Содержание к диссертации
Введение
Глава 1: Гимнография, посвященная княгине Ольге 28
Раздел 1: Стихиры на память княгини Ольги 28
Раздел 2: Канон на память преподобной княгини Ольги Кирилла мниха 55
Глава 2: Агиография, посвященная княгине Ольге 64
Раздел 1 : Летописная похвала княгине Ольге 64
Раздел 2: Краткое проложное житие ХІІІ-нач.ХІУ вв. (две редакции) 83
Раздел 3: Похвала Иакова мниха из Мусин-Пушкинского сборника 1414 г 94
Раздел 4: Житие святой Ольги в "Степенной книге"... 102
Заключение 115
Примечания 122
Библиография 140
Список сокращений 156
- Стихиры на память княгини Ольги
- Канон на память преподобной княгини Ольги Кирилла мниха
- Летописная похвала княгине Ольге
- Краткое проложное житие ХІІІ-нач.ХІУ вв. (две редакции)
Введение к работе
Древнерусские произведения, посвященные первой русской княгине Ольге, давно найдены, описаны и почти полностью опубликованы: А.Х.Востоков. Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума. - СПб., 1842. Макарий. История русской церкви. - СПб., 1857. Т.1. Сергий. Полный месяцеслов Востока. - М. , 1875. Т.1. Е.Е.Голубинский. История русской церкви. - М., 1881. Т.1. Период первый. Н.П.Барсуков. Источники русской агиографии. - м., 1882. В.И.Срезневский. Мусин-Пушкинский сборник 1414 года. - М., 1893. И.Н.Жданов. Сочинения. - СПб., 1904. Т.1. ПСРЛ ( Степенная книга ). - СПб., 1908. Т.21, ч.1. Н.К.Никольский. Материалы для истории древнерусской духовной письменности // Сб.ОРЯС.
СПб., 1907. Т.82, N4. А.А.Шахматов. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. - СПб., 1908. Н.И.Серебрянс-кий. Древнерусские княжеские жития. Обзор редакций и тексты.
М., 1915. Ф.Г.Спасский. Русское литургическое творчество.
Париж, 1857. З.А.Гриценко. Литературные памятники о княгине Ольге XII-XVIIbb.( История текста, становление жанров, стиль.) Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. - М., 1979.
Каждая из этих публикаций посвящена или летописным текстам, или агиографии, или гимнографии. Публикации, содержащей обзор, исследование и сравнительный анализ всех текстов, посвященных княгине Ольге, одновременно, с учетом и литературных, и "нелитературных", то есть гимнографических произведений, до настоящего времени не существует.
Агиография княгини Ольги в числе княжеских житий выде-
ляется в особую группу наряду с житиями равноапостольного князя Владимира и муромскими житиями благоверного князя Константина (Серебрянский, с.289).
Особенность этой группы житий, по мнению Н.И.Серебрянс-кого, состоит в том, что при отсутствии в византийской письменности готовых литературных образцов для составления на Руси житий святых князей, для житий Владимира и Ольги ближайшими литературными образцами могли бы быть греческие жития равноапостольных Константина и матери его Елены, с подвигом которых древнерусские авторы, начиная с митрополита Илариона, сопоставляли подвиг русских равноапостолов.
Основной задачей данной работы является описание и исследование уже известных древнерусских произведений, посвященных княгине Ольге, на базе структурного анализа текста гимнографических произведений: стихир и канона на память преподобной княгини Ольги. Выявление общих принципов организации различных текстов и исследование их структуры делает необходимым сравнительный типологический анализ текстовых структур и уточнение жанрового своеобразия древнерусских произведений, посвященных княгине Ольге.
Основным предметом исследования является текст, который определяется как последовательность фраз, образующих единое целое.1
Перед нами - древний текст, а значит,- многоуровневая знаковая система, требующая дешифровки. Направление исследования - от выявления "очевидного смысла", то есть структуры текста и ее составных элементов, - до объяснения скрытого,
то есть "неочевидного", содержания текста - определяется, прежде всего, восприятием текста.
На первом этапе исследования единицей декодирования текста на структурном уровне будет не лексема и ее семантические и морфологические варианты, а фраза и ее варианты метафразы и парафразы, скомпонованные в единое целое.
Использование принципа параллелизма2 при описании рассматриваемых текстов возможно не только потому, что он является конструктивным, но и потому, что тексты древнерусских произведений, посвященных княгине Ольге, имеют очевидную связь с библейскими текстами (в том числе и с Книгой Исайи), для описания которых он и был изобретен.
Исходя из очевидной смысловой общности гимнографических и литературных произведений, становится возможным использование единой методики исследования для не сопоставляемых ранее текстов.
Выделение библейских метафраз и парафраз (что в данном случае одно и то же - более или менее точная передача другого текста) в тексте древнерусских произведений необходимо прежде всего для выявления основополагающей структурной основы и того материала, который составляет ткань литературного произведения. При этом насущными становятся две проблемы: проблема первоисточника - исходного текста, послужившего основой для написания, или составления, других произведений и проблема автора, возникающая из принципиального сходства произведений и выделения их из всего корпуса текстов о княгине Ольге.
При выявлении структуры гимнографического и агиографического произведения проясняется общий структурный принцип построения различных по жанру произведений, таких как житие и стихира, житие и канон.
Принципиальное конструктивное единство произведений позволяет расположить их по степени зависимости от образца, которым в настоящем исследовании является гимнографический текст: стихиры. Такой выбор обусловлен не только домыслами и желанием изменить привычный ход рассуждений, но прежде всего, гипотезами и наблюдениями предшественников.
Несмотря на то, что древнерусские литературные тексты, посвященные княгине Ольге, давно найдены, описаны и почти полностью опубликованы, остается еще много нерешенных проблем, связанных с пониманием этих текстов на самых разных уровнях: культурно-историческом, историко-литературном, языковом, структурном, семиотическом и художественном. Древность текстов делает комплексный подход обязательным, так как любой текст, а древний в особенности, представляет собой многоуровневую систему, в которой каждый уровень может быть рассмотрен только в контексте. Широта контекста определяется задачами исследования.
Все предыдущие исследования посвящены первым трем аспектам, причем, языковому - в меньшей степени. Работы Е.Е.Голубинского, И.Н.Жданова, А.А.Шахматова, Н.И.Серебрянс-кого, П.Г.Васенко, З.А.Гриценко, И.В.Курукина и др. охватывают летописные и житийные тексты - проложные (разных редакций) и "степенное" из Степенной книги царского родословия
(ПСРЛ. - СПб., 1904. Т.21, ч.1). Именно эти тексты и составили корпус литературных памятников, посвященных княгине Ольге, а так как все они по жанру относятся к агиографии, то отождествление литературных памятников с агиографическими стало само собой разумеющимся. Литературность памятника определялась его "непринадлежностью" ни к хронографии, ни к гимнографии и оценивалась независимо от них.
При использовании разнообразных терминов, таких как памятник, рукопись, произведение, список, текст - необходимо уточнить их значения. Памятник - наиболее общее понятие, объединяющее и "рукопись", и "произведение". Рукопись конкретный материал, подвергающийся археографическому описанию, содержит в себе "список" произведения и "текст". Произведение - конкретный памятник литературы со своими художественно-филологическими особенностями. Список - вариант одного и того же произведения, со своими хронотопическими, лингвистическими и формальными особенностями. Может повторяться в различных рукописях. Текст - близок к "произведению", но это более абстрактное понятие - конкретное формально-содержательное единство, без особого учета списков.
При разработке структурного принципа предпочтительнее пользоваться понятиями "текст" и "произведение", при археографическом экскурсе - "рукопись" и "памятник", при характеристике жанра и его истории - "произведение" и "памятник".
Текстологический и лингвистический анализ текстов не может дать материал для структурно-литературного сопоставления, так как рукописи этих произведений разновременные и бо-
лее поздние в сравнении с описываемыми событиями. Удобнее сравнивать не различные списки одного и того же произведения, а различные по жанру литературные произведения, их становление, соотношение и взаимовлияние. При сравнительно-сопоставительной работе наибольший интерес для нас представляют не столько отдельные слова или грамматические формы, сколько более крупные структурные единицы текста: устойчивые сочетания и их варианты - метафразы, структурные пары - параллелизмы, общая структура и композиция текста в целом.
В известной работе В.О.Ключевского ("Древнерусские жития святых как исторический источник". - М., 1871 (Репринтное издание 1988 г.)) древнерусские жития были описаны в хронологической последовательности с тем, чтобы разобраться в истории и теории житийного жанра (С.358). В составе жития В.О.Ключевский выделяет два основных элемента: литературный и исторический, - каждый из которых имеет свою судьбу в развитии древнерусского жития, причем форма в большей степени господствует над содержанием, подчиняя его своим правилам. Первоначальную основу житие получило в кондаке и икосе, следовавших за шестой песнью канона (с. 367), и предназначалось для богослужебных целей. Такое житие имело вид краткой записи, или памяти, о святом, в которой фактическое содержание имело форму песен церковной службы: кондак кратко передавал в повествовательной форме основные черты деятельности святого, икос, на основании этих черт, излагает похвалу святому, начиная каждую черту возгласом "радуйся" (хайретизмом) (с.362).
Такой тип жития, по мнению В.О.Ключевского, господствовал до XVI в. XV в. стал хронологической гранью в процессе превращения прежней памяти о святом в историческое похвальное слово. Это происходило под влиянием многочисленных сборников похвальных слов и поучений отцов церкви, заметно распространяющихся в древнерусской письменности с конца XV в. (с.81). Действие похвальных слов, переплетающих ораторское прославление святого (дословно или в легком перифразе) с чертами его биографии, изменяло характер самого фактического изложения в древнерусских житиях, приближая его к "мысли и тону церковного панегирика" (с.81). Заслуга в этом принадлежит писателям-сербам Киприану и Пахомию Логофету, а также русскому писателю XV в. Епифанию (с.82).
Указав существенные особенности развития формы жития в хронологической последовательности, исследователь не рассмотрел конкретные связи богослужебных песен (гимнографии) и проложных житий (памяти о святом), житий и похвальных слов.
Н.И.Серебрянский в книге "Древнерусские княжеские жития" замечает, что оригинальные в литературном отношении памятники встречаются редко, что литературная форма жития является заимствованной из восточновизантийской письменности, где литературный тип древнего христианского жития слагался под воздействием разнообразных литературных влияний - прежде всего, новозаветного повествования о земной жизни Христа, что позволяет рассматривать житийную литературу как своего рода комментарий к евангельским повествованиям. Древнерусские жития ничем не отличаются от своих литературных образцов
- византийских, поэтому и в более поздних по времени создания житиях очень немного литературного материала для установления особых национальных черт в русской литературе, из-за чего достаточно трудно отыскать следы зарождения русской национальной литературы. Но все-таки лучшим материалом для этого автор считает княжеские жития, в литературном развитии которых он усматривает постепенное склонение от исто-рико-повествовательного сочинения к сочинению назидательно-риторическому. ( с.284-295)
Указывая перспективу исследований, Н.И.Серебрянский называет ближайшими образцами житий Владимира и Ольги греческие жития равноапостольных Константина и Елены, но, по мнению автора, подробные жития двух греческих святых сделались известны в русской письменности позднее появления проложных житий Владимира и Ольги. Следовательно, должны были быть другие факторы, обуславливающие сходство текстов. Один из них - взаимовлияние житий друг на друга, в результате чего образовывались так называемые общие места, которые тоже не были исконно русскими, так как встречались как риторические обороты и в Похвале-Акафисте, и в "Житии Брячислава" у Козьмы Пражского, и в Польских хрониках. Оставаясь в замкнутом литературном круге житий, автор не находит материала даже для сравнения житий княгини Ольги между собой, но говорит, что материал русских житий использовался при составлении служб русским святым. Автор отмечает, что самостоятельного историко-биографического значения службы святым князьям не имели, так как "биографический" материал из житий в службе
святому служил только случайной дополнительной иллюстрацией для общих мыслей, развиваемых в восхвалении святого. Саму компоновку этих "общих мыслей", их актуализацию и создание из всего этого цельного по форме, завершенного произведения не относится к литературным заслугам безымянных авторов, а произведения, сориентированные на "общие места", такие как литургическая поэзия, или гимнография, не включаются в литературный круг. Может быть, поэтому Н.И.Серебрянский, разбираясь с проложными и житийными сказаниями, не учитывает осуществленную ранее публикацию Н.К.Никольского "Кирилла мниха канон и стихиры на память преподобной княгини Ольги, бабы Владимира" (Сб.ОРЯС, 1907. T.82.N 4.)
Мысль об оригинальности русской агиографии делала невозможным выявление протооригинала житийных текстов. Предположение А.А.Шахматова в его работе 1908 года "Разыскания о древнейших русских лето писных сводах" о существовании в качестве источника для всего последующего цикла житий Ольги несохранившегося "церковного сказания" так и осталось неподтвержденной гипотезой, но нашло свое отражение в современном исследовании З.А.Гриценко "Литературные памятники о княгине Ольге XII-XYII вв.(История текста, становление жанров, стиль)" 1979 года (Автореф. дис. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук.) Учитывая все предыдущие исследования, З.А.Гриценко точнее определяет виды и редакции житий, разбирается с неясностями в разночтении, показывает пути формирования жанров, по ее мнению, от легендарных сказаний, созданных устным народным творчеством, к летописным повестям и от
них к житиям, венцом формы которых является житие в Степенной книге (ПСРЛ, т.21, Ч.1.- СПб., 1908). Автор рассматривает рукописные памятники, посвященные княгине Ольге, в комплексе и выделяет многообразие жанровых форм в круге литературных памятников: сказание, повесть, поучение, похвала, собственно житие, житийный рассказ, торжественное историческое княжеское жизнеописание - "художественные свидетельства истории". Но все эти формы остаются в рамках агиографии. Кроме того проделана тщательная текстологическая работа над списками житий, что освобождает от подобного исследования.
Применительно к начальному периоду древнерусской литературы такое жанровое многообразие довольно однообразных текстов настораживает и заставляет еще раз проследить взаимоотношение различных по времени создания текстов с привлечением дополнительного материала. Расширение круга литературных памятников за счет гимнографии позволяет точнее представить их взаимовлияние и становление и из имеющихся в нашем распоряжении текстов выделить протооригинал, ставший источником для последующих произведений. Гимнографические тексты являются принадлежностью священного ритуала и поэтому сохраняют свою неизменность. Устойчивость гимнических формул позволяет обнаружить следы гимна в самых разных литературных произведениях.
Прежде всего принципиальной является установка не на изменяемые части текста, а на его неизменные - "маркированные"- части, составляющие своеобразный каркас произведения и дающие материал для сопоставления различных по жанру текс-
тов. В этом случае лингвистические особенности одного текста в различных рукописях или разных текстов, используемых для сравнения, не имеют существенного значения. Разве что для определения места и времени написания и бытования рукописи весьма приблизительного. Но для исследуемого круга памятников это не актуально, потому что, во-первых, все тексты существуют только в составе сборников, достаточно точно датированных, и отдельных самостоятельных рукописных вариантов текстов, посвященных княгине Ольге, не встречается, а во-вторых, совершенно отсутствуют ранние тексты, более-менее приближенные ко времени не то что бы жизни и правления Ольги, но даже предполагаемого установления празднования ее памяти. Так проложное житие кн.Ольги из рукописи XIII в. является по времени самым ранним, но некоторые структурные и лексические особенности жития заставляют предположить возможное существование некоего источника, более древнего, но не сохранившегося в этом древнем варианте, а только в более поздних рукописях, из которого заимствованы не только принципы построения произведения, но и устойчивые сочетания, и структурные единицы текста.
На Руси именно XV в. дает образцы древнейшей, в том числе и домонгольской, рукописной традиции, причем, в ее лучших образцах, при почти полной утрате самих древнейших протографов. Объясняется это тем, что лучшие тексты подвергались тиражированию и после создания определенного количества копий в своем первоначальном варианте изымались из обращения (А.Д.Седельников. Несколько проблем по изучению
древней русской литературы // Slavia.- Praha, 1929, ro.VI-II, ses.3. А.А.Турилов. Болгарские литературные памятники эпохи Первого царства в книжности Московской Руси XV-XVI вв. (заметки к оценке явления)// Славяноведение, 1995, N 3. С.29-43).
Традиционное текстологическое исследование по кругу памятников, посвященных княгине Ольге, уже выполнено. Среди житий Н.И.Серебрянскии выделяет юго-славянское пролож-ное житие Ольги (с.З) и русское проложное житие (с.23), причем соотносятся эти памятники следующим образом: русское проложное житие - это опыт составления новой проложной биографии, источником чему послужило юго-славянское житие. Автор приводит тексты житий по пергаменному Прологу XIII-XIV вв. Румянцеве кого музея (ныне РГБ, ф.256, N 319; ф.256, N 397) и древнюю редакцию северно-русского списка Пролога (с.7: ). Ему осталась неизвестной рукопись проложного жития Ольги XIII-XIV вв. (РНБ, Q. п 1.63), самый ранний список которого был обнаружен З.А.Гриценко, что позволило ей точнее, с ее точки зрения, определить виды и редакции житий. Этот текст, за исключением небольших разночтений: кумиромь служащи (сев.-рус. сп.А-2 Серебр.) - богумиламъ служащи (ю.-слав. сп. XIII в., РНБ) и др.,- совпадает с текстом сев.-рус. списка Пролога, приведенного Серебрянским (с.7).
Житие Ольги по Синайскому списку издано: Павлова Р. Жития княгини Ольги в южнославянских рукописях XIII-XIV вв.// Болгарская русистика, 1989, N 5, с.42-53.
Среди предшественников Н.И.Серебрянского труды А.Х.Вос-
токова "Описание русских и словенских рукописей Румянцевско-го музеума."- Спб., 1842;Макария "История русской церкви." Т.1.- Спб. 1857 ; Е.Е.Голубинского "История русской церкви." Т.1. Период первый. Киевский или домонгольский,- М. 1881; А.А.Шахматова "Разыскания о древнейших русских летописных сводах."- Спб., 1908. А.А.Шахматов (с.116-117) настойчиво говорит о предполагаемой особой церковной повести, послужившей источником Древнейшего свода, следы которой он обнаруживает в Типографском прологе XIY века.4 Со времени этой публикации проблема протографа не решается.Упомянутые авторы с достаточной полнотой освещают историю литературных памятников кн.Ольге, игнорируя литургические тексты, исследование которых, тем не менее, было начато Макарием (Т.1, с.70-71).
Богослужебные книги - Псалтырь, евангелие-апракос, служебники, часословы, Октоих - были в числе первых христианских книг, появившихся на Руси и переведенных для славян еще Кириллом и Мефодием. Были ли составлены тогда - в домонгольский период - новые чинопоследования для празднований в честь русских святых равноапостольных князя Владимира и княгини Ольги, сказать невозможно, но доподлинно известно, что служба святым страстотерпцам и мученикам Борису и Глебу встречается в рукописях XII—XIII вв. (Макарий, т.1, с.244-250; Абрамович, с.143-146), а служба кн.Владимиру - в рукописях XIII-XIY вв.(РНБ, Соф.382. Минея праздничная, 15 июля; Макарий, т.1, с.250-254), и что обе они сохраняют в себе явные указания на древнейшее происхождение, может быть , современное установлению самих праздников.5 Даже служба
кн. Ольге, приписываемая писателю XY века Пахомию Логофету, по мнению Макария (с.71), имела в основании своем некоторые древние стихиры в честь равноапостольной, потому что некоторыми песнями указывают на домонгольский период русской церкви (Макарий, с.254). Написание подобной службы, или хотя бы кондаков и тропарей для празднований в честь новоявленных святых, было вполне возможным.
Следуя тому замечанию Макария, К.Никольский публикует в сборнике ОРЯС (т.82, N4 за 1907 год) "Кирилла мниха канон и стихиры на память преподобной княгини Ольги, бабы Владимира" из рукописи Ярославского Спасопреображенского монастыря N53-40 без каких-либо ссылок и комментариев. По" Описанию коллекции рукописей государственного архива Ярославской области XIY-XX вв." (Изд. 1957 г.) В.В.Лукьянова найти что-либо похожее в ранних рукописях было бы невозможно, если бы не счастливая случайность, позволившая найти этот текст в рукописи, по его описанию, конца XY- нач. XYI века, представляющую собой Трефолой - разновидность Минеи праздничной на период от мая до августа, посвященной избранным святым, дни празднования памяти которым расположены в календарном порядке. Водяные знаки - голова быка с крестом и змеей - свидетельствуют в пользу указанной даты. У Лукьянова эта рукопись значится под N857 (626) на с.210 как рукопись первой половины XYI века.6 В этом же сборнике содержится Память князю Владимиру и служба святым Борису и Глебу наряду с другими русскими святыми.
К.Никольский опубликовал текст из рукописи XYI века,
но, видимо, предполагал древнейшее его происхождение, на что указывает Ф. Спасский (См.: "Русское литургическое творчество".- Париж, 1957.С.86): текст службы следует более древнему Студийскому уставу, который в XI веке был введен в богослужение Феодосием Печерским в Киево-Печерском монастыре и употреблялся до XIY века, а затем был заменен на Иерусалимский,7 и относится к Киевскому типу. По мнению Ф.Спасского (с.9) в XI в. в Киевской Руси уже существовали образцы раннего русского литургического творчества, такие как служба Борису и Глебу, служба преподобному Феодосию Печерскому, служба кн. Ольге, кн. Владимиру и св. Леонтию Ростовскому и составлялись они, естественно, по византийскому образцу.
Работа Ф.Спасского, выполненная по печатным Минеям, долгое время оставалась и остается по сей день уникальной, так как заниматься подобной темой было не принято. Ф.Спасский не имел возможности обратиться к рукописям, но, как выясняется, не всегда эта возможность может помочь разрешить проблему протографа и взаимовлияния текстов, ибо необходимые для подобных выводов рукописи просто отсутствуют.
Попытка найти хоть какие-то ранние рукописные свидетельства существования литургических текстов, посвященных прославлению кн. Ольги, не увенчалась успехом, но и отрицательный результат - тоже факт. Время появления текста, посвященного прославляемому, связано с установлением его святости и дня празднования его памяти. Это возможно при обретении мощей и явлении чуда посмертного их нетления. Какой-то текст, посвященный кн. Ольге должен бы был появиться после
открытия ее мощей и их перенесения в церковь Святой Богородицы " с величайшим торжеством, при пении священных песней" при кн. Владимире в 1007 году (Макарий,... Т.1, с.60-61). Намек на это событие и дату Макарий находит в Степенной книге, в свидетельствах Нестора и черноризца Иакова. Но реальность такого свидетельства может оказаться под вопросом, потому что фактическим источником его может оказаться всего лишь гимнографическая формула из более ранних текстов. Во всяком случае, никаких следов древнейших текстов не обнаружено .
Фактически сохранившийся рукописный материал свидетельствует о другом: самые ранние памятники, связанные с именем княгини Ольги, датируются ХІІІ-нач.ХІУ века и представляют собой краткие проложные жития (N1, N2). К этому же времени логично было бы отнести дату канонизации княгини Ольги, которая в истории русской канонизационной практики до сих пор до конца не определена. Выводы, подводящие итоги историческим исследованиям этого вопроса, представлены в монографии А.С.Хорошева "Политическая история русской канонизации (XI-XVI вв.). - М., 1986. С. 47-48. Вслед за митрополитом Макарием (История русской церкви. - М., 1857. Т.1. С. 59-62), установление ей местного почитания связывается с деятельностью князя Владимира при создании им пантеона "русских святынь" в Десятинной церкви.
В дополнение к этому следует обратить внимание на некоторые места в "Памяти и похвале мниха Иакова" (Мусин-Пушкинский сборник 1414г. С.22), где при уподоблении князя Вла-
димира Константину Великому говорится, что он "заповЪда въ црквахъ памяти стхъ творити гіЬньи и молитвами, и праздникы праздновати на славу и хвалу Богу".
Второй момент, свидетельствующий в пользу существования местного культа княгини Ольги, а значит, и песнопений для ее прославления, связан с деятельностью Ярослава Мудрого и митрополита Илариона, при закладке и освящении новых храмов в Киеве. Это содержание "Слова о законе и благодати..." митрополита Илариона, это текст стихир на освящение храма Святого Георгия в Киеве (опубликованы по рукописи XII века в кн: Н.С.Серегина. Песнопения русским святым. - СПб., 1994. С. 103-107, 328-330) и, наконец, не так давно открытая в Киевской Софии фреска XI века с деисусным изображением Ярослава и предстоящих ему Ольги и Владимира (Высоцкий С.А. Ктиторская фреска Ярослава Мудрого в Киевской Софии // Древнерусское искусство. Художественная культура X - первой половины XIII В. - М., 1988. С. 120-134).
Столь же ранних по времени, как краткие проложные жития, гимнографических памятников, посвященных княгине Ольге, не обнаружено, если не считать Студийский Устав 1398 г., содержащий указание на память "стыя Олгы жены Игоревы князя рускаго" 11 июля (л.73) в Описании А.Горского и К.Невоструе-ва (Т.III, N381). Все богослужебные рукописи с текстами на память благоверной княгини Ольги относятся ко времени не ранее начала XVI века. Но создание гимнографических произведений нельзя относить только к этому времени, так как канонизация Ольги признается с XIII в. (Хорошев А.С. Там же, с.
47-48), вкупе с канонизацией Владимира, о котором после 1240 г. более не упоминают как не о святом (Е.Е.Голубинский . История канонизации святых в русской церкви. - М., 1903. С. 61-63). Скорее всего, в конце XV в. была составлена служба благоверной княгине Ольге: стихиры, канон, кондак и седален, - но некоторые особенности стихир - на'Тосподи воззвах", подобны "яко добля", говорящие об отсутствии самостоятельного напева, - свидетельствуют в пользу древнейшего их происхождения. Об этом же говорил митрополит Макарий (История... С.254) .
Поиски велись целенаправленно и по архивам, и по существующим описаниям архивов. В поле зрения попадали прежде всего сборники, связанные с богослужением. Это Минеи месячные и праздничные на июль, так как день памяти кн. Ольге -11 июля, служебники, кондакари и стихирари, Уставы до XY века, а по возможности и XII—XIII вв. Прологи остались без внимания, так как все необходимые нам тексты житий опубликованы .
Надежда обнаружить если не полный текст службы, т.е. канон и некоторые песнопения, то хотя бы стихиры, не оправдалась. "Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. XI-XIII вв."(М.1984 г.) никаких указаний на существование текстов, посвященных кн. Ольге, не дал. Просмотр тематически подобранных древних рукописей наудачу тоже был безуспешен. Стихирарь XII века (РНБ, Соф.384) из русских текстов содержит только стихиры Борису и Глебу. Минея на июль XIII-XIY вв. (РНБ, Соф.382) содержит только
службу на успение св. кн. Владимира 15 июля. На 11 июля есть лишь служба св. мученице Евфимии. Богослужебный сборник XIY в. ( РНБ, Соф.157 ) - повторяет эту картину, что тоже редкий случай, так как состав миней , как в Новгородской минее XI-11-Х IY вв. на июль ( РНБ, Соф.208 ), без служб Ольге и Владимиру в дни их памяти гораздо чаще встречающийся. По описанию Горского и Невоструева ( Отд.III, ч.1. С.270, N381 ) только Студийский Устав 1398 г. содержит и службу св.Ольге на 11 июля ( л.73 ), и службу св. Владимиру на 15 июля ( л.74 об. ) .
По описанию Н.П.Барсукова8 служба кн. Ольге - равноапостольной - в день памяти 11 июля содержится в сборниках, начиная с XYI века, не ранее: Выголекс. б-ка N78 - XYII в., N79 - XYI в.; Кирилловская - XYII в. ( тропарь и кондак. Из собрания Бороздина К.М.); Моск. Дух. Акад. N372 (Волокол.) XYI в.; Сергиевой Лавры N625 - XYII в.; Синод, б-ки (Спб.) N155, N50 -XYII в.; Типогр. N269 - XYII в.; Хлудов. 1 приб., стр. 24 - XYII в. (Минеи-Четьи: Румянц. N 319, XIII-XIY вв. - Пролог ) . Рукописный отдел РГБ ( по каталогу ) располагает следующими рукописями, содержащими службу кн.Ольге: Ф 256/397, л.283-288: Служба кн.Ольге, 11 июля, - XYI в. М 343/Большаков, л.47-52: Служба великой кн.Ольге, - XYI в. Ф 218/408. Минея праздничная, п.542об.-546об.: Служба кн.Ольге нач. XYII в. М 277/Большаков. Минея месячная, л. 173-179об.: Служба кн.Ольге - XYII в. Ф 218/1004, л.552об.-557об.: Служба кн.Ольге, 11 июля,- перв. четв. XY-III в.9
Для сравнения были выбраны тексты служб разных веков, с тем чтобы выявить какие-либо различия: служба нач. XYI в., служба XYII в., служба XX в.- только как фон, потому что все нововведенные после XYII в. песнопения исследовательского интереса( для данной работы ) не представляют.
Необходимо отметить, что гимнография характеризуется заданностью и стабильностью формы и, отчасти, содержания, что отражается и на ее структурных особенностях. Из-за постоянства текста и при установке на его маркированную часть, которая делает возможным сопоставление с другими текстами, нет необходимости привлекать большое число рукописей. Службы датируются по сборникам, в которых они находятся. XYI век, самое его начало, представлен рукописью Ярославского Архиерейского дома ( Спасо-Преображенского м-ря), по которой была осуществлена публикация Никольского. Это Трефолой - разновидность праздничной Минеи. XYII век представлен рукописями ОР РГБ двух миней - Праздничной и Месячной. Их отличие только в том, что Праздничная минея содержит службы церковным празднованиям и избранным святым, а Месячная - памяти святым и праздники в течение одного, двух, трех и т.д. месяцев по дням. Тексты служб XYII в. ничем не отличаются друг от друга, но текст в минее Месячной с гимнографической точки зрения выглядит интереснее, так как стихиры на "Господи возз-вах" разделены на фразы, соответствующие певческой или речитативной строке, специальными значками в виде "солнышка" и акцентированы, тогда как канон записан без разделителей и без ударения. Такая графи-
ка говорит о практическом назначении рукописи. Некоторые лексические и грамматические различия свидетельствуют о стремлении книжников XYII в. к смысловой определенности и к удобопроизносимости.
Стихиры
XYI в. память Олги Хсва учнца разума духовнаго в рай прелстившаго сломпьши крстъ водружися поющим тя тлЪннаго ти тЬла
XYII в. память твоя Олга Христова мизиница в разумЪ духовнЬмъ врага прелстившаго сломила еси крестъ водрузи поющим ю тленнаго ея тЪла
Сборники, из которых взяты тексты служб, представляют собой служебные минеи. Это одна из основных литургических книг, содержащая службы памяти святым на каждый день церковного года, начинающегося 1 сентября по старому стилю. Годовая Минея состоит из 12-ти книг - по числу месяцев в году, месячная - включает службы только одного месяца, праздничная - содержит службы избранным святым и церковным праздникам на какой-либо период. Первоначально то был период Великого поста и Пятидесятницы, затем - распространился на весь год. По составу, т.е. по количеству песнопений, служба XYII в. не-
намного превосходит службу XYI в.
XYI в.10 XYII в. (=XYIII в.)1
Стихиры на "Господи воззвах"
Яко солнце возсиа нам ... Яко слнце возсиа нам.
Слава или богородичен Яже Бга невмЪстимаго... и крестобогородичен: Агньца и пастыря тя ..
Канон, глас .е. На утрени канон, глас .е.
После 3-ей песни - седален: Крилома богоразумия.
Слава или богородичен: РуцЬ твои божественний ... и крестобогородичен: УзрЪвши тя Хсе всенепорочная мати... (без разделения на строки)
После 6-ой песни - кондак: Въспоим днес<ь>... Русскому языку, плесковской стране...
После канона:
Светилен:
Празднуим свЪтло
память чстнаго князя Владимера..
и богородичен: Ни аггльскыи умъ может...
Вопрос о существовании светильна с прославлением князя Владимира в службе XYI в. и отсутствии его в XYIII в. довольно трудно разрешить. Сам по себе светилен ( ) -это песнопение, исполняемое после 9-ой песни канона в конце утрени, в котором говорится о прославляемом событии.
Происхождение названия связывают с содержанием, потому что оно воспевает Бога как свет или говорит о просвещении души, а может быть - с функциональным местом в службе, потому что исполнялся он на рассвете,когда заканчивалась служба, при первых лучах солнца.12
Существование такого песнопения обыкновенно, но то, что оно посвящено кн. Владимиру при каноне, прославляющем кн.Ольгу, может быть обусловлено или уподоблением русской святой пары византийским святым Константину и матери его Елене, о чем немало свидетельств: сравнения в самом тексте
канона, или одновременным, в один день, празднованием памяти и Ольге, и Владимиру. В этом случае песнопения чередовались и завершающим мог оказаться текст, посвященный Владимиру. Такая гипотеза подтверждается текстом Мусин-Пушкинского сборника 1414 года13, который озаглавлен:Память и похвала князю Рускому Володимиру, како крстися Володимеръ и дЬти своя крсти и всю землю Рускую от конца и до конца, и како крстися баба Володимерова Олга преже Володимира. Списано Иа-ковомъ мнихомъ. Похвала кн.Ольге вставлена в текст похвалы кн.Владимиру, которая, по мысли Н.И.Серебрянского (с.50), представляла собой первый опыт церковного сочинения о св.Владимире, относящийся к XI веку. Учитывая точку зрения А.А.Турилова об особом характере книжности XY века на Руси, вполне возможно предположить, что уцелевшая рукопись XY века этого сборника воспроизводит несохранившийся древнейший текст.
Обращают на себя внимание некоторые структурные и лексические особенности "Похвалы Иакова-мниха", напоминающие пересказ церковного песнопения, посвященного Ольге и Владимиру. На существование богослужебного текста есть указание и у самого Иакова-мниха:" люди...поютъ по вся дни живота и на всякъ часъ пЬс<нь> чюдную, хвалу архнглскую...(л.9, 1-4), и заповЬда (Владимир) въ црквахъ памяти стхъ творити пЪньи и молитвами, и праздникы праздновати на славу и на хвалу Бу. (л.10, 2-4)". (Серебрянский, с.22) Таким образом "Похвалу Иакова" можно считать ранним опытом составления жития по образцу похвалы - своеобразного жития-похвалы 1 4 - с ориента-
цией на гимнографию. О том, что перенесение мощей в Десятинную церковь при кн.Владимире сопровождалось песнопением, можно прочесть у Макария в "Истории русской церкви" (т.1, с.60), который почерпнул эти сведения из "Степенной книги". При создании Степенной книги в XYI веке привлекался значительный круг источников, в первую очередь, летописных и агиографических, включая жития и похвальные слова святым.15 Безусловно, автор-составитель Степенной книги пользовался и гимнографическим материалом. Следуя общему для Руси в то время культурно-историческому принципу вмещения в настоящее всего предыдущего, автор-составитель умело соединял все известные ему тексты в одно житие, что привело к созданию особой "степенной редакции" жития Ольги, которое включалось в летописный хронологический контекст.
Концепция всеохватности выражена и в общем названии, и в частных. "Книга степенна царского родословия, иже в Рустеи земли в благочестии просиявших богоутвержденных скипетродер-жателей, иже бяху от Бога, яко райская древеса насаждени при исходящих вод, и правоверием напаяеми, богоразумием же благодатно возрастаеми, и божественною славою осияваеми явиша-ся, яко сад доброраслен и красен листвием и благоцветущ; многоплоден же и зрел и благоухания исполнен велик же и вы-сокъверх и многочадным рождием, яко светлозрачными ветви разширяем, богоугодными добродетельми преспеваем; и мнози от корени и от ветвей многообразными подвиги, яко златыми сте-пенми на небо восходную лествицу непоколебимо водрузиша, по ней же невозбранен к богу восход утвердиша себе же и сущим
по них." В столь подробном заглавии заложен и конструктивный принцип: стилистический, композиционный, тематический. А изначальная теоретическая заданность позволила создать четко структурированную "по степеням" книгу, максимально полно собравшую и связавшую воедино самый разнообразный материал. Название жития святой Ольги, открывающего Степенную книгу и предваряющего все степени, также отражает структуру всего текста и является по сути планом жития, выдержанного по всем правилам канона: "МЬсяца июля въ 11 день житие святой и равноапостольной и въ премудрости пресловущиа великия княгини Ольги, нареченныя во святомъ крещении Елены, иже бысть предтеча Рускаго рода во благочестие къ Богу, и о мужественномъ ея подвизЬ, и како въ Царствующемъ граде получи святое крещение, и о преставлении ея, и о принесении многочюдныхъ и нетлЬнныхъ мощей ея, и отчасти похвала." 17 То, что "похвала" выделяется в особую статью и помещается в конце, также имеет связь с гимнографией, а именно: с основной формой службы - каноном, последняя девятая песнь которого по содержанию часто напоминает похвалу или дополняется хвалебными стихирами.
Стихиры на память княгини Ольги
Прежде чем приступить к анализу текста стихир, посвященных княгине Ольге, необходимо сделать комментарии по истории и теории жанра стихир. Разыскания в этой области являются неотъемлемой и очень трудоемкой частью исследования, так как до последнего времени не было отечественного издания, отвечающего назревшим проблемам в изучении гимнографии. На каждый непрямой вопрос приходилось самостоятельно искать ответ, перебирая множество литературы по смежным дисциплинам. Очень интересны и полезны работы музыковедов-медиевистов, но в основной своей части они очень специальны и требуют дополнительных усилий для освоения. К тому же, до последнего времени легче было ознакомиться с работами византологов, чем русистов.
Сейчас вышло две монографии, которые очень бы помогли в начале нашего исследования, а не в конце. Это монографии Т.Ф.Владышевской "Музыка Древней Руси"//Г.К.Вагнер, Т.Ф.Вла-дышевская. Искусство Древней Руси. - М., 1993., и Н.С.Сере-гиной "Песнопения русским святым". - СПб., 1994.
Интересные и основательные исследования по теории и истории песнопений, они, тем не менее, не исключают дополнительного исследования литературоведа, так как каждый специалист рассматривает проблему со своей точки зрения. Наши теоретические изыскания добавляют некоторые нюансы, оставленные без внимания музыковедами. Мы делаем акцент на структурный состав стихир и его формирование. Именно это помогает понять гимнографическое произведение как единое целое, выявить структурный принцип этого произведения и попробовать применить его при анализе литературных, то есть агиографических произведений.
Стихиры на успение преподобной кн.Ольги представляют собой духовный и литературный опыт древнерусского книжника. Как литературное произведение они могут быть поставлены в ряд литературной традиции и возведены к различным источникам. Оценка поэтических достоинств этого творения должна учитывать мелодическую специфику, связанную с особой сферой употребления стихир, а именно - с богослужением.
Стихира - особый вид литургической поэзии, с мелодической организацией и несложным напевом. Такое название получило церковное песнопение, вторящее какому-либо стиху одной из книг Священного писания.19
В основном для составления стихир в качестве образца использовалась Псалтирь - ветхозаветная книга песен Давида или другие книги, написанные стихами: Книга Иова, Книга Притчей, Песнь Песней, Книга Екклезиаста, - наряду с несколькими гимнами, содержащимися и в Ветхом, и в Новом Завете.го
Среди стихир различаются стихиры на " Господи воззвах", литийные, "Аммореовы", на "стиховне", на "Хвалите" (Настол. кн. священносл., с.776- 779). Такое различие связано с тем стихом (=строкой), после которого они следуют. Стихиры на "Господи воззвах" следуют за строками из псалмов 140, 141, 129, 116, объединенных общим условным названием "Господи воззвах" и входящих в состав вечернего богослужения. На этих псалмах ветхозаветный песенный материал вступает в диалог в христианский, воплощением чего и являются стихиры, актуализирующие Священное писание. "Стиховны" представляют собой род праздничного хорового песнопения на вечерне, которое полнее восхваляет праздничное событие , присоединяясь не к повседневному псалму, а к особым стихам, приспособленным к празднику. Хвалитные стихиры поются на утрени со стихами псалмов 148, 149, 150, называемых "хвалитны", так как в них часто повторяется слово "хвалите". Под именем тропаре й они упоминаются в описании Синайской утрени YII века. Эти стихиры по форме длиннее и сложнее стихир на "Господи воззвах" .
Веллес считал стихиры наиболее важной и самостоятельной разновидностью тропарей22 - древнейшей обязательной составной части литургии наряду с псалмами и девятью песнями. Первоначально наименование " тропаря" давалось коротким молитвам, которые были написаны поэтической прозой и вставлялись после каждого стиха псалма. Учитывая эту особенность формирования стихир, или иных гимнографических произведений, следует обращать внимание на молитвенный характер фраз, появляющихся, казалось бы, в неожиданном месте: в середине произведения, - тогда как молитвенное обращение должно было бы быть в конце текста. Некоторая композиционная непоследовательность помогает увидеть незримую структуру произведения, главным принципом которой являются вставки - вставные фразы, укладывающиеся в уже намеченную "сетку" "шаблонов".
Именно эти вставки или возможность употребления наряду с кондаком и каноном более разнообразных текстов и составила блистательную перспективу развития византийского богослужения, взяв на себя весь груз содержательных нововведений. Если богослужение посвящалось какому-то определенному событию, то именно в тропарях говорилось об этом.
Иными словами, тропари актуализировали богослужение. С Y в., когда тропари приобрели строфическую, т.е. стихотворную, форму и стали длиннее, они вставлялись уже только после 3-го и 6-го стиха псалма. Обратить внимание на эту структурную особенность необходимо потому, что она является универсальной для гимнописания. В каноне, более крупной гимнографичес-кой форме, такой же принцип вставок сохраняется, а именно: кондак и седален - небольшие по объему тексты - вставляются в канон именно после 3-ей и 6-ой песен и посвящаются конкретному празднику. Эти вставные тексты в зависимости от своего места среди основных литургических произведений получили различные наименования: ипакои, катавасия, кафизма, кондак, икос, феотокион, ставрофеотокион, стихира. (Wellesz , р.209-213.) По своему происхождению стихиры и были тропарями, певшимися после стихов псалма. Позднее стихиры разрастались и исполнялись уже в различных частях Вечерни и Утрени.
Можно сказать, что стихира - это способ актуализации псалма , путем вставки добавочных приуроченных к определенному событию стихов после стихов псалма. По форме стихиры, как и другие литургические тексты, представляют собой словесно-музыкальное единство.
Подобно ирмосам они имели свои собственные мелодии, но от ирмосов их отличала продолжительность, определенная за-данность и вычурность, а объединяла комбинация мелодических формул, связанных простыми переходными пассажами. По своей функции и музыкальному строю стихиры наиболее сопоставимы с антифонами Латинской церкви.
Канон на память преподобной княгини Ольги Кирилла мниха
Канон как крупная - в сравнении со стихирами - гимног-рафическая форма не находит столь явных параллелей в круге литературных памятников, посвященных кн.Ольге, за исключением жития в Степенной книге, которое включает в себя все существовавшие к тому времени тексты. К XYI веку канон как гимнографический жанр окончательно сложился и совершенно был освоен гимнограафами для служб не только периода Великого поста, Пасхи и пятидесятницы, но и на весь церковный год. Свидетельством тому являются Великие минеи четьи, охватывающие годовой круг празднований и памятей святым, и служебные минеи. Говорить о каноне кн.Ольге Кирилла-мниха как об образчике мастерства гимнографа довольно проблематично, так как он представлен единственным вариантом и списков ранее XYI века не существует, но, как уже говорилось, есть основания полагать, что текст службы, состоящий из стихир и канона, древний, хотя и зафиксированный рукописями начиная с XYI века (м.б. конца XY в.). Это было временем расцвета русской духовной культуры, и, как и во всех сферах культуры, в словесном искусстве степень овладения словом и жанром соответствовала такому же расцвету культуры в Византии YIII-IX вв., ознаменованного творчеством знаменитого гимнографа Андрея Критского (660-740 гг.). Его Великий канон состоял из 250-ти тропарей и подразделялся на четыре части (Wellesz, р.174). Восточная церковь считала этот канон королем канонов. Такие гигантские размеры напоминают по форме кондак, гимнографи-ческим приемником которого и стал с конца YII века канон.Со временем в связи с требованиями литургии величина канона была ограничена девятью песнями - в обычном исполнении без 2-ой песни, кроме вторника Страстной недели,- каждая из которых была ориентирована на одну из 12-ти песен Священного писания, из которых было выбрано девять (Wellesz, р.29-30).
В отличие от кондака - поэтической гомилии - каждая песнь канона, созданная по образцу гимна Священного писания, имела характер хвалебного гимна, славящего Христа, Богородицу, святых и мучеников. С художественной точки зрения кондак - рангом выше канона, но тем не менее в практике богослужения основное место занимает именно канон, хотя и кондак не исчезает вовсе: в службе он сохраняется в дробном и несколько трансформированном виде -это или отдельные стихиры, или вставные песни в каноне, разрастающиеся до житий.43 Византологи причину большей распространенности канона усматривают в большем формальном соответствии канона мрачному стилю эпохи иконоборчества. Гимнографы не могли более занимать слушателей искусством красноречия, необходимо было выразить душевный настрой этого мрачного времени в "грубоватых и страстных песнях" (Wellesz, р.169). Страстность и напряженность создавала содержательная выразительность в форме "одностороннего" диалога: бесконечных обращений, предполагающих, но не получающих явного ответа, а только в душах слушателей. Эти страстные обращения, украшенные разнообразными питетами и тематически через ирмос связанные с песнями Священного писания, и составляют формальный каркас песни канона, при создании которых творцы ориентировались на образцовые в том жанре примеры предшественников.
Канон долго оставался без внимания филологов, потому что в его восриятии преобладала музыкальная форма (О музыкальном содержании канона см.: Н.С.Серегина. Песнопения русским святым. - СПб., 1994. С.61). Но музыка и слово в каноне тесно связаны, взаимообусловлены, причем текст влияет на выразительность и ритмическую нюансировку музыкальной формы. Кроме того, текст имеет огромное значение для богослужения. Так в рукописных списках XYI-XYII вв. службы кн.Ольге графически гораздо серьезнее проработаны стихиры и др. песнопения: разделены на строки, акцентированы, сопровождены специальными пометами-указателями для исполнителей-певчих, - тогда как текст канона не проработан вовсе. Вполне возможно, что его и не пели, а просто читали нараспев. Канон Кирилла мниха на успение преподобной княгини Ольги, "бабы Владимира" ( 11 июля ) имеет обычную структуру. Он состоит из 8-ми песен ( по нумерации из 9-ти, но без 2-ой песни, т.к. время исполнения этого канона не связано с периодом Великого поста ), каждая из которых соотносится по смыслу с одной из библейских песен через ирмос - фрагмент более древнего церковного песнопения, связывающий содержание оды канона с соответствующим ветхо- или новозаветным гимном, задающий и определенную поэтическую форму.44
Первая песнь соотносится с песнью Моисея после перехода через Чермное море (Исход XY, 1-19). Так же как Моисей вывел детей Израиля через расступившееся море к новой жизни, Ольга богомудрая, "величие наше и похвала", от лести идольской избавив, к Богу привела
Ревность греховную банею крщениа отинуд, омыла еси. и тл"Ьниа скверну отвръгши, Ха възлюбила еси. емуже предстоиши. молися за рабы своя вЪрою славящих тя. Песнь состоит из ирмоса, трех тропарей и богородична, который всегда завершает очередную песнь канона. Здесь перечисляются эпитеты Богородицы, заимствованные из Акафиста. Вторая песнь опущена. Восьмипесенное строение канона было столь регулярным, что в акростишных произведениях акростих читается по 8-ми песням без учета второй - соотносимой с полной мрачных пророчеств предсмертной песнью Моисея (Второзаконие XXXII, 1-43).
Летописная похвала княгине Ольге
Текст, который принято называть "похвалой" кн.Ольге, располагается в ПВЛ под 969 годом после небольшого рассказа о ее кончине: и бь заповЬдала Ольга не творити трызны надъ собою, бЬ бо имущи презвутеръ, сей похорони блаженую Ольгу. .. Самый ранний список летописного свода - Лаврентьевская летопись - датируется 1377 г. (ПСРЛ, т.1, с.29).
Из всего летописного цикла статей, посвященных кн.Ольге,эта обращает на себя внимание поэтичностью, не свойственной погодным записям.47 Сами по себе погодные записи неоднородны. Среди них есть упоминания об Ольге про перечислении лиц в списке договора под 945 годом (в лето 6453). Под 945-946 гг. - история об Ольге, сидящей в Киеве после смерти Игоря с маленьким Святославом на руках, и древлянах, состоящая из трех эпизодов мести Ольги древлянам. Три мести Ольги отражают элементы похоронного обряда с погребением и тризной по покойному.48 Завершается первый цикл текстов об Ольге статьей 947 г. об установлении ею даней по Мете и Луге до Новгорода и Пскова.
Второй цикл - история крещения Ольги и посещения ею Царьграда - примыкает к первому как погодная запись под 955 г. (В лето 6463). По форме это не сухая хронологическая запись, а поэтический ритмизованный текст со множеством библейских цитат и сравнений, оценивающий и прославляющий Ольгу как благодетельницу, ставящий ее в ряд с библейскими персонажами (царицей Савской ) и праведниками, спасенными от козней дъявола божественным промыслом (ЗКн..Царств, X). О.В.Творогов замечает, что этот текст легендарен (ПЛДР, XI в., с.418-419 ) , между тем по своему лексическому и фразо-логическому строю текст близок похвале под 969 г.49 Затем статья 968 г. об осаде Киева печенегами и,наконец, статья 969 г., рассказывающая об отъезде Святослава в Переяславль и о последних днях и кончине кн.Ольги, за чем следует п о х в ала.
Название жанра такого текста вполне утилитарно и связано с его назначением: восхвалять. В ритуальной традиции восхваления принимали форму гимнов и назывались хвалы (Laudes, ) (Wellesz, p. 146). в богослужебнном ритуале хвалы вошли в состав тропарей, богородичных и других песнопений.
В риторической традиции жанр восхваляющих текстов формируется под воздействием определенного "случая", повода, что, как правило, связано с высокопоставленным лицом, обычно царской особой, и имеет церемониальный характер (Wellesz, р.87-103).
Для риторической традиции похвала как жанр была определена и разработана Менандром - известным ритором 111 в.5 В зависимости от "случая" похвала могла быть моно-дийной эпитафией- надгробным словом, часто являющим собой превознесение заслуг усопшего, и "чистой похвалой" - э н к о м и е м . Для энкомия Менандр обозначил следующую схему: 1)введение - возвеличение виновника торжества, смиренное уничижение самого хвалящего и обоснование повода восхваления; 2)основная часть - место происхождения, частичная ро-дослов ная, рождение и детство, исключительность воспитания, образ жизни и нравы, деяния, судьба или участь; 3)обобщающее заключение.
Если к этой схеме добавить обязательное наличие посмертных чудес, то перед нами предстанет образец жития, выработанный и оформленный византийским ритором X в. Симеоном Метафрастом и взятый впоследствии на вооружение славянскими и древнерусскими книжниками.
В древнерусской традиции похвала в виде надгробного слова принадлежит первому русскому митрополиту Илариону (1051- 1053гг.)51 и являет собой фактически начало древнерусской литературы.
Вполне допустима мысль о летописной похвале кн.Ольге как о надгробном слове, являющемся частью погребального ритуала (в летописи оно следует сразу после заметки о погребении Ольги). Специфика эпитафии оправдывает перечисление заслуг княгини, что создает единство содержания и формы.
Выявление формальных и содержательных особенностей дает больше возможностей для сопоставления различных текстов. Одно из сопоставлений было сделано Р.Якобсоном, исходившим из предположения о взаимодействии латинских и церковнославянских текстов, связанных с деятельностью Сазавского монастыря.52 Составленные в Чехии церковнославянские жития чешских святых сохранились либо в русской и хорватской литературной традиции, либо в форме чешских переложений на латынь. Записанные во второй четверти X в. церковнославянские жития Людмилы и Вячеслава известны по русскому прологу XIII в. и "Са-завской хронике".53
Исторический параллелизм между парой русских святых правителей - бабушки и внука, и чешской парой настолько поразителен (если не учитывать такую же пару святых в Византии - Константина и мать его Елену), - что Р.Якобсон с уверен ностью выдвинул версию о влиянии чешского " Слова на память Людмилы, правительницы Чехии" (Homelia in festo Ludrmile, patrone Bohemiorum) составленного в конце XI в. - или, ско рее, ее предполагаемого церковнославянского прототипа - на образный строй похвалы св.Ольге, вставленной под 969 г. в русский начальный свод.54
Краткое проложное житие ХІІІ-нач.ХІУ вв. (две редакции)
Русский Пролог68 представлен двумя текстами XIII-XIV вв. на память княгини. Митрополит Макарий считал, что празднование ее памяти 11 июля - дня кончины - было установлено со времени открытия и торжественного перенесения ее мощей при кн.Владимире в 1007 году (Макарий, т.1, с.61-62). Между тем в рукописях до XY века текст русского проложного жития кн.Ольги является библиографической редкостью: из 16-ти пергаменных прологов XIY в. житие Ольги есть лишь в одном: N173/368 Типографской б ки (Серебрянский, с.23). Теперь количество житий кн.Ольги дополнилось еще одним списком начала XIV в. (РПБ, Q п 1.63.69), найденным и опубликованным З.А.Гриценко в ее диссертации 1979 г. "Литературные памятники о княгине Ольге".69
В более ранних списках Пролога тексты, посвященные княгине Ольге, отсутствуют. Этот факт, по мнению Серебрянского (с.24).объясняет нераспространенность празднования ее памяти.
А.А.Шахматов относит русское проложное житие кн.Ольги к числу древнейших памятников и возводит его к предполагаемому церковному сказанию - "особой повести", как он ее называет.70
Серебрянский считает, что проложное житие не имеет непосредственного отношения к древней церковной повести, которое появилось уже после утраты этого памятника, а являет собой опыт составления новой проложной биографии св.Ольги на основе, или по образцу, юго-славянского жития (с.23-24). "Русское проложное житие не переработка древнейшей редакции, а опыт составления новой проложной биографии, по другому плану и с другим подбором фактов... Это сухая схема, перечень биографических фактов без какой-либо тенденции подчеркнуть или просто разъяснить их церковно-историческое значение" (с.25 ) .
По списку пергаменного пролога Румянцевского музея (ОР РГБ, N319) XIII- нач.ХІУ вв. под 11 июля значится: Вь тьж(д)е днь прЪставление стые црце рушьские Ольги прЪматерь всЬхь цреи рушьскихь. Эта память состоит из двух частей. В первой Ольга, оставльши елиньскую злую прелесть отчю... и вьземши Еленину мудрост и мужьскую крепость71, прославляется путем уподобления во всем св.Елене (эпизод с крестом, к примеру). Вторая часть представляет собой похвалу, начинающуюся
И словеса же кь похвалению. Сии блаженаа Олга. иже оставльши елиньскую злую прелесть отчю. паче же диаволю1 и вьземши Еленину мудрость и мужьскую крепость2. йде вь Костандинь град, оттуду сподоби се святаго крыдения от патриарха и приемши от него крсть приде вь свою землю3 иже ныне стоить вь Киеве вь святей Софии, вь олтари на десной стране, имее писмена: "обновисе вь рушьстеи земли крсть. от Олгы блговерные кнегине. матере Святославле." по всему подбещуюсе святей Елене4, яко же бо она шьдши вь Ерслмь обрете честный крсть Господень. такожде и сии нова Елени створи, тако име прие вь святемь крьщени. никто доволен извещати ю. и словеса же кь похвалению. 1. Еже н(ы)нЬ сияеть яко с(о)лнце5 2. нь с(о)лнце многащи ськрываетъ свЬт свои. 3. облакомь заступающимь и. 4. ли рещи яко луна ово егда растеть 5. ово егда же охудЬваеть. в б.нь ли приложити те кь лику звездному. 7. нь и вь тізхь погани чтуть яко Б(ог)а. 8. от тебе израстоше кнезы н(а)ши.7 9. поганыхь шетание побІЬждаеи.8 10. и паче научЪють како кланЬтисе и чьсти. 11.вь троици единого Б(о)га.9 12.его же м(о)лещи не пр стаи1 13.о чтущь д(е)нь проставления твоего. 14.тхъ м(о)л(и)твами Х(ри)с(т)е сп(а)си д(у)ше н(а)ше. "оческое зловЬрие възненавидЬла еси","възможе на кумиры, лачеже на диавола" (Стихиры и канон: п.6); 2-"ТЬломъ жена сущи, мужьску мдрсть имЬющи" (Похвала мниха Иакова); 3-"и приимши стое крщнье, възвратися в земьлю Рускую"(Похв.мн.Иакова); 4-"Рускую кнгню, нареченую въ стмъ крщньи Елена" (Похв.мн.Иакова); 5-"Тогда праведници просвЬтятся яко слнце" (Мф.XIII,43) (См. с.34 дисс); 6-"въсиаетъ вь дни его правда. и множество мира дондеже отимет ся луна" (Пс.ЬХХІ, 5,7); 7-"мтре князей русскых хсва учнца" (Стихиры), "Радуйся, древо свЬтлоплодовитое, отъ негоже питаются вернии" (АБ, 7); 8-"миръ неподвижим князем испроси, и на поганыа побЬду" (Канон, п.6, 3), "Радуйся, тлителя смыслов упраждняющая" (АБ, 10), "Радуйся, идольскую лесть обличившая" (АБ, 6); 9-"Ра-дуйся, троицы таинники просвЬщающая" (АБ, 5); 10-"Его же моли о творящих твою память", "млтву о насъ къ бгу створи, четно творящих твою памят" (Стихиры, канон, п.9).
Некоторая невнятность текста объясняется его лаконичностью и фразовой значимостью, как и в гимнографическом тексте. Отличительными чертами можно назвать приблизительную "цитацию" гимнических фраз (то есть, парафраз или метафрази-рование) , и отсутствие композиционной стройности. Принцип параллелизма улавливается, но выдерживается не всегда. 1) и 2-3) - объединены по принципу противопоставления, 2-3) и 4-5) - сравнения, 6) и 7) - пояснительно-противительный принцип объединения или утверждение через отрицание; 8) и 9) - нарушена связь. Далее все строки связаны последовательно и напоминают молитвенный речитатив.
