Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Неприкосновенность частной жизни граждан как социально-правовой институт 11
1.1. Частная жизнь граждан в аспекте соотношения публичных и частных интересов в уголовном процессе 11
1.2. Понятие частной жизни. Право на неприкосновенность частной жизни и его содержание в уголовном процессе 23
1.3. Неприкосновенность частной жизни как принцип уголовного процесса: значение, нормативное закрепление, соотношение с другими принципами 44
ГЛАВА 2. Общие основания и пределы уголовно- процессуального вмешательства в частную жизнь граждан 58
2.1. Основания ограничения права граждан на неприкосновенность частной жизни 59
2.1.1. Основания производства следственных действий, ограничивающих право на неприкосновенность частной жизни граждан 61
2.1.1.1. Фактические основания производства следственных действий, ограничивающих неприкосновенность частной жизни 61
2.1.1.2. Юридические основания ограничения прав граждан, предусмотренных ст.ст. 23, 25 Конституции РФ 68
2.1.2. Основания получения органами уголовного преследования сведений о частной жизни, составляющих личную, семейную и профессиональную тайну 75
2.2. Пределы уголовно-процессуального вмешательства в частную жизнь 81
2.2.1. Классификация информации о частной жизни по ее доступности 83
2.2.2. Ограничение права на неприкосновенность частной жизни по персональному признаку 91
2.2.3. Ограничение права на неприкосновенность частной жизни по объему информации 95
ГЛАВА 3. Специальные уголовно-процессуальные гарантии, обеспечивающие неприкосновенность частной жизни граждан 101
3.1. Основания и пределы ограничения права на неприкосновенность частной жизни при проведении отдельных следственных действий . 101
3.1.1. Обыск и выемка 102
3.1.2. Наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка 114
3.1.3. Контроль и запись переговоров 125
3.2. Недопустимость разглашения данных предварительного расследования и проведение закрытых судебных заседаний как уголовно-процессуальные гарантии сохранения тайн частной жизни граждан .- 135
Заключение 142
Библиография 145
Приложение 160
- Частная жизнь граждан в аспекте соотношения публичных и частных интересов в уголовном процессе
- Понятие частной жизни. Право на неприкосновенность частной жизни и его содержание в уголовном процессе
- Основания ограничения права граждан на неприкосновенность частной жизни
- Основания и пределы ограничения права на неприкосновенность частной жизни при проведении отдельных следственных действий
Введение к работе
Тема исследования и ее актуальность. Немногим более десяти лет прошло с тех пор, когда не подвергались сомнению полное подчинение личной жизни людей общественным интересам и отрицание частной жизни как вредной индивидуалистической установки. Именно на таких принципах базировались отношения человека и государства в условиях социализма, а сам термин «частная жизнь» считался не свойственным советскому человеку, социалистическому обществу.
Построение демократического правового государства потребовало переосмысления многих постулатов прошлого. Выражения «частная собственность», «частный интерес», «частная жизнь» сегодня можно встретить как в разговорной речи, так и на страницах официальных документов. В ст. 23 Конституции РФ установлено: каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.
Вместе с тем, ни в одном государстве мира это право не является абсолютным. Любая, даже самая демократическая правовая система, предусматривает случаи, когда возможно обоснованное и ограниченное законодательными рамками вмешательство в частную жизнь. Борьба с преступностью - одна из сфер общественной жизни, где неизбежно серьезное ограничение прав личности, в том числе права на неприкосновенность частной жизни. В ходе уголовно-процессуальной деятельности постоянно возникает дилемма: что предпочтительнее - принудить человека к раскрытию его личных и семейных тайн или защитить личность вопреки интересам установления истины по делу.
Необходимость эффективного противостояния современному преступному миру, вооруженному новейшими достижениями науки и техники, и, в отличие от правоохранительных органов, не связанному никакими ограничениями, подталкивает законодателей многих стран к идее о необходимости сворачивания демократических институтов уголовного процесса, упрощения порядка судопроизводства. Например, после беспрецедентной террористической акции
/. 11 сентября 2001 года Конгресс США снял фактически все ограничения, свя-
занные с прослушиванием телефонных переговоров граждан. Кроме того, на обсуждение Конгресса вынесено расширение полномочий полиции при производстве обысков и других процессуальных действий, вторгающихся в частную жизнь1. Все чаще высказываются подобные предложения и в нашей стране. Поэтому очень важно не допустить перехода той грани, за которой борьба с преступностью превращается в произвол.
Изложенное определяет актуальность проблем, связанных с определени
ем понятия частной жизни, оснований и пределов уголовно-процессуального
вмешательства в данную сферу. Значительный вклад в их исследование внесли
^ такие ученые, как И.Л. Петрухин, И.В. Смолькова, Г.Б. Романовский. Различ-
ные аспекты зашиты частной жизни граждан представлены в работах Н.Г. Беляевой, В.Н. Лопатина, В.В. Лузина, Г.Д. Мепаришвили, И.В. Матвиенко, Ю.И. Стецовского, А.А. Фатьянова, А.А. Чувилева и других авторов.
Вместе с тем, все монографические исследования в рассматриваемом направлении опубликованы до принятия нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Необходимость анализа его норм, гарантирующих защиту частной жизни от незаконного и необоснованного вмешательства, наряду с указанными выше обстоятельствами, свидетельствует об актуальности темы диссертации и обусловливает ее выбор.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются уголовно-процессуальные правоотношения, связанные с ограничением неприкосновенности частной жизни граждан со стороны органов предварительного расследования и суда.
Предмет исследования составляют сущность, основания и, пределы ограничения права на неприкосновенность частной жизни в уголовном процессе,
1 См.: Toner R Ashcroft and Leahy Battle Over Expanding Police Powers II Washington Post.-Dec.2, 2001.
законодательные гарантии прав граждан при производстве процессуальных действий, связанных с правомерным вмешательством в частную жизнь.
Цель и задачи исследования. Цель исследования - на основе результатов изучения норм международного, российского и зарубежного законодательства, а также научных трудов в области общей теории права, конституционного и уголовно-процессуального права раскрыть комплекс теоретических и практических аспектов института неприкосновенности частной жизни граждан применительно к уголовному процессу, внести предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства.
Задачи исследования обусловлены указанной целью и состоят в следующем:
охарактеризовать институт неприкосновенности частной жизни с точки зрения составляющих его прав и свобод граждан и выделить те из них, которые подвергаются ограничениям в ходе уголовно-процессуальной деятельности;
на основе существующих теоретических представлений обосновать необходимость рассмотрения неприкосновенности частной жизни граждан в качестве одного из принципов уголовного процесса; сопоставить гарантии соблюдения этого принципа в действующем УПК РСФСР и УПК РФ;
определить основные законные способы ограничения права на неприкосновенность частной жизни и сформулировать для каждого из этих способов общие основания вмешательства органов, ведущих уголовный процесс, в область частной жизни граждан;
с учетом положений уголовно-процессуального, информационного и иного отраслевого законодательства раскрыть понятие пределов вмешательства в частную жизнь; на его основе предложить критерии, которым должна отвечать информация о частной жизни граждан, получаемая органами уголовного преследования и судом;
выдвинуть конкретные предложения по совершенствованию уголовно-процессуальных норм, гарантирующих защиту сферы частной жизни от необоснованных ограничений на всех стадиях уголовного процесса.
/ 6
Методологическую основу работы составляют общенаучные методы логического анализа и синтеза, обобщения, индукции и дедукции. Обоснованность и достоверность выводов, содержащихся в диссертации, обеспечивается комплексным применением частнонаучных методов: исторического, логико-юридического, сравнительно-правового и конкретно-социологического.
Теоретической базой диссертационного исследования послужили научные труды в области общей теории права, конституционного права, уголовного процесса, философии, социологии, лингвистики.
Выводы диссертации основаны на изучении положений Конституции Российской Федерации, действующего УПК РСФСР, нового УПК РФ, проектов УПК, разработанных Министерством юстиции РФ и Государственно-правовым управлением Президента РФ, Модельного уголовно-процессуального кодекса для государств-участников СНГ, а также других нормативных актов и законопроектов. Результаты исследования обоснованы положениями международных соглашений в области прав человека, которые в соответствии с ч.4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью правовой системы нашей страны.
Работа выполнена с привлечением зарубежного законодательства, прецедентов Европейского Суда по защите прав человека, а также публикаций в зарубежной юридической печати, которые были использованы автором в оригинале и переведены на русский язык.
Эмпирическую базу составили результаты социологических исследований, проведенных автором в 1999 - 2001 гг. среди 300 практических работников органов прокуратуры и внутренних дел Иркутской области.
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
предпринята попытка комплексного исследования уголовно-процессуальных аспектов института неприкосновенности частной жизни граждан; проведен сопоставительный анализ норм УПК РСФСР и нового УПК РФ, имеющих отношение к рассматриваемой проблеме;
сформулированы общие основания и пределы уголовно-процессуального вмешательства в частную жизнь граждан, осуществлена их классификация;
- разработаны предложения по совершенствованию норм, регламентирующих производство процессуальных действий, в наибольшей степени ограничивающих право на неприкосновенность частной жизни.
Основные положения, выносимые на защиту:
Частный интерес в уголовном процессе является самостоятельным и самоценным и нуждается в защите не в меньшей степени, чем публичный интерес. Важное направление этой защиты - совершенствование гарантий неприкосновенности частной жизни граждан.
Неприкосновенность частной жизни граждан следует закрепить в УПК РФ в качестве самостоятельного принципа уголовного процесса, что согласуется с общепризнанными научными критериями: обусловленностью социально-экономической ситуацией в обществе, нормативным характером, первичностью (невозможностью вывести данное положение из других норм), действием на всех стадиях уголовного судопроизводства.
Фактическими основаниями производства следственных действий, в максимальной степени ограничивающих право на неприкосновенность частной жизни, должны быть только доказательства (отвечающие требованиям относи-мости и допустимости фактические данные, которые содержатся в установленном законом источнике).
В УПК РФ необходимо установить основания получения информации, составляющей профессиональную тайну: наличие возбужденного уголовного дела; мотивированное постановление следователя либо решение суда. Фактические данные по своему характеру должны быть таковы, что их несообщение сделает невозможным решение задач уголовного судопроизводства.
Пределы уголовно-процессуального вмешательства в частную жизнь могут быть определены как степень доступности информации для правоохранительных органов и суда и как ограничения по кругу лиц, от которых правоох-
ранительные органы и суд могут получать сведения о частной жизни, и по объему информации, обусловленному предметом и пределами доказывания по уголовному делу. Основными критериями, которым должна соответствовать информация о частной жизни граждан, получаемая органами уголовного преследования и суда, являются: а) доступность для получения против воли ее носителей на законных основаниях; б) получение сведений от надлежащего субъекта; в) действительная необходимость получения данных о частной жизни граждан для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания.
В свете положений нового УПК РФ защиту тайн частной жизни участников уголовного судопроизводства следует рассматривать как одну из целей существования института тайны предварительного расследования. Охране должны подлежать не только личные тайны участников процесса, но и тайны их близких, а также иных лиц, данные о частной жизни которых имеются в уголовном деле.
Нормы УПК РФ, регламентирующие производство процессуальных действий, в наибольшей степени ограничивающих право на неприкосновенность частной жизни (обыск, выемка, наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию, ее осмотр и выемка, контроль и запись переговоров), нуждаются в совершенствовании как в части оснований, так и порядка их производства. Конкретные предложения автора изложены в п.п. 5-7 заключения по работе.
Теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в следующем. Положения и результаты проведенного исследования могут быть применены при дальнейшем изучении уголовно-процессуальных аспектов института неприкосновенности частной жизни.
Предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства, содержащиеся в работе, могут быть использованы в законотворческой деятельности.
Изложенные в диссертации положения и выводы могут найти применение в преподавании курса «Уголовный процесс» в вузах и системе повышения
квалификации практических работников, а также при подготовке научных работ и учебно-методических пособий по данной проблематике.
Апробация результатов исследования. Представленная к защите диссертация прошла обсуждение на заседании кафедры уголовного процесса и криминалистики Иркутской государственной экономической академии.
Основные положения исследования были доложены и обсуждены на шести конференциях: межвузовской научно-практической конференции «Перспективы совершенствования деятельности органов внутренних дел и государственной противопожарной службы» (Иркутск, 1999 г.); международном Круглом столе «Доступ граждан к правовой информации и защита неприкосновенности частной жизни» (Иркутск, 1999 г.); международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе» (Красноярск, 2000 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Перспективы деятельности органов внутренних дел и государственной противопожарной службы» (Иркутск, 2000); научно-практической конференции «Современные проблемы правотворчества и правоприменения» (Иркутск, 2000); международном Круглом столе «Доступ граждан к законодательству субъектов Российской Федерации. Защита прав граждан и неприкосновенность частной жизни» (Иркутск, 2001). Материалы диссертации отражены в опубликованных автором работах. Результаты исследования нашли применение в учебном процессе при преподавании дисциплины «Уголовный процесс» в Иркутской государственной экономической академии, Иркутском юридическом институте Генеральной прокуратуры РФ, Восточно-Сибирском институте МВД РФ, а также в практической деятельности правоохранительных органов.
Частная жизнь граждан в аспекте соотношения публичных и частных интересов в уголовном процессе
Одним из важных результатов формирования новой российской государственности, институтов гражданских свобод и защиты прав личности стал пересмотр соотношения публичных и частных интересов, в том числе и в уголовно-процессуальной деятельности. Еще не так давно утверждалось, что сущность и способности человека могут быть реализованы только в обществе, в коллективе. Типичное высказывание того времени: «Степень свободы личности определяется свободой общества, тем, в какой степени свободны люди от стихийных сил природы, в какой мере господствуют они над своими собственными отношениями»1. Идея господства государства, общества над индивидом нашла свое отражение и в трактовке сущности прав и свобод граждан: «В социалистическом обществе открыто утверждается социально-классовый смысл прав и свобод граждан, поэтому в законе четко определяются границы (пределы) прав и свобод, что имеет целью обеспечить гармоническое сочетание в их содержании общественных и личных интересов»2. Примечательно, что речь идет о «пределах прав и свобод», а не «пределах ограничения прав и свобод» (курсив мой. - М.Д.). «Весь арсенал прав и свобод» имел единственное предназначение: служить задачам «расширения и дальнейшего развития социалистического демократизма». При необходимости партия и государство могли пойти на «углубление» этих прав и свобод, руководствуясь марксистско-ленинской идеологией.
Представление о том, что границы свободы личности, в том числе в сфере частной жизни, определяет государство, существует до сих пор. Так, по мнению Н.Г. Беляевой, право устанавливает не только пределы вмешательства в частную жизнь, но и пределы ее неприкосновенности .
Подобные взгляды на права и свободы личности опасны тем, что позволяют обосновать тезис о безусловном праве государства вмешиваться в частную жизнь людей, вторгаться в их тайны. «Отношение к правам человека как к «дару государства» вытекает из тоталитарного режима и порождает пренебрежительное отношение к ним со стороны властей»3.
Конечно, в отрыве от общества существование современного человека немыслимо. Частное и общественное в нашей жизни тесно взаимосвязано и переплетено. Как справедливо отмечает И.Л. Петрухин, «не может быть активной и эффективной общественной деятельности без предоставления человеку возможности уединяться, общаться с близкими ему людьми, самовыражаться за пределами исполнения служебных обязанностей»4. Для сохранения индивидуальности, психического равновесия человеку необходимо личное, суверенное «жизненное пространство», где он может укрыться от посторонних взглядов, быть самим собой, не опасаясь, что кто-то нарушит его уединение, вторгнется в его мир. Цивилизованные государства признают это право личности и считают его одной из основных ценностей демократического общества еще и потому, что это противоречие жизненно необходимо и для самого общества. Социальное развитие возможно только при борьбе интересов, что происходит, когда отдельный человек или группа людей не соглашаются с принятыми в данном обществе рамками поведения, выдвигают новые идеи и отстаивают их. Не всегда они бывают позитивными, но многообразие - единственный источник всякого развития. С этой точки зрения признание за каждым членом общества статуса самоценной личности спасительно для общества и в то же время немыслимо без уважения права каждого на неприкосновенность личности, частной жизни, свободу слова, свободу совести.
Тем не менее, коллизии между частным и публичным интересами возникают постоянно. В этой связи приобретают большое значение вопросы достижения баланса между этими интересами, определения пределов государственного вмешательства в частную сферу.
Ситуации, когда вторжение государственной власти в частную жизнь граждан неизбежно, возникают в трех основных сферах: 1) в области борьбы с преступлениями и другими правонарушениями; 2) в условиях эпидемии или стихийного бедствия; 3) при военном и чрезвычайном положении1.
Конфликт законных интересов личности и государства, возникающий в ходе уголовно-процессуальной деятельности, - едва ли не самый яркий пример противоречия частного и публичного начал2. Большинство опрошенных автором сотрудников правоохранительных органов (58%) убеждено в существовании противоречий между интересами государства и частных лиц, вовлеченных в уголовный процесс. Еще 15% полагают, что такой конфликт «скорее существует». Отрицают существование каких-либо противоречий лишь 8% респондентов.
Понятие частной жизни. Право на неприкосновенность частной жизни и его содержание в уголовном процессе
Прежде чем говорить о праве на неприкосновенность частной жизни, необходимо определить ту сферу, которая в данном случае выступает как объект правовой защиты. Конечно, потребность в частной жизни лежит за пределами права, но последнее выражает, закрепляет эту потребность и обеспечивает ее удовлетворение. Право на частную жизнь, как и всякое субъективное право, есть социальное благо, для защиты которого гражданин может прибегнуть к принудительной силе государства.
Конституция РФ и другие законодательные акты, называя частную жизнь, личную и семейную тайны в качестве объектов правовой защиты, не раскрываем содержания этих понятий, так как они относятся к области нравственных отношений, связанных с этико-философскими категориями.
Существование в обществе и непосредственно в сознании людей некой закрытой для посторонних взглядов области, содержимое которой ее обладатель хотел бы сохранить в тайне, очевидно, связано с наличием определенных запретных моральных норм, которые связаны с такими формами социального контроля, как чувство стыда и общественное мнение. Трудно сказать, что послужило импульсом к возникновению конкретных моральных запретов в сфере индивидуального бытия и когда это произошло. По одной из версий, решающую роль в проявлении всякого рода индивидуальных начал в человеке, в том числе интимных моментов в его жизни, сыграла религия, особенно христианская, когда она достигла наибольшего развития и распространения (т.е. в средние века). Аскетизм и десексуализация бытия, занимающие заметное место в системе христианских ценностей, стесняли идею свободной индивидуальной жизни и породили явление, которое не знала ни одна прежняя культура, а именно - табуирование (от слова «табу») тела человека как такового. Такова была первая форма сокрытия определенных сторон жизни человека. Дальнейшее развитие общественных отношений, науки и техники привело к существенному расширению круга тайн частной жизни человека. За занавесом оказались жилище, личная переписка и документация и т.д.2
В «Толковом словаре русского языка» представлено пять значений слова «частный», из них к теме исследования относятся два:
1) личный, не общественный, не государственный; 2) принадлежащий отдельному лицу, не обществу, не государству В обоих случаях, независимо от смысловых оттенков, подчеркивается противопоставление частного и общественного (государственного), неподконтрольность частного обществу и государству. Слова «личный» и «частный» выступают как синонимы. «Жизнь» в этом контексте понимается как «деятельность человека в тех или иных ее проявлениях». В данном случае - деятельность конкретного человека, не зависящая от государства, общества, других лиц; часть бытия человека, касающаяся только его.
В литературе встречаются попытки необоснованного, на мой взгляд, сужения области частной жизни. Так, трудно согласиться с тем, что «под частной жизнью прежде всего следует понимать интимные подробности»2. При подобном подходе остается «за кадром» множество сторон такого многообразного в своих проявлениях феномена, как частная жизнь человека.
Таким образом, частная жизнь - особая сфера семейных, родственных, бытовых отношений, дружеских и интимных связей, симпатий, антипатий, привязанностей и увлечений, не подлежащая внешнему контролю (как со стороны государства, так и других лиц и организаций), подразумевающая: свободу уединения, размышления, определения круга контактов с другими людьми; неприкосновенность жилища, личных записей, переписки, других почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений; тайну содержания телефонных и иных переговоров; тайну усыновления; гарантированную возможность доверить личные и семейные тайны врачу, адвокату и нотариусу, не опасаясь их разглашения; тайну исповеди
Основания ограничения права граждан на неприкосновенность частной жизни
Действующий УПК РСФСР не содержит единых оснований производства следственных действий, ограничивающих право на неприкосновенность частной жизни. Так, обыск следователь производит, «имея достаточные основания полагать, что в каком-либо помещении или ином месте, или у какого либо лица находятся орудия преступления, предметы и ценности, добытые преступным путем, а также другие предметы и документы, могущие иметь значение для дела» (ст. 168). Выемка проводится в случае необходимости изъятия определенных предметов и документов, имеющих значение для дела, если точно известно, где и у кого они находятся (ст. 167). Основанием для контроля и записи переговоров служат данные о том, что подозреваемый, обвиняемый и другие лица могут располагать сведениями, имеющими значение для дела, или данные о существовании реальной угрозы совершения преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля, истца или их близких родственников (ст. 174). О фактических основаниях наложения ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию и ее выемки закон умалчивает.
Авторы нового УПК РФ сохраняют формулировку оснований производства выемки (ст. 183) и уточняют основания проведения обыска (ст. 182 предусматривает «наличие достаточных данных полагать, что в каком-либо месте или у какого-либо лица могут находиться орудия преступления, предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела»).
Фактическим основанием для ареста почтово-телеграфной корреспонденции и контроля телефонных переговоров по новому УПК является «наличие достаточных оснований полагать», что в почтовых отправлениях и телефонных переговорах соответственно могут содержаться сведения, имеющие значение для дела (ст.ст. 185,186). Последнюю формулировку трудно признать удачной. Во-первых, авторам-разработчикам УПК РФ не удалось избежать тавтологии: «основание», как было упомянуто выше, и есть «достаточный повод». Во-вторых, такая формулировка не дает представления о характере этих «оснований», их информационной природе, что дает возможность подменять фактические данные (доказательства) необоснованными догадками. В-третьих, непонятна логика законодателя, который применительно к обыску использует термин «достаточные данные», а при регламентации иных следственных действий отказывается от него в пользу «достаточных оснований».
Авторы Модельного УПК для государств-участников СНГ (В дальнейшем — Модельный УПК) предлагают считать основаниями обыска и выемки доказательства или материалы оперативно-розыскной деятельности (ст.ст. 265, 266 законопроекта), а основанием наложения ареста на корреспонденцию - уже упомянутые «достаточные основания» (ст. 280). Ст. 282 «Перехват сообщений» вообще не содержит оснований производства этого следственного действия.
Таким образом, в анализируемых документах фактические основания производства следственных действий, ограничивающих право граждан на неприкосновенность частной жизни, определены недостаточно конкретно. Отсутствует единство терминологии. Все это в совокупности может привести к неоправданному расширению пределов субъективного усмотрения органов предварительного расследования.
Расплывчато сформулированные фактические основания производства следственных действий — одна из причин неоднозначного решения вопроса о характере данных, обосновывающих применение рассматриваемых мер уголовно-процессуального принуждения, в уголовно-процессуальной литературе.
По мнению большинства авторов, в качестве общего основания применения принуждения обеспечительного характера (обыск, выемка и т.п.) выступает наличие данных, позволяющих полагать, что в результате их проведения будут обнаружены доказательства, имеющие значение для дела.
В уголовно-процессуальной литературе высказана точка зрения, в соответствии с которой основаниями принятия процессуальных решений являются предположения (суждения) . По мнению Н. Подольного, подобный подход со стороны законодателя «порождает субъективное ощущение недостоверности сделанных выводов»3. Такая критика действующего УПК представляется спорной. Конечно, при принятии решений имеет место субъективная оценка установленных фактов, но следователю нужно сначала получить эти данные, а затем, опираясь на фактические данные, а не на догадки, вынести соответствующее постановление.
Ряд авторов полагает, что основанием производства следственных действий, ограничивающих право на неприкосновенность частной жизни, является наличие доказательств, подтверждающих необходимость производства конкретного следственного действия4. При этом термины «доказательства» и «фактические данные» употребляются ими как синонимы
Основания и пределы ограничения права на неприкосновенность частной жизни при проведении отдельных следственных действий
По выражению одного из русских правоведов XIX в., проводить обыск — это «шарить по всем тайникам дома... тревожить занятия, выставлять наружу домашний быт и тайны, класть на живущих... клеймо подозрения, бесчестить их явным накладыванием рук на все, что им дорого и свято»1. Производство обыска, а также выемки, сопряжено с ограничением одного из важнейших прав личности, признанных международным правом — неприкосновенности жилища (ст. 12 Всеобщей Декларации прав человека, ст. 17 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 8 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод). В России право на неприкосновенность жилища относится к числу конституционных. Действующее уголовно-процессуальное законодательство содержит ряд гарантий, обеспечивающих защиту частной жизни фаждан при проведении обыска и выемки:
- требование проводить обыск только при наличии достаточных оснований, по мотивированному постановлению и с санкции прокурора (ст. 168 УПК РСФСР);
- запрет проводить обыск и выемку в ночное время, кроме случаев, не терпящих отлагательства (ч. 1 ст. 170 УПК);
- необходимость присутствия лица, у которого производится обыск или выемка, что предоставляет ему возможность выдать искомое и тем самым избежать производства этих следственных действий (ст. 169 УПК);
- обязанность следователя избегать не вызываемого необходимостью повреждения запоров, дверей и других предметов (ч. 4 ст. 170 УПК);
- запрещение оглашать выявленные при обыске и выемке обстоятельства интимной жизни лица, занимающего данное помещение, или других лиц (ч. 5 ст. 170 УПК)1.
В УПК РФ основания и порядок производства обыска и выемки претерпели ряд изменений, в том числе относящихся и к процессуальным гарантиям неприкосновенности частной жизни.
Так, в соответствии с ч. 1 ст. 182 УПК РФ, фактическим основанием производства обыска является наличие достаточных данных полагать, что в каком-либо месте или у какого-либо лица могут находиться орудия преступления, предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела. Обыск может производиться и для обнаружения разыскиваемых лиц и трупов (ч. 16 УПК РФ). Таким образом, по сравнению с действующим УПК РСФСР внесено лишь одно принципиальное изменение: термин «основания», как уже упоминалось в гл. 2, заменен термином «данные». Законодатель не раскрывает понятия «данные», поэтому проблема правомерности использования оперативно-розыскных данных в качестве оснований производства обыска сохраняет свою актуальность . Представляется, что в качестве фактических оснований производства обыска должны выступать доказательства3.
По действующему УПК РСФСР, формальным основанием производства обыска является постановление следователя, санкционированное прокурором или его заместителем (ст. 168 УПК). В ст. 182 УПК РФ это основание сформулировано иначе: «2. Обыск производится на основании постановления следователя. 3. Обыск в жилище производится на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном статьей 165 настоящего Кодекса».
На мой взгляд, данная формулировка вызывает замечания как редакционного, так и содержательного характера.
В соответствии со ст. 165 в случае необходимости проведения обыска в жилище граждан следователь не выносит постановления, а обращается в суд с соответствующим ходатайством1. Следовательно, ч. 3 ст. 182 содержит исключение из общего правила ч. 2, поэтому ч. 2 следует, на мой взгляд, дополнить словами «за исключением случая, предусмотренного ч. 3 настоящей статьи».
Стоит заметить, что обстоятельства частной жизни граждан могут быть выявлены не только при проведении обыска в их жилище. В этой связи вызывает удивление значительное упрощение в УПК РФ порядка принятия решения о производстве обыска в нежилых помещениях. Как следует из ч. 2 ст. 182 УПК РФ, обыск производится на основании одного лишь постановления следователя, тогда как ч. 3 ст. 168 УПК РСФСР предусматривает обязательное получение санкции прокурора. Думается, что обыск, даже если он проводится не в жилище, а, например, в помещении какой-либо организации, серьезно ограничивает права граждан, дезорганизует работу учреждений или предприятий, наносит ущерб доброму имени и репутации как самой организации, так и ее сотрудников. В силу изложенных причин представляется целесообразным сохранение санкционирования прокурором обысков в помещениях, не являющихся жилищем.
