Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Лингвосемиотика англоязычных глюттонических номинаций 10
1.1. Место пищевых знаков в англоязычной культуре 10
1.2. Актуализация концепта "Food" в англоязычной глюттонической коммуникации 42
1.3. Лингвокультурная специфика англоязычной глюттонической сферы 58
Глава II. Лингвосемиотическая специфика англоязычного гастрономического дискурса 78
2.1. Конститутивные признаки англоязычного гастрономического дискурса 78
2.2. Дискурсивные характеристики англоязычной языковой личности в гастрономическом дискурсе 120
2.3. Презентационная специфика англоязычного гастрономического дискурса 142
Заключение 176
Список литературы 181
Приложение
- Место пищевых знаков в англоязычной культуре
- Актуализация концепта "Food" в англоязычной глюттонической коммуникации
- Конститутивные признаки англоязычного гастрономического дискурса
- Дискурсивные характеристики англоязычной языковой личности в гастрономическом дискурсе
Введение к работе
Данное диссертационное исследование посвящено
лингвосемиотическому описанию англоязычного гастрономического дискурса, являющегося одним из ведущих типов потребностной коммуникации, а также изучению его структуры, содержания и знакового пространства, установлению коммуникативных типов англоязычной языковой личности, выделяемой в социально значимых рамках определенного этнического общества и рассматриваемой как лингвокультурное явление в таких областях научного знания, как лингвосемиотика, лингводискурсология и лингвоконцептология. В диссертации изучаются прецедентные гастрономические тексты к«лс воплощение базовых ценностей англоязычной лингвокультуры, продуцируемые и вербализуемые англоязычной языковой личностью (рецепты англоязычных поваренных книг, меню на предприятиях питания, тексты путеводителей, рекламные тексты предприятий питания, тексты журналов, газет, Интернет-источников гастрономической тематики, глюттонические паремии).
Объектом анализа является гастрономический англоязычный дискурс, предметом исследования выступают этноспецифические знаки англоязычного гастрономического дискурса (англоязычные глюттоническ±;е номинации), а также их лингвосемиотические параметры.
Вслед за А.В. Оляничем, мы именуем глюттонией всю систему пищевых знаков, вовлекаемых в процесс дискурсоразвертывания. Некоторые исследователи, например, Э.А. Гашимов [Гашимов 2005], предпочитают для описания лингвосемиотической системы пищевых знаков термин «алиментарный код». Под алиментарным кодом (лат. alere «питать») понимается лингвокультурный код, когнитивным субстратом которого выступает предметная область «Продукты питания» (то есть алиментарный
код рассматривается более узко и имеет воздействующее значение (накормить, пропитать, докормить до старости, дать возможность выжить). Мы же считаем, что при описании семиотики потребления пищи необходим более широкий термин — «глюттония», характеризующий весь пищевой процесс в целом, а именно: добычу и первичную обработку пищи, подготовку полуфабрикатов, процесс приготовления и потребления пищи [Олянич 2004].
Актуальность темы диссертации определяется, с одной стороны, возросшим в последние годы интересом к изучению англоязычного гастрономического дискурса, являющегося одним из важнейших типов потребностной коммуникации, с другой стороны, - недостаточностью теоретического осмысления данного феномена в современной лингвистике. Несмотря на возросший интерес современной лингвистики к изучению гастрономического дискурса, являющегося одним из важнейших типоь потребностного дискурса, исследований в этой области немного.
Необходимым представляется лингвосемиотическое описание англоязычных знаков номинативных процессов, которые связаны с вербализацией стереотипов глюттонического поведения и культурой приготовления и потребления пищи.
В настоящее время изучение англоязычной лингвокультуры особенно важно, т.к. человечество стало отдавать себе полный отчёт в том, что разным культурам и обществам с различными тенденциями, национальными традициями в сфере коммуникации необходимо уживаться друг с другом.
В основу данного исследования положена следующая гипотеза:
англоязычный гастрономический дискурс формируется языковой личностью,
при этом процесс дискурсопорождения осуществляется как
структурирование особого лингвосемиотического пространства
(концептосферы) «пища» ("Food") в целостную систему знаков глюттонии.
Целью работы является комплексный анализ этноспецифики
англоязычного гастрономического дискурса и лингвосемиотическое описание англоязычной глюттонии.
В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:
описать лингвокультурные характеристики англоязычной глюттонической системы, выявить сходства и различия глюттонических предпочтений англоязычных этносов (Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Соединенные Штаты Америки, Канада, Австралия, Новая Зеландия);
выявить системообразующие функции концепта "Food" в англоязычном лингвосемиотическом пространстве глюттонии в процессе дискурсоразвертывания;
охарактеризовать англоязычные лексические глюттонические номинации с точки зрения лингвосемиотики;
выделить основные дискурсивные характеристики англоязычной глюттонии (цель, ценности, участников, хронотоп и т.п.) и специфику ее лингвосемиотического пространства;
установить лингвосемиотические параметры языковой личности, формирующей англоязычный гастрономический дискурс;
определить презентационную специфику англоязычного гастрономического дискурса.
Методологической и теоретической базой работы послужили труды
отечественных и зарубежных лингвистов в области теории дискурса,
концептологии, лингвосемиотики, а также лингвоперсонологии
[Н.Ф. Алефиренко, Н.Д. Арутюнова, С.А. Аскольдов, Е.В. Бабаева,
А.П. Бабушкин, Р. Барт, С.Г. Воркачев, Л.Н. Ельмслев, В.И. Карасик,
Н.А. Красавский, Е.С. Кубрякова, Д.С. Лихачев, М.Л. Макаров,
Н. Митрофанова, А.В. Олянич, Г.Г. Слышкин, Ф. де Соссюр, Ю.С. Степанов,
И.А. Стернин, Г.В. Токарев и др.], лингвокультурологии [А. Вежбицкая,
Е.М. Верещагин, В.Г. Гак, Э.А. Гашимов, Н.П. Головницкая,
В. фон Гумбольдт, Д.А. Гулинов, СВ. Захаров, Ю.Н. Караулов,
В.Г. Костомаров, М.А. Кулинич, К. Леви-Стросс, В.А. Маслова,
В.В. Ощепкова, С.Г. Тер-Минасова, Э. Сепир, Б. Уорф и др.].
Научная новизна исследования заключатся в том, что впервые выявлены этноспецифические и лингвосемиотические составляющие гастрономического дискурса в лингвокультуре англоязычных этносов (Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Соединенные Штаты Америки, Канада, Австралия, Новая Зеландия), а также системообразующие функции модели языкового воплощения концепта "Food", охарактеризованы лексические глюттонические номинации, установлены конститутивные признаки, презентационные характеристики и лингвосемиотические параметры языковой личности. В работе подверглась изучению англоязычная глюттоническая система знаков, ранее не оказывавшаяся в сфере исследовательского внимания.
Теоретическая значимость диссертации состоит в расширении понятийного аппарата лингвосемиотики, лингвоконцептологии и лингвокультурологии, уточнении теоретических данных о дискурсивных и презентационных характеристиках потребностной коммуникации.
Практическая ценность работы заключается в возможности применения полученных результатов в вузовских курсах лексикологии английского языка, межкультурной коммуникации, страноведения Великобритании, спецкурсах по лингвокультурологии, концептологии и лингвосемиотики.
Материал исследования составили англоязычные глюттонические наименования гастрономических блюд и пищевых продуктов (более 7500 единиц), тематически связанные с ними англоязычные паремии (около 1350 единиц) и прецедентные тексты (рецепты англоязычных поваренных книг,
7 меню на предприятиях питания, путеводители, журналы, газеты, Интернет-источники гастрономической тематики, глюттонические паремии и т.д.).
В работе использованы методы лингвокультурологического,
компонентного, дефиниционного, интерпретативного,
лингвостилистического анализа гастрономических текстов различных жанров; использовалось также межъязыковое сопоставление, семасиологический анализ и опрос информантов для верификации данных об исследуемом явлении.
Положения, выносимые на защиту:
1. Лингвосемиотическая специфика глюттонии в англоязычной культуре
заключается в наличии особой системы знаков пищевых ресурсов, их
добычи, обработки, приготовления и потребления, сформировавшейся в
британском, североамериканском, канадском, австралийском и
новозеландском этносах.
2. Этнокультурная специфика англоязычных глюттонических
номинаций определяется дискурсивной актуализацией концепта «пища»
("Food") как ключевой когнитивной единицы потребностной коммуникации.
3. Конститутивными признаками англоязычного гастрономического
дискурса, представляющего собой личностно ориентированный тип общения,
являются участники, хронотоп, цель и ценности англоязычных этносов.
4. Англоязычная глюттоническая личность формирует
гастрономический дискурс, отражающий сходства и различия
глюттонических предпочтений англоязычных этносов (британцев,
американцев, канадцев, австралийцев и новозеландцев).
5. Презентационная функция лингвистических знаков англоязычной
глюттонии направлена на ритуализацию и самоидентификацию
соответствующих этнокультур и реализуется в массово-информационном
дискурсе как комплекс средств воздействия на общество, формируя
культурные доминанты, потребностные предпочтения и
глюттонические стереотипы поведения разных слоев населения англоязычных стран.
Апробация. Результаты диссертационного исследования и его основные положения докладывались на II международной научной конференции «Проблемы современной лингвистики (языковые контакты)» [Баку, 2007 г.], V Всероссийской электронной научно-практической конференции «Вуз культуры и искусств в образовательной системе региона» [Самара, 2007 г.], Международном форуме специалистов в области лингвистики и иноязычной коммуникации «XXI век: содружество лингвокультур. Актуальные проблемы иноязычного образования» [Самара, 2008 г.], III международной научной конференции «Сравнительное литературоведение: стереотипы в литературах и культурах» [Баку, 2008 г.], международной конференции «Активные процессы в различных типах дискурсов: функционирование единиц языка, социолекты, современные речевые жанры» [Москва, 2009 г.].
По теме диссертационного исследования опубликовано 16 работ общим объемом 40,1 п.л., в том числе 3 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ, 1 учебное и 2 учебно-методических пособия (6 работ выполнено в соавторстве).
Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из
введения, двух глав и заключения, списка использованной литературы,
лексикографических справочников, приложений (глоссарий
этноспецифических номинаций блюд в глюттонической системе англоязычных стран, краткий лингвокультурологический словарь англоязычной глюттонии, тематическая классификация англоязычных глюттонических паремий).
Во введении обосновывается выбор и актуальность темы, определяются объект и предмет, цель и задачи работы, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость проводимого исследования,
указываются методы анализа, формулируются положения,
выносимые на защиту.
В первой главе «Лингвосемиотика англоязычных глюттонических
номинаций» рассматривается понятие англоязычной глюттонии, которое
представляет собой лингвосемиотическую систему потребностных знаков,
вербально и невербально отражающих этнокультурную специфику добычи,
обработки, приготовления и потребления пищи в Соединенном Королевстве
Великобритании и Северной Ирландии, Соединенных Штатах Америки,
Канаде, Австралии, Новой Зеландии; описываются лексические
гастрономические номинации; выявляются лингвокультурные
характеристики и системообразующие функции модели языкового воплощения концепта "Food" в англоязычном лингвосемиотическом пространстве глюттонии.
Во второй главе «Лингвосемиотическая специфика англоязычного гастрономического дискурса» выявляются конститутивные признаки и дискурсивные характеристики языковой личности, а также описывается презентационная специфика англоязычного гастрономического дискурса.
В заключении изложены основные результаты и намечены перспективы исследования.
Место пищевых знаков в англоязычной культуре
Язык - одно из самых удивительных и в то же время одно из самых загадочных явлений, бытующих в человеческом обществе, и не будет преувеличением сказать, что язык является величайшим достижением человечества: язык создал человека, сделав его единственным разумным существом на Земле [Маковский 2005: 5]. При этом говорящий обычно не отдает себе отчета в тех сложных и противоречивых явлениях, которые привели к возникновению, исчезновению или сохранению тех или иных элементов языка, не имеет ясного представления о том механизме, который регулирует все звенья языка и дает ему возможность быть адекватным средством общения людей в любой период человеческой истории.
Интересно, что отдельная культурная область "Food представляет собой особый язык - это язык культуры. Здесь духовное содержание находит себе выражение в материальных формах, а текст на этом языке читается лишь на основе культурно-исторических ассоциаций (Г. Кнабе) [цит. по Филиппова 2004: 11]. Томас Р. Форд пишет следующее: 1) culture is a process of historical reproduction, and foodways as part of a cultural system are reproduced from generation to generation; (2) food is necessary for biological survival, thus the nutritional status of an individual or population is related to the availability and accessibility of food; (3) the availability and accessibility of food is not only a function of the nutritional capacity of the physical environment but also a function of social and cultural influences; (4) social and cultural adaptations are made to factors related to the availability and accessibility of food; (5) the persistence of factors related to the availability and accessibility of food contributes to the contimuty of social and cultural adaptation developed in response to such factors [Ford 1977: 4]. В связи с этим в данном исследовании мы рассматриваем гастрономический, или глюттоническии англоязычный дискурс.
Кулинария (от лат. culina — кухня) — искусство приготовления пищи, которое является одной из древних областей человеческой деятельности. Кулинария настолько универсальна, что она даже считается отличительной чертой Homo sapiens. ( "Not only does cooking mark the transition from nature to culture, but through it and by means of it, the human state can be defined with all its attributes" [Levi-Strauss 1970: 164]. На протяжении многих веков складывались пристрастия и гастрономические привычки каждого народа: со временем создавались национальные кухни. На сегодняшний день у каждого народа есть своя национальная кулинария, являющаяся неотъемлемой частью всякой национальной культуры, для которой характерны свои, отличные от других, национальные блюда. Вспомним, что по этому поводу говорил В.В. Похлебкин: но это вовсе не значит, что «национальная кухня есть нечто замкнутое, застывшее раз и навсегда. Кулинария - одна из наименее изолированных частей национальной культуры» [Похлебкин 1995: 4]. Процесс взаимопроникновения и взаимовлияния национальных кухонь не исключает их самобытности, так как каждый народ придает любым блюдам,, в том числе и созданным представителями другой национальности, свой особый вкус.
Два главнейших фактора, а именно, набор исходных продуктов и способ их обработки, являются базисом любой национальной кулинарии. Первый фактор целиком и полностью определяется тем, что дает материальное производство и природа, что, в свою очередь, означает, как географическое положение страны, её климатические и экономические условия оказывают влияние на специфические особенности национальных кухонь. Известно, что в зависимости от климатических условий очень часто изменяется и режим питания различных народов. Большое влияние на развитие национальных кухонь имело использование огня, а на способы тепловой обработки - виды посуды. Именно особенности географического и климатического положения отдельных стран сказались на создании в этих зонах разнообразных видов очагов.
Нам представляется необходимым отметить, что на особенности национальных кухонь повлияли также религиозные обычаи, система культовых запретов, старинные обычаи, регламентировавшие образ жизни, но для англоязычной глюттонической коммуникации религиозная специфика не является ведущей, и в связи с этим в нашем исследовании мало религиозно-маркированных номинаций. Кулинарное искусство всегда складывалось под воздействием определенной среды, различных классов и сословий, оно часто зависело от моды, насаждаемой определенным общественным слоем, престижа или привычек отдельных лиц.
Лингвисты всегда рассматривали связь языка и культуры. Язык является той системой, которая позволяет собирать, сохранять и передавать из поколения в поколение информацию, накопленную коллективным сознанием. Культура же выполняет аналогичную функцию хранения и передачи коллективных знаний определенного рода, поэтому язык и культура постоянно взаимодействуют [А. Вежбицкая, С.Г. Воркачев, В.Г. Гак, Ю.Н. Караулов, В.А. Маслова, С.Г. Тер-Минасова и др.]. Изучение взаимосвязи языка и культуры является приоритетным направлением, поскольку в сегодняшнем мире всё отчётливей осознаётся неизбежность сосуществования разных культур, обществ с различными тенденциями и национальными традициями в сфере коммуникации.
Актуализация концепта "Food" в англоязычной глюттонической коммуникации
Известный историк кухни В.В. Похлебкин отмечает, что приготовление пищи, как и процесс еды жизненно необходимы для каждого человека, и для большинства из нас просто элемент жизни, который должен действовать, так сказать, автоматически. Элемент, о котором не задумываешься, как и о солнце, дожде или ином явлении природы. О еде мы думаем часто, точнее, всю жизнь, особенно тогда, когда мы проголодаемся, хотя это короткое слово («еда») мы произносим сравнительно редко, ещё реже пишем его или видим написанным. Автор отмечает, что «долгое время у нас существовало довольно распространенное убеждение, что говорить (писать, думать, вспоминать) о еде - чистое мещанство. При этом забывалось, что мещанство заключается в том, как, по какому поводу и что говорить, а не в самом понятии «еда». Ведь нельзя забывать, что есть - значит жить, значит работать, значит строить, творить, мыслить» [Похлебкин 1995: 4].
Являясь одним из главнейших условий существования человека, пища входит в состав материальной жизни общества, а, следовательно, играет огромную знаковую роль. Любой совместный приём пищи выражает определенный уровень взаимного приятия, близости или отчужденности людей, выступающих в той или иной социальной роли. Непременным компонентом любого события жизненного цикла или празднества является совместная трапеза и пища определенного рода, а без пищевых предписаний и запретов не обходится никакая религиозная система. Помимо обрядово-религиозных существуют разнообразные бытовые символические представления о пище — об умеренности и неумеренности определенных её видов в различных ситуациях, о совместимости или несовместимости различных видов продуктов, об их целебных свойствах и об их полезности или вредности для людей различных категории - детей, рожениц, беременных, стариков. К числу общечеловеческих универсалий относятся представления о пище горячей и холодной, возбуждающей и успокаивающей, легкой и тяжелой. Все многообразие форм пищи, присущее человечеству, может быть уложено в сравнительно небольшое число пищевых моделей, различающихся по характеру основных источников калорий и животного белка. В рамках этих моделей или их сочетаний может быть выделено большое количество пищевых систем, характерных для отдельных этносов или историко-этнографических областей и отличающихся по набору специфических блюд, кулинарных приемов, принципов комплексных трапез, по различным обрядовым, поведенческим, знаково-символическим формам осмысления пищи.
Состав и характер основной пищи, способы её получения — это основные параметры, определяющие хозяйственно-культурные типы различных человеческих обществ. Древнейший тип хозяйства на заре становления человеческого общества был недифференцированным типом первобытной охоты и собирательства, а в пищевой комплекс этого типа входили всевозможные растительные продукты: съедобные листья, плоды, стебли, коренья, различные беспозвоночные и мелкие позвоночные животные, яйца и т. п. В дальнейшем развитие орудий охоты на крупную дичь обусловило повышение в пищевом балансе доли мяса крупных позвоночных. Освоение огня и хранение пищи на длительных стоянках привело к выделению трех основных её категорий — сырой, термически обработанной (жареной, вареной) и ферментированной (квашеной). Появление производящего хозяйства, то есть земледелия и скотоводства, привело к перевороту в образе питания людей. Возникли и новые формы пищи. Как и в других сферах общественной культуры, эти новые формы пищи, зародившись первоначально в локальной, а, следовательно, этнически обозначенной среде, становились модными повсеместно и вскоре теряли эту свою локальную и этническую окрашенность, сохраняя её разве что в названии (гамбургер, цыпленок Кентукки и пр.).
Еда - это результат значительной части труда, которую затрачивает общество и которая идет на воспроизведение нового труда. Труд, вложенный в производство продуктов и в приготовление еды, немедленно возрождается, воспроизводится в новом труде человека [Похлебкин 1995: 4].
Конститутивные признаки англоязычного гастрономического дискурса
Исследования в области дискурса ведутся на протяжении почти полувека, а интерес к данному явлению не иссякает. В этом отношении нам интересна точка зрения Е.В. Темновой, согласно которой дискурс является сложным коммуникативным явлением, обладающим дифференциальными особенностями, которые одни ученые связывают с продуктом речевого действия с присущей ему смысловой однородностью, актуальностью (уместностью), привязанностью к определенному контексту, жанровой и идеологической принадлежностью [Т. А. ван Дейк, В.З. Демьянков, А.Е. Кибрик, И.М. Кобозева, У. Чейф, W. Labov и др.], а другие [О.В. Александрова, В.В. Красных, Е.С. Кубрякова и др.] отождествляют его с вербализованной деятельностью с присущей ей соотнесенностью с целым слоем культуры, социальной общности и даже с конкретным историческим периодом [Темнова 2004: 24].
В русле лингвистической традиции такая широкая парадигма изучения дискурса обусловлена, во-первых, многодисциплинарностью подхода, поскольку исследования дискурса ведутся в соответствии с основными тенденциями развития и разработками смежных дисциплин: лингвистики, социальной семиотики, этнографии и т.п., а во-вторых, синтезом двух ведущих направлений современности - когнитивного и коммуникативного направлений.
Кроме лингвистов термином «дискурс» пользуются также философы, этнографы, социологи, психологи. В.А. Канке, к примеру, отмечает, что в современной философии термин «диалектика», введенный древнегреческими мыслителями Зеноном и Сократом и означавший «искусство выяснения истины в столкновении противоположных истин», всё более и более вытесняется термином «дискурс», под которым понимается «процесс получения нового знания на основе философских и научно-самостоятельных суждений, представленных в языковой форме» [Канке 2001: 162-163].
На рубеже XX-XXI столетий наметился отчетливый переход от исследования текста к изучению дискурса, который Н.Д. Арутюнова определяет как «речь, погруженную в жизнь» [Арутюнова 1990а: 137]. Получено убедительное подтверждение того, что социальные, культурные и психологические факторы оказывают существенное влияние на построение речи, обладающей национальным своеобразием, формой выражения мысли. Модели порождения речи, разработанные Н. Хомским (1972) и его последователями, характеризуются межъязыковым универсализмом. Они составляют лишь каркас для разработки этноспецифичных генеративных моделей речи на отдельных языках. В модель порождения высказывания должен быть введен социокультурный компонент, учитывающий ряд экстралингвистических факторов развертывания вербальной коммуникации. Акцент всё больше смещается с изучения текста как готовой данности на выявление закономерностей осуществления дискурса в его динамическом аспекте.
За лингвистическим употреблением термина «дискурс» просматриваются попытки уточнения и развития традиционных понятий речи, текста и диалога. Изначально во французской лингвистической традиции слово «дискурс» обозначало речь вообще, текст (фр. discours — речь, тип речи, текст, тип текста), и дискурс рассматривался безотрывно от своего лексического значения и отождествлялся с речью или речевой коммуникацией. Переход от понятия «речь» к понятию «дискурс» связан со стремлением ввести в классическое противопоставление языка и речи, принадлежащее Ф. де Соссюру [Соссюр, www], некоторый третий член — нечто «более речевое», нежели сама речь, и одновременно - в большей степени поддающееся изучению с помощью традиционных лингвистических методов, более формальное и тем самым «более языковое».
Вот что мы читаем о термине «дискурс» в статье Ж.В. Рассошенко: «термин «дискурс» разными учеными употребляется по-разному, но именно выяснение этих различий составляет основную заинтересованность при изучении языка за пределами отдельного предложения. Термин «текст» употребляется в подобных случаях. Оба эти термина обозначают часть языка, большую, чем предложение, которую можно назвать и «текст» и «дискурс». К «дискурсу» можно отнести и изучение языка такими разделами лингвистики, как синтаксис и морфология. Очень часто в этом случае используется понятие «анализ дискурса» (или текста) или «лингвистика дискурса (или текста)» [Рассошенко 2003: 92]. Дискурсивный анализ становится одним из центральных разделов лингвистики.
Анализ дискурса концентрирует внимание на структуре естественного разговорного языка, встречающегося в «дискурсах» типа беседы, интервью, комментариев, речи, а также на структуре письменного языка, который встречается в «текстах» типа эссе, заметки, дорожные знаки, главы или разделы книг. Но это различие не очень четкое, и существует множество других употреблений этих терминов (названий). В частности, «дискурс» и «текст» можно использовать в более широком смысле, включая все языковые единицы с определяемой коммуникативной функцией, устной или письменной.
Дискурсивные характеристики англоязычной языковой личности в гастрономическом дискурсе
Обращаясь к параметрам языковой личности в глюттонической коммуникации, стоит упомянуть о самом молодом направлении этнолингвистики - о лингвокультурологии, задачи которой - изучение и описание взаимоотношений языка и культуры, языка и этноса, языка и народного менталитета. В настоящее время активно развивается современная отечественная лингвокультурология и представляет собой несколько направлений, а именно: 1) направление исследователей Московской лингвокультурологической школы, представляющее культурное пространство языка как сложную систему культурных коннотаций - интерпретации денотативного или образно-мотивированного аспектов значения в категориях культуры (по В.Н. Телия), а также образов и метафор, кроящихся в «коллективном бессознательном» различных культур» [Гудков 2003; Красных 2002, 2003; Прохоров 1996; Сорокин 2001; Телия 1996, Уфимцева 1996, 2000 и др.]. Здесь ученые апеллируют таким понятием, как «культурный код». Под «культурным кодом» понимается система координат, которая содержит и задает эталоны культуры, в соответствии с которой оценивается тот или иной феномен [Красных 2003: 298, 331]. Одним из результатов научного исследования московской школы стал оригинальный лингвокультурологический словарь «Русское культурное пространство» (2004), в основу которого были положены ментефакты — элементы содержания сознания, разработанные на базе национального культурного пространства. Основополагающим элементом стал признак «информативность — образность», в соответствии с которым, ментефакты представляются тремя явлениями: знания, концепты, представления, последние в свою очередь распадаются на прецедентные феномены, артефакты, духи и стереотипы, позволяющие объяснить русские зооморфные образы, прецедентные высказывания, имена и тексты (классификация В.В. Красных). 2) направление исследователей Волгоградской лингвокультурологической школы, ставящие перед собой целью изучение культурного концепта, культурных ценностей, отраженных в языковом сознании и в коммуникативном поведении [Бабаева 1997, 2004, 2006; Карасик 1992, 2001-2006; Красавский 2001; Олянич 2004а-Ь; Слышкин 2000b и др.]. Культурный концепт представлен как «ментальная единица, элемент сознания, так как именно человеческое сознание играет роль посредника между культурой и языком» [Слышкин 2000b: 9]. Этно- и социокультурный концепт, состоящий из понятийного, образного и ценностного компонента, реализуясь в определенных языковых единицах, ложится в основу различных дискурсов и закрепляется в сознании языковой личности, позволяя тем самым выделять лингвокультурный и коммуникативные типажи, как особый вид концепта, явившегося основой для данного исследования. 3) направление исследователей Воронежской лингвокультурологической школы, основательно разработавших методику контрастивного описания национального коммуникативного поведения [Кашкин 2000; Попова 2001; Стернин 2001b, 2003 и др.]. В своей работе И.А. Стернин (2003) рассматривает две модели общения: 1) аспектную модель, базирующуюся на парных признаках вербальный - невербальный, продуктивный - рецептивный, нормативный — реактивный; 2) параметрическую модель, строящуюся в зависимости от 24 важнейших культурно релевантных признаков общения. Культурно релевантные признаки общения основаны на установлении, поддержании и выходе из коммуникативного контакта, степени общительности, формального/неформального характера общения, его содержания и объема, обсуждении разногласий, вежливости, регулятивности, ориентации на собеседника, а также коммуникативных признаках: самопрезентации, давлении, эмоциональности, оценочности, потребности в информации, реакции, самоконтроля, стиля, а также невербальной организации общения, отношения к родному и иностранному языкам, роли устного и письменного общения [Стернин 2003: 8]. 4) направление, базирующееся на теории концептальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона (1990) в Кемерово, в Иркутске, Екатеринбурге, Уфе, построенное на анализе концептов внутреннего мира человека, в сравнении с наивной и научной картиной мира [Пименова 1999; Пименов 2002 и др.]. Необходимо отметить, что актуальность современного лингвистического изучения обусловлена преломлением данной науки в других областях исследования: наряду с такими науками, как лингвосемиотика и лингвострановедение, возникают и антропоцентричные области научного знания, например лингвокультурология, психолингвистика, социолингвистика, а на современном этапе и лингвоперсонология, наука изучающая языковую личность. Термин «языковая личность» впервые встречается в работах В.В. Виноградова, однако полное определение данного понятия можно найти в исследованиях Г.И. Богина. Автор раскрывает данное явление в следующей дефиниции: языковая личность - это «человек, рассматриваемый с точки зрения его готовности производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи» [Богин 1984: 1].
