Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Обусловленность уголовно-правовой охраны свободы предпринимательской деятельности от незаконного вмешательства должностных лиц
1.1. Общая характеристика незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность
1.2. История развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность
1.3. Зарубежный опыт уголовно-правовой охраны свободы предпринимательской деятельности от незаконного вмешательства должностных лиц
Глава II. Уголовная ответственность за незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность
2.1. Уголовно-правовая характеристика незаконного ограничения самостоятельности либо иного незаконного вмешательства в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица
2.2. Недопущение, ограничение или устранение конкуренции, совершенные должностным лицом с использованием своего служебного положения
2.3. Незаконное участие должностных лиц в предпринимательской деятельности
Глава III. Основные направления оптимизации мер уголовно- правового противодействия незаконному вмешательству должностных лиц в предпринимательскую деятельность
3.1. Особенности квалификации незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность
3.2. Совершенствование уголовного законодательства об ответственности за незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность
Заключение 149
Список источников и литературы
- История развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность
- Зарубежный опыт уголовно-правовой охраны свободы предпринимательской деятельности от незаконного вмешательства должностных лиц
- Недопущение, ограничение или устранение конкуренции, совершенные должностным лицом с использованием своего служебного положения
- Совершенствование уголовного законодательства об ответственности за незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Свобода является одним из ценнейших достижений современного общества. При этом Конституцией РФ провозглашены различные виды свобод, в числе которых особое место занимает свобода экономической деятельности (ст. 34). Как отмечается в Послании Президента РФ Федеральному собранию 2008 г. дальнейшее расширение экономической и предпринимательской свободы является залогом успеха формирования среднего класса, роста малого и среднего бизнеса, становления инновационной экономики.
Указанный конституционно-правовой приоритет отечественной экономической политики закономерно обусловил внимание уголовно-правовой науки к вопросам о границах свободы экономической деятельности. Фундаментально разработаны многие аспекты правонарушающего поведения субъектов предпринимательской деятельности.
Вместе с тем, на сегодняшний день явно обозначилась тенденция чрезмерного контроля над предпринимательством, что послужило предпосылкой для переосмысления такого положения. Значимость ослабления тотального контроля в сфере экономической деятельности существенно проявилась в свете влияния мирового финансового кризиса на экономические процессы в РФ. В этой связи Президентом РФ Д.А. Медведевым подчёркнута пагубность незаконного вмешательства должностных лиц в экономическую и предпринимательскую деятельность: «бюрократия периодически «кошмарит» бизнес, чтобы не сделал чего-то не так».
При этом уголовно-правовые средства противодействия незаконному вмешательству должностных лиц в предпринимательскую деятельность предусмотрены законодателем в нормах об ответственности за: воспрепятствование законной предпринимательской и иной деятельности (ст. 169 УК РФ); недопущение, ограничение или устранение конкуренции лицом с использованием своего служебного положения (п. «а» ч. 2 ст. 178 УК РФ); незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 289 УК РФ).
Таким образом, очевидна своевременность и актуальность системного уголовно-правового исследования проблем установления и реализации уголовной ответственности должностных лиц за незаконное вмешательство в предпринимательскую деятельность.
Степень разработанности темы исследования. Фундаментальная основа уголовно-правовых знаний о системе должностных преступлений создана трудами А.А. Аслаханова, А.Я. Асниса, Т.Б. Басовой, А.Г. Безверхова, Ю.П. Гармаева, Л.Д. Гаухмана, В.И. Динеки, Н.А. Егоровой, В.А. Канунникова, О.Х. Качмазова, И.А. Клепицкого, В.П. Коняхина, Н.А. Лопашенко, С.В. Максимова, Е.В. Тарасовой, М.В. Феоктистова, А.В. Шнитенкова, П.С. Яни, Б.В. Яцеленко и других авторов.
Концептуальные основы противодействия преступлениям в сфере экономической деятельности представлены трудами А.А. Аслаханова, С.С. Витвицкой, Б.В. Волженкина, Л.Д. Гаухмана, А.С. Горелика, И.А. Клепицкого, А.П. Кузнецова, Н.А. Лопашенко, С.Ф. Мазура, С.В. Максимова, А.В. Наумова, Т.В. Пинкевич, М.В. Талан, В.И. Тюнина, Т.Д. Устиновой, И.В. Шишко, П.С. Яни и других авторов.
В то же время, в уголовно-правовой доктрине отсутствуют комплексные исследования вопросов уголовной ответственности должностных лиц за незаконное вмешательство в предпринимательскую деятельность. Исследованию в различные периоды подвергались лишь отдельные стороны незаконного ограничения должностными лицами свободы предпринимательской деятельности в рамках рассмотрения составов воспрепятствования законной предпринимательской или иной деятельности (Ю.В. Вербицкая, 2006 г.; М.Г. Леонов, 2009 г.; Т.Д. Нурахмедов, 2005 г.; Е.А. Рудовер, 2004 г.), недопущения, ограничения или устранения конкуренции (Ю.Г. Бабаева, 2007 г.; А.Н. Бойцов, К.В. Ображиев, 2006 г.; Е.В. Жуков, 2003 г.; П.Н. Репин, 2007 г.; М.Х. Хакулов, 2009 г.).
Объект диссертационного исследования образуют общественные отношения, складывающиеся в связи с осуществлением уголовно-противоправного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность.
Предметом диссертационной работы выступают уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность (ст. 169, п. «а» ч. 2 ст. 178, ст. 289 УК РФ), нормы законодательства о государственной и муниципальной службе, о предпринимательской деятельности, о защите конкуренции, статистическая информация, зарубежное уголовное законодательство, материалы судебно-следственной практики и результаты социологических исследований.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в системном анализе уголовно-правовых аспектов противодействия незаконному вмешательству должностных лиц в предпринимательскую деятельность, разработке путей оптимизации уголовного законодательства об ответственности за данные общественно опасные деяния и соответствующей правоприменительной практики.
Для достижения обозначенной цели определены следующие исследовательские задачи:
1) общая характеристика незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность;
2) историко-правовой анализ развития уголовного законодательства об ответственности за незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность;
3) изучение зарубежного опыта уголовно-правовой охраны свободы предпринимательской деятельности от незаконного вмешательства должностных лиц;
4) уголовно-правовой анализ признаков незаконного ограничения самостоятельности либо иного незаконного вмешательства в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица;
5) уголовно-правовая характеристика недопущения, ограничения или устранения конкуренции, совершённых должностным лицом с использованием своего служебного положения;
6) рассмотрение уголовно-правовых аспектов ответственности за незаконное участие должностных лиц в предпринимательской деятельности;
7) формулирование рекомендаций по квалификации деяний должностных лиц, состоящих в незаконном вмешательстве в предпринимательскую деятельность;
8) разработка системы мер по совершенствованию российского уголовного законодательства об ответственности за незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность.
Методологическую основу диссертационного исследования образуют диалектико-материалистический метод научного познания, методы анализа и синтеза, системно-структурный, формально-логический, статистический, метод моделирования, конкретно-социологический и иные методы исследования.
Нормативная основа исследования представлена Конституцией РФ, нормативными актами международного права (Всеобщая декларация прав человека 1948 г.), Уголовным кодексом РФ, Гражданским кодексом РФ, Кодексом РФ об административных правонарушениях, Федеральными законами «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля», «О противодействии коррупции», «О защите конкуренции», «О государственной гражданской службе Российской Федерации», «О муниципальной службе в Российской Федерации», «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации», иными федеральными законами и подзаконными актами.
Теоретическая основа исследования включает основные положения доктрины отечественного уголовного права, а также непосредственно связанные с объектом исследования труды в области теории и истории права и государства, конституционного права, международного права, гражданского права, административного права, уголовной политики, философии права, экономической теории, социологии и других наук.
В ходе диссертационного исследования использовались работы, непосредственно связанные с темой диссертации, таких авторов, как: А.Я. Аснис, Ю.Г. Бабаева, Т.Б. Басова, Ю.В. Вербицкая, С.С. Витвицкая, Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман, А.С. Горелик, А.Э. Жалинский, Е.В. Жуков, И.А. Клепицкий, М.Г. Леонов, Н.А. Лопашенко, А.В. Наумов, П.Н. Панченко, Т.В. Пинкевич, П.Н. Репин, Е.А. Рудовер, В.И. Тюнин, Т.Д. Устинова, М.Х. Хакулов, А.А. Чугунов, П.С. Яни и др.
Эмпирическая база исследования включает в себя статистические данные Главного информационно-аналитического центра МВД России, Судебного Департамента при Верховном Суде РФ; опубликованную судебную практику по проблемам, относящимся к теме исследования; результаты изучения материалов уголовных дел о преступлениях рассматриваемой категории; результаты социологического опроса 150 сотрудников правоохранительных органов и судов в качестве экспертов. При подготовке диссертации также использовались результаты исследований, проведенных другими авторами.
Научная новизна работы состоит в том, что проведено первое монографическое исследование комплекса уголовно-правовых средств противодействия незаконному вмешательству должностных лиц в предпринимательскую деятельность, сформулированы научно обоснованные разъяснения по пониманию признаков норм уголовного закона об ответственности за ограничение должностными лицами свободы предпринимательской деятельности, разработаны рекомендации по совершенствованию системы мер уголовно-правового противодействия незаконному вмешательству должностных лиц в предпринимательскую деятельность.
Научную новизну диссертационного исследования подтверждают основные положения, выносимые на защиту:
1. Определение незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность как специального вида должностного злоупотребления в сфере экономической деятельности. Повышенная общественная опасность такого деяния обусловлена: 1) нарушением данным деянием гарантированной Конституцией РФ свободы предпринимательской деятельности; 2) возможностью негативного влияния на конкуренцию хозяйствующих субъектов; 3) дискредитацией органов государственной власти и органов местного самоуправления в результате незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность.
2. Характеристика основного непосредственного объекта незаконного ограничения самостоятельности либо иного незаконного вмешательства в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица (ст. 169 УК РФ), под которым следует понимать общественные отношения, складывающиеся в связи с обеспечением гарантированной Конституцией РФ свободы предпринимательской деятельности от незаконного вмешательства должностных лиц. В качестве дополнительного непосредственного объекта рассматриваемого преступления выступают общественные отношения, возникающие в связи с обеспечением нормальной деятельности органов государственной власти и местного самоуправления.
3. Определение основных форм выражения деяния при совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 178 УК РФ, которыми являются заключение ограничивающих конкуренцию незаконных соглашений и осуществление ограничивающих конкуренцию незаконных согласованных действий. В исключительных случаях действия должностного лица, использующего своё служебное положение в целях недопущения, ограничения или устранения конкуренции могут выражаться в неоднократном злоупотреблении доминирующим положением (такие исключения касаются должностных лиц Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» и Государственной корпорации по строительству олимпийских объектов и развитию города Сочи как горноклиматического курорта).
4. Формулирование характеристики субъектов незаконного ограничения самостоятельности либо иного незаконного вмешательства в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица и недопущения, ограничения или устранения конкуренции, совершённых должностным лицом с использованием своего служебного положения, которым следует признавать только такое должностное лицо, которое в установленном законом порядке наделено полномочиями по участию от имени государственных или муниципальных органов в правоотношениях с предпринимателями и юридическими лицами. При этом в случае совершения преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 178 УК РФ, посредством неоднократного злоупотребления доминирующим положением соответствующее должностное лицо может представлять интересы определённого законом хозяйствующего субъекта.
5. Обоснование двухобъектной структуры состава преступления, предусмотренного ст. 289 УК РФ. Основным непосредственным объектом незаконного участия в предпринимательской деятельности выступают общественные отношения, складывающиеся в связи с обеспечением нормального функционирования органов государственной власти и органов местного самоуправления; дополнительным – общественные отношения, возникающие в связи обеспечением урегулированной законодательством РФ конкурентной деятельности.
6. Аргументация понимания под покровительством в составе преступления, предусмотренном ст. 289 УК РФ, создания для определённой организации, осуществляющей предпринимательскую деятельность, более выгодных условий для функционирования по отношению к другим хозяйствующим субъектам. Предоставляемые такой организации льготы и преимущества формально могут и не противоречить положениям действующего законодательства.
7. Формулирование рекомендаций правоприменителю по квалификации фактов незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность:
1) уголовно-правовые нормы, предусмотренные ст. 169, п. «а» ч. 2 ст. 178 и ст. 289 УК РФ, являются специальными нормами по отношению к ст.ст. 285 и 286 УК РФ и подлежат приоритетному применению при их конкуренции;
2) уголовно-правовая норма об ответственности за недопущение, ограничение или устранение конкуренции, совершённые должностным лицом с использованием своего служебного положения, (п. «а» ч. 2 ст. 178 УК РФ) является специальной нормой по отношению к норме об ответственности за незаконное ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица (ст. 169 УК РФ);
3) в случаях, когда общественно опасное деяние должностного лица одновременно подпадает под признаки преступлений, предусмотренных ст. 169, п. «а» ч. 2 ст. 178 и ст. 289 УК РФ, применению, при отсутствии реальной совокупности преступлений, подлежит ст. 289 УК РФ как более специальная норма.
8. Определение мер совершенствования уголовно-правового противодействия незаконному вмешательству должностных лиц в предпринимательскую деятельность, в числе которых следующие основные предложения:
1) доказана целесообразность включения в ч. 2 ст. 169 УК РФ квалифицирующих признаков: «совершение этого преступления путём принятия нормативно-правового акта»; «совершение такого преступления в отношении двух или более индивидуальных предпринимателей или юридических лиц». При этом выявлена нецелесообразность наличия в ч. 2 ст. 169 УК РФ квалифицирующего признака «в нарушение вступившего в законную силу судебного акта»;
2) аргументирована необходимость указания в п. «а» ч. 2 ст. 178 УК РФ на то, что субъектом данного преступления может быть исключительно должностное лицо;
3) обоснована потребность включения в текст примечания 3 к ст. 178 УК РФ оговорки о том, что оно не распространяется на случаи совершения данного преступления должностным лицом с использованием своего служебного положения;
4) предложена новая редакция наименования и диспозиции ст. 289 УК РФ:
«Статья 289. Незаконное участие должностного лица в предпринимательской деятельности
Незаконное участие должностного лица в предпринимательской деятельности хозяйствующего субъекта лично или через представителя, если это деяние сопряжено с предоставлением такому хозяйствующему субъекту льгот и преимуществ или с покровительством в иной форме».
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что результаты настоящей работы вносят весомый вклад в развитие научного понимания проблемы противодействия незаконному вмешательству должностных лиц в предпринимательскую деятельность, выступают предпосылкой для развития перспективного направления дальнейших научных уголовно-правовых исследований вопросов обеспечения свободы предпринимательской деятельности. Научно обоснованные выводы и предложения по результатам исследования закладывают теоретические основы противодействия незаконному вмешательству должностных лиц в предпринимательскую деятельность.
Практическая значимость исследования выражается в том, что его результаты могут быть использованы в процессе совершенствования уголовного законодательства РФ; в правоприменительной деятельности судов и иных правоохранительных органов при квалификации преступлений, связанных с незаконным вмешательством должностных лиц в предпринимательскую деятельность; в целях повышения эффективности системы профилактики данных преступлений; в научно-исследовательской работе при дальнейшем анализе уголовно-правовых аспектов противодействия незаконному вмешательству должностных лиц в предпринимательскую деятельность; в учебном процессе юридических вузов и факультетов при преподавании курса уголовного права, соответствующих спецкурсов; в системе повышения квалификации и служебной подготовки сотрудников правоохранительных органов.
Апробация результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования заслушивались на заседаниях кафедры уголовного права Ставропольского государственного университета; докладывались и обсуждались на: ежегодных научно-практических конференциях «Университетская наука – региону» (Ставропольский государственный университет, 2008-2010 гг.); Всероссийской научно-практической конференции «Современные проблемы уголовной политики (Краснодарский университет МВД России, октябрь 2010 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Системная среда уголовного права» (Ставропольский государственный университет, май 2011 г.).
Основные положения исследования внедрены в учебный процесс Ставропольского государственного университета, в практическую деятельность подразделений ГУВД по Ставропольскому краю.
Положения диссертационного исследования отражены в восьми публикациях, в т.ч. в трех статьях, опубликованных в периодических изданиях перечня ВАК Министерства образования и науки РФ.
Структура диссертации определена ее целью и задачами и состоит из введения, трех глав (восьми параграфов), заключения, библиографии и приложения. Диссертация оформлена в соответствии с требованиями ВАК Минобрнауки России.
История развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность
Согласно ст. 34 Конституции РФ, каждый гражданин имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.
Недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела признается в РФ одним из основных начал гражданского законодательства (п. 1 ст. 1 ГК РФ). Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. Гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (п. 2 ст. 1 ГК РФ).
Данные декларативные положения приобретают особую ценность на современном этапе развития нашего общества, когда все более четко обозначается тренд на усиление защиты свободы предпринимательской деятельности. На сегодняшний день становится очевидно, что избыточное регулирование предпринимательской деятельности трансформируется в неоправданный административный гнет, значительно сдерживающий развитие предпринимательских отношений и экономики страны в целом.
По этому поводу М.В. Баглай справедливо отмечает, что «государство должно не просто гарантировать эту свободу, но и регулировать ее использование, придавая экономике социальную ориентацию. Свобода предпринимателя, например, не должна порождать произвол в создании условий труда для работников, нарушать права потребителей и социальную справедливость в обществе» .
Аналогично рассуждает и Б.В. Волженкин: «речь идет о недопущении именно «избыточного» регулирования, неоправданного вмешательства. Государство никак не может быть абсолютно безучастным и безразличным к тому, что происходит в сфере экономической деятельности»5.
В этой связи актуализируется необходимость выработки продуманного баланса между свободой предпринимательства и регулированием таких отношений. Мерилом здесь должно быть известное правило о том, что свобода одного субъекта заканчивается там, где она притесняет интересы другого субъекта.
Конечно же, в данном ракурсе прерогатива остается за гражданским законодательством, которое призвано формулировать основные предпосылки для сбалансированных отношений в сфере экономической деятельности. С другой стороны, такой баланс не может быть достигнут лишь установлением запретов и ограничений для хозяйствующих субъектов. Вполне очевидно, что существует острая потребность и в нормативном регулировании правово го статуса государственных органов в лице соответствующих должностных лиц, в компетенции которых находятся вопросы реализаций контрольных, фискальных функций.
Весьма точно замечает Н.А. Лопашенко: «задачей государства здесь, в том числе в лице своих должностных лиц, является создание гарантий экономической свободы. Уголовно-правовое регулирование и выступает одной из таких гарантий»6.
Думается, что именно сегодня однозначно стоит проблема о переосмыслении имеющегося в уголовном праве «арсенала» средств противодействия незаконному вмешательству должностных лиц в предпринимательскую деятельность. В свете проводимой современной государственной политики в области регулирования экономики в части либерализации хозяйствующих субъектов от излишнего административного пресса, целесообразной становится выработка прозрачной и непротиворечивой уголовной политики в данной сфере.
По мнению Б.В. Волженкина, ограничение вмешательства государства в хозяйственную деятельность субъектов экономики является одним из приоритетных задач и принципиальных подходов к уголовно-правовому регулированию отношений в сфере экономической деятельности.7 Автор пишет: «государство должно обеспечить реализацию провозглашенных Конституцией гарантий предпринимательской деятельности, в том числе защитить честного предпринимателя от «бюрократического рэкета», незаконного вмешательства в его деятельность, а также проявлений монополизма и недобросовестной конкуренции»8. Поэтому совершенно права С.С. Витвицкая, указывающая на то, что целый ряд норм уголовного законодательства (включая ст.ст. 169 и 178 УК РФ) одновременно направлены как на защиту свободы предпринимательской деятельности, так и на защиту конкуренции9.
При этом, на наш взгляд, целесообразно обратить внимание на такой немаловажный аспект, вытекающий вследствие излишнего вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность, как «неравномерность» данного вмешательства. Под этим моментом нами подразумевается то, что административные барьеры, учиняемые чиновниками предпринимателям, зачастую носят избирательный характер, когда в результате одни хозяйствующие субъекты по тем или иным причинам оказываются в менее выгодном положении по отношению к другим субъектам предпринимательства. А это, в свою очередь, неминуемо сказывается на конкуренции, признаваемой неотъемлемым достижением свободной рыночной экономики.
Как пишет М.В. Баглай, «конкуренция - это самый надежный механизм координации индивидуальных действий без принуждения и вмешательства со стороны властей. Она тем эффективнее, чем меньше этого вмешательства и разного рода монополизма»
Кроме того, на поверхности лежит и такое свойство незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность как дискредитация органов государственной власти и органов местного самоуправления от имени которых действуют данные лица. В результате такого вмеша 18 тельства подрывается авторитет власти, дестабилизируется нормальная деятельность соответствующих органов.
Таким образом, имеются основания утверждать, что незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность характеризуется значительным уровнем общественной опасности. Основными факторами, обусловливающими повышенную общественную опасность незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность, выступает следующее: 1) нарушение таким деянием гарантированной Конституцией РФ свободы предпринимательской деятельности; 2) возможность негативного влияния на конкуренцию хозяйствующих субъектов; 3) дискредитация органов государственной власти и органов местного самоуправления. Как известно, достаточный уровень общественной опасности деяния признается в уголовно-правовой доктрине одним из ведущих оснований криминализации, под которой понимается «процесс выявления общественно опасных форм индивидуального поведения, признания допустимости, возможности и целесообразности уголовно-правовой борьбы с ними и фиксации их в законе в качестве преступных и уголовно наказуемых»11. По этой причине общественная опасность расценивается законодателем в качестве базового признака преступления (ч. 1 ст. 14 УК РФ).
Зарубежный опыт уголовно-правовой охраны свободы предпринимательской деятельности от незаконного вмешательства должностных лиц
Так, ст. 206 УК Украины под запрет поставлено «противодействие законной хозяйственной деятельности, то есть противоправное требование прекратить заниматься хозяйственной деятельностью либо ограничить ее, заключить соглашение или не выполнять заключенное соглашение, выполнение (невыполнение) которого может причинить материальный ущерб или ограничить законные права либо интересы того, кто занимается хозяйственной деятельностью, сопряженное с угрозой насилия над потерпевшим или близким ему лицами, повреждения или уничтожения их имущества при отсутствии признаков вымогательства». При этом совершение такого преступления должностным лицом с использованием своего служебного положения признается особо квалифицирующим обстоятельством.
Как видно, данное нормативное положение УК Украины в определенной степени сочетает в себе признаки незаконного ограничения самостоятельности индивидуального предпринимателя или юридического лица либо иного незаконного вмешательства в деятельность указанных субъектов (ст. 169 УК РФ) и незаконного ограничения, недопущения или устранения конкуренции (ст. 178 УК РФ). Вместе с тем, в отличие от отечественных аналогов, уголовная ответственность за анализируемое преступление по УК Украины наступает исключительно при совершении этого преступления с помощью угроз насилия, уничтожения или повреждения имущества. Таким образом, украинский законодатель криминализировал лишь наиболее общественно опасные формы проявления незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность.
В уголовном законе Республики Молдова незаконное участие должностного лица в предпринимательской деятельности наказуемо в рамках ст. 241 УК, которой регламентируется ответственность за «незаконное занятие предпринимательской деятельностью, повлекшее получение прибыли в крупных размерах». При этом признак использования служебного положения закреплен в качестве квалифицирующего обстоятельства.
Думается, что молдавским законодателем воплощен в жизнь весьма любопытный подход. Незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность здесь криминализировано в рамках общей нормы об ответственности за незаконное занятие предпринимательской деятельностью. С одной стороны, тем самым достигается цель экономии текста уголовного закона. Однако, с другой стороны, сделать вывод о том, что таким способом установлен уголовно-правовой запрет на незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность можно лишь с помощью системного толкования УК РФ. То есть, по нашему мнению, сложно говорить в данном случае о надлежащем уровне реализации предупредительной функции уголовного законодательства в исследуемом нами ракурсе.
Интерес представляет норма, сформулированная в ст. 215 УК Кыргызской Республики. В ней устанавливается ответственность за «незаконное предоставление или получение налоговых, таможенных или иных финансовых льгот»54.
Совершенно очевидно, что исходить такие льготы могут, главным образом, от должностных лиц. Стоит напомнить, что предоставление льгот и преимуществ выступает одним из признаков состава незаконного участия в предпринимательской деятельности (ст. 289 УК РФ). В рассматриваемой же норме УК Кыргызской Республики сам факт незаконного предоставления таких привилегий расценивается в качестве преступления, что, на наш взгляд, «упрощает» основания возникновения уголовной ответственности за данный вид незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность. Следовательно, представляется возможным утверждение о более строгой охране свободы предпринимательской деятельности по УК Кыргызской Республики по сравнению с УК РФ.
Помимо указанной нормы уголовного закона, в ст. 307 УК Кыргызской Республики установлен уголовно-правовой запрет на незаконное использование служебного положения при осуществлении приватизации, налоговой, таможенной или лицензионной деятельности. В диспозиции данной уголовно-правовой нормы предлагается следующая формулировка: «использование должностным лицом своего служебного положения, заключающееся в передаче в собственность не подлежащих приватизации объектов либо занижении налогов, таможенных пошлин или стоимости приватизируемых объектов, а равно в незаконном освобождении от налогов или таможенных платежей либо незаконной выдаче лицензии»55.
Необходимо заметить, что положения кыргызского уголовного законодательства в части запрета на незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность, хотя и характеризуются относительной строгостью, все же с недостаточной полнотой ограждают предпринимателей от рассматриваемого общественно опасного деяния.
В корне иной подход уголовно-правового обеспечения свободы предпринимательской деятельности выявлен в результате исследований уголовных кодексов государств дальнего зарубежья. Так, по УК Франции (ст. 432-13) наказуемым признается деяние, «совершенное каким-либо лицом, которому было поручено ввиду того, что оно являлось публичным должностным лицом, представителем или служащим органа государственного управления, в силу самой своей должности, либо обеспечивать наблюдение или контроль за каким-либо частным предприятием, либо заключать соглашения любого рода с каким-либо частным предприятием, либо давать свое заключение по операциям, осуществляемым каким-либо частным предприятием, выразившееся в принятии или согласии принять участие своим трудом, советом или капиталом в одном из этих предприятий до истечения пятилетнего срока после оставления своей должности
Ознакомление с данным нормативным предписанием диктует необходимость обозначить ряд его принципиальных аспектов в контексте проводимого сравнительно-правового исследования. Во-первых, можно сделать вывод о том, что изложенная норма УК Франции имеет некоторые общие сущностные характеристики со ст. 289 УК РФ.
Во-вторых, в ст. 432-13 французского уголовного закона фактически содержится прямое и развернутое предписание о том, что субъектом этого преступления может выступать исключительно должностное лицо, наделенное определенными полномочиями по взаимодействию с хозяйствующими субъектами.
В-третьих, законодатель Франции поставил под уголовно-правовой запрет широкий спектр проявлений возможного участия должностных лиц в предпринимательской деятельности. В отличие от ст. 289 УК РФ, в ст. 432-13 УК Франции указывается не только на учреждение должностным лицом организации, осуществляющей предпринимательскую деятельность, либо участие в такой организации.
Недопущение, ограничение или устранение конкуренции, совершенные должностным лицом с использованием своего служебного положения
Кроме того, под запрет поставлено совмещение функций федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов РФ, иных органов власти, органов местного самоуправления и функций хозяйствующих субъектов, за исключением случаев, установленных федеральными законами, указами Президента РФ, постановлениями Правительства РФ, а также наделение хозяйствующих субъектов функциями и правами указанных органов, в том числе функциями и правами органов государственного контроля и надзора, если иное не установлено Федеральным законом «О Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом»» и Федеральным законом «О Государственной корпорации по строительству олимпийских объектов и развитию города Сочи как горноклиматического курорта».
Важно заметить, что соблюдение должностными лицами данного запрета в части недопустимости совмещения функций федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов РФ, иных органов власти, органов местного самоуправления и функций хозяйствующих субъектов исключает возможность совершения ими преступления, предусмотренного ст. 178 УК РФ, путем неоднократного злоупотребления доминирующим положением, выразившимся в установлении и (или) поддержании монопольно высокой или монопольно низкой цены товара, необоснованном отказе или уклонении от заключения договора, ограничении доступа на рынок.
Обусловливается это тем, что доминирующим положением признается положение хозяйствующего субъекта (группы лиц) или нескольких хозяйствующих субъектов (групп лиц) на рынке определенного товара, дающее та кому хозяйствующему субъекту (группе лиц) или таким хозяйствующим субъектам (группам лиц) возможность оказывать решающее влияние на общие условия обращения товара на соответствующем товарном рынке, и (или) устранять с этого товарного рынка других хозяйствующих субъектов, и (или) затруднять доступ на этот товарный рынок другим хозяйствующим субъектам.
В то же время, действия должностного лица, хотя и не соблюдающего указанный запрет, по общему правилу не могут быть квалифицированы по п. «а» ч. 2 ст. 178 УК РФ, так как осуществление должностным лицом функций хозяйствующего субъекта не может быть непосредственно связано с осуществлением им своих служебных прав и обязанностей. Исключением из данного правила могут выступать лишь случаи, предусмотренные законом (в настоящее время, например, Федеральным законом «О Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом»» и Федеральным законом «О Государственной корпорации по строительству олимпийских объектов и развитию города Сочи как горноклиматического курорта»).
Законодательством о защите конкуренции запрещаются соглашения между федеральными органами исполнительной власти, органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления, иными осуществляющими функции указанных органов органами или организациями, а также государственными внебюджетными фондами, Центральным банком РФ или между ними и хозяйствующими субъектами либо осуществление этими органами и организациями согласованных действий, если такие соглашения или такое осуществление согласованных действий приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции, в частности к:
1) повышению, снижению или поддержанию цен (тарифов), за исключением случаев, если такие соглашения предусмотрены федеральными законами или нормативными правовыми актами Президента РФ, нормативными правовыми актами Правительства РФ;
2) экономически, технологически и иным образом не обоснованному установлению различных цен (тарифов) на один и тот же товар;
3) разделу товарного рынка по территориальному принципу, объему продажи или покупки товаров, ассортименту реализуемых товаров либо по составу продавцов или покупателей (заказчиков);
4) ограничению доступа на товарный рынок, выхода из товарного рынка или устранению с него хозяйствующих субъектов.111
Помимо этого, самостоятельные антимонопольные требования предъявляются к органам государственной власти субъектов РФ, органам местного самоуправления в области регулирования торговой деятельности, которым запрещается принимать акты и (или) осуществлять действия (бездействие), которые приводят или могут привести к установлению на товарном рынке правил осуществления торговой деятельности, отличающихся от аналогичных правил, установленных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ, в частности запрещается:
1) возложение на хозяйствующих субъектов, осуществляющих торговую деятельность, хозяйствующих субъектов, осуществляющих поставки товаров, обязанности по участию в повторной (дополнительной по отношению к проведенной в соответствии с федеральными законами) проверке качества и безопасности товаров, в региональной или муниципальной системе качества товаров, за исключением случаев, если такая обязанность передана органам государственной власти субъектов РФ, органам местного самоуправления в установленном порядке;
2) понуждение хозяйствующих субъектов, осуществляющих торговую деятельность, хозяйствующих субъектов, осуществляющих поставки товаров, к участию в прохождении контрольных и (или) разрешительных процедур, установленных нормативными правовыми актами субъектов РФ, муни ципальными правовыми актами в дополнение к предусмотренным федеральными законами процедурам и являющихся условиями организации и осуществления торговой деятельности на территории субъекта РФ или муниципального образования (аттестация торговых объектов, аккредитация хозяйствующих субъектов, сертификация товаров, соответствие торговых объектов требованиям законодательства РФ);
3) понуждение хозяйствующих субъектов, осуществляющих торговую деятельность, хозяйствующих субъектов, осуществляющих поставки товаров, продавать товары по ценам, определенным в порядке, установленном органами исполнительной власти субъектов РФ (за исключением случаев, если такие органы в установленном порядке наделены правом осуществлять государственное регулирование цен на товары) или органами местного самоуправления;
4) принятие иных нормативных правовых актов, решений, предусматривающих: а) установление запретов или введение ограничений в отношении сво бодного перемещения товаров между субъектами РФ, между муниципаль ными образованиями в границах субъекта РФ; б) введение ограничений продажи отдельных видов товаров на терри ториях субъектов РФ, территориях муниципальных образований в границах субъектов РФ; в) понуждение хозяйствующих субъектов, осуществляющих торговую деятельность, к заключению в приоритетном порядке договоров поставки то варов с определенными хозяйствующими субъектами, осуществляющими поставки товаров, а хозяйствующих субъектов, осуществляющих поставки товаров, к заключению в приоритетном порядке договоров поставки товаров с определенными хозяйствующими субъектами, осуществляющими торговую деятельность;
Совершенствование уголовного законодательства об ответственности за незаконное вмешательство должностных лиц в предпринимательскую деятельность
Множество предложений сформулировано в теории уголовного права относительно расширения дифференциации уголовной ответственности за воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности.
Например, Е.А. Рудовер предлагает «дополнить ч. 2 ст. 169 УК РФ указанием на корыстный мотив как на квалифицирующее обстоятельство, поскольку деяния должностного лица из корыстных побуждений требуют более строгой ответственности»
Думается, автор права в том, что считает корыстный мотив обстоятельством, отягчающим степень ответственности должностного лица, в частности осуществляющего незаконное ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица. В то же время, по данным нашего исследования, данный мотив преступления является характерным для большинства фактов незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность, что является препятствием для конструирования соответствующе-го квалифицирующего признака.
Ю.В. Вербицкая утверждает, что «появилась необходимость дальнейшей дифференциации уголовной ответственности за воспрепятствование за- ; конной предпринимательской деятельности путем введения особо квалифицированного состава этого преступления - ч. 3 ст. 169 УК РФ, где в качестве особо квалифицирующего признака целесообразно предусмотреть причинение воспрепятствованием законной предпринимательской деятельности «ущерба в особо крупном размере или тяжких последствий»». Аналогичное предложение формулирует и Т.Д. Нурахмедов.
Еще более активно ратует за расширение дифференциации уголовной ответственности за воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности Т.Д. Нурахмедов. Автор полагает целесообразным, помимо вышеизложенного, дополнить ч. 2 ст. 169 УК РФ такими квалифицирующими признаками как: - совершение рассматриваемого преступления группой лиц по предварительному сговору; - принятие нормативно-правового акта, ущемляющего права и законные интересы индивидуальных предпринимателей и коммерческих организаций.
Кроме того, Т.Д. Нурахмедов обосновывает необходимость введения в ст. 169 УК РФ части третьей, где бы предусматривалась ответственность за воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности, совершенное организованной группой.151
По нашему мнению, предложение о закреплении в ст. 169 УК РФ в качестве особо квалифицирующего обстоятельства причинение особо крупного ущерба или тяжких последствий следует оценить нейтрально. С одной стороны, действительно, такие последствия существенно повышают уровень общественной опасности данного преступления и, в частности незаконного вмешательства должностного лица в предпринимательскую деятельность. Однако, с другой стороны, в свете формальной конструкции объективной стороны состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 169 УК РФ, уста новление данных признаков представляется весьма сомнительным. Так, в ходе проведенного нами исследования материалов следственно-судебной практики не выявлено ни одного факта воспрепятствования законной предпринимательской или иной деятельности, причинившего крупный ущерб.
Предложение о включении в число квалифицирующих признаков преступления, предусмотренного ст. 169 УК РФ, факта его совершения в соучастии представляется преждевременным по тем же причинам. Кроме того, не обоснованной видится и типичность соучастия в форме группы лиц, а тем более в форме организованной группы, для воспрепятствования законной предпринимательской или иной деятельности. По данным нашего исследования, изучаемые преступления совершаются, как правило, единолично (либо одним исполнителем). Необходимо обратить внимание и на то, что в норме об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), являющейся, как выше нами отмечалось, общей по отношению к ст. 169 УК РФ, отсутствуют данные квалифицирующие обстоятельства.
Вместе с тем, высказанное Т.Д. Нурахмедовым предложение о целесообразности установления повышенной ответственности за совершение анализируемого преступления путем принятия нормативно-правового акта, ущемляющего права и законные интересы индивидуальных предпринимателей и коммерческих организаций заслуживает, на наш взгляд, тщательного рассмотрения.
Конечно же, говорить о степени распространенности такого обстоятельства при совершении, в частности незаконного ограничения самостоятельности или иного незаконного вмешательства должностного лица в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица можно лишь условно. Полагаем, что и в перспективе данные факты, вряд ли, полу чат сколь масштабное распространение. В то же время, специфика исследуемого преступления позволяет говорить о том, что наличие данного квалифицирующего признака может сыграть весомую предупредительную роль.
Даже единичные факты незаконного вмешательства должностных лиц в предпринимательскую деятельность, запрещенного в рамках ст. 169 УК РФ, осуществляемые посредством принятия нормативно-правового акта, ущемляющего права и законные интересы индивидуальных предпринимателей и юридических лиц, требуют адекватной, очевидно более строгой уголовно-правовой оценки. Дело в том, что, если в компетенцию должностного лица входит принятие нормативно-правового акта, то это уже свидетельство того, что лицо занимает весьма значимую должность. Злоупотреблением таким полномочием крайне негативно воздействует на охраняемые уголовным законом общественные отношения.
Кроме того, о повышенной общественной опасности анализируемого преступления, совершенного путем принятия нормативно-правового акта, свидетельствует обязательность действия такого акта для широкого круга лиц (а зачастую неопределенного круга лиц). И действие такого акта фактически может сохраняться до момента его приостановления или отмены.
Наличие в ст. 169 УК РФ данного квалифицирующего признака выступит предпосылкой для более тщательной экспертизы принимаемых должностными лицами нормативно-правовых актов, что в настоящее время актуально в связи с распространением практики антикоррупционной экспертизы нормативно-правовых актов различного уровня.
Стоит отметить, что за включение в ст. 169 УК РФ квалифицирующего признака «совершение этого преступления путем принятия нормативно-правового акта» высказалось 70 % опрошенных в ходе проведенного нами социологического исследования респондентов.
