Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Понятие владения в системе права Древнего Рима — общетеоретический контекст 12
1. Институт владения в системе частного права — философская (логическая) характеристика 12
2. Функции владения в римском праве — понятие и виды 26
3. Дуалистическая природа действительности понятия владения в системе римского права 44
Глава 2. Атрибутивный аспект действительности понятии владения в системе римского прав 52
1. Организационные аспекты действительности понятия владения —возникновение, изменение и прекращение 52
2. Классификация (типология) владения в системе римского права...70
3. Защита владения и ее типы: интраинституциональный (внутриин-ституциональнын) и экстраинституциональный (внеинституциональный)... 90
Глава 3. Акцидситальный аспект действительности владения в системе римского права 113
1. Эффект владения в сфере смежных вещных прав ИЗ
2, Владение как факультативное состояние вещи в сфере обязательственных отношений 135
3. Владение как специфический инструмент регулирования брачно-семейных отношений 153
4. Владение как факультативная форма наследственных отношений 168
Заключение 174
- Институт владения в системе частного права — философская (логическая) характеристика
- Организационные аспекты действительности понятия владения —возникновение, изменение и прекращение
- Защита владения и ее типы: интраинституциональный (внутриин-ституциональнын) и экстраинституциональный (внеинституциональный)...
- Владение как факультативное состояние вещи в сфере обязательственных отношений
Введение к работе
Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования. Произошедшая в России смена социально-экономического строя объективно потребовала кардинальной перестройки системы права, в том числе в сфере гражданского (частного) законодательства. Был принят ГК РФ. Однако, можно говорить о рецепции частного права, но нет оснований утверждать о реставрации системы классическою частного права, существовавшей, в том числе, и в дореволюционном гражданском праве России.
Неотъемлемой частью классической системы частного права (континентального права) является институт владения. Теоретическое и практическое состояние института владения и перспективы его развития в современном российском гражданском праве не могут быть действительно оценены без обращения к истокам владения, как предмету данной работы — к различным аспектам эволюции института владения в конкретно-исторических рамках действительности государственной и правовой системы Древнего Рима.
Проблематика владения, наконец-то, выходит за сервильные рамки понятия права собственности и получает некоторые моменты самостоятельности. Соглашаясь с Сафроновой Т. Н., характеризующей правовую политику применительно к судьбе института владения в современном гражданском праве как реабилитацию , можно продолжить эту мысль определив статус института владения в условиях гражданского права советского периода нашей страны как подвергнутое идеологической репрессии правовое понятие.
Не очевидно, что владение в системе римского правопорядка было правом (элементом позитивного права), но бесспорно, что владение было органичным элементом отношений в сфере гражданского оборота, эффективным инструментом регулирования потребностей гражданского оборота. Другими словами можно выразиться следующим образом: право в Древнем Риме без-
' Сафронова Т. И. Проблемы владения в гражданском праве: автореф. дне.... канд. юрид. наук. Сараши. 2002. С. 3.
условно не ограничивалось системой актов законотворчества, средствами стратегического правотворчества, но весьма активно подпитывалось иными формами правотворчества, средствами тактического правотворчества2.
Право Древнего Рима не сдерживалось существенными моментами статики старых форм позитивного права, но двигалось в своей жизнедеятельности в форме актуального волеизъявления, выражающего осознанную необходимость удовлетворения актуальной потребности гражданского оборота (право как интеллектуальное инобытие гражданского оборота). И роль (участие) владения в этом процессе актуального опосредования потребностей гражданского оборота весьма благотворна и конструктивна.
Все вышеизложенное еще раз подтверждает актуальность и изучения проблем владения, и его совершенствования как понятия науки гражданского права, и как практического института частного (гражданского) права РФ.
Степень разработанности темы в юридической литературе. В советский период отечественной науки частного (гражданского) права по отмеченным обстоятельствам отсутствовали комплексные исследования института владения. Понятие владения изучалось исключительно как одно из правомочий права собственности и в этом качестве получило свое отражение в учебниках гражданского права и монографиях, посвященных праву собственности. Диссертационные исследования 60 — 70 гг. XX в., касавшиеся данной проблематики, ограничивались методологической базой ТК РСФСР 1964 г. В работах 80-х годов научный интерес к проблеме понятия владения опять-таки не получил всеобъемлющего выражения и приобрел избирательный, фрагментарный характер, косвенно и отраженно характеризующий природу и сущность владения (приобретательная давность, добросовестное приобретение от пеуправомоченного лица и т.п.).
90-е годы отмечены диссертационными исследованиями и монографиями К. И. Скловского, Д. В. Дождева, А. В. Коновалова; в последние годы бы-
" Антология мировой правовой мысли. В 5 т. Т. 1. Античный мир и Восточные цивилизации/ Паи. обществ.-науч. фонд; Руководительшуч. проекта Г. Ю. Семигин. M.: Мысль, 1999. С. 356 — 357,
ли защищены кандидатские диссертации Т. Н. Сафроновой, Р. С. Бевзенко, Ю. С. Батчаева . Значительно место в которых было уделено собственно понятию владения как классическому институту частного права. Работы К; И Скловского главным предметом исследования имеют разнообразные аспекты права собственности, с которыми тесно увязываются аспекты владения; в рамках концепции права собственности исследуются вопросы защиты владения. Диссертационное исследование, и соответствующая монография, Д. В. Дождева посвящены изначальной природе владения в исторических рамках правовой системы Древнего Рима. В монографии А.В. Коновалова понятие владения, главным образом, рассматривается в сравнительном (диахроническом) аспекте: в частности, сравнивается статус владения в проекте Гражданского Уложения России с существующим состоянием владения и его аспектов в ГК РФ, оцениваются актуальные проблемы и перспективы комплексного утверждения института владения в системе гражданского (материального и процессуального) права РФ.
Цель диссертационного исследования (задачи диссертационного исследования). Автор в диссертационной работе ставит цель формирования целостной общетеоретической концепции владения, объективно сформировавшейся в пределах гражданского (цивильного) права Древнего Рима. Ма основе анализа фундаментальных памятников римского права (Дигесты Юстиниана, прежде всего), иных источников предполагается выявить закономерности развития владения, как отражения удовлетворения потребностей гражданского оборота, социально-экономического механизма Древнего Рима со стороны эффективно функционирующего института владения. Цель предопределила соответствующие задачи диссертационного исследования:
ДождевД. В. Институт владения в римском праве: автореф. дне. ... д-ра юрнд. наук. М„ 1997; Склоа-ский К. И. Проблемы собственности и владения в гражданском праве России: автореф. лис. ... д-ра юрил. наук. М„ 1999; Сафронова Т. И. Проблемы владения в гражданском праве: автореф. дне. ... канд. шрмд. наук. Саратов, 2002; Бевзенко Р. С. Защита добросовестно приобретенного владения в гражданском праве: автореф. дне. ... канд. наук, Самара, 2002; Еатчаев 10. С. Защита владения в российском гражданском правь;: автореф. дне.... канд. юрид. наук. Краснодар, 2005.
изучение фактора перманентного развертывания институциональных возможностей владения в процессе его эволюции посредством выработки исторических форм (типов и видов) владения;
оценка многообразия форм и видов владения как системного множества, оценка института владения как подсистемы римского права;
обусловленность перманентной действительности владения в системе римского права фактором перманентной эффективности функционирования владения в сфере гражданского оборота;
характеристика института владения как «интеллектуального инобытия гражданского оборота»;
оценка научного статуса института владения как дуалистического (аспект атрибутивный и аспект акцидентальный);
характеристика статуса раба как активного участника владельческих отношений терминологической конструкцией «функционер владения»;
анализ философской (логической) природы владения в трех направлениях: а) аксиологическом, б) гносеологическом, в) онтологическом;
оценка действительности понятия владения как отражение дискретности (прерывности) общественных (имущественных) отношений;
определение логической ниши института владения в системе имущественных правоотношений той ее частью, которая отягощена своей структурной неполноценностью (суррогатные правоотношения);
владение как институт римского права в силу универсального характера своего использования имел значение межинституционального инструмента регулирования потребностей гражданского оборота.
Методологическая основа данного исследования. Содержание методологического аппарата составили методы исторического, системного, логического анализа, функционального метода как специального метода сравнительного правоведения. Теоретический анализ проблем владения основан на исследовании классических памятников и иных источников римского права.
Теоретическую основу диссертации составили положения о вещных правах вообще и владении в частности, содержащиеся в трудах известных зарубежных ученых XIX — XX вв.: 10. Барона, Р. ф. Иеринга, Дж. Франчози, Ч. Санфилиппо, М. X. Гарсиа Гарридо, Г. Дж. Бермана и др.; российских дореволюционных цивилистов: 10. С. Гамбарова, Д. И. Мейера, С. А. Муромцева, Л. И. Петражицкого, К. П. Победоносцева, И. А. Покровского, В. М. Хвостова, Г. Ф. Шершеневича, Э. И. Энгельмана и др.; советских и современных российских ученых: А. В. Бенедиктова, Д. В. Дождева, О. С. Иоффе, И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского, В. А. Савельева, К. И. Скловского, Л. Л. Кофанова, Ю. К. Толстого. 3. М. Черниловского и др.
Нормативную основу исследования составили содержание классических памятников римского (частного) права (Институции Гая, работы римских юристов Павла и Домиция Ульпиана, новейшее издание Дигест Юстиниана), памятники «Антологии мировой правовой мысли».
Выводы и предложения, сформулированные в работе, представляют собой результат анализа и обобщения содержания казусов римских юристов, зарубежных и российских (советских) классиков романистики права, научных исследований современных специалистов римского права.
Научная новизна диссертации определяется научным исследованием широкого круга аспектов института владения и связанных с ним актуальных проблем в культурно-национальном контексте системы права Древнего Рима.
В работе развернута философская (логическая) характеристика понятия владения в виде комплекса аспектов: 1) в онтологическом аспекте (институт владения, как, впрочем, и римское право в целом, в своем развитии и совершенствовании был перманентно детерминируем стихийно нарождавшимися и изменявшимися, опять же в силу своего объективного характера, потребностями и запросами гражданского оборота) 2) в аксиологическом аспекте (владение есть официально санкционированная, интеллектуально опосредованная форма отражения ценностей (интересов) субъектов общественных
(правовых) отношений, связанных с имущественными объектами); и, наконец, 3) в гносеологическом аспекте (классическая римская юриспруденция в лице своего интеллектуального авангарда, откликаясь на насущные потребности гражданского оборота, систематически познавала объективный характер этих потребностей, параллельно творчески разрабатывала, расширяла институциональные возможности интеллектуальных, социально-правовых средств опосредования этих потребностей).
Понятие владения кооперативно с понятием права собственности опосредует дискретно-синкретный характер общественных отношений: синкрет-ность (непрерывность) общественных (правовых) отношений объективно сменяется дискретностью (прерывностью) этих отношений, и так далее. Основываясь на социальной целенаправленности правового опосредования институтом владения общественных отношений диссертант в качестве сквозного критерия анализа научного предмета избрал функциональный метод.
Основываясь на факте широкого спектра сферы функционирования понятия владения в рамках системы римского права диссертант обосновывает дуалистический характер научного статуса понятия владения: аспект атрибутивный и аспект акцидентальный. Данный подход позволяет четко выявить природу чистого бытия института владения в пределах конкретно-исторической системы права Древнего Рима.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Изучение института владения в пределах конкретно-исторической
системы права Древнего Рима дает богатейший методологический (теорети
ческий) материал для совершенствования системы национального права РФ.
Римское право, институт владения, в том числе, имеют непререкаемый авто
ритет классической культуры права.
2. Значение владения как правового института в своей сути может быть
оценено в полной мере не с позиций исследования частных его аспектов, но с
логико-философских, абстрактных позиций. Понятие владения, безусловно,
имеет в качестве сущностного фундамента серьёзную философскую основу, иначе оно было бы не способно по законам метода дедукции отвлекаться от своей идеи и приобретать конкретные, специальные формы в различных сферах римского права. С другой стороны, по законам метода индукции, научный статус понятия владения имел универсальный характер, и потому данное понятие достойно иметь обобщенный (родовой) статус, теоретический, абстрагированный от своих конкретных форм проявления в римском праве.
Казусы памятников римского права, иллюстрирующие разнообразные имущественные ситуации субъектов, опосредуемые владением, объективно и логично движут исследователя к широкому использованию функционального метода. Функционирование владения есть одна из типичных форм естественного состояния (форма жизнедеятельности) гражданского оборота.
Универсализм научного статуса понятия владения диссертант предлагает рассматривать в двух принципиальных аспектах: атрибутивном и акци-дентальном. Первым из них определяется институциональная самостоятельность, самобытность владения. При втором аспекте действительности проявляется владельческий эффект понятия в специфических обстоятельствах применительно к тем или иным институтам римского права, в целях разрешения нестандартной, неопределенной имущественной ситуации и минимизации известных последствий, проистекающих из природы конкретной имущественной ситуации.
Развитием идеи плюрализма научного статуса владения, следствием применения функционального метода является получение множества видов владения. В рамках общего контекста это множество следует определить в общетеоретическом смысле, т.е. упорядочить (систематизировать).
Систематика владения (владельческих ситуаций) дает основание говорить о квалифицированной характеристики института владения как подсистемы римского права.
Согласно современным исследованиям к функциям'правовой системы (системы права) относятся следующие виды: социализаторская, регулятивпо-охранительная, консолидирующая, созидательно-организационная.
Жизнедеятельность (функционирование) гражданского оборота, как и бытие вообще, имеет диалектический характер, Частным выражением этого является единство и противоположность системы «синкретность (непрерывность) — дискретность» (прерывность) общественных отношений. В этом контексте владение как социально-правовой институт (в кооперации с правом собственности) отражает дискретно-синкретный характер общественных (имущественных) отношений.
Природа владения имеет сложный, комплексный правовой характер. Институт владения сочетает элементы и публичного права, и частного права.
10. Эффект владения распространялся на всю систему римского (частно
го) права: естественно, вещное право, брачно-семейное право, обязательст
венное право, наследственное право.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Достаточно подробное востребование в качестве предмета диссертационного исследования оригинального материала первоисточников римского права предоставляют богатую информацию для теоретического осмысления правоведами и практикующими юристами. Теоретические положения, содержащиеся в диссертации, могут получить необходимое дидактическое и методическое отражение в соответствующих теоретических и прикладных материалах к курсам «Римское право» и «Гражданское право».
Предложения, сформулированные в исследования, могут получить свое признание в качестве версий и проектов концепций в деятельности правотворческих и правоприменительных органов в процессе дальнейшего совершенствования институтов частного права правовой системы РФ.
Практические выводы, полученные в ходе аналитических обобщений, могут использоваться в практической деятельности, и, прежде всего, в пра-
вопр именительной деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов в ходе разрешения судебных споров достаточно широкого спектра.
Апробация результатов исследования. Отдельные положения диссертации были изложены в опубликованных статьях автора, в выступлениях и участии в научных конференциях вузов Екатеринбурга, Воронежа, Санкт-Петербурга, в материалах съездов Российского историко-правового общества. Соответствующее отражение принципиальных аспектов проблематики имеет место в ходе учебного процесса по преподаванию курса римского права студентам Института права СГЭУ.
Структура работы обусловлена задачами и целями диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих 10 параграфов, заключения, приложения, списка использованной литературы.
Институт владения в системе частного права — философская (логическая) характеристика
Владение как явление и понятие вещного права, инструмент интеллектуального опосредования интересов и потребностей фажданского оборота свой генезис ведет из недр частного права Древнего Рима, где оно зародилось и утвердилось как классический институт вещного права, как элемент культуры частного права.
В настоящей научно-исследовательской работе предполагается исследовать владение как общеправовой институт в исторической конкретике правовой системы Древнего Рима, осуществить последовательное применение метода сравнительного правоведения как «аналитического изучения путем сопоставления отдельных аспектов правовых систем двух или более стран с целью выявления их общих и/или отличительных свойств» . Применительно к задачам и целям исследования настоящей работы будет осуществлен избирательный подход к средствам компаративистики:
1) соответственно названию темы исследование будет офаничено историческими рамками государственности Древнего Рима и его правовой системы; другими словами, понятие «владение» будет изучаться в рамках национальной системы римского права, но в разных исторических периодах (эпохах), при разных формах государственности (форм правления, форм государственного устройства и форм политического режима).
2) система римского права (частного права, в том числе) как догма и процесс с точки современного права является авторитетной, но все-таки исторической системой права, хранилищем прошлого («мертвого») опыта деятельности юристов, правовой практики, что делает приоритетным направлением исследования понятия «владение», прежде всего, академическое (теоретическое)5, включающее: а) анализ общих и специфических аспектов института владения в разные периоды его существования; б) сопоставление установленных аспектов института владения с целью познания их природы; в) выявление жизнеспособности (эффективности) конкретных форм владения в различные исторические периоды римского права; г) исследование идеологических (основополагающих философских принципов права, регулирующих политические, экономические и социальные отношения в обществе6 аспектов жизнедеятельности института владения в масштабе национальной системы Древнего Рима.
3) помимо академического (теоретического) метода сравнительного исследования понятия «владение» достаточное отражение в работе получит функ циональный метод7, как воплощение принципа перманентного практического использования владения: а) уяснение институционального статуса (догмы) по нятия «владение»; б) установление условий сосуществования и взаимодействия в рамках всей системы понятия «владения» со смежными институтами римско го права; в) установление необходимости (целесообразности) внесения коррек тировки в существующие формы института «владение» в связи с развитием по требностей гражданского оборота Древнего Рима; г) обеспечение принципа со вершенствования института «владения», т.е. сохранение всего цепного и важ ного из традиционного и классического содержания института с необходимо стью осторожного, критического переосмысления и дополнения новыми эле ментами содержания. В рамках исторической действительности права Древнего Рима именно функциональный (прикладной) способ жизнедеятельности институтов права, в том числе владения, был, безусловно, главенствующим.
4) наконец, неотъемлемой частью методологии данной работы будет без условное заметное присутствие римской методологии права, включающей в себя юридический стиль, как совокупность правовых приемов, с помощью которых вырабатывается сущность отдельных институтов права8, своеобразие правового мышления в виде систематики юридических казусов, юридическая техника Древнего Рима (тезаурус юридической терминологии и многообразие юридических конструкций догмы права и юридического процесса).
Основываясь на систематике методологической базы сравнительного правоведения предложенной зарубежной компаративистикой в комплексный состав методов сравнительно-правового исследования данной работы предполагается включить: а) исторический (диахронический); б) внутринациональный (в рамках национальной системы права Древнего Рима); в) академический (теоретический); г) функциональный; д) методологию римского правопонимания (юридический стиль, систематику юридических казусов, юридическую технику в виде римской юридической терминологии и богатства юридических конструкций системы права в целом).
Философский (логический) подход рассмотрения природы понятия «владения» устанавливает «родовые», универсальные положения (принципы) понятия «владения», обеспечивающие философско-правовое оправдание действительности означенного явления, существо которого, по мнению автора, составляет три аспекта:
1) аксиологический;
2) онтологический;
3) гносеологический.
Организационные аспекты действительности понятия владения —возникновение, изменение и прекращение
С точки зрения социальной действительности системы «гражданский оборот» (как объект воздействия) — «система права» (как средство воздействия) владение как социально-правовой инструмент есть момент этой действительности, тип имущественного состояния, тип общественного отношения по поводу имущества, и, если говорить об урегулированности этого типа общественных отношений правом, — тип имущественного правоотношения. Абстрактная (логическая) характеристика всякого правового отношения, особенно, оцениваемого как типического (в данном случае — владельческого имущественного отношения) непременно предполагает достаточно строгий аналитический подход к оценке его структуры, его структурных элементов. Согласно устоявшимся традиционным теоретическим представлениям структура правоотношения складывается из принципиальной четырехзвенной структуры: субъект — объект — субъективная стороны — объективная сторона. В принципе подобный подход применим и к анализу структуры владельческого правоотношения, но с оговорками: в силу наличия существенной меры социально-правовой аморфности института владения (законность и незаконность владения, известность или неизвестность субъекта владения, правовая неопределенность основания владения, неполнота и неопределенность фактов и юридических фактов как обстоятельств в системе владельческого отношения и пр. пр.) отмеченные струк-турнее элементы владения порой не получают своей существенной определенности, не получают своей структурной идентификации, вследствие чего правовая характеристика владельческого правоотношения не получает четкого правового оформления. Отсюда и истоки классической проблемы оценки владения — как факта (фактического отношения) или как права (правового отношения). Классический цикл действительности любого социального явления включает три стадии его существования — возникновение, изменение и прекращение. Стихийность существования социальных обстоятельств определяет крайнюю неустойчивость владельческого отношения, которая, тем не менее, может и должна получать свое социально-правовое оформление как наличное существование одной из трех названных стадий (состояний): 1) возникновение (фактическое наличие элементов общественного отношения, количество и качество каковых достаточного для признания его как владения); 2) изменение (локальная, тактическая фактическая метаморфоза владельческого отношения по сравнению с первоначальным состоянием); 3) прекращение (кардинальная, страте-гическая метаморфоза владельческого отношения, исключающая последующую оценку возникшего отношения как владельческого).
Владение в римском праве имело очень широкий спектр, диапазон квалификационной характеристики: от примитивных форм («мгновенное» владение) — до случаев благоприятного истечения срока давностного владения (usucapio). Римская юриспруденция, естественно, целенаправленно не разрабатывала четырехзвенную структуру правоотношения, владельческого в том числе, но стихийно эта логическая структура правоотношения обозначалась следами своего материального существования. То есть всегда были: какой-то субъект (его наличное или косвенное существование в отношении), непременно объект (материальное и, позже, нематериальное благо), та или иная форма субъективной стороны (психическое отношение к предмету владельческого отношения и соответствующая психологическая внешняя оценка этого отношения), те или иные действия, деяния субъектов (объективная сторона). Минимальными требованиями к наличию состава структурных элементов владения считалась та или иная мера идентификации — относительно субъекта владения и относительно объекта владения (с конкретными вариациями). В римском праве владение порождалось одновременным сочетанием объективного элемента (corpus possessionis) и субъективного элемента (animus possidendi). Этим фактом созда 54
валась система — спецификация объекта владения (объект внешнего мира, природный ресурс, становился социальной вещью) и персонификация субъекта владения (господином этой вещи становится конкретный субъект, установивший власть над вещью в своем интересе). Чем более квалифицированным было владение как правоотношение, с точки зрения требований права, тем более качественными и многочисленными должны быть его структурные элементы (основание, воля, передача, срок, защита).
Субъектами владения в римском праве признавались, строго говоря, не только лица (субъекты права), но и суррогаты лиц: 1) относительно правосубъектные, лица с имущественной правоспособностью (дееспособность для получения владения была не безусловна); 2) недееспособные (дети — в силу физиологической неразвитости; психически больные), недееспособность которых возмещалась активными, целенаправленными действиями их представителей; 3) наконец, рабы были активными участниками владельческих отношений (формально-юридически они не были субъектами права, следовательно, не могли быть и владельцами), но они активно выполняли, осуществляли функцию владения: в интересах своего господина (цивильное владение); или даже в своих интересах (натуральное владение).
Исключительно внешнее (без самостоятельности субъективного, психического аспекта) проявление отношения раба к владельческой ситуации в общем контексте формального непризнания его субъектом права, с одной стороны, и активное участие того же раба в реализации интересов, связанных с владением, с другой стороны, позволяет определить его положение как функционера владения (права). Это означало, что раб являлся человеческим инструментом її руках господина по целенаправленному воздействию на объект интереса господина, раб собой олицетворял одну (или несколько) функций деятельности господина. Действия раба целиком определялись волей господина, содержание которой определялось интересами и потребностями последнего как личности рабовладельческого общества и государства (рабовладельца, господина, домовладыки, хозяина, собственника). Согласно правилу: «Мы вступаем во владение и физически, и волей, и никогда — только волей или только физически» — «Apiscimur possessionem corpore et animo, neque per se animo aut per se corpore» . Другими словами, о приобретении цивильного (совершенного, качественного) владения можно было говорить при изъявлении своей волей и реализации своей воли своим или чужим телом, т.е. и раба.
Формальными критериями объекта владения являлись: 1) вещь, не изъятая из гражданского оборота; 2) в отношении необратимо сложной вещи (вещи искусственно созданной из нескольких простых вещей) объектом владения является сложная вещь как таковая, а не отдельные составные части ее (однако, в отношении к объектам недвижимостям возможно было владение отдельными реальными частями его разными владельцами); 3) в отношении обратимо сложной вещи (совокупности вещей — стада, собрания книг, другой множественности вещей) объектом владения считается конкретная отдельная вещь, входящая в это множество (следовательно, и объектом специального владельческого интереса может только конкретная часть обратимо сложной вещи, но не все это множество простых вещей).
В сложных вещах (universitates rerum cohaerentium) права индивидуальных собственников определялись особенностями соединения индивидуальных вещей и характером их взаимоотношений в составе сложной вещи. Иногда нрава одного лица не прекращались и после того, как его вещь стала частью чужой сложной вещи (при сохранении своей физической индивидуальности). С другой стороны, соединенные части подчинялись праву, установленному на целое (при растворении малой вещи в веществе большей). Но, в интересах развивающегося гражданского оборота, римская юриспруденция в области прав на сложные вещи стимулировала, прежде всего, влияние целостного представления: например, при конкуренции прав один из собственников мог истребовать все стадо, доказав право собственности на большую часть отдельных животных, второй собственник получал возможность доказывать, что на меньшую часть стада право собственности принадлежит ему, и, тем самым, сепарировать сложное содержание общей вещи. Все собственники индивидуальных вещей посредством их истребования из незаконного владения восстанавливали свое индивидуальное господство над конкретной вещью.
Часть вещи объектом самостоятельных сделок могла быть лишь в случаях своего отделения от целого, другими словами, отдельные части в составе главной вещи подчинялись правовому статусу этой главной вещи, и прежние юридические отношения по поводу частей считались прекратившимися, пока существовало это соединение. Римские юристы выработали принципиальные положения, определявшие статус главной вещи и ее части: 1) при соединении, сопровождавшемся изменением сущности включенной вещи (нераздельностью полученного соединения), права на присоединенную вещь прекращались навсегда для ее собственника; 2) если фактом присоединения ни главная вещь, ни ее часть не меняли своей сущности, а присоединявшаяся вещь, кроме того, не становилась нераздельной, то прекращением соединения восстанавливалось прежнее юридическое положение присоединенной вещи. Согласно законам XII таблиц, при застройке чужого бревна в здание собственник не мог требовать выделения бревна из чужого дома, пока собственник дома сам не разберет его и не выделит бревна. Тогда бревно снова признавалось собственностью прежнего хозяина и становилось самостоятельным объектом иска (actio de tigno iuncto, rei vindicatio) \
Согласно римскому правилу: несколько лиц не могут одновременно физически владеть одной и той же вещью так, чтобы каждый из них считался владельцем целой вещи (compossessio plurium in solidum esse non potest); но несколько лиц могли владеть нераздельно общей вещью так, что каждый считается владельцем идеальной части вещи (compossessio plurium pro partibus indivisis). Первоначальная строгость, ограниченность толкования природы вла Tab. VI.7. дения выражалась в социально-экономическом аспекте (недопустимость одновременного владения целой вещью со стороны нескольких лиц) и в формально-юридическом (несколько лиц не могут одновременно предъявлять посессорные интердикты в отношении одного и того же объекта независимо друг от друга). Позднее римские юристы, исходя из интересов гражданского оборота, смогли обосновать возможные случаи исключения из правила compossessio plurium in solidum esse non potest.
Владение (держание, т.е. неквалифицированное владение) есть фактическая возможность беспрепятственно осуществления господства над вещью, осознаваемая не как случайное, сиюминутное состояние, а как устойчивая, стабильная форма отношения «хозяин — вещь». Это не следует понимать как примитивно буквальное состояние непосредственного контакта субъекта и объекта, но достаточно, чтобы существовала объективная среда существования системы «хозяин — вещь».
Защита владения и ее типы: интраинституциональный (внутриин-ституциональнын) и экстраинституциональный (внеинституциональный)...
В значительной мере повышенное внимание к защите владения, в контексте классического частного права, было предопределено таким атрибутом данного института как формальная неопределенность. Слабость позитивно-правового элемента владения, или «скудость», по выражению дореволюционного российского цивилиста и романиста Хвостова В. М., его правового содержания, а также необходимость обеспечения правопорядка в сфере гражданского оборота с недопущением проявления самоуправства через организационный институт защиты владения придали ему статус правового (с наделением субъектов владения, соответствующим производными субъективными правами); постольку, поскольку владение, и владение вора, например, получало защиту, то и у вора было право, но очень «скудное». Кроме, того, исходя из существа правопонимания римских юристов, право у субъекта появлялось (признавалось) только после предоставления ему иска (для данного дела, по данному случаю); при непредоставлении иска претором у субъекта не возникало субъективного права, и, соответственно, права на защиту. Поэтому защита владения означала признание его как права, признание действительности владения как правового института системы римского права.
Защита владения имела природу адекватную существу самого института владения, т.е. дуалистическую: 1) направленность на самозащиту (интраинституциональнын, или внутриинституциональиый) и 2) направленность на применение эффекта владельческой защиты в других секторах частного нрава (экстраинституциональный, или внеинституциональный).
Для самозащиты владения римской претурой была наработана система процессуальных средств внесудебной сферы — поссессорные интердикты, составлявшие две группы: 1) interdicta retinendae possessionis и 2) interdicta recuperandae possessionis. Первая из них, interdicta retinendae possessionis, включала два вида — interdictum uti possidetis (для недвижимых вещей) и interdictum utrubi (для движимых вещей) и имела целью охрану существующего владения и преимущественно служила для решения вопроса о том, кто в данное время должен считаться владельцем. Кроме различий в объекте воздействия, первоначально они имели и другие отличия: interdictum uti possidetis действительно охраняло наличное владение лица, владевшего вещью в момент обращения к претору; interdictum utrubi же давался вообще тому, кто в течение последнего года владел вещью дольше другого (хотя бы в момент обращения к претору вещью владел противник). В Юстиниановом праве оба интердикта сохранили только отличия только по названию (эффект же их был уравнен). Часто защита с помощью интердиктов выполняла пропедевтическую функцию к процессу петиторному (о праве собственности на вещь).
Возможность предъявления интердикта возникала и при факте всякого физического нарушения, и в случае простого оспаривания владения. Для победы в процессе защиты своего интереса субъекту требовалось беспорочное владение (если только он не владеет vi, clam или precario, т. е. насильственно, тайно или до простого востребования); при отсутствии этого условия интердикт будет осуществлять рекуператорную функцию, т. е. иметь своей целью восстановление утраченного владения, а не предустановленную для этих интердиктов другую функцию — охранительную для наличного владения. Победитель получает признание себя как владельца, возмещение причиненного нарушением убытка, а нарушитель обязывается воздерживаться впредь от нарушений, в обеспечение чего нередко с него требуют представления особой гарантии (cautio de поп amplius turbando). Право требовать возмещения за причиненный нарушением владения убыток погашается по истечении полезного срока (annus utilis) со времени нарушения, но виновное лицо продолжает отвечать в размере наличного своего обогащения.
Второй из интердиктов, interdictum utrubi, работал на того субъекта, кто владел спорной вещью на протяжении последнего года большую часть времени, чем его противник, и, кроме того, он в большей мере и главным образом выполнял рекуператорную функцию.
Группа интердиктов interdicta recuperandae possessionis целью воздействия имела возврат утраченного уже владения и предъявлялась лицу, неправомерно завладевшему вещью. Возврат владения (или соответственного денежного вознаграждения) можно было требовать и предъявлением личных исков: например, посредством иска в отношении совершившего насилие и принуждение (actio quod metus causa), иск против каждого совершившего кражу (actio furti); в особенности посредством кондикционного иска против неправомерно завладевшего вещью, в том числе в результате непреодолимой силы (condictio possessionis). Однако, предполагающийся правовой эффект при использовании этих средств мог быть поражен обратным противодействием возражения о праве со стороны ответчика (exceptio dominii), и в этой связи, цель могла быть не достигнута.
Система интердиктов в отношении лица, насильно завладевшего вещью, (interdictum de vi) также претерпела определенную эволюцию в своем развитии: в классическом праве существовало два вида interdicta de vi (de vi quotidiana и de vi armata); в Юстиниановом праве оба интердикта были объединены. Истцом в интердикте являлся владелец, который лично или в лице своего представителя (наследников такого лица) насильственно (per vim atrocem) был лишен владения недвижимою вещью (deiectus). Ответчиком являлся субъект, дейициелт, насильно лишивший истца владения (или поручивший это сделать другим), безотносительно к тому, продолжает ли он владеть вещью или нет (ответственность по интердикту имеет в этом случае штрафной, деликтный, характер).
При использовании второго из этого числа интердиктов (при совершении насилия вооруженной толпой, de vi armata) не допускался эффект возражения ответчика на недобросовестность владения вещью истцом (exceptio vitiosae possessioni), т. е. ответчик не может ссылаться на то, что истец владел вещью vi, clam или precario по отношению к нему. В Юстиниановом праве недопустимость exceptio vitiosae possessionis стала общей нормой: таким образом, изгнавший не может оправдаться тем, что он сам был перед этим изгнан противником; насилие (vis) недопустимо даже в виде ответа на насилие
Специальный иск (в пределах действия разумного срока, intra annum utilem) направлен на возврат владения с возмещением всего причиненного изгнанием убытка. По окончании действия разумного срока (post annum utilem) ответчик отвечает только в размере своего обогащения (in id quod ad eum pervenit). Аналогичным ограничением обременяется иск в случаях предъявления его против наследников виновника, против лица, подвластные лица которого от его имени, но без его поручения или позднейшего согласия, лишили истца владения. Но этот иск не может быть предъявлен против третьих лиц, к которым перешло владение от виновника. По аналогии можно распространить действие interdictum de vi (со времени уравнения interdictum utrubi с interdictum uti possidetis) и на случаи насильственного отнятия движимых вещей.
Однозначно не может быть решен вопрос отнесения к числу рекуператор-ных интердиктов interdictum de precario; применявшегося в отношении владев шего вещью прекариста (до востребования) и по первому требованию не возвращавшего вещь. Истцом является субъект, предоставивший прекарий (precario dans), а ответчиком — субъект, испросивший прекарий (precario accipiens) и его наследники; иск направлен на возврат вещи и на возмещение убытка, причиненного виной в форме умышленного (dolo) или неосторожного (culpa lata) поведения ответчика. Возможность противопоставления предъявленному interdictum de precario возражения собственника (exceptio domini) может быть объяснена, в некоторой степени, наличием правового (юридического) начала между субъектами в precarium e. Данное обстоятельство, по мнению отдельных авторитетных романистов, давало основание исключать из числа строго владельческих интердиктов данный вид интердикта.
Владение как факультативное состояние вещи в сфере обязательственных отношений
Публичный момент в сфере владельческих отношений частных лиц. Владение предметом исполнения обязательства казной (in publicum), или кассой храма (in aedem) в порядке внесения предмета обязательства на хранение (depositio), возникающего в силу невозможности исполнения обязательства по обстоятельствам, зависящим от кредитора. Часто осуществление этого происходило при содействии претора: сделал перед претором предложение об уплате денег, опечатал их и сдал в депозит казны (pecuniam in iure optulit,... obsignavit ас publice deposuit)99. При отказе кредитора принять платеж, с одновременным отказом возвратить заложенную вещь, должнику рекомендовалось предложить кредитору платеж капитальной суммы с процентами, удостоверив это обстоятельство при свидетелях, и опечатав деньги депонировать их в казну (этим приостанавливается начисление процентов и реализация предмета залога) .
Производное владение
Относительность присутствия владельческого эффекта в договорных имущественных отношениях римского права контрастирует с ярко выраженным владельческим характером института прекария: «precarium есть предоставление в пользование по просьбе лица на такой срок, на какой терпит, допускает лицо, разрешившее такое пользование — precarium est, quod precibus petenti utendum conceditur tamdiu, quamdiu is qui concessit patitur»101. Прекарист имел полноценное юридическое владение (с возможностью самостоятельной защиты объекта чужой собственности), что совершенно не согласуется и с долгим отсутствием каких бы то ни было признаков у прекария как договорно-обязательственного отношения, в том числе указания срока пользования (с появлением элементов договорного оформления прекария усиливается и ответственность прекариста). Средствами возврата предмета прекария собственнику являлись иск в виду отсутствия основания — condictio sine causa (если предмет прекария находился у прекариста без законного основания); интердикт из прекария (interdictum de precario) и иск добросовестной стороны (actio praescriptis verbis)102.
Классическим видом производного владения, однако, оснащенного самостоятельной для управомоченного субъекта владельческой защитой является секвестр (sequestre). Секвестр возникает из неразрешенного спора двух лиц по вопросу признания одного из них как владельца данной вещи, передачи ее третьему лицу (секвестрарию) на условиях временного производного владения до определения субъекта действительного владения. Секвестрарий получает вещь на условиях ответственного хранения и предоставления ему владельческой защиты в целях сохранения и обеспечения сохранности предмета секвестра, защиты ее от посягательств иных лиц и, самое главное, передачи вещи выявленному владельцу. Для истребования вещи из владения сек-вестрарием первоначальному владельцу предоставлялся специальный иск из секвестра (sequestraria deposit! actio)103.
Владение неисправного должника
При жизни собственника его добро (bona) гарантирует кредиторов в платеже долгов. Отсюда Павел сделал вывод, что имуществом каждого лица считается то, что остается после удовлетворения кредиторов, за вычетом долгов. «Иском на вещь мы истребуем нашу вещь, которой владеет другой; этот иск всегда направлен против того, кто этой вещью владеет — In rem actio est, per quam rem nostrum, quae ab alio possidetur, petimus; et simper adversus eum est qui rem possidet»104.
Залогодержатель потерял предмет залога, который попал в руки третьего лица. Залогодержатель предъявляет к третьему лицу (владельцу) иск об истребовании предмета залога. Основное обязательство третьего лица — это возвратить предмет залога, но Павел предоставляет ему льготу — уплатить залоговому кредитору долг, обеспеченный залогом, вместо того, чтобы возвратить вещь105.
Усугубление положения должника как владельца. «Юристы старых поколений установили положение: поскольку имеет место вина должника, обязательство упрочивается, увековечивается — Veteres constituerunt, quotiens culpa intervenit debitoris, perpetuari obligationem» 06. С возникновением нового состояния во взаимоотношениях субъектов обязательства качественно изменяются критерии оценки исполнения ими своих обязанностей, в частности, неисправный должник, как обладатель блага истребуемого кредитором, усугубляет свое бремя: обязанность уплаты высшей цены, какую имел предмет договора между моментом заключения договора и днем присуждения ; по обязательству из деликта, с соответствующей обязанностью причинителя (деликвента) возместить неправомерно причиненные убытки, вор возмещал стоимость украденной вещи в максимальном ее размере в течении определенного отрезка прошлого времени; в силу исков «доброй совести» просрочивший должник обязывался возместить полученные и должные для получения плоды — fructus percepti et percipiendi108.
Вещь проданная, но еще не переданная покупателю, остается под наблюдением продавца, у которого она отнята кем-либо силой, то продавец обязан не более чем переуступить покупателю иски об истребовании вещи — nihil amplius quam persequendae eius [rei] praestari a me (venditore) emptori oporteat109.
Относительно справедливой формой залога, как средства обеспечения должником интереса кредитора по обязательству, был пигнус, залоговый эффект которого заключался в передаче власти над предметом залога кредитору, а собственность в оставшейся части правомочий оставалась у собственника-должника. Вместе с тем для оказания своеобразного хозяйственного вспомоществования должнику, оставшемуся без средств производства как условия продолжения обычной хозяйственной деятельности, кредитор, залоговый владелец означенного имущества, имел возможность обратного предоставления владения предметом залога на условиях прекария (суррогатной формы владения), института довольно противоречивой, нестабильной природы (прекарист имел самостоятельную интердиктнуїо защиту, но находился под страхом неопределенности срока владения)110.
