Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Интертекстуальность в современных отечественных и зарубежных исследованиях. Интертекстуальность как языковая категория 12
1. Из истории термина интертекстуальность 12
2. Интертекстуальность и интертекст в современной филологии 16
3. Прецедентность, прецедентный феномен, прецедентный текст....22
4. Формальное выражение категории интертекстуальности 26
4.1. Аллюзия 27
4.2. Реминисценция 29
4.3. Цитата 31
4.4. Интертекстема 33
5. Интертекстуальность как языковая категория (общая характеристика) 36
Выводы к главе I . 38
Глава II. Языковые уровни функционирования, механизмы образования и референциальная направленность интертекстуальных единиц 39
1. Языковые уровни выражения интертекстуальности 39
1.1. Уровень сложного синтаксического целого (ССЦ) 41
1.2. Собственно синтаксический уровень 45
1.3. Лексический уровень 46
1.4. Морфемный уровень 47
1.5. Фонетический уровень 50
1.6. Графический уровень 50
2. Механизмы образования сверхсловных интертекстем 52
2.1. Лексико-семантические трансформации претекста 54
2.2. Словообразовательные трансформации претекста 57
2.3. Морфологические трансформации претекста 57
2.4. Синтактико-семантические трансформации претекста 58
2.5. Синтактико-графические трансформации претекста 64
2.6. Контаминация трансформаций претекстов 64
3. Механизмы образования словных интертекстем 66
3.1. Семантическая неомотивация претекста 67
3.2. Формально-семантическая неомотивация претекста 68
3.3. Неомотивация аббревиатур 72
4. Референциальная направленность сверхсловных интертекстем....74
5. Референциальная направленность словных интертекстем 83
6. Вариативный ряд интертекстем 89
Выводы к главе П 97
Глава III. Интертекстуальность в дискурсах современного русского языка 99
1. Понятие дискурс в современной лингвистике 99
2. Общая характеристика исследуемых дискурсов современного русского языка 102
2.1. Дискурс ММ и интертекстуальность 103
2.2. Дискурс СМЛ и интертекстуальность 106
2.3. Дискурс ЕР и интертекстуальность 109
3. Вопрос об источниках интертекстем 113
4. Источники интертекстем в дискурсах современного русского языка 118
4.1. Источники сверхсловных интертекстем 118
4.1.1. Дискурс ММ 118
4.1.2. Дискурс СМЛ 129
4.1.3. Дискурс ЕР 137
4.2. Источники словных интертекстем 144
5. Функции интертекстем в дискурсах современного русского языка 146
5.1. Функции сверхсловных интертекстем 147
5.1.1. Дискурс ММ 147
5.1.2. Дискурс СМЛ 155
5.1.3. Дискурс ЕР....: 159
5.2. Функции словных интертекстем 164
Выводы к главе III 168
Общие выводы 172
Библиография 177
Список сокращений 207
- Из истории термина интертекстуальность
- Языковые уровни выражения интертекстуальности
- Понятие дискурс в современной лингвистике
Введение к работе
Интертекстуальность как языковой феномен в современных отечественных и зарубежных исследованиях занимает все большее место. Данное явление изучают специалисты разных областей знания (философы, социологи, психологи, литературоведы, лингвисты и т.д.).
Само дискурсивное пространство современного русского языка (то есть наличные тексты) сегодня получает определение постмодернистского [Хевеши 2001 и др.].
Некоторые исследователи в связи с этим высказывают такие, отчасти категорические, соображения: «Современная отечественная культура не склонна к текстопорождению <...> дискурс наполнен разными по степени эксплицитности фрагментами и оценками чужих текстов» [Слышкин 2000: 5].
Наше исследование в силу актуальности отмеченной проблемы ориентировано на комплексное изучение категории интертекстуальности в современном русском языке.
В ходе диссертационной работы мы опирались на научные выводы отечественных и зарубежных учёных: В.Г. Костомарова (1971, 1999), Ю.Н. Караулова (1987), Е.А. Земской (1996), И.П. Ильина (1996, 2001 и др.), Н.А. Николиной (1996, 2000, 2003), В.В. Красных (1998, 2003), Л.П. Крысина (2000, 2003), В.З. Санникова (2002), СИ. Сметаниной (2002), Г.В. Денисовой (2003), В.И. Карасика (2004), Ю.Е. Прохорова (2004), Г.Г. Слышкина (2004), Э.М. Аникиной (2006), М.А. Кронгауза (2007), Н.А. Фатеевой (2007); Р. Барта (1994), Т. Ван Дейка (1994), Ю. Кристевой (2000, 2004), Н. Пьеге-Гро (2008) и др.
Известно, что феномен интертекстуальности системным образом начали изучать в литературоведении и существует много работ, посвященных интертекстуальности именно художественного текста [см. Джанджакова 1988; Фатеева 2007 и др.], в том числе поэтического [Козицкая 1999].
Современные лингвисты не остались в стороне от данной проблемы. Анализируются прецедентные тексты в заголовочных конструкциях
публицистических текстов [Семенец 2001, Черногрудова 2003, Новохачева 2005], в собственно текстах публицистики [Воронцова 2004], рассматриваются интертекстуальные элементы в рекламном [Постнова 2002, Терских 2003] и научном [Михайлова 1999, Королева 2004] дискурсах.
Наименее изучена интертекстуальность в дискурсах современной массовой литературы и естественной речи.
Таким образом, актуальность настоящего научного исследования обусловлена, во-первых, возросшим общим интересом к теории интертекстуальности в современной лингвистике; во-вторых, наличием неисследованных дискурсов речи с точки зрения их интертекстуальности; в-третьих, отсутствием в современной лингвистике комплексной характеристики языковой категории интертекстуальности.
Сегодня интертекстуальность пронизывает любой текст (речь): мы встречаемся с этим явлением в текстах, названиях магазинов, вывесках, ресторанных меню и т.п. Даже цифры становятся в некоторой степени интертекстуальными [см. Кронгауз 2007].
Проведенное нами комплексное описание языковой категории интертекстуальности имеет, таким образом, достаточные основания.
Если определить место языковой категории интертекстуальности в кругу других языковых категорий, то ее можно отнести к «функционально-семантическим категориям» [Бондарко 1990: 567].
Данная языковая категория имеет свою семантику. Это семантика «палимпсеста» (или политекстовости).
Интертекстуальность представлена единицами разных языковых уровней, т.е. она имеет свои формы выражения. Механизмы становления интертекстем могут быть описаны и исчислены.
В разных дискурсах современного языкового пространства интертекстуальность реализует различные языковые функции.
Таким образом, интертекстуальность как языковая категория имеет свою семантику, формы выражения и языковые функции.
Объект исследования — интертекстемы (интертекстуальные единицы), функционирующие в дискурсах масс-медиа (ММ), современной массовой литературы (СМЛ), естественной речи (ЕР).
Предмет исследования - семантические, формальные и функциональные особенности языковой категории интертекстуальности.
Цель исследования заключается в комплексном многоаспектном описании интертекстуальности как языковой категории.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
1. Обобщить современные научные представления о языковой
интертекстуальности, определить границы понятий интертекстуалъностъ,
гттертекстема и их соотнесенность со смежными, появившимися ранее,
понятиями.
2. Описать формы выражения интертекстуальности в современном
русском языке.
3. Выявить языковые уровни, на которых проявляется
интертекстуальность в современном русском языке
Проанализировать интертекстуальность в дискурсах ММ, СМЛ, ЕР.
Описать языковые механизмы формирования интертекстуальности, ее источники и коммуникативные функции.
6. Отметить, если она есть, корреляцию между актуальностью
использования интертекстуальных единиц и социально значимыми для
жизнедеятельности человека бытийными сферами, отдельными событиями.
Методы исследования. Методологической базой исследования
является концепция признания языка важнейшим средством знакового
воплощения национальной культуры, а именно понимание языка и его
функционирования как формы специфической культурной,
интеллектуальной, творческой деятельности человека.
В работе использованы следующие методы и приемы научного описания: сбор и систематизация достаточного в объеме материала; создание метаязыка для его описания; соотнесение используемой в работе
терминологии с терминами, в которых это явление получило частичное описание раньше; детальное и системное описание полученных результатов.
Материалом исследования послужили интертекстемы в объеме около 3000 единиц, заимствованные:
1) из текстов масс-медиа (публицистика за 2000 - 2008 годы:
«Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Труд-7», «Аргументы
и факты», «Известия», «Правда», «Советская Россия», «Антенна»,
«Собеседник» и др.; тексты рекламы; тексты теле- и радиодискурсов);
из текстов современной массовой литературы (произведения разных авторов различных жанров);
из современных словарей;
из живой естественной речи.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые дана комплексная характеристика языковой категории интертекстуальности, представлен значительный корпус интертекстем, функционирующих в разных дискурсах современного русского языка, дана разноаспектная характеристика его состава (с точки зрения тематических групп претекстов интертекстем, референциальной направленности, механизмов образования, функций интертекстем).
Разработаны понятия интертекстема (интертекстуалъная единица), вариативный ряд интертекстем.
Впервые подробно описываются формы выражения и уровни языковой интертекстуальности, а также языковые функции интертекстем.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Для современного русского языка категория языковой интертекстуальности является универсальной: она отмечается в большей или меньшей степени во всех дискурсах языка. В плане отношения языка и мышления интертекстуальность отражает разнополярность мировидения современного человека. Общество стремится придерживаться некоего
общего взгляда на мир. Интертекстуальность же способствует сопротивлению этой тенденции.
2. Интертекстуальность получает формальное выражение на разных
языковых уровнях (ССЦ, собственно синтаксическом, лексическом,
морфемном, фонетическом, графическом). Конкретное языковое воплощение
интертекстуальности - интертекстема, или интертекстуальная единица (ИЕ).
3. Формирование интертекстем обусловлено различными
трансформациями претекста (ПТ). Механизмы становления интертекстем
могут быть типизированы и исчислены. Для сверхсловных интертекстем это
лексико-семантические, словообразовательные, морфологические,
синтактико-семантические, синтактико-графические трансформации
претекста. Для словных интертекстем это семантическая, формально-
семантическая неомотивация претекста, неомотивация аббревиатур. Часто
сверхсловные ИЕ возникают вследствие контаминации трансформаций ПТ.
4. Модифицируясь, интертекстемы формируют вариативный ряд,
который открыт для новых членов и может включать не один десяток
единиц. Обычно трансформации ПТ осуществляются от нейтральной
культурно-эстетической планки к ее снижению, вульгаризации.
5. Между частотностью использования интертекстем и их ориентацией
на значимые для человека сферы жизнедеятельности есть не всегда
последовательная, но известная корреляция. Сверхсловные и словные
интертекстемы распределяются на группы по референциальной
направленности в соответствии с наиболее актуальными для современного
человека сферами жизни: «Макрокосмос и экзистенциальные понятия»,
«Социокосмос», «Человек», «Сферы деятельности человека», «Половые и
семейные отношения» и др.
6. Во всех исследуемых дискурсах ПТ сверхсловных интертекстем
объединяются в следующие тематические группы (разделенные на
подгруппы): «Произведения классической художественной литературы»,
«Произведения детской литературы», «Мифология», «Библия», «Фольклор»,
«Политические тексты», «Медиа-тексты», «Высказывания известных людей», «Искусство», «Музыкальные произведения», «Фразеология и идиоматика» и др.
7. Для сверхсловных и словных интертекстем дискурсов ММ, СМЛ, ЕР нами выделена общая парадигма функций: коммуникативно-активизирующая, оценочная, игровая (смеховая), директивная, функция деконструкции реальности, названной претекстом, художественно-конструктивная, функция трансляции национально-культурных стереотипов, функция диалогического отклика. В разных дискурсах современного русского языка как источники интертекстем, так и их коммуникативные функции различаются большей или меньшей актуальностью.
Теоретическая значимость исследования заключается в следующем:
1. В работе систематическим образом исследована природа
интертекстуальности в современном русском языке. Дано научное описание
семантических, формальных и функциональных характеристик языковой
категории интертекстуальности в современном русском языке.
2. Анализ интертекстем дан комплексно: а) источники интертекстем; б)
языковые механизмы их становления; в) референциальная отнесенность
интертекстем; г) их коммуникативные функции в языке (речи).
3. Впервые в отечественной лингвистике систематическим образом
описаны языковые уровни функционирования интертекстем. Введено
понятие вариативного ряда интертекстем и даны конкретные образцы
таких рядов.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов для дальнейшего изучения интертекстем в различных дискурсах современного русского языка; в лексикографической практике при составлении словарей, ставящих целью зафиксировать корпус интертекстем, функционирующих в современном русском языке. Материал и результаты исследования могут быть использованы в практике преподавания современного русского языка в высших учебных заведениях (в лекционных
курсах по лексике, словообразованию, синтаксису, стилистике текста, лингвокультурологии, риторике и культуре речи; в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных изучению языка СМИ, современной массовой литературы, а также при изучении живой естественной речи); при написании дипломных и курсовых работ студентов; при создании практических пособий по изучению интертекстуальности в современном языковом пространстве.
Апробация материалов исследования. Основные положения работы отражены в публикациях в научных журналах ВАК РФ «Русский язык в школе» (Москва, 2008), «ВятГГУ» (Киров, 2008); в журнале «Вестник КГПУ» (Калуга, 2009); а также докладывались и обсуждались на Внутривузовских научных конференциях КГПУ им. К.Э. Циолковского (Калуга, 2007, 2008).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, общих выводов, библиографии, списка сокращений. Библиография включает 325 источников, из них 44 словаря.
Из истории термина интертекстуальность
Термин интертекстуальность введен в 1967 теоретиком постструктурализма Ю. Кристевой для обозначения общего свойства текстов, выражающегося в наличии между ними связей, благодаря которым тексты (или их части) могут многими разнообразными способами явно или неявно ссылаться друг на друга: «Мы назовем интертекстуальностью эту текстуальную интеракцию, которая происходит внутри отдельного текста. Для познающего субъекта интертекстуальность — это признак того способа, каким текст прочитывает историю и вписывается в нее» [Кристева цит. по Фатеева 2007: 10].
Согласно мнению французской исследовательницы Н. Пьеге-Гро, феномен интертекстуальности свойствен письменности и культуре человечества уже с древнейших времен: «Можно подумать, что это [интертекстуальность — Е.З.] сугубо современное понятие, однако на самом деле оно охватывает древнейшие и наиважнейшие практики письма: ни один текст не может быть написан вне зависимости от того, что было написано прежде него; любой текст несет в себе, в более или менее зримой форме, следы определенного наследия и память о традиции» [Пьеге-Гро 2008: 48].
Интертекстуальность была свойственна еще античным текстам. Ср.: «...обсуждение некоторых форм интертекстуальности можно найти уже в трудах Платона и Аристотеля» [Аникина 2006: 15].
Явление интертекстуальности, получившее широкое системное научное изучение в литературоведении, было в языке всегда.
В монографии Г.В. Денисовой дается анализ зарождения терминов интертекст, интертекстуальность.
В частности, исследовательница отмечает: «Сами термины "интертекст" и - как обозначение общего свойства - "интертекстуальность" были введены французским постструктурализмом, но генетически их появление связано с русской традицией. В целом теория интертекстуальности вышла из нескольких источников - из исследований анаграмм Ф. де Соссюра, исторической поэтики А.Н. Веселовского, учения о пародии Ю.Н. Тынянова и из полифонического литературоведения М.М. Бахтина» [Денисова 2003: 31].
Зарождение теории интертекстуальности восходит к трудам М.М. Бахтина.
Каждое высказывание, по М.М. Бахтину, является звеном в цепи других высказываний: «Ни одно высказывание не может быть ни первым, ни последним. Оно только звено в цепи других и вне этой цепи не может быть изучено» [Бахтин 1979а: 340]. То есть высказывание не изолированно, оно «связано не только с предшествующими, но и с последующими звеньями речевого общения» [Бахтин 1979а: 275], из чего следует, что каждое новое высказывание - это реакция на уже прозвучавшее высказывание и, одновременно, прецедент для новой его оценки.
Каждый человек, формируя свой индивидуально-речевой опыт, непременно взаимодействует с чужими высказываниями. Ср.: «...самая мысль наша — и философская, и научная, и художественная - рождается и формируется в процессе взаимодействия и борьбы с чужими мыслями, и это не может не найти своего отражения и в формах словесного выражения нашей мысли» [Бахтин 1979а: 272].
Концепция Ю. Кристевой, развившей понятие биологичности М.М. Бахтина, быстро получила широкое распространение и признание среди лингвистов и литературоведов. Термин биологичность Ю. Кристева заменила термином интертекстуальность, а каждый текст определила как интертекст.
Тем самым текст рассматривается как часть «универсума текстов», утрачивая свою индивидуальность и законченность, но становясь интертекстуальным в каждом своем фрагменте. Р. Барт утверждает, что текст обладает памятью, «помнит» настоящее и будущее, так как является «междутекстом», т.е. текстом после текста и до текста. Ср.: «всякий текст есть междутекст по отношению к какому-то другому тексту, но эту интертекстуальность не следует понимать так, что у текста есть какое-то происхождение; всякие поиски «источников» и «влияний» соответствуют мифу о филиации произведений, текст же образуется из анонимных, неуловимых и вместе с тем уже читанных цитат, -из цитат без кавычек» [Барт 1989: 418].
Тем самым текст состоит из множества единиц, которые являются отголосками того, что уже было сказано.
С данными концепциями согласуется подход Б.М. Гаспарова, который говорит о языковой деятельности как о непрерывном потоке «цитации, черпаемой из конгломерата нашей языковой памяти» [Гаспаров 1996: 14].
Таким образом, в основе нашей языковой деятельности лежит огромный «цитатный фонд», и высказывания, выбираемые нами из него, постоянно трансформируются (в процессе адаптации к конкретной коммуникативной ситуации), образуя новые высказывания.
Современное представление об интертекстуальности опирается, в основном, на концепцию Ю. Кристевой, переосмыслившей и продолжившей исследования М.М. Бахтина о взаимодействии «своего» и «чужого» слова, художественного воплощения «чужого как своего».
Языковые уровни выражения интертекстуальности
На уровне ССЦ интертекстуальность выражается в тексте. Текст может быть интертекстуален в каждой своей фразе; иногда интертекстуальность закреплена за некоторыми неизмененными словами и фразами из претекста. Также встречаются тексты, построенные на интертекстемах с разными претекстами, и тексты, чьи интертекстемы предельно сжаты в рамках семантически доминантных лексем (так называемые «хокку-интертекстемы»).
1. Текст, интертекстуальный в каждой фразе.
В данном случае за каждой строкой явно прослеживается претекст. Ср. примеры из ЕР (в скобках построчно указан ПТ):
У лукоморья дуб трухлявый (У лукоморья дуб зеленый); Цепь бутафорная на нем (Златая цепь на дубе том): Облезлый кот не на халяву (И днем и ночью кот ученый)
Там ночью шастает и днем (Все ходит по цепи кругом). ПТ —текст поэмы А.С. Пушкина «Руслан и Людмила».
Или: Почему все не так? Вроде все как всегда (Почему все не так? Вроде - все как всегда).
Те же кнопочки, время и дата (То же небо — опять голубое).
Та лее мышь, та же клава и та же винда (Тот же лес, тот же воздух и та же вода),
Только он не вернулся из чата (Только — он не вернулся из боя). ПТ — текст песни B.C. Высоцкого «Он не вернулся из боя».
2. Интертекстуальность выражена некоторыми неизмененными
словами (и фразами) из претекста, сохраняющими рифму.
Ср. пример из ЕР:
Ничего на свете лучше нету (Ничего на свете лучше нету)
Анашой забитой сигареты (Чем бродить друзьям по белу свету).
Тем, кто дунул, не страшны тревоги (Тем, кто дружен, не страшны тревоги),
Не нужны на венах нам «дороги» (Нам любые дороги дороги). ПТ -текст «Песенки друзей» из м/ф «Бременские музыканты», музыка Г. Гладкова, слова Ю. Энтина.
3. Текст, построенный на интертекстемах с разными претекстами (преимущественно наблюдается в дискурсе ММ, а именно в публицистических текстах).
Ср. фрагменты статьи А, Пионтковского «В предчувствии Фороса, или Свита перестала играть короля: Российская политическая элита (она же партийно-хозяйственный актив) не дождалась своего ночного портье и оскорбилась»:
"«А не пора ли вам, дорогие товарищи, стать законодателями мод в мировом автомобилестроении?» — обратился как-то молодой, энергичный и невероятно популярный генеральный секретарь к группе корпулентных мужчин партийно-хозяйственного помета, четверть века смотрящих вместе с местными бандитами за конвейером, установленным когда-то на берегах великой русской реки изобретательными сыновьями Средиземноморья.
«А не пора ли вам, господа министры-капиталисты, ставить перед собой более амбициозные задачи? Не замахнуться ли нам на Джорджа, понимаете ли, Дабл-Ю Буша и резко сократить разрыв с ведущими индустриальными странами?» — обратился 16 лет спустя молодой, энергичный и невероятно популярный президент к группе очень похожих мужчин, занимавшихся похожей деятельностью, но уже в масштабе всей страны.
Через несколько дней он обратился с тем же посланием к расширенному заседанию партийно-хозяйственного актива, или, как теперь принято говорить, с тем же «мессежем» к российской политической элите. Еще совсем недавно состояние, или, во всяком случае, внешнее поведение «элиты» на подобных ритуальных действах отвечало словам поэта: «Когда Он входит, все они встают — одни по службе, прочие от счастья». На этот раз он был встречен мрачным гробовым молчанием оставшегося сидеть зала. На лицах проступало глухое и растущее раздражение. Элита знала, что президент знает, что в зале сидят люди, давно уже не только поставившие, но и успешно реализовавшие настолько амбициозные цели, что и их внукам мало не покажется. Напрягать их упреками в отсутствие амбиций и требовать от них еще одного рывка, чтобы догнать какую-то Португалию, было вопиющей бестактностью и откровенным нарушением конкорданса о передаче власти.
Была у них и еще одна причина для раздражения, очень российская. В первые дни славного президентства было столько истребителей, подлодок, патриархов, сортиров, в которых корчились враги павловских, визжащих о «мистической связи Путина с народом», чекистов без страха и упрека, стройными рядами идущих во власть, что российской политической элите, как старой полковой лошади, в какой-то момент показалось, что она услышала знакомый Глас Трубы.
Понятие дискурс в современной лингвистике
Интертекстуальность, как одна из главных примет современного текста и речи, присуща разным дискурсам современного русского языка. Однако в современной науке о языке нет единого мнения относительно самого понятия дискурс.
Термин дискурс обязан своим появлением А. Хэррису, который использовал его в 1952 году в статье, посвященной анализу языка рекламы [Менджерицкая 1997: 130].
Э. Бенвенист одним из первых придал терминологическое значение слову дискурс, которое во французской лингвистической традиции обозначало речь вообще, текст, обозначив им «речь, присваиваемую говорящим» [ЛЭС2002: 137].
П. Серио в статье «Анализ дискурса во Французской школе» выделяет следующие значения термина дискурс. 1) любое конкретное высказывание (по Соссюру, эквивалент понятия «речь»); 2) единица, по размеру превосходящая фразу, высказывание в глобальном смысле; 3) воздействие высказывания на его получателя при включении в ситуацию высказывания (в рамках теории высказывания или прагматики); 4) беседа как основной тип высказывания; 5) речь, присваиваемая говорящим, в противоположность бессубъектному «повествованию» (по Э. Бенвенисту); 6) противопоставление языка и дискурса в аспекте исследования элемента «в языке» и «в речи» как «дискурсе»; 7) социально или идеологически ограниченный тип высказываний (например, «феминистский», «административный» дискурс); 8) предметом исследования анализа дискурса является высказывание (последовательность фраз, заключенных между двумя семантическими пробелами, двумя остановками в коммуникации) и дискурс (высказывание, рассматриваемое с точки зрения дискурсного механизма, который им управляет) [Серио 2001: 549-550].
В отличие от текста как лингвистической единицы, дискурс - это социально-культурная единица.
Понятие дискурса изучается с различных точек зрения. Опираясь на ряд современных исследований дискурса [Дейк 1994, Макаров 1998, Карасик 1998, 2000, 2004, Демьянков 2005, Аникина 2006, Григорьева 2007, Борботько 2007 и др.], можно отметить следующие общие характеристики этого понятия.
Ср.: 1) дискурс является образованием выше уровня предложения; это сверхфразовое единство, сложное синтаксическое целое; 2) дискурс — это использование речи во всех ее разновидностях (устанавливается корреляция: текст — предложение, дискурс — высказывание); 3) дискурс не существует вне социально, психологически и культурно значимых условий и обстоятельств общения.
Нам представляется наиболее оправданным определение дискурса, данное с опорой на точку зрения Н.Д. Арутюновой: «Дискурс — это связный текст в совокупности с эксталингвистическими - прагмалингвистическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное, социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс — это "речь, погруженная в жизнь". Поэтому термин "дискурс", в отличие от термина "текст", не применяется к древним и другим текстам, связи которых с живой жизнью не восстанавливаются непосредственно» [ЛЭС 2002: 136 - 137].
В нашем понимании дискурс — это особая коммуникативная сфера существования языка, которая может быть реализована в определенных социальных ситуациях прямого (речевого) и непрямого (посредством текста) взаимодействия; это речь (текст) с теми или иными культурно-историческими, эстетическими, этическими и т.д. наслоениями, которые могут быть свойственны «функциональным разновидностям речи» (Д.Н. Шмелев) — «разговорная речь, язык художественной литературы, функциональные стили» [Шмелев 1977]; лицам определенной социальной, профессиональной или иной группы, а также отдельному человеку -мужчине, женщине, подростку, профессору и др.
Вслед за В.И. Карасиком [Карасик 2004] все виды дискурса мы подразделяем на личностно- и статусно-ориентированные.
По В.И. Карасику, личностно-ориентированный дискурс свойствен двум основным сферам общения - бытовой (обиходное общение) и бытийной (художественный, философский, мифологический дискурс); статусно-ориентированный дискурс включает в себя политический, административный, юридический, военный, педагогический, религиозный, мистический, медицинский, деловой, рекламный, спортивный, научный, сценический и массово-информационный виды дискурса.
В нашей работе личностно-ориентированными являются дискурс ЕР (бытовая сфера общения) и дискурс СМЛ (бытийная сфера общения). Статусно-ориентированный - дискурс ММ.
