Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Вопрос об инфинитивных предложениях в русской синтаксической науке 19
1.1. Критический анализ лингвистических концепций инфинитивных предложений в русском синтаксисе 19
1.2. Структурно-грамматические и коммуникативные типы инфинитивных предложений в современном русском языке 30
1.3. Оптативные инфинитивные предложения в русском языке 56
1.4. Побудительные инфинитивные предложения в русском языке 63
Глава 2. Способы и средства передачи инфинитивных предложений русского языка на китайский язык 66
2.1. Повествовательные инфинитивные предложения и способы их передачи в китайском языке 66
2.2. Вопросительные инфинитивные предложения и способы их передачи в китайском языке 77
2.3. Русские оптативные инфинитивные предложения и способы их передачи в китайском языке 90
2.4. Русские побудительные инфинитивные предложения и способы их передачи в китайском языке 99
Заключение 102
Список использованной литературы 117
Источники иллюстративного материала
- Критический анализ лингвистических концепций инфинитивных предложений в русском синтаксисе
- Структурно-грамматические и коммуникативные типы инфинитивных предложений в современном русском языке
- Повествовательные инфинитивные предложения и способы их передачи в китайском языке
- Вопросительные инфинитивные предложения и способы их передачи в китайском языке
Введение к работе
Учение о предложении издавна привлекало внимание лингвистов-
типологов, поскольку в закономерностях образования видов и структурно-
семантических типов предложений ярко проявляется национальная специфика
языка. Достоверность данного тезиса подтверждается в том числе и при
сопоставлении структурно-семантических особенностей русских
односоставных инфинитивных предложений русского языка и способов их передачи на китайский язык.
Действительно, закономерности и специфика любого языка, в частности китайского и русского языков, еще глубже понимаются, если их рассматривать через призму отличительных и схожих синтаксических черт.
Русский и китайский языки являются радикально отличными друг от друга по форме и, на первый вгляд, как бы не имеют ничего общего. Это не говорит, однако, о том, что их нельзя сравнивать, наоборот, они заслуживают пристального внимания и подробного сравнения. Грамматика истолковывает отвлечённые языковые закономерности, а не только их конкретные формы. Смысл сравнения состоит в том, чтобы перейти от конкретных форм к абстракции закономерностей, а затем посредством закономерностей - к анализу других форм [Чжао Юньпин, 22-23].
Грамматика русского языка и грамматика китайского языка, по всей вероятности, являются одними из наиболее трудных в мире грамматик. Грамматика русского языка трудна своей сложностью, а грамматика китайского языка трудна своей простотой. Грамматические правила русского языка очень строгие, слова всегда изменяются, тогда как грамматические правила китайского довольно гибкие, а слова остаются неизменными при любых грамматических условиях. Сравнительно легче, на наш взгляд, одолеть сложную строгость, чем освоить простую гибкость.
Русский язык относится к флективному типу, а китайский язык -к изолирующему (аморфному). Отсутствие у большинства китайских слов внешних грамматических примет, формально выраженных признаков
категориальной принадлежности и в связи с этим показателей их синтаксической принадлежности, сильно затрудняет, как отмечает Ван Янчжан, синтаксический анализ предложения. Поэтому традиционные китайские лингвисты, отмечает далее автор, говорили только о предложениях и словосочетаниях, но никогда не упоминали о членах предложения, присущих индоевропейским языкам [Ван Янчжан, 45].
Проблема членов предложения в китайском языке тесно связана с проблемой принадлежности слова к определённому грамматическому классу слов. Эта проблема решалась по-разному в разные периоды исследования китайского языка. Мы признаём, отмечает Ван Янчжан, что слово китайского языка не привязано достаточно ни к одной определённой категории. Сама возможность выступать в функции разных классов имеет существенное значение [Ван Янчжан, 45-46]. Нас интересует функциональный -.подход к изучению данного вопроса. Функция- это роль, которую играет в предложении словарное слово; функция проявляется в зависимости от позиционной формы слова. Позиция членов предложения у них определяется с учетом всех связей слова. Например, Ш^ШШШ~$ШЖ Mifeng qunjizhe huayuanli. Пчёлы роятся в саду. Слово Ш$$ mifeng пчелы не может стоять после глагола ШШШ qunjizhe (ср. русскую фразу Роятся пчёлы в саду).
Возможность перестановки слова, как правило, связана с изменением направления отношений, категорией конвертирования, что в русском языке достигается изменением морфологических форм слов. Сравним, например, в предложении АШпї^ЬЖ Ren liulian Beijing Люди очаровываются Пекином — перенос слова ^ЬЖ Beijing Пекин в начальную позицию потребует постановки компонента Ш shi - показателя страдательности перед словом А геп люди, а само предложение ^ЬЖтЙ А ШЯ& Beijing shi ren liulian прочитывается как конверсия типа Пекин очаровывает людей или Люди очаровываются Пекином, Пекином люди очарованы.
Таким образом, фиксированный порядок слов отражает определённое
семантическое отношение между элементами языка, тесно связанное с логикой.
В китайском языке многие синтаксические отношения и значения выражаются порядком слов.
В китайской грамматике подлежащее - это субъект действия, сказуемое -рассказ (сообщение) о действиях субъекта (в понятие «подлежащее» включаются подлежащее и сказуемое пассивных конструкций, слово, рассказывающее о действиях, - глагол, обозначающий поступки, изменение, наличие, суждение (либо существительное, прилагательное и т.д., оказавшееся в позиции сказуемого). Подлежащее и сказуемое - это два основных равноправных члена предложения, присутствие которых в предложении необходимо, они взаимозависимы [Ван Янчжан, 46].
«В грамматической системе китайского языка синтаксису как самодовлеющей сфере речевого выражения принадлежит ведущая роль, и он явно доминирует над морфологией. Синтаксис путунхуа — это широко разветвлённая система многообразных средств и приёмов, обозначающих структурные связи и выражающих грамматические отношения как в простом предложении, так и в сложных синтаксических построениях.
Порядок слов как грамматически значимая линейная последовательность компонентов синтаксических единиц, обусловленная семантическими и структурными факторами, позволяет выразить многие синтаксические отношения и значения» [Горелов, 13].
Поскольку китайский язык менее формализован, нежели русский, семантический подход к исследованию бытующих в нём грамматических фактов и явлений представляется весьма важным. В отдельных случаях семантический критерий играет доминирующую роль. В предложении структурные элементы, находящиеся в препозиции, а также в постпозиции по отношению к глаголу-сказуемому и лишённые формальных признаков, способны выражать разнообразные грамматические отношения. Их разграничение как членов предложения возможно лишь на основе существующих между ними смысловых различий..
Сравнение двух языков, как отмечает Чжао Юньпин, представляет собой, главным образом, сравнение, сопоставление их грамматик. Применение сравнительного метода способствует более глубокому и точному освоению иностранного языка, притом это полезно не только для изучения, но и для переводческой работы и квалифицированного применения иностранного языка [Чжао Юньпин, 21-22].
Предпринятые современными лингвистами попытки углублённого изучения структурно-семантической и функциональной сущности семантических конструкций русского (Н.Д. Арутюнова, В.Г. Адмони, В.В. Белошапкова, Г.А. Золотова, Н.Ю. Шведова, В.В. Бабайцева, П.А. Лекант, СЕ. Скобликова, О.Б. Сиротинина, М.В. Всеволодова) и китайского (А.И. Иванов, Е.Д. Поливанов, А.А. Драгунов, Е.И. Шутова, В.И. Горелов, Тань Аошуан, В.А. Курдюмов, Чэнь Гуотин) языков и выявление ими моделей-, формул-(структурных схем) односоставных и двусоставных предложений настоятельно диктуют необходимость изучения этого своеобразного явления в строе данных разносистемных языков на уровне глубинного структурного синтаксиса, что позволит сделать новые типологические и методические выводы.
Учение Н.Ю. Шведовой о простом предложении, постоянно развивающееся и совершенствующееся, уже давно получило широкую известность. Учение о парадигме предложения, выдвинутое и обоснованное ею, стало неотъемлемой частью современной синтаксической теории. Парадигматические отношения в синтагматической цепи трактуются, как известно, по-разному, однако само наличие парадигматических отношений у выделяемых синтаксических единиц, необходимость их учета и анализа в объяснении синтаксических явлений не вызывает никаких сомнений. Логически необходимое следствие обоснования понятия парадигмы предложения — это выявление структурных схем (образцов, типов) простого предложения. Каждая схема имеет свое грамматическое значение (предикативность) и своё семантическое содержание (семантическая структура предложения), характеризующиеся определённой коммуникативной задачей и
тем или иным актуальным членением. Эти диалектически связанные понятия, известные ранее или недавно разработанные Н.Ю. Шведовой, служат основой для многоаспектного определения важнейшей синтаксической единицы: «простое предложение - это такое высказывание, которое образовано по специально предназначенной для этого структурной схеме, обладает грамматическим значением предикативности и своей собственной семантической структурой, обнаруживает эти значения в системе синтаксических форм (парадигме предложения) и в регулярных реализациях имеет коммуникативную задачу, в выражении которой всегда принимает участие интонация» [111, 89-90; 149, 67-80].
В работах по языкознанию основными категориями предложения считают коммуникативность, модальность и предикативность [Виноградов, Ко духов, Перетрухин, Шведова, Золотова, Панфилов, Ломтев]. Как показывает анализ существующих исследований, задача описания и истолкования этих категорий непроста, и об этом можно судить хотя бы по тем противоречиям, которые имеют место во многих современных работах [Адмони, Александров, 26-34; Александров, 3, 133-139; Золотова, 66, 147-154; Крылова-Самойленко, 135-139; Курдюмов, 81, 5-6; Ломтев, 86, 78; Панфилов, 37-48; Райхель, 160-162; Распопов, 103, 70-77; Стеблин-Каменский, 133-135].
К вопросу об отношениях между предикативностью и предложением привлечено особое внимание синтаксистов, а решения его, приемлемого для многих, пока не видно. В настоящее время наблюдаются три подхода к описанию такого рода взаимоотношений.
1) Логический, при котором предикативность понимается как связь
между компонентами суждения — субъектом и предикатом, темой и ремой или
данным и новым; активными сторонниками этой точки зрения являются И.П.
Распопов и О.А. Крылова-Самойленко [103; 130];
2) Грамматический, когда предикативность понимается как связь между
подлежащим и сказуемым предложения.Об этом говорят в своих работах
Смирницкий, Стеблин-Каменский [Стеблин-Каменский, 160-162]. Сторонники
как логической, так и грамматической концепций фактически считают предикативность неотъемлемым и решающим признаком предложения;
3) Негативный, когда отрицается связь предикативности с предложением. На этой позиции стоят Стеблин-Каменский и Райхель [133-135; 160-162].
Наиболее резко противопоставленными представляются две точки зрения на сущность предикативности. Согласно одной точке зрения, «значение общей категории предикативности, формирующей предложение, заключается в отнесении содержания предложения к действительности» [Шведова, 151, 123-129.; Стеблин-Каменский, 160-162]. При этом признаётся, что «предикативность не всегда выражается в предикативной связи между частями или членами предложения, что она может быть присуща предложению в целом и не вызывать его расчленения» [Русская грамматика, Золотова, Панфилов, Стеблин-Каменский]. Согласно второй точке зрения, предикативность - это «сказуемостное свойство», или «сказуемостное отношение», т.е. «то, что делает сказуемое сказуемым». Иначе говоря, предикативность рассматривается как особого рода отношение между компонентами предложения, возникающее благодаря своеобразной противопоставленности одного компонента (сказуемого или подобного ему по функции элемента структуры) другому [Распопов, 103, 70-77; Стеблин-Каменский, 133-135].
Создаётся впечатление крайней контрастности, полного
взаимоисключения этих точек зрения. Однако такое впечатление может возникнуть лишь при их абсолютизации — в том случае, когда они рассматриваются как всоеобъемлющие концепции предикативности. В действительности же каждая из этих точек зрения выражает реальную предикативность только с одной стороны и в своей односторонности правильна. Первая касается содержания предикативности, вторая - её формы.
Вслед за Золотовой мы считаем, что «каждому предложению независимо от его состава и строения присуща предикативность, т.е. отнесённость к действительности, которая и делает его средством формирования и выражения мысли» [Золотова, 66, 138], что основным, неотъемлемым признаком
предложения также является предикативность - соотнесённость его содержания с действительностью. «... Значение и назначение общей категории предикативности, формирующей предложение, пишет акад. В.В. Виноградов, заключается в отнесении содержания предложения к действительности» [Виноградов, 29, 404].
Как видим, несмотря на широкое развитие синтаксических исследований, синтаксис остаётся одним из наименее изученных уровней, что связано с объективными трудностями его изучения: 1) необъятное множество конкретных предложений, каждое из которых обладает своим индивидуальным значением, затрудняет их классификацию; 2) тесная связь синтаксиса не только с морфологией, но и с лексикой усложняет исследование любого синтаксического явления.
За привычными грамматическими терминами «предложение простое» -«предложение сложное», «предложение двусоставное» — «предложение односоставное», «предложение полное» - «предложение неполное», «предложение повествовательное» — «предложение вопросительное» -«предложение побудительное», «предложение невосклицательное» -«предложение восклицательное» и т.д., образующими, как видим, оппозиции, стоят разные синтаксические категории словесных конструкций. Описать и понять каждую из них - это значит описать и понять свойственное ей грамматическое значение и выражающие это значение формальные показатели. Совокупность и система грамматических категорий словесных позиций и грамматических категорий словесных конструкций - это и есть синтаксис языка, соотнесённый и связанный в пределах грамматики с морфологией языка [Березин, Головин, 194].
Сопоставительный синтаксис русского и китайского языков остаётся одной из неисследованных областей языкознания. До сих пор нет монографических исследований, посвященных сопоставительному синтаксису простого предложения в русском и китайском языках.
Создание унифицированных способов описания и установление основных принципов сравнения систем различных языков давно интересуют лингвистов. Это по сей день остаётся одной из основных задач типологии.
Хотя и достигнуты определённые успехи в области методики сопоставительного исследования, в разработке способов выделения общих признаков, в определении принципов сравнительного описания содержательных единиц языков, в создании параметров системно-типологической классификации языков, тем не менее единый универсальный способ сравнительного описания всех сторон структуры языков ещё не найден [Гак, Нерознак, Джаббарова, Бандарко, Будагов, Михеев, Мещанинов, Солнцев, Скаличка, Успенский, Якобсон, Ярцева].
Одним из приёмов лингвистического исследования в научных и практических целях является сопоставительно-типологическое изучение разносистемных языков.
Касаясь вопроса типологического сопоставления, Солнцев отмечает, что лингвистическое исследование может быть определено как типологическое при условии сопоставления минимум двух языков и что сам факт сопоставления разных языков является постоянным моментом всяческого типологического исследования [Солнцев, 5-28]. Конечную цель сопоставления языков чешский лингвист Скаличка совершенно справедливо видит в необходимости определения того, что является общим для всех языков, иначе говоря, каковы универсалии, и наоборот, что является специфичным для некоторых языков [Скаличка, 3-10 ]. Среди многих классификаций, которым подвергается сопоставительное изучение языков, отмечает Гак, наиболее существенным является1 разделение его на структурную и функциональную типологию. Если структурная- и сопоставительная лингвистика исследует особенности организации сравниваемых языков, их форм, то функциональное сопоставительное изучение языков призвано раскрыть закономерности построения речи на данном языке в сравнении с другим. Это, по-видимому, и является конечной целью сопоставительного изучения языков. Функционально-
сопоставительная лингвистика должна сопоставлять средства, избираемые говорящим на разных языках при реализации одних и тех же типовых коммуникативных заданий в сходных ситуациях [Гак, 37].
Специфика любого языка существует не вообще, вне его сравнения с другим языком, но она выявляется только в процессе сопоставительного анализа конкретных языковых фактов в пределах аналогичных категорий изучаемых языков. Выступая в качестве катализатора основных специфических свойств языка, обнаруживающихся в процессе сопоставления этого языка с другим более рельефно, более зримо, сопоставительное описание, с одной стороны, способствует лучшему усвоению каждого из языков, с другой, — создает предпосылки для освоения того или иного языка носителем другого языка [Нерознак, 52].
Придавая большое значение сопоставительному изучению языков разных >. систем, Виноградов подчёркивал, что «.. .наряду со сравнительно-историческим изучением родственных языков возможно и даже необходимо сравнительное или сопоставительное изучение разносистемных языков, особенно актуален сопоставительный анализ синтаксических явлений разносистемных языков» [Виноградов, 28].
Определяя задачи синтаксической типологии, Мещанинов отмечал, что общими для всех языков категориями выступают элементы не морфологии и лексики, а синтаксиса. Подлежащее, сказуемое, дополнение и определение являются общеязыковыми категориями. Их назначением служит передача отношений между членами предложения. Субъектные, предикативные, объектные и атрибутивные отношения прослеживаются во всех языках и выступают в каждом развёрнутом предложении. Так, для передачи подлежащего в языках разных типов используется разная падежная форма, но подлежащее всегда выступает как субъект действия [Мещанинов, 196].
Тесная связь, существующая между морфологией и синтаксисом, осложняет установление грамматического объекта синтаксической типологии,
но не снимает задачи выявления сходных и различных синтаксических конструкций в языках разных типов.
При типологическом исследовании языков важно принимать во внимание не все признаки (иначе это может привести к длинному списку критериев, которые отличают один язык от другого), а только такие, которые, будучи сгруппированы в определённые типы, могут служить основой для дальнейшего исследования структурных особенностей языков, т.е. обладали бы информативностью [Березин, 351].
Сопоставительному изучению синтаксиса русского и китайского языков посвящены работы Шутовой. Основополагающим трудом является монография «Синтаксис современного китайского языка» (на основе сопоставления китайского и русского языков), которая имеет отношение к проблеме специфики сопоставительного метода исследования разносистемных языков, к целям и задачам (их детализации и предназначению), сравнительно-типологическому описанию грамматических категорий разных уровней (фонетических, морфологических и синтаксических) [Шутова, 1991]. Ценные материалы по сопоставлению грамматического строя русского и китайского языков содержатся также в работах Чэнь Готин («Сочетание слов и структура предложения в русском и китайском языках» [Чэнь Готин, 2002]) и Чжао Юньпин - «Сопоставительная грамматика русского и китайского языков» [Чжао Юньпин, 2004].
В этом плане представляет определённый интерес работа Всеволодовой и и Го Шуфэнь «Классы моделей русского простого предложения и их типовых значений. Модели русских предложений со статальными предикатами и их речевые реализации (в зеркале китайского языка)» [Го Шуфэнь, 1999]. В работе выделены основные модели (структурные схемы) русского простого предложения, разделённые на классы по типам предикатов. Это первый после академических грамматик 1970 и 1980 гг. опыт систематизированного описания формальных моделей русского простого предложения в теснейшей связи со значением, присущим данной модели. При этом сравниваются не сами модели
предложения, а их речевые реализации с учётом порядка слов и просодики. Авторы ставят перед собой задачи:
1) выработать алгоритмы выбора соответствующей модели при продуцировании текста на неродном языке; 2) получить интересный материал для сопоставительного и типологического анализа; 3) понять языковые механизмы, обеспечивающие в каждом языке возможность/невозможность тех или иных трансформаций; 4) выявить и сформулировать коммуникативные установки говорящего, решаемые с использованием тех или иных модификаций и трансформов.
В основе методики анализа лежит положение, что "первоосновой любого предложения-высказывания является не формальная структура, а её содержательный вариант, который передаёт определённую типовую ситуацию. Известно, что типовая ситуация есть лингвистическая универсалия, что позволяет применять это понятие к любому языку. Более того, как правило, конкретный класс типовых ситуаций имеет в каждом языке специально выработанные языком прототипические модели...". Авторами проекта выделены пять основных типовых ситуаций в зависимости от характера предиката: 1) бытийные и местонахождения; 2) акциональные, включающие как действия одушевлённого и неодушевлённого субъекта, так и явления и события; 3) статальные (состояния одушевлённого и неодушевлённого субъекта и среды); 4) реляционные, характеризующие самые разные типы отношений между двумя и более релянтами; 5) характеризационные, где выявляются признаки субъекта: квалитативный, квалификативный и квантитативный" [Всеволодова, Го Шуфен, 1999, 4-5].
Позднее появился ряд исследований, посвященных специально сопоставительному изучении двух языков, а также диссертации и статьи по различным вопросам сравнительного языкознания русского и китайского языков (Ван Янчжан, Ван Минци, Сун Юн Шэнь, Ван Цзиньлинь, Го Давэнь, Хэ Хуа).
В последние десятилетия антропологический принцип изучения языка становится определяющим в методике и практике преподавания русского языка как неродного. Этот подход учитывает, что одной из основных проблем современного языкознания является изучение и расшифровка закодированных на синтаксическом уровне способов мышления, что даёт возможность проникнуть в сущность той языковой картины мира, которая характерна для представителей данного этноса в данную эпоху. В связи с такой постановкой вопроса на первое место в изучении грамматики выдвигается самая ненаблюдаемая, скрытая в человеческом сознании сфера - синтаксис и синтаксические отношения. Отражённые в сознании языковой личности отношения и связи между реалиями внеязыковой действительности реализуются на уровне высказывания в разнообразнейших синтаксических структурах. Синтаксис сообщает не столько о том, какие составные элементы картины мира человеком познаны, сколько о том, как они между собой связаны. Следовательно, на грамматическом уровне национального языкового сознания способы соединения понятий оказываются более важными, чем способы их номинации. Изучение языка, а значит, и способов национального мышления, невозможно без глубокого и тонкого осознания особенностей синтаксических связей в предложении и его реализации на уровне высказывания. Таким образом, для того чтобы научиться говорить и писать на неродном языке, очень важно не только знать, но и чувствовать его синтаксический строй. Овладение тонкостями синтаксической семантики изучаемого языка важно не только для формирования продуктивных умений в устной и письменной речи, но и для понимания коммуникативной интенции в речи других людей, тех особых эмотивных и волюнтативных нюансов, которые далеко не всегда выражаются эксплицитно, но могут быть скрыты в самой грамматической структуре предложения. К синтаксическим структурам, изучение которых вызывает наибольшие трудности у иностранных учащихся, несомненно, можно отнести конструкции с независимым инфинитивом, так как в родном языке учащихся не всегда есть языковой эквивалент таким
предложениям, а значит, передать их содержание с помощью прямого перевода не представляется возможным. Между тем инфинитивные предложения очень характерны для русского языка в силу их особой эмоциональности и многообразия выражаемых ими модальных оттенков.
В работе анализируются наиболее часто встречающиеся в русском языке структурно-семантические типы инфинитивных предложений, знание синтаксических структур которых, с нашей точски зрения, необходимо не только для их узнавания и понимания, но и для активного продуцирования в собственной речи. В качестве примеров приводятся инфинитивные предложения, извлечённые из художественных текстов, синтаксис которых отражает стихию разговорной речи, что особенно важно для занятий в иноязычной аудитории. Инфинитивные предложения - это уникальный тип предложений, имеющий в русском языке свою семантическую и функциональную специфику. Они представляют собой своеобразное семантически и грамматически комплицированное явление. Их структурный лаконизм сопровождается семантической ёмкостью и синкретизмом, сильной модальной насыщенностью и особой выразительностью.
Объектом нашего исследования является сопоставительно--, типологический аспект структурно-семантических и коммуникативных типов односоставных инфинитивных предложений русского языка, способов и средств их передачи в китайском языке.
Сопоставление способов и средств передачи русских инфинитивных
предложений на китайский язык проводится в основном на материале русских
художественных текстов и их переводов на китайский язык. Материалом для
исследования послужили произведения Гоголя, Тургенева, Достоевского,
Пушкина, Толстого, Чехова, Булгакова, Горького, Солженицына,
Паустовского и др. и их переводы на китайском языке. Следует отметить, что с целью наиболее точного определения способов и средств передачи инфинитивных односоставных предложений русского языка на китайский язык в некоторых случаях использовался подстрочный перевод.
Синтаксис односоставных инфинитивных предложений русского языка и способов и средств их передачи в китайском языке не подвергался специальному изучению в сопоставительном плане. В нашем исследовании делается попытка выявления основных структурно-семантических и коммуникативных типов односоставных инфинитивных предложений русского языка и их эквивалентов в китайском языке, то есть русские модели инфинитивных предложений сопоставляются с их китайскими содержательными эквивалентами. Структурные типы (разновидности) инфинитивных предложений русского языка систематизированы так, чтобы наилучшим образом выявить их эквиваленты в китайском языке. При этом в целях сопоставительного анализа впервые используются понятия структурной схемы (формулы, модели) и парадигмы предложения, характерные для синтаксической теории наших дней; выявлены китайские соответствия каждого типа предложений русского языка.
Инфинитивные предложения - это особый структурно-семантический тип односоставных предложений, имеющий свою семантико-функциональную специфику. Для инфинитивных предложений характерна семантическая ёмкость, смысловой синкретизм и модальная насыщенность.
Основные структурные и семантические свойства инфинитивного предложения определены природой инфинитива, называющего действие, но не способного, в отличие от личных форм глагола, характеризовать это действие по времени протекания. Общее модально значение инфинитивного предложения — потенциальность действия, темпоральное значение — вневременность, нелокализованность на оси объективного времени. На общее значение потенциального действия наслаиваются различные частные модальные значения, для выражения которых имеются специальные языковые средства.
Целью данной работы является изучение и системное описание типологических особенностей синтаксиса простого односоставного
инфинитивного предложения и способов и средств их передачи в китайском языке.
Отсюда вытекают следующие задачи :
- определить основные структурно-семантические и коммуникативные типы односоставных инфинитивных предложений в русском языке;
- уточнить принципы классификации инфинитивных односоставных
предложений в русском языке;
- определить модальные значения инфинитивных предложений;
выявить структурно-семантические особенности односоставных инфинитивных предложений в русском языке;
проанализировать способы и средства передачи основного структурного компонента русских инфинитивных предложений в китайском языке.
Методы исследования. В работе используются: а) приёмы
парадигматического анализа синтаксических явлений; б) сопоставительный
{ анализ структур разносистемных языков; в) приёмы синтаксического
моделирования; г) элементы трансформационного анализа; д) описательный
метод.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые
делается попытка сопоставления структурно-семантических и функциональных
особенностей инфинитивных предложений русского языка, проводится полная
и последовательная классификация односоставных инфинитивных
> предложений по структурно-семантическим признакам, выявляются
семантические и синтаксические типы информации и характер их корреляций и способы и средства их передачи в китайском языке.
Теоретическое значение диссертации определяется тем, что она способствует: а) выяснению вопроса о типологии простого предложения в русском и китайском языках; б) выявлению интегральных и дифференциальных черт структурно-семантических типов простого предложения в сопоставляемых языках; в) построению рациональной классификации
структурно-семантических типов односоставных инфинитивных предложений русского языка и способов и средств их передачи в китайском языке.
Практическое значение исследования. Материалы диссертации могу г быть использованы при изучении основных структурно-семантических типов простых односоставных инфинитивных предложений русского языка и способов и средств их передачи в китайском языке, при составлении учебников и учебных пособий по сопоставительному языкознанию, при создании программ и учебников по русскому языку для китайской школы и по китайскому языку для русской школы, в спецкурсах и спецсеминарах по сопоставительному языкознанию, а таюке в практике перевода с русского языка на китайский и наоборот.
Апробация работы и внедрение её результатов. Содержание
диссертации излагалось в виде докладов на ежегодных научно-теоретических
конференциях профессорско-преподавательского состава Российско-
Таджикского (славянского) университета («Славянские чтения», 2008-2009); Международной научной конференции «Актуальные проблемы филологии и культурологии» (Душанбе, 2009). По теме диссертации имеются публикации (список приведён в конце автореферата).
Структура и содержание работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, состоящего из 167 авторских названий и 39 иллюстративных источников.
Во введении обосновывается выбор предмета и объекта исследования, актуальность темы диссертации, формулируется цель и ставятся задачи, определяется метод исследования, отмечена научная новизна и практическая ценность работы, степень разработанности темы.
В нашем исследовании мы классифицируем инфинитивные конструкции по коммуникативным типам — внутри коммуникативных типов - по семантическим признакам.
Критический анализ лингвистических концепций инфинитивных предложений в русском синтаксисе
В русской синтаксической науке вопрос о месте инфинитивных предложений в системе односоставных решается по-разному. Одни лингвисты выделяют их в особый структурный тип на основании специфической предикативной основы - структурной схемы, включающей независимый инфинитив, соотнесённости действия или состояния с активным деятелем, модальности, выражаемой инфинитивной формой и интонацией (Грамматики -60, 70, 80; Бабайцева, Белошапкова, Валгина, Лекант, Брицын, Сиротинина, Скобликова, Тимофеев, Золотова, Седельников). Другие лингвисты рассматривают инфинитивные предложения как особую разновидность безличных предложений на основании общего синтаксического признака несочетаемости главного члена с именительным падежом (подлежащим) (Галкина-Федорук, Кирилова, Федоров, Воинова). В школьном учебнике и в учебнике для педучилищ они также рассматриваются в рамках безличных предложений.
Различие трактовок рассматриваемых предложений объясняется тем, что как в безличных, так и в инфинитивных предложениях нет грамматического подлежащего, и структура этих предложений такова, что не допускает при себе имени в именительном падеже.
Однако наиболее распространённой является точка зрения, согласно которой основу инфинитивных предложений составляет грамматически независимый инфинитив. В настоящее время эта точка зрения находит отражение во многих фундаментальных исследованиях, а также в большинстве фундаментальных учебников по современному русскому языку (Гвоздев, Белошапкова, Бабайцева, Лекант, Руднев, Почтенная, Рогова, Юрченко, Грамматика русского языка (1954, 1960, 1970), Русская грамматика (1980).
Инфинитивными называются такие структурно одночленные предложения, сказуемое которых выражено независимым предикативным инфинитивом. Специфической синтаксической особенностью инфинитивных предложений является употребление в их составе в качестве организующего центра, ядра именно независимого предикативного инфинитива, как отмечает Тимофеев [225, 257- 301]. Например:
Над кем же им смеяться? (Рыбаков. Дети Арбата, 72). Да там в палате и стула негде поставить (Солженицын. Раковый корпус, 7). Зачем портить хорошие отношения? (Чехов. Чайка, 296). Ещё бы не радоваться1. (Солженицын. Раковый корпус, 30). Нечего на него глядеть! (Булгаков. Блаженство, 648). Где уж ей там с молодёжью, да особенно с нашей, управиться! (Шолохов. Поднятая целина, 370). Чтобы сегодня не играть (Рыбаков. Дети Арбата, 292). Куда бы мне его послать? (Толстой. Война и мир, 694). Ну, а как мне убедить вас? (Чехов. Чайка, 326). Как вам сказать? (Чехов. Чайка, 326).
Широкое употребление инфинитивных предложений является характерной особенностью русского синтаксиса. Спецификой данных конструкций является то, что в их составе всегда есть или подразумевается субъектный детерминант в форме дательного падежа со значением активного лица.
Следует отметить и то, что в форме главного члена инфинитивных предложений нет указания на отнесённость высказывания к какому-либо лицу, т.е. для этих предложений характерна внеличность. Однако в структуре инфинитивных предложений дополнение в дательном падеже содержит точное указание на отнесённость высказывания к 1, 2, 3 лицу (к 1-2-му только личными местоимениями, к 3-му — личным местоимением 3-го лица или существительным) [Лекант, 38]: Куда мне (тебе, ему, нам, вам, им) идти. Мне ли тебя учить? (Булгаков. Полоумный Журден, 384). А на кого им писать? (Рыбаков. Дети Арбата, 72). Мне-то что жаловаться... (Рыбаков Дети Арбата, 78). Как мне пройти? (Солженицын. Раковый корпус, 18). А зачем человеку жить сто лет? (Солженицын. Раковый корпус, 24). Экспедитору как не прыгать из кузова на землю? Как не помочь грузчику и шофёру? (Солженицын. Раковый корпус, 26-27). А мне зачем их везти? (Шолохов. Поднятая целина, 159).
Дательный падеж при независимом предикативном инфинитиве обозначает то лицо, которому должно, необходимо или придётся совершить действие, названное инфинитивом: Мне нечего тебе подарить. (Паустовский. Корзина с еловыми шишками, 293). ... Ему совсем не в чем ходить. (Рыбаков. Дети Арбата, 11/ Не вам учить меня. (Чехов. Палата № 6, 181). Мне нынче дежурить во дворе до четырёх утра. (Замятин. Мамай, 181). Так чего мне самого-то себя наказывать? (Проскурин. Судьба, 28).
Приведённые примеры свидетельствуют о функциональной продуктивности инфинитивных предложений в современном русском языке, и, на наш взгляд, выделение их в самостоятельный структурно-семантический тип односоставных предложений современного русского языка является весьма оправданным. Сопоставление с безличными предложениями, пишет Г.А. Золотова, помогает понять природу модальности и в инфинитивных предложениях: значения возможности, необходимости — это те же внутрисинтаксические отношения между действием и его субъектом, выраженным формой дательного падежа, которые проявляются как в плане реальном, так и в плане нереальном (или потенциальном). В отличие от безличных, внутрисинтаксическая модальность в инфинитивных предложениях выражается не модальными словами, а самим строем предложения и интонацией, а также частицей бы, когда она есть. Золотова приводит следующие примеры: Мне ещё коня поить. — Мне надо, предстоит поить коня. Но курам никогда до облак не подняться. — Куры не могут (не способны) подняться до облаков.
Во всех этих примерах необходимость, невозможность действия для субъекта утверждается как реальный факт [Золотова, 62, 154].
Независимость инфинитива в сказуемом грамматически отличает инфинитивные предложения от тех безличных, которые тоже содержат инфинитив в составе сказуемого, то есть имеют сказуемые сложной структуры, типа хочется пойти, молено спросить, надо бы позвать, хорошо бы позвать, приятно говорить, стыдно признаться, нельзя миновать, отмечает Скобликова [Скобликова, 47]: ...Мне хочется есть (Чехов. Чайка, 267). За квартиру нельзя не платить (Булгаков. Блаженство, 610). Тебе надо отдохнуть (Булгаков. Блаженство, 629). Мне хочется быть с вами (Булгаков. Блаженство, 628). Тебе придётся покинуть Блаженство, и, вероятно, навсегда! (М. Булгаков. Блаженство, 644). Ростову уже не хотелось спать (Толстой. Война и мир, 375). Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, свой план (Толстой. Война и мир, 364).
Структурно-грамматические и коммуникативные типы инфинитивных предложений в современном русском языке
В современном русском языке существует два типа классификаций инфинитивных предложений. Один из них основан на формально-грамматическом признаке, другой - на функциональных особенностях инфинитивных предложений [Тимофеев, 201-202]. A.M. Пешковский пишет, что инфинитивные предложения очень распространены в русском языке и чрезвычайно разнообразны по оттенкам в значении. Эти оттенки значения он группирует следующим образом: а) предложения с оттенком объективной необходимости действия (= безличным: предстоит, суждено, придётся); б) предложения с оттенком субъективной необходимости действия (= безличным: должно, подобает, полагается); в) предложения с оттенком желаемости действия; в) восклицательные предложения со всевозможными оттенками чувства, столь же разнообразными, как и в обычных восклицательных предложениях; д) восклицательно вопросительные предложения с оттенками колебания, нерешительности, растерянности; е) вопросительные предложения без какого-либо ясно выраженного специфического оттенка в инфинитиве [Пешковский, 381-38].
Как уже указывалось, исходя из различий в составе сказуемого, модального значения, выражения субъекта, интонации, Тимофеев выделяет следующие структурно-грамматические типы инфинитивных предложений: 1) собственно-инфинитивные предложения без частицы бы, 2) собственно-инфинитивные предложения с частицей бы, 3) глагольно-инфинитивные предложения (с формами глагола быть). Однако третий тип, как отмечает Тимофеев, можно назвать инфинитивным условно, с большой оговоркой. Учитывая при этом известную их соотносительность с собственно-инфинитивными и наличие переходных случаев, он приводит для сравнения следующие примеры: Что делать? - Что было делать? [Тимофеев, 266].
Глагольно-инфинитивные предложения с формами глагола быть выделяются как одна из разновидностей инфинитивных предложений и Тулапиной, несмотря на то, что большинство исследователей, как замечает автор, исключает конструкции с было и будет из разряда инфинитивных предложений и классифицирует их как «глагольные безличные» [Тулапина, 62-68].
Однако большинство исследователей выделяют два формально-грамматических типа инфинитивных предложений:
1. Инфинитивные предложения без частицы бы, которые выражают модальные значения долженствования, необходимости, невозможности, неизбежности, предопределённости, целесообразности, предстояния и т.п: Например: Как же бабочке не сохнуть от тоски-немочи, как не убиваться! (Шолохов. Поднятая целина, 106). Морду бить за такое голосование1. (Шолохов. Поднятая целина, 224/ Богу незачем меня в убыток вводить (М.А. Шолохов. Поднятая целина, 79). Проводить вас в ваши комнаты? (Булгаков. Блаженство, 628). Так держать! (Булгаков. Блаженство, 628). Да зачем же его дёргать! (Булгаков. Блаженство, 631). Да чего о/се их вспоминать... (Булгаков. Блаженство, 635). 0 теперь делать? (Шолохов. Поднятая целина, 87). Поехать за границу, что ли... (Чехов. Чайка, 250). ...И добру-то поучить тебя некому (Замятин. Уездное, 38). Встать бы и уйти (Замятин. Уездное, 38). Собственно-инфинитивные предложения без частицы бы подразделяются Тимофеевым на повествовательные, вопросительные и пове-лительные. Инфинитивные предложения с частицей бы выражают, как отмечает Тимофеев, значение желательности, долженствования или же предостережения: Да за невестой бы послать (Булгаков. Полоумный Журден, 412). Яиц бы напечь! (Бунин. В поле, 35). Тебе бы в уголовном розыске служить! (Булгаков. Рїван Васильевич, 321). Ещё бы не радоваться! (Солженицын. Раковый корпус, 30). Среди собственно-инфинитивных предложений Тимофеевым выделяется группа вопросительных предложений: Ну, как бы тебе понятнее объяснить? (Шолохов. Поднятая целина, 267). Кого бы на подсобу взять? (Шолохов. Поднятая целина, 75). Почему бы не попробовать своего счастия? (Пушкин. Пиковая дама, 198). Выделенные Тимофеевым структурно-семантические - типы инфинитивных предложений в основном повторяются и в дальнейших исследованиях, хотя место их в классификационной иерархии, а также классификация конкретных инфинитивных предложений нередко меняются. Так, в «Русской грамматике» на основе анализа семантической структуры выделяются четыре типа инфинитивных предложений. Среди них центральное место отводится предложениям со значением объективной предопределённости, в составе которых вычленяются предложения: 1) со значением неизбежности: Хорошеть нашему городу. Этому не бывать; 2) со значением долженствования, предстояния, вынужденности: Нам быть вдвоём , 3) со значением невозможности (обычно) или возможности (редко): На пароме не протолкнуться. От дыма не продохнуть; 4) со значением ненужности, отсутствия необходимости: Энергии ей не занимать; 5) со значением недопустимости: Не мне же первому к ней идти. Вторую группу составляют инфинитивные предложения со значением субъективной предопределённости. Они представлены тремя семантическими типами: 1) со значением побуждения: Встать. Не возражать; 2) со значением субъективной необходимости и желаемости: Мне поговорить с учителем; 3) со значением субъективно осознаваемой целесообразности и своевременности: Ещё раз увидеть её\, а также предложения со специальными средствами выражения побудительности: (1) со значением желательности: Лишь бы успеть.... Пожить бы; (2) со значением согласия: Ну хорошо, пусть мне идти; (3) со значением побудительности: И чтоб сегодня же быть сговору. Третью группу составляют инфинитивные предложения со значением физического или интеллектуального развития: Тебя не узнать; О нём давно ничего не слыхать.
Четвёртую группу составляют инфинитивные конструкции субъективной оценки (т.н. «реактивно-оценочные»): В такой глухомани построить новый современный город?! [Русская грамматика, 373-376].
Своеобразие данной классификации состоит в том, пишет Брицын, что здесь не все предложения со значением желательности или императивности рассматриваются как члены парадигмы предложений первой и третьей групп: некоторые предложения с указанными значениями выделяются в отдельную группу (Брицын, 197).
Повествовательные инфинитивные предложения и способы их передачи в китайском языке
Контрастивное описание языковых категорий, не имеющих аналога в одном из сравниваемых языков, обычно базируется на данных перевода. При изучении способов передачи русских инфинитивных предложений источником определения китайских аналогов являются переводы, выполненные профессиональными переводчиками. Из приведённого выше списка структурно-семантических разновидностей инфинитивных конструкций видно, что каждая из них будет иметь различные аналоги в китайском языке.
Если обобщить наблюдения над всем классом инфинитивных предложений и их переводов на китайский язык, следует отметить, что китайские аналоги передают, как правило, две основные составляющие семантики инфинитивных предложений: их модальное значение и их содержательные эквиваленты при помощи особых синтаксических конструкций, характерных для китайского языка.
Приведённые примеры свидетельствуют о том, что инфинитивные предложения со значением долженствования передаются на китайский язык в основном двусоставными предложениями с модальными компонентами Icyao нуоісно, надо, должен, ]&Ш bixu необходимо, должен, обязательно нужно, Щ-dei следует, надлежит.
Рассмотрим инфинитивные предложения со структурно обязательными компонентами - глаголом быть+дщ. падеж, имеющие модальные значения долженствования, необходимости и неизбежности. Поскольку предложения данного типа имеют модальное значение предопределённости, необратимости, субъективной уверенности говорящего в неизбежности действия, то они передаются в китайском языке при помощи модального глагола Sc уао надо и выражения — S yiding уао должен, обязательно должен. Например:
Предложения типа Быть грозе (эпистемические) имеют модальное значение предопределённости, неотвратимости чего-либо, субъективной уверенности говорящего в неизбежности действия, явления: Быть грозе. - Обязательно будет гроза (— /ЕІсТ М yiding уао xia baoyu) = Обязательно должно пойти гроза Ц"F M У ! Этим конструкциям в китайском языке, как видно, также соответствуют двусоставные предложения со сказуемым-глаголом и устойчивой конструкцией «обязательно+модальноый глагол Ц уао должен+ основной глагол»: ...Бытьурожаю. (Шолохов. Поднятая целина, 287). — /Ё1..Ж : yiding уао shouhuo = (обязательно) должны получить урожай. Быть в дороге какой-нибудь беде, не иначе. (Шолохов. Поднятая целина, 458). J&_hifi№W3 i» $Й№&& Zai lushang biding you zainan, meiyou banfa = В дороге обязательно будет беда, не иначе.. — . ЙгАїШШ Ц іШ = Обязательно в дороге скоро должно будет какая-нибудь беда. Быть дождю. —/EH F Ш = Обязательно должен пойти дождь. Данные конструкции передаются в китайском языке при помощи сочетания модального глагола+основного глагола: Быть грозе. —ЙЗсТ М yiding уао xia bayou. Быть беде. Ь /Щ1к.Ш biding you zainan. Быть урожаю. — .Ш іШ. yiding yao shouhuo. Инфинитивным предложениям типа Не бывать браку соответствует в китайском языке ряд конструкций. Рассмотрим инфинитивные предложения со структурно обязательными компонентами глаголом быть+дат. падеж+творит. падеж с модальным значением долженствования, необходимости и неизбежности в коммуникативной функции: совета, предложения, пожелания: Быть тебе ученым Ш—Ш Ї&УзЩ - Ш- Ni yiding hui chengwei ke xuejia = Ты обязательно стать учёным (В данном случае модальный глагол hui выполняет вспомогательную функцию, также указывает на будущее время). Этим инфинитивным конструкциям в китайском языке соответствуют двусоставные предложения, а средством выражения модальности является модальный глагол+основной глагол , например: Знаешь ...
Вопросительные инфинитивные предложения и способы их передачи в китайском языке
Их структурный лаконизм сопровождается семантической ёмкостью и синкретизмом, сильной модальной насыщенностью и особой выразительностью. Эти предложения придают речи специфическую стилистическую окрашенность и экспрессию. В традиционной русской грамматике их место почти всегда было спорным и неопределённым. Их относили или к безличным предложениям, или выделяли как самостоятельный тип односоставных предложений. В «Русской грамматике - 80» они считаются одной из четырёх основных разновидностей однокомпонентных схем предложений и описываются как инфинитивный класс, строящийся по моделям типа: Здесь не пройти; Цвести садам! Молчать! [Русская грамматика, Т. 2, 373-378]. В некоторых трудах по деривационному синтаксису они рассматриваются как модальные дериваты - производные или от предложений спрягаемо-глагольного типа: Он едет — Ему ехать, или от конструкций с зависимым инфинитивом: Ему надо ехать— Ему ехать [Гришина, 1988].
Главный член инфинитивного предложения выражается инфинитивом, не зависящим ни от какого другого члена предложения и обозначающим действие или состояние как желательное, необходимое, возможное, неизбежное: Как бы мне пообедать (Чехов. Палата № 6, 165). Как лее ее не любить? (Булгаков. Иван Васильевич, 321). Чего тут не сметь\ (Булгаков. Полоумный Журден, 402). Нечего мне под старость лет расставаться с тобою да искать одинокой могилы на чужой сторонке. Вместе жить и вместе умирать (Пушкин: Капитанская дочка, 271). Как подать ей помощь? Как освободить от рук злодеяЧ (Пушкин. Капитанская дочка, 286).
Наблюдения над функционированием инфинитивных предложений в современном русском языке свидетельствуют о том, что инфинитивные предложения составляют характерную особенность русского синтаксиса, и их выделение в качестве самостоятельного структурно-семантического типа односоставных предложений является оправданным и целесообразным, так как в отличие от других структурно-семантических типов односоставных предложений имеет свою собственную структуру и семантику.
Спецификой данных конструкций является то, что в их составе всегда есть или подразумевается субъектный детерминант в форме дательного падежа со значением активного лица.
Следует отметить и то, что в форме главного члена инфинитивных предложений нет указания на отнесённость высказывания к какому-либо лицу: они характеризуются внеличностью. Однако в структуре инфинитивных предложений дополнение в дательном падеже содержит точное указание па отнесенность высказывания к 1, 2 и 3 лицу (к 1- и 2-му только личными местоимениями, к 3-му - личным местоимением 3-го лица или существительным) [Лекант, 8, 38]: Куда мне (тебе, ему, нам, вам, им) идти. Ну, а как мне убедить вас? (Чехов. Чайка, 326). Тебе бы отдохнуть (Булгаков. Блаженство, 629). Где уж ей там с молодежью, да особенно с нашей, управитьсяі (Шолохов. Поднятая целина, 370). Хоть бы в конце жизни нам не прятаться, не лгать (Чехов. Чайка, 243). Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены (Толстой. Война и мир, 52). Над кем же им смеяться! (Рыбаков. Дети Арбата, 72). А зачем человеку жить сто лет? (Солженицын. Раковый корпус, 24).
В большинстве существующих грамматических описаний инфинитивных предложений обычно выделяют следующие их структурно-семантические разновидности: предложения со значениями долженствования: Мне ехать; неизбежности: Быть грозе\; ненужности, ненеобходимости: Денег мне не занимать; недопустимости, нецелесообразности: Не ночевать же нам на улицеї; невозможности: Здесь не пройти; желания: Уехать бы!; побуждения: Молчать!; вопроса: Вам помочь?; отрицания: Некому работать, Некогда отдыхать, Незачем спорить и др. [Тулапина, 216].
В современном русском языке существует два типа классификаций инфинитивных предложений. Один из них основан на формально грамматическом признаке, другой — на функциональных особенностях инфинитивных предложений.
Большинство исследователей выделяют два формально-грамматических типа инфинитивных предложений: Инфинитивные предложения без частицы бы и инфинитивные предложения с частицей бы. Инфинитивные предложения без частицы бы выражают модальное значение долженствования, необходимости, невозможности, неизбежности, предопределенности, целесообразности, предстояния и т.п., Инфинитивные предложения с частицей бы выражают значение желательности, долженствования или же предостережения.
Похожие диссертации на Русские инфинитивные предложения и способы их передачи в китайском языке
