Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретические и методологические основы профилактики аддиктивного поведения младших школьников с задержкой психического развития 9
1.1. Современные представления о психологических факторах риска аддиктивного поведения 9
1.1.1. Понятие аддиктивного поведения. 9
1.1.2. Научные концепции аддиктивного поведения 14
1.1.3. Индивидуально-психологические факторы риска аддиктивного поведения 28
1.2. Клинико-психологическая характеристика детей с задержкой психического развития в структуре риска аддиктивного поведения 45
1.3. Теоретические основы построения программ профилактики аддиктивного поведения 57 2 Организация и методы исследования
2.1. Объект и организация исследования 77
2.2. Методы исследования 86
3. Индивидуально-психологические факторы риска аддиктивного поведения у младших школьников с задержкой психического развития 97
3.1. Установка к употреблению психоактивных веществ 97
3.1.1. Информационный компонент установки к употреблению психоактивных веществ 97
3.1.2. Оценочный компонент установки к употреблению психоактивных веществ 101
3.1.3. Поведенческий компонент установки к употреблению психоактивных веществ 107 3.2 Особенности личности и специфика школьной дезадаптации в структуре риска аддиктивного поведения 124
3.2.1. Особенности самооценки и ценностных ориентации 125
3.2.2. Система значимых отношений 128
3.2.3. Эмоционально-личностные признаки риска 132
3.2.4. Специфика школьной дезадаптации 139
3.3. Структура взаимосвязей показателей риска аддиктивного поведения 142
3.4. Факторная структура риска аддиктивного поведения 162
4. Влияние профилактики аддиктивного поведения младших школьников с задержкой психического развития на индивидуально-психологические факторы риска 175
4.1. Изменение показателей установки к употреблению психоактивных веществ 175
4.1.1. Изменения показателей информационного компонента установки к употреблению психоактивных веществ 176
4.1.2. Изменение показателей оценочного компонента установки к употреблению психоактивных веществ t 180
4.1.3. Изменение показателей поведенческого компонента установки к употреблению психоактивных веществ 184
4.2. Изменение эмоционально-личностных показателей риска адцикции к психоактивным веществам и показателей дезадаптации 194
4.2.1. Изменение показателей самооценки и ценностных ориентации 194
4.2.2. Изменения в системе значимых отношений 196
4.2.3. Изменение эмоционально-личностных показателей риска адцикции к психоактивным веществам 199
4.2.4. Изменение выраженности признаков школьной дезадаптации 202
5. Обсуждение результатов 203
6. Выводы 216
7. Библиография 218
8. Приложения 231
8.1. Комплекс психодиагностических методик 231
8.2. Факторная структура риска аддиктивного поведения младших школьников 261
8.3. Программа профилактики аддиктивного поведения 265
- Современные представления о психологических факторах риска аддиктивного поведения
- Индивидуально-психологические факторы риска аддиктивного поведения
- Информационный компонент установки к употреблению психоактивных веществ
- Изменения показателей информационного компонента установки к употреблению психоактивных веществ
Введение к работе
Актуальность исследования.
Начавшееся с середины 80-х годов реформирование политической социально-экономической жизни страны привело к обострению социальных проблем. За последние годы проблемы отклоняющегося поведения несовершеннолетних приобрели новые качественные и количественные характеристики. Одним из наиболее частых проявлений девиантного поведения у детей и подростков является аддиктивное поведение, и, в частности, злоупотребление психоактивными веществами (ПАВ).
Согласно статистическим данным, за последние десять лет отмечается значительный рост наркологических заболеваний: в начале XXI века число впервые обратившиеся потребителей наркотических средств за наркологической помощью составило 62,5 тысячи человек, тогда как в начале 90-х годов XX века обратились всего 6,4 тысяч потребителей наркотических и токсических веществ (Российский статистический ежегодник, 2001). По данным ряда экспертов, реальная распространенность наркозависимости среди населения России в 5-10 раз превышает цифры официальной статистики (А. Ю. Егоров, 2000; Л. С. Шпиленя, 2003).
Среди основных тенденций, характеризующих наркологическую ситуацию в России, наибольшую тревогу вызывает неуклонное омоложение потребителей психоактивных веществ, отмечены случаи употребления ПАВ детьми 6-7 лет. Установлено, что чем раньше произошло приобщение к ПАВ, тем быстрее формируется наркозависимость, тем тяжелее течение наркомании как болезни, больше негативных личностных, социальных и медицинских последствий злоупотребления ПАВ, и тем меньше эффективность реабилитационных программ. Социальные последствия в результате изменений личности, вызванных приемом наркотиков, затрагивают не только самих наркоманов, но и окружающих их людей и общество в целом.
Современный подход к решению проблемы аддикции к ПАВ предполагает приоритет профилактической работы с детьми и подростками, ведение которой
должно начинаться до наступления подросткового возраста, определяемого как «критический» для начала формирования аддиктивного поведения (Концепция злоупотребления ПАВ...,2000).
Несмотря на активную разработку в настоящее время антинаркотических образовательных программ, в том числе нацеленных на работу с младшими школьниками (А.Г.Макеева, 1995; О.Л.Романова, 1998), ни одна из опубликованных программ не предусматривает проведение профилактической работы с учащимися специальных (коррекционных) образовательных учреждений для детей с задержкой психического развития (ЗПР), и не учитывает их клинико-психологические особенности. В то же время, практически все исследователи феномена ЗПР указывают на высокий риск возникновения у данной категории детей различных нарушений поведения, в том числе аддиктивных (Г.Е.Сухарева, 1973; М. С. Певзнер, 1973; К.С.Лебединская, М. М. Райская, 1980, 1984; Г.В.Грибанова, 1988, 1990; Л. М. Шипицына, Е. С. Иванов, 1992; и другие).
Поэтому научное изучение факторов, характеризующих риск формирования у детей с ЗПР аддиктивного поведения, необходимое для разработки адекватных особенностям развития детей технологий ведения профилактической работы в образовательном учреждении, является весьма актуальным.
Цель исследования: изучение индивидуально-психологических факторов риска формирования у младших школьников с ЗПР аддикции к ПАВ, и разработка с их учетом программы профилактики аддиктивного поведения.
Задачи исследования:
изучить специфику информационного компонента установки младших школьников с ЗПР к употреблению ПАВ;
изучить специфику оценочного компонента установки младших школьников с ЗПР к употреблению ПАВ;
изучить специфику поведенческого компонента установки младших школьников с ЗПР к употреблению ПАВ;
изучить выраженность неспецифических индивидуально-психологических факторов рисков аддиктивного поведения у младших школьников при ЗПР;
исследовать структуру риска аддиктивного поведения младших школьников с задержкой психического развития;
разработать и апробировать программу профилактики аддиктивного поведения для младших школьников с задержкой психического развития, построенную с учетом наиболее значимых для данной категории детей факторов риска аддикции;
исследовать динамику информационного, оценочного и поведенческого компонентов установки детей с задержкой психического развития к употреблению ПАВ в связи с проведением профилактической работы;
исследовать динамику показателей неспецифических факторов риска аддиктивного поведения у младших школьников с ЗПР в связи с проведением профилактической работы, и определить эффективность разработанной профилактической программы.
Объект исследования: учащиеся начальных классов специальных (коррекционных) школ для детей с ЗПР и общеобразовательных школ г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Общая выборка— 100 человек.
Предмет исследования: индивидуально-психологические факторы риска аддиктивного поведения: установка к употреблению ПАВ, личностные особенности и дезадаптация.
Гипотеза исследования
Младшие школьники с задержкой психического развития являются группой повышенного риска формирования аддикции к ПАВ. Риск аддиктивного поведения у детей с задержкой психического развития преимущественно связан с эмоционально-личностными характеристиками детей, обусловленными клиническими проявлениями дизонтогенеза, а также недостатком способности прогнозирования последствия своего поведения и его
регуляции. Проведение работы по профилактике аддиктивного поведения с учетом клинико-психологических особенностей детей, начиная с младшего школьного возраста, способствует снижению риска формирования аддикции.
Методы исследования наблюдение, экспертная оценка, проективный метод, метод анализа документов, методы математической статистики. Разработан и применен комплекс психодиагностических методик, позволяющий изучить признаки риска аддиктивного поведения.
Положения, выносимые на защиту:
Младшие школьники с задержкой психического развития относятся к группе повышенного риска формирования аддикции в связи с неумением прогнозировать последствия своего поведения, и осуществлять его регуляцию;
Риск аддиктивного поведения детей с задержкой психического развития связан с эмоционально-личностными характеристиками детей, обусловленными дизонтогенезом, и в неблагоприятных микросоциальных условиях трансформирующимися в атарактическую, конформную и компенсаторную модель аддикции;
Профилактика аддиктивного поведения, направленная на уменьшение наиболее значимых для младших школьников с задержкой психического развития факторов риска аддиктивного поведения с учетом клинико-психологических особенностей детей данной категории, способствует снижению формирования аддикции.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования состоит в том, что впервые предпринята попытка изучения риска аддиктивного поведения у младших школьников с задержкой психического развития. Полученные данные о специфике риска аддиктивного поведения при задержке психического развития вносят важный вклад в изучение соотношения клинико-психологических и микросоциальных факторов в структуре риска аддикции.
Практическая значимость исследования. Разработанный комплекс психодиагностических методик исследования установки к употреблению ПАВ,
а также методические подходы к оценке выраженности эмоционально-личностных проблем и характера личностной дезадаптации, могут быть использованы для выявления среди учащихся начальных классов группы повышенного риска формирования аддикции к ПАВ в общеобразовательных и в специальных (коррекционных) школах для детей с ЗПР. Программа профилактики аддиктивного поведения, разработанная и апробированная нами в рамках исследования, может быть использована для проведения практической работы с младшими школьниками. Материалы диссертации могут быть использованы в лекционных и практических курсах профессиональной подготовки специальных психологов и коррекционных педагогов.
Апробация результатов исследования. Результаты исследования были представлены на заседаниях кафедры специальной психологии Санкт-Петербургского государственного университета, в докладах на международной межвузовской научно-практической конференции студентов и аспирантов в Санкт-Петербурге 12-14 апреля 2001 года «Психология XIX век», на международной конференции в Москве 29-30 октября 2001 года «Подростки и молодежь в меняющемся обществе (проблемы девиантного поведения)», а также в рамках курсов повышения квалификации работников образовательных учреждений гг. Санкт-Петербурга (2002, 2003), Сургута (2001), Надыма (2002). По материалам диссертации подготовлено 3 учебно-методические пособия для специалистов образовательных учреждений и программа тренинга предупреждения употребления ПАВ у детей. Основные результаты исследования отражены в 7 публикациях автора.
Структура и объем работы
Диссертация состоит из введения, четырех глав, обсуждения результатов, выводов и приложений. Работа изложена на 270 страницах, содержит 64 рисунка, 2 таблицы, 3 приложения. Библиография насчитывает 232 наименований, из них - 38 на иностранном языке.
Современные представления о психологических факторах риска аддиктивного поведения
Научное осмысление феномена аддиктивного поведения в настоящее время находится в стадии интенсивного формирования, определения понятийно-категориального аппарата и разработки методологических подходов. Отсутствие единой терминологии существенно затрудняет систематизацию существующих теоретических и методических разработок в этой области.
Поэтому необходимо прояснить некоторые основные понятия. Следует подчеркнуть, что целью приводимого ниже анализа основных понятий, которыми оперирует современная теория профилактики аддиктивного поведения, является исключительно уточнение закрепленного за ними значения, а не выработка новых дефиниций.
Центральным понятием в настоящей работе является понятие «аддиктивного поведения» (от англ. «addiction» - склонность к чему-либо (обычно дурному), пагубная привычка). В настоящее время в литературе представлены несколько точек зрения на значение этого термина, что вызывает необходимость более четкого определения семантических границ его употребления.
Впервые термин «аддиктивное поведение» в отечественную научную литературу введен Ц.П. Короленко (1990, 1991, 1993). В своих ранних работах (1990) вслед за зарубежными авторами (W. Miller, 1984), Короленко рассматривает аддиктивное поведение как случаи злоупотребления одним или несколькими веществами, изменяющими психическое состояние (психоактивными веществами), без признаков физической зависимости. Под психоактивными веществами (ПАВ) понимаются химические и фармакологические средства, которые «при потреблении воздействуют на психические процессы, например, когнитивную или аффективную сферы» (Словарь терминов, относящихся к алкоголю, наркотикам и другим психоактивным веществам, 1996. — с. 57).
В более поздних работах Ц.П. Короленко (1991, 1993) расширяет список аддиктивных агентов за счет включения нефармакологических средств. Он трактует аддиктивное поведение как одну из форм деструктивного поведения, которая выражается в стремлении к уходу от реальности посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксации внимания на определенных предметах или активностях (видах деятельности), что сопровождается развитием интенсивных эмоций.
В настоящее время в специальной литературе (Ц.П.Короленко, 1993; Л.Г.Леонова, Н.Л. Бочкарева, 1998; А.В.Худяков, И.В.Ульянова, 1999, и другие) выделено несколько основных видов аддиктивной реализации. Аддиктивным поведением считаются: прием психоактивных веществ, нарушения пищевого поведения, гэмблинг (поведение, связанное с азартными играми, включая компьтерные), интернет-зависимость, зависимость от телесериалов, сексуальные аддикции (гиперсексуальность, промискуетет, фетишизм, пигмалионизм, трансвестизм, эксгибиционизм, вуаеризм), религиозное деструктивное поведение, работоголизм и так далее. Исследователи отмечают, что список аддиктивных агентов может быть увеличен, «теоретически, при определенных условиях, это могут быть любые объекты и формы активности: деньги, работа, физические упражнения» (Девиантное поведение..., 1999, - с.114). Однако, ряд исследователей (Д.В.Семенов, 2001; О.Ю.Кондратьева, 1999) высказывают опасения относительно тенденции к увеличению аддиктивных агентов и универсализации применения «теории аддикции» к различным проявлениям человеческой деятельности. При этом, как справедливо отмечают авторы, нечетко прослеживаются критерии дифференциальной диагностики патологических и непатологических форм аддиктивного поведения, а также остается неясным механизм формирования аддикции, который «... зарождается в глубине психики и характеризуется установлением эмоциональных отношений, эмоциональных связей не с другими людьми, а с неодушевленными предметами или активностью» (Ц.П. Короленко, 1991, - с.9).
Следующим спорным моментом в понимании термина «аддиктивное поведение» является вопрос о соотношении аддиктивного и зависимого поведения. Ряд исследователей (Ц.П. Короленко, 1993; Л.Г. Леонова, Н.Л. Бочкарева, 1998; Девиантное поведение..., 1999) считают эти два понятия синонимичными. Другие (B.C. Битенский с соавт., 1989; А.Е. Личко, B.C. Битенский, 1991) рассматривают аддиктивное поведение как переходную стадию к наркомании как болезни, сближая термин аддикции с клиническим термином «первичный поисковый полинаркотизм» (А.Е. Личко, B.C. Битенский, 1991). Наиболее распространенной является точка зрения на аддиктивное поведение как злоупотребление... без признаков психической и/или физической зависимости от объекта аддикции (W. Miller, 1984; Substance Abuse, 1992; С.А.Кулаков, 1989, 1998, 2001; О.Ю.Кондратьева, 1999; Д.В.Семенов, 2001)
Однако при всем разнообразии подходов, всеми авторами отмечаются как характерные признаки аддиктивного поведения его деструктивный характер и стремление уйти от реальности посредством стимуляции интенсивных эмоциональных переживаний.
В настоящей работе мы будем опираться на определение аддиктивного поведения, предложенное С.А. Кулаковым (1989). С тех же позиций рассматривают феномен аддикции О.Ю.Кондратьева (1999) и Д.В Семенов (2001). Аддиктивное поведение понимается как злоупотребление одним или несколькими психоактивными веществами без признаков индивидуальной психической и физической зависимости, сопровождающееся ухудшением в социальном функционировании, как правило, сочетающееся с другими нарушениями поведения. Такой подход к аддиктивному поведению позволяет рассматривать данный феномен в рамках девиантного поведения как одно из частных проявлений саморазрушающего поведения. Это дает возможность распространить некоторые общие механизмы формирования девиантного поведения на случаи аддикции от ПАВ и при этом выделить ряд специфических характеристик аддиктивного поведения.
Понятие «злоупотребление психоактивными веществами» в трактовке, принятой в настоящей работе, является более широким по отношению к понятию «аддиктивное поведение», поскольку может включать кроме аддиктивного также и зависимое поведение, связанное с употреблением ПАВ -«злоупотребление ПАВ, сопровождающееся зависимостью» (Словарь терминов, относящихся к алкоголю, наркотикам и другим психоактивным веществам, 1996 —с.49).
Понятие злоупотребление психоактивными веществами, получившее широкое распространение в отечественной специальной литературе, посвященной профилактической работе с детьми и подростками, тесно связано с пониманием норм употребления, поскольку сам термин «злоупотребление» введен специалистами ВОЗ для обозначения «употребления ПАВ..., отклоняющегося от норм» (Словарь терминов, относящихся к алкоголю, наркотикам и другим ПАВ, 1996. — с.47)
Индивидуально-психологические факторы риска аддиктивного поведения
Под факторами риска понимаются условия, предрасполагающие к формированию аддикции к ПАВ.
Эксперты Всемирной организации здравоохранения разработали обобщенную классификацию факторов риска наркотизации в зависимости от уровня их проявления. Выделяют четыре уровня проявления факторов риска: 1. Биофизиологический 2. Индивидуально-психологический 3. Микросоциальный 4. Макросоциальный
Рассмотрим подробнее факторы риска приобщения к психоактивным веществам и формирования зависимости от них, проявляющихся на индивидуально-психологическом уровне. При этом, поскольку аддиктивное поведение рассматривается как одна из форм поведенческих девиаций, в ее формировании можно выделить неспецифические факторы, лежащие в основе разнообразных форм отклоняющегося поведения, а также специфические факторы риска, определяющие аддиктивный характер реализации общих деструктивных тенденций. Важность учета неспецифических факторов аддиктивного поведения в профилактической работе неоднократно подчеркивалась исследователями, поскольку, если ведется изолированная работа по профилактике только аддиктивного поведения, то «создаваемое массивом факторов риска, напряжение найдет другой выход. Девиантное поведение примет вид не аддиктивного, а, к примеру, суицидального...» (Предупреждение подростковой и юношеской наркоманиии..., 2000, с. 37). «Специфическими» факторами риска аддиктивного поведения будут считаться факторы, влияние которых обусловливает специфику аддикции к ПАВ по сравнению с другими формами отклоняющегося поведения.
Исследуя индивидуально-психологические факторы риска, специалисты приходят к мнению, что особенности личностной патологии и личного опыта могут обусловливать «неполноценный образ жизни и соответствующую тягу к его компенсации за счет искусственной регуляции своего психоэмоционального состояния с помощью психоактивных средств...» (Предупреждение подростковой и юношеской наркомании..., 2000, с.34). Пожалуй, до настоящего времени большинство исследований, посвященных выявлению факторов риска наркотизации, акцентируют внимание на психопатологических и патопсихологических факторах риска, относящихся к рассматриваемому уровню. В работах последних лет (Социальные и психопатологические предпосылки..., 2001) отмечается предрасполагающая роль в формировании аддикции к ПАВ гебоидного синдрома, характеризующегося сочетанием огрубления личности с невелировании понятий добра и зла, а- и антисоциальными тенденциями, утратой интереса к учебе и труду, расторможением «низших» влечений, а также психическим инфантилизмом (по Г.В. Морозову, 1950). При этом авторы признают, что эти симптомы как предикторы аддикции к ПАВ могут встречаться вне рамок гебоидного синдрома, как монорасстройства или особенности личности. В связи со спецификой настоящего исследования более подробно остановимся на предрасполагающей роли психического инфантилизма, который в рамках задержки психического развития, по мнению исследователей (Социальные и психопатологические предпосылки..., 2001; Е.Ю. Тетенова, 2002), значительно усиливает риск наркотизации. Исследуя преморбид наркозависимых разных возрастных групп, Е.Ю. Тетенова отмечает, что черты психической незрелости в качестве «практически универсального радикала личности подростка-наркомана» (Е.Ю. Тетенова, 2002, с. 4) Среди проявлений психического инфантилизма, умеренно выраженные признаки которого по существу являются нормой у детей и подростков (по В.В. Ковалеву, 1973), наиболее часто в качестве предиктора аддикции к ПАВ выступали следующие: потребность в ярких эмоциональных переживаниях; а также, робость и нерешительность (Социальные и психопатологические предпосылки..., 2001) Авторы связывают последнее с тем, что «у робких и нерешительных детей и подростков часто наблюдается психологическая зависимость от более старших и волевых знакомых. В условиях, когда сбыт наркотиков приносит сверхприбыль, несовершеннолетние с выраженными чертами робости и нерешительности нередко под давлением знакомых, вовлеченных в сферу наркобизнеса, начинают потребление наркотиков» (там же, с.7). Отметим, что точка зрения на робость и нерешительность как симптомы психического инфантилизма разделяется не всеми исследователями.
Наиболее уязвимыми по отношению к вовлечению в наркотизацию (приобщению к злоупотреблению алкоголем и токсикоманиям) считаются подростки с неустойчивым радикалом (А.Е Личко, 1977, 1983). А.Е. Личко считает наиболее предрасположенными к формированию аддиктивного поведения подростков неустойчивого, эпилептоидно-неустойчивого, типа: «Высокая частота алкоголизации подростков неустойчивого типа вполне понятна - страсть к бездумным развлечениям и удовольствию составляет одну из главных черт этого типа. В качестве мотива алкоголизации приводится желание испытать веселое настроение... И именно у неустойчивых и эпилептоидных подростков алкоголизация более всего грозит достичь такой степени, что уже в подростковом возрасте может развиться алкоголизм...» (А.Е. Личко, 1983, с.73). Позднее список склонных к злоупотреблению ПАВ акцентуантов был дополнен. Исследования разных лет (B.C. Битенский с соавт., 1989; А.Е Личко, B.C. Битенский, 1991; Руководство по наркологии..., 2002) доказывают предрасполагающую роль при формировании аддиктивного поведения не только указанных выше, но также истероидной, гипертимной, циклотимической, психастенической, шизоидной акцентуации. Уже само вычленение в преморбиде аддиктивных расстройств противоположных типов делает сомнительной специфичность пренаркотической личности
Информационный компонент установки к употреблению психоактивных веществ
Данный компонент установки исследовался с помощью Методики изучения информационного компонента установки к употреблению ПАВ. Эмпирические данные, полученные с помощью данной методики, были обработаны методом контент-анализа. При сопоставлении ответов детей вопросы анкеты были выделены типичные высказывания, относящиеся к каждому из представленных в методике информационных блоков (см. Регистрируемые показатели по методике). Из типичных высказываний были отобраны ответы детей, свидетельствующие о риске наркотизации, на основе которых были составлены три шкалы риска, соответствующие информационному блоку установки к употреблению ПАВ. Каждая шкала состоит из трех пунктов, отражающих высказывания детей, которые трактуются как показатели риска. Таким образом, были выделены следующие шкалы:
1. Шкала «Интереса» Эту шкалу составляют следующие признаки: - использование сленговых слов и выражений, касающихся темы наркопотребления; - описание способов употребления наркотиков; - знание более трех названий наркотических веществ.
Наличие этих признаков в ответах ребенка свидетельствует о повышенном интересе ребенка к теме наркопотребления. Также наличие таких смысловых элементов в ответах может быть косвенным указанием на то, что ребенок имеет опыт столкновения с наркотиком.
2. Шкала «Недооценки риска». В эту шкалу вошли такие показатели, как: - недооценка опасности разовой пробы наркотика; - описание внешности аддикта как привлекательной или нейтральной, не отражающей последствия употребления; - незнание или игнорирование негативных последствий употребления наркотиков.
Ответы указывают на то, что ребенок не осознает опасность употребления наркотиков.
3. Шкала «Наркогенного окружения» Признаки, составляющие данную шкалу, характеризуют микросоциальное окружение испытуемого, а именно: - наличие знакомых взрослых, употребляющих наркотики; - наличие знакомых сверстников, употребляющих наркотики; - наличие опыта получения предложения попробовать наркотики (в качестве предлагающих были указаны только сверстники)
Ответы испытуемых по данной шкале указывают на вовлеченность ребенка в наркогенную среду.
Показатели риска аддиктивного поведения младших школьников, выявленные с помощью этой методики, наглядно представлены в гистограмме (рис. 6): Как видно из рисунка, в группе испытуемых с ЗПР восемь человек (16% испытуемых экспериментальной группы) в ответах используют сленговые названия наркотиков. Это можно считать показателем наличия интереса к теме употребления наркотиков и косвенным свидетельством вовлеченности ребенка в наркотическую субкультуру. Девять испытуемых с ЗПР (18%) описывают способы употребления наркотиков, преимущественно ингалянтов, четверо (8%) указывают более трех названий наркотических средств. По шкале недооценки риска в экспериментальной группе не считают опасной первую пробу двое детей (4%), описывают внешность аддикта как привлекательную или нейтральную, не отражающую негативные последствия употребления ПАВ, пятеро испытуемых (10%), не знают или игнорируют последствия употребления наркотиков - пять человек (10%). Показатели, свидетельствующие о наркогенном влиянии микросоциального окружения на ребенка, в группе ЗПР представлены следующим образом: пять испытуемых (10%) указывают на наличие в их ближайшем окружении взрослых потребителей наркотиков, пятеро (10%) знакомы с аддиктами-сверстниками, четверо получали предложение попробовать наркотики (8%).
В группе испытуемых с нормальным темпом развития используют сленговые слова и выражения, относящиеся к теме наркопотребления, четыре испытуемых (8% испытуемых контрольной группы). Четверо ребенка (8%) описывают способы употребления наркотиков, знают более трех названий наркотических средств пять человек (10%). По шкале недооценки последствий употребления риск выражен в контрольной группе только у одного человека (2%) по одному показателю, а именно, нейтральной оценке внешности аддикта, не отражающей негативные последствия употребления. У пятерых испытуемых (10%) выявлено наркогенное окружение, представленное взрослыми аддиктами. Трое нормально развивающихся младших школьников (6%) знакомы со сверстниками, употребляющими наркотики. Один из испытуемых (2%) получал предложение попробовать наркотик.
Статистически значимые различия получены по всем показателям риска шкалы «Недооценки риска» и признаку «Описание способов употребления наркотических веществ» шкалы «Интереса». Иными словами, при достаточной осведомленности о технической стороне употребления наркотических веществ, дети с ЗПР чаще не знают или недооценивают последствия употребления ПАВ.
Учитывая то, что на уровне тенденции испытуемые экспериментальной группы чаще получали предложение попробовать наркотическое вещество, можно говорить о том, что учащиеся специальных (коррекционных) школ для детей с ЗПР, являются группой повышенного риска некритичного вовлечения в наркотизацию.
Проведение методики диагностики информационного компонента установки позволяет сделать важные выводы относительно риска употребления психоактивных веществ. Тем не менее, как уже отмечалось ранее, изолированного исследования информационного компонента установки недостаточно, чтобы сделать вывод о степени риска вовлечения ребенка в наркотизацию, поскольку, регулировать поведение человека информация может только тогда, когда становится личностно значимой, то есть проходит процесс оценивания.
Изменения показателей информационного компонента установки к употреблению психоактивных веществ
Динамика показателей установки к употреблению ПАВ рассматривалась с точки зрения изменения проявления трех ее взаимосвязанных компонентов: информационного, оценочного и поведенческого (поведенческой готовности).
Как уже отмечалось ранее, на основе контент-анализа ответов испытуемых были выделены показатели риска, характеризующие информационный компонент установки к употреблению ПАВ, которые составили три шкалы: «Интерес», «Недооценка риска» и «Опыт».
Признаки риска по шкале «Интерес» (указание более трех названий наркотических веществ, употребление наркосленга, описание способов употребления наркотических веществ в качестве ответа на вопрос: «Что такое наркотики?») в ответах ребенка свидетельствует о повышенном интересе ребенка к теме наркопотребления.
Исследование динамики частоты встречаемости указанных признаков в ответах испытуемых экспериментальной группы II до и после проведения занятий по программе профилактики аддиктивного поведения «Волшебная страна чувств» показало, что через месяц после завершения профилактических занятий дети реже использовали сленговые названия наркотических веществ, описывали способы их употребления. Дети также реже актуализировали более трех названий наркотических веществ (рис. 35)
Как показано на рисунке 41, до начала профилактической работы использовали наркосленг трое испытуемых (15%), тогда как после проведения только двое (10%). Описывали способ употребления наркотических веществ пять испытуемых (25%) до профилактических занятий, после прибегали к описанию способ употребления двое испытуемых (10%). Более трех названий наркотических веществ указали два испытуемых до профилактической работы (10%) и один испытуемый — после (5%).
До проведения программы испытуемые либо затруднялись в ответе на вопрос «Что такое наркотики?», либо перечисляли известные им наркотические вещества. После профилактической работы в ответах испытуемых преобладали указания на вредные последствия употребления наркотиков, описание их воздействия на организм и психику потребителей.
Например, Никита (11 лет), имевший опыт употребления ЛНДВ (вдыхания клея), и систематически курящий, на вопрос «Что такое наркотики?» до профилактических занятий ответил: «Карат, героин, кокаин, клей, водка...». После завершения программы профилактики, на тот же вопрос Никита ответил: «Такие вредные вещества, от них человек дуреет. От карата у него может стать плохая память, и он не сможет учиться. Их много, и даже водка тоже может быть как наркотик, тоже голову у человека отнимает... И сигареты тоже как наркотик, к ним привыкает и человек... и не может уже бросить...» и тихо добавил: «... как я...». Стаж курения у Никиты на момент обследования составлял шесть лет.
Таким образом, после проведенной профилактической работы у детей актуализировались не осведомленность о наркотических веществах и способах их употребления, а представления о последствиях употребления ПАВ. Тем самым снижается риск неосознанного, некритичного вовлечения в наркотизацию, то есть опасность негативного влияния наркогенной среды.
В результате проведенной работы по профилактике аддиктивного поведения значительно снизились показатели по шкале «Недооценка риска» (рис 42):
Как видно на рисунке 36, до начала профилактической работы двое детей из экспериментальной группы II (10%) недооценивали опасность первой пробы наркотиков, ответы трех испытуемых (15%) можно интерпретировать как игнорирование негативных последствий употребления наркотических веществ, четверо испытуемых (20%) характеризовали потребителя наркотиков нейтрально или положительно. Из исследуемых признаков риска после профилактической работы был выявлен только один признак привлекательный образ аддикта для одного испытуемого (5%).
Например, до начала профилактической работы Гуля (7 лет 8 мес.) на вопрос «Если один единственный раз попробовать, навредишь здоровью или нет?» ответила: «Ну, один раз не очень». После профилактических занятий на тот же вопрос Гуля дала следующий ответ: «Даже и один раз — это очень вредно. Потому что можно опьянеть или отравиться. И это детям очень вредно, и всем вообще. Поэтому не надо пробовать даже один раз...». На тот же вопрос Тимофей (8 лет) до профилактических занятий ответил: «Может первый раз и ничего, а потом уже привыкнет». После завершения работы по программе он изменил свое мнение: «Уже и первый раз привыкнет, или может заболеть»
