Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретико-методологические основания деструктивной ориентации динамики смыслов политического пространства 16
1.1. Понятие деструкции в культурфилософской парадигме 16
1.2.Деструктивные процессы в сфере трансляции смыслов в структуре политической коммуникации 40
1.3. Механизмы деструкции смыслов политических текстов 59
ГЛАВА II. Специфика функционирования деструктивных элементов в процессе трансформации смысловых полей политических текстов 81
2.1. Алгоритмы компрессии смысловых полей в политических текстах современности 81
2.2.Языковая агрессия как фактор деструкции политических текстов в контексте современной российской культуры 101
2.3. Деструктивные изменения языка политики на современном этапе 122
Заключение 145
Бибилиографический список использованной
Литературы 150
- Понятие деструкции в культурфилософской парадигме
- Механизмы деструкции смыслов политических текстов
- Алгоритмы компрессии смысловых полей в политических текстах современности
- Деструктивные изменения языка политики на современном этапе
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Социокультурная ситуация рубежа ХХ-ХХІ веков особым образом высвечивает проблему динамики смыслов культуры, поскольку именно в этот период «наложение» внешних и внутренних факторов привело к усилению нестабильности и неустойчивости в российском обществе. Крушение прежних идеалов, поляризация общества, «извращение» нравов и нивелирование чувства долга, откровенный прагматизм и техницизм, взаимонепонимание, манипулирование общественным сознанием — все это проявления деструктивных, разрушительных тенденций в пространстве социума.
Современное состояние общества, человека, культуры представляется столь калейдоскопичным, противоречивым и многоликим, что возникает настоятельная необходимость поиска принципиально новых форм исследовательских практик, методологически выверенных междисциплинарных исследований, касающихся культуры, языка, политики, общества в целом.
В таком контексте постановка и авторское решение проблемы деструкции смысловых полей политических текстов современности приобретает определенное значение по целому ряду причин.
Во-первых, в условиях современного состояния культуры, при переходе к информационному обществу наблюдается ряд процессов, требующих философского и научного осмысления. Одним из таких процессов можно назвать процесс нового структурирования коммуникативного пространства политики. Коммуникация в целом подпадает под влияние общекультурных факторов: глобализации, плюрализации, увеличения переделов и темпов взаимодействия. В условиях изменения социальной реальности, разрушения и трансформации структур коммуникации на первый план выступает проблема деструкции в плане трансляции смыслов политических текстов.
Во-вторых, признание фундаментальности интерпретативной деятельности субъекта понимающего, интерпретирующего, познающего - одна из
4 основных черт современной парадигмы культуры. Современный человек занимается вопрошанием смысла, поиском, обнаружением, приписыванием смысла. Он осмысливает, переосмысливает, обессмысливает окружающий мир и себя самого, открывает соответствия и несоизмеримость смыслов. Кроме того, человек в рамках современной российской культуры выходит к миру не непосредственно, а через знаковые, в особенности языковые, объек-тивации - в целом через «символические универсумы», «чеканящие бытие» (Э.Кассирер), задающие предметные смыслы при осуществлении любого виды деятельности. Социальные изменения должны осуществляться такими темпами, чтобы человек успел адаптировать к ним свою систему интерпретации. Требование адекватности интерпретации смысла должно включать готовность современного человека к неограниченной гибкости и мобильности при полном отказе от репрессивных и агрессивных практик. Сегодня перемены происходят быстро. Они спрессованы в небольшой временной отрезок, и поэтому могут оказать и негативное воздействие на язык, в том числе и на язык политики.
В-третьих, утрачивает академическую отвлеченность и переходит в разряд актуальных тем проблема предельных образов, символов и смыслов, которые определяют онтологическую и экзистенциальную размерности присутствия человека в мире. Без «освобождения» места новому невозможно представить какое-либо реальное развитие. Поэтому выявление логики общественного развития, закономерностей и механизмов социальной динамики в полной мере невозможно без учета процессов деструкции.
Практика последних лет показала, к каким серьезным негативным последствиям приводит недооценка влияния деструктивных элементов в сфере трансляции и трансформации смыслов политических текстов. Это обусловливает необходимость обратить самое пристальное внимание на теоретико-методологические основы политической реальности под углом зрения деструкции и рассмотреть наряду с формирующим пространством политической коммуникации те негативные факторы, которые в настоящее время тормозят
5 ее развитие. «Черные дыры» пространства, к сожалению, существуют и
здесь. Преодолеть их - значит выйти на новый уровень, доказывающий, что учет деструктивных факторов в современной политической реальности, как это ни парадоксально, может выступить как источник развития, как некая продуктивная способность, делающая его полезным и функциональным.
Степень научной разработанности проблемы. Проблеме деструкции, разрушительным тенденциям, проявляющимся на индивидуальном и коллективном уровне, посвящены труды выдающихся русских мыслителей: Н.А. Бердяева, Л.Н. Гумилева, И.А. Ильина и др1. Свой ответ на вопросы о причинах деструктивности пытались дать ответы и западные мыслители: В. Вундт, А. Кетле, Г. Лебон, И. Ломброзо, М. Нордау, С. Сигеле, Г. Тард, 3. Фрейд, Э. Фромм, К.Г. Юнг . Также следует упомянуть о работах современных отечественных авторов, рассматривающих влияние деструктивных процессов на целостную структуру общества: Н.П. Бруханского, Н.Я. Новомбергского, И.А. Сикорского и др . Однако работ, в которых бы исследовался феномен деструкции в структуре политического пространства, его механизмы функционирования в структуре политической коммуникации нам найти не удалось, встречаются лишь редкие упоминания о распространении негативных тенденций в вышеуказанных сферах в узкоспециальных исследованиях. Итак, следует признать, что до настоящего времени ни отечественными, ни зарубежными учеными, исследование явлений деструкции в сфере трансляции смыслов политических текстов современной России не избиралось в качестве самостоятельного объекта философского познания. Данный факт обусловливает актуальность теоретического и методологического осмысления
1 См.: Бердяев Н.А. О назначении человека. - М., 2007; Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. - М.,
2008; Ильин И.А. Путь к очевидности. — М., 2007.
2 См.: Вундт В. Проблемы психологии народов. - СПб., 2001; Кетле А. Анализ политических структур. -Л.,
1990; Лебон Г. Психология народов и масс. - М., 1998; Ломброзо И. Гениальность и помешательство. -
СПб., 1992; Нордау М. В поисках за истиной (парадоксы). - Минск, 2006; Сигеле С. Преступная толпа.
Опыт коллективной психологии. - М., 2001; Тард Г. Психология толп. - М., 1998; Фрейд 3. По ту сторону
принципа удовольствия. - М., 2004; Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М., 2006; Он же.
Душа человека. - М., 1992; Юнг К.Г. Архетип и символы. - М., 2007; Он же. Человек и его символы. - М.,
2006.
3 См.: Бруханский Н.П. Кризис учения о психопатии// Труды психиатрической клиники Смоленского уни
верситета, 1930. Вып. 1. - С. 5-17; Новомбергский Н.Я. Слово и дело государево: В 2-тт. - М., 2004; Сикор-
ский И.А. Азбука вырождения. - СПб., 2007.
этого феномена, показывает необходимость развертывания соответствующих научных исследований, в том числе и на философском уровне.
Проблемам современного политического процесса посвящены работы СВ. Анохина, А.А. Галкина, А.Н. Данилова, В.А. Динес, Ю.А. Красина, А.В. Кулиниченко, П.И. Симуш и др . Что касается собственно политического аспекта социальной деструкции, то следует особо отметить работы Г.А. Бори-совой", посвященные в целом проблемам политической и социальной дест-руктивности современного российского и западного обществ.
Учитывая возрастающее влияние политики практически на все области жизни современного общества, исследователи концентрируют свое внимание в первую очередь на современной политической коммуникации. Так, например, с начала XX века было опубликовано большое количество работ отечественных исследователей, занимавшихся изучением различных аспектов функционирования языка в сфере современных политических отношений (А.Н. Баранов, Е.Г. Казакевич, Ю.Н. Караулов, Н.А. Купина, П.Б. Паршин, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал и др .). Еще раньше исследования языка в современной политической коммуникации появились в зарубежном языкознании
См.: Анохин СВ. Субъект, культура и модернизация российского общества// Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. - 2003. - №1. - С.5-14; Галкин А.А. Становление демократизации в современной России: от Горбачева до Путина. Размышления о политике и политической науке. - М, 2004; Данилов А.Н. Глобализм, регионализм и современный трансформационный процесс// Социологические исследования. -1998. - №9. - С. 12-17; Динес В.А., Николаев А.Н. От «Единства» к «Единой России»: эволюция идеологических установок// Власть. - 2202. - №5. - С. 22-27; Красин Ю.А. Гражданское общество: путь к политической стабильности. - М., 1992; Он же. Россия на перепутье. Авторитаризм или демократия: варианты развития. - М., 1998; Кулиниченко А.В. Отсутствие взаимоперехода политики и управления как угроза политической системы. -М., 1999; Симуш П.И. Философия права. XXI в. Монография. - М., 2003. 2 См.: Борисова Г.А. Социальная деструкция: политический аспект (на примере франкфуртской школы). - М., 2006.
См.: Баранов А.Н. Политический дискурс: Прощание с ритуалом// Человек. - 1997. - №6. - С. 6-17; Баранов A.M., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. - М., 1994; Купина Н.А. Тоталитарный язык: словарь и речевые реакции. — Екатеринбург; Пермь, 1995; Паршин П.Б. Языковые механизмы вариативной интерпретации действительности как средство воздействия на сознание// Роль языка в средствах массовой коммуникации. - М., 1986. - С. 100-143; Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000 гг.). - Екатеринбург, 2001; Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. - М., 2004.
7 (P.M. Блакар, P. Водак, T.B. ван Дейк и др.)1- Но мы вынуждены признать,
что исследование современной политической коммуникации через призму деструктивности - это труднейший методологический и научный вопрос, который рассматривается имплицитно и до сих пор не отрефлексирован.
При выявлении деструктивных элементов в политическом пространстве современности нам важно было не упустить специфику философского анализа как целостного рассмотрения исследуемого явления. Поэтому необходимо отметить и тот факт, что в науке сегодня выстраиваются макроуров-невые модели, концептуально отображающие содержание и тенденции развития процессов политической коммуникации в целом. Данное направление представлено существенно меньшим количеством публикаций, в частности работами Г. Алмонда, М.С. Вершинина, К. Дойча, Д. Истона, Дж. Коулмана, В.И. Кравченко, Д. Ноука, С.А. Шомовой и др .
Формы речевого поведения, негативно воздействующие на политическую коммуникацию, освещены в работах О.Н. Быковой, X. Даньковского, А.П. Сковородникова, Б.Я. Шарифуллина3. С точки зрения лингвистики проблемы языковой инвективности рассматриваются в исследованиях Н.Д. Го-лева, В.И. Жельвиса, В.Н. Капленко и др4. Специфика современных полити-
См.: Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти (теоретико-эмпирическое исследование языка и его использования в социальном контексте)// Язык и моделирование социального взаимодействия. - М, 1987; Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. - Волгоград, 1997; Дейк ван Т.В. Язык. Познание. Коммуникация. -М., 1989.
2 См.: Алмонд Г. Сравнительная политология сегодня. Мировой обзор. - М., 2003; Вер
шинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе. - СПб., 2008;
Дойч К. Нервы управления. Модель политической коммуникации. - М., 1993; Истон Д.
Анализ политических структур. -Л., 1990; Коулман Дж. Капитал социальный и человече
ский// Общественные науки и современность. - 2001. - №3. — С. 122-131; Кравченко В.И.
Власть и коммуникация: концепции, модели, технологии. - М., 1999; Ноук Д. Анализ со
циальных сетей власти и влияния. - М., 2004; Шомова С.А. Политическая коммуникация:
социокультурные тенденции и механизмы. - М., 2004.
3 См.: Быкова О.Н. Речевая (языковая, вербальная) агрессия// Теоретические и приклад
ные аспекты речевого общения. - Вып. 1(8). - Красноярск, 1999. - С. 37-41; Даньковский
X. Словесная агрессия// Наука и жизнь. — 1995. - №6. - С. 34-57; Сковородников А.П. Во
просы экологии русского языка. — Красноярск, 1993; Шарифуллин Б.Я. Языковая агрессия
и языковое насилие в свете юрислингвистики: проблемы инвективы// Юрислингвистика. -
№5. - Барнаул, 2004. - С. 120-126.
4 См: Голев Н.Д. Юридический аспект языка в лингвистическом освещении// Юрислин
гвистика. - №1. - Барнаул, 1999. - С. 44-49; Жельвнс В.И. Поле брани. Сквернословие как
8 ческих лозунгов и особенно проявление в них разнообразных видов речевой
агрессии детально исследованы А.Н. Барановым, Д.Б. Гудковым и Б.Я. ТТТа-
рифуллиным1.
Очевиден вывод о том, что исследование деструктивной ориентации
смысловых полей политических текстов занимает крайне незначительное ме
сто в отечественных и зарубежных исследованиях, слабо представлен при
этом фактор деструктивности политической коммуникации на современном
этапе, не уточнен его объем и содержание. Это в полной мере актуализирует
задачу теоретико-познавательного осмысления указанных явлений посредст
вом формирования новой парадигмы изучения структур культурно-
исторического смыслообразования, адекватных состоянию общества и вызо-
вам времени. \
Кроме того, обозначенный выше круг проблем разрабатывается многими специалистами в сфере социально-гуманитарных дисциплин, однако различные «секторы» этого круга исследованы в разной степени: одни — достаточно глубоко и полно, другие - эскизно и фрагментарно. Но даже освоенные «участки» этого проблемного поля со временем могут вновь превращаться в «terra incognito». Именно для преодоления этой фрагментарности и построения целостной картины в диссертационном исследовании предпринимается исследование явлений деструкции смысловых полей политических текстов в контексте современной российской культуры.
Актуальность и степень разработанности определили содержание, структуру, объект, предмет, цель и задачи диссертации.
Объект исследования - процесс трансляции и трансформации смыслов культуры.
социальная проблема в языках и культурах мира. - М., 1997; Капленко В.Н. Инвектив-ность открытая и скрытая// Юрислингвистика. - №3. - Барнаул, 2002. - С. 117-129.
См.: Баранов А.Н. Языковые игры времен перестройки (Феномен политического лозунга)// Русистика. - 1993. - №2. - С. 64-72;Гудков Д.Б. Настенные надписи в политическом дискурсе// Политический дискурс в России-3: Материалы рабочего совещания. - М., 1999. - С. 101-144; Шарифуллин Б.Я. Языковая экспансия, языковая агрессия и языковая демагогия. - Томск, 2007.
Предмет исследования - сущность, содержание, тенденции и механизмы деструкции смысловых полей политических текстов в контексте современной российской культуры.
Цель диссертационного исследования состоит в выявлении специфики функционирования деструктивных элементов в процессе трансформации смысловых полей политических текстов современной России.
Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих исследовательских задач:
Проанализировать понятие деструкции в контексте культурфило-софской парадигмы.
Раскрыть сущность деструктивных процессов в сфере трансляции смыслов в политической коммуникации.
Выявить механизмы деструкции смыслов политических текстов современной России.
Определить алгоритмы компрессии смысловых полей в современных политических текстах.
Рассмотреть феномен языковой агрессии как фактор деструкции политических текстов в контексте современной российской культуры.
Раскрыть деструктивные изменения смыслов языка политики на современном этапе.
Теоретико-методологическую основу исследования составляют работы отечественных и зарубежных ученых, посвященные анализу проблем трансляции смыслов в сфере политической коммуникации. В основу исследования были положены культурфилософские теории Н.А. Бердяева, Л.Н. Гумилева, И.А. Ильина и др.
При проведении научного исследования использован диалектический метод, включающий в себя системный подход, использование которого дало возможность целостного рассмотрения трансляции и трансформации смыслов политических текстов в условиях перемен. Также использовались общефилософские принципы системности, всесторонности, историзма, кон-
10 кретности исследования, а также отдельные элементы герменевтического метода, сравнительного анализа, методов лингвистического анализа, в том числе и возможности синергетического подхода.
Научная новизна диссертации может быть сформулирована в следующих положениях:
- на основе анализа деструкции в культурфилософской парадигме пока
зано, что деструкция как процесс разрушения целостности структуры ин
формационных знаков культуры имеет символический характер;
обосновано, что ключевыми деструктивными процессами в сфере трансляции смыслов политической коммуникации выступают: резкое увеличение неконтролируемого потока информации; «свертывание» и «развертывание» смысла в политической коммуникации; «связка» смыслов политического текста;
выявлены механизмы деструкции смыслов политических текстов, которыми выступают: борьба соединительных и разрушительных тенденций; сжатие временных рамок процесса трансляции потока смыслов; несоответствие содержательно-смысловой структуры метаязыка политики способу его воплощения в структуре политического текста;
определены алгоритмы компрессии смысловых полей, основными из которых выступают разрушение прежней смысловой корреляции в политической лексике и возникновение новой, смысловая дислексия;
доказано, что языковая агрессия, или языковая инвективность, как фактор деструкции политических текстов реализуется в речевых стратегиях саморепрезентации, дискредитации и угрозы и направлена на минимизацию и деструкцию языковой личности адресата;
раскрыты деструктивные изменения смыслов языка политики на современном этапе и показано, что данные смыслы многократно актуализируются посредством одновременно существующих нескольких модальностей.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Деструкция, имея знаковый характер, рассматривается как семиоти
ческий процесс разрушения целостности структуры информационных знаков
человеческой культуры. Применительно к политической коммуникации де
струкция определяется как «сброс» информации, ставшей «ненужной», что
затрудняет процесс адаптации человека к жизни в условиях конкретной си
туации. Для субъекта политической коммуникации деструктивность - это
компонент культуры, побуждающий отказываться от сложившихся символи
ческих структур.
В качестве ключевых деструктивных процессов в сфере трансляции смыслов в структуре политической коммуникации признаются: а) процесс резкого увеличения неконтролируемого потока информации, передаваемых смыслов, который является результатом комбинирования (целенаправленного или спонтанного) типов информации: «информации-знания» или фактологической, дескриптивной информации; «информации-ценности» или оценочной информация; «информации-опыта» или нормативной, предписа-тельной, программной, рекомендательной информации; б) «свертывание» и «развертывание» смысла в процессе политической коммуникации, а именно сочетание непосредственного взаимодействия участников коммуникационного процесса, однонаправленности информационного потока и опосредованного квазивзаимодействия; в) «связка» смыслов политического текста, представляемая как движение, встречный поток, направленный на разрушение самой природы смысла средствами языка политики.
Механизмами деструкции смыслов политических текстов выступают: 1) борьба соединительных и разрушительных тенденций, когда самодеструкция ценностно-смысловых оснований политического пространства позволяет поддерживать состояние среды коммуникации в режиме «коммуникации-поиска», «мера хаоса» и «мера порядка» нарушаются, в силу чего спонтанность, неструктурированность изменений усиливают негативные процессы и тенденции в сфере трансляции смыслов политических текстов; 2) сжатие временных рамок процесса трансляции потока смыслов как техника
12 «якорения», то есть «привязывание» нового образа, нового символа, отношение к которому еще не кристаллизовано в общественном сознании, к уже существующему «якорю», отношение к которому однозначно, либо позитивно, либо негативно, и переходит на «привязанный» новый образ или символ; 3) несоответствие содержательно-смысловой структуры метаязыка политики способу его воплощения в структуре политического текста.
В современной политической коммуникации используются специальные алгоритмы «упаковки и архивации» смыслов и образов. Процесс структурного сжатия смыслов как алгоритм компрессии смыслов в политических текстах приводит к смысловому столкновению, результатом которого является такой семантический процесс, как разрушение прежней смысловой корреляции в политической лексике и возникновение новой. Политический слоган в современной политической коммуникации выступает в качестве броского знака, символичного кода, где происходит «приращение потенциальных смыслов» (М. Бахтин), их компрессия, архивирование. Поливариантность восприятия политического символа приводят к своеобразной смысловой дислексии - невозможности проникнуть в смысл сообщения из-за насыщенности текста символами, поливариантными по значению.
Языковая агрессия, или языковая инвектива, представляют собой формы речевого поведения, негативно воздействующие на коммуникативное взаимодействие людей, поскольку они направлены всегда на минимизацию и даже деструкцию языковой личности адресата, на его подчинение, манипулирование им в интересах автора высказывания. Для политической коммуникации современности характерна вербальная агрессия как проявление языковой инвективы, которая считается первым шагом на пути к агрессии физической и явлением, создающим у человека агрессивный подход к действительности.
Смыслы языка политики на современном этапе многократно актуализируются посредством одновременно существующих нескольких модальностей, так как любое ослабление жесткой схемы восприятия ведет к непо-
13 ниманию. Деструктивные изменения смыслов языка политики характеризуются пересимволизацией и обостренной борьбой символов старого и нового. Подобные проявления рассматриваются как языковые маркеры агрессии политических текстов. Специализированными знаками деструктивной ориентации современных политических текстов могут выступать маркеры «чуждости», что позволяет считать основным направлением эволюции современных политических текстов движение от информатики к фатике, т. е. превращение знаков деструктивной ориентации либо в знаки интеграции, либо в знаки агрессии. Такие деструктивные изменения смыслов языка политики рассматриваются в качестве основного механизма организации антикультурной коммуникации современности.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что его основные положения и выводы могут быть использованы для расширения проблемного поля исследований политического пространства в направлении раскрытия культурфилософского смысла деструкции и реализации его в практической деятельности в пространстве социума в целом. Материалы диссертации могут внести вклад в формирование новой политической реальности и повышение уровня адаптации индивида и общества к новым, чрезвычайно динамичным и «стрессовым» социально-политическим ситуациям. Кроме того, основные результаты данного философского исследования могут найти свое применение при разработке целого ряда государственных мероприятий в области совершенствования политики и в практике управления общественными процессами.
Материал диссертации может использоваться в преподавании дисциплин по выбору («Философия политики»), в курсе «История и философия науки», а также в практике политико-идеологической деятельности и социального управления.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на кафедре философии Ставропольского государственного аграрного университета и рекомендована
14 к защите по специальности 09.00.13 - Религиоведение, философская антропология, философия культуры.
Основные результаты проведенного исследования представлены в тезисах и докладах на конференциях и семинарах, а именно: внутривузовских 70-ой, 71-ой научно-практических конференциях «Актуальные философские и методологические проблемы современного научного познания» (г. Ставрополь, 2006, 2007 гг.), межвузовской научно-методической конференции «Актуальные проблемы современных гуманитарных и социально-экономических исследований» (г. Ставрополь, 2008 г.), межвузовских научно-методологических семинарах с аспирантами и соискателями г. Ставрополя, межвузовской 52-ой научно-практической конференции «Мир человека и человек в мире: философско-теоретические и научно-методологические аспекты» (г. Ставрополь, 2007 г.), межрегиональной конференции «Современные проблемы истории и философии науки» (Москва - Ставрополь, 2007), краевом научном семинаре «Российский путь цивилизационного развития и модернизации» (г. Ставрополь, 2007 г.), региональном научно-практическом семинаре «Философские и теоретико-методологические проблемы современного социально-гуманитарного знания, естествознания и технических наук» (г. Ставрополь, 2007 г.).
Положения диссертации в их прикладном варианте использовались в процессе преподавания курсов «Политология» и «Социология» в Ставропольском государственном аграрном университете, а также в работе в должности начальника отдела по политическим вопросам Исполнительного комитета и члена политсовета Ставропольского регионального отделения партии «Единая Россия».
Основные положения диссертационного исследования отражены в шести публикациях общим объемом 3,0 п.л., в том числе в одной статье, опубликованной в ведущем рецензируемом научном журнале, определенном Высшей аттестационной комиссией.
15 Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух
глав, содержащих шесть параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы, включающего 288 наименований. Общий объем диссертации 170 страниц машинописного текста.
Понятие деструкции в культурфилософской парадигме
В последние десятилетия российское общество характеризует не только экономический, политический и социальный кризис, но и сильнейший когнитивный диссонанс, обусловленный значительными изменениями структуры ценностей человека в период реформ, и становящийся отражением борьбы конструктивных и деструктивных тенденций в жизни индивида и общества в целом. Несомненно, что изучение феномена деструкции в социокультурном процессе дает возможность более глубокого и определенного осмысления такого рода явлений. Поэтому изучение процессов социальной деструкции распада и разрушения общественных структур, субструктур и различных социокультурных образований, сегодня является актуальной темой гуманитарных исследований.
Признано, что в реальной истории общества место деструктивных процессов сопоставимо с процессами созидания. Если описать современную цивилизацию как сумму информации, то вполне возможно представить количественное преобладание «забытого» и «утраченного» по отношению к сохраняемому и ныне существующему. Не находится возражения утверждению, что без «освобождения» места новому невозможно представить какое-либо реальное развитие. Принцип, наиболее подробно аргументированный в биологии и удачно выраженный Г. Зиммелем фразой «жизнь обретает форму, потому что живущее умирает», в методологическом отношении применим и к предмету нашего исследования. Однако, с другой стороны, выявление логики общественного развития, закономерностей и механизмов социальной динамики в полной мере невозможно без учета процессов деструкции. Таким образом, теоретико-познавательный интерес к предложенной теме вполне оправдан. А также обращение к изучению места и роли процессов деструкции в общественной и политической жизни представляет не только научный интерес в общем, но и эксплицирует реалии социально-политического развития России в частности.
Понятие «деструкция», «деструктивность» в русском языке обозначает негативные, разрушительные явления действительности. «Советский энциклопедический словарь» определяет, что деструкция есть «нарушение, разрушение нормальной структуры чего-либо»1. Это понятие предполагает, что нормальный ход вещей, развитие какого-либо процесса, исторического, эволюционного движения может быть нарушено; связи, обеспечивающие устойчивость той или иной системы могут быть разорваны, жизнь остановлена. Жизнь представляет собой не только плавное, гармоничное развитие живой материи. К сожалению, история человечества знает страшные потрясения, ее сопровождают войны, революции, расколы - явления, которые укладываются в определение «деструкция». Особенно часто деструктивные аспекты жизни стали проявляться в средине XX - начале XXI вв.
Выдвинем рабочее определение: деструкция есть некий процесс разрушения целостности структуры или нарушение удерживающих связей.
Для личности деструктивность - это компонент культуры, побуждающий отказываться от сложившихся социальных, поведенческих, символических структур. Все общественные процессы редуцируются к действиям. Исходя из этого, предметом рассмотрения могут быть только действия и оформление этих действий в систему.
Если деструкция - это санкция на действия, то каким образом она передается в обществе? Тут логический парадокс: если деструкция - разрушение общества, то и способность к разрушению должна передаваться. Если мы определили деструкцию как процесс разрушения целостности структуры, то преемственность деструктивных действий может основываться не только на отношении к отдельному человеку, но и к обществу в целом. Что касается проблемы социокультурной деструкции, то в широкой сфере научно-гуманитарной деятельности интерес к социопсихическим феноменам деструктивного характера по преимуществу выражался в переиздании классических работ европейских авторов (Г. Тарда, Г. Лебона, М. Нор-дау, А. Кетле, И. Ломброзо, В. Вундта, С. Сигеле и др.). Постепенно в научный оборот входили работы, в которых нашел свое отражение современный научный анализ и взглядов указанных авторов, и самой проблемы социокультурной деструкции, ее смыслового ценностного содержания, влияние деструктивных процессов на целостную структуру общества. Также следует упомянуть и о работах отечественных авторов: Н.В. Краинского, Н.П. Бру-ханского, Н.Я. Новомбергского, Е.А. Кожевникова, П.И. Якобий, И.А. Си-корского и др.
Что же касается современного представления о процессах социальной деструкции, то следует, на наш взгляд, опираться на анализ общества как системы коммуникации информации (школа Н. Лукмана), в котором деструкция определяется как сброс, уничтожение информации, ставшей «ненужной», неспособной адаптировать человека к жизни в условиях конкретной ситуации.
Проблеме деструкции, разрушительным тенденциям, проявляющимся на индивидуальном и коллективном уровне, посвящены труды выдающихся русских мыслителей: В.В. Розанова, И.А. Ильина, Н.А. Бердяева, Л.Н. Гумилева и др.
Величайший русский ученый, создатель оригинальной теории этногенеза Л.Н. Гумилев описал закономерности проявления деструктивности в истории культуры. Он вывел генезис деструктивности, дал ее характеристики и особенности проявления в историческом развитии обществ, показал формы проявления деструкции в искусстве и литературе. Л.Н. Гумилев объединил деструктивные явления и процессы в общее понятие «антисистема», выявил причины появления антисистем, их типологические черты и свойства, установил связи с нормами этики. Антисистема и система - два противоположных явления развития этнических цивилизаций.
Механизмы деструкции смыслов политических текстов
Политическая ситуация рубежа XX - XXI вв. особым образом, на наш взгляд, высвечивает проблему выявления механизмов деструкции в структуре политического пространства, поскольку именно в этот период «наложение» внешних и внутренних факторов приводит к усилению нестабильности и неустойчивости в российском обществе. Несомненно, такие состояния характерны для периодов интенсивных изменений, реформирования социально-экономической и политической системы. Как правило, они сопровождаются процессами обновления социокультурной парадигмы, активизируя процесс становления гражданского общества, закрепления принципов культурного плюрализма и «мультикультурализма», формирования информационной, политической, лингвистической и других культур. Таким образом, противоречивость и конфликтность «переходных» периодов оказывают непременное воздействие на формирование и реализацию деструктивных изменений во всех подсистемах культуры. Заметим, что их динамика и ритмы на разных социальных уровнях не совпадают. Система связей и структурных взаимодействий в политическом пространстве на сегодняшний день подвергается определенным трансформациям. Эти изменения могут иметь множество векторов, причем, векторов со слабо фиксируемыми пространственно-временными координатами. Казалось бы, в эти периоды система взаимодействий хаотична и вообще не поддается управленческому воздействию. Несмотря на это, в общей динамике политической культуры как становящейся полицелостности пространственно-временного континуума все-таки могут быть выявлены определенные закономерности.
Но отчего в плотной связке с этими тенденциями мы ведем речь не о методах, приемах, способах реализации или иных локальных факторах трансляции смысла в метаязыке политики, а именно о механизмах? Как раз потому, что все эти факторы, на наш взгляд, носят локальный, то есть вариативный, необязательный, взаимозаменяемый характер и не дают представления о глобальных закономерностях протекания актов политической коммуникации. В основе же диссертационной концепции лежит убеждение в системном характере каждого конкретного политико-коммуникативного акта, в наличии некой общей матрицы политико-коммуникативного воздействия, контуры которой обрисованы последовательной цепочкой взаимосвязанных действий, и содержание которой детерминировано лингвистическими механизмами процесса смыслообразования. В предположении о наличии, сущностной взаимосвязи и важной роли в процессе трансляции смыслов политических текстов особых механизмов деструктивного характера, регулирующих течение этого процесса, взаимосвязанных с тенденциями его развития и обеспечивающих конечный результат, и заключается основная рабочая гипотеза исследования.
Отметим попутно, что под «механизмом» в современном русском языке понимается внутреннее устройство чего-либо, а также способ передачи и преобразования движений звеньев внутри какой-либо системы - при этом движение каждого отдельного структурного звена влияет на функционирование других звеньев устройства. На наш взгляд, подобная терминология вполне применима к описанию механизмов деструкции в пространстве смысла политических текстов, в которой замена или видоизменение любого звена неизбежно приводит в движение и видоизменяет другие звенья акта смыслообразования в процессе политической коммуникации.
Следует заметить, что при попытке осмыслить происходящие в современной России социокультурные изменения мы попадаем в определенном смысле в уникальную ситуацию. Отсутствие временной дистанции, а в ряде случаев непосредственная включенность в события, обусловливает необходимость поиска нами новых методологических подходов и обоснований для принятия решений, адекватных переходному периоду. Прежде всего, потому, что традиционными для социально-гуманитарного знания методами сложно проникнуть в смысл масштабных и динамичных процессов эволюционных преобразований, например, понять действие механизмов деструкции в структуре политического пространства, найти допустимые формы регулирования, позволяющие не предотвратить, а, по меньшей мере, снизить уровень социально-политической неустойчивости и нестабильности. Понятно, что в качестве методологического инструментария для нас наиболее приемлемой может стать теория самоорганизации диссипативных систем (синергетика), позволяющая охватить весь спектр социокультурных изменений российского общества, вступившего в фазу «режима с обострением» - очередного периода «переходности». Становится очевидным, что для принятия управленческих решений и разработки современной концепции политики в условиях повышенной нестабильности необходимо понимание действия механизмов деструкции на структуру современного политического дискурса, выявление закономерностей взаимоперехода хаоса и порядка, связанных как с формальной стороной связи пространственных процессов (способ организации системы и ее подсистем) и временных процессов (ритмика флуктуации системы в границах устойчивости), так и их содержательной ценностно-смысловой основой. Переструктурирование целостности политического пространства, как качественное преобразование системы в общей структуре пространства и времени, требует нашего пристального внимания.
Происходящие изменения, на наш взгляд, связаны в первую очередь с генерированием новых смыслов в процессе политической коммуникации. Пронизывающая все уровни системы нелинейность, развертывающаяся по принципу полилога - принципа взаимодействия как внутри одной системы, так и между системами в условиях «переходности» , характеристикой которого является функционирование политического смыслового диалога между социально-политическими институтами и индивидом и обществом в целом. Нелинейность проявляется в постоянных отклонениях от социальной стратегии развития, ориентированной на взаимопереход «хаос - порядок», «сбоях», «разрывах», «взрывах» и т.д. Ситуация последних десятилетий - один из наиболее ярких по своим характеристикам период «переходности», когда нахождение культуры между изменчивостью и устойчивостью достигло своей критической фазы.
Алгоритмы компрессии смысловых полей в политических текстах современности
Сегодня политическая жизнь меняется по составу участников, по объему, по формам, в качественном отношении. В современную политическую коммуникацию вовлекаются люди, для которых политическое мышление и его вербализация является совершенно новым языковым опытом.
Мы солидарны с мнением исследователей о том, что современный политический текст как бы погружен в атмосферу смысловых галлюцинаций. К нему все более становятся применимы такие характеристики, как: смысловая неопределенность (политики часто избегают высказывать свои мнения в максимально обобщенном виде), фантомность (многие знаки политического языка не имеют реального денотата), фидеистичность (иррациональность, опора на подсознание), эзотеричность (подлинный смысл многих политических высказываний понятен только избранным), дистанцированность и театральность1. Знаки деструктивной ориентации политического текста все более коррелируют с сегментами атональности семиотического пространства политического дискурса".
Не претендуя на выстраивание жесткой системы алгоритмов компрессии (структурного сжатия) смысла политических текстов, попытаемся обнаружить их текстовые корреляты в метаязыке политики с тем, чтобы описать специфику проявления деструктивных элементов в структуре самого политического дискурса. Кроме того, алгоритимизация компрессии смысла в политических текстах поможет, на наш взгляд, предложить более широкий спектр альтернатив принятия будущих политических решений.
Основными единицами анализа смысла для нас выступили: политический текст (как вербализированная форма репрезентации смысла, представление «единого смысла»), семантическое пространство политики (структурированная система описаний действительности), политические образы (чувственная ткань отражения действительности).
В качестве иллюстрации компрессии смысла нами был избран один из фрагментов политического дискурса - политический слоган. Хотя к политическим коммуникациям, основанным на написанном или произносимом слове, в России последних десятилетий добавились также те, в основе которых лежит иная символика и знаковость, посредством которых передается смысл. Это такие символические акты, как сожжение повестки о призыве в армию, участие или неучастие в выборах, политические убийства, манипуляции с национальной символикой (сожжение или демонстрация национальных флагов, разрисовка теми или иными противоборствующими символами неугодных святынь и даже террористические акты с последующей словесной или знаковой их мотивацией). Поскольку они представляют для нас второстепенный интерес, мы не будем заострять на них пристальное внимание.
Именно в качестве примера мы избираем процесс трансляции словесных лозунгов, так называемых слоганов, так как в современной политической коммуникации они выступают в качестве броского знака, символичного кода, где происходит «приращение потенциальных смыслов» (выражение М. Бахтина), их компрессия, архивирование.
Политические лозунги не просто символизируют причастность людей к некому общему делу. Лозунги передают буквально и смысловую квинтэссенцию этой причастности. Лозунг несет и энергетическую, и смысловую нагрузку. Именно удачное сочетание энергетики и смысла обеспечивает моби 83 лизующую силу лозунга. Лозунг как бы цементирует всю кампанию, связывает единым смыслообразом все виды предвыборной активности.
Если смыслы, положенные в основу лозунга, будут интересны только кандидату и не найдут понимания у избирателей, то провал обеспечен. Если же, наоборот, кандидат будет заискивать перед избирателем и не вложит в лозунг тех смыслов, что близки или хотя бы не противоречат его собственному мировоззрению (а такие противоречия встречаются часто), то избиратели почувствуют фальшь. Ведь чем больше выборный опыт общества, тем легче распознается дешевый популизм .
Обратимся к материалам предвыборных кампаний партии «Единая Россия». Идеологемы, используемые для создания лозунгов партии, можно условно подразделить по качеству их общественно значимой ценности. Например, можно выделить идеологемы, апеллирующие к общественно-полезным человеческим качествам, таким как: порядочность, честность, совесть, добро, добрая воля, духовность, вера, надежда, честь, достоинство, человечность, разум, ответственность, целеустремленность, профессионализм, принципы, принципиальность и т. п.
Наибольшую группу идеологем составляют общечеловеческие ценности, такие как: благо, благополучие, благосостояние, богатство, процветание, мир, порядок, достойная жизнь, счастье, закон, законность, правда, гуманизм, доверие, прогресс, традиции, возрождение, развитие, обновление, «новое», время, современность, «современное», перспективы, союз, конструктивность, национальное согласие, консенсус, сотрудничество, партнерство, культура, стабильность, реализм, суверенитет, центризм, экология, эффективность и т.
Можно выделить политически окрашенные группы идеологем. Например, идеологемы, отражающие патерналистские, или социоцентристские ценности: справедливость, достаток, народ, народность, народовластие, большинство, равенство, обеспеченность, забота, уверенность в завтрашнем дне, здоровье, работа, труд, социализм, единство, единение, «общее» («общее дело», «общий дом»), соборность, коллективизм и т. п. Близко к социоцентристским стоят патриотические, или, точнее говоря, державные ценности: держава, державность, патриот, патриотизм, Отечество, Родина, могущество, государственность, национальные интересы, национальный характер, национальная безопасность, величие, «великое», сила, воля и т. п.. Итак, в качестве основных идеологем политлозунгов «Единой России», можно выделить следующие: «сильное государство», «развивающееся гражданское общество», «страна свободных людей», «справедливое общество», «процветающая страна», «безопасная страна», «современная Федерация», «страна великой культуры и науки», «великая Россия в меняющемся мире», «ответственная партия».
Деструктивные изменения языка политики на современном этапе
Политическое пространство, выступая наряду с политическим временем в качестве основной характеристики политического мира, показывает протяженность, структурность, а также сосуществование и взаимодействие элементов политического мира. Тогда политическая реальность понимается как соотношение с другими вещами в соответствии с нашим (в данном случае символическим) опытом . Другими словами, речь идет о наличии в человеческом сознании «картины политики», которая состоит из элементов, изначально детерминированных культурой. Представленная комплексом ценностей, установок, образов, суждений, сформированных вследствие социальных взаимоотношений, эта картина являет собой индивидуальное видение политики. Реальными мы можем назвать те чувственные объекты, которые связаны с другими чувственными объектами таким способом, который мы благодаря своему опыту, считаем нормальным, при отсутствии этой связи они называются «иллюзиями»". По мнению Ю.В. Петрова, «внешний мир становится для меня реальностью, когда он оказывается в поле моего восприятия или разума. Мир обретает для меня реальность лишь внутри меня. Я сужу о нем по моим ощущения и по тому, как интерпритирует эти ощущения мой разум» . Кроме того, мы воспринимаем реальность не только через органы чувств, но через уровень мышления и обозначаем при помощи нашего языка".
В связи с данным утверждением хотелось бы отметить, что зачастую сам факт существования политической реальности связывается именно с языком. Обладая рядом принципиальных характеристик, одними из которых является самостоятельность и независимость от действительности, язык, безусловно, оказывает значительное влияние на формирование реальности политической. Значимость языковых коммуникаций приобретается в системе социального взаимодействия. Так или иначе, но язык является способом выражения субъективных ощущений и чувствований индивида, прежде всего, потому что в сосуществовании с другими индивидами возникает необходимость в формировании межиндивидуального пространства. Политика же самим фактом своего существования конституирует это пространство и потому немыслима без наличия языкового элемента. В этом смысле мы можем рассматривать язык как один из факторов динамизации политической реальности.
Немалую роль в процессе воздействия языка политики на мировоззрение индивида и общества играет, на наш взгляд, коммуникативный способ. Необходимо помнить, что в сегодняшней политической жизни самым мощным и надежным средством воздействия политика на публику является коммуникация. С ее помощью политик не только передает свои мысли и чувства, но и конструирует свой образ и даже создает специфическую политическую реальность. Метафорически выражаясь, сегодняшняя Россия — страна парадоксального политического поведения: говорят одно, думают другое, делают третье, а «имеют в виду» что-то совсем четвертое. То есть язык политики современности имеет два разнонаправленных вектора: заостренность эмоцинальной составляющей и неопределенность, размытость по когнитивной компоненте.
Язык - не только средство общения, но и разобщения. Не только средство самовыражения, но и средство манипулирования. Не только средство освобождения, но и порабощения языковыми стереотипами. Информационное воздействие языка политики на человека очень велико. Оно может носить положительный или отрицательный заряд в зависимости от целевой установки. В связи с этим особенно возрастает роль терминологии в формировании общественно-политического мировоззрения индивида и общества. Если познание рассматривать как процесс расширения физической и духовной ориентации человека в мире, то «правильно ориентирующий» термин является одним из важнейших элементов, составляющих основу такой ориентации. Политическая власть располагает мощными механизмами подавления, скрытой идеологией, растворенной в массовой культуре, сильной именно тем, что большинство людей этого общества убеждены, что никакой идеологии нет и что живут они в свободном и удобном мире. Идеология и пропаганда превращают язык в инструмент, с помощью которого манипулируют людьми. Другими словами, деструктивные способы воздействия языка политики на мировоззрение индивида и общества могут рассматриваться в качестве основного механизма организации антикультурной коммуникации современности. Фундаментальная двусмысленность транслируемых сообщений, сама возможность построения второго, третьего и т. д. планов интерпретации знака неоспоримо указывает на постоянное свойство знака быть преградой, завесой, миражом между человеком и реальностью. Когда знак, замещающий реальность, рассеивается и мираж исчезает, то вместе с ним исчезает украденная действительность и без вести пропавший автор. Происходит как бы «затуманивание смысла сообщения». В частности, велика роль в этом процессе использования «грязных технологий» как одного из средств манипуляции общественным сознанием. Деструктивный потенциал от использования «грязных технологий» в политической коммуникации заключается в том, что при определенных условиях они способны спровоцировать электоральную апатию, а также негативно повлиять на доверие к власти и, что особенно опасно, на отношение, например, к самим выборам и их политике в целом.
