Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Природа заблуждения в структуре естественно научного познания 20-88
I. Понятие "мнимое знание". Проблема классификации его типов 20-36
2. Типы мнимого знания: сравнительная характеристика 36-56
3. Природа естественнонаучного заблуждения 56-75
4. Несостоятельность попыток решения проблемы заблуждения в позитивизме и постпозитивизме . 75-88
ГЛАВА П. Источники и детермйнационные факторы возникновения естественнонаучных заблуждений 89-153
Г. Внутринаучные источники генезиса естественнонаучных заблуждений 89-III
2. Роль научной картины мира и стиля мышления в формировании заблуждений III-I30
3. Мировоззренческие и социальные детерминанты генезиса естественно научных заблуждений 130-153
Заключение... 154-159
Библиография... I60-i8i
- Понятие "мнимое знание". Проблема классификации его типов
- Несостоятельность попыток решения проблемы заблуждения в позитивизме и постпозитивизме
- Внутринаучные источники генезиса естественнонаучных заблуждений
- Мировоззренческие и социальные детерминанты генезиса естественно научных заблуждений
Введение к работе
В решениях ХХУІ съезда КПСС подчеркивается важность опережающего развития фундаментальных исследований, обеспечивающих наиболее глубокое познание законов природы и способных внести подлинно революционные изменения в производство . Бесспорно, результатом такого рода фундаментальных исследований должно быть истинное знание, ибо только оно выступает источником прогресса. Между тем, реальный процесс познания не всегда удовлетворяет этому идеалу. Как указывали еще классики марксизма-ленинизма, в естествознании нередко выдвигаются ложные теории, которые, не отличаясь по своему внешнему виду от истинных теорий, оказывают пагубное воздействие тем, что
тормозят постижение глубинных закономерностей окружающего ми-
р pa . Отсюда очевидно, что для более эффективного познания
объективной реальности большое значение имеет выяснение факторов, которые способствуют возникновению такого рода ложных теорий.
В последние годы в литературе, посвященной различным проблемам науки, много пишут о происходящих в ней переворотах. И действительно, выдвижение научных теорий протекает так интенсивно, что многие из них, не успев выявить весь свой эвристический потенциал, оказываются в "архиве", как "ложные", "неприемлемые", "неоправдавшиеся" и т.п. Их место занимают другие теории, которые, в свою очередь, вновь подвергаются критическому испытанию на истинность или ложность и т.д. В конечном итоге, эта тенденция объективно
См.: Материалы ХХУІ съезда КПСС. М., 1981, с.42, 145-146.
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.20, с.431.
ориентирует внимание исследователей на опровержение тех теорий, которые кажутся сомнительными. Но именно это как раз требует предварительного знания о том, что такое заблуждение, какова его природа в естественнонаучном познании, каковы способы его преодоления и т.п. Следовательно, необходимость исследования заблуждений в естествознании вытекает из требований научной революции, которую оно переживает.
С другой стороны, анализ заблуждений в естественнонаучном познании актуален в том плане, что его результаты позволяют конкретизировать ряд проблем диалектики научного познания. Такая конкретизация тем более важна сегодня, когда июньский (1983 г.) Пленум ЦК КПСС указал на мировоззренческую четкость и методологическую дисциплину мысли как на важнейшие условия, без которых немыслимы правильно поставленная научная критика и развитие марксистской науки вообще .
Помимо теории истины непосредственно включающей проблематику заблуждения и без нее невозможной, диалектика научного познания предполагает изучение внутренних, в первую очередь философско-мировоззренческих и методологических, научной картины мира, стиля научного мышления и других, и внешних - социально-экономических, культурно-исторических и т.п. - факторов, оказывающих воздействие на ход научного познания. Однако значение и механизмы действия указанных предпосылок невозможно выявить, используя для этого только сведения о закономерностях возникновения истинного знания. Более широкие возможности в этой связи открываются в том случае, когда предметом внимания становятся естественнонаучные заблуждения. Такое исследование обнаруживает, что во многих случаях фак-
I См.: Материалы Пленума ЦК КПСС, 14-15 июня 1983 г., М., 1983, с.35.
- 5 -тором, ответственным за его появление, выступает как раз тот или иной "деформированный" элемент из сферы предпосылочного знания или .же "неблагоприятное" сочетание этих элементов. Благодаря этому, создается неплохая возможность разработки правильной стратегии преодоления обнаруженных заблуждений, а выявляемые при этом структура познания и каналы его детерминации со стороны предпосылочных обстоятельств, приобретают свое научное обоснование.
Наконец, марксистское исследование диалектики научного познания не может абстрагироваться от контекста идеологической борьбы. Среди западных философов постпозитивистского направления все более утверждается методолого-гносеологиче-ский плюрализм, согласно которому развитие науки не есть приближение к абсолютной истине, а переход от одного заблуждения к другому заблуждению. Понятно, что такого рода идеям необходимо давать своевременный отпор.
Таким образом, актуальность изучения специфики, детерминации и способов преодоления заблуждений, возникающих в структуре естественнонаучного познания, вытекает из задач, поставленных КПСС перед советскими философами, потребностей современного этапа в развитии науки, необходимости дальней^ шей разработки марксистско-ленинской теории познания и критики ложных утверждений современной буржуазной философской мысли.
В истории домарксистской философии можно выделить два периода повышенного интереса к заблуждениям. Первый период был связан с необходимостью борьбы против софистов - широкого слоя греческих "мудрецов", отстаивающих идею, что "все истинно"; Преследуя ее цели, Платон и Аристотель размежевали знания и мнения. Если первые приобретаются раз и на-
всегда как истинные, то вторые могут содержать в себе ошибки и ложь. При этом Платон и Аристотель указывают на объективный смысл ложного мнения. Для Платона «это "бытие иного", для Аристотеля - временная изменчивость вещей. Генетически ложное мнение связано с субъектом: ложное мнение есть неадекватное соотнесение хранящихся в душе идей и чувственных впечатлений (Платон); ложное мнение есть суждение, построенное в несоответствии объекту (Аристотель). Поскольку предметом мнений вообще и ложных в частности выступает "текучая" природная реальность, то адекватным методом преодоления ошибочных мнений может быть только диалектика или искусство расчленения и связывания понятий посредством вопросов и ответов с целью нахождения истины. Разработав многие правила этого искусства, Платон и Аристотель выставляют их в качестве средства борьбы против "софистических ухищрений".
Второй период был связан с необходимостью борьбы схоластиков и тех "научных" концепций, которые были созданы с помощью схоластических приемов "исследования". Имеются в виду концепции "скрытых качеств", "специфических потенций", "естественных мест", "первичных форм", "конечных причин" и т.п. Открытая борьба была начата Ф.Бэконом, Р.Декартом, Г.Галилеем и продолжена в последующей философской традиции. Рассмотрение работ указанных мыслителей обнаруживает общую тенденцию, состоящую в стремлении разработать две группы проблем. Одна из них связана с вопросами возможной детерминации заблуждений предпосылочными знаниями, а также логическими, семантическими, социальными и социально-психологическими факторами. Другая - с разработкой методологических средств, предупреждающих появление ложных идей и помогающих их преодолению.
Однако, несмотря на усилия, предпринимаемые в домарксистской философии, проблема заблуждения не находила себе адекватного разрешения. В идеализме это было связано, главным образом, с ложной установкой первичности духа, что не позволяло научным образом определить природу заблуждения. В материализме - с его созерцательным характером, предопределяющим метафизический отрыв заблуждения от истины.
Закладывая основы диалектического материализма, классики маркойзма^ленинизма преодолели иллюзию старого материализма, будто вызнав источники и приняв соответствующие меры предосторожности, вполне возможно получить познание свободное от заблуждений. Как и все другие диалектические категории, истина и заблуждение тесно связаны между собой и при определенных условиях переходят друг в друга. Единственным критерием, позволяющим разделить их, выступает общественно--историческая практика.
Вклад классиков марксизма-^ленинизма не ограничивается общим указанием на диалектическую взаимосвязь истины и заблуждения. Во многих своих работах классики марксизма-ленинизма показывали, каким образом следует подходить к изучению конкретных типов заблуждений. До сих пор непреходящей ценностью обладает анализ К.Марксом, Ф.Энгельсом и В.И.Лениным сущности, источников возникновения, путей преодоления религии и ложных идеалистических мировоззрений; И, как свидетельствуют фрагменты из отдельных произведений и черновые наброски в рукописях, классики марксизма-ленинизма интересовались также заблуждениями в структуре естественнонаучного познания. Нельзя сказать, чтобы этот тип заблуждений был изучен классиками также подробно, как религия и идеализм. Однако несомненно, что ими заложена такая программа дальней-
» 8 шего развития диалектического материализма, которая, помимо определения специфики естественнонаучных заблуждений, предполагает: I) выяснение социальных условий, при которых несовпадение сущности и явления объекта становится источником мнимого познания; 2) определение внутринаучных факторов, делающих их возможным.
Создавая свое философское учение, основоположники марксизма-ленинизма неоднократно подчеркивали необходимость его дальнейшего развития. Следуя этой традиции, советские философы все более продвигаются к созданию целостной, хорошо обоснованной теории научного познания. Однако на этом пути, проблеме заблуждений в научном познании уделяется недостаточное внимание. В настоящее время результаты ее исследования представлены двумя специальными монографиями, отдельными параграфами монографий, немногочисленными статьями в журналах, статьями в энциклопедиях и словарях ,
1 См.: Селиванов Ф.А. I) Заблуждения и пороки, Томск, 1965; 2) Истина и заблуждение. М., 1973; Заботин П.С. Преодоление заблуждения в научном познании, М., 1979; Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. М.» 1974; Еычко И,В. Познание и свобода. М., 1969; Руткевич М.Н, Актуальные проблемы теории отражения. Свердловск, 1970; Чудинов Э.М, Природа научной истины. М,, 1977; Кругов В.Ф.- 0 соотношении истины и заблуждения в естественнонаучном знании. - В кн.: Актуальные проблемы воинствующего материализма и диалектики. Л., 1976; Александров А.Д. Истина и заблуждение, -Вопросы философии» 1967, J& 4; Свинцов В. И. Заблуждение, ложь, дезинформация, - Философские науки, 1982, .№ I; Бабаев Б.Д, Диалектика истины и заблуждения, - В кн.: Ленинское философское наследие и методологические проблемы современного
Если не считать справочных публикаций, неизбежно носящих предельно общий характер, оставшиеся материалы с содержательной стороны можно разделить на две группы. В одной из них вопросы, связанные с заблуждениями, рассматриваются в общем диалектико-материалистическом контексте. Эта группа представлена работами П.В.Копнина, Б.М.Кедрова, Э.В.Ильенко, М.Н.Руткевича, И.В.Бычко, П.С.Заботина, А.В.Емельяновой, В.Ф.Крутова и др. В другой группе, представленной работами И.СНарского, Д.П.Горского, Ф.А.Селиванова, Э.В.Чу-динова, реализуется, главным образом, логико-гносеологический подход, основной задачей которого является непротиворечивое включение проблематики заблуждений в общую марксистско-ленинскую теорию истины.
Различие подходов рельефно проявилось в специальных монографиях Ф.А.Селиванова и П.С.Заботина. Поставив себе задачей исследование общего в различных типах заблуждений, Ф.А.Селиванов необходимо приходит к определению заблуждения как логической "ошибки" в том или ином умственном построении. Такое понимание предопределило специфическое решение вопросов, связанных с субъектом заблуждения, источниками его возникновения, связи с другими категориями познания, путями преодоления и др. П.С.Заботин исследовал заблуждения под иным углом зрения. В его концепции заблуждения суть выражение "противоречия" в развитии научного познания на пути к истине. Такая установка позволила П.С^Заботину выявить
знания: (Тезисы научно-теоретической конференции). Ташкент, 1980; Ильенко Э., Элез И., Мотротилова Н., Гайденко П., ЗДовский М. Заблуждение.. - Философская энциклопедия, т.2, М., 1962; Кондаков Н.И. Заблуждение. - Логический словарь-справочник. М., 1975 и др.
- 10 -обусловленность заблуждения как со стороны ограниченного характера конкретно-исторической практики и знания, так и со стороны недиалектических способов мышления: догматизма, эклектизма, релятивизма, софистики.
Высоко оценивая результаты, полученные Ф.А.Селивановым и П.С.Заботиным, необходимо, однако, указать на два обстоятельства, требующие дальнейших исследований. Во-первых, под влиянием современных представлений о науке как специфической духовной деятельности, указанный выше логико-гносеологический подход должен быть дополнен логико-методологическим и социологическим подходами. В соответствии с этим, заблуждение - нечто большее, чем просто ошибка. Заблуждение -это система, построенная на основе ошибки, разделяемой исследователями, и к тому же находящаяся в состоянии постоянного роста. Во-вторых, если истина одна, то заблуждения многообразны. Отсюда следует, что заблуждение в научном познании обладает рядом специфических особенностей, которые выявляются более глубоко только при его сопоставлении с другими типами заблуждений, и, что его источники, как и механизмы возникновения (а, следовательно, и пути преодоления), сильно отличаются от источников и механизмов возникновения заблуждений другого типа.
Целью данной диссертационной работы является выявление с позиции марксистско-ленинской философии природы заблуждений в естественнонаучном познании, а также определение источников и факторов, которые детерминируют их появление. В этой связи автор ставит перед собой следующие задачи: а) обосновать необходимость понятия "мнимое знание" и дать его типологию; 2) на основе логико-гносеологического подхода осуществить сравнение естественнонаучных заблу-
- II -
ждений с другими типами заблуждений; в) определить объектив-ную основу и проанализировать, в какой мере "содержание" заблуждений в естественнонаучном познании соотносится с содержанием других категорий познания; г) рассмотреть эвристические возможности некоторых методов исследования, а также методологическое значение предпосылочных средств научного познания с точки зрения перспективы порождения заблуждения; д) выявить непосредственные социальные факторы генезиса заблуждений в естественнонаучном познании и проанализировать механизм их действия.
Предпосылками решения указанных задач выступают, во-первых, принцип отражения, согласно которому всякое заблуждение есть искаженное отражение действительности и, следовательно, природа заблуждения в естественнонаучном познании определяется рамками гносеологии. Во-вторых, принцип детерминизма, по которому заблуждения, возникающие в естественных науках, не беспочвенны, но обусловлены рядом особых обстоятельств, сделавших их нежелательной действительностью. В-третьих, предложенное Л.А.Микешиной разделение всей совокупности факторов, детерминирующих познавательный процесс на две предельно общие подгруппы: методологическую и социальную1.
В методологической подгруппе детерминантов могут быть выделены три уровня. Первый уровень - уровень специальных теоретических принципов и способов организации познавательной деятельности. Второй уровень - общенаучные средства, приемы и методы познания. Третий уровень - философия в ее методологическом аспекте.
I См.: Микешина Л.А. Детерминация естественнонаучного познания. Л., 1977, с. 16.
Для данного диссертационного исследования подобное выделение трех уровней существенно в том плане, что оно позволяет, во-первых, выделить традицию знания и научный метод в качестве внутринаучных факторов, которые при определенных условиях способны стать источником заблуждений. Во-вторых, оно позволяет вычленить стиль научного мышления и научную картину мира - эти более крупные единицы методологического знания - в особый слой предпосылочных средств, без которых также невозможно познание и, которые, следовательно, также могут способствовать возникновению мнимого естественнонаучного знания. В-третьих, оно позволяет, наконец, выделить онтологические и гносеологические принципы ложных мировоззрений в качестве мировоззренческих детерминантов естественнонаучных заблуждений.
Социальная подгруппа детерминантов, в свою очередь, представлена социально-экономическими, социально-культурными и т.п. факторами. Несомненно, что заблуждения в естественных науках - общественно-исторический феномен, не существующий вне определенных социальных условий. Как правило, последние поддерживают существование заблуждения опосредованно, например, через метод, стиль мышления и т.п.- Однако среди всей совокупности социальных условий имеются и такие, которые непосредственно "склоняют" естествоиспытателей принимать заблуждение за истинное знание, выступают неблагоприятным фоном познавательных процедур и затрудняют достижение объективного знания тем, что "поощряют" ошибочные оценки. Такого типа условия мы будем называть социальными источниками естественнонаучного заблуждения. Как будет видно из последующего изложения, к их числу относятся отчуждение и классово-ограниченные ценностные ориентации ученого.
- ІЗ -
Научная новизна исследования определяется дифференцированным подходом к заблуждениям и логико-методологическим уровнем исследования познавательного процесса. Основные результаты состоят в следующем.
Известно, что субъективной формой существования истины выступают знания, соответствующие действительности. В таком случае, что является субъективной формой выражения заблуждения и каково то понятие, которое должно зафиксировать эту форму? Не очевидно ли далее, что если заблуждения не тождественны друг другу по своему "содержанию", то и номенклатура, выражающая это "содержание" на уровне субъекта, не может представлять собой единого целого. Но тогда каковы те понятия, которые могли бы адекватно выразить ее более мелкие фрагменты? Поставленные вопросы обнаруживают дефицит соответствующих понятий в марксистской литературе. В этой связи автор предлагает в качестве общего родового термина для обозначения, всех форм существования заблуждения понятие "мнимое знание". В рамках проблем, решаемых исследованием, это понятие определяется как совокупность высказываний, построенных на основе представлений искаженно отражающих закономерности окружающего мира. Объем введенного понятия представлен предрассудками, ложными мировоззренческими знаниями (религия и идеализм), паранаучными (алхимия, френология, астрология, парапсихология) и научными (ложные гипотезы, мнимые проблемы, ложные теории и т.п.) псевдознаниями.
Необходимые разъяснения относительно сущности выделенных форм даны в первом параграфе первой главы, однако в наших целях было более важно выявить характерные особенности научного псевдознания. Сопоставив различные типы мнимых знаний на логико-гносеологическом уровне, мы получили следу-
- 14 -ющие выводы. Во-первых, в отличие от религии и идеализма, для которых объектом отнесения выступает соответственно мир сверхъестественных качеств, свойств и признаков бога и мир мистических духовных сущностей, объектом отнесения мнимых научных знаний являются реальные фрагменты действительности. Во--вторых, способом получения мнимого научного знания является не сверхъестественное откровение, как в религии, и не знако-во-символическое экспериментирование, как в паранаучном псевдознании, а обычная деятельность исследователя, реализующаяся посредством рациональных и экспериментальных процедур. В-третьих, на фоне господства прескриптивных высказываний в пара-научном псевдознании, а также догматизма и субъективизма в построениях ложного мировоззренческого знания, бросается в глаза то, что "содержание" мнимого научного знания находит свою адекватную логическую форму в различных дескриптивных высказываниях, построенных в соответствии с требованиями логики и определенных сторон объективной реальности. В-четвертых, если для ложного мировоззренческого знания концептуальным ядром выступает священное писание (религия) или "логика" чистого разума (идеализм), или компоненты наличного мировоззренческого знания, как это мшено видеть при анализе паранаучного псевдознания, то в мнимом научном знании концептуальное ядро представлено системой положений, в которой зафиксирована видимость изучаемого фрагмента действительности.
Понятие мнимого научного знания (научное псевдознание), в свою очередь, является родовым по отношению к различного рода псевдопонятиям, ложным классификациям, мнимым проблемам, ложным гипотезам и высказываниям, наконец, ложным теориям. Однако, в строгом смысле, только ложные теории являются адекватной формой выражения заблуждения в структуре ее-
тественнонаучного познания. Основанием для этого является то, что ни одна из перечисленных форм, кроме ложной теории, не содержит в себе возможность перехода в истину. Псевдопонятия, мнимые проблемы, ложные гипотезы и т.п. - все это примеры ошибок, но не заблуждения.
Для понимания природы научного псевдознания и, следовательно, естественнонаучного заблуждения понятие видимости играет важную роль. Видимость - это явление сущности предмета, в котором сущность выражает себя неадекватным образом. Формируя естественнонаучные концепции, естествоиспытатели нередко используют видимость в качестве объяснительного принципа. Тем самым видимость превращается в мнимую субстанцию, которая будучи концептуальным ядром теории, начинает "генерировать" заблуждение. Отсюда под естественнонаучным заблуждением следует понимать ложные теории, построенные субъектом из принципов, законов, гипотез и эмпирических фактов, выражающих лишь внешнюю видимость и поэтому дающих превратную, искаженную картину изучаемого фрагмента объективной реальности. В таком понимании естественнонаучное заблуждение совпадает с исторически имевшими место и могущигли быть в будущем ложными теориями флогистона, теплорода, электрических и магнитных "жидкостей" и т.п.
Значение сформулированного определения естественнонаучных заблуждений автор усматривает в том, что оно позволяет правильно соотнести "содержание" заблуждения и относительной истины. Сопоставление таких атрибутов относительной истины как приблизительность, неточность воспроизведения объекта, наличие в ней элементов абсолютного знания с атрибутами естественнонаучных заблуждений, среди которых наибольшее значение имеют перевернутость отображения, отсут-
ствие объективного референта легко обнаруживает, что между ними имеется принципиальное различие. Общепризнанное положение, что в относительной истине внешним образом сочетаются истина и заблуждение, в этом случае уточняется в том смысле, что эта формула справедлива, если под заблуждением понимается ошибочное знание. В том случае, когда речь идет о заблуждениях, более правильно противоположное мнение: не заблуждение входит в состав относительной истины, а наоборот, относительная истина входит в состав заблуждения как подчиненный момент. Заблуждение - тупиковая ветвь в познании объективной реальности.
Выявленные характерные особенности естественнонаучного заблуждения дают основание считать его источником познавательную деятельность, реализующуюся с помощью особых пред-посылочных средств и протекающую в определенных исторических социальных условиях. В этом случае, адекватным способом выделения детерминантов и механизмов их действия, приводящих в конечном итоге к возникновению заблуждения, может быть только уровень логико-методологического исследования. На этом уровне выделяются: внутринаучные детерминанты, к числу которых относятся научный метод и традиции знания, детерминация стилем научного мышления (СНМ) и научной картины мира (НКМ), детерминация наличными мировоззрениями и общим социально-культурным фоном.
Научный метод по своей структуре двойственен. Одна его сторона представлена знаниями, которые фиксируют те или иные закономерности объекта, другая - системой практических или мыслительных операций и процедур над объектом познания. Будучи средством познавательной деятельности, метод нередко выражает несущностные закономерности объекта,
а только их видимость. В этом случае метод становится "генератором" заблуждения. С другой стороны, возможны такие неверные "практические" процедуры, обусловленные неточностью эксперимента, терминологии и т.п., которые тоже в определенных условиях могут "породить" мнимое научное знание.
Понятие традиция знания выражает достаточно стабильный процесс использования компонентов предшествующего специального научного знания в качестве средства построения нового знания, - процесс, необходимой опорой которого является вера в истинность предшествующего знания. В познавательной деятельности традиции знаний принадлежит исключительная роль. Но не всегда эта роль позитивна. Нередко между "логикой" предмета исследования и традицией знания об этом предмете возникает противоречие, разрешаемое в пользу последней. В конечном счете, как это хорошо видно на примере теории флогистона, это приводит к формированию естественнонаучного заблуждения.
Составляя качественно особый слой предпосылок познавательной деятельности, СНМ и НЕМ выступают ее детерминирующими факторами. На логико-методологическом уровне исследования детерминационного "механизма" НКМ сливается со СНМ, образуя мировоззренческое ядро последнего. В этой связи СНМ может быть представлен как специфическая форма знания, в которой находят себе выражение философско-мировоззренческие нормы и идеалы, а также установки, потребности и стереотипы мышления, представления о стандартах и способах правильного получения знаний, общие для определенного сообщества исследователей. Так как стиль складывается стихийно и практически не подвергается критике, то в его составе наряду с истинными компонентами могут наличествовать ошибочные и даже
- 18 -ложные ингриденты. Выступая источником непосредственной информации в построении научных теорий, "резервуаром" различных методологических регулятивов, а также "поставщиком" критериев, для познавательных оценок, СШЛ не во всех случаях "срабатывает" на истину. Тогда, когда в стилевой детерминации выдвигаются на первый план ошибочные компоненты, то ход познания приводит к построению ложных научных теорий. Именно таким путем механический стиль научного мышления, получивший широкое распространение в ХУШ веке, стал "генератором" теорий теплорода, электрических и магнитных "жидкостей".
Проблема мировоззренческой детерминации естественнонаучных заблуждений сводится к вопросу о пагубном воздействии идеализма и религии на познание объективной реальности. В той самой мере, в какой ученый склонен придерживаться идеалов идеалистического или религиозного мировоззрения, его познавательная деятельность может осложняться заимствованием ложной информации, ошибочными интерпретациями фактов, искаженными представлениями об основаниях получаемого специального знания, наконец, ошибочными познавательными оценками. Все это - условия, благоприятные для формирования заблуждений.
В познании окружающей реальности большое место отведено оценочным процедурам. Поскольку знания, подвергаемые оцениванию, не состоят только из истинных, возможны ситуации, когда результатом оценки выступает выбор ложных или ошибочных их компонентов. Отсюда, проблема социальной детерминации мнимого знания в естественных науках сводится к поиску тех факторов, которые деформируют основания оценок.
Одним из этих факторов выступает отчуждение. С одной стороны, его действенность в качестве детерминанта естественнонаучного заблуждения проявляется в той мере, в какой оно способ-
- 19 -ствует формированию иллюзорно-превращенных чувств исследователя и возникновению ложных установок естественнонаучного идеализма. С другой стороны - эта действенность проявляется настолько, насколько отчуждение способно быть достаточным условием возникновения различных форм объективных иррациональных ви-димостей. Другими социальными факторами являются ценностные ориентации. Выступая личностным вектором познавательной деятельности, ценностные ориентации суть косвенные условия, которые негативно воздействуют на результаты познания в том случае, если политические, нравственные, эстетические и т.п.' оценки специального знания носят классово-ограниченный характер.
Основные выводы и положения диссертации могут быть применены в дальнейшей научно-исследовательской работе, в частности, при разработке марксистско-ленинской теории истины и общей марксиотско-лленинской методологии научного познания. Кроме того, положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в организации и проведении научных дискуссий. Чтобы быть конструктивной, научная дискуссия должна строиться по определенным правилам. Результаты нашего исследования дают серьезные основания для того, чтобы включить в эти правила положения, отражающие необходимость логико-методологической аргументации, например, критику оснований метода, стиля мышления и т.п. Еще одно возможное применение диссертации - практика преподавания курса марксистско-ленинской философии студентам высшей школы. Такие разделы диалектического материализма как "Познание как отражение действительности", а также "Методы и формы научного познания" не могут получить своей завершенности и глубины без объяснения природы заблуждения, источников их возникновения и путей их преодоления..
Понятие "мнимое знание". Проблема классификации его типов
В диалектическом материализме общепризнано, что субъективной формой существования истины выступают знания, соответствующие действительности. В таком случае, что является субъективной формой выражения заблуждения и каково то понятие, которое должно зафиксировать эту форму? Чтобы получить ответ на поставленный вопрос, важно предварительно выяснить как соотносятся между собой понятия "знание" и "истина".
В философской литературе долгое время приоритет отдавался изучению механизмов возникновения и функционирования истинного знания. Видимо, это явилось причиной того, что все определения, которые давались знанию, явно или неявно предполагали предикат истинности. Например, СБ. Крымский указывает, что "знание" - это результаты познания, характеризующиеся сознанием истины" . Аналогичным образом Ю.П. Ведин утверждает: "Знание есть истинный познавательный образ" .
Разумеется, истинное знание - главный объект философской рефлексии. Но вряд ли будет правомерным отождествление понятий "истина" и "знание". Во-первых, ни у кого не вызывает возражений определение знания как отражения объективной реальности. Если же считать понятие "знание" идентичным понятию "истина", то по необходимости должны будем рассматривать знания как "зеркальную" копию внешнего объекта, что по понятным причинам не может быть принято. Во-вторых, понятие "истина", по В.И.Ленину, выражает такое содержание человеческих знаний, которое целиком определяется объектом познания и поэтому не зависит ни от человека, ни от человечества . Сравнительно с этим, понятие "знание", помимо своей определенности объектом, не в меньшей степени детерминируется субъектом. По существу, термин "знание" неявно выражает факт принадлежности некоторой информации человеку и человечеству, информации, которая еще должна провериться практикой, чтобы стать истиной. Поэтому следует согласиться с утверждением тех советских философов, которые считают, что "знание" и "истина" категории не тождественные. Всякая истина - знание, но не всякое знание - истина. Знание может не р адекватно отражать предмет и поэтому не будет истиной" .
Возвращаясь теперь к поставленному выше вопросу о способе существования заблуждения, можно сказать, что таковым, без сомнения, выступает знание. Однако это особое знание -знание о том, чего в действительности нет, но что заблуждающемуся субъекту представляется существующим. С отрицательной стороны такое знание характеризуется как неистинное знание и факт существования его различных форм не отрицается в марксистской литературе. Однако до сих пор нет стабильного положительного термина, которым можно было бы обозна - 22 чить все неистинные формы знания. Так, например, Л.К. На-уменко, вслед за Гегелем, использует термин "ложное знание", Т.И.Ойзерман - "мнимое знание" . На наш взгляд, термин "мнимое знание" все же предпочтительнее, так как тонко передает, что неистинные формы знания суть знания только в мнении субъекта. И хотя здесь "смазывается" такая важная характеристика, как отношение к объекту, тем не менее, это - меньшее из зол, ибо словосочетание "ложное знание" - противоречиво. Но дело, разумеется, не в термине, а в реальной необходимости родового понятия, которым можно было бы обозначить различные субъективные формы существования заблуждений.
Полную, исчерпывающую дефиницию мнимого знания дать вряд ли возможно. Здесь возникают те же затруднения, что и при попытках определить знание вообще. Однако, несомненно, мниглое знание как и истинное знание характеризуется прежде всего своим идеальным характером, связью со знаковой формой выражения, системностью, интероубъективностью и т.п. В сущности их различие только в одном: истинное знание есть адекватное отражение действительности, в то время как мнимное знание не имеет такой характеристики. Учитывая это, можно, на наш взгляд, дать такое определение: мнимое знание - совокупность высказываний, построенных на основе представлений превратно отражающих закономерности окружающего мира.
Дальнейший анализ мнимого знания связан с выделением и изучением его особых форм. Как и всякая научная классификация, типология мнимого знания позволит рассмотреть различные формы заблуждений в определенной системе, правильно поставить и решить проблему источников заблуждений, выяснить их статус в научном познании. В домарксистской философии проблема классификации заблуждений анализировалась Ф.Бэконом, Т.Гоббсом, Д.С.Миллем. Это не значит, конечно, что другие философы обходили молчанием указанную проблему. Здесь имеется в виду то, что Бэкон, Гоббс и Милль первыми обозначили подходы к типологии мнимого знания, не утратившие значения и сегодня.
Несостоятельность попыток решения проблемы заблуждения в позитивизме и постпозитивизме
Из всех направлений буржуазной философии позитивизм более всего претендует быть теорией, адекватно выражающей закономерности научного познания. Цель настоящего параграфа состоит в том, чтобы на примере конкретной проблемы естественнонаучных заблуждений показать иллюзорность такого рода претензий.
Природа заблуждений в том виде как она представлялась "первым" позитивистам не может быть понятна без учета их понимания объекта познания и собственного познавательного процесса. Уже по мнению родоначальника позитивизма О.Конта, целью научного исследования должно быть не выявление "внутренних причин явлений", а только установление законов "связи между различными частными явлениями" . По существу в том же духе высказывается Д.С.Милль, когда пишет, что "знание последовательности и сосуществования яв р лений есть единственное доступное нам знание" . У Т.Спенсера мы сталкиваемся с формулировками несколько отличными от вышеприведен - 76 ных, но по существу соприкасающимися. "Самое простое познание, -пишет Г.Спенсер, - является известной установкой некоторой связи между субъективными факторами" .
По внешнему виду приведенные высказывания реалистичны. Однако, их следует рассматривать в неразрывной связи с онтологическими представлениями позитивистов. Тот же О.Конт, объявив основной вопрос философии "преодоленным" на основе "нейтральности" "явлений", склоняется к тому, чтобы трактовать "явления" только как чувственные представления. Аналогичным образом Д.С. Милль, поднимая вопрос об объективных основаниях естественных наук, хотя и говорит о материи, но истолковывает ее как неизвестную причину или "постоянную возможность" (способность) вызывания впечатлений". "О внешнем мире, - пишет он, мы не знаем и не можем знать абсолютно ничего кроме испытываемых нами от него ощу-щений" . Наконец, Г.Спенсер, указав, что помимо мира чувственных представлений существует "Неведомая реальность", которая "производит в нас известные действия", подчеркивает, что между этими действиями, с одной стороны, существуют определенные "родовые сходства", обыкновенно называемые нами материей, движением, силой, а с другой стороны, - "сходства связей", отличающиеся постоянством и обозначаемые как законы естествознания. Самое большее, на что человеческий разум способен, - это "истолковывание вещественного процесса, как он представляется нашему ограниченному сознанию". И, подобно тому как сама природа реальности остается непознаваемой, "связь между феноменальным и онтологическим порядком" является также "непостижимой" .
Таким образом, в основных пунктах позитивистское понимание познавательного процесса идентично кантовскому. Как и Кант, позитивисты ограничивают идеал научного познания описанием явлений, переживаемых и осознаваемых субъектом. Ясно, что с этой точки зрения ложными будут считаться все те научные концепции, которые явно или неявно позади мира "явлений" предполагают субстанциональный мир, связанный с "явлениями" причинно-следственными отношениями. Также ясно и то, что природа всех заблуждений в этом случае целиком определяется природой субъекта и укладывается в рамки логических и психологических исследований.
И действительно, в "Курсе положительной философии" О.Конт, объединив в один класс атомную теорию, теорию теплорода, теорию флогистона, теорию эфира, теорию химического сродства, кинетическую теорию тепловых процессов и др., пытается доказать, что метафизические сущности, о которых говорят указанные теории, не подлежат наблюдению, так как они лишены всех тех свойств, посредством которых наши чувства могли бы их уловить. Следовательно, их природа в чрезмерных притязаниях разума. Если это так, то необходимо перейти к изучению приемов, которые используются человеческим умом в целях приобретения различных точных знаний. Сделать это тем более необходимо, что только путем постепенного накопления информации о правильных применениях указанных приемов, можно будет выработать систему "интеллектуальных привычек", которые не позволят разуму впасть в заблуждения.
Внутринаучные источники генезиса естественнонаучных заблуждений
Наличие метода и владение определенным запасом знаний - два условия, без которых познание нереализуемо. Поэтому имеются все основания для того, чтобы поставить вопрос о научном методе и традиции знаний как внутринаучных факторах, которые в определенных условиях становятся источниками генезиса естественнонаучных заблуждений.
Как в свое время заметил Гегель, в познании "метод также есть орудие, находящееся на субъективной стороне, средство, с помощью которого оно соотносится с объектом . Если абстрагироваться до определенного момента от "объекта", то получим систему "субъект познания - метод". Данное отношение подвергается изучению в двух планах: извне и изнутри. Внешний, логический подход к отношению "субъект познания - метод" реализуется, например, в работах Ракитова А.И. В частности, он пишет, что метод - это "совокупность предложений ... описывающих набор и последовательность действий, при помощи которых можно получить новые единицы знания, проконтролировать уже существующее знание или построить систему знаний"2. Специфика подхода неизбежно обуславливает определение научного подхода как особой формы знаний, как совокупности руководящих принципов, которые определяют ход мышления ученого. При этом из поля зрения ускользают собственно деятельность естествоиспытателя, поскольку она угасает в продуктах научного творчества.
Внутренний подход к рассматриваемому отношению сводится к стремлению понять природу и законы специфически познавательной деятельности исследователя. Другими словами, что представляется взору профессионального ученого, когда он переключает внимание с объекта познания на свою собственную деятельность? В каких формах она видится ему изнутри? В ряде работ советских философов было выяснено, что с этой точки зрения "метод представляет определенную последовательность действий, приемов и операций, выполнение которых необходимо для достижения заранее поставленных целей"1. Данный аспект подчеркивает в методе его операционную сторону.
Л.А.Микешина, проанализировав отмеченные два аспекта, пришла к выводу, что на уровне логико-методологического подхода они не исключают, а дополняют друг друга. Метод научного познания "представляет собой единство двух противоположных способов существования: как системы предложений, описывающих некоторую определенную последовательность операций и процедур (знания о действиях с объектом), и как системы материальных и мыслительных операций и процедур, осуществляемых в определенной последовательности (целеполагающая познавательная деятельность) .
Итак, из определений естественнонаучного метода следует, что он заключает в себе знания определенных процедур и действий над изучаемым объектом, знания, которые фиксируют те или иные закономерности объекта, В этом объективная сторона метода. Дальнейший анализ метода приводит к вопросу: всегда ли истинны в строгом смысле этого слова, знания, составляющие его объективную основу? На наш взгляд, отрицательный ответ более правилен. И вот почему. Если, допустим, эти знания всегда истинны, то последовательное проведение этого тезиса вынуждает объяснить факт появления ложных теорий в естествознании исключительно ошибочными интеллектуальными и практическими операциями субъекта, В этом случае заблуждения становятся разновидностью ошибки. Отсюда, за ложные теории в науке ответственны сами ученые, и тогда непонятно, почему логическая и экспериментальная некорректность одного из них не снимается другими. По нашему мнению, важно учитывать нередко встречающееся обстоятельство, когда основанием научного метода становится видимость. В этом случае, метод становится источником генезиса заблуждения.
С другой стороны, метод есть определенный способ деятельности естествоиспытателя, т.е. определенная система операций и процедур над объектом познания. Здесь тоже возможны неверные процедуры, обусловленные ошибочными представлениями субъекта, неточностью эксперимента и т.п. Результатом всего этого является ошибочное знание, которое также в определенных условиях может стать "генератором" тех или иных форм научного псевдознания, в том числе и естественнонаучных заблуждений,
В исследовательской деятельности оба фактора взаимоперепле-тены так, что бывает нелегко отделить друг от друга их и определить действительную причину заблуждения. Мы, однако, не будем заниматься этой проблемой. Рассматривая метод как возможный источник заблуждения в целом, мы вслед за В.С.Степиным и А.Н.Ел-суковым примем разделение методов на эмпирические, общелогические и теоретические1. Каждая из указанных групп в свою очередь представлена рядом методов. Рассмотреть их все в данном исследовании не представляется возможным. Поэтому ограничимся тем, что из группы эмпирических методов мы рассмотрим наблюдение, из группы общелогических - анализ и индукцию, из группы теоретических - гипотетико-дедуктивный метод.
Итак, каковы те обстоятельства, при которых наблюдение становится источником заблуждения? В общем плане метод наблюдения определяется как целенаправленное восприятие, важнейшим свойством которого является предметность или объективированность. Как показали исследования советских психологов и философов, предметность не есть результат механического отражения окружающей действительности. Способность восприятия схватывать объективные свойства предмета опирается на ранее приобретенные модели, ориентиры и стандарты тех действий с моделями, которые сложились в субъективном поле1. Более конкретно это означает, что процесс наблюдения протекает под влиянием внутренних побудительных мотивов, симпатий, интересов, потребностей, целей и т.п. Все эти факторы, выражая субъективное отношение человека к объективной реальности, выполняет функцию стимула, отбора, различения и т.п. В конечном счете это приводит к тому, что "каждое отдельное чувственное впечатление есть всегда уже продукт преломления внешних воздействий через совокупность усвоенных индивидом форм осознания мира - через язык, моральные и эстетические вкусы, политические и правовые нормы и т.д."1.
Мировоззренческие и социальные детерминанты генезиса естественно научных заблуждений
Тот факт, что мировоззренческое знание выступает необходимой предпосылкой, определядщей познание объективной реальности, в настоящее время считается бесспорным не только в марксистской философской литературе, но также среди естествоиспытателей западных философов, работающих в русле логики и методологии о науки . Также бесспорно, что многие естествоиспытатели усваивают научные мировоззренческие взгляды. Например, мировоз-рение В.Паскаля, И.Кеплера, И.Ньютона, К.Линнея, Н.Цирогова, М.Фарадея, Л.Агасиса, Д.Тиндаля, А.Секки, Г.Менделя, Д.Моргана и других естествоиспытателей отличалось религиозными напластованиями. Мировоззрение Г.Фехнера, Г.Гельмгольца, Э.Маха, П.Дюгема, В.Освальда, В.Гейзенберга, В.Паули и других ученых во многом состояло из положений, которые без труда идентифицируются с фи-лософско-идеалистическими концепциями неотомизма, неопозитивизма, прагматизма, реализма и т.п. В связи с этшл правомерны следующие вопросы: в каком отношении находятся друг к другу религиозные философско-идеалистические мировоззрения и конкретная научно-поисковая деятельность,каковы те негативные тенденции, что идут от религии и идеализма к науке, каков результат влияния ложных мировоззрений на научное творчество? Исследование такого рода вопросов представляет интерес тем, что может предостеречь ученых от следования ошибочным установкам философско-шровоззренческого характера и значит укладывается в рамки ленинского завета о необходимости солидного философского обоснования естественных наук1.
Общая несовместимость естествознания и религии вытекает из их направленности. Если предметом исследования в естествознании являются реальные предметы и их закономерности, то в религии "предметом исследования" выступают сверхъестественные существа; если в естественных науках используют рациональные приемы исследования типа эксперимента, анализа и т.п., то в религии - иррационалистические откровения, экстатические видения и т.п.; в одном случае предлагаются строго обоснованные предвидения, в другом - безосновательные пророчества и т.д. Но равным образом несовместимы естествознание и идеализм. Сознательное или бессознательное следование идеалистическому мировоззрению, с одной стороны, а с другой - познавательная практика, ежечасно формирующая стихийно-материалистические и стихийно-диалектические установки, порождают и не могут не порождать взаимоисключающие тенденции в мышлении идеалистически настроенного ученого. Следовательно, и в том, и в другом случае творческая деятельность естествоиспытателя, практика научного исследования не может не подрывать устои религиозного и идеалистического мировоззрения и, в свою очередь, религиозное и идеалистическое мировоззрения не могут не воздействовать негативным образом на реальный ход познания.
Для того, чтобы определить конкретно "механизмы" негативного воздействия ложных мировоззрений на процесс познавательной деятельности, важно, прежде всего, установить те основные "пункты", через которые мировоззрение "связывается" с процедурами построения нового естественнонаучного знания, В советской философской литературе эти пункты изучены подробным образом1, И на сегодня можно считать прочно установленным следующее. Во-первых, воздействие мировоззрения на ход естественнонаучного познания осуществляется через так называемый "интертеоретический контекст". Последний представлен философскими основаниями тех или иных специальных наук, далее - определенной естественнонаучной картиной мира и стилем научного мышления, далее -философскими основаниями конкретных естественнонаучных теорий и, наконец, - общенаучными методами и понятиями. Во-вторых, через общие проблемы. Таковыми могут быть, например, проблема пространства - времени в физике, проблема причинности в квантовой механике, проблема существования в астрономии и т.п. В-третьих, связь между мировоззрением и естествознанием может быть и непосредственной, В этом случае философские понятия и принципы непосредственно входят в состав фундаментальных естественнонаучных теорий. Например, в категориальном каркасе эволюционной теории присутствуют такие философские понятия как развитие, изменчивость, устойчивость; категориальная структура квантовой механики включает понятия необходимости, случайности, возможности (вероятности).
Не менее важно указать, далее, способы проявления активности мировоззрения в творческой деятельности естествоиспытателя, К их числу, по нашему мнению, могут быть отнесены информационная, интерпретационная, эвристическая и критериальная функции мировоззренческого знания. Остановимся на этом подробнее.
Под информационной функцией мировоззренческого знания понимается его способность выступать источником достоверной информации. Разумеется, это не значит, что содержание мировоззрения просто переносится в структуру и содержание естественнонаучных теорий. В периоды экстенсивного развития наук мировоззренческое знание выступает, как правило, источником информации для формирования интертеоретического контекста, посредством которого оно, так сказать, "оборачивается" к содержанию естественнонаучных теорий. Что же касается эпох научных революций, то и здесь, как показано в ряде работ советских астрономов, имеет место не просто заимствование, а заимствование с последующим "преобразованием", "конкретизацией" мировоззренческого знания . Именно такая конкретизация тлела место, когда Г.Галилей, переформулировал философский принцип самодвижения материи в естественнонаучный принцип инерции.
