Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методические основы исследования психики человека в контексте истории 14
1.1. Характеристика исторической психологии как междисциплинарной области исследования 14
1.2. Психика и культура: взаимосвязь и закономерности развития 26
1.3. Методические основания изучения психики человека определенного исторического периода 58
Глава II. Проблемы источниковедения и разработка структурно- циклической методики психолого-исторической реконструкции 71
2.1. Обоснование источниковой базы для реконструкции психики человека гомеровского периода 71
2.2. Структурно-циклическая методика психолого-исторической реконструкции 92
Глава III. Психолого-историческая реконструкция особенностей психики гомеровского человека 114
3.1. Принципиальное сходство механизмов функционирования психики современного и гомеровского человека 115
3.2. Включенность внутреннего мира человека в тесную связь с внешним миром 133
3.3. Преобладание наглядно-образного мышления над абстрактно-логическим 140
3.4. Особенности самосознания и регуляции поведения 159
3.5. Взаимосвязь особенностей развития психики и ценностных ориентации в гомеровском обществе 172
3.6. Дальнейшее изменение картины мира древнего грека в послегомеров-скую эпоху 179
3.7. Человек гомеровской эпохи или герои эпоса Гомера: возможности экстраполяции. Проблема достоверности выводов 181
Заключение 188
Литература 197
- Характеристика исторической психологии как междисциплинарной области исследования
- Обоснование источниковой базы для реконструкции психики человека гомеровского периода
- Принципиальное сходство механизмов функционирования психики современного и гомеровского человека
Введение к работе
Актуальность исследования.
В настоящее время можно констатировать, что в психологии наметилась устойчивая потребность в психолого-исторических исследованиях: за последние годы в данной области появился целый ряд серьезных обобщающих исследований [18, 26, 164 - 166]. Подобный всплеск интереса можно объяснить несколькими причинами. С одной стороны, изменение социально-политической ситуации не могло не отразиться на развитии общественных наук, в этом мы согласны с идеями, высказываемыми И.Г.Белявским, В.А.Шкуратовым, Е.Ю.Бобровой. "Время социальных перемен, когда "колесо истории" проезжает по нашим судьбам, стимулирует обыденную и научную рефлексию об историческом процессе" [26, с. 5], повышает научный интерес к проблеме о роли и месте человека в истории. С другой стороны, помимо внешних определяющих факторов, на наш взгляд, не менее мощное воздействие оказывают внутренние: логика развития науки и общественной мысли, потребности обращения к историческим корням, осознания места человека в историческом процессе. В этом смысле любое серьезное обращение к какой-либо научной проблеме, связанной с прошлым, неслучайно, а потому и актуально: самостоятельное исследование начинается тогда, когда нет готового ответа на какой-то насущный вопрос. Как считал Л. Февр, историческое знание призвано вопрошать мертвых от имени живых и во имя живых [151].
В таких областях человекознания, как история и смежная с ней область исторической психологии обоснование объективной необходимости разработки научной темы, субъективно интересной, кажется излишне прямолинейным и тенденциозным, далеко не всегда можно ответить на вопрос, почему именно сегодня возникла потребность обращения к давно минувшей эпохе? Параллели могут прослеживаться легко , но могут быть далеко неочевидными. Глубинные
проблемы современности, побуждая исследователя обращаться к прошлому, могут иметь более явный или неявный характер. Но сам факт того, что этот вопрос стал для кого-то камнем преткновения и стал именно теперь свидетельствовать об объективном основании личных пристрастий исследователя. Интерес к древнегреческой цивилизации - эпохе зарождения современной европейской культуры и ментальносте - отражает потребность психологии в изучении вопроса о стабильных детерминантах психики современного человека, определяющих основное направление развития современной цивилизации. Не исключено что, в древних культурах были заложены возможности для альтернативного варианта стабилизации человеческой психики2.
Интерес к теме глобальных изменений в первом тысячелетии до н.э. имеет уже столетнюю историю [123, 175, 181 - 183, 187, 190 - 193], но, по свидетельству Дж.Ллойда, пытавшегося подвести некоторый итог развернувшейся дискуссии, вопрос этот не может считаться решенным [187]. С философско-культурологических позиций была выдвинута теория о появлении в определенное время нового типа цивилизации, человека и мышления в противовес древним, но в психологии проблема закономерностей историогенеза последовательно не рассматривалась. В нашей стране дискуссия о появлении нового человека и мышления не получила широкого развития ни в философии, ни в психологии: философско-культурологическая литература представлена недостаточно [79, 121, 123], обобщающие психологические исследования не проводились, отсутствуют конкретные работы по материалу первого тысячелетия до н.э.
Остро ощущается необходимость в создании обобщенной истории мен-тальностей, истории человеческих эпох [57]. На сегодняшний день имеется уже значительное количество работ историков-медиевистов, посвященных этому
вопросу [24, 55, 81, 84, 151]. Но для развития этой тематики особенно остро ощущается необходимость в углубленных психолого-исторических исследованиях психического склада людей различных исторических эпох. Дефицит в конкретных эмпирических исследованиях остается значительным, поскольку, как это ни парадоксально, в исторической психологии, в том виде как она складывается в отечественной науке, происходит опережение роста обобщающих работ над конкретными.
Таким образом, актуальность исследования особенностей психики гомеровского человека определяется, во-первых, необходимостью глубже понять закономерности историогенеза психики и выявить специфику психического развития человека в период зарождения современной европейской культуры и ментальности, во-вторых, потребностью в обобщенной истории ментальностей, необходимой человечеству для обращения к своим корням, в-третьих, всевозрастающим значением конкретных психолого-исторических исследований.
Новизна подхода.
Хотя историческая психология как самостоятельная дисциплина не получила еще широкого развития в нашей стране, принцип социально-культурной детерминации психики, вьщвинутый Л.С.Выготским, С.Л.Рубинштейном, Б.М.Тепловым, Е.А.Будиловой и др., выступал как один из основных методологических принципов нашей науки. Вместе с тем, данный принцип оставался настолько общим, что не мог стать рабочим инструментом, а исторический характер психических феноменов скорее подразумевался, но не становился объектом специальных исследований. Это было отмечено еще А.Р.Лурией: "Положение, что основные категории психических процессов человека имеют исторический характер, - является новым и недостаточно разработанным" [95, с. 62]. Можно добавить: остается во многом справедливым и по сей день. Лишь в последнее время намечаются некоторые положительные сдвиги.
На сегодняшний день сложилась следующая ситуация в отечественной исторической психологии. Имеется ряд работ, существенная часть которых по
священа анализу методологических проблем исторической психологии, попытке охватить в целом путь, пройденный этой ветвью человекознания за свою уже более чем полувековую историю. В первую очередь имеются ввиду недавние книги И.Г.Белявского [16 - 18] и В.А.Шкуратова [164 - 166], работы Л.В.Сшщыной [138], Е.Ю.Бобровой [25, 26], последние из которых могут служить учебниками по исторической психологии. Более ранний период представлен серией критических статей в основном о достижениях французской школы Мейерсона - Вернана [9,75,120,122,150].
В то же время, в большинстве крупных работ обнаруживается некоторая диспропорция между критической и собственно исследовательской частями: скорее подытоживается пройденный этап развития науки, но не предлагается конкретных путей для дальнейшей ее разработки, эмпирические исследования немногочисленны, это, во-первых. А во-вторых, зачастую трудно выявить четкую теоретическую позицию: продолжают они линию одной из оформленных западных школ исторической психологии или развивают собственную новую методологию исследования, содержащую как общие принципы, так и практические методы, из них вытекающие. Неслучайно, что научные работы, посвященные анализу и реконструкции отдельных психических явлений, процессов, особенностей личности, выполнены по преимуществу историками [56, 109, 110]. Таким образом, обнаруживается явный разрыв между общеметодологическими принципами, которые впитала отечественная ветвь исторической психологии от зарубежной, и конкретными методами, используемыми отдельными исследователями.
Особенно стоит отметить, что проблеме развития собственного метода исторической психологии уделялось крайне мало внимания. К сожалению, в зарубежных исследованиях после программных работ начала века [180, 188] интерес ко всем теоретическим вопросам исторической психологии упал. В результате в арсенале ученых практиков остаются старые по сути методы
"интерпретации" и "понимания", традиционно использовавшиеся в разных областях человекознания, связанных с интересом к человеку в истории.
В данной работе предполагается восполнить эти существенные методологические пробелы путем дальнейшего развития метода психолого-исторической реконструкции. В связи с тем, что метод психолого-исторической реконструкции не разрабатывался в отечественной и зарубежной психологической науке и первые серьезные попытки его осмысления начались только в самое последнее время, в данном исследовании ставится задача осмысления и углубления представлений о возможностях и трудностях метода исторической реконструкции; предполагающая:
• нахождение путей синтеза между общетеоретическими представлениями и собственно исследовательскими приемами,
• обсуждение специфики метода,
• конкретизацию аналитико-синтетических процедур, используемых при реконструкции,
• соединение их в единое целое, составляющее процедуру метода истори-ко-психологической реконструкции, которая использует достоинства процедуры восстановительных этапов, предложенной Спицыной, но являлась бы более универсальной,
• операционализацию и объективацию метода,
• применение данного метода к специфически удаленному по времени культурному материалу.
Кроме того, признавая важность, научную и познавательную ценность уже выполненных- исследований, следует отметить, что проблема восстановления особенностей психики человека эпохи возникновения современной культуры и ментальности объектом изучения не становилась. С точки зрения выбора общей темы данная работа близка к исследованиям зарубежных авторов [181 -183, 186 - 193], но с точки зрения методологии, существенно отличается. Она строится на методе психолого-исторической реконструкции в отличие от интер
претативно-культурологического подхода и ставит своей целью не истолкование определенных фактов истории и литературных данных, а глубокий, всесторонний анализ психики гомеровского человека. Для решения поставленной задачи рассматриваются следующие аспекты: характер протекания психических процессов, структура познавательных процессов, особенности поведения и саморегуляции, развитие самоанализа и рефлексии, характер ценностных образований.
Таким образом, научная новизна исследования обусловлена, во-первых, дальнейшей разработкой метода психолого-исторической реконструкции, как связующего методологического звена между общими принципами исторической психологии и конкретными исследовательскими приемами, во-вторых, впервые делается попытка провести всестороннее, глубокое воссоздание психологических особенностей человека гомеровской эпохи.
В качестве объекта исследования рассматривается человек гомеровского периода древнегреческой цивилизации как субъект психической деятельности во всех ее проявлениях.
Предметом исследования являются особенности психики героев поэм Гомера.
Целью исследования явилось восстановление и психологическое раскрытие внутренней картины мира гомеровского человека, вьщеление особенностей психики, их содержательная характеристика; а также выявление некоторых механизмов функционирования психики в ее конкретных проявлениях.
Основная гипотеза исследования: восстановление психики гомеровского человека дает нам основания считать, что на заре европейской цивилизации (в самый удаленный период древнегреческой истории) мы имеем дело с принципиально сходным современному типом человеческого мировосприятия и мышления. Вместе с тем мы можем говорить о ряде таких особенностей функционирования психики человека того периода, которые, складываясь в систему, дают особенный психический склад.
Цель исследования и выдвинутая гипотеза обусловили необходимость решения следующих задач:
I. Выделение теоретико-методических основ изучения закономерностей историогенеза психики человека в ее связи с культурным развитием человечества.
II. Рассмотрение возможностей практического применения метода психолого-исторической реконструкции к материалу гомеровского периода древнегреческой истории и разработка структурно-циклической методики исследования.
III. Обоснование источниковой базы проведения психолого-исторической реконструкции и выбор эпических поэм Гомера "Илиады" и "Одиссеи" в качестве основного материала.
IV. Сравнение психики гомеровского человека и человека современной цивилизации.
V. Восстановление конкретных особенностей психики гомеровского человека.
VI. Рассмотрение вопроса о возможности экстраполяции психических характеристик гомеровских героев на человека гомеровского времени.
В качестве методологической основы исследования использовались системный и комплексный подходы к анализу психики.
Для успешного решения поставленных задач в качестве теоретических оснований используются:
• методологические идеи психологов, философов и историков о возможностях и сути психолого-исторических исследований по культурному наследию (И.Мейерсона, Ж.-П.Вернана, Л.П.Карсавина, А.Я.Гуревича, Л.Февра);
• теоретические положения С.Л.Рубинштейна о психике человека как продукте исторически развивающейся практики, положения П.Жане, Л.С.Выготского, А.Р.Лурии, А.Н.Леонтьева о социо-культурной обусловленности психики:
• принцип деятельностной обусловленности психики как предпосылки для анализа психического развития (С.Л.Рубинштейна, А.Н.Леонтьева).
• общие закономерности генетических теорий психики, которые можно проследить на материале онтогенеза (Ж.Пиаже, Л.С.Вьіготский, А.Валлон, В.Штерн, П.П.Блонский), антропогенеза (Л.Леви-Брюль, Н.Я.Марр, Д.В.Бубрих, БА.Фролов, А.Ф.Анисимов), а также определенные параллели которые устойчиво отмечаются в филогенезе и онтогенезе многими учеными (П.П.Блонский, В. Штерн, Ст.Холл);
• наличие закономерностей культурного развития человечества, отмечаемые рядом культурологов, психологов и историков науки (В.Н.Романов, Ф.Х.Кессиди, Ф.Кликс, Ж.-П.Вернан, К.Ясперс, Дж.Сартон, Р.Отто, Дж.Ллойд, Ф.Корнфорд);
• представления философов, историков и филологов о переменах в культуре и языке Древней Греции в первом тысячелетии до нашей эры (С.С.Аверинцев, А.Ф.Лосев, А.А.Тахо-Годи, О.М.Фреденберг, В.И.Ярхо).
Методические основания исследования: для достижения поставленной цели и получения достоверных результатов в работе получил дальнейшее развитие метод психолого-исторической реконструкции. Главное отличие предлагаемой нами процедуры реконструкции состоит в том, что она не является линейной (как у Л.В.Спицьшой), а структурной и принципиально циклической. В основу данного метода положена система постоянной проверки имеющихся исследовательских установок, возникающих в ходе реконструкции гипотез, а также привлечение материалов, накопленных в смежных областях человекознания.
Достижение поставленной цели и решение намеченных в работе задач определило выбор круга привлекаемых источников. Учитывая всю сложность проведения психолого-исторического исследования на материале столь удаленной эпохи было проведено общее изучение сохранившегося литературного наследия древней Греции 8 - 5 вв. до н.э.: эпоса [45,47, 50], лирической поэзии 7 -6 вв. до н.э. [114, 118, 130, 173], философии 6 - 4 вв. до н.э. [79, 121, 158, 181,
192], драматургии [12, 59, 174, 176]. В результате был сделан вывод, что успешное осуществление реконструкции психики человека эпохи зарождения современной культуры может быть реализовано, во-первых, на основе определенного временного периода, (а не всего первого тысячелетия до н.э.), а, во-вторых, на однородном материале. В качестве источниковой базы были выбраны эпические поэмы Гомера "Илиада" и "Одиссея", которые обладают наибольшими преимуществами для исследования.
Положения выносимые на защиту.
1.Теоретически возможно исследование психики людей удаленного прошлого, опираясь на метод психолого-исторической реконструкции.
2.Метод психолого-исторической реконструкции, базирующийся на основных принципах исторической психологии, должен быть основным при изучении проблем исторической психологии. Для воссоздания психики людей удаленных эпох наиболее продуктивной видится структурно-циклическая методика, используемая в настоящем исследовании. Опираясь на психологическую модель она открывает возможность для наиболее полного извлечения психологических данных из непсихологических по своей природе источников и привлечения материалов смежных дисциплин.
3.Имеется принципиальное сходство функционирования психики гомеровского и современного человека.
4.Вместе с тем существует ряд особенностей психического развития гомеровского человека: включенность внутреннего мира в более тесную связь с внешним; преобладание наглядно-образного мышления над абстрактно-логическим; специфика проявлений самосознания и регуляции поведения; взаимосвязь развития психики и особенностей ценностных ориентации.
Обоснованность и достоверность полученных результатов определяется следующими моментами. Во-первых, реконструированные особенности психики гомеровского человека согласуются с общетеоретическими закономерностями, выделяемыми генетическими теориями. Во-вторых, они подтвержда
ются многочисленными данными филологии, языкознания, философии, истории. В-третьих, процесс исследования опирался не столько на содержательную сторону событий, сколько на процессуальную, что обеспечивало получение материала, в меньшей степени подвергающегося субъективности толкователя, в-четвертых, выделенные особенности человека гомеровского периода имеют развитие в архаический и классический периоды (7-4 вв. до н.э.), что прослежено нами на более широком круге источников соответствующих периодов.
Научная значимость работы.
Научная значимость проблемы, затрагиваемой в этом исследовании, определяется ее местом как в исторической и общей психологии, так и возможностями практического использования. Особое значение имеет теоретическая значимость работы.
Теоретическая значимость работы может быть рассмотрена в нескольких аспектах. Во-первых, решение поставленной проблемы вносит определенный вклад в теоретическую и методическую разработку нового направления в психолого-исторических исследованиях. Решается задача построения комплексной методологии исследования. Дается обобщающий анализ проблемного поля исторической психологии и имеющихся достижений в заданном направлении. Во-вторых, ставится проблема создания собственного метода исторической психологии, которая решается с помощью дальнейшего развития метода психолого-исторической реконструкции. Особое внимание уделяется вопросу о создании психологических моделей, используемых при реконструкции на материале удаленного прошлого. В-третьих, в работе решается вопрос о возможностях поиска закономерностей развития психики в истории. Практическая часть исследования дает богатый исходный материал для решения этой проблемы в рамках общей психологии, посвященной антропогенезу психики. В-четвертых, это одно из немногих историко-психологических исследований конкретного исторического материала, который не являлся объектом последовательного изучения психологами.
Практическая значимость исследования заключается, во-первых, в возможности использования результатов работы при подготовке курсов лекций и учебных пособий по истории, исторической психологии. Во-вторых, углубление знаний в области исторической психологии способствует разработке как современных теоретических, так и научно-практических проблем психологии. Предлагаемая процедура реконструкции может быть использована в других психолого-исторических исследованиях.
Апробация работы.
Результаты исследования докладывались на конференциях: II международной конференции по исторической психологии российского сознания "Провинциальная ментальность России в прошлом и будущем" (1997 г.), V международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам "Ломоносов - 98". Работа обсуждалась на заседаниях лаборатории по истории психологии и исторической психологии ИП РАН (1996,1997, 1998).
Структура и объем работы.
Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Характеристика исторической психологии как междисциплинарной области исследования
Данная работа является конкретным психолого-историческим исследованием, выполненном на материале эпических поэм, относящихся к гомеровскому периоду древнегреческой цивилизации. Привлекаемый материал и разрабатываемый метод, с одной стороны, обуславливают новизну подхода, который, с другой стороны, в значительной степени опирается на достижения предшественников. Для того, чтобы наметить теоретические основы собственной работы и определить ее место в совокупности уже проведенных исследований, в данной области психологии следует остановиться на более общих проблемах исторической психологии. Необходимость этого шага диктуется рядом существенных причин. Главная заключается в том, что на сегодняшний день решение психолого-исторических задач, поставленных в настоящем исследовании не может быть осуществлено как простое продолжение одной из линий наших предшественников.
Историческая психология развивается на стыке 2-х наук, одна из которых в значительной степени построена на естественнонаучной методологии, а другая на теории гуманитарного знания. Такой синтез делает неизбежным наличие проблем, связанных не столько с разработкой общих принципов или конкретных методов, сколько с попыткой их органичного и продуктивного соединения, Приходится признать, что в психологии до сих пор отсутствуют исследования, которые бы преодолевали этот разрыв и намечали конкретные пути для реконструкции психического склада человека минувших эпох.
Цель представленного в этой работе обзора заключается в освещении только тех моментов, которые оказали непосредственное влияние на наше исследование. Для дальнейшей работы считаем необходимым, во-первых, обозначить собственную позицию и те общеметодологические положения, которые могут явиться основанием для дальнейшего развития собственного метода, который, безусловно, опирается на достижения предшествующих исследований. Во-вторых, осветить те исследования, в непосредственной дискуссии с которыми шло настоящее исследование и без освещения которых многое покажется непонятным или, по крайней мере, не последовательным.
Необходимо признать, что единой интегрированной науки с общей разработанной методологической базой, предметом исследования и языком и по сей день не существует. Ирония судьбы состоит в том, что даже последний учебник по исторической психологии ведущий специалист в данной области В.А.Шкуратов начинает следующими словами "в современном человекознании науки с таким названием нет, а есть исследования на стыке истории и психологии" [166, с. 11]. Мы полагаем, что объективная потребность в такой науке была и есть на сегодняшний день, а ее двигателем остается неистребимый интерес к другому, к инаковости (другому народу, народу в прошлом), поскольку это способ увидеть различия, т. е. понять себя. Подобное деление на "мы" и "они" относится к древнейшим слоям психики. Б.Ф.Поршнев полагал, что "первым актом социальной психологии надо считать появление в голове индивида представления о "них" [117, с. 81]. Можно с уверенностью констатировать, что тема человека прошлого является чрезвычайно привлекательной, но разные направления подходят к ней со своей стороны, отсюда и отсутствие единства, и пестрота исследований. По-видимому дело в самой этой сфере, в комплексности объекта исследований, который многие ученые разных направлений считают своим.
Работа по классификации и систематизации исследований на стыке истории и психологии проведена на сегодняшний день достаточно основательно [25, 26, 164, 165]. Для дальнейшей работы хотелось бы остановиться на ключевых вопросах, связанных с междисциплинарным характером исследования: во-первых, еще раз подчеркнуть необходимость комплексной методологии, поскольку историческая психология является наукой пограничной, как явствует из всей истории этого подхода, во-вторых, на современном этапе развития науки показать возможность психолого-исторических исследований на материале удаленных исторических эпох, в-третьих, обсудить специфику области исследования и критерии собственно психологических исследований.
Обоснование источниковой базы для реконструкции психики человека гомеровского периода
Поскольку психолого-историческая реконструкция ставит перед собой задачу воссоздать особенности психики людей определенного периода, используя имеющийся материал данного времени, постольку сам метод органически включает в себя проблемы источниковедения. Как правило, имеющийся материал бывает непсихологический по своему содержанию, из которого исследователь вычерпывает психологическое содержание. И это производное содержание, с очевидностью, будет связано с первичным.
Сложности при выборе подходящих источников теснейшим образом связаны с проблемой верификации знаний, получаемых с помощью метода истори-ко-психологической реконструкции. Для того, чтобы результаты конкретного исследования были достоверны для данной эпохи в целом, необходимо из имеющихся материалов отобрать те, которые несут существенные черты и, как следствие, наиболее полно и адекватно отражают специфику целого периода.
В зависимости от того, какой период берется для изучения, могут встречаться самые разные сложности с выбором подходящих источников:
слишком широкий круг имеющихся источников и, как следствие, практическая невозможность охватить весь имеющийся материал и необходимость ограничения;
недостаток дошедших до нашего времени носителей материальной и духовной культуры далекой эпохи, как следствие - проблема полноты и адекватности исследования;
разнородность материала и, как следствие проблема сопоставления данных разных источников;
проблема временной датировки найденных источников и, как следствие -трудности временного обозначения реконструируемого периода.
В уже упоминавшемся исследовании Л.В.Спицьша столкнулась с первой из приведенных трудностей, поскольку материалов, относящихся к указанному периоду, было бесконечное множество. Она решила свою проблему, вьщелив наиболее значимые с ее точки зрения области и подобрав к ним соответствующий круг источников.
Приступая к психолого-исторической реконструкции особенностей психики человека столь удаленного периода, как древнегреческая эпоха мы сталкиваемся скорее с последними тремя трудностями из выше перечисленных. Во-первых, круг источников ограничен, а то, что дошло до нашего времени, подчас является жалкими фрагментами исходного богатейшего материала, упоминания о котором мы находим у более поздних авторов. Во-вторых, если брать всю совокупность имеющихся источников, то возникает проблема сопоставления имеющихся материалов духовной культуры, которые отражают различные стороны не только бытия человека того периода, но и особенностей психики. Так, содержание литературных произведений (эпических поэм, трагедий, комедий и лирики) неразрывно связано с особенностями традиционной формы их изложения и нет никакой реальной возможности разделить форму и содержание. В то же время есть основания предполагать, что и сама различная форма произведений отражает, некоторые особенности душевного склада людей той эпохи. Также философские и научные трактаты, являющиеся предметом рефлексии, уже не могут отражать душевную жизнь во всей ее полноте, представляя в значительно большей степени ее интеллектуальную сторону. Вместе с тем возникают серьезные методологические трудности, если брать все имеющиеся в наличии источники как простую сумму данных.
Последняя трудность, с которой мы сталкиваемся при выборе источника, возникает в том случае, если мы обращаемся к более раннему материалу - гомеровскому периоду древнегреческой истории. Несмотря на изыскания филологов и археологов в течение уже, по крайней мере, нескольких столетий, вопрос о датировке эпических произведений остается довольно расплывчатым, а отсюда возникают трудности с подбором материала для исследования определенной эпохи. Все эти проблемы источниковедения приводят к тому, что, проводя психолого-историческую реконструкцию особенностей психического склада древнего грека, приходится двигаться не столько в направлении выбора источников в соответствии с поставленной задачей, сколько в направлении осознания возможностей реконструкции на материале данного периода в зависимости от имеющихся источников и уже в соответствии с этим - решения об окончательном подборе данных для анализа.
Принципиальное сходство механизмов функционирования психики современного и гомеровского человека
Обоснование этого положения представляет интерес, в первую очередь, для психологов и представителей тех направлений человекознания, которые склонны признать идею генезиса человеческой психики на протяжении исто-рии . В качестве критериев сходства психики современного человека и героев гомеровских поэм бьши выбраны следующие: наличие причинно-следственных связей как основного механизма умозаключения, сходство в структуре познавательных процессов и достаточно высокий уровень развития внутреннего плана.
Если вспомнить значение "коллективных представлений" в жизни людей современных традиционных обществ и "магического мировосприятия" у детей, то становится очевидно, что роль причинно-следственной логики, опирающейся
Скажем для классической филологии такая постановка вопроса никогда не была актуальной. на закон противоречия, может быть различной. При исследовании непонятных теперешней науке явлений она констатирует иное соотношение между исследуемыми традиционными психическими функциями. Так, Леви-Брюль при описании особенностей психики первобытных людей отмечал, во-первых, что функции мышления на себя в значительной степени взяло восприятие, и как следствие законы такого мышления оказались иными . Во-вторых, предельно конкретное мышление, плохо оперирующее соподчиненными связями, передает часть своих функций памяти. Строго говоря, выявление структуры познавательных процессов занятие довольно условное, к нему прибегает современная психология для научного расчленения изначально целостной душевной жизни. Вместе с тем, подобное деление является своеобразным языком: если удается описать на нем некоторый психический феномен, то он может считаться укладывающимся в рамки современных представлений.
Сопоставим мышление гомервского человека и современного. На основании более дифференцированного анализа рассмотрим общее и различное в протекании мыслительной деятельности. В современном сознании понятие "мышление" объединяет довольно широкий круг феноменов. При обсуждении возникающей при этом проблемы, во-первых, необходимо определить, о каких явлениях идет речь, во-вторых, выбрать такие случаи, которые имеют сходное содержание в различных обществах. Вследствие того, что мы имеем дело с ограниченным материалом круг и возможности анализа рассматриваемых нами феноменов сужен: гомеровского человека нельзя поместить в экспериментальную ситуацию, чтобы судить о механизмах его мыслительной деятельности. В текстах были выбраны для изучения ситуации решения героями поэм проблемных ситуаций. Мы проанализировали решение практических задач, направленность мыслительного процесса и скрытую логику суждений.
Обратим внимание на вопрос о законе умозаключений, являющимся основой любой мыслительной деятельности. Несмотря на то, что Леви-Брюль выдвигает тезис о том, что механизмом пралогического мышления является мистический закон сопричастий, он не может отрицать, что часто в индивидуальном опыте наряду с законом коллективных представлений действует закон противоречия. Самые примитивные люди способны в конкретных ситуациях делать элементарные выводы. Несмотря на эти уступки, Леви-Брюль уверен не в количественном, а в качественном отличии первобытного и современного мышления, основываясь на том, что "мы никогда не проникнем в сущность" туземного мышления, никогда не сможем проследить ход мысли дикаря. Иными словами, по Леви-Брюлю, в большей части случаев дикарь строит свою мысль на улавливании некоторых мистических связей. Иногда они объективированы в виде ритуалов и обычаев, и тогда он действует вполне непротиворечиво, если учесть содержание его родового опыта. В отдельных случаях он поступает сходно с действиями современного человека.
