Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Традиционная теория перевода в Китае 24
1.1 Краткая история развития теории и практики перевода в Китае до начала XX века 25
1.1.1. Зарождение китайского переводоведения и его развитие в III - XII веках (Первая волна) 25
1.1.2. Переводческая деятельность в XII - XIX веках и её подъем со второй половины XVI века до начала XVIII века (Вторая волна) 33
1.1.3. Прорыв в переводческой деятельности во второй половине XIX -начале XX века, завершение формирования классической теории перевода (Третья волна) 39
1.2. Формирование и содержание основных постулатов китайской классической теории перевода 45
1.2.1. Эволюция теоретических взглядов на перевод в Китае. Формирование национальных традиций переводоведения 45
1.2.2. Категория «верности» как основа традиционной теории перевода в Китае 49
Глава II. Современная теория перевода в Китае и факторы влияния мировой науки о переводе на её становление 56
2.1 Развитие переводческих исследований в Китае на современном этапе 58
2.1.1 Этапы становления современной науки о переводе 58
2.1.2 Проблематика переводческих исследований 63
2.2 Основные направления исследований китайских переводоведов 69
2.2.1 Концепции и идеи современных китайских ученых 69
2.2.2 Влияние советской теории перевода на исследования в Китае...85
2.3 Влияние достижений зарубежной теории перевода на становление современной науки о переводе в Китае 88
2.3.1. Специфика китайского опыта заимствования зарубежных идей в области исследования перевода 88
2.3.2 Сходства и различия китайской и зарубежных теорий перевода..92
2.3.3 Попытки создания собственных новых концепций перевода 103
Глава III. Дидактика перевода в современном Китае 106
3.1 Место подготовки переводчиков в системе профессионального образования в современном Китае 106
3.2 Цель и модель подготовки профессиональных переводчиков 119
3.3 Учебные программы 125
3.4 Программа курсов письменного перевода и устного перевода в Китае 128
3.5 Политика в области развития китайского переводоведения 130
3.6 Современные учебные пособия по переводу (2009 - 2012 гг.) 132
3.7. Международная деятельность китайских переводчиков и преподавателей перевода в сфере обмена опытом и дидактики перевода 137
Заключение 139
Список литературы
- Прорыв в переводческой деятельности во второй половине XIX -начале XX века, завершение формирования классической теории перевода (Третья волна)
- Эволюция теоретических взглядов на перевод в Китае. Формирование национальных традиций переводоведения
- Влияние достижений зарубежной теории перевода на становление современной науки о переводе в Китае
- Программа курсов письменного перевода и устного перевода в Китае
Прорыв в переводческой деятельности во второй половине XIX -начале XX века, завершение формирования классической теории перевода (Третья волна)
Среди историков перевода продолжается спор о временных рамках начала работы над переводом буддийских сутр с санскрита на китайский язык. Считается, что ещё во II веке до н.э. уже был переведён на китайский язык так называемый «Канон Будды» (« ЙШ» кит. «Футу Цзин»). С другой стороны, существует мнение, что перевод буддийских сутр начался с «Сутры сорока двух разделов» {«Щ-\-—Щ.ШУ ), которые были переведены индийским монахом Кашьяпа-матангой (Kasyapa-matanga ШШШ) в 67 г. н.э. Однако нет достаточных доказательств, подтверждающих данные точки зрения.
Наиболее достоверной считается версия, согласно которой история перевода буддийских сутр в Китае начинается с сутры «Мин-ду-у-ши-цзяо-цзи Цзин» («в/ШЖ+Шт »), переведённым Ань Шикао в 148 г. [Ц#Ш (Ма Цуи), 1998, С.67]. В любом случае этот процесс начался на рубеже нашей эры. Она делится на четыре периода : 1) Первый период перевода буддийских сутр - с конца эпохи Восточная Хань до эпохи Западная Цзинь (т.е. с 148 г. до 316 г.); 2) Второй период - с 317 по 617 гг.; 3) Третий период - 618 - 906 гг.; 4) Четвертый период - со второй половины X в. до начала XII в. [ЦШШ (МаЦуи), 1998, С.69]. Первый период перевода буддийских сутр - с конца эпохи Восточная Хань до эпохи Западной Цзинь (т.е. с 148г. до 316 г.). На возникновение перевода буддийских сутр повлиял перевод произведения «ЩШ.И-\-Ш\\%.», выполненный переводчиком Ань Шикао.
Ань Шикао - бывший принц Парфии. Он верил в буддизм и строго следовал буддийским предписаниям. Впоследствии он отказался от трона и стал монахом. Покинув родину, он путешествовал по территории западной Азии и проповедовал буддизм. В 148 г. он прибыл в Лоян, столицу Восточная Хань, и начал переводить буддийские сутры с санскрита на китайский язык. На протяжении 20 лет, с 148 г. по 172 г., он перевел 35 томов и 41 свиток буддийских сутр, в том числе «Мин-ду-у-ши-цзяо-цзи
Цзин» {«ЩЩ. Б.-\-Ш.\\ %&.»), «Анапанасати сутры» («ІеЙБтРЙ », кит. «Ань бань-шоу-и Цзин») и другие. Благодаря глубокому знанию китайского языка, он смог правильно передать смысл оригиналов в своих переводах. Тем не менее, он переводил эти сутры большей частью буквально, некоторые переведённые термины остались непонятыми.
По следам Ань Шикао шел Чжи Чэнь (І ift, -? ), который тоже переводил буддийские сутры. Чжи Чэнь - кушанский монах, прибывший в Лоян (Ж-РВ) в 147 г. В совершенстве владея китайским языком, Чжи Чэнь перевел много буддийских сутр. Самыми известными из них были «Пратуитпанна Санмадхи Сутры» («Ш№=-Ш&», кит. «Бань-чжоу-сан-мэй Цзин»), и четвёртая часть «Праджняпарамита сутры» (так назывемый «ЗШт Йх Ш», кит. Дао-син-бань-но-Цзин), которые впоследствии положили начало о направлению Махаяны - буддизма в Китае. Чжи Чэнь говорил, что переводчику буддийских сутр следует отбросить концепцию Вэнь ()9, а сохранить концепцию Чжи (ЛИ), то есть переведённые сутры могут не быть грамотными и благозвучными, но в них должна быть сохранена суть оригиналов. Как и Ань Шикао, он тоже был представителем буквального перевода. Чжи Цянь (ІШ, -?)- ученик Чжи Чэнь, прочитал много сутр и хорошо знал пять иностранных языков. В течение 30 лет - с 223 г. по 253 г. -он перевел с санскрита на китайский язык 29 томов сутр, в числе которых были «Сутры Неограниченной Совершенной Мудрости» («ІІ ІІ», четвёртая часть «Праджняпарамита сутры»). Он стремился к красоте языка и был против использования фонетических заимствований из санскрита в переведённых текстах. Помимо этого он был известным теоретиком перевода. В 224 г. Вэй Чжинань (ШШШ Vighna) и его спутник прибыли в Учан, южный город Китая, и вместе переводили с санскрита «Дхаммапада» (юі чШ», «Фацзюй Цзин») [ (Ма Цуи), 1998, с. 74]. Чжи Цянь в предисловии к «Дхаммападе» сделал комментарий к их переводу, и высказал свое мнение о нем. При этом он затронул широкий круг вопросов: от философской природы и эстетики перевода и отношений концепции Вэнь (воспринимается как смысловой перевод) и Чжи (воспринимается как буквальный перевод) до переводческих критериев. Это предисловие стало первой статьей о вопросах перевода в истории перевода Китая.
Ещё одним переводчиком, сыгравшим важную роль в истории переводоведения Китая, был Дхармаракша ( = 5 1 231-308 гг.), потомок народности юэчжи, жившей в районе Дуньхуан. Он стал монахом, когда ему было всего 8 лет. Вместе со своим мастером он путешествовал по территории западной Азии и выучил 36 языков. С 260 г. до 308 г. он перевел 159 томов буддийских сутр и стал знаменитым переводчиком, который внес огромный и яркий вклад в развитие буддизма в Китае.
Эволюция теоретических взглядов на перевод в Китае. Формирование национальных традиций переводоведения
Традиционная теория перевода возникла как закономерный продукт практической деятельности переводчиков буддийской литературы и прошла почти семнадцативековой путь развития - от своего зарождения в III веке нашей эры до начала двадцатого столетия, когда, согласно официальной китайской историографии, завершилось формирование классической национальной теории перевода. Несмотря на все ее несовершенства, очевидные с высоты сегодняшнего уровня научных знаний о переводе, эта теория сыграла важную роль в становлении и совершенствовании практической переводческой деятельности в период новой и современной истории Китая.
В центре дискуссий эпохи перевода буддийских сутр находился вопрос о том, как следует переводить эти «священные тексты», написанные на санскрите: по знакам (т.е. буквально следуя за текстом,) или по смыслу. Например, Ши Даоань (312-385 гг.), отдавая предпочтение знаковому переводу, предложил концепцию "Пяти потерь и трёх трудностей" ( ЗЇ В его представлении «потери» означали неизбежную утрату в переводе структуры и стилистики лексико-грамматических конструкций оригинала. Проблемы («потери») перевода текстов буддийских сутр на китайский язык были связаны не только с языковыми, но и дискурсивными основаниями и состояли в том, что в оригинальных текстах на санскрите большинство предложений строились с инверсией (первая проблема); тексты на санскрите были написаны более простым языком по сравнению с нормами китайских культовых текстов (вторая проблема); в сутрах часто встречались повторы фраз (третья проблема) и повторные заключения (четвертая проблема), повторялись тексты перед новыми темами (пятая проблема). В этих пяти ситуациях допускался отход от оригинала.
Эти же ситуации определяли и три «трудности», которые переводчику приходилось преодолевать для сохранения главных «ценностей» перевода: точности, соответствия и правильности.
Буддийский монах и выдающийся переводчик Сюань Цзан, живший в эпоху Тан (602-664 гг.), пытался соединить достоинства обоих способов перевода - знакового и вольного. Он предложил свой принцип, заключавшийся в том, чтобы «стремиться и к точной передаче смысла, и к тому, чтобы перевод был простым и понятным». Во времена Сюань Цзана уровень перевода действительно стал выше, благодаря тому, что в китайской теории перевода возобладал принцип приоритета знакового перевода при вспомогательной роли смыслового.
Споры и дискуссии об основных правилах и критериях перевода продолжались в Китае на протяжении многих столетий. Уже в новое время -во время правления династии Цин - известный китайский переводчик Янь Фу (1854-1921) предложил три критерия «правильности» перевода: достоверность, норма и стиль. В предисловии к своему переводу книги Дж. Хаксли «Эволюция», он, как и его предшественники, по традиции назвал эти критерии «тремя трудностями» перевода. В последующие более, чем 80 лет китайские теоретики по сути дела лишь по-разному интерпретировали критерии правильности перевода, предложенные Янь Фу, вкладывая в них своё содержание. Биография Святого Учителя Сюань Цзана, 688, с. 203. Оригинал: Ш/Ж -Ж , Х ЩИйИ&о Ежемесячный журнал «Тетради переводчика», 1984, с. 6 Предлагая «достоверность, норму и стиль» (іш синь ЗІ да Ш я) в качестве трех критериев переводческой деятельности, Янь Фу лишь кратко изложил их в первой части своей работы. В его работах нет никаких дополнительных подробных изложений или объяснений этих критериев. Что конкретно значит китайский иероглиф «достоверность» (іш) в критерии «достоверность, норма и стиль»? Что значат иероглифы «норма» и «стиль», (ЗІ) и (ЯП)? И каково соотношение между этим тремя иероглифами-понятиями «достоверность, норма и стиль»? На эти вопросы Янь Фу не дал конкретных ответов. Благодаря тому, что китайский язык изображается пиктографическим письмом, у каждого слова-иероглифа есть своё очень богатое и сложное значение. Китайский иероглиф ІШ (синь) имеет несколькие значений: верность, доверие, правдивость и т.д.; китайский иероглиф ЗІ (да) значит: выражать, достигать и т.д.; китайский иероглиф Ш (я) означает: изящество, благовоспитанность, культуру и т.д. Видно, что китайское слово обычно многозначное, и у нас нет конкретного понимания того, что именно Янь Фу предлагал в качестве критерия для выделения значения у этих иероглифов.
Свои взгляды на перевод высказал и упомянутый в предыдущем разделе Ма Цзяньчжун. Он, в частности, отметил важность глубокого понимания содержания и стилистики переводимых текстов, а также хорошего владения языком перевода: «Перевод - дело трудное, как же следует переводить? Для этого необходимо хорошо понять и изучить как язык, на который нужно переводить, так и язык, с которого нужно переводить, стараться уточнить каждое слово и предложение переводимого текста, чтобы стали ясны причины сходства и расхождений между двумя текстами, разобраться со всеми сложными местами, понять пафос произведения, проанализировать степень сложности каждого слова и предложения, до конца выяснить все изменения в стиле изложения и только после этого приступать к переводу. Если это будет сделано, то читатель действительно поймет смысл книги, её дух, и она пойдет ему на пользу, Если посмотреть на оригинал и не обнаружить расхождений с переводом, то это и будет мастерский перевод (Ш Щ» [ЦЖ& (Ma Цзаньчжун), 1894, с. 7 ].
Таким образом, Ма Цзаньчжун предлагал сохранять в переводе как смысловое содержание, так и дух оригинала, добиваться высокой степени единства того и другого.
Споры и дискуссии вокруг проблемы перевода с особой силой развернулись в первые десятилетия XX века, когда на развитие теории перевода в Китае огромное влияние оказала реформа письменного языка, развернувшаяся в стране после Синьхайской революции и первого массового подъема демократического движения в Китае (так назыываемого «движения 4 мая»). Смысл этой реформы заключался в модернизации китайского языка, а именно в том, чтобы придать байхуа (вид письменного литературного языка, сформировавшегося на основе северного диалекта Китая) функцию языка официально-делового общения и в конечном итоге признать его в качестве основного письменного литературного языка Китая. В результате байхуа постепенно вытесняет вэнъянъ - язык китайской классической литературы и делопроизводства, в котором важную роль играли элементы древнего китайского языка, и утверждается в качестве нового современного язык - путунхуа. Инициатором придания байхуа статуса официального письменного языка считается Ху Ши.19
Влияние достижений зарубежной теории перевода на становление современной науки о переводе в Китае
Ввиду того, что точную границу между дословным и буквальным переводом, с одной стороны, и смысловым и произвольным - с другой, провести довольно трудно, Линь Юйтан предложил различать два уровня перевода: -Щ цзы-и «перевод отдельных иероглифов (слов)» и }Щ цзюй-и «перевод предложений». «Перевод иероглифов - это перевод, при котором значение иероглифа разъясняется другим иероглифом (словом), или же переводится с помощью другого иероглифа (слова), при этом подразумевается, что значения каждого иероглифа (слова) существуют самостоятельно и независимо от контекста. Переводчик должен переводить значения каждого иероглифа (слова) поочерёдно одно за другим, с тем, чтобы значения этих разрозненных иероглифов (слов) собрать воедино и затем получить смысл всего предложения. Перевод предложений прямо противоположен этому: здесь следует опасаться слишком педантичного рассмотрения значений иероглифа (слова). Значения слов могут изменяться при употреблении в тексте, или же их трудно уловить. Переводчику нет необходимости переводить каждое слово, к тому же часто перевод слово в слово невозможен, поэтому при переводе предложений следует гибко относиться к значению отдельных слов; предложение представляет собой организованную структуру, и концентрированное значение всего предложения есть «артерия» предложения, а значения слов являются «обобщённым значением» ( Ё» Ш SL цзун ии) взаимосвязанных и соединённых вместе компонентов. Это обобщённое значение получается благодаря гибкому отношению к значению слов и их взаимосвязи в предложении. При таком подходе к переводу текста следует сначала ясно и чётко понять смысл всего предложения оригинала, а затем, исходя из его обобщённого значения, заново изложить смысл предложения в соответствии с правилами грамматики данного языка».
Эта статья Линь Юйтана богата идеями, аргументы в ней очень убедительны, и поэтому она сыграла важную роль в развитии теории перевода в Китае. Он унаследовал и развил идеи Янь Фу о «Трёх трудностях в деле перевода» (ЇР НЯ І и ши санъ нанъ)29, и тем самым явился связующим звеном между Янь Фу и последующими поколениями специалистов в области теории перевода. Лю Мицин (ЭДШ ). Автор «Эстетики перевода», родился в Хиньнин в 1939 г., окончил Пекинский университет, учил иностранные языки и теорию языкового обучения. Он предлагает рассматривать теоретическую систему перевода в Китае с точки зрения эстетики, выделяя три плоскости переводческой деятельности: семантическую, логическую и эстетическую. Он считает, что есть три критерия лингвистической эстетики: достоверность, включая эквивалентность языковых образов; ясность, то есть ясность хода
Достоверность, норма, стиль. мысли и используемых слов; употребительность, то есть соответствие используемых слов и синтаксических структур общепринятым нормам, исключение произвольности. Эстетика языка имеет значение при переводе не только литературных, но и любых других произведений [Yuan Jinxiang, 1996].
Изучение процесса перевода действительно осуществляется китайскими учеными с разных позиций. Тань Цзайси высказал идею о том, что необходимо различать понятия "перевод" и "переводоведение". В статье, озаглавленной "Необходимо создать переводоведение", он писал: "Перевод -это процесс выражения значение одного языка средствами другого языка, он в основном является техникой..., однако, наука, исследующая перевод, уже считается самостоятельной дисциплиной...". И далее: "Переводоведение - это система знаний, составленная из разных теорий, его задача - обнаружить объективные закономерность процесса перевода, найти объективную истину в вопросе о переводе и предложить способы, полезные для переводческой практики".
Фэн Чжицзе и Фэн Гайпин, исходя из позиций теории информации, предлагают два основных критерия перевода: равноценность информации переведенного и оригинального текстов, а также степень информативности перевода [Wang Dongfeng, 1996, 19-21].
Цзян Цюся и Чжан Божань пытаются применить для исследования перевода «целостность понятий», которая является основным принципом гештальтпсихологии. Они подчеркивают, что понимание оригинала при переводе должно идти от общего к частному. Только полностью уяснив смысл текста оригинала и создав целостное представление о нём, можно затем превратить это представление в язык перевода [Feng Jiezhi, Feng Gaiping, 1996, 15-18].
Ло Голинь считает, что нужно как можно лучше передавать стиль переводимого произведения и критикует модное сейчас стремление к красивости фраз в переводе, которое представляет собой попытку скрыть бедность используемых приемов [Jiang Qiuxia, Zhang Boran, 1996, 22-25].
Хоу Вэйжуй, исследуя культурное содержание образа, национальную окраску, переводимость и непереводимость, а также способы решения этих проблем, полагает, что образ в переводе и образ в оригинале должны передавать сходное культурное содержание и оценочную окраску, должны вызывать у читателя перевода эстетическое чувство, сходное с чувством читателя оригинала [Luo Guolin, 1996].
Фу Лэй предлагает сохранять смысловое содержание и дух оригинала, но не форму текста оригинала29 [Luo Xinzhang, 2009, с. 694] [68]. Цянь Чжуншу, автор статьи "Переводы Линь Шу" (Ш ІЙШІ?30) считает, что самая высокая степень перевода, это - ассимиляция31. Выступая с позиции критика перевода, он полагает, что если анализ переводного текста в его сравнении с текстом оригинала не обнаруживает расхождений с речевыми нормами переводящего языка, неизбежно возникающих из-за различия традиций, и при этом констатирует сохранение в переводе «вкуса», и «духа» оригинала, то это и будет наилучший перевод. Весьма интересно мнение Ван Юйлуна, полагающего, что «следует стремиться сохранять в китайском переводном тексте европейский синтаксис» [Ж (Ван Юйлун), 1982, с. З]32.
Программа курсов письменного перевода и устного перевода в Китае
Прошло более тридцати лет с тех пор, как в китайском научно-образовательном сообществе была осознана необходимость массовой подготовки профессиональных переводчиков и, соответственно, необходимость в более четкомпонимании специфики переводческой деятельности и разработке соответствующих образовательных программ. За этот период в Китае были подготовлены плеяды достаточно квалифицированных письменных и устных переводчиков. Усилиями переводческих школ, институтов и университетских факультетов были сформированы педагогические коллективы, способные обеспечить преподавание межъязыковой коммуникации на всех уровнях и в нужном объёме.
Однако новое тысячелетие принесло новые заботы: упрочение глобальных торгово-экономических позиций Китая, появление новых международных организаций, информационных сетей, объединение образовательного пространства привели к заметному росту потребности в переводческих кадрах и совершенствовании их подготовки.
Это безусловно универсальное явление, одинаково характерное для всех стран, включая Китай и Россию.
Как отмечает в своих исследованиях Н.К.Гарбовский , в новых исторических условиях общество вновь обратило внимание на важность и востребованность переводчиков, на то, как и где их готовят, а также на то, какими компетенциями должны обладать те, кто обучается по тем или иным программам подготовки переводчиков.
В Китае тоже задумались над вопросом, можно ли в современных условиях обойтись простым расширением программ обучения иностранным языкам в высшей школе и на этой основе решать проблему подготовки переводчиков или необходима какая-то иная профессиональная система обученияспециалистов, владеющих специфическими знаниями и умениями, необходимыми для осуществления как письменного, так и устного перевода должного качества, удовлетворяющего запросы общества. Вопрос,какую модель следует положить в основу образовательных программ подготовки переводчиков в китайской высшей школе, выдвинулся на первый план отраслевой дидактики.
К примеру, т.н. "универсальный" подход к подготовке переводчика, широко практиковавшийся в Китае в течение долгого периода времени, существенно отличался от подхода к обучению переводу, принятого в наиболее авторитетных школах перевода западных стран несколько десятилетий назад. Оносновывается на том, что письменный и устный перевод считаются разными видами коммуникативной деятельности. Как отмечалось многими исследователями,это разграничение понятий получило закрепление в соответствующихтерминах: translation - interpretation (англ.), traduccion - interpretation (исп.), traduction - interpretation (франц.). На сегодняшний день во многих западных учебных заведениях письменный и устный перевод составляют предметы отдельных образовательных программ.
Очевидно, что в современной обстановке уже невозможно продолжать обучать переводчиков по системе, сформировавшейся до появления современной теории перевода, какой бы эффективной такая система ни была. Нельзя не согласиться с мыслью, чтодля построения современной дидактической модели следует прежде всего четко представлять последовательность подготовки переводчиков в системах высшего образования и на основе сравнения приобретенных компетенций и степени профессионализма выпускников, обучавшихся по разным образовательным программам, определять преимущества и недостатки каждой программы, выявлять возможные пути совмещения программ, что обеспечило бы обучаемым более свободный выбор образовательных траекторий [Гарбовский, 2011].
Исследование дискуссий и соответствующих документов по этой проблеме позволяет сделать вывод, что в настоящее время в Китае в целом превалирует понимание, что решение проблемы подготовки профессиональных переводчиков должно опираться на рациональное и гармоничное соединение современного опыта зарубежных школ перевода и требований национального «рынка образовательных услуг» с использованием собственного опыта подготовки переводчиков.
В теоретическом отношении в китайской науке об обучении также как и в российской принято различать общую дидактику и частные дидактики, иначе называемые предметными методиками обучения,включая и методику обучения языкам. Сферы их интересов довольно чётко очерчены. Общая дидактика, опираясь на предшествующий педагогический опыт, выводит дидактические принципы, отражающие важнейшие педагогические законы и обязательные при обучении любому предмету Частные дидактики изучают конкретное преломление основных принципов и закономерностей обучения в процессе обучения тому или иному предмету. В нашем исследовании основной акцент сделан на изучение конкретной китайской дидактической системы, связанной с практическим обучением переводчиков. Общепризнано, что дидактика переводческой деятельностинаиболее тесно сопряжена с лингводидактикой, то есть с особым разделом дидактики, в котором совмещаются признаки предметной дидактики с признаками отраслевой дидактики в связи с тем, что обучение языкам предполагает не только усвоение новых знаний (знание системы языка, его фонетики, лексики и грамматики), но и формирование навыков речевой деятельности (чтение, аудирование, письмо, говорение) в определённых коммуникативныхситуациях. Именно с учетом этих последних требований лингводидактики подготовлены многие учебники по обучению иностранным языкам в Китае.
Если говорить именно об обучении иностранным языкам, а не переводу, эти учебные пособия в целом соответствуют современным стандартам. Однако, как справедливо отмечал российский профессиональный переводчик и педагог Р.К. Миньяр-Белоручев, «формирование иноязычных речевых навыков и умений происходит в школе в условиях речевой деятельности учащихся на базе родного языка, что порождает свои серьёзные проблемы» [Миньяр-Белоручев, 1990]. Решение этих проблем весьма затруднительно без понимания специфики дидактики перевода.
Вместе с тем особенно важно отметить, что определенная близость дидактики перевода и лингводидактики не является основанием для того, чтобы сводить их воедино, "считать, что эти понятия идентичны" [Гарбовский, 2011].
Перевод действительно онтологически представляет собой часть речевой деятельности, её особый случай. Поэтому неслучайно первопроходцы современной науки о переводе Дж. Кэтфорд, Ж. Мунен, Ю. Найда, А.В. Фёдоров и многие другие лингвисты предприняли попытку последовательного распространения на перевод общетеоретических постулатов лингвистической науки. А.В. Фёдоров, в частности, утверждал, что, «поскольку перевод всегда имеет дело с языком, всегда означает работу над языком, постольку перевод всего больше требует изучения в лингвистическом разрезе - в связи с вопросом о характере соотношения двух языков и их стилистических средств» [Фёдоров, 1953, с. 13].
В Китае, где лингвистическая модель перевода занимает приоритетные позиции, лингвистический подход к переводуи дидактика перевода по прежнему нередко рассматриваются именно как частный случай лингво дидактики.
Однако сторонники этого подхода не являются полными "монополистами" на истину. О том, что дидактика перевода имеет право на собственную самостоятельную роль, по мнению ряда китайских, российских и западных исследователей, свидетельствуют многие факты. Так, например, естественный или благоприобретённый билингвизм отнюдь не может рассматриваться как чуть ли не единственное важное условие, необходимое для успешной переводческой деятельности. История знает немало примеров, когда блестящее знание двух языков оказывалось недостаточным для выполнения носителями этих знаний функций переводчика, причем в случаях, когда они привлекались к работе не на самых сложных переговорах и не с самыми сложными текстами. Человек, владеющий иностранным языком, то есть билингв по определению, может при определенных условиях выполнить простой перевод на приемлемом уровне, но без специальной подготовки и опыта он не может выступать в качестве профессионального переводчика. Отсюда следует, что вывод о том, что переводу как некоему особому виду деятельности учить не нужно, адостаточно лишь обучать иностранным языкам, является, некорректным. И к этому пониманию приходит все больше китайских исследователей.
