Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью обновления философского осмысления феномена языковой игры в связи с изменением характера коммуникаций в ХХI веке. На первый план методологической рефлексии сегодня выдвигаются сложнейшие проблемы функционирования языка в обществе, различные аспекты употребления языка как универсальной формы коммуникации, изучение способов общения, понимания и рефлексии субъектом социального мира информационной цивилизации. Язык – не пассивный регистратор «содержимого» и «строения» реальности. В своей онтологической сущности «дома Бытия» (М. Хайдеггер) язык в действительности погружается в сложное сплетение различных видов человеческой деятельности, предстает социальным феноменом «языка в действии».
Все это в первую очередь связано с изменениями в самой реальности, с ее усложнением и динамизацией. Действительно, универсалии культуры, в том числе в форме базовых понятий и представлений о социальной реальности в контекстах философской концептуализации, «вписываясь» в мир, становятся устойчивой системой имен (названий). Эти имена, взаимосвязанные в систему, своим бытованием в социальной реальности создают «непроницаемый» смысловой слой. В том плане, что языковая модель реальности в нашем сознании начинает замещать саму реальность. И дальнейшая рефлексия и обывателя и мыслителя непосредственно обращается уже не к самой реальности, а к ее языковой модели. Возникает сложнейшая методологическая проблема «прояснения» языка, высвечивания его функций, его работы.
Собственно такой организованный между собой массив текстов и правил их употребления Л. Витгенштейн и обозначил термином «языковые игры». Живой, «работающий» язык, по мнению мыслителя весьма сложен, он предстает множеством взаимосвязанных «игр».
В условиях современности языковая игра (коммуникация) и порождаемая ею социальность предельно усложняются. Коммуникативный акт предстает двояко. В рамках первого варианта языковой игры, коммуникация и порожденная ею социальность детерминируют человека, задавая ему возможные варианты языкового и социального поведения. В рамках второго варианта правила игры изначально не задаются в качестве жестких нормативов и регулятивов. Они создаются непосредственно в процессе игры и игрой навязываются контрагенту. По существу, второй тип языковой игры предстает своеобразной борьбой, имеющей целью навязать свои правила противоположной стороне, заставить признать эти правила в качестве значимых, истинных и необходимых. В такой модели языковой игры наряду с институционально оформленной властью социума (властью политической, силовой и т. д.) появляется новая и по своему уникальная форма власти власть символическая. Она в полной мере выражает присвоенное субъектом в условиях современности право - называть.
Таким образом, важнейшей особенностью языковой игры как социального феномена и социального действия в современных условиях выступает субъективный выбор. Пространство выбора в такой языковой игре логично перерастает в пространство конструирования, где высказывания предстают не просто словами или речевыми актами, а становятся своего рода «кирпичиками», из которых складываются социальные отношения, образы «себя» и «других», различные аспекты и качества личности, воссоздаваемые и проживаемые в каждом коммуникативном акте.
В периоды повышенной социальной динамики изменения дискурса отражают стремительные изменения образа жизни и побуждают к этим изменениям, структурируют саму социальность, где жесткая связь между означаемым и означающим в структуре знака заметно ослабевает. В результате возникает методологическая ситуация возможности приписывания смысла. Иными словами, участник языковой игры побуждает своего партнера принять именно то, а не иное прочтение и понимание знака. К примеру, мы можем встретить сегодня самые разные трактовки термина «национализм»: от отождествления его с фашизмом до объединения его в «семейное сходство» (Л. Витгенштейн) с понятием «патриотизм».
Таким образом, участник языковой игры не только осуществляет выбор из наличного репертуара языковых игр («сценариев»), не только борется за доминирующее положение в рамках данной языковой игры. Сегодня участник языковой игры получает уникальную возможность творить игру. В том случае, если он понимает, что по существующим правилам он неизбежно проигрывает, то может, просто, создать правила свои, новые. В этом состоит главная особенность современных языковых игр и их главное отличие от различных вариантов классических описаний. Современная игра возникает и разворачивается по переменным правилам. Соответственно, ее центральным элементом становятся не правила как таковые, а сами характеристики личности и новый тип правил – так называемые «метаправила», «правила создания игр». За счет игры возникает моделирование социальной реальности, ее творение или, по крайней мере, изменение существующих социальных форм.
Тем самым языковая игра становится ключевым элементом социальной реальности, а точнее средством ее концептуализации и структурирования. Анализ языковых игр и механизмов их действия позволяет, по мнению автора диссертации, не только рефлексивно обнаружить объективно обновляющиеся формы социальной активности человека, но и осознать «болевые точки» существующей концептуальной модели социальной реальности, обосновать необходимость и возможность социально-философской рефлексии в этих сферах.
Степень разработанности проблемы
Проблема анализа языка как ключевого элемента социальной реальности входит в современную социальную философию через две традиции. Первая связана с феноменологией М. Хайдеггера (М. Хайдеггер, А. Щюц, Ж.-П. Сартр и др.). Здесь язык («дом Бытия») рассматривается в качестве квинтэссенции социального, содержащий в себе «проект» ее развития.
Не менее значимой для диссертационного исследования выступает и традиция, идущая в своих истоках от лингвистического позитивизма. В его рамках реальность выступает как система «атомарных высказываний», а языковая игра в качестве явления, конструирующего социальную реальность (Б.Рассел, Д.Остин и др.). Развитием этой традиции и стала теория «языковых игр» Л.Витгенштейна, автора этого понятия. В «Философских исследованиях» Л.Витгенштейн обозначает идею языковой игры, определяет ее смысловые и социально-культурные характеристики. Теория «языковых игр» Л.Витгенштейна как особое социальное действие в коммуникативном аспекте получила самый широкий резонанс в различных отраслях гуманитарного знания. В том или ином виде она была воспринята в рамках герменевтических теорий (Г.Гадамер, П.Рикер и др.), в рамках социологических концепций (Э.Гидденс, Э.Шилз, П.Бурдье, Ч.Тилли и многие другие). Большую роль в разработке социального преломления языковых теорий сыграли представители отечественной философской школы (М.М. Бахтин, Г.Г. Шпет, А.А.Потебня, Ю.М. Лотман и другие). Изначальный «литературоцентризм» русской философии естественным образом привел внимание исследователей к языковым проблемам.
Однако особенно значимыми для анализа феномена языковых игр, максимально проявившего свой потенциал в условиях современности, оказалась традиция постмодернизма в версиях постструктурализма, особенно в той его части, которая исходит из круга идей феноменологического интеракционизма и концепции конструирования социальной реальности (П.Бергер, Т.Лукман и др.). С точки зрения ведущих представителей данного направления (Ж.Бодрийяр, Ж.Деррида, Ж.Делез, М.Фуко и другие), языковые структуры и способ именования, концептуализация социальной реальности предстают как форма власти. А сам язык – важнейший, если не единственный, репрезентант социальной реальности. Тем самым источником языковых игр для постмодернистов оказывается не безличная реальность, которую субъект вынужден осваивать по закону нормы, эталона, образца, а личностная активность субъекта, связанная с его перманентным стремлением заново концептуализировать ставшую непрозрачной, непонятной социальную реальность. И если мыслители 90-х годов ХХ века, поставившие проблему «новых языковых игр», видели перед собой достаточно жестко структурированную и концептуализированную реальность, соответственно и их исследования были обращены главным образом не на реальность, а на ее литературное отражение. Сегодня динамика социальных изменений качественно иная. Она настолько материализована и принимает столь катастрофические обороты, что появляется реальная возможность обращаться уже не к «литературе», а к самой реальности и к реальным коммуникационным процессам, воплощаемым в сложнейших языковых играх.
Методологическим основанием такого обращения выступает техника лингвофилософского анализа (дискурс-анализа) разработанная отечественными и зарубежными авторами (Р. Барт, Т. ван Дейк, Дж..Лакофф, М.Джонсон, Н.Фэркло, Ш.Муфф, Э.Лакло, Л. Альтюссер, М.В. Ильин, В.М. Сергеев, Ю.Н. Караулов, Л.Е. Бляхер и многие другие). Определенную роль в обозначенном направлении исследования сыграли и теоретико-философские модели коммуникативной реальности, представленные в трудах К.Ю. Баннова, Л.А. Белоглазовой, Р.Р. Ильясова, Дж. Ваттимо и некоторых других авторов.
В диссертационной работе учтены и разработки отечественных специалистов, анализирующих связку «язык - игра» в качестве события, имеющего социальное значение, как практику, трансформирующую социальность (Т.А. Апинян, Т.Н. Голобородова, И.Э. Егорычев, А.В. Зайко и др.); феноменологический анализ мировоззрения и «языковых игр» в становлении и эволюции смыслов понятия, в том числе, в социально-исторической трансформации и «превращениях» «мировоззренческих форм» и «функционалов» (М.П. Арутюнян).
Объектом исследования является языковая игра как социально-философский феномен и ключевой элемент прояснения социальной реальности.
Предметом исследования выступают свойства, отношения, процессы языковой игры в философии и в социальном бытии человека в условиях усложнения и динамизации социальной реальности.
Целью диссертации является комплексное исследование современных языковых игр как социально-философского феномена, что позволяет исследователю осуществлять рефлексию самой социальной реальности, а не ее языковой модели.
Общая цель диссертационного исследования трансформируется в следующие задачи:
определить языковую игру в качестве объекта социально-философского исследования;
выделить и описать социально-философскую традицию, связанную с методологической концептуализацией феномена языковой игры;
показать отличие «классического» понимания языковых игр от варианта их интерпретации в философии постмодернизма как постструктурализма;
рассмотреть роль языковой игры на различных уровнях социальной реальности: в структурах повседневности, политике, философской мыследеятельности в качестве посредника коммуникации.
Выявить и охарактеризовать те каналы и процессы, по которым происходит передача смыслов коммуникаций, а также способы разгадки, трансляции, интерпретации этих смыслов;
показать место форм языковой игры как элемента концептуализации социокультурного пространства.
Методологическую основу работы составили современные философские, культурологические, социологические и психолингвистические концепции, которые позволили выявить определенные закономерности функционирования языковой игры в современном пространстве коммуникации. В качестве исходных методов исследования были использованы исторический, аналитический, семиотический подходы, диалектическое единство герменевтического и постструктуралистского методов, а также общенаучные методы и принципы. Методологической основой работы выступает представление о реальности как совокупности взаимосвязанных текстов и механизмов их трансформации, представленное в традиции дискурс-анализа.
Научная новизна исследования определяется многоуровневым характером феномена языковой игры и заключается в следующем:
показано отличие «классических» языковых игр как репрезентантов социальной реальности и современных языковых игр как форм конструирования мира личностью;
выявлены условия, при которых языковая игра выступает основанием для разоблачения дискурса власти;
рассмотрены различные формы языковой игры (метафора, каламбур, ирония) в качестве универсальных принципов мышления и творчества, способных стать основанием рефлексии социальной реальности в условиях и состояниях повышенной социальной динамики.
На защиту выносятся следующие положения.
-
Интерпретация языковых игр, данная Л.Витгенштейном, исходила из понимания реальности как совокупности «атомарных высказываний», организованных в устойчивую систему текстов и типов дискурса. Заявленная мыслителем идея «языковых игр как форм жизни» не укладывается в классические схемы логического анализа и требует дальнейшего методологического обоснования.
-
Вхождение человека в социальное пространство согласно классической модели интерпретации языковых игр выступает как пассивное овладение текстами (знаниями) и правилами их применения. Структура социального взаимодействия, сами бытийные характеристики социальной реальности, а также формы коммуникации мыслятся как передающиеся человеку в ходе языковой игры.
-
Усложнение социальной реальности, повышение ее динамики, социальные катаклизмы и кризисы привели к тому, что устойчивая система текстов из отражения социальной реальности становится «маской» скрывающей ее. И мысль исследователя и мысль обывателя направлены не столько на реальность, сколько на ее языковое воплощение, условий, для фальсификации которого, акторы усмотреть не могут. При этом сама языковая игра оказывается способной перерасти в форму устойчивой модели реальности – дискурс власти.
-
Для того чтобы усмотреть различие между реальностью и ее языковой моделью, а также обрести критерии фальсификации этой модели и социальный агент и исследователь организуют языковые игры нового типа. Они связаны с разрушением устойчивой семантики социальных текстов и способствуют построению новой языковой модели социальной реальности.
-
В ходе таких языковых игр языковая модель социальной реальности, выступающая как безусловная данность, проблематизируется. Возникает возможность ее коррекции, исходя из задач личности, выработки новых принципов и оснований социальной реальности и рефлексии над ней.
-
Три механизма организации таких языковых игр, обозначенные терминами «метафора», «ирония», «каламбур», могут быть осмыслены в качестве методологических форм их рефлексии.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы для дальнейшей разработки проблемы языковой игры в контекстах социальной философии. В частности, они могут стать полезными в исследовании современного состояния общества и перспектив его развития, в дальнейшем изучении феномена языковой игры в системах коммуникаций, массовой культуре и произведениях современного искусства. Они также могут найти практическое применение в преподавательской и педагогической деятельности: как составные части курсов или спецкурсы по философии языка, актуальным проблемам социальной философии.
Апробация. Основное содержание диссертации отражено в 8ми научных работах общим объемом 2,34 п.л., опубликованных в открытой печати. В том числе в 2-х работах, опубликованных в журналах, рекомендованных ВАК РФ. Результаты диссертационного исследования, проводившегося на кафедре философии ДВГГУ, обсуждались на аспирантских семинарах, а также были представлены в виде докладов на научно-практических конференциях ДВГГУ в период с 2001 по 2012 год.
Структура диссертационной работы определена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав с параграфами и выводами внутри каждой, заключения и библиографии, содержащей литературу на русском и английском языках.
