Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общественно-политическая лексика ее характеристики и состав 9
1.1. Основные характеристики общественно-политической лексики . 9
1.2. Состав общественно-политической лексики 20
1.3. Основные направления анализа общественно-политической лексики 26
Выводы по главе 1 29
Глава 2. Основные этапы развития общественно-политической лексики вайнахских литературных языков 31
2.1. Дореволюционный период (до 1917г.) 37
2.2. Послереволюционный период 45
2.2.1. Первый этап (1917 - начало 1940-х гг.) 45
2.2.2. Второй этап (1944 - 1957 гг.) 56
2.2.3. Третий этап (1957 - 1990 гг.) 57
2.2.4. Четвертый этап (с 1991г. по настоящее время) 75
Выводы по главе 2 88
Глава 3. Основные способы пополнения общественно-политической лексики в вайнахских литературных языках 95
3.1. Развитие общественно-политической лексики за счет внутренних ресурсов 96
3.1.1. Словосложение 96
3.1.2. Аффиксация 97
3.1.3. Расширение/сужение значения слова 103
3.2. Развитие общественно-политической лексики за счет внешних ресурсов 107
3.2.1. Заимствования 107
3.2.2. Калькирование 115
Выводы по главе 3 118
Заключение 122
Библиография 128
Приложение 141
- Основные характеристики общественно-политической лексики
- Состав общественно-политической лексики
- Дореволюционный период (до 1917г.)
- Развитие общественно-политической лексики за счет внутренних ресурсов
Введение к работе
В диссертационном исследовании проводится комплексный анализ становления и развития общественно-политической лексики в вайнахских литературных языках.
Вайнахскими литературными языками называют чеченский и ингушский языки, относящиеся к нахской группе языков в иберийско-кавказской семье языков. Название происходит от чеч. «вайнах» / инг. «вейнах» - наш народ.
Литературные вайнахские языки относятся к разряду младописьменных. Создание письменности и как следствие формирование и развитие литературных чеченского и ингушского языков происходило в начале 20 века. После Октябрьской революции наблюдается бурное развитие младописьменных языков под воздействием кардинальных перемен в политической и общественной жизни страны. Особенно быстро развивался их лексический состав, поскольку издание учебников, периодики, переводы политической и художественной литературы принесли в младописьменные языки в целом и в вайнахские языки в частности целые слои русской и интернациональной лексики.
«Новая жизнь, а с нею и новые понятия и названия реальной действительности, способствовали возникновению в вайнахских языках новых слоев, а также расширению семантики старых» (Алироев, 1998, С. 30).
На разных исторических этапах изучение различных аспектов вайнахских языков проводилось с разной степенью интенсивности; однако оно практически сошло на нет в годы депортации чеченского и ингушского народов и возобновилось с восстановлением ЧИАССР в 1957г.
В разные исторические периоды весомый вклад в изучение вайнахских языков внесли Услар П.К., Трубецкой Н.С., Шухардт Г., Мальсагов З.К., Дешериев Ю.Д., Генко А.Н., Имнайшвили Д.С., Алироев И.Ю., Мациев А.Г.,
Джамалханов З.Д., Куркиев А.С., Чокаев К.З., Чентиева Н.Д., Эсхаджиев Я.У., Овхадов М.Р. и многие другие.
«В условиях советской действительности языки населявших СССР народов имели заданный объем общественных функций в зависимости от формы государственности или статуса административно-территориальной единицы, населяемой народом-носителем конкретного языка» (Алироев, 1998, С. 103). За годы депортации ограничение функций вайнахских языков привело, с одной стороны, к развитому двуязычию и, с другой стороны, к торможению развития терминологических систем и функциональных стилей. Радикальные изменения политического строя, институтов власти, социальные преобразования ведут к глубинным трансформациям в общественном сознании и словарном составе языка. Общественно-политическая лексика (далее ОПЛ) всегда была хронологическим маркером перемен. ОПЛ «бывает относительно устойчива в стабильные периоды политической жизни и претерпевает порой кардинальные изменения в периоды социальных потрясений и революций» (Крючкова, 1999, С. 106-107).
Многие теоретические и практические вопросы, связанные с лингвистическим анализом ОПЛ, исследованием ее современного состояния и путей развития, требуют своего решения.
Устойчивый интерес к лингвокультурным аспектам языковых процессов, к различным семиотическим и лексическим подсистемам вайнахских языков, которые относятся к разряду младописьменных языков, обуславливает актуальность исследования общественно-политической лексики чеченского и ингушского языков как особой языковой подсистемы, отражающей политическую и общественную жизнь страны.
Объектом исследования является ОПЛ чеченского и ингушского языков, а предметом - этапы становления и пути пополнения ОПЛ вайнахских языков.
Цель диссертации - дать характеристику основных этапов развития и источников пополнения ОПЛ нахских литературных языков.
Для достижения поставленной цели в исследовании решаются следующие задачи:
Установить основные особенности становления ОПЛ чеченского и ингушского языков.
Выделить основные исторические этапы и лексико-генетические источники формирования ОПЛ чеченского и ингушского языков.
Определить лексико-словообразовательные и фонетико-морфологические особенности ОПЛ чеченского и ингушского языков.
Основными методами исследования являются комплексные методы и
приемы лингвистического анализа, широко используемые в современном
языкознании: описательно-сопоставительный, компонентный и
функционально-семантический.
Как в советском, так и позднее в российском языкознании ОПЛ привлекала внимание ученых (Туркин 1975; Протченко 1975; Крючкова 1976, 1982, 1989; Голованевский 1987; Воробьева 1999 и многие другие). Базировались данные исследования не только на материале русского языка, но и на материале языков народов СССР и некоторых западноевропейских языков (Будагов 1958; Лобов 1971; Мурадова 1986; Рогозина 1983; Розен 1976 и др.). Подобный интерес объясняется характерным для данных ученых вниманием к проблеме «язык и общество» и высокой степенью политизации советского, а затем и российского общества (Ли Йонг Хи, 2000, С.4).
ОПЛ вайнахских языков практически не изучена. Материалом для исследования послужили: русско-чеченско-ингушский словарь Мациева А.Г. и др., 1966; чеченско-русский словарь Мациева А.Г.,1961; русско-чеченский словарь Карасаева А.Т.,Мациева А.Г. 1978; чеченско-русский словарь 2005; русско-чеченский словарь, 2005; чеченские и ингушские газеты разных лет (1978-2006): «Серло», «Сердало», «Ленинан Некъ», «Маршонан Аз», «Васт», «Халкъан Дош», «Даймохк», «Орга»; тексты чеченской и ингушской конституций.
Следует отметить, что библиотечные фонды Чеченской республики, в которых бы хранились полные собрания периодических изданий, утеряны, поэтому газетный материал представляет собой разрозненные номера отдельных изданий разных лет, собранные со всей территории Чеченской республики.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Развитие ОПЛ чеченского и ингушского языков осуществляется
двумя основными путями:
образование новых слов и выражений на базе собственных ресурсов чеченского и ингушского литературных языков путем словосложения, аффиксации, сужения и расширения значения слов;
заимствование слов главным образом из русского языка или через него.
2. Несмотря на то, что чеченский и ингушский языки имеют ряд
расхождений в лексике, в оформлении по грамматическим классам, в
суффиксах множественного числа и некоторых других, в ОПЛ этих языков
обнаруживается значительное сходство, обусловленное языковыми
универсалиями и сущностными характеристиками такого общественного
феномена, как идеология, ее политической формы, а также процессами
глобализации и двуязычия чеченцев и ингушей.
Научная новизна работы заключается в том, что:
- впервые рассматриваются вопросы становления ОПЛ в вайнахских языках;
описываются способы пополнения ОПЛ чеченского и ингушского языков;
изучаются лексические, словообразовательные и морфологические сходства и различия ОПЛ чеченского и ингушского языков.
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что результаты исследования способствуют расширению уже существующих представлений о взаимосвязи языковых процессов с историческими процессами преобразований социума. В рамках данного исследования предпринята попытка систематического описания ОПЛ чеченского и
ингушского языков с точки зрения этапов ее становления и источников ее пополнения. Выводы на материале данной диссертации могут быть использованы в работе в области ОПЛ других младописьменных языков, поскольку проблемы ОПЛ этих языков решались приблизительно в одно и то же время в 1930-60 годы XX века. Особый интерес положения данной диссертации могут представлять для специалистов в области языков народов, которые также были в свое время депортированы.
Практическая ценность работы заключается в том, что результаты проведенного исследования могут быть использованы в курсах общего языкознания и лексикологии, а также при составлении словарей чеченского и ингушского языков различных типов.
Структура работы.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения и библиографии.
Апробация и публикации. Диссертационная работа обсуждалась на заседаниях кафедры общего и сравнительного языкознании Московского государственного лингвистического университета. Основные положения диссертации отражены в статьях:
Основные слои русских заимствований в вайнахских литературных языках // Вестник МГЛУ. Вып. 510. - М., 2006, С. 102-110.
Способы пополнения общественно-политической лексики вайнахских литературных языков // Современные гуманитарные исследования. - М., Изд. «Спутник+», Вып. №1, 2007, С. 158-165.
Основные характеристики общественно-политической лексики // Lingua univesum. - г.Назрань, Изд. «Пилигрим», Вып. №1, 2007, С. 120-126.
Основные характеристики общественно-политической лексики
Развитие любого языка тесно связано с историей народа - носителя данного языка. Формирование национального языка, существенные сдвиги в его общественной функции находятся в определенной зависимости от развития социально-экономической и политической жизни общества. Социальные изменения в обществе находят отражение, прежде всего в лексике, названия новых реалий, явлений и понятий обогащают словарный состав языка. Наиболее интенсивные изменения наблюдаются в разряде лексики, связанной с производственными отношениями людей в обществе, с различными проявлениями деятельности в разнообразных сферах общественной жизни, т.е. в разряде общественно-политической лексики (ОПЛ).
Четкое определение объекта является необходимой предпосылкой любого научного исследования. В отечественном и зарубежном языкознании существует большое число работ, посвященных анализу ОПЛ и общественно-политической терминологии (далее ОПТ), однако при внимательном их рассмотрении оказывается, что разные авторы исследуют при этом весьма неодинаковые лексико-семантические подсистемы или же, изучая одну и ту же подсистему, по-разному называют ее.
Наиболее развернутую дефиницию ОПЛ дает Протченко И.Ф., понимая под ней «часть словаря, которую составляют названия явлений и понятий из сферы общественно-политической жизни, т. е. из области политической, социально-экономической, мировоззренчески-философской» (Протченко, 1975, С.103).
Существуют также попытки совмещать тематический принцип с дополнительными семиотическими характеристиками входящих в рассматриваемую лексико-семантическую подсистему единиц. Воробьева О.И., например, считает, что вся эта лексика распределяется по трем зонам, определяемым концентрами. Первый ядерный концентр включает слова, называющие абстрактные понятия, термины философии, политологии, смежных наук: политика (внутренняя, внешняя, военная); идеология (клерикализм, консерватизм, либерализм, фашизм, и т.п.). Они богаты по сигнификативному значению, выполняют функции обобщения и формируют понятия об именуемом классе предметов.
Второй ядерный концентр — наименования власти, социума и отношений между ними. Он состоит из конкретных, собирательных, абстрактных существительных и словосочетаний, куда входят лексемы: президент, правительство, элита, гражданин, нация, консенсус, политический конфликт, революция и т.п. Это термины-понятия, выполняющие дефинитивную функцию.
Третий концентр - «государство» - представлен терминологическими системами законодательной, исполнительной, судебной власти и институционального устройства, а также номенклатурными наименованиями, не являющимися терминами, т.е. так называемыми терминоидами. В данный концентр наряду с терминами-понятиями, выполняющими референтивно-репрезентативную функцию, входят слова-названия денотативного содержания. В этой номенклатурной группе слов, бедной по понятийному содержанию, слово служит специализированным названием конкретной должности, структуры в государственной системе управления или носит собирательный характер обобщения: администрация, департамент, министерство, чиновник, бюрократия, староста, начальник, директор и т.д. (Воробьева, 2000, С. 14-15). Предпринимались попытки дать ОПЛ более формализованное определение. Так, Мурадова Л.А. (1986, С.4-5) считает, что ядро ОПЛ составляют лексические единицы, в структуру значения которых входят компоненты «политический» или «социальный», но когда дело доходит до определения периферии этой лексико-семантической подсистемы, то вновь всплывают почти те же лексические группы, которые фигурируют в дефиниции И.Ф. Протченко. Таким образом, предлагаемая автором модификация не делает определение ОПЛ ни более простым, ни более точным и строгим.
Некоторые исследователи понимают под ОПЛ гораздо более широкое множество лексических единиц, относя к ней по существу всю лексику общественно-политических текстов. Например, Лейчик В.М. полагает, что к ОПЛ относятся «сугубо научные термины (термины общественных и по литических наук), профессионализмы и общелитературные слова и выра жения, номенклатурные единицы, собственные имена, эмоционально окрашенные лексические единицы» (Лейчик, 1982, С.43). Нам представляется, что при таком подходе границы ОПЛ оказываются настолько размытыми, а ее состав так разнороден, что становится невозможным выявить какие-либо общие признаки, характеризующие все это множество в целом, без чего выделение той или иной лексико-семантической подсистемы просто лишено смысла.
Заварзина Г.А. расширяет ОПЛ, включая в ее состав лексические единицы, содержащие в своей семантике постоянные семантические компоненты «общественный», «политический», «государственный», «социальный», не уточняя, однако, различий между «общественным» и «социальным» (Заварзина, 1998, С.8).
Следует отметить, что зачастую словосочетание «общественно-политическая лексика» употребляется и для обозначения общественно-политической терминологии, на что, в частности, указывает Коготкова Т.С. (1971, С.9), приводя многочисленные примеры, подтверждающие это суждение.
Многие авторы именуют ОПЛ или просто политической лексикой как общеупотребительные лексические единицы, так и термины (Голованевский 1974; Розен 1976). В принципе такое словоупотребление не противоречит общепринятому представлению о соотношении лексики и терминологии: терминология обычно рассматривается как часть лексической системы языка. Трудность состоит в том, что не существует устоявшегося названия нетерминологической части словаря литературного языка, и некоторые авторы, особенно при исследовании наименований понятий, связанных с общественно-политической жизнью, употребляют слово «лексика» в узком смысле, обозначая им только нетерминологическую часть общественно-политического словаря. С другой стороны, в большинстве работ, посвященных анализу рассматриваемой лексико-семантической подсистемы, отсутствует четкое разграничение ее терминологической и нетерминологической частей, хотя на необходимость их дифференциации указывают некоторые авторы (Лейчик, 1982; Крючкова, 1989; Голованевский, 1987).
Состав общественно-политической лексики
В состав ОПЛ входит большое количество слов, касающихся социальной, идеологической, политической, экономической сферы. Все возрастающая политическая активность заставляет шире включать ОПЛ в повседневную речь, превращая ее в неотъемлемую часть употребляемого словаря.
Ядро ОПЛ - слова, связанные с государственно-политическим строем, общественными отношениями и соответствующими институтами. Научно-технические, политические, социальные изменения, происходившие и происходящие в мире, немедленно находят свое отражение в языке. Чем более существенные изменения произошли в общественном строе, тем интенсивнее меняется ОПЛ. (Крючкова, 1989, С.44).
Бельчиков Ю.А. считает, что в состав ОПЛ включают многочисленные разряды слов: 1) основные социальные, исторические категории и понятия: общество, народ, нация, государство, класс, сословие, партия, цивилизация, просвещение, общественность; 2) понятия, которые составляют содержание той или иной идеологии, системы социологических взглядов: убеждение, направление, свобода, равенство, неравенство, справедливость, несправедливость, патриотизм, патриот, отечество, родина, гуманность, прогресс; 3) названия политических партий, групп, идейных течений, направлений, социологических доктрин и их представителей; 4) институты общественного и государственного устройства: конституция, парламент, суд, армия, цензура, власть и т.д.; 5) явления и понятия из области государственного управления (Бельчиков, 1962, С.23).
К ОПЛ следует отнести слова - прямые номинации лиц, мест, явлений, структур, формирующих политическую жизнь общества (президент, мэрия, референдум, парламент и пр.) - считает Жданова Л.А. (Жданова, 1996, С.20).
Горшевин В.П. выделил следующие лексико-семантические группы ОПЛ: 1) наименования, обозначающие политические направления, учения, общественные течения; 2) наименования, обозначающие лицо или группу лиц; 3) наименования, обозначающие новые формы государственной организации; 4) наименования, обозначающие политические союзы, блоки, группировки; 5) наименования, обозначающие общественные и политические события, явления; 6) наименования, обозначающие общественно-политические понятия; 7) наименования - символы, содержание которых служит символическим обозначением какого-либо явления (Горшевин, 1980, С. 134).
По нашему определению состав ОПЛ не может ограничиваться указанной выше тематикой. Поддерживая точку зрения Манник С.К., следует подчеркнуть, что, ОПЛ, отвечая на события, оказывающиеся в центре внимания общественности, включает в себя слова, связанные с военными, террористическими действиями, экономические, политические и социальные термины, названия государственных программ и служб, международных организаций (Манник, 2001, С.51).
Как известно, новые общественные процессы, изменения в политической, экономической и культурной сферах жизни приводят к возникновению новых понятий, к изменению смысла ряда слов и выпадению устаревших понятий, поэтому становление и развитие ОПЛ в значительной мере обусловлены экстралингвистическими факторами социально-исторического характера; многие единицы ОПЛ имеют эмоциональную или стилистическую окрашенность. Влияние социальных факторов на состав ОПЛ особенно ярко проявляется в мобильности ОПЛ и семантических особенностях некоторых входящих в нее лексических единиц.
Интенсивная модификация ОПЛ происходит в период резких социальных изменений в жизни общества. Радикальные изменения экономического и политического устройства влекут за собой появление разного рода новаций как в материальной, так и в духовной жизни языкового коллектива. Это, в свою очередь, вызывает необходимость образовывать новые слова и выражения или новые значения у ранее существовавших лексических единиц.
Говоря о составе ОПЛ, нельзя не заметить, что ее тематические классификации в значительной мере зависят от той социальной действительности, которую он отражает. Этим определяются различия классификаций ОПЛ в разные исторические периоды. Так, в классификации Протченко И.Ф., составленной в 1975г., выделяются, например, наименования, обозначающие отдельные стороны марксистско-ленинского мировоззрения; деятельность КПСС; области комсомольской жизни; новую мораль советских людей и т.п. (Протченко, 1975, С.121-132). В наше время даже названия таких тематических групп уже являются историзмами. Радикальные изменения в социально-экономическом и политическом устройстве России обусловили появление в составе ОПЛ слов, отражающих борьбу политических партий, деятельность президента и его администрации, предвыборную борьбу, а также таких новых тематических групп, как, например, религиозная лексика. Яркий пример тому - ОПЛ чеченского языка конца 90-х гг. двадцатого столетия, когда была предпринята попытка построения исламского государства на территории Чечченской республики. Тогда состав ОПЛ изобиловал словами религиозного содержания, как, например, шариатский суд, ваххабизм, имам, мюрид, кадий, имам, гіазот (священная война) и др.
Благодаря социальным переменам ОПЛ пополняется терминами из специальных языков. Например, в советское время в состав ОПЛ входило большое количество элементов философской терминологии. Это было обусловлено пропагандой марксистско-ленинской философии средствами массовой коммуникации. В наше время эта подсистема существенно сузилась и стала носить явно периферийный характер, что отражает и перемены в общественном сознании, и слом прежней системы идеологического воспитания. Экономические преобразования формируют новую экономическую культуру, экономическая составляющая жизни общества стала настолько актуальна, что можно говорить об экономическом пласте ОПЛ. «Экономическая терминология смела границы традиционного узко профессионального употребления. Она щедро выплеснулась на книжные лотки в виде многочисленных актуальных изданий ... зазвучала в устной речи на радио и телевидении. В условиях инфляции «курс доллара» стал не менее актуальной информацией, чем сводка погоды. Большинство экономических терминов оказались «на слуху» у значительной части общества» (Китайгородская, 2000, С. 162-163).
Семантические особенности элементов ОПЛ определяются, во-первых, спецификой структуры значения общественно-политических терминов в условиях идеологического монизма и идеологического плюрализма, во-вторых, характером трансформаций значений при переходе общественно-политических терминов в сферу непрофессионального употребления. Это наглядно демонстрируют предвыборные речи политических деятелей разных политических ориентации. Выступая перед очень разнородной аудиторией, они, прежде всего, аппелируют к эмоциям слушателей. Соответственно, основную нагрузку несут коннотации того или иного языкового знака. Независимо от политических убеждений и идеологических программ политики используют одни и те же слова, которые обладают ярко выраженными позитивными или негативными составляющими значения. Часто понятийное содержание таких слов очень расплывчато и неопределенно.
Как отмечалось ранее, отличительной чертой ОПЛ является то, что, помимо собственно политической лексики, она включает в свой состав такие слова и выражения, которые обозначают понятия, входящие в сферу деятельности государства, вовлекающиеся в политическую жизнь общества, но непосредственного отношения к осуществлению политической власти не имеющие.
Дореволюционный период (до 1917г.)
Функционировавшая в то время общественно-политическая лексика была обусловлена соответствующей общественной средой и служила для удовлетворения потребностей людей в устном общении. На ранней стадии развития доля иноязычных заимствований была незначительной, язык развивался в основном за счет внутренних ресурсов. Примером ОПЛ того времени могут служить слова:
Мехк-кхел совет старейшин тайп род чіир кровная мест ъ эла князь, господин олалла господство лур волар вне закона лур воьлла стпаг ламасш кхаш тасар лай байтал еаккхар махках еаккхар белхи тхъамда оъздан геланча туркх къано гулам пхоьгіа баъчча хіуй кхайкхор обарг кьарлагіа хьошалгіа эккхар I человек, объявленный вне закона традиция, обычай бросить жребий раб лишение имущества в качестве наказания изгнание как наказание за преступление помощь всей общины нуждающимся \ старшина (административная должность) приближенные к господину посыльный, курьер глашатай при суде старейшин законодатель, старожил общий сбор, съезд центральная площадь, место сбора для обсуждения военноначальник предать анафеме абрек одна из форм общественного осуждения просить убежища
Однако ОПЛ развивалась и благодаря общению вайнахов с другими народами, расширявшимся политическим, экономическим и культурным связям.
Так, с начала 16 века начинается распространение ислама на территории Чечни, а позже в 18 веке и в Ингушетию. Это способствовало проникновению в вайнахские языки арабской и персидской лексики, а также письменности на основе арабского алфавита. Первые попытки приспособить арабский алфавит к чеченскому языку делаются еще в период Кавказской войны, но передавать богатую фонетическую систему чеченского языка очень трудно из-за отсутствия в ограниченном для чеченцев арабском алфавите букв, передающих абруптивы и лабиализованные гласные.
В 18-19 веках во многих крупных селениях Чечни имелись мусульманские школы. Чеченские богословы переводят на родной язык арабские источники, создают собственные произведения религиозно-философского толка, нравственно-этического характера. Впоследствии на основе арабской графики была создана и чеченская письменность, которая первоначально использовалась для богословских и этических трактатов и в частной переписке, а затем и для официальной и деловой переписки и учебных книг. Было налажено издание учебной литературы для слушателей-муталимов, различные учебные и методические пособия. Чеченская письменность на основе арабской графики существовала долгое время, вплоть до 1925-1927 гг.- периода перехода на латиницу. С принятием ислама и проникновением арабоязычной литературы в чеченский и ингушский языки вошли арабизмы. Арабский язык является одним из главных источников расширения словаря ОПЛ вайнахских языков. К заимствованиям из арабского языка в основном принадлежат религиозно-мистические термины, имена собственные; заимствование слов иного содержания осуществлялось также в основном через Коран и книги религиозно-философского содержания. Например: зикар религиозное песнопение неіалт проклятие питана кляуза низам дисциплина къамел речь, разговор хазна казна, сокровище і маслаїат примирение арз жалоба халкъ народ Іедал власть хьаким должностное лицо мутаїелам ученик медресе къеда кади (духовный судья) , л,,— fee, eepoo.cmynL Товрат Талмуд хьуьжар медресе шарі шариат эвлияъ святой
Сам процесе проникновения арабизмов в вайнахские языки, как пишет Ю.Д. Дешериев, интересен тем, что чеченцы никогда непосредственного общения с арабами не имели и территория, населенная арабами, не граничила и не граничит с Чечней; не известно и о каких-либо торговых или иных связях чеченцев с арабами в прошлом (Дешериев, 1979, С.34).
Многовековое общение вайнахов с тюрскоязычными кумыками, издревле проживавшими на смежной с Чечней территории, не могло не отразиться на их языке. Кроме того, вайнахи с давних времен имели непосредственные военные, экономические и культурные связи с тюркскими народами, что наглядно представлено в лексическом фонде вайнахских языков, куда входит немало тюркских заимствований. Состав ОПЛ обогатился словами экономической и военной сфер: f ахча деньги базар базар векал представитель, посол гіала крепость, застава г Іуда штраф доза йийсар паччахь сардал совдегар сом талмаж турпал туька эскар граница, рубеж военнопленный і падишах наместник торговец рубль переводчик герой, богатырь лавка, магазин войско, армия
Расширялся лексический состав и за счет иранизмов - заимствований из персидского и осетинского языков. Если персидская лексика появлялась, главным образом, через грузинский и тюркские языки, то осетинская лексика проникала в вайнахские языки непосредственно. Выделяя в истории осетинского языка три периода (скифо-европейский - 1 тыс. до н.э.; алано-кавказский - от первых веков н.э. до монгольского нашествия; новейший - от XV в. до наших дней), В.И. Абаев отмечает, что непосредственные и самые тесные контакты осетинского языка с коренными кавказскими и тюрскими языками Кавказа относятся к среднему (алано-кавказскому) периоду, и именно в этот период осетинский язык был «активной стороной» при контактах с этими языками. В этот период «осетинские элементы в значительном числе вошли в грузинский язык... Они распознаются в вайнахских языках, в сванском, мегрельском, абхазском, абазинском, адыгских» (Абаев, 1995, С.43). Поскольку персидские иранизмы в вайнахских языках были опосредованны, то больший интерес представляют осетинские, свидетельствующие о «тесных культурно-языковых связях между осетинами и вайнахскими племенами», и эти лексические параллели «отражают более древнюю картину расселения племен, не засвидетельствованную историей» (Виноградов, 1966, С.75). Иранизмы пополнили пласт ОПЛ вайнахских языков, отражающий товарно-денежные отношения, игравших важную роль в общественной жизни вайнахских народов, живших в то время крайне обособленно: туъма десять рублей эппаз двадцать копеек шай пять копеек дари шелковая материя \ палас палас
Связи вайнахов с Древней Русью не носили постоянного характера. Этому мешали сначала кипчаки и половцы, осевшие на Северо-Кавказских равнинах, а затем нашествие татаро-монгольских орд, заселивших Северный Кавказ и вытеснивших чечено-ингушские племена в горные районы. С разгромом Золотой Орды и падением в середине XVI века Казани и Астрахани связи с Русью восстанавливаются (Алироев, 1998, С.11). Первыми официальными дипломатическими связями с Московской Русью можно считать посольство чеченцев в 1588 г. в Москву, направленное окоцким владельцем Ших-Мурзой, обосновавшимся вместе со своими людьми у крепости Терки (Хицунов, 1847, С.35).
Развитие общественно-политической лексики за счет внутренних ресурсов
Словосложение или основосложение считают одним из наиболее продуктивных способов образования новых слов в вайнахских языках. По этому способу образуются различные части речи при сложении различных основ. Слагаясь, одни основы подвергаются изменениям, тогда как другие остаются неизменными. Как в чеченском, так и в ингушском языке новые лексические единицы образуются путем сложения основ имен существительных, имен существительных и причастий, прилагательных, числительных, глаголов: «зе-зулам» убыток (ущерб+вред); «туоп-тепча» оружие (ружъе+пистолет); «юьртда» глава сельской администрации (село+отец); «юърткъеда» кадий села (село+кадий»; «гіали да» мэр (город+отец); «ціерпошт» поезд (огонъ+почта); «йоза-дешар» грамота (письмо+чтение); «вархіиіеран» семилетний (семь+годичный); «ц1енэскархо» красноармеец (красный+армеец) и др. Много общего со сложными словами, возникшими в результате словосложения, имеют и составные наименования, родственные функционально, так как и те, и другие называют отдельный предмет или явление. Например: инг. «Бахача наьха тіом» (Сердало, 1989, №24) «гражданская война»; «Газетара йовзалу наха мехкатіа шоай йола бокъуонаш, Іеадало шошта ml а дожадеш дар...» (Сердало, 1986, №2) «Через газету читатели узнают о своих гражданских правах и обязанностях...»; «кулги йоазош ухитарг да оашукх адресагі» (Сердало, 1987, №15) «рукописи высылайте по адресу» и др-; чеч. «йарташка кихаташ лилуораш» (Серло, 1987, №18) «сельские почтальоны»; «са даіан ара девлчи» «на перемене»; «диенойн хийцадалар mlue йаздиен календар» «календарь погоды»; «...массан а иаккхичу агіонашкарчу белхалойн векилиш йукъа а богіуш.» (Серло, 1983, №27) «...с участием представителей всех континентов.»; «Зуда-ахархочан диекхарш йуьртин бахам айъариехъ» (Серло, 1986, №41) «Задачи крестьянки в подъеме сельского хозяйства» и др. Вайнахские языки относятся к агглютинативно-флексивным языкам. Это значит, что различные грамматические формы слова образуются путем последовательного прибавления к корню определенных аффиксов. При морфологическом анализе слов обнаруживается в основном два вида морфем — корень и аффикс. Аффикс представляет собой грамматическую или служебную морфему, лишенную самостоятельного лексического значения.
Определенная часть ОПЛ образована в вайнахских . языках морфологическим (аффиксальным) способом.
Общеизвестно, что словообразовательные модели не являются раз и навсегда данными. Существуют аффиксы, которые были продуктивными в прошлом, а теперь они не образуют новых слов, и наоборот, есть аффиксы, со временем получающие все более широкое употребление в создании различных частей речи.
Под влиянием изменений в общественной практике, в связи с потребностью в новых словах для выражения новых понятий происходят значительные изменения в соотношении производных и непроизводных слов, в активности употребления тех или иных аффиксов. Наиболее ощутимые изменения, касающиеся аффиксального словообразования, относятся к области имен существительных агентивного и абстрактного значения, которые широко представлены в ОПЛ и составляют одну из её отличительных особенностей. Аффиксальный способ словообразования, как известно, складывается из префиксации и суффиксации. Префиксальный способ значительно менее продуктивен по сравнению с суффиксальным. Как отмечают исследователи, префиксация применяется обычно в образовании специальных терминов, хотя и в сфере ОПЛ также можно отметить некоторые слова, образованные аффиксальным способом: «тіехкхочушдан» перевыполнить («mlex» - «пере»); «юхахаржа» переизбрать, «юхаметтадіахіоттор» перестройка («юха» - «снова»); «dlaxlommap» присоединение («діа» - «при»); «юкьагіортар» вмешательство («юкъа» - «в, внутрь»). I Широкоупотребительные у русском языке в сфере ОПЛ префиксы европейского происхождения (анти-; супер-; контр-; нео-; пост-; псевдо-; ультра-) не используются для образования новых чеченских и ингушских слов. Как правило, смысл этих префиксов передается описательно за исключением слова «суперпачхъалкх» сверхдержава (букв. супергосударство).
Более употребительным по сравнению с префиксацией является суффиксальный способ словообразования. Однако, продуктивных суффиксов в вайнахских языках сравнительно немного, при том, что непродуктивных довольно много, и они легко выделяются. Различия чеченских и ингушских суффиксов, как правило, лишь фонетического порядка, да и те незначительны.
По своему словообразовательному значению суффиксы имен существительных делятся на несколько групп: а) суффиксы названия лиц по разным признакам (профессия, род занятий, место жительства, происхождение и др.): -хо/хуо, -руо, -луо, уо, -ча; б) суффиксы, образующие названия предметов и отвлеченных (понятий, причем суффиксы данной группы присоединяются не только к именам существительным, но им к глаголам, прилагательным и т.д.: чеч. -лла I инг. -л, -луо, -уо, -ие, -м, -р, чочґ-ла І инг. -л (Куркиев, 1979, С. 147). а) Суффикс —xo/-xyo служит для производства названий лиц от основ существительных и качественных прилагательных по различным признакам: 1. По признаку профессий и рода занятий от имен существительных: «хьер» - «хъархуо» (инг. «хъайра» - «хъаърхуо») «мельница» - «мельник»; «куъг» - «куьйгалхо» (инг. «кулг» - «кулгалхо») «рука» - «руководитель»; и др. Данная семантическая группа, охватывая все новые и новые основы (в том числе и заимствованные) для производства слов, имеет тенденцию к развитию (например, такие новообразования, как «хъиехархуо» «учитель», «диешархуо» «учащийся») и, следовательно, является продуктивной в чеченском и ингушском литературных языках. 2. По признаку социального и материального положения от качественных прилагательных и существительных: «къие»- «къиехуо» «бедный» - «бедняк»; «хьал» - «хьалхуо» «богат ство» - «богач, капиталист», «колхоз» - «колхозхо» «колхоз» «колхозник», «буолх» - «белхахо» «работа» - «работник», «хъацар» «хъацархо» «пот» - «труженик», «трактор» - «тракторхо» «трактор» «тракторист» и т. п. В ингушском эта группа менее развита, чем в чеченском, где ее можно считать малопродуктивной. / 3. По признаку родственных и других отношений между людьми от основ имен существительных икачественных прилагательных: «да» «дехуо» (уой) (инг. «да» - «даьхуо») «отец» - «родственник по отцу», «нана» - «ненахуо» (уой) (инг. «нана» - «ноанахуо») «мать»— «родственник по матери» и т. д.
4.По признаку личных качеств и физического состояния от основ имен существительных и качественных прилагательных: «зулам» - «зуламхуо» «вред, зло» - «вредитель, злодей», «питана» - «питанхуо» (инг. «питам» -«питамхуо») «провокация» - «провокатор», «турпал» - «турпалхуо» (инг. так же) «геройский» - «герой»; «дар» - «дархуо» (инг. «даър» - «доархуо») «рана, ранение» - «раненый» и т. п. Группа непродуктивна. Продуктивность ее ограничивается лексическими особенностями производящих основ.
5. По признаку места жительства ипроисхождения от основ имен существительных - топонимических названий - названия сел, рек, городов и т. д.: «Шела» - «шелахуо» (,инг. «Шаъла» - «шаьлахуо») «Шела \ (название села)» — «шалинец»; «Виедана» - «еиеданхуо» (инг. так же) «Виедана ((название села)» — «веденец», «Тиерк» - «тиеркахо» «Терек (река)» — «терец» и т. д.
В ингушском данная группа менее распространена, чем в чеченском, где она выступает продуктивно.
Суффикс -руо служит для производства лишь нескольких слов -названий лиц по признаку места жительства или происхождения; см. «лам» - «ламаруо» (инг. «лоам» - «лоамаруо») «гора» - «горец».
При помощи суффикса -ло/-луо образуются названия лиц от основ имен существительных по признаку рода занятий и социального положения: «болх» - «белхало» (инг. «болх» - «болхло») «работа» -«рабочий», «тіом» - «тіемало» «война» - «воин», инг. «тіом» - «тіемахо», где соответствующее понятие передается посредством суффикса -хо.
Похожие диссертации на Становление и развитие общественно-политической лексики в нахских литературных языках
