Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Проблема изучения литературных родов (эпоса, драмы, лирики) в истории эстетики и литературоведения 18
Глава II. Содержании и форме в искусстве 75
Глава III. Сущность и своеобразие эпоса
1. Эпос как феномен родового (обыкновенного) утверждения индивида 96
2. Миф износ: сходство и различие 119
3. Об отличии романического эпоса от традиционного 130
Глава IV. Специфика драмы 159
1. Драма как индивидуально-возвышенное мироотрицанис 159
2. Драма, трагедия, комедия: содержательно-жанровое своеобразие 177
Глава V. Феномен лирики 200
1. Проблема отражения и самовыражения в лирике 200
2. Лирика как поэтическое самоутверждение личности 212
3. О прекрасном и красоте в лирической поэзии 258
4. Некоторые особенности западной, восточной и русской лирики 268
Заключение 277
Литература 286
- Содержании и форме в искусстве
- Об отличии романического эпоса от традиционного
- Драма как индивидуально-возвышенное мироотрицанис
- Лирика как поэтическое самоутверждение личности
Введение к работе
Актуальность темы исследования- Жизнь человеческого общества трудно представить себе вне художественной литературы. Отсюда важность вопросов: что такое литература, какова ее сущность и назначение, какой она должна быть. Проблема изучения литературных родов (эпоса, драмы, лирики) - одна из ключевых, фундаментальных теоретических проблем литературоведения (особенно на его современном кризисном этапе), решение которой напрямую связано с ответом на эти и другие жизненно важные вопросы.
Актуальность темы, в свою очередь, в значительной мере обусловлена тем, что теоретико-методологические подходы к ее осмыслению (как в прошлом, так и в настоящем) различны и некоторые из них не только не приближают к истине, а, напротив, отдаляют от нее. Недостаточная разработанность проблемы осознается сегодня нашими учеными. «Понятие литературного рода, - пишет ВВ. Хализев, - хотя ему посвящено множество работ, до сих пор не имеет сколько-нибудь ясных очертаний. Порой утверждают даже, что роды литературы, составляя центральную проблему поэтики, вместе с тем сопротивляются любой смысловой интерпретации»1. По мнению И.К. Кузьмичева, «теория поэтических родов вообще слабо разработана в нашем литературоведении»2.
В то же время надо сказать, что среди эстетиков и литературоведов нет единого мнения по поводу необходимости изучения литературных родов.
J Хализев В.Е. Драма как род литературы. М., 1986. С. 22, В.Е. Хализев ссылается на работ}1: Hamburger К. Die Logic der Dichtimg. Stuttgart, 1957. S. 3 Кузьмичеъ И. К. Введение в общее литературоведение XXI века. Нижний Новгород,
200L С. 264
Есть и такие, кто отрицает важность и возможность всякой классификации литературных произведений. Такая позиция характерна для итальянского философа и теоретика искусства Б. Кроне- С его точки зрения, деление литературы па эпос, драму, лирику затрудняет и искажает понимание литературы, имеет лишь узко прикладное значение. Эпос и лирика или драма и лирика в этом случае представляются как схоластические деления неделимого: искусство всегда лирично, то есть эпично и драматично в чувстве3.
Подобным образом в свое время высказывался Л.И, Белецкий: «Для античных литератур термины эпос, лирика, драма еще не были абстрактными. Они обозначали особые, внешние способы передачи произведения слушающей аудитории. Перейдя в книгу, поэзия отказалась от этих способов передачи, и постепенно виды (имеются в виду роды литературы. - ММ.) становились все большей фикцией. Необходимо ли и далее длить научное бытие этих фикций?»4.
Уместно отмстить, что и среди писателей нет единого мнения по поводу деления литературы на роды, в частности эпический, лирический и драматический- Так; в целом скептически относился к делению литературы на три рода Гете. «... что касается основных родов поэзии - эпической, лирической и драматической, - писал он, - то элементы их находятся в каждой самой маленькой поэме. Возьмите, например, балладу, как она возникла у различных народов. В древнегреческой трагедии вы также легко констатируете присутствие всех этих трех родов, то скомбинированных между собой, то разделяющихся. Пока хор играл здесь главную роль, лирическая поэзия в сущности доминировала. Когда хор сделался зрителем, резко проявились два остальных рода. Когда действие сузилось и приняло характер,
" См.: Кроче Б. Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика. М„ 2000, С. 44-48. Белецкий А. И. Избранные труды по теории литературы. М., 1964. С. 342.
приближающийся к событиям обыденной жизни, хор оказался совсем ненужным, лирический момент в этом смысле отпал. Во французской трагедии экспозиции эпичны, среда изображена драматически, но можно вполне признавать лирическими те тирады в последнем акте, которые преисполнены страстью и энтузиазмом. В сущности роды поэзии бесконечно разнообразны, элементы их можно самым причудливым образом сочетать между собою. Вот почему чрезвычайно трудно установить какой-нибудь действительно прочный порядок, чтобы расположить роды поэзии рядом друг с другом или в соподчинении друг друга»-.
Наряду с этой известна прямо противоположная позиция И. Ьехера: «В литературе смешанные формы никогда долго не удерживались... Род всегда вновь побеждает и утверждает себя в своем принципе»6.
Большинство отечественных и зарубежных теоретиков литературы относит эпос, драму и лирику к важнейшим категориям литературоведения и соответственно считает изучение эноса, драмы, лирики как родов литературы весьма важной и актуальной научной проблемой. Так, согласно В.Е. Хализову, «словесно-художественные произведения издавна принято объединять в три большие группы, именуемые литературными родами. Это эпос, драма и лирика. Хотя и не все созданное писателями (особенно в XX в.) укладывается в эту триаду, она поныне сохраняет свою значимость и авторитетность в составе литературоведения»7. И далее: «Родовая принадлежность (либо, напротив, причастность одной из «внеродовых» форм) во многом определяет организацию произведения, его формальные, структурные особенности. Поэтому понятие «род литературы» в составе теоретической поэтики неотъемлемо и насущно»8.
" Цнт. по: Литературная энциклопедия. Т. 6. М„ 1932 . С. 379-380.
6 Цнт. по: Теория литературы. Основные проблемы и историческом освещении. Роды и
жанры литературы. М., 1964. С. 6.
' Хализев В.Б, Теория литературы. М., 1999- С. 294-
иТамже.С,:Ш-319.
В .В. Прозоров называет эпос, лирику и драму «ключевыми универсальными гиперкатегориями» и утверждает, что «классическая теория поэтических родов, которой часто предрекали удел быть «поздним пережитком эстетического догматизма», дышит. Мало того, в наше время ,.. эта теория действует решительно и безукоризненно»-'.
Эту точку зрения автор разделяет, поддерживает и считает, что в целом развитие литературоведения, изучение целого ряда литературоведческих вопросов во многом зависит, будет зависеть от решения, качества разработки обозначенной проблемы. Отметим, что полноценный анализ того или другого литературного рода может быть выполнен только тогда, когда он рассматривается не как единичное, т.е. изолированное от других родов явление («вещь в себе»), а как такое художественное явление, природа которого «просвечивается» через призму соотношения с другими литературными родами.
Исследование темы открывает возможности для более обоснованной и глубокой критики разного рода упрощенных воззрений на литературу, на такие вопросы, как форма и содержание в литературе, словесный образ, художественный метод и стиль и др.
Вместе с тем дальнейшее изучение литературных родов значимо не только для литературоведческой науки (теории литературы), но и для смежных с ней наук (искусствознание, эстетика, культурология, психология, этика и др.)-
В свою очередь развитие теории литературы и связанных с пей других научных дисциплин существенно лля решения практических задач, прежде всего в области художественно-эстетического воспитания и формирования человека, сі-о мировоззрения, мироощущения, культуры чувств и интеллекта,
Прозоров В.В. Современная журналистика в свете общего литературоведения // Литературоведение и журналистика: Межвуз. сб, науч. тр, Саратов: Изд-во Сарат. ун-та. 2000, СЛО.
т.е. той духовной основы бытия человека, без которой невозможно полноценное существование и развитие человеческого рода.
Степень разработанности проблемы Исследование родов литературы: эпоса, лирики, драмы имеет давнюю историю (и это при том, что до настоящего времени r литературоведении не имеется монографических исследований, посвященных изучению этого вопроса). Как известно, начало ему было положено Платоном («Государство») и Аристотелем («Об искусстве поэзии»).
В прошлом большой интерес к родовому членению литературы проявили ИЗ, Гете и Ф. Шиллер («Об эпической и драматической поэзии»), А.В. Шлегель («Герман и Доротея» Гете и др.), Р. Жан-Поль («Приготовительная школа эстетики»), Ф.В. Шеллинг («Философия искусства»), Г.В.Ф. Гегель («Лекции по эстетике»), Н.В. Гоголь («Учебная книга словесности для русского юношества»), В.Г. Белинский («Разделение поэзии на роды и виды»), Н.Г. Чернышевский («Эстетические отношения искусства к действительности», «О поэзии Аристотеля», «Лессинг. его время, его жизнь и деятельность» и др.), Н.А. Добролюбов («А.В. Кольцов», «Темное царство», рецензия на стихотворения И. Никитина и др.), А.Н. Веселовский («Историческая поэтика»), АЛ. Потебня («Из записок по теории словесности»), Д.Н, Овсянико-Куликовский («Теория поэзии и прозы», «Лирика как особый вид творчества») и др,
В наше время значительный интерес к разработке проблемы (правда, в основном в пределах учебных пособий по литературоведению) проявили отечественные литературоведы: Ф,Н. Головеиченко (Введение в литературоведение. М., 1964. С. 236-288), Г.Л. Абрамович (Введение в литературоведение. М., 1979-С. 212-264), Л.И. Тимофеев (Основы теории литературы. Изд.2-е, испр. и доп. М., 1963. С. 326-375), В.В. Кожинов (К проблеме литературных родов и жанров // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М.э 1964),
Г.Д. Гачев (Содержательность художесі ценных форм. Эпос. Лирика, Театр. М., 1968), ГЛ. Поспелов (Теория литературы. М? 1978. С. 91-121), И.Ф. Волков (Литература как вид художественного творчества. Пособие для учителя. М, 1985. С. 110-119); его же: Теория литературы. М., 1985. С. 86-101), НА. Гуляев (Теория литературы, М., 1985, С. 116-171), МИ. Дудачава (Роды литературных произведений // Проблемы эстетики и теории литературы. ТбилисиЛ979), В.Е. Хализев (Драма как род литературы (поэтика, генезис, функционирование). М.? 1986, его же: Теория литературы. М,, 1999), И.К. Кузьмичев (Введение в общее литературоведение XXI века. Нижний Новгород. 2001. С. 291-318) и др.
В работах ряда отечественных литературоведов проводится анализ отдельных родов литературы и их жанров. Среди работ по проблемам эпоса выделим: ММ. Бахтин. Эпос и роман // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.,1975, В.Д. Днепров. Некоторые вопросы теории романа // Звезда, 1956, № 9, И.К. Кузьмичев. Герой и народ. Раздумья о судьбах эпопеи. М., 1973, Н.Д. Тамарченко. Эпика // Теория литературы. Том III. Роды и жанры (основные проблемы в историческом освещении). М., 2003, А.Я. Эсалнек. Типология романа. М., 1991 и др. Изучению народного эпоса посвящены работы: В.Н. Жирмунский. Народный героический эпос. М.; Л., 1962; Е.М. Мелетинский. Народный эпос // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964; В.П. Лпикин. Русский богатырский эпос. Пособие для учителя. М., 1967 и др.
Из работ, посвященных драме, назовем: Я.Е Эльсберг. Вопросы теории сатиры. М., 1957; В. Волькенштейн. Драматургия. М., 1961; М.С. Кургинян. Драма // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры. М., 1964; ГО.Б.Борев. Комическое. М., 1970; АЛ. Карягин. Драма как эстетическая категория. М, 1971; В.Е. Хализев. Драма как род литературы. М., 1986 и др.
Исследованию лирики посвящены работы: В./(. Сквозников. Лирика. // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964, его же: Лирика // Теория литературы. Том III. Роды и жанры (основные проблемы в историческом освещении) М, 2003., Г.Н. Поспелов. Лирика среди литературных родов. М.? 1976, Т.И, Сильмая. Заметки о лирике. Л., 1977, Л Я. Гинзбург. О лирике. М.? изд.2-е, 1997., С Л. Бройтман. Лирика в историческом освещении // Теория литературы. Том III. Роды и жанры {основные проблемы в историческом освещении). М., 2003, и др.
Нельзя не считаться с опытом изучения эпоса, драмы, лирики как родов литературы в зарубежном литературоведении XX века: Р. Мюллер-Фрейенфельс. Поэтика. Харьков, 1923. С.117-153; К. Бюлер. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М., 2000. С.34-38; J. Petersen. Die Wissenschaft von der Dichtung. Bd L Werk und Dichter. Berlin, 1939. S.l 19-126; E. Staiger. Gnmdbegriffe der Poetik. Zurich, 1951; J. Kleiner. The role of time literary genres // Zagadnienia rodzajow Hterackich.Tom II, Zeszyt I (2). Lodz, 1959. S.5-12; W. Ruttkowski. Die literarichen Gattungen. Reflexionen iiber eine modifizierte Fundamentalpoetik. Bonn and Munchen, 1968; P. Hernadi. Beyond Genre. New Directions in Literary Classification. Ithaca and London, 1972. P.35-36, 152-153,158 и дір.
В целом характеристика литературных родов чаще всего дается с точки прения их различия по способу изображения или по предмету изображения, иногда с учетом того и другого. Вместе с тем в отдельных случаях (Э. Штайгер, ГЛ. Поспелов) речь идет об эпосе, драме, лирике как об определенных способах, сторонах человеческого существования.
Признавая значительность вклада ученых в изучении эпоса, драмы. лирики как родов литературы, приходится вместе с тем констатировать, что обозначенная проблема еще далека от своего решения. Дело в том, что, по словам Г.Н. Поспелова, ни одному из авторов «не удалось разделить поэзию
на три рода по одному признаку»10. Это значит, что ни одному исследователю не удалось «расположить роды поэзии рядом друг с другом или в соподчинении друг друга» (Гете). Как понятия роды литературы, как правило, рассматриваются в статике, изолированно друг от друга, а между тем их глубинная суть (общее и особенное) может быть познана в их движении, связях и взаимоотношениях, т.е. в соотношении, а это можно сделать лишь опираясь на некую единую основу (единый принцип).
Другой существенный недостаток заключается в том, что авторами в большинстве своем дается характеристика родов литературы (эпоса, драмы, лирики) в рамках либо гносеологии, либо социологии, иногда психологии и лингвистики (это особенно характерно для зарубежной науки), но вне эстетики (эстетического анализа), что отнюдь не способствует глубокому постижению сущности и специфики изучаемых явлений.
Успешное изучение литературных родов, на наш взгляд, предполагает фиксацию специфики того или иного рода в соответствующих (эстетических) понятиях (категориях)", чего, как правило, не делают ни зарубежные, ни отечественные литературоведы. Кстати, без опорных категорий нет и не может быть науки как таковой. Отсюда отказ Б. Кроне («Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика. М, 1920) от целого ряда эстетических категорий совершенно неоправдан.
Все вышесказанное при достаточно серьезном осмыслении приводит к предположению, что существующие характеристики эпоса, лирики, драмы (при всей их содержательности) не отменяют и не исключают дальнейших
Поспелов F.R Теория литературы. М..1978.С.93 1' О продуктивности использования эстетических категорий - трагического, комического, героического и других в анализе художественной литературы можно судить по работам BJ1 Тюпы {Художественность литературного произведения. Красноярск, 1987, его же; «Художественность» // Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины: Учебное пособие / Л.В. Чернец, В.Е, Хализев, C.I-I. Бройтмани др. /Подред. ЛВ. Чернец. М,. 1999).
возможностей и новых путей, направлений в исследовании темы, более того, лишний раз убеждает нас в одном: в настоятельной необходимости дальнейшего изучения эпоса, драмы и лирики как родов (определенных типов) словесного искусства.
Необходимо подчеркнуть, что как фундаментальная проблема родов литературы заслуживает изучения постоянного, независимо от того, как давно она рассматривается и насколько глубоко она изучена на сегодня.
Объект исследования- Объектом анализа являются эпос, драма, лирика как роды литературы.
Предмет исследования- Предметом исследования выступают сущность, специфика соотношение эпоса, драмы, лирики как определенных форм проявления человеческого бытия.
Цели и задачи исследования- Главная цель работы состоит в исследовании эпоса, драмы н лирики, их сутцностно-онтологическои природы как родов литературы. К этой цели примыкает другая: установить соотношение (взаимосвязь и соподчинение) между литературными родами.
Для достижения поставленных целей определены следующие задачи:
выявить и представить в систематизированной форме состояние проблемы в истории мировой эстетической и литературоведческой мысли;
раскрыть сущность и своеобразие эпоса как рода литературы и его основных жанров;
в ходе анализа эпоса как рода литературы: а) провести разграничение эпоса и мифа (мифологического сознания), б) показать отличие романического эпоса от традиционного;
исследовать специфику драмы как литературного рода и показать содержательно-жанровое своеобразие трагедии, драмы и комедии;
раскрыть основания, содержательно-эстетическую сущность и функции лирики;
- выявить некоторые особенности восточной, западной и русской
лирики. Теоретические и методологические основы исследования.
Определяющей основой анализа эпоса, драмы, лирики как литературных родов является идея о деятельной сущности человека, эксплицируемой как эстетическое утверждение (самоутверждение) человека в процессе художественного освоения мира. В соответствии с этим исследование темы осуществляется прежде всего с опорой на содержательно-эстетический принцип (метод в литературоведческом смысле). Данный принцип исследования означает:
в анализе сущности и особенностей (в том числе относящихся к форме) литературного рода автор исходит из приоритета содержания над формой2. В этом смысле «форма лишена всякой ценности, если она не есть форма содержания»п;
изучение литературных родов строится с учетом того, что содержание литературы - это содержание эстетическое, в том числе эстетико-мировоззренческое. «Эволюция искусства, -справедливо писал Виппер, - не есть развитие умения, но есть смена мировоззрения»14.
Анализ проблемы ведется с учетом достижений мировой эстетической и литературоведческой мысли.
'" Отсюда, на наш взгляд, небезынтересна попытка (сама по себе) ряда наших исследователей дать характеристику родов и жанров литературы с точки зрения их типологического содержания. См.: Поспелов Г.Н, Типология литературных родов и жанров (Вестник МГУ, Серия Филология. 1978., № 4; Чернец Л.В. К типологии жанров по содержанию // Вестник МГУ". Серия Филология. 1969, № 3; Волков И.Ф. Литература как вид художественного творчества. М, 1958. С. 110-119, его же: Теория литературы. С. 101-129; Эсалнек А,Я, Впутрижанроная тшюлоіия и пути ее изучения, М., 1985. (Здесь мы опускаем вопрос о наших различиях с авторами в понимании смысла содержания литературы в ее родовом и жанровом своеобразии).
13 Маркс К., Энгельс Ф.Соч.Т 1, С, 159
14 Виппер Б.Р. Статьи об искусстве. М., 1970. С. 15,
В методологическом отношении раоота основывается на диалектическом методе и его принципах: принципе развития, принципа взаимосвязи, принципе поляризации, принципе системности и др. Немаловажное значение для автора имеют такие принципы познания, как: восхождение от абстрактного к конкретному, историзм и др.
Работа осуществляется на материале отечественной и зарубежной литературы, В процессе осмысления и разработки темы автор обращался к высказываниям и наблюдениям выдающихся художников слова о своем творчестве, их записным книжкам и дневникам, письмам, художественным автобиографиям, мемуарным свидетельствам о видных деятелях литературы, к черновым вариантам литературных произведений.
Научная новизна диссертации заключается в том, что автором делается попытка представить и систематизировать историю взглядов на природу эпоса, драмы, лирики в широком временном диапазоне: от античности до современности. Особое место при этом отводится оценке соотвегствующих взглядов на проблему. Это, во-первых.
Во-вторых, избран новый - эстетически содержательный аспект различия и интерпретации эпоса, драмы, лирики как родов литературы. (В поле зрения автора остаются при этом и формально-художественные особенности каждого из родов литературы). Опираясь на этот подход, автор впервые исследует эпос, драму, лирику как определенные модусы, т.е. сферы, уровни, бытия человека (человеческого существования), в свою очередь представляющие собой различные типы эстетического отношения человека к миру (природе, обществу, Универсуму). Соответственно этому сущность и специфика данных родов литературы рассматриваются впервые в их соотношении (взаимосвязи и соподчинении).
Научная новизна диссертации выражается в следующих положениях:
эпос характеризуется как феномен коллективно-родового утверждения индивида на уровне обыкновенного, т.е. в рамках мироприятия;
показано (наряду со сходством) различие эпоса и мифа: если в мифе человек предстает как существо, тождественное с природой, то в эпосе жизнедеятельность человека выходит за рамки природного бытия и обретает характер социально-исторического, социально-нравственного, т.е. надприродного, явления;
раскрывается героическое в сфере эпоса как концентрированное выражение обыкновенного (хотя и в необычной форме), т.е. как социальное явление, лишенное индивидуально-духовно и сути;
показано отличие романического эпоса от традиционного; суть этого отличия автор усматривает в том, что если традиционный эпос имеет дело с обыкновенным (внеличностным) началом, то романический эпос дополняется новым аспектом содержания -раскрытием индивидуального мира человека;
драматический род литературы представлен как индивидуально-возвышенное мироотрицание на уровне трагического (в виде одиночества); дается разграничение трагедии и драмы по содержанию; конфликт в драме - это столкновение положительного героя с чуждыми ему общественными силами, а конфликт в трагедии - непримиримое противостояние героя и мира в нелом; это значит, что если для драмы определяющим началом является «социология» человека (социальный конфликт), то для трагедии -его «психология», конфликт в душе;
анализируется суть и различие комического и безобразного как ипостасей комедии;
лирика характеризуется в качестве самоутверждения личности (в пределах мироиреображення) на уровне возвышенно-прекрасного;
исследуется природа лирики с точки зрения единства прекрасного (содержания) как феномена творчества и красоты, (формы) как единства в многообразии;
раскрываются некоторые особенности восточной, западной и русской лирики; в частности, проводится мысль, что восточная лирика по отношению к природе (миру) - благоговейно-созерцательна, западная - трагически-возвышенна, а русская выражает одновременно и отвержение (отрицание), и притяжение человека к миру;
устанавливается соотношение эпоса, драмы, лирики в их развитии по восходящей:
А Лирика
Драма
Эпос
Теоретическое и практическое значение исследовании.
Разработанная концепция, полученные в результате исследования выводы, идеи, взгляды могут выступать теоретико-методологической основой изучения литературы в целом (в ее родовой и жанровой представленности), а также отдельного литературно-художественного произведения (в единстве содержания и формы).
Материалы диссертации могут быть использованы при изучении курсов «Введение в литературоведение» и «Теория литературы», при написании учебных пособий и научно-популярных работ по теории и истории литературы, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по литературе.
Анализ диссертационной темы имеет существенное значение: а) для художников слова в плане самооценки их творческой деятельности, б) для литературной критики с точки зрения объективной аргументации в оценке художественных произведений, в) для читаїельской публики в ошошении правильного понимания творческой деятельности писателя, поэта, драматурга и обоснования ее ценностных суждений, г) для самой литературоведческой науки с точки зрения совершенствования категориального аппарата.
Все это (наряду с другим) может значительно содействовать воспитанию, формированию и развитию личности, а также оказывать весьма существенную помощь в решении целого комплекса практических задач.
Апробация диссертации. Диссертация обсуждалась на кафедре философий Волжского государственного инженерно-педагогического университета (совместно с учеными-филологами вузов города Нижнего Новгорода), где она была выполнена, в отделе теории и методологии литературоведения и искусствознания ИМЛИ РАН, Содержание диссертации представлено в публикациях автора, в том числе в двух монографиях, в учебных пособиях, в сборниках тезисов, докладов конференций, симпозиумов, конгрессов, в сборниках статей. Многие результаты апробированы автором па лекционных и семинарских занятиях со студентами и аспирантами, при чтении курсов «Эстетика», «Культурология»; «Литература». Основные идеи и положения диссертационного исследования излагались на научно-теоретических конференциях «Добролюбовские чтения» (Горький, 1986, 1987), на республиканской конференции «Эстетическое воспитание молодежи» (Горький, 1988), на Всесоюзной научной конференции «Значение идейного наследия Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова для развития русского и советского общественного сознания» (Горький, 1988), на Всесоюзной конференции «Культура и формирование личности учащейся молодежи» (Нижний Новгород, 1991), на
Международных научных конференциях «Русская культура и мир» (Нижний Новгород, 1993, 1994, І995), на Общероссийской конференции «Обновление России как возрождение духовности: традиции и новаторство» (Нижний Новгород, 1994), па Российском симпозиуме «Традиции и обновление. Диалог мировоззрений» (Нижний Новгород, 1995), на научной конференции «Духовность и гуманизм в образовании» (Нижний Новгород, 1998), па V Российском симпозиуме историков русской философии «Отечественная философия: русская, российская, всемирная» (Нижний Новгород, І998), на Международных конференциях «Горъковские чтения» (Нижний Новгород, 1993, 1998, 2000, 2002), на Первом, Третьем и Четвертом Российских философских конгрессах (СПб,, 1997; Ростов-па-Дону, 2002, Москва, 2005), на межвузовских конференциях по теории и методике преподавания культурологи в высшей школе (Нижний Новгород, 1998, 1999), на Международных научно-методических конференциях преподавателей вузов, ученых и специалистов (Нижний Новгород, 2002, 2003), на Международной конференции Международной Академии психологических наук «Интегративная психология: теория и практика» (Ярославль, 2002), на научных конференциях Нижегородского государственного университета им, Н.И. Лобачевского «Грехневские чтения» (Нижний Новгород, 2000, 2001), Московского коммерческого института (М.п 1991-1993), Нижегородского коммерческого института (Нижний Новгород, 1994-2003), Волжского государственного инженерно-педагогического университета (Нижний Новгород, 1999-2005) и других вузов.
Структура диссертации определена целями и задачами исследования. Она состоит из введения, пяти глав, заключения и списка литературы. Общий объем работы 302 страницы компьютерного текста.
Содержании и форме в искусстве
Поскольку в изучении литературных родов, как уже отмечалось ранее - во Введении работы, мы намерены в первую очередь исходить из содержательною принципа литературы, то невольно напрашивается вопрос: что следует понимать под содержанием литературы?1 На этот вопрос наши ученые отвечают по-разному.
Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой литература (литературное произведение) представляет собой образное воплощение неких идей (идеи) (в данном случае несущественно в каком смысле - идеалистическом или материалистическом - они берутся). Так, Г.Н. Поспелов под содержанием литературного произведения понимал прежде всего «идейное содержание, образную идею». Среди авторов, склонных к такому пониманию содержания литературного произведения, — П.В. Медведев (В лаборатории писателя. М., 1962), Е. Добин (Герой. Сюжет. Деталь. Л., 1962), Ш . Пустовойт (Слово- Стиль. Образ. Л., 1965) и др.
Вполне очевидно, что наши авторы идут здесь вслед за Гегелем, согласно которому «содержанием искусства является идея, а его формой -чувственное образное воплощение»2. Эта позиция была характерна также и для Белинского, который, развивая Гегеля, ставил такой вопрос: «Что такое мысль в поэзии» и отвечал следующим образом: «Для удовлетворительного ответа на этот вопрос должно решить сперва, что такое чувство. Чувство, как показывает самое этимологическое значение этого слова, есть принадлежность нашего организма, нашей плоти, нашей крови. Чувство и чувственность разнятся между собой тем, что последняя есть телеснос ощущение, произведенное в организме каким-либо материальным предметом, а первое есть тоже телесное ощущение, но только произведенное мыслью. И вот отчего человек, занимающийся какими-нибудь вычислениями или сухими мыслями подносит руку ко лбу, потрясенный взволнованный чувством, подносит руку к груди или к сердцу, ибо в этой груди у него замирает дыхание, ибо эта грудь у него сжимается или расширяется и в ней делается или тепло, или холодно, ибо это сердце у него млеет, и трепещет, и дрожит, и поднимает руки, ибо по всему его органиЗхЧу, от головы до ног, проходит огненный холод, и волосы становятся дыбом. Итак, очень понятно, что сочинение, в котором есть чувство, не может быть без мысли. И естественно, что чем глубже чувство, тем глубже и мысль, и наоборот... мысль, родившись в голове лоэта, дала, так сказать, толчок его организму, взволновала и зажгла его кровь и зашевелилась в груди. Таков «Демон» Пушкнна, я не говорю о его «Онегине», этом создании, великом и бессмертном, где что стих, то мысль, потому что в нем что стих, то чувство...»3. Как видно, для Белинского важна в поэзии не только мысль, но и чувство. Однако предпочтение все же отдается не чувству, а мысли (в этом сказывается зависимость Белинского от Гегеля). В этом лишний раз убеждает его высказывание в статье «Сочинения Державина»: «Поэзия рассуждает и мыслит - это правда, ибо ее содержание есть так же истина, как и содержание мышления, но поэзия рассуждает и мыслит образами и картинами, а не силлогизмами и дилеммами»4 Решающую роль в содержании литературного произведения отводил идее («истинной идее») Н.Г. Чернышевский. Это хорошо видно из его высказывания о художественности: «Художественность состоит в соответствии формы с идеею; поэтому, чтобы рассмотреть, каковы художественные достоинства произведения надобно как можно строже исследовать, истинна ли идея, лежащая в основании произведения. Если идея фальшива, о художественности не может быть и речи, потому что форма будет также фальшива, исполнена нецелесообразности. Только произведение, в котором воплощена истинная идея, бывает художественно, если форма соответствует идее. Для решения последнего вопроса надобно посмотреть, действительно ли все части и подробности произведения проистекают из основной его идеи. Как бы ни замысловата или красива ни была сама по себе известная подробность - сцена, характер, эпизод, - но если она не служит полнейшему выражению основной идеи произведения, она вредит его художественности»5.
В подобном нее духе высказывался Г.В. Плеханов в статье «Искусство и общественная жизнь»: «.., поэтические и вообще художественные произведения всегда что-нибудь рассказывают, потому что они всегда что-нибудь выражают. Конечно, они «рассказывают» на свой особый лад. Художник выражает свою идею образами, между тем как публицист доказывает свою мысль с помощью логических выводов»6.
Содержание искусства интерпретирует как отражение идейного содержания немецкий философ Х.Бек. Так, сравнивая технику с искусством, он приходит к выводу: «Если мы имеем в виду искусство, то цель здесь явно заключается в выражении или образном отражении определенного идейного содержания; в технике же речь идет главным образом о пользовании природой».7 На наш взгляд, вышепредставлснный подход абсолютизирует роль и место идеи (мысли) в содержании литературы (литературного произведения), явно принижая при этом значение других, и прежде всего эстетических, компонентов в его составе. Уместно в этой связи обратиться к суждениям самих художников слова, которые явно расходятся с тем, что говорят теоретики литературы о содержании произведений искусства. Гёте, например, на вопрос, какую идею хотел он воплотить в своем «Фаусте», ответил так: «Как будто я сам это знаю и могу это выразить.., В самом деле, хорошая это была бы штука, если бы я попытался такую богатую, пеструю и в высшей степени разнообразную жизнь, которую я вложил в моего «Фауста», нанизать на тонкий шнурочек одной единой для всего произведения идеи». На вопрос Эккермана, какую идею он хотел бы выразить в «Тассо», Гете ответил: «Идею? Да почем я знаю. Передо мной была жизнь Таесо»а.
Достоевский считал, что если идея целиком определяет содержание литературного произведения, то это наносит ущерб его художественности. Так, он признавался: «...на вещь, которую я теперь пишу («Бесы») в «Русский вестник», я сильно надеюсь не с художественной, а с тенденциозной стороны; хочется высказать несколько мыслей, хотя бы погибла моя художественность»9. По признанию И. Бунина, на начальном этапе работы им владеет «не ютовая идея, а только самый общий смысл произведения - лишь звук его, если только так можно выразиться. Й я часто не знаю, как я кончу: случается, что оканчиваешь свою вешь совсем не так, как предполагал вначале и даже в процессе работы»10.
Об отличии романического эпоса от традиционного
Что же является для них общим? А общим для них нужно признать то, что в том и в другом случае самоопределение человека (героя) дается перед лицом парода, т.е. как обыкновенное (в соответствии с идеалами коллектива, народа) проявление индивида.
Обратим внимание в этой связи на итоговое суждение ВТ, Белинского по повода эпопеи: «...содержание эпопеи должны составлять сущность жизни, субстанциональные силы, состояние и быт народа, еще не отделившегося от индивидуального источника своей жизни. Посему народность есть одно из основных условий эпической поэмы: сам поэт еще смотрит на событие глазами своего народа, не отделяя от этого события своей личности» 5.
То, что говорит Белинский по поводу эпопеи, в значительной мере относится к роману. Уместно тут вспомнить и Гегеля. С его точки зрения, роман во многом близок к эпопее. Более того? он назвал роман «современной буржуазной эпопеей». Здесь, по его словам, «вновь выступает1 во всей полноте богатство и многосторонность интересов, состояний, характеров, жизненных условий, широкий фон целостного мира, а также эпическое изображение событий»76, «...настоящий роман, как и эпос, требует целостности миросозерцания и взгляда, многосторонний материал и содержание которых обнаруживается в рамках индивидуальной ситуации, составляющей средоточие всего целого»77.
Чем же тогда отличается романический эпос от традиционного? То есть что конкретно (в смысле содержания) есть особенного, специфического в том и другом?
По мнению Гегеля, в романе «отсутствует изначально поэтическое состояние мира, из которого вырастает настоящий эпос. Роман в современном смысле предполагает уже прозаически упорядоченную действительность, на почве которой он в своем кругу вновь завоевывает для поэзии, насколько это возможно при такой предпосылке, утраченные ею права»7 . Отсюда одна из наиболее характерных для романа коллизий - это «конфликт между поэзией сердца и противостоящей ей прозой житейских отношений, а также случайностью внешних обстоятельств»79.
Определенная грань отличия романа от эпоса обозначена ММ. Бахтиным. С его точки зрения, в эпопее человек «сплошь завершен и закончен. Он завершен на высоком героическом уровне, но он завершен и безнадежно готов, он весь здесь, от начала до конца, он совпадает с самим собою, абсолютно равен себе самому. Далее, он весь сплошь овнешнен. Между его подлинной сущностью и его внешним явлением нет ни малейшего расхождения. Все его потенции, все его возможности до конца реализованы в его внешнем социальном положении, во всей его судьбе, даже в его наружности»80. В романе же изначально дает о себе знать «несоответствие между внешностью и нутром, между возможностью и ее реализацией. В образ человека была внесена существенная динамика, динамика несовпадения и разнобоя между различными моментами этого образа; человек перестал совпадать с самим собою, а, следовательно, и сюжет перестал исчерпывать человека до конца»5 . Вместе с тем отличие романа и эпоса Бахтин видит еще и в следующем. Если зпический человек лишен всякой идеологической инициативы («Эпический мир знает одно-единое и единственное сплошь готовое мировоззрение, одинаково обязательное и несомненное и для героев, и для автора, и для слушателей. Лишен эпический человек и языковой инициативы; эпический мир знает один-единый и единственный готовый язык»82), то «человек приобретает в романс идеологическую и языковую инициативность, меняющую характер его образа (новый и высший тип индивидуализации o6pa3a)»Sj.
В наше время различие между романическим и традиционным эпосом обычно видят в том, что предмет изображения в традиционном эпосе -события, история, а в романическом эпосе - частная жизнь. Так, согласно В .В. Кожинову, «Роман явился эпосом частной жизни. Если в предшествующем эпосе центральную роль играли образы представителей народа, общества, государства (вождей, полководцев, жрецов) или же образы героев, открыто воплощавших в себе силу и мудрость целого человеческого коллектива, то в романе на первый план выходят образы людей обыкновенных, людей, в действиях которых непосредственно выражается только их индивидуальная судьба, их личные устремления» 4.
Как считает В.В. Кожинов, роман - это «художественное освоение общественной жизни сквозь призму индивидуальной судьбы «частного» человека» .
Подобным образом разграничивает романический и традиционный эпос И.К. Кузьмичев. Главная опора романического эпоса, - пишет он, - «не народ, не история, не судьба народная, не дух эпохи, а процесс выделения и обособления личности, ее самоопределение и становление»86. В другом месте его книги говорится: «Традиционный эпос издавна связал себя с изображением события, а романический избрал проблему характера. Главным содержанием одного является народная жизнь, другого -личностное начало, процесс становлення и разрушения индивидуума, история личности, частная жизнь, традиционный эпос поэтизирует героическое, избирает в качестве своего предмета повествования войны, революционные потрясения, изломы общественного уклада, романический эпос сосредоточивает свое внимание на поэтизации повседневности, прозы ясизии, тяготеет к подробностям, деталям, конкретности» 7.
Что касается важности для содержания романа проблемы частной жизни, обособления человека от общества, то об этой характерной черте романа писал в свое время ММ. Бахтин. По его мысли, в романе человек до конца не воплотим в существующую шииально-иеторичеекую плоть. «Одной из основных внутренних тем романа является именно тема неадекватности герою его судьбы и его положения. Человек или больше своей судьбы или меньше своей человечности. Он не может стать весь и до конца чиновником, помещиком, купцом, женихом, ревнивцем, отцом и т.п...» «Нет форм, которые могли бы до конца воплотить все его человеческие возможности и требования,,.». Романическому і ерою присущ нереализованный «избыток человечности», тогда как в героическом эпосе между подлинной сущностью героя и его внешним явлением нет расхождения: «.. -Все его потенции, все его возможности до конца реализованы в его внешнем социальном положении, во всей его судьбе, даже в его наружности»88.
Драма как индивидуально-возвышенное мироотрицанис
Что такое драма как литературный род - вопрос весьма непростой. В академической «Теории литературы» (статья «Драма» М.С. Кургинян) подробно и обстоятельно идет разговор о развитии и своеобразии драмьт в историческом аспекте, однако ж определения драмы, ее сущности как рода литературы здесь мы не обнаруживаем. Между тем, как известно, «без теории предмета нет и его истории» (ІІ.Г. Чернышевский). Последнее время о драме пишут очень мало. К сожалению, на Международной научной конференции (МГУ, 1997) по актуальным проблемам литературоведения пе было пи одного доклада, посвященного этому вопросу1. Наиболее обстоятельный труд по исследованию драмы в современном отечественном литературоведении принадлежит В.Е. Хализеву («Драма как род литературы». М., 1986),
Как же чаще всего отвечают на вопрос: что такое драма? С давних времен специфику драмы связывают прежде всего с действием (героя). Аристотель определял драму (трагедию) как « ... подражание действию .., посредством действия, а ас рассказа »2. Согласно М. Горькому, «Драма должна быть строго и насквозь действенна».
О действии как определяющем начале драмы говорится и в ряде литературоведческих исследований XX века. Так, в работе Д. Лоусона «Теория и практика создания пьесы и киносценария» четко проводится мысль о том, что действие представляет собой основу построения драматургического произведения \ О действии как основе драмы пишут Н. Волькешптейн (Драматургия. М., 1961), Е. Горбунова (Идеи. Конфликты. Характеры. М.э 1960) и др.
Специфику драмы как рода литературы нередко усматривают в том, «что она, как правило, предназначается для постановки на сцене» 1. Здесь же с целью подкрепления этой позиции приводятся слова В.Г. Белинского: «Драматическая поэзия не полна без сценического искусства: чтобы понять вполне лицо, мало знать, как оно действует, говорит, чувствует, - надо видеть и слышать, как оно действует, говорит, чувствует»3.
Сводить специфику драмы к тому, что она якобы предназначена для театральных постановок (для сцены), на наш взгляд, нецелесообразно, более того, не имеет смысла. Драма, в конце концов, остается драмой и тогда, когда ее не только ставят на сцене, но и когда читают. И это прекрасно понимал Белинский. Он не сводил специфику драматической поэзии к театральному (сценическому) действию: поэзия лишь «не полни без сценического искусства» (курсив наш. - ММ).
Нелишне при этом учесть и тот факт, что целый ряд выдающихся произведении драматургии в прошлом (мы имеем в виду XVIII - XIX вв.) создавались не для сцены, а для читающей публики (что нашло отражение в понятии Lesedrama - драма для чтения). Таковы «Фауст» Гете, драматические произведения Байрона, маленькие трагедии Пушкина и др.
Есть и таісая точка зрения, согласно которой специфика драмы, «дающая ей «право» считаться самостоятельным родом, в том, что в ней происходит соединение литературы с другими видами искусства»5.
Существуют и другие подходы к пониманию драмы. Их мы оставим за скобками и попытаемся изложить собственный взгляд на драму как литературный род.
Прежде всего обратим внимание на само слово «драма» - в переводе с греческого языка оно означает «действие». Однако что это за действие, каковы его основные предпосылки и основания - вот над этим мы и должны сейчас особо задуматься,
С пашей точки зрения, действия, происходящие в драме, - это не просто действия, а есть прежде всего способ специфического проявления героя (положительного героя). Суть же этого проявления лежит в плоскости мироотрщания (отрицания существующего миропорядка). Степень, шкала это мироогрицания может быть различной. Но в любом случае содержательной доминантой драмы (прежде всего трагедии) выступает неприятие, отвержение человеком мира (в образе падшей природы и общества). Такое мироотрицание человека в разрезе бытия «по вертикали» («верх» - «низ») следует квалифицировать как трагическое, «Верх» здесь означает небесное, трансцендентное (Дух), а «низ» - земное, здешнее, имманентное (тело).
С данным феноменом мы встречаемся уже в античной драме: трагедиях Софокла, Эсхила и др., где в достаточной степени представлено выделение, выход человека из этого мира, внутреннее противопоставление себя этому миру. Как отмечал Ф, Шеллинг, если античный эпос «изображает счастливое состояние, неразделенный мир, в котором боги и люди составляют одно целое», то «драма уже коренится в более или менее распавшемся мире, причем необходимость и свобода противостоят друг другу» . Нельзя не согласится с Н.А. Бердяевым, который писал по поводу древнегреческой культуры следующее: «Любят говорить о греческой культуре и утверждение в ней мира противополагать отрицанию мира в христианстве. Но величайшее в греческой культуре - философия Платона и греческая трагедия - было выходом из этого мира, сознанием недостаточности имманентно взятого мира, было уже путем к христианству»3.
Характерно в этой связи обратиться к образу Прометея из одноименной драмы (трагедии) Эсхила. Как известно, Прометей прикован к горе? т.е. он еще на земле, и в то же время не совсем на ней: он пребывает на некой высоте, устремлен к небу, его помыслы во многом связаны с небом. Август Шлегель не случайно предпослал к своей небольшой поэме «Прометей» (1797) эпиграф из Овидия: «Он дал человеку возвышенность лика и побудил его смотреть в небо и поднимать голову к звездам» ,
В связи с этим обратим внимание на деталь, которая позволяет достаточно полно судить о трагичности героя, обусловленной его пребыванием между «верхом» (небом) и «низом» (землей): в начале борьбы Зевса с титанами, которых породила богиня Земли Гея, Прометей выступает на стороне богов: затем же, когда Зевс решил истребить людской род, заменив его новым поколением, он решительно вступается за титанов. С одной стороны, Прометей - небесный бог, с другой — земной человек, но отнюдь не богочеловек или человекобог, что могло быть (и было) вполне возможным и естественным в пределах собственно мифологического образа жизни и мышления.
Лирика как поэтическое самоутверждение личности
Исследуя изменения семантики соответствующих терминов в начале XX века, Ю.С Сорокин отмечает, что «поэзия как «мир идеальный», область творческого воображения противопоставляется прозе как миру действительности, практической жизни и т.д.»4 .
Понятиями «поэзия» и «проза» оперировали А.В. Вессловский и А-А. Потебня, причем под прозой понималось все, что не поэзия, не художественная литература.
В XX веке к термину «поэзия» прибегали Б. Кроче («La poesia», 1936), Дональд Стофер (Donald Stauffer), Л. Беригер (Leonard Beriger). Последний поэзию отождествлял со стихом, а в прозе видел отклонения от сущности поэзии42. В работе «Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика» Б. Кроче, проводя грань между поэзией и прозой, высказывает интересную мысль: «Поэзия есть язык чувства - проза есть язык интеллекта», «Отношение.,. между поэзией и прозой можно охарактеризовать как отношение двух ступеней. Первая ступень есть выражение, вторая ступень -понятие: первая может стоять без второй, вторая не может стоять без первой. Существует поэзия без прозы, но нет прозы без поэзии» .
Примечательно и то, что Р. Уэллек и О. Уоррен, хотя и замечают, что современная теория вынуждена отказаться от разделения на прозу и поэзию, вместе с тем представляют «изящную словесность (Dichfimg) в виде прозы (куда входит роман, рассказ и эпопея), драмы (сюда входит как драма в прозе, так и в стихах) и поэзии (приблизительно соответствующей античной «лирической поэзии»). Как видно, американские исследователи вес же не отказываются как от понятий «проза» и «поэзия», гак и от их противопоставления44. Следует дополнительно сказать, что в другом месте «Теории литературы» они относят к эпосу прозу и ромаи.
Хотя среди зсіетиков и литературоведов существуют разные, порою взаимоисключающие подходы к пониманию поэзии и прозы, тем не менее, по нашему мнению, нужно признать следующее. Поэзия в глубинном смысле слова, каковой и являє гея л ири ка, служит духовно-возвы шенным, «божественным» потребностям, проза же в определяющей степени -здешним, земным, телесным целям (социальным, познавательным, гедонистическим и др.).
Интересно высказывание Шиллера в одном из писем Гете: «С тех пор как я перерабатываю свой прозаический язык в поэтически-ритмический, я оказываюсь перед судом совершенно иной инстанции, чем раньше; я даже не моту теперь воспользоваться многими мотивами, которые казались совершенно уместными в прозаическом использовании; они годились только для обычного домашнего рассудка, органом которого, как видно, является проза; но стих, безусловно, требует связи с воображением».
Опираясь па это суждение Шиллера. Е.А. Маймин справедливо заключает: «Стихотворная речь отличается от прозаической прежде всего тем, что это необыденная, внебытовая речь. Как речь внебытовая, стихи уже сами по себе заставляют ожидать особенного содержания...стиховая речь и стиховой образ, как и музыкальная речь и образ, всегда тянутся к высокому и обобщен но- идеал ьному».
Как противоположные понятия разграничивал «поэзию» и «прозу» А.С. Пушкин: «стих и проза, лед и пламень», «презренная проза», «унизиться до прозы» и т.д.
С противопоставлением поэзии (лирической поэзии) прозе можно встретиться в работе Н.В. Гоголя «Учебная книга словесности для русского юношества». Один род словесности - «слишком возвышенный, весь гармонический, который не только живым, картинным представлением всякой мысли, самыми чудными сочетаниями звуков усиливает силу выражаемого, род доступный весьма немногим и сим даже немногим доступный только в минуты душевного настроения чувств...» Согласно Гоголю, этот род словесности называют «поэтическим высшим языком человеческим, или как называли все народы, языком богов». Другой род -«простой, не ищущий слишком живых образов, картинности выражения, ни согласных сочетаний в звуках, предающийся естественному ходу мыслей своих в самом покойном расположении духа, в каком способен находиться всякий».4 Согласно Гоголю, «... иногда тот и другой род врываются в предела друг Друга, и то, что иногда поэзия может снисходить почти до простоты прозаической и проза возвышается до величья поэтического». Но тем не менее, заключает он, «они составляют два отдельные рода человеческой речи. Отдел этот слишком явственен и резок. Слова поэзия и проза произносятся в таком же противоречащем друг друг} значении, как слова день и ночь»А1.
В качестве «противодействия» прозе (прежде всего роману и повести), ее «практическому направлению» рассматривал лирическую поэзию известный литературный критик XIX века А.В. Дружинин (показательна в этом плане его рецензия на русский перевод Ф. Шиллера в издании КВ.Гербеля).
