Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Фразеология и картина мира
1.1. Специфика отражения картины мира в языке 10
1.2. Понятие фразеологической картины мира 23
Выводы к Главе I 34
ГЛАВА II. Проблемы фразеологической номинации лиц в немецком, Русском и Башкирском языках 35
2.1. Коннотация как один из ведущих компонентов семантики фразеологизмов 38
2.2. Коннотативные и денотативные аспекты значения фразеологических имен лиц сравниваемых языков 44
2.2.1. Образность, внутренняя форма и мотивированность как категориальные свойства семантики фразеологических единиц 53
2.2.2. Основные типы семантической мотивированности фразеологизмов трех языков 56
2.2.3. Метафора и метонимия как основные средства создания образности фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков 62
2.3. Структурно-грамматические типы фразеологических номинаций лиц в немецком, русском и башкирском языках 74
Выводы к Главе II 83
ГЛАВА III. Имена лиц во фразеологической картине мира Немецкого, Русского и Башкирского языков
3.1. Принципы тематико-идеографической классификации фразеологизмов 86
3.2. Тематико-идеографическая классификация фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков 92
3.2.1. Индивидуальные черты 92
3.2.1.1. Внешность 92
3.2.1.2. Умственные способности 99
3.2.1.3. Физические способности 101
3.2.1.4. Физиологическое состояние 101
3.2.1.5. Эмоциональное состояние 102
3.2.1.6. Качества и черты характера 102
3.2.1.7. Возрастная характеристика 111
3.2.2. Социальная характеристика 125
3.2.2.1. Значение вобществе 125
3.2.2.2. Мнение людей о ком-либо 127
3.2.2.3. Принадлежность к определенному слою общества 128
3.2.2.4. Имущество 128
3.2.2.5. Профессиональная деятельность 129
3.2.2.6. Родственные связи 129
Выводы к Главе III 135
Заключение 138
Литература 144
Лексикографические источники 158
- Понятие фразеологической картины мира
- Образность, внутренняя форма и мотивированность как категориальные свойства семантики фразеологических единиц
- Структурно-грамматические типы фразеологических номинаций лиц в немецком, русском и башкирском языках
- Возрастная характеристика
Введение к работе
Для современного языкознания характерно стремление изучать язык в тесной связи с человеком, его мышлением, сознанием, анализировать языковые факты в соотношении с языковой личностью и коллективом. При таком подходе большой интерес представляет изучение языковых единиц, отражающих характерные для культуры народа-носителя языка явления. Возросший в последние годы интерес к проблемам взаимосвязи языка и культуры, языка и этноса способствовал активизации исследований, посвященных языковой картине мира, а также фразеологической картине мира как составной части языковой картины мира. Ярким примером этому служат работы В.Н. Телия «Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты» (1996), В.А. Масловой «Лингвокультурология» (2001), Т.И. Вендиной «Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования» (1998), коллективная монография «Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира» (1988) и др.
Актуальность исследования обусловливается, прежде всего, возрастающим интересом лингвистов к фразеологической номинации, позволяющей проникнуть в закономерности образного видения и освоения человеком окружающего мира, а также выделения универсального и идеоэтнического во фразеологической картине мира как близкородственных, так и генетически неродственных, структурно различных языков.
Степень разработанности проблемы. Исследование процесса обозначения лиц на материале отдельных слов имеет определенные традиции в языкознании (Т.В. Бахвалова 1993, 1996, А.И. Геляева 2002, Н.И. Мигирина 1980, P. Braun 1991, 1997, D. Mohn 1986, В. Ingeborg 1996, S. Wilfried 1982 и др.). Следует отметить, что, несмотря на относительно большое количество работ, посвященных изучению обозначений лиц в языке, проблема фразеологической номинации лица остается недостаточно изученной.
Проблема фразеологических обозначений лиц поднималась в трудах как отечественных, так и зарубежных лингвистов. К ним относятся, например, работы Ю.П. Солодуба «Русская фразеология как объект сопоставительного структурно-типологического исследования (на материале фразеологизмов со значением качественной оценки лица)» (1985), Т.В. Бахваловой «Характеристика интеллектуальных способностей человека лексическими и фразеологическими средствами языка (на материале орловских говоров)» (1993), «Выражение в языке внешнего облика человека средствами категории агентивности» (1996), А.А. Марцелли «Фразеологические мелиоративы-обозначения лица в современном французском и русском языках» (2003), Петера Брауна «Mehrwortbenennungen in der deutschen Gegenwartssprache» (1991), «Personenbezeichnungen: der Mensch in der deutschen Sprache» (1997), Дитера Мона «Determinativkomposita und Mehrwortbenennungen im deutschen Fachwortschatz» (1986) и других.
Новизна работы заключается в том, что на материале немецкого, русского и башкирского языков проблема фразеологической номинации лица в сопоставительном плане ставится впервые.
Целью работы является выделение из фразеологического фонда рассматриваемых нами языков всех фразеологических имен лиц и их сопоставительный структурно-семантический анализ.
В соответствии с поставленной целью в круг задач нашего исследования входит:
сбор языкового материала и сплошная выборка из словарей всех фразеологических имен лиц;
уточнение понятий «картина мира» (далее КМ), «языковая картина мира» (ЯКМ), а также «фразеологическая картина мира» (ФКМ) как фрагмента целостной ЯКМ в соответствии с нашим фразеологическим материалом;
- выявление номинативных свойств фразеологических имен лиц
немецкого, русского и башкирского языков, определение их места и роли в
системе средств номинаций;
определение типов семантической мотивированности фразеологических имен лиц;
описание структурно-грамматической организации фразеологических имен лиц в сравниваемых языках;
распределение фразеологических имен лиц по тематико-идеографическому принципу;
- выявление роли метафоры и метонимии в создании образности
фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков, а
также коннотации как одного из ведущих компонентов семантической
структуры ФЕ.
Теоретической базой настоящей работы явились исследования Е.Ф.Арсентьевой (1989, 2006), Ю.Н.Караулова (1976, 1981, 1987), Г.В.Колшанского (1990), В.В.Красных (2002), М.М.Маковского (1995, 1996), В.А.Масловой (2001), В.И.Постоваловой (1988), Б.А.Серебренникова (1988), КШСолодуба (1990), Г.Г.Соколовой (1987), Ж.Соколовской (1993), В.Н.Телия (1996, 1999), С.Г.Тер-Минасовой (2000), Т.В.Цивьян (1990), Т.З.Черданцевой (1996, 1990), Р.Х.Хайруллиной (1996, 1999, 2000), С.Г.Шафикова (2004), А.И.Геляевой (2002), H.Burger (1982, 1998), W.Fleischer (1982, 1989, 1992, 1997), C.Palm (1997), M.D.Stepanova, I.I. Chernyseva (1975) и др.
Материалом исследования послужил корпус примеров, насчитывающий 1340 (в немецком языке 463, в русском - 457 и в башкирском языке 420) субстантивных фразеологических имен лиц. Они были отобраны из толковых и фразеологических словарей немецкого, русского и башкирского языков.
Объектом исследования является изучение подсистемы фразеологических единиц (далее ФЕ) немецкого, русского и башкирского языков, обозначающих лицо (людей).
Поставленные цели и задачи определяют методологию исследования. В работе используются методы сравнительного, описательного, компонентного и идентификационного анализа на основе ономасиологического подхода. Сравнительный метод основан на сравнении двух и более языков с целью
установления определенных свойств и общих закономерностей, а также выявлении отличительных и сходных признаков языковых фактов. Метод компонентного анализа представляет собой исследование содержательной стороны значимых единиц языка, целью которого является разложение значения на минимальные семантические составляющие (семы). Описательный метод заключается в описании семантической и грамматической структуры фразеологизмов. При определении принадлежности ФЕ к тому или иному разряду с определением слов-идентификаторов в словарной дефиниции ФЕ применяется метод идентификации ФЕ.
Теоретическая значимость работы заключается в обосновании системной организации языковой семантической категории фразеологического имени и в выявлении определенных свойств фразеологических имен лиц в неродственных - немецком, русском и башкирском - языках. Исследование совокупности фразеологических имен лиц позволит внести вклад в решение проблем лексикологии и фразеологии трех языков.
Практическая ценность данной диссертационной работы определяется тем, что ее результаты могут внести определенный вклад в разработку вопросов фразеологической семантики и типологического языкознания. Материалы исследования могут быть использованы в преподавании курсов современного немецкого, русского и башкирского языков (раздел "Фразеология"), сопоставительного языкознания, а также во внеаудиторной работе со студентами.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Фразеологические имена лиц употребляются в речи не только для того,
чтобы назвать, но в еще большей степени для того, чтобы охарактеризовать,
оценить и передать субъективное отношение к человеку.
2. Все элементы коннотативного макрокомпонента одновременно
представлены в семантической структуре образных, "до конца
переосмысленных" фразеологических единиц, выражающих как
положительную, так и отрицательную оценку. Особую группу среди них
образуют ФЕ с интенсификаторами. В семантической структуре фразеологизмов, выражающих нейтральную оценку, отсутствуют все или несколько компонентов коннотации. Во ФЕ, в семантической структуре которых отсутствуют все элементы коннотативного макрокомпонента, преобладает денотативный компонент.
Коннотативный элемент в значении фразеологизмов не отменяет их номинативную функцию.
Универсальными средствами создания образности фразеологических имен лиц являются метафора и метонимия.
В зависимости от соотношения плана выражения и плана содержания фразеологических имен лиц, они делятся на мотивированные, частично мотивированные и немотивированные.
Наиболее распространенными структурными типами фразеологических номинаций в сравниваемых языках являются модели: «прилагательное + существительное» и «причастие I (II) + существительное».
Тематико-идеографическая классификация фразеологических имен лиц доказывает существование строгих закономерностей, которые проявляются в систематизации исследуемых единиц.
Структура работы определяется поставленными в ней задачами и логикой анализа лексического материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка лексикографических источников.
Во введении обосновывается выбор темы, определяются объект исследования, цель и задачи, теоретическая и практическая значимость работы, направление исследования, дается краткий комментарий наиболее важных научных трудов по поставленной проблеме.
В первой главе диссертации «Фразеология и картина мира» проводится теоретический обзор исследований, посвященных уточнению понятий «картина мира» (КМ), «языковая картина мира» (ЯКМ), «фразеологическая картина мира» (ФКМ) как фрагмента ЯКМ. Рассматривается взаимосвязь языка и
культуры, вскрываются причины национального своеобразия языков, анализируются понятия национально-культурного фона.
Вторая глава диссертации «Проблемы фразеологической номинации лица в немецком, русском и башкирском языках» посвящена изучению коннотации как одного из ведущих компонентов семантической структуры фразеологических единиц, сущности фразеологической образности, рассмотрению понятия внутренней формы и мотивированности фразеологизмов, а также анализу метафоры и метонимии, являющихся универсальными средствами создания фразеологической образности. В данной главе описываются также основные структурно-грамматические типы фразеологических имен лиц сравниваемых языков.
В третьей главе диссертации «Имена лиц во фразеологической картине мира» предлагается тематико-идеографическая классификация немецких, русских и башкирских фразеологизмов, выполненная с некоторыми модификациями на основе идеографической схемы Левин-Штейнман (Levin-Steinmann 1995). Устанавливаются основные семантические сферы образных основ фразеологических имен лиц.
В заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования и намечаются дальнейшие научные перспективы.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре немецкой филологии ФРГФ БашГУ. Основные положения и результаты исследования изложены в 5 публикациях, а также на научно-практических конференциях «Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология» (УГАТУ, 2006), «Гуманитарные науки: материалы научно-практической конференции, посвященной 95-летию основания Башкирского государственного университета» (Уфа, 2004).
Понятие фразеологической картины мира
Говоря о национально-культурной семантике языка, ученые [например, Верещагин, Костомаров 1982: 89] приходят к единому мнению, что наиболее яркое выражение она находит в строевых единицах языка - словах и фразеологизмах. Фразеология, по единодушному мнению лингвистов, считается наиболее специфичной и национально самобытной областью языка: "Фразеологический фонд - это не только языковая, но и «культурно-историческая сокровищница» каждого народа. Через фразеологические единицы (далее ФЕ) исследователи могут получить тонкие сведения о народе-носителе языка. Мало знать ФЕ, надо знать, что за ней стоит, надо рассматривать ее в связи с культурой страны, историей народа" [Белозерова 1987: 116]. Известный русский языковед Б.А. Ларин писал: «Фразеологизмы всегда косвенно отражают воззрения народа, общественный строй, идеологию своей эпохи. Отражают - как свет утра отражается в капле росы» [Ларин 1977: 156]. В лингвистике существует множество определений понятия «фразеологизм» или «фразеологическая единица». Так, по мнению И.И. Чернышевой, фразеологическая единица - «устойчивый словесный различных структурных типов ... комплекс вторичного образования, номинация которого происходит с помощью многочленных образований, т.е. группы слов или замкнутых предложений» [Chemyseva 1980: 5]. А.В. Кунин же определяет фразеологическую единицу как «устойчивое сочетание слов с полностью или частично переосмысленным значением» [Кунин 1986: 184]. В.П. Жуков отмечает, что «фразеологизм - это воспроизводимый в речи оборот, построенный по образцу сочинительных или подчинительных словосочетаний (непредикативного или предикативного характера), обладающий целостным (или реже - частично целостным) значением и сочетающийся со словом» [Жуков 1986: 5]. В то же время Барбара Вотьяк [Wotjak 1992: 3] фразеологизмами называет относительно стабильные соединения слов или группы слов, общее внутреннее значение которых возникает в результате преобразования значения отдельных конституентов. В книге «Handbuch der Phraseologie» [Burger 1982, 1] авторы пишут, что фразеологизмы - это соединения двух или более слов, которые употребляются в языковом коллективе так же, как и отдельные лексемы, и указывается на их воспроизводимость в готовом виде.
Мы присоединяемся к тем исследователям, которые под ФЕ понимают «воспроизводимую в готовом виде языковую единицу, состоящую из двух или более ударных компонентов словного характера, постоянную по своему значению, составу и строению, т.е. структуре» [Шанский 1985: 20].
Фразеология может быть представлена: а) как фразеология языка в «широком» смысле слова, включающая в свой состав связанные или устойчивые синтагмы в форме словосочетания (частичное переосмысление) и предложения (Гаврин 1974, Кунин 1986, Чернышева 1970, Назарян 1987, Черданцева 1977, Ураксин 1975, Киекбаев 1966, Burger, Buchofer, Sialm 1982 и др.); б) как фразеология в «узком» смысле слова, включающая в свой состав только словосочетания, переосмысленные до конца (Амосова 1963, Мокиенко 1989, Телия 1996, Гвоздарев 1988, Муратов 1961, Йосопов 1963, Fleischer 1997 и др.). Мы, придерживаясь мнения представителей первого направления, включаем в наше исследование кроме фразеологических сращений и фразеологических единств так называемые фразеологические выражения -«устойчивые сочетания, в составе которых все компоненты сохраняют свои прямые номинативные значения, их целостное значение представляет фактически некую «сумму» прямых номинативных значений компонентов: высшее учебное заведение, железная дорога» [Солодуб, Альбрехт 2002: 184-185].
В качестве релевантных признаков ФЕ отмечаются: устойчивость [Dietz 1999], идиоматичность [Смирницкий 1956, Palm 1997], воспроизводимость, незамкнутость структуры [Жуков 1986], многочленность, целостное значение [Luger 1999], нерегулярность [Dobrovolsklj 1995], раздельнооформленность, непронициаемость, устойчивость грамматического строения, строго закрепленный порядок слов, функционально-стилистическая и эмоционально-экспрессивная маркированность, сложная структура [Gataullin 2002] и др.
Известно, что фразеологизмы отличаются [ср. Телия 1966: 30-38] от слов своей раздельнооформленностью и от свободных сочетаний слов либо «цельностью номинации», либо особым характером значения лексических компонентов (хотя бы одного из них).
Заметим, что некоторые лингвисты к фразеологизмам относят также идиоматичные сложные и производные слова (Burger 1998, Duhme 1995, 1991, Wissemann 1961, Henschel 1987, Szczek 2004, Pirainen, Pirainen, 2002, Foldes 1988, Fleischer 1997, Barz 1992, Stepanova 1985, Солодуб, Альбрехт 2002 и т.д.). Такие единицы языка («однословные фразеологизмы») образованы по способу сложения основ, части которых вовлекаются в процессе переосмысления по тому же механизму, что и в ФЕ, так что слово получает, по сути, целостное обобщенно-переносное значение: молокосос - тот, кто сосет молоко, еще совсем маленький и беспомощный - "о юном, совершенно неопытном человеке".
Таким образом, комплекс критериев, взятых для идентификации ФЕ, представляется в следующем виде: 1) постоянство значения, 2) структурная раздел ьнооформленность, 3) воспроизводимость в готовом виде, 4) устойчивость лексического состава.
Если совокупность фразеологических единиц образует фразеологию, то фразеологическая картина мира (далее ФКМ) подразумевает собой [ср. Хайруллина 2000: 12] часть ЯКМ, описанной средствами фразеологии, в которой каждый фразеологический оборот является элементом строгой системы и выполняет определенные функции в описании реалий окружающей действительности.
Образность, внутренняя форма и мотивированность как категориальные свойства семантики фразеологических единиц
Как было уже выше отмечено [см. Глава I], фразеология любого языка является "неисчерпаемой сокровищницей" его образных, ярко коннотированных выражений, помогающих воспринять сложные и отвлеченные понятия на основе конкретных и наглядных представлений и картин. ФКМ того или иного народа - это прежде всего мастерство и искусство этого народа представлять сложные концепты (понятия, имеющие философско-познавательную и этнокультурную ценность) в виде образов. Вскрытие механизмов создания образной ФКМ способствует [ср. Прокопьева 1993: 5] проникновению в тайны когнитивной деятельности человека по творческому освоению мира и выявлению функциональной значимости ФЕ в лингводидактическом аспекте проблем лингвокультурнои коммуникации в целом. И эта образная ФКМ может быть различной у представителей различных языковых коллективов. "Каждый языковой коллектив создает свою модель мира не только потому, что в ней он по-своему делит этот мир и по-своему называет отдельные фрагменты античного континуума, а потому, что в ней он охватывает при наречении кусочков действительности те специфичные картины, которые выражают и создают перспективу действительности" [Dobrovolskij 1997:108].
Фразеологическая образность определяется нами как "совмещенное видение двух картин, возникающих при восприятии фразеологизма в буквальном и актуальном значениях" [Гак 1966: 10]. Если "фразеологическая картина мира 1" рисуется дословно понятыми значениями идиом. Это сюрреалистический мир, обитатели которого толкут воду в ступе, бьются головой о стену, садятся в калошу и между двух стульев, водят друг друга за нос, переливают из пустого в порожнее и т.п. В структуре этого мира с сюрреалистическими элементами сосуществуют "следы" культур, предшествующих современному состоянию - обычаи и традиции, исторические события и элементы быта. То "фразеологическая картина мира 2" - часть актуальной языковой картины мира. Эти две фразеологические картины мира не являются полностью автономными, независимыми друг от друга. Они сопряжены в сознании носителей языка с помощью внутренней формы, исполняющей роль связующего звена. В противном случае образ бы распался, что сделало бы невозможной расшифровку значения идиомы, в особенности ее коннотаций [см. Добровольский 1990: 58].
Многие лингвисты отождествляют понятия фразеологическая образность и внутренняя форма фразеологизма: "под внутренней формой ФЕ следует понимать реальный или нереальный образ, положенный в основу наименования" [Сумин 1999: 9], "внутренняя форма ФЕ есть ассоциативно-образный мотивирующий комплекс, выражающийся совокупностью буквальных значений компонентов. Данный образ служит мотивирующим признаком, обозначающим признак наименования в структуре образного фразеологического значения" [Баранов, Добровольский 1998: 36] или, например, "внутренняя форма фразеологизма, представляя собой внутренний его образ, образуется в результате взаимодействия свободного словосочетания с переосмысленным на его основе фразеологизмом" [Жуков 1986: 8].
Но мы полагаем, что понятие внутренней формы не покрывает полностью понятия образности, поскольку первая образуется совокупностью буквальных значений ее компонентов [см. Кунин 1984, 188, Диброва 2002 и др.], а вторая является следствием одновременного восприятия фразеологизма в буквальном и переносном значении.
Внутренняя форма фразеологизма, также как и внутренняя форма слова представляет собой признак, положенный в основу наименования. Однако внутренняя форма фразеологизмов по сравнению с внутренней формой слов значительно информативнее [ср. Алефиренко 1993: 40], поскольку, во-первых, проецирует во фразеологической семантике не только свойства и признаки ряда элементов денотативной ситуации, но и отношения между ними, а во-вторых, преломляет и конкретизирует сфокусированные в ней субъективные смыслы, получающие своеобразную интерпретацию в процессе взаимодействия фраземообразующих компонентов.
Ряд лингвистов приравнивает понятия внутренней формы и мотивированности. Например, Л.И. Ройзензон [1965: 65] под внутренней формой фразеологизма понимает ту связь, которая существует между фразеологическим значением оборота и реальными (современными) или историческими (древними) значениями компонентов (всех или хотя бы одного), из которых состоит оборот. Следовательно, внутренняя форма есть наличие мотивированности в устойчивом обороте. А.В. Кунин [1986: 149] понимает под внутренней формой фразеологизма его мотивирующую образность, основанную на деривационных связях ее значения со значением прототипа. Другие исследователи внутренней формы трактуют ее как способ мотивировки значения в слове или фразеологизме (О.И. Блинова, Т.Р. Кияк и др.).
При этом мотивированность представляет собой наличие связи, корреляции, существующей между семантикой ФЕ и прямым значением переменного сочетания, лежащего в основе ФЕ [ср. Соколова 1987]. Следовательно, внутренняя форма служит способом выражения мотивированности фразеологического значения.
Структурно-грамматические типы фразеологических номинаций лиц в немецком, русском и башкирском языках
В настоящее время структурная моделируемость фразеологических единиц признается многими лингвистами, поскольку они строятся [ср. Гак 1983: 247] по тем же грамматическим моделям, что и свободные словосочетания. Под структурной фразеологической моделью обычно понимают [ср. Мокиенко 1989: 51] тип синтаксической конструкции, по которому образуется ряд устойчивых сочетаний. В соответствии с целями описания структурной организации фразеологии выделяются продуктивные и непродуктивные модели, а также модели уникального характера.
Следует признать, что выделение и анализ структурно-грамматических моделей необходимы для глубинного понимания фразообразовательных процессов, специфичных для каждого языка.
Традиционно, фразеологические модели подразделяются на два типа (равные словосочетанию и равные предложению) и ряд подгрупп, объединенных по грамматическому признаку с учетом семантики фразеологизмов. Конкретной языковой реализацией структурной модели фразеологизма является некая синтаксическая конструкция.
Переходя к анализу фразеологических имен лиц немецкого, русского и башкирского языков, необходимо отметить, что они относятся к субстантивному типу фразеологических единиц. Как правило, субстантивными во фразеологии считаются такие ФЕ, которые по своей функции соотносимы с существительным, т.е. стержневым компонентом которых является существительное и в предложении они могут выполнять функцию подлежащего, дополнения или именной части сказуемого (А.В. Кунин, А.Г. Назарян и др.).
Итак, по отношению к фразеологическим именам лиц сравниваемых языков можно выделить пять основных структурных типа: I. Подгруппа со структурой "прилагательное + существительное" с атрибутивной связью между компонентами: нем. der Hohe Herr (букв, высокий господин) "барин", ein grower/dicker Fisch (букв, большая/толстая рыба) "срочно разыскиваемый преступник", ein seltener Vogel (букв, редкая птица) "странный человек"; русск. безнадежный должник "неспособный к выплате своего долга человек", верховая девушка "крепостная девушка, взятая в господский дом для услуг", военная косточка "человек, унаследовавший способности быть военным; обладающий качествами военного человека"; башк. щрэгэн бэрэцге (букв, размякший картофель) "о бессильном человеке, который быстро пьянея не может стоять на ногах", йвнЪез торна (букв, бесперый журавль) "отрицательная оценка человека, возникшая на основе сравнения его с видом журавля, называемого голый журавль", оя/іьі?кдкук(букв. кукушка без гнезда) "закоренелый холостяк". В ряде случаев вместо прилагательного используются числительные (как порядковые, так и количественные), что приводит к изменению структуры ФЕ ("числительное + существительное" вместо "прилагательное + существительное": нем. der erste Beste (букв, самый первый лучший) "первый встречный", erste Krafte (букв, первостепенные силы) "высококвалифицированные работники"; русск. первая ласточка "самый первый в ряду последовавших за ним"; башк. беренсе карлугас (букв, первая ласточка) "самый первый в ряду последовавших за ним").
Для некоторых ФЕ русского языка характерно положение зависимого компонента после стержневого: гроб повапленный "человек, внешность которого скрывает что-либо вызывающее отвращение".
В башкирских фразеологизмах данной подгруппы допустима [ср. Ураксин 1975: 57-58] перестановка компонентов с некоторым изменением их форм. Например: ецел нвйэк (букв, легкая кость) "легкий на подъем человек" - нвйэге ецел (букв, у него кость легкая), осло ауьц (букв, острый рот) "сплетник" - ауы?ы осло (букв, у него рот острый). Однако такое преобразование возможно лишь для фразеологизмов, первый компонент которых является корневым прилагательным.
Единицы, компоненты которых выражены производными прилагательными, перестановку не допускают: мендэрле тсунатс (букв, гость, пришедший со своей подушкой) "сват (тж. сваха)", аятслы тса$а (букв, беда с ногами) "обуза". В данной структурной подгруппе выделяются следующие типы атрибутивных ФЕ: 1. Тип атрибутивно-препозитивный с согласованием: нем. ein stummer Zeuge "немой свидетель", die lieben Verwandten "милые родственники", meine Leute "свои (родственники, своя семья)"; русск. мертвые души "несуществующие, придуманные люди для каких-либо махинаций, личных выгод", лихие люди "разбойники, грабители", красный следопыт "человек (обычно пионер или комсомолец), ведущий на общественных началах поисковую работу по сбору материалов для музеев революционной, боевой и трудовой славы", духовный сын "лицо мужского пола по отношению к своему постоянному духовнику".
Возрастная характеристика
- "Возраст" (старый / молодой) (нем. ein alter Knochen (букв, старая кость) "старик, старикан", altes Register (букв, старый регистер) "старый человек", ein junger Dachs (букв, молодой барсук) "о молодом малоопытном человеке", junges Blut (букв, молодая кровь) "молодежь", die junge Welt (букв, молодой мир) "молодежь", die kleinen Madchen (букв, маленькие девчонки) "молоденькие (или сопливые) девчонки", ein junges Leben (букв, молодая жизнь) "юное существо; дитя"; русск. божий одуванчик, старый пень, старый гриб, святая душа на костылях, глубокий старик , башк. Иатсаллы бэрэцге (бородатый картофель) "об очень старом человеке", атс сэскэ (букв, белый цветок) "очень старый", атс бабам (букв, белый дед) "очень старый", йе йэшэр (букв, живущий сто лет) "об очень старом человеке", атс Ъатсал (букв, белая борода), мацтса малай(букв, сопливый мальчик) "совсем юный; недоросль").
А также отмечаются в сравниваемых языках такие негативные качества старого возраста как легкомысленность, похотливость и ворчливость: нем. alter Schwede (букв, старый швед) "(старый) плут", ein bidder Sack (букв, тупой мешок) "старый дуралей", ein alter Bock (букв, старый козел) "молодящийся старик, любящий ухаживать за молодыми женщинами", alte Schraube (букв, старый винт) "старый ворчливый человек", ein alter Kauz (букв, старый сыч) "старикан, старый хрыч", ein alter Knacker (букв, старая копченая колбаса) "старикан, старый хрыч"; русск. старый дуралей, старый плут; мышиный жеребчик "молодящийся старик, любящий ухаживать за молодыми женщинами", старая карга, старая перечница "старый ворчливый человек", старая песочница "старый ворчливый человек"; башк. карт юлэр (букв, старый дурак) "старый дуралей". ФЕ с общей семантикой "характеристика внутренних качеств человека" обладают наиболее богатыми возможностями для выражения самого разнообразного отношения к характеризуемому лицу. Характер эмоциональной оценки определяется как спецификой самого качества, на основе которого оценивается человек, так и особенностями образно-метафорического выражения этого качества фразеологизмом.
Фразеологизмы, передающие резко отрицательное отношение к характеризуемому лицу, употребляются для характеристики лиц, наделяемых такими качествами как льстивость, обидчивость, склонность к злословию, надменность, ленивость, злоба, двуличность, хитрость, трусость, глупость, жадность, несообразительность, наглость и т.п. Образно-метафорическая основа таких ФЕ строится на уподоблении человека объектам действительности, вызывающим явно отрицательные эмоции. Ср.: нем. ein fauler Sack (букв, ленивый мешок) "лентяй", ein geiler Воск (букв, жадный козел) "очень жадный человек", ein frecher Spatz (букв, нахальный воробей) "нахал", eine miese Rate (букв, скверная крыса) "о двуличном человеке", ein schlaues Aas (букв, хитрая падаль) "очень хитрый человек", ein freches Ding (букв, наглая малютка) "дерзкая девчонка", ein Teufel im Menschengestalt (букв, черт в человеческом обличий) "сущий дьявол (о жестоком, коварном человеке)"; русск. сахар медович "о льстивом, слащавом человеке", сущий дьявол "об очень злом человеке", собака на сене "очень скупой, жадный человек", змий-искуситель "о коварном, опасном человеке", гад ползучий "злой, скверный человек"; башк. упкэ бэлеше (букв, бэлеш из легких) "об обидчивом человеке", яман ауыз (букв, плохой рот) "сплетник", коро кейэз (букв, сухой франт) "пижон, франт", сей кусэн (букв, сырой кочан) "о глупом, недалеком человеке", улек ашаусы (букв, поедающий мертвечину) "о жадном человеке", ахмак баш (букв, глупая голова) "о глупом, недалеком человеке"и т.д.
Между тем, ФЕ с ярко выраженной положительной оценкой человека в образной форме указывают на такие качества как ум, доброта, отзывчивость, надежность и т.д. Ср.: нем. eine wandelende Gute "сама доброта", ein wahrer Engel (букв, настоящий ангел) "очень добрый человек"; русск. человек большого сердца "отзывчивый, добрый, душевный человек", гениальная голова "очень умный человек"; башк. гилем эйэ/ie (букв, властитель знаний) "ученый, начитанный человек", алтын багаж (букв, золотое дерево) "надежная опора в жизни (о человеке)" и т.д.
Между фразеологизмами, выражающими противоположные эмоциональные оценки, находят свое место все остальные ФЕ, передающие самые разнообразные оценки и отношения к характеризуемому лицу: от мягкой иронии до ядовитой злой насмешки.
Наивные представления о внутренних качествах человека отражаются во фразеологии трех языков целым рядом ключевых слов: Kopf, Herz, Seele; ум/разум/голова, сердце, душа, кровь; ахыл/ баш, йврэк, йэни др.
Принято считать, что средоточием ума в "наивной картине мира" является голова (Kopf баш). Поэтому в языковом моделировании интеллектуального человека в немецком, русском и башкирском языках широко используется концепт "голова" - баш, посредством которого концептуализируется как наличие, отсутствие ума, так и степень его проявления. При этом, как показывает языковой материал, концепт "голова" в немецком и русском языках участвует в кодировании человека, обладающего или не обладающего интеллектом, то есть в кодировании наличия / отсутствия ума: нем. ein kluger Kopf (букв, умная голова), ein heller Kopf (букв, светлая голова) - ein bemoostes Haupt (букв, проросшая мхом голова); русск. светлая голова, умная голова - пустая голова, мякинная голова (башка), ежовая голова, курья голова; в башкирском языке - отсутствия ума и степени его проявления: тауытс баш (букв, куриная голова), буш баш (пустая голова) и т.д. Характеристикой человека по степени проявления интеллекта являются следующие русские и башкирские фразеологизмы, содержащие концепт "ум": ума палата, светлый ум; акыл эйэЪе (букв, обладатель умом), ярты акыл (букв, полума) "недоумок" (ограниченный умом, недостаточно умный).
Фразеологизмы ein jugendlicher Brausenkopf (букв, молодая вспыльчивая голова) "горячая голова (о молодом человеке)", зарубенная голова "бесшабашный, разгульный, отчаянный человек", буйная голова "удалой, бесшабашный человек", дыуамал баш (букв, шальная голова) "удалой, бесшабашный человек" используются для характеристики человека по темпераменту.
