Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические проблемы исследования феномена социальной ответственности
1.1. Методологическое обоснование подхода к изучению феномена ответственности 23
1.2. Субъект социальной ответственности 32
1.3. Регуляция (саморегуляция) поведения личности 40
Выводы по 1 главе 65
Глава 2. Значение ответственности в регуляции социального поведения личности
2.1. Ответственность как психологическая проблема личности 66
2.2. Типологии регуляции ответственности личности 70
2.3. Атрибуции ответственности 83
Выводы по 2 главе 95
Глава 3. Концепция социально-психологической регуляции ответственности личности
3.1. Самоотношение в структуре «Я-концепции» как механизм регулирования ответственности 97
3.2. Субъективный контроль личности как регулятор ответственности
3.3. Самораскрытие, самовыражение и самоутверждение как механизмы саморегуляции ответственности 133
Выводы по 3 главе 138
Глава 4. Эмпирическое исследование регуляторов ответственности личности
4.1. Построение.теоретической схемы и программа исследования 140
4.2. Методы сбора информации и методика изучения ответственности личности 159
4.3. Результаты исследования регуляторов ответственности личности
4.3.1. Влияние субъективного контроля на регуляцию ответственности 218
4.3.2. Тревожность как индикатор потенциала ответственности 232
4.3.3. Ответственность как организующее свойство личности 242
4.3.4. Анализ факторов, влияющих на процесс консолидации групповых норм, регулирующих отношения ответственности в рабочих группах 257
Выводы по 4 главе 265
Заключение 268
Литература
- Субъект социальной ответственности
- Типологии регуляции ответственности личности
- Субъективный контроль личности как регулятор ответственности
- Результаты исследования регуляторов ответственности личности
Субъект социальной ответственности
В прошедшем столетии об ответственности писали и говорили много, но обычно таким образом, что для нее не находили фиксированного места в цепи традиционных категорий - от добра и справедливости до любви и зла. Тем не менее, категория ответственности привлекала все большее внимание.
Переосмысление концепций ответственности обострило интерес к самому этому феномену. Знаем ли мы, что такое ответственность? Понятие, ценность, добродетель человека? Довольно часто об ответственности пишут как о чем-то самоочевидном.
Мы солидарны с мнением А. Г. Шмелева, который, отмечая узость теоретических подходов при диагностике личностных черт, сказал, что «идея ответственности за собственное поведение в условиях тоталитаризма оказывается абстракцией и эмпирической реальностью, реакцией индивида на определенные, в частности, социальные стимулы, включая позитивные и негативные санкции, подкрепляющие или затормаживающие определенные условные рефлексы» (325, 28).
Смена парадигм в науке социальной психологии задает поиск новых концептуальных подходов к рассмотрению фундаментальных проблем. Одной из центральных таковых, по нашему мнению, является феномен индивидуальной ответственности как психологическая проблема личности. Реализация ответственности субъектом в социальном поведении связана с выработкой им внутренней морально-нравственной позиции, отражающей систему собственной нормативной этики. Проблема реализации ответственности выступает как соотношение включенности механизмов внешней и внутренней регуляции поведения в определенных социальных ситуациях. Исследование процессов построения человеком своей социальной и личностной идентичности, формирования персональной системы ценностей, когнитивных механизмов, обеспечивающих индивидуальные стратегии поведения в изменяющихся социальных обстоятельствах, т.е. того, что в целом можно определить как активность личности в ходе социализации, составляет сегодня значительную часть социально-психологического знания (37).
Возникает насущная необходимость рассмотреть концепт ответственности в русле различных теорий.
Свой анализ мы начнем с феноменологической концепции ответственности. Основатель современной феноменологии Э. Гуссерль писал в «Кризисе европейских наук»: «В философии - мы функционеры человечества, как бы мы не хотели отречься от этого. Полная личная ответственность за наше собственное истинное бытие как философов одновременно включает в себя личное призвание и ответственность за истинное бытие человечества...» (103, 146). Согласно Гуссерлю, ответствен тог, кто сознательно и эффективно использует феноменологический метод, предполагающий относительно свободную вариацию переживаний, усмотрение сущностей и в результате этого разоблачение самоочевидностей жизненного мира.
Такой подход связан с осмыслением ценностей, где последние выступают как сущности и поступков людей, и их переживаний по поводу этих поступков. В феноменологической концепции ответственность органично связывается с ментальностью человека.
В рамках фундаментальной онтологии М. Хайдеггера в контексте темы ответственности можно ожидать всякого рода прозрений уже хотя бы потому, что в его текстах часто встречается термин «ответ». Вроде от «ответа» до «ответственности» дистанция небольшая. Но, у Хайдеггера «ответ» связан не с «ответственностью», а с «соответствием». Основное требование Хайдеггера -соответствовать бытию. Сущее надо мыслить таковым, каковым оно является (313,27).
Хайдеггер более всего обеспокоен тем, что человек отчуждает себя от собственного бытия. Он отрицает автономность человека. Главный призыв Хайдеггера достаточно прост: живи в согласии с природой и проживай ее в языке. По сути его философии он дает ответственности эколого-лингвистическую интерпретацию, которая конкретизируется в переосмысленных им категориях вины, совести, собственного и несобственного.
Тема ответственности была и является одной из излюбленных в дискурсе экзистенциалистов. Вместе с тем, в понимании ответственности экзистенциалисты разительно отличались друг от друга. К тому же, парадокс в том, что для экзистенциалистов на первом месте всегда стояла не ответственность, а свобода. Отсюда тезис К. Ясперса об ответственности за свободу (373, 182). Желаешь быть ответственным - будь свободным. И наоборот, кто не свободен, тот безответствен, ибо он хочет перенести бремя ответственности на кого-то другого, на какую-либо внешнюю по отношению к нему инстанцию.
А. Камю выступал с индивидуалистических позиций, он полагал, что каждый человек должен быть готов к расплате за последствия своих поступков. Мы не ставим специальной целью рассматривать философские вопросы соотношения свободы и ответственности, но все же не можем не сослаться на французского философа-экзистенциалиста, публициста и писателя Ж.- П. Сартра, который наиболее остро поставил эту проблему. Он пишет, что «человек, будучи осужденным на свободу, несет весь груз мира на своих плечах; он ответственен за мир и за самого себя в качестве способа бытия. Все, что со мной случается, является моим» (271,557-558). Ж.-П. Сартр стремился учесть соотносительность интересов индивидуума и общества, выбирая себя -выбираем других.
Есть в позициях экзистенциалистов существенный общий момент: все они считают носителем ответственности конкретную индивидуальную творческую личность. Итак, экзистенциалисты являются сторонниками не индивидуалистической, а личностно-ориентированной концепции ответственности. Достойна поддержки также и другая идея экзистенциалистов: ответственная личность неминуемо является творческой, ищущей.
Типологии регуляции ответственности личности
Рассмотрим результаты социально-психологических исследований атрибуции ответственности.
При обсуждении индивидуальных различий атрибуции ответственности необходимо учитывать выводы исследований по психологии личности и развития. Так, Чармс установил, индивиды, уже однажды бывшие «виновниками» содеянного, склонны усматривать первопричину результатов действия в личностных факторах, а не в факторах окружения не только в случае себя самих, но и в случае других людей (358). Аналогичные данные получили Лоу и Медуей, разделившие своих испытуемых на «личностников» и «ситуационников» (382, 44). Возрастные различия выявили и Пиаже, и Колберг. Согласно Пиаже, маленькие дети строят свое моральное суждение на представлении о чисто рациональных принципах обработки информации (366; 376). Келли писал, что «цель каузального анализа, об «объективной ответственности», когда принимается во внимание только масштаб причиненного ущерба. Дети более старшего возраста начинают учитывать намерение и ситуацию («субъективная ответственность») (375,109). Атрибуция делает собственное окружение и будущие события более контролируемыми. Ее предвзятость служит усилению мотивации контроля, о чем говорит Келли, функция которого содействовать выживанию вида и индивида, - эффективный контроль. Контролируемые факторы резко выделяются в качестве претендентов на каузальное объяснение. При неоднозначности или сомнениях исход каузального анализа будет систематически направляться на контролируемые факторы» (375, 22-23).
В зарубежной психологии при определении ответственности личности причины (каузальность) анализируются по трем параметрам: 1) непосредственность (локальная близость) - опосредованность (удаленность), 2) возможность предвидеть исход, 3) преднамеренность (интенциональность) совершенных поступков (360, 113). Если последствия действия не только можно было предусмотреть, но они и были предусмотрены при совершении действия, то действующему субъекту приписывается соответствующая интенция (368).
Локус контроля тесно связан с атрибуцией ответственности (приписывание ответственности за успех и неудачу). Достигнув успеха или потерпев неудачу, человек объясняет их причины, т.е. осуществляет каузальную атрибуцию.
Для изучения типа атрибуции младшим школьникам может быть предложена анкета, разработанная М. В. Матюхиной, Т. А. Саблиной (145), состоящая из двух вопросов и перечня ответов на них. Ответственность за успехи и неудачи в учебной деятельности приписывается двум интернальным -усилие и способности - и двум экстернальным факторам - трудность задачи и случай. На вопрос "В чем ты видишь причину своих успехов в учебе?" примерные ответы таковы: "Я хорошо стараюсь"; "Я хорошо думаю"; "Задание легкое"; "Просто везет". На вопрос "В чем ты видишь причину своих неудач в учебе?" - "Я мало стараюсь"; "Я мало думаю"; "Задание трудное"; "Просто не везет". Если причину успеха или неуспеха ученик видит в себе самом и приписывает это усилиям или способностям, то считается, что у него внутренняя атрибуция. Если же причина успеха или неуспеха объясняется учеником внешними обстоятельствами, и он приписывает причину успеха (неуспеха) уровню сложности задания или случайности, везению, то у него внешняя атрибуция.
Исследования М. В. Матюхиной, Т. А. Саблиной (145) показали, что внутренними факторами объясняют свою удачу прежде всего дети, стремящиеся к успеху, внешними - учащиеся, избегающие неудач. Таким образом, атрибуция ответственности оказывается тесно связанной с мотивацией достижения учащихся, их стремлением добиться в учебной деятельности каких-либо результатов. Однако следует помнить, что любые крайности: и атрибуция ответственности за исход всех жизненных событий целиком интернальным факторам (способности, усилия), и приписывание ответственности исключительно только внешним условиям (случай, судьба, стечение обстоятельств) могут ухудшить продуктивность деятельности (212).
Очень важно, чтобы дети объясняли свои неудачи недостатком усилий, стараний. Это не вызывает сильного огорчения, так как не заставляет усомниться в своих способностях. Исследования X. Хекхаузена (314) и других авторов показали, что если школьники терпят неудачу, а их заставляют почувствовать ответственность за свой провал, приписывая его недостаточным усилиям, то такая "атрибутивная терапия" способствует улучшению деятельности, росту достижений.
Результаты исследования К. Муздыбаева по проблеме переживания бедности показывают, что большинство респондентов видят причины этого явления в несовершенстве социальной организации, то есть возлагают ответственность за бедность в стране на структурные факторы. Вместе с тем, при рассмотрении вопроса зависимости атрибуции ответственности за бедность от ряда личностных характеристик респондентов, исследователь дифференцирует полученные данные. Это важно для понимания того, какие качества личности позволяют индивидуализировать экономический успех или неудачу и тем самым брать на себя ответственность за них, а какие помогают индивиду освободиться от ответственности за свое материальное положение. Так, традиционно и «новые» бедные оказались более экстернальными, чем обеспеченные респонденты. Как новые, так и традиционно бедные по своему характеру склонны считать, что обстоятельствами жизни управляют внешние силы и, следовательно, ответственность и за успехи, и за неудачи следует возлагать на внешние факторы. Обеспеченные же люди, наоборот, верят, что обстоятельствами своей жизни управляют они сами, и склонны приписывать ответственность как за успехи, так и за неудачи самим себе, а не окружению или внешним силам (213, 18).
В экспериментальном исследовании И. М. Кондакова и М. Н. Нилопец проведен факторный анализ структуры и личностного контекста локуса контроля (160, 43-51), который является содержательной составляющей психологического конструкта - ответственности.
В постановочной части своей работы авторы акцентировали внимание на том, что предметом психологического анализа все чаще становятся различные формы произвольной активности индивида, его обыденное сознание, типы объяснения окружающего мира, мировоззренческие установки, отношение человека к своей судьбе. Категория судьбы обладает богатой историей философского и религиозного осмысления (10, 158-159): она предстает как проблематика связи предопределения и свободы воли, которая решается по-разному в различных философских системах.
В психологии использование таких понятий, как «моральная ответственность», «атрибуция ответственности», «выученная беспомощность» (11,101-106; 211, 61-69; 222, 278-285; 355), объясняется связью с той или иной научной школой. При этом движение от феноменологического анализа к экспериментальному, от качественных рассуждений к количественным измерениям — довольно сложный процесс, не застрахованный от ошибок. Проследим это на примере теории Дж. Роттера — одного их тех, кто ввел в психологию новую субъектно-центрированную парадигму.
Субъективный контроль личности как регулятор ответственности
Исследования, связывающие интернальность - экстернальность с межличностными отношениями, показали, что интерналы более популярны, более уверенны в себе, проявляют большую терпимость. Литературные данные говорят о связи высокой интернальности с положительной самооценкой, с большей согласованностью образов реального и идеального "Я" (393).
Интернальность также связывают с высоким уровнем интеллектуального развития, успешностью в профессиональной сфере, что по меркам европейской культуры напрямую связано с высоким уровнем социальной зрелости (355).
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что интернальный контроль лучше, чем экстернальный. Интерналы менее тревожны, менее подвержены депрессии, менее склонны к деструктивной агрессии, более благожелательны, терпимы и более популярны в группе. Они более уверены в себе и чаще находят смысл в жизни. За всеми этими выводами стоит большое число исследований и эмпирических фактов (393).
Однако интернальность может быть разной. Ф. Хайдер наряду с внутренними (личностными) и внешними (связанными с окружающим миром) возможностями выделил еще один параметр атрибуции: стабильность — вариативность. С точки зрения внутреннего (личностного) аспекта, стабильность связывается со способностями, а вариативность — с мотивацией (желание, намерение, старание). С точки зрения внешнего аспекта (окружающий мир), стабильность связывается с трудностью задания, а вариативность — со случаем, удачей, везением (или неудачей, невезением). Привлечение идеи стабильности — вариативности объясняет, почему интернальность бывает разной: одно дело, например, интернальность в области неудач, связанная с вариативным компонентом, и совсем другое дело — интернальность в области неудач, связанная со стабильным компонентом. В первом случае атрибутивная формула кратко может быть выражена так: «За эту мою неудачу ответственен я сам. Не случай, не обстоятельства, а я. Я недостаточно постарался. Чтобы преодолеть эту неудачу, надо приложить больше стараний». Во втором случае атрибутивная формула такой же неудачи звучит примерно так: «За эту мою неудачу ответственен я сам. Не случай, не обстоятельства, не другие люди, а я. Я просто недостаточно способен, чтобы справится с такой задачей. Моих способностей здесь явно недостаточно». В обоих случаях речь идет об интернальном контроле, но очевидна определенная разница (257, 97).
Все названные выше достоинства интернала связаны с ядром этого типа личности, а ядром этим является внутренняя ответственность. То есть наличие представления о том, что по преимуществу всё в жизни субъекта, так или иначе, зависит от него самого. И ответственность эта распространяется не только на область достижений, но и на область неудач. А в соответствии с традиционными, возникшими задолго до концепции локуса контроля Дж. Роттера, представлениями классической психологии личности утверждается, что субъект, который постоянно и тотально берет на себя ответственность за все неудачи, провалы и промахи в жизни, подвержен серьезному риску дезадаптации. Такая ориентация на всеобъемлющую ответственность в случае серьезности или множественности неудач является основательной почвой для возникновения комплекса вины. Ориентация на всеобъемлющий контроль за ситуацией является фактором риска психоэмоциональной дезадаптации, роста дискомфорта, напряжения. Практическим признанием такого положения вещей является собственно содержание работы психотерапевта, психолога при оказании помощи дезадаптивной личности. Косвенно подтверждают это результаты, полученные Э. А. Голубевой при исследовании уровня тревожности школьников. Согласно полученным ею данным, у школьников с более высокой тревожностью чаще встречается высокая успеваемость, по крайней мере, по некоторым предметам. Если принять за аксиому, что высокий уровень успеваемости соответствует высокому же уровню субъективного контроля, то получается, что интернальность способствует повышению уровня тревожности (144; 146). Таким образом, налицо противоречие в представлениях по данному вопросу в традиционной, классической психологии личности и в представлениях новых разработок концепции локуса контроля.
Мы предлагаем следующее решение этой проблемы. По нашему мнению, полезно различать интернальность - экстернальность не только по ситуативным областям: область достижений, область неудач, область производственных отношений и т.п. Теоретически и практически важно и полезно различать интернальность - экстернальность по детерминистическим областям: а) ответственность за причины неудач и б) ответственность за преодоление неудач. Первая область ответственности обращена к прошлому, вторая область ответственности обращена к настоящему и будущему. Структура модели такого «хорошего» интернального контроля отличается от модели поведения и интерпретации событий, которая выражается формулой: интернал в области достижений — экстернал в области неудач. Иначе говоря: «за успехи ответственен Я, за неудачи — случай, обстоятельства, другие люди». Эта модель, конечно, тоже имеет место в жизни, однако, она не является ни «хорошей», ни интернальной по сути. Предложенная модель структурно сложнее. Здесь интернальный контроль складывается из интернальности в области достижений и интернальности в области неудач, а последняя складывается из двух компонентов: интернальности в области преодоления неудач и экстернальности в области причин неудач. Такой «хороший» интернальный контроль позволяет субъекту сохранить уверенность в себе, активную позицию и чувство контроля за событиями своей жизни, не приобретая попутно чувство всеобъемлющей вины и эмоциональной дезадаптации. Имеются экспериментальные данные, подтверждающие эту модель (257, 111).
Подводя черту под вышесказанным, отметим: исследования показывают, что у людей с экстернальным локусом контроля чаще бывают психологические проблемы, чем у людей с интернальным локусом контроля. Тревога и депрессия у экстерналов выше, а самоуважение ниже, чем у интерналов. Почему экстернальность связывается с плохой адаптацией? Возможно потому, что люди способны большего добиться в жизни, если они верят, что их судьба находится в их собственных руках. Это, в свою очередь, ведет к лучшей адаптации у интерналов, к чему и сводятся, в основном, вышеперечисленные исследования. И, наконец, многочисленные исследования показывают, что экстерналы намного сильнее подвержены социальному воздействию, чем интерналы. А интерналы, по-видимому, более уверены в своей способности решать проблемы (если только имеет место «хороший» интернальный контроль), чем экстерналы, и поэтому независимы от мнения других (317, 421). Локус контроля личности является одной из важнейших социально-психологических характеристик, определяющих степень независимости, столь ценимой в современном обществе самостоятельности и активности человека в достижении своих целей, степень развития чувства личной ответственности индивида за события, происходящие в его жизни.
Результаты исследования регуляторов ответственности личности
Для нее характерна высокая самооценка и самоконтроль. Второй - типичен для людей, ориентированных на защиту, и связан с избеганием осуждения, социальной тревожностью, сдержанностью в проявлении чувств, эмоций, мыслей, конформностью, межситуативной изменчивостью.
В нашем исследовании факторный анализ ответов испытуемых на утверждения «Шкалы оценки самопредъявления» показал, что на основе варимакс вращения образуется 4 фактора:
1. Социальная тревожность (10 утв.) - робость, застенчивость, скованность, связанные с проблемами общения, необходимостью выступления перед аудиторией. Этим фактором наиболее сильно нагружены следующие утверждения: «В группе людей я редко бываю центром внимания», «Мне трудно подражать поведению других людей».
2. Самораскрытие (7 утв.) - ориентация на себя, низкая ситуативная изменчивость, высокая самооценка. Следующие утверждения имеют большие отрицательные веса: «Я не всегда тот человек, которым кажусь», «Я могу смотреть в глаза кому угодно и лгать с откровенным видом (если это нужно)». Чем ниже значения по этому фактору, тем сильнее выражено стремление к самопредъявлению.
3. Самовыражение (7 утв.) - ориентация личности на собственные внутренние убеждения, позицию, непосредственно проявляющиеся в поведении. В этом заключается основное отличие данного фактора от второго, где ориентация на себя рассматривается только как готовность проявить свое истинное Я. В качестве примера приводим утверждение с большим весом на этот фактор: «Мое поведение обычно выражает мои истинные чувства, отношения и убеждения».
4. Отраженная социальная тревожность (4 утв.) - характеризуется чувством тревожности, которое возникает в ситуации общения и осознается человеком как некоторый психологический барьер, препятствие, невозможность совладания с которым приводит к дезадаптации личности. Следующие утверждения наиболее сильно нагружают данный фактор: «В компании я чувствую себя немного неловко и не проявляю себя настолько, насколько мог бы».
Основной акцент при обсуждении результатов исследования был сделан на интерпретации второго - самораскрытие — и третьего - самовыражение -факторов. Первый и четвертый факторы, которые дают информацию об уровне тревожности личности, не составляющей предмет настоящего исследования, во внимание не принимались.
В качестве второй методики, оценивающей склонность испытуемого к одному из способов самоутверждения личности (самоподавлению, конструктивному самоутверждению, доминированию), использовался опросник «Стратегия самоутверждения личности», разработанный Е. П. Никитиным и Н. Е. Харламенковой (217, 195-201).
Для определения стремления личности к защите Я были выбраны три защитных механизма - отрицание, проекция, идентификация, которые соответствуют разным уровням зрелости личности. Отрицание -игнорирование информации и связанных с ней мыслей и чувств, вызывающих у человека болезненные ощущения. Проекция - приписывание собственных неприемлемых качеств и стремлений другим людям. Идентификация - перенос на себя чувств и качеств, присущих другому человеку и не доступных, но желательных для себя.
Выбор этих механизмов является необходимым и достаточным условием оптимальности эмпирической модели исследования, поскольку он дает возможность показать наличие зависимости между защитными механизмами, стремлением к самовыражению и способами самоутверждения личности -независимости, имеющей вид общей тенденции. Здесь анализ частных зависимостей, связанный с интерпретацией всех вариантов защиты привел бы к необходимости планирования сложного факторного эксперимента.
Защитные механизмы оценивались нами с помощью проективной методики Тематический Апперцептивный Тест (ТАТ). Для диагностики механизмов отрицания, проекции и идентификации в рассказах, которые испытуемые составляли по стандартизированным картинкам (20 шт.), использовалось по семь основных категорий. Если в рассказах выявлялись такие показатели, как: негативизм; отрицание реальности; изменение; искажение восприятия; пропуск главных героев и объектов; преувеличения или преуменьшения; неожиданный оптимизм, позитивность, доброта, то можно было говорить о доминировании механизма отрицания.
Преобладание показателей типа: наличие персонажей с враждебными или иными необычными чувствами; описание людей, животных, объектов и качеств, представляющих угрозу; забота о защите от внешней угрозы; темы преследования, обмана, оскорбления, нападения; тема смерти и ранения; фантазии и аутичное мышление; странные истории и темы - рассматривалось как указание на проявление механизма проекции.
Для фиксации механизма идентификации использовались следующие показатели: соревнование в мастерстве; соперничество в характеристиках, качествах, установках; регуляция мотивов, контроль за поведением; высокая самооценка; утверждение работы и отрицание удовольствий; ориентация на поиск различий, дифференцированные оценки; морализм.
