Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Независимость суда и процессуальная самостоятельность лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование 20
1. Понятие и социально-правовая природа независимости суда и процессуальной самостоятельности лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование 20
2. Международно-правовые основания уголовно-правовой защиты независимости суда и процессуальной самостоятельности лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование 50
3. Конституционные основания уголовно-правовой зашиты независимости суда и процессуальной самостоятельности лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование в отечественном законодательстве 57
Глава II. Эволюция средств уголовно-правового обеспечения независимости суда и процессуальной самостоятельности лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование 75
1. Уголовная ответственность за вмешательство в законную деятельность суда и органов, осуществляющих уголовное преследование, в истории Древней Руси и дореюлюционной России 75
2. Советское уголовное законодательство об ответственности за вмешательство в законную деятельность суда и органов, осуществляющих уголовное преследование 86
3. Современное состояние и перспективы дальнейшего развития отечественного законодательства, обеспечивающего независимость суда и процессуальную самостоятельность лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование 98
Глава III. Угаловно-правовая характеристика отдельных составов протиюправного вмешательства в деятельность суда и органов, осуществляющих уголовное преследование 129
1. Воспрепятствование осуществлению правосудия и предварительного расследования - основной состав противоправного вмешательства в деятельность суда и органов, осуществляющих уголовное преследование 129
2. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование 146
3. Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или произюдством предварительного расследования 157
4. Неуважение к суду. 184
5. Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя 1 96
Заключение. 206
Библиография 224
Приложения 242
- Понятие и социально-правовая природа независимости суда и процессуальной самостоятельности лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование
- Международно-правовые основания уголовно-правовой защиты независимости суда и процессуальной самостоятельности лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование
- Уголовная ответственность за вмешательство в законную деятельность суда и органов, осуществляющих уголовное преследование, в истории Древней Руси и дореюлюционной России
- Воспрепятствование осуществлению правосудия и предварительного расследования - основной состав противоправного вмешательства в деятельность суда и органов, осуществляющих уголовное преследование
Введение к работе
Общая характеристика работы.
Актуальность исследования. Многие негативнее явления, порождающие и обусловливающие гфеступность, юпши в структуру нового российского общества, вызвав небывало высокий уровень преступности в стране, качественное ухудшение ее структуры и устойчивые тенденции по негативному изменению ее количественных и качественных характеристик. Одновременно растет число нарушений прав и свобод российских граждан, число их жалоб в правоохранительные органы России и Европейский Суд.
Становление демократического правового государства в Российской Федерации потребовало зашиты наших граждан от любых нарушений, создания такой системы институтов государственной власти и такой системы профилактики правонарушений, которая бы гарантировала соблюдение основных прав и свобод человека и гражданина, их восстановление в случаях совершения тех или иных гтраюнарушающих деяний, возмещение причиненного ими вреда.
В решении этих архисложных проблем особая надежда возлагается на реформирование системы власти, создание самсістоятельной и независимой судебной власти и новой системы прагюохранительных органов, ядро которой составляют суды, на основе Концепции судебной реформы в Российской Федерации 1991 г.
Основные принципы, касающиеся независимости судебных органов, принятые на Седьмом Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с фаюнарушителями (Милан, 26 августа - 6 сентября 1985 г.) и одобренные ГА ООН (резолюция 40/1461), требуют, «чтобы судебные органы решали переданные им дела беспристрастно, на основе фактов и в соответствии с законом, без каких-либо ограничений, неправомерного влияния, побуждения, давления, угрозы или
вмешательства, прямого или косвенного вмешательства с чьей бы то ни было стороны и по каким бы то ни было причинам» (ст. 2).
Согласно ст. 24 Руководящих принципов в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового международного экономического порядка, «правовые системы, включая уголовное правосудие, должны... обеспечивать независимость от личных и групповых интересов при отправлении судебных или квазисудебных функций..., а также предусматривать эффективное уголовное судопроизводство...»
Независимость судебных органов в соответствии со ст. 1 Основных принципов гарантируется государством и закрепляется в конституции или законах страны.
Ст. 120 Конституции РФ закрепляет независимость судебной власти и подчинение судей только Конституции РФ и федеральным законам. Этот принцип закрепляется и раскрывается в Федеральном конституционном законе «О судебной системе Российской Федерации» 1996 г., ряде других федеральных законов, Федеральном законе «О статусе судей в Российской Федерации», кодифицированном процессуальном законодательстве страны (например, в ст. 8 ГПК РФ, ст. 5 АПК РФ).
Независимому и авторитетному суду нужна независимая и авторитетная прокуратура, с)существляющая уголовное преследование и надзор за процессуально самостоятельными и авторитетными следователями и дознавателями.
Согласно принципу «независимости от полиции, судебной системы, правительства (исполнительной власти)», на котором базируется прокуратуры стран, входящих в Совет Европы, сформулирован на его Венской конференции (1993 г.), прокуратура должна осуществлять свои полномочия независимо от других органов государственной власти, общественных объединений и партий.
По Конституции РФ 1993 г. российская прокуратура является независимой и централизованной (ст. 129). В соответствии с ч. 2 ст. 4 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» 1995 г. органы прокуратуры при осуществлении ими своих полномочий независимы от органов государственной власти всех уровней и
ветвей, общественных объединений и подчиняются только действующим на территории РФ законам. Сг. 5 Закона говорит о недопустимости вмешательства в осуществление прокурорского надзора и предварительного расследования путем воздействия в какой-либо форме на прокурора и следователя.
Независимость суда и прокуратуры, процессуальная самостоятельность лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование, является необходимой объективной предпосылкой эффективности такой деятельности. Несмотря на закрепление этого принципа на уровне и конституционного и процессуального законодательства, укрепление его социально-экономических, политических, правовых и иных гарантий, противоправного вмешательства в деятельность суда, органов предварительного следствия весьма распространено и носит в основном латентный характер.
Как показал опрос судей, прокуроров, следователей, судебных приставов и адвокатов1, на вопрос: «Считаете ли Вы распространенными преступные посягательства, предусмотренные»: «а) ст294 УК?» - ответили утвфдительно 68% респондентов; «б) ст. 295 УК?» - утвердительно ответили 62% респондентов; «в) ст. 296 УК?» - утвфдительно ответили 55,5% респондентов; «г) ст. 297 УК?» - утЕ^дительно ответили 50% респондентов; «д) ст. 298 УК?» - утвердительно ответили 60% респондентов.
На контрольный вопрос: «Являются ли такие преступления высоко латентными?» - утвердительно ответили 61,5% респондентоа
Официальная статистика подтверждает латентный характер преступлений, предусмотренных ст. ст. 294-298 УК РФ, показывая лишь незначительное число этих преступлений.
Преступное вмешательстю в деятельность лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование, угрожает причинением вреда таким их благам и интересам,
1 Данный опроса 200 судей, прокуроров, следователей, судебных приставов и адвокатов.
как жизнь, здоровье, телесная неприкосновенность, собственность, честь и достоинство потерпевших,.
Это подтверждает и опрос сотрудников правоохранительных органоа Так, на вопрос: «Часто ли Вы выполняете работу или задания, которые представляют опасность для Вас лично или членов Вашей семьи?» - утвердительно ответили 98,8% респондентов и только 1,2% из числа опрошенных не видят в ней опасность1.
В связи с вмешательством вышестоящих должностных лиц, должностных лиц и должностных лиц других административных учреждений, криминальных элементов, их родственников и т. п. 95,2% опрошенных сотрудников правоохранительных органов заявили, что в результате такого вмешательства им приходилось принимать процессуальные решения, в той или иной мере препятствующие осуществлению правосудия или предварительного расследования.
В этих условиях особую актуальность приобретают уголовно-правовые гарантии независимости судей и лиц, осуществляющих предварительное расследование, которые содержатся в ст. ст. 294-298 УК РФ. Указанная группа уголовно-правовых норм в сегодняшнем своем виде не составляет законченную и совершенную подсистему норм, предусматривающих ответственность за посягательство на интересы правосудия (гл. 31 УК РФ), и нуждается в дальнейшем совершенствовании и оптимизации.
О необходимости совершенствования и оптимизации данных уголовно-правовых норм, а также всей системы норм об ответственности за преступления против правосудия заявили 81,6% опрошенных, из которых с этим согласились: судьи - 82,2%; прокуроры-333%; следователи- 82,1%; судебные приставы-94,2%; адвокаты-66,6%.
Исследованием проблемы преступного противодействия государственной, в том
числе судебной власти, занимались такие известные дореволюционные российские
» ученые-юристы, как Л. С. Белофиц-Котляревский, А. Ф. Бернер, Н. А. Буцковский, М. Ф.
Владимировский-Буданов, В. П Даневский, С. И. Зарудный, А. Ф. Кони, Н. А. Неклюдов,
1 Данные опроса 508 сотрудников правоохранительных органов - судей, прокуроров, следователей и дознавателей.
A. А Пионтковский, С. В. Познышев, Д А Равинский, Д Я Самоквасов, Я Г.
Северский, Н. Д Сергеевский, М. С. Строгович, Н. С. Таганцев, Г. С. Фельдштейн, И. Я
Фойницкий, А П. Чебышев и некоторые другие.
Проблема уголовно-правовой зашиты интересов правосудия и лиц, его осуществляющих и ему содейлвующих, привлекала внимание многих отечественных ученых в советский и пореформенный период, особенно в связи с разработкой Концепции судебной реформы в Российской Федерации 1991 г., ее реализацией и корректировкой. В процессе исследования автор опирался на труды С. Э. Асликяна, В. В. Бабурина, Г. П. Батурова, Ю. С. Безбородова, П Н. Бирюкова, В. А. Блинникова, В. П. Божьева, Н. А. Бутуева, К И. Ветрова, И. С. Власова, Б. В. Волженкина, М. А. Гараниной,
B. Н. Глистина, М. Н. Голоднюк, К. Ф. Гуценко, И. В. Дворянскова, A. R Дэузина, С. В.
Дьякова, В. Ершова, В. М. Жуковского, М. П. Журавлева, Б. В. Здравомыслова, М. А.
Идрисовой, В. Д №анова, П. В. Иванова, Г. В. Игаатенко, В. Ф. Кириченко, Т. В.
Кондрашевой, В. С. Комисарова, Г. JL Кригер, Л. Я Кругликова, В. Н. Кудрявцева, Н Ф.
Кузнецовой, Ю. И. Кулешова, Я. М. Кульберга, В. М. Лебедева, Л. В. Лобановой, М. Д
Лысова, Н. К Ляпунова, В. П Малкова, В. В. Мальцева, Е. Г. Мартынчик, Т. Г.
Маршаковой, А В. Наумова, А. А. Нечепуренко, И. Л Петрухина, О. И. Рабцевич, Н.
Радутной, Б. Т. Разгильдиева, ILL С. Рашковской, В. А. Ржевской, Р. А. Сабитова, А. Б.
Сахарова, Б. В. Сидорова, А Я Сухарева, И М. Тяжковой, И. В. Федорова, В. С.
Фельдблюм, М X. Хабибуллина, R М Чепурнова, К М. Черных, А И Чучаева, С. М.
Юдушкина С. А Яковлевой, С. С. Яценко и др.
Труды перечисленных и некоторых других авторов сыграли большую роль в развитии теории и практики борьбы с преступными пссягательствами на интересы правосудия и оказали существенное влияние на формирование ссіответствующих норм отечественного уголовного и процессуального законодательства. Однако комплексного исследования социально-политической и нравственно-правовой природы посягательств на независимость суда и процессуальную самостоятельность лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование, в целях воспрепятствования их законной
деятельности, действующего механизма уголовно-правовой защиты судей, присяжных и арбитражных заседателей, прокуроров, следователей, дознавателей на основе общепризнанных принципов и норм международного права, Конституции РФ, действующего отечественного уголовного и иного законодательства, с учетом истории его становления и развития, с использованием сюсаветствуюших норм зарубежного уголовного законодательства, в нашей уголовно-правовой науке не проводилось. Несовершенство исследуемых норм уголовного законодательства мешает его практическому применению, во многом способствуя вытеснению исследуемых видов преступлений против правосудия в латентную преступность.
Основной целью настоящего исследования является системный теоретико-прикладной анализ уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за вмешательство в законную деятельность суда и органов предварительного расследования путем противоправного воздействия на лиц, ссуществляющих правосудие и уголовное преследование, и использование результатов такого анализа для разработки научно-обоснованных рекомендаций по совершенствованию и дальнейшей оптимизации этих норм.
Средством достижения указанной цели служило решение следующих задач:
рассмотрение правосудия в собственном или узком смысле и уголовного преследования как самостоятельных, но тесно взаимосвязанных объектов уголовно-правоюй защиты;
проведение историко-правового исследования уголовного законодательства России об ответственности за вмешательство в деятельность судебных органов и органов предварительного расследования и посягательство на лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование;
- исследование группы норм, предусматривающих спветственность за
указанные преступления в действующем уголовном законодательстве Российской
Федерации, как подсистемы норм, предусматривающих спветственность за
преступления против правосудия;
- определение и обоснование в качестве группового и группового и основного
непосредственного объекта этих преступлений принципа независимости судей и
процессуальной самостоятельности лиц, осуществляющих уголовное преследование;
- раскрытие социально-политической и нравственно-правовой природы
исследуемых преступлений;
- общая характеристика преступлений, предусмотренных ст. ст. 294-298 УК
РФ, проведение сравнительного анализа общего (ст. 294 УК) и специальных составов (ст.
ст. 295-298 УК) преступлений, посягающих на независимость судей и процессуальную
самостоятельность лиц, осуществляющих уголовное преследование;
выработка рекомендаций по дальнейшей дифференциации уголовной ответственности и наказания за эти преступления;
определение места и роли исследуемых уголовно-правовых норм в структуре норм, обеспечивающих уголовно-правовую защиту интересов правосудия;
- изучение норм международного и зарубежного уголовного законодательства,
регулирующего вопросы ответственности за вмешательство в законную деятельность
суда и органов предварительного расследования, его сравнительный анализ с
соответствующим национальным законодательством России;
- изучение конституционно-правовьк актов, норм административного,
уголовно-процессуального, иного процессуального и судоустройственного
законодательства России, постановлений Конституционного Суда РФ и Пленума
Верховного Суда РФ, касающихся проблемы исследования;
- анализ научной и учебной литературы по теме исследования;
изучение практики Европейского Суда по правам человека, судебной практики по делам рассматриваемой категории;
проведение опросов лиц, являющихся потенциальными потерпевшими от преступлений, предусмотренных ст. ст. 294-298 УК РФ, с целью получения информации, необходимой для выработки научно-обоснованных рекомендаций по
совершенствованию и дальнейшей оптимизации исследуемого уголовного законодательства.
Основным объектом исследования явились проблемы уголовно-правового обеспечения соблюдения принципа независимости судей, процессуальной самостоятельности лиц ск^ществляющих правосудие и предварительное расследование, и зашиты этих лиц от посягательств, имеющих целью всюпрепятствование их законной деятельности.
Предметом исследования служили:
- законодательство Древней Руси, дореволюционное законодательство России
и советское законодательство, касающееся проблемы исследования;
- действующее уголовное законодательство Российской Федерации,
предусматривающее ответственность за преступления, предусмотренные ст. ст. 294-298
УК РФ, и за другие преступления против правосудия;
современное зарубежное уголовное законодательство об оггветственности за указанные преступления;
международно-правовые акты, устанавливающие принцип независимости судебной власти и стандартные правила осуществления правосудия международными, европейскими и национальными судами, другие нормативные положения, имеющие непосредственное отношение к теме исследования;
нормы конституционного, административного, уголовно-процессуального и иного российского законодательства, необходимые для глубокого комплексного изучения проблемы исследования;
научные публикации и учебная литература по исследуемым вопросам;
практика применения судами ст. ст. 294-298 УК РФ;
- результаты анкетирования судей, судебных приставов, прокуроров,
следователей и адвокатов по исследуемым вопросам;
- Концепция судебной зашиты прав и свобод человека и гражданина и
Концепция судебной реформы в Российской Федерации 1991 г.;
- Модельный уголовный кодекс СНГ.
Методологическую основу исследования составил диалекгико-материалистический метод, являющийся общенаучным методом познания.
В качестве частно-научных методов в работе использовались: формальнологический, системнсклруктурного анализа, историко-правовой, сравнительно-правовой, конкретно-социологический, статистический и некоторые другие.
Методику разработки проблемы составляла совокупность традиционных приемов, используемых в процессе научного исследования.
Теоретической базой настоящего исследования являлись труды ранее перечисленных ученых в области международного и уголовного права, истории права, уголовно-процессуального права, гражданского процессуального и арбитражного процессуального права, исследования в области философии, социологии, конституционного, административного и гражданского права и др. В процессе работы над диссертацией использовалась необходимая справочная литература.
Нормативную основу исследования образуют памятники права Древней Руси, российского уголовного права до 1917 г., уголовное законодательство советского периода, Уголовный кодекс РФ 19% г., нормы международного, конституционного, уголовно-процессуального, гражданского процессуального, арбитражного процессуального и административного права, законодательство о судебной системе и судьях РФ, направленные на защиту судей и процессуальной самостоятельности лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование, соответствующее уголовное законодательство зарубежных стран.
Эмпирической базой исследования являются данные о состоянии, структуре и динамике преступлений, предусмотренных ст. ст. 294-298 УК РФ, и других преступлений против правосудия за 1997- 2002 г. г., совершенных в Российской Федерации и Республике Татарстан, а также данные анонимных опросов 508 (анкета ф. №1) и 200 (анкета ф. №2) судей, прокуроров, следователей, дознавателей, судебных приставов и адвокатов. Используются также материалы архивных уголовных дел
исследуемой категории. Сказанное определяет достоверность и научную обоснованность выводов и рекомендаций, сделанных по результатам исследования. Научная новизна и положения, выносимые на защиту.
.Диссертация - первое комплексное исследование независимости судей и процессуальной самостоятельности лиц, осуществляющих уголовное преследование, как группоюго и основного непосредственного объекта преступлений, посягающих на этот осноюполагающий принцип правосудия, его места и роли в системе общественных отношений, составляющих интересы правосудия, как видового объекта преступлений, предусмотренных га. 31УК РФ, и самих норм об ответственности за преступное вмешательство в деятельность суда и органов уголовного преследования. В ней на основе системного подхода и анализа отечественного уголовного, судоустройственного, процессуального и административного законодательства, Конституции РФ, международно-правовых актов, зарубежного уголовного законодательства, юридической, философской и справочной литературы с позиции юридической техники выдвигаются и обосновываются рекомендации, направленные на совершенствование названых уголовно-правовых норм, дальнейшую дифференциацию уголовной ответственности за указанные преступления, формулируются новые редакции ст. ст. 294-298 УК РФ.
В диссертации особое внимание обращается на спорные вопросы, возникающие в юридической науке и судебной практике при решении вопросов уголовной ответственности за преступное вмешательство в деятельность лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование.
Из общего комплекса положений и выводов, которые обосновываются в диссертации, на защиту выносятся следующие:
1. Судебная власть в Российской Федерации является независимой от законодательной и исполнительной властей, общественных объединений и партий и проявляет себя лишь в процессе осуществления правосудия.
2. Правосудие осуществляется всеми судами, входящими в единую
систему судебных органов России, в форме конституционного, гражданского,
уголовного и административного судопроизводства. Следовательно:
а) правосудие в собственном или узком смысле завершается с окончанием
соответствующей формы судопроизводства, не включающего как предварительное
расследование по уголовному делу, так и исполнение соответствующего судебного акта
(приговора, решения и т. п.) Поэтому посягательстю на лиц, непосредственно не
осуществляющих судогфоизводство по делам и спорам, есть посягательство на
интересы правосудия, а не на само правосудие. Учитывая это обстоятельство,
полагали бы правильно определить название гл. 31 УК РФ - «Преступления против
интересов правосудия»;
б) потерпевшими от преступного вмешательства в деятельность лиц,
осуществляющих правосудие, могут быть не только судьи федеральных судебных
органов общей юрисдикции, но и члены Конституционного Суда РФ,
конституционных (уставных) судов регионов России, арбитражные и мировые
судьи, присяжные и арбитражные заседатели, близкие указанных лиц
3. Независимость судей является производной от независимости судебной
власти (судебных органов) и носит не личностный, а профессиональный или
статусный и в этом смысле персональный характер. Ее наличие - необходимая
предпосылка осуществления правосудия, справедливого судебного разбирательства и
вынесения правосудного решения по делу или спору. Исходя из этого, независимость
судей занимает особое место в иерархии ценностей, составляющих объект
уголовно-правовой защиты от посягательств на интересы правосудия. Поэтому
законодатель помещает группу норм, предусматривающих ответственность за
преступное вмешательство в деятельность суда и органов, гадействующих правосудию,
в начале гл. 31 УК РФ.
4. Только прямое или косвенное воздействие на лиц, непосредственно
осуществляющих правосудие, в результате такого вмешательства способно нарушить
принцип независимости судей и помешать осуществлению ими правосудия. Вследствие этого законодатель должен выделить из ст. ст. 294-298 УК РФ составы посягательств на лиц, содействующих правосудию или исполняющих судебные решения, в отдельную группу уголовно-правовых норм, оставив в указанных статьях лишь составы вмешательства путем воздействия на судей, присяжных или арбитражных заседателей в целях гюспрегатствовании их законной деятельности по осуществлению правосудия или из мести за такую деятельность.
Предварительное расследование - составная часть уголовного преследования, осуществляемого стороной обвинения, которое на стадии судебного судопроизводства по уголовным делам продолжается в форме поддержания государственного обвинения. Законность и обоснованность такого обвинения обеспечивает в суде государственный обвинитель - самостоятельный участник уголовного судопроизводства со стороны обвинения (п. 6 ст. 5, ч. 4 ст. 37, ст. 246 УПК РФ). Он и его деятельность на этой стадии уголовного преследования также нуждаются в особой уголовно-правовой защите, что должно найти свое отражение в новых редакциях ст. ст. 294-298 УК РФ.
Прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, их процессуальная самостоятельность и авторитет нуждаются и в уголовно-правовой защите от оскорбления в связи с их законной деятельностью по осуществлению предварительного расследования и поддержанием государственного обвинения в суде, что следовало бы отразить в ст. 297 УК РФ.
7. Не любое (по закону - «в какой бы то ни было форме») вмешательство, в
том числе в форме просьб, уговоров, совета и т. п., в деятельность судей, присяжных или
арбитражных заседателей (ч. 1 ст. 294 УК РФ), прокурора, следователя или лица,
производящего дознание (ч. 2 ст. 294 УК РФ), в целях воспрепятствования ее
осуществлению, а лишь такое, которое осуществляется в форме противоправного
воздействия в отношении указанных лиц и их близких должно стать объектом
уголовно-правовой защиты. Угрозы применения насилия, уничтожения или
повреждения их имущества, распространения о них сведений, способных причинить существенный вред их правам или законным интересам, обмана, подкупа, либо организации пикетирования здания суда или здания (помещения), в котором проходит судебное заседание, и т. п., - следовало бы признать уголовно-наказуемым деянием.
8. Ст. ст. 294-298 УК РФ в части стветственности за преступное
вмешательство в деятельность лиц, осуществляющих правосудие или уголовное
преследование, содержат группу (подсистему в рамках гл. 31) норм, в которой
положения, предусмотренные ч. ч. 1 и 2 ст. 294 УК РФ, обрисовывают основной состав
посягательств на независимость суда и прокуратуры, процессуальную
самостоятельность органов предварительного расследования, а остальные -
квалифицированные составы этих преступлений. Логика последовательной
дифференциации уголовной ответственности за данный вид преступных
посягательств диктует необходимость проведения ее с учетом характера и степени
опасности форм противоправного воздействия на потерпевших, степени
возможного влияния на них для достижения противоправной цели и факта
наличия результатов вмешательства в их законную деятельность.
9. При установлении уголовной огеетстгенности за все формы преступных
посягательств на лиц, осуществляющих правосудие или уголовное преследование,
законодателю следовало бы включить в составы этих посягательств, в том числе те, что
предусмотрены ст. ст. 297 и 298 УК РФ, и в названия этих статей указание о том, что
они совершаются в связи с законной деятельностью потерпевших, и тем самым
направлены на причинение вреда независимости и авторитету органов уголовного
преследования. Такой вред может быть причинен не только в связи с рассмотрением
или расследованием конкретных дел указанными лицами, но и по причине
враждебного к ним отношения как лицам занимающимся такой деятельностью.
10. Формулируются новые редакции ст. ст. 294-298 УК РФ с названиями,
оптимально отражающими содержание ссотгзетствующих статей: «Вмешательство в
деятельность суда или органов, ск^тцествляющих уголовное преследование, в целях
воспрепятсгвования их законной деятельности» - ст. 294 УК РФ в 4-х частях; «Посягательстю на жизнь лица, осуществляющего правосудие или уголовное преследование, в связи с его законной деятельностью» — ст. 295 УК РФ в 2-х частях; «Насильственные действия в отношении лиц, осуществляющих правосудие или уголовное преследование, в целях воспрепятствования их законной деятельности - ст. 296 УК РФ в 5 (вариант - 4-х) частях; «Оскорбление лица, сюуществляющего правосудие или уголовное преследование, в связи с его законной деятельностью» - ст. 297 УК РФ в 3-х частях; «Клевета в отношении лиц, осуществляющих правосудие или уголовное преследование, в связи с их законной деятельностью» - ст. 298 УК РСФСР в 4-х частях.
11. В диссертации сформулированы определения понятий правосудия и независимости судей, соответственно, как видового и группового (основного непосредственного) объектов преступлений, составляющих различные виды уголовно-наказуемого вмешательства в деятельность лиц, осуществляющих правосудие или уголовное преследование.
Сделаны и ряд других предложений и выводов, приведены обстоятельные аргументы в их обоснование и в обоснование позиции автора в спорных вопросах, имеющих важное значение в юридической науке.
Теоретическая и практическая значимость диссертации.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно посвящено комплексному изучению проблемы уголовно-правовых гарантий независимости судебных органов и прокуратуры, процессуальной самостоятельности органов предварительного расследования, уголовно-правовой защите благ и законных интересов лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование, от посягательств в связи с их законной деятельностью. Это первая диссертация, где на монографическом уровне проведено исследование актуальных вопросов, находящихся на стыке науки уголовного права и таких наук, как международное, конституционное, уголовно-процессуальное, гражданское процессуальное, арбитражное процессуальное и
административное право, имеющих важное методологическое значение для глубокой социальной и нравственно-правовой оценки судебно-правовой реформы в Российской Федерации, оценки того, как осуществляется имплементация международно-правовых норм, касающихся независимости судебных органов и прокуратуры, в национальное законодательство России насколько оправданы и эффективны уголовно-правовые гарантии независимости этих органов.
Материалы диссертации могут быть использованы для формулирования и обоснования ряда положений, направленных на корректировку Концепции судебной реформы в Российской Федерации 1991 г. Результаты исследования, содержащиеся в диссертации положения и рекомендации можно также использовать для дальнейшей разработки данной проблемы и дальнейшего анализа и разработки проблем уголовно-правового обеспечения независимости судебных органов, сбалансированного учета возможностей и интересов этих органов, прокуратуры и других правоохранительных органов в процессе их правоохранительной и правозащитной деятельности, а также других смежных проблем.
Практическая значимость исследования определяется: а) сформулированными корректными предложениями по совершенствованию законодательства; б) рекомендациями судебной практике по квалификации преступлений, предусмотренных ст. ст. 294-298 УК РФ, и уголовно-правовой оценке других посягательств в отношении лиц, ссуществляющих правосудие и уголовное преследование, и лиц, содействующих правосудию; в) возможностью использования его результатов при подготовке постановления Пленума Верховного Суда РФ по применению законодательства об ответственности за преступления против правосудия или преступления в отношении представителей государственной власти; г) использованием материалов диссертации в учебном процессе при изучении курса уголовного права и спецкурса или спецсеминара «Преступления против интересов правосудия».
Апробация результатов исследования. Основные выводы и предложения, сделанные в результате проведенного исследования прошли апробацию в процессе обсуждений на научно-методологическом семинаре и заседаниях кафедры уголовного права и криминологии Казанского государственного университета, где была подготовлена диссертация. Основные положения диссертации нашли отражения в пяти научных статьях и докладывались на региональной научно-практической конференции «Идеология и практика реформирования уголовного правосудия» (Казань, 24-25 марта 2003 г.) Материалы диссертационного исследования были также использованы при подготовке (в соавт.) монографической работы <<Огвегственность за преступное вмешательство в деятельность лиц, осуществляющих ііравосудие и уголовное преследование», изданной в Казани в 2004 г.
Положения и выводы диссертации апробированы при проведении семинаров по уголовному праву, уголовному процессу и курсу <<Правоохранительньіе органы» со студентами юридического факультета Казанского государственного университета (февраль-май 2003 г.)
Структура диссертации состоит из введения, трех глав, включающих одиннадцать параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
Понятие и социально-правовая природа независимости суда и процессуальной самостоятельности лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование
Провозглашая Всеобщую декларация прав человека, ГА ООН назвала первоочередной задачей, к выполнению которой должны стремится все народы и государства, «всемерное содействие уважению прав и свобод человека, обеспечению их путем национальных и международных прогрессивных мероприятий, всеобщее и эффективное их признание и осуществление» .
Декларация прав и свобод человека и гражданина, принятая Верховным Советом РСФСР, подтвердила реальное вхождение России в общество цивилизованных государств.
Конституция РФ также провозгласила, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание и соблюдение является обязанностью государства (ст. 2). Согласно ст. 18 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина в России являются непосредственно действующими; они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются государством. В соответствии с той же консгитуционной нормой права и свободы российских граждан обеспечиваются правосудием, которое осуществляется исключительно судебными органами, входящими в систему федеральных и местных судов и действующими в процессуальном порядке, установленном федеральными законами.
Судебная зашита занимает центральное место в системе гтхударственных гарантий прав и свобод каждого человека и гражданина (ст. ст. 45-46 Конституции РФ). Такая зашита — институт конституционного права, представляющий собой правовой механизм реализации обязанности государства обеспечить соблюдение прав и свобод человека и гражданина Закрепление этой обязанносга в Конституции РФ отражает факт присоединения России не только к Всеобщей декларации прав человека 1948 г ноик Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., Международному пакту о гражданских и политических правах 1966 г. и ряду других международных нфмативно-правовых актов и договоров, нормы которых трансформируются в национальное законодательство.
Правосудие есть высшая форма судебной деятельности, обеспечивающая защиту не только прав и свобод человека и гражданина, но и законных интересов других субъектов права, прежде всего тех из них, которые перечислены в ч. 1 ст. 2 УК РФ.
Правосудие определяется как «деятельность судебных органов»1 или деятельность специальных судебных органов - судов». Это особая форма деятельности государства в сфере осуществления судебной власти, протекающей по определенным федеральным законом процессуальным правилам. Поскольку «власть» означает «право и возможность распоряжаться кем-чем-нибудь, подчинять своей воле»3, постольку было бы логически неточным утверждать, что «судебная власть шире правосудия»4. В то же время правильным является утверждение о том, что «правосудие (в узком или собственном смысле), выступая конституционно закрепленной особой формой деятельности государства в сфере осуществления судебной власти в соответствующей процессуальной форме, характеризуется рассмотрением, разрешением гражданских (в том числе арбитражных) и уголовных дел, а также дел об административных правонарушениях». Следует лишь уточить то положение в цитируемой мысли, что правосудие, как правильно утверждает, например, А П Гуляев, «осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства специальной ветвью власти - судебной»2. Согласно ч. 3 ст. 1 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» «судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства)). Исходя из сопоставления этой правовой нормы с другими нормативными положениями Закона и Конслитуции РФ, характфизующими формы реализации судебной власти, можно сделать умозаключение, что судебная власть реализуется лишь в форме правосудия посредством не только гражданского (в том числе арбитражного), административного и уголовного, но и конституционного судопроизводства.
Едва ли можно согласиться с А. И Друзиным, которой, поддерживая мнение А. Бланкенагеля, В. М. Жуйкова и др., полагает, что Конституционный суд РФ и консгитуционньіе (уставные) суды не осуществляют правосудие, а выступают органами конституционного контроля» . «Правосудие» в буквальном смысле означает «правый суд». Но «суд» в одном из смыслов означает «мнение, заключение», а «правый» («правда») - это ох;праведливый, содержащий правду», «не сделавший ошибки, правильно думающий, говорящий, поступающий» . Следовательно, «правый суд» означает «справедливый суд» или «суд, не сделавший ошибки, правильно поступающий», а в нашем случае государственный орган, «дающий правильное или справедливое заключение по делу или спору». Вот почему «правосудие» также означает «справедливое решение дела, спора»3. Или, как определял это понятие Платон, «решение спора о справедливом и несправедливом»4. Если учесть, что «справедливость)) толкуется как «беспристрастие» и как «соответствие истине» , то правосудие можно охарактеризовать как основанную на Конституции РФ и федеральном законе, процессуально регламентированную деятельность всех судов, представляющих судебную власть в Российской Федерации, по объективному и беспристрастному рассмотрению конституционных, гражданских, арбитражных, уголовных и административных дел, а также в порядке иного судопроизводства, предусмотренного федеральным законодательством6, направленную на вынесение по ним законного и справедливого решения (определения, постановления, приговора и т. п.)
Международно-правовые основания уголовно-правовой защиты независимости суда и процессуальной самостоятельности лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование
Независимость суда (судей) - это общепризнанный международно-правовой принцип. Как один из ведущих принципов права, признанных цивилизованными нациями, он в ссогветствии с п. «с» ч. 1 ст. 38 Статуса Международного Суда ООН является источником международного права. Принцип независимости суда (судей) является, в частности, принципом международного уголовного права, «включающего материальные и процессуальный принципьі и нормы», в том числе «нормы, регулирующие организацию и деятельность органов международной уголовной юстиции».
К органам общей компетенции, которые наделены властными полномочиями в сфере борьбы с гіресгупностью на универсальном уровне, относятся Совет Безопасности ООН и в определенной мере Международный Суд ООН Особое место в системе суще(лвующих, создающихся и могущих возникнуть в будущем органов по борьбе с международными преступлениями занимает Международный уголовный суд, гредставляющий собой независимый судебный орган, который не является ни подразделением, ни частью ООН. Совет Безопасности вправе изымать дело из ведения Суда, но Суду не требуется вначале добиваться санкции Совета Безопасности. Право на определение о наличии преступления, подведомственного Суду, принадлежит только Прокурору, а не государствам или Совету Безопасности ООН Это положение Римского Статута заложило основы независимости международного органа правосудия в сфере уголовного судопроизводства.
Международный уголовный суд и международный Суд ООН - два независящих друг от друга судебных органа, компетенция которых может пересекаться, но не совпадает по подведомственным им категориям дел. В систему международных уголовных судов входят также Нюрнбергский, Токийский трибуналы, международные трибуналы ad hoc (например, по Югославии и Руанде).
Согласно ст. ст. 7, 8 и 10 Всеобщей декларации прав человека, ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., ст. 6 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека каждый человек, которому предъявлено обвинение в преступлении, имеет праю на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Передача дел из одного суда в другой может осуществляться лишь в рамках судебной процедуры и при наличии к тому указанных в национальном законодательстве точных оснований (обстоятельств). Запрещается влияние на судей. Указывается на недопустимость пересмотра судебных решений в административном порядке. Предусматривается особый порядок назначения судей, их несменяемость, а также другие средства их правовой защиты.
В целях эффективного содействия благотворному и справедливому развитию с учетом факторов, связанных с правами человека и социальной справедливостью, правовые системы, включая уголовное правосудие, должны, как отмечалось, согласно ст. 24 Рукоюдящих принципов в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового международного экономического порядка «обеспечивать независимость от личных или групповых интересов при отправлении судебных или квазисудебных функций...»
Выполнение судами всего многообразия задач возможно только в условиях, когда судебная власть реально обладает самостоятельностью и независимостью. При этом необходимы политические, организационные, нравственные и правовые гарантии независимости судей. При рассмотрении находящихся в производстве дел и материалов суд должен быть независимым в своей оценке тех или иных юридических фактов от выводов и оценок обвинения и защиты1.
Наиболее полно содержание принципа независимости суда раскрывается в Основных принципах, касающихся независимости судебных органов, принятых седьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями и утвержденных Генеральной Ассамблеей ООН (резолюция 40/146 от 13 декабря 1985 г.).
«Судебные органы, - говориться в ст. 2 Основных принципов, - решают переданные им дела беспристрастно, на основе фактов и в соответствии с законом, без каких-либо ограничений, неправомерного воздействия, побуждения, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного, с чьей бы то ни было стороны и по каким бы то ни было причинам».
Согласно ст. 3 Основных принципов «судебные органы обладают компетенцией в отношении вопросов судебного характера и имеют исключительное право решать, входит ли переданное им дело в их установленную законом компетенцию».
В ст. 4 Основных принципов указывается на недопустимость неправомерного или несанкционированного вмешательства в процесс правосудия с целью добиться пересмотра вынесенных судами решений помимо предусмотренного законом судебного пересмотра или смягчения приговоров, вынесенных судебными органами.
Говоря о праве каждого человека на судебное разбирательство в обычных судах или трибуналах, ст. 5 Основных принципов подчеркивает неправомерность создания «трибуналов, не применяющих установленных должным образом юридических процедур, в целях подмены компетенции обычных судов или судебных органов».
Ст. 6 Основных принципов провозглашает право и обязанность судебных органов обеспечивать справедливое ведение судебного разбирательства и соблюдение прав сторон, что, по мнению разработчиков этого основополагающего международно-правового документа, вытекает из принципа независимости судебных органов.
Уголовная ответственность за вмешательство в законную деятельность суда и органов, осуществляющих уголовное преследование, в истории Древней Руси и дореюлюционной России
На протяжении всей истории развития российского государства в его законодательстве существовали нормы, закрепляющие уголовную ответственность за противоправное воздействие на лиц, осуществляющих судебно-следственные функции. Многие из этих норм содержали в себе признаки преступлений, направленных на воспрепятствование осуществлению правосудия и уголовного преследования, то есть «деяний, совершаемых против лиц, а тцествляющих функции представителя власти в сфере правосудия (посягательства «извне»)...»1
Первые памятники русского права свидетельствуют о том, что особой защитой пользовались «государевы люди», непосредственно осуществляющие правосудие или функции, обеспечивающие его осуществление (лица, следящие за порядком в суде, обеспечивающие вызов сторон в суд, производящие арест и пытку виновных, передающие дела о воровстве в суд, исполняющие судебные решения и т. п.).
Все они состояли на службе у князя, который выполнял функции главного судьи. Как справедливо отмечают И. В. Дворянсков, А И. Друзин и А И. Чучаев, «такая их правовая охрана была обусловлена, скорее, этим обстоятельством, нежели потребностями обеспечения осуществления правосудия. Тем более что последнее было лишь одной из функций княжеской власти». Князь судил главным образом своих вассалов, их родственников и ближайшее окружение, но его юрисдикция могла расттространяться и на широкие массы населения. На местах функции судей выполняли посадники, тысяцкие, наместники князя и назначенные им судьи, одновременно ведавшие полицейскими делами (ГХ-Х в. в.). При таких обстоятельствах, действительно, надо говорить не о заботе государства (или государя) о «справедливом решении спора, дела» (правосудии), а о зашите судами сословных привилегий самого князя, членов его семьи, родственников и вассалов.
Строгой уголовной ответственности подвергались и все лица, которые вмешивались в деятельность церковных судов, выступавших защитниками, прежде всего интересов церкви, ее иерархов, их сословных привилегий. Так, в ст. 38 Краткой редакции Устава князя Ярослава было сказано: «А кто установление мое нарушить, или сьшове мои, или внуци мои, или правнуци мои, или от рода моего кто, или от бояр кто, а порушать ряд мои и вступятся в суды митрополичьи, что есть дал митрополиту и церкви и писконьям по всем градам, по правилам святых отець судивие, казнити по закону» .
В соответствии со ст. 5 Новгородской судной грамоты было недопустимо вмешиваться в судебное производство, «сбивать с суда» тех, кто осуществлял правосудие.
За самовольное и насильственное вторжение в судебное помещение, за нанесение ударов «подвернику» согласно ст. 58 Псковской судной грамоты предусматривалось наказание в виде заключения в колодки4 и штрафа в пользу князя в размере 1 рубля и «подвернику» в размере 10 денег5.
Таким образом, уже в эпоху .Древней Руси складывались нормы, обеспечивающие уголовно-правовыми средствами безопасность и авторитет лиц, осуществляющих судопроизводство, защиту их процессуальной деятельности от любого внешнего вмешательства.
Постепенно на Руси шел процесс становления «вотчинных» судов над зависимым населением», но при этом, как видно из ст. 78 Русской Правды, запрещалось мучить «огнищанина» «без княжья слова».
Процессуальный порядок судебного разбирательства предполагал наличие таких процедур, как испытание раскаленным железом, пьпки при недостатке свидетелей, судебный поединок («поле»)1 и др. В соответствии со ст. 68 Судебника 1497 г. поединок («поле») должен был проходить в отсутствие «опришных»2, которым запрещалось гірисутствовать при проведении этой судебной процедуры За отказ покинуть место поединка взималась сумма иска и пошлины, а сами провинившиеся подлежали преданию великокняжескому суду как соучастники преступления или как злоумышленники, препятствующие правосудию.
К данному периоду относится появление «недельщика» - специального должностного лица, в функции которого входило осуществление вызова сторон в суд, арест и пытка лиц, обвинявшихся в преступлении. Неделыцик являлся в некотором смысле прообразом современных должностных лиц, занимающихся произюдством предварительного расследования. Он подчинялся суду, решением которого предоставлялся истцу для помощи в отыскании ответчика и обеспечении его явки. Жалование недельщик получал от заинтересованной стороны, что практически исключало его беспристрастность.
В Судебнике 1550 г. возрастает количество правовых норм, направленных на защиту жизни и здоровья, чести и достоинства субъектов, занимающихся судопроизводством. Согласно ст. 13 Судебника 1550 г. посторонние лица, находившиеся на месте судебного поединка и отказывавшиеся это место покинуть, подвергались тюремному заключению.
Анализируя отечественные уголовно-правовые нормы, регулирующие взаимоотношение субъектов судопроизводства в ГХ-XVI веках, можно заметить постепенное повышение социальной значимости уголовно-правовой защиты интересов правосудия и лиц, его ск тдествляющих, некоторое расширение уголовно-правовых гарантий их деятельности при отправлении своих судебных функций, заметное движение к формированию судебной деятельности как специфической государственной службы, становление устойчивой структуры субъектов судопроизводства.
Соборное Уложение 1649 г. увеличило количество норм, предусматривающих уголовную ответственность за посягательства на лиц, вовлеченных в процессуальные отношения, на их жизнь, здоровье, честь и достоинство. Прослеживается тенденция к объединению в одной главе норм, предусматривающих ответственность за преступления против правосудия. Глава 10 Соборного Уложения («О суде») регламентирует уголовную отгзетственность за такого рода деяния, в том числе за посягательства на правосудие «извне», то есть со стороны лиц, не обладающих властью в этой сфере. В ст. ст. 105-107 этого кодифицированного правового акта предусматривались самостоятельные составы оскорбления суда и судьи, причинения судье телесных повреждений, убийства судьи. Так, истец и ответчик обязаны были «перед судьями никаких невежливых слов не говорити и меж себя не бранится»1. Наказуема была и угроза причинения вреда при нарушении порядка в суде: «А будет он перед судьями на кого замахнется каким ни буди оружьем, или ножем, а не ранит, и ему за то учинити наказание...» Наказание дифференцировалось в зависимости от характера и тяжести причиненного вреда: за ранение - битье кнутом, за убийство - смертная казнь с выплатой долгов из имущества виновного.
Ст. 105 Соборного Уложения признавала право на самозащиту за субъектами судопроизводства: «А будет он перед судьями кому раны учинить, или кого убьет до смерти, бороняся от себя, для того, что тот, кого он ранит или убьет, сам его пред судьями напередь учал бити, а скажут про то судьи, и такова никакою казнию не казнити, потому что он то учинил, бороняся от себя».
Согласно ст. 106 Соборного Уложения посягательство на судью каралось особенно строго, поскольку он признавался символом правосудия. Так, если «кто чем зашибет или ранит» (причинит ему телесные повреждения) или оскорбит его, того «казнить, отсечи рука, да на нем же велеть судье за раны и за обеспечение доправити вьдвое» (возместить ущерб в дюйной сумме оклада судьи). Того, кто убьет судью «в приказе или где ни буди», «самого казнити смертию же, да и с тех же его животов взяти и убитого кабальныя долги».
Воспрепятствование осуществлению правосудия и предварительного расследования - основной состав противоправного вмешательства в деятельность суда и органов, осуществляющих уголовное преследование
В структуре преступлений, посягающих на независимость судей и процессуальную самс ж)ятельность лиц, осуществляющих предварительное расследование, преступление, предусмотренное ч. ч. 1 и 2 ст. 294 УК РФ, занимает особое место, поскольку указанные уголовно-правовые нормы содержат основной состав противоправного вмешательства в деятельность органов, осуществляющих правосудие и уголовное преследование. Остальные виды (составы) такого вмешательства, входящие в данную группу преступлений (предусмотренных ч. 3 ст. 294, ст. ст. 295-298 УК РФ), следовало бы рассматривать как квалифицированные виды (составы) этого преступления1.
Вч.ч. 1 и 2 ст.294 УК РФ указываются два относительно самостоятельных, но тесно взаимосвязанных состава противоправного вмешательства в деятельность органов и должностных лиц, осуществляющих правосудие на различных стадиях судопроизюдства. Если ч. 1 ст. 294 УК предусматривает ответственность за вмешательство в деятельность суда, то есть судей, присяжных и арбитражных заседателей на стадии судебного произюдства по конкретному (например, уголовному) делу, или на стадии досудебного произюдства по такому делу при осуществлении полномочий суда, предусмотренных ч. ч. 2 и 3 ст. 29 УПК РФ, то ч. 2 ст. 294 УК предусматривает ответственность за вмешательстю в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание, то есть органов предварительного расследования на стадии досудебного производства по уголовному делу (п. п. 7,8,9,17, 18,31 и 41 ст. 5 УПК РФ). Такая деятельность так или иначе связана с осуществлением правосудия. Правосудие, осуществляемое в первом случае в форме судебного производства по конституционным, гражданским, арбитражным, административным и уголовным делам, а во втором случае в форме досудебного судопроизводства по уголовным делам, и является видовым объектом преступного посягательства, предусмотренного ст. 294 УК РФ1.
Групповым и непосредственным объектом данного преступления является независимость суда и процессуальная самскггоятельность органов предварительного расследования как основополагающего принципа и необходимого условия осуществления правосудия. Вмешательство в законную деятельность суда и органов, осуществляющих предварительное расследование, путем использования непроцессуальных методов воздействия на них - это и есть действие, непосредственно посягающие на независимость судей и заседателей, процессуальную самостоятельность прокурора, следователя и лица, осуществляющего дознание, которая выступает в качестве внешнего (объективного) гаранта правосудия1.
В результате вынесения неправосудного решения, иного процессуального акта могут бьпъ нарушены права и законные интересы граждан или организаций либо законные интересы общества или государства, т. е. иные, помимо интересов правосудия общественные отношения, выступающие в качестве дополнительных объектов данного преступления.
Дополнительным объектом преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 294 УК РФ, являются интересы государственной службы, в том числе службы в органах судебной власти, и службы в органах местного самоуправления по охране прав и законных интересов граждан, авторитет государственной власти.
Потерпевшими от преступлений, предусмотренных ст. 294 УК РФ, являются судьи, присяжные и арбитражные заседатели (ч. ч. 1 и 3), прокурор, следователь и лицо, производящее дознание (ч. ч. 2 и 3), которые становятся жертвами такого посягательства в связи с выполнением своих обязанностей по осуществлению, соответственно, правосудия (в узком смысле слова) или предварительного расследования дела. Говоря о судьях как потерпевших от рассматриваемых преступлений, следует указать на судей всех судебных органов, представляющих судебную власть в Российской Федерации. В силу ст. 12 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» все судьи в нашей стране обладают единым статусом. В соответствии с ч. 3 ст. 1 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» «судьями... являются лица, наделенные в конституционном порядке полномочиями осуществлять правосудие и исполняющие свои обязанности на профессиональной основе».
Полагаем, что в качестве потерпевших от преступления в некоторых случаях могут стать и близкие судье, присяжному заседателю, прокурору, следователю и лицу, производящему дознание лица. «Вмешательство в какой бы ни было форме» в деятельность суда или органов предварительного расследования предполагает и выбор такой формы вмешательства, как воздействие на судей и других лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, связанное с причинением вреда близким им лицам, хотя об этом прямо ничего не сказано в самом законе1.
