Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические основы исследования конституционного принципа независимости судей
1.1. Понятие и сущность категории «независимость судей» в конституционном праве
1.2. Соотношение независимости судей с их ответственностью, подчиненностью Конституции Российской Федерации и закону
1.3. Система конституционных средств правового регулирования и реализации принципа независимости судей
Глава II. Институты обеспечения конституционного принципа независимости судей
2.1. Система отбора и назначения на должности судей 54
2.2. Конституционно-правовые институты несменяемости и неприкосновенности судей
2.3. Процессуальные гарантии независимости судей 77
2.4. Социальная защита судей как средство обеспечения их независимости
Глава III Особенности реализации принципа независимости судей в судебной системе современной России
3.1. Независимость судей Конституционного Суда Российской Федерации и судей конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации
3.2. Гарантии независимости судей общей юрисдикции и арбитражных судов
Заключение 128
Список использованной литературы
- Соотношение независимости судей с их ответственностью, подчиненностью Конституции Российской Федерации и закону
- Система конституционных средств правового регулирования и реализации принципа независимости судей
- Конституционно-правовые институты несменяемости и неприкосновенности судей
- Гарантии независимости судей общей юрисдикции и арбитражных судов
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современное развитие теории и практики судебной деятельности характеризуется недостаточной научной разработанностью проблемы независимости правосудия как принципа конституционно-правового характера. Вместе с тем, в сложившихся условиях публичное значение независимости правосудия существенно возрастает. Это обусловлено необходимостью преодоления отчуждения государственных структур и гражданского общества, чрезмерной «вертикали» в иерархии судей и должностных лиц судебной власти, незащищенности ряда конституционных прав и свобод человека и гражданина, а также, зачастую, формального подхода к отправлению правосудия, приводящего к фактическому отказу судебной системы от эффективной защиты нарушенных прав и законных интересов субъектов правоотношений вопреки требованиям ст. 2 Конституции Российской Федерации.
Несмотря на многочисленные преобразования в судебной системе, растущую публичность, демократичность и гласность судопроизводства, введение новых судебных институтов и перераспределение полномочий между судебными органами, конституционный принцип независимости судей в современной России остается еще во многом не реализованным. В связи с этим не случайно Президент Российской Федерации в Послании Федеральному Собранию от 12 декабря 2012 г. сформулировал задачи «исправлять свои собственные недоработки в судебной системе», «раз и навсегда отказаться от обвинительного уклона в судебной практике», «исключить из системы права все зацепки, которые позволяют превращать хозяйственный спор в сведение счетов при помощи заказных уголовных дел», «обеспечить эффективные гарантии защиты собственности и выполнения договоров», сделать «привлекательной российскую юрисдикцию». Все это возможно лишь в условиях подлинно независимой судебной системы.
Исследование независимости судей в контексте науки конституционного права представляется теоретически и практически значимым, поскольку основные параметры и критерии данного принципа определяются в Конституции Российской Федерации (ч. 1 ст. 120), развивающих ее нормы правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации, в отраслевом законодательстве и правоприменительной практике. Еще одним важным аргументом в пользу конституционно-правового исследования данной проблематики является взаимосвязь конституционного принципа независимости судей с несменяемостью судей (ст. 121 Конституции РФ), их неприкосновенностью (ст. 122 Конституции РФ), обеспечением при финансировании судов возможности полного и независимого осуществления правосудия в соответствии с федеральным законом (ст. 124 Конституции РФ). Данные конституционные нормы находятся в системном единстве и требуют научной интерпретации с учетом содержания законодательства, правоприменительной практики России и общемировых тенденций гарантирования судебной независимости.
Все вышеизложенное обусловливает несомненную актуальность выбранной темы диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы диссертации. Многоаспектность поставленной научной задачи потребовала привлечения широкого круга источников, связанных с различными подходами к анализу независимости судей как конституционного принципа правосудия. Представления о функциях суда в условиях разделения властей были развиты еще в трудах теоретиков «естественного права» Г. Гроция, Б.Спинозы, Д.Локка, Ш.Монтескье, Т. Джефферсона и других мыслителей. Однако современные проблемы обеспечения независимости судей становятся объектом научного исследования лишь в более поздней правовой литературе.
Среди российских ученых, внесших заметный вклад в изучение данной группы вопросов, следует особо отметить С.А. Авакьяна, К.В. Арановского, П.А. Астафичева, М.В. Баглая, Н.А. Богданову, Н.С. Бондаря, В.А.Виноградова, Н.В. Витрука, В.Т. Кабышева, И.М.Комарова, Г.Н. Комкову, В.В. Лазарева, А.А. Ливеровского, Е.А. Лукашеву, В.О. Лучина, А.Ф.Малого, М.В. Мархгейм, М.С. Матейковича, Л.А. Нудненко, Ж.И. Овсепян, М.С. Саликова, Ю.Н. Старилова, В.И. Фадеева, И.Е. Фарбера, Т.Я. Хабриеву, В.Е. Чиркина, Б.С. Эбзеева и др. Их роль в отечественной теории конституционного
права бесспорна.
Проблемы обеспечения независимости правосудия получили свое развитие не только на монографическом, но и диссертационном уровне. Особенно следует выделить кандидатские диссертации: Ж.Л.Акишевой «Гарантии реализации принципа независимости судей и подчинения их только закону в гражданском судопроизводстве» (М., 1991), С.И.Афанасьевой «Конституционно-правовые гарантии принципа независимости судей в Российской Федерации» (М., 2003), Т.К. Агузарова «Уголовно-правовое обеспечение независимости и неприкосновенности судей» (М., 2003), А.А. Цараева «Неприкосновенность судьи как гарантия его независимости» (М., 2003). Отдельные аспекты проблемы независимости судей затрагивались в исследованиях В.К. Аулова, Л.В. Бойцовой, И.В. Борисковой, А.В. Денисовой, Р.Г. Искандерова, В.Д. Кайгородова, Д.В. Карпова, Т.Г. Кирланова, А.Н. Комарова, Л.В. Лобановой, С.В. Лукошкиной, Н.Р. Максимова, В.В. Осина, В.М. Петренко, Н.В. Радутной, Л.Н. Ракитиной, Р.Д. Рахунова, Т.В. Соколова, П.Н. Шабанова, С.О. Юсуповой и др.
Вместе с тем, конституционно-правовой аспект принципа независимости судей, особенно в части изучения его места в системе других конституционных принципов правосудия, исследован недостаточным образом. Представленная диссертация направлена на восполнение названного пробела.
Объектом диссертационного исследования стали общественные отношения, складывающиеся в системе функционирования правосудия как независимой ветви государственной власти.
Предметом работы послужило конституционно-правовое регулирование независимости судей как конституционного принципа правосудия.
Цель исследования состояла в комплексном анализе механизмов правового регулирования, реализации независимости судей и выработке на этой основе предложений по совершенствованию конституционно-правовой теории, законодательства и правоприменительной практики.
Заявленная цель обусловила решение ряда задач, среди которых:
– выявить понятие и сущность категории «независимость судей» в конституционном праве;
– провести сравнительный анализ принципов независимости судей и их ответственности, подчиненности Конституции Российской Федерации и закону;
– обосновать особенности системы конституционных средств правового регулирования и реализации принципа независимости судей;
– охарактеризовать правовое регулирование порядка отбора и назначения судей на их должности;
– рассмотреть конституционно-правовые институты несменяемости и неприкосновенности судей;
– провести исследование процессуальных гарантий независимости судей;
– обосновать роль социальной защиты судей как средства обеспечения их независимости;
– сформулировать предложения по совершенствованию механизма обеспечения независимости судей Конституционного Суда Российской Федерации, конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, судов общей юрисдикции и арбитражных судов.
Методологической основой исследования послужила совокупность способов и приемов достижения поставленной цели и решения задач настоящего исследования, включающих: диалектический, системно-структурный, исторический, формально-юридический, сравнительно-правовой, социологический, функциональный, иные методы познания, выработанные и апробированные юридической наукой. Комплексное применение этих и ряда других методов позволило осмыслить и раскрыть предмет диссертации.
Теоретическая основа диссертационной работы сформирована с учетом разработок и выводов таких авторов, как С.С. Алексеев, В.В. Бойцова, Г.А. Борисов, Г.Н. Комкова, Г.В. Мальцев, М.Н. Марченко, Н.И.Матузов, О.О. Миронов, А.С. Мордовец, В.С. Нерсесянц, А.Н. Нифанов, И.В. Ростовщиков, М.С. Саликов, В.Н. Самсонов, Е.В. Сафронова, А.В. Стремоухов, Е.Е. Тонков, Б.Н. Топорнин, В.А. Туманов, С.В. Тычинин, Б.С. Эбзеев и др.
Правовую основу диссертационной работы составили Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные и федеральные законы, конституции (уставы) и законы субъектов Российской Федерации, подзаконные нормативные правовые акты федеральных и региональных органов государственной власти, органов местного самоуправления.
В диссертации проанализированы также постановления и определения Конституционного Суда Российской Федерации, имеющие отношение к заявленной теме.
Эмпирическая основа диссертации охватывает аналитические материалы, касающиеся темы работы, информацию о деятельности органов публичной власти и общественных объединений, статистические и социологические данные, а также нормативные правовые акты, утратившие юридическую силу.
Научная новизна работы заключается во впервые проведенном в науке конституционного права комплексном исследовании проблематики, связанной с реализацией независимости судей как конституционного принципа правосудия. Исходя из этого, в диссертационном исследовании установлены признаки и дана авторская трактовка принципа независимости судей, уточнены его характеристики, предложено его определение, выявлены современные тенденции его конституционно-правового обеспечения, раскрыта его юридическая природа и механизм реализации. Доказана органическая взаимосвязь независимости судей с их ответственностью, подчиненностью Конституции Российской Федерации и закону.
Уточнены основные институты обеспечения конституционного принципа независимости судей, включающие систему отбора и назначения судей, конституционно-правовые институты несменяемости и неприкосновенности судей, процессуальные гарантии независимости судей, социальную защиту судей как средство обеспечения их независимости.
Впервые формулируются особенности правового регулирования и реализации принципа независимости судей Конституционного Суда Российской Федерации, конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, судов общей юрисдикции и арбитражных судов с учетом их компетенции и места в иерархии судебной системы.
На защиту выносятся следующие положения, обладающие элементами научной новизны:
1. Под независимостью судей предложено понимать принцип конституционного строя демократического государства, согласно которому профессиональные судьи и иные лица, участвующие в отправлении правосудия, организационно обособлены и защищены от какого-либо вмешательства со стороны политических деятелей, государственных органов, тяжущихся сторон и других заинтересованных лиц в реализацию компетенции судебной власти, установленную Конституцией Российской Федерации и законодательством. Состояние подобной защищенности судебной власти от противоправного вмешательства со стороны третьих лиц должно обеспечиваться развернутой системой конституционно-правовых институтов, создающих необходимые для этого материально-правовые и процедурные гарантии.
2. Конституционно-правовой институт связанности судей Конституцией Российской Федерации и законом предполагает не только наличие права вышестоящих судебных инстанций на пересмотр незаконных и необоснованных решений нижестоящих инстанций, но также гарантии достаточной свободы усмотрения судей всех судов (особенно ординарных судебных инстанций) в оценке юридически значимых обстоятельств дела и толковании норм законодательства. В Концепцию развития судебной системы России необходимо включить положения, обеспечивающие гармоничное сочетание принципов единства судебной системы и независимости судей, их связанности законом, совестью и внутренним правосознанием.
3. Предложена авторская классификация конституционных средств правового регулирования и реализации принципа независимости судей, включающая институциональные, процессуальные и социальные гарантии. Институциональные гарантии предполагают демократическую систему отбора и назначения на должности судей; конституционно-правовые институты несменяемости, неприкосновенности судей и невмешательства в их деятельность. Процессуальные гарантии включают преимущественно коллегиальную форму рассмотрения судебных дел, институт отводов, правила подведомственности и подсудности, предусмотренные процессуальным законом принципы и процедуры. Наконец, социальные гарантии независимости судей предполагают предоставление судье за счет государства материального и социального обеспечения, соответствующего его высокому статусу.
4. Субъекты Российской Федерации в процессе правового регулирования организации конституционного (уставного) правосудия и мировых судей имеют юридическую возможность обеспечения независимости судей посредством введения выборности мировой юстиции либо установления дополнительных гарантий публичности, гласности и прозрачности конкурсных процедур, предшествующих назначению (избранию) судей законодательным (представительным) органом субъекта Федерации. Это соответствует демократическим задачам государственного строительства в России с учетом ее федеративного характера и самостоятельности местного самоуправления. Однако по мере движения от нижестоящих к вышестоящим судам, фактор выборности постепенно утрачивает свое значение, уступая место необходимости более тщательного отбора претендентов на судейские должности и, как следствие, – приоритетному использованию института назначения судей на должности.
5. Совместное упоминание в научной доктрине и в законодательстве институтов несменяемости и неприкосновенности судей объясняется тем, что оба института служат общей цели – гарантировать автономность, самостоятельность, обособленность фактического статуса судьи, защитить его от произвольного увольнения или наказания, тем самым – какого-либо вмешательства со стороны третьих лиц. Однако независимость правосудия – не личная привилегия судей, а их высочайшая ответственность. Предполагается, что на должности судей назначаются граждане с безупречной репутацией и высокой правовой квалификацией. Чтобы судья был действительно свободным в реализации своих конституционных полномочий, он должен быть заблаговременно защищен от произвольного или необоснованного увольнения или наказания при условии, что он действует законно, добросовестно и разумно.
6. Процессуальные гарантии независимости судей включают принципы гласности, публичности и транспарентности в судопроизводстве, а также процедуры принятия дел к рассмотрению, заслушивания объяснений сторон, исследования доказательств, вынесения решений и их пересмотра в вышестоящих судебных инстанциях. В целом следует констатировать наличие, с одной стороны, общих процессуальных институтов, способствующих независимому отправлению правосудия, с другой – особенных институтов, характерных лишь для отдельных видов судебного производства.
7. Конституционная цель обеспечения независимости правосудия не является единственной конституционно значимой ценностью. Имеются и другие, не менее важные ценности. В частности, установление конституционной обязанности рассмотрения в судах дел исключительно на коллегиальной основе (по аналогии с Конституцией СССР 1977 г.) повлекло бы за собой существенное увеличение расходов на содержание судебной системы за счет средств федерального бюджета либо реструктуризацию издержек «внутри» судебной системы (что, вероятно, имело бы следствием снижение денежного содержания действующих судей и уменьшение гарантий независимости правосудия).
8. В целях минимизации возможности недобросовестного использования судебных полномочий в противоправных целях, обеспечения надлежащего престижа статуса судьи, высокого конкурса на замещение судебных должностей и гарантирования тщательного отбора претендентов – необходим весьма высокий уровень социального обеспечения судей, отличный от среднестатистического уровня заработных плат в регионе и стране в целом. При этом особые социальные гарантии судей не должны чрезмерно выходить за рамки общего социально-экономического развития государства.
9. Обоснованы следующие предложения по совершенствованию действующего законодательства:
1) ч. 4 ст. 13 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» изложить в редакции: «Порядок наделения полномочиями мировых судей, а также председателей, заместителей председателей, других судей конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации устанавливается федеральными конституционными законами, конституциями (уставами) и законами субъектов Российской Федерации»;
2) в целях развития базовых положений Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» необходима разработка и принятие федеральным законодателем Федерального конституционного закона «О конституционных (уставных) судах субъектов Российской Федерации».
10. Предложена и аргументирована следующая авторская редакция ч. 3 ст. 1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»: «Прокуроры в соответствии с процессуальным законодательством Российской Федерации участвуют в рассмотрении дел судами, арбитражными судами (далее – суды), а при наличии достаточных оснований полагать, что решения, приговоры, определения и постановления судов противоречат закону – опротестовывают их в установленном законом порядке».
Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена необходимостью дальнейшего развития конституционно-правовой науки и совершенствования правовой системы с учетом отечественной практики и опыта зарубежных стран в целях упрочения демократических основ организации правосудия.
Практическая значимость диссертационного исследования выражается в том, что его результаты могут быть использованы в законотворческой и иной нормотворческой деятельности, правоприменительной практике государственных органов, а также при разработке и преподавании курсов конституционного права, теории государства и права, специальных дисциплин по организации правосудия, в последующих научных разработках.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования обсуждены и одобрены на заседаниях кафедры конституционного и муниципального права ФГБОУ ВПО «Государственный университет – учебно-научно-производственный комплекс». Апробация результатов исследования осуществлялась также посредством опубликования статей, в том числе в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, выступлений автора на научных конференциях международного, всероссийского, межрегионального и регионального уровней.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, девяти параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Соотношение независимости судей с их ответственностью, подчиненностью Конституции Российской Федерации и закону
Категория «независимость судей» является одной из наиболее важных в конституционном праве России. Об этом свидетельствует не только нормативное содержание ч. 1 ст. 120 Конституции Российской Федерации, ст. 5 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации»1, ст. 9 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации»2, ст. 8 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации3 и ряда других нормативных правовых актов , но также весьма широкий научный интерес к интерпретации указного понятия, определению механизма его обеспечения, гарантирования и защиты. Несмотря на «классическую» природу данной проблематики как элемента конституционной демократии и разделения властей5, высокий научный интерес к ее исследованию сохраняется и в современных условиях6.
Судебная реформа была начата с одного из наиболее важных вопросов -обеспечения независимости судей. Однако «задатки современного правового статуса судей были заложены в ходе другой реформы - знаменитой судебной реформы 1864 г., проводившейся в годы правления Александра II». Современная реформа и Александровская модернизация очень похожи: «одинаковы цели обеих реформ, даже многие мероприятия совпадают: в судебную систему были введены суд присяжных, мировые судьи, судебные приставы, обе реформы вводили принципы гласности, состязательности, независимости судей, ставили целью сделать правосудие гуманным» и справедливым1. В.М.Грибовский подчеркивает, что великие реформы императора Александра II «произвели коренной переворот» в области старых судебных учреждений и процессуального порядка: с введением «новых Судебных уставов судебное дело было поставлено на уровень новейшей западноевропейской теории и практики. Вместо прежней сложной, запутанной системы судебных учреждений появилось простое деление последних на учреждения общие и мировые с установлением трех инстанций: первой, апелляционной и кассационной; в судопроизводство была допущена публичность, устность (в уголовном процессе); судьи получили независимость»2.
В этимологическом смысле «независимый» - это значит «ни от кого и ничего не зависящий», свободный, неподчиненный, вольный, самостоятельный, ничем не связанный3. По мнению К.Ф.Гуценко, независимость судей - это «гарантированная возможность принимать ответственные решения при осуществлении правосудия на основании предписаний закона по внутреннему убеждению» без давления, вмешательства, иного воздействия извне4. Независимость связывают с проявлением судом «очевидной для участников процесса непредвзятости» при разрешении конфликта, объективностью и всесторонностью процесса познания, правильностью его результата5. По мнению Г.Д.Садовниковой, независимость судей «проявляется в том, что они самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, выносят судебные решения по уголовным, гражданским и иным делам, руководствуясь только Конституцией и законом. Вмешательство в деятельность судей влечет уголовную ответственность» .
Понятие «независимость» является близким таким конституционно-правовым категориям, как «самостоятельность», «автономия» и «суверенитет». Сравнение терминов «суверенитет» и «независимость» приводит к выводу, что это - свойства объектов, а не их признаки. Они есть качественные, а не количественные характеристики2. На наш взгляд, понятие суверенитета шире, поскольку кроме независимости оно предполагает также полновластие и верховенство власти. Юридический смысл суверенитета состоит в «возможности носителя верховной государственной власти независимо, самостоятельно формировать и осуществлять свою волю»
В отличие от государства, суды не имеют полноты власти, поскольку связаны конституционной и законодательной компетенцией, процедурами функционирования и другими правовыми установлениями. При осуществлении своей компетенции суды полностью независимы от каких бы то ни было органов, должностных лиц и организаций. В этом контексте термины «самостоятельность», «автономия» и «независимость» можно рассматривать в качестве близких, зачастую тождественных понятий.
Честность, соответствие установленным стандартам компетентности, поведения и добросовестности, беспристрастность способствуют «укреплению доверия общества к судебной власти и имеют первостепенное значение для поддержания ее независимости»4. По мнению С.Э.Несмеяновой, подлинная независимость суда - это идеал, к которому стремятся при проведении судебного реформирования. Принцип независимости означает при рассмот 16 рении и разрешении дел, связанных с осуществлением правосудия «наделение судей всей полнотой власти». Суд в состоянии принять объективное решение только если он независим и беспристрастен1. Из организационных принципов, на которых действует судебная власть в зарубежных странах, «практически повсеместно предусматриваются независимость судей, подчиняющихся только закону, и ее гарантии: несменяемость, иммунитеты, не-уменьшаемость вознаграждения во время пребывания в должности. Некоторые конституции дополняют этот принцип такой гарантией, как административная и финансовая автономия судебной власти вообще»2.
Независимость судьи есть конституционный принцип правового регулирования общественных отношений. В отличие от англо-саксонских правовых традиций, в континентальной правовой семье принципам придается первостепенное значение, поскольку они позволяют преодолеть пробелы и дефекты в праве, дать верные ориентиры для развития законодательства и осуществления правоприменительной практики. Совершенно права И.А.Алебастрова в том, что «высокая степень обобщенности правовых, в том числе конституционных, принципов делает весьма сложным, если не проблематичным и сомнительным, создание юридического механизма, способного гарантировать их практическое осуществление»3. Процесс реализации конституционного принципа независимости судей, в частности, усложняется вследствие нормативного содержания ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации, согласно которой конституционные принципы и нормы не имеют абсолютного характера и подлежат ограничениям в целях защиты публичных интересов (основы конституционного строя, нравственность, здоровье, оборона и безопасность государства), а также прав и интересов частных лиц.
Система конституционных средств правового регулирования и реализации принципа независимости судей
Порядок назначения (выборов) и досрочного прекращения полномочий является одним из ключевых элементов конституционно-правового статуса органов публичной власти. Всякий орган власти обладает публичной правосубъектностью, организационной обособленностью и самостоятельностью; он образуется, действует и ликвидируется в особом порядке, действует только в рамках своей компетенции; является составной частью единой системы публичной власти1. При этом важнейшее значение имеет порядок формирования персонального состава данных органов, их срок полномочий и процедуры досрочного прекращения полномочий - будь то Президент РФ, Правительство РФ, Совет Федерации, Государственная Дума, государственные органы субъектов Федерации или органы муниципальных образований. Во всех упомянутых случаях порядок формирования и прекращения полномочий персонального состава публичных органов власти характеризует степень их самостоятельности и независимости в механизме функционирования государства.
Сказанное в полной мере относится к формированию судебной власти. С одной стороны, независимость правосудия гарантируется институциональной самостоятельностью и обособленностью судебных органов, т.е. судов конституционной (уставной), арбитражной и общей юрисдикции; с другой -требуются урегулированные правом процедуры назначения и прекращения полномочий конкретных физических лиц, осуществляющих судебные функции, т.е. судей. Порядок создания и прекращения деятельности судов отличается от процедур формирования кадрового состава этих органов, однако оба
В соответствии со ст. 128 Конституции (ч. 1 и 2) судьи федеральных судов назначаются на соответствующие должности. На наш взгляд, нет конституционных оснований для использования иных, помимо назначения, способов формирования федеральных судебных инстанций, поскольку иное не предусмотрено частями 1 и 2 ст. 1282. Чтобы изменить способ формирования федеральных судебных инстанций, необходимо внесение поправок в ст. 128 в порядке, предусмотренном главой 9 Конституции и законом3. Соответствующий закон устанавливает весьма сложную процедуру внесения изменений и дополнений в главы 3-8 Конституции (за исключением ст. 65, порядок изменения которой предполагает иные процедуры)4. Однако практика показывает, что в случае высокой степени общественного согласия и проявленной инициативы высшего политического руководства страны поправки в эти главы Конституции Российской Федерации становятся вполне возможными, их движение не затрудняется юридическими требованиями ратификации поправок в законодательных органах субъектов Федерации и квалифицированного большинства голосов парламентариев в палатах Федерального Собрания5.
Однако следует отметить, что части 1 и 2 ст. 128 Конституции в буквальном смысле касаются лишь федеральных судов и, следовательно, не затрагивают статуса судов субъектов Федерации6. Данное положение может быть интер См.: Москаленко М.И. Обеспечение деятельности и подготовка кадров судебных и правоохранительных органов в городах федерального значения // Гражданин и право. 2010. № 5. С. 59.
Конституции обладают всей полнотой государственной власти вне федеральных полномочий. С другой - согласно ст. 12 Закона о судебной системе все судьи в России единым статусом и различаются между собой только полномочиями и компетенцией. Особенности правового положения отдельных категорий судей определяются федеральными законами, а в случаях, ими предусмотренных, - также и законами субъектов Российской Федерации. Таким образом, законодатели субъектов Российской Федерации не обладают свободой усмотрения в дифференциации статуса судей конституционных (уставных) судов и мировых судей. Это допускается исключительно в случае наличия специальной разрешающей нормы в федеральном законе.
Примечательно, что федеральное законодательство весьма подробным образом регулирует порядок организации деятельности мировых судей, но достаточно фрагментарно - конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации. Так, в упомянутом выше Законе о судебной системе имеется лишь ст. 27, посвященная конституционным (уставным) судам субъектов Федерации. О порядке назначения на должности судей конституционных (уставных) судов субъектов Федерации в анализируемой статье каких-либо правовых норм не содержится.
В связи с этим возникает следующий вопрос: имеют ли право субъекты Федерации при правовом регулировании организации конституционных (уставных) судов устанавливать отличный от принятого на федеральном уровне порядок наделения судей полномочиями (замена назначения судей их выборностью или иными способами наделения полномочиями)? Положительному ответу на поставленный вопрос способствует расширительное толкование положений ст. 73 Конституции, а также применение по аналогии соответствующих норм федерального законодательства об организации деятельности мировых судей1. Однако в силу буквального значения норм ст. 12 Закона о
В субъектах Федерации наблюдается следующая практика. Судьи Конституционного Суда Республики Карелия назначаются на должность Законодательным Собранием по представлению Главы Республики (ст. 9)2. Конституционный суд Республики Татарстан состоит из шести судей, избираемых Государственным Советом Республики (ст. 4)3. Конституционный Суд Республики Адыгея состоит из трех судей, назначаемых на должности Государственным Советом - Хасэ Республики Адыгея на основе равного представительства кандидатов в судьи Конституционного Суда Республики Адыгея от законодательной, исполнительной и судебной ветвей государственной власти (ст. 4)4. Конституционный суд Республики Тыва состоит из пяти судей, назначаемых на должность Верховным Хуралом (парламентом) Республики Тыва по представлению Главы - Председателя Правительства Республики Тыва (ст. 5)5. Конституционный Суд Республики Коми состоит из пяти судей (Председателя, заместителя Председателя и трех судей), избираемых Государственным Советом Республики Коми по представлению Главы Республики Коми (ст. 4)6. Председатель Конституционного Суда Республики Башкортостан назначается на должность Государственным Собранием - Курултаем Республики Башкортостан по представлению Президента Республики Башкортостан. Заместитель Председателя Конституционного Суда Республики Башкортостан, судьи Конституционного Суда Республики Башкортостан назначаются на должность Государственным Собранием - Курултаем Респуб
Конституционно-правовые институты несменяемости и неприкосновенности судей
До 1 июля 2002 г. в Российской Федерации действовал УПК РСФСР от 27 октября 1960 г. с последующими изменениями и дополнениями . Статьей 59 УПК РСФСР устанавливались случаи, когда судья не может участвовать в рассмотрении дела. Основания, указанные в ст. 59 УПК РСФСР, распространялись не только на судей, но и других участников уголовно-процессуальных отношений, в том числе - следователей, в силу ч. 1 ст. 64 УПК РФ. Кроме понятия «родственник», в УПК РСФСР (ст. 34) использовалось понятие «близкий родственник»: к ним относились родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабка, внуки, а также супруг. В число близких родственников не входили лица, состоявшие в отношениях близкого свойства: в данном случае - супруги братьев, сестер, детей и внуков.
В отличие от общеюридического понятия «родственники», использование в УПК РСФСР термина «близкие родственники» имело специальное уголовно-процессуальное значение. Именно этому кругу лиц предоставлялся ряд прав и именно данные категории граждан наделялись обязанностями уголовно-процессуального характера, с том числе: возможностью быть защитником обвиняемого (ст. 47); правом в случае смерти потерпевшего представлять его интересы (ст. 53); правом на извещение о месте содержания под стражей обвиняемого или подозреваемого (ст. 96); обязанностью присутствовать при допросе несовершеннолетних свидетелей (ст. 159); правом на свидания с осужденным (ст. 360), правом на обжалование определений суда (ст. 411) и т.д. Очевидно, что на близких свойственников данные процессуальные права и обязанности не распространялись.
Сравнение УПК РСФСР с другими нормативными правовыми актами показывает, что понятие «близкое родство» не означает близкого свойства. Так, Закон о прокуратуре3 (ст. 40.1), Закон о государственной гражданской службе1 (ст. 16) и Закон о муниципальной службе2 (ст. 13) используют понятие не только «близкого родства», но и «близкого свойства». Под «близким родством или свойством» в данных нормативных правовых актах понимаются «родители, супруги, дети, братья, сестры, а также братья, сестры, родители и дети супругов» (перечень категорий лиц тождественен, однако последовательность их перечисления в данных нормативных правовых актах является различной, что является следствием несовершенства юридической техники) .
Однако данная трактовка понятия «лиц, состоящих в близком родстве или свойстве», не является единственной. Так, согласно ст. 5 Закона о статусе судей, кандидатом на должность судьи не может быть лицо, состоящее в близком родстве или свойстве (супруг (супруга), родители, дети, родные братья и сестры, дедушки, бабушки, внуки, а также родители, дети, родные братья и сестры супругов) с председателем или заместителем председателя того же суда. Таким образом, степень «близости» родства или свойства может варьироваться в зависимости от предмета правового регулирования того или иного нормативного правового акта в зависимости от целей и задач соответствующего регулирования.
С 1 июля 2002 г. в Российской Федерации действует УПК РФ (с последующими изменениями и дополнениями, последняя редакция от 28.07.2012)4. Данным нормативным правовым актом разграничены понятия «близкие родственники» и «близкие лица». Под близкими родственниками понимаются «супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки». Близкие лица, по смыслу действующего УПК РФ - «иные, за исключением близких родственников и родственников, лица, состоящие в свойстве с потерпевшим, свидетелем, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему,
В ст. 4 УПК РФ понятие «близкое лицо» связывается со статусом потерпевшего и свидетеля. Из этого можно вывести предположение, что термин «близкое лицо» относится только к потерпевшим, свидетелям и, следовательно, не относится к другим субъектам уголовно-процессуальных отношений. Однако последующие нормы УПК РФ свидетельствуют о ложности данного предположения. Так, в ст. 11 УПК РФ указывается, что при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают опасными противоправными деяниями, принимаются соответствующие меры безопасности. Следовательно, законодатель имеет в виду не только близких лиц потерпевших и свидетелей, но также близких лиц любых других участников уголовного судопроизводства.
В действующем УПК РФ широко распространена конструкция «близкие родственники, родственники или близкие лица» (ч. 4 ст. 35; ч. 9 ст. 166; ч. 2 ст. 186; п. 4 ч. 1 ст. 241; ч. 5 ст. 278; ч. 3 ст. 317.4; п. 4 ч. 1 ст. 317.5; п. 4 ч. 4 ст. 317.7 и т.д.). Данную конструкцию следует понимать как «близкие родственники, иные родственники или близкие лица», поскольку близкие родственники являются родственниками. Однако свойственники родственниками не являются, они входят в состав близких лиц.
Приведенных данных достаточно, чтобы сформулировать вывод о том, что понятие «родственник» использовалось в ранее действовавшем УПК РСФСР и в действующем УПК РФ в одном и том же значении. Использование в действующем УПК РФ, в отличие от ранее действовавшего УПК РСФСР, термина «близкие лица» данный вывод не опровергает, поскольку и в соответствии с УПК РСФСР в число родственников свойственники не включались и включаться не могли в силу общеупотребимости данных юридических терминов.
В ст. 61 УПК РФ установлены случаи, когда судья, прокурор, следователь, дознаватель не может участвовать в производстве по уголовному делу. Часть 2 анализируемой статьи предписывает, что лица, указанные в части первой настоящей статьи, не могут участвовать в производстве по уголовному делу также в случаях, если имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного уголовного дела.
В силу буквального смысла приведенной нормы запрет п. 3 ч. 1 ст. 61 УПК РФ распространяется на родственников и, следовательно, на свойственников не распространяется. Свойственники не могут участвовать в данных качествах лишь в силу запрета ч. 2 ст. 61 УПК РФ, если будет установлено, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного уголовного дела. Сам по себе факт свойства, в отличие от родства, этой заинтересованности не доказывает. Именно так следует трактовать нормы ст. 61 УПК в буквальном смысле.
Однако толкование норм права не должно ограничиваться лишь буквальным смыслом толкуемой нормы1. Особенно важно в процессе интерпретации правовых норм учитывать, во-первых, место толкуемой нормы в системе правовых норм2; во-вторых, смысл, придаваемый правовой норме правоприменительной практикой3.
Гарантии независимости судей общей юрисдикции и арбитражных судов
Каким же образом при подобных обстоятельствах соотносятся между собой проблемы противодействия коррупции и обеспечения независимости судей? По нашему убеждению, здесь возникает двоякая взаимосвязь. С одной стороны, именно независимость правосудия гарантирует превентивную роль всяких мероприятий по противодействию коррупции. Если общество убеждено в том, что конечное судебное решение по коррупционному делу продиктовано не просто соображениями актуализации политики противодействия коррупции, а действительно тщательным судейским анализом фактических и юридических обстоятельств конкретного дела - государственная антикоррупционная политика достигает заявленных целей. Она убеждает общество в эффективности и справедливости антикоррупционных мер. Но с другой стороны, достаточно часто независимость судей воспринимается в качестве принципа коррупциогенного характера, так как многие факты свидетельствуют о наличии коррупционного поведения со стороны самих судей. В конечном итоге, формируется феномен недоверия граждан к судебной власти и власти вообще.
Доверие - необходимый элемент многих видов правоотношений. В конституционном праве доверие требуется в цепочке взаимодействия между избирателями, депутатами и выборными должностными лицами. В противном случае нарушается конституционный механизм представительной демократии. В лучшем случае, системное недоверие граждан к своим представителям заканчивается отрицательным голосованием на следующих выборах, если это предусмотрено законодательством - также досрочным отзывом. В худшем случае системное недоверие граждан влечет за собой беспорядки, смуты и мятежи. Доверие требуется во взаимоотношениях между субъектами гражданского права. Если должник и кредитор не доверяют друг другу, нормальный гражданский оборот невозможен, как бы ни старался направить их в нужное русло законодатель и правоприменитель. Данные виды доверия, в той или иной степени, наблюдаются в современной России.
К сожалению, в современной судебной системе страны имеет место некое «административное недоверие». Отношения между судьей и судебной системой сегодня воспринимаются скорее как административные, в меньшей степени - как конституционные. Судебная система административно не доверяет конкретному судье независимо отправлять правосудие. И в этом усматривается один из эффективных инструментов противодействия коррупции. Однако следует подчеркнуть, что Конституция закрепляет не принцип независимости суда, а принцип независимости судей.
Независимость суда в нашей стране в достаточной мере обеспечена. Конечно, она не является абсолютной (судьи назначаются преимущественно главой государства и Советом Федерации; должностные лица судов ротируются, теперь они не замещают должности на бессрочной основе). Но сама судебная система организационно обособлена и действует вполне независимо. Что же касается судьи как физического лица - его независимость скорее декоративна, чем реальна. Современный российский судья поставлен в такие условия, что он вынужден в большей степени заботиться о благоприятном мнении со стороны руководства, о свободном и независимом «взвешивании» фактических и юридических обстоятельств конкретного юридического дела. С точки зрения публично-правовых задач противодействия коррупции, данный механизм весьма не эффективен. Коррупцию он не предотвращает, но общество, в конечном итоге, системно перестает доверять судебной власти, что способствует коррупции.
Таким образом, в процессе дальнейшей судебной реформы следует создавать дополнительные законодательные гарантии независимости судьи от должностных лиц суда и вышестоящих судов. Взяточничество судей должно пресекаться преимущественно уголовно-правовыми методами. Для этого совершенно не обязательно связывать судью тотальным административным контролем внутри судебной системы. Административное недоверие не пресекает, а зачастую даже способствует коррупции. Юридическая приро т, да взаимоотношений между судьей и судебной системой - преимущественно конституционно-правовая, а не административная.
Независимость правосудия - не личная привилегия судей, а их высочайшая ответственность. Предполагается, что на должности судей назначаются граждане с безупречной репутацией и правовой квалификацией. Если в так называемой «бытовой коррупции» необходимы преимущественно превентивные, даже воспитательные меры, то судьи в силу тщательности отбора и особого конституционного статуса прекрасно осведомлены, что такое коррупция, как она блокируется законодательством и какие правовые последствия влечет за собой. Поэтому меры юридического воздействия на судей в целях противодействия коррупции должны быть преимущественно карательными, а не превентивно-воспитательными. Но это не должно опровергать или ставить под сомнение один из фундаментальных принципов конституционализма - принцип независимости правосудия.
