Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основания анализа феномена игры 11
1. Игра как явление социокультурной реальности 11
2. Концепции игры в истории философской мысли 34
3. Свобода как условие и предпосылка игровой деятельности 60
Глава 2. Игра в системе социальной деятельности 73
1. Функции игровой деятельности 73
2. Структура и типы игровой деятельности 86
3. Игровая деятельность как коммуникативный элемент социальной реальности 107
Заключение 123
Примечания 127
Библиография 132
- Игра как явление социокультурной реальности
- Свобода как условие и предпосылка игровой деятельности
- Функции игровой деятельности
- Игровая деятельность как коммуникативный элемент социальной реальности
Игра как явление социокультурной реальности
Разработка понятия игры породила множество разнообразных, часто противоречивых ее толкований. Различие интерпретаций возникло в русском языке, с одной стороны, из-за высокой смысловой нагрузки на слово «игра» и отсутствия его синонимов, с другой стороны, из-за глобальности проявлений самого предмета осмысления. Следует отметить, что, несмотря на пристальное внимание, уделяемое в последнее время феномену игры представителями различных направлений гуманитарного знания, большинство исследователей, оперируя широким эмпирическим материалом, останавливаются на феноменологическом описании каких-либо проявлений игры, не выдвигая при этом какой-либо целостной социально-философской теории игры.
Опираясь на основные теоретические положения различных авторов, мы ставим себе задачами проанализировать феномен игры, уточнить предмет исследования (ограничив его рамками социума), проследить фило- и онтогенез явления, рассмотреть структурообразующие факторы игрового и жизненного пространства индивида, выявить функциональную нагрузку игры в обществе, проанализировать тендерные характеристики игровой деятельности, предполагая при этом, что невозможно уяснить сущность игры, пытаясь ее описать, опираясь только на языковые ассоциации и внешние признаки, большая часть которых характерна для всех видов человеческой деятельности. Некоторые исследователи предлагают выделить три основных способа словоупотребления понятия «игра»: метафорический, функциональный и ноуменальный [1]. Принимая данную концепцию, автор диссертационного исследования предлагает сигнифицировать понимание игры через понятия семиотического ряда -денотацию и коннотацию. Денотация понимается как «определенное или «буквальное» значение знака, коннотация указывает на его социокультурные и персональные ассоциации (идеологические, персональные и т.д.)» [2]. Таким образом, в понятии «игра» мы можем отметить два уровня значений:
- денотативное значение: игра - структура, модель, самостоятельная деятельность, идеальная социальная организация, существуя внутри которой субъект наигрывает те или иные ситуации, тем самым бесконечно раздвигая границы своего индивидуального существования и самоактуализируя себя; это тип взаимоотношений, социального взаимодействия, благодаря которым происходит самопрезентация человека;
- коннотативное значение: первое, термином «игра» определяются какие-либо внезапные, нетривиальные изменения и метафорические моменты словоупотребления (игра света, воды, ветра и тому подобное); второе, игра определяется как деятельность тренировочно-соревновательного типа (например, футбол).
Наиболее значимым с точки зрения данного исследования представляется денотативное значение. На наш взгляд, денотативное значение игры имеет всегда социальный статус, применение термина «игра» за пределами социума используется для обозначения игры в метафорическом смысле. Итак, употребление термина «игра» по отношению к несоциальному пространству - результат коннотации. Указанные денотативные игровые проявления и являются предметом исследования в данной работе. Кроме того, представляется необходимым отметить, что игра, взятая в социальном аспекте, игра субъектов социума, проявляющаяся во всех сферах социального бытия, определяется нами как игровая деятельность. Роже Кайюа, детализируя положения Й. Хейзинги, предложил в работе «Люди и игры» своеобразную типологию игр: игра подражания, игра головокружения, игра состязания, игра случая [3]. Затем, основываясь на идеях Й. Хейзинги, он определил, что игра является «1) добровольной; при несоблюдении этого условия, игра тут же теряет свою привлекательность и перестает быть удовольствием; 2) обособленной, протекающей в точных, заранее определенных пространственных и временных рамках; 3) неопределенной, не имеющей предсказуемого развития или результата; 4) непродуктивной, не приводящей к обретению материальных благ...; 5) подчиняющейся определенным правилам или условиям, которые... временно служат новым кодексом; лишь один этот кодекс имеет силу; 6) иллюзорной, когда участник игры полностью осознает, что он действует в рамках условной реальности или даже абсолютно вне рамок реальности, в отличие от повседневной жизни» [4].
Думаем, что столь масштабное толкование феномена игры произошло от стремления Р. Кайюа, вслед за Й. Хейзингой, опираясь на примеры из разных областей деятельности и языков, оформить и структурировать виды игры, выводя общий знаменатель принципиально разным играм. При этом исследователями не обозначаются границы и рамки игровой деятельности.
Французский автор, специалист в области социальной семиотики Л.-Ж. Кальве, критикуя основные положения теорий Й. Хейзинги и Р. Кайюа, отмечал их увлеченность лингвистическими изысканиями и указывал, что необходимо жесткое семиотическое рассмотрение игры. По его мнению, в исследованиях Й. Хейзинги и Р. Кайюа «речь идет, в сущности, о полисемии, которая отнюдь не является универсальной» [5]. Таким образом, он приходит к правильному, на наш взгляд, выводу, что универсальный семиотический анализ игры как всеобщего явления невозможен, что феномен игры не есть нечто целое, что нужно описывать игры как различные самостоятельные системы (например, спорт как игровое явление нуждается в собственной семиологии; или искусство -знаковые игровые проявления в искусстве и творчестве рассматривались М.М. Бахтиным, Ю.М. Лотманом, М.Ф. Овсянниковым и другими).
Игра интересует Л.-Ж. Кальве, прежде всего, как компонент социального взаимодействия, укорененный в социокультурном контексте, как один из видов социализации. По мнению французского исследователя, которое представляется правильным, играть - значит учиться жить в обществе, взаимодействовать с другими членами общества, принимая их. Играть - значит «сингуляризоваться, мечтать о прекрасном далеко... при этом избирая по существу уже проторенные тропы. Играющий думает, что действует в одиночку и сам выбирает свой путь: на самом же деле он участвует в общем процессе; он думает, что избежал общности, а на самом деле он замыкается в ней» [6].
Структурно-функциональный подход к пониманию феномена игры теоретически сформулирован и методологически обоснован в докторской диссертации Л.Т. Ретюнских «Онтология игры». Л.Т. Ретюнских, отмечая в своей работе, что игра - это многоуровневый феномен реальности, выделяет в игре три основных уровня бытийствования ее: эмпирического, экзистенциального и коммуникативного. Под эмпирическим уровнем игры она понимает «совокупность относительно константных социокультурных образований» [7]. Экзистенциальным уровнем исследователь называет «комплекс переживаний, чувствований, мыслей, оценивающих определенный момент бытия как игру, что придает игре характер интерпретативной реальности». Как коммуникативный уровень бытия игры, российский автор определяет коммуникацию, осуществляемую «через интерактивное взаимодействие или субъект-субъектные отношения». Отмеченные уровни, по мнению Л.Т. Ретюнских, не являются просто ступенями проявления какой-либо игры, а каждая из них является неотъемлемой частью органической игровой целостности. Процесс игры реализуется через соответственно игровую деятельность, игровое сознание и игровые отношения. Предложенный методологический принцип используется в настоящей диссертационной работе применительно к анализу феномена игры с позиций социальной философии и представляется нам одним из важнейших принципов.
Приступая к характеристике интересующего нас поля игровой деятельности, представляется необходимым и достаточным выделить два взаимосвязанных условия существования игры в социуме (в денотативном ее понимании): во-первых, обязательное наличие замкнутой во времени и пространстве структуры игрового действия; во-вторых, его временная обособленность по отношению к социально-культурной среде. Первое условие определяет игру в плане социального действия, второе - в плане его социокультурного значения.
Сущность и содержание игры определим посредством соотнесения с категорией «социальная деятельность». Деятельность является присущей только человеку формой активного отношения к действительности, пределы которой ограничены данной социальной или природной средой. Деятельность, в отличие от поведения, не ограничивается приспособлением к существующим условиям -природным или социальным, - а перестраивает, преобразует их. Соответственно, такое понимание деятельности предполагает способность у индивидов к постоянному пересмотру и совершенствованию лежащих в ее основании программ, к активной реализации своих идей и замыслов.
Свобода как условие и предпосылка игровой деятельности
Причиной для начала игры является не внешняя необходимость, не принуждение, а желание, внутренняя потребность в ней. Играть естественно и легко, по нашему мнению, может только личность свободная, имеющая возможность выйти за рамки необходимости, способная преодолеть природный детерминизм и устремленная к трансцендентному. Только личность, обладающая сознанием, волей и свободой выбора, ценностноориентированная, имеющая возможность постановки собственных целей, может осуществить полноценную игру. Регламентированная социальными нормами повседневная жизнь оставляет индивиду мало степеней свободы (поэтому многие исследователи видят в творчестве высшее проявление свободы). В данном контексте игра представляет собой еще одну сферу высвобождения индивида из социально заданных рамок. В свою очередь, любая игра является, прежде всего, свободным действием индивида и «игра по принуждению не может оставаться игрой. Разве что - вынужденным воспроизведением игры» [52]. То есть, игра несовместима с любого рода принуждением. Мир подлинной игры в принципе исключает насилие и давление.
С античных времен ведутся дискуссии по решению проблемы свободы, по пониманию сущности ее. Чаще всего свобода понимается в качестве сущностной характеристики человека. На наш взгляд, феномен свободы проявляет себя в трех планах реальности: объективно-природном бытии всего реального мира, историческом бытии человеческого общества и индивидуальном, личностном бытии самого человека. Вследствие этого, можно условно выделить три аспекта рассмотрения проблемы свободы в истории философии:
- метафизический аспект. Свобода здесь рассматривается во всех ее проявлениях по отношению ко всей существующей реальности (глубинная античная традиция, связывающая бытие человека в единое с космическим бытием). Проблема свободы исследуется с этой точки зрения как универсальный принцип развития мироздания в целом, в противоречивости и вариативности этого развития. Свобода человеческой личности в этом случае предстает как один из важнейших элементов развития мира вообще. Человек и мир оказываются слитыми в неразрывной внутренней связи, и свобода личности проистекает из универсальной свободы, существующей во всем мироздании. М. Хайдеггер, размышляя о метафизическом методе осмысления реальности, отмечает, что «это особенное отношение к миру, нацеленное на сущее как таковое, в свою очередь поддерживается и направляется определенной свободно избранной установкой человеческой экзистенции. Соответственно основные понятия тут - не обобщения, не формулы всеобщих свойств некоторой предметной области, но понятия особенного рода. Они схватывают каждый раз целое, они предельные смыслы, вбирающие понятия...» [53]. Следует отметить, что свобода, понимаемая в ее метафизическом смысле, осознается как возможность человека в постижении все более глубоких и сложных закономерности, причинно-следственных отношений в мире. Становясь все более свободным человек, при этом, становится более ответственным за свои действия;
- социально-исторический аспект исследования проблемы свободы предполагает рассмотрение природы и сущности этого феномена в процессе развития социума. Рассмотрения путей, источников и сил этого развития, определения роли и значения основных социальных субъектов в общественном развитии, взаимосвязи необходимости и случайности, вариативного и изменчивого характера общественного развития, наличия многочисленных альтернатив в исторической эволюции общества, соотношения объективных общественных закономерностей со свободой волеизъявления и деятельности личности. А. Камю писал о роли свободы личности в социальном развитии, отмечая то, что можно с очевидностью сделать лишь один вывод: в «западнщх обществах благодаря теории политической свободы в человеческой душе укореняется высокое понятие о человеке и в результате практического использования этой же свободы растет соответствующая неудовлетворенность своим положением. Фактическая свобода развивается медленнее, чем представления человека о свободе. Из этого наблюдения можно вывести лишь следующее: бунт -это дело человека осведомленного, твердо сознающего свои права. Но ничто не позволяет нам говорить только о правах индивида. Напротив, очень вероятно, что благодаря уже упоминавшейся солидарности род человеческий все глубже и полнее осознает самого себя в ходе своей истории» [54];
- индивидуально-психологический аспект исследования проблемы свободы подразумевает детальный анализ свободы воли, свободы мысли и творчества личности, изучение источника и механизма свободы выбора в поведении индивида, единства индивидуального и социального, свободы и ответственности в деятельности личности. Человеческая личность рассматривается в этом случае не просто как природная или социальная единица, но как сложная и уникальная по своей сути индивидуальная целостность, обладающая самостоятельным и независимым бытием. «Возникновение всеобщего правого строя не должно быть делом случая, - пишет Ф. Шеллинг о единстве и взаимосвязи объективной исторической необходимости и свободы деятельности людей, - и все-таки оно может быть только результатом свободной игры сил, наблюдаемой нами в истории, поэтому возникает вопрос, заслуживает ли вообще наименования истории ряд событий, лишенных плана и цели, и не заключено ли уже в самом понятии истории понятие необходимости, подчиняться которой вынужден даже произвол... Таким образом, мы пришли к новому пониманию истории, а именно к тому, что существует лишь история таких существ, которые видят перед собой идеал, недостижимый для индивидуума, но достижимый для рода» [55]. Ж.-П. Сартр, отстаивая мысль, что человек свободен, человек - это свобода», утверждал, что с того момента, как человек оказался без патроната Бога, он вынужден был выбирать и нести ответственность за свой выбор [56]. Итак, «человек осужден быть свободным, потому что не сам себя создал; и все-таки свободным, потому что однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает» [57].
Комплексное рассмотрение проблемы свободы во в социально-историческом и индивидуально-психологическом аспектах позволяет нам выявить необходимость и важность свободы личности в игре. Признание наличия свободы (в данном случае понимаемой как вариативность) в мире вообще, предполагает существование подобного (хотя и не тождественного) феномена в развитии общества, являющегося «второй природой», искусственной средой обитания и деятельности человека, возникающей в недрах «первой», константной (термин Н.А. Носова) природы на определенном этапе ее эволюции, как следствие сознательно-преобразующей деятельности людей.
Эта деятельность, в свою очередь, не может являться несвободной, поскольку предполагает целенаправленное и осознанное созидание новых предметов и условий существования, отвечающих конкретным потребностям и интересам людей. Свобода классически осознается здесь как осознанная необходимость (Б Спиноза). Не свободной деятельностью, по нашему мнению, является деятельность, однозначно детерминированная предшествующими факторами, то есть каузально зависимая деятельность. Итак, человеку имманентно дана возможность ставить себя в то или иное отношение к условиям своей жизни в силу этого отношения воспринимать существующие условия, определенным образом обозначая и осмысляя их. Индивид способен также оценивать эти условия и, на основе произведенных оценок, пытаться освоить, то есть либо творчески приспособить, либо преобразовать эти условия. Противопоставляя своей деятельностью себя объективному миру, человек вносит новые непредсказуемые элементы в его развитие, чем увеличивает степень свободы в эволюции общества. Для исследования социальной действительности необходимо не просто отслеживание результатов деятельности, но и анализ непреднамеренных последствий этой деятельности, который позволяет выявить новые области социальной реальности и приумножить знания о социальной действительности.
Акцентируя свое внимание на метафизическом подходе к рассмотрению проблемы свободы, отметим, что в нем исторически выделяются две основные традиции понимания свободы. Первая, религиозно-философская, определяет свободу в контексте сверхбытия. Человек сотворен свободным, ему дарована, прежде всего, свобода выбора между бытием-с-Богом и бытием-без-Бога. Эта свобода имеет основание в сверхбытии и «гарантирована» Богом при сотворении человека по своему образу и подобию. Согласно этой трактовке, Бог свободным решением творит мир и человека. Человек, в свою очередь, согласно лишь своему решению, свободно, выбирает свою позицию в отношении к миру и Богу, свои жизненные стратегии. Здесь высвечивается религиозно-нравственная дилемма: в чем заключается подлинная свобода человека - в своеволии или в раскрытии заложенных в него создателем творческих способностей.
Функции игровой деятельности
Общество представляется нам объединением различных компонентов, которые должны, возникать, гармонично взаимодействовать и изменяться в результате действий и взаимодействий людей, устремленных к достижению общих, коллективных целей. К компонентам, составляющим общество как систему, традиционно относят различные социальные институты, коллективы, ценностные и правовые нормы, отдельные личности, а также различные формы их интеграции и взаимодействия друг с другом. Одним из компонентов социальной реальности является игра - это постоянно присутствующий, но трудно поддающийся анализу, явление социального бытия, перманентно изменяющий свои формы как в зависимости от конкретно-исторической обстановки, так в зависимости от выполняемых функции.
Как мы выяснили, игра есть самоорганизующийся процесс целостность которого обеспечивается исключительно внутренним взаимодействием его составляющий. Целостность любой системы проявляется в совокупности взаимодополнительных функций.
В социальном смысле под понятием «функция» подразумевается динамическая производная от социального статуса, выражаяющая характер и содержание деятельности человека. «Функция - это взаимосвязь, определяющая порядок включения части в целое. При этом совокупность функций позволяет представить объект как иерархически организованную систему» [64]. Понятие функции наиболее полно рассматривается в работах американского социолога Р. Мертона. Согласно его взглядам, функция - это наблюдаемое следствие, которое служит саморегуляции и адаптации данной системы к среде. Функция может иметь вид общественного поручения, данного конкретному исполнителю; специфического рода занятий индивида; зависимой от условий жизнедеятельности переменной в характере поведения индивида; системообразующего признака социальной общности; фактора стабильности и гомеостаза социальной системы.
Кроме того, Р. Мертоном введено различие, по основанию проявления, на явные и латентные функции, что способствует объяснению конкретных общественных явлений. Явная функция вызывается намеренно смысловой мотивацией. Латентная функция может быть неосознанна, основываться на интуиции. Идеи функционализма, заключающиеся в поиске значения социального факта по отношению к обществу в целом, представлены в работах Э. Дюркгейма. Данные представления позволяют синтезировать различные характеристики игровой деятельности в общую картину существования социальной системы.
В жизнедеятельности человека и общества, по нашему мнению, каждому уровню реализации игры в социуме - эмпирическому, адаптивному, креативному - соответствует проявление тех или иных функций.
Так, познавательная и воспитательная функции наиболее явно проявляются на эмпирическом уровне, когда процесс игры выступает как способ освоения окружающего мира человеком.
Познавательная функция проявляется тогда, когда процесс игры выступает как способ освоения окружающего мира человеком, в процессе примеривания различных социальных ролей. Важным является то, что познание действительности индивидом посредством игры происходит прежде всего в процессе деятельности в условной, а затем и в условно-предметной форме. Приобретение субъектом навыков пребывания в условной, символической реальности, навыков оперирования артефактами игрового пространства - вот цели познавательной функции игровой деятельности в социуме. Таким образом, происходит выявление социально-адаптивных потенций игры.
Воспитательная функция (обучающая, развивающая -Л.С. Выготский, Д.Б. Эльконин и другие). Данная функция тесно переплетается с адаптивной, поскольку, выполняя эту функцию, базирующуюся на привитии нравственных идеалов субъекту, игра развивает способности индивида к абстрагированию от константной действительности и развитию реакции на постоянно изменяющиеся условия существования в окружающей реальности.
На адаптивном уровне игры наиболее явно разворачиваются следующие функции:
Аксиологическая (ценностная, оценочная), отвечающая, главным образом, потребности ценностного самоопределения игры. Э. Берн, описывая состояние «Я» в процессе игры, отмечал, что игра - это система чувств, «определяя ее как наиболее согласованных поведенческих схем. По-видимому, каждый человек располагает определенным, чаще всего ограниченным репертуаром состояний своего «Я», которые суть не роли, а психологическая реальность» [65]. Кроме того, как справедливо заметил Л.Н. Гумилев, «человеческом роду присуща аттрактивность - влечение к абстрактным символам» [66]. Эта, подмеченная русским исследователем особенность наиболее часто проявляет себя в игре, когда, по окончании игры участник осознает, всю тщетность и эфемерность того, что в момент игры представлялось ему величайшей ценностью. Таким образом, удвоение мира происходящее в игре и формирование в его пределах особых отношений носит, прежде всего, аксиологический характер, то есть игра аксиологична по сути и не существует вне ценностной ориентации субъекта. Путем соотнесения с базовыми ценностями индивид конструирует свои цели при решении конкретных задач, - тем самым реализуется функция целеполагания, сопряженная со смысложизненными потребностями человека.
Телеологическая функция. Телеология в целом, рассматривает некий мировой процесс как постоянное движение к предполагаемой общей цели. Относительно игровой деятельности данная функция выступает, в зависимости от вида игры, как основная, структурирующая игру. Так посредством этой функции устанавливаются промежуточные и конечные цели и смыслы игровой деятельности, необходимые для ее осуществления в социуме.
Гедонистическая функция. Игра дарит играющим в нее «незаинтересованное наслаждение» (И. Кант). Игра посредством этой функции выступает как принцип формирования досуга (как «серьезного», так и «несерьезного»). Современный досуг выглядит как сама ткань личной жизни, и является средством, при помощи которого индивид пытается самоутвердиться в том, чего он лишен из-за ряда сложившихся социальных обстоятельств. В этом аспекте гедонистическая функция близка к функции компенсаторной.
Компенсаторная (защитно-структурирующая - Э. Берн, И.С. Кон, В.М. Розин, К.Г. Юнг и другие). Данную функцию К.Г. Юнг отмечал у сновидений, но, наш взгляд, правомочно, говорить о компенсаторной функции и у игры. Посредством игры осуществляется реализация, удовлетворение тех потребностей, которые не получают реального удовлетворения в константном мире. Здесь игроки получают воображаемую, или замещенную, реализацию благодаря проекции надежды на процесс игры и отождествление себя в игре. Кроме того, исполнение данной функции в инструментальном измерении не только дает возможность «украшения» обыденной жизни субъекта, но и позволяет индивиду переструктуировать ее, изменять реально взаимоотношения с окружающими, первоначально моделируя предполагаемые изменения.
Исходя из теории трансакционного анализа, игра - это одна из форм человеческих взаимоотношений, предполагающая, что истинные мотивы ее не афишируются или могут быть неосознанны играющими. Игры, в которых данная функция доминирует, стоит рассматривать с позитивной точки зрения, так как они помогают построить межличностные отношения во многих сферах человеческой деятельности, где прямое высказывание истинных мотивов и желаний неуместно или невозможно.
Креативный пласт игры раскрывается посредством коммуникативной, креативной и телеологической функций.
Коммуникативная функция, реализуется в двух планах: синхроническом (единовременном) и диахроническом (историческом). Коммуникативность можно считать одной из основных сущностных характеристик игры, всего игрового сознания, в силу ее коллективного, прежде всего, характера. В диахроническом плане игра является выразителем и транслятором духовных ценностей социума, посредством игры новое поколение осваивает систему ценностных ориентации и установок в поведении, варианты взаимоотношений, традиционно принятых в обществе. Для игрового сознания на коммуникативном уровне, характерна доминантность паралингвистических средств общения (вырабатывается своеобразный «сленг», язык общения, который свойственен и понятен только в пространстве данной игры), эмоциональная заразительность, которая особенно заметна во время каких-либо массовых мероприятий. Итак, для партнеров - носителей игрового сознания - коммуникативная функция реализуется в социально-интегративном аспекте.
Игровая деятельность как коммуникативный элемент социальной реальности
Социальное отношение является понятием, объединяющим целый ряд других явлений: социальное взаимодействие, социальное действие, коммуникация, игровое действие и другие. Социально-философской мыслью сделано многое для уточнения философского толкования данных понятий. Например, социальное взаимодействие можно представить как способности индивидов к сознательной структуризации социального бытия путем объективного перехода к состоянию диалога, направленных либо на среду, либо друг на друга акций, имеющих целью вызвать вполне определенную ответную реакцию; общение трактуется как специфический способ взаимоотношений, которому присуще установление и обновление социальных рамок и правил преемственности и творчества в предметной деятельности; понятие «социальная коммуникация» употребляется в различных смыслах; общим для всех является ее рассмотрение как средства связи социальных субъектов. Термин «коммуникация» стал использоваться в научной литературе в различных смыслах относительно недавно. Изначально функцией коммуникации как вида человеческой деятельности была информационная - передача кому-либо определенных сведений и обмен информацией. С прогрессом человеческого общества усложнялись и становились все более многообразными отношения между его членами, следовательно, изменились способы и формы коммуникаций.
В настоящее время понятие «коммуникация» имеет три основных значения:
- коммуникация понимается как средство связи объектов духовного и материального миров, то есть как определенная структура;
- как форма общения, в ходе которой люди обмениваются необходимой информацией и в ходе которой вырабатывается общий (до определенной степени) взгляд на какие-либо предметы, явления и действия с ними;
- под коммуникацией подразумевается передача и массовый обмен информацией с целью воздействия на общество в целом или на составляющие его компоненты.
Основной целью и главной функцией коммуникации, как нам представляется, является «объединение людей в единых действиях, цель коммуникативного процесса - не передача информации в одном направлении, а получение отзвука у получателя, не воздействие, а взаимодействие» [93]. Данные положения манифестируются самими субъектами социального бытия, поскольку для прогрессивного, устойчивого развития общества необходимо противопоставить хаосу систему.
Отметим, что все три определения коммуникации помогают нам раскрыть разноплановую сущность игры в социуме, поскольку под понятиями «игровая структура», «игровая коммуникация», «игровое взаимодействие» мы вполне обоснованно можем подразумевать все три интерпретации. Кроме того, основываясь на первоначальном значении термина «коммуникация» (от латинского делать общим, соединять), утверждаем, что делать общим процесс, происходящий в конкретный момент в определенном месте, - это одно из неотъемлемых свойств игры. Игра - это совместные действия, манипулирование предметами, создание значимых для участников игры ситуаций, основанных на принятых всеми правилах; необходимыми условиями игры являются заинтересованность и степень участия в игре всех желающих.
На наш взгляд, существует три варианта игровой коммуникации.
В соответствии с первым вариантом игра выступает как диалог с ранее неизвестными системами смыслов, как основной способ человеческого общения с возможным и невозможным, как процесс общения с самим собой, как момент открытия несовпадения человека с его представлением о самом себе. Значение игры для индивида видится нам в его стремлении к трансцендентному. Игра - это и опыт переживания полноты, яркости, целостности бытия, и процесс самопонимания. Играя, человек ощущает свою значимость, уникальность и свободу. Игра в данном случае - способ спонтанного самосозидания человека, процесс, направленный к его самоосуществлению.
Рассматривая второй вариант игровой коммуникации, отметим, что в игре человек первоначально пытается найти «Другого», что дает ему привычную оппозицию, напоминая первичную бинарную структуру мира с делением окружающего пространства на «Свое» и «Чужое». Несомненно, что в игре то, что является источником переживания радости, возбуждения, изменения - целой палитры положительных эмоций, - вытекает из непосредственных контактов совместно играющих людей. Коллективная игра - это совместные действия, манипулирование предметами, создание значимых для участников игры ситуаций; такая игра основывается на принятых всеми правилах; необходимыми условиями игры являются заинтересованность и степень участия в игре всех желающих. П. Сорокин в книге «Общество, культура, личность: их структуры и динамика» утверждал, что «Структура социокультурного взаимодействия... имеет три аспекта, неотделимых друг от друга: 1) личность как субъект взаимодействия; 2) общество как совокупность взаимодействующих индивидов с его социокультурными отношениями и процессами и 3) культура как совокупность значений, ценностей и норм, которыми владеют взаимодействующие лица, совокупность носителей, которые объективируют, социализируют и раскрывают эти значения. Ни один из членов этой триады (личность, общество, культура) не может существовать без двух других» [94].
Как следствие этого утверждаем, что и в игре человек нуждается в партнере, ему необходим «Другой» для осуществления игрового действия: «в своем фундаментальном стремлении человек ищет возможность претвориться в личность, сориентирован на Другого, ищет диалога с ним» [95]. Но, прежде чем приступить к анализу соотношения «Я» - «Другой», определимся с тем, что же подразумевается под данными терминами. С.Л. Франк отмечал, что существуют три способа понимания «Я»: первый определяет «Я» как единство переживания моего живого тела; второй способ понимает «Я» как носитель личности; третий -понимает «Я» в смысле познающего субъекта [96]. Для абстрактного «Я» другое «Я», «Я» Другого, всегда есть познаваемый субъект, а значит, и объект познания. Понятие «Другой» исследовалось в работах М.М. Бахтина, М. Бубера, B.C. Библера, Л.А. Микешиной и других [97]. Под понятием «Другой» в современной философии понимается «тот, по которому я выверяю свое бытие. Отношения с Другим проблематизируют меня, изымают и продолжают изымать меня из меня самого, раскрывая во мне все новые дарования» [98]. Проблема «Другого», проблема интерсубъективности - одна из важнейших проблем современной философии, поскольку присутствие «Другого» является одним из компонентов социального бытия, без которых оно немыслимо и невозможно.
Поскольку в игре человек первоначально пытается найти нечто непохожее на себя, наличие «Другого» дает ему привычную оппозицию, аналогичную реальному миру. «Свое» - это доступное, находящееся во владении, а пространство «Чужого» - недоступно, но интересно. Через игровое взаимодействие субъект овладевает реальностью, делает какую-то ее часть своей, «Чужое» становится «Своим» - субъект осваивается в раннее чужой реальности. Способ представления себя в игре существенно зависит от исходной оценки «Другого», определяющей стратегию межиндивидуального или межгруппового общения. В процессе игры, на ее экзистенциональном уровне, осуществляется выход игрока за пределы «Себя», вовне «Своего» к «Другому», происходит соединение «Себя» с «Другими». «Другой», в свою очередь, устанавливает пределы «Своего», границы того, чем его «Свое» обладает. В опыте «Другого» обнаруживается нечто непознаваемое, раннее принципиально недоступное и чуждое. Так «Свое» осознается через встречу с «Другим».
Встретиться в игре с «Другим» означает принять его, согласиться с его существованием, самому стать немного другим, преодолеть свои границы, превзойти себя. Если опыт встречи и познания «Иного» наглядно демонстрирует мне мои границы, то опыт встречи и познания «Другого» указывает за мои границы, давая посыл к трансцендентному. Именно в игре реализуется взаимоотношение человека с иным, «Другим», происходит игровая идентификация через исполнение ролей «Другого», данный процесс можно определить как процесс взаимоопределения человека человеком в бытии («бытие-в-партнере»).
