Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Фельетон как художественно-публицистический жанр журналистики
1. История развития жанра до возникновения «большого» советского фельетона 15
2. Жанровые особенности и основные черты фельетона 20-х годов XX века 29
Глава II. Идейно-тематические особенности фельетонов М.Булгакова 47
1. Тематика фельетонов «Гудка» 48
2. Тематика фельетонов «Накануне» 72
3. Идейное содержание фельетонов «Гудка» и «Накануне» 87
Глава III. Жанровые особенности фельетонов М.Булгакова 100
1. Жанровая соотнесенность фельетонов «Гудка». Характерные особенности 101
2. Жанровая соотнесенность фельетонов «Накануне». Характерные особенности 127
Заключение ' 137
Список использованной литературы 153
- История развития жанра до возникновения «большого» советского фельетона
- Жанровые особенности и основные черты фельетона 20-х годов XX века
- Тематика фельетонов «Гудка»
- Жанровая соотнесенность фельетонов «Гудка». Характерные особенности
Введение к работе
История отечественной журналистики содержит немало имен, до последнего времени незаслуженно изъятых из научно-теоретического обихода. Художественная проза М.Булгакова, Ю. Олеши, А.Зорича, Н. Погодина и других сегодня достаточно глубоко изучена, а их фельетоны 20-х годов XX века практически неизвестны читателю. Отдавая должное вкладу, внесенному в свое время этими талантливыми художниками в публицистику, необходимо признать, что работа этой разнохарактерной плеяды фельетонистов в периодической печати заслуживает всестороннего изучения.
Фельетон пользовался особой симпатией у советских читателей в 1920-1930-е годы. С его помощью создавалось впечатление особых, всепроникающих возможностей нашей журналистики. На фоне неприкрытой пропаганды, заметной сухости языка на страницах изданий тех лет фельетон как жанр выглядел особо привлекательным. Кроме того, не следует забывать, какую важную социальную роль играла советская журналистика, какой действенной силой она обладала, чему во многом способствовало использование жанра фельетона. Именно поэтому имена многих фельетонистов знали миллионы людей.
Советскую фельетонистику первого послереволюционного десятилетия чаще всего связывают с именем Кольцова. Не умаляя действительно большой роли, которую играл М.Кольцов в журналистике 20-х годов, заметим, однако, что в своих плодотворных попытках создать качественно новый фельетон он был не одинок. Бок о бок с Кольцовым в «Правде» работал А.Зорич, сыгравший значительную роль в развитии фельетона, в становлении его как жанра в 1920-е годы. Вошла в историю журналистики знаменитая плеяда молодых сатириков - «гудковцев» - В. Катаев, И.Ильф, Е. Петров, И.
Свэн . (Кремлев), «Зубило» (Ю. Олеша), и др. Особое место среди них принадлежало М. Булгакову.
Что касается М.Булгакова, то его сотрудничество в двух крупных и столь разных изданиях того времени, как уже упомянутый «Гудок» и берлинская газета «Накануне», его фельетоны, опубликованные в них, редко удостаиваются внимания и специалистов, и широкой публики. Более того, художественно-публицистические выступления писателя, представляющие в большинстве своем замечательное явление в истории отечественной журналистики, в творческой биографии самого М.Булгакова, в силу определенных причин предаются сегодня незаслуженному забвению.
Во-первых, фельетоны оказались «затененными» «большой» художественной прозой писателя. Во-вторых, среди исследователей-литературоведов прочно утвердилось мнение об их несовершенстве. Публицистика Булгакова рассматривается как вторичная по отношению к его романам, повестям, пьесам.
М. О. Чудакова пишет: «Примитивно было бы думать, что в двадцатые годы был один единственный путь в литературу - через газетный фельетон. То, что могло быть и становилось хорошей школой для начинающих, имело совсем иное значение для такого литератора, каким был Михаил Булгаков в начале І 920-х годов. Если рассмотреть всю его работу этих лет в целом, легко увидеть, что в многочисленных фельетонах «Гудка» - не лаборатория его больших вещей, не предуготовление к большим замыслам, а скорее, наоборот, «отходы» от них, легкая эксплуатация уже найденного, уже с законченностью воплощенного в его повестях и в романе» (Чудакова М.О., 1987. С. 178).
Подобное мнение высказывает и В.И. Немцев: «Освоенный им (Булгаковым) в начале 20-х гг. жанр - скажем, фельетон - как чистая сатира, согласитесь, произведение невысокого эстетического звучания» (Немцев В.И., 1999. С. 64).
Такого рода оценки, на наш взгляд, во многом были вызваны тем, что сам писатель низко ценил собственную публицистику. В неоконченной повести «Тайному другу» Булгаков описывает процесс создания фельетона: «...сочинение фельетона строк в семьдесят пять - сто занимало у меня, включая сюда курение и посвистывание, от 18 до 22 минут. Переписка его на машинке, включая сюда и хихиканье с машинисткой, - 8 минут. Словом, в полчаса все заканчивалось....» (Булгаков М.А., 1989 (А), Т.4.С. 119).
Тем не менее, журналистике Булгаков отдал 6 лет жизни. В период с 1921 по 1926 год писатель сотрудничал в газетах: «Торгово-промышленный вестник» (конец 1921 - середина января 1922 г.); «Гудок» (начало апреля 1922 - август 1926); «Накануне» (июля 1922 - июнь 1924). Кроме этого, Булгаков публиковал свои, фельетоны и в газете «Известия», в «Красном журнале для всех», «Занозе», в журнале «Медицинский работник».
Оставаясь малоизученными, они лишаются и права быть частью творческого наследия Мастера. Об этом более чем красноречиво свидетельствует последнее «полное» собрание сочинений М.Булгакова в 8-ми томах. Составитель его, В. И. Лосев, пишет, что в Собрание «не включены лишь некоторые из их общего числа: прежде всего те, которые с уверенностью можно отнести к «вымученным» и незначительным и в которых авторство писателя почти никак не проявилось... » (Лосев В.И. // Булгаков М.А., 2002, Т. 1. С. 13). Заметим, что «некоторые» - это около восьмидесяти фельетонов из более ста (Б. Соколов указывает, что число гудковских фельетонов М.Булгакова равно 122. См.: Соколов Б., 1997. С .170), опубликованных М.Булгаковым в «Гудке» с 1922 по 1926 гг. Сохраняя глубокое уважение к мнению В.И.Лосева, позволим себе не согласится с ним и с полной ответственностью заявить, что художественно-публицистические выступления писателя и в «Гудке», и в «Накануне» внесли значительный
6 вклад в развитие «большого» (Ершов Л.Ф., 1977. С. 107) советского фельетона, непосредственным образом отразились на литературных творениях М.Булгакова. Сравнивать художественные произведения писателя и его журналистские материалы нам представляется неправомерным, так как, на наш взгляд, нельзя применять одинаковые критерии при сравнении художественной прозы и журналистских произведений. Пусть фельетоны М.Булгакова не стали столь значимой страницей в истории литературы, как «Мастер и Маргарита», «Белая гвардия», «Собачье сердце» и другие, но в истории журналистики они являются выдающимися образцами жанра.
Работа в этих двух газетах занимала особое место в жизни и творчестве писателя. С «Гудка» началась журналистская деятельность Михаила Булгакова, а «Накануне» «принесла ему международную славу» (Миндин Эм., 1968. С. 160) - свидетельствует один из его биографов.
Как известно, «Гудок» в 1920-е годы был не просто газетой советских железнодорожников, но и поистине уникальным изданием, объединившим талантливых молодых авторов. Первый номер его вышел в свет в декабре 1917 года, и с этого времени газета была в гуще событий. На ее полосах ярко освещалась жизнь железнодорожного транспорта. В ней работали авторы, многие из которых впоследствии стали гордостью отечественной журналистики и литературы. Кроме М.Булгакова, школу мастерства в стенах редакции «Гудка» прошли такие замечательные писатели, как Константин Паустовский, Валентин Катаев, Илья Ильф и Евгений Петров и др. Помимо самой газеты издавались приложения: «Смехач» (1924-1928 гг.), иллюстрированный ежемесячник «30 дней» (1925-1941гг.), двухнедельный «Красный журнал». Материалы этих изданий с точностью отображали атмосферу времени, при этом использовались различные жанры: от фельетонов, высмеивающих бюрократов на местах, до «соленых» частушек, и все это выделяло газету из ряда многочисленных наркомовских изданий. Именно в такую редакцию и попал в 1922 году нуждающийся в постоянном заработке Михаил Булгаков. Начав с должности обработчика, или, иначе,
7 .
литправщика, он уже к осени 1923 года стал штатным фельетонистом, публикую на страницах газеты 4-5 материалов в месяц. Как отмечает Л.Яновская, «с приходом в «Гудок» Булгаков обретал наконец какое-то прочное место в жизни. Он стал... «бытовым фельетонистом» «Гудка» (Яновская Л., 1983. С. 92.). Параллельно начинающий журналист пишет большие очерки-фельетоны в газету «Накануне».
Ежедневная газета «Накануне» издавалась в Берлине русскими эмигрантами Ю. В. Ключниковым, Л. Г. Кирдецовым, Ю. Н. Потемкиным, П. А. Садыкером и др. (состав редакции в разное время менялся). В июле 1922 года была открыта московская редакция газеты. Задачей ее было ознакомление зарубежного русского читателя с жизнью и бытом Советской России, с перспективами ее развития. Московскими сотрудниками издания стали М.Булгаков, К. Федин, Вс. Иванов, В. Катаев, Ю. Слезкин, и др.
Нужно сказать, что журналистское наследие И. Ильфа, Е. Петрова, М. Кольцова, А. Зорича сегодня привлекает внимание исследователей. А что касается М.Булгакова, то интересные работы о его творчестве, появившиеся со времен «оттепели» (К. Симонова, О. Михайлова, А. Лакшина, А. Вулиса и др.) и до сегодняшнего дня (ЕЛблоков, Б. Соколов, О. Бердяева и др.) исследуют, как правило, лишь художественную прозу писателя.
Между тем, на наш взгляд, работа фельетонистом не была случайным, незначительным эпизодом в творческой биографии Михаила Булгакова. Об этом свидетельствует, в частности, .то, что роман «Белая гвардия», опубликованный в 1924 году и хорошо принятый в старомосковской среде, совершенно не произвел впечатления на друзей писателя по «Гудку». На это указывают устные воспоминания Катаева. «Он был для нас фельетонистом, -повторял В.Катаев, — и когда узнали, что он пишет роман, - это воспринималось как какое-то чудачество... Его дело было сатирические фельетоны...» (Катаев В. // Воспоминания о Михаиле Булгакове, 1988. С. 127).
Фельетонное наследие Михаила Булгакова - это более 100 выступлений публициста в «Гудке» и цикл фельетонов-очерков (некоторые исследователи называют их «московскими хрониками» (Гудкова В., 1991. С. 263.)) в «Накануне». Но, как правило, существование их лишь отмечается в научных трудах, посвященных творчеству М.Булгакова, а серьезных научных работ, целиком направленных на изучение этой части творческого наследия М. Булгакова, нет.
Еще в 1977 году Л.Ф. Ершов назвал М.Булгакова «крупнейшим представителем беллетризованного фельетона 20-х годов» (Ершов Л.Ф., 1977. С. 123) и посвятил гудковским сатирам художника несколько страниц своего исследования.
Монографии, посвященные собственно прозе М.Булгакова и выходившие с 1980-х годов (Л. Яновская «Творческий путь Михаила Булгакова» (1983), М. Чудакова «Жизнеописание Михаила Булгакова» (1988), В. Немцев «Вопросы изучения художественного наследия М. А. Булгакова» (1999), Е. Яблоков «Мотивы прозы Михаила Булгакова» (1997) и «Текст и подтекст в рассказах М.Булгакова» (2002), В. Петелин «Жизнь Булгакова: дописать раньше, чем умереть» (2001), О. Бердяева «Проза Михаила Булгакова. Текст и метатекст» (2002) и другие), лишь констатируют фельетоны как факт творческой биографии художника или используют во многом автобиографичные накануньевские фельетоны-очерки для реконструкции того периода в жизни писателя, когда создавались «Белая гвардия», «Дьяволиада», «Записки юного врача».
Б.Соколов посвящает несколько статей. своей «БулгЯковской энциклопедии» двум гудковским фельетонам («Часы жизни и смерти» и «Лестница в рай») и нескольким накануньевским, но и этот исследователь рассматривает художественную публицистику Булгакова в основном с точки зрения влияния ее на все последующее творчество, и прежде всего на «закатный роман» «Мастер и Маргарита».
9 .
В диссертационном исследовании Д. Ковальчука «Художественная концепция личности в русской прозе 20 - 30-х годов XX века» (М. А. Булгаков, А. А. Фадеев) фельетоны М. Булгакова не рассматриваются как значимая и показательная часть творчества (Ковальчук Д. А., 1999).
В диссертационном исследовании Н. Белова «Явление диалогизации в ранней прозе М.Булгакова» автор рассматривает эту особенность булгаковской прозы в том числе и на примере двух фельетонов (Белов Н., 2004).
А. Петренко, рассматривая поэтику комического в сатирико-юмористической прозе М. А. Булгакова, в своем диссертационном исследовании «Сатирическая проза М. А. Булгакова 1920-х годов: поэтика комического» привлекает и ряд фельетонов, но подвергает их опять-таки литературоведческому анализу (Петренко А.Ф., 2000).
Собственно журналистской деятельности писателя посвящено несколько статей Л. Кройчика, Е. Кухты и Е.Орловой, и пока не существует ни одной монографии или серьезной исследовательской аналитической работы по этой проблеме. Между тем, фельетонное наследие М. Булгакова, безусловно, интересно и важно прежде всего в силу того, что раскрывает новые яркие грани таланта этого замечательного писателя и представляет его видение такого неоднозначного жанра журналистики, как фельетон.
Наше обращение к изучению фельетонного наследия М. А. Булгакова обусловлено отсутствием на сегодняшний день полного системного и сравнительного анализа малых сатир, опубликованных в «Гудке» и «Накануне», их типологии, систематизации по идейно-тематическому содержанию, определения художественных особенностей публицистики писателя. Последние либо вообще не были обозначены (например, использование сказа как ; особого типа повествования в фельетоне, многообразие жанровых , форм фельетонов М. Булгакова, полифоничность его малых сатир), либо не получили, на наш взгляд, широкого освещения (например, образ автора в фельетонах М. Булгакова).
Вопрос об идейно-тематическом своеобразии фельетонов М. Булгакова остается актуальным и по сей день. Общепризнанным является мнение, что художник освещал в основном внутренние темы. Но удивительное многообразие этих тем, отражавших многообразие явлений действительности 20-х годов XX века, которые подвергались глубокому обобщению в художественно-публицистических выступлениях писателя, до сих пор не исследовано.
Позиция журналиста, публиковавшего одновременно свои фельетоны в газете советских железнодорожников и газете берлинских эмигрантов, трактовалась и трактуется до сих пор по-разному, поэтому необходимо внести возможно предельную ясность в эту проблему, основываясь прежде всего на анализе образа автора в фельетонах и дневнике писателя.
Особый интерес для нас представляют те художественные средства, с помощью которых Булгаков создавал свои беллетризованные фельетоны: композиция, сатирические приемы (гротеск и гипербола), особая, ставшая отличительной чертой, речевая характеристика героев, фантастичность художественного мира, обращение к русской классической литературе, роль детали в малых сатирах писателя.
Эта тема представляется нам актуальной и в силу того, что жанр фельетона, имеющий богатую историю и обладающий огромной силой воздействия на аудиторию, сегодня незаслуженно забыт и практически ушел со страниц печати, из эфира радио и телевидения. Хотя, справедливости ради, нельзя не отметить использование в современных СМИ отдельных черт и приемов, свойственных сатирическому фельетону как жанру. Различного рода сатирические разоблачения и обличения, безусловно, встречаются сегодня. Однако здесь используются лишь «внешние» черты фельетона, так сказать, форма. Но суть фельетона не сводится лишь к раскрытию конкретных преступлений против общества, бытописанию или иронии, сарказму. Настоящий фельетон обобщает те или иные явления, исследует причины их возникновения в обществе, причем пытается повлиять на
и существующую действительность и нравы. Это высокое назначение фельетона как раз и забыто. Конечно, в современных СМИ, особенно в период многочисленных избирательных кампаний, значительное место отводится различным сенсационным разоблачениям и саркастическим нападкам на политических противников, но цели этих разоблачений слишком узки и очевидны. Фельетон же как целостная жанровая форма в чистом виде сегодня, к сожалению, практически не встречается.
Актуальность данного исследования обусловлена недостаточно полным освещением в исследовательских работах важных проблем журналистского творчества М. Булгакова: 1) идейно-тематическое своеобразие его фельетонов и фельетонов-очерков; 2) жанровая соотнесенность и характерные черты фельетонов «Гудка»; 3) жанровая соотнесенность «московских хроник» «Накануне»; 4) сравнительный анализ художественно-публицистических выступлений М.Булгакова в газетах «Гудок» и «Накануне».
Научная новизна данного исследования определяется тем, что фельетоны М. А. Булгакова до сих пор не подвергались системному анализу как произведения журналистики. В диссертации впервые осуществлен их сравнительный анализ и выявление характерных новаций, внесенных М. Булгаковым в рамки жанра «большого» советского фельетона.
Теоретическое значение работы состоит в разработке нового подхода журналистскому творчеству М.Булгакова, системном анализе фельетонов, опубликованных им в газетах «Гудок» и «Накануне» и определении мировоззренческой позиции фельетониста, основанной на изучении образе автора журналистского текста.
Цель диссертации - осуществить системный анализ идейно-тематического своеобразия фельетонов М.Булгакова, опубликованных в
«Гудке» и «Накануне» с точки зрения теории и истории отечественной журналистики, а также определить типологию и жанровые особенности фельетонов и фельетонов-очерков, обозначить новаторство Булгакова в рамках этого художественно-публицистического жанра. Цель конкретизируется в следующих задачах:
Рассмотреть явление «большого» фельетона 1920-х годов в истории отечественной журналистики, определить его характерные черты.
Проанализировать и систематизировать тематическое многообразие фельетонов М.Булгакова, опубликованных в «Гудке» и «Накануне».
Определить позицию автора - сотрудника газет «Гудок» и «Накануне».
Исследовать жанровую соотнесенность и особенности художественных средств, спользованных в беллетризованных фельетонах.
Материалом исследования стал ряд фельетонов М.Булгакова, опубликованных в газете «Гудок» в период с 1923 по 1926 годы (восемьдесят семь) и цикл фельетонов-очерков, опубликованных в «Накануне» (двадцать).
Для максимально точного определения позиции Булгакова -фельетониста мы привлекаем письма и дневник писателя «Под пятой» (1922-1925гг.).
Методологические основы и источники диссертации.
Общеметодологической базой осуществленного в работе анализа малых сатир Булгакова с целью выявления идейно-тематических и жанровых особенностей явились исследования историков и теоретиков журналисики Л.Е. Кройчика, А.А.Тертычного, Г.В.Лазутиной, Е.И. Журбиной, Б.И.Есина, А.В.Западова, а также литературоведов В.В.Виноградова, М.М.Бахтина, Ю.Н. Тынянова, Л.Ф. Ершова.
Методы исследования представляют собой сочетание историко-журналистского и сравнительно-типологического подходов.
При анализе публицистических текстов применяется также элементы контент-анализа.
На защиту выносятся следующие положения:
«Большой» советский фельетон является одним из этапов
поступательного развития жанра фельетона в отечественной
журналистике.
Систематизация и сравнительный анализ фельетонов М.Булгакова, . опубликованных в газетах «Гудок» и «Накануне», по тематическому
содержанию привел к доказательной формулировке следующих
выводов:
A) многоаспектность «большой» темы фельетонов «Гудка»;
Б) специфика использования ассоциативной темы в фельетонах «Гудка» состояла в стремлении автора обозначить собственную позицию, а не в повышении эффективности воздействия на целевую аудиторию;
B) «большая» тема в фельетонах «Накануне» стала
. циклообразующей, практически не пересекалась с «большой» темой
фельетонов «Гудка», ассоциативная тема отсутствовала; Идейное содержание фельетонов «Гудка» и «Накануне» явилось отражением неоднозначной мировоззренческой позиции М.Булгакова и различного восприятия автором целевой аудитории двух изданий, что повлияло на тематическое и жанровое своеобразие фельетонов.
Выступления М. Булгакова в «Гудке» представляют собой
беллетризованные сатирические фельетоны. Творчески
интерпретируя достижения фельетонного жанра XIX - начала XX века, а также черты классических эпических, лирических и драматических жанров художественной литературы, М.Булгаков в фельетонах «Гудка» использовал многообразные формы: транспортный рассказ, рассказ-фотография, история в документах, дневник, письмо, любовный роман, уголовный роман, пьеса, монолог, диалог, поэма в стихах. Фельетон-сцена стал новаторством
М.Булгакова в жанре фельетона. Фельетоны «Накануне» представляют собой цикл фельетонов-очерков.
По теме диссертационной работы опубликованы следующие работы (общим объем 3,0 п.л.):
Кривошейкина М.С. Фельетоны М.Булгакова. // Масс-медиа. Литература. Действительность. - Тверь, 2002 (95-105);
Кривошейкина М.С. К вопросу об особенностях мировоззрения и гражданской позиции М.Булгакова-публициста // Масс-медиа. Литература. Действительность. - Тверь, 2003 (С. 14-23);
Кривошейкина М.С. Функции заголовочного комплекса в гудковских фельетонах М.Булгакова // Слово. Выпуск 2. - Тверь, 2004 (С. 234-239).
Кривошейкина М.С. Профессиональный анализ журналистского текста: Учебно-методическое пособие. — Тверь, 2003. 20 с.
Практическое применение. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при разработке лекционных и практических курсов по истории отечественной журналистики, теории жанров, а также при разработке спецкурсов «Журналистское творчество М.Булгакова», «Жанр фельетона в отечественной журналистике.». Материалы диссертации нашли свое применение в спецкурсах и спецсеминарах по проблемам отечественной журналистики 20-х годов ХХ-го века, по проблемам художественно-публицистических жанров в теории журналистики, а также используются автором в рамках дисциплины «Основы творческой деятельности журналиста».
Исследовательские результаты прошли апробацию в 3 докладах на заседаниях кафедры журналистики Тверского государственного университета, на научно-практической конференции по проблемам современной журналистики в г. Воронеже в ноябре 2003 г.
История развития жанра до возникновения «большого» советского фельетона
«Большой» советский фельетон (по определению Л.Ф.Ершова (Ершов Л.Ф., 1973. С. 72), т.е. фельетон 20-х годов прошедшего столетия, сыгравший значительную роль и ставший знаменательным явлением в истории отечественной журналистики 20-го века, естественно, восходит своими корнями к традициям классического фельетона. Сто с небольшим лет истории стремительного развития этого жанра можно разделить на ряд этапов, на каждом из которых он приобретал все новые черты, непрестанно трансформируясь и совершенствуясь.
1. Рождение рубрики в зарубежной и отечественной периодике. 28 января 1800 года редактор «Journal des Debats» Бертрен Старший вложил дополнительный листок (feuilleton — лист, листок) в очередной номер газеты. Первые фельетоны «Journal des Debats» содержали информацию о репертуаре театров, содержали стихотворные загадки, шарады, моды, стихи, объявления. В ранних фельетонах помещались также сведения о тарифе на объявления этого отдела. Таким образом, сам термин «feuilleton», родившийся в первом году XIX столетия на страницах «Journal des Debats», в течение еще многих лет ассоциировался не с жанровыми, а с техническо-типографскими признаками, обозначал не способ обработки того или иного материала, а место, отведенное ему в газете. Но с тех пор понятие о подлинной сути фельетона, естественно, значительно; трансформировалось. Так, еще Е.И.Журбина справедливо указывала на необходимость расчленения истории газетной рубрики и истории рождения нового жанра (Журбина Е.И., 1967. С. 25.). Действительно, изначально материал для «Feuilleton» подбирался совершенно определенный — это были литературные мелочи развлекательного, подчеркнуто неполитического характера. Именно это стало отправной точкой рождения жанра фельетона, в значительной степени повлияло на его развитие. Но будет справедливо, на наш взгляд, отметить и то, что с ходом эволюции жанра эта черта перестала быть принципиальной, безусловно необходимой.
Значительное количество исследователей называют первым русским фельетонистом Фаддея Булгарина и связывают появление жанра фельетона в русской печати с «Северной пчелой». Так, проф. Д. Заславский пишет: «Вульгарные каламбуры, сплетни и доносы печатались Булгариным под общей рубрикой «Всякая всячина». Это и был первый русский фельетон газетного типа» (Заславский. Д., 1929. С. 83.). Редактор сборника «Фельетоны сороковых годов», вышедшего в 1930-м году, Ю. Оксман также признает заслугу перенесения фельетона на русскую почву именно за Ф. Булгариным: «В середине двадцатых годов термин этот (фельетон - М.К.) уже не требовал особых разъяснений, графически русифицировался, а самый жанр очень быстро завоевал себе право гражданства благодаря Ф. В. Булгарину в «Северной пчеле» (Фельетоны сороковых годов, 1930. Сб.) Действительно, еще с 1825 г., задолго до появления в газетах официальной рубрики «Фельетон», Булгарин говорил: «В одном из будущих фельетонов...» или: «В одном из прошедших фельетонов мы писали...», но он, скорее всего, как в 20-40-е годы было принято, под словом.«фельетон» обычно подразумевал в подавляющем большинстве случаев рубрику или отдел газеты. В пользу этого свидетельствуют и пояснения, приводимые «Вестником Европы» еще в 1820-м году. «Feuilleton» - комментировала редакция, - «означает отделенную часть печатаемой в лист газеты, где помещаются замечания на новые книги, на играемые в театрах пьесы, на самую игру актеров и проч.» (Цит. по: Фельетоны сороковых годов., 1930, С.8.).
Анализ газет 20-х годов XIX в. показывает, что говорить о рубрике «Фельетон» в период ее появления — значит говорить о газетной «Смеси». Никакой принципиальной разницы между материалом, помещавшимся в «Смеси», и материалом новой рубрики не было, просто произошло переименование раздела. Хотя, упоминавшийся выше Ю.Оксман добавляет, что частью новой рубрики стали и материалы отделов журналов и «к ее постепенному расширению свелась на первых порах и вся эволюция нового жанра» (Цит. по: Фельетоны сороковых годов., 1930, С.8.). Говорить о появлении нового жанра нам кажется преждевременным, мы считаем правомерным оперировать пока лишь понятием «рубрика»: «Перекочевав в газетный подвал, материал таких отделов старых журналов, как «современные происшествия», «нравы», «критика и библиография», «смесь», в процессе приспособления к интересам массового читателя и к узким рамкам газетных полос, несколько сжался, заострился и, деформируясь, получил новую жизнь в фельетоне» (Журбина Е.И., 1967, С. 28). В новой рубрике уничтожается безличностный, информирующий тон «Смеси». Вместе с подписью под «Фельетоном», хотя бы и псевдонимной, начинает появляться дидактическая интонация. Но все вышеперечисленные процессы имели отношение к истории рубрики, жанр фельетона еще не оформился на тот момент.
3. Рождение русского фельетона и его развитие в XIX — начале XX века. Здесь мы считаем немаловажным остановиться на некоторых подлинно русских истоках жанра, привнесенного, казалось бы, в русскую газету. Многие исследователи говорят о связи русского фельетона с сатирической журналистикой XVIII века. Действительно, элементы жанра, который будет назван впоследствии фельетоном, содержатся и в журналах Новикова, и в «Почте духов» Крылова, и у других сатириков той эпохи (Майданюк П.А., 2003. С. 17) Но необходимо указать и на одно принципиальное различие -отвлеченная абстрактность, характерная в целом духу сатиры XVIII века, ни в коей мере не свойственна фельетону. Фельетон утвердился как жанр, в основе которого лежит конкретный и достоверный жизненный «повод»; конкретность — исходное и определяющее начало фельетона.
Многие исследователи, среди них Л. Ф. Ершов, утверждают, что русский жанр фельетона родился на страницах «Телескопа» в 1831 году.
Именно тогда были напечатаны литературно-критические фельетоны, подписанные затейливо шутливым именем Феофилакта Косичкина. Это А. С. Пушкин в форме веселой и язвительной иронии вел борьбу со своими литературными противниками - Ф. В. Булгариным и Н. И. Гречем. Так, и Е. Журбина считает, что «задолго до того, как появился фельетон Булгарина, Пушкин под именем Феофилакта Косичкина в знаменитых своих фельетонах 1831 года создает особый публицистический жанр» (Е.И.Журбина, 1969.С. 223.). «Торжество дружбы, или оправданный Александр Анфимович Орлов» и «Несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем» стали первыми образцами русского фельетона. «Фельетоны Пушкина и хронологическими по своему идейно-литературному качеству могут претендовать на фельетонное первородство, свергая тем самым Булгарина с пьедестала «первого русского фельетониста», они открыли новые возможности для фельетона последующих периодов, закрепили надолго и прочно стиль публицистически насыщенного иносказания, принявшего яркую литературную форму» (Там же. С.239). Примечательно, что В. В. Виноградов отмечал, что «тут (в вышеуказанных . фельетонах А.С.Пушкина - М.К.) отыскиваются истоки того эзоповского языка, который под влиянием Салтыкова-Щедрина укрепился в русской революционно-демократической публицистике второй половины XIX в.» (Виноградов В.В., 1990. С. 344.). Мы добавим, что Салтыков-Щедрин самым непосредственным и значительным образом повлиял и на творчество М. Булгакова, влияние это особенно ярко проявляется в том числе и в фельетонах 20-х годов XX века.
Жанровые особенности и основные черты фельетона 20-х годов XX века
Итак, начало 1920-х годов - эпоха блистательного расцвета фельетона в отечественной журналистике. Популярность этого жанра достигает своего апогея, без него в это время не мыслится ни один газетный номер. Естественно, что это не могло не подвергнуться теоретическому осмыслению как ученых, так и непосредственно фельетонистов-практиков того времени. Наиболее глубоким и разносторонним исследованием, представившим целый спектр взглядов на теорию фельетона той эпохи, стал сборник статей, вышедший в Ленинграде в 1927 году. Он явился первой значительной попыткой подведения некоторых итогов развития жанра за десять лет его существования в новой России. Инициаторами, организаторами и редакторами сборника, названного «Фельетон», явились Ю. Тынянов и Б.Казанский.
Можно выделить целый ряд проблем, которые пытались осмыслить авторы вошедших в сборник статей. Ученые и журналисты-практики вели разговор о месте факта и вымысла в структуре фельетона, о композиции и сюжете, о роли личности автора, о различных формах передачи его субъективной оценки, о социально-эстетической значимости жанра и многом другом. Особенно интересны были выступления самих фельетонистов, ибо в них содержались прогнозы на будущее этого оперативного и мобильного газетного жанра, обладавшего такой силой воздействия на аудиторию. Размышляя о его судьбах, одни авторы видели благотворность влияния очерково-публицистических приемов, полагая, что именно они могут сообщить фельетону «большую упругость и мощь» ( Кольцов М. // Фельетон, 1927. С. 50.); другие считали, что будущее за той жанровой разновидностью, создатели которой сумеют органически совместить в единое целое «фельетон от публицистики» и «фельетон от беллетристики» (Н. Погодин). Дальнейшее развитие жанра во многом подтвердило справедливость и обоснованность обоих этих прогнозов. Так, например, фельетон И. Ильфа и Е. Петрова стал сплавом новеллы и сатирической публицистики. А фельетоны М. Кольцова, Д. Заславского, Г. Рыклина и других опирались преимущественно на очерково-репортажные приемы. Но вернемся к интересующему нас периоду.
Наверное, одной из самых значимых и вызвавшей наиболее оживленные дискуссии на страницах сборника и за его пределами стала проблема художественности фельетона, соотношение конкретного факта и художественного вымысла в его структуре. Хотя само появление сборника было вызвано именно расцветом жанра в отечественной журналистике, его литературной насыщенностью, тем, что этот газетный жанр привлек внимание исследователей именно своей возросшей художественностью, встретившиеся на страницах сборника авторы оценивали его по-разному. Часть из них рассматривала фельетон как жанр художественный, существующий и развивающийся по законам художественной литературы, другая часть, опираясь на представления о фельетоне как жанре исключительно газетном, выводила его за пределы литературы.
Сами редакторы сборника разделяли точку зрения последних, придав своей позиции чрезвычайно характерные для того времени черты. « Это не «литературное», не «художественное» произведение ...», - писали они в предисловии к сборнику. И далее: «... когда фельетон имеет претензию стать «художественным произведением», он теряет свою ценность даже для литературы художественной». И еще ниже: «И как всякому живому явлению, ему угрожают опасности ... Опасность «художественности», которая может его сделать «рассказом» и лишить достоверности, жанровой опоры на конкретный факт» (Фельетон., 1927. С.7-8.).
Все эти положения чрезвычайно характерны вплоть до кавычек, обрамляющих слово «художественный». Здесь более чем ощутимо влияние «лефовских» взглядов. Как известно, лефовцы поклонялись газетному листу, объявляя его эталоном художественной литературы. Но в основном здесь ошибки чисто формального характера: литературный процесс рассматривался как нечто механическое, а фельетон —как механическое средство пополнения литературного жанра. Наконец, на наш взгляд, имело место и заблуждение, просуществовавшей достаточно долго: произведение якобы не может быть художественным, если оно имеет «оперативные» жизненные задачи и воздействует на действительность более непосредственно, нежели это делают беллетристические жанры.
Так, и Д. Заславский, гораздо позже, спустя 20 лет, в своих лекциях, посвященных теории и истории фельетона, достаточно категорично утверждал: «Фельетон является одним из видов публицистики, газетной или журнальной». Известный фельетонист-практик, профессор, не мог, тем не менее, не отметить, что «принадлежа, таким образом, к публицистическому жанру, фельетон граничит с художественной литературой» (Заславский Д., 1948, С.8-9.). Граница эта связывает газетный жанр с художественной литературой, по мнению Д. Заславского, только потому, что фельетон для «политического осмысления факта» использует в том числе и художественные средства.
М.Кольцов, принявший участие в сборнике 1927 года, считал, что «фельетон есть высококвалифицированная, художественно-литературная публицистика в газете». Как видим, фельетонист не отрицает художественного начала в фельетонном жанре, считая его практически обязательным и придавая ему гораздо большее значение, нежели Д. Заславский. Но, тем не менее, и в этой точке зрения первенство принадлежит все-таки публицистике: «Фельетон может быть не только публицистикой. Фельетон может быть дан в виде очерка, сатиры, путевой корреспонденции, стихов (Демьян Бедный). Но это прежде всего публицистический жанр» (Цит. по: Кольцов М, 1961. С. 120-121.). Здесь же попутно хотелось бы отметить, что именно понимал М.Кольцов под публицистикой в газете. Он был глубоко убежден, что подлинной публицистикой можно назвать лишь тот материал, который «по-новому преподносит факты, по-новому их суммирует и освещает...Публицистика будит, мобилизует читателя» (Там же,С.1П.).
Итак, мы видим, что проблема, поднятая авторами сборника еще в 20-х годах, проблема соотношения в фельетоне художественного и публицистического начал не нашла своего однозначного решения в самом сборнике. Она просуществовала еще достаточно долго, рождая все такие же жаркие дискуссии. Уже в 60-е годы Е. Журбина предложит следующую точку зрения: «Специфичность художественности фельетона берет свое начало в насыщенности всех его образов публицистической эмоцией и утверждает себя в процессе органического соединения публицистики и художественной литературы» ( Журбина Е., 1969. С.337.).
Тематика фельетонов «Гудка»
При анализе особенностей тематического решения произведений, написанных для «Гудка», нельзя не учитывать специфику работы фельетониста в этой газете. М. Булгаков вместе с молодыми сатириками В. Катаевым, И. Ильфом, Е. Петровым, Ю. Олешей создал знаменитую «четвертую полосу» «Гудка» - боевой отдел «Рабочая жизнь». Практически каждый фельетон возникал как отклик на письма железнодорожников. Рабкоры и читатели сообщали в газету о тех положительных и негативных явлениях, которые происходили, что называется, на местах. Этот-то фактический материал и ложился в основу многих фельетонов, художественно переосмысливался фельетонистами. Естественно, что самой лучшей формой подобного отклика служил именно сатирический фельетон. И молодые сатирики предлагали свое новое видение этого традиционного жанра, которое диктовалось новой эпохой.
Однако булгаковский фельетон был, мало похож на своих «гудковских» собратьев. Если, В. Катаев, И. Ильф, Е. Петров, С. Гехт чаще всего прибегали к фельетону-комментарию, к фельетону, имевшему конкретный адрес, а потому требовавшему принятия конкретных мер, то М. Булгаков, не отказываясь полностью от фельетона-комментария, весьма успешно работает в жанре фельетона-обобщения. Булгаковский фельетон ближе по своей структуре к «традиционному» безадресному фельетону XIX века, что не случайно. Хотя Булгаков в журналистику пришел после революции, несомненно, его взгляд на характер и место фельетона в газете формировался под воздействием старой школы этого русского жанра.
Для русской дореволюционной школы фельетона, как мы выяснили, были характерны два основные эстетические принципа: умение возвысить конкретный факт до типического обобщения и насыщенность произведения сатирической экспрессией. Действительно, наиболее талантливые фельетонисты умели отбирать характерные факты современной им действительности и обобщать их по-фельетонному, с сильным элементом сатирической образности, придавать им острое социальное звучание, высокий гражданский пафос. «Характерная особенность булгаковских фельетонов - высокая степень беллетризации факта» (Кройчик Л.Е., 1969. С. 112.) - утверждает Л.Кройчик. Это действительно так, мы бы - даже сказали «высочайшая художественность». Кроме того, в данном случае следует подчеркнуть несомненную творческую смелость Булгакова-сатирика. Фельетон начала 20-х годов — это чаще всего небольшая миниатюра, построенная на конкретном факте. В обработке факта преобладают публицистические приемы. Факт и его сатирическая трактовка далеко не всегда связываются воедино органически. Чаще всего факт вообще выносится за пределы сюжетной конструкции фельетона, как это делается в фельетоне-комментарии. Вовлечение же факта в развитие действия подчас носит чисто механический характер. Так, во многих фельетонах А.Зорича в «Правде» наблюдаются легко распадающиеся составные части - собственно факт и «пристройка» -вымысел, которая окружает данный факт, но не составляет с ним единого, неделимого целого.
М. Булгаков во многих случаях успешно преодолевает эту кажущуюся несовместимость факта и вымысла. И достигает этого фельетонист с помощью широко использования приемом, характерных для художественной прозы. В первой главе мы пришли к выводу о принадлежности фельетона к художественно-публицистическим жанрам, о его двойной природе, то есть подчиненности и законам художественной литературы, и законам журналистики. Булгаковский фельетон является достаточно убедительным тому подтверждением. Широкое использование Булгаковым беллетристических элементов в фельетонах было отнюдь не формальным приемом. Публицист стремился создать в своих сатирических миниатюрах тот эффект обобщения, без которого не мыслима настоящая сатира, за конкретным фактом увидеть масштабную общественную проблему. В этом -принципиальное отличие булгаковских фельетонов.
Тематика фельетонов также отвечала поставленным задачам и выбору жанра. Основная тема фельетонов М.Булгакова в «Гудке» - нравы и быт. Фельетонист сознательно уходит от политических вопросов, их практически нет в его гудковских произведениях. И это становится еще одной особенностью. Дело в том, что политика, особенно международные отношения, капиталистический европейский мир, как раз и были в начале 20-х годов одной из самых популярных, злободневных тем на газетной полосе. «Правда» и «Известия» публиковали немало материалов, в том числе и фельетонов, так или иначе затрагивавших эти вопросы. Конечно, это вполне объяснимо. Страна находилась в сложнейшем. политическом положении, отношения с Европой были нестабильны. Да и обстановку на Западе нельзя было назвать спокойной (волнения в Германии, набирающий силу фашизм, восстания в Болгарии и т.д.). Советская печать отражала международное положение, но, естественно, в свете, выгодном партии и правительству. Сохранившиеся отрывки дневника писателя, «Под пятой» (1922-1925 гг.), свидетельствуют, прежде всего, о том, что Булгаков не просто интересовался складывающимся положением, оно глубоко его волновало. Хотя доступны были лишь сведения, опубликованные в газетах.
«Не только в Германии, но уже и в Польше происходят волнения. В Германии Бавария является центром фашизма, Саксония коммунизма Заголовки в «известиях» - «Кровавые столкновения в Берлине», «Продовольственные волнения» и т.д Возможно, что мир действительно накануне генеральной схватки между коммунизмом и фашизмом. Если развернутся события, первое, что произойдет, это война большевиков с Польшей...» (Булгаков М., Т.8. 2002. С.73.). Но оценки и прогнозы художника не всегда совпадали с «линией партии», и потому приходилось оставлять их при себе. Тем не менее, фельетонист «Гудка» не создавал и конъюнктурных произведений, но идейное содержание фельетонов Булгакова предмет исследования следующего параграфа этой главы.
Итак, одним из первых сатирик обратился к внутренним темам и смог убедительно показать, сколь своевременно это обращение. Фельетонист, прямо скажем, не идеализирует многие стороны быта и жизни общества 1920-х годов. Он видит не только недостатки, оставшиеся от старого мира, но и вновь возникающую накипь. Характерно, что, оставаясь формально в рамках профессиональной газеты, оперируя, как правило, только фактами из жизни железнодорожников, Булгаков вместе с тем подмечает и фиксирует уродливые явления общественной жизни и быта вообще. И в этом отношении фельетоны этого писателя в чем-то превосходят фельетоны А.Зорича в «Правде». За частным угадывается общее, за внешне случайным — закономерное.
Фельетоны, опубликованные в «Гудке», не стали циклом, в них нет единой темы. Конкретные отдельные факты, сообщаемые железнодорожниками-рабкорами, становились малыми темами фельетонов. За ними писатель угадывал те проблемы, которые были особенно значимы в настоящем и будущем новой России. Дело в том, что самые разные явления жизни железнодорожников подвергались Булгаковым публицистическому осмыслению. Явления эти волновали и читателя, и писателя, вместе они пытались содействовать развитию молодой страны, ведя борьбу со всем, что это развитие тормозило.
Жанровая соотнесенность фельетонов «Гудка». Характерные особенности
Выбор жанра классического сатирического фельетона для публикаций в газете «Гудок» не был случайным для Булгакова. Журналист во многом ориентировался на основную аудиторию профсоюзного издания. Жанр сатирического фельетона был понятнее и ближе простому рабочему-железнодорожнику, нежели лирические размышления «эстетствующего» интеллигента. Во-вторых, задачу своего творчества Булгаков видел в том, чтобы изображать «бесчисленные уродства нашего быта..., страшные черты... народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М.Е. Салтыкова-Щедрина», всеми силами способствовать «излюбленной Великой Эволюции» (Булгаков М, 1989 (А), С.283) - то есть утверждению цивилизации и просвещения, эту цель и призван был выполнить сатирический фельетон, указывая на те негативные жизненные явления, которые еще оставались от старого строя или были присущи новому, помогая их искоренять. Таким образом, практически все публицистические выступления М.Булгакова в «Гудке», - это традиционные сатирические фельетоны.
Но среди гудковских сатир мы находим и один положительный фельетон - это «Часы жизни и смерти». Как известно, отличительной чертой этой разновидности жанра является положительный или хотя бы не подвергаемый сатирическому осмеянию герой. Указанный фельетон посвящен прощанию москвичей с В.И.Лениным. Выбор жанра вполне объясним. В нем автор наделяет вождя большевиков посмертным величием, но выступает против процесса мифологизации Ленина.
Для Булгакова важнее была эффективность его публицистических выступлений, т.е. влияние на сознание своего читателя, а не действенность (непосредственная реакция социальных, институтов на сигнал журналиста). Фельетонист выбирает жанр фельетона-обобщения, впрочем, не отказываясь полностью от фельетона-комментария. Булгаковский фельетон близок по своей структуре к традиционному безадресному фельетону XIX века.
Поэтому большинство героев безымянны {«Начальство помещалось за письменным столом... Начальство брезгливо поглядело на стрелочника... «Ты всегда производил на меня впечатление развратника»,- заметило оно...» (Булгаков М., 1989. Т. 2. С. 630)). Часто Булгаков использует и вымышленные говорящие фамилии в качестве художественного средства (холостяк Валентин Аркадьевич Бутон-Нецелованный из фельетона «Как Бутон женился» (Булгаков М., 1989. Т. 2. С.541), деятельный Антип Скорохват из фельетона «Охотники за черепами» (Булгаков М., 1989. Т. 2. С.451.), гениальный Макушкин из фельетона «Гениальная личность» (Булгаков М., 1989. Т. 2.С. 514) , лысый Я.И. Стригун из фельетона «С наступлением темноты» (Булгаков М., 1989. Т. 2. С. 532) и др.).
В основе каждого фельетона - документальный материал, сообщенный рабкором. Но вслед за фактами читатель только по видимости отсылается на место происшествия: на заседание Лака-Тытменского сельсовета («Праздник с сифилисом»), в родильное отделение больницы ст. Алатырь Казанской дороги («При исполнении святых обязанностей»), в помещение месткома г. Кузнецка («Чертовщина») и т.д. Географические обозначения здесь лишь создают необходимую для художественно-публицистического жанра иллюзию документальности. Реалии локального быта в булгаковском фельетоне из «Гудка» практически не обозначены и границы описываемых событий на какой-либо станции расширяются до масштабов страны.
Независимо от того, называются в фельетонах или нет конкретные имена участников описываемых событий и места происшествий, Булгаков стремится к тому, чтобы его выступления меньше всего сводились только к уголовной коллизии. Именно поэтому к булгаковскому фельетону менее всего подходит термин «обличительный». К тому же, фельетон у Булгакова, как правило, лишен традиционных концовок-выводов с призывами к соответствующим организациям и лицам «разобраться», «навести порядок» и т.д. Лишь в «Сильнодействующем средстве», фельетоне-пьесе, журналист выдвигает следующий ультиматум, кстати, вопреки существовавшей схеме, в качестве эпиграфа: Если К. Войтенко не уплатят жалованья, пьеса будет отправлена «Гудком» в Малый театр в Москву, где ее и поставят. (Булгаков М, 1989. Т. 2. С. 366)
Но и он звучит не очень убедительно, и даже в какой-то степени «театрально». Кроме того, героями пьесы становятся, кроме вышеупомянутой учительницы Войтенко, безымянный крымский культотделыцик и курьер. Фельетон этот представляет собой ничто иное, как искусную стилизацию под своих гудковских собратьев, под тот штамповый тип фельетона, что был особенно распространен.
Среди фельетонов М. Булгакова, опубликованных в газете железнодорожников редко встречаются концовки с дидактикой. В немногочисленных сатирах, где присутствует прямо выраженный авторский вывод, то он максимально обобщен: «В общем и целом, безобразники и волокитчики сидят на некоей станции и в ее окрестностях» (Булгаков М., 1989. Т. 2. С. 514). Совет становится еще одним способом нравоучения, но тоже встречается очень редко. Так, в фельетоне «Смычкой по черепу», где секретарь сельской рады избил деда Омелько, за то, что тот задавал лишние вопросы докладчику, представителю райисполкома. «Знаете что, тов. Сергеев? Я позволю себе дать вам два совета. ..Во-первых, справьтесь, как здоровье деда. А во-вторых: смычка смычкой, а мужиков портить все-таки не следует. А то вместо смычки произойдут неприятности. Для всех. И для вас в частности» (Булгаков М., 1989. Т. 2. С.545).
Кроме того, автор иногда передоверяет право судить, делать выводы и требовать незамедлительного принятия мер своим героям. Так, из уст человека с настоящим пролетарским происхождением следующее замечание звучит более убедительно:
«Эн-е — не мешало бы убрать причиндалы отжившего строя, напечатанные на обратной стороне повесток, которые угнетают и раздражают рабочий класс» (Булгаков М., 1989. Т. 2. С.488).
Дело не в том, что фельетонист не верил, что устранение факта, легшего в основу фельетона, на какой-то отдельной конкретной станции поможет решить эту проблему в рамках страны. Выводя факт за пределы уголовно или общественно наказуемой ситуации, М. Булгаков стремится к тому, чтобы данный конкретный факт звучал как факт обобщенный. Отсюда
- естественное вовлечение в фактическую основу фельетона вымышленных персонажей библейских, исторических, литературных и т.д. Так, в фельетоне «Как разбился Бузыгин», действие которого привязано к конкретному месту
- ст. Користовка Южных дорог, - участвуют и Хулио Хуренито, и Иисус Навин, и Стрихнин. В эпиграфе к фельетону «Охотники за черепами» упоминается начальник станции Москва-Белорусская некий Липко. Однако главным действующим лицом фельетона является не он, а заменивший его сказочный герой Антип Скорохват.
Очевидно, что действенность фельетонов в конкретных ситуациях не была главной задачей Булгакова. И особое отношение его к фактическому материалу, и обращение к классической русской литературе 19-го века, и попытка изображения новых человеческих типов — все это служило более сложной и значительной задаче. В каждом своем фельетоне публицист выводил яркую черту, присущую современной ему действительности. Эти черты складывались в живую, красочную и правдивую картину Советской России.
М. Булгаков в своих гудковских сатирах в полной мере воспринимает два основные эстетические принципа традиционного сатирического дореволюционного фельетона: умение возвысить конкретный факт до типического обобщения и насыщенность произведения сатирической экспрессией. Действительно, художник умело отбирать характерные факты современной железнодорожной действительности и обобщает их по-фельетонному, с сильным элементом сатирической образности, придавать им острое общенациональное социальное звучание, высокий гражданский пафос.
Булгаковский фельетон в «Гудке» - это, безусловно, фельетон беллетризованный. Автор мастерски вовлекает конкретный документальный факт в развитие действия своей сатирической миниатюры. Анализируя фельетон 20-х годов XX века, Е.Журбина писала: «Выработалась особая -фельетонная — постановка факта, причем, этот факт играет не только роль некоего трамплина для рассуждений фельетониста, а сам занимает центральное место в фельетоне» (Журбина Е., 1969. С.378). С этим высказыванием можно согласиться, хотя оно и нуждается в существенном дополнении.
