Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Географические и этнические факторы в общественно-политическом развитии Афганистана 27
1. Географические условия как предпосылка демографической фрагментарности Афганистана 27
2. Этническая дробность 33
3.Экономическая, культурная и языковая гетерогенность афганского общества 52
Глава 2. Место и роль пуштунов в истории афганского государства 56
1. Особенности пуштунского племени и их отражение в политическом развитии Афганистана 56
2. Сохранение афганским государством в 1747-1978 годах черт пуштунского племенного союза 81
3.Пуштуноцентризм афганского государства и ослабление титульного этноса в XX столетии 101
Глава 3. Долговременные факторы обострения этно-региональной борьбы в Афганистане в 90-х годах XX в. 111
1. Политика внутренней колонизации афганского государства в XX в. и сопротивление национальных меньшинств 111
2. Укрепление национального самосознания этнических меньшинств и изменение в 80-х годах соотношения сил пуштунов и непуштунов 141
3. Борьба пуштунов за восстановление своего доминирования в Афганистане 193
Заключение 205
Библиография 213
- Географические условия как предпосылка демографической фрагментарности Афганистана
- Особенности пуштунского племени и их отражение в политическом развитии Афганистана
- Политика внутренней колонизации афганского государства в XX в. и сопротивление национальных меньшинств
Введение к работе
В условиях трансформации мирового сообщества и становления новой системы международных отношений первоочередное внимание привлекают к себе региональные конфликты. Глобализация экономики и усиление взаимозависимости мира приводят к тому, что положение в любом его уголке оказывает влияние на ситуацию на всем земном шаре. Причем в настоящее время возрастает зависимость развития человечества прежде всего от обстановки в развивающихся странах. Особую тревогу вызывают события в наименее развитых государствах, поскольку сотрясающая их нестабильность, порожденная кризисом, может иметь далеко идущие последствия.
Яркий пример в этом плане представляет собой Афганистан, переживающий самый разрушительный и опасный вооруженный конфликт современного мира. Он дестабилизирует обстановку в соседних странах и в регионе в целом, затрагивая тем самым интересы России. Гражданская война вызвана глубочайшим тотальным кризисом, охватившим все стороны общественной жизни и потрясшим социум до самого основания. В ходе войны произошел упадок цивилизации и распад государства как политического института. В результате многих лет противоборства современный Афганистан находится в состоянии дезинтеграции, когда фактически начался распад социальных связей и отношений. Страна стоит перед угрозой утраты целостности как самостоятельного государства. Одно из важнейших проявлений указанных процессов - отсутствие эффективной центральной власти и сохраняющийся, несмотря на военные успехи талибов, раскол некогда единой страны по этно-региональному признаку -на пуштунский Юг и преимущественно непуштунский Север.
4 Всё это определяет актуальность избранной автором темы. Продолжение
войны делает афганский конфликт объектом не только исторического интереса. Его изучение имеет практически политическое значение. Анализ положения в \ Афганистане имеет особую актуальность сейчас, когда внутриполитическая борьба чрезвычайно обострилась. Связано это с тем, что в настоящее время конфликт приобрел этно-региональный характер, когда состоящее в основном из пуштунов движение талибов ведет упорную борьбу за распространение своего контроля на всю территорию страны. В течение ряда лет им противостояли вооруженные формирования национальных меньшинств Северного Афганистана. В настоящее время сопротивление оказывает только таджикское население северо-востока страны под руководством А. Масуда, базирующегося в долине Панджшер. Однако занятие талибами большей части северных территорий отнюдь не означает установления там мира. Всё это выдвигает на первый план необходимость изучения этнополитических процессов, протекающих в современном Афганистане.
Форму этнического конфликта гражданская война приобрела в 1992 г. после падения режима Наджибуллы и взятия власти моджахедами. В это время обострилась борьба этнических и региональных элит между собой за власть. С появлением в 1994 г. на политической сцене талибов это противоборство переросло постепенно в войну преимущественно пуштунского движения талибов и этнических меньшинств Севера.
Ожесточённость конфликта, вызванная этно-региональной борьбой, с особой остротой ставит вопрос об его истоках и предпосылках вообще и национально-этнических причинах в особенности. Продолжительность гражданской войны свидетельствует о силе противоречий и накале напряженности в сфере межэтнических отношений. Национальный вопрос представляет собой одну из ключевых и нерешённых проблем социально-политической жизни страны. Кризис в этой области уходит своими корнями в глубь истории афганского госу-
5 дарства. Изучение этно-национальных предпосылок гражданской войны позволит наметить перспективы её окончания.
Это тем более актуально, что яростность противоборства привела к такой [ ситуации, когда не наблюдается никаких реальных подвижек к урегулированию. Данное обстоятельство выделяет афганский конфликт из числа всех других региональных проблем мира, придавая ему особенный характер.
Изучение этно-национальных отношений важно и потому, что этнополи-тические процессы оказывают влияние на государственное развитие. Пуштуно-центризм созданного афганскими племенами государства вплоть до 1978 г. в і значительной мере обеспечивался и поддерживался в обществе благодаря лояльности племен восточного региона правительству Кабула. Массовый отток афганцев в Пакистан привел к уменьшению среди населения доли пуштунов, составлявших ранее более половины жителей Афганистана. Это вызвало новый кризис в отношениях между пуштунами и этническими меньшинствами, что углубило политический кризис, поскольку такая ситуация ослабляет пуштуно-центризм Афганистана и устойчивость его центральной власти и ставит на повестку дня вопрос об изменении структуры государственной власти, а, возможно, и государственного устройства. Всё это в совокупности может иметь крупные последствия геополитическо++го характера, которые скажутся на всех окружающих Афганистан странах.
Исследование этнополитических процессов в Афганистане позволит также сделать выводы о специфике социального взрыва и о роли в его возникновении этно-национальных факторов в наименее развитых странах, в частности, тех, где господствует ислам.
Предметом исследования являются этно-национальные отношения как сфера общественной жизни Афганистана и протекающие в ней этнополитиче-ские процессы. Особое внимание уделено таким их особенностям, которые послужили предпосылками гражданской войны. Исследуется также история возникновения и эволюции этно-национальных проблем в афганском обществе;
анализируются этническая гетерогенность Афганистана, положение различных этносов и их роль в политической и экономической жизни страны.
Цель исследования - выявить на основе изучения фактического материала суть и состояние национальных проблем в Афганистане, особенности развития основных процессов в этно-национальной сфере страны и их влияние на полит-систему, исследовать основные узлы противоречий в данной области и определить на этой базе потенциал обеих группировок и факторы, способствующие продолжению нынешнего конфликта, что позволит прояснить перспективы окончания войны и наметить возможные пути урегулирования.
Преследуя эту цель, автор ставит перед собой ряд исследовательских задач:
Выявить геофизические, историко-политические, социально-экономические и культурные предпосылки этнической гетерогенности Афганистана, а также географические и этнические факторы слабости государственной власти;
Рассмотреть создание афганскими (пуштунскими) племенами собственного государства и выявить его конкретно-исторические особенности, в частности, сохранение им черт союза племён;
Проанализировать племенную организацию и её отражение в политсис-теме;
Исследовать противоречие между пуштуноцентризмом афганского государства и ослаблением титульного этноса;
Проследить историю возникновения, конкретные формы проявления и пути эволюции национального вопроса в афганском обществе;
Осветить завоевательную политику афганского государства и вызванное ею сопротивление покоренных народов;
Изучить процессы консолидации национальных меньшинств и укрепление элит на севере страны в ходе гражданской войны;
Определить экономическую роль национальных меньшинств и занимаемых ими территорий;
Выявить в качестве факторов обострения борьбы со стороны пуштунов | роль коллективной памяти в племенах и национальный характер афган- \ цев;
Выяснить влияние процессов, протекающих в этносфере, на государственное развитие Афганистана.
Хронологические рамки. Для выяснения современной ситуации требуется серьёзное осмысление прошлого. Продолжительность и ожесточённость конфликта свидетельствуют о наличии застарелых этно-национальных противоречий, уходящих корнями в историю страны. Первым серьёзным «звонком» глубины национальных проблем была гражданская война 1928-1929 годов, когда таджики оказались основной силой повстанческого движения, приведшего к власти таджика Бачаи Сакао. Это потрясение общественно-политической жизни выступило проявлением напряженности в этно-национальной сфере, берущей свое начало во времени образования афганского государства, которое было создано пуштунскими племенами со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Вместе с тем события последней четверти XX в., особенно после 1992 г., когда конфликт принял форму межэтнического противоборства, точнее, борьбы этно-национальных элит за власть, подогреваемой соперничеством региональных держав, более четко выявили некоторые этнополитические процессы и существующие в них противоречия. В ходе боевых действий предпосылки войны получили свое дальнейшее развитие. Поэтому хронологические рамки рабо-ты охватывают период от образования Дурранийской державы (1747 г.) вплоть до конца XX в.
8 Обзор источников и литературы.
1. ИСТОЧНИКИ
К источникам относится большое количество многообразного материала, который можно условно разделить на несколько групп.
1. Хроники, летописи и воспоминания афганских политических и госу
дарственных деятелей. Важнейшим источником по указанной теме выступает
фундаментальный труд занимавшего пост придворного советника при эмирах
Хабибулла-хане и Аманулла-хане известного афганского летописца Файз Му-
хаммада (1862-1931) «Сирадж ат-Таварих» («Светильник истории»), опублико
ванный в Кабуле в 1331-1333 гг. хиджры (1912-1915). В третьем томе содер
жится информация о завоевании в 1889-1893 гг. Хазараджата Абдуррахман-
ханом. Сведения о Бачаи Сакао, пришедшем к власти в Кабуле в 1929 г., име
ются в опубликованной на русском языке в 1988 г. книге Файз Мухаммада
«Китаб-е тазаккор аль-енкелаб» («Книга упоминаний о мятеже»).
Весьма ценные сведения, касающиеся интересующих нас вопросов, содержатся в «Автобиографии Абдуррахман-хана, эмира Афганистана» (в 2-х томах. СПб., 1901) и в мемуарах Шах Вали «Мои воспоминания» (М., 1960).
2. К официальным документам следует прежде всего отнести ежегодники
(«Ды Кабул каланай»), которые Пуштунская академия (Пашто толына) начала
издавать с 1310 г.х. (1931-1932).
Важными документами, использованными в работе, являются афганские конституции 1923 г., 1931, 1964, 1977 и 1987 гг., статьи которых об афганском гражданстве, государственнном языке позволяют сделать вывод об основных направлениях национальной политики правительства в тот или иной период.
К этой же группе источников относятся программы политических партий: НДПА (Демократическая программа Хальк. На языке дари. Кабул, 1985), Исламской партии Афганистана (Программа Исламской партии Афганистана. На языке дари. Б.м., б.г.), Исламского общества Афганистан (Aims and Goals of Jamiat-e Islami Afghanistan. Peshawar, 1981).
3. Весьма обширную группу материалов, на которые опирался автор, образуют мемуары, путевые записки, отчеты и служебные доклады, составленные главным образом английскими политическими деятелями и колониальными чиновниками в XIX в. Классическим стал труд Маунстюарта Эльфинстона, руководителя первой английской миссии, посетившей Кабул в конце 1808 - начале 1809 г. В 1811 г. им написан, а в 1815 г. опубликован в Лондоне «Отчет о королевстве Кабул», в основу которого положены собранные миссией материалы.
Труд М. Хаят-хана «Хаят-е афгани» (Лахор, 1283 г.х.) посвящен истории, социально-экономическим отношениям и обычному праву афганских племен.
Детальное историко-этнографическое описание юсуфзаев и населенных ими земель содержит книга Г. Беллью «A General report on the Yusufzais» (Calcutta, 1864). А такие его книги, как «Afghanistan and the Afghans» (London, 1879; 2-е изд. Delhi, 1982) и «The Races of Afghanistan» (Calcutta, 1880), оказали значительную помощь при описании всех народностей Афганистана.
В книге Г. Раверти «Заметки об Афганистане и части Белуджистана» (Лондон, 1880) описание военных маршрутов перемежается с этнографическими сведениями об афганских племенах и с переводами отрывков из средневековых источников.
Большую помощь при изучении народов Нуристана оказал труд врача и английского политического агента в Гильгите Дж.С. Робертсона «Кафиры Гин-дукуша» (Ташкент, 1906).
При исследовании межэтнических отношений в Афганистане на рубеже ХУШ и XIX веков и в первой половине XIX в. были использованы путевые заметки и воспоминания путешественников, которые предприняли в разное время экспедиции в Афганистан и сопредельные страны - кашмирца Мохан Лала и индийца Шахамата Али, французского путешественника и историка Дж. Фер-рье, американца Дж. Харлана, а также целого ряда англичан: А. Бёрнса, А. Вамбери, Г. Вигна, Дж. Вуда, В. Гриффита, А. Конолли, Ч. Массона, В. Мур-
10 крофта и Г. Требека, а также Джорджа Форстера, который путешествовал под
видом грузинского купца.
Интересные наблюдения о событиях 50-70-х годов XIX в. в Афганистане и об афганских племенах мы находим в заметках и воспоминаниях таких авторов, как Р. Ворбартон, Г. Лоуренс, Ф. Роберте и Г . Эдварде.
Некоторые сведения о политических событиях, отразивших межэтнические отношениях, можно найти в воспоминаниях специалистов (в основном англичан - врачей, инженеров), которых в условиях закрытости страны в виде исключения приглашали в Афганистан эмиры Абдуррахман-хан (1880-1901) и Хабибулла-хан (1901-1919)- Дж. Грея, К. Дейли, А. Джюэтта, Ф. Мартина и Э. Торнтона. К этой группе источников относятся также заметки англичанина Ч. Йейта, участвовавшего в работе афганской разграничительной комиссии.
К первой половине XX в. относятся заметки англичанина Р. Байрона, который в 1934-1935 гг. путешествовал по Среднему Востоку, немца Э. Тринкле-ра, Э. Фокса, М. Фуше и Р. Фюрона.
Для описания событий в Афганистане после второй мировой войны ценными являются свидетельства Э. Вилсона и Э. Хантера.
4. Справочные издания. При описании народов Афганистана широко использовались известные энциклопедические издания: Брокгауза и Эфрона (СПб., 1890), под редакцией С.Н. Южакова (СПб., 1903), БСЭ (№, 1970-1978), Universal Jewish Enciclopedia (N.Y., 1939), а также этнографические и демографические справочники: ежеквартальные выпуски ООН - United Nations. Population and vital statistics report (New York), Брук СИ. Население мира (М., 1986), Народы мира: Историко-этнографический справочник (М., 1988).
При анализе этнополитической ситуации большую помощь оказали справочники: Современный Афганистан (М., 1960), Афганистан (М, 1964), Демократическая Республика Афганистан (М., 1981), Афганистан сегодня (Душанбе, 1988).
Полезным источником для изучения народностей Нуристана является давно ставший справочным труд Н.И. Вавилова и Н.Д. Букинича «Земледельческий Афганистан», основанный на результатах советской экспедиции 1924 г.
При исследовании периода правления Абдуррахман-хана, в частности, заселения пуштунами северных районов полезные сведения были обнаружены в «Биографическом отчете о вождях и сардарах Афганистана» («Biographical Account of Chiefs, Sardars, and Others of Afghanistan». Calcutta, 1888) и в многотомном английском официальном справочнике - «газеттире», составленном В. Хантером (The Imperial Gazetteer of India, 2-nd ed., vol., 1-14. London, 1883-1887; Oxford, 1908).
Историко-этнографический материал об афганских племенах содержится в сборниках Д. Иббетсона и X. Роуза (Ibbetson, Denzil. Panjab Castes. Delhi, 1916 и 1974; D. Ch. I. Ibbetson. Report on the census of the Panjab taken on the 17-th of February 1881, vol. l-III. Calcutta, 1883; Rose, Horace A. A glossary of the Tribes of the Panjab and N.W. Frontier Province, vol. l-III. Lahore, 1911 и 1919), а также в справочнике военно-разведывательного характера «A dictionary of the Pathan Tribes on the North-West Frontierof India» (Calcutta, 1899). Интересующая нас информация имеется также в использовавшейся в качестве пособия по подготовке английских офицеров к службе на северо-западной границе Индии книге полковника Г. Вилли «От Черных гор до Вазиристана» (Н.С. Wylly. From the Black Mountain to Waziristan. London, 1912) и в работе P. Риджвея «Патаны» (R.T. Ridgway. Pathans. Calcutta, 1918), которая служила справочником для офицеров английских колониальных войск в Индии при комплектовании подразделений солдатами-афганцами (патанами).
Полезные сведения о народностях Афганистана были получены при изучении изданных в Граце справочников Л. Адамека (Historical and political gazetteer of Afghanistan, vol. 1-Y1; Historical and political Who is who of Afghanistan, 1975; A bibliographic Dictionary of Contemporary Afghanistan, 1986; Historical Dictionary of Afghanistan, 1991).
Большую помощь при написании работы оказали словари - Этимологический словарь пушту Г. Моргенстьерне (Morgenstierne G. An etimological Vocabulary of Pashto. Oslo, 1927) и Афганско-русский словарь М.Г. Асланова (М., 1966 и 1985).
II. ЛИТЕРАТУРА
Работы по географии. При анализе этнополитической ситуации и определении ресурсного потенциала Северного Афганистана весьма ценными оказались сочинения, посвященные географии Афганистана: Г.П. Ежов. Экономическая география Афганистана (М., 1990), М. Г. Пикулин. Афганистан (Экономический очерк) (Ташкент, 1956), А.А. Поляк. Физическая география Афганистана (М., 1953), А.А. Поляк. Экономический строй Афганистана (М., 1964), В.А. Пуляркин. Афганистан. Экономическая география (М., 1964), М.Г. Рейсер. Афганистан (М., 1946), J. Humlum. La geography de Г Afghanistan (Ko-penhage, 1959).
Сочинения по истории Афганистана в целом. Они содержат ценные материалы, хотя и затрагивают тему диссертационной работы косвенно. Широко использовались сочинения российских авторов: В.М. Массой, В.А. Ромодин. История Афганистана (Т. 1-2. М., 1964-1965), История Афганистана. Отв. ред. Ю. Ганковский (М., 1982).
Значительную помощь оказали работы афганских историков - Кази Ата-улла-хана «История пуштунов» (На языке пушту. Кабул, 1946; Пешавар, 1947-1960, тт. 1-4), М.С. Фарханга «Афганистан за последние пять веков» (На персидском языке. Кум, 1992) и Абдулхая Хабиби «Краткая история Афганистана» в 2-х томах (На языке дари. Кабул, 1970).
Любопытные сведения и наблюдения имеются в работах английских авторов: последнего губернатора Северо-Западной пограничной провинции Пакистана О. Кэроу (О. Caroe. The Pathans 500 B.C.- A.D., 1957. London, 1958 и 1984; Karachi, 1983), Г. Макманна (G. Macmann. Afghanistan from Darius to Amanulla. London, 1929), Г. Маллесона (G. B. Malleson. History of Afghanistan,
13 from the earliest period to the outbreak of the war of 1878. London, 1878), Перси
Сайкса (Percy Sykes. A history of Afghanistan, vol. l-II. London, 1940) и упоминавшегося выше Дж. Феррье (J.-P. Ferrier. History of the Afghans. London, 1858 и 1940).
3. Отечественные работы. Значительную помощь при изучении национально-этнических проблем афганского общества оказали труды отечественных ученых, посвященные истории Афганистана и сопредельных стран, а также этнографии народов, проживающих на территории современного Афганистана. При описагнии народностей страны были использованы коллективные труды -«Народы Передней Азии» (М., 1957), «Народы Средней Азии и Казахстана» (М., 1962-1963), «История таджикского народа», т. 2 (М., 1964).
При рассмотрении вопроса о генезисе афганцев автор пользовался работами акад. Б.А. Дорна, положившего начало изучению средневековой истории афганских племен в русском и европейском востоковедении, в частности, его основной работой - комментариями, которыми он сопроводил свой перевод с персидского сочинения, определённого им как «Махзан-и Афгани» Ниаматул-лы (В. A. Dorn. History of the Afghans translated from the Persian of Neamet Ullah, vol. l-II. London, 1829-1836). В этих комментариях он привел сведения о первых упоминаниях этнического названия «афганцы» и термина «Афганистан» в известных в то время источниках, разобрал легенды о происхождении афганцев и дал материал по генеалогии пуштунских племен.
Диссертант широко пользовался представляющими самостоятельное исследование комментариями В.В. Григорьева к его переводу книги К. Риттера «Землеведение. География стран Азии, находящихся в непосредственных сношениях с Россией. Кабулистан и Кафиристан» (СПб., 1867).
Материал о национальном составе населения Афганистана содержится в работах Н.А. Аристова «Об Афганистане и его населении» (СПб., 1898), В.В. Бартольда «Историко-географический обзор Ирана» (СПб., 1903), М. Грулева «Очерк восстаний пограничных племен Индии за последние 10 лет» (СПб.,
14 1909), В.И. Игнатьева «Краткий очерк племен, населяющих Афганистан» (Ас-хабад, 1895), Д.Н. Логофета «Бухарское ханство под русским протекторатом», т. 1-2 (СПб., 1911), П.А. Риттиха «Авганский вопрос. Военно-географические и политические этюды» (СПб., 1905), Б.Л. Тагеева «Наши памирские соседи» (Ташкент, 1895) и «По Афганистану» (М., 1904), М.А. Терентьева «Россия и Англия в Средней Азии» (СПб., 1875), С.Н. Южакова «Афганистан и сопредельные страны. Политико-исторический очерк» (СПб., 1885) и Г. Юля «Очерк географии и истории верховьев Аму-Дарьи» (СПб., 1873).
Среди работ 20-30-х годов XX в., в которых имеются сведения по интересующему нас вопросу, следует назвать исследования П. Алексеенкова «Аграрный вопрос в Афганском Туркестане» (М., 1933), М.С. Андреева «По этнологии Афганистана. Долина Панджшира» (Ташкент, 1927), А.А. Гаррицкого «История и население Афганистана» (Ташкент, 1923), А.Е. Снесарева «Авганистан» (М., 1921), К.И. Соколова-Страхова «В горных долинах Афганистана» (М., 1930), «Гражданская война в Афганистане в 1928-1929 гг.» (М, 1931) и «В Афганистане» (М., 1932).
К этому же периоду относятся первые работы крупнейшего российского афганиста И.М. Рейснера («Независимый Афганистан». М., 1929). В 40-х годах выходит его книга «Афганистан» (М., 1948) и статья «К вопросу о складывании афганской нации», опубликованная в журнале «Вопросы истории» в 1947 г. и содержащая важные замечания по национальным процессам в Афганистане. И.М. Рейснер внес особенно большой вклад в изучение социально-экономической истории афганских племен и афганского государства. В своем обобщающем труде «Развитие феодализма и образование государства у афганцев» (М., 1954) он дал картину общественного развития афганских племен в новое время.
Трудно переоценить тот вклад, который внес в афганистику М.Г. Асланов, составив Афганско-русский словарь. Однако не менее интересны и его исторические работы. Для нашего исследования полезной оказалась его статья
15 «Афганцы», опубликованная в упомянутом сборнике «Народы Передней
Азии».
Очень много для изучения истории Афганистана сделал Ю.В. Ганков-ский. Его труды широко использовались автором при рассмотрении политики шахов Дурранийской державы («Империя Дуррани. Очерки административной и военной системы». М., 1958), этногенезе крупных народов Среднего Востока и Южной Азии («Народы Пакистана (Основные этапы этнической истории)» .М., 1964) и других проблем.
При исследовании истории пуштунов, их племенной организации большую помощь оказали работы В.А. Ромодина «Социально-экономический строй юсуфзайских племен в первой половине XIX в.» (в сборнике «Очерки по новой истории стран Среднего Востока» (М., 1951)) и «Очерки по истории и истории культуры Афганистана, середина Х1Х-первая треть XX в.» (М., 1983), Л. Те-мирханова «Восточные пуштуны в новое время» (М., 1984), К.А. Лебедева «Афганский народ - паштуны» (М., 1997), М.А. Бабаходжаева «Очерки социально-экономической и политической истории Афганистана» (Ташкент, 1975). При изучении таджиков автор обращался к работе Р. Махмадшоева «Таджики в новое время» (М., 1989), узбеков - к книге X. Хашимбекова «Узбеки Северного Афганистана» (М., 1994 и 1998), хазарейцев - к труду Л. Темирханова «Хаза-рейцы. Очерки новой истории» (М., 1972), туркмен - к статье Б.-Р. Логашевой «Этнокультурная ситуация в Афганистане» в сборнике «Расы и народы» (М., 1986) и книге Б.М. Куртгельдыевой «Изменения в хозяйстве и быте туркмен Афганистана» (М., 1988), аймаков - к работе Р.Т. Рашидова «Аймаки» (Ташкент, 1977). При описании народов Нуристана полезными оказались труды Т.Г. Абаевой «Очерки истории Бадахшана» (Ташкент, 1954) и «Памиро-Гиндукушский регион Афганистана в конце Х1Х-начале XX в. (Очерк истории)» (Ташкент, 1987).
Обстоятельный анализ национальной ситуации имеется в книге «Актуальные проблемы афганской революции» (М., 1984), одним из основных авторов которой является В.В. Басов.
Значительный материал о влиянии этно-национальных противоречий на НДПА содержится в защищенной в 1997 г. докторской диссертации Ю.А. Булатова на тему: «Народно-демократическая партия Афганистана: теория и практика борьбы за завоевание политической власти в стране», а также в его монографиях «Хальк и Парчам: основные этапы борьбы за завоевание политической власти в Афганистане» (М, 1997), «Хальк и Парчам в борьбе за политической лидерство в демократическом движении Афганистана в последние годы существования монархии» (М, 1996) и «К вопросу о возникновении революционно-демократического движения в Афганистане (очерк из истории халькизма)» (М., 1992).
При определении ресурсного потенциала северных территорий полезными оказались работы Н.М. Гуревича «Внешняя торговля Афганистана в новейшее время» (М., 1981) и А.Д. Давыдова «Афганистан: войны могло не быть» (М., 1991).
Подробное описание структур гражданской и военной власти, созданных Исламским обществом Афганистана на территории страны, мы находим в трудах В.Н. Спольникова «Исламская контрреволюция» (М., 1987) и «Исламкая оппозиция: Истоки и цели» (М., 1989). Описание событий, произошедших в период нахождения НДПА у власти вплоть до 1992 г. содержится в книге А. Ля-ховского «Трагедия и доблесть Афгана» (М., 1995).
В последние годы вышел ряд работ, посвященных национальной проблеме Афганистана. В 1992 г. Ю.В. Военным была защищена кандидатская диссертация на тему: «Национальные проблемы современного Афганистана», по результатам которой опубликован ряд статей. Социально-политическим отношениям в племенах посвящены две статьи И.Е. Каткова (1987 и 1989 г.) и кандидатская диссертация афганца М. Вариса 1996 г. «Зона племен» в социально-
17 политическом развитии Афганистана (1880-1980)», по материалам которой автор издал на пушту в Лондоне в 1998 г. книгу под названием «Судьба Афганистана и восточные пуштуны».
При написании диссертации использовались также работы М.Р. Аруно-вой, Р.Т. Ахрамовича, Л.Р. Гордон-Полонской, Г.Ф. Гирса, В.Н. Зайцева, Ш. Зарипова, В.Г. Коргуна, А.В. Логинова, X. Назарова, Д.Л. Очильдиева, А. Ста-нишевского, А.Ю. Умнова, Н.А. Халфина.
2. Западная литература, затрагивающая различные аспекты истории и этнографии Афганистана, насчитывает довольно большое количество работ. На основе полевых исследований выполнены труды Л. Дюпре, известного американского афганиста, автора многочисленных трудов по истории, социально-экономическому и политическому развитию афганского общества. Его обобщающее сочинение «Афганистан», опубликованное Принстонским университетом, выдержало несколько изданий (1973, 1980, 1997).
Значительный материал по этно-национальной характеристике населения Афганистана содержится в коллективном труде «Afghanistan. Its people, its society, its culture» (New Haven, 1962), основным автором и редактором которого выступил Д.Н. Вилбер. Интересные сведения меются в книге М.Л. Клифорда «The Land and People of Afghanistan» (New York, 1962 и 1989).
При изучении пуштунов большую помощь оказали также книги Дж. Робинсона (J.A. Robinson. Nomad Tribes of Eastern Afghanistan. Delhi, 1947), пакистанского панджабца Акбара Ахмеда «Pakistan Society. Islam, Ethnicity and Leadership in South Asia» (Karachi, 1986) и «Pukhtun Economy and Society» (London - Boston - Henley, 1980) и Дж. Спейна (J.W. Spain. The Pathan Borderland. The Hague, 1963; Karachi, 1985; Его же. The Way of Pathans. New York, 1973). Традиционные институты в пуштунских племенах Свата рассмотрены в работе Ф. Барта (F. Barth. Political Leadership among Swat Pathans. London, 1959).
При описании тюркских народов весьма полезными оказались работы X. Шэрманна (Н. Shurmarm. The Mongols of Afghanistan. An ethnography of the
18 Mongols and related peoples of Afghanistan. Hague, 1962) и К. Фердинанда (К.
Ferdinand. Preliminary notes on Hazara culture. Kobenhavn, 1959).
Важные сведения о межэтнических отношениях в Афганистане в 60-х годах XX в. имеются в книгах Дж. Гриффитса (J. Griffiths. Afghanistan: key to a continent. London, 1967) и P. Ньюэлла (R. Newell. The Politics of Afghanistan. London, [1972]).
Добротными историческими исследованиями являются работы В. Гри-горьяна (Vartan Gregorian. The Emergence of Modern Afghanistan: Politics of Reform and Modernization. 1880-1946. Stanford, 1969), Л. Пуллады (Leon Poullada. Reform and rebellion in Afghanistan. King Amanulla's Failure to Modernize a Tribal Society, 1919-1929. Ithaca and Lebanon, 1973), В. Фрейзера-Тайтлер (Fraser-Tytler, W.K. Afghanistan: A Study of Political Developments in Central and Southern Asia. London, 1950; 1953; 1967). К этой же категории работ можно отнести исторический очерк Дж. Тейта (G.P. Tate. The Kingdom of Afghanistan. An historical Scetch. Bombay - Calcutta, 1911).
Среди работ, посвященных периоду нахождения у власти НДПА, в частности, влиянию на эту партию этно-национальных противоречий, отметим исследование пакистанца Раджи Анвара (Raja Anwar. The Tragedy of Afghanistan. London - New York, 1988). Упомянем также работу бывшего сотрудника ЦРУ Э. Арнольда (Anthony Arnold. Afghanistan's two-party communism: Parcham and Khalk. California, 1983) и труды американца Б. Рубина (B.R. Rubin. Afghanistan: The Fragmentation of a State and Chances for Reconstruction. Washington, 1989; Его же. The Search for Peace in Afghanistan. From Buffer State to Failed State. New Haven, 1995; Его же. The Fragmentation of Afghanistan: State Formation and Collapse in the International System. New Haven, 1995).
При написании диссертации использовались также сочинения таких английских и американских ученых, как С. Морриш, А. Флетчер, А. Хайман, Р. и Н. Тэпперы, Ф. Ахмед, 3. Халильзад, М. Левант, А. Дастарак и другие.
19 Среди работ французских афганистов отметим исследования Оливье Руа
(Olivier Roy). Мы пользовались переводами его работ на английский язык: Afghanistan: From Holy War to Civil War (New York, 1995), Islam and Resistance in Afghanistan (Cambridge, 1986 и 1990). В диссертации применена идея О. Руа о местных сообществах (каум).
Значительны успехи, которых достигли в афганистике в XX в. немецкие ученые. В диссертации использованы: работа Г. Джарринга (G. Jarring. On the distribution of Turk tribes in Afghanistan. Lund - Leipzig, 1939), переведенная на русский язык книга К. Иетмара «Религии Гиндукуша» (М., 1986) и статьи Б. Глятцера.
5. Имеется также ряд работ афганских историков. Следует прежде всего назвать обширное сочинение одного из крупнейших историков XX в. Мир Гулам Мухаммад Губара (1895-1978) «Афганистан дар масир-е тарих» («Афганистан на пути истории»). В заключительном разделе, изданном на русском языке в 1987 г., описываются события начала XX в., в том числе в сфере национальных отношений. Ценный материал по интересующему нас вопросу содержится в другом исследовании М.Г.М. Губара - книге «Ахмад-шах - Баба-и Афган» («Ахмад-шах - отец афганцев»), опубликованной в Кабуле в 1944 г. и переведенной на русский язык и изданной в Москве в 1959 г. под названием «Ахмед-шах - основатель Афганского государства».
События с конца ХУШ в. вплоть до прихода к власти Абдуррахман-хана охватывает работа известного афганского историка Сейид Касема Риштия «Афганистан в XIX в.». Книга выдержала два издания в Кабуле (1951 и 1955), а в 1958 г. опубликована в Москве на русском языке.
Сведения о межнациональных отношениях можно найти в работах другого крупного афганского историка - Мухаммеда Али: «Afghanistan. The Мо-hammedzai Period. A political History of the Country since the beginning of nineteenth century with Emphasis on its foreign Relations» (Kabul, 1959), «Progressive
20 Afghanistan» (Lahore, 1933), «Afghanistan. The national awaking» (Lahore, 1958),
«A cultural history of Afghanistan» (Kabul, 1964).
При написании диссертации использовались также работы Хасана Какара «Government and Society in Afghanistan» (Austin, 1975) и И.А. Шаха (Shah, Sirdar Iqbal Ali. Afghanistan of the Afghans. London, 1928. Его же. The Tragedy of Amanullah. London, 1933. Его же. Modern Afghanistan. London, [1939]).
Проследить динамику пуштунской колонизации северных районов позволяет труд Бурхануддин-хана Кушкеки «Каттаган и Бадахшан. Данные по географии страны, естественно-историческим условиям, населению, экономике и путям сообщения», опубликованный на русском языке в Ташкенте в 1926 г.
При изучении пуштунов ценный материал был обнаружен в целом ряде книг, изданных на языке пушту. Так, хорошим пособием по составу и расселению пуштунских племен оказались книги М. Дж. Моманда «Генеалогия пуштунских племен» и Дост Шинвари «Пуштуны - кто они?», вышедшие на пушту в Пешаваре соответственно в 1364 г.х. (1986) и 1998 гг. Обстоятельные сведения об обычном праве пуштунов содержатся в книге М.И. Атаи «Словарь терминов обычного права пуштунских племен», изданной в Кабуле в 1979 г. на пушту и английском. Полезная информация о пуштунских обычаях и кодексе чести имеется в трудах А. Бахтани «Паштаны хойуна» («Обычаи пуштунов») (Кабул, 1334 г.х.) и К. Хадема «Паштунвали» (Кабул, 1952).
Ряд интересных сведений о событиях в Панджшере в 1975-1990 гг. можно найти в исследовании афганского историка Абд ал-Хафиза Мансура «Пандж-шер в эпоху джихада», изданном в Пешаваре в 1991 г. Книга переведена на русский язык, прокомментирована, дополнена и издана в Санкт-Петербурге в 1997 г. СЕ. Григорьевым под названием «Панджшер в 1975-1990 годах глазами афганского историка».
В диссертации использованы также работы Ахмад Али-хан Кохзада, Седи-кулы Риштина, Абдуррауфа Бенава, а также материалы контактов автора с одним из лидеров афганских пуштунов А. Хатефом в 1987 г.
Степень разработанности темы. В последнее время вышло несколько статей упоминавшихся выше авторов. Монографий на данную тему не существует. Немногие работы, посвященные интересующей нас проблеме, освещают главным образом вопросы этнографии отдельных народов и этапы их социально-политической истории. Тем не менее к настоящему времени сформулирован ряд положений концептуального характера, которые могут послужить элементами модели этно-национальной сферы.
Одним из таких утверждений стал тезис о многообразии этносов, проживающих на территории Афганистана. Значительное число исследователей обращало внимание на влияние на эту ситуацию географических (И.М. Рейснер, А.В. Логинов1, Ю.В. Босин) и исторических факторов (А.А. Поляк, Ю.В. Бо-син).
Давно стало общим местом положение о том, что создание государства племенным объединением абдали привело к занятию его ханами ключевых постов и особому положению племен в государстве. Данными обстоятельствами объясняется и доминирование пуштунов. Поэтому многие авторы, начиная с М. Эльфинстона, верно отмечали неравноправное положение пуштунов и других народностей. Действительно, завоевательная политика афганцев сопровождалась захватом лучших земель, обложением местного населения более высокими налогами и т.п. Особенно ярко это проявилось в конце XIX в., о чем пишет афганский автор Б. Кушкеки, а также все исследователи, изучавшие историю отдельных народностей страны (И.М. Рейснер, В.А. Ромодин, Ю.В. Ганковский, Ю.В. Босин, Р. Махмадшоев, X. Хашимбеков и др.). Дискриминация этнических меньшинств была обычной практикой афганских властей. Американский исследователь Д.Н. Вилбер справедливо указывает на существование «лестницы этнической иерархии». На пропуштунский характер политики правительств обратил внимание и другой современный автор - Дж. Гриффите2.
А.В. Логинов. Национальный вопрос в Афганистане// Расы и народы. Ежегодник. 1990. М., 1990, с. 169-189 2 Griffiths J. Afghanistan: key to a continent. London, 1967, p. 84
22 Один из выводов кандидатской диссертации упоминавшегося выше Ю.В.
Босина, материалы которой вошли в целый ряд статей1, состоит в тезисе об изменении в ходе гражданской войны соотношения численности пуштунов и непуштунов в пользу последних. Представляется, однако, что положение о резком уменьшении численности пуштунов в результате перемещения большого их количества в Пакистан в качестве беженцев нуждается в определенной корректировке, поскольку положение стало меняться после вывода советских войск. Кроме того, на сегодняшний день нет точных данных о численности населения в целом и отдельных этносов. Однако в 80-х годах эта ситуация действительно углубила политический кризис, поскольку вызвала таковой и в межэтнических отношениях (А.Ю. Умнов ) и поставила под угрозу пуштуноцентризм афганского государства (М. Варис).
Целый ряд интересных выводов был сделан исследователями относительно пуштунских племен. Значительную помощь при изучении племенной организации оказали методологические замечания о природе племени, содержащиеся в работе М.А. Хрусталева «Гражданская война в Таджикистане: истоки и перспективы. Исследование ЦМИ МГИМО № 11» (М., февраль 1997 г.). Что касается собственно пуштунских племен, то практически все авторы говорят о большой их силе, о том, что они составляли известный политический противовес Кабулу, чему во многом способствовало проанализированное И.М. Рейснером приобретение племенем черт военной организации. Очень важное замечание о племенах ещё применительно к периоду существования державы Дуррани сделал Ю.В. Ганковский, отметивший, что они были политическими образованиями, выступая способом организации политического пространства.
Большой вклад в разработку данной темы внес современный французский ученый О. Руа, выдвинувший и обосновавший тезис о живучести основанного
Ю.В. Босин. Этнический фактор во внутриафганском конфликте (исторический анализ)// Восток. М., 1999, № 5, с. 69-79; Его же. Национальный состав Афганистана к 70-80-м годам// Афганистан: проблемы войны и мира. М., 1996, с. 67-88; Его же (в соавторстве). Многонациональный Афганистан//Западная Азия: этнополитическая ситуация. М., 1993, с. 116-156 2 А.Ю. Умнов. Талибы и Россия// Новое время. М., 1995, № 46, с. 29-30
23 на отношениях родства и патронажа местного сообщества (каума), приверженность которому составляет основной мотив поведениея человека. Эта идея широко используется в диссертации. Базирующийся на указанных отношениях также и институт хана настолько прочно вошел в политическую жизнь страны, что стал характеризовать статус падишаха (И.Е. Катков1) и даже позицию руководства страны по отношению к иностранным государствам (Б. Рубин).
Определенный интерес представляет и разработанная некоторыми авторами типология племен. В частности, И.Е. Катковым выделено три группы племен в зависимости от соотношения таких институтов власти, как хан и джирга2. А пакистанский панджабец Акбар Ахмед рассматривает два типа («нанг» и «каланг»), различающиеся внутренней организацией и способами взаимодействия с государством . Ему вторит французский автор М. Барри, говоря о племенах гор и долин4.
Очень многие исследователи и путешественники, начиная с М. Эльфин-стона и заканчивая Акбар Ахмедом, отмечали не очень большую роль ислама в среде пуштунов. Отнюдь не уступает исламу по силе своего влияния традиционное право, выраженное в кодексе чести - паштунвала.
Создание городов и развитой системы земледелия таджиками, их занятие ремеслами и торговлей показаны в работах таких авторов, как М. Эльфинстон, Г. Беллью, путешественник Ч. Массой, И.М. Рейснер, В.А. Ромодин, Р. Мах-мадшоев.
Все рассмотренные выше концепции использовались автором при анализе тенденций этнополитического развития Афганистана.
Новизна исследования. 1. Осуществлен комплексный анализ этно-национальной фрагментарности Афганистана.
И.Е. Катков. Центральная власть и пуштунские племена (значимость и актуальность историко-политического анализа)// Ближний и Средний Восток: История, экономика, политика. Часть 1. М., 1987, с. 3-15
2 Его же. Социальные аспекты племенной организации пуштунов// Афганистан. История, экономика, культура.
М., 1989, с. 37-57
3 Akbar S. Ahmed. Millenium and Charisma among Pathans. London—Henley—Boston . 1976
* Michael Barry. La resistance afghane. Paris, 1989
2. Исследована племенная основа образования афганского государства и
показано сохранение им черт союза племен.
Раскрыто понятие пуштуноцентризма афганского государства, который выражался в опоре центральной власти на группу племен, в особой роли племен в государстве и племенных институтов в обществе. Показано противоречие между пуштуноцентризмом и ослаблением титульного этноса.
Рассмотрено воздействие пуштунских племен и их ханов на политическую жизнь страны.
Разобраны особенности племенной организации у пуштунов и её воздействие на политсистему страны.
Более четко показана связь каума, хана и патронажа; выявлено, что отношения родства и патронажа, складываясь вокруг сильной личности - хана -образуют каум.
Изучены особенности мифологического мировосприятия племен, что
позволило прояснить роль коллективной памяти, которая подталкивает пушту- \
нов к установлению контроля над всей территорией страны. \
Исследован и примерно оценен экономический потенциал северных районов Афганистана, которые населяют национальные меньшинства.
Проанализирована консолидация таких крупных этносов Севера, как таджики и узбеки, включая формирование их национального самосознания, а также показано укрепление там элит. Сделан вывод о том, что всё это питает сопротивление, которое оказывают представители этнических меньшинств преимущественно пуштунскому движению талибов.
Структура диссертации. Диссертация содержит введение, три главы, заключение и библиографию.
В первой главе, которая называется «Географические и этнические факторы в общественно-политическом развитии Афганистана», рассматривается ситуация чрезвычайного многообразия этносов и дробности их расселения по территории страны, что вызвано не только географическими факторами, но и
25 причинами исторического характера. Подобные условия отнюдь не способствуют укреплению государственной власти.
В первом параграфе первой главы анализируется влияние географических условий на формирование демографической фрагментарности в Афганистане. Во втором параграфе этой главы рассматривается этническая дробность и дается описание народностей страны, а в третьем - исследуется социально-экономическая, языковая, религиозная и культурная гетерогенность. Всё это позволяет говорить о фрагментарном, или комбинированном характере афганского общества.
Во второй главе, озаглавленной «Место и роль пуштунов в истории афганского государства», исследуются как свойства афганского государства, которые ему придала племенная организация пуштунов, так и сама эта организация. В первом параграфе второй главы анализируется племенная организация афганцев и анализируется её отражение в политсистеме. Речь, в частности, идет об институтах хана и малика, об образовании своеобразного симбиоза государства и племен.
Во втором параграфе исследуются исторические условия образования державы Дуррани. Этот анализ позволил выявить сохранение афганским государством черт союза племён и вызванную этим высокую роль племен, что привело к распаду империи и новому собиранию страны на протяжении чуть ли не всего XIX в.
В третьем параграфе отмечается, что пуштуноцентризм афганского государства оказался под угрозой в результате того, что титульный этнос подвергся ряду ослаблявших его воздействий, последнее из которых, а именно продолжающаяся гражданская война привела к уменьшению численности афганцев, что вызвало глубокий кризис в межнациональных отношениях и послужило толчком к обострению этно-региональной борьбы в 90-х годах XX в.
Но и без этого этническая сфера была начинена взрывоопасным материалом. В первом параграфе третьей главы, озаглавленной «Долговременные фак-
26 торы обострения этно-региональной борьбы в Афганистане в 90-х годах XX в.»,
рассматривается политика завоеваний афганцев и вызванное ею сопротивление
покоренных народов.
Второй параграф посвящен укреплению национального самосознания этнических меньшинств, чему способствовала их консолидация, ведущие экономические позиции Севера и укрепление элит, получивших возможность в условиях ослабления численности пуштунов претендовать на власть в общенациональном масштабе.
В третьем параграфе речь идет о коллективной памяти в племенах и национальном характере афганцев, подталкивающих последних к установлению контроля над всей территорией страны.
Научная значимость исследования. В настоящей работе предпринята одна из первых попыток комплексного анализа этнополитического процессов в Афганистане, позволяющая выявить этно-национальные предпосылки гражданской войны и тем самым наметить перспективы её прекращения. Это важно для понимания особенностей развития современного афганского общества и правильной оценки его главных политических сил - талибов и группировки А. Ма-суда.
Практическая значимость работы. Положения и выводы диссертации могут оказаться полезными в работе аналитических и территориальных подразделений МИД РФ и других заинтересованных ведомств, поскольку позволяют оценить нынешнюю ситуацию в Афганистане и перспективы её развития, выработать позицию по отношению к противоборствующим сторонам этно-региогнального конфликта и наметить контуры афганской политики России. Диссертация может быть также использована при подготовке лекционных курсов и спецкурсов по средневековой, новой и новейшей истории Афганистана.
Географические условия как предпосылка демографической фрагментарности Афганистана
Афганистан — одна из немногих стран мира, территория, которой представляет собой сложный горный рельеф. Приблизительно 4/5 её поверхности занимают хребты и плоскогорья, равнины расположены лишь по периферии. По подсчётам датского географа И.Хумлума, 10,1% площади государства, составляющей 635 тыс. кв. км, находятся ниже 600 м над уровнем моря, 46,3% — в поясе от 600 до 1800 м, 33,1% — от 1800 до 3000 м и 10,5% территории — выше 3000 м
Мощные горные цепи — Гиндукуш и продолжающие его хребты — начинаются в памирском узле скучиванья наивысшими своими грядами в северовосточном углу страны. Оттуда они расходятся веером, протягиваясь на запад и юго-запад, делят Афганистан на две части — северную и южную — и образуют разобщённые и разнообразные по своим ландшафтам районы2, а также изолированные и труднодоступные горные долины. Поэтому Афганистан не является цельной и однородной в физико-географическом отношении территорией, а представляет собой как бы конгломерат резко отличающихся друг от друга областей3. Он «охватывает ряд самодовлеющих районов, поставленных в разные климатические условия и до недавнего времени хозяйственно мало связанных между собой»4. Горы Афганистана в большей своей части скалисты, с крутыми склонами. Они изрезаны в различных направлениях узкими и глубокими ущельями и замкнутыми речными долинами, расположенными в пределах не ниже 1500 м над уровнем моря. Долины отделены друг от друга хребтами и отрогами, которые образуют как бы перегородки, разделяя местность на отдельные изолированные участки5. По этим долинам пролегают пути сообщения и в них сосредоточена основная масса местного земледельческого населения. Ширина долин обычно не превышает полтора-два км и в редких случаях достигает 3 км. Межгорные долины являются основными районами поливного земледелия. Особенно типичным высокогорным ландшафтом отличаются северовосточные и центральные районы Афганистана, где в узких долинах расположены горные кишлаки.
Подобная разделённость затрудняет сообщение между различными частями страны, прежде всего между Севером и Югом, создавая препятствия на пути государственно-политического развития и усложняя проблему управления. Помимо этого, в условиях горного рельефа создание инфраструктуры требует много средств, что делает практически нерентабельной любую промышленность.
Таким образом, горный ландшафт разъединяет население страны. Не способствует интеграции и недостаток пригодных для жизни районов: 20% территории занимают пустыни1, а большую её часть составляют безжизненные горные массивы. Отнюдь не содействует объединению также и отсутствие выхода к морю и реки общенационального масштаба. Гиндукуш служит водоразделом между реками бассейнов Аральского моря и Индийского океана, причём указанный водораздел проходит не по одному определённому хребту, а по нескольким2. Даже в почвенном отношении страна подразделяется на два района: к северу от горной цепи лёссовые почвы, а к югу — галечниковые3. В целом Гиндукуш является важным природным рубежом в гидрологическом, климатическом, геоботаническом и зоогеографическом отношениях.
Сравнительно крупные реки создают оазисы — ареалы поливного земледелия, формируя центры хозяйственной деятельности, в которых концентрируется основная масса населения, издавна создавшего здесь города. Отметим главные из них: в южном Афганистане оазисы располагаются в бассейне Гиль-менда — по рекам Аргандаб, Гильменд и Тарнак (крупнейший — Кандагар-ский), по Кабулу и его притокам — Кабульская группа оазисов (по рекам Ло-гар, Кабул, Панджшер, Горбанд и др.) и Джелалабадская группа (Лагман, Дже-лалабадская равнина, низовья реки Кунар); в северном Афганистане — по реке Герируд (Гератский и соседние с ним оазисы) и по рекам Кундуз и Балх на Бак-трийской равнине. По более мелким рекам сформировались менее значительные оазисы.
Особенности пуштунского племени и их отражение в политическом развитии Афганистана
Племя как социальная группа, отличаемая по происхождению, культуре, языку и обычаям, представляет собой древнейшую форму социальной организации, основанной на особенностях хозяйства, кровнородственных связях и клановой системе. Но она оказывается очень живучей: племена адаптируются к новым условиям, т.е. находят свое место в условиях классового общества и слабого государства. Афганские племена остаются вооруженными организациями, военно-политическими объединениями многих семейно-родственных групп (кланов), в которых общая легендарная генеалогия выполняет функции элемента политической и идеологической надстройки1.
В этой связи необходимо заметить, что племя есть универсальная социаль-ная организация , то есть такое образование, которое регулирует все стороны общественной жизни. Оно особенно эффективно при сравнительно небольшой численности населения. Племя сохраняется дольше всего у горных народов в силу того, что горный ландшафт позволяет компактно проживать на определенной территории лишь небольшому количеству людей, которые могут лишь в весьма ограниченной степени заниматься земледелием и поэтому сосредотачиваются на скотоводстве. Последнее предполагает очень простые орудия труда, которые не требуют длительного изготовления, развитого разделения труда и т.п. В целом кочевое хозяйство консервитует племена, поскольку не позволяет по-другому разделить неосевшее на землю население. Все эти обстоятельства, а также географическая изолированность, прежде всего от центральной власти, делают племя наиболее подходящей формой социальной организации. Таким образом, горы, скотоводство и племя оказываются тесно связаны между собой и взаимно обусловливают друг друга. Преобладание у афганцев занятий скотоводством объяснялось горным характером населенной ими территории, недостатком земли, пригодной для обработки, и засушливым климатом, а все это вместе вело к сохранению традиционных институтов. Более того, в высокогорных районах возможна даже ретрибализация, т.е. восстановление племён.
Объединения афганцев мы называем племенами также потому, что мироощущение их членов сходно с миропониманием кочевых племен. Согласно этой картине мира, последний не имеет границ и центра. Специфика мировосприятия племен состоит в игнорировании любых, прежде всего государственных границ1. Иными словами территория не является базовой характеристикой племени (наркобизнес, надо сказать, вполне вписался в данное свойство). В этом главное его отличие от деревни.
Для властных отношений также характерна некоторая ацентрированность. Как справедливо отмечает современный исследователь О. Руа, в племенах власть не носит институционального характера, то есть находится не в определенном месте или человеке, а образует своего рода неуловимую сеть, поскольку каждый афганец связан с предком по отцовской линии, принадлежа сообществу (каум), «а в социологическом плане - племени (кабила), клану, профессиональной, религиозной, этническим группам, деревенскому сообществу или просто расширенной семье»1. Сеть эта «требует постоянных усилий для ее поддержания. .. Афганское общество напоминает скорее перманентное отсутствие равно-весия, которое характеризует социальные отношения потлача. Власть хана зависит от консенсуса каума»3.
Узлами и первичными, базовыми ячейками этой сети, властными центрами, существующими независимо от государственной власти и параллельно с ней, как раз и выступают родственные сообщества, для именования которых О. Руа использует слово «каум» - «племя», «народ». С нашей точки зрения, каум -это специфическое афганское сообщество, которое совмещает в себе черты различных явлений. Прежде всего каум формируется на базе территорриальной общины, или территориального клана. Вместе с тем в силу отмеченной выше задержки на стадии перехода от протонародности к народности значительную роль продолжают играть кровнородственные связи. Третьей же характеристикой каума являются отношения патронажа. Иными словами, он объединяет в себе свойства клана и клиентеллы. Вот с этой-то группой в первую очередь и идентифицирует себя человек. Ещё М. Эльфинстон отмечал, что афганцы преданы больше сообществу, чем главе его4.
Политика внутренней колонизации афганского государства в XX в. и сопротивление национальных меньшинств
Фоном нынешней этно-региональной борьбы выступает политика завоеваний афганского государства. Эта политика, как отмечалось выше, берет свое начало с первых лет существования афганского государства.
Основное территориальное ядро державы Дуррани составили населенные к тому времени пуштунами Кандагар, Газни, Кабул, Пешавар и Герат (покорение которого заняло почти весь 1750 г.). Однако и в этих городах пуштунские племена к моменту образования афганского государства лишь сильно потеснили проживавших там таджиков. Отсюда Ахмад-шах распространил затем свою
власть и влияние на соседние области Северо-западной Индии, Восточного Ирана и Южного Туркестана. В дальнейшем вся история Афганистана с небольшими перерывами вплоть до конца XIX в. представляла собой процесс завоевания соседних земель. В силу особенностей социально-экономического развития афганского общества в эпоху Дуррани и воинственности афганцев держава, созданная Ахмад-шахом, была государством завоевателей. За первые полвека ее существования дурранийские шахи провели большое количество походов, из которых не менее 18 приходится на вторжение в Северо-западную Индию1.
В 1750-1754 гг. завоеван Хорасан, летом 1754 г. - Систан. В 1750 г. вассалом Ахмад-шаха стал беглербег (правитель) Белуджистана Насир-хан. В 1750-1752 гг. в состав владений Ахмад-шаха включен Панджаб, который в 60-х годах в результате победоносных восстаний сикхов был потерян афганским шахом. В 1752 г. завоеван Кашмир. В низовьях Инда Ахмад-шахом был подчинен Синд. На севере от Гиндукуша войска шаха в 1750-1752 гг. покорили несколько узбекских ханств: Балх, Шибирган, Андхой, Кундуз, Меймене. К началу XIX в. в Балхе власть афганского наместника стала фикцией, а остальные были полностью независимы.
Таким образом, очертания границ державы Дуррани были неразрывно связаны с завоевательной политикой Ахмад-шаха и его преемников.
Покоренные народы подвергались дискриминации, ставившей непуштунские этнические группы в положение объектов внутреннего колониализма. Завоевательные и репрессивные кампании в отношении этнических меньшинств являлись обычными методами государственной политики вплоть до середины XX в. Беззакония и притеснение этнических меньшинств со стороны местной пуштунской администрации были обычным явлением. Дискриминация по этническому признаку распространилась на все сферы жизни, став характерной чертой афганского общества. Она проявлялась по-разному, например, в земельной и налоговой политике правящих пуштунских слоев, в результате которой уже к концу правления Ахмад-шаха (70-е годы XVIII в.) массы неафганского крестьянства лишились своих наследственных владений и превратились в наемных рабочих на землях, отошедших к дурранийским ханам. Так, в западных вилайатах завоевания Ахмад-шаха привели к тому, что значительная масса афганцев осела на землях, населенных таджиками, которые постепенно превращались в арендаторов или батраков. По свидетельству М. Эльфинстона, «таджики платили больше налогов, чем афганцы, вынуждены были делать значительные взносы на содержание армии и вообще были низведены до положения полной зависимости, за исключением одной или двух областей, где они могли сохранить некоторую степень своей самостоятельности»1. Захвату земель коренных жителей содействовало также отмеченное выше наделение ханов афганских племен административными функциями, в особенности назначение их сборщиками налогов. Как подчеркивал И.М. Рейснер, у афганцев «в XVIII в. существовало резко обозначенное деление между полноправными и свободными членами афганских племен, с одной стороны, и зависимым неафганским населением - с другой. Последнее получило различные наименования - хамсая («сосед»), факир («бедняк»), хиндки (индус или индиец)»2. По данным Беллью, относящимся к середине XIX в., более 1/3 населения на землях юсуфзаев составляли хамсая и хиндки3. Хамсая представляли собой наиболее эксплуатируемую часть населения. Они не могли владеть землей, обрабатывая чужую землю в качестве арендаторов-издольщиков.
