Содержание к диссертации
Введение
Часть 1. Теоретическая платформа исследования словообразовательных категорий 19
Глава 1. Становление теории категориальности в словообразовании 19
1.1. Труды основоположников Казанской лингвистической школы как платформа учения о словообразовательной категориальности 19
1.2. Формирование понятия «словообразовательная категория» в отечественном и зарубежном языкознании 44
1.3. Основные направления исследования словообразовательных категорий в современной лингвистике 53
Глава 2. Развитие представлений о языковой природе и системно-языковом статусе словообразования 61
2.1. Словообразование в уровневой модели языковой системы 61
2.2. Словообразование и грамматика 66
2.3. Словообразование как вид деривации 71
2.4. Словообразование и деривационная ономасиология 78
Глава 3. Словообразовательная категория в свете концепций категоризации мыслительного и языкового содержания 81
3.1. Осмысление феномена словообразовательной категории в соотношении с категориями мыслительного содержания 81
3.2. Проблема разграничения словообразовательных категорий с другими категориями языка.. 3.2.1. Семантическая и грамматическая категории с позиций функциональной грамматики 92
3.2.2. Ономасиологическая категория и типы её реализации 98
Выводы и результаты 107
Часть 2. Системообразующий статус словообразовательных категорий в русском языке 111
Глава 1. Системные свойства и функции словообразовательных категорий 111
1.1. Словообразовательные категории как фактор семантической стратификации номинативной системы 111
1.2. Особенности плана содержания словообразовательных категорий 124
1.2.1. Специфика словообразовательного значения и деривационно-семантическая типология
словообразовательных категорий 125
1.2.1.1. Словообразовательная транспозиция в категориальном аспекте (к уточнению понятия) 128
1.2.1.2. Проблема выделения словообразовательных категорий смешанного типа 132
1.2.2. Уровневый характер словообразовательной категоризации 139
1.2.3. Когнитивный аспект категориальной словообразовательной семантики 149
1.3. Особенности плана выражения словообразовательных категорий 154
1.3.1. Субстанциональные и структурные компоненты 155
1.3.2. Своеобразие словообразовательной категории по способу представления категориального признака 169
1.4. Модель категориального представления словообразовательной семантики (на материале
словообразовательной подсистемы имени существительного) 183
Глава 2. STRONG Словообразовательная категория «каузация состояния»: особенности мутационной
семантики глаголов STRONG 204
2.1. Объектная субкатегория 208
2.1.1. Словообразовательный тип с префиксом за- 208
2.1.2. Словообразовательный тип с префиксом у- 220
2.1.3. Словообразовательный тип с префиксом от- 228
2.1.4. Словообразовательный тип с префиксом до- 235
2.1.5. Общая характеристика объектной субкатегории 239
2.2. Субъектная субкатегория 241
2.2.1. Словообразовательный тип с конфиксом на-...-ся 242
2.2.2. Словообразовательный тип с конфиксом до-...-ся 248
2.2.3. Словообразовательный тип с конфиксом за-...-ся 254
2.2.4. Словообразовательный тип с конфиксом из-...-ся 260
2.2.5. Словообразовательный тип с конфиксом вы-...-ся 263
2.2.6. Словообразовательный тип с конфиксом про-...-ся 1 269
2.2.7. Словообразовательный тип с конфиксом про-...-ся 2 274
2.2.8. Словообразовательный тип с конфиксом от-...-ся 278
2.2.9. Словообразовательный тип с конфиксом у-...-ся 1 2 2.2.10. Словообразовательный тип с конфиксом у-...-ся 2 289
2.2.11. Словообразовательный тип с конфиксом об-...-ся 293
2.2.12. Словообразовательный тип с конфиксом с-...-ся 296
2.2.13. Общая характеристика субъектной субкатегории и словообразовательной категории «каузация состояния» в целом 298
Выводы и результаты 305
Часть 3. Системные связи словообразовательных категорий в русском языке 309
Глава 1. Словообразовательные категории в аспекте проблемы системного анализа грамматики и лексики 309
1.1. Способы глагольного действия и словообразовательная модификация глагола: проблема разграничения 309
1.2. Словообразовательная категория начинательности 316
1.3. Словообразовательная категория финитивности 325
1.4. Словообразовательная и лексико-семантическая категоризация: точки пересечения 335
1.5. Об унификации толкований производных слов: вклад теории словообразовательной категоризации в практику лексикографии 345
Глава 2. Деривационная категоризация и супплетивизм: узел взаимосвязи грамматики, словообразования и лексики 353
2.1. Функционально-деривационная сущность супплетивизма 357
2.2. Категории номинативно-деривационной системы русского языка и супплетивизм 383
2.2.1.Словообразовательные категории количественности и порядковости 385
2.2.2. Словообразовательная категория невзрослости (субкатегория невзрослой особи животного) 394
2.2.3. Словообразовательная категория названий мяса животных 400
2.3. Категории номинативно-деривационной системы русского языка и квазисупплетивизм .409
2.3.1. Категория отвлечённого имени действия/состояния (nomina actionis) 410
2.3.2. Категория субъекта действия (nomina agentis) 416
2.3.3. Категория орудия, средства действия (nomina instrument) 422
2.3.4. Категория места действия (nomina loci) 425
2.3.5. Категория женскости (субкатегория названий самок животных) 429
Выводы и результаты 442
Заключение 447
Сокращения и источники 450
Литература
- Формирование понятия «словообразовательная категория» в отечественном и зарубежном языкознании
- Словообразование как вид деривации
- Семантическая и грамматическая категории с позиций функциональной грамматики
- Словообразовательная транспозиция в категориальном аспекте (к уточнению понятия)
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования определяется включением вопроса о системности языка в число базовых приоритетов лингвистики: только благодаря внутренней целостности и системному единству, естественные языки способны отвечать целому комплексу жизненно важных запросов социума и отдельного индивида. Высшей формой манифестации системности в языке признаны языковые категории1, поэтому проблема их выделения и описания всегда была и остаётся до сегодняшнего дня одной из центральных задач языкознания.
Ввиду довольно позднего, лишь около полувека назад, выделения словообразования в качестве самостоятельного раздела лингвистики, его проблемы традиционно решались в рамках господствовавшего тогда структурного направления, получая системно-грамматическую интерпретацию, причём исключительно в семасиологическом ракурсе – от формы к значению, функции. Это привело к диспропорции по степени изученности между грамматической категорией, находящейся на вершине иерархии языковых явлений, и «незаслуженно забытой в теории», по оценке Е.А. Земской, словообразовательной категорией. Показательно, что эта языковая единица даже не упомянута в наиболее полном современном описании системы словообразования русского языка, представленном в «Русской грамматике» (1980). В этом классическом источнике под словообразовательной системой понимается совокупность словообразовательных типов языка в их взаимодействии, а также совокупность словообразовательных гнёзд. Описание словообразовательного строя в категориальном аспекте требует иного, а именно функционального подхода2, который предполагает совмещение семасиологического анализа производных слов с последующим ономасиологическим обобщением – от значения к средствам, формам его выражения. И хотя ещё в начале ХХ в. В.А. Богородицким в рамках грамматического описания русского языка была рассмотрена организация словообразовательной системы с ономасиологических позиций3, это описание стало первым и на долгие годы единственным методологически ценным опытом категориально-деривационного моделирования языка.
Идеи и эмпирические разработки основоположников Казанской лингвистической школы И.А. Бодуэна де Куртенэ, Н.В. Крушевского, В.А. Богородиц-кого заложили платформу теории словообразовательной категориальности. Развитие этого учения в трудах В.В. Виноградова, М. Докулила, Е.С. Кубряко-
1 См. работы А.А. Потебни, О. Есперсена, В.В. Виноградова, Э. Бенвениста, В.Г. Гака,
Е.С. Кубряковой, А.В. Бондарко, Е.А. Земской и др.
2 Базовые принципы этого подхода разработаны в функционально-грамматических исследо
ваниях А.В. Бондарко.
3 Богородицкий В.А. Общий курс русской грамматики. – 5-е изд., перераб. – М.-Л.: Гос. соц.
экон. изд-во, 1935. – 356 с.
вой, Е.А. Земской, И.С. Улуханова, Р.С. Манучаряна и других отечественных и зарубежных лингвистов сформировало осознание того, что без обращения к словообразовательной категории невозможно изучение системы словообразования в её функционировании и развитии: «Производные слова рождаются и живут преимущественно в пределах словообразовательных типов, а сами словообразовательные типы, не как схемы построения слов, а как рамки, включающие и готовые слова, и модели построения новых слов, живут, функционируют и взаимодействуют в пределах словообразовательных категорий различной степени абстракции»1.
Однако лишь к концу ХХ столетия объём накопленных фактических знаний по целому ряду базовых проблем словообразования позволил перейти к глубоким функционально-семантическим исследованиям, объектом которых стали те или иные словообразовательные категории русского языка или некая их совокупность (см. работы Р.С. Манучаряна, Ю.С. Азарх, Е.А. Земской, В.М. Грязновой, Е.И. Коряковцевой, Г.П. Нещименко, Э.П. Кадькаловой, Г.В. Беляковой, Е.В. Петрухиной, В.В. Волкова, Т.Г. Борисовой, И.В. Ерофеевой и др.). Благодаря «семантическому взрыву», пережитому языкознанием второй половины ХХ в., кардинально изменились ориентированные на языковую форму принципы анализа языка: категориальный подход в словообразовании признан наиболее эффективным, поскольку он позволяет «выйти за рамки микросистемы словообразовательного типа, увидеть его во взаимодействии и взаимосвязи с себе подобными»2.
Разработаны в общем виде теоретические представления о словообразовательной категории, которые выявляют, впрочем, множество противоречий во взглядах учёных на её природу и лингвистическую сущность. Продолжают дискутироваться вопросы об удачности термина «словообразовательная категория», о предпочтительности широкой или суженной трактовки этого понятия, о критериях категориальности словообразовательных значений и др. Не удивительно, что отнесение производных слов к тем или иным словообразовательным категориям, формулировки их обозначений до сих пор значительно расходятся у разных авторов. Дериватологи констатируют существенное отставание в этом аспекте словообразования от других разделов науки о языке: «Теория словообразовательных категорий, по сути, находится в стадии своего становления»3. Не соответствует потребностям современной лингвистики и уровень эмпирической разработанности проблемы: целостному системному анализу подвергнуты лишь порядка десяти словообразовательных категорий русского языка, большая часть которых – в подсистеме имени существитель-1 Земская Е.А. Словообразование как деятельность. – М.: Наука, 1992. – С. 27.
2 Нещименко Г.П. О некоторых аспектах деривационного синтеза при сопоставительном изу
чении славянских языков // Сопоставительное изучение словообразования славянских языков. –
М.: Наука , 1987. – С. 67.
3 Абдуллаева Ш. Словообразовательные категории глаголов в аспекте взаимодействия лекси
ческого, морфологического и словообразовательного ярусов // Филологические науки. Вопросы
теории и практики. – Тамбов: Грамота, 2010. № 2. – С. 15.
ного. Признаковая деривационная семантика, специфичная и сложная для научного осмысления, нуждается, безусловно, в специальном изучении, опирающемся на прочную теоретическую платформу.
Актуальность нашего исследования определяется в этом плане необходимостью восполнить соответствующие пробелы в теории и практике словообразования. Кроме того, изучение словообразовательной семантики в обозначенном направлении актуально и перспективно, поскольку оно направлено на разработку принципиально нового представления о словообразовательной системе русского языка – в виде взаимообусловленной совокупности словообразовательных категорий, компоненты которых связаны с прочими единицами номинативной системы и языка в целом.
Интерес к изучению языковых категорий получил в конце прошлого столетия новый импульс в связи с развитием антропоцентрической парадигмы знаний. Успехи когнитивной лингвистики позволили учёным отказаться от мысли о том, что язык, подобно зеркалу, отражает мир: установлено, что формирование языковых категорий является результатом освоения и познания мира национальным сообществом, а сами эти категории – формой закрепления результатов познания1, инструментом конструирования мира. Когнитивный подход даёт возможность подойти к решению традиционной проблемы языковой категоризации с деятельностных позиций, что позволяет использовать его результаты при изучении языковой картины мира. Наличие в языке формальных средств регулярного выражения тех или иных деривационных значений служит доказательством значимости объективируемых этими моделями семантических связей, позволяя делать заключения о социальных, культурных и психологических детерминантах языкового сознания, об особенностях национального менталитета. Анализ дискурсивного поведения словообразовательных категорий привлекателен в плане изучения особенностей языковой личности; их прагматические характеристики важны с позиций теории коммуникации. Кроме того, развитие теории словообразовательной категориальности актуально в аспекте возможностей её практического применения: речь идёт, прежде всего, о деятельностном подходе к преподаванию русского языка как иностранного, предполагающем опору на категориальную матрицу языковой системы, а также о потенциале её приложения к практике лексикографии.
Объектом настоящего диссертационного исследования являются словообразовательные категории современного русского языка в функционально-системном аспекте их рассмотрения. В орбиту изучения вовлечена система словообразовательных категорий имени существительного в целом; несколько словообразовательных и ономасиологических категорий проанализированы в
1 Кубрякова Е.С. О месте когнитивной лингвистики среди других наук когнитивного цикла и её роли в исследовании процессов категоризации и концептуализации мира // Кубрякова Е.С. В поисках сущности языка: Когнитивные исследования / Ин-т языкознания РАН. – М.: Знак, 2012. – С. 36–42.
ракурсе проблемы словообразовательного супплетивизма. Наиболее детальному анализу подвергнуты три словообразовательные категории глагола.
Предметом изучения выступают наиболее существенные в системном плане языковые (содержательные, формально-структурные, деривационные) и когнитивные особенности словообразовательных категорий, а также их соотношение и некоторые аспекты взаимодействия с категориями и единицами грамматической, лексической и номинативно-деривационной подсистем языка.
Цель работы – исследование особенностей и связей словообразовательных категорий современного русского языка в аспекте их системной значимости.
Обозначенная цель обусловила постановку конкретных задач:
– определить истоки теории словообразовательной категориальности и основные направления её развития;
– сформировать и обосновать собственную позицию по вопросу о языковой природе и системно-языковом статусе словообразования;
– проанализировать проблему соотношения словообразовательных категорий с категориями мыслительного содержания и с некоторыми языковыми категориями;
– определить характер составляющих словообразовательную категорию простых и комплексных единиц и специфику её формально-структурной организации;
– рассмотреть особенности плана содержания словообразовательных категорий в ракурсе проблемы категорий смешанного типа;
– уточнить понятие транспозиции в контексте теории словообразовательной категориальности;
– раскрыть особенности уровневого характера словообразовательной категоризации;
– установить своеобразие словообразовательных категорий по способу представления категориального признака;
– разработать комплексную модель анализа словообразовательных категорий;
– очертить круг значений, соответствующих критериям словообразовательной категориальности, в подсистеме русского имени существительного;
– осуществить комплексный анализ словообразовательной категории глагола «каузация состояния»;
– определить основания разграничения способов глагольного действия и словообразовательной модификации глагола;
– проанализировать в аспекте системной значимости модификационные словообразовательные категории начинательности и финитивности;
– охарактеризовать вклад теории словообразовательной категоризации в практику лексикографии;
– рассмотреть проблему супплетивизма в аспекте взаимосвязи грамматики, словообразования и лексики;
– установить роль словообразовательных категорий в решении проблемы так называемого словообразовательного супплетивизма;
– выявить и проанализировать супплетивные и квазисупплетивные категории номинативно-деривационной системы русского языка.
Материалом диссертационной работы послужили:
– данные современного русского языка, почерпнутые из многочисленных и разнообразных лексикографических источников, в первую очередь толковых, словообразовательных и толково-словообразовательных. Лексический состав исследуемых словообразовательных категорий устанавливался методом сплошной выборки из двухтомного Толково-словообразовательного словаря Т.Ф. Ефремовой (2000) и Толкового словообразовательного словаря И.А. Ширшова (2004); для уточнения состава некоторых словообразовательных типов и семантики их производных в качестве источника для сплошной выборки привлекался 17-томный Большой академический толковый словарь. Помимо этого, на базе 4-томного Малого академического толкового словаря была произведена сплошная выборка средств выражения тех наиболее регулярных деривационных значений, круг которых очерчен в литературе в связи с проблемой словообразовательного супплетивизма;
– данные исторических, этимологических и диалектных словарей, которые привлекались с целью прояснения некоторых моментов истории супплетивных единиц и связанных с ними словообразовательных категорий;
– разностилевые и разножанровые тексты современной письменной и устной речи, представленные в Национальном корпусе русского языка, активно привлекаемые в работе для анализа и иллюстрации особенностей речевого функционирования словообразовательных категорий.
Теоретическую основу исследования составили, прежде всего, труды отечественных и зарубежных дериватологов, посвящённые проблемам словообразовательных категорий (Е.С. Кубряковой, Е.А. Земской, М, Докулила, Р.С. Манучаряна, И.С. Улуханова, Д. Митева, Г.П. Нещименко, В.М. Грязно-вой, Е.В. Петрухиной, Г.В. Беляковой, Е.И. Коряковцевой, Э.П. Кадькаловой и др.), а также более широкой проблематике системной организации словообразования (В.В. Виноградова, О.Г. Винокура, И.Г. Милославского, В.В. Лопатина, В.М. Маркова, Э.А. Балалыкиной, Г.А. Николаева, Т.М. Николаевой, А.А. Аминовой, О.Ф. Жолобова, Н.Д. Голева, М.Н. Янценецкой, О.И. Дмитриевой, Е.М. Шептухиной, Л.А. Араевой, Н.Б. Лебедевой, М.А. Кронгауза и др.). Теоретические представления о языковой системности разрабатывались нами на базе исследований основоположников Казанской лингвистической школы И.А. Бодуэна де Куртенэ, Н.В. Крушевского, В.А. Богородицкого, а также трудов Г. Пауля, Ф. де Соссюра, А.А. Потебни, Л.В. Щербы, А.В. Бондарко, Е.С. Кубряковой, Н.Ф. Алефиренко, Н.Д. Арутюновой, Т.В. Булыгиной, Ю.Д. Апресяна, И.А. Мельчука, Л.М. Васильева, Ю.С. Степанова, С.Д. Кац-нельсона, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, О.В. Лещака, В.А. Плунгяна и др.
Методологическую платформу диссертационного сочинения определяет системоцентрический подход к фактам языка, развиваемый нами в духе традиций Казанской лингвистической школы. И.А. Бодуэн де Куртенэ рассматривал язык как «сумму разнородных категорий, находящихся между собой в тесной органической (внутренней) связи»1, как систему взаимодействий субстанционально выделяемых единиц. В работах «казанцев» система языка изучается в ономасиологическом ракурсе путём целостного анализа морфологической, семантической и фонетической структур слова, а также морфологической структуры предложения.
При анализе словообразовательных и других языковых категорий в диссертации используется разработанный А.В. Бондарко функциональный подход, сущность которого состоит в осмыслении и систематизации единиц и явлений языка в направлении от значения, содержания последних к их функции. Сис-темоцентричность сочетается в нашей работе с антропоцентрическим (когнитивным) подходом. В диссертации применяются общенаучные методы исследования (наблюдение, описание, типологизация, обобщение) и частные лингвистические методы: словообразовательный анализ, компонентный анализ, анализ словарных дефиниций, а также элементы полиситуативного анализа, статистического и описательно-исторического методов.
Положения, выносимые на защиту:
-
Словообразовательная категория является моделирующей и классифицирующей макроединицей словообразовательной системы наивысшего уровня обобщения, структуру которой организуют словообразовательные типы с общим словообразовательным значением. Единство обобщённого деривационного значения является главным конституирующим признаком словообразовательной категории. Структурная организация словообразовательных категорий соответствует полевому принципу «центр – периферия». Центр словообразовательных категорий формируется прототипическими и продуктивными словообразовательными типами; периферия является зоной непродуктивности и экспрессивного варьирования.
-
Теоретической платформой разрабатываемой в XX–XXI вв. теории словообразовательной категориальности послужили функционально-грамматические воззрения основоположников Казанской лингвистической школы во главе с И.А. Бодуэном де Куртенэ.
-
Словообразовательные категории являются способом языковой репрезентации обобщённых понятийных смыслов (когнитивных категорий), которые могут передаваться в данном языке также грамматическими и лексическими средствами. Специфична сама форма представления мыслительного содержания в производном слове: это всегда сочетание, комбинация двух или более пропозиционально связанных концептов.
1 Бодуэн де Ку р т е н э И.А. Языковедение и язык: Исследования, замечания, программы лекций. – М.: Изд-во ЛКИ, 2010. – С. 19.
-
Словообразовательная категория обладает системообразующим статусом в рамках деривационной подсистемы языка и системной значимостью по отношению к грамматической и номинативной подсистемам, их категориям и единицам.
-
Равновеликими по значимости компонентами словообразовательной категории являются классы мотивированных (производных) и мотивирующих (производящих) слов, поскольку образованная ими оппозиция эксплицирует словообразовательную модель. Двунаправленная коррелятивность единиц этих классов обусловила подразделение словообразовательных категорий на симметрично коррелятивные (для части из них возможно выявление правил словообразовательного синтеза) и асимметрично коррелятивные (правила словообразовательного синтеза установить для них невозможно). Категории последнего типа составляют в русском языке преобладающее большинство.
-
Базовые мутационные словообразовательные категории имени существительного в русском языке (nomina agentis, nomina instrumenti, nomina loci) принадлежат к числу категорий непоследовательного, асимметричного типа коррелятивности; модификационная категория невзрослой особи животного является категорией последовательно-коррелятивного типа, что допускает развитие на её фоне словообразовательного супплетивизма.
7. Мутационная словообразовательная категория глагола «каузация со
стояния», обширная в количественном отношении, сложно структурированная
и значимая в аспекте моделирования языковой картины мира, принадлежит к
числу сигнификативно-ориентированных, интерпретирующих языковых кате
горий. Категориальная семантика производных этой словообразовательной ка
тегории полипропозициональна и с когнитивных позиций представляет собой
своего рода реестр норм поведения и правил деятельности, в котором нашли
отражение не только знания о мире, но и национально обусловленная иерархия
оценочных представлений. Нежёсткий характер деривационных категориаль
ных моделей обеспечивает их потенциальную приложимость к практически
бесконечному количеству отражаемых жизненных ситуаций.
8. Модификационные словообразовательные категории начинательности и
финитивности в глагольной сфере русского языка симметричны концептуаль
но и асимметричны по форме и содержанию. Концепт «начало» разработан в
русском языке средствами словообразования довольно абстрактно и представ
лен в типовых значениях в виде пучка, диффузного соединения смыслов грам
матического уровня обобщения: предел действия (начальный), интенсивность,
совершаемость. Семантика конца в русском глагольном словообразовании бо
лее «лексична» и более богата. Она представлена в следующих основных раз
новидностях: конец как объективный или субъективный предел действия или
состояния, как близость к пределу, выделенная фаза его достижения, а также
конец как грань, за которой действия нет ввиду его исчерпанности. Сложная
структурированность, семантическая непрозрачность в русском языке слово
образовательной семантики финитивности указывает на важность для мирови-
9
дения его носителей концепта ‘конец’, который осмысливается вкупе с понятиями предела и исчерпанности.
9. Словообразовательный супплетивизм представляет собой особую форму имплицитной деривации и выявляется на фоне словообразовательных категорий симметричного типа корреляции (последовательно соотносительных в проспективном ракурсе анализа).
Научная новизна результатов исследования. В работе осуществляется развитие теории словообразовательной категориальности, опирающееся на весь представленный в литературе опыт осмысления этого языкового феномена, а также на результаты собственного анализа нескольких словообразовательных категорий современного русского языка, направленное на создание целостного теоретического представления о словообразовательной категории как единице языковой системы. Обосновано авторское видение некоторых важных свойств этой комплексной единицы языка и её системообразующий статус. Разработана модель категориального представления семантики русского имени существительного, учитывающая связи словообразовательных категорий с более широкими ономасиологическими категориями и более конкретными лексико-семантическими объединениями.
В равной степени новизна работы определяется обобщением системных особенностей словообразовательной категоризации в рамках класса имён существительных. В диссертации обосновано, кроме того, авторское осмысление словообразовательного супплетивизма, а также изложена собственная версия соотношения понятий «словообразовательная модификация глагола» и «способ глагольного действия».
Новым для истории языкознания результатом исследования является доказательство основополагающей роли Казанской лингвистической школы в развитии теории словообразовательной категориальности.
Теоретическая значимость диссертации определяется:
-
обобщением, систематизацией, углублением и развитием теоретических представлений о словообразовательной категории как особой языковой единице: о её когнитивных основаниях, семантическом и структурном своеобразии, системообразующем статусе;
-
разработкой модели категориального представления семантики русского имени существительного, учитывающей связи словообразовательных категорий с ономасиологическими категориями и лексико-семантическими объединениями;
-
углублением теории частеречной словообразовательной категориаль-ности в русском языке;
-
развитием идеи общесистемной значимости словообразовательной категории в грамматическом и номинативно-деривационном аспектах;
-
доказательством тезиса о функционально-деривационной сущности супплетивизма; изложением принципов организации номинативно-деривационной системы и выработкой позиции по вопросу о месте в ней супплетивизма.
Практическая значимость исследования. Полученные теоретические и практические результаты работы могут быть использованы в практике преподавания раздела «Словообразование» курса «Современный русский язык», при подготовке вузовских курсов и спецкурсов по дериватологии, теории номинации и деривационной семантике; материалы диссертации могут привлекаться также для создания соответствующих учебных пособий. Разработанная методика анализа словообразовательных категорий ориентирована, в частности, на совершенствование практики составления толково-словообразовательных словарей, а в перспективе – на создание словообразовательного словаря нового типа (категориально-деривационного). Созданная методом лингвистического моделирования категориально-словообразовательная матрица имени существительного содержит материал, необходимый для семантической размётки языковых корпусов и баз данных. Научно-теоретический потенциал диссертации может быть востребован при выработке методических принципов обучения способам и приемам номинативной деятельности в курсе русского языка как иностранного.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования были предметом обсуждения на международных конференциях и конгрессах: «Deutsch-russischer Dialog in den Philologien» (Германия, г. Гиссен, 2001); «Языковая семантика и образ мира» (г. Казань, Казанский государственный университет, 2007); «В.А. Богородиц-кий: научное наследие и современное языковедение» (г. Казань, Казанский государственный университет, 2008); «II congreso internacional La lengua у literatura rusas en el espacio educativo internacional: estado actual у perspectivas» (Испания, г. Гранада, 2010); «Молодёжь России и славянского мира: новые парадигмы и новые решения в когнитивной лингвистике» (Украина, Горловский государственный педагогический институт иностранных языков, 2011); «Межэтническое и межконфессиональное взаимодействие в условиях глобализации: на пути к формированию гражданской идентичности» (г. Казань, 2011); «Проблемы преподавания филологических дисциплин иностранным учащимся» (г. Воронеж, Воронежский государственный университет, 2012); XLI Международная филологическая конференция (г. Санкт-Петербург, СПбГУ, 2012); «Русский язык и литература в тюркоязычном мире: современные концепции и технологии» (г. Казань, Казанский федеральный университет, 2012); «Европейская русистика и современность» (Польша, г. Познань, 2012); IV Международная научно-практическая конференция «Диалог культур: лингвокуль-турологическая база гуманитарного образования» (Украина, г. Симферополь, Таврический национальный университет им. В.И. Вернадского, 2013); Международная научная конференция «Гуманитарные науки и современность» (г. Москва, Научно-внедренческий центр Международного исследовательского института, 2013); на всероссийских и межрегиональных конференциях: «Преподавание и изучение русского языка и литературы в контексте современной языковой политики» (г. Нижний Новгород, 2002); «Филологические знания на современном этапе» (г. Курган, 2012), а также на ежегодных итого-11
вых научных конференциях профессорско-преподавательского состава Казанского федерального университета. Основные результаты исследования нашли отражение в 44 научных публикациях, из них 15 статей опубликованы в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК МОиН РФ.
Формирование понятия «словообразовательная категория» в отечественном и зарубежном языкознании
Приведённый фрагмент «Очерка...» содержит положения, значимые для словообразовательной теории в целом и для теории категориальное в словообразовании, в частности. Так, первые два тезиса легли в основание учения о словообразовательной мотивированности; заключительный тезис является, по сути, первой формулировкой критерия категориальное словообразовательных значений; ср. современную огласовку этого критерия, принадлежащую Р.С. Манучаряну: «В данном языке существует та или иная словообразовательная категория в том случае, если соответствующее словообразовательное значение выражается формальными показателями, в числе которых имеется хотя бы один, выражающий - в указанных рамках -только это значение» [Манучарян 1981: 214].
Не находя в русском языке суффиксов, которые соответствовали бы всем трём условиям обособления в комплексе, Крушевский резюмирует содержание этих условий в виде общего положения, отражающего важную для характеристики языкового строя закономерность: «Способность суффикса к обособлению обратно пропорциональна широте его значения и числу суффиксов, родственных данному по своему значению. Так, нпр., суф. -онок очень хорошо обособляется потому, что он присоединяется только для обозначения молодых животных: котёнок, медвелсонок, утёнок..., а в том же значении употребляется еще только один суффикс, именно -оныш, напр., утёныш и т.п.» [Крушевский 1883: 77]. Именно в таком ключе описываются в современных исследованиях по дериватологии свойства словообразовательных категорий, квалифицированных в работах Е.С. Кубряковой как прототипических, поскольку их члены «маркированы специальными аффиксами, каждый из которых выражает либо отдельно взятый концепт, либо некую их совокупность» [Кубрякова 2006: 6].
Удивительно созвучные идее категоризации языка, на которой зиждется современная когнитивная лингвистика, размышления Н.В. Крушевского являют собой, таким образом, зарисовку будущей теории функциональной ономасиологии как науки о наиболее общих языковых значениях (семантических категориях) и самых разнообразных способах и средствах (собственно грамматических и словообразовательных) их языкового воплощения. Семантика словообразовательных суффиксов и префиксов проанализирована казанским учёным в русле ономасиологизма: с позиций проблемы их «обособления», или, говоря на языке современной дериватологии, способности служить средством выражения категориального значения. Более того, в его диссертации осуществлены едва ли не первые в российском языкознании попытки семантического анализа деривационных морфем русского и некоторых других языков, т.е. происходило осмысление значения словообразовательных аффиксов, предоставившее исследователям материал для дальнейших ономасиологических обобщений в ракурсе категориальное
В.А. Богородицкий, которого ещё при жизни учёного считали «одним из наиболее блестящих представителей так называемой «Казанской школы» русского языковедения» (см. раздел «От издательства» в [Богородицкий 1935]), ставил постулат системности языка, в духе идей Казанской лингвистической школы, во главу угла своей научной концепции. Он определял язык как наиболее совершенное средство обмена мыслями и как «орудие мысли», как «показатель успехов классифицирующей деятельности ума», исходя из того, что «элементы языка воплощают успехи познающей мысли и в свою очередь служат исходною точкою для последующего
развития её» [Богородицкий 1915: 6-7]. Результаты классифицирующей мысли — группы однородных явлений и предметов мира — закрепляются в языке при помощи суффиксов (суффикс -тель, например, обозначает разного рода деятелей, -ние или -тне - действия, «даже такая частная группа, как ягоды, отмечена особым суффиксом -ика или -пика» [там же: 7]. Подобные группы в «Лекциях по общему языковедению» профессора Богородицкого впервые в истории лингвистики названы «категориями словообразования», ср.: «...ассоциируемые по сходству слова могут представлять различные степени этого сходства, что ведёт к образованию категорий склонения, спряжения и вообще словообразования с их более частными группами и типами» [там же: 157].
Категории словообразования рассматриваются, таким образом, в одном ряду с категориями формообразования, что означает признание общности их природы. Впрочем, последнее в соответствии с русской лингвистической традицией и принципами Казанской лингвистической школы в специальном проговаривании и доказательствах не нуждается: и те, и другие явления рассматриваются учёным в рамках морфологии в широком понимании. Выделение и развёрнутый анализ категорий словообразования в «Общем курсе русской грамматики» В.А. Богородицкого является реализацией его установки на то, чтобы «выдвинуть в морфологии на первый план семазиологическую [sic! - семасиологическую, семантическую. - В.К] сторону» [Богородицкий 1935: 136]. Переход от традиционного для грамматических исследований семасиологического ракурса анализа к ономасиологическому позволил учёному «вопрос о суффиксах имён существительных свести на вопрос о суффиксальных категориях, посредством которых классифицируется в русском языке всё разнообразие предметов мира» [там же: 136].
Солидаризируясь с Н.В. Крушевским, утверждавшим, что предметы мира становятся объектом наших представлений и зачисляются в результате классифицирующей деятельности ума в определённые категории, Богородицкий приписывает функцию «внешних выразителей этого процесса» суффиксам, которые, «присоединяясь к корню, определяют принадлежность обозначаемого предмета к тому или другому классу бытии» [там же: 141]. Учёный задаётся целью рассмотреть «главнейшие категории суффиксов имён существительных совместно с их значением так, как они представляются нам в современном русском языке» [там же: 143], реализация которой приводит к созданию развёрнутой семантической классификации производных имён существительных. Модель описания каждой из выделенных категорий такова: формулируется категориальное значение, а далее приводятся группы существительных с данным значением, дифференцированные по средствам выражения этого значения, т.е. суффиксам.
Словообразование как вид деривации
Появление новых подходов в этой области исследований в начале последнего десятилетия XX в. обусловлено изменением приоритетов в словообразовании, которое переживало, как и вся лингвистика, смену научной парадигмы: «Научные интересы концентрируются на когнитивных и коммуникативных аспектах производных слов, исследовании связи между диахронией и синхронией» [Петрухина 20006: 70]. Событийно начало современного этапа изучения категориальное в словообразовании можно соотнести с выходом в свет в 1992 г. монографии Е.А. Земской «Словообразование как деятельность», поскольку в ней впервые в отечественном языкознании за основную единицу анализа словообразовательной системы принята словообразовательная категория, ср.: «Основной объект изучения в этой главе - анализ тех словообразовательных категорий, на которые человек членит мир» [Земская 1992: 92]. Это стало возможным благодаря функционально-семантическому подходу к организации материала, позволяющему рассматривать язык как деятельность. В такое понимание языка автор включает «два компонента: систему языка и языковую компетенцию говорящих» [там же: 5], отталкиваясь при построении модели системы от характеристики функций словообразования в языке, а также «от тех словообразовательных значений, которые выражаются производными словами в пределах более общих единиц - словообразовательных категорий» [там же: 201]. Практическим результатом применения этого подхода в монографии Е.А. Земской стало принципиально новое для российской лингвистики коммуникативно-ориентированное описание субстантивной подсистемы современного русского словообразования, представленной в виде взаимосвязанной совокупности словообразовательных категорий.
Словообразовательная категория в этот период становится объектом всё большего интереса дериватологов, что подтверждается, в частности, вниманием к этому языковому явлению участников 2-го и 3-го заседаний Международной комиссии по славянскому словообразованию1. Материалы I Международного конгресса исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (2001) также свидетельствуют о том, что термин «словообразовательная категория» переходит в разряд активнейших элементов метаязыка дериватологии [Сборник тезисов 2001]. Прежде всего, этой единице непосредственно посвящено несколько сообщений, в частности Д. Митева «Особенности функционирования деривационных ономасиологических категорий в современном русском языке», Л. А. Чижовой «Ономасиологический аспект словообразовательных категорий русского языка». Кроме того, сквозь призму этого понятия рассматриваются смежные языковые явления и процессы". И, наконец, на обсуждение участников круглого стола «Словообразование/ лексика/ синтаксис: функционально-коммуникативная лингвистика русского языка» вынесен вопрос «Словообразовательная категория как единство плана содержания (значения) и средств его выражения», актуальность которого очень точно сформулировала Л.А. Чижова: «Остро стоял и стоит вопрос о сущности словообразовательного значения и словообразовательной категории, а без описания семантики словообразования нельзя строить функционально-коммуникативную грамматику» [Международный 2001].
Тематика словообразовательной категориальное довольно широко востребована участниками II Международного конгресса "Русский язык: исторические судьбы и современность" (2004 г.)1, а также III Международного конгресса (2007 г.) . Наряду с описанием строения и особенностей определённых словообразовательных категорий, учёные рассматривают когнитивный аспект данной тематики, поскольку, как утверждает В.П. Панченко, «методика когнитивного подхода к анализу комплексных единиц словообразования - одна из новых и, как показывали исследования последних лет, весьма эффективных методик» [Панченко 2007].
В 2005 г. проблеме «Категории языка и словообразование» была посвящена восьмая Международная конференция Комиссии по славянскому словообразованию при Международном комитете славистов. На ней известные российские и зарубежные дериватологи (И.С. Улуханов, Я. Пузынина, Г.А. Николаев, В. Гладров, И. Онхайзер, З.Л. Харитончик и др. всего 32 доклада) обсуждали вопросы, касающиеся «перспектив и методов исследования словообразовательных категорий, рассматриваемых с когнитивно-семиотической, коммуникативно-дискурсивной и ономасиологической позиций в сопоставлении с иными типами категорий языка» [Коряковцева, Серочук2006: 141]. Серьёзное внимание авторитетного научного форума к проблематике словообразовательной категории служит признанием значимости этой единицы языковой системы и вместе с тем подтверждает факт недостаточной разработанности связанных с ней теоретических и практических аспектов дериватологии.
Семантическая и грамматическая категории с позиций функциональной грамматики
Кроме того, исследователи по-разному понимают принцип общности номинативной функции, положенный в основу вычленения ономасиологических категорий. В классическом смысле речь идёт об объединении в одну категорию единиц с общим ядром в их номинативной (ономасиологической) структуре. Своеобразна позиция по этому вопросу Д. Митева: прямо квалифицируя категорию возраста как ономасиологическую, учёный вместе с тем заявляет, что лежащий в основе её выделения номинатив возраст - «языковой знак концепта, а не категории; он служит (в силу своей высшей степени обобщения) лишь условным п р е д с т авителем (разрядка Д. Митева. - В. К.) категории возраста». По его утверждению, «главным признаком объединения единиц весьма сложного по структуре номинационного (ономасиологического) поля является то, что своей внутренней формой все разнородные по характеру обозначаемого, разнообразные по строению и грамматической форме единицы выражают (прямо или косвенно) возрастную характеристику, и, тем самым, общую "идею" возраста» [Митев 2003]. В соответствии с этим единицами категории возраста признаются самые разнообразные лексические и разделыюоформленные наименования, в семантике которых отражён признак возраста: ясельник, долгожитель, прогнившее корыто, семилетний, по-стариковски, дубочек и т.п.
Учёный приходит к выводу, что данная категория «имеет не номинационные, а классификационные функции» [там же]. Однако применима ли к ней в этом случае квалификация «ономасиологическая», можно ли включать эту категорию в разряд собственно ономасиологических явлений языка? На наш взгляд, речь должна идти о реализации когнитивно семантической (или семантической, смысловой) категории, сформировавшейся на основе концепта «возраст» (показателен отвергнутый автором термин М. Пенчевой «семантическая константа», а также альтернативная квалификация, используемая в работе, - «мыслительно-языковая категория»).
Выскажем предположение о том, что недостаточное внимание учёных к феномену ономасиологической категории как таковой связано с глубоким расхождением в характере, средствах и способах выражения категориальных номинативных значений - формализованных или не связанных с типовой формой, абстрактных или конкретных и т.п. Общее в этом случае ускользает от взгляда исследователей, внимание которых сосредоточено на анализе частных проявлений этого общего (в качестве аналогии напомним об истории развития понятий «словообразовательная категория» и «словообразовательный тип»: второе, будучи более конкретным и потому более явным, намного превзошло словообразовательную категорию по полноте и степени изученности).
Можно утверждать, что на всём протяжении своего развития теория номинации опирается на разработанную М. Докулилом типологию ономасиологических категорий, созданную с учётом перечисленных различительных параметров и получившую в языкознании статус хрестоматийной. Учёный считал возможным говорить о лексической категории в том случае, «когда обобщённое, но неформализованное значение - независимо от низкого или высокого уровня абстракции - базируется лишь на лексико-семантических признаках ряда слов»; у словообразовательной категории «определённые обобщённые структуры выражаются средствами морфологическими, прежде всего словообразовательными аффиксами»; оба типа необходимо отличать от смешанных лексико-словообразовательных категорий, «включающих в себя ряды слов, в которых категориальный семантический признак хотя и основывается на словообразовательной форме слов, но охватывает и слова без соответствующей словообразовательной структуры» [Докулил 1967: 9]. Названным типам категорий противопоставлены по степени и качеству абстракции категории грамматические: у этих категорий «мы никогда не встречаемся лишь с простым более или менее широким обобщением лексических значений; грамматические категории лишь строятся на лексических значениях, но отвлекаются от них» [Dokulil 1962: 193]. Разграничение выделенных М. Докулилом форм субкатегоризации ономасиологических категорий, при кажущейся очевидности его оснований, сопровождается на практике множеством трудностей теоретического и практического характера. Обозначим наиболее явные сквозь призму проблемы выделения и обособления интересующей нас словообразовательной категории. Можно констатировать, что в лингвистике до сих пор нет полной ясности по вопросу о характере взаимосвязи ономасиологической и словообразовательной категорий, что затрудняет теоретическое осмысление этих понятий. Спорным и порождающим противоречия является вопрос о том, все ли словообразовательные категории русского языка имеют ономасиологическую (номинативную) природу. Показательно двойственное отношение к этой проблеме автора известной статьи о свойствах ономасиологической категории О.В. Раевской. Указывая на общность ономасиологических и словообразовательных категорий, которая проявляется именно в том, что «у всех словообразовательных категорий могут быть обнаружены те или иные соответствия среди ономасиологических категорий» [Раевская 1999: 24], исследователь оговаривает далее иной случай: «Если же суффикс является ономасиологическим признаком, как это бывает, например, при уменьшительно-увеличительной, т.е. модификационной суффиксации, то соответствующая словообразовательная категория (уменьшительности или увеличителыюсти), очевидно, не имеет соответствий среди ономасиологических категорий»
Словообразовательная транспозиция в категориальном аспекте (к уточнению понятия)
Непоследовательно коррелятивные грамматические категории, в частности вид и залог русского глагола, выделяются А.В. Бондарко как смешанный тип, характерный для сферы формообразования в узком смысле (собственно формообразования). Такие категории могут опираться на менее объёмные классы слов, которые принято называть лексико-грамматическими разрядами. Так, категория степени сравнения реализуется, например, только у качественных прилагательных, причём само выделение этого грамматически релевантного разряда ставится в зависимость от свойства обязательности образования форм сравнительной степени у тех или иных лексем, ср.: «Различие между качественными и относительными прилагательными заключено в том, что системной квалификации качественного прилагательного может быть поставлена в соответствие только одна их морфолого-семантическая характеристика - парадигма степеней сравнения» [Катлинская 2009: 72]. Известно, однако, что образование форм степеней сравнения в русском языке трудно назвать абсолютно регулярным процессом. А.В. Бондарко делает заключение, что в структуре данной категории, как и в категории числа существительных, непоследовательная коррелятивность сочетается со словоизменительным типом формообразования [Бондарко 2002: 215]. Эта особенность объясняется связью формообразования с деривационными процессами: «Деривация по самой своей природе открыта для далеко идущего воздействия лексики, создающего затруднения и препятствия для коррелятивности словоформ и приводящего к непоследовательной реализации этой коррелятивности» [Бондарко 19766: 101].
Подчёркивая наличие тесной связи между формообразованием и словообразованием, которые «оказываются не взаимоисключающими, а частично накладывающимися друг на друга понятиями», А.В. Бондарко настаивает на узко-грамматическом понимании свойства коррелятивности: «Нет оснований для констатации коррелятивности, если оппозиция граммем не проходит внутри одного и того же лексического значения» [Бондарко 2002: 209; 212]. Однако учёт того важного факта, что соотносительность основных единиц словообразовательной категории имеет общую природу с грамматической коррелятивностью - деривационную, позволил нам распространить признак коррелятивности единиц на типологию словообразовательных категорий. Разница между грамматической и неграмматической коррелятивностью состоит в том, что первая предполагает противопоставленность друг другу граммем в рамках одного и того же лексического значения, тогда как словообразовательная соотнесённость объединяет две самостоятельные единицы словаря. С семиотических позиций речь идёт в первом случае о соотнесённости форм слова как грамматическом варьировании языкового знака, во втором - о соотнесённости производящей и производной единиц при знакообразовании. В соответствии с этим область определения словообразовательной категории формируют два базовых класса: исходных единиц (мотивирующий класс) и результирующих единиц (класс мотивированных, производных слов), что совпадает с выводами предыдущего раздела работы.
Заключение о соотносительности словообразовательной категории сделано на основе ретроспективного анализа класса производных (мотивированных) слов, наиболее важного с позиций результата деривации: сам факт производности слова устанавливается лишь при наличии в языке соотнесённой с ним производящей единицы, которая во многом обусловливает свойства производного. В проспективном аспекте анализа соотносительность единиц словообразовательной категории носит потенциальный характер. Это определяется невозможностью жёстко очертить круг базовых для каждой конкретной категории производящих единиц по многим причинам: в силу диахронической природы словообразования, в связи с давлением лексического фактора, по формальным причинам, порождающим так называемые словообразовательные тупики, и т.п. Номинативная деривация осуществляется, следовательно, в соответствии со сложной индивидуально-интегральной нормой деривационной системы и регулируется коммуникативно-прагматическими факторами. И хотя вся совокупность производных слов данного языка возникла благодаря непрекращающемуся с большей или меньшей интенсивностью процессу словообразовательного синтеза на базе существующих в языке моделей, закономерности этого процесса, согласно результатам исследований И.Г. Милославского, относятся к разряду наиболее труднопостигаемых (см. [Милославский 1980; 2000]).
Для пояснения этой мысли воспользуемся разработанным Ю.Д. Апресяном понятием продуктивного правила: «Продуктивным правилом называется операция, с помощью которой из языкового объекта А, удовлетворяющего заданной совокупности верифицируемых условий, всегда получается новый языковой объект В, имеющий определённую (точно указанную в этой операции) совокупность свойств. А и В могут быть отдельными единицами языка, классами единиц, синтаксическими структурами и т.п.» [Апресян 2009: 125]. Разработка собственно деривационных правил образования слов осложняется неявным составом и свойствами класса мотивирующих единиц в рамках словообразовательных категорий. Параметры этого класса устанавливаются в потенциальном регистре, иногда лишь на уровне частеречных, грамматических или лексико-грамматических характеристик. Возможность указать с большей или меньшей определённостью его семантические границы (например, какая-либо предметно-тематическая или лексико-семантическая группа) существует далеко не всегда, особенно в сфере мутационного словообразования.
