Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика преступлений, связанных со служебной или общественной деятельностью потерпевших 15
1. Анализ объективных признаков преступлений, связанных со служебной или общественной деятельностью потерпевших 15
2. Понятие служебной деятельности потерпевшего от преступления 23
3. Понятие выполнения общественного долга потерпевшим от преступления 65
4. Уголовно-правовое содержание понятия «близкие лица» 82
5. Особенности субъективных признаков преступлений, связанных со служебной или общественной деятельностью потерпевших 92
Глава 2. Значение служебного и общественного положения потерпевшего для юридической оценки деяния и назначения наказания 121
1. Служебное и общественное положение потерпевшего как обязательный элемент основного состава преступления 121
2. Служебное и общественное положение потерпевшего как квалифицирующий признак состава преступления 163
3. Влияние служебного и общественного положения потерпевшего для назначения наказания 187
Заключение 199
Список литературы 210
- Анализ объективных признаков преступлений, связанных со служебной или общественной деятельностью потерпевших
- Понятие выполнения общественного долга потерпевшим от преступления
- Служебное и общественное положение потерпевшего как обязательный элемент основного состава преступления
- Служебное и общественное положение потерпевшего как квалифицирующий признак состава преступления
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Уголовная ответственность за посягательства на лиц в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга и их близких предусмотрена различными нормами уголовного закона. Данное обстоятельство неоднократно используется законодателем и включено не только в основной состав некоторых преступлений (ст. 277, 295, 296, 317, 318 УК РФ и др.), но и является квалифицирующим признаком ряда преступных деяний (ст. п. «б» ч.2 ст. 105, п. «а» ч.2 ст. 111, ч.2 ст. 213 УК РФ и т.д.), но также признается отягчающим обстоятельством (п.«ж» чЛ ст.63 УК РФ) и учитывается при назначении наказания при совершении других преступлений.
Подобная множественность норм Особенной части УК РФ, по сути учитывающих в своей конструкции одно и то же обстоятельство, хотя и в различном значении, повышающее общественную опасность деяния и усиливающее ответственность, но во многих случаях имеющее различные характеристики, с одной стороны, дает возможность объективно оценить содеянное виновным, а с другой стороны, неоднозначно толкуется в теории и вызывает затруднения правоприменительного характера.
История отечественного уголовного законодательства свидетельствует о возрастающем внимании законодателя к уголовно-правовой охране лиц, исполняющих свои служебные обязанности или осуществляющих общественную деятельность. Такое внимание обусловлено закономерными процессами развития и нормального существования цивилизованного общества, в котором государство представляет собой управленческий механизм, регулирующий течение процессов жизнедеятельности общества в различных областях. В свою очередь, подобное регулирование осуществляется через отдельных представителей общества, в отношении которых существование рассматриваемых уголовно-правовых норм направлено на предоставление гарантий безопасности их деятельности.
Статистические данные по рассматриваемой группе преступлений, отражают неуклонный рост подобных деяний, что также обусловливает необходимость детальной теоретической проработки некоторых положений закона в целях унификации правоохранительной деятельности в рассматриваемом аспекте и устранения существующих проблем законодательного регулирования.
Все изложенное подтверждает, что углубленный теоретический анализ проблем юридической природы, социальной обусловленности всей совокупности уголовно-правовых норм об ответственности за преступления в отношении лиц и их близких в связи с осуществлением ими служебной деятельности или выполнением общественного долга, а также практики их применения представляются актуальными. Исследование позволит выработать научно обоснованные рекомендации по совершенствованию уголовного закона и разъяснений высшей судебной инстанции относительно практики их применения.
Степень научной разработанности проблемы. Отдельные аспекты проблемы ответственности за преступления против лиц и их близких в связи с осуществлением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга исследовались Л.А. Андреевой, Ю.М. Антоняном, СВ. Бородиным, М.И. Бажановым, Б.С. Волковым, Н.И. Ветровым, П.С. Дагелем, Д.П. Котовым, Э.Ф. Побегайло, В.В. Полухиным, Г.Ф. Поленовым, А.Н. Поповым, А.Р., В.В. Сташисом, И.М. Тяжковой и др.
Некоторые аспекты проблемы были исследованы в диссертациях Л.В. Лобановой (преступления против правосудия), Г.Ф. Поленовым, А.Р. Саруха-няном (преступления против порядка управления), В.В. Полухиным, С.А. Яковлевой (преступления в отношении представителей власти, сотрудников правоохранительных органов), А.И. Стрельниковым (убийство при отягчающих обстоятельствах), Г.К. Бурановым, Л.В. Горбуновой (обстоятельства, отягчающие наказание), С.Н. Тулиным (осуществление лицом служебной деятельности или общественного долга), Т.Ю. Марковой (убийство в связи с осуществлением служебной деятельности или выполнением общественного долга), и др.
Однако перечисленные исследователи рассматривали отдельные аспекты ответственности за преступления против некоторых категорий лиц и их близких в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга или ограничивались анализом однородных групп преступлений и охватывали лишь часть исследуемой темы в рамках анализа отдельных аспектов проблемы, ограниченных определенными рамками (родовым объектом, категорией потерпевших, характером посягательств и др.) Некоторые из этих работ выполнены на основе ранее действовавшего законодательства. Вместе с тем реалии правоохранительной деятельности отражают постоянную потребность в самостоятельном и полном исследовании проблемы, тем более что до настоящего момента комплексного исследования всей совокупности норм об ответственности за преступления против лиц и их близких в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга, во всех ее проявлениях, не проводилось.
Остается спорным и требующим глубокого изучения целый ряд вопросов, связанных с обоснованностью выделения ответственности за преступления против лиц и их близких в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга; социальной обусловленностью существования отдельных норм с формально-материальными составами и их соответствие принципам уголовного права и законодательной техники; проблемами полноты законодательной характеристики объективной стороны составов преступлений; адекватным использованием терминов и понятий, а также их толкованием, а также значением рассматриваемого института для назначения наказания и др. Изложенное выше свидетельствует о явно недостаточной разработанности целого ряда важных аспектов выбранной темы, а также о ее научном и практическом значении.
Цели и задачи исследования. Данная диссертационная работа предусматривает следующие цели:
- определение мотивации и целей преступных посягательств в преступ
лениях против лиц и их близких в связи с исполнением ими своей служебной
деятельности или выполнением общественного долга;
— выявление основных законодательных тенденций в рассматриваемом
аспекте на основе анализа истории развития уголовного законодательства и
практики его применения, а также определение характеристики применяемых
законодателем понятий и терминов, их содержание, обоснованность, точность
воплощения;
- классификация видов преступлений против лиц и их близких в связи с
исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общест
венного долга;
— исследование вопросов учета рассматриваемого отягчающего наказа
ние обстоятельства для назначения наказания;
-разработка предложений по дальнейшему совершенствованию наиболее дискуссионных положений закона и разъяснений высшей судебной инстанции;
— выработка научно обоснованных рекомендаций для совершенствования
уголовно-правовой охраны лиц и их близких от преступных посягательств,
связанных с исполнением ими служебной деятельности или выполнением об
щественного долга, а также формулирование практически значимых рекомен
даций по совершенствованию практики применения разъяснений высшей су
дебной инстанции.
Для достижения поставленных целей представлялось необходимым решение следующих задач:
-анализ истории развития отечественного законодательства в рассматриваемой области и изучение научной разработанности проблем уголовной ответственности за преступления против лиц и их близких в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга;
- анализ обоснованности установления законодателем повышенной уго
ловной ответственности за преступления против лиц в связи с исполнением
7 ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга и их близких;
- детализация характера насилия в диспозициях и в санкциях норм об от
ветственности за преступления против лиц и их близких в связи с исполнением
ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга;
-анализ законодательной регламентации норм, входящих в объект исследования, формулирование выводов и конкретных предложений по наиболее важным и дискуссионным аспектам проблемы на основе проведенного теоретического анализа и полученного эмпирического материала.
Объект и предмет исследования.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, связанные с посягательствами, направленными на лиц и их близких в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга.
Предмет исследования включает в себя:
памятники истории уголовного права;
советское и действующее российское уголовное законодательство;
уголовно-правовые нормы, предусматривающие в совокупности ответственность за посягательства в отношении лиц и их близких в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга;
научные публикации по исследуемым вопросам;
-судебная и следственная практика по делам о преступлениях, предусмотренных п. «б» ч.2 ст. 105, п. «а» ч.2 ст. 111, п. «б» ч.2 ст. 112, п. «б» ч.2 ст. 117, п. «в»ч.З ст. 188, ч.2 ст. 213 и ст. 144, 277, 295, 296, 297, 298, 302, 309, 311, 317, 318, 319, 320, 321 УК РФ, а также обзоры и ведомственные материалы.
Исходя из задач и целей исследования, в его предмет не входят нормы, косвенно относящиеся к уголовно-правовой охране деятельности лиц, исполняющих служебную деятельность или выполняющих общественный долг. К таким нормам можно отнести обстоятельства, исключающие преступность
8 деяния, такие, как необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление и др., имеющие совершенно иную юридическую природу. Это обусловлено темой диссертационного исследования, посвященного исключительно изучению комплекса уголовно-правовых норм об ответственности за преступления против лиц и их близких в связи с исполнением ими служебной деятельности или выполнением общественного долга. Кроме того, институты необходимой обороны и причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, в силу важности, содержания и объема проблем, безусловно, требуют самостоятельного исследования.
Методология и методика исследования. При написании диссертации использованы как общенаучные методы познания, так и частнонаучные: исторический, сравнительно-правовой, лингвистический, логический, конкретно-социологический и др.
Нормативную базу исследования составили памятники русского уголовного права до 1917 г., законодательные акты первых лет Советской власти, Уголовные кодексы РСФСР 1922, 1926, 1960гг., Уголовный кодекс РФ, Конституция РФ и другие действующие законодательные акты Российской Федерации.
В диссертации использованы материалы Пленумов Верховного суда СССР и Верховного Суда Российской Федерации (РСФСР) в части, относящейся к теме исследования.
В качестве эмпирической базы использованы результаты собственного конкретно-социологического исследования, а также данные, полученные и опубликованные другими специалистами:
-материалы 500 уголовных дел, составляющих предмет исследования, рассмотренных в период с 1997 по 2003 г. Московским городским судом, Московским областным судом, а также районными судами г. Москвы;
-данные, полученные в результате опроса 100 сотрудников различных правоохранительных органов;
- материалы опубликованной судебной практики Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР (РФ) (1962-2004гг.).
Научная новизна исследования заключается в том, что данная работа представляет собой первое в современном уголовном праве комплексное исследование всей совокупности положений уголовного законодательства, регламентирующих ответственность за преступления против лиц в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга и их близких. Единая характеристика общественной опасности, общность объекта посягательств и другие факторы свидетельствуют о необходимости проведения именно комплексного исследования совокупности рассматриваемых норм, изучения их юридической природы, социальной обусловленности, соотношения характера посягательств и наступающей ответственности и т.д. Научная новизна определяется также целым рядом вносимых автором предложений, среди которых центральное место принадлежит следующим: отказ от использования в уголовно-правовой характеристике отдельных видов правомерной служебной либо общественной деятельности лица термина "вик-тимность", введение и использование ряда классификационных оснований по анализируемым вопросам (мотив преступления, цель преступления, служебная деятельность, общественный долг и т.д.). Так, автором предлагается следующая классификация действий, относящихся к выполнению общественного долга: а) выполнение специально возложенных обязанностей на общественных началах; б) совершение иных действий по собственной инициативе, при условии их правомерности и общественной пользы; в) совершение общественно полезных действий вследствие выполнения правовой обязанности (потерпевший, свидетель).
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. История отечественного уголовного законодательства позволяет
констатировать, что общественная деятельность лиц как объект уголовно-правовой охраны появилась в законе значительно позже, нежели служебная деятельность. Нормы действующего законодательства в сфере правовой охра-
10 ны лиц и их близких в связи с исполнением ими общественного долга представляется правомерным разделить на три категории: 1) выполнение специально возложенных обязанностей на общественных началах; 2) совершение каких-либо действий по собственной инициативе, при условии их правомерности и общественной пользы; 3) совершение общественно полезных действий вследствие выполнения правовой обязанности.
Представляется обоснованным включение в круг потерпевших не только лиц, непосредственно исполняющих служебные или общественные обязанности, но их близких лиц, поэтому понятие "близкие лица" имеет свое определенное уголовно-правовое значение. Поэтому при установлении содержания круга близких лиц неприменимы нормы уголовно-процессуального законодательства, т.к. область регулирования и цели существования у них различные. В связи с этим необходимо внесение изменений в постановление Пленума Верховного суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)" №1 от 27 января 1999г., в котором сформулировано понятие близких лиц.
В доктрине уголовного права даются различные классификации, в т.ч. классификации мотивов. Так, мотивы преступлений подразделяются как на низменные, так и лишенные низменного содержания. Однако применение данной терминологии недостаточно полно отражает сущность мотивации, составляющей классификационные группы, и не связывается с уголовным правом. В связи с этим предлагается введение новой классификации мотивов преступлений, основанной на их функциональной роли и несущей определенное уголовно-правовое значение: 1) мотивы, отягчающие ответственность; 2) мотивы, смягчающие ответственность; 3) мотивы, не влияющие на степень ответственности. Подобная классификация в равной мере может быть применена и к специальным целям, используемым законодателем для конструирования отдельных норм УК.
4. В конструкции норм п. «б» ч.2 ст. 105, п. «а» ч.2 ст. 111, п. «б» ч.2
ст. 112, п. «б» ч.2 ст. 117 УК законодатель, указывая на связь посягательства с
деятельностью потерпевшего, тем самым предполагает наличие мотива мести
за такую деятельность или наличие специальной цели — воспрепятствования или прекращения служебной деятельности или выполнения общественного долга потерпевшим. В таком случае мотив и цель становятся обязательными признаками субъективной стороны состава преступления. Подобная позиция законодателя только создает сложности при толковании данного термина, поэтому предлагается уточнение его содержания.
Анализ диспозиции ст. 295 УК позволяет констатировать, что в круг потерпевших должны быть включены такие лица, как потерпевший и свидетель, т.к. при совершении посягательств на их жизнь в связи с их участием в предварительном расследовании или рассмотрении дел или материалов в суде вред причиняется основному непосредственному объекту - интересам правосудия. При квалификации данного преступного деяния по общей норме (п. «б» ч.2 ст. 105 УК) должной оценки общественной опасности и причиненного в результате вреда не происходит.
Существование повышенной уголовной ответственности при совершении преступлений в отношении лиц и их близких в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга является социально обоснованным. Наличие подобных норм является уголовно-правовой гарантией защиты лиц, правомерно исполняющих свою служебную деятельность или общественный долг, что положительно влияет (стимулирует) правопослушное, нравственное поведение граждан.
Анализ норм действующего уголовного законодательства свидетельствует о наличии тенденции к интенсификации охраны отдельных объектов, связанных с государственной, общественной и другими видами деятельности, характеризующейся повышенным риском.
Анализ нормы ст. 321 УК показывает, что в ней криминализированы деяния, в первую очередь причиняющие вред системе правосудия, а объединены они фактически по месту совершения преступления - место лишения свободы или место содержания под стражей. Поэтому автором предлагается разделение данной нормы и перенесение части статьи в главу о преступлениях
12 против правосудия. К потерпевшим от преступления, предусмотренного 4.2 ст. 321 УК, могут быть отнесены не только лица, являющиеся сотрудниками уголовно-исполнительной системы и имеющие специальные звания рядового или начальствующего состава, но и вольнонаемные работники учреждений и органов, обеспечивающих изоляцию от общества.
Основанием выделения законодателем отдельных категорий лиц и деятельности, ими выполняемой, в конструкции отдельных специальных норм является совокупность факторов, среди которых автор выделяет следующие: 1) характер объекта посягательств; 2) характер служебной или общественной деятельности потерпевшего, которые объективно повышают опасность осуществления подобной деятельности и образуют "группу риска"; 3) соотношение характера посягательства (объективной стороны), вида общественно полезной деятельности потерпевшего и наступающего вреда от преступного деяния, а в некоторых случаях возможности наступления вреда.
Существование формально-материальных составов, предусмотренных ст. 277, 295, 317 УК, и использование законодателем понятия "посягательство на жизнь", автор считает оправданным. Основываясь на анализе значения указанного понятия, диссертант приходит к выводу, что существование подобных норм является социально обусловленным, основано на ряде взаимосвязанных обстоятельств и указывает на желание законодателя поставить уголовно-правовой запрет, усилить охрану лиц, выполняющих различные виды государственной управленческой деятельности (ст. 295, 317 УК), а также гарантированных конституцией прав и свобод (ст. 277 УК).
В обоснование необходимости отказа от употребления в литературе термина "виктимность" применительно к характеристике правомерной деятельности лиц автор формулирует собственные аргументы, предлагая использовать в этих случаях термин "группа риска", т.к. существует ряд профессий, принадлежность к которым объективно повышает опасность стать потерпевшим, что учитывается законодателем в конструкции отдельных норм. Применять термин "виктимность" следует лишь к характеристике лиц, действующих
13 неправомерно или аморально, и относить его к особенностям отдельной личности, уже ставшей жертвой преступления. Его применение к различным группам лиц, выполняющих важнейшие виды управленческой деятельности, создает оттенок негативности, провоцирующей преступные посягательства, что существенно искажает уголовно-правовое значение сущности подобной деятельности.
12. В главе преступлений против порядка управления, при конструкции ответственности за преступления против лиц и их близких в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга, позиция законодателя представляется недостаточно последовательной, поскольку в диспозициях ст. 318 и 319 УК им используется понятие "представитель власти", а в диспозиции наиболее тяжкого преступного деяния - ст. 317 УК им ограничен круг потерпевших и деятельность, ими выполняемая. Данное положение на практике приводит к квалификации отдельных посягательств в отношении сотрудников правоохранительных органов по общей норме УК (ст. 105). Поэтому автор предлагает изменить редакцию ст. 317 УК и использовать в ней понятие "представитель власти", а деятельность ограничить лишь исполнением служебных обязанностей таких лиц.
Теоретическую и практическую значимость определяет разработанный или скорректированный автором целый ряд теоретических вопросов уголовной ответственности совокупности положений уголовного законодательства, регламентирующих ответственность за преступления против лиц и их близких в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга.
Практическая значимость диссертационного исследования определяется:
-сформулированными конкретными теоретическими предложениями по совершенствованию действующего уголовного законодательства в анализируемой сфере;
-практическими рекомендациями по квалификации преступных деяний, входящих в предмет изучения настоящего исследования;
-сформулированными предложениями по совершенствованию рекомендаций Пленума Верховного суда РФ при применении норм об ответственности за преступления против лиц и их близких в связи с исполнением ими своей служебной деятельности или выполнением общественного долга;
- использованием материалов диссертационного исследования в образовательном процессе по дисциплине "Уголовное право", а также при проведении спецкурсов в высших учебных заведениях.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и уголовного процесса Московского государственного открытого университета, где и проводилось ее обсуждение. Основные положения диссертационного исследования опубликованы в научных статьях и докладывались на конференции (Содержание уголовно-правового понятия "близкие лица". Владивостокский филиал ЮИ МВД России. Владивосток), а также отдельные положения диссертационного исследования прошли апробацию в виде научных сообщений автора на заседаниях кафедры уголовного права и уголовного процесса. Отдельные положения диссертации использованы в учебном процессе при преподавании Общей и Особенной части уголовного права на юридическом факультете Московского государственного открытого университета и Российской академии адвокатуры.
Структура работы обусловлена поставленными целями и задачами, кругом исследуемых вопросов и состоит из введения, двух глав, включающих восемь параграфов, заключения и списка использованных источников.
Анализ объективных признаков преступлений, связанных со служебной или общественной деятельностью потерпевших
Объект преступления — это совокупность общественных отношений, взятых под охрану уголовным правом, против которых направлено посягательство. В обобщенном виде объекты уголовно-правовой охраны перечислены в ст.2 Уголовного кодекса РФ1.
Достаточно глубокая разработка понятия и сущности объекта преступления традиционно характерна для российского (В.Д. Спасович, Н.Д. Сергеевский, А.Ф. Кистяковский, Н.С. Таганцев и др.), а затем советского уголовного права. Справедливости ради необходимо отметить, что в последнее время в доктрине уголовного права встречается иной подход к теории объекта преступления. Один из них принадлежит А.В.Наумову, который считает, что в ряде случаев теория объекта преступления как общественного отношения "не срабатывает" и поэтому возможно возвращение к теории объекта преступления как правового блага.2 Подобную позицию занимал Н.С. Таганцев, который определял преступление как "деяние, посягающее на такой охраняемый нормою интерес жизни, который в данной стране, в данное время признается столь существенным, что государство ввиду недостаточности других мер угрожает посягающему на него наказанием"3.
Однако мы не будем вступать в полемику относительно сущности объекта преступления, т.к. этот вопрос требует проведения отдельного системного исследования, и ограничимся лишь указанием нашей позиции - мы придерживаемся теории объекта преступления как общественного отношения.4 Таким образом, преступление направлено на уничтожение, нарушение или изменение общественных отношений.
Объект преступлений против лиц и их близких в связи с исполнением ими служебной деятельности или выполнением общественного долга имеет важнейшее значение. Значимость объекта посягательства данной категории преступлений усиливается тем, что все без исключения рассматриваемые составы имеют два объекта преступления, т.е. двуобъектны.
Особенности характеристики объекта посягательства в некоторых случаях являются основанием выделения законодателем некоторых видов преступлений. Примером здесь может служить квалифицированное убийство (п. «б» ч.2 ст. 105 УК) и деяние, предусмотренное ст. 295 УК. В первом случае основным непосредственным объектом является жизнь человека, а дополнительным - общественные отношения, обеспечивающие нормальное исполнение служебных обязанностей потерпевшим. Во втором случае общественные отношения, обеспечивающие нормальное исполнение служебных обязанностей потерпевшим, осуществляются в сфере правосудия и подобная область общественных отношений признается законодателем более значимой, причинение вреда которой наносит значительно больший вред, нежели при посягательстве, предусмотренном п. «б» ч.2 ст. 105 УК, вследствие чего деяние образует повышенную общественную опасность. Подобная повышенная общественная опасность обусловлена влиянием или значением правосудия в системе государственного управления. Таким образом, порядок расположения основного и дополнительного непосредственных объектов в указанных преступлениях различен, и во втором случае основным являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов правосудия в широком смысле, а дополнительным выступает жизнь человека. Таким образом, двуобъектный характер группы преступлений против лиц и их близких в связи с исполнением ими служебной деятельности или выполнением общественного долга является их особенностью и выступает в качестве одного из основных механизмов разграничения различных по общественной опасности деяний. Так, общие нормы УК (преступления против личности) в качестве основного непосредственного объекта имеют родовой, т.е. жизнь, здоровье, физическую и психическую неприкосновенность личности (п. «б» ч.2 ст. 105 УК, п. «а» ч.2 ст. 111 УК, п. «б» ч.2 ст. 112 УК, п. «б» ч.2 ст. 117 УК, 129 УК, 130 УК), а общественные отношения, обеспечивающие нормальное исполнение служебных обязанностей потерпевшим выступают, дополнительным непосредственным объектом.
Законодатель, в силу особой значимости такой сферы общественной жизни, как правосудие, конструирует специальные нормы, в которых предусматривает повышенную ответственность за совершенные деяния против органов правосудия при наличии признаков объективной стороны состава преступления, схожих с указанными выше общими нормами. Таким образом, он оценивает повышенную общественную опасность подобных преступных деяний (посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК), угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 296 УК), неуважение к суду (ст. 297 УК), клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава-исполнителя (ст. 298 УК)).
Различия в оценке законодателем значения той или иной служебной либо общественной деятельности в различных областях социальной жизни, а, следовательно, в расположении объекта посягательств (основного или дополнительного) не должны привести к возникновению суждения о различной оценке законодателем жизни или здоровья отдельных категорий лиц. Жизнь человека, бесспорно, самое ценное благо, и его ценность не умаляет положение дополнительного и основного объекта преступления. В данном случае это объясняется не различием в ценности, а, как справедливо отмечает Т.Ю. Маркова, основным объектом рассматриваемых преступлений является не наиболее ценное с точки зрения общественных интересов социальное благо, урон которому причиняется посягательством, а благо, в большей степени определяющее антисоциальную направленность данного деяния.5 Поэтому различие наблюдается не в оценке лица, относящегося к той или иной категории потерпевших, а в оценке вреда общественным отношениям, обеспечивающим нормальное исполнение лицом своих служебных или общественных обязанностей.
Особенности характеристики объекта посягательств в преступлениях против отдельных категорий лиц, а также двуобъектность таких составов преступлений обусловило наличие различных мнений относительно сущности юридической природы этой особенности. Так, А.Р. Сураханян считает, что непосредственный объект посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК) имеет особенное двуединое содержание. Однако мы не можем согласиться с такой позицией. Потому что, на наш взгляд, двуединого содержания здесь нет, а есть наличие двух объектов преступного посягательства, обладающих различными характеристиками, представляющих собой различные сферы общественных отношений. Эта норма (ст. 317 УК) является специальной по отношению к п. «б» ч.2 ст. 105 УК, она расположена в главе о преступлениях против порядка управления, и, следовательно, основным непосредственным объектом являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность в данной области, а жизнь человека выступает в качестве дополнительного непосредственного объекта, что не умаляет ее значимость.
Понятие выполнения общественного долга потерпевшим от преступления
Общественная деятельность потерпевшего является объектом уголовно-правовой охраны. В предыдущем разделе данного исследования анализу была подвергнута служебная деятельность потерпевшего, являющаяся объектом преступных посягательств. Помимо служебной деятельности, уголовный закон охраняет лиц и в связи с иной деятельностью, конечно при условии ее правомерности. Таковой является общественная деятельность.
Проведенный опрос работников правоохранительных органов (суда, прокуратуры, следственных органов) позволил установить, что содержание понятия "выполнение общественного долга" потерпевшим от преступления является не менее сложной задачей для практических работников по сравнению с характеристикой служебной деятельности; 11% респондентов в целом дали верную характеристику, однако отметили, на их взгляд, неудачную формулировку данного понятия, 45% испытывали затруднения в своей практике, ссылаясь на слишком общие формулировки закона, а также на недостаточное раскрытие признаков данного понятия в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ, 29% опрошенных затруднились ответить, 15% ответили, что не сталкивались с такого рода преступлениями. Большинство практических работников (87%) считают необходимым указание признаков этого понятия непосредственно в законе. Полученные данные, по нашему мнению, свидетельствуют о необходимости уточнения рассматриваемого понятия.
Общественная деятельность потерпевшего, в связи с которой виновный посягает на выполняющее ее лицо, также давно является объектом уголовно-правовой охраны, однако в отличие от служебной деятельности она стала рассматриваться в этом качестве значительно позже. Для полного и всестороннего анализа общественной деятельности как объекта уголовно-правовой охраны, на наш взгляд, необходимо обратиться к истории ее возникновения в этом качестве, а также рассмотреть, какими свойствами она обладала, и что понималось под ее выполнением.
В правовых актах первое упоминание об охране лиц в связи с исполнением общественной деятельности появилось в Уголовном уложении 1903 года, в ст. 386 которого регламентировалась ответственность за убийство лица, исполняющего общественную обязанность, при исполнении или по поводу исполнения им таких обязанностей.79 В пояснениях Редакционной комиссии отмечалось, что квалифицированным признавалось всякое убийство лица, исполняющего общественную обязанность, совершенное при исполнении им данных обязанностей или по поводу их исполнения. Необходимо отметить, что данная норма Уложения содержала также такой квалифицирующий признак, как убийство священнослужителя при совершении им службы Божией или духовной требы.81 В соответствии с нынешним законодательством данное обстоятельство расценивается как убийство лица, совершенное в связи с исполнением потерпевшим общественного долга. Но в то время положение церкви, а тем более православной, было иным. Она признавалась одной из ветвей власти. Данное суждение подтверждается положением норм о преступлениях против церкви в структуре Уголовного уложения 1903 года, глава III именовалась: «О бунте против церковной власти и о преступных деяниях против священной особы Императора и членов Императорского дома». Таким образом, введение в Уголовном уложении нормы об ответственности за убийство лица при исполнении им общественной обязанности является началом в развитии уголовной ответственности за такого рода деяния в Российском уголовном праве, но не имеющим практики применения.
Дальнейшие правовые акты уже Советской России в рассматриваемом аспекте существенно отличались от прежних. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. содержал единственную норму, охранявшую лиц в связи с их общественной деятельностью. Это была ст. 134 УК РСФСР об ответственности за воспрепятствование законной деятельности фабзавкомов (месткомов), профсоюзов и их уполномоченных или препятствование исполнению ими их прав. Данная норма содержалась в главе IV «Преступления хозяйственные». Ни какой другой общественной деятельности, являющейся поводом преступных посягательств на потерпевшего, законодательство не предусматривало и УК РСФСР не содержал подобных квалифицирующих признаков за преступления против жизни и здоровья лиц в связи с исполнением ими своей общественной деятельности. Однако, на наш взгляд, такая мотивация преступного деяния, как месть или цель воспрепятствования законной общественной деятельности, входила в содержание понятия совершения убийства из низменных побуждений.84
Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. в данной области никаких изменений не внес. Дальнейшее развитие законодательства в рассматриваемом аспекте произошло в связи с принятием общесоюзного Закона об уголовной ответственности за государственные преступления 1958 года. В конструкции ч. 1 ст. 3 данного закона кроме государственной деятельности потерпевшего была указана и общественная деятельность: «Убийство государственного или общественного деятеля или представителя власти, совершенное в связи с его государственной или общественной деятельностью с целью подрыва или ослабления Советской власти».85 Такая же формулировка применялась в ч.2 ст.З, регламентирующей ответственность за причинение тяжкого телесного повреждения данным лицам, совершенного с такой же целью.
Служебное и общественное положение потерпевшего как обязательный элемент основного состава преступления
Последовательное рассмотрение аспектов исследуемой темы, связанных с анализом значения мотива преступления, сущности служебной деятельности и общественного долга, позволяет перейти к анализу круга вопросов, обусловленных характером влияния служебной или общественной деятельности потерпевших на квалификацию содеянного и назначение наказания.
Предусмотренные законом нормы, составляющие предмет настоящего исследования, можно разделить на три группы: 1) элемент основного состава; 2) квалифицирующий признак; 3) отягчающее наказание обстоятельство. Все они предусматривают ответственность за преступления, совершенные в отношении лица (а иногда и его близких) в связи с исполнением им служебной деятельности или выполнением общественного долга. Таким образом, одно и то же обстоятельство, но с разными характеристиками выполняет различную роль. И здесь возникает вопрос: почему в некоторых случаях законодатель служебное или общественное положение потерпевшего включил в основной состав преступления, либо им сконструирована специальная норма, а в других случаях такое положение потерпевшего является квалифицирующим признаком состава преступления или учитывается при назначении наказания?
Представляется, что подобная позиция законодателя обусловлена рядом факторов. Во-первых, это определяется характером объекта посягательства, который во многих случаях различен. Второй фактор обусловлен влиянием предыдущего, т.е. объекта, который находится в прямой зависимости от ис 122 полняемой потерпевшим деятельности, а также его должностного или общественного положения и представляет конкретные виды служебной или общественной деятельности, которые образуют "группу риска", что находит отражение в законе в виде специальных норм.1 Еще одним обстоятельством, имеющим влияние на законодательное воплощение некоторых специальных норм, по нашему мнению, является соотношение характера посягательства, т.е. содержания объективной стороны с наступающими общественно опасными последствиями, а в некоторых случаях с возможностью наступления таких последствий. Безусловно, все эти элементы имеют значение для правовой оценки преступления и соответственно степени общественной опасности такого преступного деяния, неотделимы друг от друга и каждый из них обусловлен влиянием другого.
Постараемся привести пример, который последовательно продемонстрирует различия в выделенных нами характеристиках той или иной деятельности. Таковым могут служить преступления, предусмотренные п. «б» ч.2 ст. 105 УК и ст. 295 УК. Допустим, что в первом случае совершается умышленное убийство председателя совета директоров коммерческого банка, естественно, в связи с исполнением служебной деятельности, а во втором убийство судьи в связи с осуществлением правосудия.
Первым интересующим нас обстоятельством является объект преступления. В первом случае он обусловлен расположением ст. 105 в УК и им является личность потерпевшего и его жизнь. Дополнительным объектом являются общественные отношения, обеспечивающие данному лицу правомерное исполнение своих служебных обязанностей. Такие служебные либо общественные обязанности могут осуществляться в различных областях профессиональной или общественной деятельности, а необходимые условия квалификации убийства при рассматриваемых обстоятельствах были проанализированы в предыдущих разделах настоящего исследования. Здесь представляется важным ак 123 центировать внимание именно на неограниченности круга охраняемой законом деятельности, следовательно, и лиц, ее исполняющих, что, на наш взгляд, свидетельствует о стремлении законодателя оградить довольно большой круг лиц от посягательств в связи с их правомерной деятельностью путем превентивного усиления уголовной ответственности. Таким образом, рассматриваемое обстоятельство является составной частью дополнительного объекта посягательства.
В преступлении, предусмотренном ст. 295 УК, видовым объектом посягательств являются интересы правосудия, основным непосредственным — его конкретная сфера, а дополнительным выступает жизнь потерпевшего. Таким образом, рассматриваемое обстоятельство является составной частью объекта посягательства данного преступления. Такое различие обусловлено исполнением потерпевшими различных видов (в различных сферах) профессиональной деятельности, при посягательстве на которые вред причиняется различным по значимости объектам.
Однако это не говорит о том, что в случае совершения преступления, предусмотренного ст. 295 УК, такой объект уголовно-правовой охраны, как жизнь человека, расценивается законодателем как менее значимый, чем интересы правосудия. Безусловно, значимость человеческой жизни не уменьшается и не увеличивается в зависимости от исполнения им определенной законом служебной или общественной деятельности или от его должностного или общественного положения. Объект преступления здесь подчеркивает повышенную общественную опасность посягательств на жизнь определенной законом категории лиц, в данном случае непосредственно осуществляющих правосудие, а общественная опасность находится в прямой зависимости от исполняемой потерпевшим деятельности.
Сказанное делает возможным сформулировать вывод, что уголовно-правовое значение исполняемой потерпевшим служебной или общественной деятельности определяется ее значимостью для нормального функционирова 124 ния различных институтов государственной власти и ее звеньев, в свою очередь значимость находится в прямой зависимости от объекта посягательств.
Относительно влияния следующего фактора, т.е. выделения законодателем "групп риска", обусловленных обоюдным влиянием объекта уголовно-правовой охраны и конкретного вида служебной или общественной деятельности, отметим следующее. Повышенная опасность осуществления отдельных видов общественно полезной деятельности бесспорна. К подобным видам относится, например, деятельность сотрудников различных правоохранительных органов, инкассаторов, охранников и т.д. Именно это обстоятельство, т.е. объективно существующая повышенная опасность деятельности в совокупности с различной характеристикой объекта посягательств и оценено соответствующим образом законодателем, и воплощено в конструкции отдельных составов преступлений. Однако, как было отмечено выше, некоторые авторы связывают это явление с виктимностью отдельных категорий лиц. Наша позиция заключается в том, что к подобному уголовно-правовому явлению данный термин неприменим. Для полного и аргументированного обоснования высказанной позиции проведем анализ указанного понятия.
Во-первых, речь идет о криминальной виктимологии, которая представляет собой одно из относительно молодых научных направлений отечествен-ной криминологии, появившихся в начале 70-ых годов прошлого века. Термин "виктимность" введен в научный оборот Л.В. Франком, и в начале своего появления в науке не было единого понимания его содержания. Сам Л.В. Франк понимал его как поведение человека, создающее для него опасность стать жертвой преступления (неосмотрительное, рискованное, легкомысленное, распущенное, провокационное) или "предрасположенность", т.е. состояние лица, в силу социальной роли или статуса также стать жертвой преступления.
Служебное и общественное положение потерпевшего как квалифицирующий признак состава преступления
В предыдущем разделе данного исследования были рассмотрены преступления, где служебная либо общественная деятельность потерпевшего являлись элементом основного состава преступления. В большинстве своем это нормы, предполагающие исполнение потерпевшим ограниченного круга служебной или общественной деятельности. Также большинство из них являются специальными по отношению к общим нормам, либо по отношению друг к другу (например, ст. 295 и 317 УК). Иначе говоря, для охраны многих видов деятельности и лиц, ее выполняющих, законодатель сформулировал специальные нормы, среди которых преобладает служебная деятельность потерпевшего, являющаяся поводом преступных посягательств. Таким образом, предметом анализа настоящего раздела являются общие нормы Особенной части УК либо нормы, которые устанавливают ответственность за отдельные квалифицированные виды преступных деяний, где предусматривается связь посягательств с исполнением лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга.
Основываясь на вышесказанных соображениях, может возникнуть вопрос: почему в некоторых случаях служебное или общественное положение потерпевшего законодатель включил в основной состав преступления либо им сконструирована специальная норма, а в других случаях такое положение потерпевшего является квалифицирующим признаком состава преступления?
Такое положение определяется объектом преступления. Нормы, где служебное или общественное положение потерпевшего является элементом основного состава преступления, в первую очередь посягают на видовой объект определенной группы преступлений и вред причиняется ему, а дополнительным объектом выступают жизнь, здоровье, имущественные интересы личности и т.д. Что в свою очередь подтверждается усилением ответственности за такие деяния.
Различия общих норм от специальных заложены уже в данных терминах. Так первые устанавливают ответственность за посягательства в отношении неопределенного законом круга лиц, в то время как специальные нормы определяют непосредственно конкретных лиц или определяют вид и объем выполняемой ими деятельности. В отношении общих норм, т.е. в отношении соответствующего квалифицирующего признака, закон лишь определяет основные условия, рамки, которым должна отвечать та или иная деятельность лица, ставшая причиной преступного воздействия на потерпевших, как непосредственно исполняющих такую деятельность, так и их близких. В свете сказанного представляет интерес высказывание Т.Ю. Марковой, которая пишет, "Преступление, предусмотренное п. «б» ч.2 ст. 105 УК, совершается в отношении лиц, специально указанных в диспозиции, с целью..., а также по мотивам мести..." . Однако данное суждение содержит принципиально важное неточное определение - "специально указанных в диспозиции". Специально указанных лиц в п. «б» ч.2 ст. 105 УК нет, они есть в специальных нормах ст. 277, 295, 317 УК, рассматриваемый квалифицирующий признак не определяет ни конкретного вида деятельности, ни должностного, общественного, служебного положения лица, он содержит лишь "формулу", которая работает в каждом конкретном случае квалификации содеянного виновным, т.е. лицо или его близкий становятся объектом преступного воздействия из-за правомерного исполнения своих служебных обязанностей или общественного долга. Для определения как правомерности, так и собственно вида деятельности (относится она или нет к рассматриваемому обстоятельству) приходится обращаться к различным законодательным и нормативным актам. Для определения причин посягательства необходимо наличие упомянутых мотива и цели. Таким образом, благодаря на- личию всех признаков состава преступления и определяется квалификация содеянного.
Цели и задачи норм, содержащих квалифицирующий признак, который усиливает ответственность за преступление против лица и его близких в связи с его служебной деятельностью или выполнением общественного долга, несколько другие. В таких случаях на первом месте стоит личность потерпевшего, его жизнь, здоровье и другие блага, а второе место занимает вред, причиняемый общественным отношениям, обеспечивающим безопасное выполнение той законной деятельности, в связи с которой лицо подвергалось преступным посягательствам (преступления против жизни и здоровья). Другим случаям характерен тот же принцип, как и для норм, содержащих это обстоятельство в основном составе преступления, например, ст. 213 и 188 УК. Вред, причиняемый основному непосредственному объекту этого преступления, естественно, первичен, а вред, причиняемый лицам, которые подверглись посягательствам в связи с исполнением ими общественно полезной деятельности (служебной или общественной), признается вторичным.
Группа преступлений, в которых служебная или общественная деятельность потерпевшего является квалифицирующим признаком состава преступления, состоит из следующих преступлений: убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч.2 ст. 105 УК); умышленное причинение тяжкого вреда здоровью в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «а» ч.2 ст. 111 УК); умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч.2 ст. 112 УК); истязание в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч.2 ст. 117 УК); контрабанда с применением насилия к лицу, осуществляющему таможенный контроль (п. «в» ч.З ст. 188 УК); хулиганство, связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка (ч.2 ст. 213 УК).
Статьи 105, 111, 112, 117 УК содержаться в главе о преступлениях против жизни и здоровья, а ст. 188 УК предусматривается в главе о преступлениях в сфере экономической деятельности, ст. 213 УК — в главе о преступлениях против общественной безопасности.
Основанием для уголовно-правовой классификации данных преступлений, представляется, могут служить два различных свойства. Первым является характер исполняемой потерпевшим общественно полезной (служебной или общественной) деятельности, т.е. ее объем, и тогда данные деяния можно разделить на две группы: 1) устанавливающие ответственность за посягательства против лиц в связи с выполнением ими какой-либо законной служебной или общественной деятельности, точно не определенной в законе; 2) устанавливающие ответственность за посягательства против лиц в связи с исполнением определенного законом объема и видов деятельности.
Первая группа состоит из квалифицированных составов преступлений предусмотренных ст. п. «б» ч.2 ст. 105, п. «а» ч.2 ст. 111, п. «б» ч.2 ст. 112, п. «б» ч.2 ст. 117 УК. Вторая группа - ч.2 ст. 213, п. «в» ч.З ст. 188 УК.
Объектом охраны всех норм является как служебная, так и общественная деятельность потерпевшего, за исключением п. «в» ч.З ст. 188 УК, который предполагает исполнение потерпевшим ограниченного круга служебных обязанностей и определенного рода деятельность, а именно лицо, осуществляющее таможенный контроль. Необходимо отметить, что во всех нормах, за исключением ст. 213 и 188 УК, ответственность предусмотрена как за посягательство на самих лиц, исполняющих общественно полезную деятельность, так и на близких им лиц.
