Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Философско-этические основы учения о вменяемости (невменяе мости) и уголовной ответственности 10
ГЛАВА II. Учение о вменяемости и невменяемости в науке уголовного права и проблемы его законодательного регулирования 26
1. Наука уголовного права и законодательство РФ : 26
1. Методологические основы учения о вменяемости и невменяемости 26
2. Эволюция учения о вменяемости и невменяемости 36
3. Общие положения учения о вменяемости 49
4. Невменяемость и ее критерии 58
5. Концепция ограниченной вменяемости 76
6. Теоретические вопросы применения принудительных мер медицинского характера 93
2. Наука уголовного права и законодательство Франции: 99
1. Понятие вменяемости 99
2. Общие положения учения о невменяемости 112
3. Актуальные проблемы уголовной ответственности лиц с аномалиями психики 125
ГЛАВА III. Возраст уголовной ответственности: вопросы его научного обоснования и правовой регламентации 134
1. Уголовное право и законодательство РФ : 134
1. Эволюция уголовного законодательства о несовершеннолетних 135
2. Возраст уголовной ответственности по действующему уголовному законодательству 146
2. Уголовное право и законодательство Франции : 160
1. Эволюция законодательства об уголовной ответственности несовершеннолетних 162
2. Возраст уголовной ответственности по действующему французскому законодательству 166
3. Перспективы французского уголовного законодательства в отношении ответственности несовершеннолетних 177
Заключение 180
Библиография 189
- Наука уголовного права и законодательство РФ
- Теоретические вопросы применения принудительных мер медицинского характера
- Уголовное право и законодательство РФ
- Уголовное право и законодательство Франции
Введение к работе
Преступление и наказание - вечная проблема в истории человеческой цивилизации. Именно им уголовное право обязано своим существованием. Преступление старо как мир, оно «пересекает историю цивилизаций с постоянством и универсальностью, которые присущи лишь немногим феноменам человеческой истории» . Добро и Зло, Зло и Расплата за его причинение... Где истина?
Желание найти ответ на этот очень непростой вопрос и послужило поводом к исследованию основных признаков, позволяющих определить субъекта преступления.
Проблемы вменяемости-невменяемости и возраста уголовной ответственности в уголовно-правовой теории и практике занимают особое место и привлекают к себе внимание многих исследователей2. Современная картина теоретических концепций и практической деятельности, связанной с обозначенной тематикой, весьма разнообразна, полна диаметрально противоположных оценок. Споры в течение последних десятилетий идут весьма интенсивно и имеют определенную теоретическую основу. Это представляется достаточным основанием для того, чтобы предпринять попытку уголовно-правового исследования проблем вменяемости-невменяемости и возраста уголовной ответственности с учетом ее истории, современного состояния и возможных перспектив.
Важность дальнейшей разработки названных вопросов определяется тем, что эти «базисные» понятия уголовного права не только тесно связаны между собой, в связи с чем они представляют определенную целостность в качестве предмета научного исследования, но и соприкасаются с другими уголовно-правовыми институтами, влияющими на уголовную ответственность и наказание лица, совершившего общественно опасное деяние. Более того, можно сказать, что эти категории в определенной мере выражают сквозные идеи уголовно-правового регулирования, которые определяют обязательные ориентиры для решения вопросов ответственности и наказания. Поэтому от их правильного понимания и закрепления на законодательном уровне зависит соответствие уголовного . законодательства и практики его применения современным требованиям общества, его основным ценностям.
Но вопросы о вменяемости-невменяемости и возрасте уголовной ответственности затрагивают также и проблему прав личности. Поэтому, помимо юридической, они имеют еще и социальную значимость: отношение законодателя к молодому поколению и психически больным лицам, которые совершили опасные деяния, запрещенные уголовным законом, имеет значение не только для профессионалов от юриспруденции, поскольку способствует решению задач гуманизации общества в целом.
Актуальность исследования данной проблемы в значительной степени определяется и реформированием уголовного законодательства, итогом которого стало принятие Уголовного кодекса РФ 1996 г., содержащего целый ряд положений, нетрадиционных или новых для уголовно-правового регулирования (напр., ч.З ст. 20 или ст. 22 УК), которые требуют своего осмысления.
В связи с этим весьма актуальным и полезным становится изучение зарубежного опыта (в частности, французского), которое диктуется прежде всего собственными, национальными интересами. Как верно подметил французский правовед М. Ансель, изучение зарубежного права «открывает перед юристом новые горизонты, позволяет ему лучше узнать право своей страны, ибо специфические черты этого права особенно отчетливо выявляются в сравнении с другими системами. Сравнение способно вооружить юриста идеями и аргументами, которые нельзя получить даже при очень хорошем знании только собственного права»1. И здесь речь идет не только и не столько о заимствовании тех или иных уголовно-правовых институтов. Как показывают исследования, на национальном уровне накоплена обширная фактическая, нормативная и литературная информация по проблемам возраста уголовной ответственности и вменяемости-невменяемости. И это позволяет нам включить накопленные данные в сравнительное исследование различных по своему содержанию правовых систем.
Выбор, сделанный в пользу французского уголовного законодательства не случаен. Две достаточно длительные стажировки на факультете Права и Экономических наук Университета г. Ле-Ман (Франция) позволили автору подробно познакомиться с уголовным законодательством Франции. Изучение французского опыта интересно еще и потому, что в основе французского уголовного права, имеющего большую и богатую историю развития, лежит классическое юридическое мировоззрение, сформировавшееся в 19-м веке. И хотя уголовное право Франции и России характеризует близость основных принципов и институтов, каждое из них достаточно своеобразно, неоднозначно, имеет свои традиции, определяющие его оригинальность по отношению к другому. Принятый в июле 1992 года Уголовный кодекс Франции, пришедший на смену классическому наполеоновскому кодексу 1810 года, также содержит целый ряд новелл, представляющих определенный интерес.
Однако история сравнительных исследований в области уголовного права бывших социалистических и капиталистических стран свидетельствует о том, что обе стороны традиционно уделяли большое внимание выявлению преимуществ одной системы и изъянов другой. Найденные различия объяснялись советскими учеными чаще всего следствием антагонизма общественной и правовой систем. Анализ же элементов сходства тех или иных институтов Общей части уголовного права не занимал сколько-нибудь серьезного места в работах ученых-представителей социалистического права. Некоторые сдвиги в этом направлении наметились лишь в последние годы. Сравнительные же исследования в области уголовного права, проводимые западными учеными, основывались в большей степени на скудных знаниях о советской правовой системе и порой устаревшей информационной базе. И только в современный период можно говорить о том, что начался процесс преодоления взаимного «незнания» и «непонимания».
Таким образом, можно с полным правом утверждать, что проблема вменяемости-невменяемости и возраста уголовной ответственности на сравнительно-правовом уровне исследована явно недостаточно. Продуктивность же сравнительного подхода бесспорна: он не только играет важную роль для формирования научной базы исследования той или иной проблемы, но способствует устранению пробелов в анализе темы, фрагментарности изучения отдельных ее вопросов. Более того, его применение позволяет выяснить преимущества определенных национальных институтов, законодательных новелл, тенденций развития уголовной политики.
Однако следует помнить, что любое сравнительное исследование, в котором речь идет об изучении тех или иных юридических институтов, должно включать их исто-рико-правовой анализ, оценку исторического пути развития. Это способствует более полному изучению взаимосвязи определенных институтов, их преемственности, устранению противоречий в законодательном регулировании. Только исходя из этих ключевых моментов, можно ожидать положительный эффект от проводимого сравнения.
Думается, что приведенные аргументы убедительно свидетельствуют о научной необходимости и практической важности сравнительного историко-правового анализа проблем вменяемости-невменяемости и возраста уголовной ответственности для инте ресов российского уголовного права. Это и предопределило цель предлагаемого диссертационного исследования, которая заключается в том, чтобы на основе всестороннего изучения действующего уголовного законодательства и существующих теоретических разработок осуществить углубленный сравнительный историко-правовой анализ проблем возраста уголовной ответственности и вменяемости-невменяемости в уголовном праве Российской Федерации и Франции. В связи с этим автор считает необходимым особо подчеркнуть теоретическую направленность настоящей диссертационной работы, что, однако, не исключает возможности использования отдельных выводов и предложений автора в процессе совершенствования действующего уголовного законодательства и практики его применения.
Достижение поставленной цели обусловило постановку и решение целого ряда конкретных исследовательских задач:
- исследование философско-этических основ учения о вменяемости-невменяемости и уголовной ответственности и их значимости для понимания сущности данных категорий в современной доктрине уголовного права;
- раскрытие понятия вменяемости, его содержания, юридической природы и функционального назначения в уголовном праве РФ как обязательного признака субъекта преступления и необходимой предпосылки уголовной ответственности, а также определение основных подходов к пониманию сущности вменяемости в уголовном праве Франции;
- выяснение сущности и значения невменяемости как одного из обстоятельств, исключающих уголовную ответственность лица за совершение общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом, а также правовых последствий признания лица невменяемым в российском и французском уголовном праве;
- анализ теоретических концепций так называемой ограниченной вменяемости в уголовном праве РФ и Франции и их отражения на законодательном уровне в виде положений о влиянии психических расстройств, не исключающих вменяемости, на уголовную ответственность и наказание лица, совершившего преступление;
- исследование норм уголовного законодательства РФ и Франции, определяющих возраст как один из обязательных признаков субъекта преступления и необходимое условие его уголовной ответственности, установление критериев возраста уголовной ответственности; установление сходных черт и различий в регулировании вопросов возраста уголовной ответственности и вменяемости-невменяемости уголовным правом и законодательством России и Франции;
- разработка на основе изученного материала предложений по совершенствованию норм действующего уголовного законодательства, регламентирующих правовое положе ниє несовершеннолетних и психически больных в уголовном праве, и практики их применения.
Особенностью диссертационного исследования является то, что анализируемая проблематика находится на стыке наук уголовного права, психологии и психиатрии. Поэтому диссертант стремился творчески ассимилировать их основные положения. Это предопределило методологическую основу настоящего диссертационного исследования, которой является современная доктрина уголовного права, базирующаяся на достижениях мировой цивилизации, концептуальных положениях философии, науки уголовного права, а также психологии и психиатрии. В процессе исследования диссертант опирался как на общий - диалектический, так и на специальные методы познания: логический, сравнительный, исторический, системно-структурного анализа и др.
В процессе работы над диссертацией изучены: международно-правовые акты по правам человека, законодательство Российской Федерации, уголовное законодательство Франции, литература по уголовному праву России и Франции, философии, психологии, психиатрии, руководящие постановления Пленумов Верховных Судов РФ и СССР.
Автор, как уже отмечалось, дважды и продолжительно стажировался на факультете Права и Экономических наук Ле-Манского Университета (Франция), что позволило ему глубоко изучить уголовное законодательство Франции, научную, учебную, методическую литературу по проблемам уголовного права.
Базой в формировании теоретических положений данного диссертационного исследования послужили труды следующих ученых: Антоняна Ю.М., Бородина СВ., Дагеля П.С., Иванова Н.Г., Кудрявцева В.Н., Кудрявцева И.А., Кузнецовой Н.Ф., Лунца ДР., Минь-ковского Г.М., Михеева Р.И., Назаренко Г.В., Пионтковского А.А., Примаченка А.А., Трахте-рова B.C., Чернышева А.И., Шишкова С.Н., Aussel 1-М., Bouloc В., Bouzat P., Jorda M., Jourdain P., Lazerges C, Levasseur G, Merle R., Pinatel J., Pradel J., Rassat M.-L., Renucci J.-F., Stefani G., Varaut 1-М., Vitu А. и др.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые предпринята попытка провести сравнительный историко-правовой анализ столь важных проблем Общей части Уголовного права как юзраст уголовной ответственности, вменяемость и невменяемость на примере уголовного законодательства Российской Федерации и Франции.
Элементы новизны диссертационного исследования заключаются также еще и в том, что:
- во-первых, автор предлагает свое видение вопроса о философско-этических основах учения о вменяемости (невменяемости) и уголовной ответственности лица за совершенное деяние;
- во-вторых, сравнительный анализ проблем возраста уголовной ответственности и вменяемости-невменяемости дается диссертантом в историко-правовом аспекте: с момента появления отдельных законодательных положений о несовершеннолетних и психически больных лиц в плане их ответственности или неответственности за совершение уголовно-наказуемых деяний и до современного состояния регулирования их уголовно-правового положения;
- в-третьих, предлагаемое диссертационное исследование представляет собой одно из первых исследований правового положения несовершеннолетних и психически больных лиц, в котором осмысливаются не только теоретические разработки науки уголовного права двух различных правовых систем, но и нормы Уголовных кодексов Российской Федерации (1996 г.) и Франции (1992 г.), а также содержится ряд предложений по совершенствованию законодательного регулирования указанных проблем. Таким образом, научная новизна исследования определяется кругом анализируемых в нем вопросов с учетом изменений, происходящих в жизни нашего общества и отражаемых в уголовном законодательстве, которые не были предметом более ранних диссертационных исследований.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что основные положения и выводы диссертации могут быть использованы для дальнейших теоретических и научных разработок проблем возраста уголовной ответственности и вменяемости-невменяемости, как в рамках уголовного права, так и при проведении комплексных междисциплинарных исследований. Положения диссертации представляют определенный интерес и в области сравнительного правоведения, в частности в сфере уголовного права.
Отдельные выводы и предложения могут быть использованы в целях совершенствования действующего уголовного законодательства, а также учтены при разработке концепций уголовной политики государства в отношении несовершеннолетних и психически больных.
Результаты исследования представляют определенный интерес для учебного процесса при изучении курсов: «Уголовное право РФ» (часть Общая), «Уголовное право зарубежных стран» и др.
Выводы диссертационного исследования не всегда являются бесспорными, не претендуют они и на полноту решения всех проблем уголовно-правового регулирования вопросов возраста уголовной ответственности, вменяемости и невменяемости. Вместе с тем, исследование позволяет восполнить пробелы, имеющиеся на сравнительно-правовом уровне исследования отдельных вопросов, связанных с субъектом преступления.
Поставленные автором цель и задачи предопределили структуру диссертационного исследования. Истоки проблемы вменения в вину лицу им содеянного имеют философские корни, поэтому ее понимание невозможно без осмысления ее философско-этического аспекта, что и явилось предметом первой главы нашего исследования. Вторая и третья главы посвящены соответственно анализу актуальных проблем вменяемости-невменяемости и возраста уголовной ответственности в российском и французском уголовном праве и законодательстве. В заключении содержатся выводы о сходствах и различиях в регулировании этих вопросов правовыми системами двух стран и вносятся конкретные предложения относительно перспектив исследуемой проблемы.
Наука уголовного права и законодательство РФ
Методологическую базу учения о вменяемости (невменяемости) в российском, равно как и в советском, уголовном праве составляют материалистическая теория отражения, учение о детерминированности и о свободе воли.
Материалистическая теория отражения базируется на положении, согласно которому все процессы, происходящие в психике человека, представляют собой отражение объективной действительности, окружающего человека мира, включая социальные условия его жизни и деятельности: «все, что побуждает человека к деятельности, должно пройти через его голову... Воздействия внешнего мира на человека запечатлеваются в его голове, отражаются в ней в виде чувств, мыслей, побуждений, проявлений воли...» с положительной или отрицательной стороны.
Одной из особенностей отражения действительности сознанием человека является его адекватность. Такое правильное отражение явлений окружающего мира позволяет индивиду сознавать фактическую сторону совершаемых действий, их социальную значимость, предвидеть их результаты и руководить ими.
Другой особенностью психической деятельности человека как существа мыслящего является то, что она есть не только отражение объективной действительности, но представляет собой отношение индивида к внешним обстоятельствам окружающего его мира2. По этому поводу известный советский психолог В.Н. Мясищев писал: «В психике и в сознании осуществляется и отражение действительности, и отношение к ней... Вместе с тем оба эти понятия представляют собой единство, потому что в них дано отражение единым субъектом объективной действительности» .
Психическое отношение человека к окружающему его миру характеризуется выраженной избирательностью, сознательностью и сложностью. Оно опосредовано его потребностями, взглядами, убеждениями, опытом, навыками, системой его ценностных ориентации, которая и определяет «общую программу деятельности в определенных жизненных ситуациях» . Более того, они оказывают существенное влияние на содержание и оценку отражаемых сознанием человека общественно значимых фактов и явлений окружающей его действительности и проявляются в его поведении.
Однако при обосновании учения о вменяемости (невменяемости), опираясь на положения материалистической теории отражения, необходимо сделать еще одно уточнение, согласно которому сознание и психика человека, хотя и тесно связаны друг с другом, но не тождественны. В отличие от сознания, психическая деятельность человека представляет собой единство осознаваемого и неосознаваемого (бессознательного)2. Основным же качеством сознания (как формы психического отражения действительности) является осмысленность, то есть способность регулировать (отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими) свое поведение, а не рефлекторно отражать воздействие факторов внешней среды .
Таким образом, именно в силу того, что особенностью психической деятельности человека является, с одной стороны, способность к адекватному отражению действительности и на его основе к осмысленному и избирательному поведению, а с другой -то, что отражение человеком действительности есть одновременно и его отношение к окружающей действительности, лицо может быть признано вменяемым и, как следствие этого, ответственным за свои поступки.
При нервно-психических заболеваниях отражательная деятельность человеческого сознания болезненно изменяется, что проявляется в виде психопатологической продукции и различных психических расстройств . Нарушение отражательной деятельности, психическая неадекватность, утрата или значительное ослабление отражательных способностей лицом, находящимся в состоянии психического расстройства во время совершения общественно опасного деяния, означают неспособность этого лица осознавать свои отношения с окружающим его миром, то есть в переводе на язык уголовного праваневменяемость лица. Поставление ему в вину причиненного вреда и, как следствие, ответственность такого лица исключаются.
С позиций материалистической теории отражения и ее значения для обоснования учения о вменяемости (невменяемости) в уголовном праве следует отметить, что вменяемость есть бытие субъекта преступления, бытие, значение которого состоит в том, что вне преступления вменяемость не есть бытие, а только возможность, содержание которой составляют известные психические способности. Невменяемость же есть актуальное небытие субъекта преступления. Вне связи психического расстройства со временем совершения общественно опасного деяния признаки, характеризующие состояние невменяемости, представляют собой ни что иное как клинические симптомы психического заболевания и не имеют уголовно-правового значения1.
Важное значение для обоснования и понимания учения о вменяемости субъекта преступления и его ответственности имеет принцип детерминизма. Применительно к человеческому поведению принцип детерминизма «в общей форме, прежде всего, означает, что в процессе детерминации поступка участвует и сама личность действующего субъекта»2, которая формируется в процессе всей его жизнедеятельности в результате воздействия окружающей среды и самовоспитания3, то есть понимаемая социально. По этому поводу В.Н. Кудрявцев писал: «Конкретная ситуация порождает волевой акт не сама по себе, а лишь во взаимодействии с личностью данного человека» .
Проблема социальной детерминации человеческого поведения тесно связана с материалистическим решением основного вопроса философии о первичности бытия и вторичности сознания, об отражательной сущности последнего. Но вторичность и произ-водность от бытия - это, хотя и определяющая, но не единственная особенность социального детерминизма. Другая его специфическая черта состоит в активном, творческом характере отражения, что проявляется во взаимодействии бытия и сознания в процессе отражения и в обратном воздействии сознания на бытие, когда причиной изменений бытия уже становится сознание
Теоретические вопросы применения принудительных мер медицинского характера
Во французском языке термин вменяемость (imputabilite) происходит от латинского глагола imputare, который означает «отнести на счет». Появление этого термина, образованного от глагола putare, то есть считать, относится к концу 13 века. Таким образом, этимологически слово вменяемость заимствовано из бухгалтерского языка, где оно сегодня используется обычно для того, чтобы указать, что определенная сумма зачислена на счет (в аналитической бухгалтерии им определяется теория зачисления затрат, а в обязательственном праве - зачисление платежа). И только значительно позже под влиянием теологии термин вменяемость примет моральную окраску. Он будет означать, что порицаемая вещь может быть отнесена на моральный счет индивида. Поначалу, правда, речь будет идти лишь о вменении грехов, но затем этот термин станет употребляться в более широком смысле, охватывающем вменение в вину лицу любой вещи, заслуживающей упрека, в том числе и преступления.
Именно такой смысл примет термин «вменяемость» в правовой теории ответственности. Но прежде чем перейти к исследованию содержания понятия вменяемости, следует учесть, что существующее во французском уголовном праве разнообразие мнений в некоторой степени обусловлено «словесным беспорядком», частично связываемым с именем Р. Гарро. Он в своем трактате (1913 г.) по уголовному праву дал следующее понятие вменяемости: «Человек, - писал Гарро, - ответственен с точки зрения уголовного права, как и с точки зрения гражданского права, за противоправное деяние, которое он материально совершил, только когда это деяние ему вменено, то есть когда его можно отнести на его счет»1. Данная формулировка является общепризнанной, на нее ссылаются почти в каждом труде, посвященном проблеме вменяемости. В связи с этим следует обратить особое внимание на то, что латинское происхождение слова вменяемость и предложенное Р. Гарро определение вменяемости свидетельствуют о том, что она относится к описанию преступного акта, то есть речь идет о вменяемом в вину деянии. И в чем же здесь проблема? А дело в том, что дальше Р. Гарро дополняет свое определение, формулируя основания вменения: «Но, чтобы правосудие имело право отнести деяние на счет исполнителя.., необходимо, чтобы исполнитель совершил вину, чтобы он был виновен». Из чего следует, что вменяемость является следствием виновности. Однако несколькими фразами раньше он написал: «виновность и ответственность - прямые, непосредственные последствия вменяемости...», то есть мы сталкиваемся с противоречием: виновность становится причиной вменяемости, до этого, будучи ее следствием.
И это противоречие не разрешено французским уголовным правом до сих пор, оно продолжает существовать, кочуя из трактата в трактат в виде формулировки: «чтобы была уголовная ответственность, в точном смысле этого слова, нужно, чтобы правонарушитель совершил вину и чтобы эта вина могла быть ему вменена». Таким образом, вопрос о том, что же такое вменяемость - причина или следствие виновности остается открытым.
К этой «путанице» добавляется дополнительная причина, создающая трудности, и пришедшая, по всей вероятности, из итальянского уголовного права. Именно формулировка ч. 2 ст. 85 Итальянского УК 1930 г. стала для большинства сторонников классической концепции уголовного права Франции определением вменяемости: «Вменяем тот, кто имеет способность понимать и хотеть». Таким образом, прилагательное «вменяемый», которое, согласно своему образованию во французском языке, должно было быть применено к фактам, событиям (вменяемость какой-либо вещи) было в результате такого перевода применено к лицам, совершившим тот или иной антисоциальный поступок, вследствие чего для многих современных авторов вменяемость стала рассматриваться как возможность быть ответственным
Отметим, что абсолютное большинство ученых, занимающихся анализируемой нами проблемой, согласны с трактовкой вменяемости как возможности отнести деяние или юридическую санкцию на счет лица, совершившего поступок, достойный порицания. Такое ее понимание, собственно говоря, соответствует первоначальному смыслу понятия «вменяемость». Эта идея, общая для всех авторов, может послужить отправной точкой в анализе содержания этой категории. Чтобы определить содержание вменяемости достаточно будет определить условия, при которых противоправный акт может быть отнесен на счет его исполнителя. Но это не простая вещь, особенно, если учесть все многообразие точек зрения на вменяемость. Их изучение позволяет выделить два основных направления в теории уголовного права Франции:
1) классическая концепция вменяемости;
2) криминологическая концепция вменяемости.
Классическая концепция вменяемости. Исходной посылкой в рассуждениях служит утверждение, согласно которому вменяемость - это есть возможность отнести уголовно-наказуемое деяние на дебетовый счет личности, внести его в пассив, как это подразумевает латинский глагол imputare. Но данное этимологическое объяснение вовсе не решает проблему понятия вменяемости, а скорее наоборот, оно способствует появлению некоторой двусмысленности, на возможные причины которой мы уже ссылались.
Для одной части доктрины (пусть и незначительной) отнести преступление на счет личности означает определить «все элементы, которые позволяют установить между подозреваемым лицом и уголовно-наказуемым деянием отношение материальной и пси-хологическои причастности» . В зависимости от того, на какие элементы делается особый акцент, вменяемость понимается либо как причинная связь между деянием и лицом, его совершившим , либо как виновность2. И в том, и в другом случаях из сказанного следует. что вменяемость - «понятие бесполезное или, по крайней мере, лишенное реальной самостоятельности»3.
Своеобразный выход из сложившейся ситуации предлагает П. Журдан. Он пытается установить равновесие между этими противоположными точками зрения, опираясь на единый исходный момент, признаваемый и теми и другими. Автор считает, что прежде чем давать понятие вменяемости, следует определить ее объект и субъекта. Объектом вменяемости, по его мнению, является юридическая санкция, вытекающая из судебного решения о наложении ответственности, то есть юридическое следствие акта, который ее порождает. Но вменяемость этого правового последствия с необходимостью ведет к вменяемости самого материального факта - поступка. Что касается субъекта вменяемости, то речь может идти, как полагает П. Журдан, только об ответственном лице, «пассивном субъекте санкции»4, то есть вменяемость - это есть возможность вменить деяние и, следовательно, юридическую санкцию этому субъекту". Иными словами, П. Журдан показывает, что термины вменяемость, вменяемый могут быть отнесены как к деянию, так и к лицу его совершившему
Уголовное право и законодательство РФ
В старину русское позитивное право не знало учения о малолетних. Только в одном из древнейших памятников - Уставе Ярослава о земских делах - можно встретить статью, толкование которой приводит к заключению о том, что даже лица, не достигшие 12-летнего возраста, могли подвергаться различным наказаниям наравне с совершеннолетними, и только применение к ним смертной казни заменялось другим наказанием2.
Нельзя сделать какое-нибудь определенное заключение о возрасте привлечения к уголовной ответственности и на основе положений Судебников 1497 и 1550 годов.
Первым памятником, представлявшим собой относительно систематический свод русских узаконений, было Соборное Уложение 1649 г. Но и это законодательство прямо не коснулось вопроса о малолетних. Так, выражение." «...а меньше пятинадцати лет никому креста не целовати, а целовати за них крест тем, кто за них в суде будет» - может приблизительно указывать на крайний предел малолетства. С другой стороны, законодательство России второй половины XVII века, а именно Новоуказные статьи о татебных, разбойных и убийственных делах 1669 г., знало правило, согласно которому «если отрок семи лет убьет, то он невиновен в смерти». Таким образом, можно сказать, что четкости в памятниках древнего законодательства в решении вопроса о влиянии возраста на уголовную ответственность нет.
По Воинским Артикулам Петра I малолетство преступников принималось во внимание в случае совершения ими воровства.
Оценивая законодательство тех лет, согласимся с В. А. Роговым, который считает, что ситуацию, характерную для средневекового права «нельзя понимать как проявление произвола» . Она имела достаточно убедительное объяснение. Дело в том, что вопрос о возрасте был не светским, а религиозным. Человеческая личность рассматривалась как творение Бога, развивалась по установленным им законам. Преступление же рассматривалось как грех, что вело к определению ответственности за содеянное способностью грешить. Таким образом, государственная власть не вправе была по собственному усмотрению устанавливать возрастные пределы ответственности. Поэтому вполне закономерным представляется вывод о том, что внимание светского законодательства к возрасту уголовной ответственности обнаруживается лишь во второй половине XVII века вслед за крупнейшими религиозными потрясениями, религиозным расколом и «обмирщением» жизни2.
Первой такой попыткой законодательного решения вопроса о возрасте уголовной ответственности стал Указ Сената от 23 августа 1742 г. Указ определил, что малолетство по уголовным делам продолжается до 17-летнего возраста. Он содержал также положение, согласно которому лица этого возраста не могли быть подвергнуты пытке, сечению кнутом и смертной казни. И, наконец, телесные наказания применялись к малолетним преступникам «смотря по летам». Таковы были первые законодательные начала о малолетних в русском уголовном праве. Но этот Указ имел и недостатки: а) Он не определил возраста, исключающего всякую вменяемость ; б) Употребляя постоянно выражение «наказать, смотря по летам», он не фиксировал категорий этих лет, предоставляя решение данного вопроса практике; в) Смягчение наказания для малолетних основывалось не на «совершенно отчетливом разумении дитятею данного преступления, не на характере его безнравственности»1, а на тяжести наказания, предусмотренного законом за совершение такого преступления.
Точная граница возраста (10 лет), исключающего всякую вменяемость, была установлена Указом Екатерины II от 26 июня 1765 г., где также предусматривалось и смягчение наказания для лиц, совершивших преступные деяния в возрасте от 10 до 17 лет.
Некоторые негативные моменты действовавшего законодательства были устранены Сводом Законов. Малолетним, по Своду, по-прежнему остается лицо в возрасте до 17 лет, но этот возраст распадался на три категории:
1) от рождения до 10 лет. Дети этого возраста не могли быть преданы суду и подвергнуты какому-либо наказанию;
2) от 10 до 14 лет для преступлений большей важности и от 10 до 15 лет для преступлений меньшей важности;
3) от 14 до 17 лет для преступлений большей важности и от 15 до 17 лет для преступлений меньшей важности.
Что касается двух последних возрастных категорий, то и в одном, и в другом случаях суд, прежде всего, должен был решить вопрос о том, действовало ли данное лицо с «разумением» или без него. При положительном ответе к малолетнему применялись обыкновенные уголовные наказания, но менее суровые, чем те, которые были предусмотрены для взрослых, с соблюдением правил, установленных Сводом Законов.
В XIX веке господствующей в европейском уголовном законодательстве стала система разграничения трех возрастных периодов: а) безусловной невменяемости; б) условной вменяемости; в) безусловной вменяемости.
Эта система была воспринята и российским законодательством, в частности, Уложением о Наказаниях Уголовных и Исправительных 1845 г. Так, Уложение о Наказаниях 1845 г. (ст. ст. 94 и 137 Уложения о Наказаниях, изд. 1885 г.) в качестве минимального порога уголовной ответственности установило 7-летний возраст.
Уголовное право и законодательство Франции
Длительное время вопрос о возрасте уголовной ответственности несовершеннолетних во французском законодательстве либо не ставился вовсе, либо решался, но отнюдь не последовательно. В древнем праве он фиксировался где-то около пятнадцати лет. что означало возможность смягчения ответственности в отношении лица, совершившего уголовно-наказуемое деяние. Однако и эта частичная защита исчезала, если несовершеннолетний совершал преступление исключительной тяжести. Необходимо было ждать свершения революции для того, чтобы законодатель начал принимать во внимание особенности несовершеннолетних преступников. Принятый Учредительным Собранием Уголовный кодекс 1791 г. заложил основы системы правил установления уголовной ответственности, впоследствии получившей название французской (она была принята и в дореволюционной России), которая затем была окончательно установлена в Уголовном кодексе Наполеона 1810 года. По этой системе возраст человека, по отношению к ответственности за уголовное правонарушение, распадался на два периода, гранью которых является 16 лет. Данная система не закрепляла каких-либо важных исключений из обшего правила привлечения к уголовной ответственности лица, совершившего уголовное правонарушение, однако она уже тогда провозглашала сам принцип приоритета воспитательного отношения к несовершеннолетним правонарушителям и в силу возможного пагубного влияния на них тюремного заключения делала ставку на необходимость перевоспитания этих лиц.
Судьи, которые не были специализированными, должны были установить реальный возраст несовершеннолетнего, и если лицо не достигло 16 лет, то по каждому деянию, в совершении которого оно обвинялось, ставился вопрос: действовало ли оно с разумением (discernement) или нет? При отрицательном ответе суд, хотя и освобождал его от наказания, но, смотря по обстоятельствам дела, мог отдать несовершеннолетнего под права и о большой значимости этих проблем в рамках уголовно-правовой политики государства в целом. присмотр родителей или родственников или поместить его в исправительный дом для несовершеннолетних (maison de correction). Сам срок заключения в этих заведениях, хотя и определялся судом, но безотносительно к наказаниям, предусматриваемым в законе за совершенные уголовные правонарушения, и с соблюдением только одного условия, чтобы несовершеннолетние не оставались в этих заведениях после двадцатилетнего возраста. Указанные меры не являлись наказанием, так как подросток в случае совершения им нового уголовного правонарушения после выхода из приюта не считался рецидивистом. Если же суд находил, что виновный действовал с разумением и при этом совершил преступление (crime), то судья назначал ему наказание, но более мягкое, чем предусматривалось для взрослых преступников, а именно: все наказания заменялись одним тюремным заключением, сроки которого определялись самим законом в соответствии с размером наказания, заменяемого этим заключением, так что максимальный срок подобного заключения соответствовал 20 годам при замене смертной казни, а минимальный - 1 году. В случае же совершения уголовно-наказуемого проступка (delit) несовершеннолетние подвергались половине того наказания, которому подлежали взрослые.
После наступления 16 лет лицо признавалось достигшим возраста уголовной ответственности, то есть с этого момента речь шла о полной вменяемости с точки зрения возраста.
При всем значении данных положений для развития уголовного права несовершеннолетних представленная система не была лишена недостатков и стала объектом для критики как со стороны французских криминалистов, так и со стороны ученых других стран ее воспринявших, например, России.
Так, поводом для нападок со стороны французских криминалистов1 послужил тот факт, что несовершеннолетние и взрослые не были разделены в исправительных учреждениях и содержались совместно, а также то, что шестнадцатилетний возрастной порог рассматривался как слишком низкий, поскольку встречался весьма значительный процент преступников, хотя и достигших 16 лет, но действовавших без разумения. Более того, вопрос о разумении создавал значительные трудности при применении, и постепенно данное понятие было лишено своего психологического содержания: судебная практика все более и более имела тенденцию к признанию разумения в действиях несовершеннолетнего, когда он, по мнению суда, уже не мог быть перевоспитан, и не признавала его наличие в противоположных случаях.
Российские ученые конца 19 - начала 20 веков, оценивая французскую систему установления возраста уголовной ответственности, отмечали как ее существенную практическую выгоду простоту, так и недостатки, среди которых указывали на следующие :
- Во-первых, французское право не знало возраста, до которого несовершеннолетний не мог быть подвергнут уголовному преследованию.
- Во-вторых, кодекс вовсе не знал периода, когда наказание смягчается, не изменяясь в своем существе. До 16 лет могло быть или оправдание или замена наказания, а после 16 лет начиналась уже полная ответственность.
- В-третьих, нельзя признать правильным и положения закона о замене наказаний для лиц, действовавших с разумением. Кодекс не мирился с тем взглядом, что для этой категории лиц все-таки нужно не наказание, а воспитание; это выразилось как в самом названии этой меры - тюремное заключение, так и в сроках (с требованием воспитания нельзя согласовать ни максимум - 20 лет, ни минимум - 1 год).
