Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Социальная помощь бедным в деятельности приходской администрации 44
1. Основные источники финансирования помощи бедным 44
1.1 Институт налогообложения 47
1.2. Благотворительность как финансовый институт социальной помощи 60
1.3. Вклад благотворителей в развитие социальной сферы Лондона 71
1.4. Соотношение налоговых и благотворительных поступлений в фонд помощи бедным (на примере прихода Св. Варфоломея) 78
2. Основные виды помощи бедным в лондонских приходах 84
2.1. Причины отказав помощи 84
2.2. Виды финансовой помощи 88
2.3. Другие виды помощи 105
2.4. Эффективность приходской помощи бедным 113
ГЛАВА II. Здравоохранение как часть социальной деятельности приходских властей 118
1. Приходские власти в борьбе с эпидемиями чумы в Лондоне XVII века... 118
2. Деятельность приходской администрации по организации медицинской помощи больным 132
3. Госпитали Лондонаи приходские власти 147
ГЛАВА III. Социальная практика приходских властей по отношению к обездоленным детям 157
1. Лондонские приходы и социальная помощь детям 157
1.1. Дети и отношение администрации приходов к ним 158
1.2. Институт опекунствав приходах 170
1.3. Основные виды расходов на приходских детей 176
2. Деятельность приходских властей в сфере образования для обездоленных детей 182
Заключение 208
Источники и литература: 214
- Благотворительность как финансовый институт социальной помощи
- Основные виды помощи бедным в лондонских приходах
- Деятельность приходской администрации по организации медицинской помощи больным
- Дети и отношение администрации приходов к ним
Благотворительность как финансовый институт социальной помощи
Оно вобрало в себя «складывание городского типа занятий, особого образа жизни, особых форм социальной стратификации и политической власти, сознания, самосознания, типов общения, искусства, образования и передачи информации» . Выйдя за пределы городов, урбанизация со временем распространилась на все общество. Особенно актуально данный тезис звучит для истории Нового времени, когда начался стремительный рост городов и городского населения во всех странах Европы.
Сванидзе А.А. выделила ключевые проблемы, которые до сих пор оставались «незамеченными» в отечественной историографии. Вот лишь некоторые из них: механизмы функционирования городских властей, повседневная практика муниципальных учреждений, городская демография, история семьи; не изучались социальные группы, находившиеся за пределами профессиональных ремесел и торговли, в том числе врачи, аптекари, люмпенские слои (нищие, проститутки); малоисследованной являлась и история человека, его мышления и поведения, его повседневной жизни; наконец, не получила должного развития тема специфики городской культуры, включавшая, например, городские школы, госпитали, банки, трактиры, жизнь улиц и площадей . В 1990-е гг. ученые предприняли очередной шаг по заполнению имеющихся исторических пробелов.
Ученые обратились к исследованию микроструктур, непосредственно связанных с человеком, и малых общностей, в рамках которых протекала его жизнь и которые определяли поведение человека, его коммуникативные связи и быт1.
В сборнике рассматриваются как общие черты европейских городов, так и региональные специфики. Истории английского города посвящены статьи доктора исторических наук, профессора РГГУ Репиной Л.П. Интересная статья о бедняках и благотворительности принадлежит профессору, доктору исторических наук Ястребицкой А.Л. Она проследила, как от эпохи к эпохе менялось сущность понятия «бедняк» и «благотворительность». В сборник также вошли небольшие очерки специалиста по истории медицины, кандидата исторических наук Бергер Е.Е. Она рассмотрела влияние «черной смерти» и последующих эпидемий чумы на демографическую ситуацию в Европе4. Второй очерк Бергер Е.Е. посвящен истории средневековых больниц и лепрозориев, их внутреннему устройству и распорядку5.
В своей вступительной статье к многотомнику Сванидзе А. А. отмечает, что значительный вклад в становление отечественного урбановедения внесли представители саратовской исторической школы. Результаты своих исследований они публиковали и продолжают публиковать в специальном сборнике «Средневековый город» (выходит с 1968 г.) Изучением истории английского города занимаются профессора Саратовского государственного университета, доктора исторических наук Чернова Л.Н. и Мосолкина Т.В.
Сферой научных интересов Черновой Л.Н. стала деятельность представителей лондонской элиты. В 2005 г. вышла ее монография «Правящая элита Лондона XIV-XVI веков: олдермены в контексте экономической,
В больницах и лепрозориях // Город... Т. 2, С. 317-319. социальной и политической практики»1. Автор в ходе изучения олдерменов в системе городской власти попыталась выявить конкретные особенности и специфические черты деловой столицы Англии, раскрыть взаимосвязи макро- и микроисторических процессов, отобразить повседневную жизнь через политическую, хозяйственную, социальную и правовую деятельность2. Исследуя благотворительную деятельность лондонской элиты, Чернова Л.Н. обратилась к такому источнику как завещания . Она изучила огромный массив документов. Некоторые из них были переведены ею и опубликованы, также она рассмотрела некоторые источниковедческие проблемы, возникающие при работе с завещаниями4.
Историей города Средних веков и раннего Нового времени занимается Мосолкина Т.В. Преимущественно на примере Бристоля и Лондона ученый рассматривала различные аспекты повседневности, экономической и политической жизни горожан. В некоторых публикациях она затрагивает и вопросы сферы здравоохранения и социальной гигиены5.
В одном из выпусков журнала «Средние века» целый раздел был посвящен вопросам развития социальной политики в странах Западной Европы. Авторы статей рассмотрели, как боролись с бедностью в Италии, Дании и Англии6. Особенно следует выделить статью профессора, доктора исторических наук Винокуровой М.В., посвященную проблеме бедности в английских городах. На купеческой среде Флоренции XIV-XV вв. // Средние века, Вып. 59. М., 1997. С. 3-21. основе Регистрационных книг паспортов бродяг и нищих она исследовала бродяжничество в Англии рубежа XVI-XVII вв. и пришла к выводу, что законодательство о бедных не могло решить проблему пауперизма, являвшуюся наследием Средневековья, а карательные меры, применявшиеся к нищим, только усугубляли ситуацию, усиливая миграционные потоки.
Социальная политика английского государства является ключевой сферой интересов Саламатовой О.В. (кандидата исторических наук, доцента Северного (Арктического) федерального университета) и Барловой Ю.В. (кандидата исторических наук, доцента Ярославского государственного педагогического университета). В своих работах Саламантова О.В. подробно рассмотрела систему государственных и муниципальных мер по борьбе с проблемой бедности в период правления Тюдоров и Стюартов1. Большое значение имеют ее историографические статьи, в которых автор проанализировала, как изменялись подходы к изучению проблемы бедности в отечественной и зарубежной исторической науке . Отношение современников к беднякам стало объектом исследования Барловой Ю.В. В своих работах она попыталась представить образ бедняка, сложившийся в Англии под влиянием различных религиозных и философских учений. Автор изучила взгляды как видных общественных деятелей, отразивших их в своих сочинениях, так и простых англичан.
Основные виды помощи бедным в лондонских приходах
Основным способом приходской поддержки бедных была финансовая помощь. На нее приходилась львиная доля всех затрат на бедняков. Прежде всего, рассмотрим вопрос о соотношении общего количества средств, поступавших в фонд помощи нуждающимся, и расходов на содержание обездоленных.
На протяжении всего XVII века проблема содержания бедняков испытывала на прочность финансовые возможности приходов Лондона. Данные прихода Св.
Как видно из таблицы, старостам прихода Св. Варфоломея едва удавалось сводить концы с концами. В 1675 году это им оказалось не под силу, и расходы на бедняков превысили доходы на 9,5%. Известно, что приход Св. Варфоломея входил в число наиболее богатых приходов, но даже его администрация испытывала серьезные проблемы. Состоятельный приход Св. Варфоломея притягивал бедняков, которые стремились переселиться сюда из других районов столицы. Они надеялись попасть в число тех, кто получал финансовую помощь от прихода. Поэтому старосты вынуждены были внимательно следить за тем, кому и на что они давали деньги, и оберегать казну от лишних расходов .
В 1647 году затраты прихода Св. Олава на бедняков составили 87,7% от полученного налога в пользу бедных (56ф. 10ш. из собранных 64ф. 8ш. 6п.)4. Здесь не учитывались поступавшие благотворительные средства, но и без них соотношение доходов и расходов показывает, сколь обременительны были
Бедные приходы являлись одним из направлений финансовой помощи более богатых приходов. Согласно закону 1601 года: «...если вышеуказанные мировые судьи посчитают, что жители того или иного прихода сами не в состоянии собрать достаточную сумму денег для достижения поставленных задач, тогда двое вышеуказанных судей имеют право обязать... любой другой или любые другие приходы... выплачивать требуемую сумму денег церковным старостам или попечителям по делам бедняков данного бедного прихода для достижения поставленных задач, в размере, который вышеуказанные судьи сочтут необходимым... »2
До принятия Елизаветинского закона 1601 года перераспределение средств между бедными и богатыми приходами осуществлялось через администрацию Госпиталя Христа . Но уже к 1640-1650-м годам приходы стали самостоятельно распоряжаться своими деньгами, в том числе и теми, что предназначались для поддержки менее обеспеченных приходов Лондона. Размеры финансовой помощи определялись собранием жителей и количеством налоговых поступлений. На первом месте по значимости стояли выплаты собственным беднякам. Оставшиеся деньги передавали небогатым приходам.
Приход Св. Джайлза в Криплгейт всегда считался бедным и нуждался в помощи извне. В течение нескольких лет финансовую поддержку ему оказывал приход Св. Маргариты в Лотбери. В 1656-1661 годы он регулярно перечислял в казну прихода Св. Джайлза сумму 8ф. 10ш., в 1663 году она возросла до 9ф. Зш. 4п. При этом доходы самого прихода Св. Маргариты, например, в 1659 году составили 43ф. 5ш. 4п., включая деньги для прихода Св. Джайлза4.
Соответственно, около 20% собранных налогов приход Св. Маргариты вынужден был отдавать в качестве помощи другому приходу. Данная тенденция сохранялась на протяжении всего XVII и первой половины XVIII века. Правда, в более поздние годы финансирование прихода Св. Джайлза было разделено между несколькими приходами, среди которых значились приход Св. Михаила в Корнхилле и приход Св. Олава на Харт-стрит. Они платили по 10ф. и Зф. соответственно1.
Под покровительством прихода Св. Олава также находился приход Св. Ботольфа в Бишопсгейт. В 1647 году власти прихода Св. Олава собрали с жителей 64ф. 8ш. 6п., из них опекаемый приход получил 6ф. 5ш. в качестве финансовой помощи. В 1651 году налоговые сборы составили 92ф. 6ш. 6п., из них 10ф. -передали старостам прихода Св. Ботольфа . Таким образом, 9-11% доходов от налога приход Св. Олава тратил на жителей другого административного округа.
И все же основные затраты приходов были связаны с обеспечением своих собственных бедняков. Вопрос о поддержке обездоленных мог решаться церковными старостами, попечителями по делам бедняков как самостоятельно, так и вместе с приходским собранием. Бедняк или его представитель (член семьи или просто сочувствующий) выступали перед прихожанами с ходатайством о предоставлении ему финансовой или какой-либо другой помощи. В 1630 году миссис Джонсон обратилась к собранию прихода Св. Варфоломея с просьбой о финансовой помощи. Оно удовлетворило ее ходатайство и постановило погасить все ее долги, общая сумма которых составила 11ф. 12ш. 8п. Однако на том же собрании прихожане отклонили прошение о помощи Элен Эмпсон, правда, чиновники не указали причину отказа4.
Самой распространенной формой помощи была финансовая. Она осуществлялась посредством единовременных выплат или регулярных еженедельных (ежемесячных) пособий. Приходские власти сами решали, какая из
Приведем примеры из отчетов прихода Св. Варфоломея. В 1630-м году слушанье петиции Джона Коллинса, касавшейся помощи девушке Хистер Остин, откладывалось несколько раз, поэтому в ожидании окончательного решения старосты выплатили ей 1ф. в качестве денежной поддержки1. Такую же сумму получил в 1635 году Бартоломью Теддер, «пожилой прихожанин, имевший проблемы со здоровьем и пребывавший в крайней нужде» . В 1637 году многодетная семья Генри Болдуина получила финансовую помощь прихода. Она заключалась в еженедельной выплате 10ш. в течение 10 недель . Следовательно, иногда старосты использовали такую меру как «временное пособие», предполагавшую, что в течение конкретного срока бедняк будет регулярно получать деньги. Но по истечении указанного периода приход снимал с себя все обязательства в отношении данного человека. В случае с Генри Болдуином события развивались по неблагоприятному для приходского бюджета плану. Мужчина умер, оставив на попечении прихода двух сыновей. Старосты вместо выплаты «временного пособия» вынуждены были взять на себя полное обеспечение этих мальчиков (в том числе и их обучение). Приход Св. Кристофера «в качестве дара» выдал вдове Херсман сумму в ЗОш. 8п.4 Вдова Кранфорд, жена покойного Джеймса Кранфорда, приходского священника, получила от чиновников 50ф.5 Эти деньги, по сути, стали откупными, так как взамен женщина обещала покинуть приход Св. Кристфоера, и тем самым снять с местных властей все обязательства по ее содержанию.
Деятельность приходской администрации по организации медицинской помощи больным
Говоря другими словами, не было жестких правил, в соответствии с которыми приходские чиновники определяли кому, в каких случаях и сколько денег они должны дать или, наоборот, не дать. Почему одни бедняки получали 3 фунта, а другие несколько шиллингов? Почему кому-то помогали лишь однажды, а кто-то оказывался на попечении прихода в течение длительного времени? Сухой стиль изложения и краткая форма отчетности источников, к сожалению, не позволяют дать однозначно ответы. Можно лишь предполагать. Несомненно, тяжесть заболевания определяла размер выплачиваемой суммы. Но указаний на конкретные болезни не так много. Чаще встречаются сведения о переломах конечностей, сломанных ребрах или ушибах. Серьезность болезни в головах прихожан ассоциировалась со способностью человека работать. Например, упомянутые два бедняка сломали ноги, что делало их на длительное время полностью непригодными для труда. Этим можно объяснить, почему один получил крупную сумму денег на лечение, а другой - постоянное пособие. Эндрю Уир также отмечает, что в столичном приходе Св. Варфоломея чем вероятнее был летальный исход, тем больше денег получал больной человек1. Для сравнения автор приводит пример города Нориджа, где администрация наоборот старалась урезать пособия для больных, чтобы быстрее вернуть его в ряды трудящихся.
В некоторых случаях приход не оказывал финансовую поддержку напрямую, но нанимал для больных сиделок. На подобную работу брали женщин из бедняков. Так, уже знакомая нам миссис Хаззард выполняла функции сиделки, когда от тяжелой болезни ноги слегла вдова Варнем (1637 г.). Согласно решению приходского собрания ее оклад составил 2ш. в неделю, а сама вдова должна была получить временное пособие в размере 2ш. 4п. в неделю на период своей нетрудоспособности . Однако отчеты церковных старост свидетельствуют, что администрация в какой-то момент уменьшила количество денег, выделяемых на лечение и содержание вдовы Варнем. Из 16-ти недель, в течение которых приход помогал больной женщине, последние 6 недель либо она, либо ее сиделка вдова Хаззард получали на 1ш. меньше. Всего на содержание вдовы было потрачено 4ф. 9ш. 4п.! Снижение выплат очевидно объяснялось желанием чиновников сэкономить, тем более что женщина явно пошла на поправку. В дальнейших документах вдова Варнем неоднократно упоминалась в числе прихожан, получавших пособие по бедности, вплоть до своей смерти в 1642 г.
В 1640-м году вдова Хаззард присматривала за старым Питером Хартли, сломавшим ногу. Она ухаживала за бедняком с 17 августа по 2 октября и получила за работу 1ф. или около Зш. в неделю . Много это или мало, можно судить по размеру еженедельных выплат беднякам. Та же вдова Хаззард получала 5п. в неделю, а Питер Хартли 10 п. Самое простое дневное пропитание можно было купить за Зп. Поэтому 2-Зш. в неделю позволяли бедной женщине как минимум не голодать.
Работа сиделки включала себя не только уход за больным человеком, но также поддержание его жилища в порядке и покупку необходимых предметов. Церковные старосты наняли Мэри Буллен, чтобы она «присматривала за миссис Холл, мыла и содержала в чистоте дом и производила расходы»4. За свою работу Мэри получила 1ф. 6п. В том же году миссис Холл умерла. Вполне возможно, что Мэри Буллен также занималась и организацией похорон.
Годом раньше, в 1659 году, та же Мэри Буллен взялась присматривать за своей престарелой и прикованной к постели свекровью - вдовой Буллен. Несмотря на то, что они являлась родственниками, приходское собрание предписало еженедельно платить женщине 2ш. 6п. за работу сиделки. Вдова получила значительную прибавку к пособию, которое увеличилось сначала с 1 -2 ш. в неделю до 3-х, а затем и до 5-ти5. Тенденция свидетельствует об ухудшении здоровья вдовы. После смерти престарелой женщины ее невестка вновь обратилась к приходскому собранию с просьбой передать ей некоторые вещи, оставшиеся после умершей. Ее ходатайство было удовлетворено, но взамен она должна была «служить приходу при необходимости»1. И действительно Мэри Буллен выполняла различные поручения чиновников, в том числе, как и ее свекровь, она стала осмотрщицей. На основе истории Мэри Буллен и ее родственницы Эндрю Уир заключил, что в XVII веке среди людей господствовала идеология добрососедства и семейной взаимопомощи. В то же время подобная ситуация, по мнению ученого, свидетельствует, что капиталистические идеи проникли на уровень межличностных отношений. Идеалы добровольной взаимопомощи трансформировались в финансовые соглашения даже между родственниками2. Тем не менее, в условиях, в которых приходилось жить беднякам Лондона, желание Мэри Буллен получить оплату можно рассматривать, как попытку выжить. Заботясь о своей свекрови, она не могла трудиться и, соответственно, зарабатывать деньги. Возможно, у Мэри была своя семья, которую нужно было содержать. С этой точки зрения ее прошение о жаловании выглядит вполне разумным и логичным, независимо от того, вызвано ли оно было буржуазными отношениями или просто желанием подзаработать.
Сиделки обеспечивали уход за больным, но определяли диагноз, оказывали необходимую медицинскую помощь, назначали лекарства все же специалисты. К представителям официальной медицины относились доктора, аптекари и хирурги. Доктора считались элитой среди медиков-профессионалов. Они получали университетское образование, а их услуги стоили дорого. Обычный дипломированный доктор просил за свои услуги от 10 до 20 шиллингов. Врачи, работавшие без лицензии, должны были брать не более 6 шиллингов 8 пенсов . Большинство клиентов докторов являлись представителями обеспеченных слоев населения Лондона. В приходских же записях доктора упоминаются редко.
Доктора довольно скептически относились к профессиональным навыкам аптекарей, которым для получения лицензии требовалось 7 лет службы в качестве помощника врача. Он сопровождал доктора при посещении больных, наблюдал за его работой, учился изготовлять лекарства и т.д. Старшие коллеги считали, что аптекарь не могут лечить болезни, лишь насмотревшись на работу профессионала и просто копируя его действия. Но как бы врачи не желали сохранить свою «монополию» в медицинской сфере, они не могли обеспечить своими услугами всех больных жителей столицы. К 1700 году в Лондоне трудилось около тысячи аптекарей и лишь 60-80 врачей . Представители средних и низших слоев населения пользовались услугами именно аптекарей. Об этом свидетельствуют и приходские источники, гораздо более богатые сведениями об аптекарях, нежели о докторах-профессионалах.
Дети и отношение администрации приходов к ним
В английских школах XVII века религиозные тексты использовались для обучения детей чтению. Данная традиция сохранялась на протяжении многих десятилетий и активно применялась в благотворительных школах XVIII века.4 Использование Псалтыря или Библии соответствовало главной цели многих школ XVII века - воспитание детей в духе англиканской церкви. Дети обязаны были посещать церковные службы, молиться до и после уроков. Среди требований, предъявляемых к учителям, важное место занимали их религиозные предпочтения: учитель не мог быть ни папистом, ни пуританином5.
Приходские власти, в свою очередь, также следили, чтобы дети воспитывались должным образом. Это касалось не только школ, но и всех тех, кто растил детей. На одном из собраний 1633 года староста прихода Св. Варфоломея выступил с заявлением, что все прихожане должны посылать своих детей в церковь и наставлять в вере своих подмастерьев1. Исполнение этих требований было обязательным для всех, а администрация осуществляла контролирующую функцию. В приходе Св. Кристофера также следили за религиозным воспитанием детей. На общем собрании (1650 год) местный священник предложил по воскресеньям проводить занятия для детей и «молодых людей» с целью укрепления их веры: «2 февраля 1650 года. На приходском собрании, состоявшемся в указанный день, Мистер Кранфорд предложил и пожелал наставлять в вере молодых людей прихода каждое воскресенье, начиная с 23-го числа, ...и он надеется, что весь приход будет согласен выполнить это предписание2.
Два этих примера, а также использование в качестве учебной литературы Библии, показывают, какое место занимала религия в процессе воспитания детей, особенно из бедных семей. В обществе XVII века твердо укоренилось мнение, что только вера может помочь исправить все пороки бедности, наставить молодое поколение на путь истинный. Также из второго примера видно сколь важную роль играл священник в приходе. К его слову не просто прислушивались, но и он сам мог давать поручения, особенно если они касались религиозных вопросов.
Еще одно наблюдение касается женского образования. В XVII веке оно достигло значительных успехов, но большинство представительниц низших слоев населения оставались безграмотны. По некоторым подсчетам в Лондоне около 80% всех женщин были безграмотны. Если вернуться к отчетам прихода Св. Варфоломея, то можно обнаружить, что количество девочек, проходивших обучение, ничуть не уступало количеству мальчиков. В своих записях старосты называют имена 19-ти девочек, к ним можно добавить еще минимум 3 статьи, где указывается лишь принадлежность ребенка к женскому полу (girl). Одновременно в отчетах фигурируют 16 имен мальчиков, и минимум в 2-х статьях указывается принадлежность ребенка к мужскому полу (boy) . Даже эти простые подсчеты показывают, что в приходе Св. Варфоломея мальчики и девочки имели одинаковые шансы получить образование. Однако эти количественные характеристики, к сожалению, не могут раскрыть качественную составляющую проблемы. Обучение проходили и мальчики, и девочки, но преподаваемые им предметы отличались. Если в образовании мальчиков приоритеты отдавали азбуке, письму и арифметике, то для девочек важно было научиться, например, вязанию и прядению. Представительниц слабого пола обучали и грамоте, но она занимала менее важное место в их учебном плане. Такая ситуация сохранялась на протяжении всего XVII века. Даже в благотворительных школах начала XVIII века считалось достаточным научить девочек читать, остальное время посвящалась освоению навыков шитья и кроя одежды, уже упомянутым вязанию и прядению1. Как бы то ни было, приход Св. Варфоломея в равной степени оплачивал образование мальчиков и девочек. Даже элементарные знания грамоты могли стать неплохим подспорьем в будущем. Более того, после окончания школы, старосты договаривались о принятии девушек в ученичество или находили им работу в приходе.
Как уже говорилось, в отчетах прихода Св. Варфоломея названия школ практически не фигурируют. На нескольких сотнях страниц встречается всего три указания на конкретные школы. Во-первых, это школа в Хартфорде, которую посещал мальчик Лоуренс Хант . Во-вторых, школа Св. Павла в Лондоне, которую посещал сын одной из жительниц прихода . В-третьих, приход Св. Варфоломея имел весьма тесные контакты с одной из самых известных благотворительных школ столицы - с Госпиталем Христа (Christ Hospital).
Как уже говорилось, приходы Лондона обязаны были собирать налог со своих жителей и передавать его в казну Госпиталя Христа для помощи столичным беднякам. Но взамен приходы имели право направлять в Госпиталь детей для обучения их здесь. Данный порядок был закреплен несколькими постановлениями Лорд-мэра и Совета олдерменов. Самые ранние документы прихода Св. Варфоломея датируются 1588 годом1. На протяжении нескольких десятилетий, с 1588 по 1624 год, чиновники прихода собирали налога для школы и отправляли туда детей. Тот факт, что в этот период в отчетах прихода Св. Варфоломея нет ни одного упоминания о выплатах опекунам свидетельствует о том, что они проходили обучение в Госпитале Христа, который, наоборот, упоминался в документах регулярно.
Для сбора средств в приходе Св. Варфоломея существовала должность приходских сборщиков. Главной их обязанностью был сбор денег для Госпиталя Христа. Однако наличие таковой должности вовсе не означало, что приходы всегда исправно выполнял свои финансовые обязательства. В 1592 году Госпиталь столкнулся с финансовыми трудностями и вынужден был обратиться за поддержкой к городским властям . Результат не заставил себя ждать, и в отчетах прихода Св. Варфоломея за 1593 год мы находим данные о сборе средств. Налог не имел установленных размеров. Его величина в каждом случае определялась финансовым благополучием плательщиков. В 1593 году с 51 домовладельца чиновники прихода Св. Варфоломея собрали 29ф. 17ш. 8п., что, как было указано в отчете, на 4ф. 13ш. 6п. превышало предыдущий сбор. Еженедельные взносы горожан составили от 0,5 п. до 10 п.
Похожие диссертации на Социальные институты и практики лондонских приходов конца XVI – начала XVIII веков в контексте государственной политики и муниципального управления
