Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие категории рода в английском языке 8
1.1. Категориальный статус рода 8
1.2. Система выражения категории рода в английском языке 38
Выводы 72
Глава 2. Олицетворение, маркированное историческим родом .75
2.1. Олицетворение как подвид метафоры 75
2.2. Исторические ассоциации 81
2.3. Мифологические ассоциации 84
Выводы 105
Глава 3. Олицетворение, маркированное ассоциативным родом 107
3.1. Особенности транспозиции категории рода как основы олицетворения животных 107
3.2. Окказиональный род в сказках Ф.Баума 129
Выводы 148
Заключение 150
Библиография 155
Источники 173
Приложение 174
- Категориальный статус рода
- Система выражения категории рода в английском языке
- Олицетворение как подвид метафоры
- Особенности транспозиции категории рода как основы олицетворения животных
Введение к работе
Диссертация посвящена исследованию олицетворения, маркированного категорией рода, на материале произведений американских и британских авторов.
Актуальность темы обусловлена повышением интереса к понятию «род» существительного, прежде всего в рамках современной категориальной грамматики. Наибольшее количество работ последних лет, в которых рассматривается категория рода, посвящено изучению структуры и определению родового форманта. Однако в современной лингвистике, как отечественной, так и зарубежной, нет специальных исследований, где анализируется транспозиция категории рода как основа олицетворения существительного, следовательно, не изучена и мотивированность местоименной соотнесенности существительных в случаях транспозиции.
Теоретической базой настоящего исследования являются положения теории грамматических категорий М.Я.Блоха, в частности, его учение о категории рода как лексико-грамматической категории английского существительного, разбивающей класс существительных на подклассы неличностных и личностных, а последние - на «подподклассы» существительных мужских, общих и женских. Грамматическим формантом категории являются местоимения третьего лица. Олицетворение английского существительного основано на транспозиции категории рода.
Цель исследования состоит в выявлении особенностей
транспозиции рода как основы олицетворения существительного. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
Определить категориальный статус рода в современном английском языке.
Проанализировать экспонент категории рода существительного.
Разграничить грамматическое олицетворение и собственно олицетворение.
Рассмотреть окказиональное и узуальное олицетворение.
Изучить специфику мотивированности местоименной отнесенности неличностных существительных при олицетворении.
В качестве основных методов решения сформулированных задач используется семантико-контекстуальный и компонентный анализ. Научная новизна работы заключается в следующем:
впервые проведен комплексный анализ узуального олицетворения в англоязычной художественной литературе;
определены и проиллюстрированы понятия «грамматического», «узуального», «окказионального» олицетворения;
выявлены и обоснованы особенности форманта категории рода английского существительного.
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что проведенное исследование расширяет сведения о родовом олицетворении, а также о структуре категории рода существительного в английском языке.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования положений проведенного исследования и данных анализа языкового материала в соответствующих разделах учебных курсов по стилистике английского языка, грамматике, социолингвистике; в практике преподавания английского языка; при разработке спецкурсов и учебных пособий; при написании курсовых и дипломных работ.
На защиту выносятся следующие положения: 1) категория рода английского существительного представляет собой лексико-грамматическую категорию, основанную на оппозиции неличностных и личностных существительных на первом уровне;
оппозиции существительных мужского, женского и общего рода на втором уровне;
основным экспонентом категории рода являются местоимения третьего лица;
олицетворение неличностного существительного основано на транспозиции категории рода;
местоименная соотнесенность персонифицируемого существительного, во-первых, может отражать реальную половую дифференциацию (самки/самцы); во-вторых, может быть окказионально или узуально мотивирована.
Материалом для исследования послужило около 2000 примеров, включающих олицетворение существительного; кроме того, использование литературных источников помогло дополнить список новых «нейтральных» слов и выражений в сфере форманта категории рода.
Апробация основных положений диссертации осуществлялась на научно-практических конференциях ПГПУ им. В.Г.Белинского в 2000-2004гг. Основные положения диссертации отражены в 8 публикациях.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии научных трудов отечественных и зарубежных авторов, приложения, а также списка источников исследования.
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируется цель и задачи работы, выделяется объект и предмет исследования, устанавливаются методы исследования; формулируются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Понятие категории рода в английском языке» дается анализ основных теорий и концепций категориального статуса рода, прослеживаются основные направления исследований проблемы,
Данный вопрос нашел отражение в работах В.М.Аринштейн, М.Я.Блоха, Л.В.Зубовой, Я.И.Гина, В.Н. Ярцевой, О.А.Бурукиной, Р.Якобсона, Д.А.Штелинга, В.С.Сидоровой, А.Т.Аксенова, Г.Н.Воронцовой, А.В. Кирилиной. Проблема грамматической категории рода постоянно дискутируется. Грамматическая категория рода рассматривается как лексико-грамматическая категория существительных, проявляющаяся в их способности сочетаться с известными формами согласуемых слов (О.С.Ахманова, В.С.Сидорова, И.П.Иванова). Сужая рамки категории рода до согласования, некоторые лингвисты утверждают, что лишенная средств выражения в результате перестройки системы словоизменения категория рода в английском языке исчезла. Однако категория рода несводима к согласованию, экспонентом данной категории является местоименная соотнесенность существительных (М.Я.Блох). Д. А. Штелинг склоняется к выводу, что три разряда существительных и личные местоимения 3 лица образуют в системе местоименно-именную категорию. Она конституируется как бинарное противопоставление местоимений he, she, с одной стороны, и местоимением it - с другой. Таким образом, экспонентом категории рода являются местоимения третьего лица. Кроме того, в первой главе рассмотрены другие средства выражения рода (суффиксация, отдельные слова, словосложение), которые в последние годы были подвержены переосмыслению под влиянием движения за политкорректность.
Во второй главе «Олицетворение, маркированное историческим родом» олицетворение рассматривается с позиций современной категориальной грамматики как троп, основанный на транспозиции неличностных существительных. В этой главе также проводится анализ узуального олицетворения, основанного на исторических (ship, vessel, country, land, England) и мифологических ассоциациях (fortune,
sun, death, nature, moon). Традиционная персонификация характерна для поэзии и возвышенного стиля речи. Употребление местоимения she или he в случаях с традиционной персонификацией не является следствием древнего родового деления существительных. Это только традиция, воспринятая из классический латинской литературы.
В третьей главе «Олицетворение, маркированное ассоциативным родом» выявляются особенности транспозиции категории рода как основы олицетворения животных, а также сопоставляются грамматическое и окказиональное олицетворение. Грамматическое олицетворение является примером транспозиции в пределах категории рода, однако герои, обозначаемые данными существительными, не обладают «человеческими» качествами, а именно речью. Таким образом, имеет место деформация категории, так как неличностные существительные заменяются местоимениями he/she, но это грамматическое олицетворение ввиду того, что подчеркивается лишь половая дифференциация. Окказиональное олицетворение также передает биологическую дифференциацию и персонифицирует животных, однако, данное родовое олицетворение является стилистически маркированным, характерным для конкретного художественного произведения, местоименная отнесенность мотивирована выбором автора, который очеловечивает героев, чтобы указать, что они деятели.
В заключении излагаются результаты исследования и намечаются перспективы его дальнейшего развития.
В приложении проиллюстрировано узуальное олицетворение.
Категориальный статус рода
Вопрос о существовании грамматического рода и об образовании в языке родовых различий вызывал большой интерес и споры еще в античности и до сих пор является предметом дискуссии.
Уже в 5 веке до нашей эры древнегреческий софист Протагор распределил имена существительные по трем родам: «мужскому», «женскому», «вещному» («утварь»). Он стоял на той точке зрения, что обозначение вещей, принадлежащих мужчине, или черты, подобающие мужчине, должны относиться к мужскому роду. Например, существительное «гнев» мужского рода потому, что гнев больше свойствен мужчине. Протагор при определении рода существительных применял и морфологический критерий, так как категория рода выражается посредством артиклей и атрибутивного согласования. Он даже пытался изменить род существительных, требуя, чтобы грамматический род совпадал с естественным родом и был выражен специальными морфемами.
От Протагора берет начало термин yevos - род, употребляемый в греческой грамматике для обозначения грамматического рода. Но этот термин многозначен, так как обозначает пол и грамматический род. Римляне же располагали двумя терминами: sexus - пол и genus — род. В современной науке термин пол определяется как совокупность признаков организма, обеспечивающих размножение, по которым различаются мужские и женские особи, а также один из двух разрядов живых существ, различающихся по этим признакам. Род, с другой стороны, является лексико-грамматической категорией, характеризующей каждое существительное, таким образом, каждое существительное относится к одному из трех классов: женскому, мужскому, среднему роду (А.П. Евгеньева, 1963:25). Категория рода имманентна для существительного, а в рамках отражающих классов (глагол и прилагательное) род является рефлективным.
Аристотель называл термин «утварь» неудачным, так как предметы могут быть не только среднего, но и мужского/женского рода. В эллинистической грамматике была создана стабильная терминология для обозначения грамматического рода. Общепринятыми терминами были термины Дионисия: мужской, средний, женский род. Кроме того, Дионисий отмечал, что некоторые грамматики признают ещё два рода: общий (лат. genus commune) и совместный род (лат. genus subcommune, promiscuum, epicoenum). Примером общего рода являлось слово «лошадь», совместного - «ласточка». Согласно Дионисию, существительные общего рода - это такие существительные, которые употребляются в мужском и женском роде, в зависимости от пола обозначаемого существа; существительные совместного рода — слова, имеющие один грамматический род, но обозначающие особи двух полов.
Заслугой римского грамматика Варрона является его наблюдение о том, что в латинском языке нет ни одного наименования животного среднего рода. Он указывал на разницу между грамматическим и естественным родом.
Аммоний из Александрии объясняет род существительных из договорного происхождения языка. Согласно его теории, существительными мужского рода являются предметы и явления, выражающие активное начало (agens), а женского - выражающие пассивное начало (patiens). К среднему роду Аммоний относит: 1) существ, возникших из мужского и женского пола (ребенок); 2) существительные, обозначающие переход из сильного элемента в более слабый (семя, вода); 3) родовые понятия (живое существо).
Противоположную точку зрения высказывал римский учитель риторики Арнобий. Он доказывает, что категория рода в именах существительных, обозначающих неодушевленные предметы, чисто формальная и ничего общего с сущностью этих предметов не имеет.
Таким образом, следует выделить два основных взгляда античных грамматиков на грамматический род, которые получили дальнейшее развитие в лингвистике:
1) грамматический род является первоначально выразителем естественного рода, но постепенно он расширяет сферу своего употребления за счёт неодушевлённых предметов, на которые перенесено понятие рода; то есть категория рода возникла на почве пола, затем она стала чисто грамматической, формальной категорией;
2) грамматический род - это условный знак, чистая терминология, не имеющая ничего общего с природой предмета (И.У.Кобов, 1972:50).
Я.И.Гин различает три основные гипотезы происхождения грамматического рода: семантическую, морфологическую, синтаксическую (Я.И.Гин, 1989:176-183). Согласно семантической концепции, в основе грамматического рода лежит противопоставление по полу. По мнению Г.Свита, «род является выражением половых различий при помощи грамматических форм» (Г.Свит, 1930:52).
Система выражения категории рода в английском языке
В английском языке род является классифицирующей категорией, разбивающей класс существительных на подклассы неличностных и личностных. Оппозитивные отношения являются привативными на первом уровне и эквиполентными для противопоставления мужской/женский на втором уровне (М.Я Блох, 1986:54). Эта категория выступает как наиболее характерный признак имени существительного. Данное грамматически релевантное разбиение репрезентируется системой местоимений третьего лица, находящихся в корреляции с существительными.
Как было отмечено выше, признак рода может быть выражен не только фиксированными различиями, но и другими средствами.
I. Суффиксация. В первую очередь, в данной подгруппе следует отметить суффиксы -ess, -ette, -ine. Суффикс -ess своим происхождением обязан греческому языку. В латинском и старофранцузском у него была функция индикатора производных имен женского рода. После нормандского завоевания английским языком были заимствованы существительные countess, hostess, lioness, mistress, а начиная с четырнадцатого века, этот суффикс присоединяется к основам исконных существительных, образуя ряд: danceress, dwelleress. В пятнадцатом веке его начали присоединять к существительным, в составе которых уже имелся суффикс аналогичной семантики: operatress, interlocutress.
В XVIII веке суффиксу -ess предсказывается скорое отмирание, а в учебных пособиях XIX века содержатся прямые рекомендации избегать оформления существительных при помощи данного форманта. Однако этот суффикс оказался весьма жизнеспособным (Л.В.Богаева, 1968: 60). В среднеанглийский период появляются новообразования типа: adulteress — женщина, нарушающая супружескую верность authoress - писательница dwelleress — обитательница, жительница friendess — подруга herdess — пастушка huntress — охотница Jewess — еврейка murderess - женщина-убийца neighbouress — соседка patroness - патронесса princess - принцесса teacheress — учительница tormentress — мучительница traitress - предательница Однако в современном языке суффикс -ess является непродуктивным. Лишь немногие существительные с этим суффиксом характеризуются большой частотностью употребления. Заметим, что такие слова, как doctor, poet, professor, могут обозначать лиц обоих полов. Когда же необходимо четкое разграничение, слова woman или lady могут употребляться в качестве первого уточняющего компонента словосочетаний типа woman pilot, lady doctor.
В большинстве случаев слова, оформленные суффиксом —ess, обозначают действующее лицо женского пола. Иногда существительное с -ess обозначает жену действующего лица мужского пола, например: farmeress — жена фермера, presidentess — жена президента. Дальнейшее развитие концепции «мужского превосходства» можно обнаружить в работах критиков, которые придерживаются противоположной точки зрения относительно ведущей роли мужских родовых признаков в языке. Наиболее активные защитники рода в английском языке, полагают, что несправедливость лингвистического контроля в виде мужского маркера корнями уходит в притчу о создании Евы из ребра Адама, что предполагает ошибочное перераспределение детородных функций и, соответственно, некорректную номинацию.
Говоря о средствах выражения категории рода, А.А.Харьковская пишет, что производные женские формы обычно маркируются суффиксом или каким-либо другим морфологическим или лексическим признаком, который отличает женский род от общего и в ряде случаев частично дублирует форму исходного мужского рода, например, man -woman, author - authoress. Некоторыми исследователями "s" в английском местоимении "she" трактуется как префикс, который присоединяется к местоимению мужского рода "he", что представляется ошибочным утверждением в свете этимологических данных о происхождении языковых единиц. Аналогичную ошибочную интерпретацию автор обнаруживает и в соотнесении существительных "male" и "female". Несмотря на достаточно прозрачное орфографическое сходство, существительное женского рода отнюдь не является производным от существительного мужского рода, так как пришло в английский язык из латинского "femella", уменьшительной формы соответствующего латинского существительного "femina" (А.А.Харьковская, 2001:150).
В работах по этимологии достаточно очевидно отражаются социально закрепленные по половому признаку функции мужчин и женщин. По мнению Джона Раскина, исконные английские слова зеркально отражают объективно существующие референты, а референт английского существительного woman неразрывно связан с понятием «дом»: "Where do you think the beautiful word wife comes from? It is the great word in which the English and Latin languages conquer the French and Greek. I hope the French will some day get a word for it, yet, instead of their dreadful "femme". But what do you think it comes from? ... the great good of Saxon word is, that they usually do mean something. Wife means "weaver": you must be either House-Wives or House-Moths; remember that. In the deep sense you must either weave men s fortunes, and embroider them; or feed upon, and bring them to decay".
В американском английском необходимость уточнения пола референта в контексте или в устном общении расширяет тендерный диапазон за счет существования следующих форм: \) woman doctor, woman writer, woman striker; 2 female cop, female writer, female officer; 3) lady lawyer, lady comedian; 4) male nurse, male chaperone, male coordinator. Однако, по мнению идеологов феминизма, употребление этих форм не считается удачным, так как они подчеркивают необычность и нетипичность данных профессий для женщин и одновременно привносят нежелательные коннотации существенного отличия от мужчин в плане профессиональной компетенции.
В последние годы в работах по лингвистике большое внимание уделяется проблеме рода. Во многих статьях рассматриваются слова, дискриминирующие один из полов (sexist - новый термин, который означает предубеждения по отношению к мужчинам или женщинам). Но часто бывает желательным и даже необходимым при обозначении живых существ иметь слова, которые ничего не говорили бы об их половой принадлежности и были бы в равной степени приложимы к существам мужского и женского пола. Такими словами являются нем. Mensch "человек", дат. и норв. меппевке, швед. Manneska, хотя любопытно, что нем. Mensch относится к мужскому роду (поэтому немцы иногда колеблются применять это слово к женщине), шведск. Manneska - к женскому, а дат. и норв. Menneske — к среднему.
Олицетворение как подвид метафоры
При анализе художественных произведений многие исследователи отводят особую роль метафоре. В лингвистическом энциклопедическом словаре метафора определяется как троп или фигура речи, состоящая в употреблении слова, обозначающего некоторый класс объектов (предметов, лиц, явлений, действий или признаков), для обозначения другого, сходного с данным, класса объектов или единичного объекта; например: волк, дуб и дубина, змея, лев, тряпка и т.п. в применении к человеку; острый, тупой — о свойствах человеческого ума и т.п. (Лингвистический энциклопедический словарь, 1990:296).
Рассматривая проблему метафоры, В.Г.Гак в статье «Метафора: универсальное и специфическое» отмечает, что сходство образов и параллелизм в метафорических переносах проявляется в пространстве и времени: разные языки, независимо друг от друга, прибегают к одинаковым метафорическим переносам. Временной аспект состоит в том, что в пределах одной языковой группы и даже одного языка на разных этапах развития воспроизводятся одни и те же переносы. Но материал языков одной семьи не всегда может быть доказательством параллельности развития метафорических значений: здесь возможны взаимовлияния и взаимодействие общего первоисточника. Следует согласиться с тем, что в основе местоименной соотнесенности при олицетворении существительных Death, Sleep, Ocean, Nature и родовой принадлежностью слов der Tod, der Schlaf, der Ozean, die Natur лежат мифологические сюжеты (В.Г.Гак, 1988:11-25).
Одним из видов метафоры является олицетворение - «перенесение человеческих свойств на неодушевленные предметы и явления». В работах по стилистике часто используются термины персонификация (от лат. persona - лица, facio делаю) и прозопея (от греч. prosopon - лицо и poieo - делаю) для обозначения олицетворения. З.И. Хованская, говоря об олицетворении как разновидности метафоры, отмечает, что оно характеризуется своей собственной специфической структурой. Образную основу прозопеи составляет представление, связанное с целостным восприятием предмета и характеризующееся наглядностью и конкретностью, поэтому этот троп часто используется в описаниях природы для передачи лирического восприятия (Э.И.Хованская, 1975:264-273).
В статье «Грамматическая метафора» Е.И. Шендельс излагаются основные предпосылки выделения лексической и грамматической метафоры, очерчиваются ее признаки. По мнению автора, для лексической метафоры характерно: 1) перенос названия с одного денотата на другой на основе общего признака денотатов. Целью переноса может быть первичная номинация или привлечение внимания к какому-то свойству уже наименованного денотата, желание представить его в новом освещении; 2) синтаксичность метафоры на уровне контекста различной величины: нескольких предложений, предложения, словосочетания или сложных слов; 3) отличительный характер контекста: необычное синтаксическое окружение, нарушение первичной валентности, установление новых валентных связей. Переходя к грамматике, Е.И. Шендельс устанавливает три вида отношений с различной способностью к метафоризации: 1) отношения, формируемые в терминах сем, образующие словоизменительные категории и оппозиции; 2) отношения, формируемые в терминах сем, образующие классифицирующие категории и оппозиции; 3) чисто структурные отношения, не формируемые в терминах сем и не образующие грамматические категории и оппозиции.
Автор указывает на то, что первый вид способен к метафоризации на основе грамматического значения, второй - создает наиболее яркие метафоры, в которых участвует и лексическое и грамматическое значение, третий - не принимает участие в грамматической метафоре (Е.И. Шендельс, 1972:48-51).
При рассмотрении грамматической метафоры следует остановиться на несовместимости реальной жизненной ситуации с выбором родовой формы. С точки зрения М.Я. Блоха, подобную несовместимость можно определить как контекстуальную деформацию категориальной оппозиции или как транспозицию. Известно, что категория рода в английском языке является классифицирующей категорией, разбивающей все существительные на неличностные и личностные (мужского или женского рода). Такое разбиение репрезентируется обязательной местоименной соотнесенностью существительных с местоимениями третьего лица.
Но в определенных контекстах происходит оппозиционное замещение, то есть неодушевленные существительные и названия животных представлены не местоимением it, а he/she, которые характерны для личностного класса. В данных ситуациях референты наделяются психическими характеристиками человека (луна - красивая женщина, солнце - властный повелитель). В этом случае мы говорим об олицетворении, маркированном категорией рода, которое, безусловно, является ярким выразительным художественным приемом. И.Б. Роднянская считает особенно важным выделить градацию олицетворения в зависимости от его функции в художественной речи и литературном творчестве (Литературный энциклопедический словарь, 1987:259).
Олицетворение является стилистической фигурой, связанной с «инстинктом персонификации в живых языках» (А.И.Белецкий, 1989:145) и с риторической традицией, присущей выразительной речи. В народной поэзии и индивидуальной лирике олицетворение выступает как метафора, близкая по своей роли к психологическому параллелизму: жизнь окружающего мира, преимущественно природы, привлеченная к соучастию в душевной жизни героя, наделяется признаками человекоподобия. В основе такого олицетворения лежит уподобление природного человеческому, восходящее к мифологическому и сказочному мышлению. Опираясь на родство с человеческим миром, раскрывается лицо стихии (Уран - небо взял себе в жены благодатную Гею, свою мать, Солнце - Гелиос - был братом Луны - Селены). Что касается третьего вида олицетворения, то персонификация выступает как символ, непосредственно связанный с центральной художественной идеей и вырастающий из системы частных идей. З.И. Хованская определяет этот вид, как вхождение олицетворения в состав комбинированных тропов для участия в создании более сложных словесно-художественных образов.
Особенности транспозиции категории рода как основы олицетворения животных
Сопоставляя местоименную соотнесенность существительных, обозначающих животных, нетрудно увидеть, что маскулинизация животного связана с приписыванием этому герою качеств, традиционно ассоциируемых с мужчиной: самоуверенности, силы, смелости, гордости, мужества, сообразительности, а феминизация объясняется ассоциациями с женщиной - нежной, безвольной, кокетливой, податливой.
С точки зрения грамматики, мы говорим об олицетворении как о тропе, основанном на транспозиции категории рода, то есть олицетворение выражено местоименной соотнесенностью неличностных существительных посредством she/he. При рассмотрении неличностных существительных, референтами которых являются животные, следует более подробно остановиться на мотивированности замены их местоимениями she/he и противопоставить случаям традиционного использования //.
В статье "Употребление местоимений третьего лица в современном английском языке" Н.Ф.Иртеньевой рассматриваются особенности олицетворения существительных на материале школьных учебников. В баснях и сказках предметам могут приписываться поступки и свойства людей, то есть животные в сказках действуют и говорят как люди. Автор считает, что именно в этом и состоит прием персонификации, то есть нарочитого изображения животных и предметов как деятелей (Н.Ф.Иртеньева, 1960-33). Н.Ф.Иртеньева подчеркивает, что местоимения she или he употребляются не для того, чтобы указать на "естественный род животного, а для того, чтобы указать, что они деятели, что они действуют как человек". Таким образом, употребление местоимения she или he при персонификации не имеет отношения к грамматическому роду, его грамматической основой является выражения "деятеля". Метафорическая персонификация является совершенно свободной, то есть позволяет автору, по смыслу его произведения, персонифицировать любой предмет, любое животное в каком угодно человеческом образе. Следовательно, такое понятие "свободной" персонификации предполагает очеловечивание без определенной половой дифференциации. В настоящей работе мы используем понятие окказионального олицетворения для обозначения свободной персонификации и понятие узуального олицетворения для обозначения омертвевшей, традиционной персонификации. Употребление местоимения she или he в случаях с традиционной персонификацией не является пережитком древнего родового деления существительных. Это только традиция, воспринятая из чужих языков через литературу.
Говоря об отсутствии определенной половой дифференциации при свободной персонификации, Н.Ф.Иртеньева не принимает во внимание тот факт, что в определенных контекстах автор намеренно персонифицирует своего героя в виде женского или мужского образа. Таким образом, человеческий образ, в котором персонифицировано животное, предстает перед читателем отчетливо и ярко.
В сказках мы находим три типа родовой местоименной отнесенности существительных. К первому типу мы относим существительные, обозначающие животных, которые являются частью природы и чье поведение, повадки характерны для животного мира (борьба за выживание, размножение и т.д.). Местоимением it обозначается любое существительное этого типа. Известно, что у значительной части наименований птиц и животных, не представляющих хозяйственного интереса, общее слово обозначает и самца, и самку. «Пол как признак, общий всем видам и породам животного мира, не является существенным в наименовании отдельных видов и пород, а потому в языке не выражается, пока не окажется необходимым подчеркнуть, что речь идет об экземпляре определенного пола - мужского или женского (М.Я. Немировский, 1996:65). В художественных произведениях такая необходимость возникает довольно часто, и не всегда с какой-либо художественной установкой, а просто для именования самки и самца.
Особенностью существительных является их способность переходить от одного типа к другому. Существительные второго типа могут быть заменены she/he, ввиду того что автором маркируется принадлежность к мужской или женской особи. Такой принцип согласования рода с полом называется классификацией по естественному роду (Natural Gender). Подобное биологическое деление по полу, репрезентируемое местоименной отнесенностью {he/she), с точки зрения категориальной семантики, безусловно, приводит к деформации категориальных оппозиций. Но с позиции экспрессивно-стилистической насыщенности данные случаи не обладают яркостью и своеобразием, которые характерны для примеров третьего типа.
Таким образом, на наш взгляд, наименования животных и птиц приобретают художественную значимость, когда подчеркивается не половая дифференциация (самки или самцы), а когда имеет место «очеловечивание» животных, основанное на следующих факторах (третий тип): 1) психологические и поведенческие особенности и характеристики животных, свойственные человеку; 2) использование имен собственных; 3) местоименная отнесенность (she/he); 4) способность к мыслительной деятельности и к речи.
В английском языке стержнем олицетворения является транспозиция категории рода. Но эффект транспозиции ярче, если она сопровождается лексическими средствами передачи олицетворения (глаголами, прилагательными, которые используются для уподобления животного человеку).
Как мы уже отмечали, для существительного характерен переход от одного типа родовой местоименной отнесенности к другому. Этот переход возможен в ходе повествования, когда автор или персонажи меняют свое отношение к герою. Так, использование it возможно, если герой рассматривается как часть животного мира и его половая принадлежность не имеет значения, то есть понятие принадлежности к определенному виду животного доминирует над понятием самки и самца. Например, в следующем предложении существительное husky
