Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Неологизм как лингвистический феномен и объект лексикографии .
1.1. Дефиниция термина «неологизм» с. 11
1.2. Термин «неологизм» в немецком языкознании с.14
1.3. Типология неологизмов:
1.3.1. По сохранению «Плана выражения» с. 16
1.3.2. По способу словообразования с. 18
1.3.3. По авторству. с. 19
1.3.4. По принадлежности к «Языку»/«Речи» с. 19
1.3.5. По фиксации в произведениях художественной литературы с. 19
1.3.6. По цели создания с. 20
1.3.7. По этимологии с. 21
1.4. Причины возникновения неологизмов:
1.4.1. Внутрилингвистические причины с. 24
1.4.2. Экстралингвистические причины с. 26
1.4.2.1. Влияние НТР. с. 27
1.4.2.2. Роль СМИ с. 32
1.4.2.3. Глобализация с. 35
1.4.2.4. Политические и социально-экономические преобразования общества с. 41
1.5. Лексикографическая фиксация неологизмов в общих и специальных словарях с. 42
Выводы по главе первой с. 51
ГЛАВА 2. Теоретические и практические проблемы перевода неологизмов .
2.1. Разработка проблемы перевода неологизмов в современном переводоведении с. 53
2.2. Материал и методы исследования с. 58
2.3. Классификация новых слов по принадлежности к функциональному стилю с. 61
2.4. Классификация новых слов по тематическому признаку. с. 70
2.5. Перевод неологизмов тематической группы «Политика» с. 73
2.6. Перевод неологизмов тематической группы «Экономика» с. 98
2.7. Перевод неологизмов тематической группы «Молодежная субкультура» с. 117
2.8. Перевод неологизмов тематической группы «Наука и техника» .с. 129
2.9. Перевод неологизмов тематической группы «Правопорядок» с. 137
2.10. Опыт составления Русско-немецкого словаря неологизмов с. 152
Выводы по главе второй с. 162
Заключение с. 170
Литература с. 183
Приложение с. 197
- Термин «неологизм» в немецком языкознании
- Внутрилингвистические причины
- Разработка проблемы перевода неологизмов в современном переводоведении
- Перевод неологизмов тематической группы «Экономика»
Введение к работе
Как для занимающихся теорией перевода лингвистов, так и для переводчиков-практиков большой интерес представляет процесс обогащения словаря русского языка новыми лексическими единицами и поиск эквивалентов и пути их построения средствами иностранного языка. Политические, социальные и экономические преобразования, произошедшие в России с момента начала перестройки, вызвали появление в языке большого количества новой лексики, отражающей новые условия жизни общества, изменения в общественном и индивидуальном сознании его членов. Проблемы, связанные с переводом таких неологизмов на немецкий язык, обусловили актуальность данного исследования.
Временной отрезок, конец 80-х гг. 20 в. - начало 21 века выбран для исследования эмпирически. Этот этап развития русского языка представляется нам наиболее интересным с точки зрения проблематики перевода неологизмов. Дело в том, что процесс обновления в лексике происходит постоянно, но есть периоды, когда он особенно интенсивен. Последние десятилетия прошлого века стали таким «неологически активным» периодом в истории русского языка. Процесс обновления лексического фонда продолжается и сегодня.
Неравномерность развития лексического состава носит закономерный характер, что вызвано в значительной мере социальной обусловленностью развития языка. От потребностей общества зависит интенсивность развития отдельных лексических пластов. Социальные факторы, воздействующие на развитие лексического фонда, очень многообразны, например, социальная структура общества, уровень производства и техники, активность политических, экономических, научно-технических, культурных контактов. То, что «темпы языковых преобразований определяются условиями функционирования языка» [НТРФЯ 1977: 35], признают не только отечественные языковеды, но и зарубежные ученые. Так, немецкий лингвист Карл Корн замечает по этому поводу: «Die Sprache wandelt sich mit den Lebensformen der Gesellschaft. Es ergibt sich eine
neue Parallelitat zwischen allem, was unter dem Begriff der verwandelten Welt zu verstehen ist, und der neuen Nomenklatur, die dieses Phanomen hervorbringt».1 [Korn 1962: 11]
Переломным этапом в жизни российского общества стали последние десятилетия 20 века - время «перестройки», когда происходило обновление социально-экономических устоев жизни общества, а вместе с тем и смена идеологической парадигмы. За прошедшие с начала перестройки годы в российской действительности произошли радикальные перемены - изменились политические и социально-экономические условия жизни общества, имел место стремительный прогресс научно-технической мысли, осуществлялась интеграция России в современный общемировой и, прежде всего, в европейский культурный узус. Все это не могло не сказаться на количественном росте современного вокабуляра, не повлечь за собой некоторые сдвиги в стилистичес-ко-функциональной системе языка. «Для русского языка 90-х годов XX столетия, отражающего в своем «зеркале» новую общественно-политическую и экономическую ситуацию в России, характерны процессы, ведущие к изменениям в структуре и содержании многих жанров речи, и к перераспределению на шкале значимости и употребительности», - замечает Е.И. Голанова. [Галанова 2000: 427]
По глобальности преобразований, которые претерпела наша страна в ходе перестроечных трансформаций конца 80-х - начала 90-х гг. 20 века, это время можно сравнить с революцией 1917 года или реформированием России, которое предпринял в свое время Петр I. Реформы, начатые Горбачевым, при всей их внутриполитической значимости были направлены не в меньшей мере на интеграцию России в мировое сообщество. В этом их сходство с преобразованиями петровского времени. Перефразируя известное высказывание о том, что
1 Язык изменяется вместе с формами жизни общества. Этот феномен порождают новые параллели между всем тем, что мы понимаем под термином «управляемый мир» и «новая номенклатура».
Петр I прорубил для России окно в Европу, можно сказать, что Горбачев, в свою очередь, распахнул дверь, разделяющую эти две смежные комнаты - Россию и Европу. При этом дверь была открыта таким стремительным жестом и так широко, что это не могло не привлечь внимание всего мира. Как отмечает Дж. Эйто, составитель выпущенного в 1989 г. английским издательством «Лонгман» Словаря новых слов английского языка, «во всем мире это была эра «перестройки». Реформы Михаила Горбачева стремительно захватили западное воображение. Ключевыми словами того времени стали «гласность» и «перестройка». [Эйто 1990: 3]. События последующих лет (путч, чеченская война и др.) не только не ослабили внимания со стороны Запада к России, но еще больше приковали его к нашей стране.
Под влиянием этих изменений произошло не только обогащение лексического и фразеологического состава русского языка, одновременно с этим имело место некоторое обновление функционально-стилистической системы русского языка.
Во многом проникновению новой русской лексики на Запад способствовали более частые и широкие выступления наших ведущих политиков перед иностранной аудиторией. Не следует забывать и о свободе выезда для российских граждан и въезда иностранцев, т.е. о контактах на неофициальном, а не только профессионально-деловом, но и личностном уровне.
Таким образом, в конце XX века неологический поток, хлынувший из России, оказался настолько значительным, что он ставит перед лингвистами задачу не только фиксировать и описывать новые языковые явления, но и теоретически переосмыслить традиционный взгляд на неологизм. Из объекта, недостойного внимания серьезных ученых, неологизм превратился в предмет современного исследования отечественных и зарубежных языковедов, в том числе переводоведов.
Научная новизна работы заключается в том, что проблема перевода неологизмов, появившихся в русском языке в постсоветское время на фоне глубо-
ких изменений социально-культурных условий функционирования языка, является новой и еще мало разработанной в отечественном переводоведении. Исследование собранного материала позволит получить новые научные обобщения в области теории перевода.
Основная гипотеза Формулируется следующим образом: выбор средств и определение способа передачи неологизмов при переводе определяется принадлежностью неологизма к тематической группе и функциональному стилю. Целью диссертационной работы, в соответствии с выше сформулированной гипотезой, является исследование специфики проявления общей закономерности подбора лексических эквивалентов на качественно новом материале. В связи с поставленной целью определены следующие задачи:
исследование и описание неологизмов русского языка постсоветского периода;
исследование и описание соотносительного слоя лексики немецкого языка и функционирования соответствующих единиц в качестве эквивалентов русских неологизмов; исследование и классификация переводческих приемов, используемых для передачи неологизмов русского языка постсоветского периода на немецкий язык;
обоснование, уточнение и конкретизация принципов двуязычного лексикографического описания неологизмов; составление на этой теоретической основе русско-немецкого глоссария исследуемого слоя лексики. Предметом изучения данного диссертационного исследования является способы передачи неологизмов современного русского языка при переводе на немецкий.
Объект исследования - новые лексические образования в современном русском языке и их эквиваленты в переводных и аутентичных текстах на немецком языке.
Теоретическая значимость данного научного исследования состоит в уточнении закономерностей передачи неологизмов и безэквивалентной лексики в условиях динамичного развития контактирующих языков, с учетом воздействия социолингвистических факторов, а также рассмотрение как интра-, так и экстралингвистических аспектов этого явления, оказывающих влияние на выбор способов и средств передачи этого лексического пласта при переводе с русского языка на немецкий.
Практическая ценность данного научного исследоваїшя состоит в возможности использования результатов исследования при построении курса общей и специальной теории перевода, на практических занятиях и спецкурсах по переводу, при написании курсовых и дипломных работ, а также при составлении словарей и учебно-справочных пособий для переводчиков. Полученные в ходе исследования и обработанные материалы будут, бесспорно, востребованы как русскими переводчиками, работающими с русско-немецкой языковой парой, так и немцами-русистами, изучающими лексикологию русского языка и лингвострановедение. Включение неологизмов в процесс преподавания русского языка иностранным студентам имеет большое значение, ибо изучение этой лексики помогает развить чувство языка, понять где, когда, кем, в каких условиях уместно и целесообразно пользоваться этой лексикой.
Материалом для исследования служат только тексты как речевые произведения, закрепленные в книжно-письменной форме языка. Такой способ исследования позволяет оперировать данными многочисленных и реально существующих на ИЯ и ПЯ текстов, тем самым, позволяя пользоваться методами индукции и дедукции, классифицировать и обобщать выявленные таким путем соотношения. Вопросы устного перевода, составляющие особую область исследования и требующие особых методов изучения, остаются за пределами данной работы. Однако следует оговориться, что проблематика передачи неологизмов в устной речи нашла свое косвенное отражение в данном диссертационном исследовании, т.к. принятые к анализу тексты изобилуют диалогической
речью. Следует заметить, что за писателями признается роль арбитров в области языкового вкуса и знания родного языка, а их языковое творчество служит обществу длительное время в качестве эталона. «Лингвисты глубоко правы в том», - подчеркивает Л.В. Щерба, - «что, разыскивая норму данного языка, обращаются к произведениям хороших писателей, обладающих, очевидно, в максимальной степени оценочным чувством». [Щерба 1974:127] Кроме современной периодики - газет и журналов России и Германии в работе над диссертацией были использованы два романа В. Пелевина «Чапаев и Пустота» и «Поколение «П» и их переводы на немецкий язык.
К инновационным процессам, имеющим место в современном русском языке, в своих работах стали обращаться в первую очередь русисты. Так, например, исследованию данной проблематики посвящены работы Л.П. Крысина [Крысин 1989; Крысин 2000а; Крысин 20006; Крысин 2000в], И.А. Стернина [Стернин 1997], Е.А. Земской [Земская 2000], М.В. Китайгородской [Китайгородская 2000, Китайгородская 2003а], Е.В. Какориной [Какорина 2000, Какори-на 2003] и др. Интерес к неологизмам со стороны переводоведения обусловлен проблемой представления новой лексики средствами другого языка на фоне ее активного использования в разговорной речи, на страницах произведений художественной литературы и в СМИ. Однако широкого обсуждения в переводо-ведческой среде эта проблема до настоящего времени не получила. Исследованию данной тематики посвящаны лишь отдельные работы В.Г. Гака [Гак 1983], В.В. Ганина [Танин 1978], B.C. Елистратова[Елистратов 1995], Э.Ф. Приходьмо [При-ходько 1964], М.Я. Цвиллинга [Цвиллинг М.Я. 1984], А. Д. Швейцера (Швейцер 1993]. В фокусе большинства исследований находятся тексты определенной тематической или функционально-стилистической принадлежности и рассматриваются вопросы перевода неологизмов на русский язык. Попытки теоретически осмыслить весь спектр вопросов, связанных с передачей новых слов, появившихся в русском языке в постсоветский период, при переводе на иностранный язык в отечественном переводоведении еще не предпринималось. Сле-
дует подчеркнуть тот факт, что в настоящее время пополнение литературного языка новой лексикой сопровождается усилением процессов использования в литературном языке слов некодифицированных языков и просторечий. Исследования социальных подъязыков долгое время не велись из-за предвзятого отношения к этой проблеме. Это делает вопрос нахождения переводческих соответствий еще более актуальным и насущно-необходимым. Положения, выносимые на защиту:
Наиболее насыщенными новыми словами являются такие тематические области, как политика, экономика и техника
Наибольшую ценность для изучения проблемы неологии с точки зрения теории перевода представляют новые слова социальных подъязыков, а также неологизмы из таких тематических областей, как политика, экономика и техника.
Принадлежность неологизма к той или иной тематической области, функциональному стилю во многом определяет выбор средств и путей для его передачи на иностранном языке.
Современная разговорная речь характеризуется намеренным отступлением от языковой нормы. Отказ от нормы выражается в использовании сниженной лексики, замене стандартных номинаций образными и эмоциональными, использованием большого числа экспрессивов. Неологизмы постсоветского времени являются выразительными и эмоциональными за счет усиления коннотативного аспекта.
Анализ лексикографических источников России и Германии конца XX века, описывающих неологизмы, показал важность и значимость этих словарей. Так, в частности, В. Мокиенко отметил, что издание подобного типа словарей является революционным шагом и для России, и для Германии [Мокиенко 1994]. Отличие русской лексикографии от немецкой заключается в том, что лексикографы России больше внимания уделяют научному аппарату описания словарной единицы. В не-
мецких лексикографических источниках зафиксировано больше новых слов молодежного сленга по сравнению с русскими словарями. 6. Дифференциация лексических единиц базы данных «Неологизмы русского языка постсоветского периода» по семантическим полям позволяет: а) структурировать лексический массив с учетом семантических критериев; б) правильно семантизировать новое слово русского языка в иноязычной аудитории; в) выявить общие свойства лексики разных языков и специфику каждой из них. В данной работе, следуя традиции, положенной известным отечественным переводоведом А.В. Федоровым перевод рассматривается, прежде всего, как речевое произведение в его соотношении с оригиналом и в связи с особенностями двух языков и с принадлежностью материала к тем или иным жанровым категориям [Федоров 2002: 11]. На основании этих данных устанавливаются возможности перевода неологизмов, его средства и приемы, встречающиеся на практике, и прослеживаются закономерности, существующие в соотношении новой лексики ИЯ и ПЯ, обусловленные как особенностями русского и немецкого языков, так и жанровыми и индивидуально-специфическими чертами материала.
Диссертационное исследование проводилось нами в рамках общего антропоцентрического подхода в лингвистике. Методика диссертационного исследования базируется на классическом подходе, включающем теоретический анализ специальной литературы по теме исследования, подбор подлежащих анализу текстов, статистическую обработку полученных данных, лингвистическую интерпретацию полученных результатов. Основными методами исследования явились сравнительно-сопоставительный метод, метод математического анализа, метод естественнонаучного эксперимента.
Апробация работы. Отдельные результаты работы обсуждались на кафедре общей теории, истории и критики перевода МГЛУ, а также с коллегами из Лейпцигского университета при совместном проведении научно-исследовательских работ по данной тематике.
Структура диссертации. Данная работа включает в себя введение, две главы, заключение, список использованной литературы и приложение. В приложении приводится фрагмент русско-немецкого словаря неологизмов.
Термин «неологизм» в немецком языкознании
В немецкий язык термин «неологизм» пришел в середине 18 века из Фран ции. В 1754 году Кристоф Отто барон фон Шёнаих [Christoph Otto Freiherr von Schonaich] опубликовал книгу под названием «Вся эстетика в кратком изложении или неологический словарь» [Die ganze Asthetik in einer Nuss oder Neulogisches Wurterbuch]. Это был не словарь в традиционном понимании, а скорее памфлет, в котором Шёнаих в язвительно-критической форме рассматривал различные лексические новообразования (преимущественно окказионализмы). Такое негативно-критическое отношение к неологизмам, как к новым некрасивым и ненужным словам, которые засоряют благородный немецкий язык, сохранялось в германском языкознании вплоть до 20 века. Лишь к середине 20 века неологизм утвердился как серьезный термин в германской лексикологии и лексикографии.
Немецкие языковеды исходят из двухсоставности языкового знака (единства формы и содержания) и считают, что слово является неологизмом, если 1) его форма и содержание или 2) только содержание в какой-то момент времени и на протяжении какого-то временного отрезка воспринимаются большинством принадлежащих к одному коммуникативному сообществу людей как новое. [Herberg 1998: 1] При этом первая группа слов образует лексические неологизмы (Neulexem), а вторая - семантические неологизмы (Neubedeutung). Лексические неологизмы в зависимости от использования словообразовательной модели делятся на новосозданные (Neuschopfung), когда создается принципиально новая форма слова; и новообразованные (Neupragung или Neubildung), когда неологизм образуется по словообразовательной модели, имеющейся в немецком языке или заимствованной из иностранного языка. Новосозданные неологизмы встречаются крайне редко, а в случае новообразованных неологизмов речь, как правило, идет о словосложении и дериватах.
Говоря о том, что неологизм - это лексическая единица, германские языковеды автоматически исключают из области рассмотрения новации, встречающиеся на других языковых уровнях. Указывая на такую обязательную для неологизмов характеристику, как принятие языковым сообществом и широкое употребление, занимающиеся проблемами неологии лингвисты Германии исключают из круга рассматриваемых новообразований окказионализмы ввиду их узкоузуалыюго распространения. Исіслючить из рассмотрения предлагается и коллоквиальную лексику, а также языковые новшества, если они касаются изменения или получения словом новой кошютативной окраски, частотности словоупотребления, перераспределения значений (у слов, обладающих полисемией).
Как видим, понятие неологизма в немецкой филологии значительно уже, чем в российской. Да и сама проблематика в целом, по признанию Дитера Хер-берга и Михаэля Кинне, разработана в немецком языкознании достаточно слабо [Herberg 1998:6], хотя, призывы обратиться к более глубокому рассмотрению проблем неологии звучали еще в 60-х годах XX века. Так, например, Карл Корн считал неологизмы одним из наиболее интересных материалов для лингвистического наблюдения и призывал своих коллег обратить на новую лексику большее внимание. [Кот 1962: 11]
Мы считаем необходимым провести подробную классификацию неологизмов, для того, чтобы выделить те релевантные признаки, которые необходимо учитывать при поиске иноязычных эквивалентов. В основу такой классификация могут быть положены различные критерии:
Исходя из понимания слова как языкового знака, состоящего из плана содержания (ПС) и плана выражения (ПВ) неологизмы можно разделить на две группы. В зависимости от того, что у языкового знака является новым - означающее (ПВ) или означаемое (ПС) - различают неологизмы лексические (новый ПС и ПВ), которые создаются по продуктивным моделям или заимствуются из других языков; и семантические (новый ПС при сохранении старого ПВ), которые возникают в результате присвоения новых значений уже известным словам. Показательными примерами семантических неологизмов могут служить слова прапорщик или мичман, не раз менявшие значения, и фигурировавшие то, как архаизм (историзм), то, как неологизм (новая реалия). Сюда же относятся судебный пристав, районная управа, классный чин (современные официальные термины). В последнем случае процесс инновации не затрагивает сам форматив (фонетическую и морфемную сторону слова) и не ведет непосредственно к численному росту словаря, однако впоследствии слово в новом значении может становиться основой для дальнейшего словообразования. Как отмечает Е.В. Розен, семантические неологизмы составляют большую часть новых жаргонизмов, в том числе молодежных. [Розен 1991: 46]
К семантическим неологизмам относятся, например, такие слова, как обвал, крутой. Эти слова всегда были во всех русских словарях, но толковались по-другому. Например, обвал означало: 1. Падение отделившейся массы (обвал здания); 2. Снежные глыбы или обломки скал, обрушившиеся с гор. Родственный глагол обвалить - обрушить, вызвать обвал. Родственного прилагательного толковые словари не дают, но его легко образовать, и в соответствии с толкованием существительного «обвал» прилагательное обвальный должно иметь значение «относящийся к обвалу, связанный с обвалом». Современное значение слова обвал возникло в результате его метафоризации - бедствие, катастрофа, настигшая людей. В постперестроечный период семантический неологизм обвал часто мелькает на страницах газет: В результате обвала котировок почти на процент упала цена десятилетних доллровых евробондов. (Известия, 25.10.97) Последствия же обвала могут быть значительно глубэюе, чем 17 августа, т.е. практически непоправимы. (МК, 06.05.99-13.05.99)
Внутрилингвистические причины
Проблема возникновения неологизмов имеет разнообразные аспекты. Эта проблема может быть правильно истолкована лишь тогда, когда язык рассматривается как такая система, внутренние противоречия которой служат источником ее же дальнейшего развития и совершенствования. В современной лексикологии все больше утверждается мнение, что «многие, причем самые разнообразные, языковые процессы обусловлены двумя наиболее общими факторами. Это тенденция к регулярности, с одной стороны, и противостоящая ей тенденция к экспрессивности - с другой». [Шмелёв 1965: 83.] Тенденцией к регулярности можно объяснить, например, обрастание корневого слова вторичными образованиями так, чтобы каждому членению картины внешнего мира соответствовало обозначение в языке. Так, производными от неологизма компьютер стали слова, составляющие одну тематическую цепочку: компьютерный, компьютеризация, компьютеризировать. Словарь обогащается при этом словами, образованными стандартными способами, которые используются регулярно по мере надобности в новом обозначении.
Говоря о внутренних противоречиях, мы также имеем в виду противоречия между возможностями языковой системы, которыми она обладает, и потребностью людей выразить свои мысли и чувства адекватнее, стилистически разнообразнее и логически точнее. Такое противоречие выражает внутреннюю сущность процесса развития языка.
При этом пополнение языка происходит отнюдь не исключительно за счет количественного увеличения лексических единиц, т.е. появления лексических неологизмов. Не менее важно качественное преобразование лексики - расширение семантики слова, что влечет за собой укоренение в языке семантических неологизмов. Л.В. Щерба был, безусловно, прав, когда в предисловии к «Русско-французскому словарю», вышедшему при его участии и под его редакцией, указывал на многозначность и диалектичность слова, его способность выражать в контексте все новые и новые смысловые оттенки. [РФС 1969: 6] На процессы лексико-семантического обогащения указывают и другие отечественные языковеды. Ф.П. Сорокалетов также отмечает в языке последнего времени многочисленные семантические изменения и сдвиги, приводящие к появлению у многих слов новых значений. [Сорокалетов 1978: 16] Такое расширение сочетаемости слов приводит к появлению новых оттенков значения и, как следствие, образованию семантических неологизмов.
Образование неологизмов нельзя рассматривать в отрыве от системы языка в целом. Общее, как известно, не может существовать вне отдельного. В свою очередь, отдельное было бы немыслимо, если бы оно не выступало как «представитель» общего. Слово всегда является частью целого - словарного состава языка, поэтому в развитии слова нельзя не видеть и развития более общего, целостного, чем отдельное слово. На этот факт указывает в своем исследовании Р.А. Будагов: «Изменение отдельного слова обычно прямо или косвенно отражается на изменении других слов, связанных с ним по той или иной линии (словообразовательной, семантической, этимологической и пр.)». [Будагов 1977:87]
Необходимо подчеркнуть и другое, не менее важен и тот фон, на котором происходит развитие лексической базы языка. Именно экстралингвистические факторы заслуживают, по нашему мнению, более детального рассмотрения, так как определяют направления развития лексической системы, в целом, и появление неологизмов в той или иной тематической области, в частности. Именно такая концепция двусторонней зависимости языкового развития от внутренних лингвистических и внешних (экстралингвистических) факторов пользуется наибольшим признанием у отечественных языковедов. [Общее языкознание 1970: 217] Можно сказать, что экстралингвистические причины, которые приводят к появлению неологизмов, апеллируют к самой сути языка, к его основной - номинативной, т.е. назывной функции. При этом происходит, образно говоря, «перерабатывание» экстралингвистической энергии в лингвистическую. На этот факт указывает Е.В. Розен: «Принцип произвольности языкового знака, избираемого для обозначения того или иного обозначаемого, сочетается обычно не только с возможностями данного языка, с возможностями его системы, но и с другими соображениями, такими как практическая приемлемость нового наименования, его стандартность или нестандартность, соответствие целям наименования и т. п». [Розен 1976: 32]
Пополнение словарного состава новой лексикой вызывается двумя рядами факторов: экстралингвистическими, т.е. лежащими за пределами языковых закономерностей, и лингвистическими. Долгое время языкознание обходило вниманием социальную составляющую языковых изменений, а, следуя призыву Сос-сюра изучать внутреннюю лингвистику, обращало свое внимание исключительно на изучение внутриязыковых стимулов пополнения словарного состава новыми лексическими единицами. Лишь во второй половине 20 века в языкознание пришло понимание, что законы развития языка, вытекающие из его общественной сущности, из его общественных функций, и законы, вытекающие из структуры языка, тесно взаимосвязаны, что «они взаимообусловлены и неразрывны». [Виноградов 1952: 33]
Экстралингвистические факторы - это все те стимулы развития словаря, «которые относятся к реалии, реальной действительности, в условиях которой осуществляется функционирование и развитие данного языка». [Ахманова 1966: 498]. Речевая деятельность, являясь социальной институцией, несет на себе отпечатки тех изменений, которые переживает общество в целом. Как указывает Е.В. Розен, «любые происходящие и осознаваемые в обществе изменения и события - начиная от новых предметов потребления и продуктов производства и кончая новыми культурно-эстетическими и социально-политическими идеями - требуют и получают соответствующее словарное оформление». [Розен 2000: 10] Новые общественные условия выступают как «ускорители языковых процессов, внутренне обусловленных, открыто и явно протекавших в данной системе, но менее интенсивно и напряженно». [ЛСРЯ 1968: 35] Новые социальные условия создают возможность для их резкого выделения в языке. Внезапное революционное изменеігае социальной действительности обеспечивает условия для внезапного же усиления действия этих тенденций, ранее проявлявшихся робко и незаметно, формируя скорее исключения из системы, чем ее торжествующие закономерности.
Разработка проблемы перевода неологизмов в современном переводоведении
Позицию, которую занимает современное переводоведение в отношении неологизмов, можно определить, как дуалистическую. С одной стороны, иере-водоведы регистрируют появление в языках новых слов и говорят о возникающих в связи с этим трудностях, с другой - практически не предпринимается попыток всесторонне проанализировать ситуацию с тем, чтобы четко определить трудности при переводе различных групп неологизмов и указать пути их преодоления. Так, B.C. Виноградов в своей работе «Введение в переводоведение» признавая, что «в век научно-технической революции ускоренного духовного прогресса таких слов (неологизмов) появляется множество, и образуются они по разным продуктивным моделям языка», одновременно не видит в сфере перевода при воссоздании неологизмов «особых проблем». [Виноградов 2001: 121]. Все пути решения переводческих проблем автор сводиг к трем правилам: неологизм переводится либо с помощью эквивалентного неологизма, имеющегося в языке перевода, либо транскрибируется или переводится описательно. Никаких примеров, которые поясняли бы выбор того или иного пути, при этом не приводится.
Известный теоретик перевода В.Н. Крупное, со своей стороны, признает, что перевод неологизмов представляет для переводчика «определенные трудности». [Крупное 1979: 26] Однако конкретизация этих «определенных трудностей» огсутствуег. Свои краткие теоретические рассуждения автор иллюстрируег лишь одним примером—возможными путями передачи на английский язык русского неологизма дам быта. Предлагая варианты перевода, В.Н. Крупное не раскрывает, какие переводческие приемы бьши при этом использованы, и от чего зависит выбор того или иного решения из ряда возможных. Вероятно, В.Н. Крупнов не считает целесообразным и вообще возможным детальное осмысление данной проблематики, т.к. придерживается мнения, что «отличительной чертой неологизмов является их окказиональный характер, то есть их употребление не соогветствует стандартному употреблению», [там же] Мы не можем согласится с такой точкой зрения. Выделяя окказиональные неологизмы в корпусе новых слов и признавая за ними нестандартность образования и употребления, мы выносим их за рамки нашего исследоваїшя. Мы считаем, что рассмотрению должны быть подвергнуты языковые неологизмы, полагая, что для этой группы новых слов возможно выделить универсальные характеристики и, исходя из этого, создать теоретическую базу для решения вопроса передачи средствами иностранного языка различных групп новых слов.
Можно назвать лишь несколько примеров попыток со стороны занимающихся теорией перевода лингвистов провести глубокий анализ проблемы перевода неологизмов. К числу таких исследований относятся работы Э.Ф. Приходько [Приходько 1964], Л.А. Хахам [Хахам 1967], В.В. Ганин [Ганин 1978].Так, в частности, В.В. Ганин предлагает следующие приемы перевода неологизмов: 1. Переводческая транслитерация, когда соответствие между единицами ИЯ и ПЯ устанавливается на уровне графем. Причем, здесь автор различает: а) простую или «чистую» транслитерацию и б) транслитерацию с разъяснением в сноске; 2. Переводческая транскрипция, когда соответствие между единицами ИЯ и ПЯ устанавливается на уровне фонем; 3. Калькирование, т.е. передача безэквивалентной лексики ИЯ при помощи замены ее составных частей-морфем или слов (в случае устойчивых словосочетаний) их прямыми лексическими соответствиями в ПЯ. Данный прием автор также подразделяет на: а) простое или «чистое» калькирование и б) калькирование с введением предлогов и изменением струкгуры слово сочетания. Свое исследование В.В. Ганин строит на маїериале английскою и русского языков, иллюстрирует теоретические выкладки большим количеством примеров. Проблеме перевода немецких неологизмов на русский язык посвящено исследование, выполненное известным отечественным нереводоведом М.Я. Цвиллингом. [Цвиллинг 1984] Свои теоретические рассуждения авюр подкрепляет богатым иллюстрагивным материалом.В исследовании определяются способы передачи неологизмов, которые можно представить в виде следующей иерархической ступенчатой схемы:
Выделение транскрипции и транслитерации в отдельный «квазибеспе-реводный» метод автор считает оправданным в связи с тем, что при использовании этого приема акт перевода как бы обходится и заменяется актом заимствования звуковой (при транскрипции) или графической (при транслитерации) оболочки слова вместе со значением из исходного языка в переводящий. Одновременно оговаривается, что беспереводность этого приема на самом деле лишь условная, т.к. заимствование осуществляется именно ради перевода как необходимая предпосылка для его осуществления. Заимствованное (транскрибированное, транслитерированное) слово при этом «становится фактом переводящего языка и уже в качестве такового выступает как эквивалент внешне идентичного с ним иноязычного слова». [Цвиллинг 1984: 236] Отдавая дань этому пути, как одному из древнейших и самых распространенных на стадии естественных (дописьменных) межъязыковых контактов, исследователь указывает на то, что в совремешгую эпоху использование этого приема связанно с целым рядом ограничений (языковая политика, стилистические нормы, традиции различных социолингвистических коллективов и т.п.). Так, проведенный М.Я. Цвиллингом анализ словарно-переводческой практики передачи немецких неологизмов на русском языке показал, что подавляющее большинство трен-скрибированных неологизмов - это, во-первых, интернационализмы (Futurologie - футурология, Exosphare - экзосфера); во-вторых, номенклатурные наименования, либо созданные искусственно (Malimo - малимо, Trevira - тревира), либо производные от имен собственных (Rittberger - ритбергер, Euler - ейлер); в-третьих, разнообразные англицизмы, в большом количестве проникающие в немецкий язык (Know-how - ноу-хау, Image - имидж, Free Jazz - фри-джаз). [Цвиллинг 1984: 238]
Перевод неологизмов тематической группы «Экономика»
Происходящие на наших глазах радикальные преобразования затрагивают, наряду с политикой, прежде всего область экономики. Время, в которое мы живем, - это время утраты старых экономических догм, время новых профессий, время формирования новой экономической культуры. Магическое слово рынок символизирует этот поворот в экономическом развитии. За ним последовала целая лавина новых «экономических» слов - хронологических маркеров происходящих перемен: приватизация, акция, ваучер, пирамида, дефолт и мн.
Экономическая терминология смела границы традиционного узкопрофессионального употребления. Она щедро выплеснулась на книжные лотки в виде многочисленных актуальных изданий по менеджменту и маркетингу, лизингу и консалтингу, бухучету, аудиту и мн. др., зазвучала в устной речи на радио и телевидении. В условиях инфляции «курс доллара» стал не менее актуальной информацией, чем сводка погоды. Экономическая терминология вышла в наши дни далеко за границы «естественной среды обитания» - сферы профессионального общения. Ее употребеление актуализируется в широком спектре коммуникативных ситуаций и соотвествующих им типах и жанрах речи. «Конституирующим фактором, - как указывает М.В. Китайгородская, - является фактор темы, т.е. это экономика во всех ее ипостасях». [Китайгородская 2000: 213]
Многие экономические термины при этом детерминологизируются, получают переносное значение или переосмысливаются. Так, например, многим понравился запущенный в оборот А.Чубайсом неологизм секвестр. Понятие, применявшееся в отношении госбюджета, стало использоваться как синоним слова сокращение, «обрезание» в самом разнообразном контексте. Журналисты секвестировали доходы, зарплату, время, программы и т.п. Например, «Комсомольская правда» пишет о том, что «вожди готовились к чрезвычайщине -разгону Думы, секвестированию коммунистической части правительства, отставке Примакова». (КП, 21.04.99).
Такая широкая интеграция экономических неологизмов во все сферы современной жизни россиян, ставит перед переводчиком дополнительные задачи и предъявляет новые требования к его компетенции. Современный переводчик должен обладать достаточными знаниями в области экономики, чтобы справиться с переводом насыщенных экономическими неологизмами самых различных текстов.
Напомним, что, как показал статистический анализ материала, сфера экономики по количеству присутствующих новых слов занимает второе место после гиперактивной в плане образования и употребления новых слов сферы молодежной субкультуры. С какими же конкретными трудностями придется столкнуться переводчику при передаче занявших свое место в подъязыке экономики неологизмов?
Так же как в сфере политики высокую продуктивность в экономической терминологии проявляет аббревиация. С определенной долей иронии можно сказать, что здесь на примере языка мы наблюдаем присущую людям бизнеса экономность. Особенно многочисленное присутствие неологизмов-аббревиатур наблюдается в сфере номенклатурных знаков, прежде всего, обозначающих субъекты рынка - фирмы, биржи, компании. Объяснить это можно двумя факторами: во-первых, в связи с развитием рыночных отношений и появлением новых субъектов рыночной экономики возникла потребность в их наименовании. Так появились номинативные неологизмы акционерное общество, товарищество с ограниченной ответственностью, совместное предприятие и мн. др. С другой стороны, стремление к языковой экономии сократило эти неологизмы до аббревиатур. Так в нашем вокабуляре появились АО, ТОО, СП и мн. др. Перевод таких неологизмов-аббревиатур, как правило, не вызывает затруднений. Обозначаемые ими субъекты рынка давно уже присутствуют в немецкой рыночной экономике, а значит могут быть найдены регулярные лексические соответствия. Ср.: АО (акционерное общество) - AG (Aktiengesellschaft) или ООО (общество с ограниченной ответственностью) — GmbH (Gesellschaft mit beschrunkter Haftung). Иногда, правда, соответствующее сокращение, при наличии полного наименования, может отсутствовать. Так, например, рус. СП (совместное предприятие) придется переводить полным соответствием Gemeinschaftsuntemehmen или заимствованием из анлийского Joint venture, т.к. соответствующая аббревиатура в немецком языке отсутствует. В расшифровке будут нуждаться и сокращения, обозначающие, так сказать, «экономические реалии» современной России. В качестве примера можно привести такие «типично русские» сокращения как ЗАО и ОАО, обозначающие закрытое акционерное общество и открытое акционерное общество. В Германии такая форма собственности отсутствует. Однако в немецком языке есть принятое сокращение OHG (offene Handelsgesellschaft). По аналогии мы можем образовать неологизм для немецкого языка offene Aktiengesellschaft и используя антоним (так же как и в русском языке) слову offen можем создать неологизм geschlossene Aktiengesellschaft, которые бы соответствовали русским ОАО и ЗАО соответственно. Этот же метод калькирования следует использовать для перевода аналогичных сокращений русского языка НПО (научно-производственное объединение), НПФ (негосударственный пенсионный фонд), ГКО (государственные краткосрочные облигации) и пр.
