Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Источники по истории греческих школ братьев Лихудов начала XVIII в.
1. Делопроизводственные документы 23
1.1. Расходные книги школьных денег Приказа книгопе-чатного дела
1.2. Делопроизводственные документы Синода 31
1.3. Учетная документация 4 0
2. Эпистолярные источники 44
2.1. Письма митрополита Иова как источник по истории Новгородской школы
2.2. Письма братьев Лихудов 56
2.3. Переписка Федора Поликарпова с Иваном Алексее- вичем Мусиным-Пушкиным
3. Рукописные учебные курсы братьев Лихудов 65
4. Богословско-полемические сочинения как источникдля изучения деятельности греческих школ начала XVIII в.
Глава II. Новгородская школа братьев Лихудов 86
1. Открытие школы 8 9
2. Учителя и ученики 95
3. Программа обучения 104
4. Библиотека 112
5. Переводы и книгописание в Новгородской школе 121
6. Попытки открытия в Новгороде латинских школ 135
Глава III. Московская греческая школа Софрония Лихуда
1. «Историческое известие о Московской академии» —
источник по истории греческой школы Софрония Лихуда 144
2. Размещение и финансирование греческой школы 148
3. Учителя греческой школы 155
4. Ученики греческой школы 158
5. Программа греческой школы 169
6. Закрытие школы 172
Заключение 177
Источники и литература 183
Список сокращений 195
Приложение: Почерки писцов лихудовского круга 1-21
Введение к работе
Восточно-христианская традиция в образовании, формировавшаяся в течение столетий в византийской культуре, еще до падения Константинополя проникает на Запад. Благодаря деятельности греческих ученых, открывавших кафедры греческого языка в старейших университетах Европы, восточно-христианская или греческая школа «с ее изысканным чувством формы, склонностью к риторике и строгой дисциплиной грамматики»1 повлияла на формирование европейского образования в целом2. Мануил Хрисолор, Иоанн Аргиропуло, Константин Ласкарис, Димитрий Халкондила, Янос Ласкарис и многие другие дидаскалы, известные также как редакторы и комментаторы изданий греческих авторов, возродили на Западе интерес к греческому языку и литературе.
Однако, прежде всего, греческие школы получили распространение в юго-восточной и восточной Европе, этому способствовали религиозные противоречия западно-христианской и восточно-христианской культур. В самом Константинополе первый патриарх турецкого периода Геннадий Схоларий основал Патриаршую школу, где преподавали выдающиеся греческие дидаскалы Матвей Камариот, Гермодор Листарх, Иоанн Зигома-ла, Мануил Малакс, Феофил Коридалевс, Иоанн Кариофил и Александр Маврокордато3. В течение XVI-XVIII вв. греческие школы действуют на территории Османской империи, на Балканах, в румынских княжествах. Наиболее известными стали греческие школы в Бухаресте и Яссах4 В XVI в. восточно-христианская традиция проникает в Речь Посполитую и формирует систему образования братских школ. «Греческое возрождение» XVII в. повлекло за собой открытие новых школ и в России. XVII век называют «греческим столетием» Москвы5; после первых попыток открытия греческих православных школ в 1630-40-х гг. в 1681 г. в Москве открывается Типографская славяно-греческая школа, а в 1685 г. — Славяно-греко-латинская академия, которую возглавили греки братья Лиху-ды.
В результате взаимодействия восточной и западной традиций в образовании возникает особый тип восточно-христианской академии, основанный на принципе треязычного обучения (греческий, латинский и национальный литературный языки). Широко известной школой этого типа является Московская славяно-греко-латинская академия. Однако, открытие первого высшего учебного заведения в России не обошлось без споров и литературной полемики.
Из-за неоднозначности взглядов на образование в России конца XVII в. общество раскололось на две части: грекофи-лов, или традиционалистов, с Евфимием Чудовским во главе, и латинофилов, или западников, как их называл современник иеродиакон Дамаскин6, представителями которых были Симеон Полоцкий и Сильвестр Медведев. Предыстория этой полемики связана с теми конфессиональными и языковыми различиями в истории развития европейского образования, которые утвердились с течением времени: на Западе — католичество и латынь, на Востоке — православие и греческий язык. В результате принятия унии, падения Византии, а затем — контрреформации в Европе в течение XVI—XVII вв. осуществлялось наступление католичества на Восток, которое затронуло как греческий мир, так и православное население Речи Посполи-той. Одной из самых действенных мер по укреплению авторитета Рима служило учреждение латинских школ и иезуитских коллегий. Ответом на распространение католичества стало возникновение братств и открытие православных славяногреческих школ. Просветительская деятельность братств активно поддерживалась православным Востоком: братские школы утверждались греческими патриархами, греки были учителями в этих учебных заведениях.
В условиях постоянной полемики с латинским Западом православные славяно-греческие братские школы постепенно трансформировались в славяно-латинские школы7. Причем сама эта трансформация была вызвана насущной необходимостью знания латинского языка для ведения полемики. Следует отметить, что латинский характер училищ Юго-Западной Руси способствовал формированию у московских книжников мнения о латинской ереси малороссийских ученых. Таким образом, открытие первого высшего учебного заведения в Москве вызвало в русском обществе острую полемику о характере школы именно из-за двойственности взглядов на образование, которое уже существовало в православном мире.
История полемики получила отражение в ряде работ XIX-XX вв.8 Необходимо отметить, что исследователи, говоря о просвещении в России конца XVII — начала XVIII вв., рассматривают его в свете этой полемики: сначала победили грекофилы и открывшуюся академию возглавили греки, братья Лихуды, затем, в самом начале XVIII в., победа оказалась на стороне украинских латынников. Существующая историография в основном разделяет эту точку зрения, хотя в последние десятилетия появились исследования, в которых основание Московской академии рассматривается как своеобразный компромисс между партиями сторонников латинского образования и грекофилов9. В самое последнее время появился ряд работ, посвященных истории образования конца XVII в.10, тогда как греческая школа начала XVIII в. до сих пор оставалась за пределами научных интересов исследователей. Так, существование в России в начале XVIII в. двух греческих школ, связанных с именами братьев-греков Иоанникия и Софрония Лихудов, — явление важное по своему значению для русской культуры, — можно сказать, не изучалось11. Между тем, греческие школы
России. Источниковедческие заметки // Исследования по источниковедению СССР XIII - XVIII вв. М., 1986. С. 179.
10 См.: Фонкич Б. Л. Новые материалы для биографии Лихудов // Памятники культуры. Новые открытия: Ежегодник. 1987. М., 1988. С. 61-70; Он же. Из истории греческо- украинско-русских связей в первой половине XVII в. // ВВ. Т. 52. М., 1991. С. 141-147; Он же. К организации славяно- греко-латинского училища в московской Бронной слободе в конце 60-х гг. XVII в. // Очерки феодальной России. Вып. II. М., 1998. С. 187-225; Он же. Греко-славянская школа на Московском печатном дворе в 80-х гг. XVII в. (Типографская школа) // Очерки феодальной России. Вып. III. М., 1999. С. 14 9-24 6; Яламас Д. А. Рукописные и документальные источники о жизни и деятельности братьев Лихудов (в печати); Рамаза- нова Д. Я. Братья Лихуды и начальный этап истории Славяно- греко-латинской академии. Автореферат диссертации... кандидата исторических наук. М., 2002; Она же. Богоявленская школа — первый этап Славяно-греко-латинской академии // Очерки феодальной России. Вып. VII. М., 2003. С. 211-237.
11 В настоящее время И. Л. Григорьева и Н. В. Салоников занимаются изучением истории библиотек и образования в Новгороде также и начала XVIII в. См.: История книги и образования в Новгороде. Библиографический указатель публикаций И. Л. Григорьевой и Н. В. Салоникова / Сост. начала XVIII в. сыграли важную роль в становлении отечественного образования. Деятельность Новгородской и Московской школ братьев Лихудов начала XVIII в. явилась, с одной стороны, завершающим этапом «греческого возрождения» в России, а с другой — оказала огромное влияние на формирование школы, создававшейся в Петровское время.
Литература, связанная с темой нашего исследования представляет собой несколько обзорных работ, написанных в XIX в. Небольшие по объему статьи, опубликованные в журналах в течение XIX—XX вв., внесли определенные коррективы в разработку данного вопроса, однако нельзя сказать, что авторы создали принципиально отличные от существовавших ранее концепции. Основная идея, которую можно проследить в большинстве крупных работ XIX в., связанных с данной темой, заключается в том, что в начале XVIII в. греческая школа в России была вытеснена латинской12. Существование двух греческих школ братьев Лихудов, в Новгороде и в Москве, авторы признавали фактором важным, но не определяющим общее направление в образовании. С нашей точки зрения, на формирование данной историографической концепции оказала влияние известная в литературе полемика конца XVII в. по поводу открытия в Москве первого высшего учебного заведения: «Но котораго языка учению учитися нам, славяном, потребнее и полезншее: латинскаго или греческаго?»13.
Деятельность греческих школ братьев Лихудов начала XVIII в. нашла свое отражение уже в историографии Петровского времени. Ученик Лихудов Федор Поликарпов в 1726 г. написал «Историческое известие о Московской академии...», которое после 1728 г. дополнил ректор Московской академии Гедеон Вишневский14. В этом сочинении, посвященном основанию и истории первых десятилетий деятельности Академии, содержится рассказ о греческой школе Софрония Лихуда. Заметим, что Гедеон Вишневский рассматривал ее как часть Московской академии, однако это свидетельство до сих пор не учитывалось исследователями в полной мере. «Историческое известие» является первой попыткой написания истории организации высшей школы в России. Основной недостаток подобных сочинений (нарративных источников) заключается в их повествовательной краткости и множестве ошибок (например, в датах). Следует особенно отметить, что для обоих авторов история Академии не только в XVII в., но и в XVIII в. тесно связана с именами Лихудов, тогда как в последующей литературе деятельность Лихудов в Академии пореформенного периода (после 1701 г) не принималась во внимание.
Огромная заслуга в разработке настоящей темы принадлежит историкам второй половины XIX столетия. В 1855 г. выходит в свет «История Московской Славяно-греко-латинской Академии» С. К. Смирнова — фундаментальное исследование, посвященное истории Академии со времени ее основания до 1814 г., то есть до преобразования ее в Духовную академию15. В 1872 г. появляется труд П.П. Пекарского «Наука и литература при Петре Великом»16, в 1881 г. «Духовные школы в России до реформы 1808 года» П.В. Знаменского17, и в 1883 г. — «Духовное образование и духовная литература в России при Петре Великом» М. Архангельского18. Это работы общего, обзорного характера, которые, естественно, затрагивают и проблему изучения греческого языка в первой трети XVIII в. Все авторы отмечали киевское влияние в Академии с начала XVIII в., отрицательно оценивали отсутствие греческого языка в программе и положительно — открытие братьями Лихудами греческих училищ. П.В. Знаменский, говоря о Новгородской школе, называл ее «представительницей именно великорусских взглядов на образование»19. Следует еще раз подчеркнуть, что полемика конца XVII в. об открытии первого высшего учебного заведения в Москве оказала влияние на отечественную историографию XIX в. Авторы, исследуя проблемы просвещения начала XVIII в., рассматривали их исключительно через призму этой полемики, разделяя образование на два направления: западное (латинское) и восточное (греческое). Авторы подчеркивали, что греческое направление в образовании вытесняется латинским, которое в последствии превращается в профессиональное образование для духовного сословия, то есть в духовную школу. М. Ф. Владимирский-Буданов, изучавший проблемы образования XVIII в., связывал последнее с развитием полицейского характера государства, в результате чего высшей целью обра зования становится государственная служба20. Однако, в первой трети XVIII в. греческие школы Лихудов представляли собой не сословные профессиональные школы (чем в последствии станут духовные семинарии), а общеобразовательные учебные заведения.
В работах, посвященных общим проблемам образования, история греческих школ представлена схематично и сводится к простому упоминанию их существования. Оценка деятельности школ, как правило, несамостоятельна и не базируется на источниках. Следует отметить, что если деятельность Новгородской школы в указанных работах оценивается положительно, то Московской — всегда отрицательно.
В это же время появляются работы, посвященные истории Новгородской школы. В 1861 г. И. А. Чистовичем были опубликованы выбранные места из переписки митрополита Новгородского и Великолуцкого Иова21, которая содержит обширный материал по истории школы братьев Лихудов. Многие письма митрополита сообщают об открытии школы, об успехах учеников. Кроме того, были опубликованы несколько писем самих Лихудов. И. А. Чистович предварил публикацию небольшой по объему статьей, где приведены некоторые сведения о школе. В этой работе он повторяет не совсем верные сведения, которые впервые появились в «Истории российской иерархии»22.
Статья Е. Прилежаева, посвященная непосредственно Новгородской школе, появилась в 1877 г23. Это — самая значительная работа по истории Новгородской школы: автор показал деятельность школы с различных сторон на протяжении более чем двадцати лет ее истории, основываясь исключительно на архивных документах. Кроме документов, Е. Прилежаев в качестве источника использовал и опубликованные письма митрополита Иова. Автор пытался не только рассмотреть историю школы, но и проанализировать ее место в системе образования Петровского времени. Высокая оценка деятельности этого учебного заведения впервые была обоснована ссылками на документы из канцелярии Синода. В течение более чем ста лет эта статья являлась основным источником сведений о Новгородской школе для последующих работ.
Новым этапом в изучении темы можно назвать монографию Михаила Сменцовского «Братья Лихуды»24 — самый крупный труд, посвященный деятельности в России замечательных греческих дидаскалов. Главы, посвященные Новгородской и Московской школам, почти целиком базируются на работах, опубликованных до 1899 г. Кроме того, источниковая база этого исследования представлена также описанием архива Святейшего Синода25. Привлечение документов, опубликованных в «Описании», позволило качественно обогатить исследование, однако, следует отметить, что работа не лишена ошибок из за неполной и не всегда точной публикации документов26. М. Н. Сменцовский, вслед за предшественниками, дал негативную оценку деятельности Московской школы Софрония Лиху-да, основываясь исключительно на сведениях, приведенных в письмах директора Московской типографии Федора Поликарпова. Несмотря на недостатки этой работы, необходимо отметить, что автор впервые рассмотрел историю греческих школ начала XVIII в. в рамках педагогической и религиозной деятельности греческих дидаскалов в России.
В советское время интерес к данной теме был незначительным. В 1959 г. была опубликована статья А.И. Рогова27. Автор считал, что с 20-х гг. XVIII в. значение Московской академии в культурной жизни страны уменьшается, так как с этого времени Академия превращается в духовное учебное заведение .
Качественно новый этап изучения темы начался в конце 80-х гг. XX в. В связи с 300-летием Московской славяно-греко-латинской академии Московская Духовная академия выпустила юбилейный сборник, где была опубликована статья протоиерея И. Экономцева «Предыстория создания Московской Академии...»28. Автор придерживался традиционной для XIX в.
точки зрения о преимуществе греческого направления в образовании, хотя и отмечал закономерность изменений в программе Академии, которые произошли после 1701 г. Работа была написана на опубликованных ранее материалах и представляет собой попытку оценить значение деятельности братьев Лихудов как основателей Московской академии с точки зрения современного развития науки. Автор назвал Новгородское училище второй высшей школой в России, созданной в противовес латинскому образованию29. Деятельность Московской греческой школы в статье И. Экономцева на получила отражения.
В 1988 г. в журнале «Cyrillomethodianum» появилась посвященная Новгородской школе братьев Лихудов статья О. Б. Страховой30, в которой приводятся не совсем точные данные, в частности о количестве новгородских учеников. Как уже было сказано выше, использование в качестве источника «Описания архива Синода» приводит к ошибкам. Однако ценность этой работы заключается в том, что исследовательница, проанализировав курс грамматики учителя Новгородской школы Федора Максимова31, назвала его самостоятельным грамматическим трудом, созданным на основании греческих грамматик Лихудов. До исследования О. Б. Страховой считалось, что Грамматика Максимова представляет собой краткое переложение Грамматики Мелетия Смотрицкого.
В 1992 г. была защищена кандидатская диссертация Д. А. Яламаса «Филологическая деятельность братьев Лихудов в
России» , где был приведен относительно полный список первых новгородских учеников братьев Лихудов, систематизированы списки греческих грамматик и проанализирован вклад Лихудов в развитие русской филологической науки. В 2001 г. Д. А. Яламас защитил докторскую диссертацию «Значение деятельности братьев Лихудов в свете греческих, латинских и славянских рукописей и документов из российских и европейских с о бр а ний».
В мае 1998 г. в Новгородском государственном университете состоялись «Первые Лихудовские чтения». Некоторые доклады были посвящены непосредственно деятельности Лихудов в Новгороде33.
Кроме того, история греческих школ братьев Лихудов начала XVIII в. недостаточно отражена в литературе и по причине трудностей, которые появляются при работе с группой источников, представленной рукописным материалом: определить происхождение той или иной рукописи (прежде всего это — греческие и славянские рукописи учебного характера) непросто.
Московские и новгородские списки учебных курсов братьев Лихудов конца XVII — начала XVIII в. начали изучаться недавно. Первая работа, посвященная именно рукописным учебным курсам Лихудов, появилась только во второй половине XX в34: в I960 г. в «Византийском временнике» была опубликована статья М. М. Копыленко «Рукописная греческая грамматика братьев Лихудов»35. Автор назвал пять списков Краткой греческой грамматики Лихудов и доказал, что этот учебник является самостоятельным курсом, а не повторяет грамматику К. Ласкариса, как было принято считать.
В 1988 г. С. Ю. Трохачев, обратившись к теме рукописных греческих грамматик, обнаружил новые списки в том числе и Краткой грамматики Лихудов36. Кроме того, С. Ю. Трохачев в своей статье отметил важность изучения почерков писцов для дальнейшей работы с рукописями этого рода.
На проблему, связанную с почерками писцов данного рукописного материала, впервые обратил внимание Б. Л. Фон-кич37, который обозначил греческие почерки учеников братьев Лихудов как «почерки лихудовского круга». Ученики Лихудов, как московские, так и новгородские, с той или иной степенью точности копируют почерк Софрония; более того, второе поколение учеников, то есть ученики учеников Лихудов, также копируют почерк Софрония, что создает дополни тельные трудности при работе с учебными греческими рукописями конца XVII — начала XVIII вв. Сегодня мы располагаем немалым количеством рукописей, созданных братьями Лихудами и их учениками, причем ряд рукописей находится за предела-ми России .
Таким образом, изучение деятельности греческих школ Ли-худов начала XVIII в. сегодня представляется важной исследовательской задачей, решение которой позволит оценить значение греческой традиции в образовании начала XVIII в., выявить роль деятельности греческих школ Лихудов в процессе формирования отечественной системы образования и, кроме того, создать базу для дальнейшего изучения рукописей ли-худовского круга начала XVIII в.
Целью нашей работы является проведение комплексного исследования деятельности греческих школ братьев Лихудов начала XVIII в. Хронологические рамки нашего исследования охватывают временной промежуток с 1706 г. по 1740 г. Нижней границей является год основания Новгородской школы, верхней — год открытия Новгородской духовной семинарии, в результате чего школа, основанная Лихудами, утрачивает значение важнейшего учебного заведения Новгорода. Деятельность Московской школы ограничена 1708-1732 гг., однако привлечение некоторых более поздних документов, позволяет расширить хронологические рамки ее истории также до 1740 г.
В нашем диссертационном исследовании ставятся следующие задачи:
1. На основании имеющихся архивных документов изучить историю греческих школ Лихудов начала XVIII в., определить количество и социальный состав учеников, их имена, реконструировать систему преподавания в школах.
2. Выявить неизвестные ранее документы и ввести их в научный оборот; систематизировать документы и другие источники из различных российских архивохранилищ и библиотек по настоящей теме.
3. Выявить списки учебных курсов братьев Лихудов, относящиеся непосредственно к деятельности греческих школ начала XVIII в.
4. На базе изучения рукописных источников (в основном учебных курсов Лихудов начала XVIII в.) определить программу обучения греческих школ.
5. Определить значение деятельности братьев Лихудов и их учеников в истории отечественного просвещения и образования XVIII в.
В работе используются методы различных дисциплин — источниковедения, палеографии, кодикологии, дипломатики и филологии.
В нашем диссертационном исследовании впервые на основании полного корпуса источников воссоздается история Новгородской и Московской греческих школ братьев Лихудов начала XVIII в. Впервые детально изучается деятельность этих учебных заведений в контексте формирования отечественной системы образования. Выявляются имена учеников и дается характеристика их деятельности после завершения образования. Определяются автографы учеников братьев Лихудов, точнее датируются некоторые кодексы, в том числе благодаря привлечению архивных документов и славянских переводов греческих текстов. Кроме того, учебные руководства начала
XVIII в. на греческом языке и их славянские переводы рассматриваются как исторический источник. Комплексное изучение источников (рукописных учебников и делопроизводственных документов) дает наиболее полное представление о греческих школах Петровского и раннего послепетровского времени. Некоторые из рукописей были обнаружены в процессе работы над темой и вводятся в научный оборот впервые.
В качестве источников в нашей работе привлекаются прежде всего архивные документы, находящиеся в Российском государственном историческом архиве и Российском государственном архиве древних актов и рукописные книги из Российской Национальной библиотеки и Библиотеки Российской Академии наук. Источниковой базой данной работы является фонд 7 96 (Канцелярия Святейшего Синода) Российского государственного исторического архива. Из числа документов этого фонда нами были использованы дела, относящиеся к деятельности школ и типографий, начиная с 1716 г. и заканчивая 1741 г. (описи 1-19). Другим фондом, послужившим основой для исследования, является фонд Приказа книгопечатного дела Российского государственного архива древних актов (Ф. 1182). Нами были изучены расходные книги школьных денег с 1711 г. по 1720 г. Важными источниками по истории Новгородской школы являются рукописи из Софийского собрания, собрания М. П. Погодина, фондов Новгородской духовной семинарии и Санкт-Петербургской Духовной академии Российской Национальной библиотеки, так как в этих фондах находится архиерейская библиотека Софийского дома, содержавшая значительное число имевших непосредственное отношение к Новгородской школе рукописных книг. Кроме названных фондов, нами использовались рукописи из Петровского собрания Библиотеки Академии наук. Всего нами привлечено в качестве источников по теме диссертационного исследования около 30 различных дел общим объемом более 2000 листов и более 50 рукописей на славянском и греческом языках из хранилищ Санкт-Петербурга и Москвы.
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы и приложения.
Делопроизводственные документы Синода
Документы, привлеченные в качестве источника по теме нашего исследования, отложились в одном из многочисленных фондов Синода Российского государственного исторического архива — в фонде Канцелярии Синода (Ф. 7 96). Это — богатейший фонд архива, насчитывающий более 370 тысяч дел с временным охватом с 1721 (и ранее) до 1918 г. Нами были использованы дела, распределенные по описям с 1 по 20 и охватывающие временной промежуток с 1716 по 1741 г.
Надо заметить, что в XIX — начале XX вв. была предпринята попытка издания «Описания документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего правительствующего синода», с 18 68 г. по 1910 г. были изданы семнадцать томов63. Каждый том содержит приложение, представляющее собой публикацию текстов документов. Исследователи очень активно использовали опубликованные тексты в качестве источника. В частности,
Черты из истории книжного просвещения при Петре Великом. Переписка директора Московской синодальной типографии Федора Поликарпова с графом Мусиным-Пушкиным, начальником Монастырского приказа. 1715-1717 // Русский архив. 1868. Стлб. 1041-1057.Описание документов и дел, хранящихся в архиве святейшего правительствующего Синода. Т. I-VIII, X-XII, XV, XVI, XX, XXVI, XXXI, XXXIX. СПб., 1868-1910. М. Н. Сменцовский в своем исследовании деятельности Лиху-дов в XVIII в. опирался именно на эти публикации64. Изучение самих документов показало, что изданные тексты не всегда передают всю полноту содержания документов, что может привести к искажению смысла текста.
Делопроизводственные документы, связанные с деятельностью Московской греческой школы, отложившиеся в архиве канцелярии Синода, представляют собой следующие виды: 1) финансово-отчетная документация; 2) определения; 3) доно-шения; 4) ведения; 5) протоколы заседаний; 6) расспросные речи.
Со времени учреждения Святейшего правительствующего синода (1721 г.) отпадает необходимость в существовании патриарших приказов, в том числе и Приказа книгопечатного дела. Московский Печатный двор передается в ведение Синода и получает официальное название Московской синодальной типографии. Делопроизводственная документация, связанная с назначением на должности и выплатой жалованья типографским служащим и ученикам греческой школы, получает вид регулярных отчетов Типографии перед Синодом. В этих документах отсутствуют поименные списки учеников греческой школы, однако указывается количество школьников и общая сумма выплачиваемого жалованья по годам. Ценность этого источника65 для нашего исследования заключается в фиксировании количественных изменений состава учеников греческой школы в течение 1721-1732 гг.
Кроме того, доношения учителей, учеников и типографских служащих также писались на имя Синода, благодаря чему в синодальном архиве отложились документы, связанные с выплатой жалованья Софронию Лихуду и другим учителям грече Сменцовский М. Н. Братья Лихуды. С. 333-435. РГИА. Ф. 796. Оп. 5. Д. 387; Оп. 7. Д. 267. ской школы (Афанасию Скиаде и Алексею Барсову), служащим в типографии бывшим ученикам греческой школы.
Следует заметить, что с прошениями в Синод обращались только частные лица, все должностные лица посылали в Синод доношения. Довольно рано делопроизводственные документы канцелярии Синода приобретают классический вид: дело получает регистрационный номер, отмечается дата получения инициативного документа, дата слушания, ведется протокол заседания, принятое решение подписывается присутствующими членами Синода, секретарем и канцеляристом.
Большинство использованных источников, связанных с деятельностью Московской греческой школы, представляют собой доношения и протоколы заседаний Синода, которые целесообразно разделить по персоналиям (авторам доношений):
1. Софроний Лихуд.
2. Афанасий Скиада, учитель греческой школы (1722-1725).
3. Алексей Барсов, учитель греческой школы (1725-1732).
4. Федор Поликарпов, директор Московской типографии.
5. Григорий Замятнин, директор Московской типографии (1722-1726).
Программа обучения
По ведомости, присланной в Синод в 1727 г., программа греческой школы состояла из грамматики, риторики и поэтики. Необходимо обратить внимание на то, что ведомость зафиксировала следующее деление учеников:
а) прошедших полный курс;
б) изучавших грамматику и риторику;
в) изучавших грамматику;
г) изучавших грамматику «во осмочастии четвертой части глагола»;
д) изучавших грамматику «во осмочастии второй части имени» ;
е) изучавших только греческое чтение и письмо.
На основании этого можно предположить, что греческая школа состояла из шести «классов». В первом «классе» учились читать и писать по-гречески, во втором с морфологии начинали проходить грамматику, в третьем — продолжали морфологию, в четвертом переходили к синтаксису и заканчивали грамматику, в пятом изучали риторику и в шестом — поэтику. Деление на классы, разумеется, очень условно, правильнее будет «классы» называть «школами».
По ведомости учеников славянской школы делят на изучавших:
а) букварь изустно, в котором — десятословие, молитва Господня, Символ веры и девять блаженств евангельских с толкованием , писать и грамматику славенскую;
б) славянской грамматики осмочастие и сочинение большую часть (половину сочинения; малое сочинение);
в) писать и славенской грамматики осмочастие;
г) славенской грамматики осмочастия первую часть (две части, три части).
Такое деление позволяет предположить, что в славянской школе было десять «классов». В первом проходили букварь, во втором учились писать, с третьего по шестой изучали морфологию, а с седьмого по десятый — синтаксис. Деление на классы опять же условно. Как долго продолжалась учеба, сказать трудно; все, вероятно, зависело от успехов самого ученика — в одном «классе» можно было находиться от нескольких месяцев до нескольких лет. Из поступивших в 1706 г. полный курс школы прошли только шесть человек.
О. Б. Страхова также обратила внимание на то, что ведомость зафиксировала деление учеников по изучаемым курсам: с точки зрения исследовательницы, определение «грекославенские» по отношению к грамматике, риторике и поэтике означает то, что преподавание этих курсов велось на обоих языках, то есть греческий — изучаемый язык, а славянский — метаязык246. На наш взгляд, делать такие выводы на основании всего лишь ведомости, составленной по школьным реестрам , недопустимо. В качестве источника в этом случае необходимо использовать рукописные курсы братьев Лихудов, которые имеют непосредственное отношение к деятельности Новгородской «грекославенской» школы. Д. А. Яламас, исследовавший рукописные курсы братьев Лихудов, в том числе и новгородского происхождения, обнаружил два грамматических трактата Софрония Лихуда, в которых в качестве метаязыка, то есть языка описания, выступает простой греческий язык (новогреческий)248.
Следует заметить, что многие списки греческих Грамматик Лихудов имеют параллельный славянский перевод. Риторики Лихудов, также переведенные, в билингвическом варианте в настоящее время неизвестны. Другие курсы (греческая поэтика, логика) на славянский язык не переводились. Таким образом, использование славянского перевода грамматических текстов могло способствовать лучшему усвоению учениками материала на ранних этапах обучения, но в высших школах языком преподавания выступал только греческий язык.
Школа в период наставничества Федора Максимова не претерпела существенных изменений: так же, как и во времена Лихудов, она состояла из двух отделений — славянского и греческого. В славянской школе школьники учились читать, писать и затем проходили курс славянской грамматики по руководству Мелетия Смотрицкого, позже Федор Максимов составил свой курс славянской грамматики, который был издан по указу Святейшего Синода в 1723 г.249 Исследование О. Б. Страховой показало, что изданное в 1723 г. руководство по славянской грамматике Федора Максимова являлось не сокращенным вариантом грамматики Мелетия Смотрицкого (как принято было считать), а самостоятельным курсом, созданным на основе Грамматики Смотрицкого и грамматических В 1727 г. в Новгородской греческой школе было три класса: греческого письма и чтения, греческой грамматики и поэтики .
Кроме того, можно заметить, что некоторые ученики за шесть лет учебы успели пройти славянскую и греческую грамматику и приступить к изучению поэтики, а за четыре года некоторые прошли только славянскую грамматику и учат греческую. Таким образом, в славянской школе ученики в среднем находились около трех лет; за это время они учились читать, писать, проходили морфологию и синтаксис, что говорит о достаточно высоком уровне преподавания. Примерно столько же времени, около трех лет, отводилось на изучение греческой грамматики. Два ученика школы Варфоломей Космин и Павел Антонов в течение двух лет (1724—1726) изучали латынь, оба к 1728 г. уже изучили славянскую грамматику и учили греческий.
В 1724—1725 гг. в Новгородскую архиерейскую школу были присланы ученики из других епархий для обучения славянской грамматике, всего 17 человек. Большая часть из них изучила грамматику за один год251.
Важнейшим источником по истории Новгородской школы является список Пространной грамматики Лихудов, переписанный учениками252. В тексте Грамматики, начиная с листа 33 об., появляются латинские фразы, вписанные позже другим почерком и другими чернилами. Ученики специально оставляли свободное место, так как не знали латыни, что является дополнительным доказательством того, что латинского языка в программе Новгородской школы не было. Скорее всего, почерк, которым вписан латинский текст, принадлежит Федору Герасимову, который, вероятно, наблюдал за процессом переписки учениками Грамматики учителей.
Ученики не просто переписывали текст, но иногда пробовали и переводить: на л. 286 над словом «aj3av(w» написано «клевещу», а на полях — «виную, обвинаю, оклеветаю». Так переписывание курса грамматики превращалось в учебный процесс, который вырабатывал у учеников навыки чтения и письма, способствовал лучшему усвоению грамматического материала, а также давал опыт самостоятельной работы с текстом (не говоря уже о важности самой работы, которая была доверена школьникам).
Учителя греческой школы
До 1716 г. Софроний Лихуд был единственным наставником греческой школы. В 1716 г. из Новгорода приехал Иоанникий и, возможно, помогал брату в школе. Известно, что Иоанникий присоединился к исправлению Библии, за что ему было назначено жалованье . Сменцовскии на основании писем Федора Поликарпова к Мусину-Пушкину считал, что некоторое время учителем в греческой школе был Анастасий (Афанасий) Кондоиди386. Однако документов, которые могли бы это подтвердить, нет. Скорее всего, Кондоиди не принял предложение об учительстве, тем более, что жалованье, которое ему обещал Мусин-Пушкин (10 р. в год) , было ничтожно по сравнению с той суммой, которую он получал за правление Библии.
Вторым учителем греческой школы 22 марта 1718 г. был назначен ученик Софрония Лихуда Алексей Барсов: «Велено ему, Алексею, в греческой школе быть учителем, а жалованья давать ему по гривне на день» . Заметим, что до этого назначения Барсов был надзирателем школы или старостой (старшим учеником), который обучал младших школьников. За исполнение должности надзирателя Алексей Барсов получал повышенное жалованье в размере 8 денег на день. В 1717 г. он перевел с греческого языка «Литургию апостола Иакова, брата Господня». В тексте он назвал себя «греческой школы надзирателем и типографии чтецом»388. В конце 1720 г. он был назначен справщиком Типографии вместо умершего иеродиакона Германа. В деле о назначении Алексей Барсов назван «греческой школы учителем»389. Таким образом, с 1718 г. по 1720 г. вместе с Софронием Лихудом в греческой школе преподавал Алексей Кириллович Барсов.
3 мая 1722 г. Софрония Лихуда сменил грек Афанасий Скиа-да390, который преподавал в греческой школе до 1725 г. После того, как в 1725 г. было решено объединить греческую и славяно-латинскую школы, Афанасий Скиада написал следующее прошение в Синод: «Велено де каманды его греческую школу со учениками перевести в Славено-латинскую Академию и быть под ведомством тоя Академии ректора в равном подчинении, как и той Академии учители и ученики, но понеже де честь его без его вины умаляется, того ради желает возвратится в свое отечество, на что де будет просить свободного пашпорта, а под послушанием оного ректора быть не может» . Основной причиной увольнения Скиады стал перевод греческой школы в ведение Московской славяно-латинской академии.
После Скиады греческую школу возглавил Алексей Барсов: 9 марта 1725 г. состоялся приказ протектора школ и типографий Гавриила Бужинского о назначении его учителем, а 11 марта школа переведена в Славяно-латинскую академию . Само название «славяно-греко-латинская академия» появляется впервые только в 1725 г. и буквально подтверждает существование в Академии трех школ — славянской, греческой и латинской .
Таким образом, с 11 марта 1725 г. наставником греческой школы Московской славяно-греко-латинской академии стал ученик Софрония Лихуда Алексей Кириллович Барсов, который в течение почти трех лет, с 22 марта 1718 г. по 30 декабря 1720 г., уже был учителем греческой школы.
В 1727 г., рассматривая прошение Софрония Лихуда, бывшего тогда архимандритом Солотчинского монастыря, Святейший Синод предложил назначить Софрония смотрителем над учителями греческой школы, поскольку «в том учении имеет искусство»393. Софроний, действительно, вернулся в Москву и жил в Заиконоспасском монастыре, однако о том, был ли он смотрителем греческой школы, ничего неизвестно .
Жалованье Софронию Лихуду, как и учителям Академии, выдавалось из Монастырского приказа в размере 100 рублей в год. После того, как в 1709 г. размер годового жалованья академическим учителям был увеличен до 150 рублей, Софроний Лихуд обратился с прошением о назначении ему большего жалованья395. Таким образом, с 1709 г. все учителя греческой школы получали 150 рублей годового жалованья из Монастырского приказа, а затем, после его упразднения, — из Коллегии экономии. С 1712 г. Софроний Лихуд начал получать еще 50 рублей из Типографии за работу по переводу Библии.
Кроме того, Типография оплачивала расходы Софрония на покупку дров и наем сторожа. Афанасий Скиада, сменивший Ли-худа в 1722 г., получал 150 рублей из Коллегии экономии и 70 рублей из Типографии. Алексей Барсов с 1725 г. имел такое же жалованье . Таким образом, наставник греческой школы Софроний Лихуд и его преемники имели равное с учителями Академии жалованье.
Следует заметить, что с 1717 по 1720 г. Барсов за свою работу в школе в качестве учителя получал только гривну в день или около сорока рублей в год, но в это же время он был еще учеником школы, что и объясняет столь низкую оплату. В 1712 г. некоторых учеников Софрония перевели на Новгородское подворье, где до 1714 (или 1715) г. находилась греческая школа грека иерея Ливерия, который за свой труд получал две гривны в день . Такая разница в оплате демонстрирует и разный статус школ. Иными словами, греческая школа Софрония, как и Академия, была высшим учебным заведением, что выражалось и в размере жалованья учителей.
Похожие диссертации на Греческие школы Иоанникия и Софрония Лихудов в начале XVIII в.
