Введение к работе
Актуальность темы исследования. Состояние и динамика преступности в части наиболее организованных форм, необходимость развития относительно новых институтов уголовно-процессуального права в контексте расширения принципа диспозитивности и сферы процессуального компромисса, доминирующее влияние принципа состязательности в уголовном судопроизводстве, расширение возможностей профессиональной защиты подозреваемых, обвиняемых, качественное методологическое обновление одной из гносеологических основ криминалистической тактики – психологии, эволюционный скачёк систематики науки криминалистики предопределили целесообразность исследования современных процессуальных, нравственных и психологических основ криминалистической тактики. Кроме того, тактические проблемы индивидуального подхода с позиций прикладного изучения личностных особенностей конкретного участника уголовного процесса в целях поиска наиболее оптимальных путей предупреждения возможного и преодоления реального процессуального конфликта средствами криминалистической тактики в свете расширения возможностей достижения компромисса, развития законодательства о защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства (и что особенно важно – механизма его реализации), коллективных форм уголовного преследования по сложным уголовным делам требуют переосмысления в контексте складывающейся современной модели уголовного судопроизводства.
Криминалистическая тактика развивается в новых условиях процессуально-правовой конъюнктуры, которая меняется качественно. По справедливому замечанию профессора И.Л.Петрухина, «на смену карательному правосудию в определённых пределах приходит правосудие восстановительное и кардинально меняет парадигму уголовного судопроизводства… ». При этом данный процесс протекает противоречиво, порою вплетает в свою материю отжившие идеи, наталкивается в своём в целом поступательном развитии на полумеры, им же порождённые. Между тем нельзя не заметить существенного изменения самой модели уголовного судопроизводства, которая движется к состязательности в её классическом выражении через современные смешанные формы процесса.
Криминалистическая наука, вбирая в себя положительный практический опыт уголовного судопроизводства, тем не менее, не всегда достаточно оперативно реагирует на происходящие изменения на законодательном уровне. И эта тенденция вполне оправдана, поскольку, например, недолгое существование процедуры поддержания обвинения в суде следователем так и не «породило» соответствующие заслуживающие внимания криминалистические рекомендации. Поэтому в рамках данного исследования автор будет придерживаться принципа здорового прагматизма и постоянно увязывать новеллы уголовно-процессуального закона с практикой их применения.
Профессиональная защита по уголовным делам в условиях расширения состязательных начал, развития диспозитивности на различных стадиях уголовного процесса получила дополнительный импульс в реализации своих возможностей. Проведённый нами опрос судей, который можно рассматривать как разновидность метода экспертной оценки (опрос компетентных незаинтересованных лиц), даёт наиболее объективную информацию ввиду того, что анкетирование профессиональных представителей как стороны обвинения (следователей, прокуроров и пр.), так и стороны защиты (адвокатов) усложняет отсев эмоционально зависимых ответов, отягощённых недовольством уголовно-процессуальным законом в целом или в отдельных его частях. Абсолютное большинство (67 %) опрошенных нами судей отметили существенное увеличение возможностей реализации защитительной функции подсудимого с точки зрения современного уголовно-процессуального законодательства, лишь 10 % респондентов убеждены, что такое расширение возможностей носит формальный (в законе, но не на практике) характер; незначительное увеличение названных возможностей констатировали 18 % опрошенных; никаких изменений не увидели 5 % судей.
Существенные изменения происходят и на уровне одной из важнейших основ криминалистической тактики – психологии: психофизиологическая методология отходит на второй план, и современные исследователи в России и за рубежом всё больше склоняются к гуманитарному направлению. В числе основных идей гуманистической психологии особо выделяется постулат о том, что «сама сущность человека постоянно движет его в направлении личного роста, творчества и самодостаточности, если только чрезвычайно сильные обстоятельства окружения не мешают этому». Кроме того, многие научные концепции западной научной мысли, прежде безапелляционно критикуемые в силу конъюнктурных соображений и несоответствия доминирующим идеям советского периода, переходят в разряд изучаемых.
Все вышеперечисленные обстоятельства предопределили актуальность исследования и выбор соответствующей темы работы.
Степень разработанности темы. Докторские диссертационные работы, напрямую касающиеся комплексного подхода к рассмотрению процессуальных, нравственных и психологических проблем криминалистической тактики, были подготовлены и защищены задолго до принятия и вступления в законную силу УПК РФ 2001 г. (В.И. Комиссаров, 1989; В.Ю. Шепитько, 1995). В настоящее время накоплен значительный объём практики применения современного уголовно-процессуального законодательства, не избежавшего, как и многие другие предметные комплексы нормативных актов, трансформации и видоизменения. Эти две стороны – правотворческая и правоприменительная – в течение всего времени существования УПК России постоянно находились во взаимно обуславливающем развитии и совершенствовании. Однако, используя в своих исследованиях богатейший теоретический материал, накопленный за многие годы развития криминалистической науки, нельзя забывать, что всякий системно-структурный анализ проблем криминалистической тактики должен включать в себя целый ряд поправочных коэффициентов, предопределённых в настоящее время современной процессуально-правовой конъюнктурой и существенным изменением гносеологических основ науки.
Проблемы развития процессуальных, нравственных и психологических основ криминалистической тактики в той или иной степени были раскрыты в работах О.Я.Баева, В.П.Бахина, Р.С.Белкина, В.М.Бозрова, А.Н.Васильева, Т.С.Волчецкой, Г.Г.Доспулова, И.Ф.Герасимова, Ф.В.Глазырина, Л.Я.Драпкина, А.В.Дулова, В.А.Жбанкова, А.А.Закатова, Г.А.Зорина, Е.П.Ищенко, Л.Л.Каневского, В.Н.Карагодина, Л.М.Карнеевой, Н.С.Карпова, В.И.Комиссарова, В.Е.Коноваловой, В.Г.Лукашевича, А.А.Леви, М.А.Лушечкиной, С.П.Митричева, И.А.Макаренко, В.А.Образцова, И.Ф.Пантелеева, А.С.Подшибякина, Л.И.Полтавцевой, Н.И.Порубова, Д.П.Поташник, А.Р.Ратинова, Н.А.Селиванова, А.Б.Соловьёва, А.А.Тарасова, С.А.Шейфера, В.Ю.Шепитько, Е.Е.Центрова, С.И.Цветкова, П.П.Цветкова, Н.П.Яблокова и других учёных. В них глубоко и обстоятельно рассмотрены основные проблемы криминалистической тактики советского и постсоветского периода, но системный анализ современного состояния и перспектив развития названного раздела криминалистики в новых условиях как никогда актуален.
Вопросы систематизации криминалистики в целом и криминалистической тактики в частности помимо названных авторов на самом высоком теоретическом и прикладном уровнях исследований в своих работах рассматривали Т.В.Аверьянова, И.А.Возгрин, В.К.Гавло, А.Ю.Головин, А.П.Гуськова, В.Д.Зеленский, В.Я.Колдин, С.И.Коновалов, Е.Р.Россинская, А.М.Ларин, Т.А.Седова, М.В.Стояновский, В.И.Шиканов, А.Г.Филлипов, А.А.Хмыров, А.А.Эксархопуло. Современный анализ действующего уголовно-процессуального закона и практики его применения в контексте целей и задач исследования был предпринят на основе работ В.А.Азарова, А.С.Александрова, А.М.Баранова, А.Д.Бойкова, В.П.Божьева, Л.В.Брусницына, В.М.Быкова, З.Д.Еникеева, О.А.Зайцева, Л.А.Зашляпина, А.В.Кудрявцевой, В.А.Лазаревой, П.А.Лупинской, Ю.К.Орлова, И.Л.Петрухина, М.С.Строговича, В.Д.Холоденко, П.С.Щербы и др.
В свете реализации частных задач раскрытия тактических основ изучения личности участников уголовного судопроизводства, определения правового поведения и его антипода – поведения криминогенного – в качестве объекта познания в тактических целях были проанализированы работы ведущих криминологов и специалистов по уголовному праву Г.Н.Борзенкова, С.В.Бородина, А.И.Долговой, Н.Н.Кондрашкова, В.Н.Кудрявцева, Н.Ф.Кузнецовой, Е.Б.Кургузкиной, Е.К.Флоря и др. Для решения задачи развития тактических приёмов на основе современных достижений психологической науки использованы труды ведущих психологов России и зарубежья Г.С.Абрамовой, Л.К. Аверченко, А.Г.Асмолова, М.Беркли-Алена, Э.Берна, А.А.Бодалева, А.В. Брушлинского, Л.С.Вечер, Ж.Годфруа, В.Ю.Дорошенко, М.И.Еникеева, В.В. Знакова, Л.И.Зотова, Д.Карнеги, В.И.Курбатова, Д.Майерса, К.Маклафлина, Р.И.Мокшанцева, В.М.Николаенко, Н.Н.Обозова, А.В.Петровского, А.Пиза, Е.В.Руденского, С.И.Симоненко, Л.Д.Столяренко, Р.Фишера, Э.Фромма, Э.А.Цветкова, У.Юри и др.
Объект и предмет исследования. Объектом настоящего исследования являются теории, концепции и практические рекомендации, развитые в рамках известных научных школ и направлений, прямо или опосредованно связанные с процессуальными, нравственными и психологическими проблемами криминалистической тактики, а также действующее уголовно-процессуальное и уголовное законодательство, практика его применения в контексте реализации тактических приёмов следователями, дознавателями, прокурорами и судьями.
Предметом исследования выступает система теоретических положений и основанных на их познании с учётом практики уголовного судопроизводства закономерностей зарождения, развития и существования тактических приёмов, сферы их применения, систематизации, допустимости и эффективности в свете влияния на эти процессы, явления и факты действующего законодательства, психологии, этики и обобщённой в научных исследованиях теоретической и практической криминалистической деятельности.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования – формирование современной научной концепции криминалистической тактики с сохранением традиционной утилитарной модели обслуживания уголовного преследования и организации судебного разбирательства в свете расширения возможностей защиты и предопределяющего влияния на всё судопроизводство принципа состязательности, а также поступательного развития диспозитивных начал в уголовном процессе, с учётом качественных изменений психологии, как одной из основ следственной и судебной тактики.
Достижение поставленной цели предопределяется решением ряда взаимосвязанных задач:
– определения методологических основ познания наиболее актуальных проблем криминалистической тактики;
– анализа основных взглядов учёных на систему криминалистической тактики и определения её места в криминалистике, разработки систематики, основанной на криминалистических критериях построения, отвечающей современным требованиям практики уголовного судопроизводства, отражения ее в основном определении теоретической части работы – дефиниции самой криминалистической тактики;
– раскрытия содержания индивидуального подхода в криминалистической тактике через определение места тактико-криминалистической его составляющей в системе криминалистической антропологии, объёма и методов познания данных о личности изучаемого участника уголовного судопроизводства;
– развития теории типологизации личности участника уголовного судопроизводства с учётом тех внешних проявлений сущности человека, которые позволят дознавателю, следователю при их адекватном познании правильно сориентироваться в ситуации и построить тактику производства процессуального действия;
– систематизации и усовершенствования на основе изучения теоретических источников, следственной и судебной практики основных психолого-тактических приёмов установления, поддержания и закрепления состояния готовности к общению, разграничения, не отрицая их взаимосвязи, тактики установления психологического контакта и системы приёмов преодоления конфликта, имеющих более глубинную природу воздействия на мотивационную сферу личности;
– построения тактических основ преодоления противодействия расследованию на принципах переговорной тактики с использованием возможностей убеждения посредством разъяснения норм о восстановительных и примирительных процедурах, «сделках о признании вины», защите свидетелей, потерпевших и иных участников уголовного судопроизводства, а также обоснования и разработки индивидуально-личностного подхода к решению данной сложной тактической задачи;
– разработки понятийного аппарата и рассмотрения соотношения таких категорий, как «добросовестное заблуждение», «непроизвольные ошибки», «лжесвидетельство», «обман», которые в науке интерпретируются по-разному, в силу чего их понимание либо не систематизировано, либо находится в принципиальном противоречии;
– переориентации теории распознавания получаемой следователем информации к нуждам криминалистической тактики с позиций комплексного подхода на основании разработки новых и совершенствования имеющихся приёмов выявления и интерпретации признаков и свойств соответствия либо несоответствия сведений действительности, правдивости либо ложности сообщений, наличия либо отсутствия непроизвольных искажений истины;
– обоснования формально-юридических и индивидуально-личностных критериев самостоятельности и активности следователя, раскрытия предмета и задач организационно-тактического обеспечения расследования преступлений, а также выработки наиболее эффективных тактических приёмов соответствующей направленности.
Методология и теоретическая база исследования. В основе исследования лежит совокупность знаний, накопленных в рамках различных научных школ и направлений. При этом помимо применения общенаучных, частнонаучных и специальных криминалистических методов научного познания в контексте предмета исследования в условиях качественного изменения психологической науки, нравственной оценки правоприменительной деятельности в уголовном судопроизводстве, значимости современного уголовно-процессуального законодательства, следственной и судебной практики применялись методы, используемые в психологии, судебной этике и уголовно-процессуальной науке. Теоретическая основа работы как отправная методологическая парадигма проводимого исследования отчасти носила комплексный характер в целях различения подходов к рассмотрению указанных проблем разными науками (криминалистикой, криминологией, уголовным правом, уголовно-процессуальным правом, общей психологией, юридической и криминальной психологией и пр.), а также творческой переработки и интерпретации с позиций предназначения криминалистики и в рамках её предмета известных теорий и концепций других отраслей знаний.
Основополагающее значение «матрицы» применяемых методов имеет диалектический подход к рассмотрению затрагиваемых в диссертации проблем, в материю которого органично вплетаются логические методы познания (анализ и синтез, дедукция и индукция, аналогия и гипотеза), наблюдение, описание, сравнение (в том числе сравнительно-правовой и сравнительно-исторический методы), системно-структурный анализ, моделирование, изучение материалов уголовных дел, обобщение следственной и судебной практики, статистические и социологические (анкетирование следователей, судей, осужденных) методы.
В свете определённого выше предмета исследования предпринят анализ действующего законодательства: Конституции РФ, федеральных законов и постановлений Правительства РФ, а также отечественного уголовно-процессуального законодательства в сопоставлении с международными стандартами и с аналогичным законодательством зарубежных стран.
Эмпирическая основа исследования представлена обобщёнными показателями результатов изучения автором 1100 уголовных дел по специально разработанной анкете, опросов 211 следователей, 243 осужденных, 120 адвокатов, 100 федеральных судей, специализирующихся по уголовным делам. По результатам изучения 1100 уголовных дел были выявлены агрегированные показатели, иллюстративно отражающие основные особенности современной следственной и судебной практики на базе выборки, близкой к структуре преступности, но с учётом требования представительности. Точное «копирование» выборки дел в соответствии со структурой преступности по показателям современной уголовной статистики было признано в ходе исследования нецелесообразным, поскольку относительное большинство уголовных дел (по общеуголовным корыстным преступлениям) малоинформативны. Поэтому нами был сделан упор на ту категорию дел, где приложение тактического арсенала следователя представлено наиболее ярко. В ходе разработки анкет для опросов следователей, федеральных судей, экспертов, осужденных оценивался уровень их компетентности, а те показатели по вопросам, ответы на которые респонденты не могли дать достаточно компетентно, были оценены как диагностические, информирующие об отношении опрашиваемого лица к исследованию и исследователю. Надёжность анкетного метода была усилена процедурами пробных опросов и рецензированием вопросных частей анкет, которые для упрощения процедуры обобщения и интерпретации носили закрытый характер.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в рамках современного действующего уголовно-процессуального законодательства в комплексе с анализом новейших достижений психологической науки проанализированы и систематизированы в самостоятельной концепции, определённой адекватными действительности категориальным аппаратом и практическими рекомендациями для следователей, дознавателей и судей, процессуальные, нравственные и психологические основы криминалистической тактики сегодняшнего дня в качестве комплексной, развивающейся модели, способной к динамическим изменениям в контексте складывающихся теоретической, правовой, криминогенной и правоприменительной ситуаций.
Положения, выносимые на защиту:
-
Разработаны криминалистические критерии систематизации следственной и судебной тактики и выделены соответствующие подсистемы:
а) по степени индивидуализации тактических решений:
– универсальная криминалистическая тактика (приемы применения вне зависимости от личностных особенностей участников следственного или судебного действия);
– персонифицированная криминалистическая тактика (приемы применяются исключительно с учетом личностных особенностей участников уголовного судопроизводства);
б) в зависимости от назначения тактических приемов следственная тактика может быть разделена на следующие подсистемы:
– изобличающая тактика (тактические приемы допущения легенды, косвенного допроса и пр.);
– корректирующая тактика (тактические приемы выявления и преодоления непроизвольных ошибок в показаниях, тактика оказания помощи в припоминании забытых фактов);
– переговорная тактика (тактика убеждения в необходимости отказа от противодействия расследованию, оказания помощи в раскрытии преступления);
– тактика обеспечения, т. е. тактика создания условий для эффективной реализации тактических приемов непосредственного воздействия (распознание ложных показаний, установление психологического контакта и пр.).
-
Признавая высокую значимость разработки тактических приёмов для обеспечения профессиональной защиты по уголовным делам, тем не менее, автор обосновывает утилитарную природу криминалистической науки, онтогенетически предназначенной для обслуживания уголовного преследования и эффективной организации судебного разбирательства. В сложившейся ситуации предлагается два компромиссных выхода из затянувшейся дискуссии о науковедческом определении места тактики профессиональной защиты по уголовным делам в системе отраслей знаний:
– тактика и методика защиты по уголовным делам может быть включена своим содержанием в известную процессуально-криминалистическую специальность в ранге отдельной отрасли знаний, как судебная экспертиза или оперативно-розыскная деятельность;
– более радикальным разрешением возникшей дискуссии видится рассмотрение тактики и методики профессиональной защиты за пределами процессуально-криминалистической специальности как самостоятельной научной дисциплины.
-
На основе системно-структурного подхода предлагается современное определение криминалистической тактики. Криминалистическая тактика как раздел науки криминалистики представляет собой систему научных положений, в рамках которых с использованием данных специальных наук познаются закономерности отношений и взаимосвязей системы «лицо, осуществляющее уголовное преследование, организующее судебное разбирательство, – следы преступления, доказательства, участники уголовного судопроизводства», на основе чего с соблюдением критериев законности, этичности и научной состоятельности вырабатываются приемы общего и частного характера, направленные на организационное обеспечение уголовного процесса, наиболее эффективное собирание, исследование, проверку и использование тактически значимой информации в типичных ситуациях производства расследования (либо судебного следствия) в целом и отдельных следственных и судебных действий в частности.
-
Под тактическим приемом следует понимать рекомендованный криминалистикой и практикой расследования и разрешения уголовных дел соответствующий требованиям закона и морали наиболее эффективный в данной ситуации способ осознанного поведения лица, осуществляющего доказывание, направленный на оптимизацию расследования (судебного следствия) в целом и (или) производства отдельных следственных (судебных) действий.
-
Обосновывается, что криминалистически значимыми могут быть признаны лишь те классификации тактических приёмов, которые во многом будут способствовать комплексному рассмотрению отдельных направлений развития криминалистической тактики. В частности, тактические приёмы могут быть классифицированы по степени автономности (самостоятельности) на две группы:
– тактические приёмы, всегда интегрированные в тактические комбинации, вне которых не имеют самостоятельной познавательной ценности (устойчиво-зависимые приёмы). Например, тактические приёмы «допущение легенды», «пресечение лжи» являются прологом к изобличению;
– тактические приёмы, которые могут быть интегрированы в тактические комбинации в зависимости от ситуации и требований целесообразности, но всегда имеют самостоятельную познавательную ценность (относительно-зависимые приёмы). В частности, тактические приёмы «предъявления доказательств», «перефразы» имеют самостоятельное познавательное значение.
В зависимости от характера решаемых задач можно выделить следующие группы тактических приёмов:
– приёмы коммуникативной направленности. Данная группа приёмов направлена на реализацию принципов эффективного межличностного общения, установление психологического контакта и преодоление конфликта. Следует также отметить, что данное направление тактического воздействия не может ограничиваться сугубо коммуникативной составляющей, ввиду чего термин «коммуникативная направленность» является, по нашему мнению, определяющим, но, тем не менее, весьма условным, поскольку необходимо также учитывать перцептивную и интерактивную стороны общения;
– организационно-управленческие приёмы. Направленность данных приёмов определена профессионально-ценностными ориентирами повышения эффективности совместной деятельности в расследовании и раскрытии преступлений;
– приёмы диагностического характера, т. е. приёмы, позволяющие распознать достоверность сообщаемой информации, определить относимость данных к делу и пр.;
– приёмы обеспечения эффективности, т. е. приёмы, создающие условия для реализации других тактических рекомендаций;
– приёмы общения второго рода. Следователь, находящийся на месте происшествия, распознаёт психологическую сторону расследуемого события (мотивы, цели и пр.) на основе следов, отражающих поведение преступника.
В зависимости от соотношения тактических приёмов и допустимого риска можно выделить следующие две основные группы приёмов, которые во многом определяются фактическим положением:
– тактические приёмы, применяемые в условиях реального тактического риска;
– тактические приёмы, применение которых не отягощено возможностью наступления негативных последствий.
Таким образом, от правильного понимания системы криминалистической тактики, места тактического приёма и объёма данного понятия во многом зависят сфера, направление и концептуальность каждого исследования.
-
Под критерием допустимости тактического приёма следует понимать его неотъемлемый признак, который помимо выполнения сугубо содержательной функции (характеризует объём понятия «критерий») играет двуединую роль: 1) служит мерилом разграничения допустимого и недопустимого поведения в деятельности по расследованию и раскрытию преступлений, а также в ходе судебного рассмотрения уголовного дела; 2) является методологическим принципом в разработке и совершенствовании тактических приёмов криминалистики. При этом назначение критерия допустимости в плане разграничения допустимого и недопустимого поведения в практике уголовного судопроизводства можно назвать внешней, практической, функцией, тогда как второе направление его использования – внутренней, методологической, функцией.
-
Под следственной ситуацией необходимо понимать складывающуюся на определённых этапах расследования и (или) подготовки и производства отдельных следственных действий систему условий, детерминированных объективными и субъективными факторами, определяющих направление расследования в целом и (или) тактику отдельных следственных действий в частности.
-
Обосновывается, что пределы познания данных о личности участника уголовного судопроизводства определяются сообразно характеру затрагиваемых знаний: 1) межотраслевые; 2) внутриотраслевые. Кроме того, они могут быть продиктованы соответствующим уровнем исследования в рамках криминалистического познания (внутриотраслевое направление):
– криминалистическая антропология (общий уровень), т. е. исследование человека как объекта криминалистического познания во всех проявлениях его естества;
– криминалистическая персонология (частные теории о личности первого уровня), т. е. теория изучения личности применительно к сторонам в уголовном судопроизводстве (участники на стороне защиты и участники на стороне обвинения и пр.);
– криминалистическое учение о личности конкретных участников уголовного процесса – подозреваемого и обвиняемого, свидетеля, потерпевшего и пр. (частные теории второго уровня).
-
Установлено, что пределы изучения личности в тактических целях диктуются критериями допустимости и требованием целесообразности, а также определённой предметной областью, т. е. перечнем личностной информации, подлежащей доказыванию и установлению. При этом под необходимой (целесообразной относительно достижения ожидаемого тактического эффекта от проводимых процессуальных действий) личностной информацией следует понимать сведения об особенностях характера, темперамента, ценностной ориентации и мотивационной сферы в целом, социальных ролях, социальном и социально-демографическом статусе конкретного человека, позволяющие правильно оценить его отношение к процессу данного расследования, конкретному следователю, правоохранительным и судебным органам в целом.
-
Общая схема тактически значимых сведений о личности участника уголовного процесса может быть представлена в следующем виде:
– сведения о социально-демографических особенностях участника уголовного судопроизводства (возраст, национальность и владение национальным языком уголовного судопроизводства России, семейное положение, уровень образования);
– данные о социально-ролевых особенностях участника уголовного судопроизводства (профессия и род занятий, увлечения, характер взаимоотношений в семье, на работе, референтной группе, факты прежней судимости, склонность к употреблению алкоголя и наркотиков, принадлежность к организованным преступным группировкам, экстремистским организациям, нетрадиционным религиозным культам, участие в военных операциях на территории России и за её пределами, обладание специальными знаниями, имеющими значение в контексте выполнения задач уголовного преследования и реализации защитительных мер, наличие определённых признаков социальной деформации основных жизненных позиций и пр.);
– информация о социально-психологических особенностях личности участника уголовного судопроизводства (ценностные ориентации, мотивационное ядро личности, субъективное отношение к правовым ценностям и правоохранительным органам, суду, государственным органам в целом, уровень правовой культуры и правосознания, конформность, внушаемость, наличие психических девиаций и т. п.).
-
Раскрывая содержание методов изучения личности участников уголовного судопроизводства в связи с практикой их реализации на основе анализа результатов изучения уголовных дел и проведённых опросов, особое внимание автор уделяет методу наблюдения. При этом в зависимости от общей характеристики воспринимаемого объекта наблюдение следователя, дознавателя, судьи может быть классифицировано на три вида: 1) наблюдение за явлениями (проявления человеческой активности); 2) наблюдение за процессами (наблюдение в динамике, например за характером протекающих познавательных и эмоциональных процессов во внешних проявлениях); 3) наблюдение за фактами и событиями.
-
Не умаляя значения работ криминалистов, в разное время предлагавших разноплановые видовые характеристики личностей участников уголовного судопроизводства на основе современных их периоду исследования достижений криминологии, общей и криминальной психологии, доказывается необходимость типологизации, построенной с учётом современных достижений психологии гуманитарного направления. Между тем наиболее оправдана та типологизация личностей участников уголовного судопроизводства, которая отвечает трём критериям: 1) научная обоснованность с точки зрения современных достижений психологии; 2) соответствие типологических единиц основе основ каждой личности – характеристике её общей направленности и мотивационного ядра; 3) практически-прикладная познаваемость личностных особенностей участников уголовного судопроизводства через призму заявленной типологии.
-
На защиту выносится авторское определение конфликтной ситуации, складывающейся в процессе расследования, которую необходимо определять как столкновение интересов и (или) взглядов лица, осуществляющего расследование, и иных участников уголовного судопроизводства, сказывающееся на процессе установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания, а также фактов, прямо или косвенно с ними связанных.
-
С позиций комплексного подхода на основе разработки новых и совершенствования имеющихся приёмов выявления и интерпретации признаков и свойств лжи, правды, наличия либо отсутствия непроизвольных искажений истины переориентирована к нуждам криминалистической тактики теория распознавания получаемой следователем информации. Преодолена однобокость, присущая многим исследованиям в данном направлении, которые ориентированы лишь на отдельную сторону анализа показаний – ложь, непроизвольные искажения действительности, и не учитывают признаки и свойства явлений-антиподов – правдивых сообщений и сведений, не отягощённых добросовестным заблуждением. Нельзя рассматривать распознавание как самоцель или новую универсальную парадигму научной и практической деятельности. Должна работать система «распознавание – интерпретация (осмысление), выводы – принятие решения – действие». Что касается понимания сущности распознавания, интерпретации (осмысления) и формулировки выводов, то их можно рассматривать в единстве алгоритмизированного процесса формирования оснований для дальнейшего направления расследования, а также как конечную цель в познании объективной действительности. Распознавание представляет собой выделение свойств признаков познаваемого объекта (обстановки на месте происшествия, показаний допрашиваемых и пр.) и отнесение их к определённой группе, классу, установление тождества для решения частных задач получения ориентирующих, промежуточных или конечных знаний об исследуемых в ходе уголовно-процессуального познания фактов.
-
Основанием для организации переговоров с профессиональным защитником может послужить любая из ситуаций наиболее вероятного сотрудничества с ним и прямого или косвенного его содействия расследованию, которые можно типологизировать в зависимости от степени практической значимости:
а) ситуация конфликта между защитником и его подзащитным, когда подзащитный не желает или не способен понять в силу слабого правосознания правильность позиции защитника с точки зрения использования исключительно законных методов и прочности обвинительной позиции, которую можно смягчить, но не развенчать;
б) конфликт между защитником и его подзащитным, когда подзащитный не способен понять правильность позиции защитника в силу отставания в развитии, несовершеннолетия либо наличия различного рода психических девиаций, но может согласиться с ней под воздействием авторитета адвоката;
в) ситуация конфликта защитника и его подзащитного с другими соучастниками преступления, проходящими по данному делу в качестве подозреваемых, обвиняемых, или с ещё не установленными, а также с иными заинтересованными лицами. В этом случае перспектива оговора со стороны соучастников и иных заинтересованных лиц – один из весомейших в тактическом плане аргументов для использования собственных показаний подозреваемым, обвиняемым как средства защиты от несправедливого обличения;
г) ситуация самооговора подзащитного, в сути которой следователь заинтересован объективно разобраться в не меньшей степени, чем защитник, оказывающий, к тому же, необходимую помощь в этом направлении.
-
На базе предпринятого анализа различных подходов к пониманию психологического контакта автор даёт определение, наилучшим образом отвечающее дифференцированному подходу к рассмотрению тактики установления готовности к общению во взаимосвязи, но с учётом различий с теми тактическими приёмами убеждения, которые используются в целях преодоления конфликта. Психологический контакт представляет собой такое состояние общения, при котором коммуникатор и реципиент проявляют готовность к обмену и восприятию информации, исходящей друг от друга.
-
На основе широкого использования теоретических источников и необходимого объёма эмпирического материала автор делает вывод о том, что в предмет конфликтов, возникающих в ходе осуществления криминалистической деятельности, интегрированы процесс собирания, проверки и оценки криминалистически значимой информации, а также сама эта информация, по поводу чего сложилось противостояние, создающее угрозу возможности самого уголовного преследования причастных к совершению преступления лиц, а также возможности установления события преступления и иных обстоятельств, поименованных в ст. 73 УПК РФ. Объект конфликтной ситуации следует понимать как характер складывающихся межличностных отношений в ходе возникновения, развития и разрешения конфликта.
-
С позиции использования в тактических целях проанализированы нормы об обеспечении защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства, высказаны предложения об усовершенствовании названного института в контексте отказа от двойных стандартов и разной степени защищённости судей, сотрудников правоохранительных и контролирующих органов в сравнении с другими участниками уголовного процесса.
-
Сформулировано определение организационно-тактического обеспечения процесса расследования преступлений. Организационно-тактическое обеспечение процесса расследования – одна из составляющих организации расследования в целом, представляющая собой систему рекомендаций и приёмов по созданию в ходе расследования в зависимости от сложившейся или прогнозируемой ситуации необходимых условий для точного определения ориентиров расследования, этапов решения тактических задач, эффективного выбора стиля руководства, распределения компетенций среди конкретных участков уголовного преследования в рамках работы следственных групп и при производстве сложных следственных действий, наилучшего взаимодействия следственных органов и их должностных лиц в рамках коллективных мероприятий, связанных с доказыванием и осуществлением уголовного преследования.
-
Обосновываются типологические модели форм взаимодействия в процессе расследования преступлений. Все формы взаимодействия в зависимости от конкретных задач могут быть отнесены к различным группам, поэтому необходимо прибегнуть к соответствующей типологизации: 1) взаимодействие по определению субъектного состава расследования (привлечение к участию в следственных действиях сотрудников органа дознания, поручение производства конкретному следователю, определение состава следственной группы, передача уголовного дела другому следователю, определение подследственности при соединении дел, подследственных разным органам предварительного расследования, и др.); 2) взаимодействие в ходе реализации контрольных функций и согласительных процедур (проверка руководителем следственного органа материалов уголовного дела и отмена им незаконных и необоснованных постановлений следователя, отстранение следователя от дальнейшего производства расследования, утверждение постановления следователя о прекращении производства по уголовному делу, возвращение уголовного дела следователю с указаниями о производстве дополнительного расследования, получение следователем согласия руководителя следственного органа на производство ряда следственных действий и возбуждение перед судом ходатайства об избрании, продлении, отмене либо изменении меры пресечения и, соответственно, выражение такого согласия и пр.); 3) взаимодействие в ходе реализации прямого содействия расследованию (при реализации правомочия следователя давать органу дознания в случаях и в порядке, установленных УПК России, обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, аресте, о производстве иных процессуальных действий, а также получать содействие при их осуществлении; взаимодействие в ходе работы следственной группы и др.). Необходимо признать условность разграничения приведённых выше типологических единиц, так как, например, отстранение следователя от дальнейшего производства расследования ввиду нарушения им требований УПК РФ является результатом реализации со стороны руководителя следственного органа контроля за соблюдением законности, а также связано с определением субъектного состава расследования.
Взаимодействие может осуществляться по вертикали (отношения власти и подчинения, руководства и исполнения) и по горизонтали (отношения одного уровня). При этом отношения по вертикали могут носить распорядительно-управленческий (указания и письменные поручения со стороны субъекта управления), организационно-координационный (расстановка сил и средств, определение компетенций) или контрольно-удостоверительный (реализация контроля со стороны руководителя следственной группы, руководителя следственного органа, прокурора, выражение согласия на производство отдельных процессуальных действий в случаях, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством) характер.
Взаимодействие по горизонтали может быть типологизировано по иерархии соответствующего уровня: 1) уровень руководства (например, отношения между равноправными руководителями одновременно и в основном независимо друг от друга идущих расследований по разным эпизодам преступной деятельности, но прямо или косвенно пересекающихся по отдельным моментам); 2) уровень исполнения (например, взаимодействие следователей-исполнителей одной следственной группы); 3) вспомогательный уровень (например, взаимодействие лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность и находящихся на одном иерархическом уровне).
По времени осуществления взаимодействие может быть типологизировано на три вида: 1) кратковременное (в рамках производства отдельного процессуального действия и подготовки к нему); 2) долговременное (на период отдельных существенно значимых этапов или на время всего расследования в целом); 3) постоянное (взаимодействие внутри постоянно действующих следственных групп, специализирующихся по делам об убийстве).
-
В качестве ключевого звена в любой сфере познания на этой стадии предварительного расследования предлагается рассматривать следователя, от процессуальной независимости и компетентности которого зависит сама возможность использования тактических приёмов. Отсюда делается вывод о необходимости повышения статуса следователя на основании ряда организационно-правовых мероприятий:
– избавление от ведомственной разобщённости и реальное, а не на бумаге, функционирование следственного комитета;
– определение социальных и иных гарантий для обеспечения соответствия уровня заработной платы следователя степени напряжённости и сложности его труда;
– организация профессионального отбора на должность следователя со студенческой скамьи при поступлении на работу и в ходе профессиональной деятельности на период аттестации;
– обеспечение независимости следователя и его защищённости от влияния коррумпированных чиновников и представителей преступного мира.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что представленная концепция криминалистической тактики основана на криминалистических основаниях её систематизации с позиций целесообразности и назначения, развитии индивидуального подхода в тактических целях, определении рекомендаций по распознаванию получаемой информации в ходе доказывания по уголовному делу, эффективном поиске путей выхода из конфликта на основе переговоров.
Автором обоснованы концептуальные идеи индивидуального подхода к тактике производства вербальных следственных действий, развития направления переговорной тактики как составляющей криминалистического обеспечения достижения процессуального компромисса, распознавания как первоосновы всестороннего подхода к определению степени достоверности получаемой информации.
Результаты проведённого исследования могут быть использованы и учитываться в ходе модернизации уголовно-процессуального законодательства в свете развития института уголовного преследования, обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства, а также в процессе совершенствования правоприменительной практики по направлению повышения эффективности работы следственного аппарата, государственных обвинителей и судов.
Материалы диссертации могут послужить основой для дальнейшей научно-исследовательской деятельности по данному или смежным направлениям, а также заслуживают рационального использования в учебной деятельности в целях углублённого изучения криминалистики и науки уголовно-процессуального права студентами вузов, аспирантами и слушателями курсов повышения квалификации.
Апробация результатов исследования. Теоретические положения, практические рекомендации и предложения по совершенствованию законодательства нашли отражение в двух монографиях, двух учебных пособиях, более 50 научных статьях и тезисах докладов на конференциях.
Автором разработан и преподаётся спецкурс «Основы профессионального общения следователя», а одноимённое учебное пособие было рекомендовано Учебно-методическим объединением по высшему юридическому образованию (2005) для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция». Выводы и предложения автора широко применяются в следственной, обвинительной и судебной деятельности, а также в учебном процессе Института права ГОУ ВПО «Башкирский государственный университет», ГОУ ВПО «Уфимский юридический институт МВД России» и др., что подтверждают соответствующие акты внедрения.
Результаты исследований докладывались автором и получили положительные отзывы на международных и всероссийских научных и научно-практических конференциях: «Современная преступность: состояние, тенденции, средства преодоления» (Екатеринбург, 1999); «Всеобщей декларации прав человека – 50 лет» (Уфа, 2002); «50 лет в криминалистике. К 80-летию со дня рождения Р.С.Белкина» (Воронеж, 2002); «Актуальные проблемы реформирования экономики и законодательства России и стран СНГ – 2002» (Челябинск, 2002); «Актуальные проблемы криминалистики на современном этапе» (Уфа, 2003); «Проблемы раскрытия преступлений в свете современного уголовно-процессуального законодательства» (Екатеринбург, 2003); «Актуальные проблемы криминалистики» (Харьков, 2003); «Криминалистические чтения, посвящённые 100-летию со дня рождения Б.И.Шевченко» (Москва, 2004); «Проблемы укрепления законности и правопорядка в современных условиях» (Уфа, 2006).
Структура и объём диссертационного исследования предопределены его целями и задачами. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографии и приложений. Общий объём работы соответствует предъявляемым требованиям.
Похожие диссертации на Процессуальные, нравственные и психологические проблемы криминалистической тактики на современном этапе
