономических отношений России и Японии.
У истоков второго направления стояли И.Ф.Гиндин, В.И. Бовыкин, Б.А. Ананьич, изучавшие историю финансов России до 1917 г. Характерная черта их работ - введение в научный оборот архивных материалов, освещавших деятельность банков и акционерных обществ. Эти авторы сделали объективные и достаточно смелые для советского времени выводы о положительной роли иностранного инвестиционного капитала в экономическом развитии России.
Особое значение для изучения проблемы имели исследования экспансионистской политики Японии. Взаимоотношения России и Японии в период японо-китайской войны 1894-1895 гг. раскрыты в капитальном труде Б.А. Романова. Влияние корейского фактора на российско-японские отношения конца XIX - начала XX вв. подробно показано в исследовании Б.Д. Пака. Ряд разделов монографии япониста Е.В. Верисоцкой - «Идеология японского экспансионизма в Азии в конце XIX - начале XX вв.» посвящен развитию экономики Японии. Автор раскрыл проблемы модернизации Японии: рост государственного долга, инфляцию, падение уровня жизни японского народа и др.
Работы иркутского историка А.И. Штейнгауза посвящены многим аспектам российско-японских отношений, в т.ч. и экономическим. На основе архивных данных и материалов прессы автор, в частности, показал динамику и отдельные проблемы внешнеэкономических отношений России и Японии. Изучение русско-японских рыболовных отношений провел в диссертационном исследовании и в ряде работ Н.Г. Егоров. Он пришел к выводу, что рыбопромышленной экспансии японцев способствовала политика, проводимая властями Российской империи в отношении её дальневосточных рыбных богатств. Обобщающим трудом по российско-японским
8 отношениям XVIII - начала XX в. явилась монография Л.Н. Кутакова «Россия и Япония»(1988), которая подвела своеобразный итог исследованиям советских историков.
Принципиально новый, третий, период в историографии российско-японских отношений наступил с 1990-х гг., когда Россия встала на путь демократических преобразований. Описа-тельность и фрагментарность уступили место более глубокой разработке проблемы, переосмыслению прошлого, научной конкретности на новом концептуальном, методологическом и источниковедческом уровне. Характерной чертой научного поиска стало широкое использование архивных документов и оригинальных японских источников.
Владивостокский ученый А.Т. Мандрик в монографии «История рыбной промышленности российского Дальнего Востока (50-е гг. XVII в. - 20-е гг. XX в.)» продолжил изучение русско-японских рыболовных отношений. А.В. Трёхсвятский на основе российских и японских источников представил более подробный подход к вопросу японского рыболовства на о. Сахалине. Е.А.Суворов привел факты японского браконьерства в устьях российских рек в 80-90-е гг.ХІХ в.
Некоторые аспекты российско-японских экономических отношений были затронуты в работах СИ. Кузнецова, Н.Ф. Лещенко, В.В. Совастеева, А.Н. Мещерякова, В.Э. Молодякова и др. Историк-японист В.В. Кожевников писал, что необходимые предпосылки для развития российско-японской торговли сложились после 1875 г., тогда правительство России стремилось укрепить экономические отношения с Японией, но интересы обеих стран вошли в стадию противоречий вокруг Кореи и Маньчжурии.
П.Э. Подалко в монографии «Япония в судьбах россиян» отметил, что российская внешнеэкономическая политика на Дальнем Востоке характеризовалась неясностью и противоречивостью намерений. Когда право на ведение внешнеторговых операций было предоставлено русским предпринимателям, торговли, по мнению П.Э. Подалко, не складывалось никакой.
Вопросы формирования японской диаспоры и роли японских иммигрантов в экономике региона изучались Л.И. Галлямовой, З.Ф. Моргун, В.И. Юзефовым, В.Г. Дацышеным и др. В частности, И.Р. Савельев и Т.З. Позняк отмечали хорошее отношение администрации края к японским поселенцам. Подобное поведение российских властей отличалось, по мнению япониста И.Р.Савельева, от позиции правительств США и Канады, установивших строгий контроль над въездом в страну японцев. Тем не менее, указывал автор, российское правительство не предпринимало никаких мер для привлечения в регион японских предпринимателей и специалистов.
Хабаровские ученые А.Л. Анисимов, Т.Я. Иконникова и др. касались вопросов японского предпринимательства, государственной политики в отношении промыслов Японии в тихоокеанской акватории России. М.А. Ковальчук в монографии «История транспорта Дальнего Востока
9 России (вторая половина XIX в. - июнь 1941 г.)» рассмотрел вопрос о влиянии транспортной системы на деятельность японских рыбопромышленников. Он пришел к выводу, что если до начала XX в. большая часть добытой на Нижнем Амуре рыбы уходила на японский рынок, то с постройкой Амурской железной дороги она стала направляться на внутрироссийский рынок.
Наиболее актуальной проблемой третьего периода стало изучение процесса территориального размежевания между Россией и Японией в XIX в. Ей посвящены работы М.С. Высокова, А.Л. Анисимова, В.В. Совастеева, Е.Н. Елизарьева и др.
Российско-японские отношения в целом и их экономические аспекты как объект научного исследования привлекали также внимание зарубежных авторов. В работах японских авторов X. Кудо и С. Хаяси, использовавших голландские источники, утверждалась необходимость, с одной стороны, развития торговли с Россией, а с другой - противодействие т.н. «угрозе с севера». Эти взгляды во многом определили направления японской историографии.
Российско-японский договор 1875 г. способствовал появлению в Японии работ о возможной торговле с Россией. Это отчеты японских чиновников о поездках в Приморскую область - «Урадзивасутоку кэмбундзасси» X. Сэваки, «Сибэриа никки» Т. Эномото, «Урадзио ки-ко» М. Мурао, «Урадзиосутоку кико» Д. Судзуки, «Канью никки» К. Курода. Коммерческий агент X. Сэваки писал, что японцам надо вести розничную торговлю во Владивостоке, и она будет приносить стабильные доходы. Т. Каваками отмечал, что в 1900-1903 гг. во Владивостоке существенную конкуренцию японцам составляли приезжие китайские и корейские торговцы.
Важным рубежом в развитии японской историографии стало первое десятилетие XX в. Тогда были созданы классические труды, заложившие традиции японской исторической школы, происходила специализация авторов по отдельным периодам истории Японии.
В 1904 г. японский историк К. Асакава, работавший в США, в монографии «The Russo-Japanese Conflict: Its Causes and Issues» указывал на экономическое соперничество России и Японии, утверждая, что Япония стремилась установить свободную торговлю в регионе. Он опасался, что Россия может занять в ней господствующие позиции и все торгующие нации будут изгнаны. В других работах прослеживается стремление оправдать экономическое проникновение Японии на Дальний Восток «закономерными» результатами исторически развившихся японских интересов на Азиатском континенте. Представители этой концепции X. Акаги, Т. Такэути и К. Мори-носукэ утверждали, что в ответ на русское экономическое проникновение в Маньчжурию правительство Японии было вынужденно принять такие меры, как обеспечение «законных» прав японских рыбопромышленников в тихоокеанских водах России. X. Акаги и Ё. Куно рассматривали дальневосточную политику России как агрессивную и захватническую. Другие авторы, оп-
10 равдывая экспансионистский курс японского правительства в конце XIX в., указывали на существование «угрозы с севера», т.е. со стороны России.
Один из ведущих японских специалистов консервативного направления М. Кадзима написал ряд монографий, в основу которых легли архивные материалы японского МИДа и мемуарная литература, интерпретированные им в соответствии с концепцией жизненной необходимости территориальных приобретений для Японии. В книге «The emergence of Japan as world Power, 1895-1922» автор утверждал о «русской угрозе» для всех стран Дальнего Востока.
От тенденциозных работ отличается исследование С. Накамура. Автор на основе японских и российских источников обнаружил более объективный подход к экономическим отношениям Японии и России, сумев в определенной степени преодолеть русофобию. Хотя его труд не лишен ряда неточностей, он является существенным вкладом в историографию вопроса.
В конце 80-90-х гг. XX в. наблюдается рост интереса японских исследователей к российско-японским отношениям, связанный с распадом СССР. Т. Акидзуки, X. Вада, Ё. Корияма, А. Такано, С. Синдо, К. Ясуда, С. Мураяма, С. Окамото, Ё. Хирама и др. посвятили свои труды территориальному размежеванию России и Японии во второй половине XIX в.
В работе по истории Сибири Т. Моринага отмечает, что изучение её экономики началось после реставрации Мэйдзи, т.к. расширение сферы влияния Японии требовало исследований вероятного противника - России. К. Отани утверждал, что строительство Сибирской железной дороги рассматривалось в Японии и как военная угроза, и как благоприятная возможность для экономической экспансии в Сибирь. А ввод в эксплуатацию КВЖД, по его мнению, привёл к смещению экономических интересов Японии от Сибири к Маньчжурии.
Профессора Ц. Тогава и Х.Вада писали, что после событий Мэйдзи японские государственные деятели рассматривали Россию как потенциального противника, препятствовавшего экономической экспансии Японии на континент. Ц. Тогава отмечал, что в результате поездок и миссий в Россию японцы приходили к выводу об её экономической отсталости и необходимости поиска Японией союзников среди развитых стран Запада.
А. Судзуки, М. Симидзу, Н. Окамото, Э. Каминага, Н. Коива, Ко У, Я. Нагано, К. Нодзоэ, Я. Мисима, и др. изучали японо-российские рыболовные отношения. При этом А.Судзуки не отрицал экспансии японского капитала, но указывал на то, что он оказал стимулирующее воздействие на российскую рыбопромышленность, поскольку финансовые средства, рыболовные суда, сети и т.п. поставлялись из Японии, а лов вели в основном японские рыбаки, большая часть продукции шла на японский рынок.
Исследователь М. Симидзу показала, что условия труда на промыслах российской компании « Семёнов, Демби и К» были лучшими на О.Сахалине, т.к. лишь эта компания имела больницу для японских рыбаков. Она раскрыла экономическую зависимость компании от Японии. Э. Каминага отмечал, что к началу XX в. промыслы о.Сахалина полностью зависели от японского рынка, поэтому попытки их национализации правительством России окончились неудачей и оно вынужденно было покровительствовать японцам.
А. Тамура изучала некоторые аспекты торгово-промышленной деятельности японских поданных во Владивостоке. Она отрицает разведывательную деятельность и негативное влияние общества «Кёрюминкай» на экономическую жизнь региона. Целью создания в крае национальных японских обществ, по мнению А. Тамура, было лишь укрепление взаимных связей двух стран и создание достойных условий для жизни японцев за границей.
Российско-японские отношения также являлись предметом внимания английских и американских историков. Так А. Малоземов и Дж. Гаррисон утверждали, что политика России в отношении Японии являлась проявлением «традиционной русской экспансии».
Американский исследователь Я. Итихаси указывал, что, хотя в 1868-1924 гг. японцам для въезда в Россию было выдано паспортов больше, чем в любую другую страну, численность их в России была незначительной. Автор пришел к выводу, что большинство тех, кто выбирал Россию для проживания, являлись торговцами и рыбаками.
Особый вклад в изучение российско-японских отношений внес профессор Флоридского университета Дж. Ленсен, использовавший в своих работах сведения японских историков, малоизвестные русские документы и материалы прессы. В отличие от своих коллег Дж. Ленсен указывал, что Россия не прибегала к военному нажиму для установления торговых отношений с Японией. Он отмечал, что отношения России и Японии носили «дружеский характер». Японист И.А.Латышев отметил понимание Дж. Ленсеном национальных интересов России. Уникальная библиотека Дж. Ленсена, где были собраны документы, связанные с русскими открытиями Курильских о-вов и о.Сахалина, миссией адмирала Е.В.Путятина, обстоятельствами подписания Симодского трактата после смерти её владельца была выкуплена японским Институтом славяноведения при университете г.Саппоро.
В трудах американского учёного Дж. Стефана, изданных в 1971-1994 гг. показана картина японской экономической экспансии, приведены малоизвестные факты. В книге «Sakhalin. А history» автор затронул проблемы японского рыболовства в сахалинских водах. Показав неудачные попытки освоения острова Японией до 1875 г., он писал, что из-за сложной внутренней обстановки, отсутствия средств, сурового климата Сахалина, увеличения там числа русских, япон-
12 ское правительство было вынуждено уступить остров России в обмен на Курилы. Автор отмечал высокий процент японских рабочих в экономике острова после его присоединения к России. В другой работе Дж. Стефан осветил проблемы морских промыслов в районе Курильских о-вов, принадлежавших России в 1856-1874 гг. и раскрыл браконьерскую деятельность в водах России известного в Японии предпринимателя-авантюриста Н. Гундзи.
В монографии «The Russian Far East: a history» Дж. Стефан отмечал, что население Приморской области часто пользовалось услугами японских коммерсантов, фотографов, прачек, содержателей публичных домов, справедливо заметив, что они осуществляли целенаправленную разведывательную деятельность. В целом Дж. Стефан выразил взгляды современной американской историографии на экономическую деятельность японцев в России. Известный российский японист И.А. Латышев отметил, что профессор Гавайского университета Дж. Стефан первым из американских ученых обратил внимание на необходимость установления контактов между российским и американским центрами японистики.
В исследованиях французского историка Л. Фредерика «Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи» и американского- Д. Л. Мак-Клейна «Япония. От сегуната Токугавы - в XXI век» изучены некоторые аспекты российско-японских торговых отношений и экономического развития Японии во второй половине XIX в.
Анализ литературы по теме исследования свидетельствует о том, что отечественными и зарубежными учеными проделана большая работа по изучению истории российско-японских экономических отношений. Однако отсутствуют работы, посвященные комплексному изучению экономических отношений России и Японии во второй половине XIX в. Важно также и то, что экономическая деятельность японских подданных как составной части населения региона до сих пор не стала объектом специального исторического исследования, хотя их присутствие наложило существенный отпечаток на развитие российского Дальнего Востока.
Объект исследования- международные отношения России на Дальнем Востоке, рассматриваемые во внешнеэкономическом аспекте.
Предметом исследования являются основные направления и формы экономических взаимоотношений России и Японии, которые рассматриваются в тесной связи с политикой правительств и хозяйственной деятельностью российских и японских подданных в 1855-1903 гг.
Цель исследования - комплексное изучение российско-японских экономических отношений и связанной с ними деятельности российских государственных лиц в Японии и японских - в России, анализ эволюции российского законодательства в направлении создания условий, стимулирующих российско-японскую торговлю и регулирующих японское предпринимательст-
13 во в тихоокеанском регионе России, объективный показ результатов использования японских капиталов в экономике Приамурского генерал-губернаторства.
С учетом этого в работе ставятся следующие взаимосвязанные задачи:
изучить особенности становления российско-японских экономических отношений, выявить основные причины, влиявшие на этот процесс;
раскрыть характер российско-японских торговых отношений, показать факторы, определявшие их особенности;
выявить место дальневосточных территорий России в планах экономического проникновения правящих кругов Японии и связанных с ними представителей японского бизнеса;
проанализировать политику российского правительства и местной администрации по регулированию японского капитала в дальневосточном регионе;
осветить основные направления деятельности японских предпринимателей и рабочих, показав их роль в развитии экономической инфраструктуры Приамурского края.
Хронологические рамки диссертации охватывают период с 1855 г. по 1903 г. - от времени заключения первого российско-японского договора в г. Симода и до начала русско-японской войны в январе 1904 г. В процессе изучения отдельных вопросов, необходимых для раскрытия темы, автор исследования выходит за установленные хронологические рамки.
Территориальные рамки исследования охватывают Российский Дальний Восток, на территории которого в исследуемый период находились Приморская и Амурская области, входившие до 1884 г. в состав Восточно-Сибирского генерал-губернаторства, асі 884 г. - Приамурского генерал-губернаторства. В соответствии с современным административным делением в изучаемую территорию входят Амурская и Сахалинская области, Камчатский, Приморский и Хабаровский края. При исследовании отдельных вопросов автор выходит за установленные рамки, охватывая некоторые территории Сибири и Японских о-вов.
Методологическую основу диссертации составляют научные принципы объективности и историзма, сочетание формационного и цивилизационного подходов.
Россия идентифицируется как особая цивилизация, исходя из этнической характеристики населения и его конфессиональной принадлежности (православные, мусульмане, буддисты), географического положения и параметров (огромная протяженность, суровый климат и т.д.). В тоже время понятие «региональная субцивилизация», на наш взгляд, вполне правомерно, ибо, рассматривая цивилизацию как «исторический регион» (М. Барг), мы вправе предполагать наличие у него субрегионов. Если Россия в целом - большей частью континентальная страна, то на
14 Дальнем Востоке она имеет тысячеверстное морское побережье. Здесь Россия соприкасается с такими традиционными тихоокеанскими странами как Китай, Япония и Корея.
Исходя из такого видения, мы можем рассматривать Японию как страну, относящуюся к китайско-конфуцианской цивилизации (А. Тойнби), но имеющую свои отличия, сформировавшиеся ввиду её островного положения. Сюда же следует отнести особенности её агрикультуры, тесную взаимосвязь с морем. При почитании Будды и Конфуция, японцы имеют свою религию - синтоизм, что определяет менталитет японцев, позволяя им, несмотря на сильнейшее влияние западной цивилизации сохранять самобытность своей культуры и мировосприятия.
В процессе написания диссертации автор использовал методы исторической науки: проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, периодизации. Они позволили выделить основные этапы развития российско-японских экономических отношений, определить качественные изменения в событийно-историческом контексте, раскрыть взаимосвязи событий, происходивших в России и Японии. Только синтез различных методологических принципов и широкий инструментарий позволили проанализировать основные аспекты изучаемой проблемы.
Источниковая база. Формирование источниковой базы диссертации происходило в процессе деятельности государственных органов, а также военной и местной администрации, торгово-промышленных и транспортных предприятий на тихоокеанских территориях России в изучаемый период. Отметим, что по проблеме на сегодняшний день отсутствуют специальные источниковедческие работы.
Использованные источники по теме исследования подразделяются на три группы: опубликованные официально-документальные материалы, неопубликованные архивные документы, пресса (журналы и газеты, издававшиеся в изучаемый период).
В первую группу входят официально-документальные материалы, которые в свою очередь можно подразделить на три подгруппы: 1) официальные документы центральных государственных учреждений и документы всероссийских обществ; 2) официальные документы администраций Восточного-Сибирского и Приамурского генерал-губернаторов, военных губернаторов дальневосточных областей и документы дальневосточных торгово-промышленных и других общественных объединений; 3) статистические и справочные издания.
Особое место среди источников занимает Собрание Второе ПСЗРИ, изд. в 1831-1868 гг. и « Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемых при правительствующем Сенате», изд. в 1867-1917 гг., где в частности, отражено законодательное регулирование российско-японских экономических отношений.
В основу работы положены главным образом неопубликованные документы, выявленные автором в 22 фондах 4 архивов.
В Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ): 148 (Тихоокеанский стол), 150 (Японский стол), 161 (Санкт-Петербургский Главный архив), 195 (Посольство в Токио), 268 (Консульство в Нагасаки), 300 (Консульство в Хакодате), 327 (Чиновник по дипломатической части при Приамурском генерал-губернаторстве).
В фонде 150 содержится переписка российского консула в г.Иокогаме с МИД по вопросам российско-японской торговли. Там же представлены документы, содержащие оценку состояния экономических отношений России и Японии членами российского правительства: СЮ. Витте, В.Н. Ламздорфом и др. Отметим и материалы, касающиеся заключения русско-японского договора 1895 г., а также вопросов российско-японского таможенного регулирования.
В фондах 195, 268, 300 и 327 хранятся документы и отчеты о российско-японской торговле 1880-1890-х гг., деятельности японских обществ в Приамурье, докладная записка генерала С.А.Соломко о состоянии торгово-экономических отношений с Японией (фонд 195).
Политика российского правительства по отношению к иностранной экономической деятельности представлена в документах центральных государственных учреждений Российской империи, хранящихся в фондах Российского государственного исторического архива (РГИА). Это документы Департамента экономии (1152), Комитета Министров (фонд 1263), Второго Сибирского комитета (фонд 1265), Общей канцелярии министра финансов (фонд 560), Департамента земледелия (фонд 398), Лесного департамента (фонд 387), Переселенческого управления (фонд 391), Всеподданнейших докладов по части торговли и промышленности (фонд 40), связанные с принятием законов по вопросам регулирования зарубежной экономической деятельности в пределах дальневосточных территорий России.
В Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока (РГИА ДВ) хранятся материалы, касающиеся японской рыбопромышленности на Дальнем Востоке, а также экономической деятельности японцев в Приморской области (фонд 1 ( Приморское областное управление), фонд 28 (Владивостокская городская управа), фонд 702 (Канцелярия Приамурского генерал-губернатора)).
Особенности японского предпринимательства раскрывают данные из дневника известного российского япониста Д.М. Позднеева, собранные им в Японии в 1906-1909 гг. на основе документов и прессы, и хранящиеся в отделе рукописей Российской государственной национальной библиотеки в Санкт-Петербурге.
Большую группу использованных документов составляют издания справочного и статистического характера. Среди них российские и японские энциклопедические издания, словари, справочники и т.д. Составной частью источниковой базы является материал, издававшийся в исследуемый период центральной и дальневосточной прессой. Это сведения о состоянии и перспективах российско-японских экономических отношений, рекомендации русским предпринимателям относительно японского рынка.
Значительный массив вторичных источников составили мемуары, монографии и диссертации отечественных и японских авторов, что при проверке ряда фактов с помощью других источников дало возможность оценить не только степень изученности темы, но и выявить в ней новые моменты.
Научная новизна диссертации заключается в том, что на основе введенных в научный оборот архивных источников, а также уже использованных, но в контексте данной темы, в отечественной историографии осуществлено исследование историко-экономического аспекта российско-японских отношений.
Выявлены объективные и субъективные причины неразвитости торговых отношений между Россией и Японией в период с 1855 по 1903 гг.
Определены приоритеты в деятельности администраций Восточно-Сибирского и Приамурского генерал-губернаторств по закреплению позиций России в экономическом соперничестве с представителями японского капитала.
Определено влияние тихоокеанской промысловой акватории России на экономическое развитие Японии. Раскрыта роль японской рыбопромышленности в экономической жизни дальневосточного региона России.
Выявлены отличительные особенности хозяйственной деятельности японской диаспоры в Приамурском крае.
Извлечены конкретные исторические уроки, знание которых, по мнению автора, будет полезным при формировании региональной политики России направленной на развитие экономических отношений с Японией.
В научный оборот введены новые архивные документы, а также исторические материалы, переведенные автором с японского языка на русский. Разработана японская историография изучаемой проблемы.
Практическая значимость исследования состоит в том, что её результаты позволяют уточнить, что историческая память японцев сохраняет образ «северного врага», что негативно сказывается на экономических отношениях России и Японии. Очевидно, что России необходи-
17 мо последовательно развивать экономическое сотрудничество с Японией, прошлые « страхи» уходят, когда страны имеют устойчивые партнёрские отношения в сфере торговли, промышленности, инвестиционных проектов, в совместном освоении акватории Тихого океана.
Критическое осмысление исторического опыта государственных структур по регулированию экономической деятельности японских предпринимателей в регионе позволит более взвешенно подходить к разработке современной концепции внешнеэкономической стратегии России в отношении Японии.
Материал и выводы диссертации могут быть использованы преподавателями вузов при разработке общих и специальных курсов по истории российско-японских отношений, проведении занятий со студентами по регионоведческим и страноведческим дисциплинам, в системе повышения квалификации преподавателей-востоковедов вузов. А также исследователями в ходе работы над научными трудами в смежных областях исторических знаний.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации докладывались на международных, всероссийской, межрегиональной и межвузовской научных конференциях. Результаты исследования были апробированы и опубликованы в материалах научных конференций: «Гуманитарные науки в контексте международного сотрудничества». Владивосток,2005; «Культурно-экономическое сотрудничество стран Северо-Восточной Азии». Хабаровск,2005; «Актуальные проблемы языков, истории, культуры и образования стран АТР». Владиво-сток,2006; « Актуальные проблемы образования и культуры в контексте XXI в.». Владиво-сток,2007; «Актуальные проблемы востоковедения». Хабаровск,2008; «Япония: шесть десятилетий без права на войну». Владивосток,2008; «Амурская область: история и современность». Бла-говещенск,2008; « Актуальные проблемы исследования российской цивилизации на Дальнем Востоке». Хабаровск,2009. По теме диссертации опубликованы 14 научных публикаций объемом более 4,8 печатных листов в т.ч. три статьи в журналах, рекомендованных перечнем ВАК.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложения.
