Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретические основы мотивации экономической и инвестиционной деятельности 10
1.1. Мотивация как экономическая категория 10
1.2. Экономические концепции мотивации 15
1.3. Социально-экономические факторы мотивации экономической деятельности 44
1.4. Механизм мотивации экономической деятельности 63
2. Механизм мотивации инвестирования 73
2.1. Специфика мотивов и целей механизма мотивации инвестирования 73
2.2. Инвестиционная деятельность как заключительный этап механизма мотивации инвестирования 94
3. Специфика реализации механизма мотивации инвестиционной деятельности на региональном уровне 112
3.1. Характеристика инвестиционного процесса в регионе 112
3.2. Государственная мотивация инвестиционной деятельности 124
3.3. Региональная мотивация инвестиционной деятельности 141
3.4. Мотивация инвестиционной деятельности предприятия 156
Заключение 177
Список использованной литературы 182
Приложения 195
- Мотивация как экономическая категория
- Экономические концепции мотивации
- Специфика мотивов и целей механизма мотивации инвестирования
- Характеристика инвестиционного процесса в регионе
Введение к работе
Актуальность проблемы исследования. Выделение науки в самостоятельную область исследования, произошедшее в Западной Европе в ХУП-ХУШ вв., сопровождалось активной идеологической критикой внена- учных форм обш;ественного сознания, особенно религии и мистики во всех ее видах. Мировоззрение эпохи Просвещения усматривало в науке идеал мышления и деятельности. Вера, магия, миф и другие внелогические формы сознания воспринимались как принижение возможностей человека, разумного и практически действующего существа. Несмотря на то, что в философии (Дж. Беркли, Д. Юм), религии (М. Лютер) звучала критика абсолютизации научного знания, в самой науке и в господствующем обыденном сознании это воспринималось как мракобесие и, как правило, не принималось современниками всерьез.
Но на рубеже Х1Х-ХХ вв. возникло разочарование в идеале науки как разумном и справедливом пути развития общества. Наука, превратившись в специализированную, высокопрофессиональную деятельность, породив мощную технику, не смогла решить многих человеческих проблем. Кроме того, построенная на базе эмпирического и логического способов усвоения мира, наука не решила и многих внутринаучных проблем, не выработала способов получения абсолютного и всеобщего знания. Оказалось, что научные абстракции зачастую также оторваны от реальности, как и религиозные догмы, что научные споры способны носить схоластический характер, как и теологические диспуты, а претензии науки на объективность не всегда оправданы. Наука не только не нашла окончательного ответа на фундаментальные проблемы человеческого бытия о смысле жизни, смерти, счастье, свободе, но и не преодолела проблемы веры, иррационализма, мистики и пр. В результате на рубеже XX и XXI вв. вновь актуальны вопросы духовного бытия. включающего в себя не только разум, но и иррациональное, в том числе и мистические феномены.
Мистицизм возник еще до появления науки, и он остается жизнеспособным и в наши дни. На современном этапе исторического развития человечества мистицизм не утратил свою актуальность, напротив, все больше и больше людей обращается к мистицизму, стремясь проникнуть в тайны бытия. Это объясняется, на наш взгляд, кризисом рационализма, приведшего к панлогизму.
Процесс возрождения интереса к мистицизму имеет и свою оборотную сторону - появляются различные секты, промистические организации, распространяющие псевдодуховные учения, целью которых является «выколачивание» денег. Сложность в том, что сегодня становится все труднее отличить подлинный духовный мистицизм от сектантства различного рода. Человек, не знакомый с принципами и положениями различных духовных мистических учений, может стать легкой добычей всевозможных мошенников, лжегуру, стремящихся к материальной прибыли, получаемой за счет доверчивых адептов их учений. Распространение сект, спекулирующих на чувствах людей и искажающих положения подлинного духовного мистицизма, ведет к зомбированию людей. Всем знакомы примеры деятельности такого рода сект и организаций: трагические события в Японии из-за деятельности «Аум Синирике», массовый обман в учении «Дианетики» Р.Хаббарда и множество других.
В этой связи особенно важной представляется задача выявления онтологических, гносеологических и психологических оснований феномена мистицизма. Необходимо раскрыть сущность мистицизма и тех основных положений, которые характерны для мистицизма в целом и которые делают отдельно взятые мистические учения именно духовными учениями.
Феномен мистицизма напрямую связан с духовной сферой человеческого бытия, которая является многомерным, многоаспектным образованием.
Именно с этой многомерностью, многоаспектностью и связана сложность разработки проблемы мистицизма в человеческом познании, которая заключается в том, что исследователь вынужден прибегать к рациональной интерпретации иррациональных, по своей сути, мистических взглядов.
В гносеологии эти два пути человеческого познания принято рассматривать как конкурирующие и взаимоисключающие. Тем не менее, нам представляется, что несмотря на то, что рациональное и мистическое познание действительно выступают различными способами человеческой познавательной деятельности, оба эти способа, как мы полагаем, играют важную роль как в создании целостной картины мира, так и в понимании духовной жизни человека.
В научной литературе и обьщенном сознании отношение к мистицизму носит, как правило, либо категорический характер полного неприятия, либо, напротив, мистика объявляется единственным способом познания и объяснения мира. Вызвано это, во-первых, неразработанностью категориального аппарата мистицизма, недостаточностью анализа специфики и роли мистики в познании мира, во-вторых, возможностью идеологического использования мистицизма для решения социально-практических задач, в- третьих, традиционностью господства рационализма в западно-европейской философии и противопоставлением миров Запад-Восток. Феномен мистицизма требует многоаспектного изучения: исторического, идеологически- аксиологического, социологического и философского.
Актуальность данного исследования, на наш взгляд, обусловлена необходимостью целостного философского осмысления феномена мистицизма и выяснения его роли в человеческой познавательной деятельности.
Степень разработанности проблемы. Мистицизм как учение возник в рамках древневосточного мировоззрения. Основные положения мистицизма были сформулированы в «Дао Де Цзин», «Махабхарате», «Упанишадах» и в других памятниках древневосточной духовной литературы. Античные философы также уделяли большое внимание мистицизму. Мы можем найти тому множество примеров. Труды Гераклита, пифагорейцев, Платона, Плотина в большей или меньшей степени были посвящены мистицизму.
В трудах средневековых мыслителей идеи разрабатывались в работах Августина, Ансельма Кентербирийского, Псевдо-Дионисия Ареопагита, в учениях суфизма, каббалы, гностиков. Особое место занимали проблемы мистицизма в трудах Мейстера Экхарта, Якова Беме, для которых мистика была средством познания и слияния Я с не-Я.
В философии Нового Времени проблема иррационального (мистического) познания стала рассматриваться в аспекте соотношения с рациональным. Это влекло- за собой постановку новой проблемы - где находится источник разума, который позволил бы рассматривать его собственное бытие как самодостаточное и независимое. Так французский философ Р.Декарт видел этот источник в непосредственных, ясных знаниях. В результате мистический опыт как бы теряет самостоятельное значение в философии Декарта, но идея того, что слияние Я и не-Я осуществляется через непосредственную очевидность сохранялась. Тем самым идея непосредственного, невыводного знания выносится за пределы науки, но не исчезает вовсе.
В немецкой классической философии мистика уходит на окраину гносеологии. Немецкая классическая философия была направлена на рационализацию процесса познания и рациональное объяснение мира в целом. Тем не менее, представители немецкой классической философии - И. Кант, И.Г. Фихте, Ф. Шеллинг - также обращались к проблемам мистического опыта.
Критика панлогизма в XX веке привела, с одной стороны, к распро- станению позитивизма во всех его формах, но с другой, обострила интерес к нелогическим формам познания и сверхинтеллектуальному трансцендентному мира, в том числе к мистике и мистическому опыту.
Идея мистического познания вышла на первое место в трудах представителей неклассической философии конца XIX века. Так, А. Шопенгауэр считал, что мистика является непосредственным проникновением в те области, куда не могут проникнуть ни созерцание, ни понятие, ни вообще какое бы то ни было знание. Ф. Ницше видел в мистике удел избранных, а мистический экстаз считал подлинным утверждением жизни.
В XX веке обострение социальных противоречий внутри общества, между обществом и природой, между обществом и индивидом порождает настроение скептицизма и пессимизма в обыденном сознании, критического отношения к науке и ее возможностям и заставляет философов вновь обратить свои взоры к нерациональному в бытии человека. Различные философские учения от «философии жизни» до экзистенциализма и постмодернизма вводят мистику в сферу личного, свободного бытия и сферу познания.
Русские философы также не обошли вниманием феномен мистицизма. В трудах таких мыслителей, как В. Соловьев, Н. Бердяев, Н. Лосский, П. Флоренский, С. Булгаков и др. анализу мистического отводится значительное место, что открывало Офомное исследовательское поле для его изучения.
В начале двадцатого века одной из ключевых проблем психологии стала проблема бессознательного (3. Фрейд). В рамках психологии активно изучается феномен мистицизма как психический процесс. Толчком к этому послужила разработка К.Г. Юнгом теории коллективного бессознательного. Для Юнга мистический опыт находился на рубеже сознательного и бессознательного. Психолог С. Грофф считает, что высшим уровнем человеческой психики является уровень мистических (трансперсональных) переживаний. Открывая доступ к этому уровню, человек естественным образом вырабатывает новое мировоззрение, в котором духовность становится естественным, сущностным и жизненно необходимым элементом существования. Труды P. Ассаджиоли, A. Мэслоу, К. Уилбера также посвящены исследованию проблемы мистических переживаний.
В современном науковедении разрабатываются подходы, позволяющие говорить о параллелях между мистическим и научным мировоззрением. Выявлению таких параллелей посвящены труды Ф. Капры, П. Фейерабенда, М. Талибода, Д. Бома. Изучали взаимоотношения мистицизма и разума Б. Рассел, С. Радхакришнан, Л.Витгенштейн и др.
В современной отечественной философской литературе аспекты мистицизма анализируются и разрабатываются в трудах П.П. Гайденко, П.С. Гу- ревича, Ю. Давыдова, Н.С. Мудрагей, Т.И. Ойзерманна, Е.П. Островской, B.C. Поликарпова, В.И. Рудой, Е.А. Торчинова. Но, чаще всего, мистицизм рассматривается скорее как мировоззренческая концепция, а не гносеологический метод, и в работах, посвященных роли мистики в познании, ей, как правило, дается негативная оценка, при этом мистика однозначно противопоставляется научному знанию как вненаучная или даже антинаучная. Философские работы, посвященные гносеологическому аспекту мистики, довольно редки и не позволяют составить полную картину проблемы.
Осознавая, что мистика как понятие и практика широко используется в различных религиозных, теософских, антропософских, оккультных и т.п. учениях, мы сознательно ограничиваем исследование областью гносеологии.
Вышеназванные моменты обусловили постановку цели и задач исследования.
Цели и задачи диссертационного исследования. Цель данного исследования заключается в анализе гносеологической роли мистицизма в структуре целостной картины мира и его познании. В связи с этим автор ставит следуюш;ие задачи исследования: осуществить анализ мистических концепций в истории философской мысли; попытаться раскрыть феномен мистицизма с позиций онтологических и гносеологических оснований; выявить специфику мистицизма, его функциональные возможности и границы в человеческом знании; провести исследование процесса взаимосвязи и взаимодействия научного и мистического в познании.
Решение данных задач позволяет обосновать основное положение, выносимое на защиту, - мистицизм является самобытным способом познания мира, имеет свои достоинства в овладении как миром в целом, так и возможностями человека как субъекта познания и способствует наряду с рациональным познанием формированию целостной картины мира.
Объектом исследования является мистицизм как феномен человеческой деятельности.
Предметом исследования является мистическое и рациональное познание как способы познавательной деятельности в их взаимосвязи и противоположности.
Методологическая и теоретическая основа исследования. Методологической и теоретической основой данного диссертационного исследования является диалектический метод, позволяющий осуществить аналитическое исследование взаимодействия мистического и рационального мышления как единства противоположностей в целостной структуре человеческого духовного бытия, исторический и логический методы, методы системно- структурного и функционального анализа. Автор исходил из принципов дея- тельностного подхода к бытию человека и синергетической картины мира.
В работе используются теоретические и концептуальные разработки отечественных и зарубежных ученых в области гносеологии, психологии, науковедения, истории философии.
Научная новизна исследования состоит в следзЛщем: предпринята попытка целостного осмысления духовного бытия человека в контексте взаимоотношения рационального и мистического опыта; на базе историко-философского материала обнаружено единство гносеологического и онтологического понимания мистицизма; в работе проанализировано соотношение рационального и мистического в получении и обосновании знания; сделаны оригинапьные выводы о преимуществах и ограниченности мистического опыта и его гносеологических функциях.
Теоретическое и практическое значение исследования. Полученные результаты исследования могут быть использованы в научной и педагогической работе, в базовых и специальных курсах по проблемам философии, психологии, применяться в качестве методологических оснований материалов лекций и семинарских занятий по философии и науковедению.
Апробация работы. Результаты данного исследования отражены в 5- ти опубликованных статьях общим объемом 25 с. Концепции, положенные в основу исследования, и содержание диссертации обсуждались на теоретических семинарах и научных конференциях в Магнитогорском государственном университете в 2000, 2001, 2002 гг.
Мотивация как экономическая категория
Одной из основных проблем, находящихся в центре внимания экономической науки, является понимание причин и мотивов, лежащих в основе человеческого поведения. В данной работе ставится задача выяснить, что же определяет и направляет человеческое поведение, или, другими словами, какова мотивация человеческой деятельности в сфере экономики вообще и в сфере инвестиций в частности. Сам термин «мотивация» требует пояснения, так как в разных научных дисциплинах он трактуется в различных аспектах.
В общем смысле, в философском понимании, мотивация (от греч. motif, от лат. moveo - двигаю) - это система внутренних факторов, вызывающих и направляющих ориентированное на достижение цели поведение человека или животного (89, с. 277).
Мотивация с точки зрения психологии - это динамический процесс внутреннего, психологического и физиологического управления поведением, включающий его инициацию, направление, организацию и поддержку (113, с. 667).
В экономической же науке под мотивацией понимается внешнее или внутреннее побуждение экономического субъекта к деятельности во имя достижения каких-либо целей, наличие интереса к такой деятельности и способы его инициирования, побуждения (137, с. 189). Субъект мотивирован -следовательно, он заинтересован, создана ситуация, при которой, достигая избранные цели, он тем самым удовлетворяет свои внутренние потребности, сознательно выбирая тот или иной тип поведения.
В приведенных определениях мотивация представлена как действие, совершающееся под влиянием каких-либо причин (факторов, побуждений и т.д.). Отвлекаясь от природы причин, побуждающих субъекта к действию можно признать данные определения мотивации приемлемыми для конкретных наук. В то же время приведенное выше экономическое определение мотивации, на наш взгляд, не в полной мере характеризует данное явление. Авторы отражают только односторонне направленное отношение субъекта к действительности. Такая трактовка свойственна одной из первых концепций экономической теории, когда все категории понимались, с одной стороны, как отношение к определенному объекту, а с другой, подчеркивался природный характер этого отношения как инстинкта, заложенного в самом человеке (105, 140, 160).
Вместе с тем в экономической науке экономические отношения предполагают вовлечение в них множества взаимодействующих сложным образом субъектов. В этой связи мотивация как экономическая категория может быть представлена в виде двустороннего процесса через непосредственные выражения отношений, складывающихся в процессе ее реализации.
Эти отношения рождаются в результате взаимодействия двух основных категорий экономики: производства и потребления. Потребление побуждает хозяйствующие субъекты совершать инвестиции, осуществлять капитальные и иные вложения, искать новые формы и методы работы. В потреблении произведенные продукты и их потребительские свойства либо осознаются в качестве необходимости, что способствует дальнейшему развитию производства, либо нет, и в этом случае производство данного продукта прекращается. В этой взаимосвязи возникают потребности, которые и заставляют людей действовать. «Потребление порождает стремление к повторению, стремление к повторному потреблению дает новый толчок экономической деятельности» (181, с. 115). Поэтому мотивация как экономическая категория в данном случае может пониматься как отношения между людьми, вызванные их экономическими интересами, по поводу получения конкретных благ, являющихся результатом определенной деятельности, в нашем случае инвестиционной. Данная позиция основана на неоклассической парадигме, рассматривающей отношения между людьми через призму взаимовыгодного обмена.
Существуют различные точки зрения относительно природы мотивации. Одни авторы видели ее в субъективной направленности человека, в его воле, желаниях, вызываемых силой эмоций, чувств, психологических переживаний по удовлетворению своих потребностей. Поэтому и мотивация понималась как субъективное явление (29, 181). Другие ученые относят мотивацию к объективной категории, утверждая, что она является продуктом «природной склонности человека к обмену»: субъект мотивирован собственным интересом, эгоизмом, «одинакового у всех людей стремления улучшить свое положение», т.е. в таком понимании мотивация сводится к интересу (140, 160).
Ряд ученых рассматривает мотивацию и формы ее проявления как зависимые от общественных условий и независимые от индивидов (46, 100). Но развитие общественных отношений и сама их структура с течением времени, а тем более в историческом измерении настолько меняются, что для доказательства настоящего прошлых постулатов уже не достаточно. В самом деле, возникает вопрос, почему содержание мотивации не зависит от индивидов? Если мотивация есть отношение субъекта к совокупности материальных и духовных ценностей, общественно-политических институтов, то как содержание, так и форма и средства их осуществления также зависят и от индивида, а не только от влияния общества. Взаимную зависимость индивидов при реализации мотивации субъекта можно рассматривать как объективный закон общественного развития. Именно в силу его действия, как утверждает А. Смит, и возникло разделение труда.
Еще одной группой ученых-экономистов мотивация рассматривается относительно объективного деления общества на классы, социальные группы, типы предпринимателей (140, 181). Нельзя не согласиться с данной точкой зрения в том, что, во-первых, классы и индивидуумы мотивируются разными целями. Поэтому и характер мотивации у них будет значительно различаться. Во-вторых, очевидно, что только такое деление позволяет выделить из совокупности хозяйствующих субъектов тех, которые обладают наибольшей интенсивностью мотивации к инвестированию.
Экономические концепции мотивации
Рассматривая точки зрения различных экономистов на феномен мотивации экономической деятельности условно можно выделить три концепции, акцентирующие внимание на определенных формах проявления мотивации субъектов: 1. концепция «рационального максимизатора» (А. Смит, Д. Рикардо, Дж. Милль, И. Бентам и др.); 2. «психологическая» концепция мотивации (Дж. Кейнс, И. Шумпетер и др.); 3. «институциональная» концепция мотивации (К. Маркс, Т. Веблен, Д. Норт, О. Уильямсон, А.Н. Олейник и др.).
Экономисты, объединенные нами в первую концепцию мотивации утверждают, что в своей экономической деятельности хозяйствующий субъект руководствуется только собственным интересом. В основе интереса могут лежать различные мотивы: приятность занятия, престиж, вероятность успеха и др. Но базовым, фундаментальным мотивом является получение денежных доходов (максимальной прибыли, выручки). Побуждаемый этим главным мотивом субъект обладает полной информацией о состоянии дел на рынке и способен благодаря практически совершенным когнитивным способностям совершать оптимальный выбор. Другими словами, субъект ведет себя абсолютно рационально, стремясь максимизировать собственное благосостояние. При этом некоторые экономисты (Смит, Бентам, Маршалл и др.) считали такое описание мотивации хозяйствующего субъекта вполне соответствующей повседневной действительности, другие (Рикардо, Милль и др.) использовали ее как научную абстракцию, пригодную в исследовательских целях.
«Психологическая» концепция мотивации экономической деятельности акцентирует внимание на том, что определять поведение субъекта могут не только рациональные мотивы, но и мотивы психологического характера. Например, по Кейнсу, при долгосрочном планировании капиталовложений или в условиях биржевой паники субъект не может обладать всей полнотой информации для принятия оптимального решения, поэтому он вынужден полагаться на собственное чутье и интуицию. Кроме того, мотивация субъекта, как утверждает Шумпетер, может определяться и его индивидуальными психологическими особенностями, в соответствии с которыми ведущими мотивами могут быть, например, с одной стороны чувство долга и ответственности, а с другой стремление к свободе, власти, успеху и т.д.
Экономисты, которых мы включили в «институциональную» концепцию мотивации, чрезвычайно важным считают влияние на этот процесс различного рода институтов (46, 100, 118, 150, 169). При этом исходным пунктом анализа могут быть либо индивиды (методологический индивидуализм), либо институты (методология холизма).
На наш взгляд экономические концепции мотивации имеет смысл раскрыть через анализ взаимосвязи: производство — потребление — производство — внешняя среда. Эта связь формировалась на основе принципа восхождения от абстрактного к конкретному. Поскольку первоначально производство развивалось на основе принципов, заложенных в саму природу человека, а именно: эгоизма, личного интереса, исследование необходимо начать с рассмотрения относительно простой концепции мотивации А. Смита, которая основана на таких природных свойствах человека как «склонность к обмену», эгоизм, «одинаковое у всех людей постоянное и неисчезаюшие стремление улучшить свое положение» (160, с. 253).
А. Смит мотивацию экономической деятельности выводит из экономического интереса, заложенного в человеке природой. По определению Смита именно природные свойства человеческой природы мотивируют его деятельность, в том числе инвестиционную. Общественным результатом этого является развитие системы разделения труда. Таким образом, Смит, на наш взгляд отмечает, что механизм мотивации индивидуума неосознанно работает на согласование экономических интересов. Однако приоритет в этом согласовании отдается личным, индивидуальным интересам.
Специфика мотивов и целей механизма мотивации инвестирования
В первой главе мы вывели схему механизма мотивации экономической деятельности (рис. 1.9). Мы пришли к заключению, что применительно к мотивации инвестиционной деятельности данная схема требует определенной детализации - разделения этапа «цели» на определенные подэтапы. Другими словами именно в переходе «мотив-цель» следует искать специфические особенности мотивации инвестирования. Исходя из этого вывода, в данном разделе нам необходимо выяснить специфику мотивации инвестиционной деятельности и построить соответствующую ей модель.
Таким образом, исходным пунктом нашего дальнейшего анализа является ситуация, когда хозяйствующий субъект определился со своими потребностями, полностью осознает свои мотивы и стоит перед выбором цели. При этом предполагается, что он обладает необходимым капиталом для удовлетворения своих потребностей, то есть совершения инвестирования.
Рассматривая мотивацию инвестиционной деятельности можно выделить следующие специфические свойства, отличающие ее от мотивации экономической деятельности: 1. В ходе процесса мотивации инвестиционной деятельности имеет место отсроченное потребление: хозяйствующий субъект жертвует текущим потреблением с целью увеличения будущей полезности. Другими словами он использует свои ресурсы не для непосредственного сиюминутного удовлетворения, а отвлекает какую-то их часть для совершения инвестирования. 2. Исключительное значение приобретает в этом процессе оценка и анализ возможных вариантов инвестирования. Оценка присуща и для любой другой экономической деятельности, но в этом случае она приобретает фундаментальное значение для принятия решения; только убедившись, что инвестиционный проект принесет в будущем больший доход или полезность, чем непосредственное потребление, субъект приступает к осуществлению инвестирования.
Исследование мотивов инвестиционной деятельности связано с определенными трудностями. Практически ни один из мотивов не возникает обособлено, в отрыве от других. Рассматривая мотивы, можно обнаружить, что за каждым из них стоит какой-то другой, более фундаментальный мотив. В свою очередь за этим обнаруженным мотивом может находиться следующий, еще более глубокий уровень и так далее вплоть до бессознательного уровня. По этой причине классификация или ранжирование мотивов достаточно проблематична. Мотивационная структура для каждого человека очень субъективна и индивидуальна. Даже среди мотивов одного человека нет равенства и постоянства, вероятность, с которой хозяйствующего субъекта охватывают те или иные желания и мотивы, зависит от того, в какой мере удовлетворены иные, более фундаментальные мотивы. К тому же такого рода перечни составляются как правило на основе внешних поведенческих проявлений, следовательно, они не учитывают динамическую природу мотивов.
Другими словами мотивационньш процесс нельзя рассматривать как сумму изолированных дискретных величин. Само количество включаемых в подобные списки мотивов полностью зависит от того, с какой степенью спецификации они анализируются. Кроме того, при этом подразумевается, что человек, испытывающий один из мотивов, не может в то же время испытывать другой.
В тоже время, на наш взгляд, можно сказать, что наиболее поверхностным и одновременно наиболее универсальным мотивом является мотив получения денежного дохода, в каком бы виде он не выражался. Эти свойства денежного мотива заключаются в том, что он может служить средством реализации мотивов более фундаментального уровня. Действительно, чаще всего хозяйствующий субъект стремится к получению денежных средств не ради самих этих средств, а для того, например, чтобы реализовать какой-то базовый мотив: приобрести средства существования, повысить свой социальный статус и т.п.
Таким образом, на поверхностном уровне мотивы субъекта в экономической и инвестиционной деятельности могут быть идентичными. Принципиальные отличия между этими видами мотивации возникают уже на этапе цели , который является в этом смысле ключевым (рис. 1.9), т.е. в тот момент, когда хозяйствующий субъект делает выбор между инвестированием ресурсов и немедленным удовлетворением, оценивая, сможет ли он в существующих условиях удовлетворить в будущем потребности в большей степени, чем в настоящий момент.
Исходя из этого, существует возможность, даже не располагая точными данными о мотивах, лежащих в основе инвестиционной деятельности, получить определенное представление об их интенсивности. Под интенсивностью в данном случае мы понимаем уровень напряженности (усиления) для субъекта мотивов, побуждающих его к деятельности по удовлетворению соответствующих потребностей. Действительно, исходя из механизма мотивации на рисунке 1.9 хозяйствующий субъект для получения экономического блага, способного удовлетворить его потребность, вынужден пожертвовать определенным количеством имеющихся у него ресурсов. Логично предположить, что чем больше интенсивность мотива, направляющего активность субъекта на получение данного блага, тем большее количество ресурсов он готов использовать для этой цели. Поэтому, на наш взгляд существует определенная взаимосвязь между уровнем интенсивности мотивов и величиной используемых ресурсов. Данную взаимосвязь можно выразить графически (рис. 2.1).
Характеристика инвестиционного процесса в регионе
При исследовании мотивации инвестиционной деятельности следует учитывать специфику проявления общих экономических закономерностей на уровне региона, так как каждый регион имеет свои особые экономические условия, в которых функционируют хозяйствующие субъекты. В связи с этим необходимо проанализировать инвестиционные условия в Иркутской области. Иркутская область обладает достаточно развитой промышленной базой: при численности населения 1,9% от общей численности жителей России область обеспечивает 35% - выплавки алюминия, 6,2% производства в стране электроэнергии-, 12% синтетических смол и пластмасс, 15% - каустической соды, 12% - вывоза древесины, 10% - производства пиломатериалов, 12,7% - фанеры, 20% - целлюлозы (73, 74, 138). Производимая в области продукция пользуется большим спросом на внешнем рынке. На ее долю приходится 2,3% экспортной выручки России. При этом направляемая в страны дальнего зарубежья продукция составляет в области 6% продукции местной промышленности и сельскохозяйственной продукции против 4,8% в целом по Российской федерации. Для промышленности области характерны высокая фондоемкость, что связано с высоким удельным весом добывающих отраслей — 24%, в то время как в России — 10% (73, 74, 138). Область является одним из немногих субъектов России с позитивным сальдо внешнеэкономического баланса. В 1998г. впервые за годы реформ объем выпуска продукции предприятиями области вырос по сравнению с предыдущим годом и составил 102% от объема предыдущего периода. Область располагает огромными запасами лесных, минеральных (железная руда, уголь, россыпи золота, каменная соль, слюда-мусковит и др.) и водных (Братская, Усть-Илимская и Иркутская ГЭС на Ангаре) ресурсов. Таким образом, Иркутская область обладает развитой индустрией и значительными запасами природных ресурсов, что позволяет отнести область к наиболее инвестиционно привлекательным регионам России. В то же время промышленность области отличает низкая глубина переработки исходного сырья: древесины, руды, слюды и т.д. По этой причине в экспорте области сырье и материалы составляют 96%, а в экспорте за пределы России - 99,9%. Очень высок удельный вес занятых тяжелым физическим трудом в суровых природно- климатических условиях (заготовка древесины, лесопиление, добыча руды, погрузочно-разгрузочные работы). В области чрезвычайно низкий удельный вес предприятий, требующих высококвалифицированной рабочей силы (приборостроение, точное машиностроение и т.д.) и труда вторых и третьих членов семей (легкая, пищевая промышленность, сфера обслуживания). Кроме того, серьезной проблемой экономики области является состояние ее фондов и технической вооруженности. Техническое состояние многих предприятий и производств не соответствует современным требованиям. Высок удельный вес физически и морально изношенного оборудования. Так, в электроэнергетике доля оборудования со сроком службы 10 лет превышает 50%. Из 55 ведущих машиностроительных и ремонтных заводов области 35 относится к группе с относительно низким уровнем механизации производства, и лишь 18 имеют комплексно механизированные участки и цеха. Доля ручного труда составляет около 46%. В результате доля активной части основных фондов в промышленности составляет всего 33% (73, 74, 138). Таким образом, для развития или, по крайней мере, поддержания на прежнем уровне промышленного потенциала области крайне необходимо увеличение объема капиталовложений в предприятия региона. Однако приведенный ниже график физического объема промышленного производства и капиталовложений говорит об обратной тенденции (рис. 3.1). Из рисунка видно, что в течение всего периода реформ после 1990г. происходило снижение капитальных вложений из всех источников финансирования. Примечательно, что существует четкая корреляция между изменениями динамики объемов производства и изменений динамики объемов инвестиций. Произошел резкий спад и в выпуске продукции: наиболее значительным было падение в пищевой промышленности (27%), машиностроении (19%), промышленности строительных материалов (19%), цветной металлургии (19%). Структура капитальных вложений в отрасли промышленности представлена в следующей таблице (табл. 3.1).
