Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Ведовские процессы как объект исторического исследования... 8
1.1. Научные основы изучения проблемы 8
1.2 Источниковый комплекс и историография ведовских процессов 19
Глава 2 Охота на ведьм в Западной Европе в конце XV - начале XVIII века..
2.1. Зарождение веры в ведовскую опасность и формирование ведовского канона- Первая половина XV-начало XVI веков 70
2.2. Кульминация ведовских процессов. Конец XVI-начало XVII столетий 97
2.3 Спад и прекращение ведовских процессов. Первая половина XVIII
Заключение 133
Источники и литература
- Научные основы изучения проблемы
- Источниковый комплекс и историография ведовских процессов
- Зарождение веры в ведовскую опасность и формирование ведовского канона- Первая половина XV-начало XVI веков
Введение к работе
Ведовские процессы конца XV - начала XVIII века, обычно именуемые просто охотой на ведьм, стали сюжетом не для одного фильма ужасов. Их мрачные персонажи: колдуны, ведьмы, их палачи и судьи и даже сам глава преисподней Сатана стали постоянными персонажами множества произведений художественной литературы, а так же чем-то реальным и близким для немалой массы читателей, жадно поглощающей книги о паранормальных явлениях, параллельных мирах, привидения и тому подобных чудесах. Само понятие «охота на ведьм» вошло в разряд политических терминов и обозначает преследование инакомыслящих, причем гонения могут вестись без каких-либо четко означенных мотивов. Наиболее яркий пример такой охоты может нам дать история США, где в 50-ые годы проверки на лояльность и обвинения в связи с коммунистами стали одной из черт эпохи.. Как и в случае с советскими врагами народа достаточно было простого доноса и подозрения для того, чтобы если и не упрятать человека в тюрьму, то, по крайней мере, испортить, ему карьеру.
Однако, несмотря на кажущуюся схожесть с современностью, с ведовские процессы эпохи позднего средневековья и раннего нового времени по-прежнему скрывают множество тайн. Став объектом полноценного научного исследования, пожалуй, лишь в XIX веке, охота на ведьм, ее причины, сучъ, ход процессов и количество жертв до сих пор остаются предметами спора учеиых, обратившихся к этой теме.
Вместе с тем наше время с его многочисленными провидцами, ясновидящими, колдунами, назойливую рекламу которых мы ежедневно встречаем на страницах газеїу на радио и телевидении, приводит к неоднозначным результатам. В первую очередь, это, конечно, массовый поток псевдонаучной литературы, призванный удовлетворить вкусы невзыскательного потребителя. Однако неизбежно возникает и научный
интерес, стремление к анализу и изучению столь интересующих людей явлений.. Исходя из. материалов современной отечественной и зарубежной печати, мы можем констатировать, что вера в возможность применения вредоносного колдовства (сглаза, порчи) присуща немалому количеству людей. А некоторые готовы даже бороться с современными ведьмами своими силами, не останавливаясь перед самосудом и расправой.. Поэтому необходимо рассмотреть механизмы формирования представлений о колдовской угрозе, устоявшиеся стереотипы,, касающиеся образа ведьм, отправления сатанинских обрядов и взаимоотношений с Дьяволом.
Как уже говорилось выше, явление охоты на ведьм скрывает от исследователей немало тайн. Достаточно сказать, что даже данные о количестве сожженных на костре ведьм в трудах разных ученых могут колебаться между цифрой превышающей миллион и несколькими десятками тысяч,1 Однако главной и до сих пор однозначно не решенной проблемой остается все-таки вопрос о причинах, вызвавших средневековые ведовские процессы. Именно этот главный вопрос в той или иной форме ставил перед собой каждый исследователь данной проблемы.
Учитывая актуальность^ научную и практическую значимость темыг а также отсутствие целостного анализа и обобщающих трудов по затронутой проблематике в отечественной историографии диссертант избрал объектом диссертационного исследования «охоту на ведьм» как исторический феномен, а его предметом теорию и практику ведовских гонений, развернувшихся В-Западной Европе конца XV—начала XVIII веков.
Диссертант ставит своей целью: изучить основные характеристики (причины, направленность, периодизацию, общее и особенное) процессов борьбы с ведовской опасностью а указанный исторический период.
В диссертации предпринята попытка решить следующие конкретные задачиї
1 Например, Канторович Я. Средневековые процессы о ведьмах. - М., 1899. С.25. и Харт Р. История ведовства // Демонология эпохи Возрождения. - М., 1995. С. 327.
1) Проследить этапы формирования ведовского канона и распространения
типичных представлений о колдовской угрозе на территории Западной Европы,
особое внимание уделив трансформации образа ведьмы из фигуры отличной от
большинства, одиночки, но, тем не менее, являвшейся частью христианского
социума, в представителя злонамеренной еретической секты, ставящей своей
целью воцарение на земле Сатаны.
2) Раскрыть механизм принятия и проведения в жизнь решений,
касавшихся преследования ведьм властными (светскими и церковными)
инстанциями различного уровня; а также исследовать нормативную базу и
особенности функционирования репрессивных органов (инквизиции),
непосредственно отвечавших за проведение ведовских процессов. Выявить
особенности осуществления процедур дознания, судебного следствия,
наказания ведьм.
Рассмотреть связь ведовских процессов с социальной трансформацией позднесредневекового общества, особенностями политической борьбы церковных и светских владык, поведением народных масс, их отношением к преследованию слуг Сатаны.
Установить зависимость между преследованием ведьм и колдунов и гонениями на прокажённых.
Решение вышеперечисленных задач даст возможность внести большую ясность в рассмотрение общих вопросов западноевропейской истории, в частности осуществить углублённый анализ духовного мира средневекового социума, ментальных характеристик различных социальных слоев средневековой Европы, внести уточнения в реконструкцию процесса складывания системы научных знаний, в том числе в области юриспруденции.
Хронологические рамки исследования ограничены окончанием XV -первой половиной XVIII столетия. Данный промежуток времени выбран неслучайно. Конечно вера в колдовство, а также преследование колдунов и расправа над ними была присуща человечеству, причём не только в Западной
Европе, практически постоянно. Однако именно в указанный срок прекращаются отдельные, стихийные случаи самосудов над ведьмами, и начинается их планомерное уничтожение при самом активном участии церкви и светских властей. Конечно, для того, чтобы показать уникальность явления ведовских процессов, нам необходимо будет сравнение с феноменами более ранней веры в ведовство. Естественно, также, что формирование одержимости страхом ведовства и представлений о злонамеренной секте ведьм происходило не одномоментно.
Что касается нижней хронологической границы, то таковая совпадает с отменой законов против ведьм практически во всех европейских законодательствах и прекращением планомерного преследования и уничтожения ведьм. Хотя, как мы убедимся впоследствии, это ещё не означало исчезновение веры в колдовство и попыток борьбы с вредоносными чарами и их носителями. Экскурс в более поздние эпохи позволит нам убедиться нам в уникальности ведовских процессов, которые практически не связаны ни с последующей деятельностью сатанинских сект, ни с неоязычеством.
Географические рамки работы обобщённо мы можем обозначить западноевропейским регионом. Непосредственной границей будет восточный рубеж Речи Посполитой, вне нашего внимания остаётся балканский регион. Разумеется и в России и в странах Балканского полуострова вера в ведьм существовала, но она никогда не принимала характера массовых, организованных из одного центра гонений.1 Конечно, и в западноевропейских странах интенсивность ведовской охоты могла существенно различаться. Однако мы можем констатировать, что несмотря на все различия в непосредственной процедуре расправы над ведьмами, ведовские процессы от
1 Барсов Н. И. Существовала ли в России Инквизиция. - Спб., 1892., Грекулов Е. Ф. Православная инквизиция в России.- М., 1991.
Норвегаи до Италии и от Португалии до Польши представляли собой однопорядковое явление.
Научные основы изучения проблемы
Конкретно-историческое рассмотрение избранной для диссертационного исследования темы основано на последовательном применении общих теоретико-методологических принципов исторического познания.
Диссертант согласен с теми учеными, которые настаивают на важности при выработке современной объяснительной концепции истории прошлого не стремиться к созданию некоей единой схемы, но максимально широко использовать эвристические возможности и теоретический инструментарий всех ведущих отечественных и зарубежных школ гуманитарного знания (либерального, социалистического, консервативного и даже традиционалистского толка, естественно, не противоречащих друг другу принципиально по своим мировоззренческим подходам и принципам).
Автор солидарен с формационной теорией, базирующейся на трудах К. Маркса и Ф. Энгельса, которая рассматривает механизмы прерывистости, скачкообразности развития в качестве обязательных характеристик исторического процесса.
Представленная диссертационная работа базируется на принципах историзма, научной достоверности, системности и конкретности рассмотрения фактов, общепризнанных в науке, требующих от исследователя анализировать любое общественное явление в процессе развития, в пространственно-временном контексте с учетом национально-региональной специфики, во всем многообразии его генетических, причинных связей и взаимовлияний с окружающим миром, с позиции конкретного исторического опыта, как продукт определенной эпохи и специфических исторических условий.
В отношении исследуемой проблемы это требование реализуется самым непосредственным образом. Религия, выступая в качестве закономерного продукта развития общества, органически связана с теми или иными социально-организационными структурами (церквями, орденами, братствами и пр.), существует в конкретно исторических формах и институциях, представлена многообразием конфессий и деноминаций. В равной мере, антицерковные, антиклерикальные, а также антирелигиозные, атеистические движения и доктрины, в конечном счете, также обусловливаются социально -политическими приоритетами.
Обязательное требование рассматривать любой исторический процесс в системе координат своего времени, естественным образом распространяется и на саму человеческую личность. История, как мы помним, это результат творчества множества людей, преследующих свои специфические интересы и руководящихся в принятии решений как научными знаниями, мировоззренческими, рационально - идеологическими и вероисповедными мотивами, так и чувствами, настроениями, социально - психологическими, подсознательно-ментальными импульсами.
Понимание сущности человека со всеми его психологическими и психопатологическими (что особенно характерно для переломных моментов истории) свойствами, изучение «духа» той или иной исторической эпохи, проникновение в ее сознание - задача междисциплинарных изысканий на стыке естественных, общественных и культурологических наук, и оно вряд ли возможно без использования достижений социологии, исторической и этнопсихологии, исторической антропологии.1 Применяя наряду с общенаучными методами познания (такими как метод качественного / содержательного анализа, представляющий собой совокупность аналитических и синтетических процедур, метод описательного анализа, а также индуктивный и дедуктивный методы) и специально-историческими методами (хронологическим, сравнительно-историческим, ретроспективным), опыт и методики смежных с историей наук, автор стремился достичь сформулированной цели диссертационного исследования. Не потерял своего обязательного для историка характера и такой методологический принцип как социальный (ценностный) подход.
Хорошо известно, что при проведении исторического анализа исследователя интересуют не только общенаучные закономерности, но и индивидуальные особенности изучаемого явления, выделение и оценка которых, не в последнюю очередь, зависит от разделяемой самим ученым системы ценностей. Что же касается непосредственно интересующей нас проблемы, то диссертант при ее изучении опирается на постулат о зависимости всех форм и видов человеческого сознания от общественного бытия людей, а также социально-политических и даже экономических причин, лежащих в основе возникновения и развития конфессиональных течений и движений. Факт зависимости религиозных процессов от базисных изменений в обществе очевиден и требует особых доказательств. Если жестко поставить вопрос, что первично, то, при всех возможных оговорках, придется признать, то ведущими в этом взаимодействии являются базисные социально-экономические процессы. Разумеется, в отличие от политики, права и даже науки, религия значительно дальше отстоит от социально-экономического базиса, и на нее неправильно было бы переносить конкретные черты последнего.
При решении поставленных в диссертации задач автор опирается и на основные положения цивилизационной теории, которая ориентирует исследователя на познание «человеческой личности» как носителя исторически определенных цивилизационных характеристик.
Источниковый комплекс и историография ведовских процессов
Источниковое обеспечение проблемы ведовских процессов ставит перед учёными множество вопросов. Первое, что должно привлечь наше внимание это количество достоверных источников. Естественно, что вопрос о количестве источников, посвященных охоте на ведьм, тесно связан с вопросом о числе самих ведовских процессов и их жертв. Как отечественные, так и зарубежные исследователи XIX - начала XX веков были склонны определять количество только казнённых за ведовство и подобные ему преступления в шокирующих цифрах от 9 до 12 миллионов человек. На сегодняшний день, если мы будем опираться лишь на строго документированные свидетельства о ведовских процессах, то нам придется согласиться с мнением многих современных учёных, таких как Делюмо и Шверхофф, о том, что общее количество жертв охоты на прислужников дьявола за два века составило не более 100000 человек.1 В Англии, где судебная процедура протоколировалась наиболее тщательно, и изучение ведовской охоты ведётся достаточно долгий срок, мы можем насчитать не более 1000 смертных приговоров по делам о ведовстве.
Даже если сделать скидку на неизбежную утрату части документов, невозможно представить чтобы расхождение в цифрах между количеством жертв и сохранившимися свидетельствами было столь велико. Однако здесь мы встречаемся с одним немаловажным возражением. По многочисленным свидетельствам современников, для того, чтобы даже память о проклятой прислужнице Сатаны исчезла навеки, в костёр вместе с ведьмой отправлялись и все следственные материалы её дела, и, что особенно подчёркивается, приговор. Соответственно, дошедший до нас комплекс документов свидетельствует лишь о ничтожной части ведовских процессов.
Сложно сказать, насколько данное положение соответствует истине. Но всё-таки существует ряд аргументов показывающих его несостоятельность. Во-первых, если допустить, что о большей части процессов над ведьмами мы не можем сказать ничего определённого из-за отсутствия достоверных источников, то тем более непонятно, откуда можно извлечь столь внушительную цифру, отражавшую количество жертв. Практически ни один из исследователей не приводит исходных данных для своих расчётов, и в основном эти цифры либо просто представлены без всякой аргументации, либо к жертвам охоты на ведьм огульно приписываются все пострадавшие от инквизиции, других религиозных гонений и т. п. Если допустить, что обычная процедура расправы с ведьмами подразумевала уничтожение всех свидетельств, то почему тогда всё-таки сохранилось достаточно много документов, рассказывающих нам о ведовских процессах?
Кроме того, у нас есть определённые основания для того чтобы утверждать, что практика уничтожения судебного приговора не была настолько уж распространённой. В знаменитом процессе Урбена Грандье, настоятеле женского католического монастыря, которого обвинили в связи с Сатаной и насылании демонов чуть ли не на всех монашек, согласно приговору все свидетельства должны были быть уничтожены. Однако целый комплекс любопытнейших документов, среди которых и договор Грандье с бесом Асмодеем о продаже последнему своей бессмертной души, снабжённый «подлинными» подписями обеих договаривающихся сторон, до сих пор сохранился во французских архивохранилищах.1
Не надо упускать из виду и тот факт, что каждый из ведовских процессов должен был сопровождаться многочисленными свидетельствами, не относящимися напрямую к судебной процедуре. Это и рассказы из городских хроник, и воспоминания современников, и подробные описи расходов, включающие оплату труда палачей и их помощников, затраты на дрова, на содержание ведьм в тюрьме и многое другое. Понятно, что все эти документы не могли, да и не должны были уничтожаться.
На основании всех вышеизложенных рассуждений мы можем прийти к выводу о том, что имеющийся в нашем распоряжении источниковый комплекс в целом объективно отражает ситуацию, сложившуюся в Западной Европе во время проведения ведовских процессов.
Естественно, мы можем классифицировать все источники по степени важности и объективности представленной в них информации. Наибольший интерес в данном случае представляют так называемые демонологические трактаты. Именно в этих произведениях, получивших широкое распространение в Западной Европе начиная с XV века, представлен наиболее полный комплекс представлений о характере ведовства и основных его проявлениях.
Первый значительный труд такого рода, "Муравейник" ("Formicarius"), созданный в 1437 г. доминиканским аббатом Иоганном Нидером, опирался на результаты ведовского процесса, которым около 1400 г. завершилась охота на ведьм в Бернских Альпах. В этой книге объединены отдельные элементы зарождавшейся одержимости ведовством: ведьмы и колдуны входят в ведовскую секту, летают по воздуху, принимают звериное обличье, убивают младенцев в чреве матери, приготовляют колдовскую мазь из детских трупов, совокупляются с суккубами и инкубами, сеют ненависть и раздор, распаляют похоть и совершают немало других злодеяний.
"Муравейник" Нидера вызвал большой интерес на Базельском соборе (1431 -1449 гг.), на котором прелаты и богословы, собравшиеся со всей Европы, обсуждали церковные реформы и пути борьбы с ересью. Влияние этой книги было огромно. В 1437 г., когда она появилась, и вновь три года спустя папа призвал всех инквизиторов Западной Европы разыскивать разоблаченные ведовские секты и безжалостно их уничтожать.
Зарождение веры в ведовскую опасность и формирование ведовского канона- Первая половина XV-начало XVI веков
Конечно же, вера в колдовство и ведьм, вредящих человеку, гораздо древнее Средневековья, которое унаследовало ее и из развитой античной мифологии, и из различных варварских религий и культов. Практически все в средние века верили в ведьм и их силу, но первоначальное отношение к ним определялось скорее меркантильными соображениями, чем безотчетным страхом перед колдовством. Нарастание панического страха перед ведовской опасностью мы можем наблюдать лишь в XV веке, когда фигура ведьмы приобретает знакомые нам исключительно мрачные очертания.
На наш взгляд, возможно, выделить три основных отличия, характерных для описания ведовских практик на протяжении раннего и большей части зрелого средневековья. Во-первых, колдовство само по себе не рассматривалось как нечто изначально порочное, направленное исключительно на причинение вреда своим ближним. Наоборот, за определенное вознаграждение ведьма, колдунья или знахарка могли помочь человеку во многих ситуациях, например, при гаданиях, при избавлении от нежеланного ребенка и во многом другом. Конечно, ведьма могла и навредить, и тогда расправа с ней была незамедлительной и жестокой. Однако наказывалось не занятие колдовством само по себе, а его последствия, принесшие какой-либо конкретный вред. Так называемый maleficium рассматривался наряду с обычными преступлениями и, соответственно, карался по преимуществу светской властью.
По словам американского исследователя инквизиции Р. Ли, изучившего огромное количество средневековых юридических документов, «простое обвинение в колдовстве не считалось преступлением и не влекло наказания, если не причиняло вреда или материального ущерба».
В средневековых анналах мы, конечно, можем найти сообщения о процессах против колдунов. Однако, таких людей, во-первых, было немного, а, во-вторых, это были, если так можно выразиться, профессионалы, всю свою жизнь посвятившие магии. Нечто вроде современных экстрасенсов. Для того чтобы стать таким профессионалом, надо было изучить массу литературы по гаданиям, некромантии и черной магии, а значит, и овладеть не одним древним языком. При колдовстве использовались самые замысловатые заклинания, в основном пришедшие с Востока, употреблялись самые причудливые ингредиенты, доставлявшиеся из далеких стран. Колдовские приемы бывали подчас изысканно оригинальны и не имели ничего общего с заговорами и заклинаниями деревенских колдунов. Например, для того чтобы вызвать бурю рекомендовалось окрестить чёрного кота, привязать к каждой его лапе по кусочку от пениса человека, казнённого через повешение и потом бросить животное в море. А ведь этот рецепт ещё довольно прост - для более серьёзных заклинаний могли понадобиться рог единорога, желчь ехидны и многое другое.
Естественно, что позволить себе занятия таким колдовством могли лишь достаточно богатые и образованные люди. Для большинства населения их магические приемы были незнакомыми, малопонятными и чуждыми. Использовать их в своей магической практике у них не было ни возможности, ни желания. Такое высокоинтеллектуальное колдовство, действительно, иногда преследовалось как духовными, так и светскими властями, что, впрочем, не мешало им порой обращаться к магам и некромантам за помощью. Но, как отмечал Г. Ли, «ни одна формула (судебных постановлений) не касается приемов народного колдовства, что и в XV и последующие века составляет почти исключительную основу для преследования за магию».1
Впрочем, уже и тогда обвинение в колдовстве могло использоваться как удачный ход в политической борьбе. Так во время ожесточённой борьбы Григория VII против Империи в 1080 году Брешианский синод обвинил его в некромантии, низложил и избрал антипапу.2 В целом же наказания за ведовскую практику носили достаточно мягкий характер и сводились в основном к наложению различного рода епитимий.
Вторая особенность представлений о ведовстве вплоть до XV века состоит как раз в том, что не существовало однозначного и общепризнанного взгляда на то, с помощью каких сил и способов удаётся колдунам творить многие чудеса. Самое главное для нас сейчас состоит в том, что все колдовские проявления не приравнивались к дьявольским искушениям, и достаточно часто даже само имя Князя тьмы вообще не упоминалось. Следовательно, и ведовство не могло рассматриваться как еретическое учение, тем более, что и, действительно, сколь-либо четкого учения не существовала в принципе.
