Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика института необходимой обороны 14
1.1. Понятие и сущность необходимой обороны 14
1. 2. История развития института необходимой обороны в России 30
Глава 2. Уголовно-процессуальные аспекты применения законодательства о необходимой обороне на досудебных стадиях рассмотрения уголовного дела 50
2.1. Возбуждение уголовного дела, связанного с применением законодательства о необходимой обороне 50
2.2. Уголовно-процессуальные статусы оборонявшегося лица и лица, совершившего общественно опасное посягательство, в ходе предварительного расследования по делам о необходимой обороне 65
2.3. Проблемы одновременного расследования двух уголовных дел: по факту посягательства и по факту обороны против данного посягательства 75
2.4. Соединение в одном производстве уголовных дел по факту
посягательства и по факту обороны против данного посягательства 84
2.5. Привлечение в качестве обвиняемого лица, находившегося в состоянии мнимой обороны 95
Глава 3. Уголовно-процессуальные аспекты применения законодательства о необходимой обороне на судебных стадиях рассмотрения уголовного дела 106
3.1. Проблемы пределов судебного разбирательства по уголовным делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне 106
3.2. Вопросы преюдиции в уголовных делах, связанных с применением законодательства о необходимой обороне 123
3.3. Особенности рассмотрения соединенного уголовного дела по факту посягательства и по факту обороны против данного посягательства на стадии судебного разбирательства 132
3.4. Разрешение в уголовном судопроизводстве вопроса о гражданском иске при постановлении судом приговора в отношении лица, находившегося в состоянии необходимой обороны 139
3.5. Особенности рассмотрения уголовных дел, связанных с применением законодательства о необходимой обороне, в особом порядке судебного разбирательства 149
Заключение 162
Библиографический список 173
Приложения 185
- История развития института необходимой обороны в России
- Уголовно-процессуальные статусы оборонявшегося лица и лица, совершившего общественно опасное посягательство, в ходе предварительного расследования по делам о необходимой обороне
- Проблемы одновременного расследования двух уголовных дел: по факту посягательства и по факту обороны против данного посягательства
- Вопросы преюдиции в уголовных делах, связанных с применением законодательства о необходимой обороне
Введение к работе
І. Актуальность темы исследования.
Уровень преступности в России по-прежнему остается довольно высоким, и особое беспокойство вызывает значительный процент насильственных преступных посягательств в общем числе преступлений. Государство в полной мере не может защитить своих граждан от нарушения преступными элементами их конституционных прав и свобод. В то же время в ст. 45 Конституции РФ закрепляется право каждого человека защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Одним из таких способов является установленное ст. 37 УК РФ право на причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства. Таким образом, необходимая оборона выступает одной из важнейших форм участия граждан в борьбе против криминала.
Институту необходимой обороны в российской юридической науке всегда уделялось достаточно много внимания. В дореволюционной России изучением необходимой обороны и других обстоятельств, исключающих преступность деяния, занимались прославленные ученые В.Р. Долопчев, А.Ф. Кони, Н.В. Рейнгардт, Н.Н. Розин, Н.Д. Сергиевский, Н.С. Таганцев и другие.
В период с 1917 по 1980 гг. вопросы, касающиеся необходимой обороны, были очень подробно исследованы в советской юридической науке. За этот период было опубликовано более 90 работ по необходимой обороне, в том числе около 30 монографий и учебных пособий. Среди них имеются труды выдающихся советских правоведов В.Ф. Кириченко, Н.Н. Паше-Озерского, И.С. Тишкевича, М.И. Якубовича. Свой значительный вклад в исследование данного института внесли В.Н. Козак, И.И. Слуцкий, В.И. Ткаченко, Т.Г. Шавгулидзе.
В 80-е и 90-е годы XX века необходимая оборона продолжала оставаться популярным предметом для исследований правоведов. В данный период изучением института необходимой обороны занимались такие ученые, как И.Э. Звечаровский, В.Л. Зуев, В.В. Меркурьев, В.В. Орехов, С.В, Пархоменко, Ю.Н. Юшков и другие.
В 2000-х гг. научный интерес к необходимой обороне не только не уменьшался, но и становился предметом все новых исследований. Рассмотрению тех или иных аспектов необходимой обороны за первое десятилетие XXI века было посвящено более 15 диссертационных работ.
Все это свидетельствует о неослабевающей актуальности этого вопроса. Однако стоит заметить, что в подавляющем большинстве данных исследований рассматриваются исключительно материально-правовые вопросы: изучаются условия правомерности необходимой обороны, предлагаются новые редакции ст. 37 УК РФ, проводятся разграничения со смежными уголовно-правовыми институтами.
Что же касается науки уголовного процесса, то имеется лишь очень небольшое число работ, затрагивающих проблемы производства по уголовным делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне.
Так, в разное время в своих трудах касались некоторых вопросов расследования и рассмотрения уголовных дел данной категории ученые-процессуалисты Е.А. Бравилова, Д.В. Дробинин, A.M. Ларин, Е.З. Трошкин, Ю.Г. Хорищенко, ДА. Черкасов. Также заслуживает внимания диссертационное исследование И.А. Тараканова, посвященное особенностям доказывания состояния необходимой обороны в стадии предварительного расследования.
Все правоведы, касавшиеся в своих работах проблем необходимой обороны, отмечали и продолжают отмечать крайне неудовлетворительное состояние судебной и следственной практики по уголовным делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне. По
факту необходимой обороны в отношении оборонявшегося в большинстве случаев возбуждается уголовное дело и нередко по непривилегированному составу преступления. Оборонявшийся вынужден выступать в роли подозреваемого и обвиняемого, подвергаться мерам процессуального принуждения, доказывать правомерность своих действий. Нападавший, наоборот, признается потерпевшим, а его общественно опасное посягательство зачастую остается без должной уголовно-правовой оценки правоохранительных органов. Отсутствие состава преступления в деянии оборонявшегося как совершенного в состоянии необходимой обороны чаще всего устанавливается только на судебных стадиях уголовного производства, нередко только в суде второй или надзорной инстанции. Довольно распространенными являются и случаи неправомерного осуждения лиц, превысивших пределы необходимой обороны, за причинение умышленного вреда здоровью или убийство при отсутствии смягчающих обстоятельств.
Такое положение дел свидетельствует о серьезных проблемах в правоприменительной практике, касающейся законодательства о необходимой обороне. Однако Верховный Суд РФ не спешит обобщать судебную практику по уголовным делам об отражении преступного посягательства. По данной категории уголовных дел до сих пор применяется постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств». К сожалению, в данном постановлении, несмотря на многие его достоинства, практически отсутствуют процессуальные аспекты производства по уголовным делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне.
Представляется, что многочисленные ошибки, допускаемые следственными и судебными органами при расследовании уголовных дел о необходимой обороне, вызваны в первую очередь недостатками в уголовно-процессуальном законодательстве, а не в самой норме о необходимой
обороне. Таким образом, чтобы изменить существующую ситуацию по расследованию и рассмотрению случаев оборонительных действий граждан против общественно опасных посягательств, необходимо совершенствовать нормы уголовно-процессуального права, ведь именно они, в конечном счете, определяют результат правоприменительной деятельности.
Цель и задачи исследования.
Целью диссертационного исследования является комплексное изучение
процессуальных аспектов уголовного производства по делам, связанным с
применением законодательства о необходимой обороне, выявление пробелов
в уголовно-процессуальном законодательстве, способствующих
возникновению ошибок в следственной и судебной практике по делам о причинении вреда при защите от общественно опасного посягательства, а также формулирование предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства для более эффективного расследования и рассмотрения уголовных дел данной категории.
Для достижения поставленной цели автор считает необходимым решение следующих задач:
исследовать социальную и правовую природу института необходимой обороны, определить его сущность;
провести анализ формирования и развития института необходимой обороны в уголовном праве России;
- изучить особенности возбуждения уголовных дел, связанных с
применением законодательства о необходимой обороне;
рассмотреть возможные уголовно-процессуальные статусы участников посягательства и необходимой обороны от него и варианты изменения этих статусов в зависимости от хода предварительного расследования;
выявить проблемы, возникающие при осуществлении предварительного расследования в отношении нападавшего и
оборонявшегося (как в рамках одного уголовного производства, так и в рамках двух отдельных уголовных дел), и предложить пути их решения;
- проанализировать особенности привлечения в качестве обвиняемого
лица, находившегося в состоянии мнимой обороны;
разрешить спорные вопросы преюдиции и пределов судебного разбирательства в уголовных делах, связанных с применением законодательства о необходимой обороне;
критически осмыслить возможные варианты разрешения судом вопроса о гражданском иске по уголовному делу в отношении лица, причинившего вред при защите от общественно опасного посягательства;
- исследовать возможность рассмотрения уголовных дел, связанных с
применением законодательства о необходимой обороне, в особом порядке
судебного разбирательства.
Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в связи с осуществлением органами предварительного расследования и судом уголовного производства по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне.
Предметом исследования является система уголовно-процессуальных норм, регулирующих порядок осуществления уголовного производства на всех стадиях уголовного процесса по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне.
Методологической основой исследования являются общие принципы и положения диалектического метода научного познания, а также такие частно-научные методы, как исторический, сравнительно-правовой, формально-логический, конкретно-социологический, статистический, аналогии, анализа, обобщения судебно-следственной практики применения законодательства о необходимой обороне.
Теоретической основой исследования послужили научные труды в области уголовного права по проблемам необходимой обороны, научные
труды в области уголовного процесса, а также научные исследования по общей теории права, криминалистике и гражданскому праву.
Нормативно-правовую основу исследования составили Конституция Российской Федерации, нормы уголовно-процессуального, уголовного, гражданского, гражданского процессуального, административного законодательства России (как действующего, так и утратившего силу), решения Конституционного Суда Российской Федерации, постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации.
Эмпирическую базу исследования составляют:
материалы следственной и судебной практики по 82 уголовным делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне, рассмотренным в судах Свердловской области, г. Москвы и Московской области;
разъяснения и опубликованные материалы судебной практики Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации;
данные, полученные в ходе проведения социологического опроса 264 граждан;
- результаты проведенного анкетирования 73 практических работников
(судей и сотрудников органов, осуществляющих дознание и предварительное
следствие);
- официальные статистические данные МВД РФ, Следственного
комитета РФ и других правоохранительных органов.
Научная новизна исследования.
Данная работа является одним из первых монографических научных исследований института необходимой обороны с позиций уголовного процесса. В работе подробно проанализированы различные аспекты уголовного производства по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне. Исследованы уголовно-процессуальные проблемы рассмотрения уголовных дел по факту посягательства и обороны против него как на досудебных, так и на судебных
стадиях уголовного процесса. Впервые сделан комплексный анализ недостатков уголовно-процессуального законодательства, препятствующих эффективному расследованию и рассмотрению уголовных дел об отражении преступного посягательства.
Научная новизна исследования заключатся также в основных положениях, выносимых на защиту:
1. Представляется наиболее целесообразным расследовать
ситуацию взаимного причинения вреда, при которой возможно наличие акта
необходимой обороны, в рамках одного уголовного производства.
В таком уголовном производстве оба участника конфликта должны обладать статусом подозреваемого (обвиняемого), поскольку только при наличии этого уголовно-процессуального статуса возможно соблюдение прав лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование.
Если уголовное преследование в отношении оборонявшегося и нападавшего осуществляется в рамках разных уголовных производств, данные уголовные дела следует объединить в одно производство. Для того чтобы имелась возможность соединять уголовные дела о взаимном причинении вреда, необходимо включить в ч. 1 ст. 153 УПК РФ пункт 4, допускающий соединение в одном производстве уголовных дел о совершении лицами в отношении друг друга преступлений в рамках одного события.
Квалификация деяния, совершенного в состоянии мнимой обороны, как преступления с неосторожной формой вины, что предписывается п. 13 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», представляется неприемлемой с процессуальной точки зрения, поскольку такой вариант квалификации порождает противоречия в уголовно-процессуальных документах, что, в свою очередь, может стать основанием для возвращения уголовного дела прокурору или отмены приговора в
вышестоящих инстанциях по основанию несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела. В подобных случаях следует либо применять нормы о необходимой обороне, либо квалифицировать деяние как умышленное преступление.
4. При проведении судебного разбирательства в отношении лица,
превысившего пределы необходимой обороны, следует особое внимание
уделять соблюдению пределов судебного разбирательства:
в приговоре не должно содержаться формулировок, свидетельствующих о виновности потерпевшего в совершении преступления, за которое он еще не был или уже никогда не будет привлечен к уголовной отв етств енности;
нельзя переквалифицировать действия подсудимого с ч. 4 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 108 УК РФ, поскольку это будет являться нарушением его права на защиту.
5. Для более эффективного рассмотрения уголовных дел, связанных
с применением законодательства о необходимой обороне, представляется
целесообразным предоставить суду следующие полномочия:
возвращать уголовное дело для производства дополнительного расследования;
выделять в отдельное производство материалы уголовного дела для их последующего направления прокурору в случае обнаружения в ходе судебного разбирательства фактов совершения преступления лицами, не являющимися подсудимыми;
соединять уголовные дела о взаимном причинении вреда, предполагающем наличие признаков необходимой обороны в действиях одной из сторон. Благодаря такому полномочию суд сможет самостоятельно
соединять производства в отношении нападавшего и оборонявшегося, не возвращая уголовное дело прокурору.
В настоящий момент существует противоречие между гражданским и уголовно-процессуальным законодательством по вопросу о разрешении гражданского иска в отношении лица, оправданного за отсутствием в его деянии состава преступления, как совершенного в состоянии необходимой обороны: УПК РФ предписывает в таких случаях оставлять иск без рассмотрения, согласно же ГК РФ в удовлетворении иска должно быть отказано. По этой причине необходимо внести соответствующие изменения в ч. 2 ст. 306 УПК РФ или же дать по данному вопросу разъяснение в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» от 29 апреля 1996 г.
Уголовные дела, связанные с применением законодательства о необходимой обороне, не должны рассматриваться в особом порядке судебного разбирательства, поскольку необходимая оборона является оценочной категорией и требует тщательного исследования судом всех имеющихся в деле доказательств. Соответствующее разъяснение необходимо включить в постановление Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» от 5 декабря 2006 г.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в тот, что автор выявил, сформулировал и исследовал комплекс уголовно-процессуальных проблем, связанных с расследованием и рассмотрением уголовных дел, касающихся применения норм о необходимой обороне. Выводы, содержащиеся в работе, образуют новый взгляд на проблемы необходимой обороны и способствуют дальнейшему развитию учения о данном уголовно-правовом институте, а также затрагивают ряд наиболее острых вопросов науки уголовного процесса.
Предложения, выдвинутые автором, могут быть использованы для
совершенствования действующего уголовно-процессуального
законодательства, улучшения качества разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, повышения эффективности работы правоохранительных органов по расследованию и рассмотрению уголовных дел, связанных с применением законодательства о необходимой обороне.
Материалы исследования могут найти применение при преподавании курсов «Уголовный процесс», «Уголовное право» и «Криминалистика», а также в системе повышения квалификации работников суда, органов дознания и предварительного следствия.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного процесса Уральской государственной юридической академии. Основные теоретические положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в работе, были отражены в четырех опубликованных статьях (в том числе в издании, рекомендованном ВАК Министерства образования и науки РФ) и изложены автором на всероссийских и международных научно-практических конференциях: VIII Межрегиональная научно-практическая конференция «Механизм реализации и защиты прав личности» (г. Екатеринбург, УрГЮА - 2009), VII Международная межвузовская научно-практическая Интернет-конференция «Правовая защита частных и публичных интересов по уголовным делам» (г. Челябинск, ЮУрГУ - 2010), VIII Международная научно-практическая конференция «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (г. Тольятти, ВУиТ - 2011).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя двенадцать параграфов, заключения, библиографического списка и приложений.
История развития института необходимой обороны в России
Представляется необходимым исследовать отечественное уголовное право в историческом аспекте, проследить, как зарождался, развивался и изменялся правовой институт необходимой обороны, начиная со времени Древней Руси, в период становления абсолютизма, далее во времена Российской Империи, в период советской власти и, наконец, на новейшем этапе истории нашего государства (с 90-х гг. XX века и по настоящее время).
Такой исторический анализ поможет глубже познать сущность исследуемого правового института, выявить недостатки в действующем законодательстве и практике его применения, а также выработать возможные пути преодоления проблем, возникающих при использовании законодательства о необходимой обороне.
Среди ученых, исследовавших историю российского уголовного права, не существует единого мнения о том, в какой период сформировался институт необходимой обороны. Так, Г.С. Фельдштейн полагает, что необходимая оборона, как самостоятельный институт, оформилась только в период Соборного Уложения 1649 г.1 Однако, нет сомнения в том, что и на более ранних этапах в законодательстве России встречались отдельные положения о необходимой обороне.
Уже в Древней Руси с попытками регулирования права мести появляются и отдельные постановления, относящиеся к необходимой обороне. Одно из первых упоминаний о необходимой обороне встречается в договоре Киевского князя Олега с Византией (911 год). Этот исторический памятник свидетельствует, что оборона в то время понималась как саморасправа (например, статья 13 гласит, что если убийца будет схвачен родственниками убитого, то может быть убит ими)", но в нем уже намечаются попытки поставить право мести в правовые рамки. Так, статья 6 Договора предусматривала право убить вора на месте преступления, если тот оказывал сопротивление, если же не сопротивлялся, то разрешалось только связать его3.
Следующим памятником российского права, где затрагивались вопросы необходимой обороны, является Русская Правда. Это важнейший источник древнерусского права создавался в эпоху довольно сильного влияния кровной мести, поэтому право обороны от нападения, угрожавшего жизни, здоровью или телесной неприкосновенности, не было ограничено в ней никакими рамками. Не считалось преступлением даже нанесение ударов мечом в ответ на оскорбление действием. Как указывалось в статьях 25, 26 Пространной редакции Русской Правды: «Аже кто кого оударит батогом, любо чашею, любо рогом, любо тылеснию, то 12 гривен. Не терпя ли противу тому ударить мечем, то вины ему в том нетуть»1. Смысл данной статьи заключался в том, что если кто-либо наносит другому удары палкой, чашей, рогом или тупой стороной меча, что не столько представляло опасность из-за нанесения телесных повреждений, сколько считалось действием оскорбительным, пострадавший имеет право отразить нападение силой, причинить телесные повреждения и даже убить нападающего.
Русская Правда также предоставляла довольно широкие возможности по защите имущества. Так, в ней закреплялось право убить вора на месте преступления. Причем для этого было достаточно самого факта нахождения чужого человека в ночное время во дворе - у клети или хлева, даже если он еще не совершил кражи и не убегает. То есть присутствие постороннего человека в пределах жилища в ночное время считалось достаточным основанием для презумпции наличия у него преступного умысла (статья 38 Краткой редакции) .
В Пространной редакции права обороняющегося представляются еще более широкими. К примеру, ст. 40 гласила: «Аже убиють кого у клети или у которое татьбы, то убиють во пса место»3, что означало дозволение убить вора, пойманного за кражей в доме или вообще во время какой-нибудь кражи.
По нашему мнению, в Русской Правде речь идет именно о самозащите, а не о самоуправстве и мести. Так, вора разрешалось убить, если он пойман в ночное время; если же его держали живым до рассвета, то должны были привести на княжеский двор на суд. За убийство вора наказывали, если посторонние люди видели его связанным4.
В других, - кроме Русской Правды, древнейших законодательных памятниках постановления о необходимой обороны отсутствуют. Дальнейшее развитие институт необходимой обороны получил только в Соборном Уложении царя Алексея Михайловича 1649 года, которое право обороны допускало очень широко. В соответствии с ним разрешалась необходимая оборона жизни, здоровья, телесной неприкосновенности, чести и целомудрия женщин, а также имущества и даже неприкосновенности жилища.
Например, в статье 201 главы X Соборного Уложения говорилось: «А будет кто сам кого задерет, и учинится меж ими бой, и на том бою того, кто наперед задерет, кто ранит, и он на того, кто его ранит, учнет бита челом в увечье...а сыщется-про то допряма, что тот бой почался от того челобитчика от самого: и ответчика в том бою не винити, и за увечье иа нем раненому ничего не указывати, по тому, что тот раненой сам неправ» .
Широкое право обороны своего дома при нарушении его неприкосновенности предоставлялось хозяину. Таковым считался приезд к кому-нибудь на двор «насильством, скопом и заговором», даже если он предпринят не с целью «учинить смертное убойство», а только лишь обесчестить хозяина или причинить убытки. В статье 200 той же главы Уложения указывалось: «А будет тот, к кому они таким умышлением приедут, бороняся от себя, и дом свой обороняя, кого из них убьет до смерти, и привезет тех побитых к судьям, и сыщется про то допряма, что он то убойство учинил поневоле... ему того в вину не ставить; а кого он убьет, и ему то убойство учинится от себя, не приезжай на чужой дом насильством»2. Заметим, что при этом на хозяина возлагалась обязанность привезти убитых им к судьям.
Уголовно-процессуальные статусы оборонявшегося лица и лица, совершившего общественно опасное посягательство, в ходе предварительного расследования по делам о необходимой обороне
На этапе возбуждения уголовного дела процессуальные статусы посягавшего и оборонявшегося зависят о того, какой вариант криминалистической ситуации будет иметь место в конкретном случае акта необходимой обороны. Поэтому представляется логичным исследовать процессуальные статусы напавшего и оборонявшегося по видам криминалистических ситуаций, описанных в предыдущем параграфе настоящей главы.
При первом варианте, когда человек, отразивший преступное посягательство, задержал преступника и сразу же обратился в правоохранительные органы, вопрос о процессуальных статусах участников акта необходимой обороны не вызывает сложностей. Скорее всего, в отношении напавшего лица по заявлению оборонявшегося будет возбуждено уголовное дело в соответствии со ст. 141 УПК РФ. В данном случае напавший преступник будет задержан по основаниям, указанным в ст. 91 УПК РФ, поскольку потерпевший и возможные очевидцы сразу же укажут на него как на лицо, совершившее преступление. Таким образом, оборонявшийся человек станет потерпевшим.
При подобном развитии событий преступное посягательство, ставшее основанием для необходимой обороны, изначально станет предметом уголовного преследования, а вред, причиненный преступнику, сразу же будет квалифицирован органами следствия как правомерный, то есть причиненный в состоянии необходимой обороны. Это, несомненно, является самым приемлемым вариантом распределения уголовно-процессуальных статусов , поскольку оборонявшийся человек избежит неблагоприятных последствий уголовного преследования, а посягавший будет привлечен к уголовной ответственности.
Во второй криминалистической ситуации вопрос с процессуальными статусами напавшего и оборонявшегося будет более запутанным. С одной стороны, уголовное дело также будет возбуждено по заявлению оборонявшегося, однако напавший не будет сразу же задержан, и не станет автоматически подозреваемым. Таким образом, следственными и оперативными работниками будут осуществляться действия по установлению напавшего лица, тогда как это лицо, возможно, само обратится в правоохранительные органы с заявлением о совершенном в отношении него преступлении. Следовательно, может возникнуть ситуация, когда в отношении нападения и акта необходимой обороны будет возбуждено два уголовных дела: одно - по заявлению оборонявшегося, другое - по заявлению напавшего. Следовательно, у напавшего и оборонявшегося будут «двойные» уголовно-процессуальные статусы: по одному делу оборонявшийся будет признан потерпевшим, по другому — подозреваемым. В дальнейшем такие «двойные» статусы напавшего и оборонявшегося могут меняться в ходе предварительного расследования. Так, при установлении следователем или дознавателем признаков необходимой обороны в действиях оборонявшегося, возбужденное в отношении него уголовное дело будет прекращено по п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в его деянии состава преступления. По этой же причине и напавший преступник потеряет свой второй статус - статус потерпевшего.
Таким образом, если уже на стадии предварительного расследования будет доказана правомерность действий оборонявшегося лица, то двойственность уголовно-процессуальных статусов исчезнет и все станет на свои места. Однако «двойной» статус участников акта необходимой обороны может сохраниться и на судебных стадиях уголовного процесса. Такой вариант наиболее вероятен, если в ходе предварительного расследования в действиях оборонявшегося будут установлены признаки превышения пределов необходимой обороны. Следовательно, оборонявшийся будет подозреваемым (обвиняемым, подсудимым) по ч. 1 ст. 114 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное при превышении пределов необходимой обороны), а в отношении посягнувшего лица будет рассматриваться уголовное дело по непривилегированному составу преступления.
В третьей криминалистической ситуации, когда нападавшему преступнику были причинены серьезные травмы, он был госпитализирован, а лицо, причинившее ему вред в состоянии необходимой обороны, не стало сообщать об этом в правоохранительные органы, уголовное дело будет возбуждено по факту причинения вреда напавшему. Таким образом, напавший будет признан потерпевшим. Когда в ходе следственных действий оборонявшееся лицо будет установлено, оно станет подозреваемым. Стоит отметить, что только после установления лица, причинившего вред напавшему, у следственных работников появится версия о необходимой обороне. На этом этапе следствия работникам правоохранительных органов предстоит определить, что же на самом деле имело место: необходимая оборона, превышение ее пределов или умышленное преступление под видом необходимой обороны. От этого зависит, изменится ли статус оборонявшегося с подозреваемого на обвиняемого или же в, отношении него уголовное дело будет прекращено по п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в его деянии состава преступления
Согласно ч. 1 ст. 100 УПК РФ обвинение должно быть предъявлено подозреваемому не позднее 10 суток с момента применения меры пресечения, а если подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу - в тот же срок с момента задержания. Это означает, что в случае применения к подозреваемому меры пресечения у следователя (дознавателя) будет 10 суток для доказывания обстоятельств, перечисленных в ч. 1 ст. 73 УПК РФ. Согласно п. 5 ч.1 данной статьи одним из обстоятельств, подлежащих доказыванию, являются обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, в том числе и необходимая оборона.
Будет ли следователем (дознавателем) на этом этапе установлено отсутствие состава преступления в действиях оборонявшегося, во много зависит и от позиции самого лица, совершившего акт необходимой обороны.
Если человек, сразу же станет сотрудничать с правоохранительными органами и своими показаниями способствовать установлению истины, то вероятность того, что он будет необоснованно привлечен к уголовной ответственности, значительно уменьшится.
Проведенный среди работников следственных органов опрос (приложение 2) показывает следующую картину: только 12 %, следователей сталкивались с ситуацией, когда оборонявшееся лицо обращалось в правоохранительные органы сразу же после осуществления акта необходимой обороны. 34 % опрошенных следственных работников указали, что лицо заявляло о том, что оборонялось, только после установления его в ходе оперативно-розыскной деятельности. 40 % следственных работников пояснили, что чаще всего лицо заявляло об акте необходимой обороны только после его задержания в качестве подозреваемого в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ. 14 % следователей, как правило, только после привлечения лица в качестве обвиняемого получали от него показания о том, что вред был причинен им при отражении преступного посягательства.
Проблемы одновременного расследования двух уголовных дел: по факту посягательства и по факту обороны против данного посягательства
В первую очередь возникает вопрос о подследственности двух этих уголовных дел. Проблема возникает, конечно же, не в вопросе о территориальной подследственности. По общему правилу, согласно ч. 1 ст. 152 УПК РФ, предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления. Поскольку преступное посягательство и необходимая оборона против него происходят практически одновременно, то и место совершения обоих этих деяний одно. Следовательно, предварительное расследование по обоим делам будет производиться правоохранительными органами одного и того же административно-территориального образования.
Что же касается предметной подследственности, то здесь все гораздо сложнее. Нападение и оборонительные действия против него неразрывно связаны между собой: одно из этих деяний направлено против субъекта другого деяния, эти деяния совершаются в-одно и то же время и в одном и том же месте, вещественные доказательства по этим делам зачастую являются общими, потому что имеют на себе следы обоих деяний. Таким образом, оба уголовных дела (по факту посягательства и по факту обороны против данного посягательства) находятся в тесной взаимосвязи, поэтому представляется совершенно закономерным, чтобы они расследовались одним субъектом предварительного расследования. Однако вполне возможно, что одно из этих дел будет возбуждено по статье УК РФ, для которой в соответствии с УПК РФ предусмотрено проведение дознания, а другое уголовное дело будет возбуждено по преступлению, по которому обязательно производство предварительного следствия. Следовательно, вероятна ситуация, когда для данных дел уголовно-процессуальным законодательством будут предусмотрены разные формы предварительного расследования.
К примеру, в отношении грабителя, чьи преступные действия были пресечены актом необходимой обороны, уголовное дело было возбуждено по ч. 1 ст. 161 УК РФ (грабеж, то есть открытое хищение имущества). Поскольку нападавшему в результате необходимой обороны был причинен тяжкий вред здоровью, то в отношении оборонявшегося было возбуждено дело по ч. 1 ст. 114 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью,
совершенное при превышении пределов необходимой обороны). Таким образом, по первому уголовному делу, в соответствии с п. 1 ч. 3 ст. 150 УПК РФ, предварительное расследование будет производиться в форме дознания, а по второму уголовному делу, согласно ч. 2 ст. 150 УПК РФ, предварительное расследование будет производиться в форме предварительного следствия.
В подобной ситуации прибывшему на место происшествия дознавателю придется возбудить два уголовных дела и осуществить неотложные следственные действия в отношении неподследственного ему дела по факту причинения вреда напавшему. В соответствии с ч. 3 ст. 157 УПК РФ, после производства неотложных следственных действий и НС позднее 10 суток со дня возбуждения уголовного дела орган дознания должен будет направить уголовное дело по факту обороны руководителю следственного органа, тогда как уголовное дело по факту нападения останется в производстве дознавателя.
Таким образом, предварительное расследование по двум уголовным делам будет производиться в разных формах, а, следовательно, и разными субъектами: согласно п. 1 ч. 3 ст. 151 УПК РФ, уголовное дело, возбужденное по ч. 1 ст. 161 УК РФ, будет расследоваться дознавателем органов внутренних дел РФ; предварительное следствие по уголовному делу, возбужденному по ч. 1 ст. 114 УК РФ, будет производиться, согласно п. 3 ч. 2 ст. 151 УПК РФ, следователями органов внутренних дел РФ. Соответственно, сроки предварительного расследования этих уголовных дел будут различными: дознание, по общему правилу, согласно ч. 3 ст. 223 УПК РФ производится в 30-дневный срок, тогда как для производства предварительного следствия, согласно ч. 1 ст. 162 УПК РФ, установлен срок в 2 месяца. Естественно, вследствие различной подследственности двух дел работникам правоохранительных органов трудно будет воссоздать цельную картину происшествия и определить, кто из двух участников инцидента действительно нарушил закон, а кто действовал правомерно.
Так, следователем прокуратуры действия К. были квалифицированы по ст. 103 УК РСФСР (ст. 105 УК РФ). Суд первой инстанции согласился с подобной квалификацией деяния К., признав его виновным в умышленном убийстве Ч.
28 марта 1990 г. вечером К. и Ч. после распития спиртных напитков играли в карты. Во время игры между К. и Ч. произошла ссора. Ч. стал угрожать К. убийством, размахивая ножом. Последний отобрал у Ч. нож и умышленно ударил его этим ножом в грудь, причинив ему проникающее колото-резаное ранение грудной клетки, сопровождавшееся повреждением сердца. От полученных телесных повреждений Ч. скончался на месте происшествия.
Из постановления дознавателя о прекращении уголовного преследования в отношении Ч. в связи со смертью видно, что в его действиях содержится состав преступления, предусмотренный ст. 207 УК РСФСР (ст. 119 УК РФ) - угроза убийством. Это обстоятельство подтверждает показания К. в том, что он воспринимал угрозу применения Ч. ножа реально, опасался ее и вынужден был защищаться от нападения.
Президиум Владимирского областного суда судебные решения изменил: действия К. переквалифицировал со ст. 103 УК РСФСР на ст. 105 УК РСФСР (ч. 1 ст. 108 УК РФ), указав следующее.
Суд первой инстанции, оценивая обстановку происшедшего и действия К., пришел к выводу о том, что убийство Ч. он совершил на почве возникшей ссоры. Между тем, как видно из обстоятельств дела, убийство К. совершил в условиях необходимой обороны.
К., будучи неоднократно допрошенным на следствии и в суде, показал, что, во время игры в карты Ч. оскорблял его, угрожал убийством. Он, К., хотел прекратить игру, однако, Ч. стал заставлять его играть, пытался нанести ему удар.бутылкой. Не желая связываться с Ч., он отнял у него бутылку и выбросил ее. Тогда Ч. выхватил нож и, угрожая зарезать, бросился на него. Однако он перехватил руку Ч. с ножом. В процессе начавшейся борьбы К., выхватив нож у Ч., нанес ему удар ножом в грудь.
Показания К. подтверждаются показаниями свидетелей очевидцев: Г. и Ю. Так, по словам Г., Ч. стал приставать к К., оскорблял, говорил, что зарежет его, замахнулся на него бутылкой, но К. перехватил ее и бросил под стол. Потом Ч., достав из кармана и разложив нож, заявил, что сейчас «воткнет» его, замахнулся им на К., но тот уклонился. Он еще раз замахнулся, но К. оттолкнул его. Между ними началась борьба. Как нож оказался в груди Ч., он не видел.
В приговоре суд признал факт нападения на К., однако, опровергая доводы осужденного и его защитника о необходимой обороне, указал, что, поскольку К. отобрал нож у Ч., нападение было окончено.
Между тем, как разъяснено в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», переход оружия или других предметов, использованных при нападении, от посягавшего к оборвавшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства.
Вопросы преюдиции в уголовных делах, связанных с применением законодательства о необходимой обороне
Поскольку на практике нередки случаи, когда к уголовной ответственности привлекается как лицо, причинившее вред при превышении пределов необходимой обороны, так и напавший на это лицо, то возникает вопрос о преюдициальном значении обстоятельств, установленных судебными решениями по данным делам.
В первую очередь постараемся выяснить значение понятия «преюдициальность» и его эволюцию в российском законодательстве. Термин «преюдициальность» (от лат. praejudicio - предрешение), согласно юридическому словарю, означает «обязательность для всех судов, рассматривающих дело, принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную силу судебным решением или приговором по какому-либо другому делу» .
Понятие преюдиции существовало в российском законодательстве еще в девятнадцатом веке. Так, в ст. 29 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. было сказано: «окончательное решение гражданским судом подлежащих его рассмотрению вопросов обязательно для уголовного суда только в отношении действительности и свойства события или деяния, а не в отношении виновности подсудимого» 2 , статья 30 Устава закрепляла следующее положение: «окончательное решение суда уголовного по вопросам: совершилось ли событие преступления, было ли оно деянием подсудимого и какого свойства это деяние - обязательно для суда гражданского во всех тех случаях, когда гражданские последствия деяния, бывшего предметом уголовного суда, рассматриваются судом гражданским»3.
Таким образом, дореволюционное законодательство предусматривало лишь межотраслевую преюдицию, согласно которой решения фажданского суда были обязательны для уголовного суда только в отношении установлении факта события преступления и факта совершения деяния подсудимым, но не в отношении его виновности.
Однако дореволюционные правоведы доказывали существование и внутриотраслевой преюдиции. Например, И.Я. Фойницкий подчеркивал значимость решения уголовного суда по одному делу для принятия уголовным судом решения по другому, взаимосвязанному делу. В своем труде данный ученый указывал, что «решения компетентного уголовного суда обязательны для прочих уголовных судов, не подлежат новому со стороны их пересмотру и впредь до отмены их в установленном порядке должны ложиться в основание решений по другим делам, находящимся в связи с ними...»1. Представляется, что эта точка зрения имеет немаловажное значение и при определении преюдициальной силы приговоров судов по встречным преступлениям, в том числе и в случаях необходимой обороны.
В уголовно-процессуальном законодательстве советского периода норма о преюдиции практически не изменилась в сравнении с Уставом уголовного судопроизводства 1864 г. Так, в УПК РСФСР 1960 г. содержалась ст. 28 «Значение решений и определений суда по гражданским делам для разрешения уголовных дел», согласно которой вступившее в законную силу решение, определение или постановление суда по гражданскому делу было обязательно для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, при производстве по уголовному делу, но только по вопросу о том, имело ли место определенное событие или действие, а не в отношении виновности обвиняемого. Аналогично решался вопрос о преюдициальности в УПК РСФСР 1923 г. (ст. 12). Стоит отметить, что в уголовно-процессуальном законодательстве советского периода преюдициальное значение актов суда по гражданскому делу было ограничено вопросом о доказанности события преступления и действий обвиняемого. Однако в вопросе о виновности обвиняемого такие акты не имели обязательного значения.
В УПК РФ 2001 г. норма о преюдиции претерпела существенные изменения. Ст. 90 УПК РФ 2001 г., посвященная преюдиции, изначально имела следующее содержание: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда. При этом такой приговор не может предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле».
В соответствии с данной нормой решения судов по гражданским делам перестали иметь в уголовном процессе преюдициальное значение. Таким образом, межотраслевая преюдиция была исключена из уголовного процесса, осталась.только внутриотраслевая преюдиция. Данная статья стала предметом спора между правоведами. Часть ученых поддержала позицию законодателя1, другие подвергли ст. 90 УПК РФ резкой критике2.
Федеральным законом от 29 декабря 2009 г. № 383-ФЗ3 в данную статью были внесены изменения, согласно которым- преюдициальное значение в уголовном процессе стал иметь не только приговор суда по другому уголовному делу, но также и решения судов, принятые в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства.
Таким образом, в настоящий момент в уголовном процессе признается преюдициальное значение как решений суда по другому уголовному делу, так и решений суда, принятых в рамках других видов судопроизводства. Причем законодатель не ограничил преюдициальную силу актов суда по предмету доказывания, как это было в законодательстве советского периода, однако ограничил ее кругом лиц, участвовавших в рассматриваемом уголовном деле. Представляется, что данная норма о преюдиции имеет очень важное значение в уголовных делах по факту необходимой обороны.
К примеру, суд квалифицировал деяние лица по ч. 1 ст. 114 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное при превышении пределов необходимой обороны. В таком приговоре судом был установлен факт превышения пределов необходимой обороны, следовательно, факт самого общественно опасного посягательства, при защите от которого и были превышены пределы необходимой обороны, тоже был установлен. Таким образом, фактически приговором суда по статьям о превышении пределов необходимой обороны дается оценка преступных действий потерпевшего. То есть, в подобном приговоре предрешается виновность потерпевшего. Возникает вопрос, будут ли иметь такие выводы суда преюдициальное значение при определении виновности потерпевшего? Данный вопрос особенно актуален- в том случае, если в отношении нападавшего не осуществлялось уголовное преследование. Такое возможно, если изначально ситуация общественно опасного посягательства и необходимой обороны от него была квалифицирована органами следствия как простое умышленное причинение обороняющимся вреда здоровью нападающему лицу (что па практике происходит довольно часто). Если наличие в действиях обвиняемого признаков необходимой обороны будет установлено только лишь на стадии судебного разбирательства, то тогда и возникнет вопрос о преюдициальной силе выводов суда о виновности нападавшего, имеющего по данному делу статус потерпевшего.
