Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-правовая обусловленность уголовной ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества
1.1. История возникновения и развития ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества ..17
1.2. Современное состояние уголовно-правовой ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества 33
1.3. Анализ состава преступления, предусмотренного статьей 321 УК РФ 46
Глава II. Криминологическая характеристика дезорганизации в местах лишения свободы
2.1. Детерминирующие факторы совершения дезорганизации в местах лишения свободы 66
2.2. Криминологическая характеристика субъекта дезорганизации деятельности в местах лишения свободы 87
2.3. Характеристика потерпевших при действиях, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества 109
2.4. Проблемы профилактики дезорганизации в местах лишения свободы 129
Заключение 142
Список использованной литературы 152
Приложение 170
- История возникновения и развития ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества
- Современное состояние уголовно-правовой ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества
- Детерминирующие факторы совершения дезорганизации в местах лишения свободы
- Криминологическая характеристика субъекта дезорганизации деятельности в местах лишения свободы
Введение к работе
Актуальность темы исследования* В системе мер, проводимых государством по укреплению законности и правопорядка, усилению борьбы с преступностью, важное место занимает деятельность учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы. В целях исправления осужденных, предупреждения совершения новых преступлений и восстановления социальной справедливости последними исполняются различные виды наказаний.
Статистические данные, характеризующие уровень преступности в исправительных учреждениях (ИУ) за последние годы, внушают некоторый оптимизм, однако отмечается устойчивая тенденция роста удельного веса дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, начиная с 2004 (14,4 %) по 2006 год (19,98 %). При этом следует учитывать высокую латентность указанного вида преступления, обусловленную объективными и субъективными факторами- Так, в местах лишения свободы содержится около 2000 лидеров группировок отрицательной направленности, в том числе «воров в законе», имеющих немалый опыт конспирации своей преступной деятельности.
По мнению большинства криминологов, противоправная деятельность, осуществляемая лидерами тюремного мира, направленная на установление приоритета своего неформального влияния на основную массу осужденных, составляет основу противодействия, включающего дезорганизацию деятельности исправительных учреждений, что вызывает необходимость решительной борьбы с их влиянием, выявления и нейтрализации криминогенных факторов, порождающих указанное преступление-Актуальность данного исследования обусловливается: высокой степенью общественной опасности дезорганюационной деятельности; широким распространением данного явления в местах лишения свободы, наблюдаемо-
4 го на протяжении довольно длительного исторического периода применения
наказания в виде лишения свободы; потребностью любого субъекта правоохранительной деятельности в постоянном совершенствовании действующих и разработке новых предупредительных мер с целью приведения их в соответствие с существующей в объективной реальностью криминальной ситуации в местах лишения свободы.
Повышенная опасность рассматриваемого преступления заключается как в формировании негативной ценностной ориентации, способной служить своеобразным примером для повторения подобной деятельности в будущем лицам, ее осуществившим, так и в проекции ее последствий на остальную массу осужденных. Психологическое состояние отбывающих наказание в виде лишения свободы отличается повышенной напряженностью, возникающей вследствие изоляции от общества, строгого режима, правил поведения и быта в ИУ, концентрации осужденных, характеризующихся недисциплинированностью, грубостью, другими отрицательными качествами.
Одной из основных задач, стоящих перед уголовно-исполнительной системой (УИС), является обеспечение надлежащих условий исполнения наказаний, а также безопасности осужденных, сотрудников учреждения и членов их семей. Так, только в 2006 г. было совершено 198 нападений, зарегистрировано 64 угрозы причинения вреда жизни и здоровью, в результате чего погибло 7 сотрудников и 168 сотрудникам нанесены телесные повреждения1.
Все это обуславливает необходимость изучения вопросов, связанных с дезорганизацией деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, делает его актуальным и требует систематического углубленного изучения,
1 Следует отметить, что мы не имеем четкой статистики совершения данного преступления по годам у разных ведомств (и особенно авторов)» она весьма существенно различается. Так, например, если взять 2003 годт то преступлений, квалифицированных по статье 321 УКРФ, было зарегистрировано: по данным ФСИІЇ России-8б, по данным прокуратуры (форма отчетности №1 «г»)-148 преступлений, а по данным судебных органов (форма отчетности КЗ №10)-132 преступления. Это, естественно, затрудняет опенку действительного положения дел по борьбе с данным тяжким преступлением.
Степень разработанности темы исследования. Проблему дезорганизации деятельности исправительных учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, в той или иной мере рассматривали в своих работах многие ученые, как криминологи, так и пенитенциаристы. Различные аспекты диссертационного исследования нашли отражение в работах: Ю.М. Антоняна, JLIL Амелина, АЛ. Алексеева, В.М. Анисимкова, НЛ. Барабанова, Ю.В. Власова, Д.Б, Вальяно, Л.Д. Гаухмана, К.К. Горяинова, П.Ф. Гришани-на, М.А. Громова, АЛ, Долговой, Н.К. Дорофеева, А. Драчева, МП. Журавлева, B.C. Епанешникова, А.И, Зубкова, А.Ф. Зелинского, B.C. Ишигеева, Б.Б. Казака, СИ, Кузьмина, И.И. Карпеца, М.Ф. Костюка, Б.А. Куринова, И.В. Кернаджук, А.И. Калугина, Р.А. Левертовой, А.С- Михлина, Г.М. Мин-ковского, А.А. Мазурина, АЛ, Некрасова, СВ. Назарова, ВІС Пинчука, В.А, Пертли, АЛ. Примака, A.JI. Ремснсона, АЛ. Романова, В.И. Селиверстова, 03, Старкова» К.В- Талакина, Э.С. Тснчова, В.А. Уткина, П.Р. Федо-реева, Г.Ф. Хохрякова, С.Х- Шамсунова, И.В. Шмарова, В.Е. Эминова, A.M. Яковлева и ряда других ученых,
В трудах названных авторов освещаются отдельные стороны анализируемой темы, закономерности и общественные отношения, складывающиеся в данной сфере.
Однако в подавляющем большинстве работ дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, не рассматривается в качестве специального предмета анализа в уголовно-правовом и криминологическом аспекте исследования. Одна из последних диссертаций на эту тему (Назаров СВ. Уголовно-правовая ответственность за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. М,, 2000) также акцентирует внимание главным образом на уголовно-правовых аспектах, к тому же она написана до изменения законодательства в 2001 г., в частности ст. 321 УК РФ.
В связи с этим автор на монографическом уровне предпринял попытку осуществить анализ догмы права, процесса предупреждения фактов дезорганизации в местах лишения свободы, с тем, чтобы выработать новые подходы, разработать теоретические положения для дальнейшего формирования превентивных мер, в том числе закрепленных в нормативных актах, а также получить более значимые результаты с целью совершенствования правовой базы и профилактики данного вида преступления.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникающие при противодействии со стороны осужденных нормальной деятельности учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, путем применения насилия, не опасного для жизни или здоровья, или угрозы его применения в отношении персонала УИС либо его близких или осужденных.
Предметом диссертационного исследования выступает система правовых, организационных, воспитательных и режимных мер предупреждения преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
Цель исследования. Цель диссертационного исследования заключается в теоретико-прикладном изучении комплекса правовых, криминологических, организационно-управленческих проблем предупреждения дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, как преступления, а также в разработке на этой основе предложений по совершенствованию правовых основ и правоприменительной практики в направлении повышения эффективности мер превенции.
Постановка цели определила формулировку и содержание следующих задач:
- проанализировать историю возникновения и развития ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества;
- охарактеризовать динамику и современное состояние совершения
деяний в виде дезорганизации деятельности учреэвдений, обеспечивающих изоляцию от общества;
рассмотреть уголовно-правовые основания ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, и разработать предложения по их дальнейшему совершенствованию;
определить и дать характеристику детерминирующих факторов, обусловливающих совершение действий по дезорганизации в местах лишения свободы;
- привести криминологическую характеристику лиц, причастных к
дезорганизации деятельности в местах лишения свободы, а также потерпев
ших сотрудников ФСИН России и членов их семей;
- на основе анализа рассматриваемого материала выработать правовые
и организационные меры повышения эффективности предупреждения дезор
ганизации в местах лишения свободы.
Методология и методика исследования основываются на материалистической диалектике, системном анализе, имеющем универсальный характер и выступающем связующим звеном между различными областями прикладных знаний, В ходе исследования применялись методы логико-формального, исторического и системного анализа, сравнительного правоведения, анкетирования, конкретно-социологический, криминологический, системный, статистический, а также метод анализа документов.
Теоретической основой исследования послужили труды отечественных авторов по уголовному праву, криминологии, уголовному процессу, криминалистике, уголовно-исполнительному праву: КХМ. Антоняна, Л.П. Амелина, А-И. Алексеева, В.М. Анисимкова, НЛ, Барабанова, Ю.В. Власова, Д.Б. Вальяно, Л.Д. Гаухмана, К-К. Горяинова, П-Ф. Гришани-на, М.А. Громова, А.И. Долговой, НДС Дорофеева, А- Драчева, B.C. Епанеш-
8 никова, МЛ. Журавлева, А.И. Зубкова, А.Ф, Зелинского, В,С. Ишигеева,
Б.Б, Казака, СИ. Кузьмина, И.И. Карнеиа, М.Ф. Костюка, Б.А. Куринова, И.В. Кернаджук, А,И. Калугина, РА. Левертовой, А,С, Михлина, Г.М. Мин-ковского, А.А. Мазурина, А.П. Некрасова, СВ. Назарова, ВЛС Пинчука, В.А- Пертли, А.А, Примака, А.Л- Ременсона, АЛ. Романова, В Л Селиверстова, ОБ. Старкова, КБ. Талакина, Э.С. Тенчова, П.Р. Федореева, Г,Ф, Хохрякова, В,А. Уткина, С.Х. Шамсунова, ИБ. Шмарова, В,Е. Эминова, А.М. Яковлева и ряда других ученых.
Нормативной базой исследования явились международно-правовые акты, Конституция Российской Федерации, Уголовный, Уголовно-исполнительный, Уголовно-процессуальный кодексы Российской Федерации, федеральные законы, постановления Правительства Российской Федерации, ведомственные и межведомственные нормативные правовые акты органов уголовно-исполнительной системы, а также постановления и определения Конституционного и Верховного судов Российской Федерации.
Эмпиричсскую базу исследования составили данные о состоянии и динамике дезорганизации деятельности исправительных учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, а так же результаты изучения 154 уголовных дел, возбужденных по ст. 321 УК РФ «Дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества», за период 1997 по 2006 год- Кроме того, для отграничения дезорганизации деятельности ИУ от смежных составов бьтло изучено 62 уголовных дела, связанного с применением насилия в отношении представителей власти, посягательством на жизнь сотрудников правоохранительных органов (по материалам республиканских, краевых, областных судов: республик Коми, Адыгея, Карелия, Пермской, Рязанской, Псковской, Новгородской, Ленинградской, Калининградской, Вологодской, Архангельской, Тверской, Брянской, Воронежской, Ярославской областей).
Автором было проведено анкетирование 270 осужденных, ранее привлекавшихся к уголовной ответственности по различным видам преступлений во время отбывания наказания; изучены личности 170 осужденных, привлекавшихся к уголовной ответственности за действия, дезорганизующие деятельность исправительных учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
В качестве респондентов выступили 250 практических работников: оперативных работников, сотрудников отделов безопасности, оперативных дежурных, сотрудников подразделений охраны, начальников отрядов, отделов специального учета, производства исправительных учреждений. Изучены материалы переписи осужденных, статистические данные, отчеты, аналитические справки, материалы специальных исследований других авторов.
Научная новизна работы определяется теоретической и практической значимостью проблемы, Автором на монографическом уровне предпринята попытка всестороннего комплексного исследования проблемы предупреждения действий, дезорганизующих деятельность мест лишения свободы, после существенного изменения редакции ст- 321 УК РФ. Проанализированы основные криминологические детерминанты, определяющие совершение рассматриваемых деяний, в новых условиях функционирования УИС, и на этой основе предложены пути повышения правовых норм эффективности осуществляемых профилактических мероприятий.
Диссертант предлагает и обосновывает собственное решение некоторых спорных вопросов формулирования и применения правовых норм, раскрывает особенности характеристики преступлений, дезорганизующих деятельность ИУ, обеспечивающих изоляцию от общества, предлагает систему специально-криминологических мер, позволяющих усовершенствовать правовые и организационные основы предупреждения преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений.
10 Новизна результатов исследования обеспечивается его методологией
и методикой, а также эмпирическим материалом, на котором основываются научные положения, предложения и выводы исследования, показывающие эффективность применения ст. 321 УК РФ в ее новой редакции (пятилетний опыт ее применения уже дает достаточные основания для таких выводов).
Положения, выносимые на защиту:
Противодействие «лагерному бандитизму» в УИС России осуществлялось постоянно. Исторически сложились три типа воздействия государства на процесс предупреждения и пресечения дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества: репрессивный-внесудебный, уголовно-правовой, уголовно-дисциплинарный.
За 45 лет введения законодательных основ борьбы за действия, дезорганизующие деятельность исправительных учреждений (с 1962 года) они изменялись неоднократно, как по своим конструктивным характеристикам состава преступления, так и по суровости санкций: по УК РСФСР 1960 года за особо тяжкие виды данного деяния предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от 8 до 15 лет или смертная казнь; по УК РФ 1996 года - лишение свободы от пяти до двенадцати лет; в редакции статьи 321 УК РФ 2001 года - существенно смягчена санкция по частям 1 и 2 (до пяти лет лишения свободы и от трех до десяти лет лишения свободы - в редакции закона 1996 года)- Представляется, что подобная гуманизация ответственности за данные деяния не вполне корреспондирует с высокой общественной опасностью и достаточно широким их распространением в УИС, что с нашей точки зрения, обуславливает необходимость усиления характерного воздействия закона.
Имеющиеся иные меры борьбы с данными преступными проявлениями (водворение в штрафные изоляторы, в помещения камерного типа, перевод за злостные нарушения режима содержания в тюрьму) не обеспечивают надеж-
ного порядка отбывания наказания (особенно в части обеспечения безопасности осужденных, персонала или их близких).
Диспозиция ст, 321 УК РФ не содержит (в отличие от редакции УК РФ 1996 г.) термина «нормальная деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества», тем не менее, при рассмотрении данного состава указанное понятие приобретает основополагающее значение и представляет собой установленный законом порядок исполнения и отбывания лишения свободы, обеспечивающий права и законные интересы, личную безопасность осужденных, персонала и их близких, а также исполнение ими возложенных на них нормативными актами обязанностей.
В связи с этим наименование ст. 321 УК РФ представляется неточным, так как ее содержание не связано именно с дезорганизацией. Это, по существу, рудимент прошлого законодательства, в котором речь шла именно о дезорганизации нормальной деятельности указанных учреждений. Более логичным и целесообразным было бы данную статью именовать как «Применение насилия или угроза его применения в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо его близких или осужденного (заключенного)», В этом случае будет необходимо поменять местами ч.1 и 2 ст. 321 УК РФ,
3. За это время существенно был изменен и перечень лиц, на которых осуществлялось посягательство. По УК РСФСР 1960 года, это были осужденные, вставшие на путь исправления, а также персонал УИС (должностные лица, пользующиеся правом применении мер поощрения и взыскания» на дежурных помощников начальников колоний и лиц контролерского состава, а также на иных лиц начальствующего состава исправительно-трудовых учреждений, на военнослужащих внутренних войск, несущих службу по конвоированию, на лиц, осуществляющих в местах лишения свободы общеобразовательное и профессионально-техническое обучение, медицинское обслуживание, руководство производственной деятельностью осужденных) По УК
12 РФ 1996 года потерпевшими стали признаваться уже категории осужденных
лишь бы угроза применения насилия или его реальное наступление обусловливались целью воспрепятствовать их исправлению или местью за содействие администрации, а также сотрудники мест лишения свободы и мест содержания под стражей, В 2001 году в статье 321 УК РФ в качестве потерпевших были включены и близкие сотрудников. Подобное расширение круга потерпевших представляется правомерным, хотя цель воспрепятствования исправлению осужденного требует законодательной расшифровки, исключающей субъективное толкование. В этом случае целесообразно было бы ознакомиться лишь с мотивом мести за неукоснительное выполнение возложенных на осужденного обязанностей или за содействие администрации. Такое решение корреспондировалось бы с мотивом мести в отношении сотрудников ( или их близких) в связи с выполнением своей служебной деятельности, что позволяло бы иметь четкое представление о составе преступления, предусмотренного статьей 321 УК РФ,
Объективные признаки преступления, предусмотренного ст. 321 УК РФ, выражаются в применении насилия (угрозы такого насилия), направленного на недопущение реализации осужденным или представителем администрации учреждения прав, обязанностей и требований, регламентированных УИК РФ, федеральными законами «О содержании под стражей, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» и другими нормативными актами.
Содержание диспозиции ст. 321 УК РФ подразумевает наличие специального субъекта, к которому относятся: задержанные в порядке ст. 91 УПК РФ, заключенные под стражу в соответствии со ст. 108 УПК РФ и осужденные к лишению свободы, отбывающие наказание в ИУ. В случае высказывания угроз или применения насилия, не опасного для жизни или здоровья, совершенных иными субъектами, но по заданию (указанию) указанных лиц, ответствен-
13 ность должна наступать по правилам соучастия, предусмотренным ст. 34 и 35
УК РФ, где организатором выступает осужденный (заключенный), а исполнителем - субъект, высказавший угрозу или применивший насилие. Но если последнего используют «в темную» (например, по заказу, найму), то в этом случае, по нашему мнению, исполнитель должен нести ответствешюстъ лишь за те действия, которые он совершил, а не по статье 321 УК РФ1.
Сотрудники мест лишения свободы или мест содержания под стражей лишь в своей части могут быть отнесены собственно к представителям власти (согласно применению к статье 318 УК РФ). Поэтому сохранение статьи 321 УК РФ в качестве самостоятельного состава преступления (особенно в предложенной нами редакции) не вызывает сомнения. Значительная часть персонала УИС (учителя, медицинские работники, инженерно-технический персонал и многие другие категории работников) собственно к сотрудникам (особенно аттестованных) не относятся. Но в связи со спецификой выполняемых ими функций и постоянного общения с категорией людей, обладающими повышенной криминогенной опасностью, требует наличия специальной правовой защиты от возможных посягательств. Эффективность такой защиты во многом зависит от четкости формулирования ее законодательных основ.
Анализ лиц, совершивших преступление, предусмотренное статьей 321 УК РФ, позволяет выделить три типа преступников:
Первый тип - характеризующиеся наличием ярко выраженной антиобщественной установки, отражающей устойчивую приверженность к преступной субкультуре;
Второй тип - отрицательно характеризующиеся осужденные, но без ярко выраженной антиобщественной установки и влияния идейной основы преступного мира;
Этот вопрос нуждается в самостоятельном и более детальном исследовании, поэтому данное утверждение должно рассматриваться, как одно иї возможных решений сложной проблемы.
Третий тип — ситуационный, характеризует в основном случайных преступников, которые до совершения преступления ранее имели положительную либо нейтральную установку, а само насильственное посягательство совершили впервые при неадекватной реакции на поведение потерпевшего или воздействие неблагоприятной внешней среды.
Выделение указанных типов преступников необходимо для организации профилактического воздействия, а также для принятия решений о видах и строгости возможных мер ответственности. Практика показывает, что строгие меры уголовной ответственности в основном применяются к первому типу преступников, а в отношении остальных ограничиваются в основном системой мер дисциплинарного воздействия.
8. Криминологический «портрет» лиц, совершивших дезорганизующие действия в местах лишения свободы по нашим данным, выглядит следующим образом: возраст в диапазоне 20-24 лет; как правило, отсутствует семья; имеют полное среднее и среднее образование; неоднократно судимые (включая предыдущие судимости, не связанные с лишением свободы); отбывают наказание на общем и строгом режиме; характеризуются наличием ярко выраженной антиобщественной установкой, отражающей устойчивую приверженность к так называемым «воровским традициям» или стремлением к соблюдению этих традиций; основная масса имеют возбудимую психику, эмоционально несдержанные не боятся уголовного преследования.
То есть, эти лица представляют повышенную общественную опасность, на них не действует обычная система воздействия проводимого в УИС процесса воспитания, они требуют особого к себе подхода, включающего в себя не просто разнообразные методы воспитания, но и сугубо профилактические мероприятия особого характера. История борьбы с лагерным бандитизмом в УИС России богатая. Это не только усиленные меры безопасности (водворение в помещения камерного типа и единые помещения камерного типа, перевод на тюремный режим и т.п.), и размещение таких осужденных в локаль-
15 ньк профилактических зонах или участках (такой опыт имелся в 70 - 80-ые
годы прошлого столетия) и многое другое.
В этой связи было бы целесообразно вернуться к вопросу о восстановлении в УК РФ нормы, об ответственности осужденных за злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения, которая действовала с 1983 по 1996 год и в целом себя не плохо зарекомендовала, существенно повлияв на снижение уровня «лагерного бандитизма»,
9. Система мер предупреждения дезорганизации правопорядка в местах лишения свободы основана: а) на исследовании причинного комплекса, детерминирующего высокую латентность правонарушений, направленных на дезорганизацию нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества; б) изучение проблем виктимности сотрудников УИС; в) анализе вопросов специальной правовой защиты лиц от преступных посягательств.
Теоретическая значимость исследования заключается в комплексном исследовании уголовно-правовых и криминологических проблем борьбы с дезорганизацией деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, в условиях действия нового уголовного законодательства, активного реформирования УИС и особенно мер организационного характера, что создает дополнительный потенциал дальнейшего развития уголовного права и криминологии.
Практическая значимость диссертационного исследовании определяется возможностью применения разработанных теоретических положений, выводов, рекомендаций и предложений в практической деятельности, осуществляемой администрацией исправительных учреждений ФСИН России, а также при совершенствовании правовых основ функционирования УИС по борьбе с так называемым «лагерным бандитизмом». Материалы исследования могут быть использованы в учебных заведениях МВД и Минюста России по курсам «Уголовное право», «Криминология», «Уголовно-исполнительное
право» и на курсах повышения квалификации и переподготовки сотрудников правоохранительных органов, а также при подготовке учебной и учебно-методической литературы.
Апробация результатов исследования и внедрение их в практику. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре уголовного права и криминологии Вологодского института права и экономики Федеральной службы исполнения наказаний. Основные и наиболее значимые для практики положения работы изложены автором в 6 публикациях. Отдельные проблемы обсуждались в рамках межведомственной научно-практической конференции «Русское общество и тюремная реформа XVITI-XXI вв. История и современность» (28 апреля 2004 г., г. Санкт-Петербург); межведомственной научно-практической конференции «Права человека в пенитенциарной практике современной России» (26 мая 2005 г., г. Псков); Всероссийской научно-практической конференции «Правоохранительная деятельность в Псковской области: история и современность» (17 апреля 2006 г., г. Псков); научно-практической конференции «Правоохранительная деятельность в Псковской области: история и современность» (18 апреля 2005 г., г, Псков).
Структура работы* Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих в себя семь параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложения.
История возникновения и развития ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества
Уголовно-исполнительное законодательство имеет своими целями исправление осужденных и предупреждение совершения преступлений, как осужденными, так и иными лицами1.
Эффективность работы уголовно-исполнительной системы во многом зависит от строгого соблюдения осужденными установленных правил поведения, безусловного выполнения ими всех законных требований, которые предъявляет к ним администрация мест отбывания наказаний.
Любые умышленные преступления, совершаемые осужденными в местах лишения свободы, содержат в себе деструктивное для этих мест начало, что свидетельствует о высокой общественной опасности таких деяний.
Возможность существования пенитенциарной преступности, несмотря на усилия администрации, в исправительных учреждениях предопределена повышенной опасностью злостных правонарушителей из среды лишенных свободы и неизбежным присущим сообществу людей, находящихся в изоляции, социально-психологическим явлением - криминальной субкультурой. Наиболее частыми ее проявлениями выступают умышленное применение насилия в отношении сотрудника учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, принуждение иных осужденных к восприятию традиций и обычаев, сложившихся в криминальной среде, подчинение влиянию криминальных группировок и «авторитетов».
Для эффективного противодействия антисоциальной направленности осужденных, наряду с уже известными методами уголовно-правового воздействия, необходимы новые, более эффективные пути борьбы и профилактики действий, дезорганизующих деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
В первые годы советской власти в отношении осужденных, нарушавших установленный в исправительных учреждениях порядок и противодействовавших администрации мест отбывания наказаний, применялось продление сроков лишения свободы. Подобный порядок был предусмотрен Временной инструкцией «О лишении свободы как мере наказания и о порядке отбывания такового», утвержденной Постановлением НКЮ РСФСР от 23 июля 1918 г}
Однако, как писал М. Исаев, до окончания Гражданской войны в советской системе карательные меры лишения свободы не могли играть большой роли. В борьбе с наиболее опасными преступными проявлениями, включая лагерный бандитизм, на первый план выдвигалась высшая мера наказания - расстрел, как в целях общего, так и специального предупреждения преступлений ,
В то же время обеспечению нормальной деятельности мест заключения способствовали различные нормы уголовного права, предусматривавшие повышенную ответственность рецидивистов и устанавливавшие строгое наказание за посягательство на работников пенитенциарных учреждений. Начиная с 1919 г. в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР (ст. 12) отмечалось о повышенной опасности рецидива в исправительных учреждениях3.
Еще более определенно решался рассматриваемый вопрос в Положении об общих местах заключения, утвержденном Постановлением НКЮ РСФСР от 15 ноября 1920 г., в котором была предусмотрена мера воздействия в виде продления срока заключения к лицам, упорно нарушающим трудовой порядок 26 марта 1928 г. ВЦИК и СНК РСФСР в Постановлении «О карательной политике и состоянии мест заключения» поручили НКЮ и НКВД внести в Совет народных комиссаров проект закона, вводящий в Исправительно-трудовой кодекс РСФСР право соответствующих органов ставить перед судом вопрос о необходимости продления срока лишения свободы или применения новых мер социальной защиты в отношении лиц, не поддающихся исправлению. Однако это предложение не было реализовано.
С 1930-х п\ сложилась практика, в соответствии с которой осужденных, допускавших проявления дезорганизации нормальной деятельности мест заключения, отправляли для дальнейшего отбывания наказания на острова Северного Ледовитого океана и в отдаленные северные лагеря (Ухто-печлаг, Норильлаг, Севвостоклаг и отдаленные подразделения Сиблага), но и здесь они часто продолжали вести прежний образ жизни.
Росту бандитизма в лагерях способствовало то обстоятельство, что в жилых зонах в больших количествах хранились запрещенные предметы. Например, только за один обыск на лагерных пунктах Северо-Уральского исправительно-трудового лагеря было изъято 596 ножей, 371 колода игральных карт, 800 топоров, 102,5 литра спиртных напитков . Нередко в конфликтных ситуациях использовались ножи и топоры- В карты играли на деньги, продукты, одежду, обувь, постельные принадлежности и иные вещи, нередко украденные у сотоварищей по лагерю3,
В конце 1936 г, руководство НКВД пришло к выводу, что исправительная система оказалась неэффективной и слабоуправляемой и нуждается не только в реорганизации, но и в укреплении в ней режима содержания.
В августе 1937 г, лагеря получили приказ наркома НКВД СССР Н.И. Ежова, в соответствии с которым требовалось подготовить и рассмотреть в особых совещаниях дела лиц, которые ведут «активную антисоветскую, подрывную и прочую преступную деятельность в данное время». Практически на рассмотрение «троек» были направлены все дела по лицам, занимавшимся в лагерях бандитизмом, грабежами, издевательством над заключенными, совершавшими бандитские действия на транспорте при этапировании. На основании этого приказа было расстреляно по всем лагерям НКВД 30 187 человек, подавляющую часть из которых составляли лидеры организованных преступных групп и их подручные. Самые массовые казни проходили в марте - апреле 1938 г. Другого способа по наведению прядка в лагерях, обузданию уголовно-бандитствуюшего элемента власть просто не видела.
Современное состояние уголовно-правовой ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества
Пенитенциарная преступность - это совокупность преступлений, совершаемых в пенитенциарных учреждениях уголовно-исполнительной системы.
В структуре пенитенциарной преступности особое место занимает дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. С уголовно-правовой точки зрения данную категорию можно рассматривать как в широком, так и в узком смысле.
По сути, любое нарушение внутреннего распорядка и дисциплины в местах лишения свободы в определенной степени влияет на режим работы и вносит дезорганизацию в отдельные структурные звенья учреждения. Буквальное толкование названия нормы позволяет сделать вывод о том, что подобные действия должны вести к дезорганизации деятельности не отдельных звеньев, а их значительного большинства или всего учреждения в целом,
А.И. Алексеев отмечает, что рассматриваемое преступление может быть совершено только осужденным к лишению свободы1. Однако высказанное утверждение нуждается в некотором уточнении2.
Преступная деятельность лиц, не обладающих специальным статусом осужденного, продуцируется иными, не характерными для мест лишения свободы криминогенными факторами.
Криминология как наука предопределяет необходимость установления объективных причинно-следственных связей между протекающими процессами. При этом отдельные причины находятся в непосредственно изучаемом статистическом поле криминологической науки.
Преступления, совершаемые среди осужденных, представляют собой разновидность уголовного рецидива, В трудах современных авторов отражается важность криминологаческого рассмотрения указанной проблемы. Так, А.П Некрасов вводит в обращение понятия пенитенциарной преступности и пенитенциарного рецидива1.
В криминологии выделяют следующие виды рецидивной преступности: 1) неоднократное совершение преступлений лицами, чья преступная деятельность оставалась без надлежащего реагирования правоохранительных органов; 2) повторное совершение преступления лицами, находящимися под следствием или судом; 3) повторное совершение преступления лицами, которым за совершение преступления назначено наказание, не связанное с лишением свободы; 4) совершение преступлений в местах лишения свободы; 5) совершение преступлений после исполнения наказания.
Среди основных признаков рецидивной преступности следует выделять: - категории ранее совершенного (совершенных) и вновь совершенного преступлений (ст. 15 УК РФ); - число, характер и юридический статус на момент совершения нового преступления имеющихся у лица судимостей (ч, 4 ст. 18, ст. 86 УК РФ); - факт осуждения к реальному лишению свободы, то есть осуждения к лишению свободы, когда назначенное наказание не постановлялось считаться условным (ч. 1 ст. 73 УК РФ) или по назначенному наказанию не предоставлялась отсрочка отбывания наказания (ч. 1 ст. 82 УК РФ).
Анализ рецидивной преступности в исправительных колониях позволяет выделить в ее структуре три группы наиболее распространенных преступлений: а) против личности, б) против общественной безопасности и общественного порядка, в) против правосудия и порядка управления»
Следует учитывать, что «уголовно наказуемые деяния в данном случае совершаются непосредственно в процессе исполнения наказания за ранее совершенные преступления в условиях изоляции осужденных, усиленного надзора за ними, что свидетельствует об упорном игнорировании уголовно-правовых запретов»2. Таким образом, существует ряд преступлений, которые могут совершаться только осужденными к лишению свободы, например: 1) побег из места лишения свободы (ст. 313 УК РФ); 2) уклонение от отбывания лишения свободы (ст. 314 УК РФ); 3) дезорганизация деятельности исправительных учреждений (ст. 321 УК РФ).
К признакам нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, можно отнести: а) соблюдение режима содержания осужденных; б) возможность привлечения осужденных к общественно полезному труду, получения образования и профессиональной подготовки; в) проведение воспитательной работы и общественного воздействия в отношении осужденных .
На основании изложенного можно сделать вывод, что под нормальным функционированием учреждений уголовно-исполнительной системы следует понимать установленный законом порядок исполнения и отбывания лишения
свободы, обеспечивающий права и законные интересы, личную безопасность осужденных и персонала (и их близких), а также исполнение ими возложенных на них нормативными актами обязанностей.
Преступные деяния, дезорганизующие нормальную деятельность исправительных учреждений, являются в своей совокупности составной частью пенитенциарной преступности, а именно преступности среди осужденных к лишению свободы, так как на данный момент они детерминированы общими, характерными для данного вида преступности специфическими криминогенными факторами.
Наиболее характерной чертой криминальной ситуации в России в 2001-2006 гг. является заметный рост числа преступлений, которые или прямо заключаются в применении физического либо психического насилия, или практически бывают связаны с таким насилием, или ориентированы на его применение. В исследуемый период данные деяния в общей сложности составляли от 30 до 35 % всех зарегистрированных в исправительных учреждениях преступлений. Удельный вес выявленных лиц, совершивших эти преступления, колебался в пределах 31-39 % ,
Одной из основных причин современного состояния насильственной преступности в учреящениях УИС является недостаточное использование в качестве меры предупреждения тяжкой насильственной преступности норм Уголовного кодекса Российской Федерации с так называемой двойной превенцией, среди которых особенно значимы ст. 110 «Доведение до самоубийства», ст. 117 «Истязание», ст. 130 «Оскорбление», ч. 3 ст. 212 «Массовые беспорядки», ст. 222 «Незаконные приобретение» передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств», ст. 22S «Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов», ст. 119 «Угроза убийством іти причинением тяжкого вреда здоровью», ч. 1, 2 ст. 115 «Умышленное причинение легкого вреда здоровью», ст. 116 «Побои», ст. 132 «Насильственные действия сексуального характера», ст. 213 «Хулиганство», ст. 223 «Незаконное изготовление оружия», ч. 1, 2 ст. 321 «Дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества» Уголовного кодекса Российской Федерации.
Совершению преступления, предусмотренного ст. 321 УК РФ, нередко предшествует учинение одним и тем же осужденным не одного, а двух и более преступлений, ответственность за которые предусмотрена статьями УК РФ, отнесенными к обозначенной группе. Так, при изучении СВ. Назаровым уголовных и личных дел осужденных относительно совершаемых ими действий, дезорганизующих работу мест лишения свободы, было выявлено, что 38 % из них составляют случаи совершения хулиганства; 23 - умышленного причинения различной тяжести вреда здоровью; 29 - высказывания угрозы; 10 % - незаконного изготовления огнестрельного или холодного оружия либо предметов, используемых в этом качестве.
Детерминирующие факторы совершения дезорганизации в местах лишения свободы
В 1960-х гг. советская криминология определялась как «наука о состоянии, динамике, причинах преступности, методах, путях и средствах ее предупреждения.,.»1. Указание только на причины вызывало критику. Н.А. Стручков писал, что «преступность лишь в главном, в основном, в конечном итоге обусловлена определенными причинами. Между тем действие этих причин зависит от целого ряда обстоятельств...» . На основании действия этих причин существует «кондиционалистический» («условный») подход, который изучает совокупность обстоятельств, при которых имело место следствие3. Полная причина обусловливается взаимодействием всех событий, при наличии последних рождается следствие. Таким образом, полная причина включает в себя взаимодействие всей совокупности причин - главных и второстепенных, внутренних и внешних, объективных и субъективных.
Причинность рассматривается как одна из форм универсального взаимодействия, как один из видов детерминации, означающий только генетическую, производящую связь, В процессе изучения раскрывается то, из чего произошло данное явление, как протекал процесс его порождения, устанавливается факт связи между породившим и порожденным.
Преступные деяния, дезорганизующие нормальную деятельность исправительных учреждений, на данный момент детерминированы общими специфическими криминогенными факторами, характерными для данного вида преступности.
Статистическая связь заключается в изменении характера распределения одного фактора в зависимости от изменения другого. Частным случаем статистической связи является корреляционная зависимость. В этом случае за основу берется среднее значение фактора, явления1.
Связь состояний характеризуется тем, что одно состояние какого-то явлення в данный момент при определенных условиях определяет состояние этого явления в другой момент При изучении конкретного вида преступлений применяется традиционный подход, который характеризуется, прежде всего, внешним силовым воздействием. Он применим при изучении конкретного преступления или отдельных видов преступности. Основными элементами, подлежащими анализу при применении данного подхода, будут являться материальные показатели, выражающиеся в статистических данных, при этом последние должны быть спроецированы через социологическую составляющую.
Из официальной статистики следует, что в 2004 г. по сравнению с 1997 г. общее число зарегистрированных в исправительных учреждениях преступлений уменьшилось на 1182, или в 2,5 раза. Вместе с тем в структуре пенитенциарной преступности наблюдались и некоторые опасные тенденции. Так, на фоне снижения количественных показателей общей регистрируемой преступности в местах лишения свободы с 1997 по 2002 гг. (рост абсолютного числа зарегистрированных преступлений произошел только в 2004 г.) обнаруживается стабильный рост удельного веса насильственных преступлений (с 26,3 до 33,1 %).
В своем докладе директор ФСИН России Ю.И, Калинин на коллегии Минюста России 17 марта 2006 г. обратил внимание, что в последние годы произошли серьезные изменения в криминогенном составе контингента УИС.
Возрастает активность криминальных лидеров в местах лишения свободы и вне их, пытающихся распространять воровские традиции, организовывать и координировать противоправные действия осужденных.
Численность лиц в местах лишения свободы за последний год выросла на 60 тысяч человек. При этом количество осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления достигло 70 %. Около 46 % осужденных отбывают наказание второй раз и более, что свидетельствует об их устойчивой криминальной мотивации и нежелании вести законопослушный образ жизни.
Растет удельный вес преступлений, дезорганизующих деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (с 4,8 % в 2001 г, до 19,98 % в 2006 г,)? одновременно более чем в 1?5 раза возросло количество уголовных дел по фактам совершения дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. На основе данных показателей можно сделать вывод о том, что преступления против правосудия и порядка управления являются наиболее распространенными и содержат признаки криминальїїого насилия. Увеличение доли этих видов насильственных преступлений в общей структуре пенитенциарной преступности свидетельствует о новом этапе обострения криминальной ситуации, значительном увеличении объема совершаемых действий, нарушающих нормальное функционирование мест лишения свободы и содержания под стражей. Данное высказывание подтверждается следующими статистическими данными : по сравнению с 2004 г. рост преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, составил в 2005 г. 190 преступлений, а в 2006 г. - 246.
Наиболее характерной чертой криминологической ситуации в России в 2001-2006 гг. является заметный рост числа преступлений, которые или прямо заключаются в применении физического либо психического насилия, или практически бывают связаны с таким насилием, или ориентированы на его применение. В исследуемый период данные деяния в общей сложности составляли от 30 до 35 % всех зарегистрированных преступлений.
Динамика пенитенциарной преступности в 1997-2006 гг. характеризуется резкими скачками абсолютного числа зарегистрированных преступлений.
За период с 1997 по 2006 г. установлено, что насильственные преступления с учетом побегов с применением насилия составляют треть (33,1 %) от всего массива преступлений, совершаемых в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы.
Анализ динамики зарегистрированной пенитенциарной преступности за указанный период убедительно показал, что при снижении абсолютных показателей состояния пенитенциарной преступности в два раза и общего уровня пенитенциарного рецидива, осужденных к лишению свободы в три раза одновременно более чем в 1,5 раза возросло количество уголовных дел по фактам совершения дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию осужденных от общества.
Увеличение доли этого вида насильственных преступлений в общей структуре пенитенциарной преступности свидетельствует о иовом этапе обострения криминогенной обстановки в пенитенциарных учреждениях, значительном увеличении объема совершаемых действий, нарушающих нормальное функционирование мест лишения свободы и содержания под стражей.
Криминологическая характеристика субъекта дезорганизации деятельности в местах лишения свободы
В понятии «человек» воплощено неразрывное единство разных сторон его существа: социальной и биологической, В понятии «личность» фиксируются только социальные признаки. Личность - это «социальное лицо человека», то, кем он стал в процессе социального развития, формирования и деятельности в обществе. Таким образом, при употреблении понятия «личность преступника» следует иметь в виду именно социальные характеристики человека, совершившего преступление.
По мнению В.П. Емельянова, «только определенный состав экономических, идеологических, социальных, биологических факторов дает реакцию, называемую преступлением... причина преступности - это синтез различных явлений социального и биологического свойства,..» #
Известно влияние на разных специалистов идей Фрейда и его последователей2. 3. Фрейд различал Оно, сознательное Я и сверх-Я как нечто, находящееся над человеком: идеалы общества, социальные нормы и т. п. - все то, с кем человек вынужден считаться. Оно - природное, генетическое начало в человеке, совокупность двух основополагающих инстинктов: самосохранения, в том числе сексуальности, и разрушения. Инстинкт разрушения может быть направлен как внутрь (примером тому является совесть или самоубийство), так и вовне (агрессия). Преступления, по Фрейду, совершаются, когда Оно выходит из-под контроля сверх-Я.
Профессор Колумбийского университета Д. Абрахамсен, используя фрейдовскую концепцию, вывел следующую формулу преступления: преступление — (преступные устремления, заложенные в Оно + криминогенная ситуация): контролирующие способности сверх-Я1.
Криминологическая ситуация - это совокупность обстоятельств, включающих этап формирования личности преступника, как бы он ни был отдален от события преступления (личностно-формирующую ситуацию), пред-криминальную (жизненную) ситуацию, непосредственно предшествующую преступлению, само преступление (криминальную ситуацию), а также посткриминальную ситуацию, рассматриваемых как единый причинно связанный процесс .
Таким образом, криминологическая ситуация включает в себя: а) обстоятельства формирования личности преступника; б) ситуацию, в которой формируется конкретное намерение и (или) создается реальная обстановка, способствующая совершению преступления; в) само преступление; г) ситуацию после преступления.
Ситуация, предшествующая преступлению, может быть как кратковременной, так и сравнительно длительной (от нескольких секунд до нескольких лет), причем потерпевший от преступления может «вступить» в ситуацию на самых отдаленных этапах или, наоборот, непосредственно предшествующих преступлению.
Криминологическая ситуация охватывает все обстоятельства, относящиеся к конкретному преступлению, причем формирование личности преступника не исключается из нее и рассматривается как этап (и одновременно составной элемент), предшествующий преступлению ситуации (предкрими-нальная обстановка).
Наиболее распространенным в криминологии является выделение 6 групп признаков: I) социально-демографические признаки; 2) уголовно-правовые признаки; 3) социальные проявления в разных сферах жизнедеятельности, или социальные связи; 4) нравственные свойства; 5) психологические признаки; 6) физиологические (биологические) характеристики, В тех или иных сочетаниях они встречаются в работах различных авторов: Ю.М. Антоняна, П.С. Дагеля, Н.С. Лейкиной, А.Б. Сахарова, Б.С. Волкова и др.
При этом следует учитывать специфику социального сообщества, выраженную его искусственным характером, принудительным порядком формирования. Корпоративная мораль, преобладающая в среде осужденных, отказывает в поддержке официальным законам и поэтому способствует развитию неформального нормативного регулирования. Но неформальные нормы, как и официальные, нуждаются в принуждении, поэтому сообщество испытывает потребность в наличии силы, способной осуществить насилие в принуждении всех его членов к соблюдению общепризнанных корпоративных правил и норм поведения.
Изоляция от общества как непременное условие лишения свободы предусматривает жесткое ограничение в удовлетворении жизненно важных потребностей осужденного.
Вся сфера деятельности лишенного свободы находится под контролем администрации ИУ, которая, согласно требованиям закона, осуществляет строгое нормирование доступа осужденного к их благам. Отсутствие у осужденных возможности самостоятельного изменения условий изоляции, удовлетворения возникающих потребностей обусловливает у них стремление к неформальному перераспределению материальных благ внутри сообщества, что играет первостепенную роль в формировании личностных установок.
Исходя из существующего подхода к изучению личности преступника, можно определить, что основными элементами, характеризующими формирование его личности, являются:
- количественный и качественный состав спецконтингента, находящегося в условиях изоляции;
- уголовно-правовые признаки преступления, предусмотренного ст. 321 УК РФ (при этом первостепенное значение принимает содержание объективной стороны преступления);
- специфические условия социальных проявлений и социальных связей субъекта преступления в условиях жесткой регламентации правоотношений, установленных уголовно-исполнительным законодательством;
- изначально сложившаяся психологическая характеристика лица, ранее совершавшего преступление;
- физиологические (биологические) потребности, удовлетворение которых остается невозможным при существующей строгой регламентации поведенческой деятельности.
Учитывая, что при анализе ближайших к преступлению причинных цепочек и комплексов допустимо ограничение только социологическими, социально-психологическими и этико-правовыми исследованиями, личность преступника изучается одновременно в двух аспектах; с одной стороны, как объект социальных связей и влияний (основным методом сбора информации выступает анкетирование с последующим системным анализом), с другой -как субъект, способный к активной деятельности (основными показателями, характеризующими деятельность лица, являются статистические данные, рассматривающие количественный, качественный состав среды формирования личности, проявления деятельности лица и т. п.).
![Уголовно-правовое регулирование ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества [ст. 321 УК РФ]: состояние и перспективы совершенствования](/i/i/4502/360169.png "Уголовно-правовое регулирование ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества [ст. 321 УК РФ]: состояние и перспективы совершенствования Демина Олеся Александровна")
