Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Концептуальные основы правового института уголовного преследования 13
1. Понятие уголовного преследования, его теоретическое и практическое значение 13
2. Роль прокурора в осуществлении функции уголовного преследования 34
ГЛАВА II. Осуществление прокурором функции уголовного преследования в досудебном производстве 53
1. Начало уголовного преследования 53
2. Уголовное преследование и предварительное расследование 72
3. Завершение уголовного преследования в стадии предварительного расследования 85
ГЛАВА III. Осуществление прокурором функции уголовного преследования в судебном производстве 103
1. Осуществление функции уголовного преследования в федеральных судах первой инстанции 103
2. Осуществление функции уголовного преследования при пересмотре судебных решений 128
Заключение 142
Библиография 148
- Понятие уголовного преследования, его теоретическое и практическое значение
- Роль прокурора в осуществлении функции уголовного преследования
- Начало уголовного преследования
- Осуществление функции уголовного преследования в федеральных судах первой инстанции
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Демократическое обновление российского уголовно-процессуального законодательства, в первую очередь связанное с принятием и введением в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации 2001 г. , направлено, главным образом, па усиление гарантий конституционных прав и свобод человека и гражданина, упрочение конституционных принципов уголовного судопроизводства, в том числе принципа состязательности сторон, основанного па разграничении процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения уголовного дела (ч. 1 и 2 ст. 15 УПК). Этот исторический шаг был подготовлен всем процессом социально-политических преобразований в жизни российского общества постсоветского периода, важнейшими решениями Конституционного Суда Российской Федерации, принятыми в 90-е годы прошлого века по вопросам уголовного судопроизводства, существенными изменениями и дополнениями, внесенными в тот же период в УПК РСФСР 1960 г., преобразованиями в правоприменительной практике отечественного уголовного судопроизводства.
Закрепленный в УПК институт уголовного преследования, о котором прежде упоминалось лишь в Федеральном законе от 17 января 1992 г. «О прокуратуре Российской Федерации» (ст. I)2, является одной из наиболее значимых новелл современного уголовно-процессуального законодательства, в значительной степени изменивших структуру правоотношений, складывающихся в связи с деятельностью прокурора, начальника следственного отдела, следователя и дознавателя, осуществляемой от имени государства на принципах публичности и состязательности при участии других субъектов уголовного судопроизводства со стороны обвинения (потерпевшего, гражданского истца и их представителей) с целью изобличения виновного в совершении преступления, инкриминируемого подозреваемому или обвиняе-
мому по данному уголовному делу, и привлечения его к уголовной ответственности.
Это, в свою очередь, с неизбежностью поставило вопрос о необходимости научного осмысления роли и места уголовного преследования в системе других процессуальных институтов, исследования его содержания и механизма реализации на практике, а также о роли прокурора в осуществлении уголовного преследования.
Крупномасштабность поставленной проблемы, многие аспекты которой па практике вызывают большие трудности, и недостаточная ее научная разработанность обусловили выбор темы данного диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы исследования. Для разработки данной темы существует обширная научная основа в виде общей теории уголовно-процессуальных функций, созданная видными отечественными правоведами A.M. Лариным, И.Б. Михайловской, И.Л. Петрухиным, В.М. Савицким, М.С. Строговичем, П.С. Элькинд, а также их учениками и последователями. В период, непосредственно предшествовавший принятию действующего УПК, этой проблеме были посвящены диссертационные исследования А.Г. Халиуллина, Е.Л. Никитина и М.Э. Семененко .
Отдельные аспекты данной темы освещались в научных работах О.Я. Баева, Б.Т. Безлепкина, В.П. Божьева, А.Д. Бойкова, А.П. Гуляева, К.Ф. Гуценко, И.Ф. Демидова, В.Г. Джатиева, Л.М. Карнеевой, В.П. Кашепова, П.А. Лупинской, Л.Н. Масленниковой, В.А. Михайлова, Т.Н. Москальковой, А.А. Петуховского, Ю.И. Стецовского, О.П. Темушкина, В.Т. Томина, СП. Щербы и др. Однако на основе УПК 2001 г., который в регулирование уголовного преследования и роль прокурора в ее осуществлении внес ряд принципиальных новелл в духе демократического правового государства, обособленно, комплексно, широкомасштабно в диссертационном плане она еще не разрабатывалась.
Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что теоретическая разработка проблемы уголовного преследования не только не завершена, но и, напротив, должна быть самым активным образом продолжена с учетом накопленного опыта, современных реалий и потребностей российского общества на новом витке его исторического развития, положений новейшего отечественного законодательства и международного права.
Объект и предмет исследования. Объектом настоящего исследования являются носящие многоаспектный и комплексный характер общественные отношения, складывающиеся в связи с реализацией прокурором функции уголовного преследования, тенденции и закономерности, образующиеся в данной сфере правоохранительной деятельности.
Предмет исследования составляют правовое регулирование и правоприменительная практика осуществления прокурором процессуальной функции уголовного преследования, а также научные взгляды по поводу ее содержания и механизма реализации.
Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является широкомасштабное, комплексное изучение различных аспектов проблемы уголовного преследования, разработка теоретически обоснованных положений, касающихся понятия и содержания уголовно-процессуальной функции уголовного преследования и роли прокурора в ее осуществлении, предложений по повышению эффективности правового регулирования данной сферы общественных отношений.
Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи;
Определить понятие и раскрыть юридическую сущность уголовного преследования.
Выявить роль прокурора в осуществлении уголовного преследования,
Раскрыть структуру, содержание и значение правового регулирования уголовно-процессуальных отношений, возникающих при реализации уголовного преследования прокурором.
Раскрыть механизм реализации прокурором функции уголовного преследования на различных стадиях российского уголовного судопроизводства.
Выявить наиболее актуальные проблемы теории, законодательного регулирования и правоприменительной практики уголовного преследования подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, сформулировать и обосновать их решение.
Определить тенденции дальнейшего совершенствования уголовно-процессуального законодательства, регулирующего уголовное преследование, и в русле этих тенденций сформулировать конкретные предложения, направленные на изменение и дополнение действующего УПК.
Методологической основой диссертации послужил комплекс общенаучных и специальных методов познания правовой действительности, выработанных наукой и апробированных практикой. При разработке темы применялись логический, историко-правовой, системный, сравнительный и конкретно-социологический методы исследования.
Диссертация базируется на концепции демократического правового государства, на положениях Конституции Российской Федерации, уголовно-процессуального, уголовного, оперативно-розыскного и другого федерального законодательства, на общепризнанных принципах и нормах международного права, разъяснениях пленума Верховного Суда Российской Федерации, постановлениях и определениях Конституционного Суда Российской Федерации. В ней приняты во внимание закрепленные в приказах и указаниях Генерального прокурора Российской Федерации и МВД России установления, а также обобщения следственно-прокурорской и судебной практики.
Теоретическую базу диссертации составили труды по общей теории права, уголовному и уголовно-процессуальному праву, оперативно-розыскной деятельности и прокурорскому надзору, в которых рассматривались вопросы уголовного преследования и деятельности прокуратуры.
Эмпирическую основу исследования, обусловившую практическую достоверность исследования, составили результаты изучения и обобщения 345 уголовных дел, расследованных прокуратурой Краснодарского края и Хостинского района г, Сочи, а также 226 уголовных дел, рассмотренных судами г. Москвы, Московской обл. и Краснодарского края в 2003-2005 гг.; анкетирования 215 прокуроров и следователей различных звеньев органов внутренних дел Краснодарского края, Московской области и г. Москвы; опроса федеральных судей г. Сочи,
При подготовке диссертации использованы результаты мониторинга введения в действие УПК 2001 г., проведенного в 2002-2004 гг. рабочей группой, созданной совместным распоряжением Комитета по законодательству Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации (третьего созыва) и Администрации Президента Российской Федерации, исследований, проведенных другими авторами, а также личный многолетний опыт работы следователем прокуратуры и прокурором Хостинского района г, Сочи.
Научная новизна и теоретическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в том, что автором диссертации во многом по-новому на монографическом уровне, комплексно и детально исследованы теоретические и научно-практические вопросы уголовного преследования в Российской Федерации и роли прокурора в ее осуществлении. На основе анализа уголовно-процессуального законодательства и соответствующих эмпирических материалов в ней отражена современная практика применения действующего УПК по вопросам осуществления уголовного преследования на различных стадиях уголовного судопроизводства и выявлены современные тенденции, наметившиеся в сфере осуществления названной процессуальной функции.
Рассмотрение малоизученных аспектов исследуемой темы позволило автору сформулировать ряд выводов, обладающих признаками существенной новизны и имеющих значение как для развития теории уголовного судопро-
изводства, так и для совершенствования практической деятельности правоохранительных органов. Диссертантом предложен принципиально новый подход к определению понятия уголовного преследования, раскрыты его признаки и механизм осуществления на различных стадиях уголовного судопроизводства, высказаны предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и правоприменительной практики в части, касающейся вопросов исследуемой темы. Многие другие проблемы исследования, проведенного с учетом пятилетней практики применения новелл УПК, в диссертационном плане разработаны впервые.
На защиту выносятся следующие теоретические мл вод и и положения,
1. Авторское определение уголовного преследования, под которым по
нимается урегулированная нормами УПК и облеченная в процессуальную
форму деятельность прокурора, начальника следственного отдела, следова
теля и дознавателя, осуществляемая от имени государства на основе принци
пов публичности и состязательности при участии других субъектов уголов
ного судопроизводства со стороны обвинения (потерпевшего, гражданского
истца и их представителей) с целью изобличения подозреваемого или обви-
няемого в совершении преступления, инкриминируемого ему по данному уголовному делу, и привлечения его к уголовной ответственности.
Теоретически обоснованное положение о пределах осуществления уголовного преследования, начало которого связано с появлением в уголовном деле процессуальной фигуры подозреваемого или обвиняемого, а окончание - с прекращением уголовного дела или уголовного преследования, либо с вынесением приговора, вступившего в законную силу, либо с решением суда об отказе в удовлетворении надзорного представления.
Вывод о том, что уголовное преследование и соответствующая ему защита осуществляются только в отношении подозреваемого и обвиняемого. Иные лица, участвующие в уголовном процессе, в силу части I ст. 48 Конституции Российской Федерации имеют право на получение квалифицированной юридической помощи, которая может быть оказана в том числе и ад-
вокатом. Правовой статус адвоката-защитника и адвоката - представителя прав и интересов иного лица в уголовном процессе не одинаков и требует различного правового регулирования, В связи с этим включение в часть 3 ст, 49 УПК пункта 4, предусматривающего участие защитника в уголовном деле с момента объявления лицу, подозреваемому в совершении преступления, постановления органа расследования о назначении судсбно-психиатричсской экспертизы, а также пункта 5 о предоставлении лицу права пользоваться помощью защитника с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения пли иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления, представляется теоретически необоснованным, т.к. выпадает из системы правоотношении, связанных с уголовным преследованием. В данном случае речь идет не о подозреваемом, а об иных лицах. Поэтому пункты 4 и 5 целесообразно исключить из части 3 ст. 49 УПК, одновременно дополнив УПК нормой о праве иных лиц на получение квалифицированной юридической помощи и правомочиях адвоката, который ее оказывает в связи с производством по уголовному делу.
4- Уголовное преследование - стержневая функция российской прокуратуры, представляющая собой одно из основных направлений ее деятельности, осуществляемой от имени государства на основе принципов публичности и состязательности и имеющей целью изобличение подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления и назначение ему справедливого наказания,
5. УПК 2001 г, в отличие от ранее действовавшего законодательства значительно расширил круг лиц, в отношении которых начало уголовного преследования осуществляется в особом порядке (ст. 447-448 УПК), Однако в отношении одних категорий таких лиц (член Совета Федерации, депутат Государственной Думы, судья и др,) Генеральному прокурору Российской Федерации (прокурору) предоставлено право принимать решение о возбуждении уголовного дела либо о привлечении в качестве обвиняемого только
на основании заключения судей (судьи) и с учетом соблюдения иных условий (пункты 1-5, 9, 10 части 1 ст. 448 УПК), а в отношении других категорий лиц (Председатель Счетной палаты Российской Федерации, Уполномоченный по правам человека Российской Федерации, депутат и член выборного органа местного самоуправления и др.) Генеральному прокурору Российской Федерации (прокурору) такое право предоставлено независимо от наличия предварительной правовой оценки обстоятельств дела судом (пункты б, 7, 8, 11, 12 ч. 1 ст. 448).
В связи с этим целесообразно было бы унифицировать процедуры принятия решения о начале уголовного преследования лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовному делу.
Законодательное нововведение, согласно которому возбуждение уголовного дела осуществляется только с согласия прокурора (ч. 4 ст. 146 УПК), оказалось в противоречии с реально существующими отношениями, сложившимися в данной сфере, в данное время, в данной криминогенной обстановке, и поэтому следовало бы восстановить апробированное многолетней практикой правило о последующем (а не предварительном) прокурорском надзоре за законностью и обоснованностью решений органов расследования о возбуждении уголовного дела или о прекращении уголовного дела и уголовного преследования по основаниям, предусмотренным законом.
Вывод о том, что практика судебного обжалования следственно-прокурорских решений о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица лишена достаточных теоретических оснований, поскольку принцип разделения функций обвинения, защиты и разрешения уголовного дела исключает возложение на суд обязанности осуществления уголовного преследования.
Прекращение уголовного преследования вследствие примирения потерпевшего с обвиняемым и вследствие деятельного раскаяния виновного (ст. 25 и 28 УПК) по сути своей выходит за пределы компетенции органов уголовного преследования и требует участия судебной власти. В порядке со-
всршспствования УПК следовало бы установить правило, согласно которому такое прекращение производится судом на основании заключения органа расследования, поддержанного прокурором.
9. Вывод о том, что предусмотренная частью 4 ст, 235 УПК процедура
признания недопустимыми доказательств в стадии назначения судебного за
седания нуждается в совершенствовании. Принципу равенства сторон в уго
ловном процессе в большей степени соответствовало бы правило, согласно
которому сторона защиты должна указать, какие конкретно допущены
нарушения требований УПК, а па прокуроре должно лежать бремя
опровержения представленных ею доводов,
10. Предложения о совершенствовании законодательства, регламенти
рующего осуществление уголовного преследования в стадии судебного раз
бирательства по уголовным делам, которое здесь принимает форму поддер
жания государственного обвинения, в части, касающейся:
а) дополнения УПК правилом, согласно которому отказ государствен
ного обвинителя от обвинения должен быть аргументирован ссылкой на одно
из реабилитирующих оснований - отсутствие события преступления, отсут
ствие в действиях подсудимого состава преступления или непричастность
подсудимого к совершению преступления, что влечет за собой постановле
ние судом оправдательного приговора соответственно по одному из указан
ных оснований;
б) изменения УПК, предусматривающего обязанность суда в случае не
согласия потерпевшего с отказом государственного обвинителя от поддер
жания обвинения продолжить судебное разбирательство по уголовному делу
в обычном порядке, обеспечив участие в процессе представителя потерпев- t
шего; если в деле отсутствует конкретный потерпевший, суд не может про
должить судебное разбирательство при наличии отказа государственного об
винителя от поддержания обвинения и прекращает уголовное дело.
Апробация и внедрение результатов диссертационного исследования. Диссертация выполнена, обсуждена и одобрена на заседании сектора проблем правосудия Института государства и права РАН.
Основные теоретические выводы и практические рекомендации изложены автором в опубликованных трех статьях и Комментарии к УПК (под общ, ред. АЛ. Чекалина), где он комментирует статьи 20-23 УПК, а также в выступлениях на научно-практической конференции на тему: «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: год правоприменения и преподавания» (Москва, Академия управления МВД России, 2004), на парламентских слушаниях в Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации «Вопросы повышения эффективности правосудия» (24 октября 2005 г.), на круглом столе в Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации «Конституционный институт неприкосновенности парламентария: проблемы реализации» (20 ноября 2004 г.), на совещании-семинаре, проведенном в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации «Уголовно-правовые средства борьбы с коррупцией» (8 июля 2005 г.) и других.
Результаты диссертационного исследования в части, касающейся предложений о внесении изменений и дополнений в УПК, а также в подзаконные акты, использованы в законопроектной деятельности Правового департамента МВД России и Управления методического обеспечения Генеральной прокуратуры Российской Федерации, о чем составлены акты о внедрении,
Результаты исследования получили применение в учебном процессе Всероссийского института повышения квалификации сотрудников органов внутренних дел и Российской академии Союза юристов Российской Федерации.
Структура диссертации состоит из введения, трех глав? объединяющих семь параграфов, заключения и списка работ, использованных при подготовке диссертации. Наименование и расположение глав и параграфов является результатом научного, логического анализа.
Понятие уголовного преследования, его теоретическое и практическое значение
Уголовно-процессуальная функция уголовного преследования имеет не только сугубо юридическое, но и философское, мировоззренческое значение, поскольку связана с такими категориями, как справедливость, гарантии прав и свобод человека и гражданина, с пониманием сущностного содержания правоотношений на уровне «власть - личность», «государство - гражданин».
Понятие уголовного преследования формировалось в сфере уголовно-правовых отношений, где оно означает право государства подвергнуть виновного в преступлении установленной законом справедливой уголовной ответственности и соответствующую этому праву обязанность виновного лица понести наказание, соразмерное тяжести преступления и степени его виновности. Именно это право государства принято называть правом на уголовное преследование лиц, умышленно или по неосторожности преступивших уголовно-правовой запрет- Оно принадлежит только государству, является его исключительной компетенцией, базирующейся на суверенитете государства, т.е. верховенстве и независимости государственной власти во всей его внутри- и внешнеполитической деятельности и диктуется обязанностью государства обеспечить безопасность личности, общества и самого государства.
Понятие уголовного преследования тесно связано с понятием уголовной юрисдикции государства, под которой понимается сфера действия полномочий государства на уголовное преследование лиц, виновных в совершении преступлений, в пространстве, по кругу лип и по объему ответственности, а также с понятием иммунитета от уголовного преследования определенной категории лиц. К таким лицам не применяются предписания уголовно-процессуального закона на тех же условиях, на которых они применяются к остальным лицам, вступающим в правоотношения в связи с расследованием преступления и отправлением правосудия на территории Российской Федерации ,
Прерогатива государства на уголовное преследование имеет не только национальные, но и международно-правовые аспекты. Согласно ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. с изменениями, внесенными в нее Протоколом № 11 от 1 мам 1994 г,, «каждый, чьи прана и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средепю правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, денег-вовавшими в официальном качестве» . Данное основополагающее положение получило развитие в других международных договорах Российской Федерации3.
Государство как субъект правоотношений, возникающих в связи с совершенным преступлением, реализует свои права и выполняет свои обязанности только через уголовно-процессуальные правоотношения. В силу этого, как отмечалось в научной литературе, «объект материального правоотношения реализуется через объект процессуальных правоотношений. Аналогичный процесс трансформации происходит с субъектом правоотношения. Когда в отношения с обвиняемым «вместо» государства вступает его представитель, происходит..- опосредование одного субъекта другим, вызванное «рождением» уголовно-процессуальных отношений».
Представители государства, уполномоченные вступать от его имени в уголовно-процессуальные правоотношения с обвиняемым и другими участниками уголовного процесса, являются органами уголовного преследования. Полномочия государстпа на уголовное преследование виновных в совершении преступлений делегируются названным органам, приобретая при этом специфическое содержание. Вплоть до вступления в силу провозглашаемого именем государства приговора суда, то есть на всем протяжении досудебного и судебного производства по уголовному делу, уголовное преследование представляет собой «процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления» (п. 55 ст. 5 УПК).
Анализ приведенной законодательной формулировки понятия уголовного преследования позволяет вычленить следующие его признаки: 1) уголовное преследование является процессуальной деятельностью; 2) субъектами уголовного преследования являются участники уголовного процесса, отнесенные законом к стороне обвинения; 3) целью уголовного преследования является изобличение подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.
Признак, согласно которому уголовное преследование представляет собой деятельность процессуальную, означает, что любое отношение, возникающее по поводу уголовного преследования, не может существовать иначе как в форме уголовно-процессуального правоотношения, а любой акт (действие, решение), составляющий содержание уголовного преследования, не может иметь под собой никакого другого основания, кроме как предусмотренного УПК. То есть решение принимается, а действие производится только в порядке, установленном правилами, закрепленными в УПК.
Между тем в юридической литературе высказано утверждение, будто в содержание уголовного преследования входят меры оперативно-розыскного характера, которые по своей цели тоже призваны изобличать подозреваемого в совершении преступления . Однако это мнение не может быть поддержано, поскольку оперативно-розыскная п уголовно-процессуальная деятельность имеют разную правовую природу, средства и методы осуществления, процедуру использования полученных результатов в процессе доказывания по уголовному делу, В научной литературе приводились и другие аргументы против данной точки зрения ,
Роль прокурора в осуществлении функции уголовного преследования
В научной литературе функцией в уголовном процессе (уголовно-процессуальными функциями) называют отдельное направление уголовно-процессуальной деятельности1, вид уголовно-процессуальной деятельности, который отличается особыми непосредственными целями, достигаемыми в итоге производства по делу2, научную категорию, имеющую строго очерченное содержание, характеризующую какое-либо основное направление уголовно-процессуальной деятельности3.
Из содержания ч. 2 ст. 15 УПК явствует, что в уголовном судопроизводстве осуществляются функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела, а из сопоставления данного законоположения с содержанием ст. 20 и 21 УПК вытекает, что понятия функций обвинения и уголовного преследования в тексте уголовно-процессуального закона применяются в основном как тождественные. Хотя следует признать, что некоторые различия между ними всё-таки имеются. Обвинение не применимо, например, к подозреваемому, а значит, оно начинается позднее, с привлечением лица в качестве обвиняемого. Поэтому предпочтительнее, думается, пользоваться понятием уголовного преследования, тем более что оно определено непосредственно в законе.
В истории юридической науки встречались позиции, отрицавшие наличие в отечественном уголовном судопроизводстве функции уголовного преследования (обвинения). Так, В.Г. Даев в свое время утверждал, что «...в советском уголовном процессе функции обвинения... ни у одного участника процессуальной деятельности нет и быть не может» . Подобной точки зрения придерживался и О.Я. Баев, считая её всего лишь результа-том функции расследования , а также некоторые другие авторы . Однако данные позиции никогда не были господствующими, а в условиях нового уголовно-процессуального законодательства утратили перспективу и дискуссионный характер. Хотя следует признать, что проблема соотношения предварительного следствия и уголовного преследования действительно существует и по сей день, однако к нашей работе, посвященной деятельности прокуратуры и прокурора, она прямого отношения не имеет.
Виднейшие процессуалисты называют уголовное преследование стержневой функцией российской прокуратуры4, что подтверждается и нормами закона5, и историей этого правоохранительного органа государстда, н даже структурой звеньев централизованной вертикальной системы органов прокуратуры Российской Федерации2. Её осуществление прокуратурой носит координирующий н руководящий характер по отношению к органам расследования, и из этого исходит не только теория, но и повседневная практика уголовного судопроизводства.
Генеральный прокурор Российской Федерации, требуя от подчиненных ему прокуроров, чтобы деятельность прокуратуры максимально обеспечивала конечную цель уголовного преследования - изобличение ЛИЦ, виновных в совершении преступлений, и привлечение их к уголовной ответствен н ості і, приказывает исходить из того, что в досудебном производстве прокурор является руководителем уголовного преследования (п. 1 приказа Генерального прокурора Российской Федерации от 5 июля 2002 г. № 39 «Об организации прокурорского надзора за законностью уголовного преследования в стадии досудебного производства»), А профессиональное сознание привычно ассоциирует прокуратуру с обвинительной властью3.
Через призму перечня процессуальных актов уголовного преследования, который приводился в предыдущем параграфе, роль прокурора в данной сфере правоотношений может быть охарактеризована следующим образом,
В стадии возбуждения уголовного дела именно прокурору и только ему принадлежит решающее слово в вопросе о начале уголовного преследования путем возбуждения уголовного дела в отношении определенного лица и привлечения, таким образом, данного лица в качестве подозреваемого по уголовному делу (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК), Такое возбуждение допускается только с согласия прокурора (ч. 4 ст. 146 УПК).
В стадии предварительного расследования . а) только при наличии согласия прокурора перед судом может быть возбуждено ходатайство о применении в отношении задержанного меры пресечения в виде заключения под стражу (ч. 2 ст. 91 УПК). Значит, имен но от прокурора и только от него полностью зависит, получит ли продол жение уголовное преследование, начатое в результате задержания данного лица органом дознания или следователем по подозрению в совершении преступления. Кроме того, прокурор в любой момент по собственной ини циативе вправе и обязан освободить кавдого незаконно или необоснован но задержанного по подозрению в совершении преступления, а равно дать органу дознания или следователю, в производстве которых находится уго ловное дело, обязательные для них указания о таком освобождении и, та ким образом, в самом начале прекратить необоснованное уголовное пре следование, предпринятое в отношении данного лица органом расследова ния по своей законной инициативе;
Начало уголовного преследования
Согласно ч. 1 ст. 46 УПК лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело, является подозреваемым, то есть участником уголовного судопроизводства со стороны защиты, наделенным комплексом процессуальных прав, в том числе - знать, в чем он подозревается, давать по этому поводу объяснения, пользоваться помощью защитника и др. (ч. 4 ст. 46 УПК). Возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица означает начало его уголовного преследования и обладает всеми признаками данного понятия. Таким образом, в подобных случаях уголовное судопроизводство приобретает состязательный характер сразу, как только возникло уголовное дело.
Существенным нововведением в правовом регулировании такого начала уголовного преследования является правило, согласно которому возбуждение уголовного дела, в том числе и в отношении конкретного лица, допускается только с согласия прокурора, которому предшествует следующая процедура. Дознаватель или следователь, приняв решение о возбуждении уголовного дела, выносит об этом постановление (ч. 1 ст. 146 УПК), которое незамедлительно направляется прокурору. К постановлению прилагаются материалы проверки сообщения о преступлении, а в случае производства отдельных следственных действий по закреплению следов преступления и установлению лица, его совершившего (осмотр места происшествия, освидетельствование, назначение судебной экспертизы), -соответствующие следственные документы (протоколы и постановления). Прокурор, получив постановление, осуществляет одно из следующих действий: незамедлительно дает согласие на возбуждение уголовного дела либо выносит постановление об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела или о возвращении материалов для дополнительной проверки, которая должна быть проведена в срок не более 5 суток. О решении прокурора следователь, дознаватель в тот же день уведомляет заявителя, а также лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело (ч, 4 ст. 146 УПК).
Вышеизложенные законоположения уточнены правилами и указаниями, содержащимися в приказе Генерального прокурора Российской Федерации от 5 июля 2002 г. № 39 «Об организации прокурорского надзора за законностью уголовного преследования в стадии досудебного производства»1. Для оперативного рассмотрения вопросов, связанных с дачей согласия на возбуждение уголовного дела, согласно данному приказу введено дежурство прокурорских работников в нерабочее время (включая выходные и праздничные дни), которые правомочны принимать процессуальные решения (п. 2/7).
Согласно изданным в прокуратурах приказам о распределении обязанностей надзор за осуществлением предварительного расследования следователями прокуратуры возлагается непосредственно на прокурора района, города или иной соответствующей прокуратуры. Надзор за осуществлением предварительного следствия и дознания другими правоохранительными органами обычно возлагается на одного из заместителей прокурора. Во исполнение названного приказа в рабочие дни, в том числе в ночное время, рассмотрением постановлений следователей и дознавателей о возбуждении уголовных дел занимается непосредственно прокурор или заместитель, на которого возложены функции по надзору за осуществлением предварительного следствия и дознания. На выходные и праздничные дни составляется отдельный график дежурств, который утверждается приказом соответствующего прокурора. Дежурство в праздничные и выходные дни осуществляется прокурором, а также заместителями прокурора независимо от возложенного па них надзора.
Зачастую решение о возбуждении уголовного дела следователь или дознаватель может принять только после производства предусмотренных законом первоначальных следственных действий, а также сбора и анализа материалов проверки повода к возбуждению уголовного дела, в том числе объяснений очевидцев, характеристик, заключений по результатам ревизий, рапортов о проделанной оперативной или розыскной работе и т.д. Учитывая, что вышеуказанные проверочные мероприятия могут проводиться на значительном удалении от места нахождения надзирающего прокурора, на практике нередко возникают коллизии, связанные с исполнением требований ч. 4 ст. 146 УПК, с одной стороны, и соблюдением принципов уголовного судопроизводства о защите прав и законных интересов потерпевших от преступлений, о законности производства следственных действий, - с другой.
Своевременное раскрытие и расследование преступления, пресечение его общественно-опасных последствий, установление и задержание преступника, закрепление следов преступления зачастую требует от следователя и дознавателя срочного проведения ряда следственных действий, проще говоря, работы «по горячим следам». Однако без вынесения постановления о возбуждении уголовного дела производство следственных действий, за исключением неотложных, невозможно. Если постановление о возбуждении уголовного дела можно составить непосредственно па месте преступления, то выезд к прокурору, находящемуся на значительном удалении от места преступления, и возвращение обратно к месту производства следственных действий может занять длительное время. Однако значительный перерыв по времени в следственных действиях может повлечь невосполнимую утрату доказательств, дать шанс преступнику скрыться от правосудия, уничтожить изобличающие его следы преступления.
Осуществление функции уголовного преследования в федеральных судах первой инстанции
Предшествующей рассмотрению и разрешению уголовного дела по существу в федеральных судах первой инстанции является стадия назначения судебного заседания. Её задача состоит в том, чтобы не допустить в судебное разбирательство по существу уголовное дело, должным образом к этому разбирательству не подготовленное, содержащее такие изъяны досудебного производства, которые объегатшпо препятствуют началу судебного производства в следующей, главной и центральной стадии уголовного процесса.
Главным участником уголовно-процессуальной деятельности в данной стадии является судья, который осуществляет эту деятельность единолично, независимо от характеристики уголовного дела, а основное её содержание составляют следующие правоотношения. По каждому поступившему уголовному делу судья должен в отношении каждого из обвиняемых выяснить: 1) подсудно ли уголовное дело данному суду; 2) вручены ли копии обвинительного заключения или обвинительного акта; 3) подлежит ли отмене или изменению избранная мера пресечения; 4) подлежат ли удовлетворению заявленные ходатайства и поданные жалобы; 5) приняты ли меры по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, и возможной конфискации имущества; 6) имеются ли основания проведения предварительного слушания, предусмотренные ч. 2 ст. 229 УПК (ст. 228 УПК), По результатам такого выявления принимается одно из следующих решений: 1) о направлении уголовного дела по подсудности; 2) о назначении предварительного слушания; 3) о назначении судебного заседания {ч, 1 ст. 227 УПК).
По сравнению с УПК РСФСР 1960 г, принципиально новым является то, что теперь в данной стадии может проводиться предварительное слушание по уголовному делу, которое представляет из себя осуществляемую в форме судебного заседания с участием сторон уголовно-процессуальную деятельность, необходимость в которой диктуется определенными обстоятельствами, препятствующими началу судебного разбирательства- В числе таковых - наличие оснований для возвращения уголовного дела прокурору в случаях, предусмотренных п. 2 ч. 2 ст, 229 УПК.
Принимаемое по результатам предварительного слушания судебное решение о возвращении уголовного дела связано с крупной и острейшей практической проблемой осуществления функции уголовного преследования на таком этапе производства по уголовному делу, когда к его движению по стадиям уже подключается судебная власть, за которой всегда сохраняется решающее слово.
По УПК РСФСР 1960 г. (ст. 232 и 258) суд первой инстанции как на стадии подготовки к судебному разбирательству, так и в самом судебном разбирательстве был обязан направить уголовное дело для производства дополнительного расследования в случаях; 1) неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, которая не может быть восполнена в судебном заседании; 2) существенного нарушения уголовно-процессуального закона органами дознания или предварительного следствия; 3) наличия оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения, связанного с ранее предъявленным, либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении; 4) наличия оснований для привлечения к уголовной ответственности по данному делу других лиц при невозможности выделить о них материалы дела; 5) неправильного соединения или разъединения дела. Эти положения так называемого института доследования, как и институт в целом, подробно исследовались отечественными учеными .
Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 г. по делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 УПК РСФСР в связи с запросами Иркутского районного су-да Иркутской области и Советского районного суда г. Нижний Новгород сфера действия этого института была существенно сужена; правило о возвращении уголовного дела для производства дополнительного расследования по инициативе самого суда было признано не соответствующим Конституции Российской Федерации и функциям, осуществляемым судом, и утратило силу.
