Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА І. Жизненный путь и литературно-эстетические взгляды Инала Канукова 11
ГЛАВА II. Идейно-изобразительное своеобразие художественно-публицистических очерков Инала Канукова 28
2.1. «В осетинском ауле» 28
2.2. «Горцы-переселенцы» 62
2.3. «От Александрополя до Эрзерума» 101
ГЛАВА III. Изобразительно-художественное своеобразие рассказов Инала Канукова 113
3.1. «Две смерти» 113
3.2. «Из осетинской жизни» 130
3.3. «Воровство-месть» 146
Заключение 159
Библиография 162
Введение к работе
Актуальность темы. Известный осетинский писатель и этнограф Инал Дударович Кануков (1852-1899 гг.) начал свою литературную деятельность в 70-х годах XIX века. Глубокий демократизм, превосходное знание жизни горца, бескомпромиссная правда, активный характер творчества - все это привлекало к И.Канукову горячие симпатии читателя. Он первым отразил в художественных очерках и рассказах на русском языке жизнь горцев-осетин. Его произведения отличались не только остротой поднятых вопросов, имевших жизненное значение для пореформенной жизни горцев, не только поисками подлинной «правды жизни», но необычной творческой манерой, с которой он пришел в литературу.
Однако художественное творчество этого талантливого писателя изучено недостаточно. Особенно это относится к кавказскому периоду его литературной деятельности. Несмотря на имеющиеся работы по изучению творчества Канукова (Т. Бесаев "Инал Кануков"; X. Ардасенов "Жизнь и творческая деятельность И. Канукова"; С. Джанаев "Писатель-патриот И.Д. Кануков"; З.Н. Суменова "Инал Кануков"; С.Ш. Габараева "Инал Кануков. Очерк творчества"; Ш.Ф. Джикаев "Воспоминания об И.Канукове"; Н.Г. Джусойты "Инал Кануков"; Е. Котаев "Педагогические мысли И. Канукова"; З.М. Салагаева "От очерка к рассказу. И. Кануков"; С. Джанаев "Поэт борьбы, правды и любви. И.Д. Кануков), ни одно из его произведений не было подвергнуто комплексному литературоведческому анализу. Не выявлены жанровые формы произведений писателя, их композиция, образный строй, интертекстуальные связи, не исследована структура повествования, особенности временной и пространственной организации, не определена эстетико-художественная значимость, не исследован вопрос художественного метода писателя и своеобразия его стиля. Всем этим и определяется актуальность диссертационной работы. .
Объектом исследования является кавказский период художественного творчества Инала Канукова.
Предметом исследования послужили рассказы, художественно-публицистические очерки кавказского периода творчества И. Канукова, их идейно-тематическое своеобразие и художественные особенности, а также эстетические доминанты.
Цель исследования - изучить идейно-тематическое и художественное своеобразие творчества Инала Канукова кавказского периода.
Поставленной целью было обусловлено решение следующих задач:
изучить биографию писателя и его литературно-эстетические взгляды;
исследовать идейно-тематическое своеобразие очерков и рассказов И. Канукова;
определить жанровую специфику очерков И. Канукова, проанализировать их композицию, образный строй текста, структуру повество-
вания, способы выражения авторской позиции, выявить их интертекстуальные связи;
4) исследовать специфические особенности рассказов И.Канукова, выявить в каждом рассказе наиболее характерные для И.Канукова художественные средства, проанализировать особенности сюжетов рассказов, их композиции, подачу в них жизненного материала, раскрытие человеческих характеров, приемы типизации, образный строй текстов, структуру повествования, художественный хронотоп, язык героев и автора, а также способы выражения авторской позиции в текстах рассказов.
Для решения выдвинутых задач применялись следующие методы исследования:
теоретический (изучение и критический разбор литературоведческой и критической литературы);
описательный (описание и анализ содержания и художественных средств произведений, их композиции и сюжета);
сравнительно-сопоставительный (сравнение сходных фактов в анализируемых произведениях, а также сопоставление их с подобными явлениями в истории русской литературы).
Методологическую и теоретическую основу диссертационного исследования составили основополагающие работы по различным вопросам русского и осетинского литературоведения, ориентирующие на анализ художественного произведения в единстве содержания и формы, исследующие вопросы пафоса произведений в его разновидности, проводящие различия между понятиями исторической правдивости и идейной направленности литературных произведений, рассматривающие предметную изобразительность как основную сторону их формы и освещающие основные эстетические категории. Это прежде всего работы М.М.Бахтина, А.Н.Веселовского, Д.СЛихачева, Ю.М. Лотмана, Г.Н. Поспелова, А.И. Ревякина, Л.И.Тимофеева, В.Е.Хализева, Н.Ф.Гуляева, А.Ф.Лосева, Б.В. Томашевского, а также исследования литературоведов Осетии: В.И. Абаева, А.П. Семенова, Х.Н. Ардасенова, Н.Г. Джусойты, Ш.Ф. Джи-каева, СБ. Сабаева, Л.Б. Келехсаевой, З.М. Салагаевой, З.Н. Суменовой, С.Ш. Габараеваидр.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в осетинском литературоведении осуществлен комплексный филологический анализ художественных текстов кавказского периода творчества талантливого осетинского писателя, внесшего весомый вклад в развитие осетинской литературы. В связи с этим:
изучено формирование мировоззрения писателя и определены его литературно-эстетические взгляды;
выявлена специфика очерков И.Канукова и определены их жанровые особенности;
произведен анализ архитектоники очерков писателя, исследован их образный строй, структура повествования, художественный хронотоп, способы выражения авторской позиции и интертекстуальные связи;
изучено идейно-художественное своеобразие рассказов И.Канукова, исследованы особенности их сюжетов, композиция, художественные средства, характеры героев, речевые и портретные характеристики, художественный хронотоп, структура повествования, словесные образы, интертекстуальные связи.
Теоретическая значимость исследования определяется тем, что полученные в нем результаты литературоведческого анализа очерков и рассказов И.Канукова, принципы выявления их специфики, методика исследования наиболее характерных для писателя художественных средств, раскрытие приемов типизации, подачи жизненного материала, изучение художественного времени и пространства, способов выражения авторской позиции могут стать теоретическим обоснованием при изучении творчества других осетинских писателей.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по истории осетинской литературы, при создании учебников и учебных пособий, при написании истории осетинской литературы и составлении учебной программы к ней.
На защиту выносятся следующие положения:
отбор, обобщение, оценку и изображение жизненных явлений И. Кануков осуществляет на основе метода критического реализма: при этом романтические элементы в произведениях автора либо полностью отсутствуют, либо сведены к минимуму;
особенности художественного стиля писателя, совокупность художественных средств, которыми он пользуется, координируют с содержанием произведений;
специфика поэтики И. Канукова проявляется в композиции образа, в соотношении действующих лиц, в сюжете, в композиции, в художественном хронотопе, в языке автора и персонажей;
в произведениях И. Канукова раскрывается диалектическое противоречие между сущностью и существованием человека, что проявляется в коллизии между личностью и вписанным в обстоятельства характером персонажа;
герой кануковских рассказов явился художественным обобщением жизни горца последней четверти XIX века.
Цель, задачи, проблематика и логика исследования, последовательность решения поставленных задач определили содержание и структуру диссертации. Она состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Апробация результатов исследования. Диссертационная работа обсуждена на расширенном заседании кафедры русской литературы в национальной школе (2007 г.). Основные положения и результаты исследования были изложены на итоговых научных конференциях СОГУ (2003,2004,2005 гг.), а также опубликованы 3 статьи в научных реферативных журналах "Известия РГПУ им. А.И. Герцена". Отдельные этапы и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры русской литературы в национальной школе. По материалам диссертации опубликовано 7 работ.
«В осетинском ауле»
Инал Дударович Кануков, писатель и этнограф, начал свою литературную деятельность в начале 70-х годов XIX века. Глубокий демократизм, превосходное знание жизни горца, бескомпромиссная правда, активный характер творчества - все это привлекало к И. Канукову горячие симпатии читателя. «Крупнейший просветитель дохетагуровской поры, он внес значительный вклад в развитие общественной мысли Осетии. Он был первым писателем, отразившим в художественных очерках и статьях на русском языке жизнь горцев-осетин». [Суменова, 1972 :3]
Инал Кануков был также известным публицистом Сибири и Дальнего Востока.
Являя редкий пример слитности писательского «я» и гражданской личности, он с большой ответственностью и взыскательностью относился к своему общественному долгу, к званию писателя. И. Кануков дорожил нелегкой судьбой литератора, который пишет всегда только правду, выступая на стороне справедливости.
В своих сочинениях И. Кануков поднимал вопросы, вокруг которых велись споры. Его произведения отличались не только остротой поднятых вопросов, имевших жизненное значение для пореформенной горской жизни, не только поисками подлинной «правды жизни», но и необычной творческой манерой, с которой он пришел в литературу.
Сочинения Инала Канукова отличает глубокое своеобразное сочетание публицистического и художественно-беллетристического начал. Это определяет его особое место в осетинской литературе и публицистике. Он спо собствовал разнообразию стилей литературного выражения в рамках реалистической прозы, утвердив права публицистичности в идейно-образной и композиционно-стилистической структуре малых форм литературы. Творческая разработка поэтики и стилистики очерковой литературы, стоящей на грани художественной прозы и публицистики, дает все основания считать И. Канукова одним из основателей в осетинской литературе проблемного очерка, и прежде всего его разновидности — очерка художественно-публицистического.
И. Кануков был не только признанным художником слова, но и принадлежал осетинской и русской публицистике. Он имеет важные заслуги перед передовой общественностью в постановке острых вопросов не только Осетии, но и России в их социологическом исследовании и экономико-публицистической и философско-публицистической интерпретации с позиций страстного защитника прав человека, демократии и мира.
В творчестве И..Канукова особенно отчетливо прослеживается мысль о том, что «задеть за живое» читателя, поднять в нем общественное самосознание может не только смелая идея, острая постановка насущных проблем современности. Для этого дела важно и то, как они изложены, как высказаны, на чем основываются - на досужих домыслах или на убедительном жизненном материале, богато и широко представленном в сочинении и осмысленном с прогрессивных позиций вдумчивым наблюдателем, исследователем действительности.
На современников и последующие поколения производила и производит неизгладимое впечатление та страстность, с какой Кануков исследовал осетинскую и русскую жизнь, с какой писатель-демократ добивался разгадки народной жизни, с тем чтобы найти выход для народа из его тяжелого положения. Идейная значимость сочинений Инала Канукова определялась еще и тем, что со страниц его очерков заговорили факты живой действительности — настолько точно он изучил жизнь горца. Наблюдения И. Канукова из осетинской жизни отличаются большой силой достоверности.
Общеизвестно, что в любом литературном произведении важно не только содержание, но и экспрессивно-эмоциональный характер текста, форма произведения. Для творчества И. Канукова характерна стройность и эмоциональная напряженность, высокая эстетика изложения повествования. Динамичная композиционно-стилистическая структура текста, импульсивная, публицистически напряженная речь автора, меткое, острое слово, сказанная к месту пословица, поговорка «оживляют» строгое изложение, всегда благоприятно воспринимаются читателями.
Эмоциональная сторона текста, элементы, усиливающие его воздействие на читателя, играют в очерках и рассказах Инала Канукова существенную роль в восприятии содержания, во многом предопределяя реакцию на прочитанное. В произведениях Инала Канукова отчетливо проявляется тот сплав мысли и формы ее воплощения, который мы находим в сочинениях больших художников слова и публицистов, совмещение общественной актуальности произведений и выразительностью и действительностью изложения, со своеобразием их композиционно-стилистической и образной структуры. Рассказы и очерки И. Канукова одухотворены страстной мыслью публициста и поэтическим видением мира.
Большой общественный резонанс произведений писателя и публициста обеспечивался верной и острой постановкой назревших, злободневных, коренных вопросов современной ему жизни. Мастерство Инала Канукова отличает умение убедительно и убежденно, в яркой и доступной форме выразить жизненно важные для общества мысли.
В его произведениях мы отмечаем острую наблюдательность, меткую, рельефную и точную характеристику действительности, социальных слоев, глубокое знание горской жизни, умение проникнуть в суть общественных явлений, правильно понять общие тенденции их развития.
Инал Дударович Кануков, как уже было указано во введении, родился в 1852 году. Его наиболее полная биография, составленная на основании различных документов, высказываний самого писателя, а также самих художе ственных произведений, изложена в указанной монографии 3. Суменовой. Приведем, однако, некоторые наиболее важные ее вехи, которые необходимы для осознания формирования мировоззрения писателя и его творческого метода.
Ранние детские годы писателя прошли в его родом ауле Кануковском, расположенном на живописном берегу реки Фиагдон, недалеко от села Ги-зель, находящегося в восьми километрах от Владикавказа.
Долгие годы писатель провел вдали от родных, однако он всегда хранил в своей душе образы родных полей и гор, о которых он тосковал и под чужим турецким небом, и на Дальнем Востоке, где он оказался по велению безжалостной судьбы.
Отец писателя, Дудар Кануков, был состоятельным человеком, алда-ром, получившим чин подпоручика за участие в походах царской армии. По целым месяцам он не бывал дома, проводя жизнь в праздных разъездах.
По своем возвращении он принимал гостей — таких же праздных джигитов, каковым был и сам. Будучи человеком сурового нрава, он обращался с детьми, как и со всеми домашними, очень строго, требовал беспрекословного повиновения и, согласно адату, никогда не проявлял к ним никаких чувств.
Мать Инала была доброй и мягкой женщиной, беспрекословно подчинявшейся мужу и бесправной, даже в отношении воспитания своих детей.
Писатель получил воспитание, типичное для детей состоятельных горцев. Оно состояло в прислуживании гостям в кунацкой. Это прислуживание не давало возможности мальчику вволю поиграть со сверстниками, но в этом был и положительный момент: вращаясь среди гостей, он усваивал народные обычаи.
«Горцы-переселенцы»
Очерк известного осетинского писателя дохетагуровской поры Инала Канукова «Горцы-переселенцы» был впервые опубликован в 1876 г. Он представляет собой систематическое изложение личных воспоминаний автора, географически простирающихся от Владикавказа до Турции и охватывающих период от лета до зимы 1860 г.
В очерке повествуется о переселении горцев Северного Кавказа в Турцию. Это переселение, по мнению писателя, было стимулировано несколькими причинами: поражением Шамиля в Кавказской войне, слухами о том, что горцев будут призывать в солдаты, романтическими представлениями о привольной жизни в единоверной мусульманской стране.
Сам автор очерка был в числе переселявшихся и, следовательно, перечувствовал те трудности, о которых писал. Таким образом, повествование характеризуется выраженной автобиографичностью.
Своим очерком И. Кануков развенчивает наивные представления горцев о райской жизни на чужбине, с поразительной правдивостью описывая все ужасы предпринятого путешествия и показывая стремление турецких властей ассимилировать переселенцев, которых называет жертвами ложных слухов, распускаемых «глупцами-фанатиками», в слепой ненависти к русским обрекающими многих своих соотечественников на нищету, бесправие и мучительные страдания в совершенно чуждой стране.
В «Горцах-переселенцах» отчетливо прослеживается взаимодействие собственно автобиографии с воспоминаниями, прерывистость и нелинейность которых обусловливает ассоциативность повествования, мозаичность композиции, совмещение разных пространственных и временных планов, семантическую множественность «я» повествователя, которое отчетливо прослеживается в своеобразном раздвоении на «я» в прошлом и «я» в настоящем.
Анализируемый текст написан от первого лица, что выражается в употреблении местоимений «я», «мы», важнейшим его признаком является установка на достоверность, о чем автор заявляет в самом начале повествования:
«Это переселение горцев в Турцию пишущий эти строки может тем уверенней характеризовать, что он сам был в числе переселявшихся в Стамбул в 1860 году и, следовательно, перечувствовал те трудности, о которых он здесь упоминает». [Кануков, 1963 : 64]
Очерк построен как рассказ об одном событии в жизни автора. Автобиография в тексте взаимодействует, как уже было выше отмечено, с таким жанром, как воспоминание, которое значительно беллетризировано, что проявляется в эмоциональных оценках и размышлениях автора. Вот один из примеров:
«Но знают ли они (переселенцы) куда они стремятся? Нет, не знают. Они знают только, что существует где-то в мире страна, называемая Стамбулом, и что в этом Стамбуле живут такие же мусульмане, как и они сами. Они стремятся туда так безотчетно, потому что обольщены ложными слухами, что им там будет хорошо и лучше даже, чем на старой родине.
Но увы! Какое разочарование постигло этих поистине несчастных переселенцев и сколько раз слышались слова проклятий на головы тех, ко торые их увлекали, когда трудность дороги и действительность предстали им воочию и раскрыли им глаза, — и тогда-то, забыв недавние розовые мечты, они поняли, что обмануты, что они сделались жертвами своего легковерия, поддавшись лживым словам тех глупцов, которые уверяли их, что им будет хорошо. И вот они, по милости этих глупцов-фанатиков, теперь гибнут». [Кануков, 1963 : 64]
Этот небольшой фрагмент очерка изобилует самыми различными средствами выразительности. С целью оживления внимания читателя писатель намеренно сменяет утвердительную интонацию на вопросительную, внося тем самым разнообразие в авторский монолог и создавая посредством объективации иллюзию диалога. Авторское негодование выражается посредством риторического восклицания:
«Но увы! Какое разочарование постигло этих поистине несчастных переселенцев...».
Широко используется эмоционально-оценочная лексика: розовые мечты, глупцы-фанатики и др. «Я» повествователя выступает в очерке не только как субъект речи, но и как объект самоописания и самоизображения. По справедливому замечанию М.М. Бахтина, объект автобиографической прозы - «не только мир своего прошлого в свете настоящего зрелого сознания и понимания, обогащенного временной перспективой, но и свое прошлое сознание и понимание этого мира (детское, юношеское, молодое). Это прошлое осознание — такой же предмет изображения, как и объективный мир прошлого. Оба эти сознания, разделенные десятилетиями, глядящие на один и тот же мир не расчленены грубо... они оживляют этот предмет, вносят в него своеобразную динамику, временное движение, окрашивают мир живой становящейся человечностью...». [Бахтин, 1979 : 398]
«Две смерти»
Рассказ «Две смерти» принадлежит к наиболее известным произведениям И. Канукова и, по мнению 3. Суменовой, является свидетельством тому, «как выросло мастерство Канукова-художника к концу 70-х годов, как углубилось его проникновение в сущность изображенных им жизненных явлений». [Суменова, 1972 : 97] В этом рассказе автор пытается осмыслить обычай кровной мести, «объяснить его истоки, показать, что побуждает горца совершить поступок, которым он и себя обрекает на верную смерть, ибо адат велит родственникам убитого мстить за смерть всему роду убийцы». [Суменова, 1972 : 105]
И. Кануков почувствовал, что обычай кровомщения изжил себя и является ужасным пережитком прошлого, губящим молодые, цветущие жизни.
3. Суменова верно подмечает, что писатель тщательно прослеживает историю совершения убийства из кровной мести, исследует «изображаемое явление с момента возникновения его предпосылок и до завершения и дает ему социально-психологическое объяснение». [Суменова, 1972 : 105]
Рассказ «Две смерти» занимает особое место в творчестве И. Канукова. С одной стороны, в нем наиболее полно реализуются приемы, определяющие стиль писателя в этот период: ослабление роли сюжета, использование принципа сквозного повтора, активное употребление разных типов тропов и др. С другой стороны, в рассказе достаточно прямо выражены авторские оценки, использованы прозрачные аллюзии.
Основу сюжета составляют судьбы главных героев — Данела, Бечира и Махамата, жизни которых были погублены жестоким и бесчеловечным обычаем. Повествование в рассказе неоднородно. Объективное повествование включает фрагменты текста, в которых прямо выражается субъективная авторская позиция, проявляется ироническая или риторическая экспрессия, сочетающаяся с контекстами, организованными точкой зрения персонажа.
Точка зрения автора контрастирует в тексте со всеми другими точками зрения. Если автор резко выступает против ужасного и бесчеловечного обычая, то все персонажи рассказа, воспитанные в патриархальной горской среде, являются его сторонниками.
И. Кануков ни в одной строке своего рассказа прямо не выступает против кровомщения. Он его развенчивает поступками и психологическим состоянием персонажей. Примечательно, что кровная месть началась из-за ничтожного повода: «Повздорили две бабы — Кодорон и Мадарон.
И ведь повздорили-то из-за чего! Курица первой из них вылетела из курятника второй, почему первая заключила, что курица снесла в курятнике яйцо. Мадарон не принимала в резон таких претензий соседки и не допустила ее в свой курятник, говоря, что там ее, Кодорон, курицы не было вовсе и что она в курятнике только встревожит наседок».
В приведенном контексте лексические средства, с одной стороны, казалось бы, выступают в прямом значении и служат обозначениями конкретных реалий, с другой стороны, лежат в основе метафоры, восходящей к ар-хетипическому образу пословицы: «Дело не стоит выеденного яйца».
В дальнейшем взаимная перебранка переходит в настоящую «бабью баталию». Соперницы обвиняют друг друга в воровстве, в бесстыдстве, перескакивая с одной темы на другую. Они не только оскорбляют друг друга, но, в конце концов, Кодорон обвиняет в нескромности дочь Мадарон, которая не имеет никакого отношения к их ссоре, но именно из-за нее и начинается кровомщение, поскольку оскорбление «чести рода или отдельных его членов всегда было у горцев достаточным мотивом для возникновения мести». [Су-менова, 1972 :106] При этом «всякое посягательство на женщину рассматривалось как обида, нанесенная не только ей, но и всему роду». [Калоев, 1967 : 167] Именно об этом, подстрекая сына к мести, говорит Мадарон:
« Что ты за брат своей сестры, когда можешь, ничего не говоря, слышать, как о твоей сестре, а о моей дочери распускают такие сплетни... Укоряют меня в нескромности моей дочери за то, что у нее, как у женщины, есть груди...)).
Сама же сцена ссоры воссоздана автором с большим мастерством и тонкой иронией. Женщины перебраниваются через плетень, который препятствует переходу словесной дуэли в открытое физическое единоборство. Характерны для перебранки и соответствующие ключевые слова, образующие своеобразные семантические комплексы. Они базируются на повторе, составляя семантическую доминанту текста, группируя вокруг себя синонимичные им единицы. Наиболее часто повторяются слова с семой "ругань": «Бабья ругань и визг стоят над аулом»; «Несколько любопытных голов повысовывалисъ из саклей и смотрят па бабью баталию»; «Аллах ведает, чем бы окончилась бабья баталия...».
Именно "бабью баталию" обслуживают такие лексемы, как: пронзительный злобный голос, повздорили, ругань, визг, воровка, коришь, украл, бесстыдница, прошипела и др. Не менее выразительны и паралингвис-тические средства: злобно сверкая глазами, сверкнула очами, харкнула, плевки.
«Из осетинской жизни»
Отрывок из повести «Из осетинской жизни» был впервые опубликован в 1876 году в газете «Кавказ» в №№ 91 от 8 августа и 92 от 8 августа.
Основной темой проанализированной ниже повести является тема вредных, разорительных для народа обычаев — калыма и поминок. Указанные проблемы автор затрагивал и в первом своем очерке «В осетинском ау ле», однако в данной повести эти проблемы поставлены наиболее остро. Автор показывает, как разорился далеко не бедный, а трудолюбивый и зажиточный горец Гиссо Губиев, на долю которого выпала женитьба одного сына и похороны другого. Характеризуя имущественное положение Гиссо, И. Кануков пишет: «В распоряжении Гиссо, слава богу, две пары волов, три коровы и две лошади, из которых однаупряэ/сная, а другая верховая». [Кануков, 1985 : 88] Сыновья Гиссо на двух парах быков и на лошади занимались извозом из Владикавказа в Тифлис: «Это занятие составляло один из действительных побочных ресурсов. поддерживавших существование его семьи и изредка позволявших ему есть говядину, что не особенно часто выпадает на обед даже богатого и состоятельного осетина». [Кануков, 1985 : 88]
При существующем положении вещей дело обстояло в семье Гиссо неплохо. Однако его престарелая жена Дайон «уже тяготится одна домашними работами без помощницы». И Гиссо решил со своей супругой женить старшего сына Дзамболата на дочери зажиточного горца Бечира Бугулова, который сначала «поломался и поважничал, говоря, что Губиевы не столь знатного рода, чтобы родниться с Бугуловыми, но наконец согласился с увещаниями посланной выдать дочь свою за Дзамболата». [Кануков, 1985 : 88] При этом за невесту был назначен калым в 200 рублей.
Таким образом, «не такое это простое дело для горца — привести в дом невесту. Тяжелым бременем легла на семью женитьба Дземболата: чтобы уплатить калым, принять гостей, оценщиков калыма, и справить затем свадебный пир, на котором гулял весь аул, — пришлось Гиссо сократить более чем наполовину свое хозяйство. В два раза уменьшились средства к существованию, а рот лишний прибавился...». [Суменова, 1972 : 82]
Два года понадобилось Гиссо и его сыновьям для того, чтобы неустанным трудом восстановить пошатнувшееся хозяйство. Но случилась беда. Простудился и тяжело заболел младший сын Гиссо — Бимболат. Родители делали все, что могли, но спасти Бимболата не удалось, он умер. Сама по себе потеря сына - тяжелейшая трагедия для родителей. «Но эта смерть оказалась тяжкой для близких и по другой причине: предстояло справлять поминки по умершему - так велит адат. А поминок этих - не перечесть: и большие осенние, и малые, и многочисленные субботние вечера... Нужно зарезать «по крайней мере одного вола, несколько баранов, наварить пива, араки, бузы — все это будет стоить немаловажных для бедного Гиссо расходов..., на которые не хватит и всего хозяйства Гиссо». [Суменова, 1972 : 82]
В повести затрагивается и еще одна очень важная тема — тема невежества простых необразованных горцев. По сути дела смерть постигла Бимболата из-за невежества его родителей, которые полагались в лечении сына на знахарку и на муллу, а не на врачей.
В жанровом отношении анализируемое произведение представляет собой социально-бытовую повесть.
Как известно, художественные тексты, прежде всего прозаические, развиваются на основе нехудожественных прототипов. Жанровая форма, таким образом, представляет собой форму определенного нехудожественного жанрового образования, на которую ориентируется автор при преобразовании ее в процессе создания художественного текста. То, что И.Кануков в написании своей повести ориентировался на первичный нехудожественный жанр, следует уже из заглавия повести («Из осетинской жизни»).
Речевые средства, выполняющие жанрообразующую функцию в повести, участвуют в формировании содержательно-тематической стороны текста, а также в формировании структуры повествования и в оформлении композиции текста.
Архитектоника анализируемой повести проста, в тексте отсутствует членение на главы, подглавки, имеет место лишь членение текста на абзацы.
Каждый образ раскрывает микротему текста, имея зачин, развитие мысли и концовку.
