Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Формирование правовых основ веротерпимости и свободы совести (вторая половина XIX в. - февраль 1917 г.)
1. Понятие веротерпимости и свободы совести 16
2. Участие МВД в подготовке законопроектов по вопросам веротерпимости и свободы совести 40
3. Взаимодействие МВД и Святейшего Синода в нормо-творческом процессе по вопросам свободы совести 68
Глава II. Участие МВД в реализации политики в вероисповедной сфере во второй половине XIX в. - феврале 1917 г.
1. Правовое положение иностранных исповеданий в Россий ской империи во второй половине XIX в. - феврале 1917 г 86
2. Борьба со старообрядчеством и сектантством 117
Заключение 154
Список использованной литературы 163
- Понятие веротерпимости и свободы совести
- Взаимодействие МВД и Святейшего Синода в нормо-творческом процессе по вопросам свободы совести
- Правовое положение иностранных исповеданий в Россий ской империи во второй половине XIX в. - феврале 1917 г
- Борьба со старообрядчеством и сектантством
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования.
Законодательное закрепление прав и свобод (в том числе свободы совести) человека и гражданина, наличие системы гарантий их защиты, правовых и организационных механизмов реализации являются ярким свидетельством зрелости гражданского общества, демократичности существующего в той или иной стране политического режима, а в историческом контексте -уровень развития общества и государства.
Свобода совести закреплена многими международными нормативно-правовыми актами. Так, в статье 18 Всеобщей декларации прав человека, принятой Организацией Объединенных Наций 10 декабря 1948 г. записано, что «каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении, выполнении религиозных и ритуальных порядков»1. О свободе совести говорится в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), в Международном пакте о гражданских политических правах (1966 г.), межгосударственных соглашениях по правам человека.
Формирование новых подходов к осуществлению религиозной политики в современном российском государстве началось в конце 1980-х - начале 1990-х гг. Принятый Верховным Советом РСФСР 25 октября 1990 г. закон «О свободе вероисповеданий» в силу расплывчатости ряда норм, создал условия для быстрого распространения на территории РФ новых религий и так называемых «деструктивных религиозных организаций».
19 сентября 1997 г. был принят новый федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях», который в большей степени отвечал сложившимся реалиям в сфере отношений государства и религиозных кон-
'Всеобщая декларация прав человека, принятая 10 декабря 1948 г. // Права человека. Основные международные документы М., 1989. С. 138-139.
4 фессий. Однако и данный закон вызвал дискуссии в научной, политической и общественной среде. По мнению ряда юристов, российской законодательство в сфере свободы совести и вероисповедания нуждается в дальнейшей доработке . Недостаточная научная разработанность принципов осуществления свободы совести в качестве правовой категории, необходимость формирования правового механизма реализации этого права требует пристального изучения и анализа процесса становления и развития нормативной базы и правоприменительной деятельности в означенной сфере в исторической ретроспективе, чему и посвящено данное диссертационное исследование.
Для многонациональной и поликонфессиональной России вероиспове-дальческая проблема была (и остается) весьма острой. От ее правильного решения зависела политическая стабильность государства, его целостность. Одна из влиятельных партий - конституционных демократов - последовательно проводила идею, что лишь полное осуществление принципа свободы совести в жизни российского общества «...может восстановить то доверие и нравственную связь отдельных народностей, без которых невозможно про-цветание, благоденствие и мощь России...»".
Вероисповедный вопрос приобрел такую остроту и злободневность, что стал неотъемлемым элементом программ существовавших политических партий и союзов, свобода совести стала одним из лозунгов буржуазно-демократической революции. Не могла игнорировать эту проблему и власть. Царским указом разработка вероисповедных законопроектов возлагалось на Министерство внутренних дел, накопившее в данной сфере богатый опыт, поскольку оно на протяжении семидесяти лет ведало инословными и иноверными исповеданиями, а полиция, с момента ее создания, боролась с расколом и сектантством. МВД подготовило более сорока таких законопроектов, из ко-
1 Бурьянов С.А. Правовые основания, сущностное содержание и гарантии свободы совести // Государство и право. 2001. № 2. С.22.; Вишнякова И.Н. Конституционно-правовое регулирование свободы вероисповедания. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 2000. С.20-25. и др.
: Законодательные проекты и предложения партии народной свободы. СПб., 1907. С. 11.
5 торых несколько прошли через Государственную Думу. Исследование процедур их внесения, обсуждения, согласования позволит составить более глубокое представление о законотворческой процедуре, о расстановке политических сил в представительном органе власти и таким образом уточнить знания об особенностях развития отечественной государственности.
Исследование названных проблем актуально также и потому, что дает материал для уточнения правового статуса Министерства внутренних дел, раскрытия его компетенции, разнообразия выполнявшихся функций.
В вероисповедном вопросе четко отразились существовавшие в российском обществе противоречия между развивавшимися буржуазными отношениями и феодально-крепостническими пережитками. Консервативные силы заблокировали принятие законов, направленных на конкретизацию общих норм о свободе совести. Поэтому многие вопросы регламентировались указами, принятыми в порядке ст. 87 Основных законов или ведомственными актами МВД. Из-за неурегулированности вероисповедных вопросов на законодательном уровне за православной верой сохранялось значение «первенствующе и главенствующей», а остальные конфессии делились «терпимые» и «нетерпимые», к которым были отнесены многие секты. Министерство внутренних дел продолжало использовать весь арсенал полицейских методов в борьбе с ними. Накопленный в этой области опыт не утратил актуальности и в современных условиях.
С начала 1990-х гг. в России увеличивается число религиозных организаций,, как имеющих глубокие исторические корни, так и новых, в том числе появившихся в результате мощной религиозной экспансии из-за рубежа. В начале двадцать первого века в России зарегистрировано более четырнадцати тысяч религиозных объединений, принадлежащих к шестидесяти различным вероисповеданиям1. Религиозная активность сейчас уже не ограничивается богослужебно-культовой практикой; развивается миссионерская, про-
1 Иванов В.И., Государственно-церковные отношения и необходимость учета религиозной ситуации в управлении органами внутренних дел. Учебно-методические материалы. Академия управления МВД России. М., 1997, С.4.
6 светительская, благотворительная деятельность религиозных организаций. Возник ряд общественных движений и политических партий конфессиональной направленности, которые активно действуют во внутриполитической жизни России и на международной арене.
Законодательно закрепленный отказ государства от вмешательства в деятельность религиозных объединений отнюдь не означает отказа от регулирования сложных и важных процессов, происходящих в религиозной и межконфессиональной жизни. Межнациональные конфликты, происходившие в нашем государстве в последнее десятилетие начинают приобретать и межконфесиональный характер. Задача российского государства состоит в локализации и ликвидации этих конфликтов, ведь в противном случае данные противоречия могут приобрести характер длящихся религиозных конфликтов, что негативно скажется на состоянии общественного порядка и государственной безопасности. В арсенале средств, способствующих ее решению, важное место принадлежит историческому опыту, накопленному МВД России во второй половине Х1Х-начале XX вв.
Степень научной разработанности проблемы.
Проблема реализации принципов свободы вероисповедания и свободы совести в российском государстве нашла свое отражение в научных исследованиях. Однако участие Министерства внутренних дел в разработке и реализации законодательства о свободе вероисповедания и свободе совести во второй половине XIX - начале XX вв. практически не изучалось.
Научные исследования, связанные с названной проблематикой можно разделить как по хронологическому принципу: дореволюционная историография, советская историография, современная историография; так и по предметному принципу: исследования, посвященные церковно-государственным и межконфессиональным отношениям, а также работы по истории МВД, в том числе и в обозначенной сфере.
Начало XX в. характеризуется повышенным интересом к проблеме свободы совести как со стороны широкой общественности, так и научных
7 кругов. До Октябрьской революции 1917 г. вышел ряд теоретических работ, посвященных данному вопросу. Прежде всего, это исследования официальных историков церкви ,. которые отражали и защищали привилегированное положение Русской православной церкви и фактически сводили проблему свободу совести к проблемам веротерпимости. В самостоятельный блок можно выделить исследования дореволюционных специалистов в области церковного права, в работах которых дается анализ государственно-церковных отношений, отечественного законодательства в вероисповедной сфере, анализируются отдельные аспекты государственной религиозной по-литики . В частности, известный исследователь церковного права, профессор Казанской духовной академии И.С. Бердников в работе «Наши новые законы и законопроекты о свободе совести»3 достаточно подробно анализировал процесс разработки нового вероисповедного законодательства в конце XIX -начале XX в., отмечая при этом роль Министерства внутренних дел. Отражавший позицию Святейшего Синода Бердников остро критиковал МВД, предлагавшее в своих законопроектах более либеральный подход к пониманию и реализации проблемы свободы.
Наиболее близкой к современной трактовке принципов свободы совести и вероисповедания была точка зрения профессором Томского университе-
'См.: Голубинский Е.Е История Русской Церкви. Т.2 Пол. 2. М., 1900.; Дьяконов М.А. К истории древнерусских церковно-государственных отношений СПб., 1891; Знаменский П.В. История Русской Церкви. М., 2000; Митрополит Московский Платон (Лев-шин). Краткая российская церковная история. Т. 1,2,. М. 1805. Митрополит Макарий (Булгаков) . История Русской Православной Церкви. СПб., 1864. Карташев А.В. История Русской Церкви. М. 2005.Филарет (Гумелевский) архиепископ. История Русской Церкви Т. 1-5. Рига-Москва, 1847-1848. Рункевич С.Г. История Русской церкви под управлением Святейшего Синода. СПб., 1900.Смирнов П.С. История русского раскола. Рязань. СПб., 1895.
: См.: Арсеньев К.К. Свобода совести и веротерпимость. Сборник статей. СПб., 1905; Красножен М.Е. Краткий курс церковного права. Юрьев, 1900; Орманиан М. Армянская церковь. Ее история, учение, управление, внутренний строй, литургия, литература, ее настоящее. М., 1913; Оршанский И.Г. Русское законодательство о евреях. Очерки и исследования. СПб., 1877; Гессен Ю. Закон и жизнь. Как создавались ограничительные законы о жительстве евреев в России. СПб., 1911; Павлов А.С. Курс церковного права. Сергиев Посад, 1912; Суворов Н. Курс церковного права. Т.2. Ярославль, 1890 и др.
3 Бердников И.С. Наши новые законы и законопроекты о свободе совести. М., 1914.
8 та М.А. Рейснера который в рамках свободы совести допускал возможность «не верить ни во что» и увязывал вероисповедный вопрос с национальным.
Советская историография по проблемам церковно-государственных отношений, достаточно'обширна. Однако, научные работы таких исследователей, как Ю.И. Гирмана2, Е.Ф. Грекулова3, М.Г. Кириченко4, М.М. Персица5, Ю.А. Розенбаума , Г.И. Эрзина и др. отличаются излишней идеологизиро-ванностью. Советские исследования исходили, прежде всего, из постулата, что свободу совести невозможно реализовать в рамках несоциалистического государства, поэтому юридическое закрепление и проведение в жизнь «свободы совести» данные авторы связывали с декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»8 от 23 января 1918 г. Односторонность трактовки свободы совести советскими исследователями проявлялась и в том, что зачастую свобода совести рассматривалась исключительно как свобода атеистических воззрений. Несмотря на это, в советский период удалось собрать и обобщить большой фактический материал о правовом положении различных конфессий в дореволюционной России.
Принятие нового вероисповедного законодательства в современном российском государстве, переосмысление роли и места религии в жизни общества обусловили активизацию научных исследований по проблеме взаимоотношения государства и церкви и реализации принципов свободы совес-
1 Рейснер М.А. Государство и верующая личность. Сборник статей. СПб., 1905. С.416.
: Гирман Ю.И. В чем сущность свободы совести? М, 1966.
3 Грекулов Е.Ф. Православная инквизиция в России. Л., 1964; Он же. Церковь, самодержавие, народ (2-я половина XIX - начало XX в.). М., 1969.
4Кириченко М.Г. О свободе совести в СССР // Советское государство и право. 1959. №3. С.99-109.
5 Персиц М.М. Отделение церкви от государства и церкви в СССР (1917 - 1919).
М., 1958.
6 Розенбаум Ю.А. Отделение церкви от государства в СССР // Советское государст
во и право. 1972. №3. С.56-64.
'Эрзин Г.И. Государства и религия. Религиозная организация и политическая структура общества. М., 1974.
"Декрет Совета Народных Комиссаров об отделении церкви и государства от церкви, изданный 23.01.1918 / Русская Православная Церковь в советское время (1917 - 1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью. Кн 1. М., 1995. С.113-115.
9 ти и вероисповедания. Среди вышедших работ, в которых отражается участие МВД в разработке и реализации вероисповедного законодательства, можно назвать монографию М.И. Одинцова «Государство и церковь в России. XX век» , в которой освещается эволюции правовой базы и основные направления деятельности государственных органов дореволюционной России в сфере реализации религиозной государственной политики. Однако роль МВД в означенной сфере освещена автором крайне мало.
Участие МВД в решении вероисповедных проблем дореволюционной России рассматривается в некоторых научных публикациях по истории органов внутренних дел. Об этом говорится, например, в работе С.А. Адрианова «Министерство внутренних дел. Исторический очерк (1802-1902)»2. Исследуя столетний период деятельности данного ведомства, автор отмечает его роль в решении вероисповедного вопроса, посвящая данной проблеме два параграфа своего труда. Обращая основное внимание на проблему борьбы МВД с церковным расколом, автор указывает и на то, что уже во второй половине XIX в. Министерство осуществляло «дела законодательныя»3. С.А. Адрианов анализирует деятельность Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД, однако не раскрывает его структуру и специфику деятельности.
Научные исследования, посвященные деятельности органов внутренних дел, изданные в советский период уделяли крайне мало внимания вопросам участи МВД в реализации религиозной политики. В работах таких авторов, как Ерошкин Н.П.4, Желудкова Т. И.5, Мулукаев Р.С.6, Шинджикашвили
1 Одинцов М.И. Государство и церковь в России. XX в. М., 1994.
2 См.: Адрианов С.А. Министерство внутренних дел. Исторический очерк (1802-
1902). СПб. 1901.
3 Там же. С. 154.
4 См.: Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной
России. М.: Высшая школа. 1983.
5 См.: Желудкова Т. И. Основные направления деятельности полиции дореволю
ционной России по охране феодального и буржуазного общественного порядка. -М.,1977.
6 См.: Мулукаев Р.С. Система органов внутренних дел дореволюционной России.
М.: Академия МВД СССР, 1978.
10 Д.И. акцент делался, прежде всего, на критике репрессивной направленности деятельности III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии по отношению к религиозным конфессиям. В современных работах по истории органов внутренних дел функции Министерства внутренних дел в данной сфере также рассматриваются фрагментарно.
Из научных исследований последнего времени, посвященных проблемам деятельности Министерства внутренних дел по реализации религиозной политики, можно назвать диссертацию С.А. Лукьянова «Роль и место МВД дореволюционной России в механизме регулирования религиозных отноше-ний (1802-1917 гг.)» . Автор подробно исследует деятельность МВД Российской империи по регулированию межконфессиональных отношений, рассматривает вопросы, связанные с борьбой полиции России с религиозными правонарушениями, анализирует структуру, формы и методы работы Департамента духовных дел иностранных исповеданий. В его работе освещается преимущественно практическая деятельность органов внутренних дел по реализации религиозной политики в дореволюционной период, а об участии МВД в законотворчестве по вероисповедным вопросам лишь упоминается.
Объект диссертационного исследования составляет законотворческая и правоприменительная деятельность Министерством внутренних дел по реализации религиозной политики государства во второй половине XIX -начале XX вв.
Предметом диссертационного исследования являются разработанные МВД законопроекты по различным аспектам вероисповедной политики, отзывы и заключения министерства на законопроекты других министерств и ведомств; ведомственные нормативно-правовые акты (циркуляры, инструкции, правила и т. д.), документы и материалы, отражающие практическую деятельность МВД по борьбе с сектантством и старообрядчеством.
1 См.: Шинджикашвили Д.И. Министерство внутренних дел царской России в пе
риод империализма. -Омск, 1974.
2 См.: Лукьянов С.А. Роль и место МВД дореволюционной России в механизме ре
гулирования религиозных отношений (1802-1917 гг.) Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000.
Цели и задачи исследования.
Цель диссертационного исследования состоит в исследование роли МВД в осуществлении религиозной государственной политики, в разработке и практической реализации законодательства о веротерпимости и свободе совести.
В соответствии с названной целью решаются следующие задачи:
изучить историко-правовую литературу, законодательство дореволюционной России, архивные и иные документальные материалы с тем, чтобы проследить процессы развития государственно-религиозных отношений в стране;
оценить развитие государственно-церковных отношений дореволюционной России во второй половине XIX - начале XX вв., выявить правовое положение Православной Церкви среди иных религиозных конфессий;
исследовать особенности формирования государственной религиозной политики российского государства в XIX - начале XX вв;
охарактеризовать подготовленные МВД законопроекты о свободе вероисповеданий и свободе совести;
проанализировать структуру и функциональные задачи Департамента духовных дел иностранных исповеданий, форм и методов его деятельности, взаимодействия с другими органами и учреждениями, прежде всего, с департаментом полиции МВД;
рассмотреть деятельность Департамента полиции МВД в осуществлении религиозной политики государства после провозглашения «свободы совести»;
показать роль полиции в предупреждении и пресечении противоправной деятельности старообрядческих и сектантских религиозных организаций во второй половине XIX - начале XX вв.
Методологическую основу диссертационного исследования составляет диалектико-материалистический метод познания общественных отношений, в рамках которого применялись общенаучные методы: формально-
12 логический, структурно-функциональный, анализа, дедукции и индукции, статистический.
Исследование проблемы велось на основе принципа историзма, выражающегося в освещении событий в их последовательности и взаимообусловленности, в соответствии с реальной исторической обстановкой.
Теоретической базой диссертационного исследования стали работы как дореволюционных, так и советских ученых, изучавших проблемы юриспруденции, философии, теологии, истории религии и в частности истории Русской Православной Церкви и других конфессий, действующих на территории России. При этом к исследованию привлекались труды ученых, занимавшихся общей теорией права.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем предпринята попытка рассмотрения самостоятельного направления деятельности Министерства внутренних дел Российской империи, связанного с его участием в разработке и реализации законодательства о веротерпимости и свободе совести.
Новизна исследования состоит так же и в том, что в нем использовались новые, ранее неизвестные широким кругам ученых, архивные документы, а также редко встречающаяся литература, в основном дореволюционных изданий.
Вопросы темы диссертации освещались с учетом новейших исследований в данной области, научной историко-правовой литературы и современного законодательства.
Новизна исследования проявилась так же в том, что проведен комплексный анализ состояния отношений власти к различным религиозным течениям и выявлены тенденции развития политико-правовой деятельности правительства, направленной на их регулирование.
Научная новизна исследования выражается и в том, что по его итогам сформулированы выводы и положения, которые могут способствовать со-
13 вершенствованию законодательства по данной проблеме, а также деятельности органов внутренних дел в сфере религиозных отношений.
Научной новизной обладают и выносимые на защиту положения:
Выдвижение требования «свободы совести» взамен «веротерпимости», а также попытка его законодательного оформления в конце XIX - начале XX вв., является свидетельством того, что в российском обществе наметилась тенденция к демократизации общественных отношений в духовной сфере.
В практической реализации новых подходов в вероисповедной политике значительная роль была отведена Министерству внутренних дел, поскольку оно накопило более чем семидесятилетний опыт руководства ино-славными и иноверными конфессиями, а его аппарат, обладая высококвалифицированными кадрами и значительной информацией о внутреннем состоянии российского общества, мог действовать гибко, своевременно реагируя на те или иные изменения.
Активная роль МВД в реализации религиозной политики государства проявлялась в том, что почти все законопроекты были разработаны министерством или при его непосредственном участии, а законодательные акты, направленные на регулирование отношений в данной сфере, проводились в жизнь подразделениями МВД.
Трактовка «свободы совести», нашедшая выражение в законопроектах МВД, значительно отличалась от традиционного консервативно-охранительного взгляда на проблему и приближалась к общеевропейским, либеральным подходам. Так, например, МВД предлагалась процедура облегченного перехода из одного вероисповедания в другое; декларировался отказ от прямого вмешательства во внутренние дела конфессий; допускалось свободное распространение неправославных религиозных учений и многое другое. Таким образом, предложения МВД были направлены на превращение религии в дело общества и частных лиц при минимальном вмешательстве государства.
Несмотря на активную деятельность МВД, ни один из предложенных им законопроектов, направленных на реформирование вероисповедной политики государства, так и не получил окончательного законодательного оформления. Причинами такого положения явились причины объективного и субъективного характера. В числе их можно назвать следующие: неготовность широких слоев общества (о чем свидетельствуют программы политических партий) к решению данной проблемы на либеральных основах, а также активное противодействие Министерству внутренних дел со стороны Святейшего Синода и Государственного Совета.
В непосредственной правоприменительной деятельности по реализации государственной политики в сфере вероисповедания подразделениями и службами МВД (прежде всего Департаментом духовных дел иностранных исповеданий и Департаментом полиции) продолжали использоваться старые репрессивные формы и методы работы с инославным и иноверными конфессиями. Это выражалось в усилении полицейского контроля за деятельностью отдельных представителей этих конфессий, организации полицейского преследования некоторых религиозных организаций и, прежде всего, различных сект.
Научно-практическая и теоретическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в нем выводы и положения могут быть творчески использованы для корректировки и совершенствования действующего законодательства по проблеме правового регулирования деятельности религиозных организаций и объединений. Материалы исследования могут быть использованы в ВУЗах системы МВД, при преподавании дисциплин историко-правового цикла.
Апробация диссертации и внедрение результатов исследования в практику. Работа обсуждена и одобрена на кафедре истории государства и права Московского университета МВД России. Результаты диссертационного исследования отражены в публикациях (научных статьях, тезисах научных докладов), в выступлениях на научных и практических конференциях
15 и семинарах. Положения диссертационного исследования внедрены и используются в учебном процессе кафедры истории государства и права Московского университета МВД России при раскрытии вопросов соответствующих тем в рамках курса «Истории государства и права России», «История органов внутренних дел России».
Структура и содержание диссертации определяется целями и задачами исследования, а также избранными методами изложения материала и логикой построения работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и библиографии. Основные выводы представлены по параграфам и в заключении. Работа выполнена в соответствии с требованиями ВАК России.
Понятие веротерпимости и свободы совести
В поликонфессиональном Российском государстве проблемы вероисповедания всегда занимали одно из центральных мест в общественно-политической, жизни страны. Веротерпимость издревле являлась одним из фундаментальных принципов внутренней политики нашего государства. Она предполагала, с одной стороны, официальное признание возможности существования наряду с официальной православной церковью и других исповеданий, допущение ими строительства своих культовых сооружений и отправление обрядов. С другой стороны, это допускалось только при сохранении главенствующей роли Русской православной церкви.
Начиная с X века, Российская государственность, право, культура формировались преимущественно под влиянием православной церкви. Процесс христианизации населения древнерусского государства занял почти три века. До XIII века контакты русского православного населения с иноверцами носили частный и несистематический характер. Тем не менее, отношения православного христианина с последователями иных вероучений регламентировались каноническими правилами. Монгольское нашествие и последующие отношения русских княжеств с Золотой Ордой стали первым серьезным опытом взаимодействия с народами, исповедующими иную веру. Начиная со второй половины XVI в. с присоединением к Московскому государству Казанского, Астраханского, Сибирских ханств в число подданных московского князя вошли народы, исповедующие ислам и язычество. В связи с этим возникла необходимость выработки единой политики в отношении неправославных вероисповеданий. Население присоединенных территорий стало объектом миссионерской деятельности Российской православной церкви. Вместе с тем на территории русского государство разрешалась деятельность представителей католического вероисповедания при условии, представителей католического вероисповедания при условии, что они не будут создавать религиозные объединения (однако для них допускалась свобода отправления культа). Тем самым закладывались начала российской веротерпимости, развивавшиеся в последующие столетия. При этом границы веротерпимости не были четко очерчены и зачастую зависели от взгляда монархов на вероисповедные вопросы, а так же от политической ситуации.
Юридически принципы веротерпимости были закреплены Петром I. Манифест от 16 апреля 1702 г. разрешал христианским «иностранным» вероисповеданиям свободу публичного богослужения, а принятым вскоре указом юридически закреплялись права «иноверцев» христианского исповедания на свободу веры и давались гарантии охраны этой свободы государством. Последующие указы Петра I запрещали насильственное крещение «иноверцев», однако по его поручению был подготовлен проект массовой депортации иудеев из России, осуществленной в 1727 году Екатериной I.
Принципы веротерпимости неоднократно нарушались в 30-е годы XVIII века. Манифестом Анны Иоановны «Об укреплении Православия» Синоду предписывалась активизация миссионерской деятельности. Дальнейшее сужение границ веротерпимости произошло в период правления Елизаветы Петровны.
В 60-е годы XVIII в. общественно-политическая ситуация повлияла на изменение политики государства в области религии. Либеральные взгляды Екатерины II отразились в формировании политики «полной терпимости», принципы которой были юридически закреплены в Уставе благочиния или полицейском» 1782 г1. В результате заселения пустующих земель приглашенными императрицей переселенцами из Западной Европы, значительные территории Поволжья, Причерноморья, Крыма оказались местами компактного проживания католиков, протестантов, последователей западных сектантских учений. Следующим серьезным шагом явилась отмена запрещения въезда в Россию евреев-иудеев. В результате завоевания Крыма, а также с
,См.:ПСЗ,т.ХХ1,№15379. разделами Речи Посполитой были присоединены территории, населенные мусульманами, католиками, греко-униатами. В целях обеспечения религиозного мира многонационального государства возникла необходимость правового регулирования внутриконфессиональных и межконфессиональных отношений.
К концу первой четверти XIX в. в политике правительства по отношению к неправославным исповеданиям наметились сдвиги в сторону ужесточения. Были проведены мероприятия по выдворению за пределы империи иезуитов, обвинявшихся в шпионаже, подрывной деятельности, католической пропаганде среди православного населения. Это определило изменение политики в период царствования Николая I. Рамки религиозной терпимости постепенно сужаются, что проявилось, в частности, в отношении к старообрядчеству и сектантству. Была проведена репрессивная компания против русского старообрядчества, в законодательство был введен ряд норм, направленных на подавление русского «иноверия» Правительство Николая I рассчитывало запугать репрессиями раскольников, но данные меры не дали результата.
Проблема веротерпимости приобрела особую значимость в пореформенной России во второй половине XIX в. В острую дискуссию по проблемам веротерпимости и свободе совести включился ряд общественных и общественно-религиозных деятелей. С началом оформления политических движений и партий в России состояние вероисповедного вопроса в стране становится непременным атрибутом критики царизма, а пути его решения -обязательным элементом их программ.
Наибольшей остроты полемика по проблемам веротерпимости, свободы вероисповедания и свободы совести достигла в связи с развернувшейся критикой со стороны церковных кругов взглядов Л.Н. Толстого и преданием его анафеме. Критики православия констатировали, что в России реально свобода совести отсутствовала. В одном из своих публичных выступлений эту проблему четко обозначил либерал славянофильского толка, губернский предводитель орловского дворянства М.А. Стахович. В дальнейшем в дис 19 куссию включились представители творческой интеллигенции такие как Д.С. Мережковский, В.В. Розанов, Н.М. Минский, СМ. Волконский, З.Н. Гиппиус и др. С 1901 по 1903 г. в Петербурге прошел ряд религиозно-философских собраний на которых активно обсуждались эти проблемы1.
В начале XX в. полемика о веротерпимости и свободе вероисповедания заполнила газеты и журналы. Жаркие дебаты по этим вопросам достигли правительственных кабинетов, законодательных палат и земских собраний. Именно в данный период противостояние на религиозной почве, главным образом в смешанных в вероисповедном отношении регионах империи, достигло своего апогея, выплеснувшись на улицу, и обозначило глубокую трещину в обществе и даже в ряде семей.
Взаимодействие МВД и Святейшего Синода в нормо-творческом процессе по вопросам свободы совести
Деятельность Министерства внутренних дел по разработке нового вероисповедного законодательства на рубеже XIX- XX в. осуществлялась в тесном взаимодействии с другими государственными органами российского государства. Помимо МВД, значительную роль в этом процессе играл Святейший Синод.
Данный государственный орган управления церковью был создан в XVIII в. В 1718 г. Петр I поручил Епископу Псковскому Феофану (Прокопо-вичу) составить проект создания новой Коллегии. Проект этот под названием «Духовный регламент» был написан к февралю 1720 г. После утверждения его Сенатом и Освященным Собором, после сбора подписей, 14 февраля 1721 года состоялось открытие новой Коллегии. Уже на первом заседании Духовной Коллегии встал вопрос о молитвенном возношении нового церковного правительства. «Святейшее Духовное коллегиум» звучало несообразно. Предлагались другие варианты названия: «собрание», «собор». В конце концов, остановились на греческом слове «Синод» - Святейший Правительствующий Синод2. От первоначального названия высшего церковного правительства отказались и по административным соображениям: оно ставило его в ряд с прочими коллегиями, которые, соответствуя появившимся позже министерствам, были подчинены Сенату. Для высшей церковной власти православной страны такой статус был явно неприличен. А Святейший Правительственный Синод, уже в силу своего названия, ставился наравне с Правительствующим Сенатом.
Святейший Правительственный Синод, как и Сенат, действовал от имени государя, получал от него к исполнению Высочайшие указы и повеления по всем церковным делам. Все постановления Святейшего Синода вплоть до 1917 г. выходили со штемпелем «По указу Его Императорского Величества», церковная власть стала именоваться «Ведомством Православного Исповедания», наряду с другими ведомствами: военным, финансовым, судебным, внутренних дел. Синод представлял собой высшую административную и судебную инстанцию Русской Православной Церкви. Вероисповедная политика царского правительства занимала одно из центральных мест в работе Синода. Юридически эта деятельность освещалась системой православного конфессионализма, означавшей законодательное закрепление преимуществ православной церкви в России перед другими исповеданиями.
В государственном аппарате Российской империи принцип православного конфессионализма нашел выражение в существовании двух органов, отвечавших за вероисповедную политику самодержавия, - Синода и Министерг ства внутренних дел. В ведении последнего состояли все иностранные исповедания и раскол. Такое положение лишь отчасти соответствовало практике европейских государств, где принцип разделения властей, особенности религиозных систем католицизма и протестантизма, а также во многих случаях моноконфессиональный состав населения, позволяли объединить административное управление делами церкви в одном органе. Обычно оно сосредотачивалось в каком-либо министерстве и притом часто в связи с другими отраслями управления. Так, в Пруссии церковные дела были объединены в одном министерстве с вопросами народного образования и медицины, в Австро-Венгрии и Норвегии - с народным образованием, во Франции до 1894 г., как и в Исландии, - с ведомством юстиции, а после 1894 г. - с ведомством внутренних дел1.
Российский Синод, кроме выдающейся роли обер-прокурора, сближало с министерствами наличие административной власти и собственной системы местных органов, но притом он формально обладал законосовещательной и судебной функциями, присущими высшим государственным учреждениям.
Взаимодействие Министерства внутренних дел и Святейшего Синода по разработке нового вероисповедного законодательства осуществлялось по нескольким направлениям:
- работа представителей данных государственных ведомств в правительственных комиссиях по подготовке реформы.
- деятельности по формированию нового законодательства и согласование отдельных положений законопроектов;
- внесение изменений в действующее законодательство.
Прежде всего, подлежали согласованию правовые нормы, связанные с правовым статусом священнослужителей. В 1906 г. МВД обратилось к Священному Синоду по вопросу, касающемуся правового статуса священнослужителей и монахов, слагающих с себя духовный сан. Правовое положение данной категории лиц, установленное законодательно еще в начале XIX в., было весьма специфическим. Так, по поводу случаев добровольного сложения с себя священного сана священнослужителями Святейший Синод считал, что «пребывание их в местностях, где они могут встречаться со своими бывшими прихожанами и духовными детьми, привыкшими видеть в них священнослужителей и поверявшими им на исповеди многие тайны, производит соблазн, могущий поколебать уважение к служению и служителям Церкви, и что священнослужитель, сложением с себя сана нарушающий данные Богу обеты, хотя бы и по обстоятельствам, до некоторой степени извиняющий та 1 См.: Ивановский В.В. Русское государственное право/Казань. 1895. Т. І. Ч. I. Верховная власть и ее органы. С. 276. ковой шаг, - заслуживает все же некоторых ограничений»1. Это законоположение легло в основу ст. 12 Устава о службе (изд. 1896 г.), которой священнослужителям, как в белом духовенстве, так и в монашестве, слагающим с себя сан по собственному желанию или лишаемым сана, запрещалось местопребывание в той губернии, где они были священнослужителями. Запрет распространялся также на жительство данной категории лиц в обеих столицах государства. Был установлен запрет и на поступление на какую бы то ни было государственную службу, для бывших дьяконов - шесть лет, для бывших священнослужителей - десять лет. Подобные ограничения налагались на монахов и монастырских послушников, исключенных из духовного звания за «дурное поведение» в соответствии с п. 3-5 ст.415 Законы о состоянии (изд. 1899 г.) и ст. 177 Устава о предупреждении и пресечении преступлений (изд. 1903 г.).
Такие серьезные ограничения прав лиц, вышедших или лишенных духовного сана, во многом приравнивало их к преступникам, отбывшим основное наказание. Данные законодательные установления не соответствовали предложенным в начале XX в. Министерством внутренних дел законопроектам в вероисповедной сфере, противоречили сути «свободы совести», «свободы вероисповедания». Однако, консервативная политика Синода выразилась в том, что, хотя бывшим духовным лицам и было позволено поступать на государственную службу и проживать в столицах, им запрещалось проходить такую службу в пределах той губернии, где они состояли священнослужителями или монахами, а также проживать в той же местности. Причем, эта позиция расценивалась как «снисхождение» Святейшего Синода к данной категории лиц2.
Правовое положение иностранных исповеданий в Россий ской империи во второй половине XIX в. - феврале 1917 г
В течение второй половины XIX - начала XX вв. правительство, исходя из складывающейся обстановки в российском обществе, приступило к осуществлению ряда мероприятий по упорядочению правового положения иностранных исповеданий.
Главная нагрузка по осуществлению и реализации данной политики ложилась на аппарат Министерства внутренних дел, который был призван выработать правила, регулирующие деятельность неправославных конфессий, а также осуществлять контроль за их состоянием и соблюдением ими действующего в российской империи законодательства.
Основным структурным подразделением МВД, на которое было возложено проведение в жизнь правительственной политики в данной сфере, являлся Департамент духовных дел иностранных исповеданий. Данное подразделение как составная часть аппарата МВД сформировалось в 1832 г.1
В .процессе формировании и реализации государственной политики в вероисповедной сфере во второй половине XIX в. в правящих кругах обнаружились определенные разногласия, которые, в том числе, проявились и как соперничество между ведомствами. Так, например, Святейший Синод неоднократно предлагал иностранные исповедания из МВД передать в его ведение с тем, чтобы усилить влияние и привилегированное положение Русской православной церкви. Эти требования аргументировались тем, что Синод фактически с момента своего образования так или иначе занимался делами иностранных исповеданий. Однако, с точки зрения исследователя-правоведа Н.Д. Кузнецова «ни в Полном Собрании Законов, ни в Полном Собрании Постановлений и Распоряжений по Ведомству Православного Исповедания не оказывается ни одного указа, которым дела эти ясно передавались бы в ведомство св. Синода»1.
Однако эта сфера жизнедеятельности оставалась в ведении Министерства внутренних дел и осуществлялась через Департамент духовных дел иностранных исповеданий (ДДДИИ).
Этот департамент во второй половине XIX - начале XX вв. занимался разработкой форм, средств и методов государственной политики по руководству иностранными конфессиями. Исходя из содержания деятельности данного подразделения сложилась его специфическая внутренняя структура, которая сохранилась без существенных изменений вплоть до 1917 г.
Возглавлял Департамент директор, в подчинении которого находился вице-директор, а также постоянный штат чиновников по особым поручениям, в задачи которых входил постоянный сбор информации о состоянии и деятельности иностранных конфессий на территории Российской империи. В штат Департамента зачислялись также отдельные духовные лица иностранных исповеданий в качестве постоянных или временных информаторов и консультантов. К началу 70-х г. XIX в. структура Департамента сложилась в следующем виде:
- Общий отдел, который вел все делопроизводство и выполнял функцию приемной Директора;
- Секретарская часть: осуществляла подбор и расстановку кадров Департамента, вела переписку с другими ведомствами, архивную работу;
- Счетный отдел: ведал всеми вопросами статистики, учета, анализа, финансово-хозяйственной деятельности Департамента и подчиненных ему органов, в т.ч. выплатой денежного содержания, пенсий, пособий, командировочных расходов и т.д.;
- Секретный отдел: осуществлял руководство негласной деятельностью Департамента, сбор секретной информации, разработку и проведение тайных операций как внутри страны, так и за рубежом;
- Католический отдел: ведал духовными делами Римско-католического и армяно-католического исповеданий в империи;
- Лютеранский отдел: ведал духовными делами всех протестантских конфессий;
- Армяно-григорианский отдел: курировал армянскую григорианскую" церковь;
- Магометанский отдел: ведал духовными делами мусульман империи;
- Еврейский отдел: курировал все вопросы, связанные с жизнью еврейских общин в империи;
- Буддийский и Языческий отдел: осуществлял руководство духовными делами калмыков и бурят-ламаитов, курировал вопросы, связанные с жизнью язычников на всей территории империи.
Одновременно с формированием структуры Департамента духовных дел иностранных исповеданий складывались и организационные структуры иностранных исповеданий, находившихся под контролем и управлением Министерства внутренних дел. Их юридический статус был закреплен «Уставами духовных дел иностранных исповеданий» и «Сводом учреждений и уставов управления духовных дел иностранных исповеданий, христианских и иноверных»1. В ст.47 тома XI Свода законов российской империи подчеркивалось, что представитель Римско-католической церкви сообщаются с римским двором не иначе как через министра внутренних дел2.
Высшим органом управления Римско-католической церкви в империи являлась Римско-католическая духовная коллегия в Санкт-Петербурге, учре 89 жденная «для решения дел, общих всем римско-католическим епархиям»1. При коллегии состояли прокурор и канцелярия. Главой российских католиков являлся могилевский архиепископ, он же - «митрополит всех римско-католических церквей в России», руководящий Римско-католической духовной коллегией и «первенствующий над всеми духовными лицами католического исповедания»2. В церковно-административном отношении все католические приходы были разделены на 12 диоцезий, семь из которых находи-лись на территории Царства Польского . Существовало две архиепархии: Могилевская, которой подчинялись епархии Виленская, Каменецкая, Луцко-Житомирская, Минская, Тельшовская, Тираспольская и Варшавская, которой подчинялись епархии Клецкая, Куявско-Калишская, Люблинская, Полоцкая, Сеймская, Сандомирская, Римско-католической духовной коллегии подчинялся и армяно-католический приход на Кавказе4.
При каждом католическом епископе, стоявшем во главе епархии, функционировала епархиальная консистория, непосредственно осуществлявшая надзор за настоятелями, приходскими священниками и викариями. По делам, требовавшим рассмотрения государственных органов, коллегия обращалась непосредственно в Католический отдел Департамента духовных дел иностранных исповеданий, имевший право осуществлять надзор за деятельностью коллегии через ее прокурора и отменять решения коллегии. Служащие коллегии являлись государственными чиновниками. В Департамент духовных дел иностранных исповеданий из епархиальных консисторий периодически направлялись отчеты о деятельности за определенный период времени, чем обеспечивался контроль МВД на уровне низовых звеньев системы5. К началу XX в. католическое население империи насчитывало 10,5 млн. человек, действовало 5 тыс. церквей и каплиц, в которых служило 4,3 тыс. священников. На территории собственно России (без Прибалтики, Царства Польского, Украины и Белоруссии), к этому времени проживало 0,5 млн. католиков, действовало 150 храмов, крупнейшие католические общины находились в Москве и Санкт-Петербурге. Кроме того, на территории России действовало 8 мужских и 16 женских католических монастырей, в которых проживало около 700 монахов и монахинь1. Департамент духовных дел иностранных исповеданий стремился к сокращению монашеского католического духовенства, т.к. оно не подчинялось епархиальному начальству, находясь в прямом подчинении Ватикана через генералов монашеских орденов, что затрудняло осуществление Департаментом духовных дел иностранных исповеданий контроля за деятельностью монастырского духовенства2.
Борьба со старообрядчеством и сектантством
Борьба с расколом и сектантством велась Русской Православной Церковью, государственными учреждениями, в первую очередь Министерством внутренних дел в сложных условиях. При плохом знании учений отдельных старообрядческих общин и при недостатке сведений об их развитии причины, вызвавшие раскол, были все-таки известны приходскому духовенству настолько, что при правильном руководстве и желании участвовать в полемике с отступниками, оно было к этому готово. То обстоятельство, что староверы были компактно расселены в определенных областях империи, облегчало властям, в том числе МВД, эту работу.
При разработке направленных на борьбу с раскольниками и сектантами нормативно-правовых актов, которые бы, обеспечили влияние власти на неправославные конфессии и секты, ведомства, которые непосредственно занимались данной проблемой, делили их на два направления: терпимые - это «раскольничьи секты, менее вредные секты, выделившиеся без дозволения государственной власти из протестантской и еврейской религии, языческая религия», а так же нетерпимые - «особенно вредные секты, исповедующие такие принципы, которые признаны государственной властью преступными, а именно: скопцы, иудействующие, молокане, беспоповцы, секты не признающие брака и отказывающиеся молиться за царя»1. Содержание их деятельности во многом определяло отношение к ним со стороны царского правительства.
В последние годы правления Николая I борьбе с инакомыслием и одним из его проявлений - расколом уделялось много внимания. В 1853 г. по всеподданнейшему докладу Министра внутренних дел был учрежден Особый Секретный Комитет для пересмотра постановлений о раскольниках (действовал с 18 февраля 1853 г. по 17 апреля 1855 г.), который на основании отчетов местных властей пришел к выводу, что за последние десять летсильно распространилась секта бегунов, или странников. На одном из заседаний комитета в 1854 г. начальник Третьего отделения Собственной Его Величества канцелярии предложил все распоряжения относительно раскола и сект включить в Свод законов, однако Николай I отклонил предложение, потому что «вся принятая система действования в отношении к раскольникам (т. е. также и в отношении сект) должна до времени оставаться государственною тайною»1.
Начиная с 1858 г. предпринимаются попытки использовать в борьбе с расколом прежде всего на административно-принудительные меры, а превентивные приемы: всестороннее изучение самого раскола и постепенное вытеснение его «путем нравственного воздействия и народного просвещения». На это был направлен Высочайший Указ 1858 г., которым вновь образованному Секретному Совещательному Комитету дана новая программа действий по отношению к расколу. Программа усматривала: во-первых, что по сфере деятельности Комитет должен быть ограничен рассмотрением общих правительственных мер, которые ни в коем случае не должны были носить принудительный или насильственный характер; во-вторых, чтобы все законопроекты после подготовительных работ в Комитете вносились в Государственный Совет, дела административного характера - в Комитет Министров, судебные - в судебные инстанции, и в третьих, чтобы Министерство внутренних дел подготовило к опубликованию собрание постановлений о расколе, составило историю раскола, а так же разработало особое наставление для руководства.
В 1864 г. был создан межведомственный Временный комитет, важная роль в котором отводилась МВД. С 14 марта по 19 мая 1864 г. Временный Комитет провел одиннадцать заседаний, на которых рассматривались предложении, подготовленные министром внутренних дел. Всего этих предложений было 12, и они составили основу обновленной системы действий по отношению к раскольникам.
Главный вопрос, который предстояло решить Временному Комитету, касался классификации толков и сект. Правами предполагалось наделять только тех старообрядцев, которые принадлежали к менее вредным сектам.
Обсуждение принципов, на основании которых предстояло осуществить классификацию раскола, продолжалось все одиннадцать заседаний Комитета, только на последнем, они были утверждены. Было решено разделить секты на более вредные и менее вредные по шести признакам, четыре из которых носили характер канонический и, только два - гражданский (отношение к молитве за царя и к браку). Таким образом, значительная часть старообрядцев, за исключением поповцев попадала в разряд более вредных сект, последователям которых было решено никаких облегчений в религиозном отношении не делать1.
Сам факт того, что в основе деления сект лежали принципы, прежде всего, канонические, свидетельствует о том, что на государственном уровне решение конфессиональных проблем было подчинено интересам официально признанной церкви и о началах политики веротерпимости пока что говорить не приходилось. Позже, в 1875 г., П.И. Мельников в официальной записке, на имя Ми нистра внутренних дел подчеркивал неправомерность подобных признаков деления сект, т.к. они не давали четкой картины отношения старообрядцев к гражданской жизни. На основе собственных исследований и опыта общения со староверами, он доказывал, что нет старообрядческой секты «государству -игосударюзломысленной»?.— . _ Одной из самых сложных проблем, подвергшихся обсуждению, стала проблема о старообрядческих браках. В целом отношение к браку со стороны государства было традиционное и однозначное: «Брачный союз - коренное условие всякого гражданского устройства» . Именно поэтому отношение к браку - признание или непризнание его - было одним из признаков классификации сект по степени вредности.
