Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Современное состояние уголовно-процессуального статуса следователя 13
1. Следователь как участник уголовного процесса со стороны обвинения 17
2. Процессуальная самостоятельность — основа уголовно-процессуального статуса следователя 48
Глава II. Функциональное предназначение следователя в современном уголовном процессе России 67
1. Функция расследования преступлений как основное направление деятельности следователя 67
2. Уголовное преследование как элемент функции расследования преступлений 91
Глава III. Всесторонность, полнота и объективность исследования обстоятельств дела - условие достижения объективной истины по уголовному делу 107
1. Установление объективной истины - средство выполнения следователем задач досудебного производства 107
2. Обеспечение всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела - условие для установления истины 138
Заключение 174
Список использованной литературы 178
Приложение 210
- Следователь как участник уголовного процесса со стороны обвинения
- Процессуальная самостоятельность — основа уголовно-процессуального статуса следователя
- Функция расследования преступлений как основное направление деятельности следователя
- Установление объективной истины - средство выполнения следователем задач досудебного производства
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Принятие УПК РФ ознаменовало собой построение новой функциональной модели уголовного судопроизводства России, главная идея которой представлена в ч. 2 ст. 15: «Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или на одно и то же должностное лицо».
В соответствии с предложенной функциональной моделью все участники уголовного судопроизводства распределены между сторонами обвинения и защиты, выполняющими функции обвинения (уголовного преследования) и защиты. Сторону обвинения, наряду с прокурором, дознавателем, начальником следственного отдела, частным обвинителем, потерпевшим, его законным представителем и представителем, гражданским истцом и его представителем, осуществляет следователь (п. 47 ст. 5 УПК РФ), полномочия которого помещены в главу 6 УПК РФ «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения». Кроме того, в силу ст. 21 УПК РФ, на следователя возложена обязанность осуществления уголовного преследования.
В связи с этой доктринальной схемой УПК РФ, по сравнению с Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР (далее - УПК РСФСР), кардинально изменил подход к функциональному предназначению следователя в уголовном процессе. Если по УПК РСФСР следователь выполнял функцию расследования, осуществляя ее всесторонне, полно и объективно, то по УПК РФ следователь однозначно причислен в главе 3 Кодекса к органам, ведущим под руководством прокурора исключительно уголовное преследование (ч.2 ст. 15, ст. 21), что дает основание предположить о наличии в деятельности следователя единственной цели -обвинить и доказать обвинение. В данном случае от следователя нельзя требовать всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, так как вся его деятельность должна быть направлена исключительно на изобличение, что резко увеличивает вероятность поступления в суд заведомо тенденциозных материалов.
4 Ситуация усугубляется еще и тем, что законодатель изъял из системы принципов уголовного судопроизводства требование всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, которое было адаптировано к условиям «несостязательного» процесса, поскольку распространялось не только на прокурора, следователя и дознавателя, но и на суд. Ранее данное предписание содержалось в ранге основополагающего начала уголовного процесса в ст. 20 УПК РСФСР. В главе 2 УПК РФ, специально посвященной принципам уголовного процесса, указанное правило отсутствует.
В то же время, ряд конкретных норм УПК РФ, формирующих процессуальный статус российского следователя, вступает в противоречие с однозначной законодательной позицией: «Следователь - сторона обвинения» (ст.ст. 15, 21 УПК РФ). Так, ст. 73 УПК РФ предписывает следователю устанавливать обстоятельства, 1) всесторонне характеризующие личность обвиняемого; 2) смягчающие его наказание; 3) могущие повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания. Другие нормы возлагают на следователя обязанности, являющиеся элементами иных процессуальных функций -защиты и разрешения дела (ст.ст. 24, 27, 220 УПК РФ и др.), что, как представляется, соответствует истинному предназначению российского следователя, который должен быть объективным участником уголовного процесса, не преследуя при этом интересы какой-либо стороны.
Изложенное позволяет констатировать, что в условиях изъятия из системы принципов уголовного процесса всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела, однозначного причисления следователя к числу органов уголовного преследования остается нереализованной острая практическая потребность непредвзятого и полноценного исследования обстоятельств совершенного преступления.
Указанные соображения определили выбор темы диссертационного исследования и в полной мере обусловливают его актуальность с научных и практических позиций.
Научная разработанность проблемы. Правовое положение следователя и
ранее становилось объектом внимания процессуалистов, в разные годы обстоя
тельно исследовавших этот институт. К отдельным сторонам уголовно-
процессуального статуса следователя обращались в своих работах В.А. Азаров,
В.П. Божьев, Н.А. Власова, Э.И. Воронин, Б.Я. Гаврилов, А.П. Гуляев,
Ю.В. Деришев, В.В. Кальницкий, А.А. Клейн, A.M. Ларин, П.А. Лупинская,
П.Г. Марфицин, И.Б. Михайловская, И.Л. Петрухин, Р.Д. Рахунов,
И.В. Смолькова, М.С. Строгович, В.Т. Томин, А.А. Чувилев, П.С. Элькинд, Н.А. Якубович и другие авторы. В науке уголовного процесса понятие и содержание уголовного преследования рассматривали Н.С. Алексеев, З.Д. Еникеев, 3.3. Зинатуллин, А.П. Лобанов, Я.О. Мотовиловкер, А.Б. Соловьев, А.Г. Халиулин и др. Достаточно серьезно изучены и требования всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела, которым посвятили свои труды А.С. Бахта, В.И. Елесин, Л.А. Захожий, Е.А. Матвиенко, Н.И. Нико-лайчик, Г.А. Печников, А.Д. Соловьев и др.
Не умаляя значения проведенных исследований, следует отметить, что работы по избранной теме в подавляющем большинстве были осуществлены до принятия действующего УПК РФ, ряд положений которого диссонирует между собой и заставляет концептуально пересмотреть правовое положение следователя. В диссертационных исследованиях, проводимых после введения в действие УПК РФ, посвященных правовому положению современного российского следователя (А.А. Белавин, Д.В. Ванин, В.Д. Дармаева, СМ. Кузнецова, С.А. Россов, Е.И. Тишковец, В.Н. Чаплыгина, Г.П. Химичева) вопрос об обеспечении последним всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела при осуществлении уголовного преследования не был центральным и не получил глубокой проработки и должной оценки.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является разработка и обоснование рекомендаций по оптимизации норм, регулирующих отношения, возникающие в связи с обеспечением следователем всесто-
ронности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела при осуществлении уголовного преследования.
Указанная цель определила постановку и разрешение следующих основных задач:
раскрыть уголовно-процессуальный статус современного российского следователя и выявить его истинное предназначение в уголовном судопроизводстве;
проанализировать уголовно-процессуальную функцию, осуществляемую следователем;
выявить соотношение в деятельности следователя таких составляющих, как исследование обстоятельств дела, уголовное преследование и обвинение;
выяснить потребность и возможность достижения следователем объективной истины по уголовному делу при осуществлении уголовного преследования;
изучить требования всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела как условия установления следователем объективной истины по уголовному делу при осуществлении уголовного преследования;
обобщить эмпирический материал, отражающий сложившуюся практику, установить условия, необходимые для надлежащего применения уголовно-процессуальных норм в данной сфере;
определить основные направления совершенствования законодательства в части предназначения современного российского следователя и реализации им требования всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела при осуществлении уголовного преследования;
сформулировать рекомендации, направленные на улучшение эффективности деятельности следователя по обеспечению в ходе расследования уголовного дела требования всесторонности, полноты и объективности.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются правовые отношения, возникающие в процессе обеспечения следователем всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела при осуществлении уголовного преследования. В предмет исследования входят нормы
7 Конституции Российской Федерации, УПК РФ, иных федеральных законов и нормативно-правовых актов, регулирующих отношения в этой области, а также практика их применения.
Методология и методика исследования. Диссертационное исследование базируется на общенаучном диалектическом методе познания объективной действительности. Обоснованность выводов и рекомендаций, содержащихся в диссертации, достигается за счет комплексного применения общего и частнона-учных методов: исторического, логико-юридического, сравнительно-правового, формально-логического, а также методов конкретно-социологических исследований.
Теоретической базой исследования послужили работы представителей теории права и государства, наук конституционного, уголовного, уголовно-процессуального права, криминалистики. В диссертации анализируется российское и зарубежное уголовно-процессуальное законодательство, решения Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, ведомственные нормативные акты.
Эмпирическая база исследования. Сбор эмпирического материала производился в 2002-2005 гг. по специально разработанной методике, предопределившей достоверность и обоснованность выводов. Автором проведено анкетирование 104 следователей органов внутренних дел и прокуратуры Приморского, Хабаровского, Ставропольского краев, Новосибирской, Омской, Читинской областей, изучено свыше 200 уголовных дел, расследованных следователями Омска, Читы, Владивостока, Хабаровска.
При подготовке работы использовались результаты эмпирических исследований, полученные другими авторами по проблемам, имеющим отношение к теме диссертации, а также личный опыт практической деятельности диссертанта в следственном аппарате органов внутренних дел.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые на монографическом уровне в условиях действия УПК РФ комплексно исследованы исходные категории «процессуальный статус и самостоятельность следователя»,
8 «уголовное преследование (обвинение)», «всесторонность, объективность и полнота исследования обстоятельств дела», определены место и роль современного российского следователя в уголовном судопроизводстве, на новой законодательной основе изучены возможности установления им объективной истины по уголовному делу путем всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, сформулированы предложения по оптимизации законодательства, регулирующего реализацию данного требования.
Научную новизну диссертационного исследования определяют также основные положения, выносимые на защиту:
Потребность отнесения следователя к участникам уголовного процесса со стороны обвинения является искусственной, поскольку вызвана формальным закреплением в УПК РФ принципа состязательности, по замыслу законодателя распространяющегося и на предварительное расследование, хотя на досудебном производстве, где преобладают элементы розыска, главенствующая роль, как и прежде, отводится следователю, основное предназначение которого - в ходе проведения предварительного следствия обеспечить возможность эффективного рассмотрения дела судом. Для поддержания действительного уголовно-процессуального статуса следователя необходимо выделить его из участников со стороны обвинения, по аналогии с судом посвятив следователю отдельную главу в кодексе, предусмотрев его полномочия и гарантии процессуальной самостоятельности.
УПК РФ в значительной мере ограничил процессуальную самостоятельность следователя путем расширения полномочий прокурора и, в особенности - начальника следственного отдела. Следует восстановить право следователя, вопреки мнению начальника следственного отдела, по своему внутреннему убеждению принимать решения о прекращении уголовного дела или направлении его в суд с обвинительным заключением. Самостоятельное принятие следователем указанных решений существенно укрепляет его уголовно-процессуальный статус.
Функциональная характеристика отечественного уголовного судопроизводства сегодня не ограничивается лишь функциями уголовного преследования, защиты и разрешения дела. Анализ уголовно-процессуального законодательства свидетельствует о том, что процессуальная деятельность российского следователя оказывается за пределами установленных законодателем функций. Полагаем, что, наряду с закрепленными в законе основными направлениями уголовно-процессуальной деятельности, реально существует функция расследования преступлений, осуществляемая следователем, исходя из поставленных перед ним задач. Составными элементами (подфункциями) названной функции являются: доказывание (исследование обстоятельств дела), уголовное преследование, возмещение вреда, причиненного преступлением, реабилитация, предупреждение преступлений.
Действующее уголовно-процессуальное законодательство напрямую не закрепило требование установления истины. Тем не менее систематический анализ норм УПК РФ свидетельствует о наличии у следователя средств, позволяющих установить объективную истину. Причем лишь строгая ориентация на достижение объективной истины в состоянии обеспечить адекватное выполнение задач, поставленных перед досудебным производством. Сказанное определяет необходимость введения в УПК РФ нормы, прямо закрепляющей обязанность следователя устанавливать объективную истину по каждому уголовному делу.
В связи с введением института, поименованного: «Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением» в УПК РФ закреплена одновременная возможность проявления в судебной деятельности как материальной (объективной), так и юридической (формальной) истины, что серьезно влияет на формирование системы двойных стандартов доказывания на досудебном производстве. Такое законодательное регулирование не вписывается в отечественные уголовно-процессуальные традиции. Обсуждаемый институт чужд нашему законодательству и должен быть либо существенно скорректирован, либо изъят из УПК РФ.
Несмотря на отсутствие в УПК РФ прямого закрепления в качестве принципа уголовного судопроизводства требования всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела, это условие установления объективной истины по делу - непосредственная обязанность следователя, о чем свидетельствует систематическое толкование ряда норм уголовно-процессуального закона.
Отказ законодателя от прямого указания обязанности следователя обеспечивать всесторонность, полноту и объективность исследования обстоятельств дела, а также изменение предписаний о выделении уголовного дела, проверке и оценке доказательств, исключении норм, регламентировавших критерии проверки прокурором дела, поступившего с обвинительным заключением, института возвращения дела на доследование судом привели к тому, что следователи в практической деятельности допускают возможность проводить расследование, не соблюдая в полной мере требование всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. В связи с этим представляется целесообразным зафиксировать в УПК РФ в качестве принципа уголовного судопроизводства обязанность органов предварительного следствия обеспечивать всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела.
Возвращение уголовного дела прокурору судом сегодня возможно, если на предварительном расследовании были допущены существенные процессуальные нарушения, служащие препятствием для рассмотрения дела, не связанные с односторонностью и неполнотой расследования. Тем не менее, если устранение допущенных нарушений предполагает потребность выполнения следственных и иных процессуальных действий, в том числе и тех, которые устраняют ранее допущенную односторонность и неполноту, следователь, при дополнительном производстве не должен быть связан рамками оснований возвращения дела судом прокурору. Установление новых обстоятельств преступления - это не только право, но и обязанность органов следствия.
Теоретическое и практическое значение диссертационного исследования состоит в том, что его результаты расширяют и углубляют теоретические
11 представления о содержании деятельности следователя по обеспечению всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела при осуществлении уголовного преследования.
Сформулированные выводы и обобщения могут способствовать совершенствованию уголовно-процессуального законодательства, ведомственного нормативного регулирования, а также повышению эффективности деятельности следователя.
Разработанные автором идеи, рекомендации и предложения могут использоваться в научно-исследовательской, преподавательской работе образовательных учреждений и факультетов юридического профиля. Изложенный в диссертации материал может найти применение в преподавании дисциплин: «Уголовный процесс», «Предварительное расследование», «Правоохранительные органы».
Апробация результатов работы. Теоретические и прикладные положения диссертации докладывались диссертантом и обсуждались на научно-практических конференциях, состоявшихся в Омской академии МВД России (2003, 2004 и 2005 гг.), Омском государственном университете (февраль 2003 г.), Негосударственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Омский юридический институт» (октябрь 2004 г.).
Результаты проведенного исследования, сформулированные на их основе выводы, предложения и рекомендации прошли обсуждение на кафедре уголовного процесса Омской академии МВД России. Основные его положения опубликованы в 8 научных работах, подготовленных автором лично или в соавторстве, объемом 3.7 п.л.
Методические рекомендации по обеспечению следователем всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела при осуществлении уголовного преследования внедрены в практическую деятельность и используются следственными аппаратами органов внутренних дел Приморского края и Республики Саха (Якутия). Положения диссертационного исследования,
12 кроме того, используются в учебном процессе Дальневосточного института МВД России.
По результатам исследования подготовлен авторский вариант федерального закона о внесении соответствующих изменений и дополнений в УПК РФ.
Структура и объем работы. Структура диссертации предопределена целями и задачами исследования и включает введение, три главы, объединяющие шесть параграфов, заключение, список использованной литературы и приложение.
Следователь как участник уголовного процесса со стороны обвинения
Для осмысления уголовно-процессуального статуса современного следователя — одного из основных участников уголовного судопроизводства, целесообразно обратиться к анализу положений общей теории права, чтобы через их призму более объемно рассмотреть обозначенный феномен.
Латинское слово «status» означает состояние, положение. Соответственно под статусом субъекта права понимается его правовое состояние, характеризуемое комплексом (системой) юридических прав и обязанностей1. В самом общем виде правовой статус - это юридически закрепленное положение личности в государстве и обществе2.
По поводу содержания правового статуса личности в литературе существуют расхождения в определении объема входящих в статус элементов. Так, В.М. Корнуков приводит позиции ученых, которые наряду с правами и обязанностями в качестве самостоятельных включают в статус «гражданство, правоспособность (правосубъектность), принципы, законные интересы, гарантии, обеспечивающие осуществление прав и свобод и исполнение обязанностей, ответственность, общие (статусные) отношения, а также соответствующие правовые нормы»3. Анализируя указанные взгляды, В.М. Корнуков приходит к выводу, что содержание правового статуса не может изменяться от усмотрения того или иного ученого, поскольку его содержание обуславливается структурой взаимоотношений личности и общества, гражданина и государства4. Кроме того, автором высказана идея, что «содержание правового статуса подвижно, оно изменяется при его «переходе» из общеправового (конституционного) в отраслевой и из отраслевого в индивидуальный»5.
Общеправовой статус личности включает в себя основные средства правового характера, закрепляющие положение личности в обществе. В свою очередь, отраслевой статус, в частности уголовно-процессуальный, базируясь на общеправовом, включает в себя те правовые средства, с помощью которых государство закрепляет положение личности в системе этих отношений. Поскольку уголовно-процессуальный статус является отраслевым и в системе статусов занимает промежуточное положение, содержание образующих его элементов определяется отраслевым уровнем, т.е. уголовно-процессуальным законом.
В науке уголовно-процессуального права еще недостаточно разработаны теоретические основы уголовно-процессуального статуса участников, вовлеченных в уголовное судопроизводство в связи с выполнением ими должностных полномочий, остаются дискуссионными вопросы о его понятии и содержании1. Так, в правовом статусе субъекта уголовно-процессуальной деятельности выделяют процессуальные права и обязанности, законные интересы, гарантии прав и законных интересов, правовую ответственность за неисполнение своих законных обязанностей2. Более полно, на наш взгляд, понятие уголовно-процессуального статуса раскрывает В.Д. Дармаева, проецируя его на следователя и определяя в качестве установленной нормами уголовно-процессуального права совокупности таких элементов, как функция (основное направление деятельности), задачи, полномочия следователя, процессуальная самостоятельность, гарантии законности и обоснованности деятельности, ответственность3. Причем, как отмечает В.М. Корнуков, основной элемент правового статуса - права и обязанности. «Это положение настолько верно, насколько правильно то, что вне прав и обязанностей нет самой личности, о статусе которой идет речь»1.
В силу статьи 38 УПК РФ, помещенной в шестую главу «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения», следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной законом, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу. УПК РФ предусмотрел такое организационное построение следственного аппарата, в соответствии с которым предварительное следствие осуществляют следователи прокуратуры, органов внутренних дел, органов федеральной службы безопасности, федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ч. 2 ст. 151 УПК РФ). Причем объем их процессуальных прав и обязанностей не зависит от ведомственной принадлежности и не влияет на процессуальный статус данных должностных лиц. Закон лишь разграничил их процессуальную компетенцию по подследственности в зависимости от рода совершенного преступления.
Мы видим, что производство предварительного следствия возложено именно на следователя как на должностное лицо, а не на ведомство, которое он представляет и в котором функционирует только в связи с разграничением подследственности уголовных дел.
Согласно ч. 2 ст. 150 УПК РФ производство предварительного следствия обязательно по всем уголовным делам, за исключением тех по которым проводится дознание. Предварительное следствие является основной формой предварительного расследования. В целях объективного рассмотрения уголовных дел суд нуждается всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела. Эта деятельность под разными названиями (расследование, предварительное следствие, дознание), в различных правовых формах во многих странах осуществляется полицией, следственными судьями, прокурорами, следователями и другими органами1. Существование предварительного расследования объясняется «потребностью в специфической досудебной процессуальной деятельности представителей власти, использующих меры принуждения, профессионально владеющих криминалистической тактикой и методикой, применяющих специальные познания и научно-технические средства для обнаружения и изобличения преступника, для pea-билитации ошибочно обвиненного» .
В науке и практике уголовного процесса не прекращаются поиски путей повышения эффективности и оптимизации предварительного следствия, одним из направлений которого является определение уголовно-процессуального статуса следователя, его функций, задач, обеспечение гарантий законности и обоснованности его деятельности3.
Процессуальная самостоятельность — основа уголовно-процессуального статуса следователя
Для реализации закрепленных в законе полномочий следователь должен обладать процессуальной самостоятельностью. Процессуальная самостоятельность следователя чрезвычайно значима для успешного решения стоящих перед ним задач. Она является квинтэссенцией его статуса и необходимым условием всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Здесь уместно обратиться к воззрениям С.С. Алексеева, рассмотревшего обозначенную Кантом трехмерную характеристику правового статуса любого субъекта, где одним из звеньев является самостоятельность, позволяющая каждому человеку быть «самому себе господином» и вследствие этого ставящая человека в положение лица, независимого от власти1. Проецирование данной ретроспективы на фигуру современного российского следователя дает возможность высказать весьма любопытные соображения.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации определяет, что следователь вправе самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с законом требуется получение судебного решения и санкции прокурора (ст. 38). Аналогичные положения содержали нормы УПК РСФСР. Новый уголовно-процессуальный закон также наделяет следователя свободой оценки доказательств, установив данную правовую норму (ст. 17 УПК) как один из принципов уголовного судопроизводства. Других буквальных упоминаний и прямых разъяснений понятия процессуальной самостоятельности следователя новое законодательство, как и прежнее, не содержит, что и обусловливает неоднозначное решение этого вопроса в уголовно-процессуальной теории.
Процессуальная самостоятельность следователя как субъекта уголовно-процессуальных отношений с момента возникновения института предварительного расследования всегда была одной из самых актуальных тем в уголовно-процессуальной литературе и не потеряла своего значения в настоящее время. Как справедливо замечено Ю.В. Деришевым, эта проблема «возникла далеко не сегодня, но обострилась именно в связи с осуществлением судебно-правовой реформы»1 и, как мы считаем, с принятием УПК РФ, изменившего (явно не в сторону укрепления процессуальной самостоятельности следователя) прежний порядок уголовного судопроизводства, в том числе на стадии предварительного расследования.
Изучение юридической литературы приводит к выводу, что к решению вопроса о процессуальной самостоятельности следователя ученые подходят по-разному. Например, некоторые авторы самостоятельность отождествляют с понятием независимость2, и это, на наш взгляд, обусловлено, во-первых, отсутствием в уголовно-процессуальном законодательстве определения данных категорий, во-вторых, равнозначностью упомянутых терминов в русском языке3. Хотя категории «независимый» и «самостоятельный» признаны в русском языке синонимами, тем не менее, в уголовном процессе они, на наш взгляд, имеют различное содержание и должны быть четко разграничены. Самостоятельность - всего лишь внутреннее свойство конкретного субъекта, характеризующее возможность принятия им решений вне связи с другими лицами, а независимость есть качественное состояние субъекта, исключающее воздействие на него кого бы то ни было со стороны4. Следует согласиться с мнением о том, что существующее в теории уголовного процесса понятие «процессуальная независимость следователя» не является правовой категорией1.
Другие юристы, различая процессуальную самостоятельность и независимость следователя, останавливаются на одной из названных категорий. Так, В.А. Азаров, А.А. Белавин, Б.Я. Гаврилов, Н.А. Громов, В.Д. Дармаева, Ю.В. Деришев, В.В. Николюк в своих работах, посвященных досудебному производству, неоднократно поднимали вопрос о процессуальной самостоятельности следователя и проблемах ее обеспечения2. В.А. Дубривный и B.C. Чистяков3 признают процессуальную независимость следователя, в то время как М.С. Строгович делает акцент на том, что она отличается от независимости судей4, или имеет, по мнению других ученых, более узкое содержание5.
С.Э. Воронин и Э.И. Воронин6 по этому поводу признают убедительной позицию А.П. Гуляева7, считающего, что процессуальной независимости следователя объективно не существует. В процессуальном отношении зависнмость следователя выражается в его подконтрольности и поднадзорное, имеющих характер процессуального подчинения, хотя и действующего в определенных пределах.
Нет единого мнения и относительно места и значения процессуальной самостоятельности следователя в уголовном процессе. Условно можно выделить три основные научные позиции с учетом решения данных вопросов в УПК РСФСР и УПК РФ. Для иллюстрации первой позиции можно привести суждения, высказанные на базе УПК РСФСР, об отнесении принципа процессуальной самостоятельности следователя к основополагающим руководящим началам уголовного судопроизводства (ст. 127 УПК РСФСР)1.
С принятием УПК РФ система принципов уголовного судопроизводства претерпела существенные изменения, появились и новые оценки. Так, рассматривая конституционные принципы уголовного процесса, В.П. Божьев не включил в их систему самостоятельность следователя, тогда как, скажем, Н.А. Громов и Т.Т. Алиев квалифицировали данный феномен в качестве принципа, сославшись на законодательное закрепление в ст. 38 УПК РФ .
А.П. Гуляев относит процессуальную самостоятельность следователя к специфическим правовым принципам предварительного следствия3, полагая, что такой принцип служит совершенствованию правоприменительной деятельности следователя, правильному разрешению многих вопросов, возникающих в его работе. Данная точка зрения вызывает возражения Т.Н. Добровольской, считающей, что приведенная позиция ведет «к смешению разных понятий - принципов процесса и отдельных, более частных положений, только вытекающих из них, обусловленных ими»4.
Функция расследования преступлений как основное направление деятельности следователя
Количество закрепленных в законе процессуальных функций не может ограничиваться лишь функциями обвинения, защиты и разрешения дела. Так как при производстве по уголовному делу следователь, кроме осуществления уголовного преследования и отказа от него, реабилитации необоснованно подвергшегося уголовному преследованию лица, должен, что самое главное, устанавливать истинные обстоятельства произошедшего, чтобы оправдать назначение уголовного судопроизводства. В этой связи справедливо подмечено А.П. Гуляевым, что «смысл использования понятия процессуальной функции заключается в том, чтобы выделить и раскрыть все основные стороны процессуальной деятельности, познать ее структуру. Если при этой аналитической операции какое-то направление процессуальной деятельности оказывается за пределами процессуальных функций, то это свидетельствует о том, что система функций определена неверно»1.
Прежде чем перейти к рассмотрению вопроса о том, какую функцию осуществляет следователь в уголовном процессе, необходимо дать понятие уголовно-процессуальной функции, не получившее прямого законодательного закрепления в УПК РФ и являющееся одной из самых дискуссионных тем в научных кругах, в том числе и в современной России .
Учеными высказаны по данному поводу различные мнения, процесс разработки которых прошел в своем развитии несколько этапов.
Так, на уровне теории проблема уголовно-процессуальных функций появилась в дореволюционной науке уголовного процесса, где была признана доктрина трех основных функций: уголовного преследования (обвинения), защиты и разрешения уголовного дела. Причем функции в то время ассоциировались не только с «разделением труда» между сторонами уголовного процесса, но и со стоящими перед правосудием целями1, что немаловажно для определения понятия уголовно-процессуальной функции.
Вопрос о сущности функций уголовного преследования (обвинения), защиты и разрешения дела исследовался в юридической литературе во второй половине XIX в. многими учеными . Однако появление дефиниции уголовно-процессуальных функций как основных направлений процессуальной деятельности участников уголовного процесса, которыми фактически обусловливается движение уголовного дела, процессуалисты связывают с именем М.С. Строговича3. Данная концепция не вызывала критического отношения вплоть до принятия Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г.
С 1958 г. начинается второй этап, связанный с решением вопроса о самом факте существования учения об уголовно-процессуальных функциях. В достаточной степени значимым итогом развернувшихся на фоне реформирования уголовно-процессуального законодательства того времени дискуссий стало общее признание наличия функций в советском уголовном процессе, поскольку они вышли за рамки учения об обвинении, защите и разрешении дела.
В.Г. Даев, проанализировав все определения понятия уголовно-процессуальной функции, существовавшие в науке уголовного процесса в момент проведения им исследования, сделал вывод, что по данному вопросу можно выделить две кардинальные позиции. В соответствии с одной из них под функциями понимаются отдельные виды, конкретные направления уголовно-процессуальной деятельности. Согласно другой функции - это определяемые нормами права и выраженные в соответствующих направлениях уголовно-процессуальной деятельности специальное назначение и роль ее участников1.
Раскрытие сущности уголовно-процессуальной функции усложняется тем, что ни в одной науке термин «функция» не получил однозначного толкования и многие специалисты понимают его по-разному.
В связи со сложностью такого явления, как уголовно-процессуальная функция, многие ученые того времени обоснованно считали оправданным обращение к раскрытию семантики слова «функция».
В частности, категория «функция» происходит от латинского слова «function» - исполнение или совершение. В современном русском языке под «функцией» принято понимать:
- «явление, зависящее от другого, основного явления и служащее формой его проявления, осуществления» или «задачу, работу, обязанность, связанную с деятельностью, назначением кого,чего-либо»; - «явление, зависящее от другого и изменяющееся по мере изменения другого явления»; «работу, производимую органом, организмом; роль, значение чего-либо» или «обязанность, круг деятельности, назначение, роль»2.
Установление объективной истины - средство выполнения следователем задач досудебного производства
Конституция Российской Федерации провозгласила человека, его права и свободы высшей ценностью (ст. 2). Отсюда проблема соблюдения прав личности в уголовном процессе становится первостепенной задачей. «И вопрос о том, - как верно отметил Г.А. Печников, - должны ли в связи с этим выводы следствия и суда по уголовному делу быть истинными, достоверными или они могут быть в меньшей степени обязывающими, т.е. по существу иными, становится важнейшей и актуальной проблемой в теории уголовного процесса»1. Характер устанавливаемой по уголовному делу истины имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение. От этого зависят возможность и уровень обеспечения прав и свобод человека и гражданина, чьи интересы затрагиваются при производстве по уголовному делу, а также авторитет должностных лиц, осуществляющих правосудие.
Следователь, расследуя уголовное дело, постоянно познает юридически значимые факты, обстоятельства, подлежащие доказыванию, через установление событий, связанных с ними. «Познание представляет собой отражение в сознании человека окружающей его объективной действительности, а истинным знанием является такое, которое правильно отражает эту действительность. Исходя из общей посылки о познаваемости мира, считается возможным достижение истины в любой области человеческого знания»2. 3.3. Зинатуллин по этому поводу пишет, что как разновидность человеческого познания уголовно-процессуальное доказывание стремится к достижению объективной истины, установление которой выступает его целью . Именно стремление к достижению объективной истины в качестве результата доказывания является доминантой (генеральной исторической тенденцией) развития доказательственного права1.
С точки зрения материалистической теории познания, объективная истина определяется как соответствие наших знаний о мире самому миру, объективной действительности . Объективная истина в уголовном процессе - это «полное и точное соответствие объективной действительности выводов следствия и суда об обстоятельствах расследуемого и разрешаемого дела, о виновности или невиновности привлеченных к уголовной ответственности лиц»3. Установить по расследуемому или разрешаемому уголовному делу объективную истину - значит признать, что выводы следственных, прокурорских и судебных органов по подлежащим выяснению по существу дела вопросам в полном объеме отвечают действительности4. По справедливому утверждению С.Э. Воронина, объективная истина по делу - «это не просто теоретическая абстракция, а вполне определенный ориентир, которым должен руководствоваться следователь или судья в своей поисково-познавательной деятельности, в том числе и при решении следственных ситуаций»5.
Требование установления органами предварительного следствия объективной истины по каждому расследуемому и разрешаемому уголовному делу в период действия УПК РСФСР не подвергалось сомнению6.
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР исходил из того, что истина - есть цель доказывания. Кроме того, обнаружение объективной истины было основной задачей (принципом) уголовного судопроизводства и необходимым условием осуществления правосудия. Рассматриваемый принцип закреплялся и конкретизировался в ряде статей уголовно-процессуального закона (ст.ст. 2, 20, ч.2 ст. 26, ст. 71 и др.).
Нигилистические высказывания о возможности и необходимости установления следователем по каждому уголовному делу объективной истины стали появляться в ходе судебно-правовой реформы и в период разработки проекта УПК РФ.
Например, В.В. Никитаев пишет: «Объективная (материальная) истина есть фикция, точнее, юридическая фикция, позволяющая использовать Уголовный кодекс для постановления приговора, а потому ее сохранение как средства уголовного процесса предполагает, что на первое место будет поставлена процессуальная истина»1. Под процессуальной истиной им понимается «соответствие судебного процесса (а значит, и его результата)» требованиям процессуального права.
Такой же точки зрения придерживается С.А. Пашин, который полагает, что судье необходимо акцентировать внимание не на цели доказывания, а на процедуре доказывания, поскольку он отвечает не за обнаружение истины, а «лишь за то, чтобы результат судоговорения был достигнут определенным образом»2.
В этой связи О.В. Левченко справедливо отмечает, что «при такой трактовке истины из нее выхолащивается ее материальная основа - соответствие доказанных обстоятельств дела реальному событию совершенного преступления»3. «Другими словами, привлечение к уголовной ответственности возможно на основе неполной уверенности суда в виновности лица в совершении преступления. Нетрудно представить, к каким последствиям может привести установление подобного порядка»1. Ему вторит А. Ларин: «... единственное, чему может служить отрицание принципа объективной истины, это оправдание следственных и судебных ошибок»2.
В то же время в юридической литературе ряд процессуалистов предлагали определить цель правосудия достижением тождества объективной и процессуальной истин. Например, В. Балакшин пишет: «В том же случае, когда очевидно, что объективная истина достигнута быть не может, поскольку органами расследования и самим судом исчерпаны все предусмотренные законом меры по ее установлению, - во всяком случае, должна быть достигну-та истина процессуальная» . Таким образом, если выяснение объективной истины ставится под сомнение, то, очевидно, что достаточно установления по уголовному делу истины процессуальной, что, на наш взгляд, не совсем приемлемо.
В судебно-прокурорской практике бывают совпадения объективной (материальной) истины и истины процессуальной4. Выходит, через призму процессуальной истины обвинение и суд обязаны добиваться объективной истины, при этом последняя может «умещаться» в рамках первой. По этому поводу Г.А.Печников верно замечает, что «вопрос должен ставиться так, как в постановлении Пленума Верховного Суда СССР «О строгом соблюдении законов при рассмотрении судами уголовных дел» от 18 марта 1963 года. В нем указывается, что «неукоснительное соблюдение предусмотренной законом процессуальной формы является непременным условием установления истины по делу и принятия правильного решения»5.
