Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Криминологическая характеристика групповой преступности 17
1. Понятие и общественная опасность групповой преступности 17
2. Отражение групповой преступности в уголовно-правовой статистике 69
3. Криминологическая классификация и характеристика преступных групп 82
4. Организованная преступность как особый вид групповой преступности 122
ГЛАВА 2. Детерминанты групповой преступности 143
1. Понятие и классификация детерминант групповой преступности , 143
2. Общесоциальные детерминанты групповой преступности 149
3. Социально-психологические детерминанты групповой преступности 163
4. Психологические детерминанты групповой преступности... 168
ГЛАВА 3. Криминологическое предупреждение групповой преступности 176
1. Понятие и виды криминологического предупреждения групповой преступности 176
2. Общекриминологическое предупреждение групповой преступности 187
3. Специально-криминологическое предупреждение групповой преступности 200
ГЛАВА 4. Уголовно-правовые аспекты групповой преступности 218
1. Уголовно-правовые аспекты группового преступления 218
2. Уголовно-правовые аспекты преступных групп 256
3. Уголовно-правовые аспекты лиц, совершивших групповые преступления 290
Заключение 312
Список использованной литературы 316
Приложения 344
- Понятие и общественная опасность групповой преступности
- Социально-психологические детерминанты групповой преступности
- Специально-криминологическое предупреждение групповой преступности
- Уголовно-правовые аспекты группового преступления
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Приведенные в диссертационном исследовании статистические данные свидетельствуют о том, что преступная активность населения в значительной части выражается в групповых посягательствах. Усложнение социальной практики приводит к возрастанию роли групповой деятельности, что сказывается на тенденции повышения удельного веса групповой преступности в структуре преступности в целом. На этом фоне происходит консолидация преступной среды, увеличивается количество устойчивых преступных групп, которые активно внедряются во все сферы жизни общества, осваивают новые экономические отношения, криминализируют современный социум, создают негативную социальную среду деятельности личности, слабо подверженную влиянию позитивной нормативной системы и позитивной системы социального контроля.
Очевидно, что предупреждение групповой преступности должно соответствовать происходящим в ней изменениям. Между тем, среди мер предупреждения этого вида преступности основная роль до сих пор принадлежит мерам уголовно-правового воздействия. Новое уголовное законодательство значительно совершенствовало институт соучастия в преступлении: уточнило понятия, даваемые в ранее действовавшем УК РСФСР 1960 г., ввело некоторые новые понятия, нормативно закрепило классификацию соучастия на формы, более подробно урегулировало вопрос об основаниях и пределах уголовной ответственности соучастников преступления, отразило специальные вопросы соучастия в преступлении (ответственность соучастников при эксцессе исполнителя и др.). Новый УК РФ в определенной мере коснулся и других уголовно-правовых средств предупреждения групповой преступности, оставив только одну форму прикосновенности к преступлению - заранее не обещанное укрывательство преступлений и закрепив посредственное совершение преступления. Анализ судебной и следственной практики показывает, что новый уголовный закон в определенной мере активизировал преду предительное воздействие на групповую преступность уголовно-правовыми средствами. Однако, имеющиеся недостатки в практике применения уголов % ного закона указывают на то, что многие проблемы нуждаются в дальнейшем научном исследовании. Кроме того, политика предупреждения групповой преступности, основанная только на уголовно-правовых средствах, как показывает действительность последних лет, заметных успехов не принесла. Данное обстоятельство во многом обусловлено ограниченными возможностями уголовно-правового воздействия на преступность, его отставанием от происходящих в ней динамичных процессов. В групповой преступности эти процессы состоят в том, что многие важнейшие виды общественно опасной деятельности преступных групп, направленные на создание необходимых усло- : вий их эффективного функционирования, находятся вне сферы действия уго ловного закона. Причем, чем выше степень организации групповой деятельности, тем меньшую роль в воздействии на нее играет уголовный закон. Узость и недостатки уголовно-правовой политики могут быть существенным образом компенсированы, если дополнить эту политику усилением криминологического воздействия на групповую преступность, способного снизить активность криминалитета в сферах, недоступных для уголовного закона.
а I К уголовно-правовым и криминологическим проблемам предупрежде ния групповой преступности обращались многие исследователи. Однако в науке уголовного права внимание уделялось прежде всего институту соучастия в преступлении (Н.П. Берестовой, Е.В. Благов, Л.Д. Гаухман, В.А. Григорьев, П.И. Гришаев, Н.Г. Иванов, М.И. Ковалев, И.А. Козаченко, А.П. Козлов, Ю.А. Красиков, Г.А. Кригер, П.Ф. Тельнов, А.Н. Трайнин, A.M. Царегородцев, М.А. Шнейдер и др.). Реже изучались иные формы фак тическои совместной преступной деятельности нескольких лиц, оцениваемые уголовным законом как прикосновенность к преступлению (И.А. Бушуев, М.Х. Хабибулин и др.), групповые эксцессы с участием лиц, не подлежащих Ф уголовной ответственности (P.P. Галиакбаров, Р.И. Михеев и др.), деятель ность групповых образований, входящих в объективную сторону конкретного состава преступления (P.P. Галиакбаров).
Криминологические аспекты групповой преступности изучались в основном в рамках других научных проблем, в частности, преступности несовершеннолетних. Результаты исследований в 70-80 г.г. (А.И. Долгова, К.Е. Игошев, Г.М. Миньковский, Л.П. Николаева, Г.М. Попова, Л.А. Рябис, А.И. Чернышев, Г.Г. Шиханцов и др.) были основаны на изучении обычных, нестойких и малочисленных криминогенных и преступных групп несовершеннолетних, которые сравнительно легко поддавались профилактическому воздействию. С конца 80-х г.г. появились исследования, основанные на изучении деятельности устойчивых преступных групп подростково (P.M. Булатов, А.Я. Вилке, И.И. Карпец, B.C. Овчинский, В.В. Панкратов, Л.М. Прозументов, В.Ф. Пирожков, С.Л. Сибиряков, Н.С. Фатхуллин и др.).
Отдельные аспекты деятельности устойчивых преступных групп рассматривались в рамках организованной и профессиональной преступности (А.И. Долгова, Ю.А. Воронин, А.И. Алексеев, Ю.М. Антонян, Л.Д. Гаухман, А.И. Гуров, Н.Ф. Кузнецова, В.В. Лунеев, В.В. Панкратов, В.Д. Пахомов, А.Я. Терешенок, В.А. Номоконов, А.С. Никифоров, Б.С. Никифоров, B.C. Устинов, О.В. Филимонов и др.). Однако работ, непосредственно посвященных криминологическим проблемам групповой преступности, было немного и основаны они были на результатах исследований, предшествовавших переходу нашего общества к рынку (В.В. Баранов, Ю.Д. Блувштейн, Л.Д. Гаухман, А.П. Самонов и др.).
Отдельные исследователи проводили комплексное изучение преступных групп на стыке уголовного права и криминологии (Ф.Г. Бурчак, Д.А. Безбородое, Н.Г. Угрехелидзе и др.), однако это изучение касалось в основном института соучастия в преступлении и больше напоминало применение социологического метода в науке уголовного права.
Таким образом, исследований, целиком посвященных уголовно-правовым и криминологическим аспектам групповой преступности, по-прежнему нет. Указанные обстоятельства обусловили выбор и название темы диссертационного исследования, его цели и задачи, а также научную новизну.
Цели и задачи исследования. Научная цель состояла в создании методологических основ теории групповой преступности как теории среднего уровня. Прикладная цель исследования заключалась в выработке рекомендаций по совершенствованию криминологических и уголовно-правовых средств предупреждения групповой преступности.
Указанные цели определили необходимость решения следующих задач, нашедших свое отражение в содержании работы:
- обобщение, анализ и развитие ряда положений криминологии и науки уголовного права применительно к теме исследования;
- определение понятия групповой преступности;
- обоснование характера и степени общественной опасности групповой преступности;
- криминологическая характеристика основного объекта предупредительного воздействия на групповую преступность - преступных групп;
- рассмотрение детерминант групповой преступности;
- раскрытие криминологических и уголовно-правовых аспектов предупреждения групповой преступности;
- разработка научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию криминологического предупреждения групповой преступности, а также уголовного законодательства и практики его применения в указанной сфере.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются групповая преступность, теория и практика ее предупреждения.
Предмет исследования составляют криминологические и уголовно-правовые аспекты указанной проблемы.
Методология, метод и методика исследования. Автор считает необходимым выделять методологию, метод и методику исследования.
Методологией исследования или его философской основой явилось диалектическое воззрение на групповую преступность, что в данном случае означает использование общенаучных методов познания этого явления, прежде всего системного подхода, который позволил автору обосновать в качестве видового признака групповой преступности совместную преступную деятельность, включение в эту преступность групповых преступлений, лиц, их совершивших, преступных групп, а также наличие и повышенную общественную опасность групповой преступности по сравнению с преступностью лиц, совершающих преступления в одиночку.
Метод исследования составили разработанные в социальных и правовых науках теории среднего уровня, представляющие собой системное объяснение отдельных явлений: малых групп, психологического отчуждения личности, девиантного поведения, конфликта, социального контроля, соучастия в преступлении, организованной преступности, преступности несовершеннолетних и т. д. Теории среднего уровня позволили автору, во-первых, использовать достижения социальных наук (прежде всего понятия и идеи) в исследовании криминологических и уголовно-правовых аспектов групповой преступности. Во-вторых, соединить в своем исследовании его методологию и эмпирические результаты, полученные при использовании частно-научных методов. В-третьих, создавать рабочие гипотезы в ходе исследования, облегчающие целенаправленное изучение групповой преступности.
Методику исследования составили такие частно-научные методы, как статистические и социологические методы, а также метод сравнительного правоведения и логико-языковый метод.
В процессе исследования применялись такие статистические методы, как статистическое наблюдение, группировка и сводка. Статистические ме тоды позволили автору дать характеристику основных количественно •Л,,, ;
качественных показателей зарегистрированной групповой преступности.
Из социологических методов автором применялись беседа, наблюдение, анализ документов, экспертная оценка, эксперимент и социометрия.
В процессе беседы опросу подвергались участники изучаемых нами криминогенных и преступных групп. Респондентам задавались вопросы, которые не затрагивали конкретных совершенных преступлений и участников преступных групп. Эти вопросы касались общей тенденции развития криминальной среды, системы отношений, норм и ценностей в ней, характера отношений с правоохранительными органами и другими институтами общества.
Включенное наблюдение и эксперимент осуществлялись автором в процессе его деятельности по оказанию помощи руководителям предприятий в создании правовых основ криминологической безопасности от преступных групп. Эти методы позволили установить стратегию и тактику легализации криминалитета в экономике, его участие в приватизации и в регулировании хозяйственных отношений. Невключенное наблюдение осуществлялось в процессе непосредственного восприятия автором общения участников криминогенных и преступных групп с сотрудниками правоохранительных органов. Этот метод позволил установить тактические приемы противодействия криминогенных и преступных групп оказываемому на них профилактическому воздействию.
С помощью метода анализа документов изучались российское законодательство и другие нормативно-правовые акты, документы первичной и вторичной статистики, уголовные дела, учетно-профилактические дела на преступные и криминогенные группы несовершеннолетних, учетно-профилактические карточки на участников этих групп, дела оперативного учета на преступные группы, материалы прокурорских и ведомственных проверок деятельности оперативных и следственных подразделений органов внутренних дел, другие документы указанных субъектов, материалы прессы, материалы, отраженные в документально-публицистической литературе, гражданско-правовые договоры, материалы приватизации предприятий. Указанный метод позволил определить социальную направленность изученных нормативно-правовых актов - предупреждение групповой преступности, установить особенности отражения групповой преступности в уголовно-правовой статистике и ее предупреждения, дать криминологическую и уголовно-правовую характеристику этому явлению. В силу открытого характера диссертационного исследования конкретные сведения о групповой преступности, полученные в результате оперативно-розыскной деятельности и отраженные в соответствующих документах, приводились в работе в тех случаях, когда они получили закрепление в открытых источниках (средствах массовой информации, приговорах суда и т. д.).
Метод экспертной оценки выявил компетентное мнение сотрудников правоохранительных органов о состоянии и тенденциях развития групповой преступности.
Метод социометрии как метод исследования межличностных отношений в группах помог получить социограммы изученных преступных групп, графически отражающих ряд их основных свойств: состав, структуру, групповые процессы. Эффективность этого метода является гораздо меньшей, чем при обычных социологических исследованиях, что обусловлено закрытым характером криминальной среды, ограниченной возможностью изучать эту среду в естественном состоянии, отсутствием возможности создать лабораторные условия для ее изучения .
Метод сравнительного правоведения позволил определить аспекты совершенствования отечественного уголовного и иного законодательства в сфере предупреждения групповой преступности через адаптацию к российским условиям зарубежного законодательного опыта.
Логико-языковой метод, основанный на сочетании правил формальной логики и языка, употреблялся для содержательного анализа уголовно-правовых, криминологических и иных терминов.
Теоретическую основу исследования составили специальная литература по уголовному праву, криминологии, уголовно-исполнительному праву, юридической статистике, юридической психологии и криминалистике, а также труды отечественных и зарубежных исследователей по философии, социологии, психологии и педагогике. Содержащиеся в работе выводы и предложения основываются на анализе отечественного и зарубежного законодательства, иных нормативно-правовых актов (в том числе ведомственных нормативно-правовых актов МВД России), а также на анализе постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и России по уголовным делам.
Эмпирическую основу исследования составили:
- опубликованная судебная практика Верховных Судов РСФСР и России по делам о преступлениях, совершенных в соучастии, с 1964 г. по 2000 г.г.;
- обзоры судебной практики Верховных Судов РСФСР и России за период с 1990 по 1999 г. г. в части, касающейся соучастия в преступлении;
- материалы 300 уголовных дел о преступлениях, совершенных в соучастии, рассмотренных судами Татарстана, Дагестана, Алтайского, Красноярского, Ставропольского и Хабаровского краев, Иркутской, Курской, Московской, Ростовской и Томской областей в 1988-2000 г. г., по которым осуждено свыше 2000 человек;
- 200 учетно-профилактических дел на преступные и криминогенные группы несовершеннолетних, 250 учетно-профилактических карточек на их участников, заведенных инспекторами ИДН (ОППН) г.г. Казани, Красноярска, Нижнекамска и Томска в 1988-1998 г.г.;
- 120 дел оперативного учета, заведенных сотрудниками различных оперативно-розыскных подразделений органов внутренних дел на преступные группы в 1992-2000 г.г.;
- статистические данные о состоянии групповой преступности в России и Красноярском крае за 1990-1999 г.г.;
- материалы прокурорских и ведомственных проверок деятельности оперативных и следственных подразделений органов внутренних дел, другие документы указанных субъектов в части, касающейся предупреждения групповой преступности в г.г. Казани, Красноярске, Нижнекамске и Томске в 1988-1999 г.г.;
- действующие в настоящее время документы первичной и вторичной статистики органов внутренних дел и юстиции;
- обзоры Следственного Комитета МВД РФ в части, касающейся практики расследования уголовных дел о преступлениях, совершенных в соучастии;
- 60 гражданско-правовых договоров и материалы приватизации 12 государственных предприятий в части, касающейся попыток криминальных структур легализоваться в экономике, регулировать хозяйственные отношения, а также в части, касающейся создания правовых основ криминологической безопасности предприятий от преступных групп;
- опрос 120 оперативных и следственных сотрудников органов внутренних дел;
- опрос 140 участников преступных групп;
- данные конкретно-социологических исследований и отдельные факты, касающиеся групповой преступности и выделенные автором из документально-публицистической литературы и периодической печати.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в науках уголовного права и криминологии подвергается комплексному исследованию на монографическом уровне групповая преступность как самостоятельный вид преступности, обосновываются ее детерминанты, характеризуются криминологические и уголовно-правовые аспекты ее предупреждения. Сущест 1. венной научной новизной обладают также конкретные положения, выноси- мые на защиту, а именно: Рассмотрение групповой преступности с позиций системного подхода, который позволяет обосновать: групповую преступность как вид преступности; включение в нее в качестве элементов групповых преступлений, лиц, их совершивших, преступных групп; через структуру этих элементов сущностное свойство групповой преступности в виде общественной опасности, которое не сводимо к общественной опасности входящих в нее элементов.
2. Понятие групповой преступности, определяемое как общественно опасное, социальное, относительно-массовое, уголовно-правовое явление, существующее в конкретный промежуток времени на определенной территории и состоящее из групповых преступлений, образующих совместную преступную деятельность, лиц, их совершивших, и преступных групп, образованных на основе совместной преступной деятельности.
3. Рассмотрение общественной опасности групповой преступности в двух аспектах: реализованном и потенциальном. Реализованный аспект общественной опасности групповой преступности состоит в ее существующей способности порождать социально-негативные последствия приспособительного и преобразовательного характера, потенциальный аспект - в ее прецедентное™, то есть в возможности ее дальнейшего существования.
4. Обоснование повышенной общественной опасности групповой преступности по сравнению с общественной опасностью преступности лиц, совершающих преступления в одиночку, тем, что групповая преступность воплощает в себе в снятом виде повышенную общественную опасность входящих в нее элементов, а также тем, что она порождает специфический вид последствий - социально-негативную среду деятельности личности, криминализирующую современный социум.
5. Рассмотрение организованной преступности .как особого вида груп-повой преступности, характеризующего криминальной » организованностью, криминальным предпринимательством, наличием системы защиты от позитивных форм социального контроля, и включающего в себя преступные сообщества и преступные группы, подчиненные, подконтрольные или находящиеся под существенным влиянием преступных сообществ, совокупность преступлений, совершенных этими группами, а также лиц, совершивших эти преступления. Повышенная общественная опасность организованной преступности, по сравнению с групповой преступностью в целом, состоит в большей ее способности порождать социально-негативные последствия, в большей масштабности этих последствий, а также в большей ее прецедентное™.
6. Обоснование в качестве важнейшей такой классификации преступных групп, которая основана на степени их устойчивости. По мере усиления устойчивости преступных групп возрастает их общественная опасность в связи с возрастанием интенсивности их негативного воздействия на личность их участников, а также иных лиц, попавших в сферу деятельности этих общностей, возрастанием результативности и прецедентности групповых преступлений.
7. Классификация детерминант групповой преступности на общесоциальные, социально-психологические и психологические в соответствии с уровнем их действия (общество, малые группы, личность), а также обоснование их специфики.
8. Выделение двух видов криминологического предупреждения групповой преступности: общекриминологического, опосредованно воздействующего на эту преступность, и специально-криминологического, воздействующего на нее непосредственно.
9. Выделение уголовно-правовых аспектов группового преступления, преступных групп, лиц, совершивших групповые преступления.
10. Обоснование уголовно-правовой оценки действующим законодательством характера и общественной опасности элементов групповой преступности.
Теоретическая значимость исследования состоит в комплексной научной разработке криминологических и уголовно-правовых аспектов групповой преступности. Это в определенной мере восполняет ранее существовавший пробел в науках уголовного права и криминологии. Положения, сформулированные в диссертации, могут послужить основой для конструктивной научной полемики и, тем самым, стимулировать дальнейшее исследование групповой преступности.
Практическая значимость исследования состоит в обосновании повышенной общественной опасности групповой преступности, в формулировании конкретных предложений, направленных на совершенствование уголовного законодательства и криминологических мер в указанной сфере. Положения, сформулированные в диссертации, могут быть использованы в практической деятельности по предупреждению групповой преступности, в проведении конкретных научных исследований, в учебном процессе при работе со студентами (курсантами и слушателями), изучающими уголовное право, криминологию и юридическую психологию.
Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты исследования доводились до сведения научной общественности и работников правоохранительных органов на международных, всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях (г. Барнаул 1996, 1997 г.г.; г. Домодедово 1994 г.; г. Казань, 1992, 1994 г. г.; г. Красноярск, 1997-2000 г.г.; г. Новосибирск, 1995 г.; г. Омск, 1994 г.; г. Рязань 1994 г.; г. Томск, 1991-2000 г.г.; г. Тюмень, 1994, 1995г.г.), на семинарах и совещаниях работников прокуратуры, органов внутренних дел, уголовно-исполнительной системы (г. Ивдель, 1995г.; г. Казань, 1991г.; г .Красноярск, 1999 г.; г. Нижнекамск, 1993, 1994 г.г.; г. Томск, 1991-1997 г.г.).
Основные положения диссертации опубликованы в монографиях, учебных и методических пособиях, научных статьях общим объемом более 50 п. л.
Результаты исследования отражены в Программе обеспечения общественной безопасности и организации борьбы с преступностью в Томской области на 1993-1994г.г., Комплексном плане мероприятий по борьбе с преступностью на территории Красноярского края на 1999 год, одним из разработчиков которых является автор настоящего исследования.
Исследовательские материалы автора по теме диссертации использовались в учебных занятиях с инспекторским составом ИДН (ОППН) органов внутренних дел Республики Татарстан, в учебных занятиях с инспекторским составом ИДН (ОППН) и следователями СУ УВД Администрации Томской области, прокурорскими работниками Томской области, при разработке руководством УООП УВД Администрации Томской области предложений по реализации Федеральной целевой программы "Профилактика безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних на 1997-1998 годы". Изданные автором по теме исследования монографии, учебные и методические пособия, а также методические указания и задачи по темам «Соучастие в преступлении», «Преступления против общественной безопасности», «Криминологическая характеристика и профилактика групповой преступности», «Криминологическая характеристика и профилактика организованной преступности» используются в процессе преподавания курсов Общей и Особенной частей уголовного права и криминологии в Томском госуниверситете, курса криминологии в Красноярском госуниверситете и в Красноярском филиале Современного гуманитарного университета, курсов Общей и Особенной частей уголовного права, криминологии и профилактики преступлений в Сибирском юридическом институте МВД России.
На основании результатов научной деятельности по проблемам групповой преступности автор признавался лауреатом премии Томского госуни верситета в 1991, 1993 г. г. за лучшую научную работу по разделу «Гуманитарные науки», в 1999 г. за лучшую учебно-методическую работу по разделу «Учебники и учебные пособия» по социально-экономическим наукам, а также в 1995 г. лауреатом конкурса Томской областной администрации в сфере науки и образования.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, состоящих из четырнадцати параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
Понятие и общественная опасность групповой преступности
Групповая преступность, как и всякий вид преступности, нуждается в четком определении. Основным видом явного определения, которое способствует достижению этбй цели, является определение через ближайший род и видовое отличие1. Эта логическая операция означает, что необходимо, во-первых, подвести понятие групповой преступности под более широкое понятие, которым является преступность, и рассмотреть родовые признаки преступности применительно к одному ее виду - преступности групповой. Во-вторых, необходимо указать на видовое отличие групповой преступности, то есть на признак, позволяющий говорить о ней как о самостоятельном виде преступности, которым, на наш взгляд, является совместная преступная деятельность нескольких лиц, объединенных на ее основе в преступные группы.
Представляется, что рассмотрение родовых и видовых признаков групповой преступности предназначено для раскрытия ее сущности, то есть такого основного свойства, которое лежит в основании всех ее других свойств и обуславливает отношения с другими явлениями". Сущностью групповой преступности как и преступности в целом является ее общественная опасность, так как именно она определяет все иные свойства преступности, обуславливает отторгаемость последней обществом и необходимость предупредительного воздействия на нее. При этом родовые признаки групповой преступности служат для обоснования ее общественной опасности и необходимости ее предупреждения, видовой признак - для отражения специфики характера и степени общественной опасности групповой преступности, а также для определения специфики ее предупреждения.
Общественная опасность как важнейшее свойство преступности было давно выделено в юридической литературе1. Однако категория общественной опасности разрабатывалась исследователями в основном применительно к отдельным входящим в нее элементам - преступлению, лицу, совершившему преступление, преступной группе. Между тем, как преступность не сводима к составляющим ее элементам, так и общественная опасность преступности не идентична общественной опасности этих элементов. Анализ родовых и видовых признаков групповой преступности позволяет обосновать это суждение.
Родовые признаки преступности нашли отражение в Федеральной программе Российской Федерации по усилению борьбы с преступностью на 1994 - 1995 годы, утвержденной Указом Президента РФ от 24 мая 1994 г. № 1016. Преступность в этом документе определена как социально-правовое, относительно массовое явление, включающее совокупность запрещенных уголовным законом общественно опасных деяний, совершенных в течение определенного периода времени на конкретной территории2. В целом данное определение отражает признаки преступности, которые чаще всего выделялись в литературе3. Однако возникает вопрос о том, почему в определение преступности вошли именно эти признаки, а не другие. В литературе исследователи в основном априорно выделяли некоторую совокупность признаков, а потом доказывали, что они каким-то образом характеризуют преступность. Между тем признаков, характеризующих преступность с различных сторон, может быть бесконечное множество. Об этом свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что ни один из исследователей преступности не повторил своих предшественников в их перечислении.
На наш взгляд, в определение преступности должны войти не все, а именно те признаки преступности, которые раскрывают ее сущность, то есть общественную опасность. Причем, выделенные признаки должны взаимо-обуславливать и дополнять друг друга, составлять в результате определенную целостность, а не представлять собой конгломерат, беспорядочное соединение разнородных явлений. Представляется, что эта задача может быть решена на основе системного подхода, предполагающего рассмотрение преступности как системы.
Отметим, что взгляд на преступность как на систему не всеми исследователями разделяется. Так, СВ. Бородин утверждает, что считать преступность системой нет достаточных оснований, так как она обладает только определенными признаками системы (устойчивостью, повторяемостью и т. д.). Свою позицию СВ. Бородин обосновывает тем, что преступность не лишена элементов стихийности, связь между преступлениями в большинстве случаев отсутствует, отдельные компоненты преступности не представляют собой взаимосвязанных звеньев целостной системы, преступность существует и сохраняется не вследствие саморазвития, что свойственно системам, а в силу действия внешних для нее обстоятельств - ее причин и условий1.
На наш взгляд, с приведенными автором аргументами вряд ли можно согласиться. Во-первых, преступность в целом обнаруживает статистическую закономерность, состоящую в ее повторяемости, устойчивой зависимости ее показателей от причин и условий. Во-вторых, в значительном числе случаев между преступлениями существует взаимосвязь. Например, хулиганство часто сопряжено с посягательствами на личность, халатность с хищениями, убийство с посягательством на собственность и т. д. Различные виды преступности связаны между собой еще теснее, чем отдельные преступления. В частности, преступность несовершеннолетних Йаходит свое выражение в значительном числе случаев через групповую преступную деятельность, увеличение числа устойчивых преступных групп создает базу для развития организованной преступности и т. д.
В-третьих, преступность обладает значительной самостоятельностью по отношению к причинам, породившим ее. Отчетливо относительная самостоятельность преступности выражается в ее самовоспроизводстве, то есть в способности развития по своим собственным закономерностям и в самосохранении1. В частности, существование групповой преступности в значительной мере обусловлено наличием стойкой социальной микросреды преступников. Относительная самостоятельность преступности выражается и в ее негативном обратном воздействии на социально-экономические процессы в обществе. В-четвертых, преступность обладает совокупностью образующих ее элементов, которыми являются: само преступление; лицо, совершившее преступление; преступная группа. Кроме того, преступность обладает структурой, придающей целостность входящим в нее элементам. Таким образом, нет оснований не признавать преступность системой.
Первые шаги по применению системного подхода позволили исследователям расширить содержание преступности, включить в него не только преступления, но и другие социальные факты: лиц, совершивших преступления, преступные группы и т. д.2 Этот подход привел также исследователей к выводу о том, что общественная опасность преступности не может быть сведена только к ее вредоносности, она включает в себя потенциальную и реальную угрозу интересам личности, общества, государства .
Рассмотрение групповой преступности с позиции системного подхода позволяет определить круг социальных фактов, образующих ее содержание, а также ответить на вопрос о том, почему общественная опасность групповой преступности не тождественна общественной опасности образующих ее элементов.
Исходным в такой позиции является само понятие системы, под которой в философии понимается совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, образующих в результате определенную целостность, единство2. Элементы представляют собой компоненты, которые принимают необходимое непосредственное участие в создании системы3. Однако сами по себе элементы, объединенные в совокупность, системы не образуют. Такая совокупность может быть названа системой, если входящие в нее элементы будут между собой определенным образом структуированы. Именно структура, отражающая устойчивые и закономерные связи между элементами, обеспечивает их существование как определенной целостности, не сводимой к ее составным частям4.
Социально-психологические детерминанты групповой преступности
Социально-психологический уровень детерминант групповой преступности, как уже отмечалось, предполагает изучение малых социальных групп, в которых находится участник совместной преступной деятельности. Малые социальные группы могут быть, во-первых, той средой, в которой формируется личность преступника, во-вторых, источником конфликтов, лежащих в основе многих преступлений, в-третьих, формой социального контроля за поведением правонарушителя. Особое внимание в данном случае обращается на социальные роли и позиции личности в малых группах, на содержание и направленность (позитивную, социально-нейтральную или негативную) совместной деятельности участников малых групп, на характер ценностных ориентации и эмоциональные связи их участников. Специфика социально-психологических детерминант групповой преступности состоит прежде всего в особенностях механизма вхождения личности в преступную группу, а также в динамике самой преступной группы.
Личность может войти в преступную группу, во-первых, добровольно, в силу сформировавшегося у нее отчуждения от общества, которое является результатом отсутствия у личности эмоциональных связей в малых группах, где протекает ее позитивная жизнедеятельность (семья, школа, трудовой коллектив и т. д.)1- Отчуждение свидетельствует об утрате указанными малыми группами значительной части антикриминогенного потенциала. В литературе выделяются следующие наиболее типичные проявления отчуждения личности, которые связаны с преступным поведением, в том числе групповым. В одних случаях отчуждение личности выражается в состоянии тревожности индивида за свой биологический или социальный статус. Если человек ощущает угрозу смерти, он субъективно защищает свою жизнь и находит эмоциональный комфорт в совершении насильственных преступлений. Если человек ощущает угрозу своему социальному статусу, он совершает корыстные и корыстно-насильственные преступления2. В других случаях, стремясь обрести эмоциональный комфорт, индивид вступает в преступные группы или иные антиобщественные группы, пребывание в которых формирует у него негативные нравственно-психологические свойства, лежащие в основе преступного, в том числе и группового поведения3.
Эта позиция является конструктивной однако она нуждается в уточнении. Дело в том, что отчуждение личности от основных сфер человеческого общения является не просто результатом отсутствия у индивида эмоциональных контактов с другими людьми в этих сферах, а результатом отсутствия положительных эмоциональных связей. Наличие у индивида этих положительных эмоциональных контактов в малых социальных группах способствует полноценному общению личности, психологическому комфорту и самоопределению индивида4. Кроме того, вхождение индивида в преступную или криминогенную группу невозможно без наличия у него определенных качеств, которые могут быть востребованы в этих общностях. В этой связи в литературе правильно отмечается, что мотивы деятельности группы должны быть хоть в какой-то мере созвучными мотивационной сфере индивида .
Во-вторых, личность может втягиваться в преступные группы вынуждено, а именно: либо под влиянием принуждения участников групп, либо под влиянием иных конкретных жизненных обстоятельств.
О первой ситуации могут свидетельствовать материалы уголовного дела, рассмотренного Красноярским краевым судом по обвинению Веряскина, Попова, Каадыр-оола в убийстве из корыстных побуждений Голованова, совершенном в соучастии. Как вытекает из материалов уголовного дела, в конце 1994 г. между Веряскиным и Головановым возникли разногласия по поводу распределения прибыли от коммерческой деятельности. Желая получить всю прибыль, Веряскин решил убить Голованова. В свои планы Веря-скин посвятил партнера по коммерческой деятельности Попова, который стал подыскивать исполнителя преступления. В г. Кызыле Попов познакомился с Каадыр-оолом, которого подстрекнул к убийству Голованова, угрожая ему и его семье расправой, а в случае удачного совершения преступления обещая ему трудоустройство в свою фирму на хорошо оплачиваемую работу. Опасаясь мести со стороны Попова, используя предоставленный ему пистолет «ТТ», Каадыр-оол убивает в январе 1995 г. Голованова в подъезде его дома2.
Второй ситуации свидетельствуют материалы уголовного дела, рас смотренного Хабаровским краевым судом по обвинению Сергейчика, Парамонова и ряда других лиц в бандитизме и других преступлениях. Как следует из материалов уголовного дела, в 1988 г. среди несовершеннолетних, проживающих в районе станции Хабаровск-2, получило широкое распространение собирание денег и продуктов в «общак» для оказания помощи осужденным, отбывающим наказание в ИТК-3 г. Хабаровска. Сбор денег был организован взрослыми лицами, ранее отбывавшими наказание в местах лишения свободы, через несовершеннолетних, склонных к правонарушениям. Партаков, Парамонов, Петров и Прокопьев отказались ежемесячно сдавать деньги и продукты, за что неоднократно избивались подростками из группировки, собирающей средства в «общак». Ранее судимый Сергейчик оказал покровительство указанным подросткам, защитив их от физической расправы, однако потребовал от них содействия в совершаемых им преступлениях. Позднее, когда подростки втянулись в преступную деятельность, Сергейчик организовал на основе созданной преступной группы банду1.
Следует отметить, что особенно подвержены риску войти в преступные группы лица, страдающие психическими аномалиями. Это обусловлено тем, что психические аномалии играют роль условий, затрудняющих позитивную социализацию личности. В частности, психические аномалии препятствуют правильному усвоению существующих в обществе социальных норм, основных социальных ролей, адаптации в микрогруппах, где протекает позитивная жизнедеятельность человека. Отчужденность лиц, страдающих психическими аномалиями, от нормального человеческого общения нередко выталкивает их в неформальные общности негативной направленности, где они восполняют необходимые социальные связи и имеющийся у них дефицит общения. Зависимость от негативного неформального окружения этих лиц повышает их внушаемость, делает их более уязвимыми для криминогенного воздействия со стороны окружающих.
Специально-криминологическое предупреждение групповой преступности
В рамках специально-криминологического, также как и в рамках общекриминологического предупреждения групповой преступности следует выделять общесоциальный, социально-психологический и психологический уровни. Однако независимо от уровня профилактического воздействия, специально-криминологическое предупреждение характеризуется особым объектом, который составляют преступные группы и лица, совершающие групповые преступления. Кроме того, специально-криминологическое предупреждение осуществляется в основном правоохранительными органами и мерами, в значительной степени связанными с принуждением.
На общесоциальном уровне объектом специально-криминологического предупреждения групповой преступности является та часть «серых зон», которая включает в себя преступные группы и лиц, совершивших групповые преступления. Целью специально-криминологического предупреждения на этом уровне является локализация, нейтрализация, устранение или смягчение общественной опасности этой части «серых зон», создание через это предпосылок для укрепления антикриминогенного потенциала основных институтов социализации личности.
На общесоциальном уровне специально-криминологическое предупреждение групповой преступности реализуется в трех направлениях.
Первое направление - это создание препятствий к легализации деятельности конкретных преступных групп в обществе, прежде всего в сфере экономики. Преступные группы первоначально пытаются легализоваться через деятельность предприятий, руководители которых используют предоставленную им экономическую свободу не в интересах коллектива, а в своих незаконных корыстных целях. Преступные группы либо помогают таким руководителям в осуществлении их незаконных планов, либо шантажируют их информацией о незаконных действиях. В ряде случаев преступным группам удается найти подход и к законопослушным предпринимателям в силу общего страха перед криминалитетом или в силу ложного представления о том, что каждое предприятие должно иметь солидную «крышу» (поддержку и прикрытие в криминальных структурах). В таких ситуациях неплохо помогает оглашаемая правоохранительными органами информация об истинном влиянии определенной преступной группы на экономику, о реальном положении этой группы в криминальном мире, о наличии связей у группы с правоохранительными органами. В этой связи сошлемся на случай из практики УОП УВД Томской области по пресечению проникновения преступной группы, возглавляемой М. (кличка «Малыш») в ряд предприятий г. Асино и Первомайского района области в 1995 г. Участники этой преступной группы распространяли среди предпринимателей слухи о большом авторитете своего лидера «Малыша» в криминальном мире, о закреплении «ворами в законе» за ним положения «смотрящего», о наличии у него связей с первыми руководителями УВД области. Определенные коррумпированные связи у «Малыша» действительно были, но только с руководством Первомайского РОВД. Используя эти связи, желая преувеличить свои возможности, «Малыш» неоднократно пребывал со своей группой в село Первомайское и безнаказанно публично избивал какого-нибудь предпринимателя. В результате многие из предпринимателей были готовы платить теневой «налог» «Малышу» или воспользоваться его охранными услугами. Получив такую информацию, один из руководителей УОП УВД Томской области выступил по радио с сообщением о том, что слухи о влиянии группы «Малыша» и о наличии у ней связей с руководством УВД необоснованны. Руководитель УОП рекомендовал предпринимателям при попытке этой группы вымогать у них имущество немедленно заявлять в УОП. Этой рекомендации последовали многие руководители предприятий, в частности, Первомайское хлебоприемное предприятие и Асиновская реалбаза хлебопродуктов, представлявшие в силу рентабельности особый интерес для «Малыша». Проведенные оперативно-розыскные мероприятия позволили привлечь некоторых участников преступной группы к уголовной ответственности, прежде всего за вымогательство, и не допустить легализацию этой группы.
Второе направление - это вытеснение легализовавшихся преступных групп, также прежде всего из сферы экономики. Это можно сделать, последовательно принимая законные меры, затрудняющие экономическую деятельность предприятия, находящегося под контролем этих групп (применение штрафных санкций за нарушение правил охраны труда, нарушение налогового и экологического законодательства и т. д.)- В качестве примера сошлемся на случай из практики УОП УВД Томской области.
Следователь прокуратуры Томской области вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 210 УК РФ в отношении жителя г. Томска Б., поскольку не нашел в действиях последнего признаков состава преступления, предусмотренного этой статьей. Основанием к вынесению указанного постановления послужило следующее событие. Сотрудники управления по борьбе с организованной преступностью произвели на квартире Б. обыск в связи с его участием в краже из универсама. В результате обыска были обнаружены похищенные вещи, употребляемые хозяином квартиры наркотические средства, незарегистрированное охотничье оружие и авторские записки, содержащие подробный план создания в г. Томске преступной организации, способной держать под контролем деятельность всех преступных групп. В качестве стратегического шага на этом пути Б., являющийся одним из криминальных авторитетов города, указывал на необходимость учреждения официально зарегистрированного предприятия, оказывающего охранные услуги, под вывеской которого соберутся бывшие работники правоохранительных органов, спортсмены, лица с криминальным прошлым. Фактически такому предприятию отводилась роль "силовой структуры", необходимой для вымогательства имущества у предприятий, навязывания им охранных услуг и долевого участия в предпринимательской деятельности, физического устранения конкурентов, исполнения решений, принятых криминальными авторитетами. Значительное внимание в записках Б. было уделено укреплению связей преступной организации с правоохранительными органами и местной администрацией.
Уголовно-правовые аспекты группового преступления
Общественная опасность групповой преступности лежит в основе ее не только криминологического, но и уголовно-правового предупреждения. Уголовный закон может быть реальным средством предупреждения групповой преступности в тех случаях, когда он в достаточной мере отражает, во-первых, элементы этой преступности, во-вторых, их общественную опасность. Это касается прежде всего интегрирующего элемента групповой преступности - группового преступления.
В действующем законодательстве употребляются различные формулировки для отражения групповой преступной деятельности. В одних случаях групповое преступление отражается в уголовном законе как совместная преступная деятельность, в других случаях как деятельность индивидуальная. Однако анализ уголовно-правовых норм позволяет сделать вывод о том, что в правовой реальности ответственность за индивидуально-преступную деятельность в ряде случаев существует потому, что фактически (в криминологическом смысле) она является совместной. Таким образом, групповое преступление в уголовном законе находит как прямое, так и косвенное отражение. Данное обстоятельство приводит к тому, что и в судебной практике, и в научной литературе понятие группового преступления не является одинаковым. Можно выделить три позиции, получившие теоретическое обоснование по данной проблеме.
Суть первой позиции состоит в том, что групповое преступление, или его законодательная формулировка «совершение преступления группой лиц», отождествляется с определенной формой соучастия, обычно с соис-полнительством, при котором каждый из соучастников полностью или частично выполняет объективную сторону определенного состава преступления. Свою позицию исследователи обосновывают тем, что не всякое соучастие повышает общественную опасность совершенного преступления и указывается в качестве квалифицирующего признака как групповое посягательство, а только соисполнительство1.
Отдельные авторы признают наличие группы при предварительном сговоре, характеризующимся распределением функций между соучастниками по их взаимному согласию и осознанием каждым из соучастников своей принадлежности к ней2. Практически получается, что совершение преступления группой лиц - это соучастие только в форме предварительного сговора, поскольку признак осознания определенной психологической общности характерен для любой формы соучастия.
Действующее уголовное законодательство в определении группового преступления не последовательно. В ч. 1 ст. 35 УК РФ, где речь идет о совершении преступления группой лиц, указывается на совместное участие двух и более исполнителей, в ч. 2, ч. 3 ст. 35 УК РФ, где речь идет о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору и организованной группой, совместно совершающие преступления лица не называются соисполнителями.
Судебная практика также не отличается однообразием в понимании группового способа совершения преступления, хотя в значительном числе случаев как групповое преступление квалифицируется именно соисполнительство3. Причем, таким образом квалифицируются действия лиц, выполнивших объективную сторону определенного преступления не только полностью, но и частично. Эта позиция получила определенное нормативное закрепление в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ (РСФСР). В частности, в п.8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. № 4 «О судебной практике по делам об изнасиловании» отмечается, что как групповое изнасилование должны квалифицироваться не только действия лиц, совершивших насильственный половой акт, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшей. При этом действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта, но путем применения насилия к потерпевшей содействовавших другим в ее изнасиловании, должны квалифицироваться как соисполнительство в групповом изнасиловании1. В п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указывается следующее: «Убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения). Убийство следует признавать совершенным группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица)»2. Далее в этом же пункте отмечается, что наряду с соисполнителями преступления другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ .
Иногда суды квалифицируют действия соучастников, связанных предварительным сговором, как групповое посягательство. Это касается прежде всего соучастников, присутствовавших в одно время вместе с исполнителем на месте совершения преступления, однако не выполнявших объективной стороны конкретного состава преступления и только содействовавших выполнению этого состава исполнителем2. При этом суды аргументируют свою позицию в основном тем, что между соучастниками преступления состоялся предварительный сговор на совершение преступления3.
Такая позиция судов нередко находит поддержку и теоретическое обоснование у ряда исследователей, предлагающих рассматривать две формы соисполнительства: без разделения и с разделением ролей4. Очевидно, что при соисполнительстве возможно разделение ролей, однако оно носит технический характер и состоит в различном участии соисполнителей в выполнении объективной стороны определенного состава преступления. Однако если считать соисполнителями преступления тех, кто во время и на месте совершения преступления оказывает содействие лицам, выполняющим объективную сторону определенного состава преступления, то невозможно будет установить отличие между соисполнителями и лицами, действиям которых уголовный закон придает различное юридическое значение и которых называет исполнителями, организаторами, подстрекателями и пособниками (ч. 1 ст. 33 УК РФ).
